Аркхейм

Тиру совсем не чувствовал себя забытым или отстранённым в этой чужой, едва знакомой компании. Напротив, ему было удивительно спокойно, по-домашнему тепло и радостно просто находиться здесь, всё ещё удерживая Веса в объятиях. Порой он бросал короткий взгляд на браслет с аметистовыми бусинами, воплощённый возлюбленным на его запястье, будто не до конца веря, что это теперь его. Затем снова прижимался теснее, утыкаясь носом в шею любимого, краем хвоста ласково касаясь его колена, скользя по боку, сдержанно, почти невесомо.

После всего, что случилось, после всего пережитого у Тиру просто не было слов. Но и не нужно было. Он мог остаться рядом, просто быть с ним, выражая любовь так, как умел: через трепетную, застенчивую близость, через прикосновения, в которых не было ни капли притязаний, только благодарность. Тихую, до боли искреннюю. Юный дракон не вмешивался в разговор семьи. Не потому, что стеснялся, а потому, что ему и так было интересно. Любопытно. По-настоящему. Как же легко они общаются между собой... Всё так просто, спокойно, тепло. Даже обсуждение предстоящего события, танцы, подготовка, суета - все это звучало как нечто живое, близкое, родное. Интересно... будь здесь их отец - говорил бы он с ними так же? С такой же лёгкостью? Это и есть настоящая, любящая семья?

Тиру даже глупо моргнул, растерянно, когда вдруг понял, что к нему обратились. Не сразу уловил суть, только выдохнул немного смущённое:
— А?..
Но стоило Весу задать вопрос чуть конкретнее и Тиру тут же оживился, узнал знакомую интонацию, расправил плечи и с радостной улыбкой уверенно ответил:
— Конечно! Только я давно не практиковался, но думаю, ещё не забыл, как танцевать!
А потом весело зачмокал Веса в щёку, в ухо, сам едва не фыркая от счастья, и взволнованно завилял кончиком хвоста, не в силах сдержать эту нежную, игривую радость.

Когда в комнату снова вошёл наставник Веса, и привычный, натянутый тон его голоса начал стремительно перерастать в очередную перепалку, Тиру будто внутренне сжался. Он не сдвинулся с места, только крепче прижался к любимому, зарываясь лицом в его шею, обнимая сильнее, словно мог заслонить собой. Хвост, до того спокойно лежавший на полу, вновь медленно свился в кольцо. Только острый, вытянутый кончик, тот самый, ядовитый, почти неосознанно начал царапать по полу, выводя нервные, прерывистые дуги, от которых раздавался тонкий, надсадный скрип дерева.

Тиру дышал тяжело, будто удерживая внутри пламя, не давая ему вырваться наружу. Прятал глаза, переполненные яростью. От чернеющей ненависти, с трудом укрощаемой. От того, как жгуче отзывался в теле яд, готовый вырваться даже от одной только мысли: этот человек... снова здесь. И снова говорит с Весом так. Повышает голос. После всего, что сделал. После побоев, боли... Хотя должен был защищать.
Тиру почти физически цеплялся за остатки рассудка. Всё внутри него хотело рвануть вперёд, ударить, прогнать. Пусть только подойдёт ближе. Хоть на дюйм. На расстояние удара хвоста.

Но спор внезапно прервался. Улёгся. Угас. И Тиру, не сразу, будто вспоминая, где он, медленно выдохнул. Пальцы ослабили хватку. Он поднял голову, улыбнулся Весу с той тёплой, немного растерянной заботой, что приходила всегда после бури. Осторожно провёл рукой по его плечу и кивнул, без слов предлагая помощь переодеться, подготовиться к ужину. В обеденном зале уже ждали.

---

Тиру вошёл в обеденный зал, всё так же держась за ладонь Веса. Цепко, осторожно, с тем доверием, что не нуждается в словах. Он не хотел отпускать её даже на миг. Во взгляде была лёгкая смущённость, но не от близости. Нет, этого он не стыдился. Напротив, хотелось быть рядом, прикасаться. Смущало иное.

Ещё в номере, пытаясь привести себя в порядок, Тиру с неожиданным трудом боролся с собственным обликом. Он ощущал себя спокойным, в сердце не бушевала паника, разум был ясен, но в глубине тела что-то будто продолжало бурлить, сопротивляясь человеческому виду. Стоило сбросить драконьи черты и они вновь проявлялись. Незвано. Упрямо. У всех на виду.

Так он и вошёл в обеденный зал: ящероподобные ступни с лёгким щелчком когтей касались пола, хвост он подтягивал ближе к себе, будто извиняясь за его присутствие, заботливо, чтобы не задеть гостей и не оказаться помехой под чьими-нибудь ногами. Юный дракон сильно выделялся, едва ли так же ярко, как на фоне двух сверкающих звёзд, но в первые минуты в зале начали шептаться, поглядывая на него, показывая пальцем. Взволнованно. Иногда с удивлением. Иногда - со смешанным интересом и непониманием.
Но Тиру держал ладонь Веса. И этого было достаточно, чтобы шагать дальше, стараясь не смотреть на посторонние лица. Только туда, где был тот, кому он доверял без остатка.

Похвала по поводу чертежа, разумеется, была приятной. Без сомнения. Но даже самые тёплые слова, даже новые идеи, всё это тускнело, едва ли не исчезало в тени беспокойства, которое вновь пронзило Тиру. Он чувствовал, не разумом, а чем-то глубже, тем, что связывало их с Лежем,  что с любимым творилось нечто тревожное.

Руки Лежа всё ещё держали его ладони, но чуть слабее, чем обычно. Пальцы дрожали. Сердце, которое Тиру знал теперь наизусть за все моменты их страсти, перестало звучать ровным, здоровым ритмом: оно било глуше, реже, словно теряло силу. Даже лицо, любимое, всегда живое, как светлая картина, начало терять краски, бледнело, выцветало, несмотря на жаркий румянец, всё ещё играющий на скулах.

Сердце самого Тиру затрепетало. От затаенного страха и любви. От острой, безотчётной, почти инстинктивной потребности стать ближе. Не только Леж жаждал этого прикосновения, не только он был связан той глубинной печатью, вплетённой в ауру. Сам Тиру впервые  с ним познал, что значит любовь. Это больше нельзя было разорвать, нельзя было назвать простым влечением. Это было нечто большее. Нечто, что хотелось защитить.

Парень потянулся навстречу, прикрывая глаза, касаясь губами губ Лежа. Сначала осторожно, мягко. Но поцелуй становился жарче, глубже, напористее, будто чувства сами прорывались сквозь плоть. Язык любимого скользнул в внутрь, и дыхание дракона сбилось, перехватило, затопило жаром. Тиру ответил жадно, тянулся глубже, чувственнее, гладя, касаясь языка, лаская, посасывая эти мягкие, такие сладкие губы Лежа и вновь проникал внутрь, сливаясь, перехватывая дыхание возлюбленного. Словно всё не мог насытиться. Жарко, самозабвенно, пока грудь не прижалась к груди, пока между ними не осталось ни сантиметра пустоты.

И в этой близости, в этом любовном касании два сердца вновь начинали звучать в унисон. Две ауры, сплетённые, соприкоснувшиеся, словно сплетаемые невидимыми пальцами самой судьбы вливались друг в друга, переливая силы из одной чаши в другую. Заполняя все края и маленькие трещинки. Чаша Лежа наполнялась. Постепенно, но неукоснительно. Дыхание выравнивалось. А Тиру, всё ещё с поцелуем на губах, чувствовал, как в груди всё больше и больше разгорается чувство сильнее, чем просто страсть. Любовь. Первая. Неразрывная. Вечная.

За этим поцелуем, долгим и жарким, когда их губы наконец разомкнулись, Леж всё ещё касался его губ. Легко, почти невесомо, короткими чмоками. И только тогда Тиру заметил, что уже не просто держит возлюбленного за руки, а обнимает крепко, прижимая к себе за талию, всей своей сутью желая быть ближе. И смотрел в лицо любимого с таким тихим, сияющим обожанием, будто видел в нём весь мир.
— Я с тобой, — прошептал Тиру, не дожидаясь ответа, вплетая слова уже в свою череду коротких поцелуев. — Всегда. Не отпущу. Никогда.
Дракон снова прижался к нему лицом к груди, крепко, почти по-детски. Будто Леж мог в любую секунду исчезнуть, уйти куда-то далеко, а он не выдержит даже нескольких минут без него. В сердце разливалась острая, невыносимо тёплая нежность, переполненная страхом потерять.

Тиру ещё немного посидел так, затаив дыхание, впитывая этот родной запах, эту близость. А затем, будто собравшись с силами, медленно разжал объятия. Внутри всё ещё трепетало, но на лице уже расцветала уверенная, искренняя улыбка.
— МЫ пойдём посмотрим, — решительно проговорил он, бережно обхватив ладонями лицо Лежа и глядя прямо в глаза. — Я с тобой. Обещаю помогать, и ничего не испортить!
И тут же, как будто не мог иначе, снова припал к его губам. Легко, по одному короткому, почти щекочущему чмоку за раз, будто подтверждая всё сказанное, шепча без слов: люблю, люблю, люблю...

Тиру и впрямь услышал, почувствовал, как палубные перила под пальцами задрожали, словно отступившая было тревога вдруг снова подползла к борту. Паруса «Ткача» едва слышно, но с нарастающим ропотом затрепетали, будто их тронул резкий порыв ветра, слишком резкий для вялого, почти дремлющего бриза над гаванью. Кто-то ступил на палубу. Чужой. Не враг, нет, но гость, не получивший разрешения. Корабль дрогнул, и не физически, а глубже. Как если бы кожей чувствовал нарушение своих границ. Как если бы вздрогнул во сне.

Тиру задержал дыхание и вновь легко провёл ладонью по шершавой, потёртой древесине перил. Его прикосновение было мягким, почти извиняющимся, как к пугливому зверю. И дрожь стихла. «Ткач» послушно расслабился, будто узнал в нём опору. Атмосфера вокруг на миг замерла... а потом стала прежней, чуть менее напряженной.

Он наклонил голову в ту сторону, откуда донёсся голос, и замер. Его слепые глаза ничего не видели, но взгляд был полон сосредоточенного, пронизывающего внимания. капитан слушал. Не только слова - ритм, тембр, уклончивые интонации. И что-то в этом голосе... не давало покоя. Манера речи. Звук. Неуловимый, как соскальзывающая с пальцев нить. Разве могло быть так, что он когда-то знал этого человека? Такая необычная, почти поэтичная манера речи, слова, что ложатся на слух, точно перед ним был искусный рассказчик. Таких людей просто так не забывают.

Тиру едва заметно нахмурился, не перебивая. Прислушивался, не только к пришельцу, но и к тому, что откликалось внутри.

В последнее время Тиру всё чаще ловил себя на ощущении, будто память его стала похожа на разодранное лоскутное одеяло. Что-то в ней сбивалось, терялось, хотя не должно было. Он помнил зрительно, точно, глубоко - те образы, что снились ему с юности: мягкий свет в саду, скрип старых половиц в каком-то доме, изгиб приятной улыбки. Но будто кто-то аккуратно, почти бережно, вынул из этих снов одну важную деталь. И он не мог понять, что именно.

— Мы... знакомы? — спросил он спокойно, но в голосе сквозила едва заметная неуверенность. Дракон не стал ждать ответа. Сделал медленный вдох, почти невесомый, впустив в себя воздух, и с ним теомагию. И с этим вдохом пришло странное: сквозь ощущения прошёл дрожащий звон, как пересвет далёких звёзд, теряющихся в удушающей темноте. И в то же время холод, глубокий, космический, пронизывающий. Не злой, не враждебный... но равнодушный. Слишком древний, чтобы испытывать что-то человеческое.

Голова немного закружилась. Но Тиру не отпрянул. Он уже понял: то, что стояло перед ним - не просто человек. Не с такой странной аурой. Капитан нащупал пальцами край рукава, достал из складки плаща тонкий, потёртый кружок - монету. Небольшую, шероховатую, с неровным краем. С виду обычный предмет. Но сейчас... он чувствовал: эта вещь не просто лежала у него. Она его часть. Часть пустоты. Часть звезды. Часть стоящего перед ним незнакомца.
Тиру протянул её, все еще немного сомневаясь.
— Я не помню, как она у меня оказалась... — голос его звучал тихо, почти задумчиво. — Но... она - ваша?

Саэль не мог долго смотреть вперёд, слишком велика была высота, слишком обманчиво спокойным казался пейзаж, раскинувшийся за балюстрадой. Город внизу дрожал в прозрачной дымке рассвета, как будто был не настоящим, а нарисованным. Красивым, но зыбким, как всё, как это небо что Саэль больше не мог потрогать без последствий. Глаза скользнули в сторону, туда, где утренний ветер очерчивал рельеф полуобнажённой фигуры, в которой не чувствовалось ни ленивой самоуверенности, ни показного ухода. Нет. Там было что-то другое. Более старое. Более дисциплинированное. Настоящее. И именно это вызывало раздражение.

Дракон усмехнулся, коротко, без веселья, на грани недоверия. Господин Ро, похоже, считал нужным выражать своё одобрение внешности, но хотя бы делал это не скабрезно, не грязно, от чего хотело скорее помыться. Саэль даже не заметил, как посмотрел на себя: поджарое, жилистое тело, прикрытое небрежно накинутой чужой майкой, с плеч которой всё время сползала ткань. Раньше он не испытывал стыда, драконы не нуждаются в одежде, не стесняются наготы своей человеческой оболочки. Но раньше у него была чешуя. Крылья. Когти. Всё то, что позволяло стоять на равных со многими.
— Красивый, да? — проговорил он с издёвкой, будто пробуя слово на вкус, и, вздёрнув взгляд вверх, встретился с мужчиной взглядами. — Господин Ро, вы, выходит, и рыбок в аквариуме красивыми считаете? Или канареек в клетке?
Пальцы на миг коснулись ошейника. По привычке, неосознанно, как касаются старого шрама, чтобы напомнить себе, что это было по-настоящему. Металлический обод не блестел, не сверкал - он был встроен в плоть, продолжением позвоночника, обрывом на пути назад.
Саэль вновь отвернул лицо, сделал затяжку, выпустил дым сквозь зубы, глядя куда-то вниз. Мимо города, мимо балкона, сквозь всё это утро.
— Хуйня это, а не красота. — сказал он негромко, почти спокойно.

Взгляд Саэля вновь потускнел, так, будто и не было только что ни воздуха, ни солнца, ни затаённого напряжения в теле. Будто всё это касалось не его. Словно он снова проваливался. Не в сон, нет, а в ту внутреннюю пустоту, где было тихо, как на дне затопленной шахты. Он едва заметно повёл плечом, будто сбрасывая чью-то руку, но на самом деле просто не стал отвечать на вопрос, хорошо ли он спал.

На последнем, когда голос в стороне всё ещё звучал мягко, почти дружелюбно, Саэль рвано затушил тлеющий окурок о перила с коротким, будто злым усилием. Табак зашипел, обуглился, и дракон, не оборачиваясь, откинул окурок в сторону.
— Терпеть не могу сигареты, — бросил он на ходу, проходя мимо фигуры господина Ро, — но от кофе не откажусь.
Комната встретила его тишиной и запахом крепкого, чуть горьковатого напитка. Саэль вдохнул глубже, будто надеясь, что кофе пробьёт ту пелену, в которую он вновь начал погружаться.

Саэль сидел в кресле, запрокинув голову вверх, и лениво следил за тем, как тонкая струйка дыма от сигареты расползается и исчезает в сероватой мозаике потолка. Это простое зрелище успокаивало его куда сильнее, чем горький привкус табака. Каждая затяжка казалась отвратительной, но в этих отвратительных, обжигающих лёгкие вдохах было хоть что-то отвлекающее. Хоть что-то, за что можно зацепиться после ударов током и дрожащей, неприятной тишины, что повисла в комнате, как паутина.

Дракон не спал. Не мог. Мышцы всё ещё подрагивали. Нечасто, мелко, почти незаметно, но достаточно, чтобы напоминать: всё случившееся было реально. Всё, что он пережил за этот вечер, всё, что проглотил с каменным лицом, не выдав ни дрожи, ни вздоха. А теперь, вот он, сидит в кресле, с сигаретой в пальцах и дымом, который хоть ненадолго стирал границы между телом и мыслью.

За дверью всё ещё шумел Ро. Шелестел чем-то, шаркал, вздыхал. И хоть стены были толстыми, для Саэля это было всё равно что стоять рядом. Драконий слух не давал ему забвения. Не давал иллюзии уединённости. Он щурился на струйку дыма и думал:

«Чем он там всё ещё шелестит? Спокойной же ночи, господин...»

Лишь когда тот наконец стих, не сразу, не вдруг, но постепенно, Саэль уловил в комнате ощущение относительной тишины. Ровное дыхание, отсутствие шагов, больше никакого шороха. Значит, уснул. Значит, не вернётся больше сегодня... если вдруг станет скучно. Саэль сделал последнюю затяжку, пожал плечами и посмотрел на её тлеющий кончик. Сон начал накатывать. Тихо, осторожно, как будто сам не верил, что ему позволят прийти. Саэль почти привык, что засыпать спокойно - это не для него. Особенно в чужом месте, когда сопровождение клиентов внезапно растягивается на «ночёвку». Но веки становились тяжёлыми, голова чуть склонилась на бок, а пальцы всё ещё держали окурок, хотя дым уже почти угас.

Саэль на одном инстинкте перебрался на кровать, под мягкое одеяло, кутаясь в него с головой, подтягивая колени к животу.
«Не может же быть всё так просто... без подвоха?» — прошептала мысль.
И сразу испуганный отклик:
«Стоило бы подпереть дверь. Мало ли, что он утром вздумает...»
Но она же и исчезла. Без реакции. Без решимости. Растворилась в догоревшем пепле от сигареты, как и всё остальное.

---

Казалось, Саэль только опустил голову на подушку, и уже вынырнул, точно выброшенный на берег. Из чёрной, вязкой тишины сна, прямо в резкую настороженность. Саэль замер, даже не открывая глаз: скрип двери вонзился в сознание, как игла. Сердце забилось слишком быстро, а в глубине ошейника тонкой змеёй пробежал ток. Ещё не больно, но уже ощутимо. Организм дракона среагировал быстрее рассудка. Мышцы начали наливаться болью. Туго, словно стянутые жгутом, к горлу подкатил ком, а застывшее тело будто ждало чего-то. Команды, удара, второго шага... Но шагов не последовало.

Дверь закрылась так же медленно, как и открылась. Саэль наконец позволил себе вдох. Медленно сел, глядя в пустоту комнаты: растрёпанный, с прикушенной губой, с сердцем, всё ещё глухо бьющимся где-то в горле. Глубокий, резкий вдох и выдох. Он вытер лоб тыльной стороной ладони, будто это могло стереть сон, напряжение и недосказанный страх. Всё обошлось. Опять. Но каждый раз, будто на грани. Хотелось курить.

Минуту, может, две дракон просто сидел, прислушиваясь. К себе, к звукам и возне, к посторонним голосам за дверью. Потом, когда вновь стало тихо, поднялся и вышел из комнаты. В нос ударили аппетитные ароматы завтрака и кофе, стоявших на столике. Саэль хмыкнул. Конечно. Всё предусмотрено. Всё комфортно. Всё  будто по-человечески.
На балконе стоял господин Ро. Спина широкая, как стена, лица не видно. Весь какой-то отстранённый, молчаливый. Тот самый, что заглянул в комнату, но не зашёл. Просто проверял. Или... всё ещё играет в добряка? Мышцы снова напряглись. Саэль не боялся своих господ. Не боялся и своего нынешнего господина. Пока не сломался, пока не укрощён. Пока что.

Саэль прошёл на балкон, будто это был его собственный. Стал рядом, так же опираясь локтями на перила.
— Утра, — сказал коротко, сухо, не глядя.
Зажёг сигарету. Глубокая затяжка, дым, отвратительный, горький и всё же единственное, что сейчас казалось привычным. Мужчина выдохнул, наблюдая, как серое облачко растворяется в мягком рассветном свете.

Где то опрокинули вагон с ачивками "Мэтр текста"? Можно мне тоже один? хддд ТЫК

П.с ещё и на "Мастера пера" и "Гранд мастер пера" вроде наработал...

СООБЩЕНИЕ ОТ АДМИНИСТРАЦИИ

Астановис, падумой.
Готово.

Господин Ро сразу, почти с первого взгляда, показался Саэлю странным человеком. Не страннее прочих безумцев, что всё же решались заказать строптивого дракона. Несмотря на предупреждения администратора, несмотря на язвительную памятку с подпунктами «не прикасаться без разрешения» и «не пытаться перевоспитать». Таких хватало: уверенные в своей исключительности, любопытные до идиотизма, самоуверенные. И почти все, неизбежно, жалели об этом. Разбитые ожидания, испорченные вечера, растоптанное самомнение. Но Ро... был странен иначе.

Подозрительно учтивый. Галантный почти до фарса. То, что Саэль списал на показную вежливость перед чужими в агентстве, не рассыпалось после выхода за порог отеля. Даже в машине, наедине, когда условности уже можно было отбросить, этот человек всё ещё держал себя ровно так же. Улыбался, говорил мягко, не пытался навязать ни слова, ни прикосновения. Даже сел не рядом, а на переднее сиденье с водителем. Внешне дракон оставался спокойным, почти отрешённым. Веки чуть прикрыты, взгляд рассеянный, будто ему и дела нет до происходящего. Только плечи были чуть напряжены, и пальцы в кармане невольно сжались в кулак. Как всегда дурное предчувствие перед бурей.

Он чувствовал взгляд. Тот, что то и дело ловил его отражение в зеркале заднего вида. Будто примерял. Будто искал трещину. Саэль не реагировал. Смотрел вперёд, на огни улиц, мелькающие в стекле, и думал: «Это всё пыль в глаза. Такой же извращенец, как и все. Просто боится, что я сорву ему вечер, а показать себя крутым хочется. Укротитель драконов, хренов...» Вечер только начинался, а уже хотелось закурить так, будто от этого зависело выживание.

---

Поездку пришлось прервать раньше запланированного и Саэль послушно вышел из машины, скользнув острым, цепким взглядом по фигуре господина Ро, что открыл ему дверь. Мгновение он всматривался в его лицо, скользнув острым, колючим взглядом по выверенному силуэту своего господина. Господин Ро, как выяснилось, был еще и благородным. Из тех, кто щедро расплачивается, кто без слов кивает младшему персоналу, будто признаёт в них людей. Слишком щедро, слишком деликатно, слишком правильно. Что-то в этом казалось Саэлю театральным, наигранным, чуждым среде, где каждый второй был уверенной помесью тирана и самца в брачном угаре.

Он отвел взгляд. Вновь обернулся в ледяную отстранённость. У господина Ро еще был целый длинный вечер. Достаточно времени, чтобы раскрыться во всей красе. Саэль знал, терпеливо ждал. Отвратительная сторона обязательно вылезет. Всегда вылезает.

Первый сальный взгляд, брошенный встреченным администратором в сторону дракона, вызвал в нём глухое раздражение. Хотелось скривиться, обнажить клыки, сплюнуть в сторону. Но прежде чем злость успела прорваться наружу, на плечо легла ладонь господина Ро - будто бы в поддержке. Мягкий нажим. И вместе с ним - легкий, почти играющий разряд от ошейника вдоль позвоночника, от слишком сильно вспыхнувших эмоций дракона. Достаточный, чтобы встряхнуть, напомнить.

Когда администратор отступил, Саэль выпрямился. Медленно повернул голову и произнес тихо, почти невозмутимо, что бы мог услышать только господин Ро:
— Опустишь ладонь ниже - быстро её лишишься.
Первое предупреждение от дракона. Он честно пытался себя контролировать в этот раз, не ради себя - ради младших воспитанников. Пускай Саэль не очень верил словам Джада, но он все же мог насолить Саэлю просто из вредности, отлично зная его слабое место.

Когда они вошли в холл, началось то, что Саэль ненавидел больше всего. Ни тугие галстуки, ни приторно-сладкий запах духов, ни даже невидимые цепи на его горле и запястьях, а именно этот миг. Вечера, сколько бы их ни было, всегда сводились к одному: чужие взгляды впивались, скользили, раздевали, оценивали. Словно он не был живым существом, а лишь диковинным предметом коллекции, выведенным из клетки, чтобы произвести впечатление на скучающих гостей. Он чувствовал, как чьи-то разговоры уже заворачиваются на знакомые рельсы - обсуждения его внешности, осанки, манер. Саэль молчал, но внутри всё кипело. Память у него была хорошая. Точно его проклятье. Он помнил всех, кто позволил себе прикоснуться без спроса. Этих людей, жирных от власти и вина, обёрнутых в бархат и атлас, с кожей как у вялых червей, с пустыми глазами и сальными пальцами. Он знал: стоит расслабиться и к нему потянутся. Не к нему даже, а к образу. К мифу о дикости, который они сами себе придумали, и который так жаждали подчинить. «Не приручен - значит можно сломать», так читались их улыбки. И каждый раз Саэль хотел зарычать. Он не рычал.

Он позволил себе только короткий, почти беззвучный смешок. Едкий, как кислота. Один из тех, что вонзались глубже слов. Их шипение - попытки убедить господина Ро, что тот ошибся покупкой. Все это звучало фоном, как жужжание злых насекомых. Но, кажется, за этой злобой пряталась зависть. И вот что было неожиданным - господин Ро отвечал сдержанно, с достоинством. Не вступил в их игру. Не поддался лестным ухмылкам и не потянул Саэля ближе, как это делали другие. Вместо этого он держался рядом, чуть впереди, будто заслоняя. Раз-другой отвел чужую руку, перехватил чей-то взгляд. Тонко, спокойно. Как человек, которому, возможно, тоже было неприятно в этом зале. И Саэль поймал себя на том, что... почти благодарен. Пусть и быстро добавил сам себе в мыслях:

«Не льсти себе. Он просто не хочет, чтобы чужие лапы пачкали его игрушку. Мерзко было бы даже себе это признать».

Но всё равно смотрел на него снова. На его напряжённые плечи, на жесты, в которых не было присущей богачам развязности. На легкую сутулость, как будто господин Ро здесь был лишним. Не игроком. Наблюдателем. Диковинка. Редкость. Почти как он сам.

Когда время подошло к празднеству и двери парадного зала распахнулись, они, наконец, смогли выдохнуть. По крайней мере, внешне. Саэль шел неторопливо, чуть позади, будто сам выбирал темп, но в действительности просто сохранял дистанцию, которую за вечер так и не позволил сократить. Он невозмутимо переводил взгляд по фуршетному столу, на этот раз не из показной лености, а по-настоящему присматриваясь. Не к золоту посуды, не к пуншу и вину, а к сладостям. К ярким, приторно пахнущим конфетам и кондитерским башенкам из крема и мастики, которые с каким-то едва заметным удовольствием уплетал сам господин Ро.

На миг взгляд дракона стал мягче. "Младшим бы понравилось."

Он не замечал, как позволяет себе думать о них. Не во сне, не сквозь тоску, а вот так, просто и буднично, как если бы их можно было угостить, вернувшись обратно в агенство. Жаль. Нельзя будет взять с собой, ничего не позволят вынести. Да и он не спросит.
— Фрукты. Они здесь неплохие, — сказал Саэль вдруг, слишком тихо, почти машинально, в ответ на какой-то незамысловатый вопрос спутника. И сразу осекся. Как будто проснулся. Резко моргнул, будто сбрасывая с ресниц паутину, и с коротким, рефлекторным движением мотнул головой, отворачиваясь. Молчание вновь стало его защитной бронёй. А взгляд вернулся к залу.

Праздник медленно утекал сквозь пальцы, детские украшения исчезали, смех становился громче, прянее, взрослым. Пальцы фортепиано сменились томными струнными, публика собиралась более плотными кольцами, и, как Саэль и ожидал, господин Ро заговорил с ним вновь. Саэль позволил себе короткий, чуть надменный хмык. То, как Ро протянул руку - не схватил, не коснулся без спроса, а будто бы пригласил, в глазах дракона стало, как ни странно, проявлением чести. Вещь не спрашивают. А у него - спросили. Он вложил свою ладонь в чужую без лишних слов. Осторожно, но без тени сопротивления. Пускай.

Они пошли дальше, вдоль выставленных в капсулах тел. Дышащих, живых, не всегда понимающих, что происходит. Саэль не поднимал глаз. Все это было отвратительно. Он знал запах этих залов, знал вкус этого воздуха, набитого духами и грязными мыслями. Он слушал, как его господин говорил с другими, и не вмешивался. Ему это было не нужно. Но вдруг... Где-то под всеми голосами, под скрипом подошв, смехом и чоканьем бокалов, он уловил звук. Тонкий, невесомый, будто кусочек другой реальности. Жужжание? Он замер. Веки дрогнули. Механика. Электрика. Не из зала. Не отсюда.

Он поднял взгляд на Ро. Словно снова видел перед собой не просто покупателя, не просто богача. Что-то не складывалось. Подозрение было мимолетным, призрачным, как в полусне. Саэль не сделал ни шага в сторону. Только чуть замедлился. Потом вновь отвернулся. Как и от странной догадки. Позже. Потом. Надо было возвращаться с ним в отель.

---

В номер он заходил тяжело, будто каждое движение давалось сквозь слой застывшего внутри свинца. Никакой больше ленивой грации, ни намёка на демонстративную расслабленность - только шаги, короткие, резкие, точно дракон вытягивал себя за собой силой воли, как раненый зверь, что всё ещё не пал, но уже слышит за спиной дыхание охотника. Взгляд острый, скользящий по обстановке, как по лезвию. Не было в нём страха, только ожидание. Он ждал. Не того, что случится, а того, что должно было случиться. И неизменно случалось. Ро ведь не мог быть исключением, не так ли?

Вот сейчас, за этой дверью, всё изменится. Всё спадёт. Слова, манеры, ухоженные пальцы - маска, слишком аккуратная, чтобы быть настоящей. И где-то там, за ней, гнилой лик очередного любителя экзотики, уверенного, что ему можно всё. Вот-вот и начнётся. Саэль не ждал боли. Он ждал предсказуемости. Привычного. Безнадёжного. Где-то на периферии сознания он уже чувствовал, как оживают разряды ошейника, пробирая сквозь напряжённую кожу, посылая всполохи вдоль позвоночника. Короткие, но держащие на поводке. Он не шёл - он готовился защищаться. Каждый вдох давался с усилием, а руки сами собой сжались в кулаки, пока пальцы не заныли. "Ты же знаешь, как это будет", - прошептало внутри. - "Опять. Как всегда."

Уединившись в ванной, пальцы впились в край ошейника, точно хватка могла унять злость, растворить всё это в металле. Он включил воду до предела, до шума, до грохота, заглушающего всё. Вдыхал, выдыхал, пытался дышать ровно. "Дыши. Спокойнее. Надо дышать. Не так уж и плохо. Не старик. Даже... симпатичный. в твоем вкусе" Он почти рассмеялся от этого. Насмешливо. Горько. Какой идиотизм. Как будто это хоть что-то решает.

Выйдя же из ванной и дождавшись своего господина Саэль ошеломленно посмотрел на закрывшуюся дверь и почти ощутил звенящую тишину в своих ушах. Стоял и просто не мог поверить в происходящее. дракон застыл. Прямо у двери. Затем медленно опустился в кресло, как после боя, которого не было. И смех вырвался хриплым, надтреснутым, будто весь день собирался где-то под рёбрами. Он закрыл лицо рукой, сотрясаясь от приступа истерической неверия.
— Да быть не может... — выдохнул, смеясь, и едва не закашлялся. — Серьёзно?..
Фыркнув на последок, немного успокаиваясь, он потянулся к брошенным на полу вещам и выудил из кармана пачку сигарет. Прежде чем закурить заинтересованно оттянул ворот чужой, майки, надетой на нем. Принюхался, что бы почувствовать запах этого странного человека, чуть выветрившийся аромат мыла, чего-то древесного, пряного, но сдержанного. Ещё не пропахшее его табаком. Пока. Саэль усмехнулся.
— Господин Ро... Кто ты, чёрт побери, такой?

Когда со мной случается что-то нехорошее, плохое или просто печальное, мне легче думать, что это моя плохая карма. Так даже проще анализировать ситуации, искать в прошлом отражения того, что происходит сейчас, и становится понятнее, как стать лучше... или как не стоит поступать с другими. Хотя от происходящего всё равно больно.
Но я верю в карму. Да...

Наигранная поза, возможно, и произвела бы на кого-то впечатление, но точно не на строгого конструкта. Карас стоял непоколебимо, будто высеченный из обсидиана, безукоризненно прямой, с механической точностью выдерживая молчание. Но Тиру, даже не видя его лица, уловил другое - тяжёлый, едва слышный вздох, доносящийся из глубин его корпуса. Ни насмешки, ни одобрения. Просто усталость. Зато в настигшей их тишине хорошо слышалось другое. Шаги. Сначала еле различимые, далёкие, но драконий слух не ошибся. Не праздный прохожий, не ленивый грузчик, а кто-то, идущий прямо к ним. Целенаправленно, без сомнений.

Капитан хорошо различал поступь простых, незаинтересованных прохожих и даже по твёрдости шагов мог узнать членов своей команды или знакомых служащих портов. Однако, хоть звук этих шагов был ему незнаком, он сразу понял: этот кто-то движется прямо к ним с Карасом. Шаги были чужие, но решительные. И правда, пассажир, которого они ждали. Только вот неловкость ситуации не ограничилась одной лишь ошибкой в имени.
Тиру вежливо улыбнулся, услышав обращение мужчины к Карасу - «капитан Тир». И правда, звучало мощно. Почти слышно было, как тот с уверенностью делает выбор, полагаясь на обёртку. Старший помощник, по чужим описаниям, действительно выглядел куда более солидно: укутанный в тёмные одеяния, высокий, сдержанный, неуловимо нечеловеческий. Куда внушительнее и мужественнее, чем юноша в простой одежде, пусть и с накинутым на плечи кожаным, искусно вышитым плащом; с мягкими чертами лица и тенью академической робости в осанке.

Улыбка Тиру стала чуть шире. Не насмешливая - скорее извиняющаяся. Скрывающая под тонким слоем учтивости знакомое чувство: да, он уже привык к этому. Почти. Почти не обижался. Он шагнул вперёд, отзываясь прежде, чем Карас успел бы вмешаться в это недоразумение:
— Здравствуйте. Месье Алассэлайро Ильмакирион де Сильнир, верно? — Небольшой, безукоризненный поклон.
— Я - капитан Тиру. Команда «Облачного Ткача» будет рада сопроводить вас и ваш груз до места назначения.
Он вновь выпрямился, продолжая глядеть прямо. Ладонь ненавязчиво скользнула вдоль лацкана плаща - жест привычный, отработанный, почти защитный. Слепые глаза остались неподвижны, как всегда, но голос был твёрдым, спокойным и всё таким же дружелюбным, с мягкой улыбкой. Несмотря на лёгкое смущение, он стоял прямо. Уверенно. По-своему.

Вот так просто, будто и не заметил всей неловкости, Тиру, по-прежнему улыбаясь, чуть повернул голову в сторону, откуда доносился голос собеседника, позволив себе мягко заполнить короткую паузу:
— А это мой старший помощник Карас, — сказал дракон радушно, уверенно, будто представление команды и было сейчас важнее всего. — Он позаботится о транспортировке вашего груза в трюм. А мы тем временем можем подняться на палубы. Я с удовольствием всё покажу и расскажу. Устрою вам экскурсию, если вы не против. Что скажете?
Голос его звучал спокойно, приветливо, идущим от человека, для которого подобные ситуации - не повод для смущения, а просто часть ежедневной рутины. Без укора, без тени насмешки. Всё уже уладилось ещё до того, как гость успел бы по-настоящему заметить, что что-то пошло не так.

Пареньку было сложно осмыслить сказанное. Слова Древнего прозвучали как тёмное пророчество. Не по сути своей, а по весу. Слишком глубоко легли в сердце, слишком непривычным был язык, в котором добро выражалось не словами поддержки, а суровой неизбежностью. И даже если в них сулилось что-то хорошее, спасительное, сейчас Тиру не верилось. Слишком многое внутри уже успело сломаться, чтобы вот так сразу поверить во что-то хорошее, ждущее впереди.

Может быть, потом он мог бы вспомнить об этом. Он мог бы прокручивать в голове эти слова, чувствуя лёгкое, тягучее сожаление. Сожаление о своих глупых мыслях, о злорадстве, которое испытал к сгинувшему, прекрасному миру своего спасителя. Сожаление, что не поблагодарил его как следует. Что ответил только хриплым, с трудом выдохнутым:
— Что?..
И в тот же миг магия схлынула. Всё поддерживающее, оберегающее - исчезло, будто прошло действие сильного обезболивающего. Голова загудела, закружилась. Щёки и глаза вновь обожгло ядовитым, тяжёлым жаром, от которого не спастись. Колени подломились. Остатки теомагии не отзывались. Будто внутри всё оборвалось. Дракон ещё сделал пару шагов вслепую, по инерции, но дыхание уже рвалось на прерывистые глотки воздуха, и вскоре он сдался, рухнув на землю. Сознание меркло, ускользало, но в последнем его проблеске задержалось ощущение. Звуки, шаги. Быстрые, взволнованные. Кто-то бежал к нему. Чужой оклик, громкий и панический, пробивался сквозь гул в ушах, и...
...и в этой трещине между явью и сном, между падением и спасением, точно обрывок сна, промелькнул ещё один голос. Тихий. Печальный. Прощальный. И, как по мановению пальцев - пустота.

---

80 лет спустя. 4931 год.

Вечер на палубе «Облачного Ткача» был непривычно тяжёлым. Тиру с трудом припоминал, когда в последний раз здесь царила такая гнетущая тишина. Ни голосов команды, ни скрипа досок под ногами, ни привычного посапывания механизмов в глубинах корпуса. Даже паруса, обычно шелестящие, откликаясь на каждое капризное движение ветра, замерли, словно и им не хотелось дышать в этот час. Воздушная пристань Лиреи светила тёплыми огоньками, но не предлагала утешения. Дом, опустевший - точно сердце, из которого вырвали важнейшую жилу.

«Ткач» молчал. И в этом молчании было что-то живое, трепетное, будто сам корабль скорбел. Он ведь знал Грина. Нёс его из его родного мира. Защищал. Далеко не первый, кто ушёл с этого борта, но, может, один из немногих, кого корабль сам признал за своего. Тиру стоял, прислонившись спиной к перилам, и пальцы его медленно, почти машинально, гладили дерево, будто утешая.

Мог ли Тиру когда-нибудь подумать, что смерть человека оставит такой след? Он - дракон. Ему положено быть выше этого. Мир смертных течёт быстрее, чем драконье сердце успевает привязаться. Так учили. Так повторяли с юности. Но это были слова. А жизнь - совсем другое. Грин был ему больше, чем наставник, больше, чем капитан. Почти как отец. Громкий, упрямый, живой до последнего. Он сумел вселить в него то, чего не давал родной клан: волю, веру, огонь.

И теперь Тиру должен идти дальше. Возглавить. Вести за собой. Он вздохнул, опустив голову, и едва заметно усмехнулся. Криво, устало, будто от дурной шутки.
— Слепой капитан «Облачного Ткача»... — пробормотал он одними губами.
Звучало как нелепость. Как что-то из пыльной сказки. Но разве это не о нём? Разве не его сейчас ждут в рубке? Разве не ему теперь принимать решения? Ветер шевельнул складки его плаща, и впервые за вечер «Ткач» чуть скрипнул - будто в ответ. Или то был звук чужих, приближающихся шагов?

Тревожность, отпусти... Дай пойти спать, а не судорожно сидеть, писать посты по долгам! 🙏 \плачет\

На самом деле Тиру довольно редко ловил то самое настроение. Вдохновлённое, щекочущее под грудиной, с запахом будущей идеи, ещё не оформившейся, но уже настойчиво шевелящейся где-то внутри. Он не считал себя творческой натурой. Любознательный - да, наблюдательный - безусловно. Но всё же чаще всего за его неуклюжими экспериментами стояли сухие записи из книг, найденных на полках библиотеки Сокрытого дворца. И даже тогда всё ограничивалось простыми наблюдениями: «а что будет, если?..» Но в этот раз было иначе.

Глаза дракона вспыхнули, стоило Лежу объяснить, а затем вложить в его ладонь карандаш, аккуратно расправить перед ним стопку чистой бумаги. Лёгкое прикосновение, и шаг в сторону, чтобы не мешать. Тиру с готовностью кивнул, опустил взгляд на верхний лист, положил карандаш... и замер. Кончик грифеля коснулся бумаги, но не двинулся.

Дракон глубоко вдохнул, выпрямился, прикрыл глаза. Прислушался. Где-то в другой комнате доносятся шаги любимого. Неторопливые, тихие, теперь знакомые до звона в груди. Он бы различил этот ритм даже сквозь грозу, сквозь любой хаос.
— Что-то, что должно отражать его, — прошептал он едва слышно. — Что-то, что напоминает мне о нём, а ему - обо мне...
Парень вздрогнул, как от удара молнии, распахнул глаза и, не теряя ни секунды, начал чертить первые линии. Они были немного грубоваты. Слишком прямые. Слишком спешащие. Но в этих штрихах уже проступала идея. Что-то природное. Словно крепкие, цепкие лозы растения, тянущиеся к свету, обвивающие нечто хрупкое и важное. Крепкие, гибкие и невероятно стойкие переплетения лоз.

Когда Леж вернулся, Тиру уже сидел, едва склонившись над столом, с видом того самого прилежного ученика, который и сам доволен результатом, и с нетерпением жаждет услышать похвалу. Он как раз аккуратно стирал слишком грязные, черновые штрихи. Графит серого следа под его пальцами оставался едва заметным, тонким призраком прежнего колебания. Теперь в глазах дракона горел совсем иной свет: волнение, воодушевление, почти щенячий восторг. Он с готовностью потянул любимого за руку, увлекая ближе, приглашая сесть рядом, прижаться плечом.
— Вот, — заговорил Тиру, протягивая лист с наброском. — Что скажешь? Я подумал... у меня есть идея насчёт пары интересных материалов. Я смогу их достать в Сокрытом Дворце. Там... я однажды находил книгу по драконьим рунам. Их можно будет использовать в качестве гравировки, и...
Он запнулся, поднимая на Лежа взгляд. Речь чуть дрогнула, как и кончики пальцев, сжавших бумагу. Казалось бы, в комнате всё оставалось по-прежнему: мягкий свет, тихое дыхание, запах чая и цветов. Но в глубине души дракона кольнуло что-то холодное, тихое, необъяснимое. Тянущее. Он чувствовал: что-то изменилось в Леже.

Глаза Тиру сузились; он оглядел комнату, словно надеясь найти причину беспокойства во внешнем, но всё было на своих местах. Тогда он снова взглянул на гомункула. Внимательнее, глубже, и тревога в нём усилилась.
— Леж... ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Не дожидаясь ответа, дракон мягко, осторожно, но уверенно прижался ухом к его груди, вслушиваясь в ритм. Ладони парня нашли чужие, холодные, и сжали в своих, не позволяя любимому отстраниться или уйти от ответа.
— Я... не знаю, как это объяснить, — выдохнул он. — Но чувствую, что с тобой происходит что-то странное...

Дизайн кольца. Только вместо зеленых камней, небольшие изумрудные чешуйки.

@Хао ищите это имя в прошмандовках Аркхейма х"ДД

Команде «Облачного Ткача» не впервой было брать на борт особые грузы, с клеймом срочности, печатями заказчиков и многослойной паранойей впридачу. Случалось, что клиенты соглашались на условия, доверяли кораблю, но не себе. И тогда на трап поднимались не только ящики с хрупким содержимым, но и сам владелец. Из тех самых людей и нелюдей, что готовы ночевать возле груза, держась за обрешётку обеими руками, будто сами станут крепче замков и пломб.

Капитан Тиру к такому давно привык. Ему не было в тягость лишний раз пройтись с гостем по грузовому трюму, терпеливо объясняя, как работают магические стабилизаторы, или демонстрируя, как рунные пломбы вспыхивают при любом вмешательстве. Он не раздражался, когда пассажир уже в третий раз за вечер поднимал одну и ту же тему. Нет, он просто кивал, пояснял, угощал чаем и, при случае, осторожно намекал на ужин в кают-компании, где воздух посвежее, чем между ящиков. Подобные сопровождения становились рутиной. Кто-то держался особняком, кто-то через два дня уже болтал с механиком о погоде на Цирконе. К концу рейса почти каждый успокаивался: груз оставался цел, корабль - исправен, и «Облачный Ткач» вновь обретал очередной хороший отзыв. Не только как судно надёжное, но и как место, где людей встречают по-человечески. А сам Тиру... ну, он вовсе не возражал. Тогда перекладывать бумажную волокиту на плечи старшего помощника было не так стыдно.

Вот так, даже без намёка на стороннюю рекламу, «Облачный Ткач» продолжал обрастать клиентурой. Через сотню рукопожатий, через «а мне знакомый рекомендовал», через «летал с ними как-то, отличный экипаж, вот им напиши». Иногда эта самая «сотня» тянулась так далеко назад, что имя капитана по дороге успевало стереться до едва узнаваемого, а то и вовсе искажалось до потешного, но вполне удобоваримого варианта. И команда, конечно, не упускала случая подхватить и обыграть. Весь путь на Лирею, из одного конца сектора в другой, Тиру только и слышал:
 — Так точно, капитан Тир!
 — Есть, капитан Тир!
 — Все модули исправны, капитан Тир!
С непременными смешками в конце. Не ехидными - искренне весёлыми. Потому что капитан не сердился. Он отвечал той самой своей сдержанной полуулыбкой, что прекрасно годилась и для мягкой иронии, и для молчаливого признания, вроде: "ладно, забавно, продолжайте."

Но к концу маршрута даже эта добродушная игра оставила в нём лёгкое послевкусие. Что-то задумчивое, неторопливое.
Корабль, мягко скользнув в нижний док, пришвартовался у одной из пристаней высоких башен воздушных кораблей в городе Эвелины. Капитан вместе со старшим помощником Карасом неторопливо сошли по трапу в ожидании груза и нового пассажира. А Тиру всё ещё молчал. Для Караса это была тревожная редкость. Обычно к этому моменту его капитан уже успевал выдать пару колкостей и завести одну из своих любимых бесконечных историй о культуре местных рынков. А сейчас - тишина. Вполне спокойная, не тягучая, но всё же... странная.
 — Эй, — тихо начал Карас, чуть скосив взгляд, — ты в порядке?
Но Тиру, не сразу отозвавшись, наконец-то вздохнул обратился к другу:
 — Послушай... — начал он чуть взволнованным голосом, — а ведь "Тир" звучит... ну правда ведь, интереснее? Солиднее?
Мужчина выпрямился, приосанился, словно примеряя на себя образ, точно позируя на генеральский портрет, и, чуть изменив интонацию на театрально серьёзную, произнёс:
 — Капитан Тир.
Задержав паузу, дракон чуть наклонил голову к Карасу с полуулыбкой, вопросительно вздёрнув бровь, будто ждал вердикта.

@Леди Пепла Осталось применять эту мудрость на практике ."ДД

Слова Лежа отзывались в Тиру не просто откликом - настоящим светом, будто внутри него разгоралась тихая, тёплая заря. Не слепящая, не ослепляющая, а приносящая смысл всему, что до этого казалось лишь тенью. Леж был для него первым. Во всём. Первым, кто принял его таким, какой он есть. Кто поверил.
Хотелось утонуть в этом чувстве самозабвенной любви. Не прятать, не стесняться, не беречь на потом, осыпать лицо Лежа поцелуями. Пока не горячими, не страстными, а трепетными, как первые капли дождя на тёплую землю. Не сдерживая себя. Тиру не стал сдерживаться. Он и не собирался.

Пальцы легко скользнули к лицу гомункула, и в следующее мгновение он осыпал его короткими, щекочущими, торопливыми поцелуями. Весёлыми, нежными, полными трепетной любви. Щёки, веки, виски... Они не жгли страстью, не требовали взаимности, а лишь говорили то, что словами не всегда скажешь: "Ты дорог мне. Ты любим."
И вновь, поцелуй за поцелуем, по-своему говорящие о любви куда красноречивее слов.
Лишь на мгновение парень прервался, чтобы, взглянув в лицо любимого, точно, без колебаний, сказать вслух:
— Конечно же, я уверен, Леж! Моя клятва тебе будет жить во мне всегда. А это кольцо просто будет напоминанием, символом. Возможно... возможно, наши кольца помогут нам встретиться потом, когда аномалия нас разлучит.
Тиру не хотелось сейчас снова тонуть в холодных, тоскливых мыслях о расставании. Они ещё будут, быть может, когда-нибудь потом. Но не сейчас. Сейчас Леж рядом. Сейчас они вместе. Сердце дракона было слишком живым, слишком наполненным теплом, чтобы позволить себе растратить эти драгоценные мгновения на тревоги.

Взгляд молодого дракона упал на стол перед ними, куда дом безмолвно и услужливо пододвинул к ним поднос с инструментами и материалами. На столе лежали полоски металла и древесины, мерцали какие-то осколки кристаллов, поблёскивали гравировочные иглы и странные пинцеты, предназначение которых Тиру мог лишь догадываться. Он наклонился, бережно взял одну из тонких пластин и повертел её в пальцах, с лёгким прищуром и вниманием. Некоторые инструменты выглядели так, будто их собрали из механизмов, предназначенных вовсе не для магии, а, скажем, для починки музыкальных шкатулок - тонкие, изогнутые, с замысловатыми наконечниками.

— Я никогда этим всерьёз не занимался, — задумчиво признался Тиру, не отрывая взгляда от инструментов. Голос его звучал тихо, но спокойно, без уныния. — Теория артефакторики и ремесленничества у меня была... но наставник говорил, что практиковаться - пустая трата времени. Что для этого есть ремесленники. — Он смущённо улыбнулся, прикусив уголок губы. — Я даже, если честно, не знаю, с чего начать.
Пальцы его чуть дрогнули, когда он поднял один из кристаллов. Прозрачный, с легкой, молочной дымкой внутри. Неуловимо тёплый на ощупь. Он повернул его к свету, потом снова перевёл взгляд на Лежа, не скрывая надежды и лёгкого волнения.
— Нужен только основной материал?.. Или ещё что-то? Руны? Гравировка?

Планета / локация : Где-то на просторах тёмного космоса \ На борту "Облачного Ткача"

Участники эпизода: Тиру, Кирион

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту действовать по договорённости.

@Гуд Вин, Вперед, ковбой! Если что - откачаем х"ДД

@Соната да, я ваш любимый дурачок :333

Цитата: Риа от 26-07-2025, 19:17:21Я думаю план просто пойти дальше по подсказке двойника самым верным, возможно уже в следующей комнате мы найдем что-нибудь, что могло бы нам помочь)
Пока Рию полностью не высосало лучше не терять времени хд

Как вариант можем поступить так и, если что, делится с Рией своей энергией.. Лучше не спешить и получить больше информации

@Инкара \Обнимаю крепко-крепко и кружу в объятьях\ Вот ,то правильно! Тоже береги себя и никуда не торопись! Я дождусь С: И спасибо огромное за поддержку <3 

Надеюсь в этот раз у меня получится удержать себя от пути выгорания хи-хи)

 Любите себя! Больше отдыхайте и радуйте себя! Не заставляйте себя писать посты каждый день! Будьте умнее, а не как этот переживательный дракон!!

Игрока больше нет на форуме, отправьте этот эпизодик в незавершенные.. - Тысяча гор, десять тысяч вод \плачет по такому классному тигру\

СООБЩЕНИЕ ОТ АДМИНИСТРАЦИИ

Готово.

Нора долго не отвечала, упрямо удерживая взгляд где то на противоположной стене камбуза. Она будто не слышала, будто была занята мыслями, слишком взрослыми и серьёзными, чтобы пустить к себе этот настойчивый, светлый детский порыв.

Но слишком уж хорошо она знала эти взгляды. Слишком часто за свою жизнь встречала просьбы, которые обрушивались не словами, а теплом. Тем самым, что проливается в душу, как полдень на плечи: сначала не замечаешь, а потом уже поздно. Вот и сейчас, где-то в глубине разума начала колоть мысль, что не может, не хочет быть той, кто обескуражит такую веру в чудо. Она тихо выдохнула, будто признавая поражение в битве, которую и не собиралась выигрывать. Щелчок внутреннего замка, и привычно строгая маска дала трещину, совсем крошечную, но ощутимую. Нора улыбнулась. Всё уже было решено.

— Ох ты ж, ласточка ты моя упрямая... — пробормотала она с нежностью, склоняясь и легко подхватывая малышку на руки. Тонкие пальцы мягко потрепали за щечку, не поощряя, нет, просто потому, что в такие моменты иначе нельзя. Как будто сама жизнь подсказывала ей: устоять перед этим невозможно, и не нужно. Нора ещё немного посопротивляется, для вида, но внутри всё уже сложилось. И вся её строгость - не больше чем обёртка, которую легко разрывают две детские ладошки и искреннее, солнечное "Пожа-а-алуйста!".

— Знаешь... — медленно начала она, по-прежнему стараясь держаться строго. — Травка же, на самом деле, полезна. И желудочек у тебя потом не будет болеть. И магия усваивается лучше. И я вообще не просто так над рационом работала... — Она замолчала, подняв взгляд уже на капитана, словно тот должен был его увидеть. Если не увидеть - то почувствовать. Кому как не ему - опекуну, нужно заботится и уговаривать свою маленькую подопечную питаться правильно?

Когда, казалось, бой всё же окончился, и все, особенно наргдалит, стали выяснять способы коммуникации, Тиру позволил себе опустить плечи. Он молча последовал примеру Рея, что с уставшим вздохом рухнул на землю, и сам сел, сложив хвост и прикрыв глаза. Пускай дракон и не был тяжело ранен, не выбился из сил - внутри царила та же тягучая, давящая усталость, что и после любого конфликта. Ибо страдало не тело, а сердце капитана.

Бой закончился, да. Но в этот раз враг оказался не чудовищем, не бездумным, бессловесным ужасом. Они были разумными. Существа с голосами, с языком - пусть и непонятным без дополнительных манипуляций, со своей речью и собственной правдой. Почти зеркалом их собственной команды. И если бы Рей, вспыльчиво, на грани инстинкта, не вцепился в одного из них, не проглотил кусочек... Были бы у них шансы понять друг друга? Или с обеих сторон всё равно началась бы глухая, безнадёжная резня, не имеющая смысла? Оправдывало ли их незнание? Стоило ли списать случившееся на то, что «так бывает»? Тиру был не уверен. Глухая вина вонзалась глубже, чем костлявые пальцы противников. Он задержал дыхание, стараясь не позволить этим мыслям окрепнуть, и, вместо того чтобы предаваться переживаниям, занялся простым. Тем, что умел делать без ошибок: заботой.

На своё плечо, где алел неглубокий след выдернутой с мясом пластины чешуи, он выдохнул тонкую, мягко светящуюся струю целительного дыхания. Воздух в лёгких преобразовался в чистую магию, и рана почти сразу стянулась, оставив лишь тёплое покалывание.
Тогда он навострил слух, ловя, где недавно сдавленно стонал его товарищ по ордену, и негромко окликнул:
— Рей, ты в порядке? Давай помогу...
Не дожидаясь ответа, Тиру осторожно подвинулся ближе, опускаясь рядом с ирбисом. Кончиками пальцев, нащупывая сквозь шерсть и лоскуты одежды следы ран, он вновь сосредоточился, вбирал воздух в лёгкие и выдыхал целительную магию.

Тиру коротким кивком согласился на ментальную связь. Не то чтобы ему нравилось, когда кто-то незнакомый связан с его разумом и говорит в его голове... но сейчас, с учётом его собственной ограниченности в зрении и хрупкости перемирия, отказываться было бы глупо. Безрассудно. Ещё одна ошибка и всё повторится.
Он слегка наклонился вперёд, сдерживая неуверенное напряжение в плечах, и уже спокойнее ответил на вопрос Дума:
— Я могу лечить. Не сказал бы, что мастерски, но за неимением лучшего... — он замялся. Губы дрогнули, дыхание чуть сбилось на вдохе. В памяти вспыхнула короткая сцена: хруст, с которым сломался один из грибоподобных бойцов, и кусочек его шляпы, который тогда опробовал Рей. Тиру чуть качнул головой, голос его потускнел:
— ...А тот. Их товарищ... которого мы разбили. Он мёртв?

Теомагия(фокус) - Возобновляет информацию о местоположении своих спутников (Отлично 30)
Исцеляющая магия - Немного исцеляет себя (Хорошо 18)
Исцеляющая магия - Немного исцеляет Рея (Хорошо 18)

Время в коридорах «Облачного Ткача» будто бы текло иначе. Тиру знал это ощущение: после множества рейсов оно стало почти домашним. Но сейчас, в окружении новых пассажирок, в чьих голосах звучало тревожное волнение и нескрываемый интерес, он с лёгкостью предугадывал, с чего начнётся новый град вопросов, и это ничуть не тяготило.

Пока они всё ещё шли по коридорам, дракон продолжал идти впереди, изредка оборачиваясь через плечо, чтобы говорить, и не переставал мягко, даже чуть озорно улыбаться.
— Не беспокойтесь, — проговорил он тем же тоном. — «Облачный Ткач» - миролюбивое создание. Он, конечно, бывает шаловливым... — голос его чуть понизился, обретая доверительно-заговорщический оттенок, — ...но он ни за что не приведёт к чему-то, что может вам навредить. Наоборот, постарается уберечь. И обязательно предупредит меня, если что-то пойдёт не так. А я, уж не сомневайтесь, примчусь по первому зову.
Улыбка не исчезала с его губ, но и не становилась легкомысленной. В ней была лёгкость, за которой чувствовалась твёрдая уверенность: капитан знал, о чём говорил. Его тон не обретал тяжести ни на мгновение. Ни тени напряжения, ни холодного командного нажима. Лишь тот самый светлый звон спокойствия, будто заверяющий: всё под контролем.

По мере приближения к кают-компании Тиру чуть замедлил шаг и, с лёгким наклоном головы так же ответил:
— Меня зовут Тиру. Можно просто Тиру. Или как вам будет удобнее.
Возможно, он в этот раз действительно позабыл как следует представиться во время инструктажа. Осечки случаются даже у тех, кто привык держать в памяти строения орбитальных станций и карты знакомых городов, терпеливо отмеренных в шагах.

---

— Почему? Ну, потому что кто-то же должен на этом корабле выглядеть загадочно! — ответил Тиру быстро, без паузы, будто говорил эту реплику уже не в первый раз, и даже не в сотый. Он усмехнулся почти незаметно, уголки губ дрогнули. Голос остался ровным, сдержанным, даже тёплым. Ни капли иронии, ни капли раздражения. Только лёгкая, мягкая защита, позволявшая сохранить лицо и тому, кто спросил, и самому себе.

Тиру с лёгкими, уверенными шагами пересёк кают-компанию и присел за стол напротив двух девушек, прислушиваясь к их дыханию, к шороху движений, к неуловимым, но живым признакам напряжения в воздухе. Сложно было сказать, кто из них привёл к разговору, но инициатива явно не была общей - это чувствовалось. Капитан не мог отказать себе в восполнении части лимита любопытства, в котором две девушки его уже начали заметно опережать.
— А теперь, если позволите, я сам задам вопрос. Как зовут моих столь любопытных пассажиров?

Если бы у Тиру было зрение, он, возможно, отметил бы это сразу: жест, взгляд, какое-нибудь напряжённое движение в плечах. Да даже ту примечательную карикатуру, нарисованную с тихим шорохом карандаша. Но сейчас это пришло иначе, на уровне тишины между словами, едва слышных вздохов, шмыганий носом и того, как одна из них чуть дольше держала паузу, чем нужно. Было в них что-то... странное. Не пугающее, нет. Просто нетипичное.

Одна из девушек была как бурный океан. Не в ярости, нет, а в самой своей природе. Живая, энергичная, дерзкая, словно носила в себе вечный прилив. А вторая, как выброшенный на берег островка утопающий: уставший, но упрямо стоящий. Как будто эта девушка пережила кораблекрушение и до сих пор не решила, спаслась ли она или просто отложила момент гибели. И океан то омывал этот берег с лаской, обещая покой и защиту, то бил по нему с новой волной, как будто сам не знал, что чувствует.

Тиру не знал, почему с этими двумя ему пришла в голову такая ассоциация. Он точно ещё не знал их как следует, не мог знать, какая история скрыта за ними. Но этого и не нужно было. Он просто ощущал: между ними есть что-то. И, нечто хрупкое, что не стоило задевать слишком резко.
— У вас, простите, удивительно интересная... хм... динамика. Вы друг другу - сёстры?

Барменша-гномка возникла рядом с их столиком почти бесшумно. Стуча каблучками по полу и прижимая к себе стопку меню, она молча раздала девушкам барные карты, а потом задержалась рядом, чуть наклонившись, выжидая. Знала, что капитан всегда заказывает одно и то же.
— Фруктовый чай, пожалуйста, — спокойно отозвался Тиру, чуть повернув голову в сторону. Его голос прозвучал мягко, почти привычно, без раздумий, словно он и впрямь никогда не менял предпочтений. Она кивнула и удалилась, оставив за спиной лёгкое поскрипывание пола и тонкий запах яблочного сиропа. И всё же, было ещё кое-что.

Нечто невидимое, но вполне осязаемое висело над их столом, тонкой дымкой почти неуловимого присутствия. «Облачный Ткач» внимал, будто задержал дыхание. Своими бессчётными чувствами он различал в невысказанном и неуловимом, резкий всплеск того, что не в силах было прорваться наружу словами. Маленький, острый ком боли, замаскированный под дрожащее, слабое спокойствие.

Девушка в белом - та, чьё присутствие напоминало Тиру утопающего после шторма. Корабль реагировал на нее по-своему. Он не мог обнять, не мог заговорить. Но вокруг сидящих, почти неощутимо, начал рождаться тонкий аромат. Словно из воспоминаний Лиры, всё то, что когда-то наполняло её покоем. Когда-то, когда её сердце не колотилось, как вспугнутая птица, и мир был мягче, добрее. Где никто не осуждал. Где дышалось свободно. Где можно было быть просто собой. «Облачный Ткач» не знал, что именно нужно сделать. Но он, как живой, пытался. Осторожно, по-своему бережно..

@Аэлита Лидделл, Пс. Можно ли обновить в сцене карточку что бы появились новые навыки для бросков? Если нет - то я пойму

@Энтропий такой вопросец: если я сейчас прокину на Восприятие, пытаясь вслушиваться во все то что нам говорил двойник и где он был неискреннен, Тиру узнает результат только на следующем круге? Или я смогу у тебя узнать результат заранее? :"33

@Энтропий, Да! Я успею отписаться к сроку без проблем :3

@Риа, @Хайнрике @Хризопраз Да, думаю Тиру сможет осмотреть камешек магией (или артефакторикой?) и мы поскачем дальше? :33

п.с. кстати, @Фортуна, будут какие-нибудь бонусы от критического успеха в ментальной защите? ."3

@Фортуна,

Может так получится?...

Привет-привет! Уже чуть-чуть дышится получше С:
А у тебя как дела? Как жизнь?

Цитата: Барс Баркас Девять с Половиной от 19-07-2025, 01:20:45Скоростной полет решает эти проблемы. А если нет, то телепорт. А если нет, то дальний удар. А если нет, то можно в крайнем случае взять метательное и бросаться камнями из пращи

Враг думающий что разорвал расстояние. Тем временем Барс

Хотел сделать домашние, запеченные ролы, а получилась рыбная запеканка :"3 За то вкусно..

Простите господа-ребятушки, совсем тяжело в последние дни стало и морально и физически.. Что бы точно не сорваться во все тяжкие, возьму отгул от всех постов на недельку..

@Энтропий  , @Аэлита Лидделл простите что так внезапно.. возможно ли моему персонажу пропустить один круг в ваших эпизодах? Думаю, что до следующего смогу себя более менее собрать)

@Кира, @Арлен, може ещё раз объяснит для глупого меня, а то я выпал.. какой у нас конкретный план действий?

@Арлен, У нас ещё будет вариант убить двойника Рии, а потом воскресить с помощью моей печати. Может тогда связь прервется..

О боже, госпожа @Фортуна , прошу, не смотрите т__т /Стыдливо хнычет/

Цитата: Вакула Джура от 15-07-2025, 21:02:39Возможно нам стоит поговорить с Энтро? Объяснить, что нам нравится квест и что мы будем хорошо себя вести...

Ты прав. Давай так и сделаем

ᕕ( ᐛ )ᕗ

@Вакула Джура Взаимно, друже) И прости, если вдруг что..

Цитата: Вакула Джура от 15-07-2025, 20:57:12@Генри Волхайм, не знаю, как у других, но я только что мощно брухнул в штаны с резкого закрытия квеста. Это довольно обидно.

Сейм. Захотелось либо сдохнуть, либо напиться 

@Генри Волхайм, лучше не спрашивай, пожалуйста

Удивительные мысли удивительных людей

Нда

 @Вакула Джура @Цзин Бэйюань 
Почему в моих вопросах видят подъеб или претензию?  Я не видел что у нас была определенная очередность, и решил выяснить в чем была претензия, недовольство, поставьте нужное. Так же хотел выяснить как мне правильно написать свой пост что бы никого не смутить. Решил сказать это, что бы высказать свою точку зрения. Для этого и есть орг.тема

Цитата: Вакула Джура от 15-07-2025, 19:43:00Представьте, будто я дерусь на стороне князя. Чисто ради баланса. А то два на одного - это не круто.

Нет, ну я правда стараюсь понять :"д Нормально же все было! А теперь что бы отойти в другую комнату после сказанного, мне нужно дожидаться ответа и чужой реакции? А если ее затем не последует?

@Цзин Бэйюань если сейчас Тиру ответит на реплику князя, и сам выскажется по поводу происходящего с мальчиком, мне нужно дожидаться следующего круга что бы дождаться реакции, а уже ПОТОМ выйти в парадную, исследовать "тайник"?

Цитата: Цзин Бэйюань от 15-07-2025, 18:58:39Нет, конечно. Тем что Леж увел своего персонажа. Как я и сказал, я расчитывал на какую нибудь реакцию с его стороны после высказываний князя. 

А для чего было твое предложение об очереди тогда? Как очередь изменила бы то что Леж написал? Опять же, независимо от того, ушел бы другой персонаж или остался, ты бы мог донести свою мысль позже. Если бы захотел, сначала поговорил с мальчиком, а потом через круг другой поговорил с Лежем. Странное расстройство на пустом месте, как по мне..

Цитата: Цзин Бэйюань от 15-07-2025, 18:59:18Я давно предложил закрыть тему эту, чтобы как раз таки не ссорится. 

Поэтому решил продолжить?)

У @Лира новый красивишный, пушистый дракончик! Ну что за милаха *___*

К слову, @Вакула Джура , собираешься отписать пост в ближайшее время? Я думаю повести Тиру проверить предполагаемый "тайник" на лестнице, что он приметил при входе, описав это в своем посте. Вдруг захочешь присоединится, тоже осмотреть что там С: