[Симбер Ресинджер]

Доза огня в ладонях мёртвой водой, день ото дня сквозь пальцы в землю дотла... (- с -)

[Кайрос]

Не было места, которого сейчас не болело бы у него...
Пик агрессии схлынул на некоторое время, оголяя нервы и сознание. "Зачем ты это сделал? Зачем напал на владыку? Да, он не достоин своего места, ты бы на нём смотрелся куда лучше... Но... ты... ОДИН!" Да. Одиночество убивало бывшего дракона, привыкшего жить в клане, среди своих, родных, кто мог поддержать, всегда вступиться за тебя. За эти два года он не смог ни с кем сблизиться. Гнев на столько накрывал его, что, порой, он приходил в себя уже в месиве из мяса, обломков костей и разорванных внутренностей. В бою он не чувствовал боли, что отчасти было и помощью, но больше - проклятием. Порой он не мог даже встать. Спасала только быстрая регенерация. Он не понимал что с ним происходит, он никогда не был таким порывистым и взрывным. Он мог взбеситься от одной пролетевшей мимо мухи. Пелена гнева на столько часто опускалась на его взор, что он уже почти позабыл - каково это просто спокойно посидеть и посмотреть на звёзды. Он перестал оборачиваться драконом, перемещаясь по Эско словно зомби, ища смысла в своей бессмысленной жизни, голодный до битв. Он не пропускал ни одного вызова, всегда отвечая и убивая тех, кто посмел усомниться в его силе. И, в какой-то момент, он словно захлебнулся своей мощью, мозг окончательно поплыл, разум отодвинулся не то, что на второй, на десятый план. И он напал на владыку Эско. Один...
Кайрос уже давно прослыл безумным убийцей, и вызов владыке был лишь делом времени. А потому последний внимательно следил за ненормальным хтоником и, когда тот пришёл, был готов во все оружии. Бой был ожесточённым и длился 18 минут. Много ли это? Кайросу показалось вечностью. В итоге, его спеленали будто дитя и бросили в темницу. Пытки? Нет, это было не страшно. Страшно было превратиться в живой обрубок, лишившись рук, ног, зрения, слуха, языка... Всё это ожидалось... чуть позже. Наверное, все на столько привыкли, что попав в темницы владыки Эско, уже не выбраться, многие теряли здесь всякую надежду. И впервые его безумие сыграло полезную роль. Никто не ожидал сопротивления... а он вцепился в горло охраннику, отобрал оружие и убил всех, кто снова встал на его пути. Эти были не из свиты - так, черви под его ногами...
Не было места, которого сейчас не болело бы у него... Но он знал, что останавливаться нельзя, что за ним послали ищеек. И, если они его догонят, ему не справиться в его нынешнем состоянии с четырьмя хорошо обученными хтониками. Кай бежал куда глаза глядят, по наитию, не имея никакого плана - просто убраться куда подальше, затаиться, схорониться, залечить раны... А потом... Потом он воспрянет и когда-нибудь отомстит. А сейчас он уже добрался до Некроделлы и, изнывая от боли и усталости, еле передвигая ногами, бездумно брёл вперёд - лишь бы не останавливаться, лишь бы сбросить со своего следа этих тварей.
Но никак не получалось. Они постепенно настигали его, загоняя в какую-то глушь. Возможно, им даже был дан приказ: "не брать живым". Всё. С ним наигрались. А он, как бы ни был безумен, как бы ни был одинок, очень хотел жить.
Вскоре впереди замаячила какая-то постройка. Чей-то дом? Нет. Храм, воздвигнутый во имя местного владыки Уробороса, затерянный где-то посреди тёмного леса, небольшой и очень тихий. То, что нужно для беглеца. "Что же, посмотрим, поможет ли мне местный полу-бог?" На ветвях сидели вороны и внимательно следили за хтоником, запыхвашимся от долгого бега. Облачка пара вырывались из его рта, когда он резко выдыхал, ветки под ногами норовили схватить за ногу и повалить на землю. Но Кайрос упорно вставал и снова бежал, обнимая в бессилии каменные обелиски перед входом, которые холодили его воспалённую кожу.
Кай нырнул под своды храма, исчезая в его темноте и тишине. Внутри храм оказался больше, чем казался снаружи, и был похож на чрево огромного монстра, где венами служили лианы, вьющиеся по красным стенам, а грудной клеткой - своды, тянущиеся рёбрами от самого верха к полу.
Кай успел дойти до середины храма, как его окрикнули:
- Вот ты и попался, предатель! - крикнул один из ищеек с порога. - Владыке надоели игры с тобой, и он дарует тебе лёгкую смерть путём расчленения. Сдавайся! И ты упокоишься относительно быстро...
Трое его "друзей" гаденько улыбнулись.
- Но сначала мы с тобой чуть поиграем... - хмыкнул второй, прекрасно понимая, что мятежный хтоник сейчас сильно ослаблен.
- А что, кишка тонка сразиться со мной честно, один на один? - с вызовом бросил Кай.
- А зачем? - откликнулся третий. - Ты - кусок мяса, лишившийся всех прав, как только бросил вызов владыке. О какой чести ты говоришь, мразь?
- Что вы с ним тут цацкаетесь? - рыкнул четвёртый и побежал на Кайроса.
"Вот и всё? Я умру от рук этих уродцев?" Осознав этот факт, гнев снова опустился на глаза хтоника, и тот, взревев, ухватил скамью и ударил той по нападающему.

[Инфирмукс]

— ...а потом они прорвали оборону... когда отряд моего сына подоспел, твари пировали на людских останках...

Инфирмукс смотрел на пожилого элементаля, который вчера потерял собственного ребёнка и почти две сотни подданных. Он был главой клана элементалей Циринского ущелья, расположенного недалеко от малого храма Уробороса.

— Я найду храм, почтенный глава, и уничтожу, — тихо проговорил хтоник, прекрасно понимая, что такую боль невозможно утолить, но он сможет остановить дальнейшее наступление мутантов на эти территории.

— Да. Когда поднимется мятеж, все кланы отсюда и до западного хребта поддержат тебя. Лишь бы ты смог...

— ...победить. Знаю. Я не проиграю Уроборосу. — Инфирмукс поднялся, залпом допивая горячий чай, и покинул кабинет главы через окно.

Храм представлял собой идеальный образчик оплота Ксенос-Армады. Созданный из кроваво-красного камня и чёрного металла, он напоминал остов древнего исполинского Чудовища. В центре находился высокий алтарь, а над ним — триптих с абсурудно-религиозными мотивами. Алтарь примыкал к монументу Уробороса, высотой почти до потолка, с раскинутыми руками, будто лжебог желает обнять весь мир.

Услышав шум, Инфирмукс бесшумно скользнул наверх, спрятавшись за рогами Владыки, и принялся наблюдать сцену, развернувшуюся внизу. Первым в храм вошёл дракон. Его белоснежные волосы заляпаны кровью, одежда — порвана, мужчина был избит и, похоже, истощен длительной погоней. Его правый глаз заволокло чернотой. В цивилизованном мире сказали бы, что в гроб краше кладут, но не здесь. Какие могут быть гробы на Климбахе?

Совсем «зеленый» — это первое, на что обратил внимание Инфирмукс. Вряд ли с момента аннигиляции прошло три года, в лучшем случае два. Новорождённых хтоников можно было распознать по ауре, которая сейчас бесновалась вокруг дракона хаотичными потоками и всполохами.

За драконом подоспели ещё четверо. Тут Инфирмукс понял, что сегодня не его день. Вот так вляпаться — надо же! Похоже, этот «хтонический юнец» напал на Владыку Эско и, как ожидалось, отхватил. Владыка очень расстроился и послал за ним своих прихвостней. Впрочем, приказ мог отдать воевода или палач, чтобы задобрить правителя или выслужиться. Внимательно разглядывая ауру дракона, Инфирмукс заметил, что это чертовски сильный хтоник, даже несмотря на то, что он недалеко ушел от новорожденного.

Похоже, у дракона не было с собой оружия, раз он решил воспользоваться скамьёй. Не в силах больше смотреть на подобную вакханалию избиения, Инфирмукс спикировал вниз и впечатал подошву сапога прямо в нос одному из нападающих, почувствовав хруст костей черепа, он метнулся в сторону и приземлился на каменный пол.

— Не хочет он играть. Непонятно что ли? А у меня сегодня на редкость игривое настроение.

Ближайший к Кайросу эсковец на несколько секунд оцепенел, но вопль товарища явно отрезвил, и он бросился на Инфирмукса.

— Ты кто такой?! Это отродье, посмело напасть на Владыку Эско! За свое вмешательство поплатишься, вместе тут сдохните! — уклонившись от первого удара, Инфирмукс искоса взглянул на виновника, будто бы оценивая его.

— С каких пор матёрые хтоники принимают вызов молодняка? Этому парню от силы два года, а вы собираетесь его расчленить за вызов?! — резко развернувшись на пятках, Инфирмукс взмыл вверх, нанося серию быстрых ударов хвостом. Один удар получился особенно удачным: пробил ключицу, выходя сквозным со спины противника. Не теряя и секунды, переметнулся через охотника, выдирая хвост вместе с костями и мясом. Во все стороны брызнула кровь, храм заполнили крики и хруст, а воздух написался запахом сладкого металла.

— ...да вы, похоже, там совсем пропащие игроманы! ... ... Эй! Как тебя зовут? — оскалился этнарх в дружелюбной манере, прочищая рукой глаза от чужой крови. — Меня Инфирмукс!

Даже получив многочисленные увечья и переломы, бойцы Эско оставались живы и всё ещё представляли угрозу. Использовать магию не хотелось, необходимо сохранить силы для уничтожения храма.  Вот только магический фон усилился: один из противников решил метнуть в Инфирмукса фаербол, создавая мощный стихийный всплеск. Искры огня и залпы молний рассекли воздух вокруг, вибрируя и пронзая всё вокруг градом ударов. Пусть Инфирмукс успел поставить щит и на себя, и на Кайроса, опасность ощущалась буквально кожей.

Бой закончился через минуту: тело последнего противника взорвалось ошметками мяса и осколками костей, забрызгав всё вокруг слоем хтонического фарша. Инфирмукс вновь стер красную массу с лица и повернулся к Кайросу.

— Хех, с лавкой ты хитро придумал. Конечно, использовать хроническую форму было бы эффективнее, но... так куда веселее. — усмехнулся хтоник.

Инфирмукс казался обманчиво спокойным и расслабленным, но взгляд цепко и внимательно следил за Кайросом. Он прекрасно понимал, насколько нестабилен молодняк, и был готов ко всему: что дракон вырубится прямо здесь, что он впадёт в апатию, что попытается убить своего случайного боевого товарища.

[Кайрос]

Его словно окунуло с головой в красную краску. Все цвета, кроме этого, исчезли, а вот его враги полыхали алым. Все звуки отошли на задний план, только сердце гулким там-тамом бомкало в голове, задавая ритм для движений. Всё вокруг сливалось в единый танец - танец смерти. Кажется, местному богу скоро будут принесены жертвы... И точно несколько, поскольку Кай не собирался просто так отдавать свою жизнь этим уродцам.
Замах скамьёй оказался слишком медленным, и нападающий легко отпрыгнул в сторону... Вот только что-то в стороне прогудело:
- ...играть ...понятно? ...сегодня ...игривое настроение.
Послышался до боли приятный звук сухого треска ломаемых костей. Тёмно-красный сгусток впечатал в стену одного из алых. Кайрос прикрыл глаза, медленно втягивая аромат свежей крови, и по его лицу поплыла ненормальная дёрганная улыбка. Роговая пластина под правым чёрным глазом треснула, оголяя шрам поперёк того. Когти на руках Кая начали удлиняться, а костяной хвост злобно щёлкнул по полу, выбивая каменную крошку в разные стороны.
Тем временем храм Уроборосу наполнялся дикими предсмертными криками преследовавших его ищеек. Дракон лишь медленно поворачивался, наблюдая за происходящим и экономя силы: зачем нападать, если за тебя всю грязную работу делает кто-то другой? А бешеная улыбка Кая всё ширилась на его лице, шрамов становилось всё больше... И вот уже и второй глаз стал абсолютно чёрным, лишь горящие фиолетовым радужки выдавали куда смотрит хтоник.
Красные сгустки злобно перерыкивались между собой, но Кайрос абсолютно их не понимал. Всё вокруг пульсировало, раздражая и заряжая на бой. Но он всё ещё выжидал, всё чаще дыша, нагоняя кислород в собственную кровь.
Ещё один алый шлёпнулся безжизненным мешком на пол, смешиваясь с окружающим миром и теряя интерес Кая к себе. Осталось трое: два алых и тёмный... Внезапно последний оказался совсем рядом к Дракону, и сквозь шум ударов сердца Кай расслышал:
- Эй! ...зовут? ...Инфи...
Но Кайрос не успел никак отреагировать - воздух в храме наэлектризовался, а температура поднялась, наверное, градусов на десять. Кай лишь отступил на шаг, пригибаясь низко к полу, однако фаерболл разбился о невидимую молодому хтонику стену, оплавляя своими брызгами всё вокруг. Запахло жареным мясом... Кажется, пославший огненный шар, никак не ожидал такого отпора... И это был тот самый момент, когда настало то "ПОРА!" Кай, собрав все силы, оттолкнулся от пола, пробежался по стене полу-дугой и обрушил всю свою мощь на алого мага. Когти пронзили податливую плоть - ищейки на столько были уверены в своих силах и в том, что их жертва обессилена, что даже не удосужились надеть броню. "А зрРРрРРрряяяя...." Кайрос с удовольствием облизнул губы, собирая длинным тонким языком кровяные капли. Взмах когтями, ещё и ещё, удар хвостом, вспарывая живот, из которого вывалились дымящиеся горячие внутренности. Мир покачнулся... Кай выдохся... Выбираясь из месива мяса, костей и остальной дряни, Дракон покачнулся, еле удерживаясь на ногах. "Двое... Алый и тёмный... Но где?" Кайрос спиной чувствовал, что сейчас в его спину вонзится клинок... Вот-вот... Прямо вот сейчас... Сейчас...
Что-то чпокнуло и лопнуло позади. Кай резко обернулся, заплетаясь в собственном же хвосте, покачиваясь из стороны в сторону, словно стоял на палубе корабля в шторм. Ещё одного алого не стало. Фиолетовый взгляд молодого хтоника пополз по стене, выискивая в красном тёмный... Его опередили: голос пятого прозвучал со стороны, откуда он никак был не готов никого встретить боем...
- Хех, с лав...ой ты хит...ро придумал... - Кай всё ещё плохо слышал, но разобрать кое-что удалось.  Дракон мотнул головой, но это не совсем помогло: - ...но... так куда веселее.
Но в голове молодого хтоника лишь билось: "БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! НАПАДАААА..."
- АААААРРРРрррРРггх! - взревел Кай, собирая последние крупицы своей силы и вкладывая их в последний удар-рывок.
Он не собирался сдаваться. Он не собирался просто так отдавать свою жизнь...

[Инфирмукс]

Тук-тук...
Тук-тук-тук...
...
Тук...

Бьется сердце дракона.

Ритм у него рваный, с едва различимым надрывом. Инфирмукс обращается во слух, усиливая восприятие. Зрачки у молодого мужчины расширены, почти не видно радужки, сосуды в склерах полопались, кровавые прожилки прорезали черноту глаз.

Инфирмукс уже знает, что этот хтоник нападёт. Стремительный и смертоносный — так дерётся человек, которому нечего терять. Лицезрев сотни и тысячи новорожденных хтоников, он прекрасно понимал: этот не жилец. Ему осталось несколько месяцев до полной потери себя и окончательного погружения в безумие.

Но Инфирмукс всё равно всматривается в беснующуюся ауру, фиксирует лихорадочно бьющуюся вену на чужой шее, то, как проступают сосуды на руках и лице, расчерчивая кожу чёрно-синими змеями, как он бесконтрольно покрывается природной бронёй, а хвост в очередной раз пытается пронзить его — Инфирмукса — тело. Этот ебаный мегаструмами день получился совсем херовым. Видеть кого-то настолько сильного, способного единолично бросить вызов Владыке, и при этом уже практически мёртвого... Инфирмукс ощущает почти физическую боль от столь вопиющей несправедливости.

— Эй! Парень! —  только лишь уклоняется, пытаясь привлечь внимание, но «на том в конце провода глухо».

— «Что возишься с ним?» — раздался недовольный голос Эреба в сознании. — «...он сойдёт с ума. Ты знаешь. Перережь глотку. Нас не поддержат западные кланы, если сейчас ты не покажешь им свою силу... возиться с безумным молодняком, пусть и обладающим высоким потенциалом, — для тебя непозволительная блажь... этот хтоник слишком опасен, он почти перешёл рубикон...» — смертоносный бой продолжался, и, по сути, состоял из двух гротескных этюдов: Кайрос атаковал всеми доступными способами, а Инфирмукс уклонялся с почти страдальческим выражением лица.

— «Я тебя услышал, Эреб... ксенос-армада всегда подождёт, но каким же я буду Владыкой, если стану резать свой народ?» — усмехнувшись, Инфирмукс резко ушёл в сторону, оттолкнулся от стены и в прыжке оказался позади Кайроса. Вместо удара его длинный костяной хвост десятками колец обвил ноги и корпус молодого дракона, резко и сильно дёрнув в сторону, заставляя тело столкнуться с полом.

— Приди в себя... — постарался настроить голос так, чтобы он звучал низко, ритмично и монотонно, добавляя небольшой импульс ментальной магии: — Ты в безопасности. Здесь нет противников. Ты всех убил. Справа от тебя два трупа. У стены слева один. На восемь часов — один. Эта жизнь принадлежит тебе. Никто не посягает. Ты в своём праве. — эта техника умиротворяла вошедших в боевой раж новорожденных хтоников.

Но куда там. Хтоник на грани безумия требовал более серьёзных мер. Держать его связанным становилось всё сложнее, а у Инфирмукса не особо был выбор: либо вдарить по нему ментальной магией, чтобы мозги закипели, либо... воспользоваться особым средством.

Ментальная магия в отношении безумных требует много магической энергии. Недостаточно просто «ударить» умиротворением — нужен очень высокий навык работы с подобным состоянием. Инфирмукс не привык использовать магию в отношении столь «пропащих». Тут, вероятно, потребуется весь его резерв, чтобы стабилизировать разум хотя бы на несколько месяцев.

— ... дерьмо... вот какого хтона... я ведь зарекался, не связываться с безумным молодняком... кто мне потом голову присобачит обратно..?

Инфирмукс знал только одно средство, которое у его соратников всегда вызывало массу вопросов. Да, он искал идеальную формулу веками, постоянно её улучшая, но... бездна поглотит — оно работало.

— Лежать! — придавив горло Кайроса одной рукой к полу и припечатав коленом в корпус, Инфирмукс старался сделать так, чтобы тот в попытках вырваться ничего себе не сломал, и оставался на месте.

Второй рукой хтоник уже вытаскивал измельчённый порошок, заранее высушенный и загранулированный в небольшие капсулы. Формула включала десятки редких грибов и трав. Среди них — псилоцибии, гелеи, дурмановые растения. Но, как известно, в малых дозах яд — это лекарство.

— ...ты даже не представляешь, сколько я вбухал времени и сил на эту дурь. А в итоге что? Правильно! — действуя максимально быстро, он убрал руку с шеи и крепко сжал челюсти Кайроса, заставляя его открыть рот и проворно вталкивая капсулу в горло.

— ...его сожрал какой-то безумный хтоник.

Вот теперь можно вырубать. Мощная ментальная волна, призванная временно отключить сознание.
Можно сказать: «Дёшево и сердито», но дёшево не было.

Опасность таких веществ, как грибы и особые травяные сборы Гилеи дурманов, в том, что остаётся момент непредсказуемого действия. Эта формула практически не вызывала зависимости, но могла вызывать галлюцинации в первый час — как правило, мягкие и приятные: кто-то видел своих близких, кто-то — завораживающие фракталы или слышал волшебную музыку. В очень ранней версии формулы, лет этак 500 назад, была проблема как раз с музыкой: её слышали часто, и некоторые из них сходили с ума, пытаясь вспомнить и повторить.

Оттащив Кайроса в дальний угол, спрятавшись за колонной, чтобы в случае неожиданных гостей иметь возможность контролировать площадь храма и быстро реагировать, Инфирмукс начал посылать в разум дракона умиротворение с помощью микроскопических ментальных волн.

— «Ты должен стать Владыкой — это сила, иерархия, умение разделять людей на полезных и никчёмных... а что ты делаешь? Снова играешь роль отца? Хтоникам не нужен отец или старший брат, им нужен Владыка. Твоя тяга к родственному покровительству опасна... да, ты был ребёнком и не мог спасти ни отца, ни мать, но безумные хтоники тебе их утрату не заменят... ты проиграешь, если позволишь себе эту слабость...» — шептал он в разум дракона.

— «...я проиграю, когда буду делить людей на полезных и никчёмных, как делит их Уроборос. Я проиграю, если мне станет плевать на людей, когда они не способны принести мне пользу... чем тогда я буду отличаться от него? В чём будет смысл мятежа?» — парировал Инфирмукс.

Стирая кровь и ошметки чужого мяса с лица Кайроса рукавом своей куртки, он напрягся, ожидая, что будет дальше.

Прошло минут двадцать и дракон приходил в себя.