[Симбер Ресинджер]

Принесите меня в жертву неизвестности, мои творения
Голоса Верховной Семьи забыться мне велят
Привяжите к голеням ком моих условных черт
И несите тело к нарисованной мной реке... (- с -)

[Нюва]

Музыкальное сопровождение

Обитель Владыки не проходной двор и в нее просто так невозможно попасть. Работорговцам пришлось для начала отправить во дворец своего человека с весточкой, что у них есть для господина редкий особенный подарок, и они просят личной встречи с Владыкой. Через какое-то время гонец принес донесение, что им разрешен визит и назначено время для встречи.

Нюва себя отвратительно чувствовала, так же, как и выглядела. Запутанные, слипшиеся волосы в пересохшей крови, также темные сухие пятна крови на ночной сорочке, грязь и пятна на лице, руках и босых ногах. Затравленный испуганный взгляд, словно у дикого зверя, которого пленили и лишили свободы. Осипший и севший голос из-за ободранного горла. А главное, сводящее чувство с ума голода от которого наступало бессилие и истерика. Она лежала в клетке, свернувшись калачиком, и слушала разговор работорговцев.

— Эта сучка ничего не ест, а только пьет воду! Если она так и будет продолжать, то сдохнет ещё до того, как мы ее доставим Владыке! — Поправляя окровавленную повязку на своей руке, где отсутствовал указательный палец, возмущался коротко стриженный рыжеволосый мужчина.

— Хтоники очень живучие. Она не умрет просто так от голода. Если ты так волнуешься за нее, то можешь ей отдать свои оставшиеся пальцы, — усмехнулся темноволосый бандит, сплевывая на пол и закуривая сигарету.

— Мне нужен нормальный целитель, чтобы восстановить палец. Я бы ей выбил зубы, но боюсь, что пострадает красивое личико и она не понравится Владыке. — Рыжеволосый смотрел на пленницу недобрым переполненным гневом взглядом.

— Ты сам ей палец в рот засунул. Переставай ныть как младенец и лучше приведи ее в порядок.

— А что самому слабо? Я больше не полезу к ней в клетку!

Мужчины замолчали, а вскоре ее начали обливать холодной водой прямо со шланги, чтобы смыть с нее грязь. Пленница заметалась по клетке в поисках спасения, закрываясь руками и крыльями и широко открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, и пытаясь заглотить воздух, которого ей вдруг перестало хватать. Ее тонкая сорочка, под которой не было нижнего белья, полностью промокла, прилипнув к телу вместе с волосами, отчего мокрая материя стала полупрозрачной, открывая взору обнаженное тело. Краем глаз она видела, что это делал рыжеволосый работорговец, при этом, криво усмехаясь и жадно блуждая взглядом по женскому измождённому телу. Кажется, он ей мстил за откушенный палец.

— Надо было откусывать вместе с рукой прямо по локоть! — Советовал Нюве женский голос в ее голове. — А теперь смотри, нас поливают как цветочек! — Снова рявкнул этот же голос. — Ты такая слабая, от тебя нет толку... Дай мне контроль над телом!

Голос был прав, Нюва слабая. Она не смогла возразить своим родителем и отказаться от этого брака. Она удобная вещь, которой все пытаются воспользоваться, а если кукла сломалась, то выбросить на помойку. Муж толкнул ее в пасть к чудовищу, а после посадил в клетку и продал работорговцам. Предатель... Предатель!!! Почему она его оставила в живых, когда голос шептал разорвать его в клочья? А теперь поздно и ей до него никогда не добраться... Что он скажет остальным, куда делась его молодая супруга? Наверняка что-нибудь соврет и приукрасит.

Девушка притихла, завернувшись в крылья, словно в большой кокон и терпеливо принимала холодный душ, к температуре которого она уже начала привыкать. Нюва поддалась на уговоры голоса и ее образ начал хаотично меняться. Сначала правый глаз изменил свой цвет с голубого на алый, потом одно крыло стало кожистым, удлинились и заострились клыки, когти и кончики ушей. Образ не успел до конца смениться, она яростно прыгнула на решетку, пытаясь разогнуть ее и дотянуться сквозь нее до ошарашенного рыжего наглеца.

— Иди сюда, милый, тебе не будет больно! — Посаженным срывающимся голосом звала она к себе мужчину, который судя по взгляду, вовсе не собирался к ней подходить. Вдруг Лиша почувствовала, как что-то ее укололо и ее начало клонить в сон. Девушка мягко начала оседать на пол, а ее образ снова меняться на нормальный.

— Всего лишь транквилизатор. Только доза как для слона, — пояснил темноволосый работорговец своему озадаченному напарнику. Это последнее, что Нюва услышала, перед тем, как отключиться.

Она очнулась от того как кто-то ее больно дергает за шею и куда-то тянет. Кажется, что на ее тонких запястьях и ногах были оковы с цепями, и на шее ошейник с такой же цепью. Нюва была все в той же одежде, но крыльев не было.

— Вставай и пошли, нас ждет Владыка. Только не вздумай выкинуть ничего нового. Мы в его владениях и тебе все равно далеко не убежать в таком состоянии, — предупредил темноволосый мужчина, туго накручивая цепь на свою руку и ведя рабыню по широкой дорожке к большим арочным воротам.

Ноги Нювы были ватными, все время подкашивались и не держали. Наверное, тут и голод сказался на ее состоянии, а не только аннигиляция. Рыжий работорговец шел позади нее, подгоняя кнутом, словно скот на бойню, оставляя на ее коже широкие полосы от кнутища, отчего девушка морщилась, прикусывая свою нижнюю губу до крови, чтобы не закричать, а темный нетерпеливо дергал за поводок. Куда они так спешат? Почему они так спешат? Зачем она Владыке? Что он будет с ней делать? Тоже посадит в клетку или просто съест?   

Дорога была мучительной и изнуряющей, хоть и не длинной, но казалось, что прошла целая вечность, прежде чем они дошли до Владыки. Нюва смотрела в пол, не смея поднять свои глаза и ожидая, увидеть еще ужаснее чудовище того, которое ее поглотило. Работорговцы кланялись, рассыпаясь комплиментами, а на их лицах расплывались самодовольные усмешки.

— Как мы и говорили, мы пришли с подарком, — произнес темноволосый бандит, пытаясь Нюву подтянуть за цепь ближе, чтобы показать ее, но девушка уперлась, не желая подходить.

Она почувствовала сзади пинок, прилетевший ей в спину от неожиданности не сдержавшись, взвизгнув, резко пролетев вперед и оседая на твердый пол, но, также, не поднимая своего лица. Цепи гулко загремели об каменное покрытие пола, второй мужчина чуть ослабил натяжку поводка, но все также крепко держал его.

— Я голодна. Давай их всех съедим? Они заслуживают смерти, но... — Голос Лиши на некоторое время притих. — Нам лучше прямо сейчас сбежать... Здесь опасно... — На голове у девушки начали появляться рога.

[Инфирмукс]

— Ты что, ебаный хтонический кусок дерьма, решил испортить подарок Владыке!?

Очередной удар хлыстом остановил высокий лысый мужчина в чёрной, будто хитиновой, броне, покрывающей всё его тело. Его длинные острые когти просвистели в миллиметре от глаза работорговца, оставив глубокие шрамы, но не задев глазное яблоко.

— Ещё один удар по девке — и на завтрак у меня будет коктейль из твоих мозгов. Обязательно с глазным зонтиком! Ты понял меня, болезный?

Пандемониум казался настолько огромным, что напоминал бесконечный дворец-город посреди ещё одного исполинского города. Пока они шли по мосту мимо претенциозных галерей и готических колоннад, им встретилось не меньше сотни самых разных существ: и хтоников, и простых жителей Климбаха, обладающих иммунитетом к радиации благодаря древности рода и генетики.

Когда они прошли сквозь ворота, отделяющие внешний город от дворцовых территорий, на них и обратили внимание. Как раз этот агрессивный хтоник с весьма оригинальными гастрономическими предпочтениями. Или здесь подобное в порядке вещей?

— Я вижу, что с подарком. Здесь не я, а ты рискуешь скоро ничего не увидеть. Понаражают дебилов, а они в Пандемониум к Владыке ломятся. Думаешь, у Инфирмукса нет дел важнее, чем на твою уродливую рожу смотреть? Тихо-тихо, не рыпайся, крыса, Владыка вас ждёт. Его заинтересовала девчонка. Погоди, дай на личико гляну...

Хтоник аккуратно развернул к себе Нюву, убрав когти, хотя всё ещё оставался в «хитиновых бронированных перчатках», взял девушку за скулы и приподнял её лицо, внимательно рассматривая.

— Гммм. Хороша, но слишком зелёная. Вам повезёт, если за неё дадут двести кусков во дворце. Или ты, мразь, решил, что Владыке есть дело до бесполезного мяса? Впрочем, если ему не понравится — себе заберу. Хороша. Страсть как хороша. Могу взять тебя под своё покровительство.

Разумеется, Инфирмукс послал за девушкой не абы кого. Не стоило сразу пугать работорговцев — для начала можно было немного позабавиться, разузнать больше информации, а для этого следовало их одновременно припугнуть и вызвать доверие: здесь они среди своих, никто не будет косо смотреть на людей, торгующих другими ради денег и связей.

— Кнут убери, — бросил один работорговец другому. — Мы всё поняли, господин, простите великодушно, хтон попутал, эта девка только кажется слабой. Я уже писал Владыке, что она хост элитного аннигиллятора, и, скажу вам, господин, её ярость и сила, пусть ещё не огранённые, способны потягаться с её красотой.

Хтоник величественно кивнул.

— За мной шуруйте, — с этими словами он направился вперёд по циклопическому залу дворца, прямо к стационарному порталу, которыми был пронизан весь Пандемониум — ведь идти с одного конца в другой пешком заняло бы больше суток.

— Ну ты и ритор... — пробормотал один из работорговцев тому, кто вёл девушку.

— Кто я? Кем ты меня назвал?

— Это... в риторике, говорю, хорош. Наука такая есть...

Так они двигались, препираясь между собой, пока наконец не оказались в одном из больших залов приёма. Конечно, здесь имелся трон, как и подобает Владыке, однако Инфирмукс стоял посреди зала, с нечитаемым выражением лица, взирая на дверь.

— Работорговцы, Владыка! — громко произнёс сопровождающий хтоник. — Своими ногами пришли! Изволите сожрать, тьфу, простите, не пообедал толком... изволите принять?

Инфирмукс с выражением «рука-лицо» посмотрел на сопровождающего и дал знак закрыть дверь, оставшись в зале. Кроме них, здесь находились ещё трое хтоников: один сидел на подлокотнике трона, другой — на ступенях, а третья, красивая женщина с витыми рогами, лениво облокачивалась о стену, облизывая пухлые губы и разглядывая работорговцев. Инфирмукс выглядел молодо — ему едва ли можно было дать больше двадцати пяти, но в его облике было что-то гротескное, словно он играл роль, которая ему была «тесновата».

— Владыка Инфирмукс, — поклонились мужчины, слегка подтолкнув Нюву вперёд, а затем потянули цепь вниз, заставив её опуститься на колени.

— ...примите этот дар в надежде на наше дальнейшее сотрудничество...

Хтоник медленно подошёл к Нюве, внимательно рассматривая её измождённое, но всё ещё красивое лицо.

Взяв цепь у основания горла, он одним движением сломал магический металл, а затем так же легко снял кандалы с её рук.

— Серьёзно?.. — наконец произнёс он. — Вас десять человек: четыре матёрых солдата, трое магов, один псионик и двое каких-то чмошников. Вы сковали новорождённого хтоника антимагическими кандалами и вели её сюда на цепи? — в его голосе звучала явная насмешка.

— Владыка, она только кажется хрупким и нежным цветочком, на самом деле это ужасная бестия. Она откусила Бону пальцы, чуть не оттяпала всю ладонь. А когда мы пытались вытащить её из клетки, она, честное слово, собиралась перегрызть нам горло.

Инфирмукс уже не слушал, внимательно разглядывая Нюву.

— Моё имя Инфирмукс. Как называть тебя? Твой хтон сказал своё имя? — он обратился к ней лично, следуя традициям Некроделлы: человек должен узнать имя не через третьих лиц, особенно если эти лица пытаются тебя продать.

— Она совсем дикая стала, ну... после аннигиляции, не гневайтесь, эта девчонка горяча, как стая хтонов. Из нас её никто и пальцем не тронул. Она наверняка развлечёт вас и вашу свиту... — эти слова работорговец произнёс очень тихо, будто боясь говорить, но и промолчать не мог.