[Анейра]

Элерим /Базалис / 5026

Ингрида / Анейра

Эпизод является игрой в настоящем времени/альтернативной игрой/в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя/без системы боя.

[Анейра]

Встречай меня – ооооотпууууск!

Анейра стояла в космопорту планеты Эллериум и осматривалась по сторонам. Почему именно здесь? Потому что одна из ее приятельница, видя сомнения феникса по поводу направлении посоветовала туристическую фирму «Вне пространства и времени». Так как Дэйри изначально и не желала никуда ехать, мечтая провести отпуск дома в тишине и покое, то и разговор с туроператором получился долгим и непростым. После часовой беседы с Анейрой, хуманша с уже не такой доброжелательной улыбкой на лице, всучила фениксу билеты и отправила в прекрасные дали, желая больше никогда не пересекаться с такой странной особой.

Покинув космопорт, феникс словно оказалась в другой эпохе, что было не удивительно. Остров, на который направлялась девушка принадлежал Лире ,поэтому здесь главенствовали средневековые традиции и в архитектуре, и в одежде. Ан Дэйри оглядывались прохожие, сразу определявшие по внешнему виду чужачку. На фоне длинных платьев местных женщин, джинсы и футболка девушки выглядели вычурно и вызывающе.

Трансфер до отеля представлял собой открытое ландо, в которое была запряжена странного вида зверушка: помесь барана со львом. Это апатичное животное, медленно жевало травы из привязанного к ее шее ведерка. Возница помог фениксу загрузить богаж, состоящий всего лишь из одного небольшого чемоданчика, вместившего в себя самые необходимые вещи, потом поддержал саму Анейру, забиравшуюся в непривычный транспорт, запрыгнул на козлы и отправился в  путь. Пейзажи увлекали лишь первые минут двадцать, а потом у девушки появилось желатине лишь побыстрее добраться до места.

После часовой тряски в ландо, Дэйри чувствовала себя разбитой и уставшей. К ее удивление на парковке около гостиницы стояло несколько каров. На вопрос: «Почему за ней приехала коляска, а не удобное авто на воздушно подушке?», был дан лаконичный ответ: «развлечение для туристов, которые с первых минут пребывания могут прочувствовать экзотику этих месс и погрузиться в другую культурную реальность». Тут же Анейре было предложено посещение магазинчика, размещавшегося при отеле, чтобы поменять одежду.

Все, чего сейчас желала девушка, так это принять душ, пообедать и отправиться на побережье, чтобы наконец-то разместиться в удобном шезлонге и послушать ласковый шепот моря.

Базалес располагался недалеко от побережья, на пляжи которого всех желающих за  четверть часа доставляли кары, как частные, так и принадлежавшие местному муниципалитету, совершавшие рейсы каждые полчаса.

Около оборудованного по всем современным требованиям пляжа располагались лавочки торговцев, где приезжим предлагали самый разнообразный товар: сувениры местных умельцев, изготовленные из дерева и металла, одежду западных и восточных стилей, недорогие украшения и конечно же местную еду. Прихватив с собой несколько бутербродов с копченым мясом местной птицы гары, аналогом курицы, и сыром, а также овощной салат и напиток из вирановых ягод, феникс наконец-то смогла добраться до песчаного берега и занять один из шезлонгов. Большой пляжный зонт позволял укрыться от палящего солнца и наслаждаться отдыхом, не волнуясь о том, что кожа может быть повреждена лучами Аркха.

Море было прекрасным. Светло лазоревое, с мелкими белыми полосами пены около самого берега и темно фиолетовое далеко-далеко там, где водная гладь встречалось с небом. Белые барашки пены словно являлись отражением легких облачков, что медленно плыли по воздушному океану.

Мста отдыха находились на небольшом расстоянии друг от друга, словно обдергали уединение туристов. Но спасатель, стройный ион с ярко зелеными глазами сообщил, что если прибывает компания, то вполне возможно составление зоны под небольшим балдахином. Но если, гость прибывает один и заскучает, то к нему с удовольствием могут присоединиться работники пляжа. После этого ион проникновенно посмотрел на феникса,  намека на то, что «спасатель» готов остаться рядом с Дэйри прямо сейчас. Девушка сделала вид, что не поняла намека, к большому разочарованию парня.

Оставшись одна, Анейра через трубочку сделала глоток прохладного кисло-сладкого напитка и прикрыла глаза, наслаждаясь шорохом волн, набегающих на золотую кромку суши.

[Зефирис]

Ингрида уже на второй день после прибытия на курорт чувствовала себя вполне своей на пляже. Разгорячённые подростки приняли её в свою компанию почти без вопросов — сначала они просто шутили над тем, что «тетя» так ловко подхватывает мяч на лету, а потом быстро поняли, что игра с ней становится куда интереснее. Она прыгала за мячом так, будто за ней гнался огненный вихрь, отбивала передачи с лёгкой издёвкой и смеялась так звонко, что к их компании не раз оборачивались отдыхающие под зонтами. Её пышные волосы были собраны кое-как в высокий хвост, выбившиеся пряди липли к вискам от морского воздуха и бега, а на себе она носила лёгкий, ярко-зелёный топ и короткие шорты — одежду, идеально подходившую для того, чтобы скакать по песку и не думать о том, как она выглядит со стороны.

Мяч в какой-то момент ушёл в сторону, подростки закричали, но именно Ингрида, разгорячённая и азартная, рванула первой. Она успела поднырнуть под мяч, подхватить его на лету, но инерция движения вынесла её дальше, чем она рассчитывала. Песок под ногами оказался слишком мягким, и девушка, шатнувшись, едва не рухнула прямо на чей-то шезлонг.

Только в последний миг она ухитрилась удержать равновесие, но расстояние до отдыхающей на лежаке девушки сократилось до смешного. Мяч был крепко прижат к груди, дыхание сбивалось после резкого рывка, а янтарные глаза светились азартом и смехом.

— Оу-у... — выдохнула Ингрида, приподняв брови и глядя прямо на незнакомку, которая ещё мгновение назад спокойно наслаждалась солнцем и морским бризом. — Чуть в гости не завалилась...

Она сделала шаг в сторону от шезлонга Анейры, словно собиралась просто вернуть мяч обычной подачей. Но вместо этого её тело неожиданно подалось вперёд в лёгком прыжке — сначала вращение корпуса, будто танцевальный жест, затем упругий толчок ногами, и Ингрида буквально вылетела в воздух. Мгновение — и она закрутилась в полупируэте, подбросив мяч так, что тот описал дугу через раскалённый воздух пляжа. Подача вышла не грубой, а на удивление изящной: подростки завопили от восторга, а один из мальчишек едва не свалился в песок, пытаясь поймать эту ослепительную передачу.

Приземлилась она так же легко, как и прыгнула — мягко, словно под ногами у неё был не рыхлый песок, а сцена, подготовленная для выступления. Кончики волос, выбившиеся из хвоста, хлестнули её по щеке, но в янтарных глазах горел довольный огонёк. Никаких признаков усилия — только улыбка женщины, для которой такое движение естественно, как дыхание.

— Простите за суматоху, — сказала Ингрида, опускаясь чуть ниже, чтобы поймать взгляд девушки. — Иногда слишком увлекаюсь игрой.

Вокруг снова раздался детский смех, хлопки и крики — подростки уже гнали мяч дальше, но Ингрида осталась здесь, у шезлонга, словно нарочно задерживаясь в этой новой точке интереса.

Ингрида вскоре нутром ощутила на себе взгляд — липкий, оценивающий, полный излишней самоуверенности, с которым на неё смотрели некоторые работники пляжа. В первый же день отдыха она поняла: стоит улыбнуться слишком открыто, задержать внимание хоть на секунду, и к ней прицепятся с предложениями «составить компанию» или «помочь расслабиться».

Тогда, на рассвете своего отдыха, ей хватило одного промаха — она машинально ответила спасателю чуть теплее, чем того требовала вежливость. И этого оказалось достаточно, чтобы он сделал шаг ближе, уловив мнимый интерес. Пришлось резко пресечь, и Ингрида сделала это так, что парень отшатнулся, как от огня: в её голосе не было грубости, но в янтарных глазах вспыхнуло то самое пламя, от которого у любого, кто хоть немного понимал людей, мгновенно холодело под ложечкой.

С тех пор она держала себя настороже. Улыбки — только мягкие и короткие, взгляды — поверх голов, как будто случайные. Она знала: стоит дать слабину, и весь её отдых превратится в бесконечное отбивание чужих ухаживаний. Янтарные глаза скользнули в сторону, туда, где несколько работников пляжа уже лениво наблюдали за ними, и в этом взгляде было недвусмысленное: «Да, я вижу их тоже. И понимаю, через что ты прошла».

[Анейра]

Анейра наслаждалась... всем. Яркостью Аркха, синевой неба, прозрачностью моря, и конечно же золотистостью песка. Даже такие же, как она, туристы феникса не раздражали, хотя он и мечтала об уединенном местечке. Люди загорали, купались, играли в пляжный волейбол.

На ближайшем от нее месте отдыха расположилась семья: родители с маленькой девочкой. Малышка в ярком купальнике и панамке увлеченно троила песчаный замок. Абрис замка, созданный при помощи ведерка и лопатки, больше походил на обтекаемые холмы, чем крепостные стены. Однако девчушка, увлеченная собственной забавой, щебетала что-то о прекрасном дворце, где живут принц и принцесса. Великий архитектор продолжала украшать песчаные склоны камушками и ракушками, которые можно было найти в достаточном количестве на стыке воды и суши. Голышики, отполированные волнами быстро высыхали на солнце, приобретая матовость и придавая песку вид более прочного строения. Напоследок на самой высокой башне взвилось знамя, собранное из широкого листа морской водоросли, намотанной на веточку.

Дэйри настолько увлекалась милашным зрелищем, что чуть не пропустила прилет волейбольного мяча себе в голову. В последний момент феникс выставила вперед руку в защитном жесте, но этого не понадобилось. Рыжеволосая девушка сумела перехватить кожаный шар буквально перед носом Анейры.

— Оу-у...  Чуть в гости не завалилась... – В глазах незнакомки горел азарт игры, а на губах светилась радостная улыбка.

Девушка отошла от слегка опешившей Анейры на пару шагов и совершила подачу в сторону парней, которые кричали и махали руками, требуя продолжения игры. Незнакомка не стал себя долго упрашивать и, подпрыгнув, отправила мя в сторону взревевших от восторга подростков. И что это был за прыжок, легкий, изящный, точный... Казалось, еще мгновение и рыжая, волосы которой засверкали под лучами Аркха пламенными искрами, распахнет крылья и взлетит.

«Хтон меня раздери, да это же феникс!», - раса девушки была так очевидна, так знакома по энергетике, что Дэйри удивилась сам себе: как она не узнала представителя своего рода, как не почувствовала сразу, как только оказалась на пляже?!

Надо сказать, что фениксы были не столь распространенной расой в Аркхейме ,как хуманы или гномы с эльфами. Анейра первый раз столкнулась с сородичем вот так просто, без каких-то поисков или особых договоренностей. Когда Анейра только устроилась на работу, став независимой от «Азраила», то попыталась найти потенциальных представителей своей расы. Однако небольшой клан, обитавший на Лире не принял даром что Ледяную иномирянку, так еще и хтоника. С тех пор Дэйри прекратила попытки поиска родственных душ среди огненных птиц.

— Простите за суматоху,  Иногда слишком увлекаюсь игрой.

Анейра только понимающе кивнула, зная, что противостоять внутреннему огню очень сложно. Да и зачем это делать, если то, что с тобой происходит, приносит неподдельное счастье тебе и не вредит другим. Дэйри почему-то стало тепло от присутствия Огненной, Анейре, не хотелось, чтобы этот жаркий лучик радости исчез, убегая в следя улетевшему мячу. И

Ледяную словно услышали. Рыжеволосая не пыталась уйти, а стояла рядом, словно чего-то ждала.

- Хотите охладиться? – Анейра подала знак, и от небольшого домика к ним поспешили два хумана с еще одним шезлонгом и подносом, на котором стояли стаканы с прохладительными напитками.

Парни разложили шезлонг, выгрузили угощение, но делали это все та медленно, поигрывая мускулами загорелых тел, напрашиваясь на приглашение остаться. Анейре это было не нужно, да и незнакомка и с тревогой посмотрела в сторону вышки спасателей. Они обе чувствовали одно и тоже: липкий неприятный взгляд, шаривший по их стройным фигурам.

- Видимо вы, как и я, получили открытое предложение на веселое времяпрепровождение. – Ледяная установила полог тишины, но расслабляться не стала, отмечая нездоровый интерес мужского населения к их колоритной парочке. - Извините, не знаю ваших предпочтений, но мята с лаймом очень хорошо утоляю жажду, - блондинка жестом предложила рыжей присесть на шезлонг и протянула напиток с безалкогольным мохито. – Меня зовут Дэйри Анейра, Ледяной Феникс. Надеюсь Огненный родственник не отринет возможность познакомиться поближе. Как вас зовут? Вы тоже на отдыхе или местная? Чем занимаетесь?

Порыв легкого ветерка смахнул с белой головы шляпку, словно намекая на то, что Дэйри слишком много говорит. Подобрав аксессуар и водрузив его обратно на голову, Анейра улыбнулась.

- Извините, получить столько вопросов от совершенно незнакомого феникса может быть очень неприятным. – Девушка вздохнула. – Надеюсь, я вас не сильно смутила?

[Зефиркис]

Ингрида сперва словно застыла, ошеломлённая тем, что услышала. Слова Анейры обрушились на неё слишком открыто, слишком искренне, и это выбило её из привычного ритма. Щёки уже пылали — отнюдь не фениксовым жаром, а простым человеческим смущением, которое редко удавалось скрыть. Она чуть поёрзала на месте, словно не зная, куда деть руки, и лишь с трудом удержала себя от неловкого жеста — прикусить губу или заправить выбившуюся прядь за ухо.

Но эта тишина, растянувшаяся всего на несколько ударов сердца, стала переломным моментом. Вместо того чтобы спрятаться за шуткой или банальным ответом, внутри неё что-то прорвалось. Эмоции, которые она училась сдерживать, вспыхнули сразу, и Ингрида позволила им проявиться так, как могла только она.

Сначала на макушке разгорелись два небольших, но очень оживленных огненных ушка — чистая игра пламени, в которой не было жара, только свет и выражение её внутреннего восторга. Затем за спиной ожил и хвост: вытянулся, закрутился, будто послушный поток огня, и тут же начал вилять, выдавая то, что словами она не успела признать. Казалось, тело само решило сказать то, чего она ещё не решалась произнести вслух.

Она сама удивилась этой реакции — настолько сильным оказалось внутреннее волнение. Ведь Ингрида не ожидала, что случайная отдыхающая может оказаться настолько близкой ей по духу, по природе, по самой сути. Столько общего — и всё это всплыло в один миг, под светлыми словами и ясным взглядом.

Ингрида улыбнулась — уже без смущения, но с каким-то почти детским восторгом, которому трудно было не поддаться. Она взглянула на Анейру так, будто увидела её впервые, но не как незнакомку, а как отражение того, что словно сама давно искала.

— Вот это... неожиданно, — выдохнула она тихо, и даже её голос дрогнул, выдавая переполнявшее возбуждение, — простите, я, кажется, выгляжу немного... странно.

Но огненный хвост не унимался, ушки пылали, а глаза светились такой искренней радостью, что любое оправдание казалось лишним. В этот момент она и не пыталась скрывать себя: напротив, позволяла своему огню гореть так, как хотелось — открыто, ярко и без всякого страха, что её не поймут.

Ингрида осознала, что пламя на её макушке вспыхивает всё ярче, а хвост будто живёт своей жизнью, раздаваясь огненными всполохами, привлекая взгляды отдыхающих. В груди теснило от восторга и неожиданной близости, но именно это ощущение и заставило её опомниться. Она медленно выдохнула, будто сбрасывая с себя лишнее напряжение, и вместе с дыханием приглушила огонь. Ушки погасли, растворяясь в воздухе золотистыми искрами, хвост затих, сжался и исчез в дрожащем мареве тепла.

Она ещё несколько секунд стояла молча, вбирая в себя прохладный морской бриз и запах соли, словно пытаясь успокоить сердце, что било в груди слишком быстро. Ладони нашлись сами собой — одна скользнула по бедру, другая остановилась на солнечном сплетении, и только после этого Ингрида позволила себе поднять глаза на собеседницу.

— Простите, — голос её был чуть хриплым от пережитого волнения, но уже ровным, — иногда мой огонь слишком... прямой в проявлениях.

Ещё один глубокий вдох, ещё секунда на то, чтобы вернуть себе привычное самообладание, и на губах фениксы появилась мягкая улыбка. Взгляд янтарных глаз стал более сосредоточенным, но в нём всё ещё тлел тот самый жар — только теперь собранный, управляемый.

— Спасибо за приглашение, — добавила она тише, принимая предложенный стакан, — думаю, нам действительно стоит познакомиться по-настоящему.

Ингрида осторожно села рядом, на предложенный шезлонг, чуть поправив волосы, чтобы скрыть остаток смущения. Она больше не позволяла огню вырываться наружу, но и не отрицала его: лишь спрятала его внутрь себя, где он мог согревать, не обжигая.

Она всё ещё ощущала остаточное тепло на коже, будто её же собственный огонь слегка обжёг изнутри. Это смущение не уходило, и потому она решила поступить так, как делала всегда в минуты самонаказания: открыться неловко, резко и почти наивно.

— Зефиркис, — выпалила она, едва не захлебнувшись в слове, и тут же смутилась ещё сильнее. Имя прозвучало так, словно это было не торжественное признание, а случайный выкрик, но Ингрида и не собиралась его поправлять. Пусть будет так. Пусть это прозвище станет её меткой за лишний всплеск эмоций.

Она чуть откинулась назад, взяла в ладонь стакан с прохладным напитком и сделала осторожный глоток, стараясь выиграть пару мгновений для восстановления самообладания. Холод мяты и лайма приятно ударил в нёбо, и только тогда она позволила себе продолжить, уже спокойнее, но с легкой иронией над самой собой.

— Отдыхаю здесь уже второй день, — уголки её губ дрогнули, но взгляд оставался серьёзным, — обычно я совсем в других условиях провожу время. Я педагог, работаю на Алькоре.

[Анейра]

Реакция собеседницы, на, казалось бы, спокойные слова Анейры, была очень бурной и удивительной.

Вокруг красноволосой сначала еле заметно, а потом все сильнее и сильнее заплясали огненные всполохи. Нет, это была не иллюзия, не мираж. От огненного феникса и, правда, во все стороны исходило тепло. Кого-то это могло напугать или оттолкнуть, но не Ледяную. Наоборот Дэйри ощутила давно забытое тепло ласкового пламени, зовущего в дом, под защиту близких, в ласковые объятия матери. Анейра даже дыхание задержала. Языки огня уже окутывали свою хозяйку с головы до ног, словно шелковое покрывало, повторяя изгибы стройных ног, округлых бедер и ягодиц, тонкой талии и высокой упругой груди.

А дальше пламя начало жить собственной жизнью, формируя разные формы. Так на голове девушки появились и мягкие ушки, а за спиной завилял пушистый хвост. Это настолько умиляло, что Анейра, забывшись, потянулась к огню, но одернула руку, боясь спугнуть настолько яркую магию.

Еще несколько мгновений Огненная горела, привлекая внимание всего пляжа, но постепенно эмоции угасали, а вместе с ними и меркло пламя, оставляя после себя ласковое тепло, проникающее в самое сердце.

— Простите,  иногда мой огонь слишком... прямой в проявлениях.

Это было так искренне, так наивно... Анейра просто купалась в эманациях восторга и радости, исходивших от незнакомки. Давно Ледяная не ощущала такой чистоты в чувствах собеседника. Однако за первым порывом пламени ощущалась некая тоска, которая наконец-то может быть сметена в сторону, спрятана в дальний сундук и забыта навсегда, просто потому что Дэйри оказалась здесь.

Непосредственность в поведении Анейре не позволяли определить возраст родственницы (по другому Ледяная уже девушку не воспринимала). Она казалась младше из-за несдержанности и огня. Однако братья Дэйри тоже вели себя очень открыто, даже не пытаясь спрятать эмоции. На фоне своей семьи Анейра всегда казалась бесчувственной глыбой льда.

Девушка приняла приглашение и так осторожно опустилась в шезлонг, так неуверенно, словно боялась, что Анейра передумает и прогонит новую знакомую.

Но что это? Ледяной показалось, что Земфирикс осуждает себя, Огненная была недовольна своими эмоциями, словно сделала или сказала сто-то лишнее, чрезмерное, непростительное.

Я не думаю, что нужно наказывать себя за свой прекрасный огонь. – Анейра подняла руку и создала на ладони снежинку. Стихия – это часть нас, неотделимое от нас и знающее нас лучше любого другого существа. – Ледяная протянула руку к стакану Огненной, зажала его на мгновение, охлаждая уже нагревшийся на жаре мохито. – И мне лестно, что вы поделились со мной своим пламенем. Это словно напоминание о семье, о маминых руках... - Дэйри замолчала, пряча свои эмоции туда же, где они хранились все эти годы.

- И у нас очень много общего. – Анейра даже удивилась такому совпадению. – Я с Лиреи, работаю в Академии библиотекарем и по совместительству преподаю мифологию народов Аркхейма. А у вас какая специальность?

- И вообще, что это мы тут сидим, когда Аркх светит, а море плещется. Идемте купаться!

Анейра легко подскочила и побежала в воду. Она радовалась своей стихии сегодня как никогда. Ледяной казалось, что вода согласна с ней, принимая в объятия женские тела, забрызгивая их мелкими капельками, поднятыми легким бризом. Чайки, словно слыша песню, которую беззвучно исполняли души фениксов, радостно кричали над головами девушек. Хотелось забыть обо всех проблемах и страхах, о плохих воспоминаниях и потерях. Хотелось только радости и света.

И только где-то на грани сознания Анейра чувствовала опасность. Она кожей ощущала липкий взгляд жадных глаз, не предвещающий ничего хорошего.

[Зефиркис]

Ингрида слушала откровения Анейры, и в её глазах то и дело вспыхивали искорки — восторженные, живые. Когда прозвучал вопрос о её «специальности», она даже чуть подалась вперёд, как будто её сердце давно ждало повода высказаться.

— Дети! — ответ сорвался с её губ почти мгновенно, с радостью и тем восторгом, что могло дать лишь настоящее признание. Слово прозвучало слишком ярко, слишком живо, как огонёк, подброшенный в костёр. Янтарные глаза блеснули, лицо озарилось мягкой улыбкой, и на миг казалось, что сама стихия пламени поёт в её голосе.

Ингрида сначала ответила легко и горячо, словно девчонка, которой только подали тему для восторга. Но, едва произнеся слово «дети», она ненадолго умолкла, и в её взгляде вдруг появилось нечто, что вряд ли ожидала увидеть Анейра. Янтарные глаза, только что горевшие теплом, стали глубже, тяжелее — как у человека, что уже слишком многое видел и знает цену каждому слову. В этом взгляде чувствовался опыт, тянущийся не годами, а десятилетиями, и сама Ледяная могла вдруг поймать себя на странной мысли: будто перед ней не сверстница и не подруга по отдыху, а старшая. Старшая настолько, что сама Анейра выглядела рядом с ней младшей сестрой.

Улыбка чуть дрогнула, взгляд её словно утяжелел, и в нём появилось то, чего не ожидала сама Ингрида: оттенок возраста, глубины, тяжёлого опыта. Она посмотрела на Анейру так, будто смотрела не на равную себе, а на младшую, которой можно доверить признание, но которой ещё не дано понять всю его тяжесть. И этот взгляд, полный вековой усталости, резко контрастировал с её молодой фигурой, с рыжими прядями, всё ещё сверкающими огнём.

— Дети... с жестокой судьбой и раненым сердцем, — повторила она уже тише, мягко, словно пробуя вкус этого слова заново, — знаете, иногда это похоже на небо вечером... Оно ещё золотое, огненное, но где-то на горизонте уже проступают холодные сумерки. Смотришь — и понимаешь, что скоро наступит ночь.

Анейра не дала Ингриде ни минуты, чтобы остаться в своих мыслях и даже допить так сподручно и непринужденно охлажденный мохито. Словно сама вода позвала обеих, Ледяная сорвала их с места так стремительно, что огненная просто не успела по-настоящему утонуть в только что затронутом нерве. Щемящая боль, рождённая в разговоре о семье, осталась где-то на краю сознания — недосказанной, неразвитой, и, может быть, оттого ещё более острой. Но времени на неё не оставили.

Ингрида, со смехом и возгласом протеста, едва успела сдёрнуть с себя лёгкий топ и шортики, бросив их на шезлонг. Под ними оказался дерзкий чёрный бикини, украшенный принтом алых языков пламени, будто огонь пытался пробиться даже через ткань. Контраст казался намеренным: то ли издевательски хулиганистым, то ли невероятно соблазнительным.

— Эй! Ты хоть дай мне... — только и успела воскликнуть Зефирис, прежде чем холодные капли морской волны ударили по коже. Она влетела в воду следом за Анейрой, расплескав вокруг искристую дугу брызг, и её крик тут же сменился оглушительным смехом.

Вода обхватила тело ледяным шёлком, сбивая дыхание, но жар её крови встретил эту прохладу на равных. Там, где Ледяная чувствовала лёгкое покалывание стихии, Ингрида ощущала вспышку — игру контрастов, от которой всё внутри наполнялось восторгом.

Волны еще не успели остыть от их веселья, а взгляды уже осели на них тяжелыми искрами. Одни — самые прямолинейные — были настолько явственными, что Зефирис сама усмехнулась: по лицам мужчин можно было прочесть всё, словно над их головами вспыхнули надписи «горим». Казалось, ещё чуть-чуть, и плавки вспыхнут краснее углей, а руки сами потянутся туда, где им вовсе не место. В этих жадных глазах не было ничего, кроме жгучего желания, простого и грубого.

Но были и другие взгляды. Те, что скользили куда глубже, под кожу, словно иглы льда. Они были липкими, цепкими, их обладатели будто пытались заглянуть в душу — не ради вожделения, а ради чего-то более опасного. В этих глазах читалось не просто любопытство, а оценка, интерес, способный потревожить мрак хтонической тьмы. Анейра, с её ледяной выдержкой, могла ощутить, как это прикосновение чужих мыслей щекочет самую тёмную часть её натуры, пробуждая древний, затаённый холод. Ингрида только краем взгляда зацепилась за подорительную в ее восприятии активность на берегу.Что бы там не намечалось, не начнется же что-то неладное прямо прилюдно. Правда ведь?

[Анейра]

Фениксы, они и в Аркхейме фениксы. Со всей их интуицией, эмпатией, желанием помочь, поддержать, спасти. Неудивительно, что Зефиркис (прозвище то какое себе подобрала Огненная – сладкое, мягкое) специализировалась на детях с тяжелым прошлым. Это намекало на то, что в детстве новой подруги тоже промелькнула быль неведомо опасная и тяжело-ужасная, ударив по судьбе девушки в самое сердце. Но выспрашивать новую подругу о чем-то глубоко личном, ковыряясь в старых ранах, время еще не пришло. Оно потом само как-нибудь выльется за распитием чашки горячего чая с тортиком или пироженкой. Сейчас хотелось наслаждаться забытым теплом и присутствием близкого не просто по духу создания, но по самой сути их существования. И Анейра наслаждалась, наплевав на звоночки, дрынькающие у нее внутри. Обо всех тревогах она подумает чуть позже, когда останется одна, чтобы не тревожить Огненную.

Девушки плескались в море, потом возвращались в шезлонги, чтобы передохнуть, быстренько перекусить, выпить прохладительные напитки, а затем снова погрузиться в морскую прохладную лазурь. Они брызгались, плавали наперегонки, не замечая никого вокруг. Их веселью вторили птицы, парящие в небосводе. Как же Дэйри хотелось оказаться там, в вышине вместе с ними. Ледяная чувствовала, что и Огненная рвется в небеса, но во так открыто распускать крылья на людях, было крайним безрассудством, которое фениксы не могли себе позволить. Тем более, что пламенное шоу подруги привлекло к ним достаточно внимания окружающих. Хотя полыхающие пушистостью ушки и хвостик Зефирикс были очень прелестными и милыми.

В один из таких забегов на отдых к шезлонгам Анейры и Зефирикс подошел официант. Новый. Теперь это был эон с утонченными чертами лица и большими глубокого зеленого цвета глазами. «Они очередь, что ли распределили, кто нас будет обслуживать?», - хмыкнула по себя Дэйри. Грасон выложил на столик заказанные закуски и напитки, а потом протянул Ледяной буклет, на котором прописывались мероприятия, проводимые аниматорами гостиницы для туристов.

- Госпожа, вам скорее всего забыли вручить список развлекательных мероприятий, предоставляемых нашим отелем. – Эон задержал в руках флаер, пристально посматривая на Анейру.

- О, как интересно. – Дэйри сделал вид, что не понимает намеков, выхватив бумажку, и деланно удивилась. - Это то, что включено в мою путевку нахождения в отеле «Лазурный берег»? Огромное спасибо. – Анейра отвернулась от метрдотеля, давая понять, что разговор с ним окончен и помахала ярким буклетом, переключаясь на подругу. - Зефирикс, а где остановилась ты?

Парень, явно разочарованный, двинул в сторону прибрежного бара а  Ледяная раскрыла рекламку и начала знакомиться с культурными мероприятиями.

- Глянь, сегодня планируется вечеринка на прогулочной яхте. Каждый проживающий в гостинице имеет право привести  одного гостя. – Глаза Анейры начали переливаться яркими искорками. – Давай сходим, а? Ну даваааай. – Ледяная еще и мордашку кота состроила, миленькую такую, умоляющую. – Потанцуем, выпьем пару коктейлей. Просто я так давно не отрывалась. Прям, очень хочется.

А потом снова продолжилось веселье. Брызги, плаванье, игра с мальчишками в волейбол и строительство грандиозного замка из песка с изящными башенками и лестницами, которым восхищались отдыхающие и завидовали дети.

День пролетел как единый вздох на двоих. Дэйри, не смотря на то, что столько всего произошла, была преисполнена сил и надежд. Расставаться не хотелось, однако ночные подвиги привлекали не меньше, чем дневные забавы.

Ледяная добежала до своего номера, приняла душ, быстро перекусила ужином, доставленным в номер и приступила творить настроение. Анейра никогда не увлекалась косметикой. Легкие движения помадой, несколько взмахов туши тонкий слой теней, и вот уже образ воздушного создания готов. Феникс достала из чемодана сиреневое коктейльное платье, которое заставила прихватить на отдых ее подруга, орчиха Грутха. Дэйри, уверенная, что оно ей вообще не пригодится, очень долго сопротивлялась, но была сломлена настойчивостью зеленокожей. Кто же знал, что это легкомысленное произведение искусства понадобится Ледяной в первый же вечер ее путешествия.

Окинув себя еще одним пристальным взглядом в зеркале, Анейра спустилась вниз, к стойке ресепшена, где ожидала прибытия Зефирикса. Интересно, повелась она все-таки на предложение Анейры, смогут ли они продолжить их неожиданное, но такое многообещающее знакомство? Сейчас  в своем нетерпении, Дэйри больше всего походила на своих родственников, Огненных Фениксов, чей внутренний огонь может обогреть нуждающихся, зажечь своей неистовой энергетикой окружающих или спалить все к хтоновой матери, оставляя после себя лишь пепел.

[Зефирис]

— У меня даже не номер в отеле, — с лёгкой усмешкой ответила Ингрида, чуть поворачиваясь к Анейре. Янтарные глаза её блеснули, и на миг в них отразилась та самая искорка, что всегда прорывалась, когда она говорила о вещах, близких сердцу, — а домик в кемпинге. Меньше сервиса и лоска, конечно, зато атмосфера совсем иная. Чувствую себя ближе к местному населению, если ты понимаешь, о чем я.

Ингрида рассмеялась тихо, но звонко, едва увидела, как Анейра сложила ладони и вытянула губы в ту самую «кошкомосечку», от которой невозможно было устоять. Смех её был лёгким, но искренним, и в нём чувствовалось не только веселье, но и подтаявшее напряжение последних дней.

— Ладно, ладно, уговорила, — сдалась она, отмахнувшись рукой, будто прогоняла дым костра, — кто устоит перед таким... лицом?

Она улыбнулась шире, и янтарные глаза её мягко сверкнули, как искры над горячим песком. В её голосе звучала ирония, но в движениях — готовность принять приглашение без остатка.

— Честно говоря, иногда приятно и схалявить. Слишком уж привыкла быть самостоятельной, тянуть всё сама, держаться в стороне. Но если судьба подсовывает возможность оторваться в хорошей компании, да ещё и под видом «гостя отеля»... — она кокетливо пожала плечами, — то только глупая бы отказалась.

Осторожно! Горячее!

На миг показалось, что весь ресепшен замер. Разговоры оборвались, официант на полуслове прикусил язык, а несколько мужчин, стоявших в стороне, и вовсе уставились так, будто перед ними прошла богиня. В их взглядах горело желание, но Зефирис, поймав несколько из них краем глаза, лишь усмехнулась уголком губ. Она была привычна к такому вниманию — и знала, что это всего лишь огонь мимолётный, легко вспыхивающий и столь же быстро тухнущий.

Она шагнула ближе к стойке, её каблуки тихо щёлкали по мраморному полу, а платье рассыпало за ней багряные всполохи, словно ткань не могла смириться с неподвижностью. Рыжие волосы, распущенные и чуть завитые, падали каскадом по спине и плечам, и в свете люстр отливали огненными искрами. В её улыбке не было смущения — напротив, она светилась искренним восторгом, словно сама ситуация казалась ей шуткой судьбы: вот уж действительно, феникс на отдыхе, да ещё и в сальса-платье.

Зефирис позволила себе неторопливо приблизиться, обводя подругу взглядом, в котором было и восхищение, и лёгкая насмешка, и даже тень тепла, что сжигала любые сомнения. Она чуть склонила голову, поддразнивающе качнув бедром так, что платье колыхнулось пламенным знаменем, и мягко проговорила:

— Ну? Надеюсь, я подошла под дресс-код вечеринки? — её голос прозвучал низко, бархатно, с мягкой усмешкой, в которой угадывался вызов.

Зефирис чуть подалась вперёд, скользнув внимательным, но в то же время озорным взглядом по лицу Анейры. На губах её мелькнула тёплая, почти заговорщицкая улыбка, словно она собиралась поделиться секретом, понятным лишь им двоим.

— Ну что, милая снежинка, — начала она мягко, почти шёпотом, но с той искрой в голосе, что пробиралась под кожу, — как думаешь, будем давать шанс этим горящим взглядам вокруг нас? Или оставим их в неведении... и покажем, что и вдвоём можем зажечь весь танцпол?

Она выпрямилась, положив ладонь на бедро и слегка качнув плечом так, будто ритм музыки уже звучал в её крови. Янтарные глаза её вспыхнули игривым светом, и в этом блеске было ясно: она готова к любому варианту, но от одной мысли, что они будут танцевать рядом, друг с другом, её сердце колотилось быстрее.

Зефирис появилась такой, что трудно было отвести взгляд — не потому, что её образ был кричащим или перегруженным, а как раз наоборот. При её уверенности не было нужды прятаться за слоями косметики: она знала, что внимание найдёт её само. На ресницах — лишь лёгкая тушь, подчеркивающая глубину янтарных глаз, которые сами по себе горели живым огнём. На губах — прозрачный блеск, придающий влажное, соблазнительное сияние, но не красящий, а только подчёркивающий природную форму и мягкость её улыбки.

Контраст между роскошным, пламенным платьем и почти естественным лицом смотрелся так, будто весь её макияж был заключён в самой женщине — в её походке, в движении бёдер, в том, как каждый шаг звучал вызовом миру. Это был уровень уверенности, когда не нужно ничего доказывать красками: достаточно быть собой, и этого уже слишком для тех, кто пытался поймать её взгляд.

[Анейра]

Анейра стояла около ресепшена, ожидая подругу. Ледяная беседовала с администратором по поводу подачи обеда на следующий день в номер, потому что совершенно не знала, чем закончатся ночные приключения, и во сколько удастся лечь спать. Заказать решила и на Огненную, чтобы та не носилась ночью одна по городу. Вокруг кто-то двигался, кто-то громко разговаривал, пытаясь привлечь внимание симпатичной блондинки в коротком сиреневом декольтированном платье. Внезапно все стихло. Даже женщина в возрасте, отчитывающая молодого метрдотеля, зависла с поднятым вверх указательным пальцем.

Дэйри обернулась, и ее лицо озарила счастливая улыбка, потому что в фойе вошла она.

- Огонёк! – Ледяная с восхищением рассматривала Зефирикс. – Категорически одобряю твой внешний вид. Ты действительно великолепна! - А затем тихо шепнула на ушко подруге. - Не знаю, как танцпол, а здесь ты зажгла всех кого только можно.

— Ну что, милая снежинка,  как думаешь, будем давать шанс этим горящим взглядам вокруг нас? 

- Думаю, что сначала осмотримся на местности, а потом уже и решим, кому  какой шанс дать. – Дэйри подмигнула подруге. – А танцпол точно сегодня наш!

- Уважаемые гости, - администратор привлек к себе внимание, -  транспорт для отправки на яхту «Леди Рассвет» ожидает вас у входа в отель. Просьба объединиться в группы по шесть человек и занять свои места.

Девушки оказались в автокаре с той самой грозной женщиной, ее мужем и молодой парой. Хуманка всю дорогу неодобрительно косилась в сторону фениксов, осуждая вслух современные безвкусные наряды, оставляющие слишком много открытого места на теле. Девушки мило переглядывались и тихонько хихикали, понимая, какое впечатление производят и на почтенного супруга, и на молодого парня.

До порта добрались за десять минут. Когда же гсоти вышли на причал, то все обомлели. «Яхта» представляла собой трехпалубный корабль с большой площадкой для дискотеки, несколькими барами и зонами отдыха. Девушки тут же поднялись наверх и огляделись. Вид открывался просто сказочный. Фонари яхты притупляли огни города, превращая их в стройные ряды прямоугольных фигур, обозначающих здания. А водная гладь, почти черная, отражала свет, падающий от ярких лампочек, играя с ним в перекатах небольших вол.

Заработали турбины, и минилайнер покинул акваторию, углубляясь вглубь залива.

Появился ведущий вечера, пожелавший всем приятного отдыха и хорошего настроения, приглашая и потанцевать, и угоститься коктейлями в баре, или посетить ресторан. На сцену вышли музыканты-дархаты и начали настраивать инструменты.

Анейра и Зефиркис заказали в баре напитки и устроились на мягком диванчике за круглым столиком, с интересом осматриваясь. Публика была самого разного возраста и рас, парочками, компанией или одиночками. Но существа легко между собой общались, завязывая знакомства и объединяясь.

- Дорогие леди, - рядом  со столиком фениксов нарисовался эльф-фотограф с обаятельной улыбкой. -  Фото на память от нашего заведения.

Девушки посмотрели в камеру, подняв бокалы. 

- Прекрасные незнакомки, если заскучаете, то я тут с другом. – Эльф подмигнул. – Спросите у ведущего Варниэля, и вам сразу же расскажут, где меня можно будет найти.

Было видно, что парню совершенно не хочется отходить от девушек, но его уже подозвала к себе известная по поездке на яхту женщина, которая заставила несчастного эльфа сделать не менее десятка фотографий, потому что модель каждый раз была чем-то недовольна.

Со стороны сцены послышалась музыка и девушки, оставив свои бокалы, побежали на танцпол. Музыку дархаты исполняли самую разную от зажигательных латинас до вальса ли современной попсы. Фениксы наслаждались сменой ритма и характером композиций, они танцевали, полностью отдаваясь веселью.

Решив сделать перерыв во время медленной композиции, фениксы вернулись на свое место и заказали себе еще напитки и фруктов на закуску.

- Леди в гордом одиночестве? – Рядом со столиком стоял красивый эон. – Разрешите мне  и моему другу составить вам компанию? Или может согласитесь с нами потанцевать. Мелодия очень красивая и настраивает на романтику.

[Зефирис]

Зефирис поймала себя на том, что невольно улыбается, наблюдая за Анейрой. В её движениях, в улыбке, в манере вести себя на публике было столько тепла, что это приятно поражало. Огненная ожидала от Ледяной большего отстранения, привычного для её стихии холодного достоинства, но столкнулась с мягкостью и живым светом, пробивающимся сквозь хрустальные грани. И это было прекрасно: словно сама стихия зимы показала иной лик — не тот, что замораживает до ломоты в костях, а тот, что переливается снежными узорами на окнах и искрится в хороводах снежинок под фонарями.

Это открытие отзывалось в сердце Зефирис особой благодарностью. Она чувствовала, что рядом с этой девушкой не нужно выставлять барьеры, играть в чрезмерный огонь, чтобы растопить лёд — потому что никакого льда между ними и не было. Лишь мягкий морозный воздух, в котором искры её собственного пламени смотрелись особенно ярко.

Огненная позволила себе расслабиться сильнее, чем обычно, зная: здесь её внутренний жар не встретит равнодушного холода, а, наоборот, дополнит зимнее тепло Анейры. Словно два сезона сошлись не в противостоянии, а в гармонии. И именно эта гармония делала момент особенным: не случайной встречей на отдыхе, а чем-то, что хотелось сохранить и унести с собой в память.

Зефирис подняла бокал, краем глаза глядя на подругу, и с тихой усмешкой подумала: «Кто сказал, что лёд и пламя не могут ужиться?»

Зефирис ловила себя на том, что время словно растворилось. Никаких цифр, дат, прожитых десятилетий — только они с Анейрой, две фениксицы, окружённые музыкой, огнями и вниманием. И в этой обстановке она ощущала себя иначе, чем обычно: не наставницей, не женщиной с опытом и багажом прожитых лет, а ровесницей своей подруги, девушкой в самом расцвете сил, готовой улыбаться и принимать мир таким, каким он был — ярким, шумным, живым.

Каждый взгляд мужчин со стороны подтверждал это ощущение. Кто-то смотрел откровенно жадно, кто-то — с восхищением, кто-то пытался поймать их внимание более тонко, но в сумме это создавало атмосферу лёгкого праздника. Будто всё вокруг шептало: «Вы — центр этого вечера».

Зефирис не гналась за вниманием, но не могла отрицать, что оно приятно. Оно касалось кожи так же нежно, как лёгкий морской бриз, играющий с её волосами, и рожало в крови тепло, от которого невозможно было отмахнуться. На щеках появился мягкий румянец, сначала осторожный, потом всё более заметный. И пусть она могла списать его на жар танцев или бокал вина, сама знала, что причина глубже: это ощущение юности, свежести, которое редко возвращается тем, кто прожил уже немало.

Партнёр, что пригласил Зефирис на танец, оказался не просто любителем пошагать по паркету, а настоящим мастером — из тех, кто умел слушать не только музыку, но и партнёршу. С первой же ноты они подхватили друг друга так, будто танцевали вместе уже десятки раз. Его движения были уверенными, крепкими, а её — огненными, гибкими и полными экспрессии.

Музыка вливалась в тело Зефирис, как топливо в огонь, и она, словно по наитию, ловила каждый акцент мелодии. Там, где Анейра сдержанно держалась в ритме, Огненная растворялась в нём, будто слышала в звуках не просто счёт, а целые истории. Её тело отвечало на каждый перелив гитары, каждый удар барабана — то взрывом быстрых, резких па, то мягкой, волнующей пластикой, от которой дыхание сбивалось не только у её партнёра, но и у тех, кто наблюдал.

Её движения были акробатичными — в них легко угадывалась внутренняя свобода и природная смелость. Взмах руки, резкий поворот корпуса, изгиб бёдер, смелые поддержки и вращения — всё это казалось настолько естественным, что публика перестала воспринимать танцпол как просто площадку. Зефирис превращала его в сцену.

Рядом Анейра старалась, но сама понимала: такой накал, такой уровень артистизма ей не выдержать. Ледяная больше держала ритм, чем проживала его, и не раз оказывалась в роли наблюдательницы, очарованной тем, что вытворяла её подруга. В отличие от спокойной сдержанности Ледяной, Огненная была как пламя — неуловимое, гибкое, хищное, и партнёр с радостью подыгрывал этой стихии.

[Анейра]

Ритмы то медленные, то быстрые утягивали за собой, поглощая разум и тела. Девушки наслаждались состоянием легкости и открытости, потому что был важен только этот миг, здесь и сейчас. Ведущий объявил время сальсы. Анейра не успела ничего сказать, как какой-то парень утянул Зефирикс на площадку.

И что тут началось. 

В последних лучах заходящего Арха двое отдавали дань этому светилу, который согревал всех тех, кто так или иначе оказался под его световыми потоками. Изящные движение рук и бедер, страстные взгляды, отбивание шага каблучками. Каждый жест Пламенно сопровождался флером огненных искр, раскидываемых ее юбкой. Гости расступились сами собой, уступая место одной единственной паре, которая не замечала никого вокруг, поглощенная друг другом. Виртуозные поддержки и перехваты, которые совершал пригласивший на танец Огненную этнарх, заставляли толпу восхищенно вздыхать, как единый организм. А пара лишь бросала озорные взгляды и подмигивала другу другу, словно готовы были совершить еще что-нибудь этакое.

Танец закончился с последним лучом упавшего за горизонт Арха и бурными аплодисментами зрителей. Вокруг начали зажигаться яркие фонарики. Этнарх подвел раскрасневшуюся Зефиркис к Анейре. Девушка еще пылала ритмом танца и легким флиртом.

- Огонек, ты была просто восхитительна! - Чтобы помочь привести чувства и биение сердца в норму, Дэйри протянула подруге мохито со льдом. И он был уже совсем не безалкогольный.

Перед фениксами возник эон.

- Думаю, нам стоит тоже потанцевать и показать этим зазнайкам, что значит настоящий профессионализм. – Глаза цвета безоблачного неба смотрели с надеждой. – Не откажите мне, прошу. А то этот парень будет дразнить меня всю оставшуюся жизнь.

А чего собственно Анейре было терять. Подмигнув подруге, феникс вложила свою прохладную ладонь в руку эона и направилась следом за ним на площадку. Видимо гостям не судьба была сегодня потанцевать, потому что следующий танец, как и предыдущий, заставил их покорно отступить назад и восхищенно наблюдать за новым поединком под восходящим месяцем спутника планеты.

Звуки танго – истории встречи и расставания, любви и мести, страсти одного и равнодушия другого, вечное противостояние двоих, желающих победить или быть покоренными  - неторопливо заполняли пространство.

Феникс встала вполоборота к эону и чуть опустила голову, взглянув из-под бровей, принимая вызов пока еще незнакомца!

Музыка медленно приблизила партнеров, сталкивая взглядами. Круг вокруг центра, изучая друг друга, и тягучее соединение рук, соприкосновение тел. Эон поддерживает спину Дэйри тыльной стороной кисти, ведет осторожно.

Резкий всплеск музыки, и девушка откинута на крепкую руку, максимально уменьшая расстояние между лицами партнеров. Эон опаляет горячим дыханием щеку, губы, шею феникса. Не касаясь кожи. Тягуче поднимает Анейру вверх и резким движением кисти заставляет девушку кружиться под рукой по кругу, разбрасывая вокруг ворох снежинок. Миг. И феникс опять прижата к крепкому торсу, уже спиной. Губы эона еле касаются ее волос, щекоча затылок. Девушка закидывает правую руку вверх и, не касаясь, обводит контур головы партнера, а он обрисовывает вокруг нее такую же воздушную линию, начиная от бедра, и заканчивая где-то в районе головы, перехватывая кисть феникса.

Танго – страстный, порывистый танец, который не терпит пошлости. Это диалог на лезвии ножа, готовый сорваться либо в бездну прекрасной безудержной страсти, либо взорваться сотнями бомб и уничтожить обоих партнеров.

Эон отталкивает от себя девушку лишь на мгновение, чтобы опять притянуть, но уже лицом. Дэйри делает кокетливый взмах ногой и обвивает ею бедро партнера, прогибаясь в талии, позволяя увидеть изгиб стройного тела.

Танго – это борьба двух личностей, пожар чувств и движений.

Ритм, страсть танца, говорящие взгляды, невесомые жесты – все это утягивает в бездну, заставляя забыть о тревогах, о мире. Есть только этот нежный и немного ироничный ультрамариновый взгляд. Прикосновение мужских ладоней прожигает кожу, взор тревожит, заставляя в сердце вспыхнуть пламя, под которым медленно, но верно плавится сияющий лед. Каждый поворот, выпад, пируэт выбивает воздух из легких, но доставляет непередаваемое наслаждение от этого молчаливого поединка мужчины и женщины.

Последний аккорд. Легкое касание щек, кистей, пальцев друг друга. Ни один из них не переступил черту. А жаль... Глаза Анейры полу прикрыты, ресницы слегка дрожат, дыхание учащенное. Через пять минут все придет в норму, разрушая волшебство еще одного танца.

Еще один взрыв аплодисментов провожал пару к столику девушек.

- Леди, - эон решил взять все в свои руки, - раз уж мы так прекрасно проводим время, может быть, и столики наши объединим? Меня зовут Вирон, а моего крылатого друга – Гаран. Но вот ваши расы для нас остаются секретом... Раскроете его?

Анейра посмотрела на Огненную словно советовалась, стоит ли принимать приглашение.

[Зефирис]

Зефирис ещё чувствовала, как в груди отзывается ритм сальсы, а в ушах звенит смех зрителей. Взгляд Анейры, полный лёгкой просьбы о совете, она поймала почти сразу. Янтарные глаза задержались на подруге чуть дольше, чем на новых знакомых, и в уголках губ вспыхнула тёплая улыбка.

Она позволила себе тихий смешок, обведя рукой бокал, словно отмечая то, что вечер уже вышел за рамки обычного.

 — Если объединить столики, то нам с тобой придётся выдержать ещё больше восторженных взглядов, — сказала она негромко, полушутя, полусерьёзно, — но думаю, мы справимся.

После этих слов Зефирис повернулась к мужчинам. В их глазах она видела всё — азарт, вызов, искреннее восхищение и скрытое желание разгадать загадку. И она решила сыграть в эту игру, но на своих правилах.

— Меня зовут Зефирис, — представилась она мягко и уверенно, а затем положила ладонь на плечо Анейры, будто подчёркивая союз между ними, — а это моя подруга Анейра.

Она сделала короткую паузу, словно давая мужчинам время прислушаться к звучанию имён. Лёгкая тень иронии скользнула по её лицу, когда она ответила на главный вопрос:

— Вы спрашиваете про нашу расу... — янтарные глаза вспыхнули на миг, но голос остался ровным, спокойным, — мы обе этнархи.

Ни намёка на ложь, ни прямого раскрытия тайны. Слово прозвучало с такой естественностью, что в нём не было места сомнениям. Для непосвящённых оно оставляло всё на уровне простого любопытства, а для тех, кто знал больше, оно могло казаться лишь одной гранью возможного.

Зефирис подняла бокал и сделала маленький глоток, позволяя игривой паузе повиснуть между ними. Она словно проверяла, как мужчины отреагируют: удовлетворятся ли ответом, зацепятся ли за слово, или предпочтут оставить загадку на потом.

Зефирис откинулась на спинку стула и, крутя в пальцах тонкую соломинку от коктейля, позволила себе чуть озорной взгляд. Она слушала ответы мужчин, отмечала блеск их глаз, уверенность в голосах — и вдруг почувствовала, как в груди зарождается искра весёлой, почти мальчишеской идеи.

— Мы с Анейрой показали вам, что можем, — произнесла она мягко, но с тем самым лукавым тоном, в котором прятался вызов, — а теперь очередь за вами.

Зефирис чуть наклонилась вперёд, поставив локти на стол и сцепив пальцы, словно собиралась предложить сделку.

 — Давайте так: вы вдвоём выходите на площадку. Надеваете пиджаки, федоры — и показываете, насколько умеете держать ритм вместе.

Она сделала паузу, позволив фразе отзвучать. В глазах мужчин мелькнуло лёгкое изумление — не ожидали подобного поворота.

— А сопровождать вас буду я, — продолжила она уже с мягким огненным блеском в голосе, — спою для вас. Электро-свинг. Ритм будет быстрый, задорный. Не просто танец, а настоящее шоу.

Зефирис чуть отклонилась назад, подхватив бокал и сделав маленький глоток, словно заключая спор сама с собой.

 — Если у вас получится, — добавила она, уже почти смеясь, — тогда обещаю: вечер запомнится всем гостям как самый яркий. А если нет... ну что ж, публика любит смельчаков не меньше, чем победителей.

В её голосе не было злой насмешки. Наоборот, лёгкость, азарт и задор. Это был вызов без колкости, игра, в которой мужчины могли проявить себя не меньше, чем две фениксицы несколькими минутами ранее.

— Ну что, господа? — янтарный взгляд метнулся от Вирона к Гарану, сияя весельем и азартом, — сумеете ли вы держать ритм электро-свинга так же уверенно, как держали наши взгляды?

Зефирис поднялась легко, словно сама музыка подталкивала её к сцене. Юбка мягко качнулась в такт её шагам, волосы заиграли в разноцветных огнях зала. Она не спешила, наоборот — будто смаковала каждый шаг, каждое мгновение, пока публика перехватывала дыхание, ожидая, что же она затеяла.

У стойки она чуть наклонилась к ведущему, обмолвилась парой слов, и вскоре на площадке уже занял своё место микрофон. Янтарные глаза Зефирис сверкнули в предвкушении. Она обхватила стойку ладонью, чуть наклонилась вперёд и, с улыбкой, в которой сплелись и задор, и лёгкий флирт, объявила:

— Господа, дамы... а теперь посмотрим, как вы умеете танцевать под мой ритм.

Первый аккорд электро-свинга прорезал воздух — стремительный, игривый, с резкими сбивками и лёгкими джазовыми интонациями. И вместе с ним в зал хлынул её голос. Не натянутый и академичный, а живой, тёплый, гибкий, с хрипотцой в нужных местах.

Даже под шофе она держала ритм удивительно чётко. Там, где другие сбились бы на быстрых перебивках, Зефирис лишь подыгрывала телом, чуть поворачивая плечо или бедро, словно сама была частью музыки. Голос скользил по сложным ритмическим узорам без запинки, легко переходя от мягкой, тягучей ноты к яркой, взрывной кульминации.

Она смаковала каждый звук, но при этом двигалась так, что казалось — танцует вместе с теми, кто вышел на площадку. Лёгкие повороты корпуса, взмах руки, улыбка, что играла на губах, — всё это превращало её в неотъемлемую часть шоу.
Публика загудела, притопывая в такт, и даже те, кто не собирался вставать со своих мест, начали раскачиваться и улыбаться. Мужчины, на которых пал свет прожекторов, получили не просто музыку — они получили энергию, заряд, который требовал ответа.

Зефирис взметнула руку и, чуть прикусив губу, позволила голосу сорваться в звонкий свингующий пассаж, а затем — мягко вернуться к основному ритму, словно бросая танцорам вызов: «Успеете ли вы за мной?»

И в этот момент весь зал уже принадлежал ей — энергичной, сладкоголосой певунье, которая держала внимание каждого и управляла атмосферой вечера так же уверенно, как пламя управляет темнотой.

[Анейра]

Анейра наблюдала за пылающей, в прямом и переносном слове, подругой. Огненная приняла игру, но решила ее разнообразить или усложнить? Конечно же, это все было продолжением веселья, но начинало складываться впечатление, что фениксы собираются отобрать законный заработок у музыкальной группы, приглашенной на вечеринку. Тем не менее, Зефирис была великолепна в вокальном исполнении, а уж как старались парни! Оооо, шоу и, правда, удалось на славу!

Запыхавшиеся, но вполне довольные собой, приятели вернулись обратно к столику. При этом Гаран подхватил Огненную за талию и прямо так спустил ее с невысокой сцены. Новые знакомые подхватили свои коктейли и присоединились к столику девушек. Анейра испытывала восторг от легкого ненавязчивого флирта, потому что парни вели себя вполне прилично, словно сами смаковали неторопливое сближение с девушками. Разговоры не о чем, искренние улыбки и взаимные комплименты, разноцветные алкогольные напитки – все это так напоминало безбашенную молодость там, в своем мире, что Дэйри расслабилась за такое долгое время. А Зефирис? Ощущение полета рядом с родным сердцем, бьющимся в унисон с твоим? Это добавляло еще больше тепла в душу Анейры,  изголодавшуюся по близким существам. Ее лед еще ярче мерцал в огненных сполохах подруги.

Заиграла медленная музыка, и к столику девушек подошел орк, затянутый в черный строгий костюм, который очень многозначительно оттопыривался в районе правой подмышки, намекая на наличие оружия.

- Эй, дамочки, - презрительно-снисходительный тон амбала очень сильно контрастировала с вежливостью и заботой Вирона и Гарана. – Мой босс хочет, чтобы вы оторвали свои чудные попки от кресел и переместились к его столику, чтобы составить ему компанию.

Орк кивнул головой в сторону вип-ложи, находящейся в отличие от других столиков на небольшом возвышении. Там сидел странного вида мужчина, а вокруг него стояло еще несколько телохранителей. На шее богача красовалась толстая безвкусная цепь, а пальцы украшали золотые перстни. Дракон был вполне уверен в своем превосходстве и неотразимости. Он оценивающе рассматривал девушек, сквозь поднятый в приветствии стакан, наполненный виски и льдом. Хозяин жизни поднес ко рту сигару, затянулся, а потом выпустил в сторону фениксов несколько колец дыма. И столько в этих продуманных движениях было циничности, что Анейру даже передернуло внутри.

«Очень опасный тип!», - шептало Ледяной ее сознание.

- Уважаемый, - Дэйри подбирала каждое слово, -  передайте, пожалуйста, своему господину, что леди благодарны ему за столь лестное внимание к их скромным персонам. Но в данный момент, мы заняты. – Анейра подхватила под руку эона и с радостной улыбкой заглянула тому в глаза. – Думаю, что одиночество такого уважаемого  и солидного Дракона с удовольствием скрасит любая другая свободная девушка.

- Моему боссу никто не смеет отказать! – Орк нахмурился, а в его голосе поступила угроза. – И я вам не советую его злить!

- Правильно ли я вас поняла? – Дэйри вся напряглась внутри, готовясь к отражению атаки, но со стороны никто бы и не догадался, что орк находится в шаге от огромной катастрофы. – Вы сейчас угрожаете туристам, прибывшим на яхту по приглашению серьезной компании, занимающейся организацией досуга гостей отеля? Интересно, если я обращусь за помощью к охране яхты или прилюдно устрою скандал, который в очень ярких красках опишут в завтрашних СМИ, то как это отразится на имидже вашего хозяина?

- Да ты кем себя возомнила, курица?!

Орк двинулся в сторону Анейры, но на его пути возникло два препятствия – эон и этнарх. Такое слитое движение в защиту девушек очень Дэйри польстило, и она еще раз убедилась в правильности сделанного ими выбора.

- Вы еще пожалеете об этом! - Телохранителю ничего не оставалось, как вернуться к своему хозяину и что-то нашептать тому на ухо.

Дракон выслушал доклад, сузил глаза, полыхнувшие гневом, а потом с силой затушил сигару об столешницу. Он резко поднялся со своего места, демонстративно бросил на столешницу пачку купюр, видимо включающую в себя компенсацию за испорченную мебель, и скрылся вместе со своей охраной за дверями кают-компании.

Вроде бы инцидент был исчерпан, однако феникс до самого конца, и Зефирис наверняка тоже, чувствовала на себе неприятный липкий чужой взгляд. Принадлежал ли он дракону или еще какому-нибудь напыщенному индюку, определить было сложно: слишком много внимания окружающих девушки к себе привлекли.

Эон и этнарх как могли, пытались отвлечь фениксов от неприятных мыслей. Танцы, сладости, веселые истории, какие только средства они не пускали в ход. Иногда Вирон приобнимал Анейру, но очень осторожно и ненавязчиво, словно это происходило само собой.

Закончился вечер ярким фейерверком, который запускался откуда-то с берега. Вид был просто потрясающий. Гости яхты хлопали в ладоши, приветствуя каждый новый залп, превращающийся то в прекрасный цветок, то в птицу или зверя.

В порт яхта вернулась уже под утро, когда первый луч света пробился в акваторию, возвещая начало нового дня. Парни проводили фениксов до отеля.

- Зефирис, ты сейчас домой? Или, может, переночуешь у меня в номере? Я и завтрак на двоих заказала, так, на всякий случай. -  Анейра, как всегда, давала право выбора Огненной.

- Девушки, а чем вы собираетесь заниматься завтра? – Эон хлопнул себя по лбу. – Вернее сегодня? Вечером в местном парке аттракционов будет проходить огненное шоу. Составите нам компанию?

- Или можем просто прогуляться по городу после обеда. – Этнарх немного сбавил натиск друга. – Хоть это и сложно, но обещаем вести себя прилично. – Гаран подмигнул фениксам. – Что скажите?

[Зефирис]

Огненная слишком хорошо знала цену внезапных вспышек и горячих слов. Когда рядом Анейра хладнокровно вела словесную дуэль, Зефирис понимала: лучший вклад с её стороны — сохранить баланс. Её энергия должна была оставаться в резерве, не расплескаться в пустом обмене угрозами. Поэтому она и выглядела как будто бы сторонней наблюдательницей, хотя в реальности считала каждое движение и каждый взгляд, готовая вмешаться, если ситуация вырвется за рамки слов.

Музыка продолжала играть, но Зефирис не слышала её — только отрывки фраз, напряжённое дыхание за соседними столиками и тяжёлый голос орка, что возвышался над ними. Она отметила, как синхронно, почти хищно, двинулись эон и этнарх, встав между девушками и телохранителем. Улыбка скользнула по её лицу, лёгкая, почти неуловимая, — не ради них, а ради того, чтобы окружающие подумали, что всё под контролем.

Для Анейры её молчаливая позиция могла показаться странной, но на самом деле это была часть их тандема. Одна говорила холодными словами, оттачивая каждую фразу до острия, другая — оставалась в стороне, чтобы при необходимости стать огненным ударом. В этот вечер удара не потребовалось. И это было даже к лучшему.

Девушки, смеясь и болтая с новыми знакомыми, не подозревали, что за спиной весёлой музыки и разноцветных огней начал складываться куда более мрачный замысел. Дракон, покидая вечеринку в окружении своей свиты, вовсе не списал ситуацию на случайную неудачу. Его хищный ум не умел принимать отказов. Каждый подобный случай он воспринимал не как закрытую дверь, а как вызов — и вызов, на который нужно ответить.

Работорговлей он никогда не занимался напрямую — его статус и репутация в определённых кругах требовали чистых рук. Но покупать? Покупать — другое дело. Для него это было сродни покупке дорогих вещей или редких животных: чужая жизнь превращалась в красивый трофей, в изысканное украшение его коллекции. Наемные посредники делали всю грязную работу, а он оставался «чистым».

Теперь же мысль об отказе фениксов не отпускала. Он видел их смех, их лёгкость, их сияние — и это ощущалось не как чужая свобода, а как чужая собственность, которая почему-то ещё не принадлежала ему.

Дракон начал раскладывать всё по полочкам. Простое приглашение не сработало. Угроза через охранника — тоже. Значит, нужен иной подход. Можно пустить слухи, можно найти рычаги давления, а можно — воспользоваться старым, проверенным каналом. Несколько звонков, пара мешков денег — и эти «неприступные» девушки окажутся там, где он пожелает.

Зефирис это отлично понимала — и сама не хотела тянуть подозрения туда, где их не должно быть. Вирон и Гаран вели себя честно и открыто, без лишней навязчивости, и в их ухаживаниях чувствовалось скорее желание приятно провести время, чем попытка что-то урвать. Они были лёгкими спутниками для вечера, хорошей компанией, рядом с которыми не приходилось держать оборону каждую секунду.

Именно это контрастировало с липким взглядом из вип-ложи. Там, где два кавалера были простыми, пусть и слегка азартными парнями, дракон демонстрировал опасный интерес. Его жесты, манера смотреть, даже то, как он выпускал кольца дыма в их сторону — всё это походило на медленное построение плана. Он мог уйти с яхты, бросив пачку купюр, но это не значило, что он оставил ситуацию. Скорее наоборот: теперь у него появлялось время и пространство, чтобы подготовиться.

Заметив в глазах Анейры тень напряжения после недавнего инцидента, она решила не усугублять и не оставлять её одну наедине с этим липким осадком. Слишком многое они уже прошли бок о бок, чтобы сейчас играть в излишнюю независимость. Когда Ледяная предложила переночевать вместе, Огненная даже не колебалась — улыбнулась, легко коснулась локтя подруги и кивнула:

— Конечно, останусь. Будет веселее, да и завтра вместе начнём день.

Она наклонилась вперёд, уперевшись ладонями в колени, и в её янтарных глазах зажглось весёлое пламя.

— После обеда или просто сегодня? Шоппинг, — Зефирис произнесла это слово с той самой интонацией, как будто открывала секретное оружие, — тут же наверняка найдутся лавки, где можно найти не только платья или украшения, но и что-нибудь... необычное. Что-то, чего у нас с тобой точно нет.

[Анейра]

Анейра мягко улыбалась подруге.

- Ребята, давайте так, сейчас мы обменяемся контактами. - Ледяная переключила внимание на парней, доставая из ридикюля телефон. – Небольшой шопинг завтра днем мы совершим, но без вас. – Дэйри даже усмехнулась, заметив расстроенные лица мужчин. – Поймите, мы не хотим вас разочаровать, ведь девяносто процентов сильного пола просто не выдерживают походы по магазинам. А вот вечером встретимся. У центрального входа. Часиков этак в семь.

Повеселевшие кавалеры  по-дружески чмокнули фениксов в щеку, каждый свою, и покинули отель.

Предъявив карточку постояльца и получив ключ от номера, Дэйри вместе с Зефирис поднялись на лифте на пятнадцатый этаж небоскреба в двадцать пять ярусов.. Стеклянные стены кабины открывали вид на просторный холл гостиницы круглой формы. Внизу, в зале ожидания, на мягких диванчиках позевывали ранние отъезжающие или поздние прибывшие, которых работники отеля старались быстро обслужить, чтобы получить не только благодарственные отзывы на сайте, но и возможные чаевые.

Наконец створки лифта распахнулись, выпуска подруг в длинный коридор, устланный ковровой дорожкой, скрадывающей любые шаги. Анейра подошла к дверям номера и открыла замок, впуская внутрь подругу. Номер представлял собой студию. Уютная гостиная с обеденным столиком и парой мягких кресел отделялась от зоны спальни, где располагалась большая кровать, диванчик и прикроватные тумбочки с настольными лампами, резной деревянной перегородкой. Также здесь имелись три двери. Одна вела в туалетную комнату с джакузи и душевой кабиной, другая в туалет, а третья в гардеробную. Но если бы вы заглянули в последний отсек, то обнаружили его полупустым, потому что Дэйри не имела такого количества одежды и аксессуаров. 

- Начальство премировало оплатой отпуска и апартаментов за выполнение одной из производственных задач. – Ледяная улыбнулась  подруге. – Здорово, что пригодился.

Анейра скрылась в гардеробной и достала оттуда две пижамки розового цвета с принтом из бабочек и серебристого с милым ушастым зайкой, состоящие из топов и шорт.

- Выбирай, какая тебе больше нравится. В душе два полотенца, халаты и гели с шампунями. Иди, ополоснись. Или можем вместе, там места всем хватит. – Дэйри положила одежду на кресло, а сама направилась к бару, чтобы достать напитки. – Что-нибудь выпьешь? Есть мартини, белое и красное полусладкое, брют... О, и кое-что покрепче имеется. Нехило они тут затариваются. – Ледяная нагнулась к нижним полкам. – Есть еще сок: гранатовый, персиковый и яблочный. А также минеральная вода. Что нести?

Дейри вернулась с полными руками, расставляя добычу на столе. Затем, совершив второй заход феникс, приволокла вазу с фруктами и коробку фирменных шоколадных конфет.

- С таким арсеналом нам и завтрак не понадобится, - хмыкнула Ледяная. – Там у них по ходу пространственная магия прикреплена. Забираешь что-то, а на его месте появляется новое. – Анейра внимательно осмотрела оформление стола – А чего нам собственно терять акромя своих цепей, как говорил один очень умный философ?

Дейри перенесла при помощи пространственной магии столик со всеми припасами в ванную, вышла обратно в гостиную и, заведя руку за спину, дернула молнию платья вниз. Сиреневое безе с легким шуршанием шелка съехало вниз, оставляя свою хозяйку в одних кружевных трусиках и чулках. Избавившись и от них, Анейра хихикнула, крикнула Зефирке: «Догоняй!», - и  скрылась в ванной комнате.

Ледяная включила воду в джакузи и налила пену для ванной с легким персиковым ароматом.  Девушка сбросила на пол свою последнюю защиту от внешнего мира и забралась в ванну, с наслаждением опускаясь в теплую воду. Нашлись здесь и свечи, расставленные по полочкам, расположенных на разных уровнях, и встроенный в стену магнитофон.

- Ох, Зефирис, это уже по твоей части. И свечи, и музычку подобрать. Я лишь что-нибудь заморозить могу. – Охладив напитки одним прикосновением, Ледяная протянула подруге бокал.

Феникс наслаждалась легким массажем упругих струй, которые, взбалтывая пену, поднимали вверх пушистые облака, окутывающие женские фигуры. Анейра откинулась на спинку ванной, прикрыла глаза и отпила через трубочку мартини.

- Все-таки Грутха была права. – Дэйри глубоко вздохнула. – От такого отказываться было нельзя! Зефирка, ты там как? Все в порядке?

Легкое колыхание пламени свечей, погружавшие пространство в теплый приятный полумрак, в котором еще отчетливее становился контраст между Ледяной и Огненной. Светлая кожа одной отливала перламутром, а смуглая другой – легкой позолотой. Огонь заставлял глаза Зефирис сверкать внутренним светом, в то время, как фиалки Анейры приобрели глубокий фиолетовый оттенок.  Фигуры девушек окутывала мягкая пена, она искрила разноцветными льдинками, повторяя изгибы девичьих тел, одновременно скрывая и подчеркивая стройность их фигур.

Фениксы наслаждались тишиной (тихая романтичная мягкая музыка, льющаяся из динамиков была гармонична и ненавязчива), друг другом, воспоминаниями о проведенном вместе дне, словно они не познакомились меньше суток назад, а знали друг друга много-много лет.

Расслабленные и уставшие они выбрались из джакузи, ополоснулись, хихикая в душе, поплескавшись друг на друга лейкой, а затем, обтерпевшись полотенцами, натянули на обнаженнее тела халаты и вернулись в гостиную. Глянув на пижамки, сиротливо лежащие на кресле, переглянулись и снова прыснули. Стесняться после совместного приемам ванной не имело смысла. Девушки скинули халаты, переоделись в шорты и топы и отправились в спальню. Забравшись под одеяло и погрузившись в мягкость и пушистость постели, они еще немного поболтали и погрузились в сон.

Над горизонтом поднимался Аркх.

[Зефирис]

— Знаешь, — голос её прозвучал негромко, почти доверительно, — я ведь могла бы позволить себе номер в таком же отеле, как у тебя. Накоплений хватило бы, и ещё осталось бы. Но мне... ближе земля под ногами, запах огня. Кемпинг кажется честнее, чем все эти блестящие стены. Там я чувствую себя собой, а не очередной «леди из списка постояльцев».

Она слегка пожала плечами и добавила, чтобы сразу снять возможное недоумение:

— Просто у меня приоритеты другие. Я не люблю говорить об этом при парнях, им всё равно покажется, что я слишком странная или что хочу выделиться. А с тобой... — янтарные глаза задержались на Анейре чуть дольше, — с тобой могу признаться честно. В том, что шопинг завтра — это мой маленький праздник. Там я могу выбирать без стеснения, мерить, примерять, и никто не будет тыкать пальцем или шептаться за спиной, что «феникс выпендривается».

Янтарный блеск в её глазах усилился, и в воздухе разлилось лёгкое, почти невесомое тепло. На секунду в комнате словно стихли все звуки, даже музыка показалась тише, уступая место чему-то большему.

Из её ладони поднялась тонкая завеса огня, но это был не резкий факел и не опасный плазменный выброс. Пламя было мягким, текучим, разливалось по воздуху, будто соткано из шёлка. Оно извивалось ленточками, переплеталось дугами и переливалось всеми оттенками красного, оранжевого и золотого. На мгновение казалось, что прямо в номере родилось собственное северное сияние, только огненное, горячее и живое.

Потоки, медленно скользя по воздуху, коснулись свечей. Лёгкое прикосновение — и фитильки оживали один за другим, загораясь тихим, уютным светом. Словно огонь не пришёл разрушить, а мягко поцеловал их, делая каждую свечу маленьким центром тепла.

Зефирис чуть улыбнулась, словно ничего особенного и не сделала, но в её улыбке мелькнула нотка гордости. Она умела быть разной: бойцом, учительницей, строгой напарницей, но здесь, в этой комнате, она могла позволить себе быть артисткой. Не сценической, а интимной, личной — той, что создаёт атмосферу для двоих, а не для толпы.

— Вот, — мягко произнесла она, поправив выбившуюся прядь, — никаких спичек и зажигалок. Только немного магии... для уюта.

Зефирис сидела в полумраке, позволив себе расслабиться в воде джакузи настолько, насколько могла — редкая роскошь для тех, кто привык держать всё под контролем, хоть и мягким. Вблизи подруга казалась особенно очаровательной: каждый изгиб, каждый мягкий штрих её фигуры словно становился заметнее в свете свечей. Огненная ощущала, как в груди шевелится её собственный внутренний пламень, тихий и неторопливый, готовый разгореться ярче при малейшей искре.

Она перевела взгляд на Анейру, которая, казалось, светилась своей холодной, северной красотой. Их контраст был почти художественным — светлая, переливчатая кожа ледяной и смуглый оттенок самой Зефирис создавали живую картину, будто нарисованную чьей-то фантазией. В этом контрасте было не соревнование, а гармония.

Зефирис поймала себя на том, что улыбается чуть шире, чем обычно, и мягко положила руку на край джакузи, удерживая своё тело от желания податься ближе. Она знала: её внутренний огонь был коварен, он легко превращал дружеское тепло в пламя, сжигавшее все границы. А ей не хотелось рушить эту симметрию, то равновесие, которое сложилось между ними за этот день.

Текучее марево выпитого алкоголя, в котором колыхался ее разум, не должно было служить даже внутренним оправданием для действий или даже слов, о которых она могла пожалеть, протрезвев. Даже того, что происходило и в комфортных рамках было вполне достаточно.

Утро выдалось тяжелым — слишком мягкая кровать, слишком уютная ночь и слишком бесконтрольное смешение в организме различных горячительных напитков. Зефирис медленно открыла глаза, позволив себе пару секунд лежать неподвижно, пока комната слегка кружилась вокруг. Голова отзывалась «похмельным вертолётом» — таким, который то и дело норовит закрутить сильнее, если попытаться резко встать.

Она глубоко вздохнула, огляделась — Анейра ещё спала, тихо дыша рядом, и от этого на сердце становилось спокойнее. «Ну, по крайней мере, я не сделала глупостей...» — подумала Зефирис и даже улыбнулась про себя. Воспоминания о вчерашнем вечере были тёплыми и светлыми, без неловких границ или лишнего огня, который мог бы всё испортить.

Она потянулась к прикроватной тумбочке, но рука наткнулась лишь на прохладную поверхность дерева. Минералки поблизости не оказалось. Мысль о том, как было бы удобно одним лишь усилием воли притянуть к себе бутылку — прямо из бара или хотя бы из холодильника — заставила её тихо фыркнуть.