[Пиар-агент]

Новая Зеландия ❈︎ городское фэнтези ❈︎ авторский мир
расы ❈︎ NC 18 ❈︎  эпизоды

Когда душа горит —
НИКТО
не видит.

[Пиар-агент]

Новая Зеландия ❈︎ городское фэнтези ❈︎ авторский мир
расы ❈︎ NC 18 ❈︎  эпизоды

Расправь свои крылья —
пока ещё
чувствуешь их.

Весь февраль у нас действует упрощённый приём.

[Пиар-агент]

Нужен

Paul Clein | Пауль Кляйн

Наемник группировки "La Patte" в ранге капитан-майора, ветка быстрого реагирования

27 [56], 1967 Человек, класс на выбор: оборотень, вампир, паладин | уровень V-VII, скиллы на выбор Марсель, Франция, но работа вынуждает бывать в разных уголках Европы и мира. Враг? Препятствие? Точно вендетта, что не дает мне жизни Внешность: Adam Driver (обсуждаемо)

Описание персонажа

Ты, вероятно, сирота, чудом выживший на улицах немецких городов с сестрой, которую любил больше своей жизни. С ней вы выживали столь упорно, что пользовались любыми способами добычи пропитания и денег. Пути свели вас к представителям организации "La Patte" ещё в раннем юношестве. У вас не было принципов, "убей или будь убитым" было вашим кредо, вы готовы были глотки грызть друг за друга и за то, что дорого духу. Это позволило слепить из тебя великолепного наемника и лояльного пса.
С неба звезд ты не хватаешь, знаешь свои лимиты и не берешь больше, чем можешь утащить. Сестра твоя, однако, была не такой. В одной из операций, лет 25 назад, она вместе с отрядом попала в засаду на подконтрольной УДЕЛу территорию, после чего была уличена в терроризме и до сих пор сидит в тюрьме. О том, что именно она натворила, ты не знаешь, но на вас обоих достаточно грехов. Ты хотел её вытащить, но встречал лишь стену непонимания в подобных тебе, их интересовала лишь своя шкура, как в свое время и вас обоих. Ты давно, казалось бы, перелистнул эту страницу, но порой вспоминаешь о ней с тяжелым сердцем. Сестрица не была тебе чужой.
Выслуживался ты долго и лояльно, тебя ставили всё выше и выше, пока, наконец, новый глава не выдал тебе карт-бланш на действия на юге. Ты делал, что тебе вздумается и как тебе вздумается, любыми методами добиваясь результата. Твои руки не раз омывались в крови. Ты расчётлив, но не жесток, убийства не доставляют тебе удовольствия, как некоторым твоим коллегам. В отличие от них, ходящих на операции за большими деньгами и острыми ощущениями, у тебя была идея «выжить», что затерялась за фасадами из речей и новых идей. Одна из них была местью. Ей ты преисполнишься однажды, тебе известно.
Мы познакомились заочно. Ты прикрывал работу "Лап" в Испании, когда к вам спустился глава организации, устраивая демонстративную расправу над предателем идеалов, его бывшим соратником: Джозефом Портом. Его эльфийская дочь, Метредель, попалась под руку именно тебе, ты подавил её сопротивление. Я тогда скрылась благодаря их жертве, но наши пути были обязаны пересечься вскоре.
И это произошло годом позже от того, когда я попыталась помешать "Лапам" захватить очередной мощный артефакт в свои руки. 2013. Ты о вещи не имел ни малейшего понятия, а я была уверена в твоей лжи. Бой для меня был неравным, ведь ты был не один и быстро созвал подмогу, мне чудом удалось ускользнуть.
Ты - один из тех немногих неприятелей, кто видел меня в лицо и в курсе о моей звероформе, огнедышащем драконе. Когда в 21 году я попыталась грубо вмешаться в работу грузоперевозящей компании "Авдит", принадлежащей "Лапам" напрямую, ты был там и помог помешать моим планам. Ты стал близок к главе за годы верной службы, но он видит в твоем амбициозном расчете и исполнительности угрозу, и ты сам это чувствуешь. Он держит тебя на расстоянии. Тебя это злит, но ты не сдаешься сделать последнее желание главы реальностью. Он бы мечтал обрубить все хвосты, и я - последний, что остался. И ты ищешь меня. Не один.

Пожелания к игроку

Кошки-мышки, повышенные ставки, общие квесты и эпизоды не только со мной, но и с соигроками, связанными с нами сюжетами. Отношения обсуждаемы.

"Пример Вашего поста"

Громогласен был голос главы. Редок был шанс разглядеть его так близко вне поля боя для обычных зевак, вроде болтавшихся под рукой подчиненных. Они были в восторге, не скрывали, что глотают каждое слово, сказанное играющим на их самолюбии и уверенности оборотнем.

Нужно меньше пафоса, – прислонившись к стене, подальше от всего действа, Пауль выглядывал за головы наемников, презрительно фыркая. Руки его скрещены, а глаза быстро ищут странные проявления магического поля, настроенного на сокрытие этой огромной толпы, – Бездумная трата ресурсов.

Поглядеть, да так думал не только он. В толпе находились недовольные лица. Не считая рабочих крыс, что, не покладая рук, тратили драгоценный магический ресурс на поддержание купола, на последнем издыхании ожидая, когда их отправят в утиль. Или когда воодушевляющая речь закончит свой ход. Но та и не думала прекращаться, на их скудную надежду. Он с отвращением смотрел, как потрескивает защита.

– Нельзя перелагать безопасность на пленных сопляков, – вслух выругивался Пауль.

 – На что ещё они годны, просвети?

Голос из ниоткуда раздался, мягкий, женский. Узнаваемый из тысяч таких, с хитрецой и горькой иронией, сквозившей через каждое слово. Она говорила с ним на равных, и его это порядком раздражало, но что сделаешь той, что прячет себя в темноте колонн и свете ламп. Голос раздавался в голове, и по мысленному каналу передавалось следующее послание, заставшее врасплох наемника.

 – Не терпится поиграть? Ты бы бежал отсюда, была б воля твоя.

Мою волю ты знаешь лучше, чем меня?

 – На что же годны пленные, м?

Сидеть на базе. Отсюда бегут.

 – Пусть бегут.

Псу под хвост старания Шарин и Мифы, что вытаскивали этих прикормышей по миру? Я знал, как ты не ценишь чужой труд.
 
 – Но ты ведь знаешь прекрасно, им не пройти и трех шагов без истощения. Мориен видит, как слабеет наша оборона. Готовься к выходу, солдат.

[/spoiler]

[Пиар-агент]

Нужна

Ivy Price| Иви Прайс

Клан Мортэ, охотник

Возраст 40 лет, внешне 18 человек, вампир | уровень магии IV-V: магия воды, возможно магия крови Морн; Нью-Йорк, США Кем приходится? Почти сестра Внешность: Hwang Yeji

Описание персонажа

Мы знакомы 23 года и ровно столько же ты вампир. Это не сопливая сказка, в которой я спас тебя, а ты повесилась мне на шею и была благодарна во всю глубину своего тела. Тебя отдали нам из-за нарушения границ: клан, который обещал тебе защиту, подарил тебя в качестве откупа за свою же оплошность. Тебя, но не твое наследство, которое досталось бы им, когда твое отравленное ядом сердце перестало бы качать кровь. Драгоценная дочь семьи Прайс, лишенная всех своих родственников, умерла бы, не прожив и пары часов на территории Мортэ. Но я очистил твою кровь. Я обратил тебя, но не связал уз, потому что они мне не нужны.

Ты пробилась в лихорадке неделю, вампирский яд менял тебя настолько мучительно, что ты забыла, кем была. Твои воспоминания раскрошились, а я пожалел об импульсивном поступке - ни тебе, ни мне он был не нужен. Тебе было 17. Когда я стал вампиром, мне было столько же, но это было очень давно. После пробуждения ты назвала меня Шейн. Так знали твоего покойного брата и я оказался на него слишком похож. Так или иначе, ты стала моей ответственностью. Мы отсудили твое наследство, благодаря адвокатам Мортэ, но часть денег, изъятых бывшими опекунами, вернули кровью. Знаешь ли ты, что всю твою семейку прихлопнули те же, кто взял над тобой опеку? А что тот клан был нам помехой, знаешь? Занозой, которая мешалась, сидя под кожей. Но ты ведь тогда не знала, какие вампиры. Особенно те, кто сидели в вашем совете директоров.

Вряд ли мы питали друг к другу теплые чувства, но ты все еще звала меня братом. У тебя наблюдались откровенные проблемы с головой на фоне потрясений и физических изменений. Жажда и провалы в памяти преследовали долго. Но мы вернули тебе законное наследство по достижению фактического 21 года. Внешне ты уже не менялась. К управлению были приставлены наши специалисты - в помощь тебе, с выгодой нам. Но от людей ты держалась подальше. Мы проводили время в Морне или на базе клана в Бронксе, просто потому, что там ты могла чувствовать себя свободной и не испытывала всепоглощающей жажды разрушений. Я всегда знал, где тебя найти. Хотя нет, не всегда. Сомнительные вечеринки, пьяные танцы, разбитые машины - тоже про тебя. Благо, ты не одна в клане, кто обожает подобный шум. Тебя заприметил Хаос Мортэ - третий глава клана и испытал, отправив на задание со мной. Потом одну, где ты чуть не сдохла, зато поняла, насколько тебе необходимо поднимать навыки. Каждый в клане должен нести пользу.

Я стал замечать, что поставленные цели, обучение и магия проясняли твой разум. У нас схожие способности, я тоже владею водой, поэтому мы проводили время вместе. Знаешь, не тебе одной я напоминал родственника. У меня тоже была сестра, которую я видел лишь издалека с тех пор, как покинул Чосон. Но с ней мы никогда не были близки. С тобой же возникло подобие этого. Однажды мы как-то сами собой привыкли друг к другу, не знаю даже, в какой момент это произошло.

Ты стала охотником клана, достигнув хороших успехов в магии и дальнем бою. Ты больше не путаешь меня с умершим братом и зовешь моим именем. Ты стала увереннее и сильнее. Ты носишь другую фамилию, но все же являешься частью клана. Иногда мне действительно кажется, что мы нашли друг в друге нечто родственное, кроме внешнего сходства. Так или иначе, из нас получаются отличные партнеры.

Пожелания к игроку

Особых пожеланий нет. Мне просто нравится, как эти двое смотрятся вместе и хочется хорошей такой дружбы, как между братом и сестрой. Но что выйдет в итоге - всегда вопрос и я готов обсуждать или наигрывать это все в процессе, что б в итоге ни сложилось.

"Пример Вашего поста"

Стрелка компаса в руках Дэймоса дрожит от вибраций жизни, что находятся позади него и далеко впереди. Люминесцентный камень в другой руке отбрасывает слабый свет на бледное лицо, делая его еще бледнее. Здесь сыро. По далеким звукам вампир улавливает, что недалеко есть подземная река.

Не припоминаю, чтобы она изливалась здесь.

Дэймос перестраивает компас, вращая его стрелки мизинцем, мозговые импульсы исключают из поиска гуманоидов. Возможно, зря... Вампир закрывает глаза и ярко-красные волосы откидываются назад, когда он поднимает голову наверх. Он не смотрит, его зрение отсутствует, одно чутье ищет жизнь поблизости. Следует разведать и нежить, прежде чем все двинутся дальше, но это не его забота, этим занимается другой вампир.

Мортэ спереди, Мортэ сзади, Дэй ощущает их направление, благодаря надетой на большой палец печатке клана.
Он оборачивается назад и далекий свет выхватывает блеск серых глаз, сейчас смотрящихся голубыми. Восприятие выдает ему беззвучное приближение Юна и мужчины встречаются взглядами. Дэймос задерживает водную сферу, вращающуюся вокруг него, и та повисает над его плечом.

- Разлом в двух ли к северо-западу, тот старый проход в галерею дракона завален, разбирать займет время.
- Покажешь Хаосу.
И Сантинэль.

Первоочередно Дэймос его советник, не ее, ничего личного.

- Суман искал обход...
- И нашел, - хмыкает тот, резко явившись рядом, стоило ему сбросить невидимость.
- Сколько их? - метаморф задает закономерный вопрос: разведчики должны были столкнуться с ними. Дэймосу нужны подтверждения тому, что подсказывает компас. Однако его радиус ограничен.
- Трое крупных прямо в разломе - метра два в холке. Если обрушить опору...
- Рискуешь быть погребенным, - продолжает за него Дэймос и голос его ледяной. Юн замолкает, а советник переводит взгляд на Сумана.
- Д-да. Семеро. Я видел семерых размером с алромианского тигра.
- Где Ханмин?

Далеко.

- Не сталкивались, - звучит единогласно. Юн добавляет: - Он в северо-восточной части.
- Я помню, куда его направил. Спасибо.

Дэймос говорит спокойно и щурится в попытке лично уловить направление. Оно есть, но ускользает от него. Вампиру не нравится это, но вида он не подает. Его взгляд падает на печатку Мортэ на руке Юна.

- Юн, отправишься за ним после. Дашь знать, если нужно подкрепление, - Дэймос зацепляет взглядом сигналку, прикрепленную к мундиру соратника. - Возвращаемся.

Он захлопывает компас и сознание отключается от далеких ощущений существ, которых много больше, чем доложили бывшие Канг. Компас занимает место в нагрудном кармане под кожаной накладкой. Никто не теряет времени, они мчатся, совершая рывки, минуя расстояние.

Суман мог бы просто переместиться, мать его. Но он со всеми. Молодец.

Дэймос не отходил настолько далеко, насколько другие, ему было не положено, поэтому расстояние остается позади очень скоро. Вместе с другими парень предстает перед главами и коротко кивает, тем временем как соратники почтительно опускаются на колено.

- Покажите увиденное, - говорит он на китайском Юну и Суману, которые с позволения поднимают головы. Дэймос смотрит на Хаоса неотрывно, пока говорит. Сфера воды над плечом вампира переливается от тусклого света и будто движется в такт его дыханию. - По моим данным в ближайшем радиусе порядка 30 тварей. Никого из сородичей Вириагарна не замечено. Основной проход в галерею обвален.

Он перевел взгляд на Сантинэль, будучи в курсе, каким путем главы прибыли туда, откуда взялся дракон. Об этом существе много теорий, в том числе у Дэймоса, но он не собирался сейчас размышлять о них. Советник снова переводит глаза на Хаоса, отступая на пару шагов, чтобы встать вровень со своими людьми.

- Должен ли я запустить защиту, о которой мы говорили ранее?

Вампир взглядом указывает на рабов, приведенных сюда. Их жизни сегодня существовали для того, чтобы заменить жизнь других, если потребуется. Не так грубо, как это делает жизнеотвод, а эффективнее. Намного... Поскольку жизнь троих здесь должна продолжаться любой ценой. Лишь мельком Дэймос цепляет вниманием девушку подле Сантинэль - третья подзащитная жизнь.

В конце концов, на кону не только Мортэ, а безопасность Морна. Если сегодня их не обвиняли в происшествии, не значит, что завтра будет также.

[Пиар-агент]

Нужен

Sylens Morte | Сайленс Мортэ

Советник Сантинэль Мортэ, артефактор клана Мортэ, дополнительная деятельность на выбор

Около 110 лет, обращён в 21 год Эльф, вампир с крыльями (бывший паладин) | уровень магии 7-8, обязательно артефакты, остальные направления или их отсутствие на выбор Местоположение: Морн, Нью-Йорк Соклан, бывший ученик, приближённый и любовник Сантинэль Мортэ Внешность: Jamie Campbell Bower

Описание персонажа

Нью-Йорк, 1929 год. Великая депрессия, последние годы сухого закона в США. 18-тилетний эльфийский юноша Вэйн, сирота без гроша в кармане, но с величественными крыльями за спиной сбегает из приёмной семьи и религиозного квартала Вернон тауншип к холодным, неприветливым улицам голодного Нью-Йорка. Мальчик, не знавший родителей, проживший всю жизнь среди людей и вместо магии обучавшийся богословию, быстро потерялся среди многочисленных улиц. Приёмные родители твердили ему о любви Бога и к Богу, Вэйн же с детства мечтал почувствовать земное чувство, ласку, похожесть с другими и принятие другими его особенностей, отличавших от остальных. Юная, неискушённая душа оказалась не готова к встрече с суровой реальностью эпохи рухнувшей экономики и массовой безработицы. Величественный размах крыльев, его гордость, обратилась настоящим проклятием: во времена, когда проще и безопаснее слиться с тенью, Вэйн оставался ярким пятном во мраке. Не прошло и недели, как он лежал поверх груды других тел, разглядывая пасмурное небо, а из разодранной вампирами шеи сочилась кровь, отмеряя последние минуты его жалкой жизни.

Очнулся он на чистой постели с залеченными ранами, и первой, кого он увидел, была она. Сантинэль Мортэ. Его спасли в переулке только затем, чтобы он стал постоянным донором второй главы в те времена ещё утверждавшего свою власть в Нью-Йорке клана Мортэ. В обмен он получал кров над головой, питание и долгожданные знания о себе и не находившей ранее развития магии. Нехотя, Сантинэль начала обучать любознательного юношу тонкому искусству создания артефактов, когда воля его к знаниям и сила духа оказались не сломлены ни опустошающими вампирскими трапезами, ни жестокими играми разума забавы ради. Три года спустя она обратила своего ученика. В память о прошлом паладина у него сохранились крылья, но суть небесного полностью вытравил вампирский яд.

Вэйн слишком много говорил и спрашивал, Сантинэль в назидание стала называть его Silence – тишиной. Он самовольно изменил написание имени на Sylens, оставляя от нового имели лишь звучание. Она простила ему эту вольность – не сразу, после наказания, однако в глубине души она оставалась довольна. Сайленс учился у неё, медленно пробираясь выше по иерархии Мортэ. Всё больше Сантинэль ценила его за острый под стать эльфийским ушам ум и наблюдательность, усидчивость и умение подмечать мельчайшие детали. Из-под его рук выходили прекрасные артефакты, и под умелым наставничеством крылатый вампир быстро прогрессировал. Уже к середине века он не единожды доказал свою преданность, принёс вторую клятву и стал одним из них – Сайленсом Мортэ. Время не стояло на месте, дожидаясь опоздавших, и в настоящем Сайленс – приближённый и советник Сантинэль, с кем дела наравне обсуждаются как в рабочем кабинете, так и в уединённой спальне. Нельзя назвать их отношения – отношениями, но и это нечто большее, чем секс без обязательств. Постоянный партнёр и фаворит, которому она никогда не будет верна лишь одному?

Сайленс – не боец на передовой стычки, он – разум, поддержка клана из тени, исследователь и немного детектив. Он бесконечно предан некогда спасшей его и показавшей совершенно новый мир Сантинэль, верен он и другим главам (Адонису и Хаосу). Мортэ – его единственная семья и дом, где он впервые почувствовал себя причастным и похожим, а крылья своей дополнительной изюминкой.

Пожелания к игроку

Просто приходите, Мортэ никогда не бывает много : ) Нас ждёт много игры в основном в Нью-Йорке и Морне, но жизнь может занести в любой уголок земного шара. Интриги, стычки или просто долгие беседы в баре, игра бывает изменчивой и разной, но будет всегда. Отношения с Сантинэль обещают быть весьма неоднозначными, но что известно наверняка о Сайленсе, так это то, что он вампир, добившийся её уважения. Жёстких требований к образу и истории как таковых нет, кроме заданного внутреннего стержня, любви к знаниям и артефактам.

"Пример Вашего поста"

В личной мастерской Сантинэль в любое время дня и года царили вечный порядок, прохлада, срывавшаяся с чужих тёплых человеческих губ неприметным паром, и тишина, давящая на неокрепшие нервы редких посетителей. Голос подхватывало дальнее эхо испещрённого сталактитами высокого потолка, близ некоторых стен острыми пиками вырастали известковые, практически чёрные в полумраке сталагмиты, но звуки разбивались о массивную металлическую дверь с искусными эльфийскими узорами, сказанием о хищении древней принцессы, чьё имя забылось в веках. Сантинэль знала эту историю со слов Элендила, но никогда не любила её вспоминать, хоть и позаимствовала имя девчонки с трагичной судьбой со страниц ветхих летописей, хранившихся в роде давно погибшего возлюбленного. Для всех остальных, пожалуй, рисунки на двери представали лишь красивыми узорами, взгляд на которых не задержится дольше нескольких секунд. Редко смотрела на неё и черноволосая вампирша. Глаза и руки её в этой бесконечно длинной, мрачной комнате обычно заняты работой. Вдоль каменных стен врезаны высокие шкафы из тёмного дерева с изящной чередой узоров по рамам и металлическим искусным ручкам, за стеклом на полках рассортированы всевозможные готовые артефакты, неудачные экземпляры из хороших материалов, которые ждали очищения, драгоценные, полудрагоценные камни, шлифованные и нет, металлы, скрепки, будущие заготовки, наборы рабочих инструментов разных размеров, склянки, горелки... Отдельные стеллажи могут похвастать богатой подборкой книг на разных языках мира, даже незнакомых Сантинэль, и все они посвящены редким схемам артефактов. Корешок к корешку по одной ей понятной логике распределения, а внутри каждого раздела талмуды теснились в алфавитном порядке. Идеально, лишь тонкий слой пыли слегка искажает красоту.

И всё же, среди всех игрушек самая интересная сегодня одна – девиант. Не только для неё, но и для заметно подросшего за последние месяцы Шера, чей вечно голодный и охочий до игры взгляд следовал по пятам за неугомонной рыжей девочкой. Длинный, гибкий хвост подметал каменную плитку пола, и Шер следовал за Карой в любой конец зала, строго-настрого заучивший, что девиант – это не еда. Поразительно, но к девчонке иномирный кот был весьма дружелюбен в крайне ограниченную меру своей доброты, хоть и Сантинэль не торопилась развенчивать опасения Кары насчёт чёрного тигра. Даже работая, она с непроницаемым лицом наблюдала за ними периферийным зрением.

Вампирша оставила в стороне небольшой станок для шлифовки камней. Она почти закончила: осталось лишь раскалить последний отполированный камень, вмешиваясь в структуру и смягчая проход магической энергии внутрь чёрного оникса, и вставить его в углубление на практически готовом защитном кольце. Прежде чем продолжить, девушка подняла холодный взгляд на Кару.

– Подойди. Усилишь ровно когда я скажу, ни секундой раньше или позже, затем по команде блокируй.

Она потянулась к длинным щипцам, зажимая на их конце гранёный кусок оникса, и поднесла ровно на двадцать семь секунд к яркому пламени горелки. Достаточно, чтобы минерал раскрылся и вобрал в себя впоследствии магию, и не слишком долго, чтобы излишки напрасно растерялись в пространстве. Перед её глазами на глубоком, длинном столе лежала перечерченная схема, благодаря которой замкнётся круг будущей защиты. Наконец, Санти убирает камень от огня и с тихим звоном накрывает пламя колпачком, горелка гаснет. Она заносит ладонь над горячим осколком, внимательно смотрит, открывая свой магический поток...

– Давай.

[Пиар-агент]

Нужна

Annabelle Tir`Alir | Аннабель Тир'Алир

Старшая принцесса амфибий Деятельность на выбор

1993 г.р. Амфибия, маг | 4, направления по желанию Тир'авин / возможно Окленд Старшая сестра Элениэль Внешность: Anya Taylor-Joy

"Описание персонажа"

Полное имя и титул: Аннабель Элария Тир'Алир, её королевское высочество и звёздный гвалт Дома Тир'Алир

Её зовут Аннабель, и она родилась, чтобы править. Однажды в далёком будущем, а пока она желает своей матери и примеру для подражания долгих и счастливых лет жизни. Старшая среди всех детей королевы амфибий Аэноры, в том числе на пару минут старше своей более мягкосердечной и нежной сестры-близнеца Изабель, у неё никогда не возникало сомнений в своём предназначении. Никогда, пока мать не начала засматриваться на самую младшую их сестру и оторву, не заслуживающую честь носить королевскую бусину, Элениэль. Официальное объявление наследницы из года в год задерживалось, хотя казалось бы, что здесь тянуть? Аннабель – идеальная наследница для мамы. Может, ей не хватает порою её смелости действовать самостоятельно и решительно, капельки доброты и сострадания, но она знает всё о манерах, политических интригах прошлого и настоящего, правильном курсе развития, заданном матерью, она – талантливый маг, способная ученица... Почему Аэнора медлит?

А ведь Ана невзлюбила не только их среднего брата Таурина, но и самую младшую сестру с первых же дней её жизни. Слишком прилипчивая, доставучая, цепляется за маму, притворяется милой овечкой – но то-то же, в последние годы наконец показала своё лицо! А Аннабель предупреждала мать ещё раньше, что добра от Элен не жди. Изабель – другое дело, у неё никогда не было амбиций, с детства она уступила первенство Ане. Общее отражение в зеркале, но Изабель осталась в тени, а Аннабель всегда говорила за них двоих. Свою точную копию, вопреки всему, она очень любит и оберегает от любых невзгод. Наверное, помимо матери, она единственная обитает в сердце холодной, несколько эгоистичной амфибии, любящей купаться в лучах внимания и собственной исключительности.

Отца, обычного гвайренского эльфа, с которым Аэнора провела одну-единственную ночь, не знает и не стремится к этому знакомству.

При этом Аннабель не плохая в привычном понимании этого слова, нет. Всю жизнь она посвятила учёбе будущей наследницы, по сей дей старается не посрамить репутацию рода, в отличие от некоторых, и готовится принять на свои плечи большую ответственность. Однажды.

Пожелания к игроку: давайте не любить друг друга вместе : ) И глубоко-глубоко в душе любить

Требования к пробному посту: особых нет

"Пост в нетрезвом виде"

Сколько уже выпито? Чего? Опять бурды? Да, маменька, ты меня немного стеснила в средствах, так что включу-ка я режим «мама off» в моей башке и наконец перестану о тебе думать. Была бы тебе разница, подняла бы свой царственный зад и притащилась сюда сама, покачала бы укоризненно головой, посмотрела бы так, что у меня б в который раз защемило под чешуйками, а так я... Фу, жалкое зрелище, у себя же в голове придумываю, чё б она сказала.

Как будто тебе блин жалко дать мне денег на моё же здоровье – так пила бы нормальное!

– So we gon' dance until we drop, drop.

Музыка – моё спокойствие, моё спасение, моя свобода и моя клетка, в прутья которой я заточила себя собственноручно, а на тонкие запястья повесила кандалы с гирьками, с протяжным бульканьем утягивавшие меня на самое дно, причём отнюдь не жизни. Музыка, как ни парадоксально, возвращала меня душой домой, откуда я столь отчаянно стремилась сбежать. Но мне было похрен – всегда было похрен на дом, где на меня всем похрен. Только в ритме танца я находила себя. Беззвучно подпевая зажигательной песне, я накручивала ритмичные восьмёрки и шаловливо водила рукой по воздуху, разбрасывая повсюду ворохи фиолетово-сине-красно-жёлтой в цветах прожекторов пены. Она забивалась в рот, щипала глаза и приглушала слух, но рыба в воде всегда остаётся рыбой. Лицо озарила сияющая улыбка, способная осветить любой скверный день, и плавной дорожкой, закружившись и хохоча, я заскользила вперёд и врезалась в новообретённую подругу. Мои нетрезвые объятия объединили двух пьяно-пенных амфибий. Я подхихикивала, когда влажная щека заскользила по чужой щеке. Я надрывала связки, пока я сама не услышала собственный голос сквозь биты ведущей нас песни.

– Ша-а-а-ан!

Я тебя обожаю!

– Ты моя героин!

Казалось бы, одна-единственная буква, а уже приходится снимать рыцарские латы и спускаться на самое дно общества к наркоманам. Шан туда к ним отправлять, конечно, я не хотела, разве что только к элитным, а не пробитому днищу. Джула, её вдохновлённого знакомого, которого так и подмывало назвать поэтом, уж не знаю, почему, я б тоже не отправила. Ему уже появлялся определённый кредит доверия, размытый алкоголем. Взявшись за ладонь Шанилы и ведя её в танце, я оглянулась и показала язык, на который тут же посыпались новые хлопья пены, парню.

– Я т-бя ещё не об-жаю! Но всё-всё впе-ди! Ч-хи!