[Сала-Аль-Дикель]

Сабаот / Катар / конец 5024 года

Сала-Аль-Дикель

Эпизод является игрой в настоящем времени и открыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

Прознав о событиях в эпизоде «В погоне за Квазаром», Орт-н-Оури реализовывает план «А» – уничтожение заклятого противника путём использования загадочного существа из касты «Оскверненные Столпы Творения» (ОСТ) – модернизированные эскадрон, которые способны использовать некромантию так же, как это делает их цель и если последний сохранил рассудок при частом использовании темной магии, то охотники вряд ли могут этим похвастаться....

[Сала-Аль-Дикель]

Ди-Кель вернулся в то место, откуда начинал поиски Адъютанта на этой планете – скромный бар, которым владеет не менее скромный мужчина, успевший стать для пришельца неким проводником или же гидом города. Открыв дверь, владелец заведения сначала радостно открыл рот, хотев громко поприветствовать «одноразового завсегдатая», а затем с ужасом выпучил глаза и молча указал рукой на стульчики у барной стойки, на что последовал тихий кивок в знак благодарности. Дальнейшее происходило в тишине: мужчина быстренько налил стакан виски и протянул его Восьмому, шепотом добавив, что это за счет заведения, на что левая рука пришельца молча бросила кожаный кошелек с крупной суммой внутри, а затем само тело отвернулось от хозяина бара, взяв в руки стакан. На кошельке красовались пятна крови, но деньги ведь не пахнут, верно? Бармен уже хотел отказаться от такой награды, но затем вспомнил слова Ди-Келя, что у них не принято отказываться от помощи, потому убрал грязные купюры под стойку, спрятав под учётный аппарат.

На улице, как в первый раз, царила ночь и заведение уже должно было закрываться, но такой гость и приличная денежная награда покрывали все затраты. Неужели клиент не заслуживает хотя бы молчаливого собеседника, пару стаканов пойла, и тихой комнаты? Заслуживает! Еще как! Да и бармен пытался как-то завести разговор, аккуратно подходя ближе к Ди-Келю, но от того разила такая ненависть и, можно сказать, аура злости, что вот-вот и все стаканы в сервизе лопнут к чертям! Потому было принято решение откинуться на хозяйском стульчике и понаблюдать за существом. Так прошло около сорока минут...
— Пожалуй, на этот раз он не такой скотский на вкус. — спокойным и тихим голосом говорил Восьмой, осматривая дно прозрачного стаканчика. — Повторишь?
— Конечно! — с легкой улыбкой на лице сказал мужчина, после чего схватил бутылку и быстро повторил стакан успокаивающей терапии. — Держи!
— Благодарю...
И вновь тишина, и вновь бармен вернулся к своему «наблюдательному» посту. Все это время Ди-Кель прокручивал у себя в голове произошедшие события. Еще полдня назад было, а стало... Все завертелось так быстро, а конечный результат – будто его тело взял на таран огромный космический эсминец, разорвав на мелкие кусочки, отправив атомы физической оболочки в небытие. Левая рука мигом взяла стакан в руку и, буквально в присест, отправила жидкость прямиком в израненное горло существа, а затем так же мигом и с громким стуком поставила на место, но добавки не последовало – владелец заведения сладко уснул. «Неужели я так долго сидел в молчании, что бедолага не дождался меня и вырубился?» — подумал Восьмой, а после без спроса взял бутылку с барной стойки и неуклюже, практически до границы стакана, долил алкоголь – не убудет...
— Эй, мужик, а какие у вас тут Демиурги есть? — на лице эскадрон появилась отчаянная улыбка. Его взгляд был тусклее обычного, а голос разил таким заразительным безразличием, что уснувший владелец заведения не сразу услышал адресованное ему обращение. — Эй! Просыпайся!
— А! Демиурги?! Где?! Бл*ть! — испуганно вскрикнул бармен, а после ошарашенно посмотрел на клиента со стаканом в руках. — Ай етить твою! Не пугай так! Что с Демиургами то не так? Что значит «у нас»? Говори уважительнее о них!
— Плевал на уважение, пока не увижу силу! За исключением некоторых... Ну? Так что про ваших Верховных чудиков рассказать можешь? Одну такую видел – ядро мне испортила...
— Ам-м-м, ну, первый, кто-о-о-о вспоминается – Энтропий?
— Хаос. За его здоровье и Величие. — подняв стакан и опустив голову, тихим голосом сказал Восьмой, а после хлопнул виски в один глоток. — Слыхал о нем, но никогда не видел. Наливай!
— Наливаю... Да мало кто видел Демиурга, дружище! Ты чего?! Думаешь, они тут как мы разгуливаем?
— А? Разве не так? Вон, Сининэн меня очень удивила.
— Счастливчик! Повстречать Демиурга Свободы!
— Слишком свободная, я бы сказал. К чему приводит такая свобода?
— Ну-у-у и? — вопросительно протянул бармен, приподняв бровь с легкой улыбкой на лице. — Свободе?
— Нет! Анархии! А, ну и к звёздной болезни! А что такое анархия и звездная болезнь? Хаос! А что такое Хаос у вас? Энтропий! Наливай!
— Логично. — пожав плечами, ответил мужчина, а после взял бутылку и неспешно долил алкоголь. — Есть еще Немезида.
— Красивое имя. Знаем-знаем. Упорядоченность. Но, к сожалению, отныне это не ко мне. Ах да! За Хаос! — на этот раз голос Ди-Келя раздался громче. Стакан вновь был опустошен. — Наливай и думай дальше, мой друг...
— Отныне не к тебе? Ла-а-а-адно, упустим этот момент, пожалуй. О! Энигма – Демиург Познаний!
— Ты видишь на мне колпак волшебника и очки учёного? — приподняв бровь и сверкая синим глазом, вопросил Ди-Кель. — Нет? Ну вот. Дальше?
— Не выпил. Понял намёк. — отводя взгляд к потолку, прошипел бармен. — Фрейя! Демиург Удовольствия!
— Про отсутствие хера помнишь?
— Что?! — сдерживая смех, переспросил владелец заведения. — Да простит меня Великая Фрейя! Не в том смысле...
— Дальше...
— Опять не выпил...

[Сала-Аль-Дикель]

Совершенно внезапно, но как по заранее прописанному сценарию, уже стандартная ситуация, которая вообще не удивила Ди-Келя: его глаза широко открылись и увидели миллионы звёзд на небе, а тело лежало на сырой земле, среди деревьев, где-то в лесу. Тихий шепот листьев, холодный ветер и капли дождя, бьющие по разбитой маске, намекали существу, что это не страшный сон или чья-то иллюзия, а вполне себе мерзкая реальность. Получается, что та боль внутри ядра, диалог с барменом и обсуждение Демиургов – иллюзия? Этой встречи не было после Адъютанта? «Я опять впал в спячку? Обсуждал Демиургов?! С чего вдруг?! Этого не может быть! Бредил? Нет же! Я избежал кары и болезни космоса! Отныне, я не принадлежу Эскадрон, идущий под знаменем Алтаря! Отныне я – приговор для собственных создателей за их дерзость и невежество! Я – последнее, что увидит проклятая Семерка! Восьмому там нет места? Восьмой – эксперимент? Я был создан, дабы стереть каждого из вас!» — рассматривая каждую звезду на ночном небе, размышляло существо, «хватая» их длинными пальцами, а затем мысленно уничтожал, представляя грандиозный взрыв. Истерзанное и искалеченное тело, скрывая истинный облик под разрушенной маской, не спешило вставать, наслаждаясь совершенной расправой, дождем и таким долгожданным, но коротким спокойствием.
— Как тебе такой вариант событий? — послышался тихий, нежный голосок в голове Ди-Келя. Внезапное вторжение внутрь черепной коробки ни сколько не напугало его. Сейчас пришельцу было абсолютно все равно. Он слишком устал бороться за собственное право существования и своими действиями запрашивал о передышке. — Почему в иллюзорном мире ты представил именно бармена и Демиургов?
— Твои фокусы отвлекают меня о заезженных планах мести. — махая левой рукой, будто разгоняя чужие мысли, прорычал Ди-Кель. — У тебя странное колебание ядра: хаотичное, яростное, буйное. Будто ты на грани...
— Так и есть, Трибунал. — женский голос стал явно злее. Послышался звук передергивания затвора пушки. — Ты не ответил на вопросы.
— Да легкая детская шалость. Взять под ментальный контроль измученное тело может каждый сопляк. Мысль о Демиургах – ищу ответы на возникшие вопросы – тебя интересовать не должно. Хочется встать, вырвать твоё ядро и заткнуть им пасть, дабы слушать тишину дальше, но, пока ты, поджав хвост, прячешься где-то, боясь выйти лицом к лицу, я и миллиметром своего тела не пошевелю – устал...
— Я видела все, что произошло с Адъютантом и вынуждена сказать – Оури Вас недооценивает, как и Алтарь. — куст, находящийся в паре метров от измученного Ди-Келя, начал угрожающе шелестеть, а еще через мгновение сквозь листья пробились два красных огонька. — Но я буду с Вами нежной и аккуратной. Shae o Dei-Keil sai do! [Да упокоится Ди-Кель!]

Прозвучал мощнейший гул – выстрел из длинноствольного пистолета. Звук разразился над всей округой, распугав птиц, заставив их громко кричать, разлетаясь в разные стороны... Сверкающие глаза заметили, что пуля лишь проредила воздух, войдя в то место, где только что лежала цель. Позади послышалось яростное сердцебиение черного ядра. «Как? Нет! Стой, сука! Это не та-а-а-а-а-а-а-а... дрянь!» — возмущенный голос эскадрон вмиг разразился болезненным криком – охотник стал жертвой. Её красные глаза встретились с неумолимой и ослепительной яростью Ди-Келя. Последний лишил её возможности видеть, рисуя перед глазами ужасающие картины, раскачивая сознания до такой степени, что одно дерево двоилось, нет... троилось, но становилось все хуже и хуже – голова шла таким кругом, что ориентироваться уже было невозможно. Оставалось лишь упасть на землю и вслепую отодвигаться от нападающего, хаотично стреляя в разные стороны.
— Я хотел с тобой договориться, но почувствовал то, чего в природе эскадрон априори быть не должно. — спокойным тоном говорил Восьмой, но голос в голове жертвы «гулял» в разные уголки, заставляя стрелять мимо. Все это время он стоял рядом и «глушил» свою цель, словно рыбак лупит ошалевшую огромную рыбу на суше. Ему надоело давать всем форы и изображать из себя пацифиста. Трибунал хотел настоящего правосудия! Хотел крови предателей! Хотел спокойствия наконец-то!  — С каких пор вы, выбл**ки, начали прибегать к некромантии? Что изменилось в вашем жизненном уставе? Появилась свобода действий? Так я её заберу... вместе с твоей никчемной жизнью...

[Сала-Аль-Дикель]

Во время обмена любезностями, Ди-Кель, будучи охваченный животной злостью, спешно материализовал огромный изогнутый клинок, острота которого была сравнима с его острым желанием разорвать на части напавшую предательницу. Внешний вид лезвия напоминал большую косу с подобием крючка на кончике, а отблеск лезвия, казалось, отражал саму поверхность безграничного пространства, сверкая звёздными огоньками.
— Ты, сука! Ну, погоди! Я тебя... — продолжала громко кричать эскадрон, разряжая магазин пистолета до тех пор, пока курок не издал глухой стук отбойника – конец.— Акргха-а-а! Тварь! Да что ты такое?!
— Прости, но я упустил момент: когда твой голосок стал таким грубым? — колким и подкалывающим голосом вопросил Ди-Кель, обрабатывая оружие казни ядом: щепотка некромантии, собственная кровь, а затем, вместо ампутированной от магии конечности – красуется призванное оружие. Пара легких взмахов явно показали, что коса с легкостью способна разрубить это трепещущее тельце. — Признаться честно, я никогда не делал подобное – не призывал оружие, но сейчас, смотря в твои оскверненные неизвестным недугом глаза – хочу избавить тебя от страданий по-особому. Так, как это планировала сделать ты. Злость и вправду делает из разумного существа первобытного монстра. Что ж... Shae okat'irik sai do! [Да упокоится предатель]
— Где ты?! Где ты, тварь?! Я клянусь, что распотрошу твой череп! — медленно приходя в себя и вставая на ноги, шипела охотница. Немного прищурившись, она могла увидеть хотя бы размытый силуэт. Схватившись руками за холодную и влажную ветку дерева, эскадрон встала на ноги, принявшись выискивать противника. — Покажись, ублюдок! Почему ты спрятался?
— Я здесь. — послышался замогильный голос Ди-Келя позади. Жертва оцепенела, когда поняла, что пыталась подняться на ноги, используя как опору тело своего противника. Последний лишь снисходительно улыбался и ждал, когда разум сыпящей угрозы поймет безысходность ситуации. Его «рука» была поднята прямо над головой цели. Лишь один взмах... — Прощай, отребье...
— Ну уж нет! — прорычала охотница, а после совершила резкий выпад, выполнив подсечку: быстро развернувшись в сторону врага и ударив наколенником под икроножную часть, приём заставил Ди-Келя потерять равновесие и упасть на колено. Молниеносно, следующим был финт с ударом в подбородок: кульбит и грациозный выпад назад. — В следующий раз я достану тебя! — из последних сил отбегая от противника, огрызалась охотница. Она жадно хваталась за возможность выжить. Нужно было выжить! Нужно доложить о том, какой же это монстр на самом деле! — Я! Рин! Достану тебя! А если не я, так мои сёстры!
— Будущего для тебя уже нет. — вытирая кровь с подбородка, ответил пришелец. Его рука тут же устремилась вперед, готовясь совершить фатальный выстрел, закончив охоту Тарантула. — И сестры твои повторят судьбу печальную, застряв в этом мире, не найдя покоя и умиротворения...

[Сала-Аль-Дикель]

Лезвие приготовлено и было нацелено на безоговорочное поражение «дичи». Охотница была, что говорится, на крючке и ускользнуть уже было практически невозможно. Она видела, как Ди-Кель готовился к исполнению приговора, наводя «гарпун», потому, не отводя взгляд, она быстрым шагом отступала назад, пытаясь продумать обманный манёвр. Но, как и предрекал Восьмой – будущего у Рин больше не будет. Подлая погода, подняв сильный ветер и ливень, решила судьбу охотницы, «поймав» её в глубокую и вязкую ловушку – метровая яма, наполненная дождевой водой, стала могилой для эскадрон-охотницы. Как только жертва оступилась и начала проваливаться вниз, Восьмой немедля сделал залп с руки и лезвие стремительно направилось совершать «акт правосудия».

Изначальной целью Трибунала было поражения ядра навылет, дабы даровать быструю и безболезненную смерть, но, как обычно, по законам всех жанров подлости, гарпун, вонзив своё остриё в плоть охотницы, разорвав её и разломав кости, все же не смогло разбить или же выбить красный камень по центру, лишь отколов больше половины, а осколками повредил небольшой, но все же имеющийся у неё «а-резервуар»... Мучительная смерть... Она проиграла так быстро, хотя знала, на что способна её цель...

Не было ни криков, ни мольбы о пощаде. Лишь красные огоньки, что постепенно угасали в цвете, выражали свою последнюю ноту протеста, а дрожащая рука пыталась поднять ствол, но магазин был пуст. Конечность, словно у тряпичной куклы, упала на землю, выронив оружие. Глаза тускнели все быстрее и быстрее, а вместе с ними и расколотое ядро. Уста, собрав всю волю, тихо прошептали: «Саи... Рин... Простите... Меня...»
— Вы заведомо проиграли тому, кто отлично знает ваши повадки. Тому, кто был создан, чтобы уничтожать вас, как маленьких детей... — тихим голосом говорил Восьмой, приближаясь к трупу охотницы. Он понимал, что ответа не последует, потому, подойдя вплотную, присел на корточки и начал оценивающе рассматривать пораженные лезвием ткани. Призванное оружие, к сожалению, от столкновения с твёрдым ядром стало непригодным для дальнейшего использования, разлетевшись на мелкие кусочки. Результат был не то, чтобы отменным, но на похвалу – вполне. — А ведь могла жить в своё удовольствие, раз выбрала свободу. Не той вы служите, отступники...

Достав изувеченное и окровавленное тело с ямы, Восьмой положил его на землю, а затем жадно вырвал разбитое ядро, принявшись его жадно поглощать, прибегнув к некромантии. Кристаллообразный камень начал рассыпаться в порошок, даруя поглотителю желанную жизненную силу. Хоть космический недуг и отступил, но «поедание» дарует Ди-Келю иммунитет. Такое поведение было обусловлено третьей «матерью-звездой», что была на грани смерти и, практически став черной дырой, жадно пожирала все вокруг, раздуваясь до немыслимых размеров. «Акт правосудия» был окончен, а Рин отправлена отбывать наказание в самые глубокие уголки Небытия...

«Остались твои сестры и Оури. Теперь меня ничто не остановит. Они сами придут вершить месть, а я отомщу им за Мии-Аон. Ну, что же, приходите... Мы вам всегда рады...» — одаривая последним взглядом труп, подумал Ди-Кель, а после поднялся с колен и отправился прочь, оставив гнить остатки в земле, забыв о всех церемониях погребения эскадрон, что теперь ему чужды...

"Гимн флота «Белый Близнец», как молитва об упокоении павших..."

[video]https://www.youtube.com/watch?v=STE_ugj7s2M[/video]

Фильм так себе, но трек хорош :з

[Сала-Аль-Дикель]

Весь путь обратно к городу Ди-Кель шел опустошенный как физически, так и ментально. Нет, его тело не испытывало слабости или же усталости от полученных ранений, а в голове не танцевали идейные тараканы. Скорее наоборот – умерли или же вмиг расползлись, оставив комнатку пустой, прекратив нашептывать идейные принципы Эскадрон. Последние события выбили его из колеи, как появившийся из неоткуда ударный бур сбивает многотонный и несокрушимый паровоз с рельсов, по которому ходили сотни, а то и тысячи лет, так и его смысл существования был растоптан и умножен на ноль...

«Все это блядск** многоходовое событие было организовано лишь для того, чтобы меня уничтожила Оури под предлогом хищения Девятой? Вы серьезно? Вы боялись нас? Ты, Четвертая, боялась настолько, что отправила моё же создание аннигилировать меня? И куда это вас привело? К чему пришел Алтарь? Знают ли они, что двое из шести руководителей операции уже никогда не доложат им об окончании задания или его ходе? Знают ли они, что идейная месть страшнее дисциплинарной? Конечно, не знают, ибо уже понимали, что мы НИКОГДА не вернемся! Стерилизованные бля*и! Они изначально хотели избавиться от меня, Мии-Аон, Саи-Рин-Рин и Орт-н-Оури. Неужели каста «Зов Жизни» не знает об этом? Да откуда! Они же, словно послушные цепные псы! Хоть и повелевают всей расой, но их головы настолько пропитаны любовью к Пастырям, что наложи они им на чепчик – благословение! Да как же мне и этих идиотов переубедить?! Как мне склонить их на свою сторону?! Как мне сказать им, если они слепо верят целям миссии?! В кого мне верить? Кому молиться? Ради кого нести возмездие, слово правосудия и смерти? К кому обратиться? Зачем мне, в конце-то концов жить, если даже та, которую я спас – возглавила «Предательскую кампанию»?! Есть ли хоть призрачная вероятность образумить оболваненных кретинов, застрявшие здесь, на проклятой для нас земле?» — размышлял Восьмой. Мысленный крик в голове, будь его воля, превратился бы во внешний, разразившись эхом, посильнее грома, но тогда велик шанс «эмоционального» выгорания, упадка сил и утраты магических способностей. Этого нельзя было допустить после поглощения ядра, иначе все, пусть и иллюзорные, но старания, пойдут насмарку – стоять до конца! Он продолжал неспешно плестись по неосвещенной, ведущей к городу дороге, мокнуть до последней нитки и время от времени поднимать взгляд на небо, якобы вопрошая или же ища в звёздах ответы, но те лишь агрессивно мигали и молчали, впрочем, как и всегда...

Где-то на полпути Ди-Кель остановился и мрачным взглядом окинул едва виднеющийся город на горизонте, а затем обернул свой взгляд на уже красующуюся гору и ехидным голосом, словно бес, прошипел фразу: «А ведь Соб выглядит красиво в такие моменты. Для меня ты будешь особо неотразимым и навсегда запомнишься, ведь там гниют тела моих предателей. Быть может, однажды я вернусь сюда, дабы посмотреть, не растаскали ли хищники их останки по норкам...»

[Сала-Аль-Дикель]

Оставшуюся часть пути Ди-Кель шел абсолютно «пустым»: не думал о погибших или выживших эскадрон, не рассматривал окружающую его среду и даже перебегающая перед ним дорогу живность не вызывала никакого внимания – полное погружение во внутреннюю бездну, где происходит линчевание самого себя. Кто-то бы мог задаться правильным вопросом: «А почему же он не использует пространственную магию? Почему просто не перенесет свое бренное тело туда, куда волочат его ноги?» – все просто! Истощение и полное нежелание! Казалось, что ему хотелось побыть в полном одиночестве даже от самого себя после пережитых эмоций, что близки к выгоранию...

Спустя еще несколько часов ходьбы, Восьмой наконец-то переступил «границу», оказавшись внутри города. Произошло это практически под утро, когда все работяги просыпаются, а ночные надзиратели сладко засыпают, отдав честь, рапорт и пост. Сам же ходячий молчун соизволил прийти в себя и выглядел немного, что говорится, поживее, нежели на пути к Катару. Его ноги продолжали вести к месту, откуда и начался путь преследования – бар...

Дверь в заведение открылась и раздался мягкий звоночек – оповещение для хозяина заведения. Зайдя внутрь, Ди-Кель надеялся увидеть оживленного бармена, занимающийся утренней рутиной, но тот стоят по центру барной стойки, держа сигару в зубах с явно уставшим и серьёзным выражением лица, протирая рюмку, где еще недавно было что-то алкогольное. Его глаза заметили пришельца и, можно было поклясться, будь у него возможность – растворился бы в воздухе.
— Выглядишь паршиво. — одновременно выпалили они друг в друга, а затем ехидно улыбнулись. Ди-Кель, не дожидаясь приглашения, уселся прямо напротив и бросил окровавленный кошелек прямо на стойку. — Это за помощь и будущее пойло, что ты мне нальешь.  Вообще закрывался на ночь? Отдыхал?
— Отказываться не буду от такого подарка. — смотря на валюту и кольцо, с уже оживленной улыбкой сказал мужчина, а после прекратил протирать рюмку, спрятал в специальное место под баром, будто это чья-то личная «посудина», взял кошель, ни сколь не смутившись крови и положил под кассовый аппарат. — Весёлая ночка у меня была: мордобой, разборки, разбитая посуда и мои потраченные нервы. Закрылся, считай, только сейчас. Не хочу я сегодня работать! «Переучет» у меня... — голос вновь был уставший и выражал полное недовольство произошедшим. — Подожди... Твоя рука... Её...
— Её нет. Ты прав. — перехватил Ди-Кель, дважды кивнув. — Неудачный призыв магии разорвал конечность в щепки без возможности восстановления. Впрочем, это неважно, ведь если я здесь, то это значит, что искомая цель истреблена, но какой ценой... Ты бы только знал.
— Я обязательно поинтересуюсь, Ди, но... — на последнем слове Восьмой, казалось, аж подпрыгнул. Его еще никто так не называл. Почему-то это запало ему и он резко протянул левую руку в сторону мужчины. — Что? Что такое? Белка схватила? Ты чего подорвался так? Болит что-то?
— Как ты меня назвал сейчас? — грубым голосом вопросил Восьмой. В этот момент бармен тяжело взглотнул слюну и тяжело вздохнул, но все же нашел силы в себе повторить. — Ди... Хах! Слушай! Мне нравится! Даже очень! — конечность убралась прочь от хозяина заведения, заставив его вздохнуть с огромным облегчением.
— Бл*т*! Слушай! Ты меня так не пугай! Я уже попрощаться с жизнью успел!
— Сейчас ты тот, кто заслуживает этого меньше всего. Мы остановились на твоем «но». Продолжишь?
— Да! Так вот! Тебе бы врачам показаться с этим, кхм, недугом. — махнув головой в сторону оторванной культяпки, недобрым тоном прошипел бармен, переметнув сигару на другой уголок губ. — Есть специализированный медперсонал, занимающийся подобными случаями.
— Ставлю под сильнейшее сомнение, что здешние врачи понимают анатомию эскадрон. Особенно мою. — по голосу Восьмого было понятно, что он никуда не поймет, чем вызвал вздох бармена, указывающий на его беспомощность в данном вопросе. — Придется выкручиваться как-то. Хотя, есть мысли об артефакте, но как реализовать это – идей нет.
— Тогда мои полномочия на этом всё – закончились. Ну, мой завсегдатай, раз я изобразил приличного человека и поинтересовался твоей рукой, будь добр, расскажи, что произошло...

[Сала-Аль-Дикель]

Бармен внимал каждому слову Ди-Келя, время от времени доливая алкоголь по рюмкам. Рассказ пришельца казался какой-то немыслимой фантастикой, но с другой стороны, он бы не хотел столкнуться с подобным или же быть на месте рассказчика. Его устраивала скромная жизнь обыкновенного хумана, владеющего скромным заведением, где, кстати говоря, тоже происходят свои интриги и разбор полётов – этакий оплот для подобных явлений.

Самым тяжелым, по мнению Тиба, да и судя по голосу Восьмого, была ситуация с Адъютантом по имени Мии-Аон, а вот катавасия с Рин показалась бармену слишком странной, если судить по рассказам Трибунала – касты очень редко, если никогда, не идут на такие опрометчивые поступки, сулящие кончину. «Она была заражена некромантией, а её действия я бы охарактеризовал как несвойственные для какой-либо касты, а тем более, если речь касалась «Белых Близнецов» – видел герб на её кожаной, если так можно сказать, накидке...» — подытожил Восьмой, а после залпом выпил содержимое рюмки, попросив еще, вдогонку добавив, что даже если бы выжившие эскадрон и хотели бы плотно заняться изучением темной магии – бесполезная трата времени.
— И к какому умозаключению ты пришел? — закурив еще одну сигару, а после приступив к обновлению рюмок, спросил Тиб. — Вижу, что пришел, а судя по нахмуренному выражению лица, он очень неутешительный.
— Они используют Девятую, как катализатор или же источник. — голос Ди-Келя казался обеспокоенным и выражал тревогу в сказанным словах. — У меня не укладывается в голове, как мы могли попасться на такую жалкую авантюру! — левая рука схватила рюмку и направила содержимое в глотку, после чего громко поставила обратно, вопрошая еще. Бармен, словно джин, покорно кивнул и исполнил желание, долив горючее, а после продолжил слушать. — Ладно, хер с Четвёртой! Оставим её на закуску. Что мне делать с Орт-н-Оури? Их действия не сходятся с собственными принципами! Они, будучи рьяными защитниками «чистой и безупречной» касты, никогда бы не допустили такого! А появление Рин буквально переворачивает все...
— Ты говорил, что болел недугом и излечился после того, как уничтожил ядро Адъютанта и Рин, верно? — голос Тиба был серьезным, как никогда прежде. — Я не знаю, как ты не додумался, но если посудить, то некромантию еще используют для поддержания жизни, ну, знаешь, когда создают нечистоты всякие, то без поддержки оно просто развалится к чертям, так же и тут, полагаю...
— Это очевидно! Вопрос не в том, что они её используют, а как научились делать это?
— А может они и не научились? Может Девятая уже давно родилась?
— Даже если и родилась, то её сил явно недостаточно! — прорычал Ди-Кель и громко стукнул кулаком по столу, тем самым заставив пустые рюмки «подскочить» и укатиться прочь. — Это даже гипотетически невозможно предположить! Сука, горят их звёзды! Я не могу построить логическую цепочку! Что не подумаю – не выдерживает никакого критического штурма!
— Думал получить лёгкие ответы после встречи, а получил лопату дерьма в лицо. — пожав плечами, тихим голосом подытожил бармен, возвращая убежавшие емкости обратно, а затем заполнив их до краев. — Ситуация у тебя, дружище, плачевная...

[Сала-Аль-Дикель]

Разговор продолжался еще несколько часов, но каких-либо результатов так и не возымел. Бармен слушал и пил, пил и слушал, время от времени «разбивая» лоб собственной рукой до образования красного пятна. Он пытался построить логическую цепочку, но звено было настолько слабым, что Ди-Кель даже не напрягая извилины, парировал доводы, словно фехтовальщик, читающий противника на несколько шагов вперед. Все дошло до того, что гадать, загадывать и разгадывать уже было нечего – ломающая мозги парочка «иссушила» серое вещество и сдалась.

Как назло закончилась бутылка с крепким напитком, отчего пришелец лишь скривил уголками губ, выражая своё недовольство, что было замечено Тибом, но и он подавал невербальные сигналы, что устал и требует отдыха. В какой-то момент мужчина резко подорвался и выпученными глазами рассматривал Восьмого, отчего последний вопросительно приподнял бровь.
— Пожирая ядро, ты же, получается, излечиваешься или ненадолго угнетаешь симптомы собственного разложения?
— Вот же, бл*ть... — прошипел Ди-Кель, прикоснувшись длинными пальцами к своим губам и задумчиво начал перебирать все логические и не очень варианты. — Это настолько хороший вопрос, что я даже не могу вот так ответить. С одной стороны – это является некой аналогией усиления иммунитета. Как и у всех, он со временем ослабевает, если не подпитывать. Другая сторона – такой привилегией пожирания владеет только Алтарь и я, но, сам понимаешь – меня отвергли и получается, что узы...
Ди-Кель резко замолчал. Его взгляд устремился куда-то в пустоту. У него было такое жесткое чувство, будто кто-то подошел и сзади хорошенько чем-то приложил по черепушке, да так, что глазные шарики вылетели с орбит, окропив комнату едкой кровью. Осознание о ловушке Алтаря было все ближе и ближе, его зрачки расширились так сильно, будто по его венам пробегает немыслимое количество запрещенных веществ...
— Ну? Что узы? Что получается? — нетерпеливым тоном переспросил бармен, пожирая взглядом любопытства зависшего собеседника. — Ну ты что? Связь с космосом поймал?
— Я бы и дальше ходил в неведении, не вмешайся Сининэн в моё ядро... — Ди-Кель всем своим видом и эмоциями прямо-таки кричал, что находится на грани какой-то великой разгадки. — Это началось после того, как Демиург прикоснулся ко мне. Получается, что некое, скажем, Божество, коснулось к сокровенному, тем самым разорвав клятвенные узы, чего Алтарь явно не хотел...
— Получается, что Сининэн...
— Невиновна в моей болезни. — кивая, подтвердил Восьмой, а после лихорадочно подорвался со стульчика и начал щупать себя, выискивая какой-то предмет. — Значит... это значит, что...
— Задал лишь один вопрос, а тебя начало колбасить так, будто ты отправился в добрый трип. — сделав шаг назад, оперевшись спиной о стену и сложив руки в замок на уровне груди, сказал хозяин заведения. — Или чесотка напала?
— Да от*еб*ь ты со своими шутками, Тиб! Единственные, кто хорошо знал меня в плане слабостей, кроме самого Алтаря в лице Четвёртой... — левая рука прекратила судорожно искать предмет. Его не было на поясе... Ди-Кель вновь уселся на стульчик и громко шлепнулся головой о барную стойку, накрыв рукой сверху. — были Рэйвэн и Дэад-Дэ-Бон...
— Ты о них ничего не рассказывал. Из какой касты?
— Да это вообще лешие из другой планеты: сшитый мальчик из разных частей тела, накаченный тьмой и яростью, да его мамаша  – похотливая дрянь, желающая кромсать и трахать все, что движется. — голова существа приподнялась, показав синие глаза. — Правда, со мной у неё были теплые отношения мазохиста. Её коленки прямо-таки дрожали, когда в порыве ярости я хватал её за шею или же оскорблял во время словесных перепалок.
— Ну понятно, почему теплые. — закатив глаза, ехидным тоном подчеркнул Тиб, смотря на пояс Трибунала, отчего последний взял рюмку и замахнулся, чем вызвал громкий смех у мужчины. — Эмоциональные твои качели вмиг прогнали усталость, а на вид такой грозный! У-у-у-у! Ладно-ладно! Не урчи! Давай ты мне расскажешь всё, что помнишь, а затем мы соберем паззл воедино...

[Сала-Аль-Дикель]

Объем информации оказался довольно большой для того, чтобы удержать все в голове. Тиб даже достал откуда-то бумажный листик и начал вырисовывать хронологию событий, внимательно слушая Ди-Келя, который сидел и массировал левый висок, словно перебирал данные внутри черепушки. Параллельно этому событию в ход пошла еще одна бутылка горючего, которая лишь держала в бодром состоянии, а не опьяняла.

Бумага обрастала различными элементами: датами, стрелочками, планетами, человечками и жутким длинноруким палочником – изображение Ди-Келя. Бармену становилось все сложнее и сложнее уловить связь между событиями, так как моментами эпизодические провалы выбивались из всего повествования, потому их попросту выбрасывали, но постепенно картина прояснялась и спустя половину бутылку горючего и несколько часов уста Ди-Келя промолвили: «... и вот, я здесь. Сижу с тобой как оборванец. Лишенный чести быть своим».
— Честно говоря, сто раз задумался, пока рисовал все вот это... — говорил Тиб, разгибая спину и поддерживая поясницу спустя пару часов «скручивания», поддатым взглядом рассматривая пришельца, который, казалось, вообще не понимал, что существует такое понятие, как «опьянение», хотя в прошлый раз его немного взяло после пятой или шестой бутылки. — а накой ляд я ввязался в это? Ну вот стало понятнее, но в конечном итоге?
— Ментальное воздействие. Мне же нужен миньон! — подперев голову левой рукой с жуткой ухмылкой на лице прошипел Ди-Кель. — Левой рукой, знаешь ли, рисовать неудобно.
— Вот же палочник поганый! — подыграл хозяин заведения и громко хлопнул в ладоши, разразившись громким смехом. — Вот так ты с теми, кто тебя выслушивает часами напролёт?!
— Да, именно так, но и ты меня дерьмовым пойлом изначально поил. — съязвил Ди-Кель, подмигивая мужчине. — Ну что? Как твои записки сумасшедшего?
— Ну, бл*ть, дружище, оцени масштаб трагедии... — бармен протянул лист бумаги собеседнику. Как только последний взял его в руки и начал рассматривать: глаза налились яростью, левая рука затряслась так, будто её владелец хорошенько перебрал спиртного, а голос мужчины ушел в громкий захлеб от смеха, наблюдая за тем, как Восьмой смешно бесился и скрывал улыбку под серьезной гримасой, выражая своё: «ах ты сука пьяная!», но было понятно, что затея ему тоже очень понравилась. — Ты ведь не думал, что я буду сидеть и рисовать все сказанное тобой?
— Ты просто... Просто... — смотря на палочника с «приделанной» палочкой на листке, крыхтел Ди-Кель – своеобразный смех, больше похожий на хрип горла. В этот же момент мужчина уже заливался на корточках, громко откашливаясь и хлопая по деревянному полу. — Ну ты и химера! Ну ты и подонок, Тиб! Я для кого это все рассказывал?
— Ну, Ди! Ты бы видел своё лицо! — послышался хриплый голос где-то с барной стойки. Через секунду крепкое тело мужичка вновь показалось взору пришельца. — Ну отвлекся немного, улыбнулся! Мне аж на душе стало теплее! Фу-у-у-уф, слушай, я жалею, что не зафиксировал твоё ошалевшее выражение: «готов убить, но сука, смешно!»
Восьмой скомкал листок и бросил в Тиба, а после отмахнулся рукой и отвернул взгляд. Ему действительно стало легче. Долгое время никто не мог вызвать у него такие эмоции. Да и кто бы мог подумать, что столь серьезное существо может так отреагировать на, казалось, оскорбительное послание на бумаге? Бармен здорово рисковал и выиграл...

[Сала-Аль-Дикель]

Следующие несколько часов в заведении стояла гробовая тишина: Тиб спокойно протирал бокалы, расставлял сервис, убирал со столов и ровнял стулья, время от времени потягивая очередную сигару, не забывая при этом пригубить спиртного. Ди-Кель же погрузился в собственную обитель воспоминаний, стараясь открыть все внутренние замки, выстраивая логические цепочки: что-то поддавалось, а что-то было запечатано, казалось, непробиваемым проклятием или еще чем хуже...
— Нум-с-с-с, я закончил наконец-то с уборкой и...! — довольным тоном протянул бармен, потирая лоб и тяжело дыша «проспиртованными» легкими. — Твою же мать, сколько посуды! Ай! Сейчас мы быстренько! Эй! Ди! — мужчина наконец-то прервал раздумья клиента. — А ты как? Откопал чего?
— Кошмар – это Рэйвэн. Очевидно... — тихо ответил пришелец, ритмично постукивая пальцем по деревянному покрытию барной стойки. — Я помню, как в ту ночь открыл глаза, а острие проклятой косы вонзилось мне в солнечное сплетение – раны не было. Тело парализовало. Один его глаз смотрел прямо на меня, указывая на то, что видит мои тщетные потуги выбраться из его цепких лап. Другое око было закрыто. Видимо, контролировал нас таким образом...  
— Думаешь, что из-за этого оружия у тебя и пошло заражение ядра? — подходя к барной стойке с посудой в руках, вопросил Тиб. — А после Сининэн, когда узы были разорваны...
— Да. Именно так. — ритмичный стук прекратился. — Болезнь начала прогрессировать. Получается, Алтарь очень хорошо позаботился о предателях, но они не рассчитывали на такой исход. Они надеялись на мою преданность и слепую веру. — задумчивым голосом разъяснял Трибунал, покусывая обветренную нижнюю губу, тем самым образовав небольшие трещинки на ней. — Бл*дство! Получается, что мой спор с Демиургом Свободы был ничтожным! Я ведь обрёл свободу!
— А вместе с ней Хаос! Анархию! — пожимая плечами, выпалил Тиб, чем произвел воображаемый удар подносом по затылку инопланетного клиента. — И стакан портвейна...
— Давай! Добей меня, моя Звёздочка...
— Что?! Чем? Великими Демиургами? — с улыбкой на лице спросил Тиб, протирая очередной кухоль. Ответа не последовало, на что мужчина повторил свой вопрос, но в ответ вновь мертвая тишина. Высокое тело застыло, словно статуя. Складывалось впечатление, что сейчас произойдет нечто... Задор вмиг пропал, наполнив заведение угнетающей атмосферой. — Эй... Ди... Не сочти за шутку, но ты вмиг побледнел. Что случилось? Что за эмоциональные качели? Ди?
— Это последние слова Мии-Аон, перед тем, как я убил её... — голос Восьмого резко изменил тембр: грубый, могильный и «не свой», будто сущность, управляющую этим длинным шкафом внутри, подменили.  — И сделал это, поддавшись эмоциональному выгоранию, которого не свершилось. Помню, что ядро внутри поглотило всю ярость обратно, словно чёрная дыра, обжигая и жадно пожирая тело. Я так скучал по своим сотоварищам, что привязался к ней за пару с лишним часов и, увидев те записи, не смог совладать с собой, подставив и её, и Элиру... А я ли это был?
— Элиру? — немного опустив голову вниз, спросил Тиб, пытаясь установить зрительный контакт. — Кто это? Какие записи?! Мужик! Ну ты пизд*ц!
— Маленькая такая малышка из Коалиции Рас. Курьер. Встретились случайно, но видимо, Вселенная решила пошутить. Не знаю, правда, над кем: мной или этой бедной химерой? Надеюсь, что я не смог ей навредить... — взгляд Трибунала можно было описать одним словом – отчаяние. — Не мог? Скажи...
— Друг. Я не знаю... — отрицательно кивая головой, тихо прошептал бармен. — Прости...

Оказалось, что тот самый момент с рисунком – отправная точка. Эмоциональное «облегчение» и чувство легкости – неестественная реакция Восьмого на подобные вещи, за что теперь приходилось расплачиваться собственными «неоновыми нервами»...

Восьмой думал, что Мии-Аон на него напала, спровоцировав драку. Тогда все выглядело иначе! Казалось, что те предсмертные слова – лишь попытка очистить своё имя перед отходом в Небытие. Казалось, что в старой, заросшей паутиной и местью голове шастают черви, подло меняя понятия и воспоминания. Или же это делает кто-то специально? «Это все реально? Эти крутые повороты и вправду так заносят меня? Мы же пару часов назад заливались от смеха с Тибом, пытаясь все вспомнить, а сейчас... Это все и вправду конченная реальность?! Еще недавно я говорил, что убил Мии-Аон какой-то ценой... Какой? Она не сильно сопротивлялась, пытаясь привести меня в чувство. Да что же происходит? Где моя былая стойкость? Где моя непоколебимость? Почему я похож на какого-то маленького мальчика, потерявший собственную мать среди людного места? Мать... А каково это? Иметь родителей...» — поток мыслей, словно выстрел из дробовика в упор, проделал огромную дыру в ментальном состоянии Ди-Келя. Разум предельно ясно понимал, что с ним явно что-то не то. Это не его мысли! Это не его слова! Будто он механизм, зараженный вирусом, заставляющий заниматься самобичеванием, издевательски открывая страшные воспоминания. Но полдня назад «вылечился» от недуга! Или нет? Или не совсем? Или это побочный эффект от «лекарства»?..

[Сала-Аль-Дикель]

Следующие три дня Ди-Кель сидел в арендованной комнате и приходил в себя, собирая мысли в правильную последовательность, расставляя их по полочкам. Ментальное состояние потихоньку стабилизировалось и хаотические атаки ядра прекратились. В его голове засел лишь один эпизод – потеря единственного союзника, который мог хоть немного пролить свет на задумку Белых Близнецов, но прошлого уже не вернуть. И все же, сохрани Мии-Аон ядро, то можно было его спрятать от загребущих рук противника, а после, когда придет время, забрать для восстановления в «капсуле жизни», но все планы разбивались о невозможность провернуть подобное: сердцевина павшего союзника была использована для собственного спасения, а родная система слишком далеко. «А единственные эскадрон, оставшиеся здесь, являются моими противниками. Они даже не пытаются осознать всю трагичность ситуации, а либо смешивают краски, перенаправляя все происходящее в свое русло...» — размышлял Восьмой, сидя в мягкой постельке и упершись взглядом о серую стену перед собой. Внезапно в дверь постучали...
— Господин Ди-Кель? — послышался тоненький женский голос по ту сторону комнаты. Её внезапное появление вызвало сильное удивление у пришельца.  — Вы в порядке? Извините, что беспокою, Вам послание от «доброжелателя» из торгового района какой-то планеты. Ох, название уже не вспомню, а послание прочитать не могу, так как не понимаю этих... — послышался легкий вздох и нотки неуверенности в голосе. — каракуль или иероглифов?
— Послание? — скептическим тоном повторил Ди-Кель, а после поднялся с постели и направился в сторону двери, дабы встретиться взглядами с девушкой. Левая рука повернула защёлку, и дверь распахнулась. — Давай сюда.

Светящиеся синие зрачки в темноте, явившиеся сразу после размашистого открытия двери, чертовски напугали работницу заведения. Несложно было проследить за её эмоциями и тем, как напряглось тело. Она широко открыла рот и сделал глубокий вдох, задержав дыхание. Глаза не отрывались от синих огоньков, словно боясь потерять монстра из темноты. Руки медленно протянули записку.
— Вообще, передавать подобные послания через бумажные записки – явление странное. — дрожащим голосом заметила девушка, делая несколько шагов назад. Она надеялась услышать хоть какой-то дельный ответ, но получила лишь молчание. — Я... я... могу идти?
— Да. Иди. — холодным тоном бросил Ди-Кель, уткнувшись взглядом на бумагу с посланием. — Спасибо.

На бумаге было написано угрожающее послание на языке эскадрон. Оно приглашало Ди-Келя встретиться с Рин Старшей в западном лесу Катара. Местом встречи была некая опушка практически прямо в центре лесистой местности. Единственное, что очень сильно насторожило основателя Трибунала – слова девушки о доброжелательном торговце. Единственная, кто приходит на ум – старушка, продавшая книгу Урнору Тарзадесу и девушке-почемучке. «А либо это чей-то шифр...» — скомкивая бумагу, подумал Ди-Кель, а после окликнул девушку, в надежде, что она все еще не ушла и не зря – отозвалась...
— Извините моё любопытство. — тихо промлялила работница, виновато опустив голову. — Я просто кое-что вспомнила и хотела  договорить.
— Говори.
— Этот мальчишка передал следующее: «Абориген и иррациональные действия несовместимы с Демиургами»...
— Мальчишка? Вот оно как. — холодно ответил Ди-Кель, но в этот момент ядро внутри него раздало нешуточный разряд, заставив ноги подкоситься. — Значится, таки их рук дело...
Ди-Кель быстро вышел из комнаты и направился на первый этаж, где находился Тиб и еще парочка клиентов, тихо обсуждающие свои насущные проблемы. За эскадрон аккуратно плелась девушка, внимательно и очень заинтересованно рассматривая его со спины.

Сев за барную стойку прямо напротив Тиба, высокое существо лишь кратко проронило, что противникам понадобилось несколько дней, дабы вычислить его местонахождение и передать послание через левое лицо. Бармен лишь пожал плечами, выражая свое непонимание происходящего: «Я передающего вообще не успел заметить, а вот Лаи сказала, что он сидел около часа практически перед моим лицом и ждал, пока кто-то обратит на него хоть какое-то внимание. Не понимаю, как это возможно, но, знаешь, Ди, пойдем лучше на улицу поговорим...» — сказал мужчина, а после взглядом указал на дверь, явно намекая, что лучше бы им избавиться от лишних ушей...

[Сала-Аль-Дикель]

На улице уже во всю царила ночь. Ди-Кель и бармен вышли из заведения и сразу повернули налево, в сторону неприметного переулка, больше напоминающий неубранный кубрик с кучей мусора. Персонажи скрылись в тени и уперлись об стену: мужчина закурил сигару, а Ди-Кель поднял голову вверх, смотря на звёздное небо. Их выдавало только тусклое свечение от табачного изделия в зубах первого. Так продолжалось еще несколько минут, но затем тишину нарушил Тиб, громко кашлянув, явно намекая на разговор.
— Получается, что ты прямо сейчас будешь туда идти? — голос бармена был явно взволнован, но всем своим видом он пытался показать своё безразличие, так как понимал возможную силу собеседника. — А если это засада?
— Да, прямо сейчас. И что? Засада Рин не увенчалась успехом, но...
— Тогда вас, бл*ть, было трое! Трое, Ди! Одна сдохла, вторая вообще неизвестно где и жива ли, а ты чуть-ли не спятил от воздействия ядра! Да почему ты вечно лезешь на рожон! Какого хера ты подставляешь свою жопу под такую дикую ху*ню! Да оставь ты этих засранцев наконец! Займись чем-то другим! Вон! Иди Демиургам служи!
— А по выражению лица не скажешь, что ты волнуешься за меня, смертный. — с улыбкой на лице прошипел Восьмой, явно намекая на эмоции мужчины. — А Демиургам то зачем? Ты представляешь подобное? Мне, кстати, снилось, как мы обсуждали их...
— Ну и? Понравился кто? — Тиб сделал глубокую тягу сигары, подержал дым несколько секунд в легких, а после с лёгкой хрипцой выпустил его на улице. — Или опять носом воротил?
— Да, носом. — на лице Восьмого появилась легкая и грустная улыбка. Почему-то в этот момент ему показалось, что этот диалог уже был продуман кем-то заранее. Почему бармен так рьяно начал задвигать за здешних Божеств тому, кто был верен Алтарю? — Да, черт возьми, воротил.
— Я не удивлен! А что, если скажу тебе, что ты уже под чьим-то надзором? — вновь сигара засветилась сильнее, выдавая персонажей из темноты. — Как ты на это отреагируешь?
— А ты что? Демиургский, бл*ть, проповедник? Или как это правильно выговорить?
— Нет. — пожимая плечами, прохрипел Тиб, а после смачно сплюнул на асфальт. — Просто только благодаря Демиургу можно пережить столько дерьма и не сойти с ума или же не сдохнуть.

Слова бармена вызвали у Ди-Келя чеширскую улыбку. Его глаза вновь обратились к небу, а левая рука поднялась вверх, будто пыталась схватить звезды. Улыбающиеся уста обратились к тому самому Демиргу: «Если ты действительно видишь меня! И если ты действительно оберегаешь меня, то я благодарен тебе! И если твой свет все это время вел меня по бескрайней дороге тьмы, указывая на тоненькие нити, что привели сюда – спасибо! Но, Демиург, я не знаю, что дать тебе взамен, ведь у меня ничего нет! Лишь мёртвое тело и сердце живое, идущее по указанной тобою тропе...»
— Мертвое тело? Ди? — лицо бармена в один миг стало серьезным и настороженным. — Ты о чем?
— Ох, прости! Это выражение у нас такое. — слукавил эскадрон, опуская руку и взгляд вниз. — Художественные образы, все дела...
— Ох, чудак бл*ть... — прохрипел Тиб, а после вновь смачно сплюнул и выбросил непотушенную сигару. — Ну, видишь! Тебе стало легче? Впрочем, не отвечай! Сам потом узнаешь. Что же, мой друг, полагаю, на этом наши пути расходятся?
— Полагаю, но надеюсь, что ненадолго...  

Лишь мёртвое тело, а в нём сердце живое,
блуждает по миру, ища свой покой.
Бессмертный корабль, пронзающий нити,
пространство и Бездну.
Одинокий герой...

Приговор – его слово,
но лишь от рождения.
Он брошен своими
ради власти чужой.

Бессмертный корабль, пронзающий нити...
Услышь его вой!
...

[Сала-Аль-Дикель]

Ночной бескрайний лес встретил гостя неприветливо и, можно даже сказать, враждебно: проливной дождь, огромные лужи, гром и молния. Огромные столбы деревьев корчили ужасающие гримасы, будто прогоняли высокое существо, которому неизвестен страх – он уверенно шел вперед, время от времени осматриваясь по сторонам. По классике жанра такая погода не сулила ничего хорошего, а текст в послании лишь подкреплял будущее настроение при встрече персонажей. Дождь безбожно усиливался, образуя большие ручейки, стекающие по протоптанной тропинке, образуя под ногами ступающего небольшое болотце. Казалось, что сейчас можно с легкостью поскользнуться и упасть, сломав пару костей...

Место встречи было найдено с легкостью. И вправду! Это была очень приметная опушка, которую бы Ди-Кель не заметил, не владей он хорошим ночным зрением. На маленьком пеньке сидела сгорбленная фигура и угрожающе мигала зелёным огоньком, зазывая пришедшего к себе. Подойдя ближе, Восьмому не составило труда идентифицировать сидящего перед ним – Рин Старшая. Она выглядела более угрожающе и, можно сказать, что устрашающе в отличие от своей погибшей младшей сестренки. Её лицо, эмоции и взгляд выражали презрение, ненависть и осуждение за содеянное ранее, но вместо того, чтобы сразу вступить в бой, она вытянула правую руку вперед, отдавая честь традициям. Ди-Кель последовал её примеру и вытянул левую руку в ответ, чем вызвал эмоцию удивления у противницы – она не сразу увидела отсутствие правой конечности, но затем жутко улыбнулась, будто уже прикидывала все шансы. Никто из них не рисковал вот так просто опустить ладонь вниз и тем самым озвучить смертный приговор. Казалось, что первая и не сильно то хочет вступать в конфронтацию, а Ди-Келю просто нужно было вытянуть часть нужной информации. Он не дрогнет, если та будет и дальше корчить из себя лик осуждения.

— Скажи, Рин, — холодно вопрошал Восьмой, смотря прямо в зелёные зрачки противника. — Девятая жива?

На этот вопрос последовал положительный кивок с легкой и теплой улыбкой на лице.

— Ты что? Потеряла дар речи?

Вновь положительный кивок Рин...

— Из-за некромантии?

Положительный кивок Рин на этом моменте вызвал у Ди-Келя какой-то неприятный разряд внутри, будто он видит перед собой эскадрон со смертельным недугом.

— Мы можем это прекратить и просто договориться? Вы же знаете, что Четвертая предала всех! Вас, меня, Девятую! Алтарь!

Но в ответ последовал отрицательный кивок. Восьмой знал о таком исходе, но все же пытался договориться, дабы избежать кровопролития собственной расы...

[Сала-Аль-Дикель]

В момент расспросов, смотря на поникшую Рин Старшую, Ди-Кель принял решение оттягивать момент драки и, по возможности, вообще избежать её, заимев мирный договор. Все же, Эскадрон являлись пацифистами, предпочитающие путь дипломатии и мирного слова. По этому же принципу было принято отчаянное решение наладить контакт с противниками, если те, конечно же, захотят...

— Скажи, Рин, ты хочешь этой драки?

Зеленые зрачки закрылись, а голова отрицательно помахала.

— Значит, тебя кто-то заставляет это делать, верно? Кто? Орт-н-Оури?

На первый вопрос последовал подтверждающий кивок, а на второй – отрицательный. Теперь Восьмой был серьезно озадачен таким поворотом.

— Подожди, а кто тогда отдал этот приказ?

Рин была невысокая, чуть выше своего лидера, но подходила под минимальные стандарты касты близнецов. Она, если бы могла, то дышала Ди-Келю прямо в живот. Существо встало в полный рост и сняло черный кожаный капюшон, посмотрев зеленым отчаянием на Трибунала, а после изобразила некого, кто был намного выше её, вдобавок изобразив вокруг себя летающее нечто, схоже на алебарду...

— Рэйвэн Дэ-Бон?!

Кивок согласия. Этот поворот в один миг, словно спичка, поджег ядро и заставил Восьмого крепко сжать кулак. Он уже потихоньку понимал, что происходит и какова конечная цель мертвеца.

— А почему вы его слушаетесь? Вы что? У него в плену? Это плата за услугу? Вы присягали ему на верность?

Девушка показала указательный палец, что означало ответ на первый вопрос – положительный кивок, а после палец ткнулся в грудь. Они тоже были поражены звездной болезнью, пожирающее ядро, но тот их каким-то образом «спас». Далее рука показала двойку – второй вопрос и ответ на него положительный. На третий вопрос последовало отрицательное махание.

— Плата за услугу и плен. Значит, вы, как и я, болели звездным разложением, так ведь? От вас отказался Алтарь.

Вновь в точку. Рин уже не сдерживала слезы. Зеленые ручейки стекали по её щекам. Она смотрела на Трибунала заплаканными глазами и будто умоляла о чем-то. Она не могла говорить, но, если бы имела возможность, кажется, кричала бы во все горло.

— Значит ли это, что Белый Близнец знал о мотивах Четвертой, но они хотели... — на этом моменте Ди-Кель завис, будто осознал весь план Белых Близнецов, где главным виновником оказался... — спасти мою дочь, себя и меня от возмездия? Но я... — ноги предательски подкосились и начали дрожать, а через пару секунд высокое существо упало на колени, испачкав себя и собеседницу дождевой грязью. — был главным монстром в этой истории...

Рин уже рыдала взахлеб, абсолютно не сдерживаясь, но продолжала осуждающе смотреть на Ди-Келя. Она плакала от осознания того, что стоящий перед ней противник и вовсе таковым не являлся! Всему виной чертов Рэйвэн, устроивший игру еще много лет назад..

— Мне нет прощения, Рин... — Восьмой протянул руку вперед. В его глазах предательски выглядывали слёзы. Все это время он слепо шел по чужому следу. Как в том самом ужасе, где все были уверены, что обходят правила, но на самом деле кукловод водил невероятные хороводы, заливаясь смехом от тупости неосознанных. — Иди ко мне, малышка. Обними меня! Пожалуйста! Я так скучал по вам! Я был так слеп! Я... — но резкие и крепкие объятия Рин не дали ему договорить. Левая рука прикоснулась к эскадрон и прижала к себе. — Защищу вас и найду этого выбл*дка! Скажи, это Орт-н-Оури знали о болезни?

Последовал отрицательный ответ. Значит, что глава «Белых Близнецов» просчиталась, но как в этом мире оказался Рэйвэн? Перебирались все возможные варианты, но в голове самым логичным казался лишь один – с уничтоженного корабля Трибунала. В тот день, когда мертвец не убил Ди-Келя, а просто резко отступил, и уже тогда он видел будущее: извращенное, полное интриг, братоубийств и разобщения целой расы...

Около часа они молча сидели под проливным дождем, громко рыдая и не выпуская друг друга из объятий. Рин не хотела возвращаться назад. Она дала понять, что хочет остаться в списке погибших для Рэйвэна, встав на сторону Трибунала. Восьмой же понимал, что должен будет поддерживать магию сокрытия, если не хочет выдавать малышку...

[Сала-Аль-Дикель]

Всю дорогу назад Ди-Кель нес Рин Старшую на плечах, параллельно расспрашивая о прошедших событиях. Как оказалось, каста «Белых Близнецов» все это время знала о присутствующем в Аркхейме представителе из Трибунала, но Рэйвэн, по итогам немой истории, вставлял палки в колёса, отравляя сознание первый, убедительно делая из выжившего Ди-Келя монстра.
— Скажи, а Девятая владеет некромантией? — вопросил основатель Трибунала и получил положительный ответ. — Получается, что и она зависит от Рэйвэна?
На последний вопрос девушка отрицательно помахала, а после указала на свое ядро и громко стукнула кулачками, изображая жест независимости и тыкнула пальцем в небо, изобразив некое подобие коробочки, куда что-то или кого-то прячут.
— Возможно, я тебя понимаю! Я предполагаю, что рождение Девятой стало возможным благодаря Рэйвэну? Это верно?
Рин лишь пожала плечами, что означало её неполную осознанность в данном вопросе, но после резко нахмурилась и показала большой живот, косу и жест, означающий плату за исполнение услуг. Ди-Кель это перевел следующим образом, на что получил пожимание плеч и положительный ответ, выражающий возможный сценарий: «Хочешь сказать, что Орт-н-Оури повторили сценарий с утробой, а после, когда пришло время «рожать», появился Рэйвэн и помог совершить некий ритуал? Или же Рэйвэн помог и с утробой, и с рождением? Ох, сука, как же мне теперь хочется посмотреть в глаза этому мертвецу...»

Пришел черед Рин расспрашивать. И её руки вопрошали от момента, практически начинающийся с самого рождения Ди-Келя и заканчивая последними событиями, в частности с Рин Младшей, на что отвечающий честно и без сокрытия рассказывал все, вне зависимости от реакции Рин Старшей. Все же, долгие рассказы утомили её и она провалилась в сон, а меж тем закончился и дождь. К бару оставалось совсем немного и, конечно же,  Восьмой понимал, насколько сильно удивится хозяин заведения, когда увидит их...

Дверь в бар открылась под первые лучи планетарного светила. Первым клиентом был, конечно же, Ди-Кель, поддерживающий спящую девушку на плечах. Изначально Тиб поприветствовал клиента типичной фразочкой, а после его глаза метнулись в сторону входа и его классическая сигара выпала изо рта, а глаза выпучились до невероятных размеров. Казалось, что сонливость мужчины в один миг улетучилась от такой картины. Ну, а «клиент» лишь слегка опустил голову в знак приветствия с облегченной улыбкой на устах.
— Ты, мать твою, зачем детей эскадрона воруешь? — шепотом спросил бармен, а после аккуратно поставил металлический кубок на стол. — Я думал тебя увидеть через неделю-две, а то и вообще уже попрощаться успел! Так-с! Давай! Неси её в свою комнатку, а после поговорим и ты мне расскажешь, что произошло!


....