[Ашер]

       

В мире, где переплетаются нити бесчисленных историй, где каждое начало эхом отзывается в конце, судьба – искусный кукловод – порой плетет самые причудливые узоры. Она сводит вместе души, казалось бы, обреченные на вечное одиночество в разных вселенных, и кто осмелится противиться ее незримой воле?

Так случилось и с Анейрой, чья миссия по поиску запретных знаний обернулась встречей, предопределенной звездами. Судьба, словно насмехаясь, бросила ей в попутчики эльфа – воплощение надменности, алчности и жестокости, полную противоположность ее светлой натуре. Кто мог знать, что из этого союза, сотканного из противоречий, родится нечто, способное всколыхнуть само мироздание? И кто мог

предвидеть, что завистливая рука похитит дары судьбы, оставив лишь зияющую пустоту в их сердцах?

Но история, подобно фениксу, возрождается из пепла. Их история – лишь пролог к великой драме, где враг уже обозначен, а для победы над тьмой, что сплела свои сети вокруг мятежных душ, необходимо завершить начатое, очистить скверну и вернуть свет в истерзанные сердца. Трио героев отправляется в новый поход, оставляя за собой благодарные взгляды спасенных ими невинных.

Что ждет их впереди? Куда приведет извилистая тропа? Смогут ли они найти ответы на вопросы, что терзают их души, разгадать тайну пустоты, притаившейся в самых темных уголках их сознания? И, быть может, в конце этого пути их ждет не только искупление, но и нечто большее – судьба, которую они сами выкуют в горниле испытаний.

п. Харот, окраина города Тульпа, временное пристанище Веруна. Год: 5027.

Музыкальное сопровождение

Ашер Гроу

"Я бы не ступил и шагу туда, где не маячит даже призрак выгоды. Порой сама судьба, словно опытный карточный шулер, подбрасывает на стол действительно фартовую комбинацию, предлагая сотрудничество, от которого грех отказываться. Это как "поймать ледяную-птицу за хвост" – шанс, что выпадает раз в столетие, искушая блеском золотого оперения.."

       
Анейра  Эстрингет

"Ядовитая ненависть клубилась в сердце, как смола, и слова проклятия срывались с губ: "Не прощу! Никогда не прощу твоей звериной жестокости!" Так твердила я, пока ты не распахнул передо мной дверь в кромешную тьму, где, вопреки всему, мерцали слабые огоньки надежды. Я приму тебя... как путник принимает укрытие в грозу, зная, что ненастье не вечно. Но даю слово, если твои руки вновь запятнаются кровью невинных, если багряный грех снова омрачит твою душу, наша связь обратится в пепел, развеянный по ветру забвения. Ибо сказано: преступивший черту – мертв для меня. "

[Ашер]

Ледяная пустыня таила в себе бездну тайн, таких, что страх ледяными когтями сжимал сердце. Тульпа, город теней и воспоминаний, стал убежищем для трех душ. Прошел месяц с тех пор, как они вырвались из цепких лап гримуара, но впереди лежала непроглядная даль, усеянная миллионом вопросов. Ашер, словно хищник, застывший в ожидании, расселся на стуле, закинув ноги на стол. Нож, его верный спутник, танцевал в воздухе, словно пляшущая искра, готовая в любой момент вспыхнуть. Верун, хранитель очага, подбрасывал поленья в камин, и языки пламени, словно голодные звери, пожирали их, вздымая к небесам искры и дым.
– Гатфер потерял два гримуара, – произнес Верун, прислонившись к теплому камню камина. Шерстяной воротник обнимал его подбородок, словно пытаясь укрыть от пронизывающего холода. – Осталось четыре, если вычесть принадлежащий Ашеру. Четыре гримуара и сам Гатфер – вот что стоит между нами и покоем.
– Найти его – не проблема, – огрызнулся Ашер. – Как сказал тот светлокожий выродок, книжка сама ко мне приползет. Дело в других четырех. Особенно в этой чудовищной Обжоре! Она мне руку оттяпала, и теперь эта тварь первой должна обратиться в прах и смешаться с дерьмом!
Нож просвистел в воздухе, описал замысловатую траекторию вокруг Анейры и, словно повинуясь невидимой силе, вернулся в ножны.
– Зная Гатфера, у него в рукаве припрятан не один козырь, он никогда не полагается только на свору преданных псов. У него есть свой, единоличный план. Не стоит слепо верить, что, когда головы всех апостолов покатятся по земле, наступит конец... – Верун тяжело вздохнул. Его измученный вид почти исчез, тело вновь наполнилось силой и здоровьем, спина распрямилась, взгляд стал твердым.
Ашер поднялся со своего места и подошел к Анейре. Опершись руками на спинку ее стула, он склонился к ней и, коснувшись ее волос, прошептал:
– Как думаешь, может ли та частица внутри тебя почувствовать другой гримуар? Или мы так и будем сидеть здесь, словно мыши, ожидая, когда удача сама заглянет к нам в лапы?
В это время, в самом сердце Бездны, разворачивалась зловещая сцена. В огромном зале, словно скелеты, на коленях стояли люди, сложив руки в отчаянной молитве. Их иссохшие тела, словно высохшие листья, шептали о скорой кончине. В центре этого круга смерти стояла колыбелька, а в ней – два младенца. Над ними громоздились огромные песочные часы, в которые со всех присутствующих стекала энергия, вязкая, блестящая, словно пролитая кровь. Капля за каплей, она наполняла чашу, пока несчастные, словно домино, падали без сил, испуская последние крохи жизни. Гатфер, словно безумный алхимик, кружил вокруг колыбели, улыбаясь, глядя на мирно спящих детей.
– Еще немного... – шептал он. – Я получу нечто большее, чем кучка ублюдков и гримуары. Еще немного, и вы станете частью моего нового облика, облика истинного бога... Совсем немного.
В зал, словно вихрь, ворвалась женщина в темно-фиолетовом плаще. Расталкивая обезумевших от смерти людей, она пробивалась к Гатферу, но невидимая стена преградила ей путь. Яростно ударив по барьеру, она лишь заставила его слабо вздрогнуть. Гатфер медленно повернулся к ней, с презрением глядя на разъяренную фурию.
– Чего тебе, Обжорство? – бросил он, словно кость голодной собаке.
– Чего мне?! Какого черта ты не убил их? Ты просрал гримуар Похоти, а Жадность теперь заодно с ней! Что нам теперь делать? Ты обещал господство, вечный рай! А теперь заперся в своем логове и возишься с этими отродьями!
– Отродьями? Это прекрасные дети, соединяющие и несущие в себе силу двух гримуаров! Чистую силу, не запятнанную вашей мерзкой метаморфозой! Это вершина греха, то, что мне нужно!
– А нам что делать прикажешь? Смотреть, как ты один получаешь все? И радоваться за тебя?
– Я выполню то, что обещал, но сначала докажи, что ты все еще полезна. Убей Ашера и Анейру! А Веруна захвати живым.
– Вот ты интересный! А нахрена ты их спасал тогда?
– Их? Я спас тебя! Дал тебе возможность исправиться! Твое обжорство не знает границ! Ты могла испортить изначальный план, и эти дети никогда бы не появились на свет... Твоя ошибка была пресечена мной, твое неповиновение и непокорство. Ты сама в тот момент готова была отказаться от своей мечты и цели, только чтобы набить свое брюхо. Так чего же ты стоишь и возмущаешься?
Женщина замолчала. Она понимала, что Гатфер отринул оставшиеся грехи и всецело поглощен этими детьми. Но у нее был свой план. Осознав, что Гатфер сменил свою цель, она поняла, что больше не обязана ему подчиняться. Растворившись в мерзкой луже, она исчезла из логова, оставив Гатфера, словно скупца, ликующего над своим золотом, кружиться вокруг колыбели.
– Подождите немного. Когда это место, именуемое Библиотекой Грехов, наполнится жизнями людей, вы восстанете как новые грехи и послужите мне новой оболочкой.
Под безумный смех Гатфера и падение последнего человека песочные часы перевернулись, и жизненный песок начал сыпаться на младенцев. Что это за ритуал? Почему Гатфер так зациклен на этих детях? И что задумала Обжора? Эти вопросы повисли в воздухе, словно зловещие тени, предвещая новую главу в этой мрачной истории. Но одно было ясно: Обжорство решило сделать свой ход и отправиться на поиски Ашера и Анейры, пряча за пазухой свою зловещую книгу.

[Анейра]

Месяц. Уже целый месяц они находятся в этих ледяных пустынях!

Анейру нисколько не напрягал холод. Родная стихия со своими снежными бурями и морозами лишь подпитывали феникса, которая чувствовала, как силы куда-то постоянно исчезают. Она не использовала магию часто, за исключением случая, когда помогла полностью восстановиться Веруну и ментально связывалась с представителями Коалиции Рас, которые наконец-то начали шевелить своими корпоративными... мозгами, присоединившись к поискам Гатфера. Почему же каждое утро девушка ощущала слабость, тошноту и самое главнее, неимоверную тоску, словно там, в пещере Похоти, она потеряла что-то очень важное, оставив навсегда в темноте частичку себя.

Тревогу и тоску Ледяной ощущал и Ашер. Надо сказать, что это единственное, что оставила на них магия Гримуара, потому что желание близости улетучилось сама собой, переродившись, скорее, в отношения брата и сестры, чем друзей. Верун, от которого исходили эманации влюбленности, к фениксу не лез со своими чувствами, приняв их товарищеские отношения. такое поведение решало множество вопросов в общении, к тому же Анейра почему-то знала, что этот настрадавшийся воин еще найдет свою истинную судьбу. Да и не было времени на всякую романтику, потому что проблема оставшихся Гримуаров так и не разрешилась.

Феникс понимала злость Ашера, которая нет-нет, да и проскакивала в его поведении, словах, мыслях. Сидеть на одном месте и ждать с моря погоды, то еще удовольствие. Но каждый раз на вопрос: «Чувствует ли она гримуар?», - Дэйри лишь отрицательно качала головой, словно это была ее вина. Тем не менее, не было сил, что-то предпринять. Феникс имела болезненный вид, она похудела из-за отсутствия аппетита, под глазами залегли тени, иногда ей казалось, что из нее вытянули всю радость и надежду, которыми она всегда одаривала окружающих.

И так целый месяц.

Неожиданно ночью она подскочила на кровати от странного ощущения отторжения и облегчения одновременно. Резкая боль внизу живота сменилась вселенской пустотой. Из глаз девушки покатились слезы, которые она не могла остановить. В ней плескалось чувство радости с отчаянием никогда не найти чего-то. Только что это, Анейра понять, а тем более объяснить встревоженным мужчинам, не могла, которые пытались успокоить девушки весь день. Вечером Дэйри забылась глубоким сном.

На следующее утро Анейра поднялась на удивление бодрой, и даже хорошо позавтракала на радость Веруну, продолжавшему ненавязчиво ее опекать. С хорошим самочувствием вернулось и обостренное восприятие.

- Здесь нам больше делать нечего. – Сообщила Дэйри друзьям. – Я даже Гатфера перестала ощущать, словно он спрятался за каким-то мощным двойным щитом. Гримуаров тоже здесь больше нет.

Девушку прервал звонок от Наставника КР, сообщение которого лишь подтвердило эманации Ледяной. Вернее их полное отсутствие.

- Нам нужно сменить планету. – Анейра достала из рюкзака планшет и, подсоединившись к сети, включила новости с Проциона.

На одном из сайтов политического журнала было представлено интервью с местным герцогом, который за последний год присоединил к территории своего домена уже несколько мелких поселении и городов. Этот титулованный диктатор хвастался всем, что поглощение земель сродни принятию пищи: если есть время и возможности, то и насыщение может никогда не наступить. Дархат был здоров и силен, а в его глазах застыло выражение голода.

В самом конце статьи имелся дополнительный материал: «Очень эксклюзивный» и «очень секретный». Мужчина изможденного вида, можно сказать «кожа да кости», смотрел в камеру отсутствующим потерянным взглядом. Было такое ощущение, что это существо не ело несколько недель, причем в сноске сообщалось, что поставки продовольствия в домен герцога происходят регулярно, и в продовольствии население не нуждается. На другой странице были новости о том, что в последнее время участились случаи нападения диких дархатов на туристов, а также начали пропадать местные жители, истощенные останки которых хоть и редко, но находили в лесах.

- Вам это ничего не напоминает? – Анейра посмотрела внимательно на мужчин. – Ашер, мне кажется, что мы  нашли Обжорство. То, что оно на соседней планете, можно объяснить очень просто: не думаю, что Гатфер или другие Гримуары могут уживаться рядом. Постоянное соперничество их давно бы уже привело к самоуничтожению. Может именно поэтому, Гневу выделили астероид?

Анейра снова вгляделась в фото на планшете.

- И этот герцог может быть либо сподвижником Обжорства, либо им самим. Помните, как дархаты подсаживают свои яйца в других существ, чтобы размножаться, вытягивая из носи теля и ауру, и жизнь? А еще, такой уровень магии, который дарит Гримуар, вполне может позволить апостолу перевоплощаться в другое существо. Когда я была под влиянием Похоти, то казалась себе всесильной, самим Создателем. Устоять и, правда, очень сложно.

Улетать от родной стихии не хотелось, хотя мысли о родной Лирее посещали Ледяную все чаще. Все же у нее есть место, куда она может вернуться. У мужчин, такого не было.

Порт Олды встретил путешественников портовым шумом. Однако громкие звуки и трудовую активность излучали прежде всего прибывшие торговцы и команды судов, доставившие какие-то товары. Местные все выполняли молча, не издавая лишних звуков. На вопросы отвечали односложно, имели усталый, а некоторые и изможденный вид.

- Нужно где-то остановиться. Хотя к тавернам у меня уже выработалось некоторое предубеждение. – Девушка просто констатировала факт.

Тем не менее, троица наняла экипаж, попросив их доставить в недорогую, но хорошую гостиницу. Молодой дархат с равнодушным выражением лица, выполнил просьбу пассажиров, высадив их около трехэтажного здания, чьи стены были увиты диким виноградом. Дом выглядел опрятным и добротным.

Внутри здания их встретил пухленький мужчина пышущий здоровьем с радостной улыбкой на лице, однако в глазках мелькнул неприятный огонек, словно к нему прибыли не новые постояльцы, а жертвы. Выдав приезжим ключи от номеров, хозяин вызвал коридорных, весьма уставшего вида, чтобы те разнесли багаж. Первым неприятным сюрпризом оказалось, то, что номера приключенцев были удалены друг от друга. А Ледяная так вообще оказалась на другом этаже. От коридорного Дэйри узнала, что у них так принято: селить мужчин и женщин в разных частях гостиницы, потому что это -  распоряжение герцога.

Вторым настораживающим фактором стало то, что окна номера Анейры выходили на густой лес, находящийся буквально в нескольких десятках метров от здания. Диких же дархатов на Поцоионе было в избытке, а никакой защиты вокруг здания не наблюдалось. Дэйри отправила мысленный призыв товарищам, назначив встречу в палисаднике, около небольшого фонтанчика, расположенного позади гостиницы.

- И что вы обо всем этом думаете? – Анейра установила полог тишины, чтобы им никто не мешал.

[Ашер]

Их путешествие тянулось, словно зимняя ночь, полная смены дорог и новых замыслов, начертанных на скрижалях будущего, освящённых информацией, которую Анейра преподнесла на серебряном блюде. Эльф, чьё сознание, казалось, трескалось под тяжестью этих откровений, испустил тяжкий вздох нового места. За его спиной Верун, толкнув локтем в бок, расхохотался.
— Что, ледяные просторы милее сердцу, чем бархатные занавеси интриг? — спросил он, поддразнивая.
— Да дело не в этом... Все эти изнеженные людишки, герцог или граф, какая разница? И, судя по пророчествам нашей спутницы, именно этот граф и есть само Обжорство во плоти.
— Ты так мрачен, потому что не горишь желанием лицезреть его мерзкую личину?
— Скорее, у меня чешутся руки вырвать ему глотку и выбить зубы, чтобы эта прожорливая тварь больше никогда не смогла поглощать чужие жизни.
Верун, усмехнувшись, положил руку на плечо Ашера, и они двинулись дальше. Презрительные взгляды, словно острые иглы, кололи их спины, но презрение толпы было для них как шум дождя. Они шли за Анейрой, как тени за солнцем. Весть о том, что им предстоит расстаться, пронзила сердце Веруна ледяным клинком сомнений, однако он смолчал, в отличие от Ашера, чья душа, казалось, ощетинилась от одной мысли об этом. Он оскалился, извергая проклятия, но Верун сумел усмирить его гневный пыл.
— Ты шутишь?! Мы прорвались сквозь врата преисподней, а нас разделяют! Ты хоть на секунду представь, как это опасно! Что, если с ней что-нибудь случится?
В этих словах Ашера звучала непривычная для него забота, будто Анейра оставила светлый отпечаток на тёмном снегу, лежащем в его душе. Верун сумел его успокоить, и они разошлись. Время тянулось мучительно долго. Ашер, прильнув к окну, медленно тонул в бездонном омуте мыслей, а Верун, склонившись над пергаментом, колдовал над таинственными символами. Ашер бросил на него вопросительный взгляд.
— Что ты рисуешь?
— А? Интересно, да? Это руны – язык, с помощью которого запечатывают ману на бумаге. Нам это может пригодиться, вот я и готовлюсь.
— А можешь меня нау...
Не успел эльф договорить, как в его голове эхом отозвался голос девушки. Ашер и Верун, обменявшись взглядами, помчались к месту встречи, пробиваясь сквозь презрительные взгляды толпы. В саду их встретила прекрасная спина Анейры. На её вопрос Ашер не ответил ни слова, лишь пристально смотрел на неё. Верун нарушил молчание:
— Меня не покидают ваши догадки. Даже если предположить, что Граф действительно одержим Обжорством и что мы, по сути, вошли прямо в пасть льва... Тогда разделение выглядит вполне логичным. Но правильно ли мы сделали, что решили остаться здесь?
— Анейра, свяжись со своими друзьями и запроси подкрепление. Пусть хотя бы отвлекут внимание Обжоры неожиданной проверкой. Тогда мы сможем действовать тихо и без спешки. Ломиться напролом – безумие. Мы просто навлечём на себя гнев всего графства.
Для горячего эльфа, рвущегося в бой, эти слова звучали как откровение. Его буйная натура никогда не полезет в заведомо проигрышную ситуацию. Ашер хотел было что-то добавить, но внезапно их накрыла непроглядная, всепоглощающая волна голода. Ашер, выросший среди диких зверей и ледяных пустошей, поддался её чарам сильнее других. Слюна потекла из его разверстой пасти, он схватился за голову, его красные глаза бешено заметались по сторонам, ища хоть что-то, чем можно было бы утолить этот чудовищный голод. Верун тоже почувствовал влияние, но, казалось, оно коснулось его лишь краешком. Он держал себя в руках, в отличие от Ашера, который превратился в дикого зверя. Он согнулся, оскалив клыки, и смотрел на Анейру не как на знакомую, а как на кусок мяса, способный утолить его мучительный голод. Ашер уже занёс ногу, готовясь к прыжку, но Верун бросился на него, сбивая с ног.
— Госпожа Анейра, осторожнее! — прокричал он, удерживая огромное тело эльфа своим не менее массивным телом. Но напор Ашера, его сила, помноженная на безумие, давили на Веруна. Пространство вокруг наполнилось криками. Кто-то вопил: «Уберите его от меня!», и эти крики сопровождались хлюпающими звуками. Казалось, неподалёку кто-то пожирал другого. Судя по поведению Ашера, он был не единственным, кто поддался искушению. В сад начали стекаться существа, заражённые грехом. Их зубы превратились в острые лезвия, и они спешили наброситься на добычу. Верун оттолкнул Ашера, подошёл к Анейре и, не дожидаясь её согласия, начертил круг.
— Сокрытые тайны, укройте меня и моего спутника от власти зла, дайте нам укрыться в тёмных перинах сновидений ваших.
Открылся портал. Верун, обернувшись, увидел, как Ашер поднимается с земли и, не обращая внимания на приближающихся тварей, мчится к ним. Сжав глаза, он прошептал слова прощения, и портал закрылся. Они оказались далеко от того места, где были раньше. Это был какой-то дом. Лишь тихий стук часов нарушал зловещую тишину. Верун выпустил руку Анейры и склонил голову, сжав зубы.
— Простите... Я не знал, что делать... Не хотел навредить ему и вас подставлять... Простите... Вы вправе сердиться на меня...

[Анейра]

Анейра спиной почувствовала приближение товарищей. От  мужчин  исходила тревога за нее. Приятно.

Каждый из них вышел из кошмара с Гримуаром Похоти с боем и вынес что-то свое. В каждом из них что-то изменилось. Даже Ашер стал другим. Теперь он больше говорит, пытается трезво смотреть на вещи, а не махать бездумно своими ножами направо и налево. Связаться с Наставником, а, следовательно, через него и с Коалицией Рас, была весьма дельная идея, что девушка и сделала. Анейра, как раз передавала их координаты и предложение Темного, когда что-то изменилось.

Ледяная среагировала чисто интуитивно, накладывая ментальный блок на собственное сознание. Хоть Гнев феникса не затронул, зато Похоть прошлась по Анейре тяжелой поступью, растаптывая сознание и полностью подчиняя себе. Кроме того не было никакой гарантии, что в будущем они смогут избежать влияние Гримуаров, апостолами для которых и не являются.

Со всех сторон послышались рычание и крики ужаса и боли. Из Гостиницы в палисадник выскочил один из коридорных. Его взгляд утратил осмысленность, из разинутого рта торчал ряд заостренных зубов, а пальцы на руках удлинились за счет острейших когтей. Мужчина кинулся на Анейру. Девушка активировала веер и одним громким щелчком раскрыла свое оружие. В лучах солнца сверкнули острые лезвия. Дэйри резким движением отрубила тянущуюся к ее шее лапу, а затем рубанула по шее, отнимая жизнь зараженного существа.

Во время самообороны Ледяная потеряла связь с эльфом. Видимо Ашер забыл, о чем они договаривались: всегда быть настороже и держать псионику под рукой. Крик Веруна лишь подтвердил, что девушка оказалась права в своих догадках.

Дэйри развернулась и застыла. Она не могла понять, как такое могло произойти с эльфом. Его глаза горели не просто алым, а адским пламенем гончей, взявшей след своей жертвы. И без того устрашающая улыбка Ашера сейчас превратилась в звериный оскал с острыми клыками, с которых капала слюна. Разумное существо в несколько мгновений превратилось в голодного бешенного зверя, жаждущего разорвать все живое, попавшееся ему на пути. Темный слегка присел, вся его поза демонстрировала готовность дикого монстра к прыжку. Перед фениксом уже стояло чудовище, забывшее все, что связывает его с реальным миром. Зараженное настолько, что его может остановить только собственная физическая смерть. Анейра растерялась, потому что не могла убить того, кто столько раз спасал ей жизнь, с кем она прошла ритуал единения.

Дэйри попыталась пробиться сквозь мощное воздействие. Ей это удалось. Она уловила тонкую нить, что еще связывала ее с настоящим разумом эльфа. Это затормозило слегка Ашера и дало возможность Веруну крепко обхватить его. Однако девушка почувствовала, как новая мощная чужеродная волна  накатила на всех. Боковым зрением феникс заметила, как кто-то замахнулся на нее. Ледяная ушла от удара, теряя связь с Ашером. Эльф и так отличался силой и ловкостью, а теперь, получив дополнительную мощь, все же скинул с себя товарища, чтобы атаковать какого-то жителя, оказавшегося рядом и тоже одержимого голодом.

Анейра кинулась было к эльфу, но была остановлена Веруном, создавшим сначала защитный контур, а потом и пространственный портал, в который и затащил растерявшуюся девушку. Последнее, что увидела феникс – это горящие голодом глаза Темного, в которых на миг промелькнуло сожаление и тоска.

Они оказались в какой-то комнате, тишину в ней нарушало лишь тиканье часов. Полумрак дезориентировала Ледяную, готовую продолжать отражать атаки. Но никого рядом не было кроме нее и Веруна. «Ашер!» - Боль прорезала и сознание и сердце Дэйри.

- Хтон! - Анейра оттолкнула от себя мужчину. – Ты что натворил?! Его же могут сожрать! Или того хуже. Он может попасть к Обжорству, и что нам тогда делать? Как его вызволять?! Нам нужно немедленно вернуться!

— Простите... Я не знал, что делать... Не хотел навредить ему и вас подставлять... Простите... Вы вправе сердиться на меня...

- Сердиться?! Да я в бешенстве!

Феникс ринулась к двери, которая оказалась заперта. Она в гневе развернулась к Веруну, щелчком раскрывая свое смертельное оружие.

- Верни меня обратно! Немедленно! – Анейра была решительно настроена. – Иначе я буду драться с тобой!

- Я... не могу... - Только и сумел ответить Верун.

- Не можешь? Или не хочешь?!

Ледяная попыталась притянуть собственную пространственную магию, чтобы выстроить обратный портал, ориентируясь на эманации, которые все еще улавливала, благодаря установленному с Ашером ментальному контакту. Но у нее ничего не получилось. Феникса словно кто-то останавливал, не позволял энергетическим нитям пройти сквозь расстояние, отделяющее ее от Темного. Это была сильная магия.

- Ну, вот что Верун. Я долго ждала, пока ты сам все нам расскажешь, но видимо не судьба. – Ледяная окружила себя защитным энергетическим куполом, давая понять мужчине, что она ему больше не доверяет. – Я давно поняла, что вы с Гатфером – одного поля ягода. Но никак не могу установить вашу расу. И уровень УМИ прыгает как мячик по покрытию. За этот месяц твоя память должна была полностью восстановиться. И теперь ты должен знать о Гатфере практически все. В твоих интересах мне это рассказать. Даю тебе полчаса. Этого времени тебе хватит, чтобы восстановиться и вернуться назад, чтобы спасти Ашера. Я не оставлю его на растерзание гримуарнынм уродам, помешанным на бессмертии. И поверь, удержать ты меня не сможешь.

Девушка уселась в кресло, держа в руках раскрытый веер, готовая в любой момент начать атаку.