[Волхайм]

[Волхайм]

Пространство, некогда носившее гордое имя торговой галереи «Кристальные Сферы», более на таковое не походило. Воздух, густой из-за едкой взвеси пыли, дыма и запаха озонированного металла, резал рецепторы, навязывая вкус то ли меди, то ли пепла. Свет мерцал, прерывистый и нервный, выхватывая из полумрака сюрреалистичные картины разрушения: опрокинутые витрины, из которых извергались потоки бесхозного стекляруса и синтетического меха; искрящие клубки коммуникаций, свисавшие с потолка, словно кишки огромного зверя; темные, вязкие лужи, растекающиеся по полированному полу, отражающему теперь лишь хаос. Гул боя был непостоянен — приглушенный перестрелкой в отдаленных крыльях сменялся оглушительными раскатами взрывов где-то прямо над головой, от которых содрогалась нагруженная конструкция комплекса, сыпля с балконов обломками декоративных панелей.

Генри наблюдал с импровизированной смотровой площадки на третьем уровне, за массивной колонной, опоясанной трещинами. Его позиция представляла собой идеальный баланс между обзором и укрытием. Каждое движение выверено, лишено суеты. Пальцы в тонких перчатках лежали на холодном парапете, не дрожа, впитывая вибрации происходящего внизу. Первоначальный замысел — деликатная, почти хирургическая операция по дискредитации через серию скомпрометирующих утечек — оказался похоронен под грубой материей насилия. План, как хрупкая ваза, разбился о непредсказуемый человеческий фактор, о ту самую животную ярость, которую он до сих пор не мог до конца каталогизировать. Точечная провокация, переданная на исполнение наемному специалисту, мутировала, вырвалась из-под контроля и воплотилась в этот адский фрактал из огня и стали.

Теперь уравнение упростилось до примитивной, но эффективной формы. Если инфекцию не удалось локализовать и выжечь лазером, ее следует иссечь скальпелем, пусть и окровавленным с ошметками мяса на нем. Цель сместилась с подрыва репутации на полную физическую ликвидацию боевого ядра группировки. Ключевая переменная — их лидер, некий Гарк. Устранив его, мы обратим их структуру в бесформенную, дезориентированную массу, легкую для зачистки.

Его взгляд, немигающим огнем скользил по хаотичной картине боя, вычленяя паттерны. Группировка противника, хотя и демонстрировала отчаянную агрессию, действовала без единого тактического замысла. Их огонь был яростен, но беспорядочен. Они укрывались за тем, что осталось от киосков и рекламных стоек, не осознавая, что превращают себя в мишени в этой каменной ловушке. Его люди, напротив, двигались короткими, скоординированными перебежками, их действия отточены до автоматизма. Холодная эффективность против горячего безумия.

Генри сделал легкое движение рукой к рации, активируя канал связи. Голос прозвучал ровно, без эмоциональной окраски, заглушая какофонию боя. —Сектор семь-альфа...Две цели за баррикадой из транспортеров...Фланкирующий огонь с запада...Создайте давление, выкурите...—Ответ послышался мгновенно,сопровождаемый короткой очередью: —Принято.

Это был уже не план. Это был процесс. Управляемый хаос. Он не отдавал приказы, но вносил микроскопические коррективы в естественное течение столкновения, как инженер регулирует работу сложного, но вышедшего из строя механизма. Каждое падение одного из бойцов противника, каждый новый очаг сопротивления, подавленный гранатой, — все это данные. Кровавые, сырые, но бесценные данные для Архива. «Война раскрывает суть видов», — пронеслось эхом в сознании.

Внимание сфокусировалось на фигуре, появившейся на разбитом эскалаторе. Крупный амбал, с перекошенным от ярости лицом, размахивающий тяжелым пулеметом. Гарк. Он орал что-то, его голос тонул в грохоте, но по мышечному напряжению, по тому, как другие бойцы невольно к нему оборачивались, было ясно — он отдает приказы. Он был стержнем, вокруг которого вращался этот хаос.

Архиватор медленно провел ладонью по рукояти трости. Дерево было холодным, узоры на набалдашнике казались особенно четкими в этом неестественном свете. Первоначальный замысел провалился. Репутационный скандал не состоялся. Но природа всегда стремится к балансу. Одна неудача компенсируется другой возможностью. Сегодня мы собираем не компромат, а трупы. И главный экспонат этой кровавой коллекции должен занять в ней центральное место.

—Все группы,..—голос был тише, но от этого лишь приобрел металлический оттенок,—...фокус на эскалаторе в центральном атриуме...Цель — крупный самец с автоматическим оружием...Остальное — вторично...Ликвидировать...

Он не испытывал ни злорадства, ни жажды крови (пока что). Лишь холодное, безразличное любопытство. Интересно, как долго продержится их боевой дух, когда сердце этой примитивной системы перестанет биться. Еще один эксперимент. Еще одна страница для отчета. Мир полон историй, и эта — одна из самых шумных и бесполезных. Но и ее необходимо запечатлеть.

Он пребывал в состоянии абсолютной статики, вмороженный в тень колонны, словно одно из многочисленных архитектурных излишеств этого места, внезапно обретшее зловещую целесообразность. Каждая секунда отсчитывалась внутренним метрономом, беззвучным и неумолимым. Он ожидал. Ожидал появления того самого специалиста, наемного (скам-)архитектора информационного хаоса, чье творение так грубо и буквально материализовалось в свинце и пожаре. Эта встреча была необходима — не для упреков, они бесполезны, а для демонстрации. Нужно было дать ему увидеть, ощутить на себе взгляд последствий. Увидеть, как хрупкие кости репутации ломаются не в сетях данных, а под грубым физическим воздействием, как абстрактное понятие «неугодный» обретает плоть, кровь и прекращает дышать. Это был бы ценный, наглядный урок о природе причин и следствий.

Именно в этот момент, в стерильной тишине его собственного сознания, пронеслась трещина — тонкая, едва уловимая аномалия в расчетах. Всё текло слишком гладко, слишком предсказуемо. Ярость Гарка, его безрассудные контратаки, падение его людей — это была бутафорская картина боя, лишенная того хаотичного, живого нервного импульса отчаяния, который нельзя симулировать. Это был не разгром, а управляемое отступление, слишком аккуратное, чтобы быть правдой. Холодная логика, заменяющая ему инстинкты, выдала сбой системы. Мозг, мгновенно перестроившись, отбросил план демонстрации и перезапустил протокол угрозы.

Его рука вновь коснулась канала связи, но теперь голос в нем звучал иначе — не коррекция, предупреждение, облеченное в лед. —Всем группам...Повышенная бдительность...Цель демонстрирует тактику приманки...Отходы Гарка контролируемы...Готовьтесь к контратаке с флангов или скрытых позиций...Это может быть ловушка...

И тогда его взгляд, безошибочный и беспристрастный, окончательно зафиксировал истинную картину. Гарк, этот, казалось бы, обезумевший берсерк, не бежал слепо. Его отход к разрушенному фуд-корту был стремительным, но не паническим. Он не бросал людей — он направлял их, посылая потоки живого мяса под свинцовые ливни его бойцов, покупая себе секунды, метры, прикрытие. Каждый его жест, каждый окрик, терявшийся в грохоте, был не проявлением страха, а частью хладнокровного, пусть и отчаянного, плана. Он не спасался. Он перегруппировывался. И где-то в этом новом уравнении, среди обломков и дыма, уже зрела новая, неизвестная переменная, которую Архивариус пока не мог вычислить. Как скоро контролируемое зажатие крысы в угол обернется тем, что она остервенело налетит на тебя, с цепким желанием — ВЫЖИТЬ?

[Медресо Валансиус]

Эх, а какой это хороший торговый центр! Был. Сейчас он переживает очередную гангстерскую разборку, как в лихие времена. Вместо красивых и блестящих рядов сейчас разруха, кровь и кишки по всем весям. Но если честно, не было времени разглядывать всё это. 
 Жеребец принял свою традиционную тактику избегания ситуации до последнего, с холодной отрешенностью наблюдая за происходящим. Но ситуация уже была такой, что просто так не убежишь. 
 Сайф, как себя называл жеребец сейчас, приперся на перестрелку... с кувалдой. Это очень... неразумный выбор, конечно. Своего огнестрела он так и не заимел, всё повода не находилось. А кувалдой приходилось часто пользоваться, ведь ею было очень приятно шлепать кого-нибудь по заднице... за провинности, конечно же. Большие провинности. Впрочем, мастеру в области псионики оружие не сильно нужно. Его рог и есть своего рода пистолет... 
 Несмотря на такую весьма скверную ситуацию, для жеребца это была прекрасная возможность испытать свои боевые возможности. Когда он в последний раз дрался? А, да. Это было в прошлой жизни. 
 Одетый как чья-то пьяная фантазия, жеребец предстал перед Генри в своем э... парадном мундире? Ну если бы его зачем-то было нужно одевать на лошадь. Будто бы он сбежал или с цирка, или с какого-то военного парада. Костюм уже был помятый. весь в пыли от бетонной крошки и пороха. Рядом с ним спокойно держался в воздухе его блестящий золотой боевой молот. Он тоже повидал крови. А вот карманы жеребца были щедро набиты ворованными драгоценностями, которые он успел стащить из магазина золотых изделий. Ну война войной, а вот собрать всё, что плохо лежит при помощи магии было... куда проще, чем кажется. Да и никто сейчас за этим не будет следить. Всё-таки, из торгового центра выходить с пустыми карманами...
   —И что же этот мягкотелый задумал? —Несколько презрительно спросил он у Генри, когда шум снова стих. С такой организацией боя, он наверняка уже знает хотя бы примерные цели. Ну конечно, Гарк ищет тех, кто развел его на крупную сумму денег. Раз Генри и жеребец так плотно и хорошо засели, что он решил отступить, зачем он это сделал? Вариантов было много.
Подорвет ли он несущие колонны внизу? Возможно. но это потребует помощи извне. Да и наверняка уже снаружи будут ждать весьма недобрые люди. Скорее всего, вариант был другой. Так как Гарк понимал, что просто так их не взять. то наверняка он найдет гораздо более простой способ победить. Либо позовет каких-нибудь наемников, либо поступит иначе. Заставить своих шестерок обнюхаться боевыми наркотиками, и поведет их в бой. Учитывая то, с какой легкостью он отправил их на убой, то это более вероятный исход. тут главное не мешкать, ведь гуманоид под наркотиками это весьма опасная особь. Не чувствует боли, страха или жалости. А тот факт, что он проживет недолго — тогда не нужно переживать насчет последствий передоза.  Так что боевые факторы перевешивали все прочие. 
 Но отсутствие разведки несколько перемешивало карты. Энергосистема в огромном ТЦ отключена практически везде, множественные короткие замыкания произошли в процессе перестрелок. Камеры не работают, а точки доступа... они внизу. На такой случай у жеребца был один вариант, это небольшой дрон размером с дорожную осу. Сейчас он будет как нельзя кстати, ведь поди разбери, что твориться в этой мешанине из бетона и пороха, а у этой штуки есть тепловизор. И места почти не занимает. Рог жеребца был скрыт под парадной фуражкой, так что для всех, кроме самого единорога, небольшая набедренная сумка выплыла из-под его мундира совершенно неожиданно в облаке едва заметной фиолетовой ауры. Несмотря на небольшой размер дрона в целом, шум моторчиков всё портит. Хотя может, в горячке боя никто не услышит, как летит комар-переросток. А роль станции управления возьмет на себя жеребец. Главное, чтобы сигнал ловил нормально и не было помех. Ну раз рации работают, то и помех пока что не будет. 
   —Пустим дрон. Хоть узнаем, что в округе творится —Говорит жеребец, когда начинает процесс подготовки этого небольшого устройства к полету. Много времени не займет, просто нужно найти ровную площадку и разложить лопасти. Это не займет много времени 

[Волхайм]

Генри повернул голову в сторону единорога. Именно его и ожидал здесь увидеть. Всполохи света, пробивавшиеся сквозь дым и пыль, на мгновение озарили причудливый силуэт, напоминающий то ли циркового артиста, то ли беглеца с военного парада. Золотой молот, парящий рядом, казался насмешкой над окружающим хаосом. Ненароком в мыслях пронеслось то, что, скорее всего, эта персона своего не упустит. Потому помимо очевидного мародёрства со стороны собеседника, которое Генри осуждать не стал — война всегда была питательной средой для оппортунистов всех мастей, — стоило так же ждать абсолютно чего угодно. Доверяй, но проверяй. И Генри будет начеку. Его собственный анализ ситуации уже претерпел коррекцию, и теперь в уравнении боя появилась новая, непредсказуемая переменная в лице этого псионика.

Единорог предложил запустить дрон. Генри молча оценил целесообразность. Тепловизор мог выявить то, что скрыто от глаз в этой мешанине из бетона, дыма и двигающейся плоти. Его собственные люди, дисциплинированные и эффективные, уже контролировали сектора, но ловушка, которую, как он теперь подозревал, готовил Гарк, могла таиться глубже. Кивок был почти незаметен, лишь легкое движение подбородка. Пальцы в тонких перчатках вновь коснулись рации. Голос прозвучал тихо, но с той металлической чёткостью, которая не оставляла места для вопросов.

—Все группы, внимание...Принять к исполнению...Пропустите вперёд скаутский дрон...Сами отойдите на заранее подготовленные позиции, обеспечивайте прикрытие и не создавайте помех...Сохраняйте бдительность...Цель ещё не реализовала свой козырь...Ждем обновления данных...—Он отпустил кнопку связи, его взгляд, холодный и неумолимый, вернулся к единорогу. Каждая секунда тикала в такт его внутреннему метроному, отсчитывая время до нового витка противостояния.—...чего можно ждать от загнанного в угол вредителя?..он задумал какую-то западлянку, вот что...

Окружение продолжало жить своей собственной, разрушительной жизнью. Где-то в отдалении рухнула ещё одна декоративная панель, подняв облако серой пыли. Искры сыпались с оборванных проводов, словно фейерверк, отмечающий чью-то скорую гибель. Воздух по-прежнему был густым и едким, смешивая запах озона, гари и сладковатый, тошнотворный дух крови и смерти. Этот торговый центр, некогда сияющий храм потребления, теперь лишь гигантская гробница, где в реальном времени разворачивалась кровавая драма с непредсказуемым финалом. И Генри, застывший в своей нише, был и режиссёром, и зрителем, и архивариусом, скрупулёзно фиксирующим каждую деталь этого падения.

Генри наблюдал, как единорог возится с дроном, и его аналитический ум уже просчитывал возможные траектории, помехи, риски. Торговый центр «Кристальные Сферы» дышал на ладан — каждый новый взрыв где-то на верхних уровнях отзывался глухим стоном в металлических балках, а с потолка сыпалась мелкая крошка, оседая на плечах и маске белым налётом. Воздух, густой от гари и пыли, заставлял даже его, с модифицированной дыхательной системой, чувствовать тяжесть в лёгких. Где-то внизу, среди развороченных киосков и опрокинутых рекламных стоек, ещё теплилась жизнь — короткие перестрелки, крики, тяжёлые шаги. Всё это напоминало агонию огромного зверя, пойманного в капкан.

Он медленно повернул голову в сторону Сайфа. Тот стоял, сосредоточенный на подготовке дрона, его пёстрый мундир казался кричащим диссонансом на фоне всеобщего разрушения. Золотой молот, парящий рядом, мерцал в отсветах пожаров — немой укор хаосу, который, впрочем, никого уже не укорял. Генри не осуждал мародёрство — в конечном счёте, каждый выживает как умеет. Но он не доверял случайностям, а псионик с кувалдой и ворованными драгоценностями в карманах был именно что случайностью, вброшенной в и без того перегруженное уравнение.

—Запуск дрона — решение логичное,..—произнёс Генри, его голос прозвучал ровно, без эмоций, заглушая отдалённый грохот.—Но здесь, на третьем уровне, слишком много визуальных помех и риска быть замеченным...Предлагаю спуститься на этажи ниже...Там, в секторе 5-бета, есть открытая площадка перед разрушенным фонтаном...Она достаточно ровная, а главное — прикрыта с трёх сторон уцелевшими колоннами и остатками стены...Кроме того, там уже находятся двое моих оперативников...Они обеспечат прикрытие и помогут с координацией...

Он не стал ждать ответа, лишь слегка кивнул в сторону лестницы, что виднелась в конце галереи — полуразрушенной, заваленной обломками, но всё ещё проходимой. Его собственный расчёт был прост: на нижнем этаже проще контролировать периметр, меньше шансов внезапной атаки с верхних ярусов, да и сигнал дрона будет стабильнее без слоёв металла и бетона над головой.

Спуск оказался нелёгким. Лестничные пролёты были усыпаны осколками стекла, искорёженным металлом и тёмными, липкими лужами, происхождение которых лучше было не уточнять. Воздух здесь был ещё гуще, пахло гарью, электричеством и чем-то сладковато-прогорклым — возможно, испорченными продуктами из разрушенных холодильников фуд-корта. Стены местами были испещрены следами пуль, кое-где зияли дыры, через которые проглядывали внутренности коммуникационных шахт.

Площадка у фонтана действительно оказалась подходящей. Сам фонтан был разворочен — скульптура в центре, некогда изображавшая какого-то космического дельфина, теперь лежала на боку, разбитая на куски, а из трубы сочилась мутная вода, смешиваясь с пылью и образуя серую жижу на полу. Но пространство перед ним было чистым, без завалов, а полукруг уцелевших колонн создавал нечто вроде импровизированного укрепрайона. За одной из колонн, в тени, замерли двое оперативников в лёгкой тактической экипировке. Увидев Генри, они лишь слегка кивнули — никаких лишних движений, никаких слов. Профессионалы.

Архиватор окинул взглядом локацию. Выгодная позиция. Сюда не подобраться незамеченным, а в случае чего — есть пути для отхода через служебные коридоры. Его пальцы снова коснулись рации.

—Все группы, я на позиции в секторе 5-бета...Дрон выходит на разведку...Готовьтесь к получению данных...Особое внимание на скрытые зоны — вентиляционные шахты, служебные помещения, западное крыло...Гарк не стал бы отступать просто так...Он что-то задумал...

Он отпустил кнопку и повернулся к единорогу. Его янтарные глаза, холодные и неумолимые, будто просвечивали насквозь — не только окружающие руины, но и самого собеседника. Раз дело ведётся с криминалом, а самого единорога можно считать частью криминала, то для него Генри представился как Фрейи'ин.

—Запускайте...Давайте посмотрим, какую ловушку приготовил наш загнанный зверь...Обычно они либо подрывают всё вокруг, либо бросают на нас одурманенных боевыми стимуляторами головорезов...Интересно, хватит ли у этого ума на что-то более...изобретательное...я думаю, что поживем — увидим...

Он замер в ожидании, его фигура, высокая и неестественно худая, казалась частью разрушенного интерьера — ещё одной тенью в этом царстве хаоса. Где-то вдали снова прогремел взрыв, и потолок содрогнулся, сыпля на них новый слой пыли. Генри не шелохнулся. Он уже ждал. Ждал, когда реальность выдаст ему очередную порцию данных для Архива.

[Медресо Валансиус]

Уже давно научились делать дрон меньше, чем дорожная оса, но вот только вот тепловизор таким маленьким не сделаешь. Так что это самая маленькая модель.
Место для запуска не играло столь важного значения, но во время полета часть энергии единорога будет тратиться на поддержание управления этой штукой, так что поиск чуть более удобной локации — решение хорошее. Он просто молча последовал туда, куда скажут. В данном плане он полностью доверял Генри, ведь всё же у него есть столько вооруженных людей. Если у его оппонента есть хоть немножко мозгов, то посредством радиотехнической разведки можно обнаружить канал управления дроном. Увы, это не оптоволокно. Всё, у чего есть канал связи, можно просто подавить. 

 Пока они шли, его костюм уже успел стать темнее из-за бетонной крошки и сажи, равно как и украшения в карманах: теперь они почти не блестели. Даже его молот, который спокойно плыл за жеребцом, несколько потускнел из-за обстановки вокруг. Сам единорог тоже успел вляпаться в нечто мокрое и темное, наверное, в кровь или что-то такое. Впрочем, кибернетические копыта жеребца и не по таким местам ступали. Ему не привыкать, а вот крад... найденное золото придется отмывать и всё прочее. Где-то здесь он видел электронику, но пока не нашлось возможности взять оттуда что-нибудь хорошее. Ну ничего, ещё не вечер. Электроника порой стоит куда дороже, чем золото. Вот этот дрон стоит как половина слитка золота. Здесь столько дорогих микросхем, что глядя на счет, у многих случится обморок. Потому этот дрон имеет столь ограниченное распространение: в случае его утери его стоимость, как правило, вычитают из жалованья, а потом ещё вешают долг лет на двадцать. С ним, как правило, осторожничают. Впрочем, для жеребца этот дрон уже успел порядочно послужить и отбить стоимость, но его потеря всё равно будет... неприятной.

Как только они оказались на месте, единорог достал дрон из чехла, который по размерам чуть больше чехла для очков. Кувалда тут же оказалась лежать на земле, сейчас всё его внимание было на дроне. Размером дрон был с дорожную осу. Конечно, это со сложенными лопастями. Как только лопасти оказались разложены, то он был примерно с тетрадный лист. Лопастей было восемь, это было коптерное устройство по соосной схеме, то есть, один ряд лопастей располагался выше другого, и каждый ряд крутил лопасти в противоположную сторону. Хвост здесь скорее был нужен как место под батарею и иной роли не имел. Когда дрон завелся, то его шум винтов напоминал рой комаров. Такой же громкий, надоедливый и высокий шум. Впрочем, вряд ли это устройство сейчас можно было назвать громким, учитывая, как грохочет огнестрел здесь, но если оружие стрелять не будет, то его можно услышать. Заметить удастся вряд ли, так как он полностью черный, а здесь почти не света. Теперь всё внимание жеребца занимал дрон и управление им. Сейчас он ощущал себя как крупный комар, который хочет засадить своё жало в кого-нибудь. Давно он не чувствовал себя таким... маленьким, как этот коптер. Интерфейс работает штатно, заряд 100 процентов. теперь видеоканал пони это небольшая камера высокого разрешения на дроне, а не два привычных глаза. То есть сейчас пони слеп, и видит только через дрон. Впрочем, это не доставляет ему проблем, ведь его слух никуда не делся. На дроне нету устройства приема звука, так что придется полагаться только на видеоканал.
  —У нас примерно полчаса, Фрейи'ин . Батарейка здесь не такая большая, как хочется... —Говорит ему жеребец, когда сам пони смотрит... куда-то в стенку, а дрон прямо на Генри. После этого, дрон неспеша полетел в сторону, где в последний раз видели цель. Всё-таки, это военный дрон, а не гоночный.

[Волхайм]

Дрон, выпущенный Сайфом, с низким, почти неразличимым на фоне общего хаоса гулом, оторвался от импровизированной стартовой площадки и устремился вглубь разрушенного пространства торгового центра. Его траектория напоминала полет хищной птицы — плавная, расчетливая, лишенная суеты. Через его объектив, словно через замочную скважину в иной, параллельный мир, открывалась картина методичного и безжалостного преобразования некогда процветающего пространства в руины.

Первый сектор, который пересек разведчик, представлял собой зону бывшего фуд-корта. Теперь это гигантская свалка, усеянная обломками пластиковых столов, перевернутых грилей и разорванных в клочья рекламных баннеров. Пол, сияющий полированным камнем, теперь покрыт слоем липкой, застывшей грязи, в которой угадывались следы сапог, осколки стекла и темные, уже почерневшие пятна. Воздух здесь особенно густой — тяжелая смесь запаха гари, подгоревшего масла и сладковатого, тошнотворного душка разлагающейся органики. Тепловизор дрона выхватывал из полумрака призрачные оранжевые силуэты: несколько тел, заброшенных между опрокинутых столов, уже остывали, их тепло медленно рассеивалось в холодном воздухе. Одна из крупных тепловых аномалий исходила от все еще работающего, искрящего автомата с газировкой, из которого тонкой струйкой сочилась темная жидкость.

Дальше, в западное крыло, где, по предположениям Генри, и могла зреть угроза. Пространство здесь изменилось. Высокие атриумы сменились узкими служебными коридорами, заваленными оборванными кабелями и обломками гипсокартона. Стены испещрены следами пуль и осколков, словно кто-то гигантской рукой провел по штукатурке когтями. Тепловизор фиксировал остаточное тепло от недавних перестрелок — раскаленные докрасна гильзы, теплые пятна на стенах от выстрелов. Но жизни здесь уже не было.

Затем в просторный зал, некогда бывший, судя по остаткам витрин, зоной электроники. Здесь разрушение носило иной, более системный характер. Витрины не разбиты, а аккуратно вскрыты, их вскрывал не взрыв, а опытная рука мародера. Стеллажи опустошены, ящики выдвинуты и перевернуты. На полу валялись коробки, внутренности серверных стоек, клубки проводов. Но что было наиболее показательно — так это отсутствие трупов. Этот сектор зачищен, причем быстро и эффективно. Тепловизор зафиксировал лишь несколько едва теплых следов на полу — кто-то прошел здесь недавно, двигаясь целенаправленно и не задерживаясь.

Повернул за угол, на краю огромного разлома в полу, образовавшегося, вероятно, после взрыва на нижних уровнях. Края разлома оплавлены, металлические балки торчали наружу, как сломанные ребра гиганта. Внизу, в темноте, угадывались очертания подземной парковки. И именно отсюда, снизу, тепловизор начал фиксировать множественные тепловые сигналы. Они не были разрозненными. Они двигались. Строем.

Объектив дрона, плавно приближая изображение, выдал четкую картинку. Внизу, в полумраке парковки, строились люди. Десятки фигур в одинаковой тактической экипировке, без опознавательных знаков. Их движения синхронизированы, лишены какой-либо паники или суеты. Они проверяли оружие, перебрасывались короткими, неразборчивыми из-за расстояния и помех фразами. Это не была банда Гарка. Слишком дисциплинированно, слишком профессионально. Их построение напоминало не оборону, а подготовку к штурму. Кто-то явно ждал, пока основная масса бойцов Гарка отвлечет внимание на себя, чтобы затем нанести точный, сокрушительный удар с тыла.

И в центре этого строя, отдавая тихие, четкие распоряжения, стояла невысокая, но поджарая фигура в маске с приборами ночного видения. Не Гарк. Другой командир. Его поза, его жесты — все говорило о холодной, выверенной уверенности. Это была та самая новая переменная в уравнении, которую Генри не мог вычислить. Ловушка внутри ловушки.


Дрон, зависший в тени разрушенной вентиляционной шахты, продолжал наблюдать, передавая на пульт Сайфа безмолвную, но красноречивую картину надвигающейся бури. Тишина внизу была зловещей, нарушаемая лишь приглушенным скрежетом металла и мерными шагами готовящихся к бою солдат. Они ждали сигнала. И судя по тому, как их командир поднял руку, этот сигнал должен был поступить очень скоро.

Сигнал, которого все ожидали внизу, должен стать кульминацией тщательно спланированной операции. Его ждали в виде световой вспышки, короткой радиокоманды, резкого свистка или даже взрыва где-то наверху, который послужил бы условным знаком к началу штурма. Любая из этих вариаций укладывалась в логику происходящего, в ту самую холодную, выверенную до миллиметра схему, которую Генри уже начал просчитывать.

Но реальность, как это часто бывает на изломах планов, предпочла иной, куда более грубый и прямолинейный сценарий.

Тишину в подземном укрытии, звенящую от напряжения и сдержанных команд, разорвал не условный сигнал. Ее разорвало чудовищное, оглушительное чудо. Со стороны одной из темных арок, ведущих в глубь парковки, ударила пулеметная очередь. Но это не просто выстрел из ручного оружия. Это сокрушительный, всесокрушающий грохот, какой обычно издают зенитные турели с борта военного крейсера, расстреливающие беспилотники в верхних слоях атмосферы.

Звук был не просто громким. Он был физическим явлением, ударной волной, что обрушилась на пространство. Воздух сгустился и задрожал, словно желе, вывернутое наизнанку. От каждого выстрела содрогались остатки перекрытий, с балок и потолка сыпалась цементная пыль, застилая тепловизор дрона мелкой, раздражающей пеленой. Свинцовый ливень был настолько плотным и скоростным, что даже в полумраке виден не как отдельные вспышки, а как сплошная, раскаленная добела линия, прошивающая темноту.

Эта линия тянулась прямиком к тому месту, где завис дрон Сайфа. Кто-то или что-то со снайперской точностью запеленговало его местоположение, несмотря на малый размер, черный окрас и относительно тихий гул моторов. Пули, калибр которых явно превышал стандартный пехотный, со свистом прошивали воздух, оставляя за собой разряженные каналы. Они не летели в сторону дрона — они методично, с невероятной скоростью, прочесывали сектор, создавая смертельную сеть из свинца и огня.