[Тиру]

Планета / локация / дата: Ближний космос / Орбитальная станция / 5029 год

Участники эпизода: Йохан, Тиру

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту использовать стандартную систему боя.

[Йохан]

Нравится ли вам космос? Йохан считал его прекрасным. Живым существам, обладающим разумом, свойственно любоваться красотой и тянуть руки к недосягаемому. Временами он думает о том, что не всё должно быть подвластно смертным. Например, в детстве ему нравилось звёздное небо, которое было от него безумно далеко. Звезды казались осколками разбитого стекла, и он мог схватить их в маленькое колечко из пальцев. Мир был огромен, смехотворно большим, а он ужасающи мал и всё что ему было подвластно, это мнимо обнять звезду детскими руками. А что теперь? Сейчас вампир вдыхал химические ароматы орбитальной станции, которая затесалась в космическом полотне и украшала собой пустое пространство меж разбросанных планет.
Лезвие ножа плавно вошло в сморщенную кожицу яблока. Сладкий запах немного успокоил зудящий нос. Вампир срезал кожуру толстым слоем. Сочная мякоть отправилась в рот, приятно похрустывая на зубах, а не заинтересованный взгляд блуждал от одного прохожего до другого. Доки были шумным местом и по своему живым. Уже несколько часов он наблюдает за местными и не очень. Бесконечное количество рукопожатий, похлопываний по плечу, радостных улыбок и не очень располагающих к дружественной встречи оскалы. Множественные голоса наполнены удивлением, хвастовством и потоком брани, который перекрывает чужой смех. Место узкого круга, где все друг друга знают. Тесно.
Доев последний сочный кусочек фрукта, Йохан проводил взглядом убегающих грызунов с вялыми кожурками и сердцевиной. Короткая драка между мутировавшими мышами и самая хитрая урвала кусок у драчунов.
«Собственно всё, как и у нас. Кто успел, тот и съел», - лёгкая улыбка в уголках губ и нож исчезает в пространстве кольца.
Сидеть уже надоело, но куда деть себя вампир ещё не решил. Корабли прилетали и улетали, и не один не пробудило в нем желания ступить на мостик. Он доверял своим чувствам и интуиции. Если ему не нравилось судно, то не поднимется на него ни за какие коврижки. Важную роль при выборе играет и команда, корабль может быть и надежным, но будут ли такими же и его обитатели? Нет желания лететь с тревогами и беспокойством. Хочется чего-то другого, но не понятно чего. Возникает ощущение, что он что-то забыл, но что именно и было ли это вообще? Тяжело.
Вздыхая, вампир шагнул в поток людей сливаясь с серостью. Возможно, что-то ценное ждёт его впереди. 
В какой-то момент шум превратился в перешёптывание и это не могло привлечь внимания. Йохан остановился, что не очень понравилось идущему позади, ворчания которого были сметены вампирским безразличием. Он шёл к источнику шёпота не столько из-за праздного любопытства, сколько из-за пары знакомых фраз, а именно «Облачный Ткач».

[Тиру]

В стороне от основного людского потока, там, где шум голосов превращался в хаотичную рябь, две тени перешёптывались, не слишком заботясь о том, чтобы их слова затерялись в суете доков. Разве в этой гулкой мешанине лиц мог оказаться кто-то, кому не всё равно?

— Да «Облачный Ткач» его и накрыл, — первый говорил с насмешливым удовлетворением. — Сам виноват, идиот. Чего его рядом с Алькором дёрнуло летать? Там же каждый встречный — дружок этого ублюдка-капитана.
Второй собеседник раздражённо зашипел, почти прицокнул языком, словно осуждая:
— «Ткач» не только на Алькоре, он, сука, везде теперь, — раздражённо отрезал второй, явно не в восторге от происходящего. — В каждую дыру суёт свой нос. Слышал про FG-14? Оно вообще ещё в силе?
Первый коротко фыркнул, с оттенком самодовольства в голосе:
— Обо всём уже договорились. Они будут там.

Их разговор не был предназначен для чужих ушей, но стоило ли рассчитывать на невнимательность в таком месте? Шёпот казался незаметным, но в тесноте доков, где каждый пытается слушать только себя, иногда самые важные слова проскальзывают в головы тех, кому они и не были предназначены.


Тиру стоял у грузового трапа "Ткача" и устало вздохнул. Какой же дрянной день.

Рядом, чуть сбоку, привычно застыв в тени капитана, Карас бесшумно отмечал прибывающий груз. Он не произносил ни слова - просто стоял рядом, позволяя Тиру хоть ненадолго утонуть в тишине, прийти в себя, успокоиться.
Сегодня с самого утра всё шло наперекосяк. Сначала их задержали на пропускном пункте: какой-то умник решил, что в одном из грузовых отсеков "Ткача" что-то подозрительное. Оказалось, банальный сбой в системе сканера, но на разбирательства ушёл час, и этот потерянный час змеёй свернулся у Тиру на затылке, давя противным ощущением потраченного впустую времени. Затем один из пассажиров устроил разнос из-за жалких минут опоздания, будто от этого перевернулся бы весь мир. И вот теперь, когда хотелось поскорее выбраться с этой забытой Создателем станции, заказчик, который должен был одобрить и подписать договор о перевозке, опаздывал и бесконечно менял место встречи.

Тиру с Карасом уже обошли два назначенных места. Не дождавшись никого, вернулись в доки "Ткача", внутренне готовые к худшему: заказчик передумает, откажется, а его совершенно не волнуют чужие сорванные сроки и убытки. Когда планшет Караса подал сигнал нового сообщения, Тиру даже нервно дёрнулся. Это было ему не свойственно, но накипевшее раздражение уже рвалось наружу.
— Новое место встречи, — ровно сообщил конструкт, не поднимая глаз. — Док FG-14.
Тиру протяжно застонал, запрокинув голову назад, и в этом стоне было столько искреннего раздражения, что проходящий мимо матрос испуганно шарахнулся в сторону и прибавил шагу.
— Да лучше бы он уже отказался! — взорвался дракон, проведя рукой по коротким волосам, пытаясь хоть как-то унять злость. — Почему мы вообще на него ещё не плюнули и не улетели по своим делам?!
— Потому что мы очень ценим своих постоянных заказчиков, — холодно, почти назидательно ответил Карас.
— Особенно тех, кто входит в положение капитана, когда его в очередной раз швыряет пространственной аномалией, и корабль вынужден сбиваться с курса, чтобы его подобрать.
Тиру резко вдохнул, разом теряя весь пыл. Он даже не сразу нашёлся, что ответить, но когда нашёлся, в голосе его уже не было прежнего раздражения — лишь уязвлённая гордость:
— Вот это уже несправедливо. Это не по моему желанию происходит!
Карас ничего не сказал. Тишина между ними натянулась до предела. Даже не видя вокруг, Тиру кожей ощущал, как матросы настороженно косятся на них. В их команде подобные сцены были редкостью — что уж говорить о перебранках на глазах у экипажа. И Тиру мгновенно стало стыдно.
Он глубоко вдохнул, выдохнул, похлопал себя по плечам, словно пытаясь стряхнуть остатки раздражения, и уже ровным, собранным голосом сказал:
— Отмечай грузы. Я сам схожу к тем докам. Если там снова никого не будет — мы улетаем.
Говорил он с той непоколебимой твёрдостью капитана, с которой спорить не хотелось. Развернулся резко, на автомате отсчитывая шаги по знакомым маршрутам станции. Позади коротко, почти обиженно прозвучало: "Есть, капитан". Тиру снова кольнуло чувство вины. Он извинится. Когда вернётся, обязательно извинится. Но потом. Не сейчас.