[Твиньч]

Планета Циркон / Республика Калькута. Где-то на трассе / Фильм был снят в 5026-ом году

Участники эпизода: Твиньч, Кристофер Атен

Эпизод является альтернативной игрой и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

[Твиньч]

Натазья Кужавич по-кошачьи изящно садится на раскладной стул режиссера и закладывает одну ноги на другую. У нее сегодня тяжелый день. Она оценит его на пачку сигарет, еще более вредный, чем никотин, но чертовски сочный бургер с синт-котлетой и трехдневное забвение с перерывами на погулять с собакой. Но спать нельзя. Собака у сестры.

Натазья облизывает от горчицы наманикюренный палец и бычкует вонючую сигарету об подлокотник стула. Она должна закончить фильм, потому что она знает – это разорвет рынок. Она сожрет, как этот бургер, всех не верящих пидрил, которые заполнили Аркхейм своими примитивными порно-поделками.

Фильм «Полуночный ебырь» – это новое слово. Натазья выжмет из Крысы и приглашенного за гроши Медведя весь сок. Она закатает их истощенные переработками и «гормонами выносливости» тела в мокрые липкие после съемок простыни и сбросит в очистные воды. Что угодно, но она закончит съемки.

– Приготовились!

– Открываем темной сценой. Без картинки. Пишем только звук. Помни, Крысеныш, никаких стонов. Пыхти, хрипи, пищи, хнычь. Тебе не приятно, а больно... Тебе будет больно. Остальные – вы знаете, что делать.

– Сникс, Мэтр, Гэрри – разорвите Крысу.

– Мотор!

Сцена 0

– Вот же ж тугая сучка!

– Оттяни ему хвост. Намотай на кулак и тяни к потолку!

– Глотай, падаль. Глотай!

– Пережми ему глотку. Сейчас носом попрет.

– Ну-ну, крысеныш. Не мычи!

– Вдыхай, я сказал!

//cut

Сцена 1

Твиньч обнаружил себя лежащим на обочине. Буквально обнаружил – он не чувствовал себя собой первые тридцать минут «в сознании». В каком-то эзотерическом смысле, Твиньч парил в десяти сантиметрах над своим телом и рассматривал его, как рассматривают сухую грязь под ногтями.

Черная футболка-сеточка на голое тело. Как ни натягивай и ни поправляй такую футболку – всегда будет видно соски и голый живот. Поверх сетки чужая кожаная куртка. Коричневая и ковбойская, но с оборванными пуговицами. Спортивные фиолетовые штаны не по размеру. Слишком тугие в заднице. Недостаточно просторные в промежности (этот шов из ниток и пластика сотрет кожу в пыль) и с оторванными «коленками». Босые ноги с пятью растопыренными длинными пальцами, которыми Твиньч еле-еле шевелил и трогал прохладный сырой воздух. След от укуса в половину шеи. Он как-то хорошо шел комплектом к общему наряду.

Твиньч вздохнул – ему неожиданно стало горько и противно, что его, такого невесомого, привязали к этому куску ливера.

//cut

Крыса нырнул сам в себя и открыл глаза. Над головой – небо в звездах и полная почему-то фиолетовая луна. Вдалеке ревел огромный зверь, и рев приближался. Крысе пришлось подняться – сначала на четвереньки, потом на две ноги – и помотать головой.

На треугольной табличке за спиной дорожные службы оставили подсказку.

– Восемьдесят... восьмое... – Твиньч захрипел и громко закашлялся. Горло высохло, и кто-то пошерудил там кочергой.

Твиньч долго ощупывал опухшим языком свое колючее кислое нёбо. Тогда из-за поворота вырвался зверь с двумя круглыми горящими и желтыми глазами.

– Гру-зо-вик. – Твиньч глупо улыбнулся сам себе.

//cut

Он спотыкался о мелкие камушки и знал, что следующие три дня пятки будут кровоточить. Но надо бежать и трясти вытянутой рукой с оттопыренным большим пальцем. Скоро водитель увидит Твиньча.

– Смотри же!

[Кристофер Атен]

Натазья ловко закидывает ногу на ногу, с хитрой улыбкой смотря на «актёра» перед ней. Она видит их насквозь: ему нужны деньги, и он пришёл сюда только за ними. Ничего творческого, ничего интересного в таких кандидатах нет. Все они — расходный материал, который снимется в одном фильме и забудется по прошествии лет, а то и месяцев. Зато останется плёнка с их жалкими попытками в настоящую актёрскую игру. Несмотря на всё это, он нравится Натазье. То, что нужно в пару к тощей, костлявой крысе.

— Твой выход, косолапый. Бегом на площадку! — она командует и делает это великолепно.

Косолапый послушно выходит на сцену.

Семь часов без остановок плохо сказываются на состоянии водителя. Спина болит, все мягкие места становятся квадратными, пустые бутылки заканчиваются и складируются где-то позади сидения: через полчаса будет остановка, и их надо выкинуть.

Крис достаёт сигарету из пачки, ловко ударив по ней ногтем указательного пальца, зажимает мягкий фильтр в зубах, чиркает зажигалкой, до этого покоившейся на приборной панели, и делает первую затяжку, тут же выдыхая носом. Так становится легче. Вся душная кабина пропахла дешёвыми сигаретами и потом, отчего начинает побаливать голова. Крис делает вторую затяжку, и обруч вокруг неё чуть расслабляется, давая пару секунд на вдох. Открытое окно ни черта не помогает — вечерний воздух только разгоняет весь этот купаж запахов по кабине, и он занимает всё больше и больше пространства.

Груз нужно доставить к завтрашнему вечеру. Крис уже сбился со всех графиков, и за очередной проёб его не погладят по голове. Он будто чувствовал, что не надо брать этот заказ. Неведомое прошлось своим холодным пальцем по спине, оставив в раздутой от спёртого воздуха голове неприятное чувство дежавю.

Закончить заказ — вернуться — получить деньги. Простейший алгоритм, Крис, ты делал это кучу раз.

По радио играет что-то странное, и оно помогает не закрывать глаза за рулём. Спасибо, диджей Ван Бюрен, сегодня на дороге одним происшествием будет меньше! Полотно дороги закатывается под машину, повороты медленно показываются из-за горизонта, виды оставляют желать лучшего. Кристофер не особо смотрит по сторонам, но пёстрое, яркое пятно приковывает взгляд.

Лысая крыса. В странной одежде.

Очередной любитель заработать себе на еду ртом?

Банальный интерес заставляет Криса нажать на педаль тормоза. Грузовик медленно останавливается рядом с разодетым незнакомцем, и медведь выглядывает из окна.

— Эй, — зовёт он крысу, осматривая его с ног до головы. — Тебя подбросить?

//

[Твиньч]

Сцена 2

Крыса чувствовал себя мотыльком и смотрел на то, как приближаются высокая решетка радиатора и пара галогенных слепящих фар. Под «ложечкой» сосало ничем необъяснимое желание шагнуть на дорожное полотно и по этому же полотну разойтись на сотню перемолотых кусков самого себя. Твиньч всегда испытывал слабость перед большими существами, а оказаться под таким значило найти свое место.

Крыса почти решился лечь под стальной и будущий катафалк. Треск тормозных колодок, внезапно нахлынувший жар капота и мужской голос из-за открытой двери выбили хичхайкера из липких размышлений. Твиньч не успел опустить ногу на пятку; так и замер.

– Эм... – Твиньч поднял голову, но увидел только бурую макушку водителя, которая торчала над кожаными креслами. – Да! Да-да-да! – Твиньч ловко поставил занесенную ногу на ступеньку, скользнул внутрь и захлопнул за собой тяжелую дверь.

//cut

Вибрация от удара всколыхнула стоячий воздух, и в общую палитру «мужской раздевалки на колесах» влился запах парфюма. Дерево, кожа и животный мускус. Крыса еще не рассмотрел водителя – кажется, медведь; его широкая морда как-то неопределенно выглядела в кругах от света фар – и уже повел носом, вдыхая и сопливо выдыхая заложенным носом.

По сетчатой груди Крысы посыпались мурашки.

В кабине воняло большим зверем.

Сам Твиньч никогда не пользовался парфюмом. Он потер двумя пальцами шею, обнюхал их и поморщился. Тот, кто оставил на розовой шее след от зубов, решил еще и так подольше побыть с Крысой.

//cut

Сцена 3

– В город. – Коротко бросил Твиньч и повернулся к водителю. – До него где-то... – он не знал, где находится, и с минуту искал ответ в медвежьей осунувшейся морде. – ... неважно, здоровяк. Просто в... какой-нибудь город.

Твиньч дотянулся узловатым пальцем до ручки приемника и по-хозяйски крутанул верньер вправо.

В динамиках не осталась пространства для диктора вечерних новостей. Вместо «Аркхеймского вестника на 101.7 FM» скрипела Натазья.

– Теперь давай подразним аудиторию. У них колом должно стоять, но не смейте перебарщивать. Говори прямо, доводи до грани и прекращай. Работаем!

Твиньч повернул верньер еще на три сантиметра влево. В крышу грузовика ударила танцевалка. Крыса поймал ритм и выученными на уровне мышечного импульса движениями похлопал себя по шуршащим карманам тренировочных штанов.

Там не было и не могло быть денег, но ради приличия мужчина погладил ладонями каждый карман, куда могла завалиться смятая купюра-другая.

Твиньч нащупал что-то кончиками пальцев, быстро сунул руку в карман и достал квадратную упаковку презервативов.

– Сколько жрет твоя тачка, здоровяк? – Твиньч держал темно-розовый квадрат так, чтобы острые треугольнички сторон разделяли его глаза и глаза водителя зубьями стены. – За каждые три галлона сделаю тебе приятно. Рукой там. Если не хочешь слушать меня, то можно и ртом. – Из-за преграды появились уголки ухмыляющегося рта.

Крысиный хвост скользнул по мохнатой щеке медведя и после ткнул пару мягких игральных кубов, болтающихся на стекле заднего вида.

______

Проверка навыка «Убеждение». Сложность: 20

В случае успеха, Кристофер держит себя в руках и отказывается. Как именно, решит игрок.

В случае провала, Кристофер вынужден согласиться с предложением Твиньча. Обоснование остается на игроке.