[Твиньч]

Планета Циркон / Республика Калькута. Где-то на трассе / Фильм был снят в 5026-ом году

Участники эпизода: Твиньч, Кристофер Атен

Эпизод является альтернативной игрой и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

[Твиньч]

Натазья Кужавич по-кошачьи изящно садится на раскладной стул режиссера и закладывает одну ноги на другую. У нее сегодня тяжелый день. Она оценит его на пачку сигарет, еще более вредный, чем никотин, но чертовски сочный бургер с синт-котлетой и трехдневное забвение с перерывами на погулять с собакой. Но спать нельзя. Собака у сестры.

Натазья облизывает от горчицы наманикюренный палец и бычкует вонючую сигарету об подлокотник стула. Она должна закончить фильм, потому что она знает – это разорвет рынок. Она сожрет, как этот бургер, всех не верящих пидрил, которые заполнили Аркхейм своими примитивными порно-поделками.

Фильм «Полуночный ебырь» – это новое слово. Натазья выжмет из Крысы и приглашенного за гроши Медведя весь сок. Она закатает их истощенные переработками и «гормонами выносливости» тела в мокрые липкие после съемок простыни и сбросит в очистные воды. Что угодно, но она закончит съемки.

– Приготовились!

– Открываем темной сценой. Без картинки. Пишем только звук. Помни, Крысеныш, никаких стонов. Пыхти, хрипи, пищи, хнычь. Тебе не приятно, а больно... Тебе будет больно. Остальные – вы знаете, что делать.

– Сникс, Мэтр, Гэрри – разорвите Крысу.

– Мотор!

Сцена 0

– Вот же ж тугая сучка!

– Оттяни ему хвост. Намотай на кулак и тяни к потолку!

– Глотай, падаль. Глотай!

– Пережми ему глотку. Сейчас носом попрет.

– Ну-ну, крысеныш. Не мычи!

– Вдыхай, я сказал!

//cut

Сцена 1

Твиньч обнаружил себя лежащим на обочине. Буквально обнаружил – он не чувствовал себя собой первые тридцать минут «в сознании». В каком-то эзотерическом смысле, Твиньч парил в десяти сантиметрах над своим телом и рассматривал его, как рассматривают сухую грязь под ногтями.

Черная футболка-сеточка на голое тело. Как ни натягивай и ни поправляй такую футболку – всегда будет видно соски и голый живот. Поверх сетки чужая кожаная куртка. Коричневая и ковбойская, но с оборванными пуговицами. Спортивные фиолетовые штаны не по размеру. Слишком тугие в заднице. Недостаточно просторные в промежности (этот шов из ниток и пластика сотрет кожу в пыль) и с оторванными «коленками». Босые ноги с пятью растопыренными длинными пальцами, которыми Твиньч еле-еле шевелил и трогал прохладный сырой воздух. След от укуса в половину шеи. Он как-то хорошо шел комплектом к общему наряду.

Твиньч вздохнул – ему неожиданно стало горько и противно, что его, такого невесомого, привязали к этому куску ливера.

//cut

Крыса нырнул сам в себя и открыл глаза. Над головой – небо в звездах и полная почему-то фиолетовая луна. Вдалеке ревел огромный зверь, и рев приближался. Крысе пришлось подняться – сначала на четвереньки, потом на две ноги – и помотать головой.

На треугольной табличке за спиной дорожные службы оставили подсказку.

– Восемьдесят... восьмое... – Твиньч захрипел и громко закашлялся. Горло высохло, и кто-то пошерудил там кочергой.

Твиньч долго ощупывал опухшим языком свое колючее кислое нёбо. Тогда из-за поворота вырвался зверь с двумя круглыми горящими и желтыми глазами.

– Гру-зо-вик. – Твиньч глупо улыбнулся сам себе.

//cut

Он спотыкался о мелкие камушки и знал, что следующие три дня пятки будут кровоточить. Но надо бежать и трясти вытянутой рукой с оттопыренным большим пальцем. Скоро водитель увидит Твиньча.

– Смотри же!