[Хайнрике]

Алькор, 5015 год

Хао'ртез-Зин'крол, Хайнрике Бебель

Эпизод является игрой в прошлом времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, система боя будет выбрана вместе с соигроком.

Иногда приключения подбрасывают на голову слишком много...

[Хао’ртез]

Древний распахнул складки пространства и исчез за пеленой света, оставив после себя лишь лёгкий шлейф магической пыли. Прыжок за прыжком, перемещение за перемещением — такие "поездки" были для него чем-то вроде прогулки. Едва ли он мог бы назвать это отдыхом в привычном смысле. Слово "отпуск" для него скорее звучало как издёвка. Работа без выходных была основой его существования, а заботы, от которых остальные стремились убежать, для него были естественной средой. Но, кажется, именно сейчас все вокруг сговорились вынудить его сделать паузу.

Сумеречная Обитель осталась за его спиной. Хао с трудом мог сказать, что покинул её добровольно. Намеки на отдых? Игнорировал. Попытки внедрить новую модель поведения? Безуспешны. Даже ментальные посылы Мудрецов лишь раздражали. Впрочем, их настойчивость пробудила нечто большее, чем раздражение, — подозрение. Хао знал, что Мудрецы не упустят шанса испытать какой-нибудь сомнительный ритуал, который разнесёт на части и без того зыбкое равновесие их мира. Их стремление к могуществу было сродни саморазрушению, но стоило ли ему становиться для них нянькой? Нет. Хао'ртез решил, что если они так горят желанием рискнуть, то пусть уж горят во всех смыслах.

Тем не менее, мысль о коллекции трактатов, оставшейся в его покоях, слегка коробила. Эта комната была своего рода отражением его внутреннего мира: строгой, упорядоченной и слегка мрачной. Здесь он хранил не только редкие магические записи, но и кое-что более личное — книги, которые он тщательно собирал на протяжении многих десятилетий. Некоторые из них — уникальные, единственные в своём роде. Они не обладали магической ценностью, но в их строках заключалась история.

«Если эти дуралеи всё-таки устроят взрыв, это будет их проблема», — успокоил себя Хао. Системы безопасности обители были надежны, а вот сами Мудрецы — не очень. Впрочем, опасные знания всегда отсеивают слабых.

Когда он переместился на поверхность Алькора, мир вокруг мгновенно сменил привычные очертания Лиреи на что-то свежее и незнакомое. Хао'ртез с интересом огляделся. Алькор, со своими огромными лесами, прозрачными озёрами и мягкими изумрудными холмами, разительно отличался от привычного сурового ландшафта его дома. Он оказался в необычном месте, где тонкие нити магии пронизывали воздух и, казалось, соприкасались с каждым листом на деревьях.

— Слишком мрачно, — пробормотал он, мельком взглянув на первый попавшийся утёс.

Следующий прыжок привёл его в долину. Но ветер здесь дул слишком шумно, заставляя леса напоминать гигантский хор.

— Слишком мешает, — заключил Хао и отправился дальше.

Наконец, он остановился у живописного озера, где зелёная вода вяло плескалась о камни, а солнце лениво отражалось в неподвижной глади. Здесь не было ветра, не было шума — лишь тишина и лёгкое журчание ручья.

— Идеально, — удовлетворённо протянул он, разложив своё кресло.

Устроившись поудобнее, Хао вынул из воздуха внушительный трактат, открыл его на нужной странице и углубился в чтение. Но это был не научный труд и даже не опасное заклинание. Он не изучал магические формулы или теории управления потоками. Нет, его интересовала литература. Древняя, сохранившаяся лишь в единственных копиях, она переносила его в эпохи, о которых он даже не мог вспомнить.

Текст был прекрасен. Герои, которым суждено сражаться с врагами, исчезнувшим вместе с миром, уже завладели его вниманием. Каждый поворот сюжета был неожиданным, каждое слово будто пронзало его разум. Хао'ртез уважал авторов древности. Их перья были точны, их мысли — глубоки.

Подняв глаза от текста, он на мгновение взглянул на озеро. Где-то вдалеке послышался плеск воды, но он проигнорировал его. Возможно, это просто ветер или одно из местных животных. Зачем обращать внимание на то, что не стоит его усилий?

Время текло медленно. Отдых, который он столь долго отвергал, вдруг показался ему не такой уж плохой идеей.

[Хайнрике Бебель]

До какой степени наглецом и глупцом следует быть, чтобы покуситься на имущество ордена? Невозможно, что это останется без должного внимания, а также маловероятно, что последователи не пожелают отобрать у вора вдвое больше, чем присвоил себе он. Нередко случается так, что наивные сошки по удачному стечению обстоятельств натыкаются на реликвии, которые обладают невероятными свойствами, а посему таковые можно либо продать за заоблачную сумму, на которую найдётся свой покупатель, либо сохранить себе для дальнейшего использования, однако ещё никому не доводилось совершить ни того, ни другого. Да и загадочные исчезновения происходили очень и очень редко. Но сейчас был такой случай, когда пропажа была обнаружена в одном из филиалов борделей «‎Neon», находившихся под покровительством одной парезуры, которой об исчезновении особенного артефакта поведали обычно использовавшие его подопечные. О том, что это был за предмет, знал ограниченный круг лиц, но а также о нём кому-то было ведомо извне... И то был явно такой же последний извращенец, раз покусился именно на ТАКУЮ вещь. И всё же её необходимо было вернуть.

Хайн приняла решение самостоятельно вернуть украденную собственность Дома удовольствий, наделённую специфическим свойством, и неспроста ей присвоили такую важную управленческую роль: суккуб явно была того достойна. Как хищника на вожделенную плоть она легко могла обнаружить кого-либо по звуку, запаху, достаточно было только быть с ним знакомым. И искать было куда легче, если знать, кому именно мог пригодиться сей артефакт. Очевидно, здесь был замешан кто-то из своих, а значит, то предатель, которого ждало особое наказание, и в первую очередь его предстояло получить от Ресюрмониум, несмотря на свойственное ей милосердие. И всё же в голове зависал вопрос: зачем ЭТО ему нужно настолько, чтобы прибегать к наглому воровству и побегу? Очень уж походило на сценарий комедийного кино, где в главной роли рогатая-крылатая-хвостатая двухметровая искусительница, вынюхивающая похитителя орудия неестественных форм и свойств.

Выйти на след удалось быстро, однако непонятно, как погоня от смертоносной парезуры могла привести в дикую местность. Но если сей зверолюд-извращенец убегал за подмогой своих собратьев, то Ресюрмониум это никак не останавливало, а только раззадоривало ещё больше, взращивая желание провести акт возмездия соизмеримо с причинёнными неудобствами, что было весьма мягко говоря. И с тем этот переполох не подлежал огласке, насколько бы абсурдной ни была ситуация. Рыская в тенях древесных крон, шелестя палацем из ветвей и листьев, она пыталась вернуть след.
— Хватит убегать, чупакабра! На кой тебе сдалась эта елдакина? — прорычала парезура, грозно проходя между стволами.

А тем временем не только этот лисоподобный вор, но и его разбойничья компания, объединившись на перепутье, мчали настолько быстро, что моментально очутились на озёрном берегу, а один из вертихвостов, ослеплённый солнцем, плюхнулся прямиком в воду. По дурости остальные бросились за ним, и только один, что держал в руках нефритовый «‎жезл» в том самом смысле, прислушивался. Со стороны, откуда они бежали, звериный слух не улавливал более ничего: ни скорых шагов, ни взмахов крыльев. И счёл, что можно расслабиться. Но да недолго пребывали они в спокойствии, и пока фантастическая четвёрка взбиралась обратно, вычищая буроватую шерсть от тины и водорослей, главный вор показал на другой берег, где возлёг приятнейший на вид мужчина, с расслабленным видом занимавший себя чтением.

Большим умом эта пятёрка не блистала, да и вместе мозгов у них было не так много: они просто исполняли свою задачу. Свидетель мог оказаться для них существенной проблемой, а потому они, спрятав артефакт-причиндал за спиной, двинулись к незнакомцу. Один из них, возможно, самый толковый, заговорил:
— Тебе не кажется, будто это место небезопасно для отдыха, красавец?
Оглядывая эти утончённые черты лица напротив, это статное тело, этот гипнотизирующий взгляд, зверолюд будто испытывал прилив бодрости... в причинных местах. И не исключено, что у него могли найтись здесь единомышленники.
— Мы поможем Вам выйти из леса, сюда в любую минуту может явиться эта корова, — сказал главный вор.
— Почему корова? — задался вопросом, кажется, самый недалёкий из них.
— Ты бы видел это вымя, — одновременно с восхищением и испугом проговорил в ответ. — Ну и рога, как у быка какого-нибудь.
Опомнившись, вся банда разом повернула голову в сторону мужчины, будто в синхронизме заулыбавшись, и так же единовременно проговорили, окружая со всех сторон:
— Пойдём с нами.
Это был больше приказ, нежели предложение.