[Черчилль]

База на астероиде в космическом пространстве Архея, прошлое

Мэтт, Черч

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Номер 1328]

Холод. Одиночество. Отчаяние.
Мэттиас не мог точно знать, что происходит за стенами и закрытой дверью. Но слышал крики, выстрелы, хруст костей и всегда устрашающее хлюпанье плоти и ее жидкостей.
Страшно.
Сюда пришел кто-то, кто был сильнее его хозяев. Существо, или существа, намного опаснее. Судя по звукам, нечто безжалостное.
Что ждет его?.. Продолжение весьма отвратительного и низкого существования? Или еще более худшее?
О хорошем он не думал. Не умел. Его отучили.
Это была отдельная камера. Карцер. Он снова сделал что-то не так и был брошен сюда. Якобы, чтобы думать и исправляться.
Здесь?.. Так глупо.
Комната с голыми стенами, таким же голым полом и металлической тяжелой дверью. Тут больше не было ничего.
Кроме его хриплого дыхания и трясущихся от ломки рук.
И звуков из-за стены.
Со временем их стало меньше. А может он перестал слышать.
Мэтту нужен был наркотик. Его специально мучили. Они любили, когда он умолял. Как он жалок.
Страх стал сильнее, когда перевозбужденной нервной системы коснулся отголосок чужой магии. Сила.
Власть.
Особенно сильных было несколько, но среди них явно бродил Альфа-Хищник.
Он его убьет. Мэтт не справится. По ощущению, он не сгодится даже для игрушки.
Едва слышно скулит. Бесславный конец.
А так хочется просто жить...
Впрочем, сломанное сознание постепенно переставало соображать, желая только сладкий привкус запретной жидкости.
Этнарх дернул цепи, что его сковывали. Хотелось выть. Но за лишний шум его обычно били.
Или насиловали.
В любом случае больно.
ОЧЕНЬ БОЛЬНО.
К тому моменту, когда дверь открылась, он перестал соображать. Единственное, что он понял - это были другие люди.
Сердце пропускает удар. Опасность. Страх сжался сильнее в груди, по нервам побежала паника.
Мэтт не дал им подойти к себе. Точнее, не за бесплатно. Может, эти люди хотели помочь, но он их не слышал. Или не понимал. Или не верил. Разумное Я в любом случае отступило под ломкой.
Он укусил девушку, а затем изловчился ударить ее напарника. Ногой. Крылья его научили держать скрытыми постоянно. И Этнарх умел только драться. Даже в такой ситуации, зажатый в угол.
Звери кусаются.
Кусался и он.

[Черчилль]

«Придурки.» – размышлял Черчилль, вычитывая доклады своих последователей. Нападение на несколько судов, курьерских и торговых, атака на новую лабораторию... Что это такое вообще? Он редко занимался подобными делами, для этого существовали отдельные отделения внутри Ордена. Но тут... Кажется был велик шанс поссориться с одним из кланов дархатов, потому подчинённые ждали его решения. Но будто бы их не пугала ссора с Альянсом демиургов, почему должен переживать он?..

— Они выбрали смерть. — равнодушно пожимает плечами, — Я пойду с вами.

Присутствие рыжего всегда вдохновляло солдат. А ещё снижало риски. Всё-таки демиург в качестве союзника – это весомый аргумент. Особенно тот, который принимает удары на себя. Ему-то, часто, совершенно наплевать...

Они бросили много сил, чтобы найти логово. Заразу нужно быть в сердце. Несколько кораблей ворвались в пространство базы, ликвидируя защитные системы, разрушая часть здания. Высадка. Десятки вооруженных солдат, сработанные старички и обучающиеся новички, группы поддержки.

— По донесениям они держат пленных. По возможности спасти. А самих хозяев... исключительно на мясо.

Бойня. Никто не желал проявлять милосердие к бандитам. Особенно после парочки открытых комнат. Они убивали людей. Они резали их тела и вытаскивали им внутренности. Возможно, пока те были живые. Черчилль также донёс о наркотиках в нескольких холодильниках. Узнал названия, рецепты... Место стало буквально проклятым в глазах всех в моменте.

Шансы врагов таяли на глазах, если они вообще были. Станция быстро наполнилось трупами. Потери Ордена были минимальны. Больше было раненых. Всех поставят на ноги. Вытаскивают пленных и подопытных. И конечно же, всё не могло пройти прям гладко. Черчилль велел найти информацию об объекте, который таким наглым образом покалечил его людей, пока медленно шел в сторону особого тюремного блока.

Магия исцеления сорвалась с руки демиурга, когда мимо него прошли покалеченные последователи.
— Не мешайте мне. Никто. — звучит как приказ, не терпящий возражений. Он видел, что было с другими. Слабые мышки, что вжимаются в угол от одного взгляда. Но там был кто-то, кто дал отпор... Любопытно.

Он слышал скулёж. Тихий, едва уловимый. Возможно, кое-кому было стыдно. А может... Были другие причины. Спустя время, Черчилль остановился в дверном проёме. Его взгляд ничего не выражал, однако весьма заметно зацепился за фигуру мужчины в клетке.
— Весьма занимательный стиль боя, но в человеческом обличии... своеобразно неэффективный.

Эволюций морщится. Видит избыток слюны, расширенные зрачки, дрожь тела... Отлично знает, что это такое. Видел в вотчине отца, который не кичился никакими методами в своей работе. Где-то неподалёку должен быть сладкий яд.

— Что ж.... Я позволю себе совершить одну маленькую дикую ошибку.... — на лице рыжего мелькая улыбка. Его магия стремится к цепям, замораживает, в недоступной коже области, чтобы небольшим усилием после сломать с треском.

— Покажи на что способен и возможно я не верну тебе то, что ты сделал с моими людьми.

[Номер 1328]

Это требует огромных усилий, чтобы оставаться в разумном состоянии. Он буквально выдергивает себя. В противном случае он не лучше животного, совсем дикого зверя.
Это низко.
Мерзко.
Слабые отголоски сознания вопят о стыде. Его много, он обволакивает. По каждому поводу. За внешний вид, за состояние, за поведение.
Он хотел извиниться, но слова не сложились, лишь слабый бессвязный рык на разные тональности вышел из глотки.
Они отступили. Он не знал их. Не знал их униформу. Знал только, что отличается от тех, других, что раньше заходили в его клетку. Каких-то иных значимых отличительных черт не воспринял.
Паника.
Другие не уходили так просто. Делали больно. Сжимали глотку, резали плоть, били...
"Почему они ушли?!"
Он бился в оковах и скулил. Слишком слабый, чтобы сделать больше, слишком напуганный, чтобы отдавать отчет хоть чему-то.
Значит бросили. Значит он умрет тут. Он не хотел умирать.
Или...
Или позвали его.
Он затих. Хищник приближался. Он ощутил его ауру, его силу.
И все это двигалось сюда, в эту маленькую комнату с одним единственным входом.
Снова скулит. В этот раз совсем тихо, обреченно. Глаза начинают слезиться.
Убьет. Не поймет. Не простит.
Он зажмурился, когда свет из дверного проема стал хуже. Ждал удара. Ждал ругани. Ждал...
Тело трясет. Нужен наркотик. Отчаянно заставляет себя думать.
Сейчас нужно думать, чтобы выжить.
Боль не приходит. Чужак не приближается, а говорит. Его голос...
В нем есть угроза. Неодобрение.
Но какой чистый.
Спокойный.
Позволяет себе открыть один глаз и взглянуть. Свет падает на рыжие волосы так, что они сверкают.
Пришествие Бога.
"Демиург..."
Конечно. Кто еще может источать эту ауру.
Страх становится только больше, даже перекрывает негативное возбуждение от нехватки наркотика.
Он вжимается в стену, судорожно облизывает губы, не знает, стоит ли что-то говорить.
Команды не было. Как и разрешения.
Лишь слабо кивает. Конечно, кусаться это весьма хуевый способ драки.
Видит чужую магию. Паникует.
- Не надо!.. - шепчет, зажмурившись.
Но боли нет. Магические отголоски прыгают к цепям, со снежным звуком облепляют их, а затем слышится треск.
Он падает на пол, когда цепи перестают держать руки. Поднимает удивленный взгляд на рыжего. Его слова с трудом пробивают вопящее от всего сознание.
- Показать... - бормочет, с трудом поднимается, опираясь на стену.
Бог хочет, чтобы его ударили? Зачем? Почему?..
ПАНИКА.
- Я не могу... - слабо бормочет, вытирая рот тыльной стороной ладони. но что-то внутри подсказывает, что надо. Надо делать то, что велено.
Быстро оценивает своего... противника? Полагает, что тот может размазать его одним движением тонким слоем по стене.
И все же...
Он не просто так был одним из лучших гладиаторов тут.
Он быстрый.
Разгон тут весьма маленький. Недостаточно расстояния. Потому решает не хитрить. А просто ударить. Бросается вперед. В конечной точке прыгает и бьет демиурга в плечо. Хотел вложить все что есть. Но страх и отсутствие понимания того, что происходит, сковывает и мешает выполнить хорошо.
Как и острая боль во всем теле...