[Элериум]

Элерим, г. Иллюз

Элериум, Уинстон

5027 год, июнь

Эпизод является игрой в настоящем и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя/без системы боя.

Описание:
После второго прорыва и событий Талитх планеты аркхеймовской системы заполонила новая раса, арды, дальняя родня демиургов. Вот только и те, и те усвоили, что кровь не повод доверять.

[АКСЕЛЬ]

Гудение космолёта перебивало звук из динамиков консоли, но Уинстон, казалось, этого не замечал. Не мигая, он залипал в дисплей, сосредоточенно нажимая на кнопки. Финальный босс проходного файтинга оказался на удивление сложным, и арданатей сконцентрировал всю свою геймерскую удаль, чтобы не отвлекаться ни на секунду. 70%... 40%...

Космолёт тряхнуло, и от неожиданности мальчишка промахнулся, сбивая комбо и передавая инициативу противнику. Теперь уже его хит-поинты стремительно ползли вниз, и происходящее на экране напоминало избиение. Высунув язык от напряжения, Уинстон попытался вернуть контроль над битвой, но космолёт снова тряхнуло, и голос в динамиках устало объявил:

— Город Иллюз, прибыли. Большое спасибо за выбор нашей компании межпланетной транспортировки.

"К.О." — издевательски висело на экране. Уинстон вздохнул, выключил консоль и положил её в карман. В такой ситуации стандартный игрок мог бы разозлиться, а со способностями арданатея и вовсе начать громить всё вокруг, вымещая злость за поражение... Но мальчишке были чужды сильные эмоции. Для него поражение было лишь частью контента, заложенной разработчиками игры.

Пусть он уже не первый месяц находился в смертном воплощении и успел принять большую часть информации, его эмоциональный интеллект всё ещё оставался недостаточно развитым. Внешние раздражители часто не вызывали ожидаемых реакций. Прочитав в книге о любви или ненависти, их не испытаешь, пока не столкнёшься с соответствующими ситуациями. Возможно, именно это стало причиной, по которой ему пришла повестка на проверку прогресса ассимиляции в обществе.

Поднявшись с места, Уинстон медленно направился к выходу из космолёта, по пути равнодушно кивнув пилоту, который вышел, чтобы выпроводить пассажиров. Он где-то читал, что живым существам нравится, когда на них обращают внимание, даже если оно мимолётное. Это снижает риск угрозы со стороны индивида до минимума, а иногда даже вызывает симпатию.

Пилот же, с каменным выражением лица, проигнорировал мальчишку, будто высчитывая количество оставшихся пассажиров. "Пёс сутулый", — подумал Уинстон.

Оказавшись на посадочной площадке, Уинстон потянулся, наслаждаясь теплом июньской звезды, согревающей кожу. Он оглянулся, чтобы оценить обстановку. Вспоминая, зачем вообще оказался здесь, он вновь погрузился в свои размышления.

Залипая в библиотеке Черчилля, он получил повестку от некоего демиурга мира, требующего пройти проверку на... назовём это "адекватностью". Уинстон не очень хорошо знал историю, но слышал, что один из его сородичей когда-то натворил много шума, из-за чего к арданатеям теперь относились с подозрением. "Как всегда, косякнул один, а расплачиваются все", — подумал он. Да, масштабы проблемы были совершенно иные, но Уинстон предпочитал не вдаваться в подробности, иронично отвергая весь контекст текущего положения.

Разве его не должны были встретить? Он оглянулся, пытаясь найти величественную фигуру белобородого демиурга — таким он представлял себе того, кто должен был встретить его. Сильный, величественный, внушающий уважение. Но никого подобного он не заметил. Лишь несколько встречающих со слезами на глазах обнимали своих близких, вышедших из космолёта.

— Пу-пу-пу... И ведь не связаться никак, — пробормотал Уинстон, растерянно оглядываясь. КПК он не пользовался принципиально, не желая быть всегда на связи. А изучать новую информацию предпочитал по старинке — через книги или из уст других. Он не был большим фанатом технологий, считая их костылями цивилизации. Пожалуй, единственным исключением была его любимая консоль. Едва узнав о видеоиграх, он сразу полюбил их: целые миры, в которых можно быть кем угодно. Это было прекрасно. Жаль только, что сегодня поиграть уже вряд ли выйдет...
Уинстон вздохнул, собираясь с мыслями. Кажется, ждать его никто не собирался, а значит, пора принимать решение. Он почесал затылок, ещё раз посмотрел на суету вокруг и принялся искать ближайший выход с площадки, нацелившись самостоятельно найти того, кто прислал повестку. Возможно, этот демиург был где-то поблизости, и надо было всего лишь выйти на территорию города, чтобы с ним пересечься.

"Ну, посмотрим, что там у них за проверка", — подумал Уинстон и, чуть пошатываясь, направился к выходу с площадки.

[Элериум]

Элерим. Планета, которая не определилась, кто на ней правит. Технологии и магия выигрывали на разных территориях с попеременным успехом. И все равно, чем ближе к цирконскому протекторату – тем технологичнее было окружение. Да, это не сам Циркон с его киберпанковским устройством, поголовным внедрением цифровых технологий, но и не эльфийская деревня староверов. Город Иллюз относился к дархатскому домену. Дикий народ, обретший разум. В общем, данная локация относилась к условно нейтральной территории, где не будет перевеса ни у одной из сторон техно-магического противостояния. А также там был космолет, как у любой столицы провинции. Все же с научным прогрессом легче жить, а когда он еще и подпитывается энергетическими кристаллами и магией, устраняя кучу проблем еще на уровне идеи – вот она прелесть. И город, опять же, опрятно выглядел. Если ардов занесло внутрь орбит Архи – пора привыкать и к его антуражу. Пусть и не радикально. Но в таких вот полисах жила большая часть населения. И однажды может быть и гости смогут назвать их домом. По крайней мере Эль хотелось на это надеяться. И в то же время Талитх принес всем кучу проблем, на которые нельзя было просто взять и закрыть глаза. Да, в корне неверно судить всех по одному, но также глупо и отрицать возможность повторения. Арданатеи были теми же хищниками, что и демиурги когда-то. И их эволюция только начинается. Поэтому проверить каждого гостя будет не лишним, пусть на это и уйдет куча времени.

А времени действительно понадобится уйма, все же ардов много – Эль одна. Такой вот воробушек-тревобушек, опасающийся второго акта дикой охоты. Да и открытие границ у белобрысой вызывало очень смутные чувства. С одной стороны это бескрайние просторы для дипломатии, товарообмена, а с другой – чужие порядки, боги и неожиданные гости. Перемены. И богиня еще не решила, как сама лично к ним относится, несмотря на то что пташки уже пару лет как скипидаром подмазанные подняты по тревоге и вылавливают все новых и новых путешественников. Обучают языку, проверяют на знание технологий и объясняют азы, помогают преодолеть шок и найти направление развития. Но с ардами ситуация обстояла иначе. Слишком сильные. И слишком похожи на самих демиургов. Посылать на такую миссию смертных – посылать на смерть. Элериум если что вернется. Они – никогда. Так что такие беседы проводились с глазу на глаз и Луна лично рассылала приглашения, временно ограничив полномочия ордена. И места выбирала на свой вкус. Нейтральненько, людненько, визуально подкрепленненько. Показывая, что в некотором роде доверяет, ведь для боя лучше был бы пустырь, где нет расходных смертных. Так что локация была выбрана специально под цели дипломатии.

Ну и еще потому, что тут очень удобный космопорт, один вход, один выход, крайне сложно заблудиться. Другое дело, что арды также могли менять внешний облик, но Элериум все же надеялась на свои возможности в определении ауры. И не скрывала свою, вызывая целую кучу любопытных взглядов. Пускай. Демиург и правда крайне редко появлялась в роли должностного лица и официально. Сейчас богиня выглядела как девушка в белом деловом костюме, белыми волосами и снежными глазами. Не белесыми, как у слепых, но непередаваемо чистого оттенка радужки. Любой, кто хоть чуть чуть знаком с местной теологией мог узнать Белую леди. Разве что вместо развевающегося платья были брюки, но право, в каком мы веке живем? Главное, что цветовая гамма соблюдена. О, парочка папарацци с телефонами. Ну конечно, первородные да и прочие демы как селебрити, хоть и следить за их жизнью в разы сложнее. Благо близко не подходят. В конце концов, Элериум не дива с экранов, а глава ордена. Автографы тут неуместны. Максимум высказывания благодарности и просьба о помощи. С этим уж девушка как-нибудь справится. Особенно учитывая, что большая часть населения не заучивает базовые ключ-сигналы образов демиургов и живет своим умом. И такая самостоятельность поколения с одной стороны вредила (меньше последователей), а с другой была полезна (меньше внимания к своей персоне). В любом случае, Элейн предпочла не маячить с табличкой в зоне прилета, а вышла дальше по стрелкам и взяла кофе на вынос. И себе, и собеседнику. Диалог всегда лучше строится за совместной трапезой, пусть даже это лишь напитки с молоком.

- С прибытием на Элерим. И в целом на Аркхейм. Рада познакомиться вживую.

Мило улыбнулась девушка в белом, явно не больше двадцати лет на вид, протягивая свободную конечность для рукопожатия. Да уж, если Уинстон рассчитывал увидеть старца с бородой, то сильно промахнулся в ожиданиях. В подавляющем количестве случаев Элериум выбирала женские образы, считая, что миролюбие более свойственно прекрасной половине, а также девушка в платье вызывает меньше угрозы. К тому же древняя сила не старела с течением времени, оно было над нею не властно. Выглядеть же старухой девушке объективно не хотелось. Все же в рамках мироздания все демиурги еще были детьми. И наврятли повзрослеют хоть когда-нибудь. Так зачем играть изначально чужие роли?

- Мое имя Элериум, но ты можешь звать меня Элейн. А как мне обращаться к тебе? К слову, я взяла нам кофе. Прогуляемся по городу?

Все еще с легкой полуулыбкой предложила Луна, экранируясь от чужого внимания к своей ауре. Цель сегодняшнего дня девушка уже нашла, так что нет смысла тыкать божественностью в глаза. А там уж монохром в одежде и внешнем виде мало ли у кого мог быть. Кто сказал, что она не представитель Коалиции, к примеру? Или офисный клерк со своими загонами? Или хуманка с Циркона, где все славились пристрастием к экстравагантности? В общем, кто угодно. Вручив стаканчик ароматного напитка Эль сделала приглашающий жест рукой и они двинулись в сторону центра города. При этом демиург нет-нет, а послеживала, чтобы пацана банально транспортом не сбило из-за нарушения ПДД для пешеходов. Если что – за шкирку вытащит с опасной траектории. Обеспечение безопасности – одна из прямых обязанностей Мира как принимающей стороны.

- Наверное ты был удивлен моему письму. Не волнуйся, это стандартная процедура. Просто хочу убедиться, что ты достаточно освоился и предложить свою помощь в изучении мира, если это потребуется. Ну и еще мне просто любопытно. Я привыкла к куче родственников, но ты.. другой. Вы все другие. И при этом так похожи на нас. Как давно это было.. Каково тебе в человеческом теле? Не жмет? Отчасти я тебе даже завидую. Ты воплотился в мирное время. В дикую охоту было веселее. И куда более опаснее.

Дружелюбно щебетала девушка, попивая свой кофе и не проявляя признаков страха или агрессии. Они ей в целом были ожидаемо не свойственны, несмотря на то, что на руках белобрысой на деле столько крови, что сложно описать. Но она делала это не с гневом, а с расчетом. Эффективно и быстро. Жестоко? Возможно. Но речь сейчас не об ее скелетах в шкафу, а о новой расе, появившейся в мгновенье ока по демиуржьим меркам. И сражаться с ними Элериум не была намерена. Охота закончилась и наступил мир. Теперь это ее правила игры.

- Что ты уже успел увидеть? Может что-то понравилось или что-то кажется странным?

[АКСЕЛЬ]

Уинстон, осторожно держа стаканчик кофе в руке, бросил задумчивый взгляд на напиток, затем перевел взгляд на Элейн и ответил на её рукопожатие. Никакого белобородого старца, вместо этого — молодая девушка в деловом костюме с кристально чистыми глазами. На мгновение Уинстон застыл, ошарашенный контрастом между её внешностью и тем образом, что он рисовал себе в голове. Когда Элейн предложила пройтись, он лишь машинально кивнул, слегка нахмурившись. Ему требовалось время, чтобы привести мысли в порядок и адаптироваться к ситуации. Это ведь проверка, верно? А значит, нужно приложить усилия, чтобы пройти её.

— Элейн, значит. Хорошо, буду иметь в виду. Моё имя Уинст... он. Уинстон, — небрежно сказал он. Полное имя ей знать ни к чему. В беседе использовать его крайне неудобно, а зачем ещё нужно имя, кроме как для привлечения внимания, арданатей понятия не имел.

Элейн заговорила, и её слова буквально обрушились на него, погружая в поток размышлений о "проверке на адекватность". Уинстон фыркнул, слабо улыбнувшись. Удивлён письму? Вряд ли. Он уже заметил, насколько здесь всё бюрократично, с пристальным вниманием к регламентам и формальностям. "Бю-ро-кра-ти-я," — мысленно повторил он, словно пробуя это слово на вкус.

— Мы — другие, — повторил Уинстон задумчиво, глядя себе под ноги. В его руке всё ещё находился стаканчик кофе, который он не пил, а скорее держал из вежливости. Сделав небольшой глоток, он сразу поморщился, как будто вкус напитка вызвал у него отвращение. Затем он решительно поставил стакан на ближайшую урну, не проявляя никаких эмоций по поводу того, что отказался от символа гостеприимства.

— Тело... могло быть и хуже, — равнодушно бросил он, даже не заостряя на этом внимания. Следующие слова Элейн заставили его замереть на мгновение.

Неужели она думает, что ему повезло оказаться в этом мире и в таком гостеприимном месте? "А что насчёт предыдущих миллионов лет?" — пронеслось в голове Уинстона. Когда его существование сводилось к охоте, преследованию и пожиранию своих собратьев в борьбе за выживание. Жизни, лишённой времени на раздумья о своём существовании, где каждый момент мог стать последним. Эволюция арданатеев замерла под гнётом чудовищных условий.

— О да, и правда жаль, что мне не довелось насладиться "весельем" в опасные времена. Мы были слишком заняты, охотясь и убивая друг друга, чтобы выжить, — саркастично бросил он, язвительность в его голосе могла бы разрезать воздух. Он фыркнул, отвернувшись, но быстро успокоился, возвращаясь к своему обычному состоянию равнодушия.

— Не могу сказать, что многое увидел. Вот это, — он махнул рукой в сторону города, охватывая его целиком, — для меня новое.

Равнодушие в его голосе контрастировало с интересом, который, возможно, мог бы быть. Возможно, это было из-за сочетания информационного поля и его ещё не развитого эмоционального интеллекта. Чаще им руководил не Уинстон, мальчишка, а Уинстофиатиль, космическая сущность с весьма ограниченным диапазоном эмоций.

— Что удивило, впрочем... вы слишком всё усложняете, — подчеркнул он слово "вы", словно относя Элейн к тем, кто увлекается излишней сложностью. — Моя жизнь до воплощения была простой, как спичечный коробок. Я жил, чтобы охотиться и убивать. Я охотился и убивал, чтобы жить. Но это было тяжело. Сейчас же у вас на каждый шаг, на каждый чих, на каждый плевок есть свои регламенты, свои правила, свои регуляции. Это сложно. Но жизнь при этом лёгкая. Если мы говорим, к примеру, об этих, — он снова махнул рукой на проходящих мимо людей, — им не нужно драться за свою жизнь. Им не нужно бороться со своими родными, чтобы увидеть завтрашний день. Всё, что им нужно — это поклацать кнопочки на клавиатуре и проснуться без боли в пояснице. Будто... — он на секунду замолчал, выбирая слова, — будто вам просто скучно, и вы хотите оправдать себя: "Нет, наша жизнь совсем не лёгкая! Смотри, у нас вот налоги, кадастровый реестр, отчёт пятничный не был заполнен вовремя!"

На слове "отчёт" он хихикнул, будто вспомнил что-то забавное. Затем, покрутив шеей, сочно хрустнул суставами. После речи во рту стало сухо, и ему захотелось пить.

— Купи мне сок. Раз уж инициатором свидания была ты, то и платишь за всё тоже ты, — сказал он, не скрывая своей равнодушной прямолинейности, как будто говорил о чём-то обыденном и незначительном.

[Элериум]

Что ж, не все любят кофе. Если вдуматься, то это такой напиток, к которому по-хорошему, еще привыкнуть надо. А еще появляется вопрос, а надо ли привыкать. Селена же просто пила его слишком долго, чтобы отплевываться. Разве что все равно делала его с ложечкой сахара и молоком, смягчала углы агрессии кофейных зерен. Хм.. интересно, можно ли считать приготовление латте дипломатической миссией? Если сильно упороться в софистику, то можно, наверное. До чего только не договорятся порой философы и иже с ними. Ну да ладно. Главное, что не траванулся. Представьте себе божество с непереносимостью лактозы.. Или такого же арда. А где нет угрозы жизни – там чистой воды вкусовщина.

Тем временем, пока Элериум наслаждалась своей порцией напитка, а собеседник переваривал не только единственный глоток, но и кучу информации. Может стоит замедлить темп? Все же паренек, несмотря на внешний вид, был не подростком их мира, а древней космической силой. Сами демиурги тоже не отличались социальными навыками в первом тысячелетии. И во втором.. и в третьем.. думаю мысль понятна. Бессмертным очень сложно угнаться за темпом жизни своих последователей, но в то же время лично Элейн слишком часто жила как смертная. Видимо Мир и правда не сильнейший боец, если ее регулярно выходило то в ловушку поймать, то просто заключить. И заставить забыть, кто она. Отчасти поэтому орден функционировал сам, Элериум не была уверена, что не проиграет в очередной раз и предпочитала, чтобы Цитадель была незыблемым оплотом с богиней и без нее. Самостоятельность детей (и детищ) – это благо.

С именем вышла заминка. Понятное дело, что наврятли парня звали настолько по-хумански, скорее всего преобразованное сокращение от того, кто его впервые нашел. Интересно, можно его еще короче называть? Забавное имя, Уинстон. Уин. Инст(а). Стон (ах!). Хе-хе-хе. Эль надеялась, что на ее лице не читались мысли. Вроде не должны в теории, все же девушка была политиком в своей основе, да еще и актрисой неплохой, когда это требовалось. В общем, спокойно шли, а Эль мирно улыбалась, стараясь особо не отсвечивать лишний раз, давая парнишке переварить все и так перегруженные на него слова. Потихоньку он справлялся, давая буквально пару слов комментария. Сначала безэмоционально, но после колокольчиком прорезался сарказм. Опаньки, а вот и задела тема. Что ж, раз вызывает эмоции – значит за нее и будем тянуть.

- Мы тоже. Дикая охота длилась четыре с половиной миллиона лет без разума и еще две тысячи воплощения. И две тысячи переплюнули все миллионы. Потому что пока тобой ведет лишь инстинкт – тебя не гложет совесть. Я помню каждого, кого убила с момента обретения тела. В каком-то роде меня это сломало. Многих сломало. Но еще больше просто погибло. Так что я как минимум могу понять, что такое жить охотой. И все же я рада, что те времена прошли. Война и так всласть потоптался по миру, мой черед растить эпоху.

Слегка отстраненным голосом ответила древняя, понимая, что несмотря на ничтожную разницу в возрасте ее пять тысяч лет среди смертных делают Эль более экспертной в плане обретенной с оболочкой человечностью. А еще ей и правда было больно вспоминать те времена. Гордиться в дикую охоту беловласой было нечем. Право, не количеством павших же от ее руки, да и Война все равно больше ухлопал.. Потому и справиться потом во время открытого конфликта с Элериум на закате охоты ему не составило труда. Но тогда уже вступал закон о неприкосновенности и Луна отделалась ссылкой. В общем, гордиться вообще нечем, если вдуматься. Ладно бы цели достигла бы, грохнуть воинственного, так еще и замуж за него вышла.. Ну да ладно. Мир в семье (и расе в целом) – мир вокруг. Чернобога бы еще перевоспитать и вообще шоколадно все будет.

- И как тебе этот город? Хотелось бы остаться? Кстати, ты уже был в технополисах? Где сплошь хром, стекло и неон? Иллюз хоть и обладает технологиями, но считается магическим, здесь живут преимущественно кристалические расы, обладатели одноименной паутины. И сильные маги. На Цирконе же нам с тобой сложнее, все стоит на развивающихся крайне быстро технологиях и к магическим расам относятся скорее скептично. Сложно сказать почему, или комплексы, или желание прогресса, или и то, и другое.

Усмехнулась беловласая, немного уходя от темы дикой охоты к прощупыванию почвы на тему личных склонностей по месту жительства и увлечениям у арданатея. Хотя потом разговор снова вернулся к убийствам. Что ж, тут уже ничего не попишешь, космические монстры и правда не видели долгое время ничего кроме них, да и не Элериум его судить. Сама в пушку, как говорится.

- Легких жизней не бывает. Другое дело, что сложности бывают личные, а бывают общественные. Война – общая проблема, а те же отчеты – личная, тут масштаб разный, что есть то есть. Но у смертных есть общий враг, и это, собственно, смерть. И то, как они от нее бегут и есть их главное сражение. Развиваются ли или пребывают в стагнации, оставляют след или нет. Нам с тобой практически не надо волноваться о переходе за грань существования, у них же вечный таймер. Так еще и потребностей у многих уйма. Сон, пища, удовольствие, адски быстрый темп жизни, особенно у хуманов. Порой я моргаю реже, чем у них сменяются поколения. И именно из-за потребностей (в том числе безопасности) этому муравейнику нужна четкая организация, которую соблюдать должны в том числе мы. Никто не заставит тебя работать клерком, но и мешать оным без повода порицается. В конце концов, сейчас на многих и держится существование такой планетарной системы как Аркхейм.

Прекрасно зная, что барьер и так по швам расползается, а демиургов больше не становится, заявила Эль. Все же именно последователи дают силы оставшимся богам, которые в свою очередь делятся теми с барьером. Львиная доля идет именно из ордена, даря при этом доступ к этой мановой кормушке всем причастным. Честный обмен, сила за силу. Правда как в лотерее, скидываются многие, а выигрывают единицы. Точнее не так много оттекает пассивно, проводить орденскую магию тоже надо тренироваться.

- Жизнь это не только сражение. Есть прелесть и в простых вещах. Смертные это кто понимает, кто нет, среди наших же и вовсе порой туго. Но если не найти свое место и точки интереса, то очень скоро твоим главным врагом станет то же время, которого они лишены. Века превратятся в эпохи и они вымотают тебя банальной скукой. Чем только наша братия не занимается, чтобы оную убить. Но если хочется именно поохотиться, то барьеры слабы как никогда и хтонов просто уйма и на внешней орбите, и просто. Порой такие встречаются, что и первородных сожрут за здорово живешь. Официальное разрешение Коалиции на их истребление есть в нелимитированном количестве.

Пожала плечами Элериум, не беспокоясь, что весьма циничные для Мира речи кто-то подслушает. Отвод глаз работал на ура. Только двое друг для друга. Так что звонкий смех беловласой также никто кроме Уинстона не услышал бы. А девушка рассмеялась, по-доброму, просто ей показалось забавным применение именно романтической окраски термина. Ведь их "свидание" было скорее встречей. К тому же Луна немного замужем.. Да и парнишка скорее на подростка тянул. И главное, понятия ж не имеет скорее всего в чем соль. Отсмеявшись, Элейн похлопала пацана по плечу и кивнула в сторону джус-кафе.

- Пошли, кавалер, сок так сок.

[АКСЕЛЬ]

Уинстон равнодушно следовал за Элейн, руки в карманах. Город мелькал вокруг как шумная декорация, но мальчишка едва уделял ему внимание. Слова девушки звучали с каким-то странным, почти болезненным сочетанием искренности и дипломатичности. Это заставляло его задуматься, но не впечатляло.

Он молча слушал её рассуждения о войне, охоте и эпохах. Когда она упомянула, что помнит всех, кого убила, Уинстон едва заметно нахмурился.

— Ты говоришь, что это тебя сломало, — спокойно начал он, не удосужившись взглянуть на неё. — Но почему? Ты же сама подчёркиваешь, что это было неизбежно. Каждый убитый — часть процесса. Ты пытаешься найти в этом что-то большее? Какой-то урок или смысл? Я не вижу в этом ничего, кроме слабости. Привязываться к прошлому — это цепи. Они не дадут тебе двигаться вперёд. Может, вы и растите свои эпохи, но делаете это, обвешанные грузом своих сожалений.

Уинстон задумался, пропустив мимо ушей пару её слов про город. Вопрос о том, хочет ли он остаться, заставил его хмыкнуть.

— Город как город, — отозвался он равнодушно, оглядевшись. — Технологии, магия, какое-то сочетание. Для меня это просто антураж. А что касается технополисов... ты говоришь, что на Цирконе сложнее из-за их отношения к магии. Но разве это не закономерно? Вы создаёте границы, чтобы защититься от того, чего не понимаете. Они не доверяют магии, маги — технологиям. Это две стороны одной монеты, и обе ваши "стороны" мне одинаково чужды. Для меня всё это просто инструменты. Удобные, но не более.

На слова про смертных и их борьбу со смертью Уинстон усмехнулся, хотя в его голосе не было ничего весёлого.

— Смерть. Враг? Или смысл? Ты говоришь, что их главный враг — время, но это же делает их теми, кто они есть. Без таймера они просто потеряли бы себя. Ты хвалишь их за прогресс, но это всего лишь страх смерти, завёрнутый в красивую обёртку. Всё их существование — побег. А ваши правила и регламенты, как ты говоришь, "поддерживают планетарную систему"? Это тоже побег. Создавать иллюзии порядка, чтобы забыть, что всё, что вы делаете, временно.

Его взгляд на мгновение скользнул по прохожим, затем он снова вернулся к Элейн.

— Ты спрашиваешь, что мне нравится. А зачем чему-то мне "нравиться"? — он ухмыльнулся, иронично. — Мне достаточно просто быть. Я существую, чтобы наблюдать. А ваши игры в смыслы, цели и прогресс — это для тех, кто слишком боится пустоты. Вы хотите убежать от скуки, которую приносит время. И знаешь, в этом мы с тобой похожи. Только я уже смирился с этим, а ты, кажется, ещё нет.
Когда речь зашла о хтонах, Уинстон на секунду замолчал, обдумывая её слова.

— Ты говоришь, что барьеры слабы как никогда. И что с хтонами можно "поохотиться". Значит, ваш великий порядок уже дал трещину, да? — он покачал головой. — И ты называешь это прогрессом? Дети, играющие с огнём, а потом удивляющиеся, что обожглись. Возможно, я действительно загляну туда. Если хтоны сильнее ваших первородных, значит, они действительно стоят того, чтобы на них взглянуть.

В ответ на её жест приглашения в джус-кафе он лишь кивнул.

[Элериум]

Очевидный вопрос на рассказанные факты. Если белобрысая собиралась его избежать, то стоило умолчать о своих мыслях на этот счет и некоторых факторах автобиографии. Но сегодня Луна собиралась быть честной. Нет смысла лгать детям, которым еще только постигать этот мир. Да, арданатей не знает нюансов и смутно чувствует что-то кроме скуки, но это пройдет. У всех проходит. Даже Порядок уже не такой сноб как на заре времен, а прошло сколько, тысячелетий пять? Крупица в море вечности. И однажды Уинстону придется это понять. В конце концов, миролюбивая не ожидала от парнишки мгновенной адаптации, лишь прощупывала на предмет угрозы. А там уже нравится, не нравится.. время все расставит на места. И скучающий типаж лучше активно/пассивно агрессивного. Уже хорошо.

- Все что у моих жертв осталось – это память. Отнимать же последнее, выкидывая их из головы я не намерена. Что до поисков.. Все что я хотела найти – я уже нашла. И это не было неизбежно. Я просто яростно желала победить. Настолько, что играла по чужим правилам, наплевав на равновесие и поиски более сложного пути, нежели сражение. Ценой моего болезненного проигрыша стали чужие жизни. Да, я стала сильнее, но от этой силы не было проку. А значит и смысла. Больше таких ошибок я совершать не намерена. В конце концов, именно равновесие позволяет существовать Архи. Смирить гордыню и желание единоличия – это главный урок, который я усвоила. Тысячелетия тому назад. Ну и еще, что орден и без меня неплохо справляется. Молодцы пташки все же..

Усмехнулась девушка, допивая, наконец, свой кофе и выбрасывая стаканчик в одну из урн, раскиданных по городу. И несмотря на весьма холодное отношение к локации у собеседника, Эль находила Иллюз весьма уютным. К тому же тут было больше дархатов, нежели эонов, а это уже было плюсом в его пользу. В общем, свои тараканы были и у миролюбивой.

- Ты прав. И магия, и прогресс работают на равновесие, в чем-то поддерживая, а в чем-то отвергая друг друга. Иллюз живая демонстрация того, что голографический интерфейс может упростить жизнь даже магам, также как и установленные погодные кристаллы оберегают равновесие Циркона. Самой безопасной из всех планет. Если не попадешь под очередной военный конфликт, конечно. Смертные.. Порой мне самой любопытно, кто именно заложил в них такое стремление к разрушению.

Даже первородные не знают всего. То ли слишком заняты были, то ли уследить не выходило, но скорее всего тут даже не родичи наследили, а вселенское стремление к энтропии. Мир ведет к стагнации, Война к развитию. Утопии – это смертный приговор для любого мира. Это значит, что скоро конкурентоспособного населения не останется и любой пришлый покорит мирок левой пяткой. Собственно, все истории про Марти Сью не то чтобы лишены основы и исторических прецедентов. Не в Архи, конечно, но иномиряне разные бывают.

- И враг, и страх, и смысл, и даже цель. Люди очень разные и для каждого конец воспринимается по своему. Но это не отменяет того, что у них он определен. И больше тысячелетия мало кто протянет. Слишком много усилий на это надо приложить за всю свою жизнь. И в то же время эта неизвестность интригует, дает запал. Успеть многое. Оставить след. Или просто наслаждаться каждой крупинкой песочных часов, что падает в чашу. И обвинять их в этом не имеет смысла. Мы другие. Они другие. Так или иначе мы заперты в одной комнате друг с другом и война тут худший выбор. Так что между двумя ветвями царит переменчивый мир.

Что тут еще скажешь, смертные и правда частенько "вырастают" именно из-за тикающих часов. Где медлит бог – успевает простой человек. И это действительно прогресс.

- Наши правила и регламенты же работают на его поддержание. В них есть место и порядку, и хаосу, но бывает черта, после перехода которой равновесие шатается. И тогда вне зависимости от того, как ты назовешь сей процесс – будут последствия. И для них. И для тебя. И для меня, если заиграюсь.

Обозначив угрозу, девушка произносила ее будничным тоном. Это не было запугивание. Она лишь рассказывала то, что действительно случится вне зависимости даже от желания самой Элериум. Да и не факт, что она же и будет исполнителем.

- Это было до того, как тебе повезло-не повезло воплотиться, юный арданатеи. Не ручаюсь сказать как скоро, но ты поймешь одну вселенски важную простую вещь. Теперь ты тоже человек. Не совсем смертный, но и не голая сила. И время отныне идет и для тебя. Не факт, что к смерти, но каждый день внутри системы, в разумном состоянии превышает опыт всех прожитых миллионов. В тебе уже пробуждаются эмоции, как минимум ирония. У хищной звезды есть лишь инстинкты. Ты уже действуешь в том числе вопреки оным. Ты сейчас больше похож на смертного подростка, подвластному нигилизму и максимализму в одном флаконе. Но время все расставит по местам, это единственное, что я могу тебе обещать. Кто знает, может тебя догонит даже любовь.. Самая прекрасная и самая ужасная эмоция этого мира.

Поддаваться на весьма двоякие провокации Селена все равно не собиралась. В конце концов, несмотря на понятие "ровестник", богиня была морально старше. Где-то на те самые пять с лишним тысяч лет. И уже куда лучше справлялась с новой энергией, которая доступна лишь людям. Иначе это не называлось бы человечность. И рано или поздно – Уинстон это поймет. В каком-то роде он тоже умер, чтобы возродиться в иной системе координат.

- Талитх.

Одним словом ответила на последнее высказывание, заказывая при этом соки через экран на столе. Разрушенные барьеры были не из-за сбоя системы, а из-за наличия более крупного хищника без особых принципов. Голые инстинкты, подстегиваемые и направленные подчинившими его людьми. И главная причина того, что ардов, мягко говоря, недолюбливали и опасались все имеющие представление об источнике их бед. И таковых было достаточно, чтобы начать вендетту и развязать войну, если новая раса не встроится в старые устои. Сама же Эль не собиралась винить всех за действия одного и собиралась оказать посильную помощь. Пусть пока что это только разговор и большущий стакан сока.

[АКСЕЛЬ]

Уинстон слушал Элериум с видом человека, которому одновременно всё и ничего не понятно. В её голосе ощущалась глубина пережитого, нечто такое, что тянулось через тысячелетия, оставляя за собой следы размышлений и сожалений. Он не мог осознать до конца этот опыт, но чувствовал тяжесть в её словах — словно каждый урок, о котором она говорила, был добыт кровью и потом.

— Равновесие, ошибки, борьба... — задумчиво повторил он, бросив взгляд на линию горизонта, где смешивались свет и тени. — Звучит так, будто ты действительно многое пережила, чтобы понять всё это. Но я не уверен, что готов разделить твои выводы. Эти "правила", "регламенты", "равновесие"... На мой взгляд, всё это звучит как попытка оправдать ограничения, которые накладываются на собственные желания. Это как будто цепи, которые ты сама на себя надела.

Уинстон хмыкнул и отвёл взгляд, словно пытаясь сбросить с себя этот груз размышлений.

— Раньше всё было проще, — продолжил он, голос становился чуть мягче, почти задумчивым. — Просто голод, просто выживание. Никто не требовал сложных решений или объяснений. Здесь же всё, словно специально, усложнено до невозможности... Но, возможно, в этом что-то есть. Может, именно так и проявляется человечность — искать компромиссы, избегать крайностей. Это... странно для меня, но, может быть, это и есть смысл всего?

Он бросил короткий взгляд на девушку, но, увидев её молчаливое лицо, быстро перевёл взгляд обратно.

— Любовь, — услышав это слово, арданатей поморщился, словно почувствовал резкий запах. — Не думаю, что я сейчас способен понять, что это такое. Но, возможно, ты права, и однажды мне придётся узнать. Хотя сама мысль, что кто-то может настолько сильно повлиять на твои действия, вызывает у меня неприязнь. Как это — терять контроль над собой из-за другого существа? Странное и пугающее чувство...

Он провёл пальцем по рукаву куртки, будто проверяя реальность всего происходящего.

— Ты упомянула Талитха, — продолжил он, хмуря брови. — Значит, он стал причиной всего этого хаоса? Но вот что меня действительно интересует... почему вы, демиурги, позволили этому произойти? Почему не уничтожили угрозу сразу, когда она только появилась? Разве не проще вычистить источник опасности и установить порядок?

В его голосе слышалась лёгкая настороженность и стремление понять. Это были не упрёки, а скорее желание найти ответы. Каждый её ответ, каждая логика могли дать ему хотя бы частичку смысла в этом чужом мире. Уинстон пытался осмыслить своё место здесь — среди смертных, с их правилами и регламентами, среди тех, кто борется за каждый момент своей жизни и, несмотря на её краткость, пытается найти в этом смысл. Может быть, для него в этом тоже было что-то важное, нечто, что он ещё не открыл.

[Элериум]

Услышав комментарии арданатея, Элериум не стала раздражаться или отстраняться, вовсе нет. Наоборот, девушка тепло улыбнулась и посмотрела на юношу своими чистыми, белыми глазами с искрами далеких звезд, казалось разбросанных по радужке первородной богини золотистыми и серебряными искрами. В конце концов, он лишь ребенок, один из самых древних детей на этих землях. И ему еще многое предстоит понять. Но при этом он и не обязан понимать все. Не обязан становиться вторым Миром или кем-то подобным. Не обязан даже соблюдать большинство законов и может стать кем угодно. Луне достаточно уже того, что парнишка не проявляет признаков агрессии и желания власти. А апатия и высокомерие.. Не ей его судить.

- В этом вся прелесть этого хаотичного мира. Ты не обязан разделять все мои мысли. Мы свободны в той степени, в которой не представляем угрозы этому самому равновесию. Я могу опекать смертных, а мой антипод все равно будет толкать их на войны потому что это путь к развитию. На примере Мира (меня) и Войны я могу объяснить что происходит на нашей дуальной паре. Пока властвую я – поколение, пережившее войну, восстанавливается и наращивает жизненный ресурс, но медленно замедляет развитие или даже делает откаты. Смертные паршиво прогрессируют без угрозы для жизни. И рано или поздно к моим проектам приходит Война. Сражение мобилизует, но забирает тот самый ресурс в виде населения, энергии и жизненных сил. Но толкает их вперед. Если пережать – некому будет развиваться. И тогда вновь в города летят мои птицы мира. Этот круг вечен и служит равновесию, каждый важен. Также существуют Жизнь и Смерть, Порядок и Хаос, да и остальные тоже, и даже те, что без явных антиподов, ну и второе поколение с кучей дублирующих в противовес.

Беловласая говорила вдохновленно, если даже не с долей восхищения в голосе. Да, это понимание ей далось болью и кровью, но миролюбивая, как и прочие "эффективные менеджеры" этого мира приняли мысль о необходимости баланса. Этот закон им всем дался нелегко, хоть и не был записан ни в одном догмате. Он был на уровне инстинктов и здравого смысла. Но в то же время он ограничивал свободу не настолько, насколько кажется арданатею.

- Также и ты. Ты не обязан быть мной, чтобы существовать в гармонии с нами. И волен делать практически все, что тебе будет угодно пока держишь в голове простую мысль: Равновесие должно быть сохранено. В остальном ты свободен. Ты можешь следовать или не следовать законам и ритму жизни смертных, просто учитывай, что некоторые из них способны тебя убить, если не по-одиночке, то собрав отряд. Демиурги как раса в целом останутся в стороне пока ты не расшатываешь баланс в глобальных масштабах, но могут припомнить тебе дела на своей территории. Так или иначе, тебе придется осваивать коммуникацию и балансировать на грани свободы личной и свободы других людей. И если тебе понадобится помощь или консультация по любому вопросу, то помни, что у тебя есть мой номер. Или ты можешь обратиться напрямую в Цитадель.

Подвела итог этой маленькой вдохновляющей речи Элейн. В конце концов, демиург не чувствовала себя в клетке даже в жестких рамках репутации "светлого" божества. А значит и парнишка справится, если захочет. Он предупрежден и это главное. При этом Луна не угрожала, просто рассказывала их порядки с легкой улыбкой и серьезными глазами. И улыбнулась лишь шире, когда Уинстон начал понимать. Раньше и правда было проще. Но девушка ни за какую простоту не променяла бы ту жизнь, что у нее есть сейчас. Простота.. она того не стоит.

- Любовь.. это действительно сложно. Многие из бессмертных так и не познали ее. Но мне.. повезло влюбиться не единожды. Правда большую часть раз я была под амнезией и думала, что смертна. Даже замуж так выскочила по итогу. Но несмотря на все страхи и боль, что мне это так или иначе приносило – я помню и бесконечно затапливавшее меня счастье. Зависеть от другого.. Это не всегда оковы. Порой это и есть свобода. Отдать часть личной ответственности, довериться другому, зная, что тебя не ранят в спину. Чувствовать, что ты не один. И что есть за что бороться. И были люди, ради которых даже я развязала бы войну. Если бы не потеряла раньше. Не всех. Но я пережила многих. И даже несмотря на то, что я безмерно по ним тоскую – я ни за что не отдала бы воспоминания о тех днях, когда я была с ними счастлива. Может и ты однажды испытаешь это. В любом случае, бояться этого бесполезно, ты либо полюбишь и тебе будет все равно на риски, либо нет.

И сложно сказать, будет ли спокойствие даром или проклятием. Оно просто будет. Может парнишке даже будет все равно. Время покажет. А вот упоминание Талитх.. Лицо богини тут же помрачнело, когда она вспоминала совсем недавние события. А ведь все могло закончиться куда плачевнее, нежели сейчас. И все же они потеряли очень многих.

- Да, он. Не один, но направляемый смертными его системы. И они уничтожали миры аккуратно, медленно, как ядом. Рассыпали пыльцу, вызывающую разобщенность, высасывали всю магию до капли. Мы долгое время не могли даже заметить его влияние. Как я уже сказала, мы с тобой родня. Но мы были разлучены чуть ли не с начала времен. Мы остались внутри – вы снаружи. Ваша магия иная и нам сложно было ее почувствовать. Талитх действовал очень подло, выучив подсказанную стратегию. И мы бы погибли, если бы не чудом спасшаяся богиня иного мира. Серпентес. Мы глазами богов их мира через ритуал увидели его конец. Это был ужасный конец. И мы чудом его избежали, собрав осколки общности и сумев отыскать сферы, поглощающие ядро мира. Так мы смогли попасть в его измерение и сражаться. Многие погибли. Барьер ослаб. Появились дыры. Возможно именно из-за истончения вас призвали домой. Разрушенное да исправлено будет. В любом случае, на восстановление устойчивого баланса понадобится время. Возможно века, возможно эпохи. Пока что мы работаем в кризисных условиях открытых границ. И кто знает, может это и станет решением и верной дорогой.

[АКСЕЛЬ]

Уинстон шёл рядом с Элериум, слушая её рассуждения. Её спокойствие и размеренность слегка раздражали его, но в то же время она пробуждала в нём нечто странное. Может быть, это было уважение. Или просто интерес. Он не мог разобраться. Слова о дуальных парах и равновесии звучали почти как красивая сказка, тщательно продуманная философия, которую она приняла, прожив миллионы лет. Уинстон знал, что её уверенность в этих принципах не была наигранной — она звучала слишком искренне.

— Свобода в рамках равновесия, — повторил он, чуть фыркнув. — Звучит как красивая обёртка для ограничений. Но... — он помолчал, слегка нахмурившись, — возможно, ты права. Без этих рамок мир бы давно рухнул под собственным весом. Или сгорел. Вы создали правила, чтобы держать хаос под контролем, хотя сами от него не свободны. Выходит, я должен принять эти границы... или найти способ жить вне них.

Он сделал небольшую паузу, разглядывая прохожих, мелькающих мимо. В их лицах было столько эмоций — радость, усталость, тревога. Они жили своей жизнью, даже не замечая его. Это было странное, но завораживающее зрелище.

— Ты говоришь, что мне придётся освоить коммуникацию, балансировать между своей свободой и чужими границами, — задумчиво продолжил он. — Это интересно. Сложно, но интересно. Я никогда не думал о том, чтобы взаимодействовать с кем-то на равных. Раньше у меня было две роли: охотник или добыча. А теперь, кажется, мне придётся стать чем-то ещё. Как ты сказала, чем-то больше, чем просто хищная звезда.

Он слегка усмехнулся, но в его улыбке не было радости — скорее, это было отражение его собственной иронии. Слово "любовь", сказанное ею с такой искренностью, вызвало у него смешанные чувства. Её описание звучало как нечто невероятное, но он не мог избавиться от скептицизма.

— Ты говоришь о любви так, будто это величайшая сила в мире, — бросил он, подняв глаза к её лицу. — Но для меня это звучит как слабость. Почему кто-то должен отдавать часть себя другому? Почему кто-то должен становиться уязвимым ради другого? Я не понимаю. Может, я пойму это со временем, как ты говоришь. Но пока... это кажется мне бессмысленным. Хотя, — он усмехнулся, — я не могу отрицать, что твоя история звучит интересно. Замуж, говоришь? Забавно. Ты, демиург, связанная клятвой, как смертная. И ты называешь это свободой. Забавно, правда?

Он сделал паузу, чтобы обдумать её рассказ о Талитхе. Слова о разобщении и разрушении заставили его замереть на мгновение. Он представлял, как сила, подобная ему самому, способна уничтожать целые миры, но это было не то, о чём он задумывался раньше.

— Талитх... — задумчиво произнёс он, медленно кивая. — Вы позволили ему так долго действовать, потому что не могли его почувствовать. Потому что не знали, что он делает. Интересно. Значит, даже вы не всевидящие. Даже ваши границы не совершенны. Это успокаивает. И пугает. Если вы смогли его остановить ценой таких потерь, значит, вы действительно сильны. Но если вы не смогли заметить его вовремя, то это значит, что у этой системы есть изъяны.

Он на мгновение замолчал, его взгляд стал холодным и вдумчивым.

— Возможно, это и есть моя роль в вашем равновесии. Я часть этой системы, но не её продукт. Я существую на её границе. Может быть, я должен наблюдать за этими трещинами. Или даже стать той силой, которая не даст новым Талитхам возникнуть. Кто знает, — он усмехнулся, слегка пожав плечами. — Может, однажды ты даже увидишь меня в роли вашего защитника.

Последние слова он произнёс с лёгкой насмешкой, но в глубине глаз читалась тень размышлений. Он остановился, смотря на Элериум.

— А пока... я возьму этот сок, за который ты заплатила, и постараюсь привыкнуть к этому "равновесию". А там посмотрим, насколько оно действительно крепко.

[Элериум]

Мир без ограничений, как соблазнительно звучит, не правда ли? Вот только в таком не удержится жизнь. Хаос без порядка не способен структурироваться и существовать. Чтобы появилась система – должен быть баланс. Демиурги и арданатеи были хаосом. Но воплощение ослабило их и подогнало под необходимые для сосуществования рамки. Дети творца (по крайней мере демиурги) бунтовали, создавали различные аналоги кучамалы, но и они пришли к определенного рода выводам об отсутствии единовластия и выделении определенных зон ответственности. Демиурги поняли – значит и арды поймут. Рано или поздно. И приятно было видеть, что даже после достаточно краткого разговора один из подопечных начинал проявлять признаки осознания. Сложно сказать, было ли это искренне или маской, но пока что Элериум хватало и банального желания вписаться. Если уже потом он примкнет к террористам – его право.

- Любовь – это и сила, и слабость. Сильнейший рычаг давления и сильнейшая же мотивация. Что только не творилось под ее флагом. Хаос, порядок, жизнь и смерть. Начинались войны, объединялись народы, ее славили и ненавидели все без исключения поколения. И те кто испытал, и те кто отчаялся найти, и те кто от нее бежал.

Тоном умудренного жизнью божества поведала Элериум, а после усмехнулась. Да уж, ее брак был достаточно веселым, учитывая, что мужем стал никто иной как антипод, да и обряд это скорее был не демиуржий, потому что звучал примерно как "пока смерть не разлучит нас", но порой такое случалось не только у Эль.

- Тогда я думала, что смертна. И он тоже думал. Хотя поженились все же когда вспомнила. К тому же у богов браки несколько более свободные. Эмоции в нас говорят не так сильно как в смертных и размазаны по времени. Впрочем, что мой муж не знает – то ему не повредит. И он действует из того же принципа. Но это и правда забавно, тут ты прав.

Посвящать парнишку во всю эпопею их с Войной отношений Луна ожидаемо не стала, и рано ему еще, и не спрашивал. Да и мало кто вообще знает об этом союзе и что Элериум дама занятая. Так, близкая родня.

- Мы сильны. Но мы не боги. В глобальном смысле. Демиурги лишь бессмертные менеджеры и защитники и ока всеведения или чего-то подобного нет даже у нас. И у нас есть те же человеческие слабости, как и у всех. А у некоторых еще и график забит так, что света белого не видят. Но это уже вопрос личных навыков организации.

Усмехнулась беловласая, принимая к сведению намерения пацаненка. Может и правда арды послужат равновесию наравне с пантеонами местных божеств. И такое стремление Миролюбие однозначно поощряла, ласково трепля мальчишке волосы. Ну не выходило у древней обращаться с ним как со взрослым, все потормошить хотелось. Что ж, время и правда все расставит по местам, однажды эта пропасть сгладится и они станут равны. А пока.. они оба выпьют купленный сок.

- С нетерпением буду ждать этого, юный арданатеи.