[Черчилль]

Алькор, леса южнее гор рудников заполярья

5026 год

Уинстофиатиль, Черчилль

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту делать штуки от сердца, а не кубиков.

[Черчилль]

В этой точке лес были тихим. До ближайших крупных поселений сотни километров, до шахт – тоже. Чистое, нетронутое цивилизацией место. Оттого и опасное, магические звери и потенциальные хтоны могут оказаться не прочь перекусить даже разумным. Но демиург... Ещё бы демиург боялся.

Черчилль если захочет, он сделает. И сегодня было то самое настроение просто пойти пообщаться, понаблюдать, а может и собрать что-нибудь со шкур местной фауны. А может и флорой закинуться, чоб и да. Так что гордая охапка каких-то ягод уже болталась в его руке, а пойманная в ближайшей реке рыба совалась под нос местным медведям, часть из которых, ввиду своего вполне уравновешенного характера, была даже не прочь подпустить к себе двуногое чучело.

Примерный вид мишек

Идиллию нарушил внезапно изменившийся магический фон. Выброс энергии, хотя не привнёс каких-то разрушения, заставил большую часть живности просто улепётывать куда подальше, сразу послышался бег копыт, крики птиц и более тихое шуршание травы под телами грызунов. И только существа вроде тех же медведей, остались на месте. Недовольное ворчание разнеслось над местом скопления косолапых, а кристаллики в телах то и дело поблескивали. Возможно, звери интуитивно пользовались защитной магией.

— Тише, малыши... — мягко успокаивает рыжий, поглаживая ближайшего к себе медведя. Вряд ли тот понимал речь, но всё же будто бы уточняюще что-то рыкнул. Потрепав его по холке, Черчилль оставил ему ягодные дары природы и пошёл проверять, что за аномалия случилась. Он же бог, должен быть в курсе, что за очередная бездна тут открывается. Вдруг надо трубить тревогу на всю планету? Или сваливать куда подальше, тоже как вариант...

— Я проверю.

Пространство, оглушенное боязливыми и защитными криками зверей, быстро осталось в тишине. А магический шлейф вёл весьма уверенно к месту "падения" арданатея. При таком событии демиург ещё не присутствовал, потому идентифицировать сразу не смог.

Минута, другая. Всё-то перейти мелководье реки и забраться на холмик, но Виконт был осторожен, потому не торопился. В его ладони прыгали голубые искорки, заклинание на случай необходимости защиты.

Впрочем, в защите рыжий был весьма и весьма плох.

Невысокие сапоги аристократа теперь весело хлюпали при каждом шаге. К счастью, плащ и часть других походных вещей, включая небольшой рюкзак со всяким, покоились у импровизированного лагеря-пенька.

— И что тут у нас...

[Уинстон]

Холод. Пустота. Одиночество.

Скитаясь по просторам галактики, звезда давно потеряла всякий интерес к жизни. Бесконечная охота длиной в миллиарды лет, где правило одно — "убей или будь убитым"... Всё это стало утомительным и бессмысленным. Поглощая всё новые и новые звёзды, больше подчиняясь инстинкту, чем осознанному желанию, арданатея всё больше захватывало чувство безысходности и тоски.

Идея присоединиться к одной из плеяд, что объединялись в коммуны, казалась разумной, но их неизбежные внутренние конфликты и распад через несколько тысяч лет делали подобный выбор неприемлемым для арданатея.

Холод. Пустота. Одиночество.

Зов.

Зов?.. Что-то тёплое, никогда прежде не испытанное, пробудило внимание арданатея, обращая его взгляд на сотни световых лет в глубину космоса.

Зачарованный, он медленно, словно потеряв контроль над собой, поплыл к источнику этого чувства, с каждой секундой наращивая скорость. Год. Два. Пять. Десять. Тридцать. Девяносто... По мере приближения к этому новому и загадочному источнику вся пустота и холод постепенно вытеснялись этим зовом — сладким, манящим, притягивающим сильнее, чем все поглощенные прежде звёзды и арды.

Приблизившись на расстояние одного светового года к астероидному поясу неизвестной планеты, его охватила яркая вспышка света. Сознание арданатея заполонили образы и информация, словно поток воды наполняющий полупустой сосуд.

Алькор. Аркхейм. Миры, полные жизни. Демиурги. Существа, о которых он никогда прежде не знал.

Уинстофиатиль сжал веки, пытаясь справиться с невообразимым количеством информации, вторгшейся в его разум.

Стоп.

Зажмурился? Веки?

Ветер неприятно скользнул по коже, заставляя арданатея поёжиться. Да, теперь у него были веки, глаза и кожа. Его новый облик — человеческое тело. Уинстофиатиль... Это было его имя. Он — один из арданатеев, прибывших на одну из планет Аркхейма.

Открыв глаза, он почувствовал жжение в груди. Словно вспомнив что-то важное, он сделал первый глубокий вдох, и жжение тут же отступило. Непривычное и странное тело требовало контроля, раздражая своей хрупкостью. Но, спустя несколько секунд, вдохи стали более естественными, а тело начало слушаться лучше, мышцы обретали стабильность.

Через минуту Уинстофиатиль уже стоял на ногах, постепенно осваиваясь с этим странным новым обликом. Тонкие руки, невысокий рост — тело ребёнка? Он опустил взгляд ниже и с лёгкой ухмылкой отметил, что воплотился в теле мальчика. Не то чтобы он был разочарован. Для арданатея было достаточно удивительно оказаться в человеческой форме, а значение возраста пока что оставалось ему чуждым, просто строкой информации, ещё не осевшей в его голове.

Пошевелив челюстью, он провёл языком по зубам. Всё казалось нормальным, дефектов не было. Тело вполне здоровое. Потянувшись, он почувствовал приятное напряжение в мышцах, а трава мягко щекотала его ступни. Ветерок нежно касался кожи, и на мгновение Уинстофиатиль даже подумал, что это тело не такое уж плохое, каким показалось сначала.

Но что-то было не так. Вокруг царила удивительная тишина. Слишком глубокая и неестественная. Всё стихло, словно в округе затаился альфа-хищник. Арданатей прислушался. Люди, по его информации, едва ли могли вызвать такую тишину, и его присутствие точно не являлось причиной этого. Магические ощущения пока что были слабее, чем ему хотелось бы, и поэтому он не заметил всплеска магии, который сопровождал его приземление.

Внезапное движение краем глаза привлекло его внимание. Кто-то поднимался на холм, ставший местом его появления.
— И что тут у нас... — донёсся тихий голос с той стороны.

Уинстофиатиль сфокусировал взгляд на фигуре молодого человека с рыжими волосами, поднимающегося по склону холма. Его ладонь мерцала синими искрами. Враг? Возможно, это он стал причиной тишины. Альфа-хищник? Но он же человек? Нет, арданатей ощущал нечто странное, силу, не свойственную людям.

Как зверь, пригнувшись, Уинстон со всей необузданной мощью оттолкнулся от земли, намереваясь сократить дистанцию и сокрушить незваного гостя. Но вместо этого его босые ноги скользнули по траве, и он упал, больно ударившись подбородком о землю. Боль была для него новой, и он инстинктивно свернулся калачиком, прижимая руки к месту удара. Тело не слушалось, казалось чужим, неподатливым.

Тогда, повинуясь своим истинным инстинктам, арданатей откатился в сторону и, не вставая, обратился. Вновь изменился мир вокруг, став меньше, исчезли конечности, и всё вдруг стало таким родным. Он мельком увидел свой хвост, свитый кольцами позади.

Теперь он снова взглянул на своего противника, и вдруг всё изменилось. Рыжеволосый юноша не казался таким уж опасным. Уинстон приблизил свою морду к пришельцу, оставив между ними несколько метров дистанции. Этого хватит, чтобы, при необходимости, попытаться сокрушить противника мощными челюстями, но и чтобы выслушать его, понять, зачем он здесь.

[Черчилль]

Пожалуй, рыжий высокий. Весьма, и его действительно можно расценивать, как угрозу. И демиург. Он не скрывает свою ауру или любой другой способ осмотра себя, ничего не глушит. Хотя на фоне собратьев Черчилль не то чтобы великая сила. Но с этой магией в руке... Хотя она не проявлялась каким-то агрессивным цветом. Скорее морская волна. Тихая, успокаивающая. Но кто бы обратил на это внимание в ситуации, в которой оказался ард?..

Черчилль удивлённо моргнул и остановился в полушаге от какого-то куста. Не каждый день тебе под ноги пытается прыгнуть ребёнок. Воинственно прыгнуть. В глуши. И это не его родственник. Чудеса! Но очень похож, демиург даже как-то слегка развёл руки, чтобы поймать. Глупо, наверное, выглядел. Заклинание остаётся на пальцах, но мужчина не делает более ничего, а лишь наблюдает. Эволюций может быть жесток. Пожалуй, ему нужно доказать свою самостоятельность, волю к жизни.

Он очень медленно осознаёт кто перед ним. Ленив в этом плане. Если всё знать, жить будет скучно. Тем временем светловолосое чудо падает, не добравшись до мужчины. Грация картошки... Вспоминая, как летает Черчилль на выращенных крыльях, может легко понять, что такое лишние конечности.

Рыжий склоняет голову набок, выпрямляется и делает ещё один шаг вперёд. Размышляет, казалось бы, толику секунд, но юнца озаряет свет и вместо него перед демиургом возвышается зверь.

Красивая золотая змея с крыльями. Её чешуя переливается в свете солнца. Взгляд голубых глаз становится не только любопытным, но и восхищенным. Черчилль не дрогнет. Стоит на месте. Затем, мягко улыбается. Заигрывает пальцами с заклинанием. Из бледно голубого оно становится более насыщенным, но всё ещё голубым, — Больно? Я помогу? — спрашивает осторожно. Понимает ли? Неизвестно.

— Ты маленькая звезда, верно? — смешно, конечно, но Черчиллю по меркам любого арда, воистину, ничтожно лет, — Добро пожаловать в Аркхейм. — обводит свободной рукой местность вокруг себя. Он слышал о них. Очень мельком. Но не так давно. Повезло ли ему? Пожалуй, да. Заинтересованно, осторожно сканирует магическую энергию территории вокруг. Если то, что говорят об этих гостях правда, возникает вопрос, почему энергия светила не уничтожает ничего вокруг?..

— Я тебе не враг. Скорее... Родственник? — видит страх и непонимание в чужих глазах, — Да и поднять руку на ребёнка, что я, тварь какая-то? — улыбается тепло, дружелюбно. Черчилль тянет руку чтобы коснуться носа. Любит зверей и сложно устоять, даже если укусит.

[Уинстон]

Существо не торопилось нападать. Уинстон краем глаза заметил, что искры на руке пришельца начали светиться ярче, означая... что-то, что ему было непонятно. В магии и её проявлениях арданатей ещё не разбирался, но в существе отсутствовала жажда убийства. Уж её-то, за все свои годы жизни, Уинстофиатиль научился распознавать. Именно это понимание жажды позволяло звёздам избегать схваток, когда они сталкивались в безграничном космосе.

Почему он не заметил этого раньше? Возможно, многие чувства в человеческом облике были притуплены. Но теперь, став ближе к своему истинному состоянию, он смог вновь раскрыть весь спектр восприятия.

— Больно? Я помогу? — осторожно произнесло существо.

Змей склонил голову вбок, выражая недоумение. Смысл слов постепенно проник в сознание, но сам посыл остался ему непонятен. Зачем помогать арданатею? Ведь потенциально он, космический хищник, восстановившись, мог бы атаковать и уничтожить "благодетеля".

"Благодетель..." Значение этого слова медленно оформилось в голове. В этом мире распространена помощь другим. Удел слабых — полагаться на сильных. Как часто массивные арданатеи объединяли вокруг себя слабых звёзд, чтобы позже пожирать их одну за другой, насыщаясь их беспомощностью.

— Ты маленькая звезда, верно? — произнёс пришелец, улыбаясь. — Добро пожаловать в Аркхейм.

Он обвёл рукой пространство вокруг, и Уинстон невольно осмотрелся: бескрайнее небо, земля, согреваемая светом далёкой звезды. Информация наконец перестала метаться в голове и начала выстраиваться в упорядоченную систему. Алькор, одна из планет системы Аркхейма. Были и другие планеты, но по какой-то причине информация о них была фрагментарной. Возможно, это была особенность информационного поля этой планеты, на которую случайно попал арданатей.

— Я тебе не враг. Скорее... родственник? — продолжал юноша, а змей прищурился в ответ, всё ещё настороженный. — Да и поднять руку на ребёнка... Что я, тварь какая-то? — На лице парня заиграла улыбка, он протянул руку, намереваясь коснуться носа змея.

Уинстофиатиль хмыкнул и отвёл морду, показательно отвернувшись, а затем, отползя на небольшое расстояние, вернулся в человеческий облик. Сделав несколько уверенных шагов, он подошёл ближе к незнакомцу. В этом существе действительно ощущалось нечто родственное, но настолько отдалённое, что казалось, будто их связь уходит корнями в самые глубины вселенной.

Пожав плечами, Уинстон протянул руку — вроде как так делают местные, когда хотят показать своё дружелюбие и заключить перемирие.

— Уинста... Уисто... — Он нахмурился, пытаясь выговорить своё полное имя. — У-ин-сто-фи-а-тиль. Сложно... Просто Уинстон.

Он покрутил шеей, сочно хрустнув, и улыбнулся. Новая информация о мире осела в его голове, и теперь, осмотрев незнакомца ещё раз, он смог более точно оценить его облик. Хорошая, качественная одежда, красивое, по местным меркам, лицо. Благородный вид — не до конца понятное слово, но если бы арданатей пытался выразить своё впечатление, то именно его бы и выбрал.

— Теперь по порядку. Во-первых, не больно. Во-вторых, спасибо. В-третьих... Что ты подразумеваешь под "родственниками"? Я чувствую что-то схожее, но не могу понять, что именно. И последнее: я не реб...

Он оборвал себя, задумавшись. Он появился на этой планете буквально десяток минут назад. Значит ли это, что он ребёнок? Или это как-то иначе работает у смертных? Порыв ветра вновь заставил его поёжиться. Лучи солнца грели, но ветер приносил ощутимый дискомфорт.

— У тебя есть одежда? Мне холодно, — прямо спросил Уинстон, не пытаясь завуалировать своё желание. Понятие тактичности и смущения было ему чуждо, и ждать, терпя неудобства, он не собирался.