[Хель]

Лирея / Наньнин / 5026

Цзин Бэйюань, Хель

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Хель]

Хтонь просыпается первым. Открыв глаза, он слепо и устало пялится вверх — туда, где в окошко земляной ямы заглядывает небо и приветливо машет какая-то веточка — в породах деревьев альтер-эго не разбирается. Память вместо воспоминаний за последние пару часов подбрасывает кукиш. Утро началось, вроде бы, как обычно. Прошлую ночь они провели в маленькой гостинице в городишке неподалеку, решили прогуляться до... кажется, им то ли артефакт понадобился, то ли какая достопримечательность?

Пошли они, значит, через лес. Обычный такой наньнинский лес. Ну, какие тут леса бывают? Хтонь морщится и моргает. Веточка далеко вверху наконец-то перестает раздваиваться. Так что было дальше? Хель споткнулся — ну да, это похоже на правду. Они споткнулись, врезались в какое-то дерево, а потом все утонуло в темноте. Хотя нет, не сразу. Сначала они все-таки упали в эту яму. Больно, надо сказать, упали. Хтонь поддерживал Корвуса в том, что Хель совершенно не умеет падать. Доказательством последнего служила головная боль. А еще...

Ух ты, ну и ощущения! Как будто похмелье. Хтонь поморщился, с трудом сел. И обнаружил, что головная боль — не самая большая проблема.

- Ты кто?!

Прямо напротив, прижавшись спиной к землистой стене, сидел пацан. Мелкий и бледный, одни глазища на лице, спутанные черные патлы. Пацан смотрел на Хтоня с ужасом. Альтер-эго совсем поднялся с земли...

...и понял, что пацана в этой чертовой яме два. Собственное тело оказалось маленьким. Человеческим. Слабым и очень замерзшим. Ставшее не по размеру ханьфу с него попросту свалилось. Пацан напротив тоже был совершенно голый, но теперь Хтонь еще рассмотрел знакомые кляксы чернил на коже, большеватый нос, по-лягушачьи скривленные губы...

- Хель, ты? - альтер-эго прищурилось. И в самом деле, какая-то магическая нить, связь между ними ощущалась. Но очень уж слабо. Рядом с сильно помолодевшим Хелем лет, эдак, шести-семи на земле валялась одежда. Тут же нашлись дорожная сумка и трость, тревожно поблескивающая в пролитом сверху свете.

Страшная догадка пронзила Хтоня. Пацан напротив его не узнавал. Он вообще смотрел крайне испуганно, жался к стене и дрожал. На имя не отзывался. Хтонь отвернулся и ощупал себя, как мог. Понятно — он тоже принял форму ребенка. Быстро кое-как замотался в любимое ханьфу и огляделся еще раз. Ну и что делать?

Хтонь морщится. Пытается нащупать тонкую нить связи, отыскать в ней хотя бы щепотку магии. Выбраться из ямы ведь надо. Понять, что за хрень с ними произошла. Выжить, наконец. Сама яма не то чтобы глубока — но двум пацанам высотой со среднестатистический куст не под силам. А Корвус как назло остался приглядывать за лавкой и досматривать «Великолепный век».

- Эй-эй-эй! - Хтонь подпрыгивает, складывает ладони рупором. Затем прислушивается. Небо над ямой отвечает криком какой-то птицы, далеким хрустом веток, шорохом древесной листвы.

Мальчишка, которого разум упорно отказывается называть Хелем, все так же испуганно оглядывается. Хтонь вздыхает и подходит ближе — понятно, что ответственность у того, кто хоть сколько-то соображает. Альтер-эго встряхивает потертый кожаный плащ, прикидывает на глаз... не, пацан в этом утонет. Он и в жилетке-то утонул — та и сейчас болтается где-то на бедрах у неудачливого хтоника. А жертвовать своим ханьфу Хтонь не собирается.

Он вдруг замечает странность: трость не просто сверкает, по ней бегут блики, сама она дрожит, словно под воздействием колдовства... Конечно, мощный артефакт нередко обладает собственной волей, но того, что происходит сейчас, Хтонь не смог бы предположить: металл расплывается, серебрится звездной пылью... и принимает очертания чего-то большого, темного и дрожащего. Это что-то шевелится, ворочается... и поднимается на четыре лапы. Огромная кошка высотой больше Хтоня в его детском амплуа с иссиня-черной шерстью в россыпи совсем темных пятнышек.

Хтонь ругается — совсем не так, как положено выражаться ребенку, и кошка укоризненно клонит голову. Светящиеся золотистые глаза немного пугают. Мокрый холодный нос как-то резко утыкается Хтони в щеку. Зверь нюхает, затем — проходится по щеке альтер-эго шершавым языком. Хтонь вздрагивает и отскакивает. Не то чтобы ему страшно! Просто... просто это так неожиданно.

А кошка на своих мягких лапах подходит уже к скрючившемуся у стены мальчишке, обнюхивает его также, лижет в лицо... и пацан успокаивается. То ли хозяин чувствует родство с обретшим разум артефактом, то ли сказывается любовь хтоника к животным — но Хель наконец поднимается на ноги, держится за зверя, погрузив пальцы в мягкую синеватую шерсть. Все еще молчит.

Хтонь ругается мысленно, приглядывается — кошка больше напоминает пантеру, особенно из-за хвоста. Прямой и гибкий, однако, он дергается из стороны в сторону, мешая альтер-эго подойти ближе.

- Ну все, все, - улыбается Хтонь. К нему возвращается оптимизм: такая кошка очень даже может выпрыгнуть из ямы. Еще бы придумать, как выбраться вместе с ней. Может, за помощью послать? Резиденция Бэйюаня-то совсем близко — только лес пройти.

- Говорить можешь?

Животное не отвечает, только смотрит с еще большей укоризной. Не может. Из кошачьего горла доносится негромкий урчащий звук, по гибкому мягкому телу прокатывается волной. Хтонь поднимает с земли сумку, запихивает в нее одежду Хеля, вешает себе через плечо. Лямка длинновата, так что приходится завязать узлом.

- Давай, наклонись, милая, - ласково гладит Хтонь зверушку. Он понятия не имеет, как надо общаться с ожившими артефактами. Корвус за такое обращение мог бы и голову откусить. Но большая кошка послушно пригибается животом к земле, позволяя двум мальчишкам на себя забраться. Один залезает сам, морщится от удовольствия касания к мягкой шкуре, сам чуть не мурлычет — гладить такую кошку одно удовольствие! Хеля приходится подтянуть к себе, усадить, убедиться, что пацан не свалится. Он все так же молчит и только тревожно пялится на Хтоня. И по сторонам.

Держаться за шерсть не так просто, она гладкая и шелковистая. Приходится подвинуться к самой шее пантеры, обвить руками за шею — насколько получается аккуратно. Удостовериться, что спутник держится так же крепко уже за самого Хтоня. И тихонько шепнуть: давай.

Прыжок ощущается как движение в лифте. Ну или наподобие. Желудок ухает куда-то вниз — вместе с сердцем. Визг застревает в горле. Собственная беспомощность ребра выламывает. Хтонь сперва еще щурится, но после сдается — клонится головой к мягкой шкуре, закрывает глаза, просто держится и надеется, что ни один из них не свалится. Не развалится. Что все, в общем, хорошо будет.

Ехать на кошке совсем не просто. Лес вокруг сливается в зеленую стену, ветер бьет в виски. Хтоня мутит, Хеля, судя по тому, как тот дрожит и ощущается это даже сейчас — тоже. И окончанию пути рады оба.

Хтонь скатывается на землю прямо у самых ворот во дворец. Иначе назвать это прекрасное место он просто не может. Стража, стоящая впереди, альтер-эго не беспокоит. Он машет им рукой, выдыхает...

- Позовите князюшку, скажите, что это его друзья! - устало выдыхает мальчишка. Очень хочется верить, что стражники поверят, а не решат, что их просто разыгрывают два грязных пацана на пантере.

[Цзин Бэйюань]

Бэйюань возвращался с личного пляжа. Место это было совсем рядом с поместьем и князе уже давно выкупил его. Единственный пляж где никогда не было никого постороннего и князь мог там искупаться. Он не так часто ходил туда, но иногда ему хотелось побыть одному, отвлечься от забот и просто расслабится. Обычно, когда он купался, то на страже всегда стоял Аламадес, бдительно следя сейчас тем, чтобы никто не смел подглядывать.
На Бэйюане сейчас было простое белое одеяние, волосы распущены, и слегка влажные после купания. Возле ворот поместья он столкнулся с двумя детьми, верхом на пантере и стражу с растерянными лицами.
Он уж грешным делом подумал, что его племянник где успел сделать детишек и теперь отправил их дяде, но нет, кажется Юй все таки соблюдает обеты, которыми его обучал князь.
Аура большой чёрной кошки была знакомой, похоже это не просто зверь, а легендарное оружие? У артефактов была своя аура, пусть они и могут обретать образ живых существ, но все же они существенно отличаются от настоящих живых. Но главным признаком узнавания кто эти двое мальчишек, стал Аламадес, который шёл рядом и именно он сообщил князю, что один из мальчишек это Хтонь.
Князе крайне редко можно было удивить, поскольку он многое повидал в своей жизни, со многими вещами сталкивался, так что перестал чему либо удивлялся. Но, прямо сейчас он округлил глаза подходя к этой парочка.
- Хель? Хтоня? Что...что с вами случилось? Только не говорите что вы снова куда то влезли и наткнулись на какую-то древнюю штуку о которой ничего не знали?! - Бэйюань был почти уверен, что попал в точку, эта парочка может хоть день прожить без приключений?
Князь шлепнул себя ладонью по лбу, призывая все своё терпение, а после снова осмотрел двоих детишек. Судя по растерянному взгляду Хеля, тот ещё и память потерял. Да уж, ладно, хорошо что хотя бы Хтонь сообразил приехать к нему. Кто знает чтобы случилось с двумя детьми.
- Ладно, пойдём внутрь, там все расскажите. Пропустите их, - велел он стражникам, и те быстро отступили открывая ворота.
Бэйюань прошёл в поместье и повёл двух мальчишек верхом на пантере за собой во внутренний двор, подальше от любопытных ушей. Покосившись на пантеру князь задумался. Похоже это та самая трость Хеля. Только легендарное оружие могло обрести форму живого существа. Однако последний раз когда они встречались, вроде бы подобного навыка у оружия не было.
Бэйюань привёл их в уже знакомый дом, в свои личные покои. Обернувшись, князь подошёл к Хелю и наклонившись улыбнулся ему. Этот парень и так был зажатым с целым набором комплексов, а сейчас видимо боялся всего.
- Не бойся, я знаю, ты этого не помнишь, но я твой близкий друг, меня зовут Бэйюань. Здесь ты в безопасности и тебе ничего угрожает. А тебя зовут Хель, помнишь? Ничего страшного если не помнишь, все в порядке. Пойдём со мной, хорошо? Вам надо помыться и переодеться, - князь протянул руку Землю, говорил он мягко и ласково, чтобы успокоить ребёнка. Хель был напуган и растерян, но это очевидно, когда не помнишь ничего, то даже взрослый будет напуган.
- Ты помнишь меня? - обратился Бэйюань теперь к большой кошке - Как то раз я даже использовал тебя, чтобы наказать одного шамана. У тебя есть имя? Не страшно если нет, тебя будет звать Пушок.
Причём князь произнёс это так, что возражения не принимал, протянув вторую руку большой кошке он дал ей возможность обнюхать её и понять, что он знакомый. Все таки однажды он и правда использовал трость Хеля, чтобы ударить того шамана марведонца, когда тот напал на Пина. Так что оружие должно было запомнить его.
- Можешь погулять по моему поместью, но пожалуйста, не пугай моих кошек, хорошо? Возможно тебе будет интересно провести время с Вэнь-эром, как ты помнишь это моё оружие. Аламадес тебя проводит, - князь погладил большую кошку, а после спустил с неё двоих детей. Подняв Хеля на руки, Бэйюань мягко погладил его спутанные волосы.
- Все хорошо, не бойся, Хтонь, пойдём, - держа одного ребёнка на руках и взяв второго за руку княже провёл из в дом - И почему у меня такое чувство будто я отец одиночка с двумя детьми?
К счастью у князе уже был опыт обращения детьми, все таки он растил Юя, а потом был ещё Лани. Вообще княже любил детей, вот только своих собственных у него никогда не будет.
Бэйюань сразу же провёл обоих мальчиков в купальню и поставил Хеля на пол.
- Хтоня раздевайся и прыгай в воду. Хель, я сейчас сниму с тебя одежду, чтобы помыться, хорошо? - Бэйюань опустился на колено и ласково провёл рукой по волосам ребёнка - Ты не против?