[Оникс]

"[align=center Стартовая локация[/align]"] Процион, территории домена Дансенфай

"[align=center Участники эпизода[/align]"] Оникс ♠ Белинда Рурх

Эпизод является игрой в настоящем, закрыт для вступления других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна официальная система боя.

[Оникс]

— Что я должен сделать? — Оникс не верил своим ушам, вперив непонимающий взгляд в Энтропия, который быстро нарезал ему очередной пласт задач.

— Убить Леотерис, снять с ее мёртвого тела артефакт, вернуть в Орден, — издевательски третий раз повторил Энтропий, причём, практически по слогам.

Оникс вдохнул глубоко, и медленно выдохнул. Иногда ему хотелось подойти к демиургу и хорошенько его стукнуть. Интересно, за какие такие заслуги он, обычный сирота, которого мамка бросила у ворот святилища Энтропия, удостоился такой чести, как в очередной раз получать крайние сомнительные задания от этого самого божества.  

— Господи! Где я, а где эмиссар Леотерис!? Мог бы ты со своей фавориткой разобраться самостоятельно! Я прекрасно знаю, насколько она сильна и жестока, эта сука сдерёт с меня три шкуры, прежде чем прикончит. И ты это знаешь! Скажи прямо, смерти моей хочешь?

— Брось, Оникс-кун, — это было странно, но, когда Энтропий начинал к нему так обращаться, этнарх переставал злиться, — во-первых, она не фаворитка, знаю я, что вы смертные вкладываете в это слово, во-вторых, ты вполне с ней справишься. Хватит себя недооценивать. Во-вторых, ты будешь не один, гильдия Эволюциев направляет туда своего мага-целителя.

— Ага, то есть будет кому мне выращивать шкуру и голову обратно пришивать. Ну, спасибо, удружил. Выдвигаюсь сейчас, так что сутки на сборы не надо. Прошвырнусь по городу. Хотя погоди, ты сказал, что там гильдия Эволюциев замешана, это каким боком?

— Пропало несколько членов гильдии. Трое. Один из Ордена. Магистр Маркус Фергг. Ты его не знаешь, это коренной дархат, голова небольшого баронства. Пропал он, его сын и их друг семьи. Кажется, последний из баронства Рурх, но это не точно. И все в городе, куда бежала отступница. Догадайся с первого раза, кем она пытается запитать артефакт. У тебя есть точно четыре дня, найди, где их держат и убей Леотерис.

В оружейной хорошо экипируйся. И помни, Леотерис сильна своей хитростью. Не чистой силой. И не забудь про напарника. Её зовут Белинда Рурх. Дархатка.

Объёмное изображение красивой беловолосой девицы с огромными выразительными глазами появилось перед Ониксом. Он даже оцепенел, с любопытством разглядывая её лицо. Оно почему-то казалось экзотичным, не просто красивым, а именно притягательным странной, потусторонней красотой. Но Оникс был не из тех, кто падок на красоту.

— Придётся работать с дархатом. Мы с ними плохо ладим, — чуть недовольно заметил этнарх, но он вообще выглядел недовольно последний час.

— Это всё предрассудки. Поверь моему опыту, и злейшие враги начинают неплохо ладить, если речь идёт о взаимном выживании.

И после этих слов, Энтропий оставил его наедине со своими мыслями. Оникс не понимал одного, какого хрена на него перекладывают работу чистильщика. Здесь что-то не так. По-хорошему, такими делами занимается ликвидаторы Дискордиума. Он, конечно, довольно силён, куда выше среднего, но всё-таки до ранга «А» ещё расти и расти. К тому же, чтобы легко и просто убивать людей, это надо иметь определённый настрой по жизни. Всё-таки Оникс не был убийцей. Но делать нечего.

Небольшой городишко с неясным статусом и заковыристым названием Вельтаморена раскинулся на возвышенности, среди потрясающих водопадов и древних циклопических скульптур. Когда-то давно в этой долине насчитывалось несколько других городов, но теперь осталась только Вельтаморена в окружении древних руин. Население около пяти тысяч человек, так что и городом сие место называлась чисто формально.

Проблемы со статусом проистекали из-за того, что здесь обитало несколько родов, что никак не могли поделить власть. А потому никакой власти толком и не было. Сложное географическое положение, невозможность добраться как-то иначе, кроме как по воздуху, постоянно ломающийся портал — всё это не помогало местным жителям держать связь с большой землёй. Да и не хотели они особо.

Оникс долетел до города на рассвете, насколько он понял из телеграммы гильдии Эволюциев, маг и баронесса клана Рурх леди Белинда поселится в местной гостинице. Собственно, где и он сам. Официально его задание — найти пропавшего магистра. А дальше будет видно. Внутренние дела ордена, это внутренние дела ордена.

[Белинда Рурх]

Когда подданный баронства Рурх — Ламберт Эрноул, дархат-анион отправился в Вельтаморену, а затем перестал выходить на связь и отвечать на телеграммы, Белинда еще какое-то время оставалась спокойной, будучи в полной уверенности, что взрослый сильный мужчина с высоким уровнем физической подготовки и обладающий достаточным уровнем магического источника точно не пропадет — возможно, даже она, как маг, уступала ему в силе. С Ламбертом Белинда поддерживала рабочие отношения, так как он занимался множеством вопросов, связанных с безопасностью и охранными системами в баронстве, поэтому о каких-то важных командировках господина Эрнуола она оставалась в курсе, тем более что после этой своей поездки Ламберт должен был снова заглянуть в поместье, как раз таки чтоб один из таких вопросов обсудить.

Когда он пропал, еще пара-тройка дней тянулась в своем привычном ритме, разве что госпожа Рурх немного нервно реагировала на любую попытку обсудить происходящее — все-таки сплетни и слухи стремительно разлетались по поместью вместе с гуляющим по коридорам прохладным ветром, проникающим сквозь распахнутые большие окна, — да периодически засиживалась в гостиной допоздна, понимая, что посыльный с телеграммой может прибыть даже среди ночи — в некоторых вопросах не стоило доверять электронным средствам коммуникации, тем более что связь в маленьком городишке с мудреным названием оставляла сильно желать лучшего. И хоть Сове не пристало лично принимать послания, но все равно хотелось застать новость — любую, хорошую или плохую, не будучи в постели.

Задремав в большом мягком кресле около камина, укрывшись пушистым пледом, уберегавшим госпожу Рурх от сквозняков, даже в жаркую погоду способных устроить подлянку в виде легкой простуды, не шибко внимательно пролистывая одну из бумажных книг из библиотеки, оставшейся в поместье от покойных родителей, Белинда и не заметила, как в окутанном напряженной тишиной поместье, — казалось, все, включая слуг, затаили дыхание в ожидании новостей, и не смели мельтешить перед глазами и тревожить хозяйку, — наступило не менее напряженное утро, принесшее, наконец, с собою новость.

И новость эта была не в объявившемся Ламберте. Его так и не нашли, а вместе с ним пропали еще два дархата из Гильдии Эволюциев — Магистр Маркус Фергг, при этом состоящий на службе Ордена Хаоса, и сын магистра. И так как дело приобрело серьезный оборот, один из представителей гильдии Эволюциев — Изар Фоукаут, среднего возраста высокий худощавый дархат, с темными волосами и резким взглядом карих глаз лично прибыл в поместье к госпоже Рурх, чтобы не только проинформировать ее о пропаже трех дархатов из Гильдии, но и вежливо, но голосом не терпящим возвражений, предложить ей отправиться к Вельтаморену, дабы поспособствовать эмиссару Ордена Хаоса отыскать некую госпожу Леотерис, которая и была виновна в пропаже.

И судя по словам Фоукаута, времени было катастрофически мало, а чтобы не наводить на себя лишние подозрения, отправляться в сопровождении стражи было нежелательно — группа лиц определенно привлечет куда больше внимания, чем одна особа, на которую можно было бы подумать, что она приехала к дальним родственникам или по вопросам, едва ли касающимся оперативно-розыскных мероприятий.

— Я правильно Вас понимаю, господин Фоукаут, — пригласив Изара присесть в гостиной за кресло напротив, она откидывается на спинку своего кресла и закидывая ногу на ногу, смотрит на него взором не менее серьезным и холодным, — Что в Ваших планах отправить меня одну без сопровождения в место, где действует сильный и опасный эмиссар, способный справиться с тремя мужчинами..? На какую поддержку я могу рассчитывать в случае угрожающей мне опасности?

Голос ее становится почти стальным на последних словах — даже сейчас, понимая, что Фоукаут, действующий от лица гильдии Эволюциев и занимающий пост более высокий, чем она, ей и в голову не придет соглашаться так просто, ведь помимо всего прочего, в первую очередь она — баронесса.

Дархат в кресле напротив одобрительно хмыкает — другого он и не ожидал, и извлекая из нагрудного кармана сложенную в несколько раз бумажную фотографию — кто-то так же не всегда предпочитает пользоваться средствами электронной связи, — передает Сове изображение.

Белинда аккуратно захватывает снимок тонкими пальцами с ровным светлым маникюром и долго рассматривая мужчину на фото, усмехается и прикрывает глаза.
— Этнарх, значит? — тянет она несколько отрешенным голосом, — Нам будет сложно работать вместе.

Но в отрешенности голоса можно уловить заинтересованные нотки, и словно очнувшись, она протягивает фотографию обратно Фоукауту, поймав себя на мысли о том, что вглядывается в облик незнакомого ей Оникса Крэнтьера слишком уж долго.

Отгоняя от себя мысль, что давно не задерживала на ком-то свой взгляд вот так.

— Мне нужно два часа на сборы, затем я буду готова отправиться.

Городок и правда оказался маленьким и с географической позиции неудобным для поездок — и это Белинде еще повезло, что в этот раз портал работал как нужно, и ей удалось попасть в указанное место с первого раза. Наняв около выхода из портала пробегающего мимо парнишку, чтоб он помог ей донести чемодан до гостиницы, в которой ей уже был забронирован номер, она преодолела небольшое расстояние пешком — к счастью, тут и правда было не больше десяти минут ходьбы, да и ей не хотелось отчего-то лишний раз выдавать в себе именно здесь высокопоставленную особу. По крайней мере — не на улицах города.

Заселившись в номер — безо всяких изысков, но видно было, что перед ее приездом горничные постарались придать ему вид чистый и опрятный, хоть мебель, занавески и внутреннее убранство выглядели старыми, — Белинда спустилась обратно на ресепшен, чтобы уточнить о прибытии Оникса и возможно успеть выпить чаю в буфете там же на первом этаже, чтобы не выглядеть слишком уж скучающей дамой. В любом случае, она понимала расклад сил, и несмотря на то, что привыкла брать руководство на себя, в этом случае для нее было очевидно, что в этой ситуации опираться ей придется именно на этнарха, с которым ее свели столь сложные обстоятельства.

[Оникс]

Оникс всё-таки считал, что про изменницу Ордена знает только он и Энтропий, но, как оказалось, никто из этого не делал тайны, что по мнению эмиссара являлось недопустимым. Впрочем, решения Энтропия — это решения, которые не оспаривались. Оникс, конечно, один из немногих, кто мог в глаза высказать демиургу всё, что думает насчёт подобного, но едва ли ситуация поменяется.

Если в начале Оникс робел перед богом, то спустя несколько лет и пару десятков миссий, через которые им вместе пришлось пройти, он стал относиться к нему чуть более панибратски, особенно когда не встретил никаких божественных закидонов на этот счёт. Можно сказать, это было индульгенцией за все те трешовые ситуации, в которых Оникс был вынужден побывать по вине Энтропия.

Сейчас дело обстояло совершенно иначе. Им предстояло столкнуться с беспрецедентным противником, а из боевиков только он. Сейчас этнарху казалось, что дархатская девица уж скорее будет для него обузой. Слишком холёной выглядела, что, конечно, никак не характеризует хорошего целителя, зато этакий образ нордической аристократки задавал свою особую тональность. Как бы не пришлось эту девицу ещё от всяких пьяниц и бандитов отбивать, знал Оникс, чем славятся подобные мелкие городишки. Своими законами, своими бандами, напрочь продажными полицаями.

Да, Оникс всё же не был беспристрастен аки бог, и слегка склонен оценивать людей по внешнему виду и проекциям из личного опыта. Как любой обычный человек, а если некий конкретный человек утверждает обратное, то безбожно врёт. Но, конечно же, этнарх менял своё мнение, если узнавал личность поближе.

— «Сложно придётся», — размышлял, копаясь в архиве Ордена через артефакт: небольшой кристалл, что находился в пространственном кармане, и использовался, когда требовалось пошерстить информацию в интернете. По ренегату Леотерис имелось подозрительно мало информации, словно все следы кто-то тщательно подчистил. Но парень помнил, что особа сея очень неплохо сражалась на аренах, она участвовала и в ежегодных турнирах, и с удовольствием тренировала других бойцов, и курировала работу подпольных клубов в паре десятков городов. Да, отличалась жёсткостью и даже жестокостью, про неё много чего говорили. Мол, если кого-то сильно невзлюбит, то может забить на арене до полусмерти, а ещё мстительная и с очень хорошей памятью. От этих мыслей по спине Оникса прошёл холодок, он не был трусом, но привык трезво оценивать свои возможности. Сколь бы сильным и умелым охотником на медведей ты не был, если идёшь к копатычу вооружённый лишь своими кулаками, колючих мурашей меж лопаток не избежать.

Он опрокинул себя уже третью чашку кофе, а вот завтрак был все ещё не съеден. Яичница глазунья почти остыла, а якобы лучший рассольник в этих краях покрылся жирной плёнкой.

Но вернёмся к ресепшну. Молоденькая симпатичная сотрудница низко и церемонно поклонилась, — госпожа Рурх, сеньор Оникс просил передать вам, что ожидает в буфете третий столик справа.

Наконец, когда баронесса вошла в уютную залу, что полнилось приятными аппетитными запахами (и лишь слегка эти запахи разбавлялись чем-то не слишком приятным), увидела Оникса. Перед ним горела магическая голограмма персонального компьютера и знакомый только по фото незнакомец что-то увлечённо читал. Правда лицо при этом имел крайне смурное.

— Госпожа Рурх? — он отвлёкся, лишь когда она подошла слишком близко, что явно давало понять — это явно в его компанию. Воспитан эмиссар сносно, гномы старались как могли. Он резко поднялся и подался вперёд, рассчитывая пожать руку. По-деловому. Но чуть зацепил локтем чашку и остатки кофе выплеснулись на одежду Белинды. Хорошо, что кофе было холодным, плохо, что оно было свежесваренным с густой ароматной гущей.

— Ох ты ж хтон! — выругался этнарх, осматриваясь в поиске салфеток, но резко хлопнул себя ладонью по лбу и убрал следы содеянного бытовой магией.

— Прости... те, — похоже, он ещё не знал, как следует обращаться, по правилам хорошего тона к баронессе исключительно на «Вы» и желательно с титулом,  — аллилуйя бытовой магии, а то сейчас бы пришлось решать проблему с пятном. Имя мне сама топорность.

— Я Оникс, собственно, вы наверняка в курсе. Добрались без проблем? Вы голодны? Я всё ещё никак не расправлюсь со своим завтраком, — усмехнулся парень, с любопытством рассматривая баронессу. Да, порода явно читалась. Красива, причём именно той нордической и далёкой красотой, которая создаёт ореол недосягаемости. А радужки тёплые. Все это Оникс отмечает, как бы между делом, словно записывая в свой блокнот на подкорке заметку вроде «слишком уж бросается в глаза, могут быть проблемы».

Когда они уселись, Оникс задал главный, интересующий его вопрос:

— Что вам известно о предстоящем деле?

[Белинда Рурх]

Наверное, один из самых больших страхов Белинды состоял в том, что она боялась почувствовать себя некомпетентной в каком-либо вопросе, поэтому что в делах, связанных с  управлением поместьем и своими землями, и что в делах, касающихся руководства клиникой она старалась постоянно совершенствоваться, но подобное совершенство иногда давало и обратный эффект — так, например, оказываясь в ситуациях неожиданных и несвойственных ее привычному ритму жизни она и правда могла растеряться, и подобная растерянность и невозможность вовремя оценить ситуацию и среагировать не просто быстро, но как и подобает своему статусу, еще больше выбивали ее из колеи.
Поэтому сейчас, оказавшись пусть и не сильно далеко от своих земель, под напускной строгостью и спокойным взглядом и слегка поджатыми губами крылось некоторое волнение от того, что в ситуации, требующей боевого вмешательства она выставить себя перед господином Крэнтьером в дурном свете.
Конечно, ей как специалисту из Гильдии, доводилось участвовать в опасных миссиях, но то была работа в больших группах, а сейчас...ей придется полагаться на незнакомого ей этнарха, а ему — рассчитывать на ее способности целителя.

А вот высокая ответственность сама по себе уже была зоной комфорта госпожи Совы, поэтому подойдя к стойке ресепшен и уточнив, что Оникс уже прибыл и ожидает ее за одним из столиков, она не стала откладывать момент знакомства, да и прибывший к ней несколькими часами ранее Изар Фоукаут, к сожалению, выдал ей очень ограниченное количество информации, а Сова не любила находиться в неведении.

Войдя в буфет, Белинда моментально отметила, что пахнет здесь все-таки скорее аппетитно, чем нет — хотя признаться, она была довольно скептически настроена относительно местной кухни, хотя сквозь ароматы выпечки и горячих блюд все равно прослеживалось что-то как будто бы скисшее. Мысленно сделав пометку, что нужно внимательнее просматривать то, что она будет здесь употреблять в пищу, Белинда размеренным шагом направилась к этнарху, высмотрев его за обозначенным девушкой-администратором третьим справа столиком.

— Господин Крэнтьер?.. — начинает было Белинда, обращаясь к мужчине, вид которого сейчас кажется несколько хмурым, и это могло быть объяснимо как и той информацией, что он сейчас изучал на голограмме компьютера, так и в целом сложившейся ситуацией, которая явно не давала поводов для лишнего веселья.
Да вот только продолжить она не успевает, потому-что Оникс, замечая ее присутствие, видимо торопится поприветствовать ее, — по крайней мере, баронессе очень хотелось бы так думать, — и поднимаясь из-за стола излишне резко, опрокидывает на нее чашку с кофе, на автомате побуждая Белинду ахнуть и рефлекторно отшатнуться назад.

Затем, понимая, что кофе, к счастью, был остывшим, и она не ошпарена, и отделалась только запачканным платьем, баронесса смеривает холодным взглядом этнарха, внутренне борясь с мыслью о том, что сделано это, само собой, нарочно.
— Крайне своеобразный способ приветствия, — молвит она, чувствуя, как внутри нее закипает ледяной океан, и грозится выплеснуться гневом прямо на Оникса, но она вовремя сдерживается, потому-что обладатель янтарного взгляда очень уж правдоподобно извиняется, и даже подчищает следы кофе бытовой магией. Она, конечно же, сделала бы это сама, но подобный жест со стороны мужчины и сопутствующие извинения с эмоциями, подделать которые кажется довольно сложным, сводят ее гнев на нет окончательно, и она примирительно вздыхает:
— Предлагаю забыть об этом досадном недоразумении. Все мы бываем иногда неловки, — и госпожа Сова окидывает взглядом помещение, стараясь более и правда не акцентировать внимание на случившемся. В любой другой ситуации она бы и правда решила, что сделано это было специально, но сейчас ей бы не хотелось думать об этом в таком ключе, особенно в самом начале их сотрудничества, — Господин Крэнтьер, да, мне рассказали о Вас. Я могу называть Вас просто Оникс, правильно полагаю?

И сделав паузу, она поправляет платье и вспоминает, что когда Оникс поднимался с места, то вроде бы хотел пожать ей руку, что было бы вполне уместно. Поэтому она протягивает свою ладонь для рукопожатия, рассчитывая таким образом показать, что небольшое недоразумение себя исчерпало, а заодно раздумывая, показался ли ей его изучающий взгляд или это просто сложное утро сказывается:
— Меня Вы можете называть просто Белиндой. Мы сейчас не в моем поместье, и я прибыла сюда не как баронесса, а как целитель от Гильдии, так что мой статус будет скорее помехой в деле, — и рассматривая стоящие на столе тарелки с яичницей и супом, усмехается, — Завтрак здесь настолько плох? Мне показалось, что пахнет вполне съедобно. Я добралась сюда без происшествий, но признаюсь, выпила бы чашечку кофе. Здесь есть официанты, или нужно самим подходить делать заказ?

Не увидев спешащих к ним за столик официантов, Белинда все же рассчитывает, что возможно они все просто заняты, или что более вероятно, официант тут и вовсе один на весь небольшой зал, но он вскоре подойдет, заметив нового гостя, и усаживаясь, поправляет платье, изящно кладет одну ногу на другую и выпрямляясь и откидываясь на спинке стула, несколько чинно, но по-деловому кладет руки на свое колено.
— На самом деле, о предстоящем деле я знаю катастрофически мало, так как мой коллега, спешивший поручить мне задание, переложил эту заботу, видимо, на Ваши плечи, и посчитал, что Вы объясните лучше. Мне известно про пропавших дархатов, один из которых является моим подданым, и его возвращение волнует меня особенно сильно, а также про то, что в деле замешана некая госпожа Леотерис, которая к тому же еще и эмиссар Ордена Хаоса. Но сказано это было расплывчато, и я сделала выводы, что у Вашего Ордена гораздо больше точной информации, — сделав небольшую паузу, она добавляет, — И я понимаю, что возможно, Вам бы хотелось оставить это между своими коллегами, и факт того, что придется сотрудничать с Гильдией, не вызывает восторга.

Еще одна пауза, по которым можно понять, что баронесса тщательно подбирает слова, чтобы продемонстрировать свою готовность сотрудничать с этнархом, и она продолжает, невольно задержав продолжительный взгляд на обладателе янтарных глаз, чей облик вживую кажется ей еще более привлекательным, но Белинда обрубает эту мысль в голове, решая, что сейчас это абсолютно ни к месту, и добавляет:
— Но учитывая обстоятельства, мне кажется, было бы правильным, если бы Вы рассказали мне больше о госпоже Леотерис, а также о том, какой у нее был интерес похищать весьма сильных дархатов и удерживать их.

[Оникс]

Напускную строгость Оникс принимает за свойственную аристократам претенциозность, это нехорошо и неплохо, это просто часть воспитания. Он еще помнит, какой мандраж испытывал много лет назад, будучи совсем «зелёным», при встрече со знатными особами. Но потом пообтесался, как он сам предпочитал думать, а на самом деле нарастил чисто человеческую броню, имя которой «я и сам не пальцем делан». 

— Конечно, просто Оникс. От всяких «господинов», рядом с моим именем, у меня зубы сводит, — улыбнулся на секунду, стараясь все-таки не переходить черту между между уважительностью и панибратством, но гномье воспитание даёт о себе знать, — значит, Белинда? Договорились, — он постарался не выдать своего облегчения, всё-таки, даже здесь обращаться к этой молодой женщине «баронесса» несколько опасно. Никому нет дела (ну, почти) до просто-Белинды и просто-Оникса, а вот до баронессы и господина. Хм... да мало ли. Оникс не первый год выполнял миссии Ордена и доводилось нарываться на проблемы прямо на пустом месте. 

— Экономят они на официантах, — усмехнулся, — еда сносная, а вот кофе отменный, видать повар на выдаче не подкачал. Не алькорские едальни, конечно, но не отравитесь. Уверены, что только кофе? — он поднялся со своего стола аккуратно, явно опасаясь ненароком еще чего-нибудь не опрокинуть, — сахар и сливки или принести их с собой? Тут вон недавно местный деликатес испекли, пирог с черносливом и выжимкой из плодов кристафелиса. Угощаю, — Оникс, как и Белинда, хотел установить максимально дружеские отношения. Все-таки, их взаимодействие могло сыграть решающую роль, в случае чего именно она будет лечить его раны, и в случае чего именно он будет пытаться сделать так, чтобы её голова осталась целой и на плечах.

Дождавшись ответа, Оникс отправился к раздаче и минут через пять перед Белиндой стояла ароматная чашка кофе и треугольник пирога с черносливом (последнее, если девушка согласилась его заказать, так как вкусов дархатки Оникс всё-таки не знал). 

— Интересный у вас коллега, — себе Оникс заказал обычный чайник с чёрным кофе и несколько порций сахара к нему. Разговор обещал быть сложным и его хотелось подсластить, — у меня не легче в этом плане. Информации мало, думаю, в первую очередь, по той причине, что кто-то основательно подчистил источники. И теперь трудно определить, когда именно пропали жертвы и подозреваемая, все возможные следы кто-то убрал. Это же касается и эмиссара, даже не так, в первую очередь это касается эмиссара. Не могло случиться так, чтобы никаких следов не осталось о ее перемещении за последние месяцы. И в итоге оно именно так сейчас и выглядит.

Оникс замолчал, рассматривая красивое лицо баронессы. Она зрела в сам корень, как говорится. Он не хотел выносить «сор» из избы, но раз Энтропий решил за него, ничего не поделать. Постарался улыбнуться и изобразить максимальное радушие и расслабленность. Получалось плохо, наверное, также плохо как и ее попытка скрыть гнев несколько минут назад.

— Все нормально. Рабочие моменты есть рабочие моменты. Я просто иногда ханжа, босс решил не прятать шило в за... кхым, — «ты вообще-то с девушкой разговариваешь, а не гномом в пабе!» — в закромах... мол, информация о потенциальном ренегате в лице Леотерис должна дойти и до вас. И жаль, что какой-то достоверной информации о ее перемещениях и последних контактах с другими лицами у нас не осталось.

Я слышал о Леотерис, Белинда, и вам не понравится это. Мне это тоже очень не нравится. Леотерис жестокая сука, простите уж за мой острый язык. Она держала сеть подпольных арен, слышал, что она могла избивать неофитов до смерти, если те не очень ей нравились или... да просто с мозгами не все в порядке, — «хтон, и что она теперь думает об Ордене? Наверное, что у нас бардак... или что Энтропий берет в эмиссары всяких уебков... но и не сказать ей нельзя было...» — я нашел информацию, что ваш подданный имел какие-то личные дела с Леотерис пару лет назад. И эти дела были как-то связаны с Проционом и подпольными аренами на территории вашего домена. И я теперь уже даже не уверен, что они были похищены...

[Белинда Рурх]

На фразу про "господинов" Белинда поднимает одну бровь и удерживается от сдержанного смешка — намек понят, а главное как тактично и "на грани" это было сказано, Белинда почти что восхищается, но лицо ее остается практически непроницаемым, и она отвечает по деловому, сопровождая свой ответ легким кивком:
— Значит, договорились, верно. Просто Белинда и просто Оникс. С этого и начнем.

При словах своего нового знакомого и коллеги об алькорских едальнях Сова понимающе улыбается — у нее тоже есть любимые места на том же Проционе, куда она даже при своем плотном графике любит заглядывать, а новые блюда неизвестных ей поваров невольно сравнивает либо с этими привычными ей заведениями, либо банально с тем, как готовят ее повара:
— При необходимости я могу довольствоваться едой и без изысков — все-таки за моими плечами не одна миссия в составе Гильдии Эволюциев, хотя признаться, в этом плане я сама себя избаловала. Но ничего, я перестроюсь. Просто сахар без сливок, пожалуйста... — на вопрос Оникса о деликатесах она прислушивается к своим ощущениям, раздумывая, насколько она голодна, а взгляд ее задерживается на этнархе, который так старается ничего не опрокинуть в этот раз. При виде этих аккуратных движений взгляд ее смягчается и даже голос теплеет:

— Ну если Вы угощаете, то от пирога с черносливом не откажусь, благодарю, — она сдержанно кивает в ответ на предложение, и уже провожая взглядом его удаляющуюся
к раздаче мужскую фигуру, думает о том, что с одной стороны, Оникс вполне оправдывает свой статус хаосита, а с другой...даже несмотря на предубеждения, связанные с их предстоящей совместной работой, — а Сова прекрасно понимает, что предубеждения имеются в немалом объеме и отказаться от них вот так за минуты не представляется возможным ну никак, — этот мужчина все-таки и правда старается, возможно, наступить на горло собственным предрассудкам, что как минимум выдает в нем кого-то с приличным багажом жизненного опыта, и мысль эта первым осторожным кирпичиком доверия ложится в фундамент ее отношения к Ониксу.

— Я думаю, что мой коллега столь интересно преподнес мне обрывки информации как раз таки потому, что ее кто-то подчистил, — баронесса притрагивается к еще горячему кофе, слегка морщится, отставляя чашку обратно и принимается за пирог, который оказывается и правда вкусным. Проглатывая кусочек, добавляет, — И моему коллеге было неловко показаться несведущим, таков уж его характер. Но, в этом всем меня. конечно, больше волнуют сами следы, которых теперь нет. Я не сильна в подобных вещах, но что-то мне подсказывает, что эмиссар Леотерис занималась этим не одна.

— Иногда необходимо распространить информацию именно так, чтобы о ней узнал кто-то сторонний, и у господина Энтропия это отлично получилось — ровно столько, сколько нужно, чтобы обозначить проблему, и ни словом больше, — на "закромах" у нее слегка дергается бровь, но параллельно она ловит себя на мысли, что давненько не общалась с кем-то столь эмоциональным на выражения, и наверное этнарху сейчас немного сложнее, чем ей, ведь заметно, что он пытается перестроить свою речь так, чтобы ненароком не оскорбить. Знал бы он, как сквернословят иногда некоторые  пациенты в клинике где она заведует, обивая пороги ее кабинета с очередной жалобой на усердно трудящихся медсестер...Рабочие моменты, как они есть.

— Относительно крепости Ваших высказываний не переживайте, — она усмехается коротко, немного отведя взгляд в сторону, но не морщится показным недовольством, лишь небрежным жестом поддевает чайной ложечкой еще кусочек пирога и отправляет его в рот, чтобы тщательно прожевать и добавить, — Я сама не использую подобные выражения, но допускаю, что в каких-то случаях они весьма уместны.

Первые слова про Леотерис Белинда выслушивает спокойно — в конце концов, подковерные интриги чужого Ордена не должны вызывать у нее какого-то возмущения — покажите, где их нет и даже в больнице Белинды найдется место чему-то подобному пусть и в гораздо меньшей степени, да и превышение полномочий вещь не так редко встречающаяся, а вот следующие слова заставляют ее почти что потерять дар речи. К этому она точно не была готова.

— Мой подданный...господин Ламберт Эрноул связан с подпольными аренами...? — Белинда едва не закашливается, вовремя делая еще один глоток кофе и избавляя себя от неловкой ситуации. Ставит чашку на стол и выдерживает тяжелую паузу, стараясь скрыть от своего нового знакомого гамму весьма неприятных чувств на лице — кажется, что она снова готова взорваться,  Поэтому отвечает не сразу, а лишь спустя несколько мгновений, когда к ней возвращается самообладание, — Что же. Это крайне неприятная новость, потому-что Ламберт являлся одним из тех подданных, в ком я была уверена. Подобное же вполне расценивается как такое же предательство и пользование своим положением... — неприятное ощущение, что подобное проворачивалось в ее баронстве без ее ведома прямо у нее под носом, не покидает ее, а она и знать про это не знала, и сообщает ей об этом эмиссар Ордена, к которому она не имеет отношения! И пусть на довольно обширных землях невозможно уследить сразу за всем происходящим, но Белинде, привыкшей контролировать все, что ей принадлежит подобная новость была почти что ударом. На лице у нее сейчас написана некоторая растерянность, но ей требуется полминуты чтобы прийти в себя и собравшись, продолжить, — Полагаю, после того, как мы закончим этим делом, у меня сильно прибавится работы... — она допивает остатки кофе и позволяет себе сдержанный выдох, затем поднимает глаза и смотрит на Оникса, — Вот так бывает, когда разрываешься между двумя работами и доверяешь значимую часть ведения своих дел другим лицам. В итоге все приходится контролировать самой, иначе оно обрастает подобными сорняками. Я даже думать не хочу, что именно это за арены, и что там происходит, потому-что я категорически против таких способов проведения "досуга", как бы омерзительно это не звучало, но само собой, не могу просто так закрыть на это глаза. Что Вы знаете об этих аренах?

Затем она двигает в сторону пустую тарелочку с крошками от пирога и ставит сверху пустую чашку от кофе, а взгляд ее снова становится серьезным, в нем нет и следа прежней растерянности:

— Я не сильна в расследованиях, к сожалению, но я могу попробовать поиграть роль помощницы детектива. И возможно, мы можем оттолкнуться от варианта, где дархатов и правда не похищали — но они должны эмиссару Леотерис что-то, из-за чего она их не отпускает?.. Подскажите, гостиница, в которой мы остановились, единственная здесь? Если Вы не уточняли списки посетителей, то я думаю, мы можем их запросить, просканировать помещения на остатки аурных следов и возможно...если где-то здесь неподалеку находится как раз такая арена, то наверняка на нее собираются зрители? Мне слегка претит мысль выискивать слухи, но наверняка местные не могли не заметить подозрительную активность, особенно на контрасте с тем, что городок небольшой и должен быть относительно спокойным и тихим. Хотя, это конечно все просто рассуждения вслух, да и у Вас наверняка, как я думаю, есть какие-то мысли относительно предстоящих поисков, верно?...И кстати, — она вспоминает об остальных пропавших, постукивая длинными ногтями по столешнице, — Магистр Вашего Ордена, Маркус Фергг, про него аналогичная информация, что он связан с подпольными аренами? И его сын...насколько мне известно, он довольно юный. Неужели он тоже втянут?

[Оникс]

Пожалуй, она и, правда, кажется слишком холодной, но Оникс не понаслышке знает, какие страсти, порой, бурлят внутри таких вот особ. Если присмотреться, на секунду отринуть негласные правила этики, запрещающие пялиться излишне на незнакомых женщин, то можно заметить неуловимые оттенки эмоций. Тщательно подавляемых. Вот так излишне понаблюдав за красивым нордическим лицом Белинды ему на мгновение показалось, что янтарное солнце в её глазах вот спалит его дотла от ярости.

— Я и не сомневался в вашей стойкости, Белинда, вряд ли бы Гильдия Эволюциев направила на такую сложную и опасную миссию кого-то изнеженного. — этнарх надеялся, что его голос звучал не слишком заискивающе, и вместе с тем достаточно дружелюбно, а то бывали казусы, когда его слова принимали за тонкое издевательство. И совершенно невдомёк, что Оникс довольно прямой, если не сказать простецкий. Скрытой иронии и словесным баталиям не обучен.

— Конечно, угощаю, — собеседница не отказалась от лакомства, что сразу добавило ей симпатии в глазах Оникса, не то, чтобы он относился предвзято к «берегущим фигуру», просто метаболизм у дархатов довольно хороший, а наличие миссий не особо способствует накоплению лишних отложений. Поэтому, если бы девушка высокомерно отказалась, то это бы означало одно для Оникса – она проводит основательную границу между ними. Конечно, порой он рассуждал в чёрно-белых тонах, какие моменты был готов хлопнуть тебя ладонью по лицу. Ей богу, словно вернулся в свою юность, думает о всякой ерунде.

— Уверен, это дело не так очевидно, как кажется на первый взгляд. Слишком много возникает вопросов... и некоторые из них мне очень не нравятся. Именно немногословность Энтропия в вопросе, который обычно должен решаться ликвидаторами Дискордиума. Как бы я не относился к методам сей мадам, до этого момента она ни разу не была уличена в нелояльности к ордену. Напротив, среди эмиссаров я ещё ни разу не встречал ренегатов, магистры — да. Случается, но эмиссаров выбирает лично Энтропий. Теперь же, когда вы сказали об особой преданности ваших поданных, ситуация мне показалась уж совсем странной.

— Кстати... а что не так с подпольными аренами? – вот здесь Оникс чуть было не упустил неожиданно странную реакцию девушки на его рассказ, — если что, лично у меня к ним никаких претензий, да, дело опасное, да, они редко платят налоги и вообще не особо контачат с правительствами планет, там проворачиваются чёрные делишки и всё такое. Но кого этим удивишь? В конце концов, всё наше государство, даже Коалиция, может заткнуть за пояс все подпольные арены мира. Уж по нарушению гражданских свобод и прав так точно. Или у вас какая-то личная неприязнь? И да, я участвовал, и даже как-то приходилось курировать одну такую арену. Самая большая проблема, была лично у меня, это не такие бойцы как Леотерис, а всякая химическая дрянь, на которую подсаживаются участники, чтобы выдать лучший результат. Да и по своей жестокости наша подозреваемая далеко не самое пог... кхым отвратительное, что я видел там. Так что лично я скорее за этот бизнес, чем против. Надеюсь, у нас не возникнет недопонимания? — вопрос этот действительно был важен, если перед ним конченая моралистка и законница может оказаться трудно сработаться, потому что некоторые ситуации требуют особой гибкости. Подыграть, втереться в доверие, раздобыть информацию... а если окажется, что она без разбору режет в глотки всем, кто замешан в тех же подпольных боях... нет, тогда они не сработаются однозначно.

Почему он сделал такой вывод? Причина проста. Белинда поставила знак равенства между двумя фактами: причастность к подпольным аренам и преданность клану, читай добропорядочность. Именно поэтому он сразу обозначил свою позицию, и теперь внимательно смотрел за реакцией. Снова ли вспыхнет гневное солнечное пламя в ее глазах..? Ведь он только что признался, что тоже имеет к этому отношение. Значит, теперь и он не заслуживает доверия?

— Все мы в каком-то роде пользуемся своим положением, и это действительно может расстраивать, если видеть людей сугубо в чёрно-белых красках, — ага, прямо как он, догадается ли Белинда, что сейчас Оникс говорил и о себе, — но, конечно, это не мое дело. Ваши внутренние дела баронства никак меня не касаются. Так что прошу извинить, если мой тон показался вам излишне настырным.

— Что я знаю об аренах? Достаточно. Слышали про Чёрный рынок? Арены неотъемлемая его часть. Их невозможно искоренить, лучшее, что вы можете сделать, это возглавить. Само их наличие, если подходить с умом, приносит пользу. Во-первых, аккумулирует агрессию неблагонадёжных граждан, знаете, всяких бандюганов, психов и прочих маргиналов. Более того, арены при правильном управлении словно защитное решето, просеивает через себя все эти опасные элементы и уничтожает. Или калечат. Проще говоря, обезоруживает.

Также, если ты контролируешь Арены и у тебя на территории есть хотя бы одна, которую ты сам же и крышуешь, она автоматически стягивает на себя часть Чёрного рынка, а то и весь. Это полезно по части логистики, гнойник проще контролировать. Мне трудно объяснить, я не особо мастак в таких вопросах. Но, чтобы у нас не возникло разночтений, курирование подпольных Арен является частью работы некоторых магистров.

Но насколько мне известно Фергг совершенно не имел отношения к этому в рамках своей работы. Он занимался какими-то магическими изысканиями, кажется, составлял прото-печати, но теперь я думаю, что он делал мутантов для Арен. Но это лишь мои домыслы. Как бы вы сами его описали? Возможно ли, что ему не хватало денег или его кто-то шантажировал? В этом бизнесе крутится огромные деньги, такому мастеру как Фергг там бы нашлось много доходных занятий.

Я тоже не особо силён в расследованиях, — побарабанил пальцами по столу Оникс, он почему-то на секунду почувствовал себя бесполезным, так хотелось перед этой женщиной сказать что-то вроде «не беспокойтесь, мэм, это моё 1500 дело, так что лишь вопрос времени, когда я его раскопаю...» — незаметно усмехнувшись своим мыслям и отвесив себе ментальный подзатыльник, он продолжил, — здесь только одна гостиница насколько мне известно, но в таких городках нередко сами жители предоставляют комнаты. Разве вам никогда не доводилось снимать гостевую комнату? В какой-то мере это даже дешевле и комфортнее получается, чем заселяться вот в такие дома.

И я еще особо не опрашивал никого, не успел. Копался в архивах ордена и поднял кое-какие старые связи, чтобы нащупать ниточки. Собственно, так и стало понятно, что следы подчистили. Предлагаете начать с расспроса персонала?

[Белинда Рурх]

Пока ее новый коллега отправился за кофе и десертом, Белинда успевает подумать еще и о том, что давно ей не делали столь необычных комплиментов относительно стойкости и не изнеженности, если это, конечно, можно считать за комплимент. Характер и привычки Оникса ей неизвестны, но если судить по интонациям, то баронесса больше склонялась к тому, что это была просто констатация факта.

— Не рискну давать оценочные суждения относительно эмиссаров и магистров Вашего Ордена, — осторожно продолжает Белинда, когда Оникс замечает, что дело может быть неочевидным, и что эмиссарам не свойственно становиться ренегатами, — Но я правильно поняла, что если бы господину Энтропию требовалось ликвидировать Леотерис, он бы точно не послал Вас? Значит, на то были причины, и может он и сам не до конца уверен, что эмиссар является предательницей. Или...есть причина, почему ее не нужно ликвидировать сразу, — Белинда задумывается, потому-что за недостатком информации и правда сложно делать какие-то выводы, и прежде всего нужно "собрать анамнез", но следующий внезапный, но как оказалось, закономерный вопрос этнарха сбивает ее с мыслей о ренегатах.

Нет, не то чтобы с подпольными аренами что-то было не так и не думайте, что я про них не знаю абсолютно ничего, просто это очень локальные знания пятнадцатилетней давности, — Белинда вскидывает глаза на этнарха, понимая, что возможно и правда сейчас в своих высказываниях была резка, и пожалуй, для исключения недопонимания, которое уже грозовой тучей нависало над их столом, ей стоило прояснить ситуацию, — И да, тут скорее играет роль личная неприязнь ввиду одного конфликта, который случился как раз пятнадцать лет назад, и связан он как раз был с моим подданным в том числе. Причина, по которой я его связь с аренами считаю предательством — его нарушенный договор никогда более с этим не связываться, — она вздыхает и делает небольшую паузу, чтоб съесть еще кусочек пирога и собраться с мыслями, и заодно решить, насколько подробно нужно посвящать Оникса в минувшие конфликты, — Дела моих подданных с подпольными аренами на территории моего баронства, закончились в тот момент, когда некоторые из них ввиду неумения вести бизнес и собственной жадности на договорные бои вместо первоклассных бойцов предоставили нашпигованных химикатами дархатов, буквально гниющих изнутри, — и это безобразное зрелище, к которому я и правда больше не хочу иметь отношения, — и мне пришлось решать этот вопрос и в дальнейшем и вовсе часть моих подданных отстранять от дел и высылать за пределы баронства, потому-что всплыло множество махинаций как с хим препаратами, незаконно поставляемыми под моим именем из клиники, так и финансовых...не буду вдаваться в подробности, я не настолько моралистка, и готова была закрывать глаза на некоторые моменты, но конкретно в той ситуации мне пришлось быть жестче, — она задумчиво потирает переносицу, плавным жестом трогает чашку с кофе, собираясь сделать глоток, но также плавно отставляет ее в сторону, и договаривает:

— Мой подданный, господин Ламберт поначалу ввязался в это, потому-что хотел помочь кураторам одной из арен решить финансовые вопросы, но в итоге принял решение обратиться ко мне лично, когда все вышло из под контроля. Он единственный причастный, кого я оставила подле себя, как раз таки потому, что он в итоге ко мне пришел и потому-что он весьма полезен во множестве других вопросов. До недавнего времени я была уверена, что у меня есть на него определенный рычаг воздействия, чтобы он не рискнул нарушить обещание, но видимо он снова излишне поверил в себя, — едва заметно и слегка обеспокоенно хмурится, понимая, что в итоге сказала больше, чем планировала, и ее наверняка посчитают сейчас типичной говорливой женщиной, но врачебная привычка разжевывать пациентам все досконально проявила себя в немедицинской ситуации, а выражение лица ее, прежде слегка растерянное, задумчивое, как у тех, кто вспоминает былые, неприятные события, вновь становится сосредоточенным, и она, снова сдвигая брови, заканчивает, прежним голосом, но все же стараясь быть с будущим коллегой быть не столь холодной, как обычно, и тихонько и размеренно постукивая ногтем по чашке:
— Я извиняюсь за свою многословность, но я посчитала нужным это объяснить, и думаю этого достаточно — без указания имен, чтобы Вы не беспокоились о том, что Ваше отношение к аренам и даже прямая связь с ними могут как-то повлиять на наше сотрудничество. Я в меру лояльна к официальным бойцовским клубам, которые зарегистрированны на территории баронства. Их мало, и там строгий контроль и отсутствие допинга, кураторов я знаю лично, и признаюсь — да, мне спокойнее когда я в курсе, что там происходит, в отличие от подпольных боев, в которых сейчас неизвестно что может твориться и на каких условиях — от того и мои вопросы. Моя неприязнь связана с прошлым, и она все еще высока, но это не должно стать проблемой. Мне, как врачу, не привыкать.

— Ваши рассуждения по поводу черно-белых взглядов и правда частично мне знакомы, — усмехается она, бросив на него спокойный, но слегка заинтересованный взгляд, — Иногда я могу быть слишком категорична, поэтому в этом вопросе Ваша настырность мне понятна. Мне бы на Вашем месте тоже важны были детали.

Рассказ Оникса про арены, оказывается, в целом все еще совпадает с тем, что она наблюдала много лет назад, но особо не погружалась в это, и какие-то моменты касательно логистики и управления все же далеки от нее непосредственно, и хоть перспектива вникать в это все не вызывает восторга, мысленно она решает относиться к этому как к операции. Грязной, методичной и аккуратной, возможно долгой. Задержавшись еще раз взглядом на Ониксе, впрочем, мысленно она отмечает, что еще неизвестно, кто будет оперировать в этом деле, а кто — ассистировать.
— Магистр Феррг, насколько я его знаю, является одним из тех, кто сильно погружен в науку, и признаться, если он бы и был жаден до денег, то только ради того, чтобы развернуться масштабнее в своих исследованиях. Помню, что жена не очень его в этом поддерживала, потому-что как бы он ни был опытен, часть слишком смелых экспериментов закончились оглушительным провалом — благодаря связям это быстро замяли, но факт остается фактом. Из-за этого Фергг находил поддержку в основном у своего сына. Парнишка прошел этап дикого всего двадцать лет назад, у него еще вовсю идет процесс обучения.. Думаю, обещание больших денег могло толкнуть его на это. Мутанты для арены, вот как... — она неодобрительно фыркает, — По слухам, которые до меня долетают, дела в его баронстве не очень успешны, и я уверена, что они могли быть лучше, если б он не тратился излишне на неоправдывающие себя эксперименты и вкладывался и временем и деньгами в то, что у него стабильно хорошо получается.

— Значит, из нас обоих детективы так себе, — абсолютно безо всякого осуждения, размеренно проговаривает баронесса, откидываясь назад на стуле и снова складывая руки перед собой на колено, и ей почему-то становится более спокойно от этого факта, потому-что она привыкла руководить, брать инициативу, и было бы и правда некомфортно чувствовать себя бесполезной, но раз их навыки расследований примерно одинаковы — что ж, равенство положения ее более чем устраивает, — Гостевую комнату? Хмм...Несколько раз доводилось, когда меня отправляли в командировки в небольшие города, но это последнее время случается крайне редко, и я кроме своей больницы ничего и не вижу. Но тогда это будет немного сложнее в плане получения информации. Но решение начать  с расспроса персонала кажется мне пока что самым логичным, а там уже дальше будет видно. Начать, думаю, следует с ресепшена, и отдельно может спросить здесь в буфете? Полагаю, сюда могут заходить обедать не только постояльцы гостиницы. Кстати, — она поднимает изящный палец вверх, вспоминая о чем-то, — Я же правильно понимаю, что Леотерис знает Вас в лицо? Я думаю, что вдруг ей может кто-то доложить о прибытии двух лиц, которые проявляют излишнюю заинтересованность, и Ваша внешность, — про себя она проглатывает слишком уж двусмысленное "примечательная", не давая себе и шанса подумать в направлении нерабочего характера, — Может Вас обнаружить перед ней. Наверное, мы можем оба замаскироваться, и это же в теории и упростит сбор информации и поможет втереться в доверие к жителям, как считаете? Или уже поздно надевать маскировку?

Мысленно же Белинда уже надевает медицинскую маску и перчатки, представляя, что далее она будет собирать тот самый анамнез. Провести параллель с медицинской задачей все еще кажется ей очень хорошей идеей, и она не замечает, как в ожидании поднимает бровь, потирает руки и пару раз хрустит костяшками — не терпится приступить к осмотру.

[Оникс]

— ...ликвидировать Леотерис, он бы точно не послал Вас?

Хороший вопрос, ответа на который у Оникса не было. Вот и как сказать, что ни хрена он не знает, послал бы Энтропий его именно что убивать Леотерис, или в словах демиурга содержался двойной смысл.

— Не точно. Но вариант такой есть, я не ликвидатор, самое смешное, что вроде как я формально числюсь дипломатом, ха-ха-ха, хотя дипломат из меня, наверное, ещё хуже чем ликвидатор. А по факту выполняю разные поручения Энтропия, приказы на убийство там тоже бывали, но за всю свою жизнь он ни разу не поручал мне убивать эмиссара. Всё-таки это... наш внутренний круг... ладно, нет смысла вас этим грузить, Белинда.

Наверное, завтра он пожалеет, что так разоткровенничался с посторонним человеком, и дело совершенно не в доверии. Едва ли Белинде интересно слушать весь этот информационный шум про его статус в Ордене и внутренние передряги.

Значит, локальные данные пятнадцатилетней давности, что ж, пусть это объясняет не всё, но кое-что ему теперь понятно. Вероятно, у Белинды от слова «подпольная арена» срабатывает триггер, знаете, это как сказать солдату, прошедшему не одну военную компанию «Палят! Ложись!» — хотя, первое слово явно лишнее. Он улыбнулся своим мыслям и кивнул.

— Всегда есть условия, при которых даже нарушение самых сакральных договоров не будет считаться предательством. Но я его не оправдываю. Тем более, мы можем заблуждаться, вполне возможно, что сейчас ваш друг связанный по рукам и ногам в плену ренегата.

И хотя Оникс улыбнулся, произнеся эти слова, глаза его не выражали даже намека на улыбку.

— Жестокая история. Теперь я лучше понимаю... обычно в подпольных боях участвует молодняк, это актуально для любых рас. Молодые, жаждущие известности, уверенное в своих силах. И я знаю как болезненно относятся дархаты к гибели своего молодняка, даже не прямых потомков. Особенно в баронствах, если в масштабе целого домена даже потеря тысячи не сильно ударит по обороноспособности, то вот баронство совершенно не факт что оправится от такой потери.

Вообще, сколь бы отношения между дархатами и этнархами не казались в некоторых случаях натянутыми, Оникс всегда прожался особенностям этой расы. Их неспособности получать потомство обычным способом размножения, а размножаться, так сказать, в прошлой жизни. Вероятно у Белинды тоже уже есть дети. Ага, и вероятно они бегают по диким джунглям (точнее летают) и охотяться на неудачливых путников.

— Начать с расспросов придётся в любом случае, думаю, охватить стоит всех, кто работал последние несколько недель на ресепшене и в столовой. И вы сказали, что дела на землях вашего подданного шли не слишком гладко. Надо всё-таки проработать версию с его причастностью. Что он, что Леотерис, сильные маги. Правда, она больше ударилась в силу получается, а он в науку. Если здесь есть учёные... может, беглые... вне закона, ваш подданный мог бы с ними пересечься. Не знаю почему мне в голову пришла эта идея, просто она мне кажется логичной.

А что касается нашего инкогнито, здесь всё куда сложнее. Леотерис далеко не глупа, каким бы лицом я не обладал, она понимает, что так просто её не отпустят из Ордена. Единственное, у меня такое ощущение, что она готовится к чему-то или ведёт какую-то свою игру, что поглощает её с головой. То есть, я хочу сказать, что мы имеем дело не с залегшей на дно ренегаткой, а с ренегаткой, которая прямо сейчас или готовит подлянку, или занята чем-то настолько грандиозным, что лучше бы готовила подлянку.

Поэтому я думаю, что нет смысла маскировке, — Оникс задумался, откинувшись на спинку стула, он поднял руку и вокруг пальцев заиграли янтарные искорки, вокруг них сформировался невидимый купол искажения речи. И теперь любые сказанные слова будут слышаться совершенно не так.

— Может статься, что маскировка есть и у неё. Нам нет смысла менять личины, во-первых, как вы заметили, вряд ли я сюда пустят чужаков, а во-вторых, какие бы хар... кхым... лица мы не выбрали, там тот факт, что кто-то разнюхивает в этих краях наведёт её на мысли.

Поэтому у нас только два варианта:

Или мы забиваем на осторожность и идём напролом, зато станет ясно прячется она или нет.

Или... второй способ вам не понравится, Белинда. Можно допросить свидетелей таким образом, чтобы они даже не знали о том, что их допросили. И к моему сожалению, сделать это можно только одним способом, через ментальную магию. Аккуратно пролезть в голову и выудить необходимую информацию. Я бы ни за что не предложил этот план, будь мы не в глуши, а где-нибудь поближе к цивилизованному миру. Здесь очень высока вероятность, что мы не получим значительный отпор.

Он замолчал, рассматривая красивое лицо Белинды. Эти огромные её глаза, так контрастирующие с цветом волос и кожи, будто гипнотизировали. Оникс почувствовал, как по спине пробежали мурашки, наверное, в своей прошлой жизни, будучи дикой дархаткой, она могла гипнотизировать своих жертв и все сами лезли к ней клюв. С такими-то глазами это не составит труда. Смертоносная красота. Но сейчас оникса интересовало совсем не это, а то, как девушка отнесётся к его предложению.

— Вы владеете ментальной магией? Я как-то упустил этот момент, когда читал ваше личное дело. Да и там содержалось очень мало информации. Если попробуем допрашивать людей таким способом, придётся как-то подстроить всё так, чтобы остаться наедине с допрашиваемым. И чтобы это не показалось подозрительным. Короче, та ещё головомойка.

Ну, что скажете?

И Ониксу оставалось надеяться, что сейчас Белинда не всполошится, не врежет по его физиономии, не плюнет ему в лицо, выкрикнув что-то вроде «Да как вы могли обо мне такое подумать! Я не буду действовать незаконно! А вы мерзавец!». И не убежит с высоко поднятой головой.

[Белинда Рурх]

Выслушивая рассуждения Оникса о том, что он не годится для дипломатии, а затем и его реакцию на то, отчего у нее такие сложные отношения с делами о подпольных аренах, она усмехается своим мыслям — какое-то утро откровений, не иначе, и получается все настолько ненавязчиво с обеих сторон, хотя она бы никогда не подумала, что ей придется посвящать столь отдаленное лицо в дела своего баронства, равно как и Оникс, наверняка, был очень скептично настроен относительно того, что придется посторонней дархатке рассказывать про тонкости дел в собственном Ордене. И в чем-то она ему даже благодарна — ведь он тактично не засыпает ее дальнейшими расспросами и весьма корректно делает логичные выводы из ее истории, что несомненно, добавляет ему еще чуть больше симпатии в ее глазах.

Версия с проработкой причастности магистра ей тоже кажется логичной, поэтому она кивает, рассуждая вслух:
— Идея звучит очень разумно. Возможно, неплохим способом установить причастность магистра, было бы выяснение у его жены или коллег — не вел ли он себя как-то подозрительно, может, назначал внеплановые встречи или выезжал куда-то не по работе, но раз мы здесь, нужно будет довольствоваться имеющимся. Насколько я знаю, этот город слишком мал, и не располагает какими-то научными центрами, но здесь однозначно должны быть библиотеки, артефакторные лавки, пусть мелкого пошиба, и, как я помню по аналогам не сильно крупных других городов, не совсем аптеки, а скорее лавки для целителей и травников. Даже если здесь есть беглые ученые, наверняка куда-то в подобные места они должны были заходить. Ну и куда-то заселиться они тоже должны были, — и на словах о бесполезности маскировки и грандиозных планах Леотерис она старается отогнать от себя не слишком то приятные мысли, что их двоих может не хватить для того, чтобы справиться с умной и сильной ренегаткой, которая неизвестно с кем вступила в сговор, да и вступила ли? Противник, о котором почти ничего не знаешь — самый опасный, потому-что непредсказуем. И если у Оникса есть хоть какие-то представления, то она буквально ориентируется вслепую — а в голову так и вовсе как-то совсем несообразно серьезной обстановке приходит метафорическое сравнение этнарха с горящим огнем в темноте, — и исключительно на его мнение.

А эмиссар, тем временем, с помощью магии создает купол, искажающий их слова для окружающих, и продолжает, выдвигая два варианта дальнейших действий.

— Допрашивать с помощью ментальной магии..? — в голосе баронессы вновь становятся немного слышны стальные нотки, и выражение лица ее словно слегка, но холодеет, хоть и можно заметить, что она борется со своими чувствами — ей нужно время, чтобы переварить предложенное, понимая, что ситуация сейчас явно нестандартная, и она не сможет выполнять роль исключительно целительницы. Выдыхает, признаваясь, что этот факт был очевиден ей с самого начала, и речь ее звучит размеренно, — Ментальной магией владею. Не мастер, к сожалению, но моего опыта хватает, чтобы успокаивать особо тревожных пациентов и... — она изгибает брови, слегка хмурясь и раздумывая, под каким соусом преподнести эту информацию, — И при острой необходимости получать информацию о причинах заболеваний, в случае если сами пациенты оказываются не так многословны, как хотелось бы. Но не поймите меня неправильно — это обычно касается экстренных случаев, требующих незамедлительной помощи, и чаще всего используется в ситуациях, связанных с угрозой смерти, когда нужно понять, в чем дело, а пациент не в состоянии отвечать и теомагия подсвечивает не все, — она даже взмахивает рукой, и затем раздосадовано кладет ее обратно себе на ногу, — Очень тонкая грань дозволенности, слегка переступая которую, я спасла множество жизней.

Конечно, это не то, что хочется рассказывать о себе практически незнакомому этнарху, и само собой, есть моменты, о которых бы хотелось умолчать, чтобы не исказить сложившееся о себе впечатление и не подпортить репутацию, хотя на самом деле, все то, что она рассказала, касалось исключительных случаев, связанных со здоровьем пациентов — и Белинда давала клятву, касающуюся именно его сохранения в первую очередь.

— Хм. С одной стороны, мне и правда категорически не нравится мысль о том, что придется кого-то именно допрашивать — формулировка мне абсолютно не близка и весьма отталкивает, — она сжимает губы и хмурит брови, выпрямляясь на стуле, — Но я понимаю, что это будет выглядеть не так, как звучит, и допрашиваемые и правда не будут ничего понимать. Полагаю, мне нужно постараться договориться со своей совестью, а так как у нас с ней деловые отношения без излишней сентиментальности, это не составит труда. Меня интересует другое, а именно — остаться наедине с допрашиваемым, — она слегка наклоняет голову в сторону, выдерживает короткую паузу и откидывается назад на спинку, позволяя себе чуть подольше рассмотреть своего компаньона, — Не могу сказать, сколько информации прошло мимо того личного дела, с которым Вы ознакомились, но в целом, думаю, не стоит скрывать, что мои боевые навыки оставляют желать лучшего — может уровень магического источника высок, но нет смысла отрицать очевидное — моя реакция над операционным столом и реакция, если мне будет угрожать опасность, это совершенно разное..

И она снова вздыхает, и ей уже самой не нравится и кажется неудобным, что количеством ее вздохов за этим столом можно было бы наполнить с десяток таких чашек, вместо кофе, который она успела выпить:
— Ну и из этого можно сделать вывод о том, какой вариант я все же предпочту. Вариант идти напролом мне пока что не кажется безопасным для нас, хоть я и понимаю, что вы весьма и весьма сильны, — казалось бы, сухая констатация факта, но взгляд ее задерживается снова на чужих глазах, и она как-то поспешно отводит взгляд, чтобы оно случайно не воспринялось как-то иначе, — Но как я уже сказала, я не боец, я не участвовала в каких-либо сражениях, и лишь изредка оказывалась в ситуациях, требующих полноценного боя с противниками особой силы, да и то, как можно понять, была далеко не на первых ролях. И в этом случае вряд ли что-то изменится, и я, скорее всего, смогу выступать лишь в качестве поддержки. Это ни в коем случае не звучит как сомнения относительно Вашей боеспособности, но мы с Вами вдвоем, а у Леотерис возможные союзники, про которых мы ничего не знаем. Поэтому я бы предложила остановиться на втором варианте, там хотя бы в теории столкнуться придется только с тем, в чью голову я вторгнусь без стука и без приглашения. Напролом, если что, всегда успеется. Поэтому, — она смотрит на Оникса пытливым взглядом, и ей хочется обратить особое внимание именно на этот его ответ, — Я же правильно понимаю, что могу всецело рассчитывать на Вашу защиту?

[Оникс]

Но всё-таки Белинда скована и это отчётливо бросается в глаза. От Оникса не укрывается то, как она поджимает губы, хмурится, явно ведёт с совестью ожесточённые торги. Как он думает.

— Да, если не считать научным центром какую-нибудь подпольную хим-мануфактуру, маскирующуюся под богадельню. Частенько приходилось такое видеть. Варят новые наркотики и мутагены в грязных подвалах, испытывая все это дерьмо на нищих, ни в чём таком ваш подданный, надеюсь, замечен не был, — усмехнулся, барабаня пальцами по столу, а сам наблюдает за тем, как «похолодело» лицо дархатки, а когда она заговорила, в голосе отчётливо звучала сталь.

— Расспрашивать. Так больше нравится? Просто не люблю маскировать смыслы, — он улыбается уголками губ, хотя эта улыбка похожа на извинение. Этнарх кивает и слушает то, что говорит девушка дальше.

Значит, она лезет к ним в голову, смотрит воспоминания, считывает мысли. Этнарх не сдерживает усмешки, но его глаза выражают одобрение. Воистину, как в одном маленьком человеке может сочетаться целая масса трогательных противоречий. Белинда явно не из тех, кто с лёгкостью разменивает чужие жизни. Но и назвать её чопорной моралисткой (в плохом смысле этого слова, когда следование правилам и законам возводится в абсолют) значит сильно сгустить краски.

Он усмехается лишь по той причине, что девушка начинает тщательно оправдываться и это вызывать внутри него смесь эмоции, которые он бы мог назвать... желанием её немного растормошить. Неужели Белинде настолько важно, чтобы он не подумал о ней... скажем, некоторых дурных мыслей.

— Вы всегда пытаетесь оправдаться, когда речь идёт о серой морали? — он улыбается и смотрит на неё пристально, Ониксу и правда интересно, — только не смущайтесь, мне не раз били в мор... лицо за бестактные вопросы. Белинда, вы ведь баронесса, верно? Не то, чтобы у меня предвзятое отношение к сильным мира сего, но разве такая роль не подразумевает некоторые вольности... то, что вы, будем откровенны, лезли в голову людей, не способных вам сопротивляться, и делали это без спроса, меня нисколько не удивляет. Меня удивляет другое. Я незнакомый человек, но вам важно, чтобы я не подумал чего-то не того. В моей компании можете расслабиться. Даже если вы на самом деле режете людей в своём подвале, лично меня это не касается до тех пор, пока в вашем подвале не окажусь я. — и он рассмеялся, надеясь, что таким незамысловатым способом удастся хотя бы немного расслабить дархатку. Оникс понимал, что сейчас нёс какую-то чепуху, но, порой, чепуха способна наладить контакт лучше любого конструктивного разговора.

А ещё он подумал, что Белинда боялась. И не напрасно, ведь, можно сказать, её насильно ввязали в дело, в котором такое существо, как баронесса Рурх с ее профессиональными навыками, может погибнуть.

— Да. Я отлично вас понимаю. Признаться, для меня крайне удивительный тот факт, что вы вообще отправились на эту миссию с такими вводными. Если не секрет, вы вообще могли отказаться? Или у вас там добровольно-принудительный порядок? Просто... вы не боевик, не солдат, вы врач и... красивая женщина, — причём это словосочетание «красивая женщина» было сказано с таким лицом и тоном, будто Белинда по меньшей мере чем-то страшно больна, а потому принять подобное за флирт никак невозможно, — по отдельности всё это не составляет проблем, но вместе... вы смертельно рискуете. И не можете не понимать этого. И да. Конечно, я сделаю всё, чтобы вы не пострадали, но и обманывать вас не буду. Мои силы тоже не безграничны. Леотерис скорее всего... — теперь уже Оникс стиснул зубы, на его скулах заиграли желваки, — скажем так, мне придётся очень постараться, чтобы выжить в прямом противостоянии с ней. Поэтому давайте договоримся на берегу... если дело будет совсем плохо, вы бросаете меня и благородно покидаете поле боя. Без геройства. Хорошо? Дайте мне слово, Белинда.

Повисло молчание, и когда вопрос был закрыт, Оникс поднялся со словами, — у меня есть идея, как добиться разговора, по крайней мере, с работницей на ресепшене. Когда я брал ключи, ненароком заглянул в ее планшет...

Парень быстро зашагал в нужном направлении. Они неплохо посидели здесь, времени прошло достаточно с момента заезда.

— Здравствуйте... еще раз... — широко улыбнулся Оникс симпатичной брюнеточке за стойкой, — извините, а можно мне один нескромный вопросик? Просто моя... коллега все уши уже прожужжала... а я её знаю, она теперь на работе не сосредоточится, если в голове клин засел. Не могли бы вы сказать ей, что замужем и вас не интересуют женщины.

— Ч-что простите? — девица чуть было не выронила пилочку для ногтей, — в каком смысле, сеньор?

— Я говорю про ту блондиночку. Запала она на вас. А нам это работать мешает.

Коннект удался. Он заметил это по неожиданно загоревшемуся взгляду и участившемуся пульсу.

Когда Оникс вернулся, то сказал Белинде:

— Сегодня в восемь вечера у вас свидание с прекрасной мисс Даррис.

[Белинда Рурх]

В какой-то момент ей кажется, что он видит ее насквозь, и от этого даже мурашки по коже идут — так, словно ее непроницаемая холодная броня в нескольких местах покрывается тончайшими, едва заметными трещинами под его обжигающим взглядом, и это странное чувство. Некомфортное в своей новизне, но бесспорно этим и интересное.
И правда, почему она оправдывается? Потому-что ее безопасность зависит от этого мужчины? Ведь чаще она путешествует со своей стражей или командой из Гильдии, и первый раз вынуждена доверять незнакомцу, да еще и этнарху, пусть она и не сильно категорична в плане межрасовых предрассудков. Или дело в том, что они вот так сходу вынуждены обсуждать довольно спорные в плане морали темы, и неосознанно ей приходилось быть здесь более открытой, чувствуя себя и без того уязвимой вне своей привычной обстановки? Казалось, что причинами служит все сразу — и она сдержанно улыбается, чувствуя свою же нервозность.

А еще есть не очень тщательно, но скрываемая для широкого круга родная сестра-аферистка, которая абсолютно не смущается пятнать репутацию семьи Рурх, и чьи проблемы Белинда вынуждена периодически решать, чтобы хождение Нинетты "за гранью" не превратилось в окончательное падение во тьму, и от того постоянное сравнение себя с нею — все еще ли они отличаются друг от друга? Но об этом Ониксу знать совершенно необязательно, и поэтому, выдерживая небольшую паузу, баронесса отвечает полуправдой, на его "не смущайтесь" распахивая янтарные глаза — настолько он ей кажется столь откровенным в этих попытках как будто бы и узнать лучше, и при этом словно бы успокоить, за что она не может не испытывать благодарность:
— Возможно, это и правда выглядит как оправдание, я понимаю, — она выдерживает с достоинством его пристальный взгляд и выдыхает, — И статус баронессы и правда открывает много возможностей — и я нередко ими пользуюсь, но даже несмотря на его наличие, я все-таки еще и медик, который спасает жизни, и поколения Рурх были известны тем, что в первую очередь помогают и спасают, и я не хотела бы, чтоб здесь что-то поменялось, поэтому тут я периодически вынуждена контролировать себя — оправдывают ли средства цель? А они должны оправдывать, какими бы не были, — и на его смех, который кажется ей и правда искренним и направленным на снижение градуса нервозности, реагирует более открытой улыбкой, позволяя себе усмехнуться в ответ, — Но Вы тоже можете расслабиться, людей я режу только в операционных, и то — исключительно для их блага.

А вот следующий его вопрос относительно того, была ли у нее возможность отказаться, снова заставляет ее вздохнуть, на этот раз немного недовольно, и недовольство это относилось, конечно же, к Гильдии, и сейчас у этого недовольства были все шансы проявить себя сильнее, но неожиданно брошенная этнархом фраза про красивую женщину отвлекает ее, и она, приподняв одну бровь, слегка наклоняет голову вбок, заинтересованно глядя на Оникса в попытке понять, куда он клонит, но тем не менее, дослушивает его до конца, чтобы составить в голове цельную картину.
— Обычно я имею больше свободы выбора, если речь идет об отдаленных от моего поместья доменах, как раз недавно вынуждена была отказаться от командировки в домен Эрантия. А когда дело касается Дансефая — почти без вариантов, тут Вы почти угадали. Это и правда странно, но после нашего разговора, и сравнения Ваших слов со словами моего коллеги, который поручал мне это дело, мне показалось что в Гильдии не до конца понимали ситуацию... — махнув рукой, она не удерживается таки от недовольного вздоха, мол, бесполезно разбираться в этом именно сейчас, — Но я Вас поняла, да. Без геройства. Но бросать — не совсем та формулировка, как я думаю. Поэтому я покидаю поле боя и привожу подмогу как можно скорее.

И когда разговор завершается, Оникс, о чем-то вспомнив, на время удаляется в сторону ресепшен, и возвращается обратно уже с результатом, о чем и сообщает, то Белинда уже успевает подняться с места, предварительно аккуратно составив пустые тарелки на столике — любовь к порядку не покидала ее и здесь, и даже несмотря на то, что здесь не было ее слуг, она не была белоручкой, и не привыкла оставлять после себя бардак.
— Свидание, значит? — изгибает она одну бровь и бросает оценивающий взгляд в сторону ресепшен, где все еще находится смущенная администратор, — Думаю, у меня получится. А до назначенного часа я могу предложить немного разделиться, чтобы в первый день возможно не сильно привлекать внимание жителей — я могу зайти в местный читальный зал, например — думаю, смогу задать пару ненавязчивых вопросов, и так как на улице день а это общественные проходимые места, то мне не должно что-то угрожать. В крайнем случае, я успею обратиться к Вам через ментальную связь.

Параллельно она задумывается — насколько полное то досье, которое читал Оникс? И содержится ли в том досье информация, что в студенческие годы у Белинды был продолжительный роман с одногруппницей?..

Прогулка по обозначенному маршруту не заняла много времени, поэтому к восьми вечера госпожа Рурх была абсолютно готова и выглядела ничуть не менее обворожительно, чем утром, разве что с некоторой неохотой, но сняла с себя еще некоторую часть украшений — отчего-то ей подумалось, что излишняя роскошь, к которой она сама привыкла, может очертить границу между ней и той девушкой, поэтому сейчас вид Белинды был чуть более скромный, но в платье и на небольших квадратных каблуках она все еще производила впечатление.

К необходимости расположить и соблазнить девушку она отнеслась достаточно спокойно — это виделось ей малым обманом во благо, да и в конце концов, эта сотрудница и правда была симпатичной, и если бы Белинда была более влюбчивой и падкой на внешность, и менее придирчивой в связях, то наверняка бы при каких-то других обстоятельствах...хотя, о каких обстоятельствах может быть речь, кроме этих?

А когда баронесса спускается к ресепшену и видит мисс Даррис около стойки — распущенные каштановые волосы, недоверчивый взгляд зеленых глаз, симпатичное темное платье, которое наверняка надевалось в случаях исключительных, — то не может не признать, что все же женщины и правда умеют преображаться так, что от былой "рабочей" неприметности не остается почти ни следа, разве что легкая простоватость, выдававшая в брюнетке жительницу маленького городка. Но эффект и правда произведен — и Белинда отмечает что ее спутница хоть и робеет, но явно удовлетворена тем, что сумела впечатлить. Что же, тем легче будет отыгрывать вверенную ей роль —  баронесса осматривает ее выразительным взглядом, приподнимая одну бровь, и спустившись со ступенек и подходя ближе, рисует на губах легкую, немного смущенную улыбку:
— Мисс Даррис? Великолепно выглядите, — она делает небольшой поклон, — Благодарю, что согласились кхм.. провести со мной время, — не забывая добавлять в голос смущения, — чего за ней обычно при общении даже с заинтересовавшими ее девушками не водилось, но что было бы кстати именно сейчас, чтобы собеседница чувствовала себя раскрепощеннее, — предлагает, — Как смотрите на то, чтобы провести время вне Вашей привычной рабочей обстановки, и неспешно прогуляться? Город относительно спокойный, и я думаю мы могли бы взять какое-нибудь угощение в одной из лавок на главной улице и затем остановиться и побеседовать в парке, подальше от посторонних глаз?

[Оникс]

— Оправдывают ли средства цель... — также задумчиво повторил Оникс, на секунду его взгляд расфокусировался, словно парень погрузился в какие-то свои мысли, и тихо произнес, — до тех пор, пока тебе не плевать на человеческие жизни, ты сам остаёшься человеком... мне это как-то сказал Энтропий, когда я совершил огромную ошибку и из-за нее погибли люди. Много... — кажется, такое начало предполагало некое продолжение, но его не последовало, вместо этого Оникс выпил стакан воды и широко улыбнулся, — разрешаю резать себя для моего блага! Но только с анестезией! Можно в виде удара по голове! Или пары десятков литров водки вовнутрь.

А уж когда она сказала про то, что в ее гильдии не до конца понимали ситуацию, всё стало на свои места. Оникс негромко рассмеялся, — это, похоже, в самой человеческой природе. Не понимать ситуацию, — и слышалась в его смехе какая-то горечь, — так бывает, что самые трагичные события случаются как раз таки от непонимания ситуации, а не по причине жестокости таких как Леотерис. И знаю я вас медиков, будете искать варианты вернуться, пытаться найти место для связи, чтобы оно оказалось поближе к месту, где лежит солдат, в слове «бросать» нет ничего предосудительного, главное не брать на себя моральную вину за жизнь, которую ты не сможешь спасти. Потому что твоя собственная гораздо ценнее и это абсолютно нормально. Работа медика лечить, а не воевать. К тому же солдат хватает, а медиков нет.

Оникс понимал, о чём говорит баронесса, она не может просто взять и отказаться от этой миссии, и просто так оставить его не может, обязательно будет считать своим долгом найти подмогу и вернуться. Будет хорошо, если подмогу она найдёт в лице согильдийцев, а не каких-то подозрительных личностей в городе, пытаясь побыстрее его спасти. Да, конечно же, Оникс мог заблуждаться в своих суждениях на счет Белинды Рурх, ведь он слишком плохо её знал. Но именно по той причине, что он оставался человеком, людям свойственно создавать образ у себя в голове, и не всегда этот образ является настоящим.

— Хорошо, я пройдусь по улицам, посмотрю как здесь всё устроено, какие работают заведения, поспрашиваю у людей, где мне купить какого-нибудь порошка для курительной смеси... я сам не курю, но эмиссар Леотерис, насколько я помню, могла выкуривать по три пачки в день, скорее всего она брала сигареты с собой, или добывала их каким-то другим способом, — бросить пару килограмм в пространственный карман труда не составит для такого сильного мага, — но не лишним будет узнать... пошляюсь там, поспрашиваю, будут ли у них на этой недели нужные мне сигареты или смеси в большом количестве или стоит закупаться, так сказать, на большой земле.

Оникс взбодрился, когда увидел, что Белинда с энтузиазмом поддержала его попытку раздобыть информацию посредством её женского очарования. У него до последнего оставалось опасение, что девушка брезгливо подожмет свои красивые губы и скажет, что занимаются такими вещами ниже её достоинства. Да и будет права на самом деле. Осудит его. Совершенно заслуженно. Оникс считал, что, когда ситуация требует, подобного рода «шалости» — неотъемлемая часть успешной миссии, но у баронессы могли иметься свои взгляды. Конечно, сам Оникс никогда не переходил черту, хотя не раз пользовался своим природными талантами, но был знаком с хаоситами, которые ради дела без труда не только резали глотки, но и прыгали в койку с кем надо. И с кем не надо тоже прыгали, ха-ха.

На самом деле, правда была в том (как её видел эмиссар), что для добычи информации им вообще не нужна магия, достаточно Белинде одеться чуть более вызывающе и у большинства в этом городе мужчин будет развязан язык. Правда, они могут захотеть при таком раскладе засунуть его не туда, куда надобно. Но это уже частности.

Проблема в том, что Белинду Рурх не заменить на коварную соблазнительницу. Как и не заменить его — Оникса, на такого же покорителя женских сердечек. Хотя все отмечали, что внешние данные у Оникса соответствуют на все миллион процентов. Вот только характер ведь не перепишешь. По характеру ни Белинда (как думал этнарх), ни сам он, не годятся для подобной работы. Так что благосклонность баронессы в этом вопросе очень воодушевила.

— Я постараюсь держаться поблизости, — произнес парень, рассматривая наряд своей напарницы, — выглядите отлично, – поднял вверх большой палец.

Даррис Краур по праву считалась одной из самых красивых девушек в этом городе. А когда училась местной школе, то и вовсе являлась той самой, на кого западали все без исключения парни. Вот только у неё был маленький секретик. Как раз-таки парни её не особо привлекали, и особой проблемы в этом не было... не было БЫ, родись она где-нибудь в крупном городе. А не в здешней глуши. Эта глушь осточертела ей до мозга костей, до зубного скрежета. Да и выбор работы был обусловлен желанием хотя бы немного «вдохнуть свежего воздуха» в лице приезжих. А чтобы получить это место ей пришлось сильно постараться. Очень сильно постараться. Но хорошо, что один раз.

В городе слишком сильны традиционные устои, поэтому приходилось держать себя в рамках, точнее, подстраиваться под них. У неё даже было двое мужчин, с которыми она сейчас, правда, провала все связи, но её, по крайней мере, не считали странной. Не настолько странной, чтобы показывать пальцем, да, возможно, легкомысленной, а кто-то даже считал её не особо тяжелого поведения, лишь по той причине, что она не как свои сверстницы завела семью и детишек. Да. Даррис уже имела опыт с женщинами, как раз таки знакомилась с приезжими, здесь прогуливалась с ними по-дружески, и если был коннект, то приглашала слетать в ближайший город, где их никто не знал. Вот только ничем серьёзным эти отношения никогда не заканчивались. А один раз, пару лет назад, сердце Даррис даже было разбито, девушка, с которой она встречалась почти два месяца, вышла замуж. И ничего ей не сказала.

Белинда поразила ее сразу своей аристократической красотой. Словно предмет искусства. Нет... даже не так... драгоценный камень, ограненный лучшим ювелиром в мире. Самой матерью природой. И когда этот парень, больше похожий на какого-то попсового музыканта, подошёл к ней и сказал... те слова... Даррис хотела себя ущипнуть, настолько ей показалось нереальным происходящее. И, конечно, она вцепилась в эту возможность руками, а если бы нужно было, то и зубами. Специально ушла пораньше с работы, почти час собираясь. Очень хотелось произвести приятное впечатление. У Даррис не было особо дорогих нарядов, но она носила неплохие качественные вещи, по меркам этого города у девушки неплохая зарплата. Ее выбор пол длинное чёрное платье из приятной ткани, ничего в нём предосудительного не было, кроме, разве что, чуть более глубокого декольте, чем здесь это принято. Но так-то она уже не первый раз одевает подобные наряды, даже с тобой прогуляться с сестрой по парку.

— Вам спасибо, леди Белинда, что обратили на меня своё внимание. И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты» и просто Дара. Я с радостью! Знаю в паре кварталов отсюда отличную кондитерскую, там продают просто потрясающий раф и круассаны с мороженым, пробовали когда-нибудь такое? Это наше местное лакомство.

Дара держалась хорошо, хотя было видно, что очень волнуется, — а вы из каких краёв к нам? – первой забросила «удочку», с трудом сдерживая любопытство, — так-то у нас редко гости бывают, только в этот месяц что-то зачастили... — резко замерла и обернулась, — показалось... — тихо добавила, — так странно, показалось что за нами кто-то идёт. — ну после пожала плечами и вновь сосредоточила своё внимание на спутнице, — вы к нам по работе ведь? Ваш друг обмолвился. Надолго?

[Белинда Рурх]

Только с анестезией, значит?
Хотелось бы, чтоб в реальной жизни всегда было так, как в операционных — обезболивали перед тем как нанести раны, физические или душевные.

Шаги по лестнице навстречу своему первому заданию в этом маленьком городке отдаются спокойным эхом, и фиксируя свое внимание на стройной женской фигуре, приветствуя и отпуская строго дозированный комплимент, Белинда испытывает странную потребность обернуться и отыскать взглядом Оникса — удивительно, как его присутствие за такой короткий срок начало вселять в ней какую-то уверенность в том, что здесь, в этом чужом для них обоих городке если они будут держаться вместе, то все будет нормально.

Поправляя волосы ненавязчивым движением, улыбается в ответ на предложение о кондитерской. Странные мысли, связанные со своим новым спутником, с глазами такого же цвета что и у нее самой, — сколько раз еще она себя спросит, не в этом ли дело? — хочется оставить прямо здесь на ресепшен — до того они кажутся несвойственными ей, но передумывает на собственном же коротком выдохе.

Неожиданно откровенный разговор — причиной которого, возможно, стала подкупающая прямолинейность этнарха, — чувствуется теперь чем-то связывающим чуть крепче, чем формальная договоренность, и хоть в этом нет абсолютно ничего более рабочих отношений, что абсолютно логично при условии знакомства длиною в несколько часов, но просто отложить это в сторону, убрать из дамской сумочки как не подходящую по цвету помаду больше не представляется возможным.

— Рада знакомству, Дара. Ко мне можно просто — Белинда, тут и правда ни к чему формальности, — улыбка и еще один взгляд в глаза, затем — нарочито незаметное скольжение вниз к декольте, и снова вернувшийся взгляд к зелени чужих глаз. Полшага вперед, слегка сокращая дистанцию, немного неловкое движение, — разумеется, такое же выверенное и продуманное, — С удовольствием попробую, поэтому веди пожалуйста, — с языка едва не соскальзывает требовательное "сегодня я вся в твоем распоряжении", — Я редко путешествую, но признаюсь, что мне нравится пробовать местные блюда в таких поездках. Так что если сегодня ты побудешь моим гидом, мне будет очень приятно, — легкий кивок в сторону двери, и Белинда на негласных правах пригласившей открывает девушке дверь и первой выпускает ее на улицу, позволяя вести в сторону кондитерской.

— Я проживаю в Одде, но из-за командировок так редко бываю дома, — баронесса решает не называть город другого домена, считая что это может вызвать больше вопросов, но не уточняет, что живет скорее за городом, да и выезжает куда-то нечасто, но Даре об этом знать не обязательно ради сохранения легенды. И когда уже спустя некоторое время Дара замирает и оборачивается, и Белинда естественным движением, с лицом не менее взволнованным оборачивается вместе с ней:
— Кто-то идет?... — внутренне замирает, потому-что понимает, что этот "кто-то" скорее всего Оникс, но при этом, помимо него может быть кто-то еще, идущий по следу, заприметивший прибывших до обеда двух обладателей янтарных глаз. Но сдержанное спокойствие на лице баронессы проявляется спустя мгновение, когда она, качнув головой, поднимает бровь и задержав свой взгляд на глазах своей спутницы, — на секунду дольше обычного и медленно отведя в сторону, — усмехается понимающе, — Возможно, кто-то из твоих поклонников? Что-то мне подсказывает, что ты определенно не обделена вниманием, хотя тут мне не хотелось бы тебя сильно смущать... А вообще знаешь, мужчины иногда бывают разочаровывающе стеснительны в проявлении своих симпатий, и вместо однозначных действий предпочитают выжидать удачного момента, не имея, впрочем, представлений о том, как этот момент должен выглядеть, — кажется, что в свой насмешливый вздох баронесса вкладывает абсолютно все свое равнодушное и даже несколько пренебрежительное отношение к мужчинам.

И то отчасти было правдой — мало какой мужчина мог как расколоть внешнюю холодность, так и внутренний лед, надежно сковавший в одно время ее сердце, одновременно и залатав старые болящие раны, и при этом сделав ее почти что подобием неприступной Снежной Королевы.
Конечно, симпатии, улыбки, флирт, легкое смущение — не чужды ей — просто в значительно меньшей степени, и вот очередной завоеватель идет напролом, демонстрируя топорную силу и думая, что над властью, которой обладает баронесса необходима только лишь еще большая власть.

В Даре же, помимо волнения и ее отношения к статусу Белинды чувствовалось еще что-то, — женское тепло и внимание, забота и мягкость всегда казались тем, в чем было приятно на время утонуть — как в обволакивающей теплой воде, забыть на короткий миг обо всей ответственности, которую никак нельзя было снять с плеч. Ответственности, острота которой только подчеркивалась, когда очередной мужчина пытался взять все в свои руки, и углы которой сглаживались, если к ней прикасались хрупкие девичьи пальцы, обводили каждый изгиб, слегка царапая ногтем по оголенным от постоянной напряженности эмоциям.

Золотистый взгляд госпожи Совы плавно нисходит по длинному черному платью Даррис, абсолютно не похожей на образ из прошлого и оттого и притягательную в своей противоположности, и позволяет собственным воспоминаниям вернуть ее в кажущееся таким далеким прошлое — к прикосновениям, оставшимся под толстой корочкой льда, и поймав себя словно преступницу, за руку на мысли что вот сейчас, если все пойдет как надо, она понимает, что почти готова воспользоваться возможностью.

И она бы воспользовалась — если бы не отпечатавшийся на льду насмешливый взгляд чужих золотистых глаз, вернувший ее в реальность.

Мысль о том, чтобы погрязнуть в воспоминаниях из болезненного прошлого с женщиной из неопределенного настоящего — становится почти пугающей в своей доступности, и Белинда ловит себя на том, что благодарна Ониксу за то, что он сейчас где-то рядом.

— Да, мы здесь по работе с моим коллегой. Можно сказать, что-то вроде инспекции, но наша деятельность связана с медициной. Контроль качества отпускаемых лекарств, проверка образования у местных целителей и врачей, соответствие квалификации. Я думаю, что мы задержимся здесь на несколько дней, пока не проверим больницу и немногочисленные здесь аптеки.. — последнее Белинда произносит, добавив слегка скучающе-отрешенных нот и махнув рукой, стремясь показать что ситуация абсолютно рядовая и не является чем-то неординарным, — Плановые командировки по домену, так что этот городок по счастливой случайности стал одним из множества в нашем списке. Признаться, я даже слегка утомилась от однообразия, но.. — баронесса слегка усмехается, и чуть смущенно смотрит на Дару, но не заканчивает фразу, намекая что приятное знакомство определенно отличает Вельтаморену от прочих, и показывает на двери кондитерской, которая на несколько ближайших домов была единственной, и скорее всего той самой, — Полагаю, мы пришли? — и выдержав паузу и словно бы вспомнив о прошлых словах девушки, с едва заметной заинтересованностью, в которой нельзя было прочитать ничего кроме профессионального любопытства, добавляет, — Наверное, это просто сезон проверок, я замечаю это в других городках, когда мы пересекаемся с проверяющими прочих отраслей — обычная практика, так как отчетность у всех обычно сдается в одни и те же сроки, — и при попытке обойти одного из немногочисленных случайных прохожих Белинда задевает своим плечом Дару, оказываясь заметно ближе, — Ох, прошу прощения! К слову, если это была трудовая инспекция, у меня там работает знакомый, и думаю что он был бы рад обсудить со мной несколько рабочих вопросов...

[Оникс]

Даррис была очарована. Белинда словно источала серебряный ареол притягательности, на неё хотелось смотреть, вдыхать запах волос и кожи, сладковато-свежий с нотками мяты. Как ей казалось. Для Даррис магическая аура каждого существа пахла по-своему. И тяжело было отвезти взгляд. Таких девушек она ещё не встречала, ощущение своей недостойности, несоответствия их статусов отчего-то остро расцвело в душе. Никаких поводов для этого не было, но благоговение и какой-то сакральный восторг перед своей спутницей заставляла её сердце сильно биться, а щёки покрываться румянцем. Кончики ушей тоже краснели. И губы горели огнём.

— Я с радостью, — личико озарилось смущённой улыбкой, — правда, у нас здесь не очень высокая кухня, боюсь ты будешь не в восторге. Одда большой город? Точнее, я знаю что большой, хотя никогда там не была. После Одды наша глушь наверное кажется тебе слишком... — вскинула руку, пытаясь изобразить что-то в воздухе, — посредственной... как думаешь, такая как я могла бы найти там работу? — на лице появился лёгкий лисий прищур. Задан вопрос определенно без «задней мысли» по выбиванию каких-то своих выгод, просто девочка никогда не была в по-настоящему большом городе, но явно об этом мечтала.

— Поклонники? Пфф, — она захихикала, прикрыв рот ладошкой, — мои поклонники редко отличаются тактичностью, да и вообще... мужчины грубые и опасные, и у них одно на уме. — Даррис хотела узнать, есть ли у Белинды кто-то в Одде, может быть, сердечный друг или жених, но вовремя прикусила язык. Не тактично это будет.

Прикосновение дархатки обдало приятным жаром и стайками мурашей по всему телу. В эту секунду она порадовалась, что не задала тот вопрос про отношения. Если у Белинды никого нет, то она — Дара, имеет все шансы перевести их знакомство сперва в более близкое знакомство, а затем ни к чему не обязывающий роман. А после... кто знает. Может быть, это её билет в большой мир. Если у Белинды кто-то есть, то знать Дара об этом не хотела, лелея бережно свой маленький островок счастья.

— Ничего-ничего, мне даже приятно. — и девушка провела едва уловимо пальчиками по плечу Белинды.

Они оказались в небольшом помещении очаровательной кофейни, или как ее здесь называли — кондитерская. Но всё-таки это была кофейня, потому что вариантов всевозможных напитков оказалось чуть ли не в два раза больше, чем десертов и выпечки.

Почти все места оказались пусты и Дара показала на дальний столик у окна, — давай там присядем, но сперва возьмём напитки и покушать. 

Когда, наконец, столь расхваленные круассаны и чашки ароматного рафа стояли перед ними, Дара продолжила говорить.

— Никогда бы не подумала, что наш городишко может заинтересовать хоть какая-то инспекция! — она весело и непринужденно рассмеялась, — у меня круассаны с клубничным мороженым, хочешь откусить? — Дара протянула Белинде свой круассан через стол, и это движение выглядело настолько беззаботным и простым, даже наивным, что в желании подружиться и понравится гостье из великой Одды можно было не сомневаться. 

— ...а вообще, — продолжила она всё так же беззаботно, — давно было пора! И трудовую инспекцию, и мед-инспекцию! — Дара очень хотела оказаться полезной и произвести впечатление, её глаза блестели, она перегнулась через стол и заговорщически зашептала — ваш коллега работал не очень усердно, тот, что из трудовой инспекции. Подозреваю, у нас в городе уже несколько лет варят какую-то дрянь, может подпольная лаборатория по производству наркотиков. Там дальше в горах полно подходящих дархатов для этого, а, может, чего похуже. Думаю, местный аптекарь в доле. Я как-то пыталась купить у него настойку... для кожи... так аптека была закрыта, но я видела что он внутри, с какими-то людьми, дай, думаю, подожду. Так простояла минут двадцать, а после из аптеки вышла какая-то женщина и сказала мне проваливать, мол, сегодня у аптекаря выходной. А это было в тот день, когда большая часть работников местной управы и весь их обслуживающий персонал получают зарплаты. В этот день никто из торговцев не закрывает свои магазины. Так что... — она, наконец, отпрянула и маленькими глотками отпила горячий раф. Зажмурилась от удовольствия.

— Только чур я тебе этого не говорила. Но, знаешь ведь, в итоге самыми осведомлёнными всегда являются слуги, наёмный персонал и такие как я, девочки на ресепшене. 

Кстати, после этого аптека ещё раза четыре так закрывалась, думаю, тебе стоит начать с неё. И будь аккуратна с месье Лаури, он очень любит красивых женщин, каждый раз, когда покидает свой прилавок, чтобы достать с дальней полки какое-нибудь лекарство в торговом зале, молоденькую покупательницу ущипнуть. Или за попу потрогать. Мерзкий тип. — состроила брезгливую гримасу Дара. 

— А вы надолго в городе? Признаюсь, когда вы с тем господином приехали, я подумала, что вы беглые любовники, скрываетесь от чьих-то родственников. 

Взгляд зелёных глаз не переставал с интересом и едва-едва скрываемой страстью скользить по лицу и шеи Белинды. Он лишь изредка падал ниже, в ложбинку между грудей, но в ту же секунду возвращался к глазам. 

Неожиданно к их столику подошел служка (не официант, здесь их не было, а просто работник зала) и протянул маленькую бутылку джарскриббы – местного легкого алкогольного напитка, напоминающего вино, но гораздо слаще и не такого крепкого. А еще джарскриббу готовили с добавлением наркотического экстракта аргов, но в таким мизерных количествах, что его можно было пить подросткам перед экзаменами. 

— Комплимент от дамы в черном... — произнес служка, указывая на еще одну посетительницу кофейни, которой, вроде бы тут еще секунду назад не было? Или, может, была под пологом невидимости? Или вошла под пологом? Хтон разберет.

[Белинда Рурх]

Её спутница с каждой минутой казалась Белинде все более и более прекрасной, да так, что баронесса ощутила небольшой укол совести — все же, она сейчас обманывает эту леди, и сознательно продолжит это делать. Впрочем... у неё уже появилась мысль, как все исправить после того, как Дара выдаст ей необходимую информацию.

Обычное магическое вмешательство, после которого случившаяся встреча будет казаться девушке из провинциального городка не более, чем красивым сказочным сном, воплощением бессознательного и желаемого. Но пока — пусть эта сказка хоть и ненадолго, но воплощается в жизнь, потому-что вечер теплый и пестрит огоньками вывесок и фонарей, а  атмосфера маленького города и вовсе вызывала бы умиротворение, если бы не пришлось постоянно в голове держать цель их с Ониксом визита. Но пока что в эти минуты все относительно спокойно, если не считать слежки, которая могла подразумевать под собой как самого Оникса, так и еще кого-то...Впрочем, Дара так мило смущенно улыбается, и Белинде отчего-то хочется еще больше распалить это смущение, и поэтому вместе с продолжением диалога все многозначительные и не менее смущенные взгляды, в которых отражаются фонари улиц и глубина голоса адресованы сейчас одной прекрасной даме:
— Столица нашего домена, Одда самый крупный город здесь, и очень красивый. Тебе бы, наверное, понравилось. А насчет высокой кухни не переживай. Иногда традиционные рецепты маленьких городов, передающиеся из поколения в поколения, оказываются до того фантастическими, что хочется возвращаться к ним снова и снова...к слову, это касается не только рецептов, но и очарования вот таких городков, — баронесса даже позволила себе мечтательно усмехнуться, и на вопрос про работу понимающе улыбнулась. Конечно, она и сама бы на месте Дары невзначай но упомянула бы эту тему, — Большие города тем и хороши, что там находится работа для всех. А сочетание гибкого и острого ума в совокупности с примечательной внешностью никогда не остаются без внимания.

И ей хочется добавить еще что-то, но в этот момент Даррис замечает слежку, и диалог смещается в другую сторону, и Белинда не спешит возвращаться к этому снова, подумав, что пообещать сейчас Даре билет в счастливую жизнь в большом городе будет слишком, и девушка может заподозрить неладное. Поэтому спустя какое-то время и несколько волнительных прикосновений, которые определенно вызвали у спутницы Белинды вполне ожидаемую, — и стоит признать, что очень приятную реакцию для самой баронессы, — они уже устраиваются за дальним столиком в уютной кондитерской, и Белинда поддается чужому настроению и позволяет самой себе согласно кивнуть в ответ и потянуться вперед на предложение попробовать круассан, а после — залиться смущенным румянцем, салфеткой убирая крошки с губ и смакуя собственное угощение — тоже круассаны но с другой ягодной начинкой, внимательно слушать свою спутницу, которая под накатившими эмоциями, видимо, разоткровенничалась так, что выдала даже сверх того, на что Белинда вообще рассчитывала. Остается только поскорее обсудить это с Ониксом, если он, конечно, где-то рядом сейчас не слышит этот разговор.

— Ох, ты знаешь, я не удивлена! — она цокает языком и закатывает глаза, показывая что ситуация вообще нисколько не новая для нее, но при этом наклоняется через столик к Даре поближе и переходит на такой же доверительный шепот, — И само собой, это исключительно между нами, можешь не переживать. Сколько таких аптекарей промышляют изготовлением всякой дряни, ты не представляешь! Каждый пятый считает себя непревзойденным зельеваром, а в итоге оказывается, что ничего серьезного у них не получается, только голубей да кошек травить, но уж точно не на черный рынок. Но зато как пытаются! А там в горах еще какое-то поселение? — последний вопрос задает абсолютно мимоходом, как совсем неважный, откусывая круассан и запивая кофе, и заканчивает мысль, чтобы утвердить впечатление о том, что это все стандартные рабочие моменты, но то, что Дара сказала, конечно очень полезно, — Но ты не волнуйся, мы и не с таким разбирались, — и делая еще глоток, добавляет слегка возмущенно, — И с аптекарем этим тоже разберемся, пусть только попробует ко мне или еще к кому-то прикоснуться. К слову, раф просто великолепный, я в восторге! — и адресует Даррис искреннюю улыбку, пусть и не совсем свойственную ей в обычной жизни, но стоит признать, что угощение и вправду замечательное. Ставя стаканчик на стол, она кладет свои руки на стол, в расчете что если Дара сделает тоже самое, то их пальцы соприкоснутся. Очередное мимолетное, неловкое движение — порыв зарождающихся чувств.

— Беглые любовники? — тут баронесса удивленно приподнимает бровь в ответ на это предположение Дары, и хоть внешне остается все так же аристократически бледна, то внутренне ей приходится все же подавить совсем небольшой импульс смущения. Все же есть в Ониксе что-то обезоруживающее, что она редко встречает у других мужчин ее круга, похожих друг на друга почти как под копирку, и этот их странный и весьма доверительный разговор, что было столь несвойственно ей... но она лишь усмехается в ответ на предположение девушки и взмахивает рукой, — Нет конечно! У нас исключительно рабочие отношения, и я не удивлюсь, если сейчас он не упускает момент чтоб приятно провести время... хоть мы и не надолго здесь, несколько дней, думаю, не больше недели, — на последних словах она даже вздыхает растерянно, ведь так не хочется поднимать подобную тему в самом начале знакомства, но в этот момент к их столику подходит служка с бутылкой вина и посланием.

— От какой еще дамы? — Белинда уставилась на служку с легким строгим прищуром, и проследив взглядом за тем, куда он указывает, лишь коротко взглянула на еще одну, незаметно вошедшую посетительницу, и сориентировавшись довольно быстро — нельзя ни в коем случае рассматривать слишком пристально чтобы не вызвать подозрение, — снова обратила свой взор сначала на Даррис, сменив выражение лица на расслабленно-улыбчивое, — впрочем, те кто слишком хорошо знал Белинду, могли понять, что в этом есть некая искусственность, — Это так неожиданно, не правда ли?

И затем остановила служку довольно властным жестом, пока он не ушел:
— А не подскажете ли, юноша, не сильно ли крепкое это вино? — разумеется, приветливость на ее лице стала чуть более сдержанной и дежурной, потому-что адресована была какому-то парнишке, а не своей спутнице, но Белинда помнила, что сейчас она должна вести себя сообразно выбранному амплуа, а поэтому в ее интонациях и взгляде властности было уже значительно меньше, что в целом соответствовало образу медика, приехавшего с проверкой, — Просто мы с моей спутницей не планировали пока переходить к сильно высокому градусу... Дара, ты пробовала такой напиток?

И даже чувствуя, что в моменте ей не хватает особой сноровки говорить и незаметно колдовать, мысли свои направляя в несколько иное от разговора русло, все же она справилась — тонкими пальцами скользя по принятой из рук служки бутылке, как будто бы невзначай проводя рукой по шероховатой этикетке и читая название, сначала она короткой волной теомагии незаметно прошлась по содержимому бутылки, проверяя на наличие опасных веществ либо излишнее содержание тех веществ, которые итак должны были в этом вине присутствовать. И на своих пояснениях про высокий градус вместе с тщательной попыткой ненавязчиво потянуть время она также незаметно пытается проникнуть в голову к юноше с помощью ментальной магии.

Ведь эта особа в черном, естественно, вызывает у нее подозрения — но Белинда расправляет плечи, не позволяя себе в упор просматривать теомагией незнакомку напрямую, и задавая вопрос служке, адресует мисс Даррис долгий и проникновенный взгляд, не забывая в этот момент слегка прикусывать нижнюю губу в смущении, но мысленно она вся — в мыслях чужих, в попытке посмотреть с точки зрения этого парнишки, что из себя представляет дама в черном, какие эмоции вызывает и подозрительна ли чем. Ведь иногда чужие впечатления и недавние воспоминания могут сказать очень многое.

— Передайте даме в черном наши благодарности! Но если она рассчитывает присоединиться, то увы — сегодня на этот вечер у нас уже другие планы, — и баронесса кивает служке, показывая одновременно, что сейчас он может идти, и что таинственная отправительница вина не вызывает лично у нее абсолютно никакого интереса. Что, впрочем, все равно означает, что им с Дарой нужно бы поскорее покинуть помещение и посмотреть, не будет ли за ними слежки — вполне возможно, что и не прекращающейся, раз ее спутница что-то заметила до этого.
кубики
Теомагия — Хорошо (29)
Ментальная магия — Хорошо (14)

[Оникс]

— Поселение в горах? — она моргает, сперва смотря с лёгким недоумением, а затем чуть приподнимаю брови, — почти! Раньше, несколько десятков лет назад, там был какой-то научный лагерь, или аванпост, вы извините, я не очень хороша в городских легендах, если что-то официальное, то это мой конёк, а вот подобные реликты человеческой фантазии всегда обходили меня стороной. В горах, наверняка, имелись какие-то поселения, может, даже браконьерские, но сейчас от былого, думаю, остались только нелепые сплетни. Зато там много диких дархатов, сейчас территория гор считается заповедными землями нашего города. Но у меня совсем не знатная семья, так что мы не можем себе позволить помощь своим потомкам. Как-то так.

Было ужасно неловко говорить о своём скромном положении, но в конце концов, стесняться Дарре было нечего, так жили здесь практически все, тем более если сравнивать с баронессой. Кто-то побогаче, кто-то победнее, но в целом народ не шиковал. И тем восхитительнее, волшебнее казалась девушке иногородняя гостья, словно из другого мира. В какой-то степени так и было. Они принадлежали к разным классам, а это дальше, чем просто разные планеты.

В какой-то момент им принесли «комплимент» от незнакомки. Дарра заозиралась, пытаясь найти глазами ту, кто решила подарить им бутылку «вина», она раз за разом скользила по залу, но никак не могла взять в толк, от какого конкретно столика сие подношение. Её взгляд соскальзывал с «тёмной дамы», словно той не существовало вовсе.

Зато Белинда лицезрела-таки сию барышню. Правда, со спины. Волосы незнакомки оказались подстрижены под каре, тело облегала кожаная рубашка с высоким горлом, или это была такая куртка? Незнакомка не оборачивалась. Поднесла бокал вина к лицу, и, наверняка, сделала глоток. Зато в окне, если присмотреться, можно было увидеть её изящную фигуру и миловидные очертания лица. Только без подробностей. Смазано. Почти неуловимо.

Тем временем Дарра осматривала бутылку, она ощущала нервное напряжение, что повисло в воздухе за считанные секунды, но никак не могла его интерпретировать. И в голову лезли разные мысли, в итоге девушка пришла к совершенно нелепым и даже смешным выводам.

— Джарскрибба? Нет, это легкое вино, десертное, очень вкусное, я пробовала один раз, алкоголя практически нет, а приятное расслабление достигается путём экстракта из яда аргов, — яд некоторых из них имеет наркотический эффект, но в малых дозах безопасен и даже полезен, Белинда прекрасно это знала, — но я всего раз его пробовала, когда отмечала своё совершеннолетие, оно слишком дорогое, — девушка и сама не заметила, как чуть поджала губы и вперила взгляд в служку.

— Незнакомка красивая?

Дарре так и не удалось отыскать предмет их резко сменившейся темы разговора, зато пристальное внимание спутницы Белинды переключилось на новую фигуру, потому что добрых минут и полторы она искала нужный столик.

Защищённым разум слуги назвать нельзя, разве что по верхам. Он был ещё слишком молод, чтобы уметь хоть что-то по-настоящему дельное. Скорее всего, учился в последнем классе и подрабатывал в свободное от учёбы время.

Образ женщины в его разуме оказался таким же блеклым, но вот губы и глаза запомнились отчётливо. Женщина красилась алой помадой, её яркие, чуть люминесцирующие радужки по цвету были близки к подаренной бутылке вина. Тёмно-красные. Лишь вокруг зрачка карминовый ободок. Женщина не показалась ему опасной, скорее, очередная светская дива, мимоходом оказавшиеся в их городке и имеющая средства, чтобы позволить себе самый дорогой ужин из имеющихся.

Бутылка оказалась надёжно закупоренной, и Белинда не нашла там ровном счётом никаких подозрительных ингредиентов, кроме уже упомянутого экстракта.

— Будет сделано, миледи, передам ваши слова адресату, — служка поклонился и направился обратно к столику дамы в чёрном.

— Я всё поняла, — чуть перегнувшись через стол, тихо произнесла девушка, — вижу, куда он пошёл, эта девица явно недавно здесь. Это ведь ваша бывшая... пассия? Нетрудно догадаться, вы появились одновременно, она явно следила за нами, и если вы боитесь, что меня это отпугнёт, то совсем нет. Я чего-то такого и ожидала. Она очень назойливая, да?

Вот уж воистину неисчерпаема фантазия молодых девушек, стоит только дать им волю, и они за секунды придумывают себе объяснение совершенно любому событию, причём, это пояснение будет невероятно логичным и переубедить их в обратном окажется довольно трудно. Дарра выглядела, и какой-то... взбудораженный что ли. Её кулачки сжаты, зрачки сузились в тонкую нить. Девушка резко поднялась с места и сказала:

— Пойдём... прямо к ней, и сейчас выясним все отношения. Я знаю, как порой тяжело уничтожать прошлое, особенно если вы были близки, но это необходимо. Вы должны сказать ей. Если хотите, можете прикрыться мной. Мол, мы встречаемся и все дела, ей ловить нечего. Таким людям надо давать отпор сразу и жёстко, иначе они никогда не отстанут, — и столько оказалось решительности в этой маленькой и неожиданно уверенной в себе девушки, что сомнений не было — ещё как сходит, ещё как выскажет в глаза конкурентке все, что думает о сталкерах.

Но тут вернулся служка. Он ещё раз коротко поклонился и произнес.

— Дама в чёрном пожелала вам хорошего вечера и попросила не делать глупостей. И вот... она передала вам это письмо...

Парень протянул Белинде простой белый конверт.

— Какая наглость! — искренне возмутилась Дарра, и, после неимоверного усилия внимательности, выцепила взглядом незнакомку, рванувшись в её сторону.

[Белинда рурх]

Про заповедные земли около этого городка Белинда вспоминает не сразу, но обрывки всплывают у нее в памяти — все сразу и не вспомнишь, а вот информация про научный лагерь оказывается совершенно новой, и по хорошему, надо бы рассказать об этом Ониксу, и проверить, что осталось от так называемого аванпоста, поэтому баронесса задумчиво кивает на слова Дары, и замечая следы неловкости при упоминании происхождения тянется своей рукой к женской ладони, чтобы поддержать прикосновением и дать понять, что это все сейчас абсолютно не важно, и чувствуя на своих щеках небольшой румянец, Белинда понимает, что красота спутницы до того притягательна, что даже не смотря на то, что сама она в обычной жизни обращает внимание на статус, если бы сейчас все происходящее было настоящим "от" и "до", то о статусе не думалось бы вообще.

И если бы не внезапный подарок в виде бутылки вина, который, как оказалось, ее темноволосая спутница однажды пробовала, то Белинда бы позволила себе насладиться компанией и местными угощениями еще хотя бы часик, прежде чем распрощаться с Дарой, с помощью ментальной магии обставив все как нечто само собой разумеющееся. Но в итоге, вместо дальнейшей беседы, которая, впрочем, уже вряд ли принесла баронессе еще больше информации сверх имеющейся, приходится спешно ориентироваться в ситуации и краем глаза высматривать ту самую отправительницу, которая, к слову, оказалась весьма симпатична — насколько Белинде получилось ее рассмотреть, потому-что незнакомка очень умело маскировалась. Да так, что в разуме служки ее образ отпечатался совсем блекло, не выдав деталей помимо цвета помады и яркой алой радужки глаз — хотя подобное может привлечь внимание, и баронесса запоминает эти нюансы, переключаясь снова на Даррис, которая, судя по всему, вообще не смогла увидеть незнакомку, осматриваясь по сторонам в ее поиске, и задавая вопрос про ее внешность, как показалось баронессе, даже несколько ревностно.

Ситуация грозится стать еще более странной и неловкой, но вот чего баронесса не ожидает, так это того, что Дара додумает все сама и выберет из всех возможных вариантов, объясняющих подарок от таинственной женщины, самый неординарный, на первый взгляд, но вместе с тем, самый естественный для человека, не подозревающего о том, какое происходящее в городе скрыто от ее глаз, пусть и любопытных до слухов. И Белинде не остается ничего другого, как подыграть, закатив слегка глаза и обеспокоенно вздохнув, ответить, переходя на полушепот:
— Ты не представляешь, как я расстроена ее появлением, но мы расстались на не очень хорошей ноте, и она уверена, что я совершила большую ошибку, поэтому периодически следует за мной в командировках и ищет встречи, хотя я ясно дала ей понять, что мое решение неизменно.. — но этих слов, конечно же, оказывается недостаточно, и происходящее все же выходит из под контроля Белинды, к ее большому сожалению, и решимость ее спутницы приобретает серьезный оборот, когда служка передает Белинде конверт от той же самой незнакомки. Конверт не кажется баронессе подозрительным, поэтому она принимает его с небольшим кивком, слегка помедлив перед этим.

И стоит только Даре сорваться прямиком к таинственной незнакомке, Белинда реагирует, пусть и с некоторой задержкой — все же привычная степенность слегка затормозила ее, иначе б спутница была схвачена за руку моментально, а так получилось, что Даре все же  удалось оказаться слишком близко к дарительнице вина, и баронесса затормозила ее в последний момент, мягко поймав за плечи и уверенно повернув к себе лицом:
— Дорогая моя, это не стоит твоего беспокойства, прошу тебя! — и столь же мягкими жестами аккуратно уводит ее как можно быстрее от незнакомки, буквально тянет за собой, минуя столик, за которым они сидели, хватает параллельно со стола бутылку джарскриббы, и улыбаясь несколько виновато, выводит Дару на улицу, — Ох, мне так неловко, право слово! Я и правда совершенно не рассчитывала на то, что она последует за мной и попытается испортить таким образом нам вечер, но видимо в тебе она увидела серьезную конкуренцию, — Белинда приобнимает девушку за плечи, выискивая глазами ближайшую лавочку, чтобы можно было присесть, и выхватывает взглядом одну из пустующих, выстроившихся в небольшом количестве вдоль своеобразной аллейки, освещенной фонарями и множеством красивых фонарей и огоньков от домов и витрин маленьких магазинчиков на первых этажах.

— Пойдем присядем, а то встреча с ней немного выбила меня из колеи, извини...угощения в кондитерской были восхитительными, но я совершенно не готова возвращаться туда, и тем более знакомить вас, ведь ты определенно не заслуживаешь подобного неприятного отношения к себе и мне бы не хотелось, чтобы мое прошлое тебя расстраивало... — Белинда говорила размеренно и обстоятельно, и голос ее звучал ласково и даже несколько убаюкивающе, и когда она доводит свою очаровательную спутницу до лавочки, то очередным, не терпящим возражений жестом усаживает ее, садится рядом и берет ее ладони в свои, чтобы внимательно посмотреть в чужие зеленые глаза.
Даррис ни в коем случае нельзя втягивать в это еще больше — несмотря на то, что Белинда довольно хладнокровно согласилась на манипуляцию чувствами девушки, все-таки вероятность разбить чужое сердце была не столь большой ценой, как вероятность подвергнуть опасности чужую жизнь — а она, как врач, точно не может такое допустить, — да и было бы нечестно отрицать, что компания Даррис Белинде безумно понравилась даже за этот короткий промежуток времени, и именно по совокупности этих причин баронесса на ходу принимает единственное, и как ей кажется, верное решение, тем более что всю необходимую информацию у девушки она уже выяснила. И эта девушка сейчас уже оказывается под воздействием ментальной магии Белинды, которая нежными прикосновениями и чарующим голосом старается увести ее от неприятных переживаний, и придвигаясь все ближе, переходит почти что на шепот, несмотря на то, что вечерняя улица провинциального городка наполнена обычным оживленным гомоном прохожих и гуляющих:
— Мне бы так хотелось защитить тебя от всех печалей, которые сопровождают твою жизнь, и возможно даже показать больший мир, потому-что ты явно создана для него, слишком привлекательна, но рискуешь завянуть как цветок без влаги здесь... — оказываясь совсем близко к Даре, она выдыхает ей в губы, стараясь усилить ментальное воздействие, направленное на то, чтоб слегка затормозить и затуманить девушке разум, создать у нее ощущение того, что все происходящее до этого и произошедшее сейчас было всего лишь сном, сказкой, фантазией, но вложить в эту фантазию определенный посыл о том, что Даррис неизменно будет счастлива, если попробует свои силы в большом городе, приложит усилия и выберется из рутины. А затем, прошептав последнее, — Прости меня, ты такая хорошая, но... — и накрывает ее губы поцелуем, с наслаждением задерживаясь в моменте и ощущая аромат чужой женской сладости. Затем отстраняется, и не дожидаясь пока Дара опомнится, поднимается с места, проводя рукой по чужим темным волосам, и скрывается чуть поодаль, за небольшим фонтаном, чтобы девушка ее не заметила.

"Оникс, Вы где-то рядом? Нам нужно встретиться, я...скажем так, закончила встречу с мисс Даррис, и сейчас мне важно не навлечь на себя неприятностей в виде незнакомой барышни, которая передала мне некий конверт..." — баронесса оглядывается по сторонам, в надежде что отправительница письма не окажется рядом, и послав этнарху ментальное послание, аккуратно вскрывает конверт, чтобы в ожидании ответа от Оникса, или даже появления самого Оникса — прочитать содержимое.
ментальная магия — отлично

[Оникс]

Удивительно, но ничего плохого в ресторане с ними не случилось. Хотя можно было бы предположить, что тайная дарительница только и дожидалась скандала, и чтобы в этом скандале как-то поучаствовали её преследователи. Ведь если развить мысль и предположить, что ей было бы сподручнее как-то воздействовать или даже методом касания переместить Белинду в свое логово. Или что там ещё делают главные злодеи? Строят козни, всегда оказывается на шаг впереди, и так, по мелочи.

Всё было хорошо. Белинда без проблем вывела свою спутницу за пределы кафе, усадила на лавочку и при этом, не получила особо сильного сопротивления. Хоть Дара и прорывалась вернуться, высказав в глаза нахалке всё, что думает о... цитата: "долбанных сталкерах", но делать этого не стала, всё-таки чувство такта и какой-то чисто человеческой этики ей не чуждо.

Наверное, это действительно, оказалось самым верным решением из возможных. Защитить человека, который тебе симпатичен, от риска быть убитым. Да любого человека. Разве это не в инстинктах любого нормального разумного? Тем более целителя. Дара податливая, нежна, и трепетала от каждого касания губ, в голове словно пузырьки шампанского взрывались искорки удовольствия. Одну руку она положила на талию Белинды, а вторую на её щёку, тоже погладив по волосам. Ещё ничего не было, никакого касания магии, но предчувствие грядущего разочарования захватило её сердце на короткое мгновение. Она не поняла почему. Возможно, её просто расстроило, что такое хорошее свидание омрачила чокнутая сука. Из-за неё Белинде вряд ли было приятно до самого конца.

Магия Белинды сильная и непревзойдённая, полностью в это мгновение захватила сознание Дары, стерев все ненужные сейчас детали, девушка поднялась, посмотрела в сторону кафе, после на дорогу, на плеяду горящих фонарей... и отправилась домой. Ей нужно было собрать чемоданы как можно быстрее, чтобы успеть на завтрашний самый ранний рейс. Ах да, ещё стоит сказать своим, что завтра она не выйдет в смену. Нет, босс обойдётся, а вот девчонке сменщице позвонит и скажет. Да, будет много возмущений, но какое ей дело? Если прямо сейчас она не уедет, то сойдет с ума. Вскоре, Дара скрылась в сумраке парка, оставив после себя приятный шлейф духов.

Когда Белинда открыла письмо, то на светлой бумаге каллиграфическим почерком было выведено:

"Не мешайте мне делать свою работу..."

— "Я нашёл Леотерис..." — Белинда почувствовала, что Оникс стал недоступен для телепатического сигнала.

А если вернуться в кафе, то женщины с красной помадой уже не было. Возможно, она переместилась порталом прямо из зала, а, возможно, уединилась где-то. Оникс сидел за её столом в гордом одиночестве.

Стоит ли осуждать Оникса, что он не позволил Белинде остаться с ним? Наверное, такой его поступок более чем предсказуем. Он явно опасался за жизнь целительницы, а потому не стал бы рисковать ей несмотря ни на что. Даже если его до смерти изобьёт ренегатка, лучше, как он думал, чтобы Белинда этого не видела и находилась как можно дальше. Он осуждал Энтропия, что тот позволил Гильдии Эволюциев втянуть в опасную миссию беззащитную целительница. Да, Белинда не была слабой, более того, дархатка наверняка способна составить конкуренцию далеко ни одной наёмнице средней руки, вот только сей факт никак не успокаивал Оникса.

— Извини я не хотел тебя втягивать. Ты уже поняла, что я следил за вами. Кажись, твоя спутница меня заметила. Я видел, как ты остановила её в последний момент перед Леотерис. Что там произошло? Они оказались знакомы? — Оникс выглядел очень растерянным, нервно постукивал костяшками пальцев по деревянной столешнице, причём, его вопрос прозвучал так, словно он подозревал Дару в том, что та является подельницей Леотерис.

— Я побоялся атаковать её прямо здесь, люди ведь кругом. Накинул пространственный аркан, думал, выкинет нас подальше от города в горах. Но нифига. Она словно вне этого пространства. Сказала, чтобы не мешал ей. Сказала, что выполняет особо важную миссию, причём от Энтропия. Ещё сказала, что обязательно вернёт артефакт в хранилище... якобы, она просто не может сделать то, что должна. Якобы Энтропий ясно дал ей понять, что она должна выполнить эту миссию любой ценой. А это значит, что воровство у Ордена не является преступлением. И что Энтропий якобы меня позвал, чтобы я ей помог. Мы с тобой помогли. Но ей не нужна наша помощь. Там ещё была пара матерных. А потом она просто исчезла. Я никогда не видел такой магии. Точнее, эта магия просто выше той, что я могу остановить. Думаю, это всё благодаря тому артефакту, который она украла. Всё так запуталось, и я теперь даже не знаю, действительно ли она врёт. Это самое очевидное... солгать нам, чтобы запутать, ведь к тому времени как всё прояснится, будет легко сбежать. Но она говорила очень убедительно. А я ничего не мог сделать в этот момент...

Похоже, Оникс начал разговор с Леотерис в тот самый момент, когда Белинда и Дара покинули кафе. Минут пять у них точно было.