[Генри Волхайм]

[status]Да начнется игра[/status][icon]https://i.imgur.com/i78QNuR.jpg[/icon][nick]Рассказчик[/nick][lzbb]<div class="lz"><a href="https://arkhaim.su/index.php?topic=736.msg100389#new" class="ank">Рассказчик</a><lz>Неизвестный писатель повествующий о происходящем в мире путем историй</lz></div>[/lzbb]

Лирея / Прошлое

Генри Волхайм, Цзин Бэйюань

"[align=center

ХРОНОЛОГИЯ[/align]"]Архивация: К вашим услугам, светлейший

Эпизод является игрой в прошлом времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

Вылетая из гнезда — не повтори судьбу Икара

[Цзин Бэйюань]

Отец Бэйюаня в последствии долго беседовал с Генри в кабине по поводу отправки сына в большой. Как и любой родитель он сильно переживал за своё дитя. Да и как не волноваться. Этого ребёнка они буквально вытащили из лап смерти, дали ему возможность появится на свет. Не удивительно, что и берегли его как бесценное сокровище. Что если с ним что-то случится? Молодой князь никогда этого себе не простит. С другой стороны, выслушав все доводы нового наставника их сына, он понимал, что Бэйюаню нужно узнать мир, иначе он превратится в домашний цветочек и когда придёт время столкнувшись с проблемами он не будет к ним готов. Но их сын был ещё слишком юн.
В итоге князь долго думал взвешивая все сейчас и против, в итоге все же согласился отпустить сына. Однако поставил условие, что они не должны покидать пределов родной Империи Бэйюаня. Для первого раза хватит и этого. В глубине дуги, молодой князь возносит мольбы Создателю, чтобы жена не избила его до полу смерти своей грозной плетью. Любая женщина в гневе страшна, но матушка Бэйюаня была словно богиня возмездия, когда сердилась.

Ранним утром, юный князь стоял у главных ворот поместья и нервно теребил кисточку от нефритовой поясной подвески. Одет он был в красивое ханьфу нежно-голубого цвета. Сверху был плащ с мехом из белой лисы. Чёрные мягкие волосы были собраны в высокий хвост. На юном детском личике сиял нежный румянец, всем своим обликом мальчик напоминал хрупкого и очаровательного ангелочка.
Бэйюань ждал учителя. Он не знал как именно они отправятся в путешествие, вернее на чем. Юный князь хоть и был обучен верховой езде, но с его хрупким телом ребёнка он не сможет долго продержаться в седле, поэтому на всякий случай, отец распорядился подготовить шикарную повозку из массива красного дерева и отделанного золотом. Однако только учитель мог решить, каким образом они должны отправится в путь.
Юный князь заметно нервничал, это было впервые, когда он покидал поместье без своих родителей. И это его пугало. Он чувствовал себя беззащитным. И вовсе не потому что считал, будто наставник не сможет его защитить. Просто он понимал, одно дело когда родители защищают своё дитя, готовые отдать жизнь лишь бы спасти его, другое дело человек, который всего пару дней как стал учителем. Будет ли он рисковать своей жизнью ради чужого ребенка? Тем более он демиург, божества обычно относятся к людям, так же как люди к своим питомцами. Вроде бы ты их любишь и они тебе нравятся, но рисковать собой, чтобы спасти собаку или кошку, ты не станешь. Проще завести новую. Юный князь был слишком умен, чтобы не понимать этого. Поэтому конечно он боялся и волновался, но старательно пытался подавить эти чувства..
Князь, к отъезду сына подготовился очень скрупулёзно. В пространственном мешочки цянь кунь было все, от еды и едва ли не до мебели, лишь бы их сын не испытывал неудобств. Однако провожать его не вышел, причина была простой, Бэйюань мог колебался и в итоге не отправится в путь. Возможно их сына и правда стоило поднабраться решимости.
Мальчик тоже это понимал, но он так же знал, что отец наверняка сейчас смотрит из окна главного здания поместья. Он не мог его подвести, не мог показать себя трусом, даже если он и правда боится. Бэйюань отвернулся от здания к воротам. Единственное что придавало ему смелости, это дракончик, которого он взял с собой и который теперь сидел на его хрупком плече. Когда рядом есть кто-то, кто слабее и уязвимее тебя, это невольно придаёт смелости.

[Генри Волхайм]

Генри медленно открыл портал, воздух наполнился мягким жужжанием, почти как шепотом, манящим его вперед. Вращающийся вихрь разрыва постепенно рассеялся, открыв перед ним шумную городскую улицу. Звуки работы, болтовня и шаги сливались воедино в симфонию городской жизни. Сделав глубокий вдох, Порядок шагнул через портал на тротуар. Прохладный ветерок развевал его белоснежные волосы, пока он привыкал к видам и звукам вокруг. Улица заполнена магазинами и ресторанами, их красочные фасады украшены замысловатыми узорами, напоминающими древнюю китайскую архитектуру. Фонари мягко покачивались на ветру, освещая оживленную улицу теплым светом. Взгляд Немезиды сразу же привлекла пара глаз, которые, казалось, следили за каждым его движением. Они принадлежали статуе льва, расположенной на соседнем здании, и ее замысловатые детали привлекли его внимание. Мастерство было изысканным, каждый изгиб и линия рассказывали историю ушедшей эпохи.

Будучи преисполнен решимости добраться до места назначения, Порядок двигался в удобном темпе, с легкостью пробираясь сквозь толпу. Виды и звуки города окутали его, перенеся в другое время и место. Запах благовоний витал в воздухе, смешиваясь с ароматом уличной еды, готовившейся неподалеку. Подойдя к поместью на небольшом склоне, Генри ускорил шаг. Он знал, что должен быть там, его сердце не колотилось от предвкушения, но в глазах теплилось ожидание. Перед ним вырисовывались величественные ворота, украшенные замысловатой резьбой и символами процветания.

Когда Генри подошел к высокой ограде, окружавшей поместье, его взгляд устремился ввысь. Перед ним маячили богато украшенные ворота, дополненные замысловатыми узорами и символами мудрости. Твердой рукой он толкнул ворота и вошел внутрь, петли протестующе тихо скрипели. Его молодой ученик стоял на пороге, нервно ерзая на месте. Демиург подошел к нему и нежно погладил по голове, чтобы успокоить нервы юного князя.—...наставник прибыл обучать своего ученика...—Он чувствовал тревогу, исходящую от Бэйюаня, и знал, что ему необходимо предложить руководство и поддержку. Взгляд Генри скользнул по окнам поместья, его глаза искали знакомую фигуру, которая так и не появилась, либо уже давно ушла. В его выражении "лица" было чувство недопонимания, как будто он ожидал, что кто-то будет там, наблюдая. Но пустота окон только укрепила его решимость наставлять и направлять своего подопечного.

Быстрым движением Генри поднял папенька на руки и создал под ними пушистое облако. Облако парило невесомо, обеспечивая мягкое и удобное сиденье. Это был жест одновременно волшебства и заботы. Заранее подготовленная карета слишком сильно отклонялась от первоначального плана Немезиды, не выделяться в толпе как можно дольше. Было ясно, что у судьбы другие планы на их путешествие. Будучи преисполненным решимости адаптироваться и преодолеть любые препятствия, Генри решил идти вперед, а Бэйюань сидел рядом с ним, в поле видимости.—Может у тебя будут какие-то вопросы по поводу путешествия, пока мы не покинули Нань?..

Древняя тропа из города изящно вилась вдоль набережной, повторяя естественные контуры местности с ощущением гармонии и равновесия. Мощеная дорога, выветрившаяся за столетия эксплуатации, блестела в солнечном свете, ее поверхность отполирована до гладкости бесчисленными ногами, копытами и колесами повозок. Дорога отклонялась от города и выводила путешественников на бескрайние просторы полей и равнин, где золотая пшеница колыхалась на легком ветру, а полевые цветы цвели буйными красками. Воздух был наполнен сладким ароматом земли и травы, а отдаленные крики птиц эхом разносились по открытому ландшафту. Иногда встречались склоны на которых выращивали рис в промышленных масштабах. Вдалеке густые леса манили своей темной, таинственной глубиной, их древние деревья возвышались над головой, словно стражи времени. Лучи солнечного света просачивались сквозь крону, покрывая лесную подстилку меняющимися узорами света и тени. Воздух казался прохладным и влажным, насыщенным ароматом мха и влажных листьев.

За лесами вдали возвышались величественные горы, их заснеженные вершины тянулись к небу, как зазубренные колья. Тропа пролегала через пересеченную местность, рассекая журчащие ручьи и скалистые выступы, открывая захватывающий вид на долины и ущелья внизу. Звук текущей воды и крики горных птиц наполняли воздух, создавая симфонию красоты природы. Путешественники, идущие по этому древнему пути, испытывали чувство трепета и удивления перед окружающим их миром природы, глубокую связь с землей и ее вечными ритмами. Каждый шаг по этому пути будет путешествием по истории и традициям, паломничеством по ландшафту, пропитанному мифами и легендами. Когда солнце начало подниматься в сиянии огненных цветов, отбрасывая длинные тени на землю, путешественники останавливались, чтобы полюбоваться красотой окрестностей. Демиург и Князь своим дуэтом только достигли края города, ещё не успев встать на тропу за его пределами, где начиналась пускай и не самая опасная, а все таки дикая местность, нужно быть осторожнее вдвойне.

[Цзин Бэйюань]

Увидев наконец учителя, который почему то появился со стороны главных ворот, юный князь сперва удивился, неужели наставник ночевал не в поместье, а где то в другом месте? Но задавать подобные вопросы было не вежливо, поэтому он быстро проглотил собственное любопытство. Бэйюань сложил руки перед собой и поклонился.
- Ученик приветствует Учителя, - он старался сделать юное нежное личико максимально серьёзным, но ощутив прикосновение к своим волосам, быстро растерял всю серьёзность. Подняв голову юный князь посмотрел на Генри. Но сказать ничего не успел, так как тот неожиданно поднял его на руки и посадил на облако. От увиденного Бэйюань округлил и без того большие глаза удивленно. Опустив голову он принялся щупать необычный способ передвижения. Сейчас когда на его юном лице так и читалось изумление и любопытство он наконец стал походить на ребёнка, который соответствует своему возрасту.
- Учитель, что это? Как вы это сделали? Научите меня тоже такое делать.
Летающее облако определённо понравилось мальчику, он даже не заметил, как они покинули поместье, все трогал это пушистое сидение и вертелся рассматривая его. Услышав вопрос Генри, юный князь наконец посмотрел на него усевшись ровно, но не переставал жмакать своими тонкими пальчиками своё пушистое сиденье. Уж больно ему понравилось это облако. Как будто он божество из книги, которое летает на настоящем облаке.
На самом деле у Бэйюаня было много вопросов, но если он все задавать будет, то не покажет ли себя слишком глупым? Поэтому он всерьёз задумался как ответить учителю, вернее что спросить в первую очередь. Узнать куда они именно направляются? Это и так выяснится, когда они прибудут на место. Бэйюань перевёл взгляд на пейзаж вдоль дороги.
- Почему Учитель решил взять меня в это путешествие? То есть я понимаю почему, вы хотите чтобы я увидел мире настоящий, а не на страницах книг. Но почему сейчас? Если вдруг мы встретим какую то опасность, я не смогу себя защитить и стану для вас только обузой, - мальчик вздохнул и опустил голову, но продолжая жмакать облако. Это то о чем он переживал больше всего. Он ещё очень юн и только начинает развивался в плане магии, поэтому он и обычного магического зверя низкого уровня убить не сможет, что уж говорить о большем.
- Учитель, вы же не бросите меня в логово диких дархатов, чтобы я сам оттуда выбирался? - Бэйюань с подозрением посмотрел на Генри, а что некоторые учителя так и делали. Бросали ученика в опасном месте чтобы тот научился выживать. Выживет, значит молодец, ну а нет, значит слишком слаб.
Юный князь перевёл взгляд на дорогу. Со стороны города доносится шум, жители просыпались едва занимался рассвет. Большая часть горожан города это были рыбаки и ре кто занимался морским делом. В воздухе даже на отдалении чувствовался приятный морской бриз. Бэйюань любил море. Возле поместья была маленькая лагуна, которая принадлежала их семье, там можно было купаться и никто не посмеет туда зайти. Юный князь как и любой житель прибрежья научился плавать очень рано. Море скрывали не мало сокровищ и тайн, но и опасностей тоже. Но как ни странно юный князь никогда их не боялся.
Бэйюань посмотрел на лес и виднеющиеся горы. Он правда не знал, куда Учитель ведёт его. Но когда родной город оказался позади, он снова ощутил страх, это был страх неизвестного. Мир такой большой, а он такой маленький, если с ним что-то случится, мир этого даже не заметит. Прямо сейчас ему хо велось закутаться в это самое облако с головой, наверное так бы он чувствовал себя увереннее. Но Бэйюань сдержал этот порыв, стараясь не думать о плохом. Учитель наверное не настолько жестокий, что бы вести его в опасное место.
 Юный князь снова посмотрел на Генри, он долго смотрел на него задумчивым взглядом, а потом все же решился спросить.
- Учитель можно задать личный вопрос? Если вам неудобно отвечать, то я пойму. Почему вы всегда ходите в маске? Она какая то особенно? Это какой то артефакт?
Этот вопрос давно мучил Бэйюаня. Обычно маску носят по двум причинам, либо скрыть какое то несовершенство на лице, вроде шрамов и все такое, либо, чтобы их не узнали. Но Генри был демиургом, с его уровнем магии и мастерством протомагии, он мог бы применить любой облик. Значит маска нужна для чего то другого. Но для чего?
- А та говорящая книжка, это тоже артефакт? Я бы тоже хотел себе говорящую книжку, - юный князь вздохнул, не сложно было догадался, что Бэйюань проявляет интерес ко всему необычному, не удивительно что простые игрушки и обычные игры не волновали его. Потому что ему было не интересно, другое дело необычные артефакты, вроде говорящей книги.

[Генри Волхайм]

—...все до безобразия просто...мне нужно было вытащить тебя из зоны комфорта, чтобы ты смог двигаться дальше в обучении, потому что пока что в плане магии подвижек мало...нужно это исправлять...Полевыми умениями, к которым приплетается ещё небольшой тур для ознакомления с миром...—Генри стоял прямо, высоко подняв голову, излучая ауру спокойной уверенности. Когда он смотрел на небесную синеву, его огненно-оранжевые глаза ярко сверкали, резко контрастируя с безмятежным фоном окружения. Холодный стальной взгляд, исходивший из этих огней, казалось, пронзал саму ткань реальности, будто он мог видеть то, чего не могли другие. Вдалеке прибой ревел с первобытной энергией, его ритмичные удары о берег добавляли сцене динамики. Облака мчались по небу, движимые одному Творцу известными мотивами, отбрасывая мимолетные тени на пейзаж внизу. И за всем этим сияющая звезда купала мир в теплом золотистом свете, отбрасывая тени, которые танцевали с легким покачиванием бриза.

Кстати, спокойный бриз шептал пучками травы, заставляя их рябить, как волны на спокойном озере. Он шелестел листьями деревьев, кроны качались в унисон, словно в безмолвном танце. Песок на тропинке поднимался и уносился ветром, оставляя за собой замысловатые узоры, которые вскоре будут стерты временем. Когда Генри делал шаг вперед, его движения, выглядели почти синхронизированы со стихиями вокруг него. Он без проблем вносил в картину толику затишья, того самого, после которого разверзнется буря. От мыслей его отвлёк вопрос ученика, который заставил обратить на того внимание полных недоумения глаз.—...стоп...что?..

Когда он опускал голову, его глаза сканировали горизонт, впитывая величие лесов, полей, угодий, равнин, гор и моря, которые лежали перед ним. Пейзаж тянулся бесконечно, гобелен разнообразных ландшафтов, которые, казалось, плавно переходили друг в друга. Леса стояли гордые и древние, их полога тянулись к небу, отбрасывая пятнистые тени на зеленеющий подлесок внизу. Воздух наполнен симфонией птичьих песен и шелеста листьев, создавая безмятежный фон для размышлений. Вдалеке поля перекатывались, как золотые волны, их мягкие цвета создавали ощущение спокойствия, которое пронизывало воздух. Угодья и равнины простирались во всех направлениях, лоскутное одеяло цветов и текстур, которые, казалось, сливались в бесконечную мозаику. Горы величественно возвышались на горизонте, их заснеженные вершины пронзали небеса. Изрезанные склоны и скалистые подножья стояли как молчаливые стражи, источая ауру вечной мудрости и стоической силы.

А за всем этим море простиралось , кажется, до самого края мира, лазурная гладь встречалась с небом в бесшовном союзе. Ритмичные приливы и отливы волн создавали гипнотический ритм, который эхом отдавался в мыслях. Несмотря на изобилие природной красоты, окружавшей их, в воздухе царила пустота, которая висела на волоске. Внутри изобилия была пустота — парадоксальное чувство небытия среди всего. Взгляд Немезиды бесцельно блуждал, пытаясь ухватить что-то осязаемое, но оно ускользало, как неуловимая тонкая дымка, оставляя его чувствовать себя дрейфующим в море. Этот сюрреалистический опыт не был незнаком; он был почти ожидаем. Загадочная натура Порядка часто приводила его к таким моментам, когда необычное становилось обычным, а обыденное приобретало сюрреалистическое качество. Для постороннего это могло показаться странным, но для него это была просто еще одна глава в загадке его существования. И один из миллиарда вопросов, которые он любил себе задавать.

—...—Его пальцы нежно обводили гладкую поверхность маски, черной кожаной перчаткой, которая достигала его локтей, скрытых под рукавом столь же темного пальто. Мягкая кожа поддалась давлению прикосновения, ее гладкая текстура резко контрастировала с бурными мыслями, кружащимися внутри него, с целомудренным металлом артефакта. Когда взгляд блуждал вдали, пелена меланхолии опустилась на глаза, отбрасывая тень на черты Немезиды. Это было похоже на то, как будто шлюз воспоминаний прорвало, каждое из оных несло свою собственную тяжесть тоски и сожаления. Его выражение, скрытое маской, которую он носил, выдавало мало, но глаза открывали глубину эмоций, которая превосходила простые слова, которых ему не хватало чтобы объяснить свои переживания. Острая боль воспоминаний пронзила воздух, как внезапный порыв ветра, вызвав невольное вздрагивание — мимолетный момент уязвимости среди его стоического фасада. Боль воспоминаний, казалось, проявлялась физически, прошлое материализовалось в ощутимую силу, пронзившую броню его самообладания. Но все это настолько незаметно, что и не видно вовсе.

"Лицо" Генри оставалось неизменным, его маска служила непроницаемым барьером для внешнего мира. Она скрывала не только его черты, но и смятение, бушевавшее под поверхностью. Маска была символом защиты, щитом от неумолимого натиска воспоминаний, которые грозили поглотить его. В этот момент Порядок боролся с двойственностью своего существования — парадоксом желания забыть и в то же время неспособности избежать навязчивых отголосков прошлого. Его маска, символ непостижимости, служила постоянным напоминанием о необходимости скрывать свое внутреннее смятение от посторонних глаз.—Да...и книга и маска — артефакты...но книга, скорее, паразит, заточенный в артефактной книге...а маска — подарок из прошлого, от старого знакомого, которого уже нет с нами...он прошел свой путь и теперь проживает самый долгий сон в своей жизни...