[Глорий]

Лирея / Империя Лайнадар, Майрат / 05.04.5020

Мелея & Глорий

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[/align]

[Мелея]

Здесь,на самом верху, ласковый ветер теплого дня превращался в неумолимо треплющего подол вашего платья зверя. Внезапные порывы и бесконечный поток не приемлют ни какую прическу,  бесстыдно выдергивая локоны. В дурную погоду здесь и вовсе было находиться невозможно, не укрывшись за стеклом. Зато...стоило лишь опустить взгляд вниз...прекрасная столица рассыпалась пред вашим взором словно бы игрушечным конструктором.  Маленькие и большие дома, домишки и грандиозные строения, пестрящие их крыши и белокаменные шпили, бесконечные ветвистые линии улиц и квадраты площадей.

- Кто-кто? – Мелея повторила свой вопрос не глядя на собеседника, но ветер тот час подхватил его и унес за спину княгине, как будто торопясь как можно скорее самостоятельно донести его до нужных ушей. Золотистые глаза девушки вдруг сузились в неприятном прищуре, пряча взор от сверкнувшего солнца, вырвавшегося из плена пушистых облаков.
-Э..- секретарь внимательно всмотрелся в записную книжку, - Глорий.
- Глорий?...Глорий... - Девушка плавно покрутила ручкой в кружевной перчатке, все так же не глядя на юношу, но как будто подсказывая ему продолжить и назвать, в конце-концов, фамилию.
- Я..я не знаю, он не сказал. – Сдался юноша, обреченно выдохнув.
Как будто ожидая развития драмы ветер затих, а солнце снова боязливо упряталось за очередное кустистое облако.
Экхольм плавно повернулась к секретарю, одарив его оценивающим взглядом. Нет, княгиня вовсе не раздумывала над его внешним видом и, судя по печальному взору мальца, тот это понял. Как раз таки к его юному, цветущему виду и не было вопросов у молодой княжны.
«Чей ты протеже?» мелькнула ленивая и запоздалая мысль в белобрысой головке, но тут же исчезла.
- Ладно... - Мелея устало проскользила взглядом по наглаженным белоснежным брюкам юноши, выцепила дорогие, начищенные до ослепляющего блеска лакированные белые же ботинки и отвернулась. - Пригласите его сюда, если он сможет прибыть  на встречу ближайшее время.
- Да, леди Экхольм. – Чье-то протеже поторопилось покинуть общество неразговорчивой, сегодня, княгини.


Этот балкон. Даже...ах,этот балкон. Он даровал бесконечное ощущение свободы, простора, чистоты и  словно бы власти. Широкая округлая площадка из могучего камня была словно вишенкой на торте, продолжая и без того не скромный кабинет декана Академии. Тот, безо всякого стеснения, занимал самый последний,  самый, как будто бы, главный этаж в этом высотном здании. Пожалуй, оно и без того выделялось в столице, возвышаясь надо всяким любым другим, высокомерно глядя на любые шпили и купола. А тут еще этот балкон. Выходи, мол, погляди – весь мир...ладно, город...столица!.. у твоих ног. Вот, протяни руку и пальцем можешь «тыкнуть» почти в любое строение. Как Мелея любила этот балкон! Страстно! Едва ли не единственная ее потаенная страсть. Как был бы счастлив любой мужчина, доведись ему стать объектом подобной страсти. Но, увы или к счастью, только балкон кабинета декана Академии Науки был единственным и непоколебимым хозяином этой страсти.  Экхольм могла часами пребывать на нем, отдавая предпочтение тихому уединению со своими мыслями, чудесным видом и свистящим ветром, нежели встречам и беседам. Однако, и оным тут находилось место.
Экхольм, все еще довольно юная и, по словам многих, довольно прекрасная, ныне занимала кабинет декана на правах главы Академии и, собственно говоря, все еще замещая того самого декана. После не очень то любимого папеньки, княгине довелось рассмотреть пару-другую кандидатур на сей славный пост.  Но - ни то излишне придирчивый отбор, ни то какой-то долгоиграющий ее план – так никто кроме ее очаровательной фигурки и не садился на дорогое кресло Яна Экхольма, гениального первооткрывателя исследования «Влияния цвета магической энергии на психо-эмоциональное развитие индивидуума» и главного последователя мысли о «взаимосвязи уровня магического источника с физиологической составляющей самосознания».

В глубине души, Мелея лелеяла мысль о том, что незнакомец без фамилии, запросивший встречу с княгиней Экхольм, все же не придет. Сегодня. Или вообще. Быть может, он поленится подниматься по лестнице. Или внезапно вспомнит об особо важных делах.
Девушка облокотилась о край парапета балкона, всматриваясь в танцующую пару белокрылых птиц.
Или он из числа решивших предложить заключить выгодный «союз», тогда избавиться от него будет проще простого...
Хрупкий кулачок впивался в щеку, от чего та забавно «подплывала» к глазу, делая лицо Экхольм, с этого ракурса, похожим на мордаху грустного хомячка.  
А если он все же не придет, продолжала размышлять девица, то она с удовольствием отправиться заваривать себе свой любимейший чай и будет томно его попивать на этом же, любимейшем же, балконе. В гордом и покойном одиночестве.

[Глорий]

Демиург до сих пор не мог привыкнуть к развитию прогресса. Шагая по земле, по которой ступал много веков назад, он не узнавал окружающие его улочки. И ведь его совершенно это не пугало. Его, наоборот, радовало, что население Аркхейма сдвинулось с той точки, которую сейчас можно уже назвать "цивилизацией дикарей" или что-нибудь в этом роде.
Нашествие чудовищ из других вселенных принесло пользу не только для перерождения убитого давным-давно Глория, но и заставило человечество заниматься собственной эволюцией. Вместе с технологиями развивался и менталитет. Люди становились умнее, но как бы это парадоксально не звучало, вместе с тем и наивнее...
Глорий начал свое существование испокон веков. Он прекрасно понимал, что сила и доминация являлись двигателем всего. А этим аспектам могли прислуживать и коварство, хитрость, подлость, наглость. Современные люди закутались пеленой вспомогательных гаджетов и облегчающих жизнь приспособлений. Комфорт. А, как известно, комфорт питает слабость.
И с тех пор, когда жизнь Глория перевернулась, люди стали слабее. Нежнее. А он, в свою очередь, наоборот, набрался опыта. Он на себе ощутил, что значит быть преданным и униженным. Он прекрасно помнил злорадство на лицах тех, кто участвовал в заговоре. Пока воины вонзали свои мечи, они радовались, что сумели поймать настоящего демиурга в ловушку.
Как же они ошибались...

Высокий брюнет, облаченный в дорогой официальный костюм. Не лишенный платиновых украшений в виде пары колец, цепочки и браслета. Солидно причесанный, не стесняющийся легкой небритости, подровненной дорогой бритвой. Прямая осанка, гордо задранный подбородок, уверенный взгляд. Одна ладонь по-хулигански пряталась в кармане брюк, чуть небрежно, но весьма харизматично отгибая распахнутый пиджак. И самое главное - легкая полуулыбка, скрывающая не то дружелюбие, не то какие-то иные мотивы.
Глорий выглядел как обычно. Как любил появляться на людях последнее время. Публика обожала этот образ. Он восхищал и заставлял стремиться быть на него похожим. Удобная оболочка для того, чей путь связан с манипуляциями и подчинением. Впрочем, добавить немного галантности, дружелюбной дерзости и внимания к неприметным деталям, и - вуаля! Смертные уже сами мечтали служить такому мужчине.

И самое главное - этот приятный образ существования, обособленный олицетворением аспекта бытия, являлся мощнейшим оружием в плане мести...

Имя. Они давно уже забыли, что существовал такой демиург, чье имя - Глорий. Это слово для многих стало "мертвым".
Да, чуть обидно. Подсознательно задевает самолюбие. Но сейчас оно и к лучшему.
Последнее время, Демиург Власти прятался под иными именами. И в час истинного наслаждения, то есть пика расплаты над очередным потомком предателя, он называл свое истинное имя. Сладко подчеркивая свою истинную натуру, переполненную жестокостью. В мгновение причинения боли последнего удара (не обязательно физического или магического), он ожидал увидеть угасание надежды. Но к своему великому удивлению, на фразу "я - Глорий", он сталкивался с непониманием. С немым вопросом "кто"...
Как оказалось, жертвы не знали мрачную предысторию своих династий. Некоторые и вовсе не догадывались о своих корнях.
А это означало, что уже можно было не скрывать свое истинное имя. Даже перед теми, кто должен был пасть перед его величеством Демиургом Власти.
Глорий решил впервые раскрыть его при очередном знакомстве.
Эта девушка. Точно не известно, но по кропотливым расчетам, она являлась современной наследницей одного из самых приближенных господ, коим некогда покровительствовал Глорий.
Она еще не знает, что ее ждет.

- Приветствую! - негромко произнес мужчина, оказавшись на пороге деканата. - Я без стука, потому что мне сказали, что вы меня ожидаете. Я ведь прав?
Глорий мягко улыбнулся, оглядев собеседницу с ног до головы. И своим выражением, он безмолвно намекал на то, насколько притягателен был объект его внимания.
- Как вы уже догадались, меня зовут Глорий. Я представляю множество дипломатических союзов с разных планет и организаций.
Он неспешно ступает вперед, изредка отводя взгляд от Мелеи, чтобы осмотреть местный декор.
- Но вас я решил посетить без целей сухой демонстрации моей пользы в плане общественного влияния. Даже если это вас заинтересует, я готов позднее ознакомить с нужной информацией. Сейчас же я просто решил произвести приятное знакомство. Много о вас слышал, но так ни разу и не удосужился испытать удовольствие оказаться в вашей компании.
Он подходит ближе. Неторопливо, но по своему уверенно. Словно это место он посещал ни единожды. Оказавшись почти вплотную, он перестает осматривать помещение. Его взор устремляется к леди, и теперь пронзает ее милое личико чуть ли не томным акцентом.
Он достает ладонь из кармана и протягивает ей для приветствия, но как будто с целью пригласить на танец.
- Надеюсь, вы не против?.. О, кстати, я приготовил вам подарок. Не хотел приходить с пустыми руками. Но побоялся, что презент, обладающий направленностью местного учреждения, будет казаться вычурным. Потому, подарок этот более личного характера. И прямо в данный момент, он транспортируется в ваше поместье. Надеюсь, вам понравится.

[Мелея]

Минуты ожидания встречи наполнились ни то предположениями о предстоящем разговоре, ни то бессмысленным созерцанием города... Полотно неделимого времени окутало княгиню, погружая в то самое состояние, когда мы мыслим обо всем и ни о чем одномоментно.

Майрат. Такой светлый и чистый... ликующий и внимательный, величественный и простой, единовластный и известный каждому. Город, полный своего неповторимого очарования и непоколебимой самобытности.
Мелее нравился этот город, больше прочих, в коих ей довелось побывать. Не потому, что тут было расположено их имение, размер коего был предметом зависти не малой части аристократических семей.  И не потому, что именно здесь она провела почти всю свою жизнь. Ей нравилось здесь все – архитектура, превалирующие цвета и материалы построек, ширина улиц, общий настрой города и его жителей. Его величавость, простор, изыск и скрытая хитрость. Словно было в нем что-то, что откликалось в самой княгине как истинно родное. И предложи кто-нибудь ей даже такое же по размерам поместье, Мелея бы ни за что не согласилась променять Майрат на что-то иное.  Могло подуматься, что она в этом унаследовала черту характера Марии, матери своей, вот кого точно можно было назвать домоседом. Но нет, практичная и прагматичная Мелея могла пребывать в других городах и поселениях безо всякого дискомфорта, в отличии от упомянутой же Марии. Здесь царила некая иная мысль, не дававшая и шанса тому, чтобы Экхольм покинула столицу. К слову, об упомянутой матери. Сейчас Мария Экхольм имела титул Великой княгини. «Условно»,сказала бы Мелея.  Мария, волею судьбы или чего бы то ни было, после смерти мужа стала главой рода. Вот только с этой ролью маменька, любительница тихих посиделок и брожений по саду, полному цветов и плодовых деревьев, едва ли справлялась. Скромная и нежная, Мария как будто и вовсе не была кровной матерью белокурой деве, от которой той, кажется, и достались разве что белоснежные локоны.

"Великая княгиня..."

Мелея отогнала странную мысль, отлипнув от парапета. Кажется, ветер начал завывать сильнее, словно гоня девицу прочь с любимого места – в теплый кабинет. Девушка кинула еще раз взгляд вниз, на город, который вдруг как будто стал резким и холодым...Как будто скинул притворное очарование белокаменных колонн, обнажая лишь строгую их беспристрастность.
Гулкий стук высоких каблуков о камень утонул в завывании ветрища, словно тот углядел суть мысли девицы и осуждающе заверещал, задувая в уши.
Мелея плотно закрыла двери на балкон, отрезая разыгравшееся ветрило от тишины и спокойствия уютного помещения. Здесь каблучки цокали тихо, как будто скромно – боясь повредить бесстыдно дорогой деревянный пол. Еще мгновение, и девушка уже сидела в огромном кресле перед столом.

Довольно часто она задавалась вопросом – зачем ему было такое громадное кресло? Ведь он вовсе не отличался ростом или маскулатурой от иных, любых других представителей их расы. Да и в целом любых среднестатистических мужчин. Даже наоборот.  К своим годам он казался чуть исхудалым и даже высушенным. Ни то горечью и негодованием к отсутствию сына, ни то от бесконечных полуночных корпений над очередной научной работой.
Оно было действительно огромно. Даже громоздко. Пусть бежевая кожа и золотые элементы делали его бесспорно примечательно красивым, нужды в таких размерах не было совершенно никакой...

Экхольм открыла свой блокнот. Подумав с секунду другую, изысканной ручкой,не пишущей, а своей, той что в кружевной перчатке, девушка начала:
«Дорогая маменька...»
Нет. Резко черканув поперек текста, Мелея постучала кончиком ручки о бумагу, в раздумиях.
«Великая княгиня Мария...любезная мать моя...»
Незнакомец столь внезапно и бесцеремонно объявился в кабинете, что от голоса его Мелея вдруг вскочила с кресла, чуть ни изобразив на милом личике натуральный испуг.
-...что вы меня ожидаете. Я ведь прав?
Мелея оглядела собеседника.
Что за фривольность и алчущий взгляд...Или показалось? Вид у гостя был лихой и...притягательный. Меж тем.
Мужчина явно провел не мало времени дома перед зеркалом, прежде чем отправился дефилировать по столице. Это, конечно, не дурно. Стоило откровенно признать, что внешний вид всегда играл не то что немаловажную, а, порой, и решающую роль во многих вопросах и делах. Экхольм прекрасно это знала и ценила умение самопрезентации, да и, в целом, чувство вкуса о собеседников. Порой у некоторых лощеных господ бывали перегибы, что уж работало ровно на оборот – лишнее кольцо или напомаженные локоны скорее отторгали, чем привлекали. Ах, эта тонкая грань между изысканным образом и похабным подражанием. Стоило признать, что этот темноволосый мужчина не перешел эту грань, но, быть может, вот-вот мог бы к ней приблизиться. Но нет, пожалуй, именно такие как он и служили картинкой для подражания тем, кто был не в силах создать собственный образ. К тому же, именно отточенная, врожденная невербалика – как то осанка или поворот головы, говорили о подлинности, а не лукавом кривлянии.
Мелея аккуратно вышла из-за стола, сделав несколько шагов по направлению к гостю. Кому-кому, а ей не приходилось прилагать даже усилий, дабы сохранить горделивую осанку девичьего стана и не выглядеть нелепо даже в этом слегка вычурном своем белоснежном наряде из платья и накидки.
- Вероятно Вы правы, я Вас ожидала. Правда...признаюсь, как мне известно, в благовоспитанном обществе все же принято стучать, прежде чем открыть закрытую дверь. – Легкая улыбка на пухлых губках и тон не обвиняли гостя, но явно сразу давали первое и безошибочное понятие о характере собеседницы.
-... множество дипломатических союзов с разных планет и организаций.
«По крайней мере ты пришел не свататься...» отметила про себя княгиня, благочинно застыв неподалеку от стола и лишь наблюдая за тем, как бесцеремонный гость все близился к ней, изредка осматривая интерьер кабинета. Строго мужского, к слову и,хоть явно богатого в материалах, лишенного всякого ненужного барахла.  Наконец, он оказывается настолько близко, что в своих мыслях,да и любой зритель, назвал бы это «на грани позволительного». Тем не менее, выдержка и воспитание белокурой хозяйки кабинета не позволяют ей даже двинуться с места, разве что лишь с нейтрально-располагающего взора перейти на внимательно-подозрительный. Конечно,ей доводилось общаться с личностями разного рода и склада ума, многие имели свои особенности и потребности...со многими из которых ради выгоды и благо необходимо было мириться, не теряя при том благовидности и чувства самоуважения.
-...Много о вас слышал, но так ни разу и не удосужился испытать удовольствие оказаться в вашей компании.
-Как странно, неловко признаться, но я, кажется, Вашего имени не слышала или, к своему стыду, могла запамятовать?..- Ловко извинительно улыбнувшись рапортовала бархатно княгиня.

Мелея вдохнула воздух. Никакого нового запаха. Хотя вот же он. Стоит почти вплотную, протягивая руку для приветствия. Говоря о подарке и все так же отточено улыбаясь. А вот Экхольм привычно для своего окружения пахла фрезиями, легкий сладковатый аромат этих духов напрочно впился в ее волосы до очередного принятия ванны.
Девушка подняла и протянула ручку на встречу приветствию. Сквозь тонкую ажурную ткань просвечивала нежная кожица, дополняя искусной деталью весь это хладно-белый, но хрупкий образ эон.
- Что ж, Ваш визит мне приятен, надеюсь знакомство наше положит начало добрым и взаимополезным отношениям, господин Глорий. Благодарю Вас за подарок, хотя признаюсь, этой новостью Вы меня смутили. Ответьте, что же Вы такого слышали обо мне, что решили произвести личное знакомство, поторопившись сделать подарок? Могу ли я быть чем-то Вам полезна?

[Глорий]

- Прошу простить мне мою дерзость. - Глорий коротко кивает, отвечая такой же улыбкой.
Мелея следует манерам высшего общества. Она требовательна к собеседнику, хотя он не чувствует особого укора в его адрес. Хорошо. То, за что он просит прощения, сыграло свою роль. Быть может, она еще не осознавала этого, но гость незаметно прощупывал рамки дозволенного, плавно подходя к краю. Да, зайти без стука - пустяк. В большей или меньшей степени. Но пустяк этот открывал возможность для других пустяков.
Глорий часто использовал этот прием. Вроде бы обычный элемент поведения, произведенный как бы случайно. Но как в политике главы государств ступают мелкими шажочками пешек, демиург делал свой ход, завуалированный. И все же схожий с порядком "завоевания" чужой территории.
Простыми словами, Глорий постепенно и методично захватывал свое место в жизни госпожи Экхольм. Сегодня заходишь в комнату без стука, а завтра ложишься в постель без разрешения.
И этот "захват" продолжался.
Они не были знакомы, да и вообще виделись впервые, а он уже шагает по ее кабинету, как у себя дома. Ну или не у себя, но все же без чувства стеснения или нелепой скромности. Она позволяет ему и это. Кажется, ее даже интригует такая уверенность гостя. Отлично.
Проводя взглядом вдоль помещения, обставленного в рабочем строгом виде, Глорий не спускает внимания с собеседницы. Без использования ментальных способностей. Существу такого уровня не нужно явное направление внимания, чтобы изучить кого-то перед собой.
Она не сходит с места. Продолжает изучать его в ответ. Уже не идет навстречу, но и не пятится назад. Выдерживая некий нейтралитет, она словно демонстрирует свою уверенность и моральную стабильность. На самом же деле, просто позволяет ему делать свои шаги.
- Глорий. - скромно произносит он, не теряя своего шарма.
И он впервые говорит свое истинное имя потенциальной жертве таким легким тоном. Повседневным и дружелюбным. Он получает эстетическое удовольствие от того, что может представляться как и много веков назад.
Она не знает его. Ужаса в ее глазах нет. Нет и микро-мимики, выдающей волнение. Она точно слышит это имя впервые.
- Я полагал, что ваши люди сказали вам. - не теряя самообладания, произносит он, наблюдая как ее тонкая ладонь тянется к его руке. - Но так даже лучше. Любое знакомство имеет неподражаемый шарм, когда в нем есть интрига, не правда ли?
Если это и был легкий флирт, то до безумия старомодный. Современники Мелеи явно даже не поняли бы, что это было кокетство.
Он бережно приподнимает ее ладонь. Так, словно на его пальцах не кисть леди, а нечто невесомое, способное в миг испариться, если его подтолкнуть стремительней.
Сам он склоняется, не отводя взгляда от ее лица. Любуясь не то красотой, не то бдительно наблюдая за реакцией. Он слегка прикасается губами к нежной коже. Позволяет себе этот жест, но без фанатизма. Это было всего-лишь классическое приветствие мужчины в сторону дамы, но при этом лишенное наигранной простоты. Этот жест был искренним.
Он не смеет задерживать ее ладонь в своей руке, хотя отводит неохотно. Казалось, едва заметно проводя кончиками пальцев, не желая терять столь приятный тактильный контакт. И при этом он снова выпрямляется, не стесняясь возвышаться во весь свой могучий рост перед хрупкой эоной.
Ее слова радуют его.
Неужели ей даже не интересно, что за подарок? Впрочем, так даже лучше. Чем позже она о нем узнает, тем приятнее ей будет его принимать. По мнению Глория, разумеется. Он не может читать ее как открытую книгу. И это заводит его еще больше.
- Оу, боюсь, чтобы смутить вас, мне потребуется приложить больше усилий. - позволяет себе относительную шутку Глорий. - Что касается моей заинтересованности вами, так это не такой хитрый секрет. Вы не обычная княгиня, вы являетесь обладательницей весьма влиятельной и очень важной организации. Финансы, искусство, политика - непременно сильные направления верхушки общества, но наука и прогресс, я считаю, по истине правят миром и всеми его аспектами. И смею признаться, я очень рад тому, какое первое впечатление о себе вы создаете лично.
Глорий вновь проводит взглядом по всей фигуре Мелеи, но сейчас, когда они стоят совсем рядом друг к другу, это выглядит еще более заметно. Он не скрывает свой интерес к ее персоне, но пока не спешит осыпать ее пустыми комплиментами. нужно подкармливать ее отношение постепенно.
- Я с радостью ознакомлюсь с вашими делами, если вы захотите меня в них посвятить. Как глава спонсорского комитета и прирожденный меценат, я с удовольствием вникну в возможные проблемы и постараюсь с ними помочь. Но как уже сказал, если вы того пожелаете. Я не собираюсь лезть туда, где не нужен. Не будет никакой необходимости в моей поддержке - я с удовольствием просто посмотрю на достижения вашей работы. Вы мне очень интересны. А если диалоги о народной службе во благо общества вам могут быть скучны, то я не против и более неформального общения. Вы не хотели бы отдохнуть? Посетить какое-нибудь культурное мероприятие? Или хотя бы просто поужинать в хорошем ресторане? Не подумайте, что навязываюсь. Хочу лишь донести, что способен получать приятные впечатления от разговоров с прекрасным человеком в любой обстановке.

[Мелея]

Глорий искусно играл свою роль и во многих измышлениях был прав. Простая симпатия и расположение к Вам и Вашему внешнему виду само собой давали этакие «козыри» в общении и взаимодействии, коих были лишены не обладающие харизмой и/или притягательным внешним видом иные собеседники. Собеседник такого игрока, с козырями, был либо перманентно лишен преимущества, либо должен был быть весьма опытен в подобных игрищах. Насколько была умела и опыта в этих делах Мелея? Кто-то бы назвал ее гением, а кто-то заметил бы, что все еще стоит учиться...
Безусловно, Глорий был привлекателен внешне и играл на интересе княгини. Впрочем, наученная немалым числом светских и деловых бесед, Экхольм прекрасно знала и понимала, что личное зачастую приносит лишь вред всем делам. Необходимо вовремя,а лучше всегда – абстрагироваться от собственного отношения к собеседнику и глядеть лишь с точки зрения той или иной выгоды и пользы. Рубить с плеча, ровно как и бросаться в объятия – недопустимо опрометчивые шаги. Особенно для девушки ее статуса и рода деятельности. Репутация такая хрупкая вещь, что изничтожить ее можно в одно мгновение. И не важно, сколь долго и кропотливо ты ее возводил.
- Конечно, меня предупредили о том, что Вы желали встречи. Однако, - продолжая Мелея мягко и невозмутимо, - Академия, переживает ныне не самые спокойные времена и ожидание одного гостя может закончится встречей с совсем с другим...Что же касается интриги...- Экхольм внимательно изучала глаза Глория, находя в них некую особенность. – Признаться, последнее время ни одна из них не принесла мне довольства и радости. – Завершила Мелея, явно давая понять собеседнику, что посыл был пойман и девушка, в свою очередь, «отбила подачу».

Хрупкие пальчики выскользнули из руки мужчины. Сложно сказать, насколько княгиня сохраняла самообладание, но нейтрально-выдержанный тон на лице и в глазах едва ли сменился на тепло. Скорее даже наоборот, легкая вуаль холодка едва ли могла укрыться от взора демиурга. Возможно, излишняя его поспешность в выказывании личной заинтересованности в ней как в женщине, оказались сейчас не интересны Мелее. В том была, пожалуй, вовсе и не вина щеголяющего Глория, а общая жизненная обстановка белокурой девицы. Мать, что торопилась каждый вечер поинтересоваться о женихах, да и раз от разу приходящие предложения от вероятных партий лишь раздражали Экхольм.
Впрочем, Глорий виртуозно сохранял ту грань, не перейди которую он и Мелея пока не могла бы однозначно сказать – истинная ли это и однозначная заинтересованность в том или лишь ни к чему не обязывающая манера поведения мужчины, с коей ей так же доводилось не редко сталкиваться.
Мужчина возвышался над нею, демонстрируя исключительный рост. Пожалуй, ей редко, крайне редко, доводилось встречать с обладателями такого роста, однако девушка явно не испытывала дискомфорта. Статус и собственная уверенность в себе позволяли ей держаться так, словно бы собеседник был ей абсолютно равен. Во всех смыслах.
- Благодарю за столь лестный отзыв. Приятно общаться с тем, кто поддерживает такое видение на науку. – Экхольм приятно улыбнулась, разве что все так же не демонстрируя свои зубки. Эти легкие полуулыбки  и улыбки столь умело и просто давались княгине, что в их искренности не приходилось сомневаться.
После, внимательно выслушав гостя, Экхольм на мгновение задумалась, кинув точный взгляд на мужчину.
- Сегодня вечером, в театре Вечного искусства будет проходить представление «Падение Демиурга». У меня забронировано ложе, я намеревалась отправиться туда со своей матерью. Думаю, она так же будет рада знакомству со столь незаурядной личностью как Вы. Что скажите? – Мелея изобразила милую улыбку, дожидаясь ответа мужчины.

[Глорий]

Мелея оставалась невозмутимой. Но её слова вызвали некую взволнованность на лице Глория. Тем не менее, он держался так, словно старался держать себя в руках. А точнее, в том образе, с коим сюда пришел. Легким, позитивным, слегка хулиганистым. В какой-то степени Глорий действительно был озабочен возможными проблемами аристократки. Ведь, во-первых, он не думал, что в данный момент академия переживает какие-то неприятности. Для него это было неожиданностью, под которую придётся подстраиваться. А во-вторых, Глорий всегда поддерживал власть и влияние в своем абсолютном проявлении. Даже если эта власть  принадлежала его неприятелям. Такова уж природа демиурга. Существа, возникшего миллионы лет назад.
- О, вас отталкивают сюрпризы. Прошу прощения, не знал. - виновато опустил взгляд Глорий, задержав его примерно на уровне бёдер собеседницы. - Полагал, что деятелей науки всегда приободряет неизвестность. Звучит, конечно, глупо. На первый взгляд. Но разве истинный учёный не воодушевлён тем, что мир нескончаемо не изучен и никогда не будет изучен до конца? Ведь радость учёного именно в том и заключается, что он способен делать открытия бесконечно. Или я не прав?
Легкая улыбка на устах, но взволнованность всё же перебарывает. Глорий не может игнорировать слов Мелеи. Она словно намекала на какие-то актуальные дела, с которыми было не всё в порядке, но при этом не хотела делиться этим с едва знакомым человеком. В то же время, несознательно она словно кричала о помощи. В такие мгновения женщину нужно понять и принять тот факт, что не вся информация может доноситься из прелестных уст в форме слов.
- Вы сказали, что Академия переживает не самые спокойные времена? Я не ослышался? Тогда я вовремя. Специалисты моей организации могут оказывать помощь в делах разного характера. Консультации, а так же спонсорство. Дипломатические урегулирования и организация возможных дебатов с различными организациями. Нам лишь нужно знать, какова направленность проблемы.
Глорий снова мягко улыбнулся, намекая на то, что ему можно доверять. Но в то же время он не настаивал. Не навязывал свою помощь, как это делают второсортные манипуляторы. К тому же, Глорий был манипулятором совершенно в другой сфере и с иными целями. Поддержка любой власти, как и поддержание стабильности мироздания своей личной энергией, были для него вещами априори. Как упоминалось ранее, такова природа демиурга.
Мелея говорила о каких-то личностях. Возможно, ее проблема обладает конкретным характером и способна решаться точечно. В любом случае, Глорий обратит на это внимание лучше, когда Мелея сама изъявит желание принять помощь.
В какой-то момент, девушка стала более холодна. Её заинтересованность чуть угасла в глазах. Возможно, Глорий затронул какую-то не очень интересную тему. Ничего страшного. При знакомстве в относительно приятной обстановке некоторые неловкие моменты прощаются в силу неосведомленности.
Но был еще один вариант. Возможно, она просто начала привыкать к своему гостю, постепенно теряя ту маску, которую в простонародье называют "дежурная улыбка". И опять ничего плохого в этом для Глория не было. Он любил, когда к нему привыкали.
Услышав предложение от Мелеи, Глорий удивленно приподнял брови. На его лице выразилось приятное удивление.
И, на самом деле, мужчина не мог ожидать такого успеха. Если девушка хочет познакомить его со своей матерью, то это значит, что она крайне заинтересована им. Что действительно было очень приятно и вело все действо по плану демиурга. Либо она просто хотела отпугнуть нового знакомого. Мужчины не редко боятся знакомиться с родителями тех леди, к которым у них лежит сердце. Очень простой способ проверить, насколько серьезен мужчина, это пригласить его на встречу с родителями.
Замечательно! Пока что это был лучший вариант. Ведь Глорий никогда не боялся новых знакомств. Без исключений.
- Оу, я не знал, что у вас планы. Боюсь, моё присутствие будет слегка неуместно, но... я с радостью приму ваше приглашение, если вы не шутите. - Глорий заметно оживился. - Какой подарок судьбы. Познакомиться сразу с двумя обворожительными женщинами, повлиявшими на науку в Лирее. Это ли не сказка?
Глорий широко улыбнулся, глядя в глаза Мелеи несколько наивным, но все же озорным взглядом.
По мнению демиурга, один из способов соблазнить девушку было слегка заставить ее ревновать к своей матери. Даже если при этом не было никаких отношений.
Глорий любил наблюдать боковым зрением, как меняется лицо дамы, которая наблюдает милое воркование своей матушки с приятным мужчиной. В них так и пылала краска. И та подсознательная боязнь - "А что если соя мать утащит этого красавчика себе? Как я это буду воспринимать?"
Потому Глорий был даже рад, что Мелея пригласила его на встречу вместе со своей мамой. Это будет очень интересно.

[Мелея]

-Вы сказали, что обо мне наслышаны. Тогда должны быть осведомлены, что вряд ли меня можно назвать...как Вы выразились, истинным ученым. – Мелея одарила Глория снисходительно-теплой улыбкой. Удивительно, как девушке удавалось сохранять столь «высокую позицию», проигрывая на самом деле демиургу по всем параметрам. Безусловно, Мелее не было известно, кто в самом деле перед ней, но девушка не играла в пустую и не демонстрировала глупую напыщенную спесь – лишь сохраняла свою роль и двигалась  в рамках воспитания. Светские диалоги всегда находились в определенных границах, точных линий дозволенного, пересекая которые вы рисковали попасть лишь в две крайности – полного фиаско или фееричного триумфа. Не каждый знал, в какой момент стоит пресекать эти грани и стоит ли. Экхольм лавировала с Глорием так, словно вот-вот дотронется до этой черты, то отдалялась в самый центр «игрового поля», погружаясь в полную безличностную безопасность.  – В моей сфере деятельности всё же действительно лучше избегать сюрпризов. Даже приятных. Ведь если с Вами случился сюрприз, значит Вас ловко «обыграли». Возможно, Вы возразите. Например, жить зная всё- скучно. Но разве не к этому стремятся те самые – истинные учёные. Познать всё. Мир. Так, как будто они как раз таки боятся всего неведомого и не очень то любят сюрпризы. – Улыбнувшись совершенно по-девичьи – мягко и просто, завершила княгиня. – Простите мне мою многословность, я так Вас заболтаю.
Изобразив легкое смущение, чуть отклонив голову от внимательного взгляда собеседника, Мелея, наконец, чуть отошла от мужчины, словно бесцельно поправить книгу на и без того безупречно выстроенной ими полке.
- Да, Вы не ослышались. Впрочем, простите мне мою откровенность, мы с Вами едва знакомы...-Девушка одарила мужчину безэмоциональным, деловым взглядом, как будто скользнув по его безупречному образу. Вид у нее был такой, как будто она глядела на оболочку, осознанно отдавая себе отчет в том, что перед ней лишь красивый фантик. Что же внутри было – она не знала. И демиург мог прекрасно это сейчас прочувствовать. Как будто Мелея – славно и гладко играла свою партию, а потом ей вдруг надоедало это шутовство и она хлопала обоими ладонями по клавишам мифического фортепиано – и чудесная мелодия их диалога оборвалась мерзкой какофонией. Но тут же личико ее снова изукрасилось улыбкой, а образные пальчики снова легли на белоснежные клавиши и снова продолжили фальшивую, но сладкую мелодию. - ...не могу себе позволить обременять Вас чем-либо. О чем-то Вы, безусловно, наслышаны. Место декана все еще вакантно, увы, я не вижу себя здешним главой...в том виде, в коем его привыкли видеть преподаватели и студенты. Кхм. Что ж.

Спустя несколько мгновений, Глорий уже радостно соглашался на предложение княгини провести вечер в театре. Девушка оставалась невозмутима, разве что слегка вопросительно глянула на замечание мужчины о том, что он не знал о ее планах. Взгляд ее золотистых глаз как будто говорил – «неужто ты думал, что я...Я...вечером изнываю от скуки и только жду твоего...чьего-либо предложения меня выгулять?». Снова как будто кто-то брякнул по фортепиано...
- Что ж...начало постановки в восемь вечера. Скажите, что Вы приглашены в ложу к Великой княгине Экхольм, Вас пропустят. А теперь, извините меня, но мне нужно завершить еще несколько дел...
Попрощавшись столь заурядным образом, со столь незаурядным мужчиной, молодая княжна просто вернулась за рабочий стол и как будто погрузилась в чтение бессмысленных документов. Фигура Глория словно потеряла бы для нее всякое значение и, разве что, девушка мягко улыбнулась на прощание, когда тот изволил покинуть кабинет декана...

- Мама, прекратите.
- Но ты верно чудесно выглядишь. Чудеснее чем всегда.  Ты, наверняка, нарочно наряжалась сегодня!
Мелея закатила глаза, но тут же одернула себя и лишь натужено выдохнула.
-Мама...Вы во всём видите одно. Прошу Вас, избавьте меня и нашего гостя, когда он появится, от разговоров о моем необходимом замужестве. Просто заклинаю Вас. – Мелея резко захлопнула черный веер, от чего женщина напротив, чуть вздрогнула, но лишь на незаметное мгновение. Обе барышни находились на одном из изысканных балкончиков, с которых открывался прекрасный вид на сцену. Пока еще пустующую. В зале же потихоньку рассаживались зрители.
- Тогда бы тебе не стоило устраивать эту встречу, если ты решила вести деловые беседы..не в театре же, право слово!
- Мама, я не намерена вести с господином Глорием деловых бесед. Я хочу познакомить с ним Вас. Вы ведь у нас...Великая княгиня Экхольм. – Холодно завершила Мел, пронзив взглядом мать и лишь в конце добавив несуразную, якобы добрую улыбку. Экхольм, уже начавшая было присаживаться на свое кресло вдруг взглянула на дочь, словно учуяв нечто, что ее могло бы обеспокоить.
-А..вот как...ты же знаешь, я не очень люблю все эти...- Женщина помахала в воздухе ручкой. – дела.
- А придется...- Почти беззвучно ответила юная Экхольм и, поправив платье, стала присаживаться сама.

Великая княгиня Экхольм, вдова – Мария, мать Мелеи, была миловидной женщиной, все еще сохранившей притягательную красоту для своих лет. В ней угадывались черты юной Мел, хотя стоило бы сказать наоборот. Но, почему-то, думалось именно так. Волосы ее, чуть кудрявые или завитые сегодня по случаю, картинно ниспадали на игриво, пожалуй не по возрасту и положению, открытые плечи. Чарующий цвет глаз повторялся такого же цвету платьем – весьма недурно подчеркивающем вполне заманчивую фигуру. Весь ее образ обладал некой неуловимой мягкостью и женственностью, даже, пожалуй, растерянностью. Такое воздушное создание как будто бы требовало ежесекундной опеки и внимания.
  Что же до дочери, выглядевшей несколько раздраженно, в сравнении с днем, то ее красоту в вечер подчеркивало, как будто в противовес легкости Марии, темное, даже как будто бы унылое в своем цвете, тяжелое платье. И если бы не безупречный сияющий блеск камней ожерелья, то Мелея была бы похожа на грозную тучу, на фоне матери. Тем не менее, этот наряд был явно пошит со скрупулезной точностью – каждый изгиб ее тела притягивал взгляд. Томная ткань, столь тщательно укрывавшая плечи, запястья и даже шею княгини, скорее бы распаляла воображение, нежели тушила фантазию заинтересованного зрителя.

До начала представления оставалось пятнадцать минут...

[Глорий]

Глорий вторгался в разные сферы влияния. Одной из таких была наука. И всегда те, кто стоял у руля подобных организаций, не были чистыми учёными. Главная деятельность таких личностей - руководство. Но всё же, если человек управляет группой учёных, он либо сам частично является учёным, либо постепенно будет заимствовать их типичные черты. Именно поэтому Глорий подумал, что Мелея является деятелем науки.
- Ох, вы меня раскусили. - улыбнулся Глорий на замечание девушки. - "Наслышан" ведь не значит, что шпионил за вами. Просто предположил, что вам интересна деятельность, которой вы руководите.
Позже Мелея откроет Глорию, что ей не особо подходит роль, которую занимал в свое время отец. А пока она продолжала обсуждать точку зрения по поводу познания и места исследователей в этом явлении.
- Да, учёные стремятся все постичь. Но, как я уже говорил, их должен притягивать сам процесс. Соответственно, они хотели бы, чтобы он длился как можно продолжительней. Ну, это, конечно, сугубо моё мнение. Хотя, знаете. Я и сам своего рода учёный.
Глорию нравилось, как шёл их с Мелеей диалог. В споре рождается истина, как говорится. Хоть они на самом деле ни о чём не спорили, а просто выражали личное мнение. И всё же эти мнения не сливались в один поток. С одной стороны, можно сказать, что это мешает общению. Но демиург прекрасно знал, что истинный интерес к оппоненту возникает, когда он может чему-то научить или в чём-то переубедить. Тут действует жажда новых знаний или страсть доказать свою точку зрения.
Впрочем, Мелея оставалась холодна. Как к комплиментам мужчины, так и к его неоднозначным высказываниям. Философия и вправду не интересовала ее. Или, быть может, только пока...
- Хорошо. Тогда не буду вас отвлекать, разумеется.
Глорий поклонился и неспешно покинул помещение, не забыв еще раз мельком оглядеть его.

Глорий предвкушал вечер. Уж что-что, а ждать демиурги умели. Глорий не был исключением. Первое впечатление о Мелее было хорошим. Ведь она была далеко не простушкой, а это означало, что общение с ней будет интересным.
"Падение Демиурга". Название спектакля сразу заинтересовало Глория, хотя виду он не подал. Какая ирония. Мелея словно знала о прошлом своего нового знакомого. Хотя понятно, что это не так. Девушка не могла знать даже то, что Глорий был демиургом. Впрочем, активно скрывать мужчина этого не собирался. Если узнает, то ничего страшного.
Встреча в театре так же предвещала знакомство с матерью Мелеи. К ней он особого интереса не питал, так как Мелея была родственником того самого заговорщика именно по отцовской линии. Впрочем, Великая княгиня Экхольм была очередной фигурой на доске бытия. Знакомство с ней было не лишним, даже с учетом того, что использовать ее Глорий не собирался.

- Вас уже ожидают. - поклонился служащий заведения, охраняющий вход в лоджию, куда совсем недавно зашли Мелея со своей матерью.
- Благодарю. - Глорий кивнул в ответ и неторопливо пересек проем.
Одет он был также как и днем. Разве что легкая небрежность сейчас была нарушена. Пиджак застегнут. Как и верхние пуговицы рубашки, которые теперь скрывал серый галстук.
Вид у Глория был уже более деловой в связи с этим, но стоило взглянуть в его озорные глаза, как сразу становилось понятно, что иметь дело с занудой не придется.
- Отличный вечер для хорошей пьесы! - произнес Глорий только оказавшись за спинами дам.
С очаровательной улыбкой, мужчина кивнул Мелее. Сегодня они уже виделись, а значит, можно поприветствовать ее скромнее. А вот к матушке уже было больше внимания. Стоило ему перевести взгляд на Марию, в лице его отразился легкий трепет, совсем не стирающий ту властную харизму и молодцеватость.
- О, на мгновение показалось, что ваша дочь меня обманула и пришла сюда со своей сестрой. - с явной иронией проговорил Глорий, пристально всматриваясь в лицо княгини. - Приятно познакомиться! Меня зовут Глорий.
Так как Мария сидела, мужчина опустился на одно колено, чтобы бережно подхватить ее ручку и легонько поцеловать. Сделал Глорий это с явным удовольствием, и не наигранно. Он хотел чтобы Мелея смотрела на это и чувствовала себя неуютно. В хорошем смысле этого слова. Демиург не собирался переступать какую-либо черту. А это означало, что винить в своем неудобном состоянии Мелея могла лишь себя.
Сейчас перед Демиургом стояло две задачи. Первая - понравиться матери Мелеи. И вторая, наиболее важная, заставить Мелею подсознательно желать оставаться с Глорием наедине, не подпуская к нему ни свою мать, ни кого бы то ни было еще.

[Мелея]

О чем может быть спектакль со столь кричащим, даже в чем-то пошлом, названием? Ну, правда, какие могут появиться у Вас варианты, попадись Вам на глаза подобная афиша? Падение Демиурга. С одной стороны вариантов и не так много, с  другой - и не так мало. На самом деле, если бы Глорий озадачился и взял программку на входе в помпезный театр, то узнал бы, хотя бы в паре строк, что его ожидает. Впрочем, подобной беспечностью отметилась и Мария, которая хоть и взяла оную, для полного приличия и соблюдения образа, но пока открыть не успела. А сейчас ей и вовсе было не до того – женщина, увлеченная гостем и его прелюбезным жестом, картинно румянилась и стреляла глазками. Винить ее было за это сложно – все же Глорий, на вид, был мужчиной в полном расцвете сил и в отличии от многих последних столь «юных» особ больше внимания уделял сейчас ей, нежели заманчивой фигуре молодой княгини. Так, мужское внимание от привлекательного юноши расслабило и заманило в ловушку Великую княгиню, в то время как Экхольм младшая безо всякого интереса к развернувшейся картине знакомства матери с Глорием, внимательно читала программку предстоящего спектакля.
-О, Демиурга играет Том Эллис! – Неподдельно обрадовалась Мелея, пока Мария, знакомясь с Глорием уже делала комплименты его галстуку. – Так давно его не видела, кажется, он переехал в Торис.
-Мелея, дорогая, о чем будет пьеса? – Вдруг отвлеклась от Глория зарумянившаяся Мария. - Я что-то не успела ознакомиться. Ее правда откровенно хвалят, но ты знаешь, я пока сама не попробую...- Мария кинула вроде как простой, но очень искрящийся довольством, взгляд на гостя – не доверяю чужому мнению.
Мел отложила бумажку, безучастно взглянув сперва на мать, а затем на Глория. Девушка намеренно и так, чтобы мужчина заметил это, осмотрела его наряд, но в лице ничуть не изменилась, как будто ставя перед мужчиной задачу – каково же было ее мнение на этот счет. Если его,конечно, это интересовало.
- Все весьма прозаично, но актерский состав очень сильный. Некий Демиург встречает на своем пути простую смертную и настолько сильно в нее влюбляется, что более не может и не хочет существовать без нее...А простые смертные, что, разумеется, очевидно  – имеют обыкновение в конце концов ..."уходить". И вскоре перед Демиургом предстанет задача, сделать все и пойти за своей возлюбленной или остаться Божеством, лишенным счастья. – Мелея снова подняла скромную бумажечку, кинув на нее убеждающийся взгляд. – По крайней мере описание в программке звучит именно так. Как Вы думаете, Глорий, демиурги и в самом деле способны кого-то полюбить и даже так сильно?
Можно было точно сказать, что княгиня относилась к гостю совершенно...ровно? Ни доли ревности или излишней заинтересованности, словно бы она действительно и просто бесхитростно пригласила демиурга посмотреть спектакль. И ведь мужчине предстояло размышлять, действительно ли так было или ему предстояло просто перетерпеть ненужную прелюдию.
Перед тем, как Глорий бы успел ответить Мелее в зале погас свет и все освещение устремилось лишь на сцену. Еще мгновение и тяжелые кулисы стали открываться, одного за другим выпуская на сцену актеров.
-Ох,это всегда так волнительно!  - С придыханием заметила Мария. Глорию же тем временем оставалось выбрать с чьей стороны он займет кресло – слева от Марии или справа от Мелеи, увы, кресла меж кресел дам не было.
- Представление не долгое, антракт не предусмотрен. – Заметила бы так или иначе, полушепотом, Мелея.
- Глорий,а Вы женаты? – Не испытывая интереса к сцене, поинтересовалась Мария.

[Глорий]

Реакция Марии понравилась Глорию. Легкий румянец шёл этой женщине. Возможно, она не привыкла к комплиментам подобного рода. К тому же нельзя сказать, что комплименты ей делали не часто. Ведь она была не только красива сама по себе, но и являлась частью высшего света, в котором положено дарить лестные слова даже откровенно неприятным людям. Видимо, в данном случае шарм Глория сработал прекрасно.
Чего не скажешь о Мелее. Она была холодна как сталь. Скорее всего, просто не хотела демонстрировать то, что у нее творилось внутри. Но Глория это не расстраивало. Он даже не собирался применять свои ментальные таланты, чтобы приоткрыть завесу души молодой эонки. Была в ее загадочности какая-то притягательность.
- Очень интересный сюжет. - тихо проговорил Глорий потерев пальцем свой подбородок.
Демиург задумался о том, что меньше всего ожидал увидеть что-то подобное. Теперь сам спектакль имел для него значение. Пусть до сих пор не столь важное, как Мелея и знакомство с ее матерью, но все же хоть как-то.
- Думаю, это что-то из разряда сказок. - ответил Глорий на вопрос Мелеи. - Демиурги, на мой взгляд, существа иного порядка. Им чужды такие простые радости смертной жизни. Богатство, уважение, перспективы. Любовь. Демиурги не способны пожертвовать своей природой ради такого. Хотя, это лишь мои догадки. Быть может, один-два из всех и найдутся. Все же каждая сказка может обернуться правдой, не так ли?
Глорий на самом деле так считал. Совершить такое ради одного человека было из разряда чего-то нереального, смешного. Возможно, перед Глорием сейчас действительно начнется комедия? Тем не менее, он с удовольствием посмотрел бы как хороший актер исполнит свою роль. Сможет ли он показать настоящего демиурга, решившегося на ненастоящее дело?..
Демиург сел рядом с Мелеей. Так или иначе, именно она пригласила его сюда.
Вопрос Марии был внезапным подобно молнии в ясную погоду. Глорий даже приподнял брови, не спеша взглянуть на собеседницу.
Кажется, Мария хотела предложить своей дочери очередную кандидатуру на роль жениха. Пойти на это означало бы утратить несколько уровней доверия и благосклонности самой Мелеи. А падать в ее глазах он не собирался. И все же игнорировать ее мать было бы тоже не хорошо.
- Я холост. - скромно произнес Глорий, наклонившись и все же взглянув на Марию.
Как либо дополнять свои слова он пока был не намерен. Ему нужно было увидеть реакцию самой Мелеи. И по мнению Глория она явно была против подобных разговоров.

[Мелея]

Действо на сцене разворачивалось не то что бы стремительно, но и не размеренно. Едва занавес был убран, как зрителя тут же вовлекали в историю бытия Демиурга. Режиссер намерено на упоминал явного олицетворения этого героя, но нрава и дел он, все же, очевидно был весьма вольных. Едва ли бы он бдил за порядком или справедливостью. Так или иначе, гости погружались в божественное бытие, не обременённое обыденными заботами.
Тем временем, Мелея слушала ответ Глория, который присел по правую руку от нее. Этот выбор не укрылся от внимания княгини, ведь она очевидно не зря заняла «противоборствующую» позицию касательно Экхольм старшей, так, чтобы перед мужчиной однозначно вставал выбор. Дослушав Глория, Мел, не отрываясь взором от сцены, тихо ответила, словно беспокоилась помешать кому-то.
- Думаю,что сама «любовь» из разряда сказок. Тех, что вряд ли оказываются правдой. Что же до демиургов...то, пожалуй,  именно потому, я не являюсь приверженцем какого-либо ордена..или культа. Мне, кажется, что они столь далеки от нашей обыденности, самого существования, что сама мысль о том, что им есть действительное дело до нас – наивна...Мы все – сами по себе... - В этот момент девушка перевела взгляд на мужчину, как будто в какой-то миг в ней, где-то в глубине, промелькнула давно угасшая надежда ошибаться в этом утверждении. Мимолетная секунда, в которую Мел как будто бы впервые позволила себе действительно и по настоящему рассмотреть лицо собеседника. И тут же эта «дверца» прикрылась и княгиня, снова нацепив маску обычного равнодушия, отвернулась к сцене...
Там, к тому моменту, на сцене объявилась главная героиня, чья обычная смертная жизнь должна была стать камнем преткновения для божественного создания. Черноволосая красавица внезапным и нелепым образом наткнулась на демиурга, всячески демонстрируя свою наивность и простодушие. На что Экхольм заметно поморщила носик, казалось, ей претил образ столь беззаботной девицы, в которую актер, якобы, влюблялся...
Мария же, не желая оставаться в стороне событий, вдруг задала вопрос...
Что лучше прочего умела Великая княгиня,так это, кажется, раздражать свою дочь. Конечно же, Мелея никогда не смела явно выражать свое негодование и отношение к Великой княгине, но порой редкому зрителю заметить это все же удавалось. К счастью, свет уже был приглушен и выражение лица Мелеи было укрыто скромным полумраком, в тот момент, когда маменька ее решила поинтересоваться у Глория касательно его положения. Так, легкая волна раздражения, коснувшаяся милого личика, была едва ли заметна. Впрочем, если демиург имел целью следить за реакциями Мел, то это не могло бы укрыться от него.
— Я холост.  – прозвучал голос демиурга. Мелея вдруг раскрыла свой веер, несколько раз обмахнувшись. Кажется, что девушка чувствовала явную неловкость и сердилась на мать, но ничего кроме этакого перевода своих эмоций в бессмысленное действо сделать не могла.
- О..- Отреагировала тем временем Экхольм старшая. – У меня есть чудесная знакомая юная леди...Дочь графа Генриха..
-Мама! – Шикнула вдруг Мел, захлопнув несчастный веер и повернувшись к княгине. – Давайте прежде досмотрим эту... чудесную постановку... - С трудом сдерживая холодность тона заявила  эон, явно желая сказать нечто другое. – А после, если господину Глорию будет интересна эта тема, вы сможете ее продолжить.
Экхольм на выпад дочери промолчала и вернулась к созерцанию игры актеров. Там во всю разворачивалась драма и даже, вскоре, любовная сцена. Почему-то именно в этот момент, когда главные герои изображали страсть, Мелея повернулась к Глорию.
- Я получила и открыла Ваш подарок. – Глаза девушки, приобретшие темно-янтарный цвет в сумраке, сверлили демиурга испытующим взглядом. – Вам надлежит объясниться за подобный выбор презента. Или, быть может, Вы что-то напутали и отравили его не тому адресату?
-Что-то мне душно...и в груди давит...- Мария отвлекла дочь настойчивым касанием за руку.
-Хм? – Девушка обернулась на мать. Этот прием Мел уже знала, но поскольку Великая княгиня использовала его довольно редко, Мелея не могла сказать точно, притворяется она на этот раз или ей действительно стало не хорошо. Мария тем временем стала активно изображать плохое самочувствие.  Экхольм спешно поднялась со своего кресла и обернулась к Глорию.
- Обсудим этот вопрос в другой раз.
- Мелея, давай уйдем скорее...
- Прошу нас извинить, господин Глорий. Мы откланяемся. Надеюсь, Вы досмотрите постановку и позже расскажете нам с мамой, чем она закончилась.
Изысканно поклонившись, Мелея помогла пройти к выходу уже поднявшейся Марии.
Глорий мог как уйти, в след или с дамами, либо остаться досмотреть спектакль.
Так или иначе, постановка вскоре завершилась, сорвав шквал аплодисментов.
 Демиург расстался со всем ради возлюбленной. Своей божественностью, силой, братьями и сестрами. Оставил целый мир, ради одной женщины и любви к ней.