[Вирокс]

Циркон/ Кимберли/ октябрь 5023 г.

Кийтал Наршерри ♦ Вирокс

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, мы предпочтем играть без системы боя.

Что делать, если понятие "отдых" каждый понимает по-своему?

"[align=center

some cringe vibes[/align] "]

[video]https://www.youtube.com/watch?v=MRq2J2M2ap8[/video]
[video]https://youtu.be/XCgbD1h50kM?feature=shared[/video]
[video]https://www.youtube.com/watch?v=_ScMKOfZUMM[/video]

[Кийтал Наршерри]

Ночь. Улица. Фонарь. И приглашение...
Наршерри привычно тронул наконечником тонкой белой трости расстилавшийся перед ним вымощенный булыжником тротуар. Замер, вслушиваясь в гулкий, резкий звук, когда трость щелкнула по камню. И улыбнулся, показав кончики острых клыков, которые не стал прятать, когда до чуткого слуха донеслись торопливые шаги прохожих, спешащих убраться с дороги "слепого".
"Великолепно..." - пронеслась в сознании темного удовлетворенная мысль, когда он свернул в короткий проулок. - "Скоро..."
Скрытый стеклами зеркальных очков взгляд выхватил сияющую неоном вывеску над неприметными дверями, перед которыми собрался разношерстый народ, жаждущий проникнуть внутрь.
Привалившись плечом к стене, Наршерри замер в ожидании.
Вирокс... Химера Хаоса... Эмиссар Дискордиума...
У того, кого ожидал темный эльф было много имен, но все они складывались для него в одно короткое слово "Вир" и именно так он предпочитал звать эмиссара.
"Скоро...."
Кийтал не видел химеру с тех самых пор, как тот откликнулся на его зов и помог очистить заражённые бабочками-убийцами земли, принадлежащие эльфу. Переступить через себя было сложно, но еще сложнее было попросить помощи. Однако Вир пришёл и это в какой-то степени оказалось для темного шоком. Ему потребовалось время, чтобы не только понять, но и принять тот факт, что просьба помощи совершенно не означает слабость. И более того, подобное совершенно нормально.
Да, и не было времени встретиться. Накопившиеся дела требовали внимания. Клиенты. Артефакты. Экспертиза для одного из музеев Алькора. Миссии "Азраила", которому понадобилось упокоить кучку хтоников, так и не сумевших стабилизироваться после встречи с аннигилятором.
Когда появилась пауза, Кийтал вдруг понял, что хочет вновь увидеть химеру, услышать его голос, в котором так часто звучала усмешка. И он позвал, предложив встретиться в один из свободных вечеров и предоставив эмиссару самому выбрать место  для встречи.
Шелест потревоженного магического фона заставил темного вскинуть голову, настороженно прислушиваясь. Тонкие ноздри затрепетали, раздуваясь и втягивая замусоренный разными запахами воздух. Вкус пота, возбуждения и наркотиков на языке. Шорох шагов и гул голосов. Прохлада ночного воздуха, омывшая эльфа. Бурлящий в крови иномирной твари дархатский яд, обостривший восприятие до предела.
Кийтал уловил знакомый запах и одновременно выхватил взглядом из толпы высокую мужскую  фигуру.
Вирокс...
Улыбка тронула точеные губы Наршерри, выскользнувшего из глубокой тени переулка.
Прохладный ветерок забрался под тонкий шелк расстегнутой и завязанной узлом на талии  изумрудного цвета рубашки, приласкав смуглую кожу. Тонкой выделки кожаные черные брюки, такие узкие, что казались второй кожей, так же не избежали ласки невидимых ладоней.
- Вииир... -  растягивая гласные проговорил Наршерри, бесшумно  приблизившись к химере и склонив голову в приветствии. Поток тонких косичек с хвостиками на концах с мягким шорохом перетек на грудь эльфа. - Я скучал... 

[Вирокс]

Нет покоя нечестивым. Открылась дверь, выпуская на улицу клубы пара, и на улицу высыпала небольшая группка довольно молодых хьюманов - зябко ежившихся парней и девчонок, возглавляемая Вироксом. Большая их часть тотчас торопливо закурили, а химера, жестом велев оставаться им на месте, направился вверх по проулку, вмешавшись в толпу, осаждавшую вход в небольшой клуб под неоновой вывеской. Эльф заметил его первым.

  - Наршерри, - хаосит улыбнулся Кийталу, выбираясь из толпы. Окинув цепким взглядом хтоника, он подошел ближе, - Долго ждешь? Прости, надо было кое-что закончить. - Вид у химеры был самый заурядный - берцы, привычные эльфу темные карго. Над ослабленной горловиной майки виднелось клеймо Дискордиума - на сей раз оно было на виду, на горле, практически прямо над ключичной впадиной, словно обычная татуировка. Из-под обрезанного от плеча рукава струились, стекая, хаотичные узоры - в свободные часы Вирокс расслаблялся, как умел - под чернильными иглами. Волосы заплетены, как обычно, в косу. Куртку он нес, расслабленно закинув на плечо. - По мне соскучился? Или просто заскучал? - смешок сопроводил обычное приветствие Кийтала. - До утра я в твоем распоряжении.

  Химера гадал, зачем в этот раз понадобился Наршерри. С того раза, в чащобах Климбаха, они не связывались. Эмиссар, отдохнув немного и зализав раны, увяз в делах ордена. Да и понимал, что хтоник через себя переступил, чтоб заручиться его помощью. Рад был помочь, но рассудил, что мозолить ему глаза после этого не стоит. Задача оказалась не из простых, надо было признать, и эльф поступил правильно, заручившись поддержкой, но ясно было, что если Вироксу пришлось дело иметь с сонмом хрупких, но смертельно опасных тварей, то Кийтал выдержал два боя, и первый, с самим собой, был явно тяжелее. Так что Вирокса короткая пауза вполне устраивала, особенно если принять во внимание несколько давних обещаний, данных им Кийталу. Но, учитывая, что срочного ничего не было, в рамки их обычного совместного времяпрепровождения - ночи, байки, скорость и автострады Лоссума - этот призыв тоже не укладывался.

  Тонкое чутье хтоника без труда различало мельчайшие ноты в букете запахов, окутывавших химеру. Все тот же человеческий пот, чья-то недорогая туалетная вода - женская, сладкая. Густой мыльный запах фрейзерного пара, как из дымовых машин, тонкий аромат оружейного масла от пальцев, хотя оружия видно не было. Еще пахло дешевым пивом, но дыхание отдавало хорошим, дорогим, но далеким от эксклюзивности виски. И все было слегка приглушено, словно от холода. А еще - неподалеку, в глубине проулка, сдавленная вибрация электронных ритмов, не шедших ни в какое сравнение с теми популярными песенками, когда открывалась дверь под неоновой вывеской.

  Вирокс тоже изучал, по-своему, эльфа.

  - Новый имидж? О, Наршерри, а что это такое? - усмехнувшись, он кивнул на грудь эльфа, - Я вижу на твоей рубашке пуговицы. - Он закинул ему руку на плечо, дружески приобнимая: - Ну, какие у нас планы? Если куда-то, где будут приличные люди, мне нужно еще несколько минут, переодеться.

[Кийтал Наршерри]

Ему нравилось, как химера произносил его имя. Оно перекатывалось тихим рокотом, словно струя воды по гладким камешкам, лаская слух темного.
- Только пришел, - возвращая улыбку эмиссару, мурлыкнул эльф, окидывая того внимательным взглядом. - Ты снова переместил его... - отливающий глубокой зеленью взгляд, скрытый за зеркальными стеклами очков, замер на горле химеры, выхватив печать Хаоса. Короткая усмешка тронула губы Наршерри и растворилась, смытая прикосновением прохладных пальцев ночного ветерка, коснувшегося щеки темного. - Жаль, что я не могу скрыть своего клейма...
Хтоник признавал полезность печати, вплавленной ему в загривок представителем "Азраила", но так и не смог смириться с ее наличием на собственной шкуре и с той болью, что выкручивала его наизнанку, когда руководству родийской штаб-квартиры организации вздумывалось призвать его для очередной миссии.
- По тебе... - тихо шепнул Наршерри, раздувая ноздри и принюхиваясь. -  Никаких дел, Вир... Просто... отдых... с тобой... Составишь компанию?
Запах химеры, ставший привычным для темного хтоника был с привкусом хуманского пота, туалетной воды, слишком сладкой на вкус эльфа, аромата оружейного масла, мягкого и одновременно резкого, щекочущего ноздри. Тонкий шлейф дорогого виски  осел сладкой горчинкой на языке, вызвав у темного улыбку, запах  мыла отозвался легким раздражением, заставив коротко тряхнуть головой, рассыпая тонюсенькие косички по плечами и спине. Вирокс пах... вкусно.
Остроконечные уши дернулись, уловив звук электронной музыки, отозвавшейся резонирующей вибрацией костей эльфа, и прижались к черепу.
- Пуговицы? Где ты видишь пуговицы, Вир? - хохотнул Наршерри, подавшись навстречу движению химеры, когда тот обнял его за плечи.  Он с трудом сдержал рефлектореый порыв потереться щекой о плечо мужчины. - Ты предлагаешь мне её застегнуть? - низкое протяжное урчание вырвалось из горла хтоника.  - Но.... мне так удобно...
Кийтал вскинул голову, задумчиво скользнув взглядом по фигуре эмиссара, и отмечая и привычные карго, с берцами и несколько растянутую майку, и стекающий вниз по руке  замысловатый узор-татуировку.
- Приятный вечер в компании друг друга... - мурлыкнул  Наршерри, тронув наконечником трости булыжник на тротуаре. - Место... любое по твоему выбору, Вир.
"Я просто хочу провести эту ночь рядом с тобой... Я слишком соскучился по тебе..."

[Вирокс]

Вирокс понимал, о чем говорит Кийтал, сожалея о своем клейме, но для него отметка была гарантом жизни. А вот печать Дискордиума химеру никогда не отягощала, и была, наоборот, залогом его связи с орденом и доказательством его статуса. Скрывал ее Вирокс только тогда, когда была необходимость действовать инкогнито, но среди хаоситов, напротив, демонстрировал.  И был убежден, что однажды такая же появится и у эльфа. Быть терпеливым химера умел. Можно было рационализировать сколь угодно долго, рассуждая о том, почему хтонику следовало пополнить ряды Дискордиума, но на деле все было просто: Вирокс просто хотел оправдаться перед Дискордиумом за желание держать Наршерри поближе. Стань тот членом ордена, по крайней мере, не пришлось бы каждый раз взвешивать, не манкирует ли интересами организации. Все-таки жизненные приоритеты химеры были расставлены раз и навсегда задолго до их знакомства и пересмотру не подлежали.

  И все равно, тихое "по тебе" ощутилось, словно хтоник приласкал само эго хаосита. Особенно в свете последней совместной вылазки в климбахскую глушь, что Кийтан именовал "домом".

  - М-м, приятно знать, что по мне, - Вирокс ухмыльнулся, сам удивляясь, откуда взялось легкое смущение, которое поспешил прикрыть шуткой: - Так это что, свидание, Наршерри? - промурлыкал он в острое ухо, перехватив плечо чуть эльфа покрепче. Шелк рубашки холодил кожу и скользил под рукой. - Шучу.  Но даже если бы и думал отказаться, теперь уж точно не смогу. Вот пуговицы. - химера, смеясь, легко дернул за ближайшую, - Нет, предлагаю выбор между тем, что ты застегиваешь рубашку, или принимаешь риски ее лишиться. Идем. Раз уж такое дело, мне действительно стоит переодеться в то, в чем впустят дальше, чем порог приличного заведения. А то я тут немного увяз в... А, сейчас сам увидишь.

  Говоря, Вирокс увлекал хтоника дальше по переулку, минуя толпу ждавших, чтоб их впустили в клуб, пока не дошли до металлической двери, возле которой докуривали сигареты молодые люди из той стайки, Вироксовой свиты. Пожалуй, общего у них были только внимательно-жадные взгляды на химеру и его спутника, и то, что Кийтал сразу ощутил от каждого эманации печатей хаоса. Видно их не было, не все умели так же вольно, как эмиссар, тягать свои клейма с места на место, но ауры были четкие, ясные. Хаоситы, адепты, все до одного. Среди них нашлась и обильно залитая парфюмом, оставшимся на одежде химеры, девушка, симпатичная брюнетка каких-то южных кровей, тонкая и высокая. Кто-то был немного пьян. Кто-то уже почти трезв, а кто-то закинулся чем-то, дающим разноцветные сны наяву.

  - Торийский коньяк, - шепнул один из хьюманов, видимо, узнав Кийтала. Вряд ли стоило ожидать от эльфа, что тот запомнил молодого секретаря из Лоссума, но сам впечатление произвел, да и тот день, как оказалось, довольно драматически судьбу юноши изменил. Не прошло много времени с тех пор, как парня перевели на Дискордиум, и, убедившись, что то не была удача дурака, а рецепшеонист действительно смышленый, Вирокс принял Александра - так его звали, под крыло. Неплохие карьерные дивиденды принес ему тот рывок по розыску эксклюзивного алкоголя. А эмиссар (и Орден) получил преданного, толкового и проворного администратора. Сам факт того, что парень тут находился, означало то, что дела, приведшие сюда Вирокса, боевой миссией вряд ли являлись. Сам же химера строго зыркнул на эльфа, припомнив судьбу предшественницы-Йованны.

  - Алекс теперь мой помощник, Наршерри. Ладно, пропустите, - кто-то услужливо распахнул дверь, сыграв короткое соло на кодовом замке, и их залило голубоватым светом УФ-лампы, обдало холодным конденсатом. Звуки электронной музыки стали гораздо четче. Пластиковые ленты задника промышленного холодильника дали понять, что они пробираются подсобкой небольшого магазина. Вирокс, запанибратски обнимая хтоника, вел его к лестнице, ведущей куда-то вниз, под землю. Алекс, девица с парфюмом и еще пара докуривших увязались следом, и Кийтал ощутил аккуратное касание его ауры, тонкое и нескрываемое, на грани вежливости и нахальства. Кто-то пытался понять, кого это химера приволок на вечеринку, но делал это достаточно нейтрально, чтоб оставаться в рамках "я знаю, что глазеть неприлично, но любопытство - не смертельный грех".

[Кийтал Наршерри]

Темный приподнял уголки губ, лишь обозначив улыбку едва почувствовал окутавшее химеру смущение, легкое, словно перышко, но такое ясное для того, кто привык ощущать реальность не только при помощи зрения. Впрочем, и радость эмиссара Кийтал уловил тоже. И это было куда приятнее, нежели первое.
- Да... Нет..... Наверное... - растерялся Наршерри, собственно и сам до конца не понимая, чем же все же является эта встреча. – Не знаю, Вир... - низкий,  горловой мяв, завибрировав где-то в глубине глотки хтоника, сорвался с пересохших губ, стоило жаркому, отдающему привкусом дорогого виски, дыханию химеры, тронуть остроконечное ухо.
Тихий смех приласкал тонкий слух эльфа. Шорох шелка по смуглой коже прошелся короткой лаской, когда Вирокс  дернул одну из пуговиц. Пальцы эмиссара крепче  сжали плечо, не позволяя темному отстраниться.
- Пфф...  – фыркнул Кийтал, изогнув губы в иронично-капризной улыбке. Бурлящий в крови дархатский паучий яд вымыл из него привычную холодность и отстраненность. - Разве выбор не очевиден? - темный не удержался и мазнул щекой по скуле мужчины, шепнув. - Мне нравится, как ты это делаешь, Вир... Повторишь?
Одежда... Наршерри признавал необходимость тряпок, укрывающих тело. Признавал, что они являются показателем определенного статуса и вкуса. Однако возвращаясь на Климбах, в заброшенный город, поглощенный дождевыми чащобами, хтоник предпочитал обходиться без них.
- Переодеться? Зачем? Ты  итак отлично выглядишь...
Поздно. Вирокс уже увлек Наршерри в переулок, уводя мимо толпы жаждущих попасть внутрь заведения. Темный лишь изогнул  бровь и последовал за химерой, размеренно простукивая тростью дорогу впереди себя. Выходить из привычной роли слепого было рано.
Взгляды, переполненные любопытством, где-то вполне искренним, а где-то изучающие, жадно  скользящие по стройной поджарой фигуре эльфа. А еще были эманации хаоса, густые, вязкие и отчетливо-ясные, говорившие темному о том, что все ожидавшие эмиссара хуманы были адептами Хаоса.
"Твоя свита, Вир?" -  "хохотнул" Наршерри, касаясь разума химеры ментальной волной. - "А что так мало?"
Уловив приторно-сладкий аромат парфюма, слишком похожего на тот, что темный почувствовал на одежде химеры,
Наршерри замер, несколько секунд рассматривая девчонку. Высокая брюнетка, смуглая и тощая. Хуманская самка напоминала ему... самого себя. 
Только вот ее пластика ничуть не походила на надломленную текучесть самого хтоника, которая в одно мгновение могла перейти в убийственную стремительность.
"Пытаешься заменить? Забавно..."
Запах алкоголя смешивался с одуряющим шлейфом, свойственным дархатским ядам и синтетическим наркотикам, будоража обоняние Кийтала, чьи ноздри нервно дрожали, просеивая мириады запахов. 
- Администратор... - мурлыкнул Наршерри, в свою очередь узнав мальчишку. - Коньяк был великолепным... Ты сумел угодить мне...  Я доволен.
В тихом голосе темного перекатывались бархатные урчащие нотки, расцвеченные беззлобной усмешкой. Да, Кийтал помнил реакцию молодого хумана, но облегчать тогда ему задачу не собирался, да и на эксперименты вроде добавления льда или тоника в элитный коньяк настроен не был. Ощутив предупреждающий взгляд химеры, эльф лишь оскалился в ответ, показав кончики белоснежных клыков
"Да не трону я его... не дергайся ты так..." - мысленно буркнул Кийтал, качнув головой и рассыпав ворох тонких черных косичек, отливающих в темную зелень, по плечам.
– Помощник... Как та... прежняя? - осведомился Наршерри, вслушиваясь в щелканье кодового замка. - Я учту...
Ослепительный свет, хлынувший из распахнутой двери, заставил эльфа рефлекторно отшатнуться прочь, болезненно жмурясь, ибо даже сквозь очки ему было больно, и встряхнуть  головой в попытке избавиться от рези, пронзившей глаза. Поток ледяного конденсата смягчил вызванный лампой болезненный дискомфорт.
А Вирокс, не размыкая объятий, уже вел его дальше, вниз, и Кийтал, последний раз тряхнув головой, прижался к химере, в свою очередь обвив его талию рукой. Живое тепло, исходившее от эмиссара, окутало темного, вызвав у него довольный мурк.
Лестница, гул ступенек под каблуками модельных туфель, щелчки наконечника трости, которую эльф все еще сжимал в пальцах свободной руки, и которая уже не была нужна. Оглушающие ритмы электронной музыки, бьющие по ушам. Слишком резкие и громкие, они пробирали до самого нутра, заставляя паучий яд вскипать в жилах хтоника адской смесью, а кости болезненно резонировать.
Прикосновение к ауре. Осторожное и деликатное. Но Наршерри, почувствовав его, лишь оскалился, пьяно усмехнувшись.
- Твоя свита... слишком любопытна, Вир... Они...
Фразу оборвал шорох открывшейся двери. Мгновение, и Кийтал окунулся в поток оглушительных ритмов и яркого света прожекторов, метавшихся по залу и выхватывавших из тьмы извивающиеся в танце гибкие тела.
 – Это клуб? Ну ладно... Пусть будет так...

[Вирокс]

А смущению Вирокса, пожалуй, скорее даже, смятению, действительно было от чего взяться. Он-то шутил, хотя, как часто делал - по краю, а вот эльф растерялся, и между всеми этими "да", "нет", "наверное", "нет, наверное" и "не знаю" завяз и химера. Он совершенно искренне тянулся к эльфу и давно с тем смирился, но ровно настолько же ясно понимал, что если тот не мог либо ответить такой же шуткой, либо спокойно осадить, значит, имел на то какие-то свои веские, но причудливые, как все, что варилось в его хтоническом сознании, основания. А в случае Наршерри, любая песчинка могла превратиться превратиться в падающую на тебя многотонную глыбу. А могла и мирно быть подхваченной ветром и сдутой с ладони. Вот такое неведение держало его в напряжении, и это Вироксу нравилось, но и трудности, конечно, порождало. Не придумав на скорую руку ничего более разумного, чем просто решать проблемы по мере поступления, и, по возможности, поберечь самолюбие своего непредсказуемого приятеля, Вирокс, приняв единственное озвученное условие игры: приятно проводить вечер вдвоем, вел эльфа за собой.

  "Не совсем свита." - ментальный ответ отправился к Кийталу, - "Скорее, фан-база." - беззлобный смешок отчетливо прозвучал в мысленной речи. Повстречать лично эмиссара для большинства хаоситов, не занятых напрямую в работе Дискордиума, и не являющихся при том значимыми или публичными людьми отчаянно стремилась к нулю. А эмиссара, дожидавшегося приятеля и спокойно проводящего время с молодыми адептами, большинство из которых, к тому же, были хьюманами, и вовсе приближалась к их перспективам перемолвиться словечком с самим Энтропием.  

  Алекс благодарно улыбнулся похвале Кийтала и пробормотал приличествующие случаю фразы. Его язык чуть заплетался, давая понять, что и он тоже принял какой-то стимулятор. Его рабочий день тоже, явно закончился.

  - Не совсем, как Йованна, но да. - Оказывается, судьба предшественницы, была ему известна. Вирокс не скрыл, когда обучал его противостоянию ментальной магии, заодно усилив невеликие таланты помощника собственными вязями и щитами. Впрочем, вряд ли сейчас это было хоть сколько-то важно. Почувствовав, как рука хтоника скользнула вокруг его талии, Вирокс довольно ухмыльнулся, одобрительно потрепав его по плечу. Их разница в росте, хоть и была заметной, но не настолько значительной, чтоб сделать неудобным спуск в обнимку по освещенной лишь плафонами аварийных выходов лестнице. Остальные следовали за ними, и химера тоже чувствовал тонкие эманации силы, когда идущие в арьергарде позволили себе проявить любопытство. Никак их одергивать или наказывать за это он не собирался, а уж защититься от их интереса Кийтал мог и сам. Или позволить его удовлетворить. Химера не вмешивался.

  - Клуб? Ну можно и так сказать! - дверь, за которой пульсировало, расползаясь по всем углам, чудовище из света, звука и плотной завесы тумана из дымовых машин, распахнулась, но помещение оказалось пустым паркингом, забитым танцующими людьми. Огромное количество световых установок, огромные колонки, небольшой помост для пульта на заблокированном выезде, наспех сооруженный бар неподалеку действительно превращали его в подобие ночного клуба, яркого, громкого, странного, без какой-либо претенциозной роскоши известных мест, без фальшивой мишуры и грязи клубов подоступнее, без комфорта, без границ, пока остаешься между несущих колонн подземного этажа. Утром тут уже снова будут стоять машины, но пока - бесновался, изнемогая от ритмов, стимуляторов и простых желаний, многоликий и многорукий монстр человеческой плоти.

  - Сегодня ночью - да! Эксклюзивнее на всем Цирконе не найдешь, Наршерри! - в таком шуме разумнее было перейти на мысленную речь, но Вирокс продолжал говорить вслух, практически прижавшись губами к острому уху. Ритм сменился, и туман замерцал красными, синими огнями, перемежашимися истеричными всполохами стробоскопов. Толпа, в едином порыве вскинув руки, завыла от возбуждения. Не отпуская эльфа, Вирокс нырнул в туман, протискиваясь мимо танцующих, и уверенно пробираясь за то временное недоразумение у стены, которое тут называли баром - из клееной фанеры, оббитой штампованным "под елочку" профлистом и укутанным в ЛЕД-ленты. Легкое пиво, простой вискарь, вода и самая разнообразная дурь - вот чем сегодня угощалось чудище.

  Вирокс, не обратив внимания на взмыленных барменов, открыл тяжелую дверь за их спинами, и увлек эльфа в какую-то подсобку, точнее полутемный коридор, длинный, вытянутый и заставленный ящиками с алкоголем и пивными кегами. Звук теперь проникал только густо бухающими басами. В конце обнаружились двери лифта и приволоченный кем-то пожилой кожаный диван, на который, успев нажать на кнопку вызова, химера и завалился, смеясь и утягивая хтоника за собой.

  - Не такого ожидал, а, Наршерри? Мои шмотки в офисе, переоденусь, и отправимся, куда захочешь, - пообещал он, замыкая руки в кольцо вокруг тонкой талии эльфа. - И будем приятно проводить время.

[Кийтал Наршерри]

Спускаться по лестнице в обнимку, чувствуя обжигающее тепло рук и тела химеры, было... приятно. Темный блаженно жмурился, глухо урчал, крепче прижимая эмиссара к себе. Впрочем, идти  по узким ступеням крутой лестницы это  совершенно не мешало. Да и шорох шагов, как своих, так и Вирокса, и следовавших за ними по пятам юных адептов, отражавшихся эхом от стен, оттененных вспышками аварийных фонарей, давал эльфу достаточно четкую картинку, деталей которой добавляли потревоженные колебания воздуха, пропитанного запахом мыльного дыма,  чудовищной какофонией из запахов алкоголя, хуманского пота, дешевого парфюма и наркотической дури. И последним штрихом к складывающемуся в сознании Наршерри образу были гулкие щелчки наконечника трости, ударявшегося о ступени.
Темный, дезориентированный рвущимися из огромных динамиков электронными ритмами и одновременно ослепший от яркого и едкого света, от которого не спасали даже очки, замер на пороге, сделав пару шагов.
Беснующаяся в сумасшедшем ритме танца толпа, завораживала. Рев колонок, вспышки прожекторов, беспорядочно  мечущихся в не менее безумной пляске и выхватывающие из плотной завесы дымного тумана то одну изгибающуюся в завораживающе-безумном ритме фигуру, то другую, то третью. Единый порыв, единое движение рук и тел, одуряющие вопли, стоило смениться музыке и освещению, заплясавшему багрово-синими пятнами по оргазмирующей в бешеных танцах толпе.
Громко... Ярко.... Возбуждающе...
Чудовищный электронный ритм проникал под кожу, пульсировал на кончиках нервов, отзывался пронзительным резонансом в хрупких костях. Глухой, гортанный рык, почти стон, сорвался с губ Наршерри, когда очередная волна электронного звука омыла его.
- Вот как... - выдохнул Кийтал, когда горячее дыхание химеры тронуло остроконечное ухо. - Мне нравится...
Вирокс, почти скрывшись в густой завесе тумана, уже увлек эльфа в танцующую толпу. Микс из оглушительных воплей, чудовищных ритмов, суматошных движений и одуряющих запахов бил по чувствительным "сенсорам" Наршерри, пробуждая в нем нечто темное, чуждое и рвущееся из глубин его сущности наружу, подстегиваемое дархатским ядом. 
Продолжая шептать в ухо, химера миновал беснующуюся толпу, протиснувшись к тому, что именовалось баром. Одуряющая смесь пива, виски, наркотиков ударила по обонянию эльфа, оглушая. Наршерри захлебнулся ароматами, судорожно раздувая  ноздри. Шлейф запахов проникал внутрь, застревая в глотке и обжигая легкие. Яд растекался в крови, вспениваясь и обостряя чувствительность так, что дыхание химеры, ласкавшее ухо, прокатывалось волной возбуждения по смуглой коже.
Ему хотелось... остаться... Хотелось окунуться в чудовищную какофонию громкой музыки... Где-то на задворках сознания промелькнул обрывок размытого видения, в котором женская фигурка, тонкая, словно тростинка и гибкая, будто лоза, изгибалась в ритмичном, чарующем танце. Обрывок чужой жизни, пришедший из ниоткуда, и который уйдет спустя мгновение в никуда.
Скрежет тяжёлой двери, шорох шагов и благодатный сумрак, окутавший темного. Коробки с алкоголем, упаковки с пивом, глухие ритмы басов за спиной. Эльф успел выхватить взглядом двери лифта и диван, обитый темной, потертой от времени кожей, прежде чем химера, смеясь, рухнул на него.
- Нет...  Определенно не такого.... - качнул головой темный, упав рядом и ощутив, как сомкнулись руки эмиссара на его талии. Подавшись вперед, он потерся щекой о плечо мужчины, протяжно заурчав. - Но мне... понравилось, Вир... - ворох косичек прошуршал по шелку, соскользнув на грудь Наршерри, видневшуюся в разрезе расстегнутой рубашки . - Таки отправимся, куда захочу? Любое место, Вир?
В сознании эльфа вновь выкристаллизовалась гибкая женская фигура, двигающаяся под только ей слышимую мелодию. Видение поступило на мгновение и рассыпалось, едва раздался лязг раскрывающихся дверей лифта.

[Вирокс]

Сквозь огнеупорную дверь и толстые несущие стены многоэтажки в коридор проникал только рокочущий пульс басов музыки из импровизированного зала. Эльф привычным уже Вироксу жестом приластился, осыпав его ворохом тонких темных косичек. В далеком зеленом свете плафона над дверями рубашка Кийтала казалась почти серой, а волосы, наоборот, подхватили отблеск и, казалось, стали отливать изумрудным оттенком. Кто-то мог бы обвинить эмиссара в том, что он злоупотребляет, поступает с приятелем откровенно бесцеремонно, как иные обращаются с котами, но, в отличии от последних, хтоник почти никогда не возражал, а кроме того, обладал всеми возможностями отстоять свое личное пространство даже у химеры. А вот практически мурлыкал в объятиях охотнее, чем Вирокс ожидал, особенно на заре их знакомства. Точнее его развития.

  Кто-то дернул ручку, собираясь войти, звуки с парковки ворвались в узкое помещение, но хаосит, рыкнув, послал в том направлении легкую ментальную волну, и попытки прекратились, кто бы там не ломился. Вирокса мало беспокоило, что их "застанут", не интересовало ничье мнение и ничьи домыслы, просто не считал нужным кого-то сейчас еще видеть, а музыка заглушила бы их голоса.

  - Вот как? - Вирокс хохотнул, зарывая пальцы в заплетенную гриву Наршерри. Сколько же времени надо убить, чтоб заплести столько косичек... - Да, мне тоже. - почуяв подвох во вкрадчивых уточнениях эльфа, он выпрямился, садясь ровнее, - В разумных пределах, Наршерри, - сегодня его разумные пределы не включали в себя места, где может начать вонять порохом и кровью, Дискордиум, климбахские джунгли или другие необитаемые, или обитаемые условно дыры мира, или такие места, куда придется не просто переодеться, а снаряжаться. - Я бы предпочел обойтись ночным Цирконом, мы можем себе позволить такую роскошь? Но, - полоса света из открывшихся дверей лифта превратилась в широкий квадрат, и Вирокс рывком поднялся с дивана, только потом отпустил эльфа и шагнул в кабину. - Я открыт предложениям.

  Скользнув взглядом по их отражениям в зеркальной стене лифта, не без удовольствия скользнув, хаосит выжал кнопку и двери сомкнулись за их спинами. Поднимались недолго - на девятый этаж из пятнадцати имевшихся, а лифт был скоростным. Кимберли был городом не меньше Лоссума, но сейчас они находились на периферии его небоскребного центра. Здание не было корпоративным, напротив, тут этажи занимали филиалы и фирмы, крупные, но не глобальные. Они оказались в темном лобби, и Вирокс, чуть замешкавшись, чтоб сориентироваться - явно если и бывал тут, то не часто, двинулся вглубь офиса. Они быстро достигли кабинета управленца местного офиса - в строгом классическом стиле, на вкус химеры - откровенно тяжеловесным, пропитанным дымом хорошего табака, хотя тихо гудели кондиционеры. Жалюзи были опущены, и вида на город не предлагалось. На столе нашлась открытая бутылка с тем самым односолодовым виски, четыре грязных стакана, на одном - след от помады. Наршерри мог ощутить стойкий запах чьего-то одеколона, не иначе, чем настоящего владельца этого офиса, тонкий шлейф того же запаха, что парфюма темноволосой хьюманки. Проходя мимо стола, Вирокс зацепил бутылку, сделал большой глоток прямо из горлышка, словно рот собирался прополоскать, но проглотил, практически не чувствуя вкуса дорогого напитка, протянул бутылку эльфу и подошел к шкафу, на ходу стягивая майку.

  - Так куда ты хочешь отправиться?

[Кийтал Наршерри]

Кийтал, пригревшись в объятиях химеры, раскатисто урчал, даже не пытаясь освободиться или отодвинуться. Тепло тела хаосита манило хтоника, и он старался не упускать возможности  укутаться живым теплом. Изредка темный терся щекой о плечо мужчины, прикрывая глаза и пьяно улыбаясь. Рокот электронных басов ощущался им на периферии сенсорного восприятия и проходился по телу приятной щекоткой, поднимая тонкие волоски на загривке дыбом.
Рывок дверной ручки заставил эльфа замереть на мгновение, прижав уши к черепу, и ощериться в раздраженном оскале. В тусклом отблеске плафона, висевшего над дверями лифта, влажно блеснули клыки. Но... рывки прекратились, едва Наршерри ощутил быстрый всплеск ментальной волны, улетевшей в сторону выхода из коридора. Уловив быстрые, удалявшиеся от двери шаги, темный расслабился и, прикрыв глаза, замурлыкал, стоило эмиссару запустить пальцы в ворох косичек, позволяя тонким жгутикам проскользить по ладони.
- Кхм... в разумных пределах, значит... - Кийтал отстранился, позволяя химере выпрямиться и сесть. Впрочем, поскольку тот так и не разомкнул рук, темный вновь придвинулся ближе. Чуть склонив голову к плечу, он приподнял уголки губ в плутовской улыбке. - Сегодня твои разумные пределы ограничиваются Цирконом...  - лениво протянул эльф, вскидывая голову на шорох раскрывшихся дверей лифта. Движение, короткий рывок, когда химера, поднимаясь с дивана, увлек его за собой. - Да, мы можем себе это позволить, Вир. - Кийтал шагнул в открывшийся зёв кабины. - У меня нет желания мчаться к демиургу на рога... Что же касается предложений... - шелест закрывшихся дверей оборвал фразу. - Я как раз думаю над этим.
Уже оказавшись в кабине, Наршерри сдернул с глаз очки  и сложил трость, отправив оба предмета в пространственный карман. Лифт двинулся, стремительно и бесшумно вознеся их на нужный этаж. Шорох распахнувшихся дверей, прохладный мрак пустого фойе, короткая заминка, пока Вирокс соображал, куда идти. Они не спешили, направившись вглубь офиса. Искомым оказался достаточно просторный кабинет, слишком строгий и чопорный на взгляд эльфа. Слишком старомодный.
Привкус табака смешивался с запахом виски, одеколона, явно мужского, и уже знакомого темному сладкого до оскомины на зубах парфюма, раздражая чувствительное обоняние хтоника. Наршерри поморщился, втягивая заляпанный резкими запахами воздух нервно подрагивающими ноздрями. Да, он курил, но делал это крайне редко и тогда, когда чувствовал себя в безопасности, ибо табачный дым притуплял чутье, делая его в какой-то мере слепым.
"Эта... и тут наследила..." - мысленно "буркнул" эльф, скользнув взглядом по грязным и пустым стаканам, походя отметив на одном след помады. - "До чего прилипчивая девица"...
Девицу хотелось придушить, но хтоник отчетливо понимал, что химера едва ли обрадуется подобному исходу карьеры юной адептки. Так что девчонку придется оставить и дальше поганить воздух своей дешевой парфюмерией.
- Куда я хочу отправиться? - задумчиво промурлыкал Кийтал, подхватывая протянутую эмиссаром бутылку и делая долгий глоток. Виски обожгло нёбо и ухнуло вниз, растекшись приятным теплом. - Сложный вопрос, Вир... - Наршерри скользнул взглядом по обнажённому торсу химеры, прослеживая и рельеф крепких мышц, и бархат светлой кожи, и успев отследить узор татуировки, сбегавший по руке эмиссара, - ...особенно если учесть, что ты хочешь остаться в пределах ночного Циркона...
Едва химера скрылся в недрах открытого шкафа, темный развернулся к столу, возвращая на него полупустую бутылку. В длинных пальцах появился шприц, заполненный золотистой жидкостью. Устойчивость хтоника не только к алкоголю, но и большинству наркотических веществ, лишала его возможности насладиться всеми оттенками свойств, которые давал наркотик, созданный на основе дархатского яда, вынуждая его принимать поистине убойные дозы, чтобы ощутить нужный эффект. Тонкая игла вошла в вену на сгибе локтя. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы напитать собственную кровь новой порцией дархатского яда.
- Хочу остаться здесь, Вир... - пьяно улыбнулся Наршерри, повернувшись к химере. -  Мне понравилось там... внизу... - в глубине темных глаз эльфа вспыхивали зеленые сполохи. - Идем?

[Вирокс]

Вирокс отчего-то даже и не сомневался, что эльф проводит его взглядом. Словно спиной чувствовал, как Кийтал поглядел ему в след. Стянув майку, он подошел к шкафу, открыл дверцы, и, если бы и оглянулся, то за ними все равно бы не разглядел маневра Наршерри со шприцом.

  - А ты бы разве предпочел Циркон дневной? - хохотнул он, расстегивая чехол с костюмом, коротко его оглядел, и наклонился, расшнуровывая берцы. - Не верю, Наршерри. - и ведь действительно не верил. Хтоник всегда охотнее давал понять, что предпочитает темноту полуденному свету Архея. Скинув обувь, тихо звякнул пряжкой тактического ремня, и выглянул из-за дверцы: - Здесь? - в голосе скользнуло неприкрытое удивление. - Ты серьезно?

  Даже предположить было сложно, что Кийтал хочет вернуться в зарево стробоскопов, залитое искусственным дымом, содрогающееся электронными битами, полное движущихся людей. С баром, который так назывался лишь номинально, где марочных вин или дорогих напитков не было, нет и никогда не будет, особенно если учесть, что едва минет ночь, не станет и этого "клуба". Разрешения на дикую вечеринку тоже не было, и, реши кто-то вызвать полицию, приедут и будет лишь яркий свет, лишь подчеркивающий убогость пустой парковки, заваленной мусором, с липкими пивными пятнами и расставленной аппаратурой, взятой в аренду на единственную ночь безудержных танцев. С посетителей, конечно, спрос не будет велик, если они не приняли ничего, запрещенного законом, а вот диллеров и бар распотрошат. Да, такой исход был не очень вероятен, но риск только обострял ощущение куража и мимолетности этой ночи в глазах хаоситов и их гостей. В эту обстановку изящный эльф со своей шелковой рубашкой и узкими лайковыми штанами,  вписывался, как мегаструм в оперу. В смокинге и тоже в модельных туфлях.

  - Тогда на кой я переодеваюсь? - ухмыльнулся химера. Кийтал довольно улыбался, как будто смаковал произведенное впечатление. Ступая босыми ногами по ворсу ковролина, Вирокс подошел ближе, и, потеснив и прижав Кийтала к столу, обхватил его за талию, забрал бутылку. Сделал еще один большой глоток.

  - Идем, конечно, Наршерри. Туда, вниз. - Выдох с запахом виски обласкал щеку эльфа, и химера отпустил его, вернулся к шкафу, и, притворно вздохнув, принялся снова обуваться. Майку натягивал уже выходя из кабинета. Кабина лифта оказалась уже внизу. Нажав на кнопку вызова, Вирокс вновь подтянул хтоника ближе.

  - Не понимаю, почему, с такими привычками, ты все еще без печати Хаоса. - пробормотал он в его плечо. Двери раскрылись, внутри обнаружилась какая-то исступленно целующаяся парочка. Мужчина - хьюман, а вот его спутницей оказалась этна, с красивыми золотистыми искристыми перьевыми крыльями, которыми тоже обнимала своего партнера. Оба были пьяны. Топ крылатой оказался задран, узкие джинсы - расстегнуты. Увидев Вирокса и Кийтала, они торопливо отпрянули друг от друга, она неловко прикрылась крыльями.

  - Можете продолжать, - рассмеялся Вирокс. - Но если собираетесь в лифте, то мы едем вниз.

  Мужик благодарно и неловко ухмыльнулся.

  - Мы на крышу хотели подняться...

  - Значит, тут подождете, - химера кивнул им на выход, и оба выскочили в холл.

  - Идем, Наршерри? - эмиссар потянул эльфа в кабину.

[Кийтал Наршерри]

- Не верь... – фыркнул Кийтал. Усмешка, тронувшая губы эльфа, пьяна и дурманящая,  преобразила его лицо, наполнив глаза мягким и одновременно шальным светом. Ощутив удивление в голосе химеры, искреннее, неподдельное,  темный тихо рассмеялся, смешав смех с бархатистым мурлыканьем, вырвавшимся из глубин его существа. – Здесь, Вир, здесь. – улыбка, игравшая на его губах, растворилась, словно ее и не было. Выпрямившись, Наршерри кивнул, прошуршав ворохом косичек, переползших ему на грудь. – Совершенно серьезно. Я хочу... ощутить снова... как тогда.... много лет назад... Хочу вспомнить.... Каково это... купаться в ослепительном свете прожекторов..... растворяясь в оглушительном реве электронных ритмов... слиться с беснующейся в одуряющем танце толпой...
Последний раз Наршерри был в подобном заведении, когда ему стукнула едва ли сотня лет.  Студенческие вечеринки, море дешевой выпивки, рев музыки, самая разнообразна дурь дарующая яркие сны наяву и... бесшабашные танцы, столь же отвязные, как и те, кто извивался  в такт безумном ритму, льющемуся из колонок.
Он повзрослел и дешевые клубы с веселыми помойками, сменились респектабельными заведениями и ресторанами,  где проводились встречи с деловыми партнерами. Но и там ему удавалось окунуться в бешеный ритм музыки и ослепительного сияния прожекторов.
А потом... потом ему стало все равно. Инстинкты иномирной твари, поселившейся в его теле, вымыли из него прошлое,  обесценив его и превратив в размытые, подернутые слоем паутины картины, которые пылились на задворках искалеченного сознания. Зверю было неинтересно и не нужно.
Теперь же... интерес темного пробудился, и ему было, - а это было куда как важнее для хтоника, - с кем разделить захлестнувшие его эмоции и желания. Он хотел разделить этот вечер с Вироксом.
- Я же говорил, что ты мне нравишься таким, как есть... Зачем тебе все эти цивильные тряпки? – рассмеялся Кийтал, присев на край стола, когда  эмиссар, приблизившись, прижал его к столешнице. Руки эльфа скользнули по обнаженной спине химеры, коротко приласкав теплую кожу. – Да, Вир... Вниз... – запах виски тронул дрожащие ноздри Наршерри, и химера, разомкнув объятия, вернулся к шкафу. – Идем...
Яд жарким пламенем растекался по венам, обостряя и без того запредельную чувствительность эльфа. Сейчас каждый звук, запах или же прикосновение ощущались  им настолько ярко, что  любо из них можно было потрогать руками. Казалось, что  все движется, одновременно оставаясь на месте.
Каблуки модельных туфель утонули в густом ворсе дорогого ковра, когда они, обнявшись, направились к лифту.   
- Нет, это я не понимаю, почему ты до сих пор тянешь... - мурлыкнул Кийтал, когда дыхание химеры, отдающее дорогим виски, приласкало его плечо. - Я же уже озвучил свое желание. Могу повторить...
Не смотря на то, что сейчас его разум, да и взгляд, были затянуты дурманом дархатских ядов, Наршерри довольно ясно понимал, чего хочет. И его желание быть рядом с химерой, настолько близко к нему, насколько это было возможно, ничуть не изменилось. Скорее, оно только стало сильней... насущней... став поистине навязчивым.
- Отведи меня к Хаосу, Вир... - шепнул Наршерри, прижавшись к эмиссару и обвив рукой его талию. - Хочу...
Шорох раскрывшихся дверей лифта оборвал его фразу. Затуманенным наркотиком взглядом, темный скользнул по отпрянувшим друг от друга хуману и этнархе с золотистыми крыльями. Шальная усмешка тронула губы эльфа, наоборот придвинувшегося ближе к химере.
- Развлекайтесь... - Кийтал шагнул в кабину вслед за эмиссаром, утопив кнопку первого этажа. - Да, идем... мы итак слишком... кхм... задержались...
Двери закрылись, отрезав их от вновь прижавшейся друг к другу парочки. Пара мгновений и двери распахнулись, выпустив их в уже знакомый эльфу узкий коридор.
Тусклый свет аварийных плафонов, коробки с алкоголем и ящики с пивом, тяжелая бронированная дверь, за которой слышался рокот басов. Короткая заминка и они выскользнули наружу, утонув в ослепительном блеске стробоскопов,  плотной пелены искусственного дыма и одуряющих ритмов, несущихся из огромных колонок.
Вечер только начинался...

[Вирокс]

"Цивильные тряпки", как презрительно называл хтоник одежду, Вироксу нужны были ровно затем же, зачем и хтонику. Вирокс усмехнулся. Она определяла, кого видят перед собой те, кто с кем сталкиваешься впервые, она диктовала тем, кто тебя знает, как ты хочешь с ними взаимодействовать. Формировала их ожидания, ставила в тупик, если они не соответствовали тому, что они перед собой видели. Наршерри поступал ровно так же, и его распахнутые рубашки были тому подтверждением, впрочем, он и не скрывал. Упакуйся химера в дорогой костюм, и между ним и беснующимися на подземном паркинге хаоситами пролегла бы невидимая пропасть. А для того, чтоб подчеркнуть свой статус среди них, ему хватало печати ордена, оттого она и была сегодня напоказ. Но каждый из них знал, что она означает. А вот ожидать того, что хостес в приличном заведении будет разбираться, чем цвет в центре похожего на магическую татуировку клейма говорит о его носителе, если видит перед собой парня в простой майке и штанах, ожидать не приходилось.

  Вот и с этой отметкой хаоса и Наршерри была та же история. Вироксу хотелось, чтоб Кийтал стал адептом ордена. Но он не был из тех, кому можно вручить буклет на перекрестке. Эмиссар в любой день их знакомства мог соединить его с потоком, но, как он и говорил в одну из их первых встреч - он не занимался вербовкой. Не его профиль. В ордене было для того достаточно рук и подвешенных языков, способных привлечь даже самых скептичных. Эльфу не воткнулась и не провернулась печать от рук местного магистра, третьим в ряду из семи, принимаемых в этом зиккурате в этот день, он хотел эксклюзивного. Не требовались торговля и обещания. Нужно было сделать метку желаемым ключом к двери, за которой он мог надеялся найти то, чего хотел. Так это видел эмиссар, и, признаться, уже сомневался, что Кийтал когда-нибудь переборет свои осторожность и индивидуализм, переборет по настоящему, чтоб печать действительно символизировала что-то ценное для него самого, кроме еще одной отметки на шкуре, но был рад недавно узнать, что ошибался.

  - Повтори, - попросил химера вкрадчиво. Он хотел что-то прибавить, но их прервало появление парочки.

  Вскоре, миновав тяжелые двери превращенного в подсобку бара коридора, они вынырнули в пульсирующее зарево.

  Казалось, пол содрогался от синхронизирующегося с ритмом пронизывающих переборки здания басов топота ног. Залитый молочным дымом, зал без этого казался бы почти безлюдным, но к бару все время выныривали люди из грохочущего и переливающегося тумана. Вирокс, не раздумывая, подхватил бутылку пива. У края стойки обнаружились перекрикивавшиеся - ведущие приватную беседу, конечно - Алекс, встрепенувшийся при виде своего покровителя, неполюбившаяся эльфу темноволосая девушка и еще трое молодых хьюманов из тех, кто сопровождал химеру.

  Остановив эльфа, Вирокс представил их поочередно.

  - Это Хейзел, Никки, э-э...

  - Тайи.

  - Тайи и Ксана. Наршерри, Ксана - хозяйка этой вечеринки. - Вироксу тоже приходилось повышать голос, чтоб быть услышанным всеми в этом кружке. Раздались нестройные, но благожелательные: "приветы". Темноволосая весело улыбнулась эльфу и без малейшего стеснения прижалась к химере, словно для того, чтоб ее было лучше слышно.

  - Кто твой гость, Вирокс?

  - Когда я пойму, кто он такой, планета закружится в обратную сторону, - ухмыльнулся эмиссар, в упор глядя на Наршерри. - Мы потанцевать собирались.

  - Может пообщаемся? Можем в офис подняться.

  - Потом, - пообещал Вирокс, как будто они не только что оттуда, выпутываясь из девицы и потянул Кийтала за руку в глубины тумана. Компания двинулась следом, но потерялась в клочьях дыма. Они, точнее Вирокс, хотя в таком грохоте сложно, наверное, и хтонику было ориентироваться, постоянно натыкались на других, в принципе, не придерживай он Наршерри за плечо - и его бы потерял, но постепенно, как дым рассеивался, силуэты танцующих яснее и яснее проступали сквозь вспыхивающее светом марево. Другие их тоже видели лишь смазанными тенями, и это инкогнито сейчас Вирокса устраивало. В конце-концов, эльф же хотел "слиться с беснующейся в танце толпой"? Буквальнее это и представить было невозможно. Отпустив плечо Наршерри, Вирокс чуть прикрыл глаза, моментально поймав ритм. Музыка пронизывала тут все тело, и не влиться с первого движения в танец было просто невозможно.

[Кийтал Наршерри]

"Повторю... когда будем одни и рядом не будет этой огромной многоногой и многорукой толпы. Только тебе, Вир..." - пронеслось в сознании темного, когда они нырнули в пелену молочного, расцвеченного яркими пятнами беспорядочно мечущихся прожекторов, тумана. Пол вибрировал под ногами, пронизывая хрупкое тело эльфа и резонируя с костями. Гулкий ритм басов вспенивал плескавшийся в крови Наршерри яд, обостряя чувства. Он чувствовал малейшее колебание вязкого от дыма воздуха, касавшегося его кожи. Слышал даже самый тихий шепот, срывающийся с пересохших губ беснующихся в танце тел. Вкус алкоголя, дешевого и горького, смешивался с хуманским потом, раздражая обострившееся обоняние. Тонкие, изящные ноздри дрожали, отфильтровывая сотни, тысячи запахов, висевших в вязком туманном зареве. И апогеем всему был бешеный стук десятков сердец и пульсация отравленной наркотиком крови, бархатной лаской касавшихся его "сенсоров". Наршерри слышал и ощущал их всех и каждого в отдельности, и мог с точностью указать, где находится любой из присутствующих на превращенном в танцпол паркинге.
Рваные клочья густого тумана цеплялись за тонкие косички, оседая на плечах и одежде эльфа, пока химера вел его к импровизированному бару. Чудовищный гул смешивался со стуком сердец, резонируя с пульсацией отравленной дархатским ядом кровью самого эльфа. Его несло на гребне электронных ритмов и звучащим в крови единым пульсом десятков сердец.
Наршерри рефлекторно подхватил одну из бутылок с пивом, стоявших на стойке, скользнув вдоль бара следом за химерой. Горький напиток опалил нёбо, смешавшись с плещущейся в жилах темного отравой.
Расфокусированный взгляд эльфа скользнул по лицам небольшой компании, когда Вирокс придержал его у края стойки. Короткое представление, и темный, приветливо кивнув,  приподнял уголки губ в отвязной, бесшабашной улыбке. 
- Кийтал... - мурлыкнул он, сделав прямо из горлышка большой глоток и отставляя бутылку на стойку. Прищурившись, он оглядел девчонку, льнущую к химере, и, вскинув голову, поймал взгляд эмиссара, возвращая усмешку. - Ты же знаешь, что я всего лишь  артефактор, Вииирооокс... - Наршерри промурлыкал имя химеры, лениво растягивая гласные. - Обычный артефактор, не более того...
Короткое движение, смешанное с шорохом одежды и дуновением потревоженного воздуха, обласкавшего эльфа, и вот уже Вирокс тянет его прочь от бара, в гущу беснующейся в тумане толпы. Тронувшаяся следом за ними компашка быстро потерялась, утонув в клубах дыма. Но это ничуть не расстроило хтоника.
Яркие пятна света. Клочья молочного, пропахшего потом, алкоголем и экзотической дурью тумана. Смазанные тени танцующих. И бешеный гулкий бой, пульсирующий в крови Наршерри,  сливающийся для него в единый ритмичный стук, словно билось одно огромное сердце, и тут же рассыпался на удары множества отдельных сердец.
Пальцы химеры на плече темного разжались, и Кийтал замер, вслушиваясь в грохот огромных колонок, содрогавшихся от электронных басов. Ему понадобилось мгновение, чтобы уловить ритм музыки, одновременно синхронизируясь с пульсирующими в крови ударами хуманских сердец, и начать двигаться. Танец, дикий и необузданный, подхватил Наршерри, смывая реальность и погружая эльфа в мир завораживающих движений.
Он танцевал, растворяясь в потоках гулких басов и пульсации чужой крови, набатом грохотавшей в ушах.
А где-то на задворках его сознания, в глубинах искореженной памяти извивалась в древнем танце гибкая женская фигурка, одетая лишь в сложный узор ритуальной татуировки.

[Вирокс]

В этот раз Вирокс не стал никак оспаривать "обычного артефактора". Эльф представился ровно так, как захотел, да и не стал бы химера, в самом деле, разливаться соловьем, возражая и начиная рассказывать о том, сколь остры камни на дне этого мирного, на вид, озерца. С другой стороны, мало что так же объявляет, что как раз "обычным" тот, кто так отрекомендовался, не является, как такие вот "лишь", и в глаза хьюманов полыхнули ярким, хотя и мимолетным, любопытством.

  Мгла мыльного тумана пульсировала в такт музыке.

  Вирокс не был выдающимся танцором, никогда. Талант к танцевальному искусству ему компенсировали другие качества. Опыт, в какой-то степени, некоторое, не значительное количество тренировок, просто затем, что мало ли, в какое общество его заведет, и задача была в свое время поставлена просто: не прослыть на танцполе безнадежным, не важно, придется ли вальсировать или азартно дергаться на подобном сборище. Все прочее достигалось хорошим чувством ритма, бойцовской способностью считывать чужое движение, анализировать его куда быстрее, чем это придется делать осознанно, и, если необходимо, повторять, благо телом владел он превосходно. Так что, в незнакомой обстановке химера обычно выбирал тех, чье мастерство превосходило остальных, и заимствовал у них движения, разбавляя их своей собственной импровизацией, и ему этого вполне хватало. Дополнительные очки его навыкам в глазах окружающих обычно давала его настоящая внешность, наблюдать привлекательного танцора средних способностей всегда приятнее, чем умелого, но отталкивающего. Впрочем, в рукотворном тумане, вспыхивающем огнями и прорезаемом лазерами световых установок, это все практически не имело значения - ни им кого-то, ни их - кому-то просто не было видно. Да, спустя какое-то время дым рассеется, явив силуэты, а затем и детали, но это потом. А сейчас и вовсе не было желания кому-то что-то доказывать. Химера отдал контроль своего тела биту и танцевал, просто кайфуя от движения, провалившись в транс, навеваемый нижними регистрами, не задумываясь о том, как движется, и зачем, никому ничего не демонстрируя и не доказывая, а поймав общее настроение толпы, и просто знал, что ни на секунду не теряет ритм. И Наршерри - из вида.

  Парковка была забита народом, и часто из тумана вываливались люди, наталкивались на них, бормотали неслышимые извинения и вновь исчезали. Вирокс не считал, сколько раз сменилась дорожка, но, когда дым, наконец, поредел, а новый еще не залил зал, просто стал двигаться плавнее и амплитуднее, глядя больше на утонувшего в танце эльфа, чем по сторонам. Не потому, что был заворожен тем, как тот танцевал, просто ему нравилось смотреть на расслабленного Наршерри . И, в общем-то, Вирокс в глубине души надеялся, что хтоник получает от происходящего то же незатейливое удовольствие, что и он сам.

  А если химера и знал что-то об удовольствии, так это то, что оно не должно успеть надоесть. Знал это и диджей, ломавший время от времени ритм, чтоб напомнить участникам вечеринки, что это не марафон, и помимо его сета надо разжиться пивом, покурить, или перетереть вон с тем кондитером неподалеку. Воспользовавшись такой паузой, хаосит аккуратно тронул эльфа за плечо, напоминая о своем присутствии.

[Кийтал Наршерри]

Он танцевал.
Ему не нужно было смотреть, чтобы знать, кто и где находится на импровизированном танцполе. Не требовалось отслеживать каждый жест и каждое движение, чтобы избежать столкновения с дергающейся в бешеном ритме электронных мелодий толпой. Эльф ощущал каждого в отдельности и всех разом, улавливая мельчайшие изменения в пространстве, звуках и запахах, пронизывающих эту странную и ни к чему не обязывающую вечеринку. Он расслабился и позволил сумасшедшему ритму, рвущемуся из огромных колонок, и биению хуманских сердец окутать и подхватить себя, унося в мир резких жестов и извивающихся тел.
Наршерри двигался, закрыв глаза, и сосредоточившись на собственных ощущениях. Хтоник чувствовал потоки искрящейся энергии, смешивающейся с клубами рукотворного дыма. Нити Хаоса, тянувшиеся от каждого, кто находился на вечеринке, осязались им физически. И каждую из них, льнущих к его пальцам, путающихся и сплетающихся причудливым узором, он мог потрогать рукой.
Он танцевал.
И видел...
...как тоненькая женская фигурка, одетая в яркую татуировку, оттененную блеском мелких драгоценных камней, изгибалась в танце, следуя за гулкими ударами ритуальных барабанов. Она танцевала, и петли узора тату, оживая, плыли в воздухе, складываясь в завораживающую картину, уносящую в мир прошлого, настоящего и будущего.  Он не мог сказать, кем была эта гибкая, словно лоза, танцовщица, но... его тело странным образом помнило. Каждый жест... Каждое движение... Каждый шаг явившейся из глубин его памяти шамана неведомого племени... Наршерри плыл на волнах ритмичных электронных аккордов, ведомый призраком, танцующим в его сознании, и который был осколком чужой жизни, оставшимся в его памяти после слияния нескольких разумов в чудовищную химеру, носившую имя Шарх.
Ритм изменился... в который раз... Гул музыки стал тише, медленней и тягучей. И ритм сердец, пульсирующий в его отравленной дархатским ядом крови, замедлился, изменив тональность и перестав набатом звенеть в ушах.
Теперь эльф двигался лениво и неспешно, плавно перетекая из одного движения в другое, словно поток воды, струившийся между камней. Надломленная грация его движений и жестов была до странности чуждой тому, что было присуще находившимся на этом танцполе хуманам, но необыкновенно завораживающей и притягивающей взгляды.
Прикосновение... короткое и бережное, напоминающее о том, что он здесь не один...
Кийтал замер, выплывая из глухих аккордов и глубин собственного разума, в котором неведомая танцовщица растворялась в зыбкой пелене тумана, заволакивающем его искореженную память.
— Вииир... — улыбка, шальная и хищная, скользнула по губам Наршерри. — Прости...  увлекся... — в расфокусированном взгляде эльфа, замершем на лице химеры, вспыхивали, угасая, темно-зеленые сполохи. — Уже все? Так быстро...

[Вирокс]

Вирокс, признаться надо, был откровенно удивлен. Похоже было, что эльф действительно получал удовольствие от этой сумасбродной и суматошной вечеринки, от транса ритмов и бухающих сквозь все тело басов, мельтешения лучей прожекторов, заливающий все фрейзерного дыма и толпы, их окружавшей. Нет, пожалуй, только от танца, рассудил химера, но все равно было странно: ему действительно Наршерри в том, что следовало называть его обычной и публичной жизнью, казался всегда более... консервативных, если не сказать, снобских взглядов на подход к выбору мест и способов развлечений.

  А сейчас пьяно и как-то счастливо улыбался и словно не способный собраться мыслью, глядел насквозь Вирокса, и химера даже почувствовал легкую зависть, когда пришлось, шагнув ближе, и, отведя ладонью занавес тонких жгутов косичек, проговорив в эльфу в ухо, чтоб было хоть как-то слышно:

  - Нет, еще не все. Увлекайся, Наршерри. А мне надо отвлечься. - он тихо усмехнулся. Время пролетело незаметно. Столько протанцевать без передышки могли даже средней закалки, но высокой увлеченности хьюманы, а им - даже не запыхаться. - Мы тут уже почти сорок минут, и в покое меня иначе не оставят. - хаосит вздохнув, коротко прижавшись лбом к разгоряченной щеке Кийтала, с немного нарочитой веселостью пробежал пальцами по краю острого эльфийского уха, качнув тяжелую серьгу-каплю. - Увлекайся, но не потеряйся.

  И химера, развернувшись, направился через толпу, но уйти не успел - из поредевшего дымка - вынырнула вся бригада уже знакомых хтонику золотой хаоситской молодежи, обросшая и новыми лицами. Окружив их, они галдели, перекрикивая музыку, как птенцы, хотя кто-то, невольно поддаваясь ритму - или дури и алкоголю в крови - уже пританцовывал. Ксана, снова не долго размышляя, скользнула Вироксу рукой на шею. И вся компания настойчиво, вот уже действительно настойчиво звала в офис. Химера обернулся на эльфа: к нему уже тоже подбились, с двух сторон, симпатичные, похожие на близнецов, хаоситы - парень и девочка лет двадцати. Они на самом деле были братом и сестрой, но погодками, и сходство поддерживали искусственно, впрочем, какая разница. Компания уверяла, что надо идти в офис, затусить там, и Вирокс дескать, обещал. А Кийтала уговаривали убедить химеру, раз уж эмиссар хочет проводить с ним время. Ничем особенным - даже в их понимании, впрочем, не заманивали, все в рамках уместной морали, как к ней не относись. Оргий разнузданных не обещали (или считали их настолько самим собой разумеющимся, что даже не считали нужным упоминать), чего-то специфичного из того, под чем можно постичь новые откровения вселенной - тоже. И складывалось впечатление, что хьюманский молодняк просто и незатейливо хотел вывести вечеринку на более камерный и эксклюзивный уровень, чем общее беснование в зале, и тусоваться с эмиссаром и его гостем.

  Химера, обхватив девочку за узкое плечико, подошел к эльфу: увидев это, "близнецы" тотчас расположились за спиной у Кийтала, словно два крыла, и две руки сразу же скользнули вокруг его талии, словно подталкивали решить тот вопрос, с которым они уже пару минут его осаждали.

  - Ребята зовут немного потусоваться наверху, Наршерри, - Вирокс потянулся к хтонику, и лицо Ксаны оказалось прямо напротив эльфа, так, что запах ее парфюма можно было почуять даже без его невероятного обоняния. - Пойдем?

[Кийтал Наршерри]

Движение, плавное, текучее, и вот уже химера рядом, подхватив сноп тонких косичек, легко перебросил их эльфу за спину. Жаркое, отдающее привкусом дорогого виски дыхание приласкало остроконечное ухо, когда эмиссар заговорил, тихо, на грани слышимости. Но темный услышал, улыбнулся, протяжно мурлыкнув, и мазнул щекой по острой скуле Вирокса, прежде чем тот отстранился.
- Ты не потеряешь меня... - шепнул Наршерри, прикрывая глаза, когда пальцы химеры очертили контур острого уха, подарив короткую ласку. Лениво качнулся в платиновой оправе крупный изумруд, ограненный в виде капли, на мгновение коснувшись смуглой шеи эльфа. Темный утробно уркнул, отозвавшись. - Возвращайся скорее, Вир... Я буду скучать...
Сейчас басы, вырывающиеся из колонок ухали глухо, почти неслышно, но эльф отчетливо ощущал ритмичную вибрацию, проходившую сквозь его тело и резонирующую с костями. Все это напоминало ласковую щекотку, заставляющую изгибаться в бешеном танце, следуя четкому электронному ритму. Но сейчас, в короткую паузу, даже эта щекотка чувствовалась эльфом лишь легкими мурашками, сбегавшими по позвоночнику и не доставлявшими ему  совершенно никакого дискомфорта.
Кийтал, щурясь от яркого света, замер, глядя вслед химере. Темный уже хотел двинуться следом, когда из зыбкой, потерявшей вязкую густоту, пелены рассеивающегося дыма вынырнула давешняя компания, окружая и не позволяя пройти.
Они перекрикивали друг друга и начавший нарастать грохот электронных басов, возвестивший о начале нового отрезка танцевального сумасшествия. 
Золотая молодёжь. Капризная, избалованная и привыкшая получать то, что хотела. А сейчас они хотели получить в свое распоряжение эмиссара, и теперь настоятельно уговаривали химеру подняться в офис. 
Смуглая девчонка, внешне так похожая на него самого, кажется Ксана, обвила рукой шею Вирокса, прильнула к нему, тихо шепча на ухо.
Потревоженный перемещением воздушный поток обдал эльфа тягуче-жаркой прохладой с примесью хуманского пота, яркого парфюма и алкоголя, смешанного с наркотической  дурью, сообщив хтонику о том, что сзади него, по бокам, расположились двое. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы понять где находятся парень и девушка. Стук сердец отчётливо отдавался в висках, ритмичной пульсацией растекаясь по жилам эльфа.
Они уговаривали... Химеру... Самого эльфа... Кийтал слышал каждое слово, каждое обещание, срывавшееся с губ юных хуманов, даже сквозь нарастающий гул музыки. Он слышал, но смотрел только на эмиссара, словно ожидая его решения.
Вот рука химеры обвила плечо прильнувшей к нему Ксаны. Мгновение, чтобы приблизиться. Шорох одежды и дуновение воздуха, вновь омывшее эльфа, когда Вирокс оказался рядом. Прикосновение рук, скользнувших на талию и приласкавших смуглую кожу под шелком завязанной в узел рубашки.
Тихий голос эмиссара, показался внезапно слишком громким, а аромат парфюма оказавшейся близко Ксаны - раздражающим и едким. Наршерри поморщился, коротко тряхнув головой в попытке избавиться от неприятного  запаха, забившего обоняние.
"Ребята зовут немного потусоваться наверху, Наршерри..." - фраза гулким эхом отразилась в сознании.
И эльф замер, внезапно поняв, что у этих детей, - а они и были детьми, избалованными, беззаботными и неосторожными, - куда больше прав  находиться рядом с эмиссаром Дискордиума, чем у него самого. Вкус Хаоса... запах Хаоса... энергия Хаоса. Все здесь было пропитано Хаосом. Каждый вздох... каждое движение...  каждая энергетическая струя, ощущаемая эльфом, и льнущая к нему, словно ласковый кот. Они, все, кто находился на вечеринке, были единым целым, единым существом, обласканным потоками Хаоса.
И ощутив это, Кийтал вдруг осознал, какая на самом деле пропасть была между ним и химерой, и насколько сильно он хочет быть рядом с эмиссаром... 
Чужой...
Он вслушивался в тихие слова Вирокса, продолжая считывать хуманов, словно раскрытую книгу. Ему не требовалось ментальных плетений, все итак было на поверхности. Они не обещали, но подразумевали, как нечто, о чем даже говорить не нужно...
И сейчас, подбивая темного уговорить химеру отправиться в офис, ни один из них даже не подозревал о том, что за  тварь они собирались приволочь на свою эксклюзивную вечеринку вместе с Вироксом. А Наршерри и был тварью, хитрой, изворотливой и жестокой, и мало чем отличался от тех монстров, что напали на них на горном перевале. Хишник... зверь.... иномирная тварь, которая,все еще жива лишь потому, что носит на своей шкуре клеймо, сообщавшее о том, что она вменяема.
Релаксант, созданный на основе смеси  дархатских ядов, давно уже вымылся из крови эльфа, вернув жесткие оковы контроля, не позволявшим даже подумать о том, чтобы принять какую либо дурь там, где были обыватели.
"Скольких я успею порешить, прежде чем за мной придут?..."
Чужой... Чуждый...
Кийтал пошевелился, выскальзывая из кольца рук "близнецов", и потянулся навстречу химере. Кончики пальцев тронули печать на горле Вирокса, когда с губ эльфа сорвалось короткое и тихое:
- Нет...

[Вирокс]

Фальшивые близнецы были хороши. Оба в светлой одежде, с выбеленными волосами, с яркими фиолетовыми толи линзами, толи чуть измененными радужками глаз или имплантами, с крупными и правильными чертами изящных лиц. Обрамляли эльфа с обеих сторон, словно белое золото - драгоценный камень, изумруд или цаворит. Вирокс с откровенным удовольствием поглядывал на приятеля.

  Хтоник поколебался, по крайней мере, так химере показалось. Не имея никакого представления ни об одной из причин, заставивших Наршерри сомневаться, и, в итоге, отказаться, Вирокс практически машинально обнял его свободной рукой, словно забрав у беловолосых сиблингов. Ксана, улыбаясь, прижалась еще сильнее, толком не расслышав ответ, и, как-то инстинктивно тоже потянулась к горлу Вирокса, словно это была какая-то игра или у них у обоих было особое разрешение.

  - Что? Что он сказал?

  - Не трогайте печать. Кийтал не хочет, - эмиссар с улыбкой пожал плечами, словно короткое эльфово "нет" решало все. И, пожалуй, впервые за все время их знакомства, назвав его по первому имени. Он по-прежнему предпочитал "Наршерри", удобное, уютно ложащееся что в выдох, что в рык. Но повторил то имя, какое эльф назвал хаоситам.

  - Но почему? - капризно спросила Ксана, и уже сама обхватила Наршерри за талию, словно вжимая в кружок. - Пойдем. Ну, пойдем, мы не кусаемся...

  Вирокс тихо хохотнул. Ему и самому было невдомек, отчего эльф отказывается, впрочем, кусался тут, и в правду, не хьюманский молодняк. Но тут сзади подали голос белые "близнецы".

  - Мы можем уговорить по-другому, - весело, но вкрадчиво произнесла девушка, обращаясь к эмиссару, и хтоник враз почувствовал, как Вирокс напрягся.

  - Отвалили, оба, резко, - рыкнул он, легко перекрывая музыку, и те отпрянули с испуганными лицами. Не от того, что у парочки есть какие-то особые способы убеждения эмиссар занервничал: лазить по чужим головам желающих мало никогда не было, кичились своими такими талантами только дурные. А вот что мог выкинуть в ответ Шарх - ведомо было только Хаосу. Тон химеры снова смягчился. - Уверен, Наршерри? Прости, крошка, в другой раз значит. - Вирокс вновь говорил негромко, слышали его, пожалуй, только Ксана, и сам эльф. - На Дискордиуме зависнем.

  - А сейчас? - разочарованно спросила девушка.

  - Потусуюсь с ним. - Вирокс улыбнулся, расслабив руку, которой обнимал девчонку за плечо. Она этот вежливый намек проигнорировала, или просто не заметила.

  - Тогда и я с вами потусуюсь. - Ксана беспечно улыбнулась, пытаясь тянуть обоих в сторону "бара". - Идемте, хоть выпьем просто, - она весело  глянула на Кийтала. Эльф ей и без присутствия эмиссара казался достаточно интересным: и внешне, и манерами, и тем, что оказался на этой парковке, не имея главного "пропуска" дня.

  - Почему у тебя Печати нет? - крикнула она в ухо Наршерри.

[Кийтал Наршерри]

Пальцы все еще ощущали медленно уходящее тепло кожи химеры и помнили едва уловимый контур печати Хаоса, когда эльф отдернул руку от горла эмиссара. Вирокс был близок и одновременно недосягаем. И даже рука химеры, обвившая его талию, привлекая к худощавому крепкому телу, не сделала его ближе.
Кийтал был чужим, лишним на этой вечеринке и, никакое благожелательно-дружественное отношение присутствующих на подземном паркинге ни на йоту не изменило этого чувства.
Эльф вздрогнул, потянулся к химере, и  прижался к нему, обвив рукой, и привычно коснулся лбом его плеча, неподвижно застыв. Все так же грохотала музыка и яркие лучи прожекторов и лазера метались над толпой, выхватывая отдельные контуры дергающихся под сумасшедшие аккорды тел. Только все это проходило сейчас мимо темного эльфа, прильнувшего к эмиссару и пытавшегося завернуться в его тепло, и сейчас он совершенно не замечал хуманскую девчонку, так же жмущуюся к мужчине.
- "Наршерри... Мне нравится, как ты произносишь мое имя..." - тихий ментальный шепот коснулся сознания Вирокса, ибо эльф все еще не поднял головы, продолжал касаться лбом плеча химеры, усыпав его ворохом тонких косичек, перетекших вперед. - "Оно словно рокочет в твоих устах..."
Ксана тоже прильнула к темному, в свою очередь обнимая его. Тонкая девичья ладошка коснулась обнаженной кожи под шелком рубашки, на короткое мгновение опалив ее своим теплом. Капризные нотки в голосе Ксаны позабавили Наршерри, вызвав короткую усмешку, скользнувшую по его губам, когда ее фразу перекрыл смех эмиссара.
Дитя... избалованное и капризное... Она даже не понимала, кого зовет на свою вечеринку. Она просто желала заполучить эмиссара Дискордиума, и если для того, чтобы химера поднялся в офис требовалось присутствие темного эльфа, которого Вирокс привел с собой, то она собиралась уговорить и его.
"Скачут вокруг тигров... и не подозревают, что хищник в любой момент может откусить им голову..."
- Я знаю... - хмыкнул Наршерри, поднимая голову и глядя в глаза девчонки, - мала еще... кусаться...
Шорох ткани, чуть заметное колебание воздуха, пропитанного искусственным дымом, которого снова стало слишком много. Короткий шаг, сообщивший хтонику, что "близнецы" придвинулись ближе, все так же стараясь находиться по обеим сторонам от него. И голос. Женский... совсем еще юный, полный самоуверенности и... превосходства. Она упивалась своим талантом, сообщая о том, что может уговорить... заставить темного подняться в офис, как того хочет окружившая эмиссара и его гостя "золотая молодежь".
Наршерри вскинулся за долю секунды до того, как ощутил, как напрягся химера. Оскалился, повернувшись к "белым" и зашипев. Следом раздался рык эмиссара и шорох воздушной волны, когда "близнецы" отшатнулись.
Поздно...
Хтоник вломился в разум обоих, сминая защиту и блокируя способности к менталу. Обоим.
И лишь тихий, вновь смягчившийся голос Вирокса удержал темного от того, чтобы не превратить мозг "белых" в желе. Эльф снова склонил голову, потерся щекой о плечо эмиссара, рассыпая по его, и своей, груди жгутики косичек, и вздохнул, прикрывая глаза.
"Прости... Я их даже не покалечил... Честно... только способности перекрыл... Через пару месяцев восстановятся..."
Он затих, прижавшись к Вироксу.
Гремела музыка, метались по парковке ослепительно, до рези в глазах, яркие лучи света, дергано извивались гибкие тела, а темный все стоял, не в силах разорвать объятия и отстраниться. И слышал ведь весь разговор, понимал, что Вирокс останется с ним, - на всю ночь, как и сказал ранее, - отказав избалованным детям в эксклюзивной вечеринке.
Кийтал почувствовал, как Ксана, ухватив его за руку, настойчиво потянула к импровизированному бару, предлагая просто выпить. Ощутил улыбку химеры, когда тот отвечал ей.
- Да...  Нет... Не знаю... - выдохнул хтоник, встряхнув головой. Поймал взгляд эмиссара своими, темными, отсвечивающими густыми зелеными сполохами, глазами. Пару мгновений молчал, потом едва слышно, почти беззвучно выдохнул, зная, что тот услышит каждое слово. - Пойдем с ними, Вир... туда... наверх...
И лишь улыбнулся девчонке, так и не ответив на ее вопрос.

[Вирокс]

Химера недоумевал - только что Наршерри, казалось, чувствовал себя тут неплохо, танцевал, ловил кайф от движения, грохочущей музыки, атмосферы, а минутой спустя - жмется к нему и прячет лицо, как растерявшийся застенчивый ребенок - словно если не обращать внимания на окружающих, они сами собой растворятся в клубах дыма, вновь начавших заволакивать пятачок, на котором они стояли. С другой стороны к Вироксу прильнула Ксана, и молодая адептка излучала совсем иное: яркую уверенность, до дерзости. Она спокойно встретила взгляд Кийтала, ничуть не смутилась ни смеха эмиссара, ни скептичного снисходительного замечания эльфа, ответив что-то расхожее, вроде "Укушу, если очень попросите," и в голосе не прозвучало сомнений, что посчитала б такое привилегией.

  Но кусалась тут, действительно, не она. Наршерри вскинулся на "близнецов", и раньше, чем химера среагировал, послал в их направлении импульс магической силы. И Вирокс, и Кийтал жили на других скоростях, чем хьюманы.

  Защита, которую наспех сплел для них эмиссар, не разбиравший, что там за заклинание вызвал хтоник, опоздала на сотую долю секунды, и, если щит и успел впитать хоть часть его плетения, все равно хватило, чтоб достать до магических источников обоих, и сестры, и брата, хотя те уже скрылись в рукотворном тумане. В следующий миг сознание самого Наршерри уже заполнило рыком химеры. Пусть они все так же стояли втроем в обнимку в клубах дыма, кромсаемого лучами из мощных световых установок, присутствие Вирокса в сознании эльфа ощущалось подобно тому, как если бы эмиссар схватил его за загривок и встряхнул.

  "Ты охренел?!" - любая мысль быстрее тела, и, уловив ментальную фразу эльфа, вновь прижавшегося к нему, словно это на нем кто-то выместил гнев, а не наоборот, Вирокс обескураженно вздохнул. Придется дать понять, что наказание "близнецам" от него. Ксана притворно возмутилась, уловив колебания магического эфира, но не будучи в силах понять, что происходит, что они, мол, секретничают. Коротко размыслив, Вирокс кивнул.

  - Ладно. Ксана, идите наверх, мы догоним, - отпуская девушку, и придавая ей ускорения легким стратегически-игривым шлепком по попке, хаосит накрыл их с эльфом куполом ментальной энергии, отсекающим их даже от случайного внимания окружающих. Ксана, просияв, как человек, добившийся своего, скрылась за спинами танцующих, рассылая по сторонам уже свои мысленные призывы.

  Несколько секунд Вирокс стоял молча, потом повернулся к Кийталу. Удивительно, как хтоник, вообще не считавший нужным сдерживаться с непропорциональными ответами на то, что даже угрозой-то не было, сумел столько прожить. Непосредственность, с которой он оправдывал свои вспышки даже завораживала. Или это при Вироксе ему резко отказывали все социальные навыки, пусть и не разделяемые, но понятные и применяемые в обычной жизни? Химера не знал. Прижав Наршерри к себе крепче, действительно обняв, утопив ладонь в ворохе косичек, Вирокс легко надавил на затылок, чтоб практически прижать губы к острому эльфийскому уху.

  - Наршерри, - но вслух он говорить не стал, снова коснувшись сознания хтоника.

  - Я с тебя за эту выходку потом спрошу, а сегодня мы хорошо проводим время. Я никому не позволю тебя огорчить, если рискнут - накажу. - Пальцы химеры ласково пробежали по шее эльфа, легко царапнули короткими ногтями, жест тактильного, почти до обещания, флирта, а не утешения. Но ровно настолько же, насколько бережно касался, стал жестче и голос, звучавший только в сознании Кийтала. - Но и ты не в праве тут никому вредить, понял меня? Пока я здесь - они под моей защитой, и от тебя - тоже. Они - часть Дискордиума, а ты знаешь, что это для меня значит.

  Эмиссар выпрямился, перехватывая взгляд приятеля и прибавил уже вслух.

  - Я хочу провести эту ночь с тобой, Наршерри, как и договорились. Но не превращай ее в клубок проблем, которые мне придется распутывать утром, хорошо? - Вирокс замолчал, давая эльфу время уложить в мыслях сказанное.

[Кийтал Наршерри]

Химера ворвался в сознание хтоника грохочущим рыком и ощущением сильных пальцев, сгребших его загривок, дабы основательно так встряхнуть. Ментальный рык эмиссара вонзился в разум темного колющей болью, но на  прогремевшую фразу, забившуюся гулким эхом под черепной коробкой, эльф окрысился, глухо заворчав.
"Никто не смеет рыться в моем сознании без моего ведома!" – прорычал темный, вскинувшись.
Он все еще помнил волну ослепляющей боли, пронзившей его голову, когда начал  плавиться мозг под воздействием ментальной атаки иномирной твари, пробившей защитный купол и которую ему велели остановить. Казалось,  под черепом плещется поток жидкой лавы, выжигающей все, до чего мог дотянуться. Эльф так же помнил и собственную беспомощность, когда ощутив, как сминаются наспех выставленные защитные блоки,  понял, что защититься невозможно.
С тех пор он атаковал, - превентивно, - любого, кто осмеливался только заикнуться о ментальном вмешательстве, действуя рефлекторно, нежели осознанно.
Рядом пошевелилась Ксана, возмущенная их ментальной перепалкой, но Наршерри никак не отреагировал на ее  недовольство.
Он слышал, как химера отправил девчонку наверх, слышал короткий шлепок по упругой попке, которым эмиссар придал ей ускорение, дабы она быстрее оставила их. Колебания ментального эфира ощущались хтоником почти физически, как и тот момент, когда обрушился созданный химерой купол тишины, отрезавший их от беснующейся в танце толпы. Вокруг них клубился искусственный дым, которого вновь стало слишком много. Яркие лучи лазеров и света пронизывали плотную завесу, выхватывая контуры гибких тел.
Однако в маленьком пространстве, очерченном плетением Вирокса было тихо до звона в ушах, словно некто выкачал из очерченного магией пространства все звуки и шорохи.
Объятия эмиссара стали крепче, когда он обнял его, прижимая ближе. Ладонь химеры зарылась в копне косичек, мягко надавив на затылок, и Кийтал послушно склонил голову ниже, вновь коснувшись лбом его плеча, и замер, почувствовав прикосновение горячих и сухих губ Вирокса к своему уху.
Темный вздрогнул, когда голос эмиссара зазвучал в его сознании. Хрупкое тело напряглось,  словно натянутая струна
Прикосновение. Ласковое, словно пух. Горячие пальцы опалили шею эльфа, ногти царапнули смуглую кожу, послав по хребту эльфа волну жаркой дрожи. Наршерри хрипло вздохнул, расслабляясь и замирая в руках химеры.
Прикосновения Вирокса разительно отличались от его голоса, продолжавшего звучать в сознание Кийтала. И если пальцы эмиссара, лаская, обещали, то "голос" безжалостно напомнил о том, что эльф здесь чужой.
Хтоник рвано вздохнул, передернувшись всем телом, прижался к мужчине, прикрыв глаза, в которых промелькнула грусть.
- "Я понял... Я не повредил им... Просто..." - волна крупной дрожи прокатилась по телу эльфа. Вспоминать было... больно, а облечь давнюю боль в слова – невероятно сложно. - "Однажды мне почти расплавили мозг, уничтожив часть памяти и разрушив нейронные связи... Лечение... постоянное копание в голове... И всеобъемлющее чувство беспомощности..." - он сделал паузу, собираясь с силами. - "С тех пор я бью превентивно. Всегда. Инстинкты срабатывают быстрее, чем успевает вмешаться разум. Это сильнее меня..."
Судорожный вздох сорвался с пересохших губ Наршерри, когда химера, выпрямившись, поймал его взгляд своим. Тихие слова, - эмиссар Вирокс теперь говорил вслух, -  падали в сознании эльфа тяжелыми каплями.
- Да, знаю... - шепнул темный беззвучно. - Я не причиню никому здесь вреда... Я помню правила... Если я сорвусь... за мной придут...

[Вирокс]

- Я понимаю, Наршерри. - Но это ничего не меняло. Что такое частичная потеря памяти, Вирокс знал не понаслышке, и даже напоминание о том могло вывести его из душевного равновесия, даже если бы химера того не демонстрировал. То, что подобная история была и у Наршерри, он знал, но это знание не будило эмпатию химеры. Эльф находился тут не потому, что хаосит ему сочувствовал, а потому, что это была Вирокса к нему тяга, гиперфиксация, болезненное и нездоровое для обычных людей упивание тем, что химера на словах отрицал: с Шархом всегда было сложно. Просить его перестать доставлять беспокойство было бессмысленно: и против природы хтоника, и против желаний самого Вирокса, и химера это, на самом-то деле признавал, но только перед самим собой.  Настоящей загвоздкой было тут было то, что Кийтал не был его проблемой, не должен был ею быть. Он был проблемой, а заодно - решением многих других - Азраила.

 Химера не стал озвучивать то, что казалось ему очевидным: не успеет никакой Азраил сюда добраться раньше чем в схватке сцепятся они сами. И кто победит в ней - знает только Хаос: огромный боевой опыт за плечами у обоих, огромные резервы магической энергии. Только для Вирокса любой исход такого боя означал потерю: если это красивая ломкая и поломанная тварь больше не будет дрожать под его руками, не получит клейма его ордена, не прижмется, словно ему нужна защита от всего мира сразу, и не будет пытаться объяснить какой-то очередной свой безрассудный порыв, и Лоссумских гонок по эстакадам тоже уже не будет. Вирокс не пожалел бы никогда, если бы снова пришлось пустить хтонику кровь, не боялся причинить боль, или дать заподозрить себя в откровенной жестокости. Но не допустил бы, чтоб Кийтал на самом деле стал ему и Дискордиуму врагом.

 Перехватив взгляд зеленых глаз, Вирокс кивнул со вздохом, и уже сам уперся лбом в щеку эльфу:

  - Заставь меня сейчас обо всем этом забыть, Наршерри. Пожалуйста. - опустив голову еще чуть ниже, заговорил, каждым словом касаясь шеи Кийтала губами. Не потому, что решил подразнить его, а потому что захотелось самому. И чтоб выдернуть из круговорота болезненных воспоминаний, и вернуть туда, откуда вечер начался - в желание просто развлекаться, проводить время без особого толку и пользы, что эмиссар себе крайне редко позволял, и еще реже - хотел себе позволить. - Ты ведь можешь. Пойдем сейчас, поднимемся в офис, выпьем чего-нибудь получше. Посмотрим, что эта мелкая свора от нас хочет, - несмотря на нелестный эпитет, голос не прозвучал пренебрежительно - это была его свора молодых хаоситов. - И что может предложить взамен. Если тебе не понравится, просто уйдем. Я пойду с тобой, куда захочешь. Вернемся сюда, или заберу тебя в другое место, у нас еще уйма времени, Наршерри.

 Дорога до лифта была уже знакомой - разыскать в клубах дискотечного дыма подсвеченную стойку импровизированного бара, открыть огнеупорную дверь и проскользнуть в забитый кегами и коробками коридор. На диване обнаружились Алекс, еще сильнее угашенный, чем был, и парень по имени Тайи, активно что-то ассистенту растолковывавший.

 - О чем сплетничаем?

 - О вас, - честно отрапортовал Алекс, неверно поднимаясь на ноги. По фразе было не понять, имел ли его помощник ввиду именно Вирокса, или их обоих с Наршерри. Вирокс усмехнулся и толкнул его обратно на продавленные подушки. Не было такого состояния, когда из Алекса можно было вытянуть что-то такое, что Вирокс не захотел, чтоб тот разболтал - эмиссар лично о том позаботился.

 - Тебя протрезвить? Или самое то?

 - Не надо, спасибо, скоро само отпустит.

 Тайи таращил глаза, слушая запанибратское общение эмиссара и его ассистента, бросая короткие взгляды и на Наршерри, которого Вирокс вновь приобнимал за плечо. Лифт лязгнул раскрывающимися дверцами, и накрыл их всех прямоугольником желтого света, приглашая в кабину.

[Кийтал Наршерри]

А ведь хрупкий хтоник с копной черных, отливающих в глубокую зелень тонких косичек, укрывающих его спину и плечи, действительно знал. Знал, чувствовал, насколько  сильна тяга химеры к нему, понимал, сколь сильно эмиссару хочется, чтобы он был настолько близко, насколько это вообще было возможно. Он считывал это желание в жестах химеры, слышал отголосками в его словах, ощущал лаской прикосновений, когда Вирокс в очередной раз сжимал его в кольце своих рук или же грубо и резко встряхивал после очередной выходки, которая в очередной же раз разозлила химеру. Порой эльфу казалось, что если бы он был нормальным, одним из множества самых обычных обывателей, то едва ли вызвал интерес одного из высших иерархов Дискордиума.  
Да и сам Наршерри отчаянно тянулся к химере, желая быть рядом, зная, что его не оттолкнет ни природа хтоника, ни те проблемы, которые он создает, ни запредельная жестокость, присущая иномирной твари. И в тоже время темный понимал, что не получит от эмиссара больше того, что тот захочет дать ему сам, по собственному желанию. Но даже зная, что может не получить желаемого, он хотел слышать голос химеры, чувствовать жар его рук, касающихся смуглой кожи, перебирать шелк черных, длинных волос. Но насколько Кийтал желал быть рядом с Вироксом, настолько же он не хотел вражды с химерой. Темный отчетливо понимал, что если они сцепятся в смертельной драке, то полягут либо оба, либо кто-то один, но и для уцелевшего все будет кончено.
Взгляд, глаза в глаза. Черно-лиловые глаза смотрели в  бездонную глубину глаз черно-зеленых. Такие разные, и такие... одинаковые. И в глазах обоих застыла безбрежная вечность, пронизанная огромным опытом, как боевым, так и магическим. Две твари смотрели друг на друга, и понимали друг друга без слов.
Мгновение бесконечное долгое и одновременно такое короткое, что в него невозможно ничего уместить.
Рваный вздох сорвался с губ Наршерри, ощутившего, как Вирокс, склонив голову, коснулся лбом его щеки. Дыхание химеры с привкусом дорогого виски защекотало шею, согревая сухим теплом, когда эмиссар заговорил, тронув натянутую кожу сухими губами. Наршерри хрипло муркнул, ощутив волну дрожи, прокатившуюся по позвоночнику.
Слова... такие простые и в то же время такие сложные...  Кийтал вслушивался в тихий голос, и постепенно  напряжение начало отпускать  темного. Худощавое тело расслабилось, а из глотки, зародившись где-то в глубинах существа  хтоника, вырвалось протяжное мурлыканье. Извернувшись, эльф размашисто потерся щекой о висок  эмиссара, заурчав громче, раскатистей, наполнив  вибрирующие звуки бархатными интонациями.
- Могу... - шепнул  темный, обняв химеру. Его щека касалась виска эмиссара, а дыхание шевелило  выбившиеся из косы тонкие прядки черных волос. – Пойдем, Вир... Негоже расстраивать детей... - он улыбнулся, прикрывая глаза. «Дети... Такие забавные в своих неуемных желаниях... Такие юные... беззаботные....» - Мне все еще интересно, что они хотят предложить.... и чего желают получить от нас. Идем... У нас впереди вся ночь...
Путь до импровизированного бара оказался проще, нежели первый раз. Эльф даже не натыкался на танцующих, мимо которых они проходили, скользя в клубах рукотворного дыма, словно два призрака.  Темный льнул к химере, обвив его талию рукой  и продолжая тихо мурлыкать.
Сияющая  яркими огоньками барная стойка,  шорох открывающейся тяжелой металлической двери,  узкий, забитый упаковками и ящиками с алкоголем коридор. Диван, обитый кожей, на котором устроился уже знакомый  эльфу помощник Вирокса Алекс и молоденький хуман, кажется, Тайни. Наршерри принюхался, уловив тонкий шлейф дархатского яда, дархата-осы, смешанный с синтетическим наркотиком. Яд дополнял дурь, которой накачался  Александр, делая спецэффекты более яркими и насыщенными, но совершенно не причинял вреда.
- Идем, Вир.... – шепнул Наршерри, услышав, как прошуршали, расходясь в стороны двери лифта, - они догонят, если захотят подняться наверх...
Он осторожно потянул химеру в сторону распахнутого зева кабины, залитого ярким светом.

[Вирокс]

От чего уберегло провидение обоих, так это от того, чтоб был хоть какой-то шанс узнать, повернул ли хоть один из них голову в след второму, будь эльф обывателем, живущим своей мирной жизнью, как-то в ней преуспевая, может быть, с женой, а может двумя или больше, и с детьми, за белым палисадничком приторно-благополучного района, или воплощай любой другой вариант нормы своего вида. "Нормальность" из Наршерри вымыло гораздо раньше, чем был создан первый прототип, генетическая предтеча Вирокса. И можно было вполне явно предположить, что и Кийталу и до встречи с аннигилятором хватило бы здравого смысла не заводить в знакомств с кем-то, подобным химере. А самого Вирокса "нормальным" и не делали, такого в нем просто не было заложено. Зато он увидел бога, едва открыл глаза, пережил почти три сотни собственных смертей в первые минуты существования, пересытился любыми пороками и развратом в первую же ночь, и впервые убил через девять часов после того, как его вытащили из перинатальной капсулы. Так что причины, по которым этим двоим отчаянно хотелось поладить, пусть и вопреки всем обстоятельствам, не вскрывались так просто, одной лишь догадкой.

  Зато Наршерри снова расслабившись, льнул к нему, уже не защищаясь и не готовясь впиться ни в кого когтями.

  - Пф-ф-ф, тебе и некоторые демиурги - дети, - подколол Вирокс. Свое превосходство над молодыми хаоситами он измерял не в прожитых годах, а позицией в ордене - и, конечно, в том, что ему это обеспечило. - Не бурчи. Они все - достаточно взрослые. - для чего именно, уточнять он не стал.

  ***

  Они быстро взлетели на нужный этаж, оставив позади и приглушенную музыку из импровизированного зала, и искусственный дым, и запахи сотен танцующих, и их тени в трехмерном восприятии хтоника. Когда он аккуратно потянул химеру в кабину лифта, Вирокс притворился, что не ожидал движения, и, ухмыляясь, почти что нарочито влетел в Наршерри, по инерции втолкнув того к самому зеркалу. Тайи и Алекс тоже втиснулись, но химеру их присутствие явно не смущало и не ограничивало. Двери растворились в уже знакомый им офисный холл. Теперь свет тут был выключен, и несколько хаоситов развлекались, гоняя по просторной комнате разноцветные магические огоньки. Кто-то курил, заняв диваны для посетителей, кто-то танцевал в середине, со стаканами в руках. Музыка тут тоже звучала, тоже электронная, только намного более плавная, не жесткое техно, а дипхаус, или что-то в том роде - оба почуяли плетение, разносившее ее по всему помещению. Тут не было необходимости в тех же децибелах, что и на парковке, и было тише, но все равно звучало достаточно громко, чтоб говорить приходилось либо тесно придвинувшись, либо сильно повышая голос.

  Вирокс сразу перехватил Тайи за локоть:

  - Найди нам чего-нибудь крепкого, будь другом. И Ксану. - затем двинулся в сторону диванов, рухнул на один из них, жестом поманил Наршерри сесть тоже. Брюнетку ждать долго не пришлось, спустя минуту она в прямом смысле слова материализовалась рядом, с новой бутылкой той же марки виски, несколькими стаканами, и уселась на подлокотник.

  - Здесь у нас лонж, - объявила она, нагнувшись через колени сидящих, чтоб поставить стаканы на журнальный стол. Химера отобрал бутылку, налил в два из них - Кийталу и Ксане, а сам, вытащив ограничитель, просалютовал им бутылкой. Девчонка обескураженно глянула, рассмеялась, поддержала тост.

  - Итак, что мы тут делаем? - поинтересовался Вирокс, стаскивая ее на сиденье и развязным жестом перекидывая обоим руки на плечи, бутылку так и не выпустив.

  - Пьем, общаемся, танцуем, расслабляемся. Чего-то потяжелее хотите? Можем...

  - Сигареты есть?

  Девушка достала портсигар с тонкими, женскими сигаретками местной марки, и, когда Вирокс, хмыкнув, взял одну, предложила жестом и эльфу, а потом, закурив и сама, легко заерзала и улеглась спиной на колени химеры, закинув ноги на подлокотник. Взглянув снизу вверх в лицо эльфа, чьи колени укрыло ее длинными темными волосами, выдула струйку дыма в бок и пожаловалась:

  - Близнецы куда-то делись.

  - Когда разыщешь, скажи, чтоб с Алексом завтра связались.

  - Окей. - она вернула внимание хтонику. - Так кто ты, загадочный незнакомец в логове хаоса?

  Химера весело поглядел на Наршерри, отпустил его плечо и сделал еще глоток виски, явно не планируя вмешиваться в допрос: ему и самому было интересно, как тот ответит.

  Вокруг дивана начали собираться и другие адепты, вслушиваясь с любопытством, глядя, но не рискуя пока вмешиваться и присоединяться к разговору.

[Кийтал Наршерри]

Темный лишь ухмыльнулся и немного подумав, кивнул. Слова химеры имели смысл, и, по сути, были верны. Для некоторых демиургов. Впрочем, уточнять ничего эльф не стал, лишь мазнул щекой по плечу эмиссара, вновь потянув его к раскрытым дверям лифта.
Результат не заставил себя ждать. Вирокс, неловко запнулся, или только сделав вид, что запнулся, и, следуя инерции, приданной ему движением Наршерри, влетел в эльфа, вталкивая его в кабину. Кийтал, притворно фыркнув, рефлекторно подхватил спутника, поддерживая его, и, прижавшись спиной к зеркалу, тихо заворчал, прильнув к мужчине и проскользив ладонями по его спине. При этом наличие невольных зрителей в лице Алекса, и Тайи темного совершенно не смущало. Скорее подзадоривало, понуждая прижаться к химере плотнее, словно тот был его собственностью, отдавать которую эльф совершенно не собирался.
Шорох разъехавшихся в стороны дверей, музыка, звучавшая не столь громко, как было на парковке, окутала их аккордами электронных ритмов. Наршерри тряхнул головой, рассыпая ворох косичек по плечам, замер на мгновенье, считывая поступающую информацию, которую принесли его «сенсоры». Звуки, запахи, ласка потревоженных воздушных потоков, касавшихся его кожи, биение хуманских сердец и пульсация крови в жилах позволяли эльфу ощущать каждого, кто находился в офисе. Яркие огоньки, которыми игрались юные хаоситы раздражали чувствительные глаза эльфа, отчего тот щурился, изредка встряхивая головой, чтобы прогнать болезненные ощущения и избавиться от мельтешения ярких мушек в глазах. А еще было плетение, не слишком сложное, позволявшее электронным ритмам быть слышим даже в самых дальних уголках офиса.
Вирокс утянул темного в сторону свободного дивана, и Кийтал охотно устроился рядом, откинувшись на обитую кожей спинку и вытянув скрещенные в лодыжках ноги. Его ничуть не заботил тот факт, что кто-то может споткнуться о его ноги. Прикрыв глаза, он откинул голову назад, коснувшись затылком края спинки и тихо заурчал, синхронизировавшись с ритмичным аккордами. Музыка совершенно не раздражала эльфа, проходя сквозь его тело гулким резонансом.
Появление Ксаны ознаменовалось прохладной воздушной волной, омывшей Наршерри, густым и сладким ароматом парфюма и короткой фразой, перекрывшей звучание электронных аккордов. Стук стаканов по отполированной поверхности журнального столика, шорох отвинчиваемой пробки и журчание жидкости, льющейся в стеклянную посуду. Дрожащих ноздрей темного коснулся густой запах дорогого, вполне приличного виски.
- Вииир... - мурлыкнул Кийтал, выпрямляясь и салютуя химере и девчонке своим стаканом. Алкоголь горячей каплей ухнул вниз, растекаясь по жилам коротким пламенем.  Наркотик, созданный на основе смеси дархатских ядов давно вымыло из крови эльфа, так что виски оказался весьма кстати.
И снова шорох одежды, колебание воздуха, тихий и довольный смех девчонки, когда она плюхнулась на сиденье рядом с химерой, потянувшего ее к себе. Улыбка, шальная и развязная, тронула губы Кийтала, когда он, ощутив руку эмиссара на своих плечах, прильнул к Вироксу, обвив его талию свободной рукой.
- Нет... - качнул головой Наршерри, потянувшись к портсигару и вытащив после короткого раздумья тонкую сигарету. – Этого достаточно.
На кончиках пальцев темного заплясал оранжевый огонек, который он поднес к сигарете, прикуривая. Сигареты были... слабыми и не могли дать хтонику тех ощущений, к которым он привык, но сейчас это вполне устраивало эльфа. Он усмехнулся, когда девчонка, поерзав, улеглась на коленях химеры, укутав его собственные шелком длинных волос. Темный улыбнулся Ксане, легко и бесшабашно, и зарылся в ее волосы, начав лениво перебирать их, пропуская темные пряди сквозь пальцы.
«Близнецы... Забавные...  Только берегов не видят...» - пронеслось в голове Наршерри, когда Ксана упомянула о брате и сестре. Мысли так и остались за завесой щитов, и, хотя темный в какой-то степени признавал, что поступил опрометчиво, на самом деле он ничуть не раскаивался в содеянном. – «Может, все же зря я так с ними...»  
Кийтал, пошевелившись, потянулся к химере, вернув ему улыбку, такую же веселую и шальную, и перехватил у него бутылку.
- Дай сюда, Вир... - Наршерри сделал большой глоток, довольно жмурясь, когда виски скользнуло по пищеводу горячим пламенем, ухнув вниз. Потом перевел взгляд на Ксану, глядя на юную хуманку сверху вниз. Оскалился, показав кончики острых клыков, и шепнул. – Разве ты не слышала? Или успела забыть? – улыбка темного стала шире. – Я обычный артефактор, Ксана. Но сегодня... я просто гость эмиссара Вирокса.

[Вирокс]

Вирокс был доволен всеми этими маленькими демонстративными жестами, которыми Кийтал словно подчеркивал свои права - быть на этой тусовке, быть тут рядом с эмиссаром, быть в центре его внимания. Он отлично понимал, что в нормальной ситуации это собственничество напоказ было бы скорее тревожным знаком, но вряд ли к ним можно было применять обычные правила, и химере нравились ощущать, как узкие ладони эльфа прижимаются к его спине сквозь майку, притягивая ближе, или как скользят по открытым рукам мелкие косички темных волос, когда тот наклонял голову, чтоб прижаться щекой. Как будто они и вправду как минимум постель делили, и, такими мелкими двусмысленностям, Наршерри словно сообщал о том окружающим. В конце-концов, хтоник и сам привлекал множество взглядов тех, кого снисходительно назвал "детьми", и многие из тех хаоситов, предпочитавших мужчин и не отягощенных иными обязательствами, были бы не прочь оказаться на месте любого из них. Или так же запросто присоединиться, как это сделала молодая адептка.

  В пальцах Кийтала и Ксаны тонкие сигареты смотрелись органично, Вирокс с такой выглядел откровенно манерно, но курил с удовольствием, не спеша. Девушку явно устраивало, что хтоник перебирал ее волосы, а вот ответ Наршерри - снова нет. Ей пришлось упереться локотком в бедро Вироксу и приподняться почти к самому лицу эльфа, чтоб услышать тихий ответ, и она вопросительно глянула на химеру.

  - Сказанному верить, - усмехнулся эмиссар. В принципе, в ответе эльфа можно было бы придраться только к слову "обычный", так-то артефактором он был. У Наршерри было достаточно всяческих регалий, которые он мог озвучить, нигде не покривив душой и залив огонек их любопытства и не раскрывая ничего действительно важного, но он предпочитал сегодня играть в таинственность, и Вирокс не собирался ему мешать. - Он мой гость.

  - Красивый гость. - девушка улыбнулась, откинулась обратно и затянулась. Пить наравне с ними ей хватало самоконтроля не пытаться.

  - Гм? Находишь? - Вирокс повернул голову, рассматривая Наршерри, словно впервые увидел. - Да, пожалуй. - затушив пальцами окурок, он развеял его в пыль. - Хочешь, подарю? - игриво спросил химера. - Будет и твоим гостем. Сегодня.

  - Хочу. А жалко не будет?

  - Будет.

  - Тогда, если Кийтал захочет, то да. - Ксана засмеялась, перехватывая ладонь "обычного артефактора", скользившую по ее волосам. - Тут, в общем-то, и так все - мои гости, - прибавила она, встречая взгляд эльфа. Вирокс воспользовался моментом, чтоб вернуть себе бутылку, подлить в стакан кокетничавшей хаоситке, наклонившись через нее к столу, а заодно - в чей-то еще, стоявший рядом. А Ксана, обхватив шею Наршерри, потянула его к себе. - Хочешь? Будем веселиться с тобой сегодня, а эмиссар пусть завидует. - она не пыталась хтоника соблазнить, просто флиртовала, естественно и запросто, развлекаясь.

  - Разобьете мне сердце. Какое коварство. - Вирокс посмеялся и сделал еще глоток из горлышка. - Не думал, что ты так жестока, Ксана.

  - Ты все равно собирался нас сегодня тут бросить. - парировала она. - Заслужил.

  - Туше.

[Кийтал Наршерри]

Темный чувствовал заинтересованные взгляды, которыми окидывали его молодые хаоситы, развлекавшиеся сейчас в офисе. Слышал биение их сердец, несколько учащенное и поверхностное из-за игравшей в крови дури, но при этом звучавшие для хтоника глубокой, полной сотнями тончайших  оттенков, музыкой, дополненной пульсацией струящейся по жилам хуманов крови, тревожащей его звериные инстинкты. Зверь, сокрытый в глубинах разума, эльфа довольно жмурился и урчал, убаюканный песней крови и сердец тех, кого иномирная,тварь всегда считала едой. Но сейчас, в эту ночь, монстр, согретый теплом эмиссара Дискордиума, позволял смертным развлекать себя, наслаждаясь неуемным любопытством "золотой молодежи".
Когда Ксана приподнялась на локте, заглядывая в лицо эльфу, дабы услышать ответ, Наршерри улыбнулся, сделав последнюю глубокую затяжку, и коротким жестом развеял окурок в мелкую пыль. Табак был откровенно слабым, как раз для хрупких хуманов, и совершенно не прошибал темного, привыкшего к несколько иным смесям и дозам.
- Эмиссар прав, Ксана, - Кийтал по-прежнему говорил тихо, не повышая голоса. Он чуть склонил голову, поймав взгляд вновь улегшейся на колени химере девчонки, и улыбнулся, легко и непринуждённо. Виски все же сделал свое дело, вымыв из хтоника тревожную настороженность, и вернув вальяжную расслабленность крупной и сытой кошки. - Я действительно артефактор. В профессиональной среде меня знают как Кийтал Коша Наршерри, - голос темного, тихий,  глубокий и рокочущий, напоминал кошачье мурлыканье. - ... владельца сети артефакторных мастерских "Ткущие мрак"...
Он улыбнулся девчонке, показав кончики клыков.
Голос химеры, игривый и наполненный шальным смехом, прошелся по позвоночнику эльфа жаркой дрожью. Кийтал вскинул голову, поймав взгляд эмиссара, улыбнулся пьяно и насмешливо.
"Значит, хочешь подарить... Ну, ну..." - в ментальной фразе Наршеррри перекатывался рокочущий смех, а в глубине сейчас казавшихся черными глаз, тлели темно-зеленые огоньки. - "И тебе даже жаль будет...  Ты ранил меня в самое сердце, любовь моя..."
Девичья ладошка, тронула его запястье, перехватывая ладонь и сжимая пальцы эльфа. Наршерри фыркнул, позволив девчонке поймаешь свои глаза. Взгляд хтоника цепко держал глаза юной адептки, затягивая их во тьму собственных глаз, плотную, бездонную, жадную...
Эльф, продолжая удерживать взгляд Ксаны своим, даже не заметил, как Вирокс вытянул бутылку из его руки. Густой запах дорогого виски тронул трепещущие ноздри темного, когда алкоголь полился в стаканы. Девушка обвила руками его шею, и Кийтал склонился к ней, рассыпав тонкие косички по ее груди и обивке дивана. Подушечки пальцев эльфа проскользили по ее лицу, очерчивая линию скулы и подбородка, плавно стекли вниз по шее,  на мгновение застыв там, где пульсировала крохотная жилка, и двинулись дальше, огладив хрупкие ключицы.
- Нет... Сегодня я - гость эмиссара Вирокса... - едва слышно шепнул Наршерри, коснувшись губами уха хаоситки и пощекотав его своими дыханием. - И только потом твой гость, милая...  - он помолчал, что-то обдумывая, потом проговорил. - Приведи  белых близнецов, Ксана.
Кийтал выпрямился, поймав взгляд химеры.
- "Я верну то, что у них забрал, Вир..." - темный перехватил у эмиссара бутылку и сделал длинный глоток из горлышка. - "Я восстановлю обоих...

[Вирокс]

Девушке приходилось прилагать немало усилий, чтоб слышать то, что эльф ей говорил, а Вирокс, в общем-то, даже не пытался, отслеживая лишь общее направление разговора. В какой-то момент, когда он почувствовал, как хтоник потянулся к нему легкой волной ментальной речи, химера немного напрягся, заподозрив, что Кийтал решил обидеться на легкомысленную шутку, но в голосе, прозвучавшем в его сознании, искрился смех, дававший понять, что несмотря на свою обычную нелюдимость и отстраненность, Наршерри отлично понимал местные неписанные правила и вписался в атмосферу безалаберности и расслабленности, царившей сейчас среди хаоситов, многие из которых были сейчас были одурманены и любили весь мир, другие - выпили достаточно, чтоб раскрепоститься, но мало, чтоб алкоголь всколыхнул бы агрессивность. Или, как минимум, действительно хорошо себя контролировал, может и вправду пытался получить от ситуации удовольствие, как и собирался. Любой вариант Вирокса устраивал - он и не подразумевал подвергать социальные навыки хтоника испытаниям тем вечером, но Наршерри держался великолепно.

  "Конечно, мне будет жалко. Значит, у тебя есть сердце, Наршерри? Мне приятно это знать."- ответил он так же мысленно, позаботившись, чтоб непроизнесенные слова чувствовались, словно перо, щекочущее кожу. Ксана, почуяв этот обмен, притворно нахмурилась.

  - Опять секретничаете. - Это был не вопрос, а капризное и игривое замечание обоим. Легкая ревность от того, что пусть обоих уже считает своей добычей, уволокла в то, что можно было назвать логовом, а все же что-то остается за пределами в чем она принимает участие. Практически коронованная хаоситская принцесса этой вечеринки, она чувствовала себя вполне в праве на такую вольность даже с эмиссаром, а тот не собирался ее одергивать, как редко когда такой снисходительный. Успеет, если фамильярность будет проявлена в более официальной обстановке. А сейчас Вирокс просто отдыхал, пил виски, словно воду, и смотрел, как Наршерри, склонившись над девушкой, что-то ей шепчет на ухо, нежно, как он умел, когда тварь, скрытая в его сути, не выпускала когти, лаская.

  - Так эксклюзивно? Жаль... - промурлыкала она, зажмурившись и чуть выгибаясь, словно приглашая его ладонь следовать дальше, а на следующие слова приоткрыла глаза, соображая: - Кого?.. А, Сигеру? Но им Вирокс сказал свалить, вот, наверное и забились куда-то. Их звали, они не отвечают.

  Не отпуская шеи эльфа, она приподнялась, глянула на химеру.

  - Что такое? - Вирокс хмельно улыбнувшись перевел взгляд с одного лица на другое, оба искали его взгляда.

  - Сигеру, - хаосит недоуменно поднял бровь, и Ксана пояснила: - Беловолосые брат с сестрой, близнецы. Кийтал хочет чтоб они сюда пришли.

  Бутылка, пустая уже больше, чем на половину, скользнула в ладонь эльфа.

  "Ты уверен? " - ментальный тон Наршерри не оставлял сомнений, но уточнить Вирокс хотел. - "А что ты у них забрал?"

  - Ну так разыщите...

  - Они не отвечают на призыв.

  Химера чуть нахмурился, Ксана тоже, и хтоник почуял, как от девушки колыхнулся магический эфир.

  - Ну хорошо... - протянула она, отпуская, наконец, Наршерри, и перегнулась через их колени за своим стаканом. - Только ради твоего гостя, Вирокс.

  Прошло около четверти часа, наполненного беспечной болтовней, любопытными касаниями, флиртом всех со всеми, прежде чем два беловолосых, хмурых, встревоженных до грани, хьюмана вышли из лифта. Ксана успела выкурить еще одну сигарету, Вирокс - успел угоститься у какого-то из хаоситов чем-то легким для него, но хтоник почувствовал легкое протомагическое колебание телергического поля, и в горло химеры вместо наркотика скользнула капля самой обычной воды. Увидев входящих "близнецов", Вирокс подхватил темноволосую под коленки и спину, вместе с ней на руках встал и ссадил ее на свое место.

  - Жди тут.

  Эмиссар поманил эльфа.

  "В тот кабинет пойдем, Наршерри. Чтоб бы ты не задумал, не при всех." - в ментальном голосе сквозило осторожное любопытство. Учитывая непредсказуемость хтоника, хотя медленно накатывающее опьянение все же предлагало порадоваться намерению, а точнее даже - проявить благодарсть, так, чтоб у Кийтала в ней не осталось сомнений, но он не спешил поддаться этому стремлению, скорее настороженный необычному порыву обычно безжалостной твари. Но если тот действительно собирается исправить вред, что причинил молодым хаоситам... Вирокс очень хорошо понимал, что это означает для них обоих. Наршерри, в понимании эмиссара, теперь действительно был готов получить свою печать.

[Кийтал Наршерри]

Ответная фраза Вирокса скользнула по смуглой коже щекочущим прикосновением, легким, словно перышко. Волна дрожи  прокатилась по хребту темного, обжигая и поднимая темные волоски на загривке дыбом. Низкий, горловой мяв сорвался с пересохших губ Наршерри, улыбнувшегося шально и пьяно. Ласка пришлась по нраву иномирной твари, отозвавшейся на нее глубоким урчанием.
«А ты разве сомневался в этом, Вир?» - Кийтал приоткрыл глаза, на мгновение поймав взгляд  эмиссара своим, потемневшим от переполнявших его эмоций. Темно-зеленые огоньки,  словно угли, тлели  на самом донышке непроницаемой тьмы, клубящейся в глазах хтоника. – «Но меня радует, что сей факт тебе приятен...»
Бархатные, рокочущие интонации окрашивали мыслеречь темного.
- Не опять, а снова, радость моя... - тихий смех эльфа рассыпался щекочущими мурашками на коже девушки. Игривая ревность юной хаоситки забавляла довольно урчащую тварь, настроенную сейчас на поиграть и развлечься. Невидимые, сотканные из воздушного потока ладони, скользнув под майку девчонки, огладили выгнувшееся в приглашении стройное тело, лаская. Однако глаза Наршерри смотрели на Ксану в немом ожидании. – Да, они. Приведи их сюда, красавица.
Темный выпрямился,  небрежно приобнимая приподнявшуюся девушку, обласкав ее коротким движением ладони. Пальцы свободной руки сжали бутылку, которая была немедленно поднесена к губам.
- «Да, уверен, Вир.» -  эльф, запрокинув голову, сделал длинный глоток, прикрывая глаза, когда алкоголь скатился вниз по пищеводу, растекшись приятным теплом по жилам. – «Что забрал?... Ментал. Полностью. Сейчас они даже друг друга  не слышат, не говоря уже о чем-то большем.» - Кийтал, вскинув голову и рассыпав по плечам ворох косичек, повторил. – «Я хочу восстановить обоих...»
Дрожание телергических потоков Наршерри ощутил сразу же, но лишь  мысленно улыбнулся, сделав еще один глоток виски, и откинулся на спинку дивана, коснувшись затылком кожаной обивки. Пальцы вновь зарылись в темные локоны Ксаны,  и хтоник вернулся к прерванному занятию, продолжив лениво перебирать шелковые пряди. Эльф  мурлыкал, невероятным образом синхронизировавшись с электронными ритмами,  звучавшими в офисе, и резонирующим биением сердец каждого, кто здесь находился, прокатывавшимся сквозь хрупкую фигуру хтоника.
Лязг разъехавшихся в стороны дверей. Шорох шагов и шелест ткани. Тревога, окутывающая двух стройных хуманов. И запах... сладкий, будоражащий, присущий только этим двоим, тронул дрожащие ноздри иномирного чудовища, выглянувшего из глубины темно-зеленых глаз эльфа. Тварь заинтересованно отслеживала каждое движение «близнецов»... Ей было... интересно. И да, она собралась исправить тот вред, что нанесла этим избалованным и неосторожным детям.
Дрожь потревоженного воздуха  пришла одновременно с всплеском протомагической магии, на короткое мгновение окутавшем химеру. Ласка шелковых прядей, скользнувших по коленям хтоника. Тихий вздох, сорвавшийся с губ Ксаны, когда эмиссар, поднявшись вместе с девушкой, усадил ее на коротко скрипнувшее кожаное сиденье
Кийтал поднялся слаженным и одновременно ломким движением, рассыпая тонюсенькие косички по плечам.
"Как скажешь, Вир..." - шепнул в ответ Наршерри, направляясь к дверям, указанным химерой. Темный, уловив волну осторожного любопытства в мыслеречи эмиссара, улыбнулся, бесшумно проскользнув в кабинет следом за "близнецами" и Вироксом.
Офис, куда привел всю компанию химера, оказался малым конференц залом для переговоров, отделанном в классическом стиле. Светлый стол, мягкие кресла, затемненные панорамные окна. Все это сейчас прошло мимо настороженного внимания хтоника, замершего на пару шагов позади эмиссара Дискордиума и сосредоточившегося на повернувшихся к ним обоих хуманах, окутанных тревогой.
- Эмиссар Вирокс,   - Нуми, сложив ладони лодочкой на уровне груди, склонилась в  поклоне. - Господин Наршерри...
Секундой позже Рё повторил приветствие, поклонившись  столь же вежливо и учтиво.
"Близнецы" четко соблюдали иерархию, оказывая эмиссару Дискордиума положенное почтение, однако не смотря на внешнее спокойствие, тревога, почти на грани паники, все так же окутывала брата и сестру, расходясь в пространстве почти осязаемыми волнами.
- Мы не слышим друг друга... - тихо проговорила Нуми, испуганно глядя на химеру и застывшего за его спиной темного эльфа. - И никого из хаоситов тоже не слышим...
- Наш дар отключился. - добавил Рё,  передернувшись. - Мы оглохли... Еще полчаса назад мы слышали всех...
- А теперь... тишина...
Наршерри выскользнул из-за спины Вирокса, переместившись ближе к молодым адептами.
- Я могу посмотреть и попробовать вернуть вам утраченное. - короткий, учтивый поклон в сторону химеры. - Если эмиссар мне позволит разобраться в вашей проблеме.

[Вирокс]

- Двери закройте. - Голос эмиссара входившим последними "близнецам" не обещал ничего хорошего. Он скрестил руки на груди, слушая их потерявшие всякий апломб и самоуверенность приветствия. Некоторое время он молчал, холодно их разглядывая, давая их нервозности разрастись, практически смакуя предпаническое состояние двух адептов.

  Надо же, "забрал ментал". Да, брат с сестрой действительно бы восстановились постепенно - вязью повреждения Кийтал не закреплял - это бы Вирокс сразу заметил. Его щиты смягчили точечный удар хтоника в их энергетическую сеть, но все равно бы время заняло. Чтоб восстановить их быстро, пришлось бы сперва тратить время на обширный анализ, чтоб понять, что именно нарушено и как, потом компенсировать. За пару неосторожных слов, как по мнению Вирокса, наказание было суровее, чем следовало бы, но сделанного не воротишь, так что можно было убить пару зайцев одним выстрелом. И научить молодняк адекватной ситуации субординации, и да, позволить Наршерри починить им поломанное. Тем паче, что энергетические центры фальшивых близнецов действительно были связанны.

  Девушка не выдержала первой. Химера продолжал молчать слушая их сбивчивые тихие пояснения, и пошевелился, лишь когда раздался голос эльфа, выскользнувшего из-за его спины. Он поднял руку, останавливая Кийтала жестом.

  - Подожди, Наршерри. Значит, ваш дар отключился? Неужели сам собой? - если кому-то не хватало льда в виски, то, казалось, можно его наморозить о тон эмиссара. Он резко, магией, подтащил обоих к себе ближе, и протянув руку, схватил парня за загривок, заставляя смотреть себе в глаза. - Повтори, кто я такой?

  - Эм-миссар... Вирокс. - сдавленно прошептал тот. Вирокс не сжимал кисть: хрупкие хьюманские кости на такое не были рассчитаны, но хватка была очень неприятная.

  - Теперь ты. - Ре так и не отпустив, он перевел взгляд на Нуми. Та поспешно и затравленно повторила за братом.

  - То есть, вы точно в курсе. И все равно имели наглость пригрозить заставить что-то сделать того, у кого эмиссар спрашивал мнение, а не приказывал? Оскорбили моего гостя. Оскорбили меня.  - рыкнул химера. Он не осыпал их ругательствами, но крайне жестко, учитывая его давешнее поведение с местной молодежью, напоминал, какая пропасть в иерархии между молодыми адептами и им самим.  Отпустив юношу, хаосит снова скрестил руки на груди. - Это ваше наказание за дерзость. Мне кажется, что несколько недель без дара дали бы вам минимальные представления об уместности, но господин Наршерри снисходителен, как вы слышите и не хочет никому портить сегодняшний вечер. Я не знаю, как вы будете его за это благодарить. Но так и быть. - Он сделал шаг назад, словно уступая эльфу место. - Наршерри, если действительно считаешь нужным.

  "Если нужно будет, я подпитаю твои чары.", зеркально противоположно тому, что было на парковке, превращенной в рейв-дискотеку, когда химера предупреждал не вредить хаоситам, сейчас его голос был холоден, но ментальная речь, обращенная к эльфу, звучала так, как обычно благодарят за неожиданный и очень приятный подарок. В сущности, для химеры так и было. Что бы не двигало хтоником, решившим исправить последствия своей вспышки, Вирокс был рад этому решению. - "Не устаешь меня удивлять, Наршерри."

[Кийтал Наршерри]

Дверь за ними закрылась, отрезав от звуков электронных ритмов, веселого смеха и к ничему не обязывающих ласк.
Здесь, в малом конференц зале растекался гнев эмиссара, доводя и без того перепуганных исчезновением дара "близнецов" едва ли не до истерики.
И сейчас стоявший позади химеры Наршерри с некоторой долей сожаления смотрел на растерявших всю свою спесь и наглость юных хуманов, сбивчиво пытавшихся объяснить суть проблемы. Только вот сам темный ничуть не раскаивался в том, что заблокировал дар избалованным деткам, не считавшим необходимым соблюдать хотя бы негласные правила, принятые в ордене.
Да, он не испытывал сожалений, но одновременно хотел исправить нанесенный близнецам вред.
"Если бы я хотел полностью лишить их способностей... я бы это сделал. А это так... всего лишь пожурил..." — "пробурчал" эльф, присев на край стола.
— Как пожелаешь, эмиссар Вирокс, — голос темного звучал вежливо и почтительно, как того и требовал этикет. Сейчас Наршерри не пытался перейти границ, отделявших того химеру, каким тот был на импровизированном танцполе от грозного эмиссара Дискордиума, обличенного огромной властью. — Твое слово — закон для меня.
Он не вмешивался более в воспитательную нахлобучку, которую Вирокс устроил взъерошенным брату и сестре, предпочитая роль простого наблюдателя в ожидании отмашки химеры. Он слушал и наблюдал, прикидывая возможные варианты восстановления магического дара "близнецов". А еще осторожно изучал энергетическую сеть обоих белых Сигеру, и чем дольше "смотрел", тем интереснее ему становилось. Энергетические центры "близнецов" были связаны, но связь эта касалась лишь одной стороны их магического дара — ментала позволяя им усиливать друг друга и превращая хуманов в грозных противников. Сам Наршерри прекрасно понимал, что может натворить такая пара, если их правильно синхронизировать и обучить как должно.
Все это лишь сильнее подогревало его интерес
Более того, хтоник совершенно неожиданно понял, что совершенно не прочь поработать с братом и сестрой, обучить их, создать слаженную пару, передав им собственный боевой опыт, который был не только огромен, но и весьма обширен. И, пожалуй, больше всего удивляло темного последнее, ибо эльф всегда весьма неохотно делился собственными знаниями.
«Кхм... магические центры обоих связаны. Как интересно... Причем это распространяется только на одну способность – на ментальную магию. Так... сейчас их уровень источника равен «четверке». Чуть выше обычного обывателя-хумана с предрасположенностью к магии. Но если их сознания объединяются... тогда... происходит скачок, и они становятся довольно грозными противниками...» - открытие завораживало эльфа, который, все глубже погружался в паутину Сигеру, раскладывая ее на составляющие в своем сознании. Он отслеживал энергетические потоки обоих «близнецов», которые сплетаясь между собой образовывали довольно сложную структуру, при этом, если удар наносился по одному, то автоматически задевал и другого, блокируя способности и разрушая связь между братом и сестрой. – «Я нанес удар девчонке... но похоже, что поломал обоих...»
Наршерри встряхнул головой, возвращаясь в реальность, едва услышал сорвавшееся с уст эмиссара собственное имя. Химера отступил назад, уступая ему место. Эльф выпрямился, отлипнув от столешницы и медленно приблизился к испуганно замершим Сигеру. И парень, и девчонка сейчас настороженно следили за перемещением темного, совершенно не зная, чего ожидать от гостя эмиссара.
- Считаю, эмиссар Вирокс. – шепнул Кийтал, формируя на кончиках пальцев сканирующее плетение. – Но сначала мне надо посмотреть...
Короткая вспышка ментальной магии коснулась сознания темного. Ментальная речь химеры была полна благодарности за принятое решение. Так что эльф просто коротко кивнул, улыбнувшись ему.
«Мне может понадобиться целительная энергия.» - проговорил он задумчиво, осторожно стряхивая кистью, чтобы раскрыть сканирующее плетение. – «Буду благодарен, если поможешь с этим...»
На последнюю сказанную Вироксом фразу, Наршерри лишь вскинул голову, на мгновение поймав черно-лиловый взгляд своим, и, вернув свое внимание «близнецам» утонул в выстраивавшейся в его сознании картине.
Равномерное сияние энергетических узлов, опутанных сложным переплетением тончайших нитей, по которым струились магические потоки, завораживали темного.  Все оказалось намного проще и одновременно сложнее. Да, белые Сигеру были связаны, но при этом активным магом, оказавшаяся к тому же боевым, была Нуми, брат же имел расположенность к иной школе, и скорее был именно поддержкой, расширяя возможности сестры. А еще мальчишка был весьма одарённым хилером.
Темный нашел разрыв энергетических цепей довольно быстро. Там, куда попал точечный удар хтоника, зияла дыра. Полупрозрачные ниточки паутины слабо шевелились, пытаясь обрести целостность. Кийтал потянулся к ним невидимыми пальцами, бережно приподнимая и направляя поток целительной энергии, зачерпнутой у химеры. Магия заструилась по поврежденным нитям, сращивая и возвращая им целостность.
Мягкое тепло окутало «близнецов», согревая обоих. Наршерри не спешил, латая сделанную м же самим дыру, бережено стягивая порванные энергетические нити и воссоздавая былой рисунок магической паутины.
Но вот последняя капля целительной энергии соскользнула с полупрозрачных, созданных магией, пальцев эльфа, растекаясь по восстановленному центру обоих Сигеру и сращивая последние микротрещинки. Узел вспыхнул, наливаясь телергической энергией и засиял, столь же ярко, как и вся остальная паутина хуманов.
- Все... Ваша паутина восстановлена... - устало выдохнул Кийтал, отступив к столу и присев на столешницу. И добавил, обратившись к Рё и Нуми.  – Попробуйте коснуться друг друга...
«Я все восстановил им, Вир... Они снова могут слышать...»

[Вирокс]

[icon]https://i.postimg.cc/nh5Fkdws/246-1692906954.png[/icon]

На сиблингов Сигеру было жалко смотреть. Было бы, оперируй химера всерьез такими понятиями. Ему было очевидно, что если эльф на самом деле вернет им хоть и временно, но утраченное, брат с сестрой ему будут руки целовать, но, конечно, интересно, как бы они вели себя, поняв, что наказаны не эмиссаром, а тем самым, кто сейчас выступал их благодетелем. Формально, конечно, они действительно проштрафились, пригрозив тому, кому он оказывал фавор, но сам хаосит просто припугнул бы дуреющих от фантазий о собственном могуществе юнцов, возможно, уничтожил бы им любые шансы на продвижение в структуре ордена. Разумеется, Вирокс не планировал бросить их на произвол судьбы, оттого и велел передать им, чтоб связались с Алексом. Но и с Наршерри бы спросил. А теперь, получалось, и порка произведена, и, если хтоник действительно исправит сам все, что сломал, все счета оказались бы улаженными.

  Пока Кийтал проходился сканирующими чарами по рваной паутине фальшивых близнецов, Вирокс тоже обратился к магии, по сути, делая что-то подобное, что сделали с самими Сигеру. Сложными пассами вычерчивал в воздухе руны вязи, что должна была соединить часть его энергетического ядра с эльфовым. Разница была в том, что эта связь была краткой, а сложность заключала в том, что нужно было дать Наршерри возможность оперировать его энергией, как своей, направлять и формировать, а сам хтоник исцелить не мог даже помятое крыло мухи, хотя мог ее пересобрать. Первый черный сигил полыхнул бордовым под ногами Кийтала, и, напитав став силой, химера шагнул вперед, замыкая связывающий контур вокруг них обоих. Второй и третий - на его собственных ладонях, которыми он накрыл руки эльфа. Теперь его сила могла течь сквозь хрупкую на вид фигуру Наршерри, но не растворяться в нем, а идти дальше, направляемая уже хтоником, словно их руки стали едины, а его обычной дистанцией - касанием, эльф, не имея привычки к использованию регенеративных чар, стеснен не был. Теперь невидимые пальцы, бережно стягивавшие рваные ошметки энергетической плоти "близнецов", были их общими, едиными, и химера прикрыл глаза, наблюдая за тонкими манипуляциями артефактора, но не вмешиваясь, и позволяя тому зачерпывать у себя столько сил, сколько ему требовалось.

  - Занятно... - теплое дыхание Вирокса коснулось затылка эльфа, когда "их" фантомное осязание продемонстрировало ему два существа, заключенных в единый контур, сросшихся, словно близнецы были сиамскими. А те молчали, чуя, как внешние силы копошатся в их сути, лишь нервно переглядывались, понимая, что что бы с ними эти двое ни творили, это было за пределами и их сил, и их понимания.

  Вирокс погасил все три сигила и разорвал связь, едва Кийтал закончил, и отступил в сторону.

  - Вижу, - вслух ответил он хтонику.

  В ответ на предложение Кийтала, Сигеру синхронно, послушно и поспешно колыхнули эфир явными телепатическими вспышками, переглянулись, повторили, а потом Вироксу показалось, что между ними энергия сгустилась, когда они привычно переплели сознания. Казалось, такое бывает только в фантазиях авторов, но могло действительно показаться, что в их взгляды вместо страха и отчаяния возвращается надежда, а в облик - краски.

  Их наблюдения, благодарности, запоздалые сожаления, если таковые имелись, или, упаси Хаос - слезы радости, Вирокс не хотел ни слушать, ни видеть. Он резко кивнул им на дверь:

  - А теперь выметайтесь. Мне надо поговорить с Наршерри. - Но именно разговаривать эмиссар и не собирался. Едва за ними закрылась дверь, Вирокс, сбрасывая с себя всю строгость, холод и надменность, улыбнулся, легкомысленно и весело, резко шагнул вперед, сгребая Кийтала в охапку.

  - Спасибо, Наршерри, - шепнул он, находя губы темного эльфа своими.

[Кийтал Наршерри]

Кийтал сидел на краю столешницы и, сложив руки на груди, наблюдал за «близнецами». Брат и сестра, чуть помедлив, потянулись друг к другу, колыхая телергические потоки пробными попытками позвать. Короткая вспышка, и вот уже  ментальный щуп Нуми осторожно тронул сознание брата, вкладывая  осторожный призыв. Мгновение на осмысление, и  Рё вернул  фразу сестре.
Тревога и страх на лицах фальшивых «близнецов» сменилась сначала робкой надеждой, а чуть позже, по мере того, как белые Сигеру убедились, что дар вновь подконтролен, на их лицах засияла искренняя радость, смешанная с облегчением. Они снова были вместе и снова слышали. Сознания брата и сестры привычно переплелись в единое целое. Исцеленная паутина сила размеренно и ярко. Они были едины. Даже биение их сердец,  слышимое хтоником, было синхронным.
 Темный склонил голову, и ворох тонких, отливающих в зелень косичек прошуршал по плечам, перетекая на грудь эльфа и скрывая его глаза, в глубине которых затаилась печаль. Видя радость «близнецов», чувствуя их единение не только друг с другом, но и со всеми, кто присутствовал на вечеринке, Наршерри вновь ощутил, какая пропасть разделяет его и этих капризных детей, и насколько недосягаем стоявший поблизости химера.
Лишний... Чужой...
Он и находился то на вечеринке только потом, что так хотел эмиссар, а не потому, что эльф озвучил ему свое намерение остаться в этом импровизированном клубе. Да, к нему отнеслись благосклонно, доброжелательно и с некоторым любопытством, но даже это не сделало его своим среди  тех, кому благоволил Хаос. Хтоник так и остался для них всего лишь гостем эмиссара, о котором на следующий день, когда танцевальный угар, смешанный с алкоголем и дурью, развеется, даже не вспомнят.
Голос Вирокса, в котором все еще перекатывались кусочки льда... Шорох шагов... Шелест потоков воздуха, потревоженного братом и сестрой... Тихий хлопок затворившейся за «близнецами» двери...
Движение, сменившееся объятиями... И снова голос химеры, теперь согретый благодарностью.
Тень улыбки скользнула по губам темного, которая, так и не распустившись, была погашена поцелуем Вирокса, согретым его дыханием
Мгновение ничего не происходило... А потом... темный разомкнул губы, позволяя химере углубить поцелуй. Хтоник прижался к Вироксу, обнимая его и чуть склоняя голову, чтобы эмиссару было удобно. Копна косичек всколыхнулась, рассыпаясь по плечам обоих темным, отливающим насыщенным зеленым, шелковым плащом.
- «Я хочу уйти...» - ментальным шепотом коснулся темный сознания химеры.
Кийтал пил дыхание эмиссара, горячее, бархатное, отдающее живым пламенем. Пил и не мог напиться. Сгореть и возродиться. Узкие ладони скользили по спине мужчины, слегка царапая ногтями кожу сквозь ткань майки. А сам хтоник  старался прижаться плотнее, завернувшись в окутывающее химеру тепло.
А там, за прочной завесой щитов, зашлась в вое иномирная тварь. Пронзительном... Жутком... Безнадежном...
- Пожалуйста, Вир... - смешивая дыхание, выдохнуть в губы эмиссара. – Я хочу уйти...

[Вирокс]

Эльф был не единственным на сумасшедшей спонтанной вечеринке без хаоситского клейма, но ему о том узнать было неоткуда, а Вирокса это не волновало в принципе. А вот в офисе - действительно, все до одного, кроме Наршерри, принадлежали ордену. Вряд ли все было так мрачно, как рисовал себе в воображении хтоник: что его и не вспомнят, напротив, многим из этого кружка он в память запал, а кому-то он в память врезался еще до сегодняшнего вечера, повлияв на судьбу. "Близнецы" тоже вряд ли скоро забудут этот вечер. Но в сущности - да, его присутствие здесь объяснялось только желанием эмиссара, а с его волей спорить тут никому не доставало ни права, ни желания. Химера уловил тягостное настроение приятеля, но потерялся в догадках, ведь в тот раз вряд ли можно было эту перемену истолковать усталостью - ведь как ни крути, хтоник был сильным магом, да и большая часть энергии, потраченной на восстановление Сигеру, была взята у Вирокса, а он вовсе не чувствовал себя опустошенным. Но в следующий момент эльф ответил, едва уловимо, затем явнее, прижался, обнимая, и химера внезапно забыл, что тот поцелуй должен был быть короткой игривой лаской, благодарностью Наршерри, всегда, как ему казалось, отзывчивому на его прикосновения, даже и не скрывавшему, что ему всегда мало. Не более. И обнаружил себя терзающим губы Кийтала гораздо настойчивее, жаднее, именно так, как считал, что ему не стоит к эльфу прикасаться. Не сейчас, по крайней мере. У Наршерри действительно получалось заставить его забыть. Или, хотя бы забыться, тяжело выдыхая, когда ногти Кийтала соскальзывали по ткани. Не думать о том, что его собственные ладони уже спустились на талию Кийтала, скользнув под шелк рубашки. И даже не сразу осознать, что голос, от которого он отмахнулся, не желая отрываться от эльфа, уже звучит в не в его голове.

  - Что? Но... - два коротких слова в два выдоха, и Вирокс почувствовал себя так, словно его окатили холодной водой, - Что-то не так, Наршерри? - Но хтоник не пытался отстраниться, только крепко прижимался. Вирокс сделал глубокией вдох, успокаивая дыхание. - Мне не следовало. Прости, я забылся. - признался химера. Только сейчас он понял, что не понимает намерений Наршерри. Что Кийтал имел виду своим этим коротким "Хочу уйти"? Отсюда? Из конференц-зала, где они наедине на короткое время? С вечеринки, на которой сам захотел остаться? Или хочет закончить вечер, который сам позвал хаосита провести? Его искушало спросить о причинах, но химера понимал, что вряд ли добьется какого-нибудь честного ответа, который его удовлетворит, а слушать уклончивые фразы не хотел, хоть и был озадачен. - Хорошо. Куда? Ты хочешь уйти... Со мной, или просто уйти? - его руки расслабились, как Вирокс поступал всякй раз, когда хотел Наршерри дать понять, что не удерживает его силой, и находиться в его объятиях - это собственный выбор хтоника.

[icon]https://i.postimg.cc/nh5Fkdws/246-1692906954.png[/icon]

[Кийтал Наршерри]

Поцелуй. Долгий, дышащий страстью и желанием. Казалось, что он не закончится, что руки химеры, небрежно раздернувшие узел из изумрудного шелка, никогда не прекратят выглаживать смуглую кожу, пересчитывая ребра и позвонки. Горячее, тяжелое дыхание, опалившее пересохшие губы эльфа, сплетающиеся в изысканном танце языки.
Ему было мало. Всегда мало этих прикосновений, дыхания, пропитанного живым пламенем. Ему так хотелось еще... хотелось забыться в руках эмиссара, не чувствовать, не вспоминать, что он чужой. Чужой всегда и везде... и не сможет стать своим... никогда.
Тварь, скрытая за стеной щитов, захлебывалась плачем, содрогаясь от терзавшей ее боли, только вот внешне ничего из этого не возможно было ни увидеть, ни ощутить.
- Конечно, Вир... - улыбка тронула припухшие от поцелуя губы темного. - Я понимаю....
"Всего лишь забылся... Ответил.... дал больше, чем собирался..." - ни одна из фраз не была озвучена, так и оставшись за завесой ментальных щитов. - "Позволил себе ответить... Всего лишь ответить..."
Кийтал вздохнул, вскидывая голову и глядя в затуманенные отголосками так и не пробудившейся страсти черно-лиловые глаза химеры.
Там, за закрытыми дверями бились электронные ритмы, растекаясь по офису гулкими волнами. Слышался шорох одежды и топот ног извивавшихся в диком танце юных тел. Отголоски пьяной речи, вкус алкоголя с примесью дури. А еще ощущение единения, всеобъемлющего и незыблемого. И понимание того, что он здесь совершенно лишний... причиняло боль.
Хтоник, по сути, давно уже смирился, и принял тот факт, что так и не сможет стать своим ни в одном, даже самом отдалённом, уголке Аркхейма, и для каждого жителя этого обширного и завораживающего мира он так и останется чужаком. Слишком чуждый, слишком не такой, слишком опасный, чтобы раствориться среди населения. Он привык скрывать свою суть, когда посещал цивилизованные планеты, покидая  дождевые чащобы Климбаха, в которых свил себе нору. Темный привык и перестал обращать внимание на отношение обывателей к себе подобным, но никогда не упускал возможности расправиться с зазевавшимися обывателями, если знал, что наказания за содеянное не последует.
Только вот сегодня все это не работало. Понимание того, что он чужой на этой вечеринке и что находится здесь только потому, что таково желание эмиссара было слишком ясным, слишком четким.  Можно было заглушить растекавшуюся по жилам боль очередной порцией наркотика. Дархатские яды вымоют боль, приглушив чувство одиночества и его запредельное восприятие реальности и окружающего мира. Станет легче. На короткое время... но потом боль вернется, терзая его сильнее и  яростнее, безжалостно раздирая его сущность на множество кровавых ошметков.
- Хочу уйти... с вечеринки... - выдохнул Кийтал, склоняя голову, и косички с тихим шорохом перетекли ему на грудь, потерявшись в полураспахнутых полах рубашки. – Я чужой здесь... лишний... - хриплый вздох, почти стон, слетел с губ эльфа. Он хотел объяснить, хотел, чтобы химера понял, но не знал, как это сделать, чтобы достучаться до его разума и не услышать в ответ очередную шутку или, что было бы гораздо хуже, отповедь. – Мне тяжело находиться здесь...  Я ощущаю слишком... много...  Порой это... приносит боль, Вир... И не заглушить... не изменить... - он прижался к химере, коснувшись лбом его плеча. – Уведи меня отсюда... Пожалуйста, Вир...

[Вирокс]

Вирокс нечасто считался с тем, хотят ли с ним проводить время. Но сейчас сам неприятно удивился, насколько его задела мелькнувшая в голове мысль, что Наршерри может хотеть уйти отсюда один, куда бы не решил направиться, в этой своей дурацкой распахнутой рубашке, что теперь так и норовила соскользнуть с тонкого плеча эльфа - Вирокс даже и не заметил, когда успел развязать узел, а пуговицами тот, как обычно, побрезговал. Обычно Вирокс легко разгадывал мотивы, движущие другими, но с эльфом весь его опыт не срабатывал, а залезть к нему в голову, как это чуть было опрометчиво попробовали сделать брат с сестрой, что минутой назад выскочили из кабинета, вариантом вообще не было.

  Не могло же быть, чтоб его так оскорбил какой-то поцелуй, даже не первый, даже и не намеренный, в сущности, и, как всегда ему казалось, что Кийталу как минимум желанный, так, что теперь надо было сбегать от него, словно девице из строгой семьи, внезапно понявшей, что еще немного, и родителям больше не придется гордится нравственностью дочери. Мог, в конце-концов, просто не отвечать, или оттолкнуть, химера бы только посмеялся. Но, хаос забери, Вирокс совершенно искренне считал, что Наршерри свою компанию на этот вечер ему пообещал ничуть не в меньшей степени, чем Вирокс - ему. В конце-концов, химера дал ему столько времени, чтоб прийти в себя после произошедшего с его климбахскими владениями. Несклонный загоняться, химера успел здорово себя накрутить, пока эльф, с какой-то застенчивой улыбкой пробормотал, что понимает, перехватывая его взгляд. Из глаз эмиссара на Наршерри смотрела злая тьма эгоиста, решившего, что у него пытаются забрать то, что он не намерен отдавать.

  Но прежде чем Вирокс что-то ответил, или даже просто пошевелился, Кийтал опустил голову и заговорил сам. Химера тихо выдохнул, и, почувствовав, как Наршерри уткнулся ему в плечо, вновь прижал его к себе. Он понял, по крайней мере думал, что понял, о чем сбивчиво шепчет хтоник.

  - Чужой? Наршерри, ты здесь мой. - тихо ответил хаосит, зарывая ладонь в копну шелковистых косичек на затылке эльфа. Еще недавно это странное создание выглядел вполне довольным: танцевал, курил и пил виски, общался с окружающими, и было бы ошибкой считать, что Вирокс не заметил, как тот украдкой приласкал капризную и хорошенькую темноволосую хаоситочку, вольно  улегшуюся к ним на колени. Он просто не видел в том ничего зазорного, да и сама Ксана только поощряла. И он даже исправил то, что сам же сотворил с той парой юных глупцов, но фантазиями о том, что хтоник когда-нибудь сможет осознать, что для него означает орден, химера не обманывался ни единого дня. - Хорошо. Хорошо, Наршерри. - Вирокс задумался, где им сейчас стоит оказаться, чтоб... чтоб быть вровень. Такое место, где есть новые впечатления. И где до обоих никому нет дела и чужие - оба. Идея, может быть, абсурдная, пришла на ум моментально, не нужно было даже покидать этот город. Вирокс выпутался из шевелюры эльфа и отстранился, вычерчивая руны портала. Развернулась черная, непроглядная червоточина, соединявшая кабинет с местом, где если эмиссар и бывал, то не помнил об этом.

  - Идем. - он легко усмехнулся, перехватывая Кийтала за руку. - Ты хотел свидание? Тогда пошли.

[Кийтал Наршерри]

Обжигающе ледяная тьма смотрела на  эльфа из глубин глаз эмиссара. Холодная и злая, она обволакивала замершего в руках химеры темного, проскальзывая по позвоночнику острыми иглами.  Крохотные крючья вгрызались в кожу хтоника, опутывая невидимыми  путами, не позволяя уйти. Не отпуская. Тьма, зияющая в глазах химеры, злобно шипела: «МОЕ!»
Наршерри понимающе улыбнулся, легко считывая все то несказанное, что наполняло взгляд химеры Хаоса. Эмиссар уже объявил его своим и не намерен был  делиться своей собственностью ни с кем и никогда.
- Твой, Вир... я не отрицаю этого... – шепнул Кийтал, склоняя голову ниже, когда ощутил, как пальцы химеры зарылись в гущу тонюсеньких косичек, ложась на затылок. Вздохнул, расслабляясь, едва Вирокс прижал его к себе. Узкие ладони легли на поясницу мужчины, обнимая. – Но это не отменяет того, что здесь, среди хаоситов я чужой. Орден всегда был для тебя домом... твоей семьей.  – шептал Кийтал, стараясь прижаться к худощавому мужскому телу, так плотно, как только возможно. – Я не могу осознать того, чем является для тебя Дискордиум во всей полноте, но понимание того, что я не являюсь частью этого огромного существа, для меня очевидно. И никакой дархатский яд, или иной наркотик не изменит этого. – Наршерри умолк,  прикрывая глаза. Тихое, мягкое мурлыканье окутало химеру. Темный помолчал, греясь в теплых объятиях эмиссара. – Я знаю... помню, что такое единение... Что значит быть вместе... не смотря на интриги и внутренние склоки... Но... вот уже более двух тысячелетий я один... Чужой всему и везде... - он вздохнул, глухой протяжный мурк, зародившись в глубинах  его существа, сорвался с пересохших губ. – Я хочу снова ощутить...  
Кийтал умолк, растеряв слова и не зная, что еще сказать, чтобы объяснить то, что сейчас обуревало его,  раздирая разум и чувства на сотни кусочков. Тварь в глубине невидимой клетки скулила, захлебываясь от тоски и одиночества. Холодного. Незыблемого. Вечного.
Клеймо на загривке, сейчас находилось в покое, но все равно нестерпимо жгло смуглую кожу, напоминая эльфу о том, кем он является на самом деле. Чудовище. Тварь, пришедшая из глубин космоса. Недоброе... Опасное... Чуждое...
Движение ладони химеры. Шорох косичек, проскальзывающих сквозь пальцы, когда Вирокс  выпутывался из  гривы эльфа. Короткий шаг назад и уходящее тепло тела эмиссара. Всплеск телергического эфира и дрожание проступающих угольно-черных рун, обрамленных багровым гало. Щель портала, столь же черная, как и магия того, кто создавал переход.
Наршерри едва успел застегнуть пуговки и одернуть рубашку, когда Вирокс перехватил его руку, увлекая за собой к червоточине.
- Свидание?... - выдохнул Наршерри, шагнув в переход вслед за химерой.
.. И следующий шаг он сделал уже в другом месте...

[Вирокс]

Эльф заблуждался, сказав, что Орден для Вирокса - семья, но эту ошибку было легко понять. В широком смысле, наверное, так можно было считать, но химера никогда не рождался, и ни на единую секунду в своей жизни не забывал, что у него есть создатель. Все было и проще, и сложнее одновременно: Дискордиум был для него смыслом, и это выразить было куда сложнее. Даже для себя самого сформулировать. Зато, действительно, чувство причастности, принадлежности к чему-то, единения, о котором так мечтал Наршерри, у него было, настолько всеобъемлющее, что Вирокс, толком и не понимал, как может быть иначе. Оно окружало его со всех сторон: было зашито в его генах, отпечатано в его мыслях и на его теле - в виде его печати. Оно не делало его рабом каждого хаосита, наоборот, он понимал свое место в иерархии кристально четко, даже другом не делало. Но оно у него было, а Наршерри по этому  отчаянно тосковал. Хотя, в глубине души, химеру не покидала мысль, что такое  отшельничество длинной в две тысячи лет хтоник выковал себе сам. Еще недавно он с трудом мог признаться в том, что одиночество его терзает, но даже мысль о том, что можно что-то изменить, заставляла Шарха выпускать когти, даже в прямом смысле. Сейчас, как казалось химере, он к переменам был готов. И, слушая тихий шепот, едва пробивающийся сквозь ритмы, заливавшие офис там, по ту сторону двери,  Вирокс знал, что не будет против протащить его по битому стеклу и через лужу раскаленной лавы, если это потребуется, чтоб заставить Наршерри сделать последний шаг. Попросить дать ему клеймо хаоса, сделать его частью чего-то большего. Попросить его, эмиссара. Попросить демиурга. Не важно. Признать, что это даст ему силу, а не уязвимость. А потом и понять это. А пока эльф втискивался в него, кутался в руки, словно пытаясь слиться воедино. И Вирокс, не отпуская, уняв собственную мнительность, хотел подарить ему это ощущение хотя бы на минуту.

  А потом оба скрылись в непроницаемой черноте портала.

  Абсолютная темнота и безвременье, легкое головокружение, и на следующем шаге на них обрушились потоки света, мягкого, не как от прожекторов клуба, мешанина цветов, музыка и гомон и веселые крики толпы. Они стояли у входа в парк развлечений. Временный, заехавший в город на пару недель, занявший какую-то из местных площадей и захвативший дух у местных жителей ощущением яркого праздника. Цепные карусели дарили ощущение беззаботного полета, тиры и лотереи - смотрители которых зорко следили, чтоб посетители не пытались сжульничать с помощью магии - разжигали азарт, легко пугали вагонетки, грохочущие по рельсам, смешили кривые зеркала, вжимали в кресла перегрузками, какие оба даже бы и не заметили, адреналиновые аттракционы, отовсюду несся одуряющий запах всевозможных сладостей, из тех, на какие в обычный день и головы не повернешь, но в этой атмосфере хотелось немедленно: и орехов в прямом и сладком сиропе, и сахарной ваты, и фруктов в шоколаде, и странных палочек из теста обжаренных прямо в кипящем масле и утопленные в разноцветных фруктовых подливках. Там смеялись от удовольствия, тут взвизгивали от безопасного страха, легко огорчались, чтоб тут же снова развеселиться. Над всей площадью витал дух легкого веселья, праздника, гулянки. И толпа была разнородной, не связанной ничем и никак, кроме желания насладиться этой атмосферой, получить побольше от ночного парка, успеть купить как можно больше дешевых, в сущности, увеселений. И ровно никому не было никакого дела до двух молодо выглядевший парней, вышедших из портала, ровно так же, как и Вироксу с Кийталом не было дела до остальных людей здесь.

  Они снова были среди людей, доброжелательных и веселящихся, но теперь - наедине, почти что во всех смыслах. Если тут и были хаоситы, присутствие которых Кийтал так остро ощущал в офисе и на танцполе, то встретились бы только случайно.

  Была тут и своя изнанка. Мрачные, скрытые от глаз углы, заставленные аппаратурой и артефактами, обеспечивающими все эти каскады простых человеческих удовольствий. С неприглядными, огороженными от взглядов посетителей проходами и потрепанными трейлерами для персонала. Но химера привел сюда своего спутника ради веселых и нарядных, безвкусно размалеванных фасадов.

  - Конечно, - он притянул к себе Наршерри, обвивая его рукой за узкую талию. - Что скажешь? Попробуем здесь все?

[Кийтал Наршерри]

Черный  зёв портала поглотил обоих, стоило им шагнуть в клубящуюся тьмой щель. Прохладные объятия перехода, легкая дезориентация, и окружавшая их тьма соскользнула прочь, спеша укрыться в  закрывающейся щели пространственного пути.
Яркий свет и многоголосый гомон обрушился на темного и химеру, шагнувших на одну из многих обширных площадей Кимберли. Свет омыл хрупкую фигуру эльфа, тотчас же болезненно прищурившегося от слишком яркого света. Музыка,, совсем не похожая на ту, которая осталась на далекой парковке, превращенной в сумасшедший танцпол. Легкая, игривая и ничего не значащая, она  приятно ласкала слух, зазывая остаться. Радостные, перемежающиеся взрывами веселого смеха крики и писк толпы.
Раскрашенные вагонетки, ритмично раскачивались, скользя по узким рельсам. Взлетали кресла с визжащими от восторга пассажирами, когда цепная карусель начала раскручиваться быстрее. Хлопки выстрелов, доносившихся из ближайшего тира.  Смешные изменения, дарующиеся кривыми зеркалами. Аромат сладостей и дешевой, но необыкновенно вкусной выпечки. Нежный привкус  фруктовых сиропов смешивался с запахом мороженого. И все это укрывалось гулким эхом многоголосого сердцебиения.  Гул шел отовсюду, оглушая и  резонируя с бегущей по жилам хтоника кровью.
«Аттракционы... Вир...» -  понимание обрушилось на эльфа, словно ушат ледяной воды. Он улыбнулся, встряхнув головой, шагнув ближе к химере, когда тот притянул его к себе, устроив свою руку на талии темного. – «Идеальный выбор.....»
- Замечательно... - мурлыкнул  Наршерри, в свою очередь обняв химеру и мазнув щекой по его плечу. – Свидание... Почему бы и да.
Он тихо рассмеялся, окутав пространство рядом с ними  раскатистым мурлыканьем. Они были одни, не смотря на обилие народа, пришедшего получить свою долю веселья и безопасного страха.
- Всенепременно попробуем, Вир... - Кийтал потянул эмиссара на импровизированную центральную аллею, уводившую обоих в глубины парка аттракционов. Он остановился, бросив на химеру лукавый взгляд. – Ты же выиграешь для меня медведя, эмиссар Вирокс?
Короткое мгновение он всматривался в отливающие багрянцем темные глаза химеры, а потом, рассмеявшись, увлек своего спутника по аллее, выискивая взглядом ближайший тир.

[Вирокс]

- Да, аттракционы. - Вирокс был в Кимберли уже второй день, и еще вчера приметил передвижной парк развлечений, но, конечно, и предположить не мог заранее, что в итоге окажется здесь. На самом деле, Вирокс даже и не знал, бывал ли он сам когда-нибудь на таких площадях, заставленных сияющими огнями аттракционами, забитыми людскими потоками, предлагающими кучу коротких и простых, но разнообразных забав, стоящих буквально, сотню-другую археев. Если бывал - то не помнил. Одного его вряд ли бы потянуло в подобное место, да и далеко не факт что он когда-нибудь бы решил свободным временем распорядиться так легкомысленно. Но в целом, зрелище, разворачивавшееся перед ним сейчас, химере нравилось. Легкое, подвижное. И компания нравилась. Он перевел взгляд на эльфа, вновь потеревшегося щекой о его плечо, рассыпав ворох своих косичек. Наршерри, очевидно, повеселел. Химера украдкой сдернул резинку с собственной косы, позволяя и без того растрепанным после парковки волосам постепенно расплестись.


  Эмиссара хаоситов вряд ли бы кто-то когда-бы то ни было, назвал бы романтичным. Он вообще не мыслил такими категориями. Но что это такое - он отлично понимал, и, пусть в подобных сентиментах не нуждался сам, без малейшего труда мог изобразить. А еще он был превосходным, порой даже увлекающимся, лжецом, получавшим удовольствие от самой игры, и да, действительно хотел порадовать своего спутника. Он не был даже толком уверен, что правильно понял эльфа, но если Кийтал так видел их сегодняшний вечер - то ему было, что предложить.

  - Выиграю. Самого большого. - Шепнул Вирокс в острое ухо. - Хочу чтоб ты сегодня смеялся. - Выиграет. Плюшевого медведя. Угостит сахарной ватой, купит газировки или молотого льда с сиропом какого-нибудь невероятного цвета и такого же вкуса, прижмет к себе, когда центробежная сила на какой-нибудь карусели швырнет их одного на другого на скользкой скамейке. Разыщет в стеклянном лабиринте, рассмешит у кривых зеркал, вручит глупый пряник на веревочке, с глупой сентиментальной надписью глазурью. Защитит от пластиковых чудовищ в "доме ужасов", хотя оба сталкивались с кошмарами настоящими. И Наршерри подхватил игру. Смех хтоника ощущался легкой пронизывающей вибрацией, словно кот улегся на колени. Непривычно-мягкий ответный взгляд химеры согревал.

  Они двинулись сквозь людской поток, минуя яркие киоски дешевых сувениров и витрины со сладостями. Над головой с грохотом пронесся по невидимым рельсам переливающийся светом вагончик с людьми, визжащими от страха и удовольствия. Несколько детских забав - выуди из воды рыбку с помощью удочки со слабым магнитом и тому подобных, батуты, и им встретилась сперва стойка с водяными пушками, а затем - тир с пневматическими ружьями.

  - Вон того? - предложил химера, оглядев предлагаемые награды, гроздьями развешанные и по бокам, и над мишенями, и над головами. - Идем. - не отпуская эльфа, он протиснулся к прилавку, справился об условиях у дархатки, наряженной в карнавальный костюм, словно пиратка. Купюра сменила владельца и, пока Вирокс коротко оглядел выданное ружье, высыпала перед ним целую горку легких свинцовых пулек. Зарядить можно было пять пуль за раз, так что стрельба обещала затянуться.

  Весело глянув на Наршерри, хаосит выбил первые пять мишеней.

[Кийтал Наршерри]

Темный урчал, мягко, раскатисто, лаская звуком обнимавшего его химеру. Тонкие пальцы тронули угольно-черные волосы,  бережно заправив за ухо эмиссара длинную прядку, упавшую на лицо. Бархатный шелк волос приятно проскользил по ладони. Эльф улыбнулся, поймав мягкий, удивительно теплый взгляд Вирокса. И прижался плотнее, осыпав плечо химеры ворохом отливающих в зелень косичек.
Шепот, коснувшийся остроконечного уха теплым дыханием. Короткая дрожь, прокатившаяся по позвоночнику, подняв волоски на загривке дыбом. Глубокий, горловой мурк, сорвавшийся с губ.
- Самого большого... Да, Вир?... – шальная улыбка расцвела на губах эльфа, приоткрыв самые кончики острых клыков. Отчего-то темный даже не сомневался в сказанном. Вирокс выиграет. Самого большого. – Идем... Скорее...
Кийтал, снова потерся щекой о плечо мужчины и потянул его за собой, увлекая в шумную толпу, заполнившую аллею. Запахи,  сладкие, приторные, кислые и соленые будоражили чуткое обоняние хтоника,  заставляя его морщиться и чихать, если аромат был слишком ярким и резким. Но это не раздражало, скорее, добавляло некоего разнообразия в атмосферу легкого и шумного праздника. Гул сотен бьющихся в страхе и удовольствии сердец омывал хтоника,  отзываясь гулкой пульсацией в его крови. Тягучей, вязкой, возбуждающе заразительной.
Ночной ветерок, налетавший рваными порывави,  шаловливо залезал под тонкий шелк, лаская смуглую кожу невилдимыми руками. Он приносил новые запахи и звуки, рассказывая темному о происходящем в парке.
Вот закружилась, увеличивая скорость цепная карусель,  окутавшись радостным визгов сидевших в корзинах пассажиров. Молодежь счастливо взвизгивала, когда  подвешенные на цепях кресла плавно и быстро взлетали вверх, чтобы  опуститься спустя короткое время, когда скорость вращения замедлится.  Они прошли мимо батута на котором парочка выделывала замысловатые кульбиты, подлетая довольно таки высоко. Зеваки восторженно ахал, когда фигура, проделанная прыгунами, поражала их воображение невероятной красотой и сложностью.  
Они не торопились. Отыскав тир, оба замерли на короткое мгновение разглядывая награды. Голос химеры вновь окутал темного, лаская бархатным теплом. Короткий кивок, и эльф легко выхватил взглядом висевшего под потолком огромного, в рост медведя с длинной мохнатым мехом. Бурый мех игрушечного зверя был словно присыпан легким серо-стальным налетом.
- Дааа... - завороженно выдохнул Наршерри, послушно шагнув к прилавку вслед за Вироксом, так и не разомкнувшим рук. – Его, Вир Он похож на Фридлейва... Хочу...
Тихий смех, слетевший с губ хтоника, плавно перешел в мягкое, вибрирующее мурлыканье, слышимое только химере. Дробный  стук пулек, когда дархатка аккуратно высыпала их перед ними на стол. Щелчок затвора, возвестивший о том, что  ружье готово к стрельбе.
 Пять резких, приглушенных хлопков и первые пять мишеней закатились под стойку.
Темный, сложив руки на груди и чуть склонив голову к плечу, вслушивался в шелест выстрелов, ничуть не сомневаясь в том, что эмиссар  поразит все необходимые для выигрыша цели. Оба привыкли к иному оружию и совершенно иным целям.  Их мишени были живыми. Всегда. А еще смертельно опасными и готовыми сожрать самого охотника. Наршерри коротко усмехнулся, наклонив голову вперед, и поток косичек  с легким шорохом перетек ему на грудь, укрыв руки иззелено-черной волной.
«Ну же, Вир.. Давай.. Это же так просто...» - урчал эльф,  коснувшись короткой волной сознания эмиссара. – «Они даже не движутся... И не пытаются нас  уничтожить...»
Хлопок. Еще один. И еще. Мишени складывались одна за другой. Эльф счастливо жмурился, отслеживать пораженные выстрелами  цели.
- Вииир... Восхитительно... Медведь наш?...

[Вирокс]

Вироксу только и оставалось, что изумляться, где и когда их с Наршерри общение свернуло на такую колею. Даже в голову никогда не приходило, что именно подобного хтоник от него мог хотеть, с другой стороны, в кои-то веки он понимал правила этой игры, и сейчас был не прочь им следовать. Лишь бы только не слышать прямых вопросов.

- Бля, Наршерри, мне нравится когда ты улыбаешься. - Вирокса можно было упрекнуть в грубости. Но нельзя было в неискренности.

  А пока им нужно было самое большое из подвешенных на карнизах плюшевых чудовищ, с длинным пепельным ворсом и круглыми ушами, похожего на Фридлейва. Сражение за такое сокровище обещало быть долгой, процесс, учитывая предсказуемость результата - куда менее азартным, чем если бы духовая игрушка была в руках кого-то менее искушенного в стрельбе. Но это было время, которое химера уже отдал эльфу, и, если именно так тот видел, что они его проводят, то Вирокс терпеливо разряжал ружьишько в мишени. Было бы искушением сказать, что каждая пулька безошибочно выбивала очко, но тут, объективно, не стрелка следовало винить, а инструмент: на пятом круге в баллоне закончился газ, грубо отлитые и несбалансированные пульки то и дело застревали в стволе, иногда летели не туда из-за сильно смещенного центра тяжести и слабой силы выстрелов. Но химера быстро сообразил, в чем дело, и просто просил такие заменить раньше, чем заряжал их. Эльф был прав, эти цели не отстреливались. А вот смотрительница тира всполошилась:

  - Магией пользоваться нельзя! - она указала на датчик, висевший среди игрушек.

  - Так я и не пользовался.

  - Ваш друг пользуется. Вдруг он вам помогает так.

  - Милая, - химера усмехнулся, - неужели я произвожу впечатление того, кому нужно помогать в тире в парке развлечений?

  "Пиратка" смутилась.

  - Н-нет.

  - Да мой друг просто застенчивый очень. Сказал, что твой наряд милый очень. - любой бы заподозрил насмешку, но слова эмиссара прозвучали так искренне, что она заколебалась. - Дальше будем говорить только вслух, - пообещал Вирокс. Тут его достигла еще одно ментальное обращение, на сей раз было очевидно, что источник где-то в другом месте. Эльф тоже почувствовал, что где-то кто-то настойчиво ищет дорожку к его разуму.

  - Нас ищут, Наршерри. -  Вирокс посмеялся, и не стал отвечать хаоситам, всполошившимся, обнаружив пустую переговорную. - Спрашивают, вернемся ли мы. - Не хватало еще давать отчет юным тусовщикам.

  И охота на медведя продолжилась. Время от времени останавливались зеваки, поглядеть, как сбивают, одну за другой, мишени, некоторые занимали соседние позиции, выигрывая, порой, мелочевку - брелоки, мячики, мелкое плюшевое зверье. Наконец, сдался не монстр и не химера, а дархатка, признав, что за пульки была уплачена справедливая цена, чтоб при такой результативности можно было объективно сказать, что добыча их по праву.

  - Нет, медведь - твой, Наршерри. Будем добивать или принимаем капитуляцию? - посмеявшись, уточнил Вирокс у Кийтала. Так или иначе, вскоре смотрительница, вооружившись шестом с крюком, взгромоздилась на прилавок, снимая для них трофей. Эльфа, даром, что был высок ростом, из-под игрушки видно было с трудом. Наскоро поблагодарив "пиратку", химера сгреб в охапку обоих, и Кийтала, и медведя, потащил их в направлении примеченного неподалеку аттракциона - большой гондолы, взмывавшей в воздух и проворачивавшейся вверх тормашками в продуманном, хотя и кажущемся бессистемном танце, ослепляя визжащих в восторге посетителей цветными огнями, заливая искусственным дымом, и грохоча джинглами. Рядом стояла высокая цепная карусель.

  - Прокатимся? Фридлейву придется подождать, - шепнул хаосит в острое ухо, мазнув по смуглой щеке губами и обхватив эльфа обеими руками за талию. Кийтал держал медведя, Вирокс - Кийтала. -  Или лучше на карусели?

  К обеим стояли люди, но Вирокс, ничтоже сумнящеся, сунул каким-то пацанам в голове очереди купюру, и те радостно уступили им места, отправившись в конец, и считая себя еще и в выигрыше. Медведя можно было оставить у будки оператора.

[Кийтал Наршерри]

Тихий, вибрирующий от горлового мурлыканья смех темного стал ответом химере. Кийтал улыбался, приоткрывая кончики острых клыков и довольно жмурился. И даже ругательство, вплетенное эмиссаром в фразу, ничуть не повлияло на его настроение – улыбка лишь стала ярче, отразившись в глазах эльфа и высветив темно-зеленые огоньки в их затягивающих глубинах.
- Вииир... -  Наршерри, склонив голову, потерся щекой о плечо химеры. И отошел в сторону, чтобы не мешать Вироксу сносить одну мишень за другой.
Было забавно наблюдать за реакцией смотрительницы тира, которая то и дело зыркала то на химеру, отстреливавшего одну мишень за другой, то на датчики, долженствующие фиксировать колебание телергического эфира, сообщавшего о том, что стрелок использует магию. Датчик молчал, а вот мишеней становилось все меньше. «Пиратке» это не особо нравилось, только вот придраться было не к чему.
- Так я и не пользуюсь... – вздохнул эльф, обезоруживающе улыбнувшись дархатке. – Мне незачем... А платье да, шикарное. И вы в нем изумительны.
Кийтал кивнул Вироксу, соглашаясь с его обещанием. Исполнить его было просто.  
Зевак, привлеченных происходящим, становилось больше. Они галдели, переговариваясь друг с другом и заключая короткие пари друг с другом. Впрочем, даже они не сомневались в том, что награда будет получена.  
Темный, привалился бедром к стойке, устроившись так, чтобы видеть и химеру, и зевак, и смотрительницу. Короткий ментальный импульс он ощутил чуть раньше, чем об этом сообщил эмиссар. Импульс пришел из далека, совсем с иного места.
- Я слышу, Вир, - шепнул Наршерри, кивнув на короткий смех эмиссара. – Дети беспокоятся... Но... пусть их...
Впрочем, отвечать на осторожный запрос эльф не собирался, вновь сосредоточившись на происходящем. Впрочем, даже ждать долго не пришлось.
- Принимаем капитуляцию, - улыбка озарила лицо темного, расцветив мягким свечением взгляд хтоника. – Цена выплачена полностью... Так что... будьте любезны, милая, вручить нам наш выигрыш.
Дархатка, признав, что выигрыш честно заработан, полезла снимать игрушку. Кийтал едва успел подхватить медведя, когда смотрительница сняла его с крючка.
Медведь был огромным. Эльфа едва было видно из-под длинного серо-бурого ворса. Да и игрушку приходилось держать обеими руками, чтобы она не елозила по земле.
- Мой... - эхом отозвался Кийтал, прижимая медведя крепче. – Спасибо, Вир...
Объятия химеры были... желанны. Темный лишь заворчал, гулко, вибрирующе, когда Вирокс сгрёб его вместе с медведем в охапку и потащил вон из тира.
Игрушка была огромной, путалась в ногах и мешала идти, но Кийтал, согретый объятиями химеры, был неимоверно счастлив, окутывая эмиссара, тащившего их к следующему аттракциону, бархатным мурлыканьем. Темный урчал негромко, но его спутник отчетливо слышал вирирующие звуки, омывавшие его.
- Прокатимся... - тихим эхом отозвался Наршерри, ощутив жаркое дыхание химеры, коснувшееся его уха. Прикосновение теплых и сухих губ хаосита отозвалось короткой дрожью, прокатившейся по позвоночнику. Эмиссар обнимал со спины, и Кийтал откинулся назад, прижимаясь спиной к груди мужчины. Дернув головой, он мазнул щекой по скуле химеры, издав глубокий, протяжный мурк. Копна косичек рассыпалась по плечам эльфа, укутав руки хаосита. – Гондола, Вир...
Быстрые манипуляции с купюрами, и они оказались практически у кассы. Медведя оставили у оператора, согласившегося присмотреть за трофеем, пока они будут взлетать на гондоле.
Они устроились на свободных местах, терпеливо ожидая, когда места заполнятся. Прошло еще немного времени прежде, чем гондола начала движение. С каждым мгновением амплитуда раскачиваний становилась все больше, пока в какой-то миг гондола не взлетела вверх, перевернувшись на пике движения замерла на мгновение и ухнула вниз.
Соседи радостно заверещали, когда их окутала струя дыма и яркого света.
- Вииир... – беззвучно шепнул темный, обняв химеру и прижавшись к нему плотнее. – Спасибо...

[Вирокс]

Укутанный в здоровенную косматую игрушку, эльф, как казалось Вироксу, смотрелся комично. Могло показаться, что Кийтал не держит медведя, а старается удержаться на его спине. Еще тот вопрос был, на кой их вообще такими здоровыми делают. А заодно - что с ним будет делать новый владелец? По сути, подстрелить настоящее чудище тех же размеров было бы задачей поувлекательнее, на вкус Вирокса, чем монотонное выбивание неподвижных мишенек с дистанции в неполные десять шагов, но Наршерри довольно рокотал, таща на себе потенциальное прибежище клопов, так что Вирокс счел, что не зря потратил время на несчетный цикл - пять выстрелов, перезарядка.

  Теперь зверь бездумно таращился на них, прислоненный к стене будки оператора, в окружении девчонских сумок, а они сидели на жестких сиденьях гондолы на двадцать человек. Силовое поле вжимало их в места, страхуя от падения, и динамики на колоннах справа и слева от пусковой рампы играли какую-то быструю, динамичную музыку, поверх которой бесновался голос ведущего, оравшего что-то про "готовы ли они?!" и "такого с вами еще не происходило!". Вирокс сомневался, что эта поездка на аттракционе имеет хоть какой-то шанс пощекотать им нервы, но в чем-то эмси был прав - такого с ним до сего дня не происходило. Насчет эльфа, конечно, хаосит не знал.

  Дрогнув, аттракцион пришел в движение, и они медленно, пока еще, начали подниматься в воздух, начали раскачиваться, с каждым новым махом все выше и амплитуднее. Вирокс повернул голову, почувствовав, как Кийтал прильнул к его плечу, но, разумеется, не услышал и звука, только успел приметить, что губы хтоника шевельнулись. А в следующий момент их мотнуло, разворачивая вниз головой, и... И химера, под вопли радостного страха со всех сторон, в облаке дыма и мигающих ламп, понял, что допустил громадный просчет. Мир рухнул, они понеслись куда-то вниз, вращаясь на лету, и волосы эмиссара залепили ему лицо. То встречный, то дувший сзади ветер трепал шевелюру Вирокса, а тот беззлобно матерясь, задрал руки, стараясь хоть как-то ее усмирить. Стоило ему утешить себя мыслью, что это удалось, как гондола начинала двигаться еще быстрее, еще резче меняла направление вращения, и все приходилось начинать сначала. Разумеется, страшной поездка не была. Напомнила лишь легкими перегрузками, тряской и беспорядочностью какую-нибудь аварийную посадку шатла на планетоид в штормовых условиях. И все же, это было до удивительного весело. А может, он просто заразился беспечной радостью, царившей вокруг. Но, когда все закончилось, и, последний раз их пронесло сквозь дымное облако, а затем ход замедлился, и гондола плавно опустилась на платформу, а потом пропало страховочное поле, Вирокс был если не в восторге, то откровенно воодушевлен. Он спрыгнул с сиденья и обнаружил, что ноги подкашиваются, и мир еще продолжает кружиться - вместо аттракциона. Такое легкое головокружение, пока вестибулярный аппарат приходил в себя. Засмеялся, хватая Кийтала за руку, заглянул в лицо:

  - Круто было! Не ожидал, Наршерри! Хватай своего Фридлейва, пойдем, еще что-нибудь забавное найдем. - Пригладив волосы и вновь вооружив эльфа медведем, хаосит, уже и сам, как местные гуляющие, впав в веселый азарт от происходившего вокруг, потащил его дальше по алее. - Тебе понравилось? Кстати, что ты говорил? Я нихрена не слышал! - а про себя уже решил, что надо узнать, есть ли что-то подобное на Дискордии. Не для того, чтоб стать завсегдатаем, нет. Но если нет, надо было, чтоб появилось.

  Вирокс вновь обнял Кийтала за талию, увлекая дальше. Несмотря на то, что сам развеселился и увлекся происходившим вокруг, он не забывал, зачем тут оказался. Время от времени эльф ловил на своем лице внимательный, и все такой же теплый
и приязненный взгляд химеры - словно тот все время проверял, доволен ли спутник, хорошо ли проводит время. Ощущал касания теплых пальцев, то ласковые, то игривые, то, украдкой, чуть ли не блудливые, едва ли не до последней грани публичной пристойности. Или той, какая устраивала Наршерри.

  Теперь они снова были в людском потоке и умудрились оказаться на небольшой площадке, заставленной столами. Этакий фудкорт. Вокруг стояли киоски с едой и напитками, над головами - паутина проводов и разноцветных лампочек. Пройди насквозь все искусы, и снова пойдут аттракционы: колесо обозрения, какой-то дом с призраками, карусели, машинки, огромная вращающаяся стелла, похожая на тот, с которого они только что слезли, только гондолы неподвижны, а сама конструкция раза в четыре выше, роллеркостеры разных размеров - глаза разбегались.

  - Куда хочешь, Наршерри? О! Идем-ка сюда! - Химера проворно оттеснил хтоника к одной из витрин и через пару минут  ощетинился целым веером шпажек с разными фруктами в шоколаде. Не зная, что из всего этого разнообразия будет эльфу по вкусу, просто нагреб этакий букет, как можно разнообразнее. - О, смотри, это, кажется, зефир. А тут виноград, э-э, кажется, проционские перцы. В шоколаде? Додумались же!.. Попробуем?

[Кийтал Наршерри]

Гондола взлетала, переворачиваясь в воздухе и стремительно падала вниз, чтобы секунду спустя вновь набрать высоту. Рядом слышался радостно-испуганный визг, когда аттракцион переворачивался, ухая в клубы яркого дыма и света. Сам Наршерри прильнул к химере, обвив рукой его талию и с некоторым удивлением наблюдал за тем, как Вирокс пытается сладить с собственными волосами. Сам темный, просто связал копну косичек в низкий хвост, замотав парой выбранных наобум косичек же. Надолго такого связки не хватит, но сейчас ворох тонких жгутиков хотя бы не хлестал по лицу и плечам.
Гондола взлетала и падала, пролетая сквозь клубы дыма и яркого света, пассажиры восторженно визжали, а эльф, просто прильнул к эмиссару, впрочем, не мешая тому воевать с собственной гривой.
Страшно не был совершенно. Темный сталкивался с вещами куда более жуткими и чудовищными, но сейчас этот искусственный страх был даже забавен. И оставлял удовольствие, смешанное с тихой радостью и задором. Хтонической твари нравилось. Она довольно жмурилась и урчала, когда гондола в очередной   взлетала в небо, чтобы потом опрокинуться вниз.
Но вот амплитуда движения начала замедляться, а потом и вовсе прекратилось.
Кийтал соскочил с сиденья вслед за химерой и, был вынужден остановиться, ибо его повело. Мир все ещё качался, так что хтонику пришлось немного постоять, пока это качающееся безобразие прекратится.
Смех Вирокса омыл темного, который счастливо улыбнулся химере, тут же прижавшись к нему. И снова тихое, раскатистое мурлыканье окутало эмиссара, когда эльф потерся щекой о его плечо.
- Да, очень понравилось. – мурлыкнул он, удобнее перехватывая медведя. – Было забавно и весело. Да, пошли. Тут еще столько интересного. – он повернулся к Вироксу, шало улыбнувшись. – Я только отправлю Фридлейва домой. Погоди.
Наршерри чиркнул пальцем в воздухе, открывая портал, в который и пихнул огромную игрушку. Чернильная щель, поглотив медведя тотчас же затянулась, а мохнатый зверь материализовался спустя минуту на огромном ложе эльфа в его берлоге в Лоссуме.
- Что я говорил?.. -  шепнул Наршерри, следуя за химерой, тащившим его сквозь толпу дальше по аллее. – Спасибо... - Эльф остановился, и развернув к себе Вирокса, чтобы поймать его взгляд, тихо повторил. – Я сказал «спасибо», Вир... Мне нравится здесь... Весело и забавно.
Прикосновение теплых рук, охвативших тонкую талию. Хтоник замер, довольно жмурясь. Заворчал, омывая эмиссара бархатным, вибрирующим мурлыканьем. Пальцы химеры скользили по телу Кийтала, лаская и балуя. Его ничуть не смущала толпа народа, снующая по аллеям. Ему вообще не было до них дела. Сейчас его интересовало только одно существо – химера Хаоса, и темный охотно принимал и отвечал на его прикосновения. Игривые, ласковые, откровенные до безобразия, но всегда желанные. Пуговицы, почти все, рубашки давно уже были расстегнуты вновь. Лишь несколько нижних все еще удерживали шелковую ткань, не давая ей распахнуться и обвиться вокруг бедер эльфа.
Аллея привела их к аккуратной площади, заставленной столиками и киосками, предлагающими сладости на любой вкус и кошелек. Да и не только сласти.  
- Ооо, как интересно... - Наршерри рассматривал шпажки, которые химера держал в пальцах. Их было... много... разных... И сейчас эльф несколько растерялся, не зная, с чего начать. – Да, зефир. А это вроде бы ломтик персика. Или это яблоко? – темный перебирал шпажки, угадывая залитые шоколадом фрукты. – Проционские перцы? Да, вроде это они и есть. Забавно... Надеюсь, что это все же не жгучий перец, от которого горит нутро. Дай сюда, Вир.
Хтоник выхватил из пальцев эмиссара шпажку с нанизанным на нее маленьким перцем, залитым коричневым шоколадом. Повертел ее в руке, рассматривая со всех сторон, а потом медленно откусил кусочек. И зажмурился от удовольствия. Горечь, острая и ожигающая опалила нёбо и язык, но тут же была смягчена сладостью шоколада, который, растворяясь на языке, придавал перцу изумительную пикантность.
- Вкусно... изумительно... – Кийтал обнял химеру, мазнув щекой по его плечу. – Ты должен это попробовать. Оно такое вкусное...

[Вирокс]

Вирокс подчинился, когда Кийтал, отправив игрушку куда-то в портал, заставил его остановиться и развернул, перехватывая взгляд. Чтоб слышать тихие слова эльфа в многоголосой толпе, среди орущий там и тут вразнобой музыки, приходилось подаваться ближе, практически вплотную. Какая-то женщина недовольно фыркнула, огибая их, встрявших прямо посреди дороги. А может, и не поэтому. Вироксу было наплевать. Были бы они в влюбленной парочкой из какого-нибудь фильма - хотя кому бы понадобилось снимать ленту про подобных им - это был бы тот самый миг, когда герои романтично целуются, обтекаемые людским потоком, в свете разноцветных ламп аттракционов и киосков. Но они не были парочкой, не были и влюбленными, и химера просто, не повышая голоса, зная, что будет услышан, легко усмехнулся в ответ:

  - Я уже не знаю, что мне нравится больше: драться с тобой, или тебя развлекать. - Прижимая его крепче, Вирокс  положил ладонь эльфу на щеку, коснувшись указательным пальцем самого уголка улыбающихся губ. - Что еще с тобой будет также приятно сделать, Наршерри?

  Впрочем, даже зная, что оказался тут исключительно ради хтоника, даже легко скользнув знакомое в амплуа искусителя, Вирокс и сам развлекался, поддавшись царившей атмосфере легкой суеты бессмысленного праздника, понуждавшей зевак поскорее расстаться с деньгами за дешевое веселье и вскоре они уже, ощетинившись сладостями, как дикообразы - иглами, отошли к одному из столов, изучая доставшуюся добычу. Химера у прилавка тогда не стал перебирать, просто потребовав по штуке всего, чем в киоске торговали.

  Перец и хаоситу показались из всех добытых сладостей самыми интересными. Яркий горячий вкус, раскрывавшийся в полной мере уже после сладости недорогого шоколада казался чем-то порочным, а остальные сочетания после него казались уже просто приторными или банальными: зефир клеился к зубам, фруктам было нечем удивить. Но перец в оболочке из шоколада действительно произвел впечатление.

  - Чем-то тебя напоминает, - заметил хаосит, вновь устраивая пальцы, с которых только что слизнул капли шоколада, успевавшего от его тепла слегка подтаять, на спине Кийтала, под ремнем. Велик был соблазн отправить их еще глубже. Вирокс уже смирился с мыслью о предстоящей изматывающей тренировке, или о холодном душе, когда останется один. Могло показаться, что произнесена пошлая банальность, но таким был только жест, тем более бесстыжий, что он отлично знал, что Кийталу, на самом деле, не нужны ни слова, ни невербалика, чтоб считать чужие реакции. Достаточно было его невероятного чутья и восприятия. А  вот слова химеры были искренними. В хтонике действительно сочетались качества, которые Вирокс не мог бы представить органично сочетающимися в ком-либо другом. По крайней мере, он не встречал.

  Пришлось остановиться еще остановиться у соседней витрины, разжиться парой бутылок воды, чтоб хоть как-то смыть, приглушить сладость во рту и на губах. А парк простирался и дальше, предлагая новые и новые увеселения.

  - Ну, куда дальше пойти хочешь, Наршерри?

[Кийтал Наршерри]

Теплая ладонь на щеке. Пальцы тронули острую скулу, согревая смуглую кожу жарким теплом, и лишь подушечка большого пальца бережно касалась уголка губ эльфа, даря шалую ласку. Темный урчал. Громко. Раскатисто. Казалось, что от его мурлыканья вибрирует все тело. Возможно, что это так и было. А может, и не нет.
Все так же шало улыбаясь, Наршерри подался навстречу, когда эмиссар, обнимая, притянул его ближе к себе. Жар тела химеры опалил кожу хтоника сквозь тонкую ткань изумрудного шелка, послав волну короткой дрожи по позвоночнику. Сейчас эльф смотрел черно-лиловые глаза, отражавшие такое же пьянящее удовольствие, как и его собственные, и улыбался, пьяняще и чуть развязно.
- И то, и другое, Вир? – тихо рассмеялся темный, огладив кончиками пальцев сначала ладонь химеры, лежавшую на его щеке, потом столь же легко соскользнули ниже, тронув короткой лаской внутреннюю сторону запястья. – Мне в удовольствие и драться с тобой, и развлекаться... - он глухо уркнул, окутав Вирокса глубоким, вирирующим звуком. - ...И раствориться в тебе... Чувствовать тебя... кожей... всем своим существом... жар твоего пламени... в удовольствие...
Наршерри накрыл руку химеры своей, прижимая ее плотнее к щеке. Теперь тепло Вирокса чувствовалось ярче и отчетливей. Эльф удовлетворенно вздохнул, прикрывая глаза.
Мгновения...
Такие короткие...
...и такие длинные...
А потом они сидели за каким-то из свободных столиков, расположенном чуть в стороне от снующей толпы, и пробовали сладости, которые собрал эмиссар. И если зефир и фрукты показались обычными, то вот проционские перцы... Сласть оказалась необыкновенно пикантной. Терпкий шоколад таял на языке, согреваемый резкой, острой горечью перца. Темный довольно жмурился, наслаждаясь необычным вкусом и шало улыбался, собирая кончиком языка капли растаявшего шоколада с губ.
- Да? И чем же? – мурлыкнул Кийтал, ощутив, как ладонь Вирокса скользнула под ремень. Хриплый, протяжный полустон-полумяв слетел с губ Наршерри, когда волна обжигающе приятного жара растеклась от ладоней химеры по его телу. Хотелось больше... Намного больше... Он слышал гулкие удары сердца эмиссара, слышал отголоски желания в его голосе, искреннего и удивительно ласкового. - Расскажи мне, Вир...
Хтоник склонил голову, рассыпая ворох косичек по спине и груди мужчины, и лениво и томно потерся щекой о его плечо, протяжно мурлыча.
Толпа омывала их, но эльфу было наплевать на всех, кто проходил мимо. Его не интересовало ни одобрение случайных прохожих, ни их же осуждение. Здесь и сейчас рядом с ним было единственное существо, чье мнение было для него важным.
- Куда пойти дальше... - Кийтал вскинул голову, озираясь. Он все еще держал в пальцах полупустую бутылку с водой, которой еще пару минут назад смывал остатки шоколада с ладоней. Взгляд скользил по обширной территории парка, выхватывая то один аттракцион, то другой. Яркий свет фонариков раздражал чувствительные глаза хтоника, и тот щурился, продолжая изучать предлагаемые развлечения. – Кхм...
Но вот темно-зеленый взгляд эльфа зацепился за огромное колесо, сияющее огнями, словно новогодняя ёлка. Оно лениво вращалось, вознося пассажиров, сидевших в покачивающихся корзинах на высоту, и потом столь же неспешно опускало их вниз. Наршерри указал на аттракцион.
- Пойдем туда?

[Вирокс]

Эльф льнул к рукам, словно сам был как подтаявшая сладость - отмыть только холодной водой. Но Вирокс и не собирался, напротив, только поощрял его, прижимая за бедро ближе, пока шли в толпе, огибая зевак, и столы фудкорта, и прямо физически ощущал, как тот довольно глухо мурлыкает, словно большой кот. Казалось, что пальцы, притиснутые к коже пояснице Кийтала ремнем, ощущают глубокую вибрацию, пронизывающую тонкое тело. И Вирокс уже достаточно хорошо хорошо хтоника знал, чтоб не обманываться:  Наршерри не утруждал себя формальной вежливостью, поблагодарив. Ему действительно было сейчас хорошо, точно лучше, чем в комнатах над импровизированным тайным клубом на парковке в офисной высотке.

  Химера позволил себе экспансию по бедру эльфа, тем бесстыднее, чем благоприятнее такие тот на такую вольность реагировал. Нет, Виркос, конечно, не собирался переступать черты, и творить публично что-то по-настоящему непристойное, но кто бы на его месте отказал бы чутка пошалить, раз второй позволял, да и сам охотно отвечал на фривольные прикосновения, а в остальное время ластился, не тратя и минуты на полумеры. А сам хаосит, для разнообразия, хотел немного побыть предсказуемым.

  Невозмутимо пропустив мимо ушей просьбу рассказать, чего же общего у эльфа и понравившегося им обоим ярмарочного лакомства, химера обернулся, ища взглядом заинтересовавший спутника аттракцион.

  - Колесо обозрения, Наршерри? - в голосе прозвучало нескрываемое удивление. Они совсем недавно были в бешено вращающейся и швыряющей пассажиров во всех направлениях гондоле, и хаосит был уверен, что и новая забава не уступит в интенсивности. Но, кажется, Кийтал решил испробовать этот вечер на всех возможных скоростях. - Хорошо, идем.

  Колесо возвышалось над всем парком, но находилось ближе к его противоположному краю - не иначе, чтоб обзор на зарево огней  был получше, и чтоб было видно хоть часть города над кронами деревьев. Неторопливо возносило открытые кабинки над толпой, выше, в небо, и так же плавно опускало.

  - Удивлен твоему выбору, - заметил Вирокс, пока они шли через толпу. - Ты же можешь в любой момент взлететь, и куда выше, чем эта штука. - О, гляди! Сахарная вата! - он легко отвлекался на пути, замечая в брешах среди людских тел новые и новые забавы. Пришлось остановиться, чтоб немедленно добыть разноцветный ком. Обогнули фанерный "дом ужасов", в который ряженый зазывал народ, обещая, что они "узнают тайны подземелья хтонических кошмаров". В другой раз химера может и посмеялся бы такому обещанию, но в компании Наршерри такая тема показалась ему дурновкусием. Зато посмотрели, как какая-то девчонка азартно выдувает гигантские мыльные пузыри на потеху публике. Она использовала какую-то простенькую магию, заставляя их наливаться разноцветным светом, наполняться дымом, парить вокруг нее, словно в танце. Зрелище было незатейливое, но на свой лад довольно впечатляющее, и, проходя дальше, химера, как и многие другие зрители, кинул ей пару сотен археев в специальное ведерко. Наконец добрались до подножья колеса. Билеты стоили сущую безделицу. Им открыли дверь в кабинку, и химера, зайдя, уселся на опоясывающую круглую корзину скамью, сбоку у внешнего края, рассудив, что то самое "обозрение" именно отсюда и будет наилучшим, и поманил эльфа.

  - Иди сюда, Наршерри, - он перехватил его руку и потянул ближе. Дверь за ними захлопнулась, тихо клацнул засов и, качнувшись, кабинка тронулась, медленно устремившись вверх

[Кийтал Наршерри]

Кийтал довольно прижмурил глаза, почувствовав, как пальцы химеры скользнули глубже под ремень, легко проскользив по коде бедра. Бархатное тепло растекалось по телу хтоника от ладони эмиссара, согревая его.  Ласка была приятной, и темный прижался плотнее, обвив рукой талию Вирокса и  зацепившись пальцами за его ремень.
Ладонь эмиссара огладила бедро, и эльф заурчал, низко, протяжно, окутывая спутника гулким, вибрирующим мурлыканьем. Темноволосая голова склонилась, коротко мазнув щекой по плечу Вирокса.
- Да, Вир... колесо обозрения, - шепнул Наршерри, заглядывая в мерцающие лиловыми сполохами глаза химеры. Тихий смех эльфа короткой лаской рассыпался по коже эмиссара. - Да, могу... Но.... сейчас я хочу просто быть рядом с тобой... и чтоб мы не спотыкались о снующих под ногами посетителей. - он улыбнулся, немного растерянно и смущенно. - Просто быть рядом... обнимать тебя... - Кийтал осторожно тронул подушечками пальцев уголок губ химеры, прослеживая контур. - Я знаю, что эти мгновения пролетят слишком быстро... но... я хочу насладиться и ими тоже.
Наршерри снова, склонив голову, потерся о плечо Вирокса щекой, протяжно урча и рассыпая по его груди и спине ворох тонюсеньких косичек.
Они, обнявшись, вновь двинулись сквозь толпу праздношатающихся гостей парка, направившись в сторону возвышавшегося рад парком огромного, неспешно вращающегося колеса.
- Стой, ты куда? - но химера уже метнулся к киоску, где продавали сахарную вату. - Ооо... Вир... Такой большой ком... Чудесно.
Он давно уже позабыл вкус этого лакомства, стертого сторонним вмешательством в свои воспоминания. Искореженная память так и не смогла выдать нужных ассоциаций и ощущений, так что сейчас темный вновь знакомился со сластью. Счастливо жмурясь, Кийтал уплетал вату, одновременно умудряясь обнимать Вирокса и ласкаться.
Вата таяла во рту, растекаясь терпким сладким привкусом на языке. Темному нравилось, о чем он не преминул тут же сообщить спутнику.
Они не торопились, лениво проскальзывая сквозь многолюдную толпу, останавливаясь, чтобы послушать уличных музыкантов, устроившихся на свободной аллее, или же посмотреть, как хрупкий мальчишка жонглирует небольшими разноцветными мячиками, используя простенькую магию. Простые забавы, но сейчас они были к месту, и радовали хтоника.
Понаблюдав за девчонкой с мыльными пузырями, Наршерри так же, как и химера, оставил в ее ведерке несколько крупных купюр.
К моменту, когда они добрались до колеса, сахарная вата закончилась, темный ополоснув руки остатками воды из бутылки, шагнул в пустую кабинку вслед за Вироксом. Щелкнул замок на дверце, и кабина медленно поплыла вверх.
- Виир... - гортанно мурлыкнул Кийтал, качнувшись к эмиссару, когда тот, сомкнув пальцы на его тонком запястье, потянул эльфа к себе. Короткий шаг, и хтоник опустился на скамью, устроившись так близко к спутнику, как это было возможно. - Одни...
Кабина, лениво покачиваясь, медленно плыла вверх, унося химеру и Наршерри от разноголосого гомона гуляющих. Шум становился тише, огни уже не били так по чувствительным глазам иномирной твари, раздражая их. Хтоник опустил ресницы, прикрывая глаза, и, придвинувшись вплотную, обнял Вирокса рукой. Живое тепло химеры согревало его, растекаясь мягкими волнами по телу. Он мурлыкал, заворачивая эмиссара в бархатное покрывало густого, вибрирующего звука.
-  Вир... - тихий шепот сорвался с губ темного. - Спасибо тебе...