[Вирокс]

Циркон/ Лоссум/ 5022 г.

Участники эпизода  Кийтал Наршерри и Вирокс

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту игру без системы боя.

"[align=center

c21n93 m00d - v120x[/align]"][video]https://www.youtube.com/watch?v=RM63QlIt18k[/video]

[Вирокс]

Несмотря на поздний час, в Лоссуме было светло, как днем. Даже влажный после только что пролившегося и ушедшего на юг города дождя, асфальт блестел, отражая неоны бесчисленных вывесок и фонарей. О том, что в небе есть звезды, тут, наверное, только догадываются. Байк Вирокса, мощная, но маневренная машина лавировала в наземном трафике, изрешеченная отсветами по сохранившим лакировку поверхностям потрепанного черного пластикового обвеса. Ехал Вирокс нагло, даже грубо, то и дело подрезая другие машины, протискиваясь в каждый доступный зазор, газуя на открытых дорогах. В спину раздавались завистливые и возмущенные сигналы, но сделать, увязая в транспортном потоке, водители ничего не могли, и Вирокс несся по улицам, приближаясь к все более и более фешенебельной части города.

  - Я буду через пять-семь минут. - легкая телепатическая волна метнулась сквозь пространство. Адресат был химере знаком, и тоже находился в этом сияющем во всех смыслах городе. - Тут кое-что поменялось. Будь готов.

  Эмиссар не опаздывал. Да и обстоятельства не менялись, по крайней мере для хаосита. Но он хотел понять, насколько гибок артефактор, вернее даже, убедиться в справедливости своих предположений. Сухое досье, собранное Дискордиумом, когда Вирокс обратился к Кийталу Наршерри еще в первый раз, не передавало толком ничего, кроме послужного списка, некоторых мелочей, чуть глубже чуть очевидных, и уж точно не давало представления о том, кто находится по ту сторону темных очков, но после личной встречи Вирокс заинтересовался, а своим заинтересованностям привык потакать. Так что новый повод для потенциального сотрудничества, разумеется, потребовал его личного присутствия.

  Пилот миновал яркие улицы и свернул в лабиринт подворотен, рев мотора отражался от глухих стен и казалось, что едет не один мотоцикл, а небольшая банда байкеров. Тут Вирокс сбросил скорость, не настолько хорошо ориентируясь в проулках, как на центральных магистралях. Не хотелось пропустить нужный поворот и плутать, разыскивая путь.

  Поездка завершилась - нет, остановилась ненадолго - на перекрестке двух узких улочек. Углы домов были заклеены мокрыми старыми афишами и рекламами, предлагающими попробовать то, что в городах условного порядка и приличий считалось пограничным удовольствием. Заглушив движок, Вирокс докатился до бордюра и рывком поднял байк на подножку, снял шлем и положил на сидение позади себя. Вдалеке провыли сирены и унеслись куда-то в глубины Лоссума. Через перекресток перебежали, цокая каблуками и держась за руки, две девушки, бросили заинтересованно-настороженный взгляд на байкера и скрылись за углом. Они спешили, предчувствуя новый ливень, что вот-вот обещала духота, разлитая в воздухе. Химере дождь был бы только в радость. Вирокс кивнул своим же мыслям, облокотился на бак и, нарочито-лениво поглядывая по сторонам, ждал.

[Кийтал Наршерри]

Он, прильнув к прохладно-теплому баку размеренно урчащего мотоцикла, мчался следом за уходящим на юг ливнем. Тугие струи хлестали по спине, отзываясь в теле худощавого, затянутого в черный кевлар мужчины возбуждающей вибрацией. Дождь успокаивал, завораживая и усмиряя его обостренные инстинкты, принося с собой зыбкую иллюзию безопасности. Тварь, скрывающаяся за наглухо затемненным забралом шлема, довольно жмурилась, купаясь в потоках дождевых струй.  
Дождь уходил из города, оставляя после себя вымытые улицы, которые тотчас оживали, наполняясь гомоном толпы, визгом покрышек и тормозов, раздраженной руганью и грохотом музыки, слышимой из салонов машин, вмиг забивших дорогу. Он не успевал за стеной воды, двигавшейся слишком быстро, и, раздосадовано вздохнув, направил байк в ближайший переулок, подрезав едва ползущее мимо такси. Поток брани, исторгнутый водителем машинки, отозвался приятным покалыванием в кончиках пальцев. Скользнуть в переулок, остановиться на минуту, чтобы воткнуть разъем кабеля нейрошунта, змеившегося из-под темных волос, скрываясь под воротом кевларовой куртки, в крохотное гнездо на корпусе байка. И... сорваться с места, сливаясь с радостно рыкнувшим мотоциклом.
Он мчался по переполненным улицам, быстро, нагло и грубо, и совершенно не заботился о тех, кому не повезло оказаться рядом. Сейчас он не был собой, он был черным болидом на колесах. Изящным, обтекаемым, маневренным. Он протискивался в узкие зазоры меж ползущими, словно полудохлый ызарг, автомобилями. Подрезал слишком неповоротливых, вихрем проносясь по относительно свободным полосам дорог. Визг тормозов, злобные крики водителей и пешеходов, едва успевших выскочить из-под колес спортивного байка, вой сирен и клаксонов только раззадоривали его, понуждая увеличивать скорость. Тварь, скрывающаяся под сводом черепной коробки темного эльфа, наслаждалась образовавшимся хаосом и скоростью.
Щекочущее прикосновение ментальной волны, мягкой прохладой прокатившейся по тонким нитям нейронов. Оно отозвалось шепчущей фразой. Химера. Вирокс.
- Отлично. Прибуду примерно так же. – ментальная волна умчалась в пространство города к своему адресату. – Всенепременно буду... дорогой. Уже предвкушаю...
Вирокс был где-то в бетонных  дебрях шумного города, раскинувшего свои щупальца над системой озер. Он ждал, и тварь, разочарованно вздохнув, свернул в одну из узких неприметных улочек, разом прекратив потеху на забитой транспортом центральной улице.
Благодатный покров подворотен прохладным бархатом опустился на плечи. Он мчался по улочкам и переулкам, даже не пытаясь сбросить скорость. Его обостренные, слишком быстрые для обычных людей реакции позволяли ему это. Роскошь центральных кварталов сменилась мрачной тишиной подворотен. Теперь байк двигался намного медленнее, отзываясь в теле пилота раздраженным рычанием, гулким эхом ударявшимся об обшарпанные стены домов.
Поворот. Он выхватил в сумраке подступающей ночи знакомую фигуру, облокотившуюся на бак припаркованного у бордюра черного байка. Резко сбросив скорость, заглушил двигатель, позволив своему транспорту докатиться до места. Замер на мгновение, поднял байк на подножку и, привычным, отточенным за десятилетия движением вынимая разъем кабеля нейрошунтов из гнезда мотоцикла, выпрямился. Черный шлем мягко опустился на сиденье.
- Ви-и-иро-о-о-окс... - лениво растягивая гласные, произнес эльф, чуть встряхивая головой, чтобы отбросить со лба выбившиеся из узла, в которые были собраны длинные волосы, пряди. – Рад новой встрече с тобой. – темный щурился, рассматривая химеру, ибо даже укрывавший переулок покров тьмы был слишком светел для него. – Что стряслось на этот раз?

[Вирокс]

Вирокс чутко слушал ночной город. Лоссум пульсировал жизнью даже тогда, когда ночь опускалась. Люди засыпают, просыпаются твари. Две должны вскоре встретиться на этом пустынном перекрестке, казавшийся химере светлым не от тусклого дорожного фонаря, вытянувшего свою железную руку над асфальтом и бросавшим на дорогу желтоватую пирамиду, едва задевающую тротуар, а от хейло самого города. О себе Вирокс это знал наверняка, Наршерри... Вирокс ни разу не пытался проверить эльфа. Обычно магическое чутье давало ему серьезное преймущество, но Кийтал казался ликвидатору загадкой для ума и инстинктов. Разгадать, а не пытаться взломать и вытащить ответы. Он сейчас может себе это позволить.

  - Я тебя слышу. - В такт рычания далекого еще двигателя, бьющегося между стенами домов, Вирокс на выдохе послал еще одну короткую мысль. Байк Наршерри показался буквально через минуту и хаосит выпрямился.

  Приветствие прозвучало мурлыканьем, словно артефактор жил в совсем ином ритме, иначе чувствовал время. Химера ухмыльнулся:

  - Наршерри. - он отказал себе в удовольствии шутливо и глухо рыкнуть в ответ, произнося имя эльфа. Тот обращался к Вироксу так, словно виделись пару месяцев назад, не более, а ведь у иных сменились поколения. - Я тоже... - он скользнул взглядом по лицу собеседника, отмечая правильность черт, прищур, выражение лица, растрепанные пряди на лбу. Непроницаемых стекол очков, закрывающих глаза Кийтала, не было. Что-то изменилось с тех пор как встречались в прошлый раз? Наверняка. Химера не знал. - Рад.

  Вироксу и самому казалось странным: он сам столько забыл, не помнил даже, кто и как отправил его на столетие в холодный ящик и что ему снилось все эти годы. Но умудрился протащить за собой сквозь век крио-сна интерес к случайно обнаруженному знатоку древностей. И теперь этот уголек снова раздуло в яркий огонь, стоивший небольшой аферы, что затеял хаосит.

  - Сразу к делу? - эмиссар довольно кивнул. - Учитывая, во сколько мне обойдется твоя консультация, "дорогой" здесь, пожалуй, ты. - с той тенью улыбки, что мелькнула на лице Вирокса, могло прозвучать двусмысленно, но его это вполне устраивало. - Но сейчас придется немного прокатиться. Ты подключаешься напрямую? Рисково.

  Трюк со штекерами, что проделывал хтоник, чтоб слиться сознанием с управляемой им машиной, был действительно впечатляющим. Не потому, что так делал, многие киберы подключались к машинам. Но это мотоцикл, а потому, что надо было быть чертовски уверенным в себе и в том, что справишься с байком, невзирая на обстоятельства. Неконтролируемый джекаут - дорогой штраф на дороге. А если тебя сорвет из седла, и рванет сами нейрошунты, то многим после такого можно мозги вычерпывать из черепа равномерно проварившимися. Так что, оценить подобную смелость Вирокс мог вполне. Впрочем, в то немногое, что про ему Кийтала было известно, такая прихоть отлично вписывалась.

  - Мы разыскали один занятный артефакт, и я хочу, чтоб ты им занялся. - Вирокс потянулся за своим шлемом, продолжая рассказывать. Было искушение полностью перейти на телепатию, было что-то притягательное в мысли о том, чтоб обращаться сразу к сознанию Наршерри, - Но мой курьер облажался. Мне придется сгонять и вернуть эту штуку. Здесь, в Лоссуме. Относительно неподалеку. Поехали? - Короткая вкрадчивая пауза и внимательный темный взгляд в глаза предварили приглашение. -  Если, конечно, не хочешь подождать меня где-нибудь еще.

[Кийтал Наршерри]

Собственное имя, произнесенное химерой, мягким бархатом проскользило по позвоночнику, поднимая короткие тёмные волоски на загривке дыбом. Звук резонировал на коже, пробуждая острое желание выгнуться, словно большой кот, разминающий затекшие мышцы.
Темный развернулся всем корпусом, чуть склоняя голову и, щурясь, продолжал разглядывать мужчину. Ему было светло. Даже сейчас, когда ночь неумолимо смещала вечерние сумерки, чувствительным глазам было... больно. Однако эльф не видел особого смысла надевать зеркальные заслонки, если через пару минут глаза будут снова скрыты затемненным наглухо забралом шлема. Сейчас можно было не обращать внимание на неудобство.
Сколько они не виделись? Лет сто? Или чуть больше? Сроки разлуки были... неважны.
Для иных уже пролетела целая жизнь. Для Наршерри... прошел всего лишь день длиной в столетие. Такой длинный и одновременно такой короткий.
- Я скучал... - фраза упала во тьму переулка, рассыпавшись шорохом крохотных иголочек по смуглой коже.
Кийтал не лгал. Он действительно скучал. Химера вызывал интерес, будоража инстинкты, рождавшие картины охоты. Дикой, необузданной и... отчего-то совместной. Это ставило тварь в тупик, заставляя выискивать по крупицам информацию о заинтересовавшем ее мужчине. Только вот ее было катастрофически мало, чтобы делать какие-то выводы.
В тот день, когда пришло письмо от Вирокса, сообщавшее, что у химеры есть для него заказ, Наршерри не раздумывал. Согласился приехать на встречу. Проклятое любопытство... но тварь привыкла потакать своим желаниям.
- Но ты обратился ко мне, - беззлобно усмехнулся Кийтал, приподнимая уголки губ. Крылья носа трепетали, просеивая сотни запахов, витавших в подворотне и вычленяя один единственный, который так будоражил темного - запах, свойственный химере, забыть который они так и не смогли. Да и не пытались. - Значит, цена тебя устраивает, Ви-и-иро-о-окс...
Небрежный кивок, несколько новых прядок, выскользнув из узла, упали на лицо, оттенив точеные черты. Тень улыбки окрасила мертвые озера глаз эльфа подобием жизни, всколыхнув потоки клубящейся бездны.
- Напрямую... я знаю... - Наршерри развернулся, прислушиваясь к далекому вою сирен промчавшейся машины городской СБ. - Мне так... - пауза, пока темный подбирал подходящее слово, способное отразить его восприятие реальности. - ...легче.
Нет, не легче... безопаснее. Слияние с бортовым компьютером байка позволяло... «видеть», не призывая частичную трансформу, чтобы раскинуть паутину "сенсоров", свойственной сидевшей в его теле твари. Цифровое видение, умноженное на свойство "серебряной паутины ", некогда заменившей поврежденные нервные цепи в его мозгу, делало реакции хтона поистине запредельными.
Шорох одежды и движение воздуха вокруг химеры, сообщили Кийталу о том, что тот взял шлем, лежащий на сиденье. Короткий наклон головы и одобрительная усмешка. Эльф слушал, отпечатывая каждое слово в своем сознании. Волна предвкушающей дрожи покатилась по спине, отзываясь легким покалыванием в позвоночнике. Его аура, не та, что отвечала за магический потенциал, медленно наливалась багрово-алым, сообщая, что тварь уже взяла след и готовилась начать охоту. Инстинкты взвыли, пробуждая "сенсорную" сеть, потянувшую в пространство невидимые нити, улавливающие звуки, запахи и тысячи иных вибраций, создающих четкую картину окружающего в сознании Наршерри. Сейчас движение крыльев ноздрей стало частым, позволяя ему отфильтровывать объемные потоки запахов, кончики остроконечных ушей едва заметно подрагивали, реагируя на сотни звуков, слышимых тварью. Он предвкушал.
- Поехали, Вир... - шепот, так похожий на змеиное шипение, слетел с губ темного, шагнувшего к своему байку. - Я не могу пропустить потеху... - шлем плотно сел на голову, забрало опустилось благодатной тьмой на чувствительные глаза. - Показывай дорогу... дорогой...

[Вирокс]

На фразу эльфа о том, что он скучал, Вирокс молча приподнял бровь. У Кийтала была необычная манера излагать мысли, и на свой счет химера эти слова не воспринял, хотя искушение было. Скука, конечно, профессиональная, но Вироксу действительно было что предложить артефактору. Да и, по правде, он не горел желанием передавать то, что важно ему лично, в лабиринты зиккуратов Дискордиума. На его уровне интриг там было больше, чем нужно, и далеко не все искрились от восторга, когда Энтропий велел вернуть своего любимца из столетнего забвения.

  По улице пронесся первый ветерок, предвестник нового ливня.

  - Ты разве оставил мне выбор, Наршерри? - ухмыльнулся хаосит. Знал бы Кийтал, что Вирокс даже не думал, к кому обращаться, когда повод появился. На самом деле даже повод ему не требовался, но химера хотел играть по своим правилам. Конечно, цена его устраивала, даже будь она втрое выше. - Кроме того, предпочитаю лучшее хорошему. Что же, попробую тебя развлечь. - Последнюю фразу Вирокс пробормотал уже надевая шлем. Оправил куртку, скатил байк с подножки и завел. Рев не успевшего даже остыть двигателя вновь ударил в стены домов. Хаоситу было наплевать, если это кому-то мешает.

  - Не отставай. - ментальная фраза, прямо в сознание метнулась к Кийталу. В шлемах, сквозь рокот моторов о том, чтоб обмениваться репликами иначе, уже не могло и речи идти. Дважды махнув рукой вперед и налево, Вирокс обозначил понятное любому направление - два перекрестка прямо, потом свернуть. А дальше разберутся.

  Быстро набирая скорость, Вирокс на паре вдохов проскочил эти два квартала, резко вывернул на Т-образном перекрестке, даже не проверяя едет ли эльф следом. Отсюда рукой было подать до дороги, ведущей прочь, в промышленные зоны на юге города, широкими, хотя и загруженными даже в ночной час, залитыми светом многочисленными билбордами эстакадами. Ядовитыми розовыми, зеленым, голубым, желтым, змеились, стараясь перещеголять друг друга в яркости и манкости тексты рекламных обещаний, бросая отсветы на проезжавшие мимо машины. Вирокс несся, лишь изредка отпуская дроссель, чтоб немного сбавить скорость, подрезая других, хамски виляя между рядами, среди этого цветного хаоса почти непроницаемым сгустком черноты. Только на пластиковом обвесе мотоцикла отражались блики экранов и полосы от белых и желтоватых ламп фонарей. Выскакивая в левую полосу, он все чаще замечал, что машины по ту сторону отбойника, едущие навстречу, все еще везут на стеклах и крышах капли дождя. Что же,  в противотуманных фарах, зато, не было необходимости.

  Вирокс опустился еще ниже в седле, практически распластавшись на баке, вывернул ручку газа и вильнул в сторону, чтоб протиснуться между двух грузовиков, идущих параллельно, аж до симметрии, словно кони в упряжке.

  - Мы сейчас в дождь въедем, - шепнул он Кийталу телепатически, мало сомневаясь, что эльф держится где-то поблизости. Хотя специально не следил, не единожды, конечно, замечал изящный байк спутника на периферии зрения. Бездна знает, как ему там, в седле, слившемуся с машиной в единое целое, но сам химера кайфовал от поездки. Скорость, бьющий на встречу воздух, адреналиновые виражи и перепады высот, когда байк взлетал на очередной мост, вписывался в продуманную спираль отводной дороги, спускаясь, вибрация горячего и мощного двигателя прямо под тобой, расходившаяся по всему телу. Если бы у их поездки не было конечной цели, он бы мог так гнать до утра, свернув, разве что разок на какую-нибудь заправку, размять одревенелые ноги и дать отдых уставшим рукам. Дороги Лоссума, или его бездорожье - все, по чему могли проехать колеса мотоцикла - все годилось. Но Вирокса было очень тяжело отвлечь от цели, и у него были многие причины предпочитать ее дороге ради дороги. Тем паче, что в этот раз он очень внимательно отнесся к выбору попутчика.

[Кийтал Наршерри]

- Ты не искал его, Вир... - усмехнулся темный, скатывая байк с подножки. – Меня это радует...
Рев проснувшегося от короткой спячки двигателя, еще теплого после недавней поездки, гулким эхом взметнулся ввысь, ударяясь о стылые коробки домов. Он отражался от стен,  возвращаясь обратно крохотными иглами предвкушения. С тихим щелчком вошли в гнезда разъемы, разрывая реальность на «до» и «после». Машина пробудилась, послушная разуму Наршерри.
- Не отстану, - ответная фраза, расцвечиваясь искрами предвкушения и азарта, ворвалась в сознание химеры. – Не дождешься, дорогой...
Он сорвался с места, отстав от химеры всего лишь на долю секунды. Сенсоры бортового компьютера просеивали каждый миллиметр дороги, передавая четкую картинку в сознание эльфа. Кийтал не был сейчас собой. Он был мощной, урчащей от удовольствия машиной, рвущейся вперед, ловя скорость и раздраженные вопли водителей,  едва успевающих увильнуть с дороги. Свист ветра, ласкающего распластавшуюся на баке байка худощавую фигуру, затянутый в защитный кевларовый костюм, отзывался мягкой прохладой на коже хтона. Сотни звуков никогда не спящего Лоссума отражались сладкой музыкой, оставаясь далеко позади, когда  мотоцикл размытым пятном проносился мимо толпы, ищущей развлечений среди неона рекламных огней. Ему не было до них дела.  
Центральные кварталы остались позади, а с ними пронзительный визг тормозов и отборная ругань водил, которых нагло подрезал эльф, протискиваясь в очередной зазор. Яркие, режущие отблески рекламных щитов и уличной иллюминации сменились не менее раздражающим и ослепительным сиянием билбордами.
Тварь усмехнулась, растягивая губы в удовлетворенной улыбке. Зыбкой дымкой проступили контуры сложной татуировки на смуглой коже лица. Сознание хтона, сейчас расщепленное на тысячи электронных битов, просеивало каждый крупинку дороги, отслеживая движение тоннаров и выискивая  зазоры в плотном потоке, чтобы протиснуться между грузовиками.
Где-то впереди маячил обтекаемо-черный байк химеры, нагло вклинившийся в узкий зазор между грузовиками. И снова визг тормозов и разъяренные вопли водил. Это возбуждало, лишь прибавляя азарта.
Эльф прибавил газу, байк радостно рыкнул, рванувшись в просвет между двумя тоннарами, протиснулся, едва не цепляясь боком за обшивку огромной фуры, и, отчаянно вильнув, вырвался на свободную полосу эстакады, залитую ярким светом билбордов.
- Вижу... - темный тоже заметил крупные капли на крышах и стеклах встречных машин. – Скоро, Вир...
Тварь радовалась приближающемуся ливню, предвкушая размеренный шелест дождевых струй по своему телу. Тонкие пальцы тронули дроссель, выкручивая почти до упора. Двигатель отозвался гулкой вибрацией, резонируя с костями распластавшегося на баке мотоцикла Наршерри. Размытым пятном эльф мчался по эстакаде, лихо вклиниваясь между тяжелых фур, виляя в поисках свободных просветов.
Дождь. Быстрее... еще быстрее.
Тварь жаждала окунуться в потоки прохладной воды, всегда приносившие ей покой. И сейчас она мчалась навстречу ливню.
Первые капли упали на гладкую поверхность шлема, резкой дробью тронули плечи и спину Наршерри. Мгновение и потоки воды обрушились на темного и его спутника, смывая густую пыль и запахи топлива других машин, осевших на корпусе байка и кевларовой одежде эльфа. Шелест прохладных струй отзывался чарующей музыкой в теле твари, усмиряя бушующие инстинкты и заворачивая истерзанное ярким светом реклам и фонарей сознание в долгожданную пелену тишины. Хтон оживал, обновляясь, купался в потоках льющейся с неба воды, черным пятном мчась вровень с химерой.
- Дождь... Наконец-то... - ментальная фраза тронула сознание химеры. – Быстрее, Вир... Я хочу...

[Вирокс]

Начавшийся редкими и тяжелыми каплями, словно с ладоней бога срывавшимися на дорогу, на шлем и спину Вирокса, ливень, который они догнали, внезапно хлынул стеной. Кийтал мчался, словно летучая мышь, ориентируясь в замедлившейся картине трехмерного мира, что вкладывали лидары байка прямо ему в сознание, Вирокс же практически ничего не видел, когда потоки воды хлынули по виндшилду и забралу шлема. Огни билбордов смазались до ярких и текучих пиксельных пятен, а другие машины превратились в громоздкие темные глыбы, возникавшие практически перед передним колесом. Да и сцепление с дорогой уже не годилось для того, чтоб быстро маневрировать. Чтоб маневрировать на такой скорости вообще.  А вот дождь нес отдых и прохладу, барабаня по курткам обоих пилотов так, словно хотел попасть сразу под кожу.

  Вирокс не позволил азарту, овладевшему Наршерри, сожрать и себя тоже.

  - Нет. Мы уже почти на месте. - шепнул он восторженному эльфу, сбрасывая скорость, и ушел на полосу торможения, вынырнув прямо перед какой-то колымагой. Даже если водитель и заорал, когда перед ним внезапно вспыхнули габаритные и тормозные огни мотоцикла, сквозь дождь и рев моторов этого слышно не было. Плавно вписываясь в круг, ведший их с магистрали в район, хаосит отлично понимал, сколько усилий стоит ему, чтоб удержать тяжелую и машину на мокрой дороге даже на такой скорости, относительно невысокой, по сравнению с тем, как гнали до того.

  Интересно, как это ощущается, когда ты подключен, и ты и есть байк? Как бег против шквального ветра? Как на льду, когда, поскользнувшись, рискуешь большим, чем просто плашмя распластаться и врезаться в борт? Подумал Вирокс и о том, что с ним-то мало что может случиться, даже если утратит контроль над мотоциклом. Но что способен выдержать хрупкий на вид, несмотря на рост, даже выше самого Вирокса, эльф - химера просто не знал. Даже несмотря на слухи... Если понадобится, Вирокс вольет в него столько жизни, сколько нужно, но только, если в искореженном коме металла, пластика и плоти еще будет, кого на этом свете удерживать. Не самая привычная мысль для ликвидатора Дискордиума - беспокоиться, чтоб кто-то другой не свернул шею, вылетев с дороги.

  Они снова катились по промзоне на окраине Лоссума. Здесь света уже было гораздо меньше, реклам не было совсем - даже те, что просто парили над городом, сюда просто не доставали своим мерцанием, по крайней мере, не в ливень. За пределами скудно освещенных, но широких дорог горели только промышленные прожекторы, озаряя ярким, жестким светом "свои" территории. Если бы Кийтал и высказывал недовольство, что гонка прекратилась, Вирокс не обратил бы на это внимания, разыскивая нужные корпуса то ли складов, то ли мертвых фабрик. Ливень продолжал хлестать, и Вирокс не гнал, пытаясь найти нужные ворота. Наконец, обнаружив их, припарковался, проехав чуть дальше проходной.

  - Ты можешь подождать меня тут. - Еще раз предложил хаосит, оставляя шлем на руле. Сняв перчатки, он расстегнул жакет и, не таясь, проверил кобуру, но доставать оружие под дождем не стал, исподволь следя реакциями Кийтала. Холодный ливень мгновенно залил ему глаза, вымочил волосы, заплетенные в аккуратную косу, но растрепанные у лица, когда приходилось втискиваться в кивер, но химеру, казалось, это совсем не беспокоило. По крайней мере, он ни разу не попробовал даже просто смахнуть воду с лица.

[Кийтал Наршерри]

Ливень отбивал завораживающую дробь по плечам и спине Наршерри, проникая гораздо глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Вода вгрызалась в истерзанную инстинктами плоть, растекаясь живительной прохладой по нервам и клеткам твари, мчащейся вперед по заполненной тонарами эстакаде. Она остужала охвативший ее азарт, гася багровые сполохи, колючими искрами вспыхивающими на его ауре. Ливень нес покой и исцеление, смывая болезненные вспышки ярости, безжалостно гасившие разум темного.
Кровавые искры гасли в подернутых непроницаемыми клубами тьмы глазах, сменяясь неподвижной гладью покоя.
Стена воды, льющейся с небес, не мешала ему. Сенсоры мотоцикла все так же отсчитывали байты дороги, фиксируя движущиеся по ней фуры и отсылая картинку в сознание эльфа. Бортовой компьютер мгновенно корректировал положение байка на дороге, не позволяя ему столкнуться с тонаром.
- Вир... - волна недовольства прокатилась по позвоночнику эльфа, отозвавшись тихим, вибрирующим рычанием, сорвавшимся с плотно сжатых губ Наршерри. - Нет, не сейчас!...
Ментальный вопль опалил сознание темного, умчавшись к химере, ехавшему сейчас впереди.
Впрочем, Кийтал заложил вираж, неотрывно следуя за Вироксом, и выскочил на круг, плавно вписавшись в поворот. Скорость упала, да и сцепление с мокрой дорогой стало хуже и уже не позволяло мчаться на запредельной скорости по трассе, распугивая осторожных водителей.
Двигатель натужно ревел, проникая глубоко внутрь лежащей на баке хрупкой фигуры. Темный каждой клеточкой своего тела ощущал раздраженный рык мотоцикла, когда колеса теряли сцепление, и компьютеру приходилось выравнивать байк, не позволяя ему слететь с дороги. Он чувствовал сопротивление потоков воды, когда мотоцикл мчался вперед, не теряя ехавшего впереди химеру. Лидары все так же посылали в сознание четкую картинку дороги, колеса скользили по мокрому асфальту, а мотор, гулко вибрируя, растекался по телу волной мелкой дрожи.
Промзона встретила Кийтала ядовитыми запахами, в которых перемешался четкий шлейф отработанного топлива, металла и  химических веществ, пропитавшими воздух и которые не мог смыть даже ливень.
Они ехали медленно и рев мощного двигателя байка гулким эхом ударялся в глухую стену нескончаемого забора, за которым скрывались фабрики Лоссума.
Поворот, и вот уже мотоцикл Вирокса плавно вкатился в раскрытые ворота, минуя проходную. Кийтал приглушил двигатель, позволяя своему байку въехать на территорию предприятия. Проходная осталась позади. Темный припарковался чуть позади своего спутника, выпрямился, ловко вынимая разъемы нейрошунтов из гнезд мотоцикла и пряча их во внутренний карман куртки.
Размеренный шорох дождевых струй окутал эльфа, принеся с собой благословенную тишину.
- И пропустить всю потеху, Вир? - насмешливо выгнул бровь Наршерри, опуская шлем на руль. Волосы тотчас пропитались влагой, облепив лицо, но эльф, казалось, даже не заметил этого. – Не-е-ет, я пойду с тобой.
Кийтал стянул с рук перчатки и расстегнул куртку, показав в ответ собственную кобуру. Короткая улыбка тронула губы темного и пропала, будто ее и не было никогда.
Приблизившись к Вироксу, он тронул его за плечо.
- Подожди...
И замер, прикрыв глаза и вслушиваясь в зыбкие, размытые ливнем звуки.
- Я слышу, Вир... их всех... дыхание... биение сердец... - короткая пауза, когда Наршерри бесшумно повернулся всем корпусом, продолжая настороженно слушать. - Знаю, где находится каждый... Они беспечны...
Аура твари наливалась багрово-алым. Тонкие ноздри трепетали, отфильтровывая сотни запахов и вычленяя из их мешанины нужные. Тварь встала на след и собиралась начать охоту.

[Вирокс]

Вирокс скользнул взглядом кобуре под курткой Кийтала.

  - Хорошо. - "Только под пули не лезь, ради хаоса. Это моя работа." Вирокс бы засмеялся, но веселье в тоне потонуло за шумом ливня. - Раз хочешь потехи. - Он сам не считал, что перебить шайку обнаглевших бандитов - развлечение. Скорее монотонная работа. Но все равно, слишком уж расслабляться не стоило, даже точно зная, кто тебе противостоит. Он знал. Почистить Лоссум от этой компании - оказать обществу услугу. Мелкую, упоминаний не стоит, но все же услугу. И даже такие, они могли навредить. - Но я тебе за это не заплачу. - Вроде пошутил, но ни один наемник по доброй воле не подставится за бесплатно, и хаоситу просто было интересно, как эльф ответит. Так что была ремарка была не из жадности, скорее последовательность в изучении. Вирокса, конечно, можно было упрекнуть, что он предвидел, что обронить эту фразу шанс представится, раз уж остроухий в принципе согласился, но в конце-концов, и связывался он с артефактором, а не боевиком. Вирокс по внешности не судил, но именно это слово было последним, пожалуй, что возникало в голове, при взгляде на Кийтала. Химера отвернулся и хотел уже двинуться к ближайшему из зданий, но ладонь темного остановила его.

  Что Наршерри имел ввиду, сказав, что чувствует банду? Эмиссар оглянулся на эльфа через плечо, мазнул взглядом по руке. С ним многие хотели сократить дистанцию. Отваживались, зная, кто он такой, только отчаянные или очень уверенные - по крайней мере за пределами зиккуратов Дискордиума, и подобную осторожность в окружающих Вирокс обычно поощрял. А Наршерри вообще не выглядел так, словно мог сам решить кого-то коснуться без очень на то веских оснований. Кийтал выглядел сосредоточенным, вслушивающимся. Может, поэтому и предпочел сказать вслух, а не дотянуться до мыслей Вирокса телепатически. Подобное знание немного путало Вироксу карты. Как минимум один должен был быть либо мертв, либо нервничать. Если не от того, что его схватили какие-то подонки, то как минимум от того, что подвел Вирокса. Курьер была либо убита, либо не нервничала, дожидаясь своего спасения.

  - Я понял. Сейчас исправим. - мрачно отозвался химера.

  Просторная площадка с парой припаркованных фур, в тени которых они и остановились, была освещена промышленным прожектором, колыхавшимся на невысокой мачте. Косые лучи его света дробились в каплях ливня, и до земли долетали рассеянными и серыми, но все равно было довольно светло. Вирокс выглянул из-за прицепа, и, подняв руку, выпустил в сторону лампы незатейливый импульс силы, не утруждая себя спецэффектами: ни формирования луча, или придания ему цвета, ни привязки к стихии - чистая энергия. Раздался треск стекла, едва различимый в шелесте капель, и свет погас.

  Вирокс легко запрыгнул на рампу, протиснулся к пластиковой, давно уже выжелтевшей ленточной шторе, скользнул во внутрь, оказавшись в небольшом приемном блоке, заставленном штабелями пустых паллет. Банда действительно расслаблялась где-то внутри в глубине помещений, и Вирокс тихо ступая, направился прямо к желтому прямоугольнику света в дальней его части - к тому, что вел в подсобные помещение, а не на сам склад.

  Ангар, судя по всему, готовился либо к продаже, либо к ремонту и реорганизации - по назначению явно не использовался. На пути в глубь помещений их ждала умеренная разруха. Откуда-то сбоку раздалось щелканье пьезы зажигалки, и, раньше чем прикуривавший похититель успел выйти из дверного проема, Вирокс, сделав подсечку, ухватил падающего навзничь за волосы. Под ударом армированного мотоциклетного ботинка лицо лопнуло, словно было сделано из баллистического геля. Химера вздернул его на ноги, и швырнул прямо на идущего следом приятеля, и тело прошило несколько пуль, предназначавшихся им с Наршерри - или одному только химере. Еще один выстрел, теперь уже из пистолета Вирокса, и трупов в пустом предбаннике, когда-то бывшим кантиной для разнорабочих, стало два.

  - Они все еще беспечны? - химера мимолетом коснулся мыслей Кийтала. Вряд ли так можно было сказать. В глубине помещений можно было уловить лязг сбрасываемых предохранителей и какие-то крики. Но и банда велика не было, человек - в основном то были хуманы - осталось-то всего пятеро. И еще одна фигура, сидевшая у какой-то трубы, прикованная за руки, кажется, женская - она была в сознании но, по-прежнему, расслабленная. Вирокс не в первый раз вытаскивал ее из подобных ситуаций.

[Кийтал Наршерри]

Наршерри молчал пару секунд, потом, чуть склонил голову, всматриваясь в химеру изучающим взглядом, потом шепнул, продолжая прислушиваться к чему-то, находящемуся  за пределами видимости обоих.
- Я знаю... - кривая усмешка мелькнула на губах темного и растворилась в потоках воды, стекавших по смуглому лицу. – Мой выбор...
Сдерживать собственные инстинкты становилось труднее. Тварь встала на след и рвалась на свободу, жаждая омыться кровью. Те, что находились в ангаре, вполне подходили, чтобы утолить терзавший иномирного хищника голод.
Он помнил, что Вирокс упоминал курьера. Она, как минимум, подвела своего заказчика, а значит, ее поведение и чувства должны были отличаться. Но... не отличались ничем.
Кийтал вновь застыл неподвижным изваянием в тени огромной фуры. Потоки дождевых струй барабанили по плечам и голове, стекая с длинных, собранных в небрежный узел волос на лицо и далее сбегая вниз по одежде темного, но тот не замечал этого, продолжая настороженно вслушиваться в приглушенные шорохом ливня звуки.
Нет, он не ошибся. Все, кто находился в ангаре, были совершенно спокойны, не проявляя никаких признаков беспокойства. Размеренное дыхание и сердцебиение. Речь, в которой напрочь отсутствовала тревога. Они определенно ощущали себя в безопасности. Беспечность? Глупость? Или они были настолько уверены в своих силах?
Наршерри держался чуть позади Вирокса, предоставив ему вести. Химера лучше знал, что следует делать и эльф не собирался ему в этом мешать. Стена дождя частично скрыла их, заглушив шорох шагов. Тень припаркованной фуры опустилась, окутав обоих покровом тьмы, не позволяющим свету прожектора обнаружить их.
Сгусток силы, беззвучный и практически невидимый, посланный химерой, погасил свет, погрузив пространство перед ангаром в плотную завесу мрака. Губы темного расползлись в одобрительной усмешке. Чувства обострились до предела. Тонкие крылья носа дрожали, улавливая тысячи запахов и вычленяя и густого шлейфа лишь те, которые могли рассказать о тех, кто находится за стенами строения.
- Отлично...
Слово потонуло в шелесте дождя.
Кийтал оказался рядом с химерой на пару секунд позже. Замер, выпрямляясь, и прислушался, легко вычленяя тех, кто находился в ангаре. Он насчитал шестерых, причем одно сердце ощущалось где-то в стороне и ближе к полу. Курьер? Возможно. Конечно, можно было бы пройтись ментальной волной, считывая нужную информацию, но... тварь не хотела распускать собственные сенсоры. Ее могли узнать. Этого следовало избежать. Пока.
Наршерри бесшумно скользил чуть позади Вирокса, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Плотный, густой запах застоявшейся пыли проникал в нос, раздражая чувствительное обоняние. Вкус пламени. Короткий щелчок  зажигалки. Колебание воздуха, вызванного движением химеры. Удар, влажный чавк, когда ботинок соприкоснулся с лицом бандита. Сладкий, с металлическим привкусом запах свежей крови ударил по обонянию эльфа.  Яркий и насыщенный, он забивал рецепторы, пробуждая те инстинкты, которые все еще дремали. Тварь, оскалившись, потянула носом воздух, захлебываясь яркими красками, растекавшимися по нёбу и нервам. Ноздри дрожали, прогоняя потоки воздуха со столь вкусным ароматом.
Охота. Наконец-то. Сейчас. Тварь, подстегиваемая голодом, готова была промчаться смертоносным вихрем, методично уничтожая всех, кто попадется ей на пути. Ни с чем несравнимое ощущение живой плоти под острыми когтями, раздиравшими грудную клетку, чтобы добраться до трепещущего комка, перегоняющего кровь по телу. Вкус крови на языке. Восхитительно.
Темный дрожал, усилием воли сдерживая рвущуюся наружу тварь, собиравшуюся вывернуть его плоть трансформой.
- Уже нет... - выдохнул Кийтал, встряхивая головой. Раздавшиеся выстрелы вернули его в реальность, частично погасив бушующий в крови огонь голода.  
Лязг предохранителей. Ругань. Грохот опрокидываемой на пол мебели.
Пятеро. Всего лишь пятеро. Так мало и одновременно так много.
- Они рассредоточиваются. – ментальная волна понеслась к химере. – Двое впереди. Еще двое... обходят с флангов. Последний... - короткая пауза. – Направился влево... к стене... Туда, где ощущается еще одно сердце.
Темный слушал, считывая информацию по движению потоков воздуха, по шороху шагов и обрывкам раздраженно-злобных воплей, по биению сердец.
- Они говорят... слишком спокойно... - в метальной речи темного отчетливо слышалась растерянность. – Словно и не происходит ничего...  как старые друзья...

[Вирокс]

То, что рассказывал Кийтал было похоже на паучье сверхчуье, треморсенс, на запредельный, практически даже для магии слух, чувство малейшего движения. Слышать биение сердец, одновременно полагаясь на систему навигации машины. Темный эльф был полон сюрпризов, судя по всему. Но спрашивать, как именно он это все узнает сейчас было немного не с руки.

  - Принял. - Вирокс, тихо двинулся вправо, миновал короткий коридор, начертил в воздухе небольшой сигил. Линия из под руки выходила угольно-черной, тускло отливающей металлом. Сила  струилась из-под пальцев химеры вязкой, черной, тускло отливая сталью. Он замкнул контур руны, и открытой ладонью направил ее на покосившуюся дверь. Коснувшись поверхности, она словно растворилась в ней, полыхнув практическим неразличимым в потемках и быстро погасшим бордовым гало. Вирокс вернулся к проходу, где лежали два трупа и ступил в кантину. Оттуда тоже было два выхода - дальний, в котором и собирались переполошившиеся похитители. Вправо, из бывшей комнаты отдыха, шел проход в санитарный узел с раздевалкой и душевыми. Туда и направился второй из тех, кто хотел взять их в клещи и кого учуял Наршерри.

  Кравшегося мимо распахнутых локеров химера и сам услышал. Услышал и тихий лязг карабина тактического ремня, и шаги, и сдавленное дыхание. Раньше, чем очередь прошила воздух на уровне солнечного сплетения, Вирокс бросился на пол, и, в вспышках у выхода дула винтовки, разглядел темную фигуру. Ему самому понадобился один только выстрел, чтоб снять автоматчика - неудачный, по меркам ликвидатора. Хуман завалился на пол, еще живой, но раненый. Он еще пытался снова поднять автомат, когда хаосит свернул ему шею. Под стрекот очереди раздался надрывный женский крик, резкий, похожий на взрыв, звук, когда сработала ловушка, и против них осталось трое, в центральной комнате.  

  Видимо, дружба, о которой говорил эльф, закончилась, закончились и дружелюбные разговоры. Курьера, или кем там была та женщина, спешно и грубо отвязывали. Один из мужчин, укрываясь живым щитом, пятился в дальний угол.

  - Я пристрелю сучку! - заорал он, - Слышь! Если тебе нужна баба, вышел на свет и бросил пушку! - Звуки борьбы, движение, участившийся пульс. Мужчина явно с трудом ее удерживал, но несколько звуков ударов, и борьба, похоже, под ее крики боли, завершилась в его пользу. - Сука, замри, убью! - она уже не кричала, только всхипывала.

  - Оставь сучку в покое и я выйду. - обещал Вирокс. Даже сквозь стены Наршерри мог почувствовать изменение магических токов - химера спешно сотворял какую-то волшбу. А потом мертвое тело автоматчика, над которым он склонился, шумно и неловко поднялось с пола. - Я выхожу. Отпусти ее! - Тело побрело обратно к общей комнате.

  - Не надо! - взвизгнул женский голос. - Тут тро... - еще удар и ее слова прервались, а стон потонул в ругани. Оставались трое - один, забившись в угол, прикрывался курьером, ухватив ее за шею и приставив ствол к ее голове. Она продолжала слабо трепыхаться в удушающей хватке, стараясь выбраться, ногти женщины без толку скользили по рукаву брезентовой куртки. Двое замерли - у одного автомат, у другого просто прут арматуры в руках - старались предугадать, из какой из дверей появится противник. Труп, бессильно свесив голову на сломанной шее, брел к правому входу в логово бандитов.

- Без фокусов! - проорал главарь. Этого Вирокс ему даже обещать ленился. Не надо было делать рисковые ставки, чтоб верить, что химера и без какой-либо помощи справится с троицей, остававшейся пока еще в живых. Но и остановить Кийтала, что бы он не решил делать, было некому. Да и никому не хотелось.

[Кийтал Наршерри]

Беспечность сменилась суматохой. Наршерри слышал злобную ругань, потонувшую в лязге затворов и грохоте выстрелов. Он прислушался, ритм сердец сменился с размеренного на учащенный. Бандиты всполошились, хоть и пытались действовать обдуманно и спокойно. Учащенное дыхание, завихрения потревоженного воздуха и пыли. Запах пота и страха сладкой горечью оседал на языке, лишь обостряя инстинкты. Тварь бесновалась под черепной коробкой, стремясь вырваться наружу. Запах крови, густой и тягучий, с холодным металлическим привкусом, пролитой химерой, клубился у хищно раздувающихся ноздрей, лениво стекая вниз, чтобы уже там растечься жарким теплом по нервам взбудораженного убийством хищника.  Наршерри дрожал, с трудом сдерживая подступающую трансформу и не позволяя ауре растечься в пространстве вязким маревом чуждой силы.
Тварь хотела убивать, раздирая плоть кривыми необычайно острыми когтями. Желала вгрызаться в еще теплое, почти живое мясо, слизывая жаркую кровавую влагу узким языком. Ее не волновало то, что жертвы были разумными. Иномирному хищнику не было дела до этики и морали, царившей в мире, куда его занесло волей случай.
Кийтал оскалился, плавным, текучим движением скользнув на пол, когда винтовка выплюнула пулю. Замер, прислушиваясь и вновь растянул  губы в улыбке. Дружба закончилась. Сейчас он слышал шум борьбы, стоны боли и жалобное всхлипывание женщины, бьющейся в  руках похитителя.
«Доигралась...» - мелькнула мысль на периферии сознания, когда эльф, проследив краем глаза перемещение химеры, направившегося в раздевалку. Колебание магических потоков он уловил сразу. Опознав, улыбнулся, растянув губы в зловещей ухмылке. Шорох, слишком громкий, поднимавшегося с пола трупа проник под кожу, отозвавшись волной колючих мурашек. Тварь ликовала, сплетая нити магической вязи и формируя иллюзию.
Вслушиваясь в перебранку похитителя и Вирокса, Кийтал бесшумно скользнул в комнату, сразу же поднимая скорость движения. Трое. Всего лишь трое... и курьер, задушено хрипевшая в лапах главаря.
Поднырнуть под тяжелый прут арматуры, одновременно послать импульс силы, невидимой рукой смявший сердце хумана в кровавую труху. Тот умер прежде, чем успел что-то понять, тяжело упав на пол. Развернуться, нажимая на спусковой крючок. Выстрел, и автоматчик падает рядом с металлическим прутом, выкатившемся из ослабевших пальцев товарища. Размытым пятном Наршерри рванулся к главарю, удерживающему тонко скулящую женщину. Прислушаться, улавливая биение сердец и шорох напряженного дыхания. Сместить дуло пистолета так, чтобы оно уперлось в глаз мужчины, и нажать на курок.
Темный подхватил ее, резко вздергивая над полом так, чтобы лицо находилось вровень с его глазами. Пальцы эльфа сильнее сдавили шею курьера, почти перекрывая доступ воздуха к легким. Женщина захрипела, безуспешно  царапая кевларовый рукав куртки Наршерри. Тварь  грубо вломилась в сознание хуманки, вороша ее память и перетряхивая воспоминания. Ее не заботило то, что мозг жертвы превратится в желе, ей нужна была информация. И она ее вытаскивала так, как умела.
- Сука... - едва слышный шепот, так похожий на шипение змеи, слетел  с губ темного, прежде чем его пальцы сжались, кроша шейные позвонки и трахею.
Небрежно уронив труп на пол, он развернулся к приближающемуся Вироксу.
- Почему?...

[Вирокс]

Сомневался ли Вирокс, что Кийтал без особого труда расправится с тремя оставшимися, да еще и скучковавшимися хуманами? Почему бы и нет? Мир, в котором химера жил, не был создан, чтоб оправдывать чьи бы то ни было ожидания. Но это было до того, как эльф подтвердил, что хочет присоединиться, и назвал зачистку "потехой". До того, как предупредил про всех, кто был на старом складе, с той точностью, словно сам расставил их, как фигуры в игре. Так что Вирокс хоть и мешкал, возясь с убитым, был в готов в любой момент вмешаться. И все же, он оказался ошеломлен скоростью и точностью, с которой действовал Наршерри. Кого-то могли и отпугнуть кровожадность, готовность убивать тех, кто по сути не сделал ему лично ровно ничего - ни плохого, ни хорошего, которую продемонстрировал Кийтал, но именно это у Вирокса не вызывало ровно никакой реакции. А вот молниеносные, но остающиеся плавными движения, сила, объективно, запредельная для хрупкого на вид тела, легкость в плетении заклинаний - вот таким он мог залюбоваться, как иные вдохновленно рассматривают картины или статуи. Что подвигало достигать такого мастерства - это Вирокса тоже интересовало, но в меньшей степени.

  Хтоник ворвался в память женщины, выжигая нервные цепочки, круша ее личность с той же легкостью, как иные сминают лист бумаги. Может быть, будь Кийтал хоть немного деликатнее, уничтожай ее чуть медленнее, он бы успел заметить блоки, окружавшие целые пласты ее памяти, поставленные рукой, способной удержать даже его давление. Это был сейф, к которому надо подбирать ключ, а хтоник уничтожил его вместе с содержимым. Вот только сама она на такое способна не была, и добычей эльфу были куцые клочки ее жизни. Зато самые свежие, все, что касалось этого дня, этого вечера, все, что она прокручивала в голове, подтверждая, что все сделала, как ей велели. Йованна действительно подвела Вирокса. Но не предательством, а безоговорочным доверием и практически раболепной преданностью.

  Вирокс, шагнув навстречу, поглядел на Наршерри, чуть досадливо похмурился, как пацан, застанный за неприглядным поступком: сожалея, но не о сделанном, а о том, что попался. Он не знал, как отреагирует эльф, а оттого держал сейчас ухо востро, понимая, что если дойдет до стычки, противником Кийтал будет на его уровне. Но это был не страх, а собранность. Но лицо химеры, озарилось одной из тех едва уловимых улыбок, что ощущаются, как движение перышка сзади по шее, и так же звучал голос.

  - Из-за тебя. - он пожал плечами. - Я думал, это очевидно. - Впрочем, если бы артефактор удовлетворился таким ответом, Вирокс сам бы в нем разочаровался. Хаосит вздохнул. Да и все-таки, Вирокс не врал себе, что ему эльф не показался загадкой еще и при первой встрече, а теперь стал еще интереснее. Включать перед таким дурака было бы неуважением к самому себе. - Мне действительно важно понять.  Иди и принеси то, что она к вам привезла. - Велел химера, обращаясь уже к зомби, стоящим за спиной. Бестолковая нежить все-таки могла понять и послушаться приказа своего создателя, и послушно пошаркала рыться в дальнем углу комнаты. - Мое любопытство - это большая проблема, Наршерри? Мы можем просто продолжить? - вопрос застыл в выверенном балансе: уже почти что не деловой холод, еще не совсем просьба.

[Кийтал Наршерри]

Память курьера была словно открытая книга. Темного не особо интересовала ее жизнь, куда важнее для него были последние пара дней, которые она прожила, исполняя чужую волю. Хотя... не совсем чужую все же. Приказ, который привел ее в этот старый, заброшенный ангар отдал тот, кто вошел секундой позже, после того как тело сломанной куклой упало под ноги эльфу.
Наршерри не шевелился, чутко прислушиваясь к  шорохам и звукам, доносившимся извне и бывшими так далеко от разыгравшейся драмы, что не стоили внимания ни темного эльфа, ни химеры, застывшего чуть впереди двери, ведущей в раздевалку.
А вот запахи...
Подхватываемые нервно подрагивавшими крыльями изящного носа, они проникали внутрь, растекаясь на языке вкусом сладкой,  теплой крови. Внутренности темного свело болезненной судорогой, завязывая в тугой узел. Голод... он поднимался из глубин существа, проступая в мертвых глазах оскалом жуткой твари. Кийтал дрожал, жадно втягивая пропитанный ароматом крови воздух, с трудом сдерживая всплывшую на поверхность трансформу. Хтон рвался наружу, заостряя утонченные черты Наршерри и превращая его лицо в подобие чудовищной маски. Проступал зыбкой багровой дымкой сложной татуировки  на левой стороне его лица. Истончившимися пальцами он все ещё сжимал рукоять пистолета, настороженно глядя на химеру.
Клеймо на шее начало покалывать, и Кийтал раздражено передернулся в ожидании того момента, когда поток силы окутает его, проявляя метку, сообщавшую о том, что тварь, стоявшая сейчас перед Вироксом вменяема.
Дрожь накатывала волнами, внутренности вновь свело болью, едва очередная порция кровавого аромата, подхваченная чутким обонянием, проникла внутрь, разливаясь живительной силой.
- Из-за меня... - эльф сглотнул густую, горькую слюну, оцарапавшую враз пересохшую глотку. - Я понимаю...
Тень багрового узора теперь стала отчетливей, а в глазах, медленно затягивавшихся белесой пеленой медленно  проступали алые искры. Тварь неумолимо рвала защитные барьеры, готовясь вывернуть хрупкое тело эльфа в трансформе.
- Загадка.... слишком завораживающая... чтобы ты... смог устоять... - улыбка, напоминающая звериный оскал, искривила точеные губы эльфа. - Я покажу... Позже...  Пойдем, Вир... мне надо наружу... под дождь...
Он сжал свободную руку в кулак, чувствуя, как удлинившиеся и заострившиеся ногти впиваются в ладонь.
- Я могу сорваться... - короткая пауза, когда Кийтал вглядывался в химеру, едва сдерживая трансформу и вздрагивая, когда очередной голодный спазм скручивал его внутренности. - Нет, не проблема... И да, мы можем продолжить...
Уже пряча пистолет в кобуру, Наршерри шагнул к выходу, собираясь покинуть склад. На лежавший у его ног труп женщины темный даже не взглянул, слишком занятый тем, чтобы сдержать изменение.
Оказавшись на улице, он с глухим, протяжным стоном рухнул на колени, склонив голову и упираясь ладонью о землю. И замер,  завороженный шелестом дождевых струй.

[Вирокс]

Эльфа трясло, черты лица менялись, словно он пытался противостоять влиянию опытного протомага. А это, кстати, было крайне болезненно. Правда теперь уже Вирокс действительно понимал. Что же, это объясняло некоторые из связей артефактора, о которых еще в тот, первый раз упоминало досье Дискордиума. Вдобавок, химера уловил ауру пробуждающегося клейма Кийтала.

  Вязь в алой татуировки словно вскипала под бледнеющей кожей хтоника, и Вирокс, внимательно, даже с каким-то удовлетворением, смешанным с легким сочувствием, следивший за с трудом сдерживаемой метаморфозой, просто не стал возражать, что противостоять искушению мог, но не имел даже тени такого намерения. И ста лет бы не ждал, если бы они у него были - тогда это действительно было просто любопытством. Но было решение Энтропия, решившего тогда убрать своего ликвидатора со сцены, и планы химеры перестали что-то значить. На демиурга он не держал никакой обиды, рассудив, что и не должен понимать каждый его замысел. Но спускать тем, кто чуть не отправил его в могилу, а не в столетний сон, как в древней сказке, не собирался. Наршерри, с его ничуть не потускневшей репутацией мастера-артефактора, действительно был важен. А загадки... Загадки были маяком.

  - Я иду за тобой. - пообещал химера, когда эльф попросил вернуться на улицу. У него было тут еще два дела. Труп как раз выпрямился, держа в руках небольшой сверток, и Вирокс, вернув ствол в кобуру, заставил артефакт перелететь к нему в ладонь и тоже убрал - в карман. Оставалось позаботиться о Йованне. Женщина лежала ничком, мертвая, сломанная. Было немного жаль: она была полезной, верной, и неотрывно следовала за ним с того дня, как он "воскрес", но сделанного не воротишь. Если бы ее не убил Кийтал, раскрыв игру, что же, вероятно, это бы сделал сам Вирокс, чтоб сохранить в тайне.

  Одним движением Вирокс, сконцентрировавшись, погрузил в тело ставшую словно призрачной ладонь, вырывая, счищая и развеивая все следы печати Дискордиума, еще недавно связывавшей последовательницу с демиургом. Вот теперь все.
 
  А потом Вирокс сидел на рампе, свесив ноги и оперевшись спиной на угол и следил за черным силуэтом эльфа, пытавшегося взять себя в руки среди косых струй дождя. Вирокс не знал, что он сейчас может сделать, бессилие ненавидел, и потому просто позволил ощущению своего присутствия, ауре, окутать хтоника, давая понять, что находится рядом, может вмешаться, ждет. Он не знал, почему Наршерри с таким трудом овладевал собой сейчас: отметка ясно давала понять, что проблемы самоконтроля у него не должно быть, по крайней мере не из тех, что может превратить его в опасное для окружающих чудовище, крушащее все на своем пути. Неудачный день? Бодрящий коктейль скорости и крови? Присутствие хищника не слабее? Та самая "скука"? Никто не мог заглянуть и постичь сознание хтоников. Химер создавали, по крайней мере в Дискордиуме, более человечными, так было проще контролировать их, если они обретут самосознание. С Вироксом оказалось немного иначе, всех своих предтеч он сумел запереть и нивелировать их влияние на свою личность, но он сознательно каждый день выбирал не подчиняться хаотической природе ради цели своего существования. Химере пришло в голову, что Наршерри и его орден бы подошли друг другу. Это не было про поиск пользы Энтропию от могущественного последователя. Не в знаниях и способностях эльфа было дело. Просто своим порывам Вирокс доверял с первого своего дня, и ясно чуял, что изменение, не благое и не дурное - основа и того, и другого. А может быть, Вироксу просто понравилось, как убивал Наршерри, и, так или иначе разгадав первый слой, он загонял свой интерес на следующий круг, более широкий виток спирали?

  Ливень двигался дальше, на юг, быстро иссякал над кварталом, где они находились, и проливной дождь сменился тихой свежей моросью. Вирокс спрыгнул с барьера и подошел ближе.

  - Наршерри. - позвал он. - Вернись. Нам не стоит тут оставаться надолго. Артефакт у меня. А ты... - "обещал показать", - Как ты? Ехать сможешь? - он покосился в сторону мотоциклов, припаркованных позади одной из фур. В принципе, он мог просто отвести эльфа, куда тот скажет... А что делать со вторым байком - разберется потом.

[Кийтал Наршерри]

Тугие струи дождя барабанили по голове и спине, стекали по набухшим от влаги волосам, забираясь за шиворот и сбегая по позвоночнику целительной прохладой. Очередной спазм скрутил хрупкое тело, отозвавшись мощной судорогой, и Наршерри, издав глухой стон, сложился пополам, упершись лбом в колени. Длинные пряди рассыпавшихся волос, облепившие изможденное лицо плюхнулись в лужу, расплывшись причудливой паутиной по поверхности воды.
- Нет... не сейчас... - прохрипел эльф, кусая сухие губы острыми клыками. С трудом сглотнув горькую слюну, оцарапавшую пересохшую глотку, он шепнул. - Пожалуйста... не сейчас... 
Тварь бесновалась, рвалась наружу, выкручивая тело своего носителя мощными судорогами и щедро рассыпая осколки боли, вгрызающиеся настолько глубоко в тело эльфа, что могло показаться, будто оно сейчас взорвется кровавыми ошметками обезображенной плоти.
- "Шарх, что происходит?" - медведь "ворвался" в растревоженное подступающей метаморфозой и отчаянными попытками сдержать изменение сознание Наршерри сгустком подавляющей волю силы.
- "Фридлейв..." - слабый отклик пришел от эльфа, которого вновь скрутило в приступе болезненного спазма. Хриплый, протяжный стон слетел с губ темного.
- "Ты знаешь правила..."
- "Знаю..."
- "Сорвешься  и я пришлю за тобой ликвидаторов."
- "Я... справлюсь..." - тварь раздирала тело и разум Кийтала, вгрызаясь бесплотными когтями в дрожащую плоть, проступая тенью бледнеющей кожи и сложной вязью багрового узора на левой стороне лица. Она была голодна, слишком голодна, что ее можно было быстро утихомирить.
- "Они ждут, Шарх."
- "Убирайся!" - фраза утонула в ментальном хохоте, которым разразился глава Климбахского отделения "Азраила".
Эльфа трясло. Резко выпрямившись, он запрокинул голову, подставляя искаженное болезненной судорогой и ужасом лицо под холодные струи воды. Жуткий, вибрирующий, наполненный животным ужасом вой сорвался с губ эльфа. Темный бился в ознобе, а перед его мысленным взором стояли раскрывающиеся переходы, из которых появляются те, кто пришел за ним. Ликвидаторы.
Мягкое, осторожное касание, ощущение присутствия, предложение помощи.  Химера. Вирокс. Он находился поблизости, но не осмеливался пока приблизиться. Ждал.
Наршерри вздрогнул. Дождь омывал его дрожащее от боли и ужаса тело, нашептывая тихую песню. Шорох дождевых струй успокаивал, охлаждая сведенные судорогой мышцы, приглушал голод, давая возможность эльфу вернуться и справиться с изменением. Тварь затихала, уходила в глубины сознания Наршерри, позволяя ему расслабиться. Зыбкая дымка багровой вязи размылась, стекая со смуглой кожи. В глазах погасли алые сполохи. Дождь уходил, унося с собой боль изменения.
Шаги. Мягкие, стелющиеся. Знакомые.
Голос. Тоже знакомый. И запах, который невозможно ни с чем перепутать. Химера. Вирокс. Он был рядом. Он... беспокоился.
- Я... слышу... - слова царапали глотку, и темный сглотнул, пытаясь протолкнуть слюну. - Все, Вир... я вернулся... почти.
Он прикрыл глаза, вновь запрокидывая голову и подставляя лицо бодрящей мороси.
- Я обещал показать... - тень бледной улыбки тронула искусанные в кровь губы эльфа. - Хреново, Вир... Шарх все еще здесь... - он рвано вздохнул, встряхивая головой и разбрасывая вокруг себя веер прозрачных капель, посыпавшихся с мокрых волос. - Надо уходить... пока я еще могу сдержать трансформацию.
Он медленно поднялся. Движения были ломкими, и какими-то деревянными, словно бы Кийтал растерял свою природную грацию.
- Смогу. - тонкие пальцы коснулись разъёмов за ушами, осторожно извлекая нейрошунты. - Но... без подключения... Слишком опасно...
Пошатываясь, темный добрел до своего байка, не замечая, что с его одежды и волос льётся вода.  
- Озера, Вир... - шепнул Кийтал, убирая свернутый в кольца кабель в отделение под сиденьем. Повернувшись, он  поднял на химеру взгляд, в котором все еще плескался недавний ужас. - Пожалуйста...

[Вирокс]

За тысячу лет в храмах Дискордии Вирокс сотни раз наблюдал пробуждения новых химер. И сам мало того, что пережил этот процесс - не всем удавалось - так к тому же сразу после этого Энтропий заставил его повторить это неполные три сотни раз, по разу на каждую химеру-предтечу его генетической линии. Происходившее на его глазах с Наршерри совсем никак не было похоже на то, что переживали ему подобные, покидая капсулу инкубатора. И, одновременно, Вирокса узнавание практически захлестнуло. Только если такие как он, испытывали это, будучи комком нервных волокон, набором первичных рефлексов, практически без личности, не интерпретируя происходившее с ними, то эльф благословения непонимания был уже лишен. В голосе, в содроганиях тонкого тела, в гримассах, искажавших красивое лицо, Вирокс чуял этот просто экзистенциальный ужас так же верно, как сам хтоник ощущал это в других.

  Вирокс опустился на корточки рядом с Кийталом, протянул руку, убирая с лица мокрые пряди волос, когда эльф закинул лицо к небу. Мелкий дождь смывал алое вниз, по подбородку эльфа.

  - Залечить? - хаосит не настаивал, просто предложил. Капля в море, но он мог сделать чуть лучше. Вряд ли, конечно, сейчас окровавленные губы - наибольшая из проблем Наршерри. Спрашивать, кто такой Шарх и где это "здесь", Вирокс не стал. Выпрямиться, и пол-шага назад, чтоб не мешать ему подняться на ноги. Двигался Кийтал так, словно его избили, и он пытался добраться до опоры, не тревожа самые серьезные из ушибов. Куда же делся тот грациозный хищник? Где элегантный эльф, явно считающий любую суету ниже своего достоинства? Впрочем, ликвидатор не был достаточно жалостлив, чтоб врать себе самому: эта уязвимость, чуть ли не до виктимности, ему сейчас в хтонике даже нравилась. Заставляла возвращать в памяти размытую картинку своих собственных первых попыток подняться с теплого мокрого пола в алой камере в вершине зиккурата.

  То, как двигался сейчас Кийтал, крайне мало, по мнению Вирокса, сочеталось с фразой "пока еще может". Если надо спешить, то лишенный машинного, цифрового зрения, на скорости, вряд ли эльф сможет полагаться только на свое чутье, как бы то ни работало. Да еще и в глухом шлеме. Ночью с настолько затененным визором ездить можно было только по ярко освещенным улицам. Да и разве сквозь такой страх, какой переливался в глазах Кийтала, можно разглядеть дорогу?

  - К озерам, - Химера покачал головой. - Лучше, я довезу, - Посадить к себе за спину нестабильного хтоника с готовой запылать печатью на затылке? Что может пойти не так? Впрочем, судя по тому, как вел себя Наршерри, если проблемы возникнут, несколько секунд, чтоб успеть среагировать, у Вирокса будут, и он был убежден, что если что, справится не хуже Азраила. Хотя, конечно, хотелось, чтоб до того не дошло.

  - Садись.

***

Дороги были умыты прошедшим дождем, лужи ушли в ливневки, и от асфальта едва уловимо парило: жаркая ночь возвращала себе себе свои права, но пока еще было свежо. Вирокс вновь выжимал ручку дроселя до упора, и их исполосовывали огни эстакад. Хорошо, что ехали на байке химеры: машина Кийтала была более маневренной, зато Вироксова даже не почуяла второго пассажира, даже когда спидометр показывал третью сотню: мощному движку прибавление веса на рессорах было нипочем, а низкий центр тяжести позволял почти не снижая скорости входить в повороты. Ночь сгустилась, и на дорогах все-таки поредело, так что теперь можно было гнать, почти не виляя между рядами. Наршерри отлично знал правила игры: обхватил Вирокса за пояс и опустился, прижавшись. Держался крепко, но не стискивал, не ерзал, как многие, кому достается проехаться на пассажирском, убежденные, что пилоту нужно помогать входить в виражи. Идеальная ночная поездка, если не брать во внимание обстоятельства. Вирокс чувствовал затихшего эльфа всей спиной. Его вес, посадку, и был ему даже за это благодарен, понимая, что так точно не упустит момента, если Кийтала снова скрутит спазмами трансформации.

  По обе стороны снова вспыхнули билборды, неоны стучались в стекла шлемов, и химера вновь ощутил ритм дороги и азарт скорости, но теперь его уже было не отвлечь. Вскоре огни реклам стали редеть, и они вылетели за городскую черту. Вирокс сразу свернул на прилежащую дорогу, ведшую к водохранилищу. Пляжная зона там тоже была, и даже издалека ее подсвечивал ореол огней - Лоссум веселился и ночью - от которого хаосит заложил петлю, предпочтя проехать пару лишних минут, но не поблизости к скоплению людей.

***

  Даже на удалении от города звезд в небе не было - только невидимый купол над головами и зарево техногенного полиса, электрический пожар перекрывал все. Вода казалась совершенно черной. Вирокс свернул с дороги, сбросил скорость и доехал до спуска к воде. Остановил байк крутым разворотом, прочертив задним колесом неполную окружность, выровнял машину, глуша двигатель и поднял на подставку, ушедшую глубоко в дерн. Выпрямился в седле и принялся стаскивать шлем.

  - Наршерри?

[Кийтал Наршерри]

Темный криво улыбнулся, покачав головой. Израненные клыками губы припухли, стянувшая порезы коричнево-багровая корочка подсохшей крови ощущалась чем-то инородным, лишним. Регенерация уже начала свое дело, эльф ощущал, как сращиваются края ран, восстанавливая поврежденную структуру плоти. Тварь хорошо заботилась о своей оболочке и латала ее на совесть.
- Не нужно. – Кийтал закрепил в гнездах кабель и опустил сидение. - Пока доедем, все успеет затянуться... Шарх... лечит качественно.
Он вздохнул, прикрывая глаза и пряча под темными ресницами все еще плескавшийся в бездонных  колодцах тьмы запредельный ужас. Волны крупной дрожи жгучим холодом прокатывались по позвоночнику и эльф каждый раз передергивался, словно хотел стряхнуть невидимых насекомых, вгрызавшихся под кожу.
До системы озер, среди которых высился Лоссум, было не столь уж далеко, но... ехать в том состоянии, в котором сейчас находился Наршерри, было самоубийством. И хотя тварь успокоилась, темный отчетливо ощущал, что она плавает на поверхности его сознания, готовая рвануться наружу в любой момент. Запахи и звуки сейчас чувствовались особенно остро, а прикосновения потоков воздуха, омывающих тело эльфа, ощущались колющей болью. Доносимый струей воздуха аромат свежей крови из открытых окон заброшенного ангара, который они покинули совсем недавно, тревожил обострившиеся инстинкты, доставляя эльфу куда больший дискомфорт, нежели все еще не утихший страх.
Темный вздохнул, вновь передернувшись, повернулся  к химере, вглядываясь в его лицо. Предложение было слишком неожиданным, но призывать частичную трансформацию в своем нынешнем состоянии Кийтал опасался, а без помощи бортового компьютера, почти слепой, он едва ли сможет доехать до озер.
- Спасибо... - выдохнул темный, активировав сигнализацию на мотоцикле. – Ты прав... я не смогу ехать...
***
Он распластался на пассажирском сидении, обхватив химеру за поясницу и уткнувшись лбом ему в загривок. Он не мешал ему, просто лежал, прикрыв глаза и пытаясь справиться с все еще плескавшимся в крови страхом. Прохладный воздух омывал мчавшийся по почти опустевшей эстакаде байк Вирокса, остужая чувства темного, гася звуки и притупляя чутье. Сейчас не нужно было настороженно вглядываться ложащуюся под колеса дорогу, отслеживать движение транспорта, выискивая пустые зазоры. Истерзанное борьбой с подступающей трансформацией сознание Наршерри оцепенело, почти перестав реагировать на внешние раздражители.
Ему казалось, что он даже задремал, пригревшись теплом тела химеры и убаюканный размеренным урчанием мощного двигателя мотоцикла, мчавшегося сквозь ночь. Он не запомнил дороги или не хотел ее запоминать. Полосы ослепительного света билбордов касались шлема, но не могли проникнуть сквозь темное забрало, скрывающее лицо эльфа.
Дорога изменилась, как изменилась и скорость мотоцикла химеры. Теперь они ехали медленней, а свет оставшихся позади фонарей угас, позволив ночи  накинуть на них свое покрывало.  Пляжная зона, а вместе с ней раздражающий слух гул веселящейся толпы, осталась где-то в стороне. Прозрачная тишина, разбавленная шорохом волн, коснулась растревоженных «сенсоров» Наршерри, принеся долгожданный покой.
Мягкий дерн под колесами. Урчание двигателя, возвещавшего о скором окончании пути. Резкий разворот, когда Вирокс остановил байк, вырвали Кийтала из состояния полудремы в реальность. Двигатель смолк, и звенящая тишина окутала  темного.
Голос химеры, зовущего его по имени. Эльф вздрогнул, медленно выпрямляясь. Встряхнул головой, прогоняя остатки оцепенения, и осторожно стянул  шлем.
- Слышу, Вир...
Столь же медленно темный встал, а вернее сполз с пассажирского сиденья байка и, оставив шлем на нем, шагнул к воде. Кийтал застыл неподвижно, завороженный шелестом набегавших на  песчаный берег крохотных волн. Ему было спокойно. Голод, вгрызавшийся во внутренности, поутих, однако никуда не делся, лишь свернулся тугими кольцами, словно змея, в глубинах его существа.
- Я обещал показать... - эльф запрокинул лицо к небу, давая дувшему с озер ветерку возможность коснуться смуглой кожи. Тонкие пальцы тронули сбившийся узел, вытаскивая из волос шпильки и позволяя густой гриве вновь обрушиться на плечи. – Смотри...
Дрожащие пальцы неловко расправились с застежками куртки и ремнями кобуры. Одежда небрежно падала на дерн, когда темный спешно стаскивал ее с дрожащего в преддверии изменения тела.
Кийтал выпрямился и позволил трансформе захватить себя.
Смуглая кожа поблекла, обесцвечиваясь, становясь того холодного белого цвета, каким кажется снег на вершинах гор. Она, казалось усыхала, обтягивая кости черепа и превращая лицо Наршерри в подобие маски. Багряной дымкой вспухла  сложная вязь  татуировки на левой стороне лица. Она проявлялась медленно, даже лениво, становилась ярче, насыщенней, пока не проступила полностью. Узор одновременно находился на месте, но в тоже время двигался, отчего казалось, что по лицу темного течет кровь. Пальцы удлинились, стали тоньше, бледная, истончившаяся кожа превратила их в птичьи лапы. Ногти сменились кривыми когтями и растеряли весь пигмент, напомнив прозрачное стекло. Костлявое тело укуталось в складки длинного кожаного одеяния, тоже белого, расцвеченного багрово-алой вязью татуировки. Огромные крылья развернулись с резким шелестом. Тонкая белесая перепонка натянулась, ловя потоки прохладного воздуха. Костяной хвост качнулся, вздымая волну песка, и послушной змеей свернулся у лап чудовища.
Тварь повернулась всем корпусом, вперив в химеру глаза, в которых вспыхивали алые огоньки. Хтоник был слеп, но каким-то образом видел. Взгляд был очень вещественным, и  казалось, что он проникает в самую суть стоявшего неподалеку Вирокса. Тонкие ноздри подрагивали, белесый хищник просеивал сотни запахов. Рогатая голова склонилась, белые длинные жгуты волос с примесью багрово-алых прядей тонкими змеями упали на плечи.  Бледные губы дрогнули, складываясь в одну единственную фразу.
- Мы – Шарх...

[Вирокс]

Вирокс дал эльфу спуститься с байка, поддержав за локоть, а затем и сам слез, повесив шлем на руль. Он удовольствием потянулся, размял затекшие запястья, в пол-глаза следя за бредущим к воде Кийталом. Он не знал, что тот собирается делать и не гадал. Остроухий выглядел совершенно изнеможденным, но хаосит, хотя и чувствовал какую-то тень причастности к состоянию  Наршерри, не испытывал и намека на угрызения совести. Возможно, ничего такого бы не происходило, если бы он не потащил артефактора на тот склад, возможно, его в любом случае ждала бы непростая ночь. Если кто это наверняка и знал, то только сам хтоник, и химера, хоть и ощущал тяжесть каких-то несказанных слов, или незаданных вопросов, молчал, даже не пытаясь их разыскать.

  Не такой демонстрации он ожидал, если уж на чистоту. Объяснений, когда Кийтал придет в себя, пожалуй. Попытки побега, может даже схватки, оставившей бы это озерцо закипать и выжженый на сотню метров лесок, что их окружал - за право спрашивать и получать ответы или хранить свои тайны и дальше - кому что больше по душе. Как им, хищникам практически с вершины, какую обывателям и не разглядеть, и положено, если дать волю тому, что глубже, чем разум. Но не вида тонкой, согнутой, словно под тяжестью упавших на плечи волос спины. В наготе эльфа сейчас Вирокс не видел ничего чувственного, да и понимал, что не в ней дело. Это просто подготовка. Химера оперся на седло мотоцикла и набрался терпения.

  И метаморфоза хтоника его практически заворожила. Подавшись вперед, Вирокс жадно, словно боялся пропустить хоть миг смотрел, как из Кийтала вырывается его истинная суть. Он не отпрянул, даже когда тот распахнул крылья, обдав его волной прохладного влажного воздуха. Алая вязь, подобная татуировке, что он уже видел на лице Наршерри, струилась теперь, словно кровь, по белой коже. Там, где только что стоял истерзанный борьбой с самим собой эльф, стояло существо полное сил и опасное. Оно ничем не было похоже на Кийтала, но все же хаосит почему-то без труда его в стоящей перед ним твари узнавал. Даже само только ее присутствие будило спрятанную Энтропием в сути химеры стихию.

  И только когда тот заговорил, назвался - это имя сегодня Вирокс уже слышал, он понял, что превращение завершено.

  - Вы, - эхом повторил Вирокс, выпрямившись и откидываясь обратно на мотоцикл. Он улыбнулся, и кивнул, словно признавая, что обещание... Наршерри выполнил? Шарх выполнили? Даже больше, чем он рассчитывал. Химера продолжал с любопытством разглядывать стоявшего перед ним.

  - Я впечатлен. - скрывать очевидное Вирокс не стал. Ему не было трудно встретить пронизывающий, и одновременно с тем, слепой взгляд хтоника. И, хотя какой-то гротескности в облике Шарха он отрицать не мог, внешность твари совершенно не казалась Вироксу отталкивающей, скорее напротив. Зиккураты Дискордиума порождали всевозможнейших созданий, далеко не все из них были даже антропоморфны, но в творениях Хаоса всегда была какая-то гармония. И в Шархе она тоже была, хотя и ощущалась совершенно иначе.

  - И что же теперь? Шарх. - и опять, имя словно просилось, чтоб его прорычали, а не произнесли. Вирокс снова не стал этого делать.

[Кийтал Наршерри]

Клеймо пылало, наливаясь энергией и силой, которая струилась сквозь него, растекаясь багровым гало по ауре хтоника. Она укутывала белесую тварь в тяжелое  покрывало, сминая его барьеры, проникая в самую суть иномирного существа. Печать ощущалась на самом краю восприятия мерзким писком крохотного насекомого, раздражающе надоедливым, но столь же необходимым.
Сотни крохотных игл, посылаемых клеймом, вгрызались в белую кожу хтона, проникали в кровь, которая  разносила их в каждую клеточку  твари, возвещая окружающим о том, что  укутанный в белое одеяние хищник вменяем. То, что самому чудовищу метка доставляла неудобство, в расчет не бралось.
Мир твари расцветился тысячами оттенков запахов, способных донести до не го не только о местонахождении объекта, но и сообщавших куда более подробную информацию о нем. Его ноздри нервно трепетали, перебирая тонкие струйки ароматов, которыми был напоен лес и озера. Шелест листвы, плеск волн о  прибрежную гальку, натужное поскрипывание ветвей, когда ветер начинал играть раскидистой кроной. Где-то вдали заигравшаяся рыбешка плеснула хвостом по воде,  и тварь растянула губы в улыбке, сглатывая густую слюну.
Движение воздуха, невесомые касания невидимых потоков, скользивших по коже чудовища и рассыпавшихся на множество информационных полей, рассказывавших древнему хищнику об окружающем мире.
Крылья качнулись, раскрываясь, натягивая на гибких «пальцах» тончайшую, белесую перепонку. Взмах, еще один. И еще.  Песок взвихрился, гонимый мощным потоком воздуха, и осел  на складках одеяния, смешавшись с кровавой вязью. Резкий хлопок, и тварь сложила крылья, укутавшись в них, словно в причудливый плащ.
- Мы... - безэмоционально проговорил хтон, вскидывая голову и замирая на мгновение. Он прислушивался к чему-то далекому, вычленяя лишь слышимое ему одному. – Вирокс...
Имя химеры прозвучало резко и вибрирующее. Шарх словно перекатывал его на языке, пробуя на вкус.
- Охота... - фраза упала в пространство между ним и химерой. – Мы... все еще голодны...  
Там, в отдалении слышалось биение сотен сердец. Городской пляж. Даже сейчас он был полон. Хуманы отдыхали и веселились, наслаждаясь прохладой ночи. Кому-то сегодня не повезет. Терзаемый голодом хтон вовсе не собирался довольствоваться оленьей тушей, небольшое стадо которых ощущалось дальше влево от места, где расположились химера и темный.
- Ты... - длинный изогнутый коготь замер в миллиметре от груди Вирокса. – Подождешь... - Шарх помолчал, словно бы что-то обдумывал. Шорох белесого одеяния, когда хтон сделал шаг назад, увеличивая дистанцию. – Мы покажем... расскажем тебе... позже... Сейчас... ты ждешь...
Плавное, текучее движение, когда хищник  развернулся, длинными прыжками помчавшись по пляжу. Развернулись огромные крылья, подхватывая восходящие потоки воздуха. Взмах, резкий, мощный. Костлявое тело рванулось вперед и вверх. И вот уже тварь, размеренно взмахивая крыльями, легла на крыло и, сделав разворот, полетела в сторону пляжа.

[Вирокс]

Крылья хтоника поднимали ветер, взметали сухие травинки и песок. Крылья были совершенно восхитительны. Вирокс и на секунду не представил бы существо, подобное Шарху, утоляющим голод, обрывая листья в ближайшем лесопарке, или чинно заказывая стейк с кровью в приличном ресторане. Сам хаосит крайне редко убивал азартно - ему было слишком безразлично. И никогда не ассоциировал тех, кого убивал, с едой. Даже не потому, что брезговал, а просто не было необходимости. Но когда Шарх объявил о своем решении, разозлился. Хтоник не выглядел неспособным себя сдержать, у него уже не было поводов для того ужаса, что плескался в глазах Наршерри, когда он попросил увезти его к воде. Он... Он просто решил сперва пожрать, а уже потом решать все остальные вопросы.

  Химеру формировали столетия в ордене. Это только снаружи казалось, что Дискордиум - бурлящий котел, где каждый пытался уничтожить, подавить других, где фракции обрушивались друг на друга, отращивали себе вторые, третьи головы, распадались на слабые части, перегруппировывались. На самом деле там царила жесточайшая иерархия, только крепнущая за счет того, что слабые выбраковывались на каждой ее ступени.

  Даже отстраняясь в свою собственную нишу в этом пульсирующем союзами и предательствами клубке, ликвидатор всегда знал: Вирокса могут недооценивать. Но никто и никогда не смел Вироксом пренебрегать.

  А когда, взлетев, Шарх повернул к северо-восточному берегу, где в мирную озерную марину озаряли далекие, едва различимые с их стороны отблески огней людского праздника, гнев химеры достиг апогея. Клейменные Азраилом хтоники не должны нарушать покой обывателей и обладают достаточным самоконтролем, чтоб сдержать свои порывы - так гласили законы. И люди, и правила Вирокса заботили постольку-поскольку, но эта охота стала бы для Наршерри самоубийственной. Кровавую баню, а именно так Вирокс себе представил охоту Шарха, ему бы не простили. За ним пришли бы. Бойцы Коалиции и такие же хтоники, как тот, что скользил сейчас над озером.

  А это означало и что Вирокс в нем ошибся. Зря сделал свою ставку, поддавшись любопытству, интересу что артефактор в нем пробудил сто с лишним лет обратно. Разменял на пустышку верную союзницу, а про его попытки вернуть утраченное может стать известно в Дискордиуме раньше, чем они приведут к какому-то результату. Небрежным "ждать" расставил приоритеты и химера не оценил.

  В один рывок Вирокс, уже и сам злобно оскалившись, достиг кромки черной воды, и выпрастал вперед руку. с напряженными согнутыми, как когти, пальцами. Заклинание сорвалось и унеслось вперед, раскидывая вокруг хтоника энергетическую сеть, невидимую тем, кто лишен магического чутья, практически материальную, спутывающую, сминающую крылья, лишая возможности скользить по воздушным потокам, прочную настолько, насколько ее мог создать маг с опытом и силой, доступной Вироксу. Химера сжал кулак и резко опустил, обрушивая Шарха вниз, утаскивая его в глубь черной воды с головой. Мысли хаосита хлестали прямо в сознание хтоника: Вирокс не скрывал своего разочарования.

  - Ждать? За кого ты меня принимаешь? Пожрать и сдохнуть - все что ты хочешь? Мог не тратить мое время. - Вирокс и так его потерял слишком много - то самое столетие криостаза. Химера швырнул в Шарха, ушедшего под воду, мысленным образом эмблемы Азраила. - Дальше пусть твою скуку разгоняют эти парни.

  Оставив сеть уже без контроля - если хтоник захочет - вынырнет, Вирокс вернулся к мотоциклу. Движок взрыкнул, обдавая дерн волной горячего дыма, и байк сорвался с места. Химера отдавал себе отчет, что разъяренный, хтоник может захотеть сразиться уже с ним самим... Или бы он назвал это охотой? Что же, ну тогда уж точно Шарху придется аккуратнее распределять внимание.

[Кийтал Наршерри]

Шарх легко скользил в прохладе воздушных потоков, влекомый биением множества сердец. Там, вдалеке была пища. Живая, теплая, сладкая. Спазм скрутил его внутренности, распрямляя невидимые кольца, опутывая ими костлявое тело белесой твари,  долбился под черепной коробкой напрочь отключая разум и вынуждая Шарха подчиниться животным инстинктам, которые сейчас требовали утоления терзавшего его голода.
Людишки. Короткоживущие. Слабые, такие хрупкие... и такие вкусные. Тварь уже представляла, как мощные когти вывернут ребра, вскрывая грудную клетку хумана, словно консервную банку, а клыки вонзятся в еще трепещущий комок мышц, чья работа заключается в перекачивании крови по жилам.
Всего лишь мгновение, а потом... энергетические нити захлестнули крылья, сминая тонкую, полупрозрачную перепонку, выворачивая хрупкие кости. Белый вскрикнул, судорожно забив крыльями в отчаянной попытке освободиться.
Рывок. Мощный, сильный. Шарха дернуло вниз. Мгновение и барахтающийся в магической сети хтон рухнул в озеро, подняв тучу брызг. Его тащило вниз, к самому дну, где среди валунов и песка били ледяные ключи. Холод окутал тварь, обжигая морозными струями. Шарх забился, захрипел, захлебываясь водой. Рванулся к поверхности, но опрокинулся вниз, судорожно забившись, когда перед мысленным взором проступили четкие контуры эмблемы "Азраила", принесенные ментальной волной химеры.
"Ты не смеешь..." — хрипел хищник, сминая энергетические путы, которые уже никто не контролировал.
Он выметнулся из воды в облаке хрустальных брызг, разворачивая помятые крылья и ловя ими струи воздуха. Белесая перепонка натянулась, стряхивая влагу. Шарх стремительно набирал высоту, одновременно ложась на крыло и разворачиваясь.
Звук двигателя слышался отчетливо и служил отличным ориентиром. А биение сердца сообщало о том, где сейчас находится химера.
Глухое, вибрирующее рычание заполнило глотку разозленной твари. Хтон стремительно набирал скорость, рванувшись вслед сорвавшемуся с места байку. «Нет, не уйдешь! Не позволим!» - билось в затуманенном яростью и голодом сознании Шарха. – «Ты не смеешь указывать нам... Ты не знаешь...»
Химера не успел. Разъяренный хтон завис над набирающим разбег мотоциклом, легко подстраиваясь под его движение. Когтистые пальцы сжались, плетение сорвалось, рассыпаясь энергетической сетью вокруг Вирокса. Замедлиться, так, чтобы мотоцикл оказался впереди, сжать ладонь в кулак и резко дернуть, срывая химеру с мотоцикла и протаскивая его по земле.
Шарх кружил над распластавшимся на дерне мужчиной, готовый спикировать вниз в смертоносной атаке, если Вир вздумает продолжить.

[Вирокс]

Мотоцикл тряхнуло, когда пропало управление, метнуло в сторону. Ручка газа вернулась в нейтральное положение, машина крутанулась, и завалилась на бок перед тем, как заглохнуть и инерция тащила ее вперед еще с десяток метров, прежде чем остановиться, смяв густой кустарник.

  Вирокс был готов к тому, что хтоник попробует отомстить за вынужденное купание. Пытайся химера избежать схватки наверняка - пространство, залегшее между ними было бы не в сотню метров, которые успел проехать байк по пересеченке, нет. Они бы просто оказались на разных орбитах планетарной системы. Только уже когда энергетическая сеть, такая же, в какую он сам поймал хтона, сдернула его с седла и поволокла по земле обратно в сторону озера, успел удивиться, что Шарх не попытался ударить всерьез. Химера только сгруппировался, прикрыв голову руками, его пару раз тряхнуло, и крепко, но от ссадин защитила мотоциклетная экипировка, хотя, если уж по честному, такая атака серьезно навредить могла бы разве что совсем неподготовленному хьюману. Наршерри мстил за обиду, а не бил, пока у него есть преимущество. Или осторожничал и берег силы?

  - Что тебе еще? - выругавшись, прорычал Вирокс вслух, выпутываясь и рассеивая остатки магической сети. С лесным сором, застрявшим в волосах, грязью на щеке и в протертой до дыры на плече курткой и парой легких ушибов, что заживут раньше, чем он снова о них вспомнит: хтоник постарался, основательно протащил его по земле. Вирокс глянул в небо, даже не поднявшись с земли - над верхушками деревьев кружила сероватая в ночи тень. Шарх выбрал удобную позицию: выше, чем химера достанет, без того, чтоб не стрелять или бить серьезными заклинаниями, в условной безопасности полета, оставив себе полную свободу действий. Губы химеры искривились, не то - в оскале, не то - в ухмылке. Затягивать начало драки он не любил.

  Зачерпнув магической силы, он отвел руку назад, словно дернул на себя, и в спину хтонику ударил шквальный ветер, заполнивший собой крылья, выворачивающий их, лишая подъемной силы. Вироксу не нужно было понимать всю физику полета существа, он просто тащил Шарха вниз, словно на двух парусах. Крылья хтоника действительно нравились химере, но и их уязвимость ему была очевидна.

  Вирокс действовал с холодной головой, но что-то глубоко-первобытное поднималось к поверхности, из самых глубин генетической памяти. Шарх не дал спокойно уйти, остановил. Вызов, на который зверь в самом Вироксе не прочь был ответить. Иронично, готовясь сцепиться со Шархом, Вирокс, получалось, свершал не нужное ему самому доброе дело: спасал ничего не ведающих обывателей на дальнем берегу от участи стать сытью хищника высшего порядка.

  В тот момент, когда Шарха распластало на земле, ветер пропал,  Вирокс, как расправленная пружина, рванул вперед, и сцепившись в клубок, они покатились по земле. Беречься когтей, пожалуй, хвоста. Что итог схватки, каковы критерии победы, когда две твари расцепятся - это его сейчас не заботило.

[Кийтал Наршерри]

Не свезло.
Химера не успокоился, видимо решив, что должен ответить на вызов. Тварь наблюдала, кружась над верхушками деревьев. Слушала быстрое биение сердца, хриплое дыхание Вирокса, распластавшегося  на траве. Оскалился, когда ветер принес отголосок его слов. А еще Шарха омывало волной эмоций, которыми столь щедро разбрасывался сейчас химера. Злость, смешивалась с досадой и... разочарованием. Казалось, оно пропитало каждую клеточку гибкого мужского тела, забивая «сенсоры» белесой твари настолько, что она уже едва ли могла отделить одно чувство от другого. Эмоции, исходившие от Вирокса, настолько  шокировали тварь, что хтон замешкался, ложась на крыло, чтобы разворачиваясь для атаки.
Этого мгновения оказалось достаточно... чтобы удар химеры достиг своей цели. Струя ураганного ветра ударила в спину, наполняя собой крылья, выворачивая их и не позволяя развернуть. Шарх зарычал, оскалившись, попытался расправить крылья и выровнять полет. Тщетно. Каждый взмах давался ему с трудом, ибо ветер рвал тонкую перепонку, сминая крылья, словно тонкий лист бумаги, и ломая хрупкие косточки-пальцы. Волна боли захлестнула  хтона. Он вскрикнул, когда усилившийся шквалистый ветер вновь ударил в мембрану, разрывая ее в клочья.
Магический ветер трепал взлохмаченные  волосы-жгуты цвета зимней пурги и застывающей крови, отдавался пронзительным звоном в ушах.  Закутанный в молочно-белую кожу хищник стремительно несся к земле. Крылья судорожно бились в тщетной попытке затормозить падение и погасить скорость.
Земля неуклонно приближалась, а скорость падения увеличивалась. Отчаянным усилием Шарх все же распахнул крылья, гася скорость. Поздно. Он рухнул на землю, распластавшись на траве. Судорожно закашлялся, когда ударом о землю выбило воздух из легких. Клацнули зубы. Перед глазами полыхнул огненный фейерверк, голова взорвалась чудовищной болью. Сознание уплывало.
Не свезло. Да...
Шарх дернулся, силясь подняться и подобрать крылья. Оглушенный и дезориентированный падением и ударом о щемлю, он пропустил момент, когда химера подорвался с земли, рванувшись в атаку.
Хтон, глухо взрыкивая, раздирал когтями одежду химеры, стремясь достать до живой плоти. Алая пелена застилала слепые глаза, инстинкты вопили на ультразвуке, гася остатки разума и контроля, которые ещё как-то могли удержать беснующуюся тварь в рамках дозволенного. Треск костей, вкус крови на языке от порезов, оставляемых когтями на теле химеры. Длинные, хлесткие удары хвоста, когда белесой твари удавалось зацепить Вирокса  костяной плетью. И собственный стон, когда ответные выпады Вирокса достигали цели.
В какой-то момент на кончиках когтей Шарха заплясали крохотные искры.  Черный, отливающий холодным металлическим блеском поток магической энергии потек с пальцев хтона, вонзился в тело химеры, отбрасывая его прочь.

[Вирокс]

Даже оглушенный падением и болью в выломанных крыльях, Шарх был очень силен. И очень быстр. Вирокса встретили крепкие, острые, как ножи когти. О, произойди эта схватка на арене Дискордиума, трибуны бы выли от возбуждения!

Никакое мотоциклетное снаряжение не защитило бы от когтей хтоника. Раны на коже химеры расцветали пожарами, Шарх яростно извивался в хватке Вирокса, раз за разом доставая до плоти. Хвост стегал по спине, протягивая, словно кнут, вырывая короткие крики боли, больше похожие на рычание и выскальзывая из влажных ладоней каждый раз, когда Вирокс пытался его схватить и зафиксировать. Удары химеры соскальзывали по мокрому и липкому, но когда кулаки попадали в цель, Вироксу, казалось, что он то ли ощущает, то ли слышит, как хрустят прочные кости в тощем теле Наршери. Запах крови, казавшейся на белой коже хтона совершенно черной, одурманивал обоих своей густотой, Вирокс уже не мог понять, чья она - его, или Шарха, особенно та, на разбитых губах твари, что еще недавно была ликующим от ночной гонки темным эльфом. Он дрался так яростно, что хаосит начал уже сомневаться, что сумеет справиться с противником. Время замедлилось, и измерялось теперь только их хриплыми выдохами. Но огонь боя продолжал кипеть в жилах, первобытный азарт не отпускал, даже когда очередная ослепляющая вспышка боли заставляла ночь рассыпаться искрами из глаз. Вирокс так и не понял, в какой момент он замешкался, и почуял, как через пальцы  Шарха, по вонзившимся в его грудь когтям, заструилась энергия, меняя плетение.

Короткий оглушающий взрыв откинул его прочь, в глазах потемнело, а дыхание перехватило еще до того, как он врезался спиной в дерево неподалеку. С трудом, медленно - слишком медленно для той ярости и скорости, с которой они дрались, он поднял руки, защищаясь от неминуемого броска хтоника... но шли секунды, а его так и не последовало. Вирокс с трудом сфокусировался: Шарх оставался на земле неподалеку, так же как и он сам, пытаясь собраться с силами. Вирокс уронил руки и засмеялся. Сипло, срываясь на каждом вдохе, болью отдававшимся в ребрах. Искренне.

Похоже было, что бой окончен. В чью пользу? Химера не знал. Оба были истерзаны до предела, переломаны, изранены. Продолжать не было ни желания, ни воли. Ярость и азарт схватки отступали, оставляя после себя какую-то гулкую пустоту, куда сразу хлынула усталость. Поднял кулак, рассматривая кровь на костяшках, как будто впервые увидел, осознал. Зачерпнул магическую силу и целительное тепло растеклось по его телу. Сразу зашипел, чувствуя, как стягиваются порезы, начинают срастаться раны от когтей. Замер, чтоб их не тревожить и пару секунд бездумно смотрел на хтоника. На молочно-белой коже сейчас не было видно алых узоров. Вирокс извернулся, и не нашел в себе сил подняться на ноги, так что просто подполз ближе.

- Не шевелись, - прошептал химера, касаясь лежащего плашмя, неестественно вывернутого крыла Шарха, позволяя черной, тускло блестящей энергии густо стекать в изможденное тело Кийтала. - И заставь меня не пожалеть, о том, что я сейчас делаю, - прибавил он, коротким телепатическим импульсом адресуя эти слова Наршерри, только надеясь, что они достигнут смешавшегося сознания хтоника.

[Кийтал Наршерри]

Атака оказалась удачной. Поток энергии, чистой, словно утренняя роса, отбросил Вирокса на росшее поблизости дерева. Удар, с которым химера впечатался в корявый ствол, отозвался гулким эхом в ушах хтона. Остроконечные уши дернулись, прижимаясь к черепу. Тонкие ноздри нервно трепетали, тварь захлебывалась густым  ароматом свежей крови, своей собственной, горчившей на языке и Вирокса, ощущающейся приторной сладостью. Низкое, вибрирующее рычание клокотало в глотке. Белесая тварь неотрывно следила за пытавшимся подняться мужчиной.
Когтистые пальцы дернулись, заскребли, сминая хрупкую шелуху сорванных порывами ветра листьев. Руки напряглись, под бледной, покрытой разводами подсыхающей крови кожей перекатывались литые мышцы. Шарх застонал, отрывая рогатую голову от изрытого когтями травяного покрывала. Он приподнялся, опираясь на руки и вонзая кривые когти в глубоко в землю.
И рухнул, вновь распластавшись на земле. Костлявое тело скрутило болью. Она растекалась по изодранной коже, мышцам и костям. Тяжелая багровая капля ударилась о землю, разлетевшись мелкими брызгами. Потом еще одна. И еще. Кровь сбегала по щеке, капая с подбородка. Хриплый стон слетел с израненных губ твари. Каждый вздох давался с трудом, отзываясь болью в сломанных ребрах.
Он не шевелился, обессилено вытянувшись земле. Казалось, что хтон, каким, несомненно, сейчас и был темный эльф, мертво. Но это было ложью. Тяжело вздымающаяся грудная клетка подсказывала, что Шарх жив.
Тварь уловила движение рядом с собой. Оно было так близко, что можно протянуть руку и ухватить подползшего к нему химеру. Когтистая рука дернулась, острые когти заскребли по земле, но и только. На большее у Шарха просто не было сил. Измученный болью и голодом, он так и лежал в луже собственной крови, хрипло дыша.
Прикосновение сильных пальцев к изломанному крылу заставило его вздрогнуть. А звук голоса вернул его в реальность. Остроконечные уши дернулись, реагируя на хриплый хохот Вирокса. Рогатая голова медленно приподнялась. Это движение отозвалось болью в изломанном теле твари.
- Вир... придурок... - слетело с покрытых кровавой коркой губ.
Движение. Близко. Совсем рядом. Но у хтона не было ни сил, ни желания реагировать. Весь его мир сейчас был сгустком боли, терзавшим израненное тело.
Ментальная волна коснулась сознания хтона, рассыпавшись морозным инеем короткой фразы. Поток густой, темной энергии заструился по коже, проникая внутрь и растекаясь благословенным теплом, залечивающим  раны. Тварь вздрогнула, издав хриплый стон, и затихла.
- «Мы...Слышим...» - ответный телепатический импульс  вернулся химере. – «Пожалеть? Почему?»
Шарх совершенно не понимал, о чем говорил мужчина, сейчас вливавший в его истерзанное тело целительную энергию.

[Вирокс]

Живительная арканная сила уже разливалась по телу Вирокса, смывая боль и раны от когтей, словно вода смывает грязь и кровь. Компрессионные травмы - на спине, исхлестанной Шархом, и от удара об землю должны были пройти последними. Но даже так, химере уже было гораздо лучше, чем минуту назад, и подобное же облегчение должен был ощутить и Кийтал. Но ладонь хаосита, размазывая кровь, скользившая по крылу, ощутимо дрогнула, когда он осмыслил тихое ругательство хтоника. "Они в этом проклятом Азраиле что, совсем мышей не ловят?" - мелькнула раздраженная мысль, но до распростертого на земле хтоника не донеслась. Вирокс не без труда подавил желание вцепиться Наршерри в волосы, задрать голову, стиснуть горло.

  - А ты не знаешь, когда уже стоит остановиться? - процедил он вслух. - Я уже жалеть начинаю. Если я придурок, то ты-то сам кто? Полезешь к людям, и сколько ты после этого проживешь? Что мне еще сделать, чтоб ты унялся? Скажи! Продолжить  драку? Трахнуть тебя, чтоб ты вкус к жизни почувствовал? Или свернуть шею, чтоб быстрее и не мучался? Бля, да чего я распинаюсь...

  Он и вправду вдруг подумал, что что-то многовато внимания уделяет порывам Наршерри призвать на свою голову гнев надзирающей ему подобных организации. Неприятно, конечно, было, что придется вилять, прикрывая собственные аферы - в первую очередь с артефактами втайне от Дискордиума, в конце-концов, у них были и свои артефакторы, но... не такие талантливые, как эльф. Кого-то из них можно было и привлечь на свою сторону. Или запугать... Или... Только он не знал, кто мог быть замешан в том нападении. Говорили, что где-то на Алькоре был какой-то дракон, профессиональная слава шла хорошая. Придется проверять его связи. Чем была та блажь, что ему непременно потребовалось вновь связаться с Кийталом, Вирокс и сейчас понять не мог. Он с досадой посмотрел на хтоника и поднялся на ноги.

   - Делай, что хочешь. Ты мне сейчас дашь уехать?

  Но направился, пока еще заметно прихрамывая, не к мотоциклу, а обратно к озеру, на ходу скидывая с себя истерзанную Шархом экипировку. Рваная в клочья куртка - не забыть забрать артефакт -, лохмотья майки, обугленной и пропитанной кровью, драные штаны, еще недавно выглядевшие  новехонькими. Хотелось просто смыть с себя кровь, и свою и Шарха, землю, и чертов запах поражения - иначе он не знал, как назвать это гнетущее ощущение - нечасто доводилось его испытывать. Вода для этого годилась куда лучше, чем магия. Озеро хлестнуло обжигающей прохладой по ступням, утопающим в илистом песке, словно проверяло, можно ли пускать чужака дальше, и разрешило.

[Кийтал Наршерри]

Энергия, вливаемая Вироксом растеклась по телу  Шарха, смывая боль, затягивая порезы, сращивая трещины в костях и ускоряя регенерацию  мембраны крыльев. Белесому хищнику становилось ощутимо легче. Его уже не скучивало от боли. Дрожь,  еще не столь давно сотрясавшая костлявое тело твари утихла, позволив ей  лечь так, чтобы  регенерирующие крылья не затекали от неудобной позы.
Вир елозил ладонями по крыльям и от них исходило благословенное тепло, уносившее боль и горечь... поражения? Досаду? Они не знали. Да и не хотели знать.
Еще мгновения назад бешеная ярость, захлестывавшая Белого, сгинула, оставив после себя слабость и опустошение. Драться не хотелось.
Хтон не шевелился, лишь хрипло вздыхал, когда  по телу прокатывались затухающие волны боли. Он восстанавливался столь же быстро, как и сидевший рядом химера. Внезапно тварь окатило волной гнева. Он прокатился жарким пламенем по загривку, рассыпаясь колючими искрами обиды и горечи. Шарх вздрогнул, приподнимая голову и резко поворачивая ее на голос мужчины.
Слова, наполненные  раздражением и разочарованием, слетали с губ Вирокса,  проникая глубоко в сознание  хищника и оседая там едкой горечью.  Шарх чувствовал охватившие мужчину эмоции и молчал, то ли опасаясь вновь пробудить ярость химеры, толи не зная, как ему ответить.
«Ты жалеешь... разочарован... что связался со мной...» - мысли текли в истерзанном сознании твари. – «Твоя обида столь велика...»
-Уехать... - слово отголоском эха слетело с уже исцеленных губ Шарха.
Движение. Шорох одежды... скрип подошвы мотоциклетных ботинок, когда Вир поднялся и направился к озеру. Он слышал, как падала на землю стаскиваемая химерой экипировка.  Запах крови, и своей, и чужой, все еще касался чувствительного обоняния.
«Уехать... Нет, не сейчас...»
Тварь завозилась, подтягивая крылья и упираясь ими о землю. Неловко поднялась, выпрямляясь, и, пошатываясь, побрела следом. Они замерли у кромки воды, слушая шелест волн, омывающих  химеру, когда тот начал медленно заходить в озеро, торопясь смыть с себя следы недавней потасовки.
- Вир... - голос был хриплым, надтреснутым. Фраза царапала пересохшую глотку, и хтон, сглотнул вязкую слюну, чтобы погасить подступающий кашель. – Вир... - короткая пауза. – Ты имел право... вмешаться... Мы признаем....
Плеск воды, вихрящейся у ног мужчины, стих. Колебания воздуха скользнули по коже эльфа, когда  химера все же обернулся.
Он все так же стоял у кромки воды, не замечая, как волны лижут край его одеяния. Белые волосы. Белая кожа. Багрово-алая вязь татуировки на лице и теле.  Глаза, затянутые белесой пеленой, слепые и одновременно зрячие.
Шарх склонил увенчанную рогами голову и развернул поднятые над головой крылья. Полный поклон, пронизанный безграничным уважением, которого удостаиваются лишь те, кого они считали равным...
- Мы исполним обещанное...
Мгновение и, костлявая фигура поплыла, окутавшись изменением.
Кийтал сделал шаг, пошатнулся от слабости и осел на землю, упав на колени. Присмотревшись, Вирокс мог увидеть, что на шее темного эльфа извивались, сейчас едва прикрытые мокрыми длинными волосами, два переплетающихся между собой сложных черных иероглифа: "власть" и "покорность" - знак прав на эту личность. В Аркхейме не приветствовали рабство, но у каждого правила всегда есть исключения: Кийтал Наршерри был собственностью «Азраила».

[Вирокс]

Вирокс слышал неровные шаги Шарха за своей спиной, но не оглядывался, не столько понимая, сколько чувствуя, что удара в спину ждать не нужно. Наршерри был измотан не только их схваткой, но и битвой с самим собой, и даже если Вирокс и помог залечить те раны, что сам и нанес, душевных сил на новый бой, тем паче, что он уже продемонстрировал, что может противостоять  как минимум на равных, у хтоника вряд ли сейчас хватит. Как и у него самого: самозащита - другое дело, а другого повода вновь сцепиться Вирокс не видел. Все прочее химеру сейчас беспокоило мало. Даже если Шарх решит все-таки продолжить свой путь на тот дальний берег, что бы им не двигало, это Вирокса не касалось, а тех людей есть кому защищать. Вирокс и первый раз швырнул его в озеро совсем из других побуждений.

  Дно круто уходило вниз и спустя шагов десять ночная стылая вода заплескала уже по бедрам, когда за спиной раздался хриплый оклик. Вирокс успел пройти еще глубже, но Шарх оказался настойчив, хотя каждое короткое слово словно выдавливал из себя. Вирокс резко выдохнул, обернулся, готовый выплюнуть новую резкость. Остановившийся на топком краю показался похожим на ожившее гипсовое изваяние. Хотя кому придет в голову лепить белую рогатую фигуру гротескных очертаний, в тяжелом хитоне, а после помещать ее на безлюдный берег? А с другой стороны, почему бы и нет? Но статуя была живой. Статуя поклонилась, распахнув и подняв монументальные, хотя и потрепанные крылья? Волосы Шарха упали вниз, практически достав до набегающей легкой волны. Вирокс замер, не понимая, что происходит, но буквально чуя, что что-то важное. По крайней мере, для хтоника.

  А потом крылья покрыло марево трансформации и они истаяли в воздухе. Фигура Кийтала обрела краски, и эльфа шатнуло вперед, и, не удержавшись на ногах, он осел на колени, низко склонившись. Даже сильно постаравшись, Вирокс не разглядел бы в этом падении жеста подчинения или покорности - только бескомпромиссная усталость и изнеможение. Не та слабость, от которой брезгливо отворачиваются, а просто истощение всех сил.  

  Несколько долгих секунд Вирокс потратил на борьбу с собой, вздохнул, кратко выругался и побрел обратно.

  - Наршери? - дойдя до эльфа, он аккуратно, не опираясь на все еще саднившую ногу, опустился было рядом, но замешкался, скользнув взглядом по клейму на смуглой коже прямо у границы рассыпавшихся мокрых темных волос. Не такие отметины контроля он видел раньше у хтоников, с которыми доводилось встречаться. - Наршерри? - повторил Вирокс озадаченно. - Шарх?  а потом, без особых усилий выдернул его из воды и вытащил на берег. Одежда Кийтала валялась там же, где он ее и оставил, и, подобрав куртку, опустившись на колено, химера набросил ее на плечи эльфа.

  - И что мне с тобой делать? - в голосе не слышалось ни вызова или насмешки, ни снисходительной опеки и заботы. Вирокс спрашивал совершенно серьезно. Если в образе белой крылатой твари хтоник напоминал, пожалуй, нетопыря, то сейчас больше походил на замерзшую и раненую птицу. Химера приподнял его голову за подбородок и вгляделся в осунувшееся лицо. - Скажи, как, и я попробую тебе помочь.

  Вирокс действительно не знал, что делать. О травмах Кийтала он уже позаботился. Конечно, мог подпитать силы эльфа, но это полумера, и, едва ли было выходом, мог доставить его куда-то, на разумное расстояние, но не знал, куда, да и не горел желанием оставлять нестабильного хтоника в обитаемом месте. Мог призвать Азраил, чтоб они позаботились о своем... подопечном, как считают нужным, но это не казалось ему хорошей идеей. Может быть, Наршерри нужно было просто отдохнуть, и дать хваленой регенерации хтоников сделать свое дело? Этого Вирокс тоже не исключал. Но правильный ответ мог дать сейчас только сам Кийтал.

[Кийтал Наршерри]

Эльф так и сидел у кромки воды склонив голову и не замечая, что прибрежные волны лижут спутанные, пропитанные кровью и потом волосы, плававшие на поверхности водной глади. Сил ни спорить, ни затевать новую драку у темного не было. Измотанный поединком с самим собой, а потом еще и потасовкой Кийтал просто сидел, опираясь на руки и ждал. Чего? Реакции химеры? Атаки, которая  оборвет его жизнь? Или появления ликвидаторов, присланных Фридлейвом?
По сути ему уже было все равно, что будет с ним дальше. Охота была бесцеремонным образом прервана, а на  новую попытку у него просто не хватит сейчас сил. Голод... никуда не делся, лишь свернулся где-то в глубинах его существа тугим клубком в ожидании своего часа.
Порыв остывшего ночного воздуха скользнул по хрупкой обнаженной фигуре эльфа, лаская смуглую кожу и Наршерри вздрогнул, когда вереница мурашек прокатилась по позвоночнику. Ему было холодно.  
Шелест взвихрившейся воды, движение потоков воздуха, хриплое усталое дыхание. Химера все же решил вернуться и сейчас приближался к застывшему на дерне темному. Кийтал даже не пошевелился, когда тот опустился было рядом.
Тихий оклик. Голос Вирокса  звучал озадаченно и... несколько растерянно. Словно бы тот не мог понять, как следует обращаться.  
Прикосновение и последовавший за ним рывок, отдернувший Наршерри от воды. Темный не сопротивлялся, позволив химере сделать задуманное. И вновь воздух обласкал смуглую кожу, когда  мужчина поднялся. Мгновение и на перемазанные подсохшей кровью плечи упала кевларовая куртка.
- Вир... - цепкие пальцы сомкнулись на подбородке, приподнимая голову эльфа так, что теперь темный, щурясь, смотрел на опустившегося рядом химеру. Короткая, измученная улыбка искривила губы. – Спасибо...
Кийтал умолк, хрипло вздохнув. Рассвет приближался, и его глазам становилось больно. Некоторое время он молчал, пытаясь понять, что следует сказать химере.
- Я не собирался ... устраивать бойню... - выдохнул он едва слышно. Голос звучал устало и хрипло. Горло все еще саднило. – Я знаю... правила... - темный зябко кутался в куртку. – Мир все еще... интересен нам... мне... чтобы выпиливаться из него... так глупо...
Говорить было тяжело и Кийтал, шумно вздохнув, перешел на мыслеречь, осторожно коснувшись сознания химеры.
- Надо вымыться... Я не люблю... чистящих плетений... напоминают о... больнице... и о ранении...  - он хрипло рассмеялся. – Потом... ко мне... Твой артефакт... Я посмотрю... - приступ кашля сотряс эльфа. – Ты можешь спрашивать, Вир... Я отвечу на твои вопросы... На все...
Наршерри устало вздохнул. Помолчал, собираясь с силами, потом шепнул, уже вслух.
- Пошли в воду... пожалуйста...

[Вирокс]

Вирокс отпустил подбородок эльфа, когда тот, болезненно пощурившись, закрыл глаза. Кийтал теперь, кажется,  хотел объясниться. Вирокс не мог, вернее сказать, не имел никакого желания вернуть хтонику жест уважения и признания, но, взамен, остался, чтоб помочь, и считал, что это достаточно ясный жест того, что он считает, что их с Наршерри взаимный сегодняшний счет, как минимум, улажен.

Кийтал натянул куртку поглубже и заговорил, рвано и еле слышно. Отстранись химера, и вряд ли бы он разобрал слова, больше похожие на хриплые выдохи. Видимо тот и сам понимал, что о сказанном приходится скорее догадываться, и его голос зазвучал четче, но уже сразу в сознании Вирокса.

- Это не было очевидно, - возразил хаосит вслух. - Мне нет дела до того, кого ты там собирался прикончить и как. Но на тебе ошейник, - и, к добру ли, или нет, Вирокс не знал, но какой-то странный сигил был на шее у эльфа. Он решил прикусить язык и не высказываться, что не слышал, чтоб хтоников выпускали порезвиться.

На самом деле о деятельности Азраила он имел только самое общее представление, не сильно большее, чем у обывателей - никогда не было необходимости узнавать подробнее. А если и знал раньше - то не помнил. Все, что получил от предтеч - сохранил, но память самого ликвидатора изобиловала пробелами. Часто - в вещах довольно банальных. Он часто обнаруживал себя не знающим городов, в которых знал, что бывал, событий, в которых участвовал. Порой в Дискордиуме к нему подходили люди, давали понять, что у них есть с ним общая история, даже говорили о близости, а он даже не имел представления, как их зовут. И не то, что б не хотел его иметь, но сами ситуации выбивали его из колеи. Несколько раз он даже с такими пытался возобновить знакомство и долго потом не мог взять в толк, какого беса ради ему понадобилось когда-то вообще иметь дело с теми индивидуумами. Тем сильнее интриговал этот эльф, что сидел сейчас, зябко кутаясь в мотоциклетную куртку - его-то Вирокс помнил отлично, хотя за это на себя уже чуть ли не досадовал. И злился еще сильнее, оттого, что понимал, что, несмотря на все события этой ночи, ничего не изменилось.

Вирокс мотнул головой и сконцентрировался на голосе, вплетавшемся в его мысли, а потом и прозвучавшем наяву.

- Ладно. - Какая больница, о чем он? Химера поднялся, и, избавив Наршерри от куртки, обхватил эльфа за талию и помог встать на ноги. Мог, конечно, и просто отнести, но счел за лучшее дать ему хотя бы возможность поискать в себе силы для движения. - Но мыться ты будешь сам. - не было такой наготы и тактильности, которая могла бы его смутить, и Вирокс отлично знал, что способен рационализировать любую свою блажь.К

Они спустились обратно к озеру, над которым уже начинал занимался рассвет. Теплее не становилась, конечно же, но хаосит уверенно шел, пока вода поднялась им за колени. Тут он оставил Кийтала, предоставив самому о себе позаботиться, благо холод откровенно бодрил, расплел растрепанную косу, и, зайдя чуть глубже, нырнул, взметнув небольшой веер брызг. Кожа словно загорелась, и несколько секунд оставаясь под водой, Вирокс дал себе передышку, словно сперва в очищении сперва нуждались его мысли. Потом зачерпнул со дна пригоршни песка, и, вынырнув, стер им грязь и подсохшую кровь, прополоскал волосы. Много времени это не заняло. Потом он лег на воду, подплыл ближе к Кийталу, глядя в едва светлеющее небо и чувствуя касания легкого ветерка. На берегу он его бы даже не заметил, но по мокрой и сохранившей тепло коже, движение воздуха казалось ледяным.

- Мне не нужна твоя исповедь. - донеслось вслух до хтоника. - И обещаний с тебя я не брал.

[Кийтал Наршерри]

Темный поморщился, передернувшись при упоминании о клейме. Он знал, какую печать носит на своем теле. Один из предшественников Бьерна Фридлейва, на тот момент являвшийся главой Климбахского отделения позаботился о том, чтобы донести до эльфа суть метки.
- Я знаю... - едва слышно, вслух, выдохнул Наршерри, отстраняясь.
Говорить химере о том, что он не помнит о том, когда и почему был переклеймен, эльф не стал. Сейчас это не имело значения. Тогда, выйдя из клиники, в которой он провел довольно продолжительное время Кийтал пытался вспомнить, но... память молчала. Словно и не было того задания, которое и привело к произошедшим с хтоником изменениям.
Рассказывать... не хотелось. Да и нечего было, кроме нескольких общих деталей.
Шаги, маленький воздушный вихрь закружился вокруг эльфа, обдав кожу ночной прохладой, когда приблизившийся химера сдернул  с его плеч куртку. Ощущение теплых ладоней Вирокса на коже отозвалось короткой нервной дрожью. Темный шумно вздохнул, медленно поднявшись на ноги при поддержке химеры и шагнул в воду.
- Конечно... - кивнул он, остановившись. - Я справлюсь...
Вода, в преддверии приближающегося рассвета, ощущавшаяся намного холоднее, чем была на самом деле, бодрила, изгоняя из хрупкого тела эльфа усталость и последние отголоски боли.
Услышав тихий всплеск, когда химера нырнул, уходя под воду темный улыбнулся, эльф чуть приподнял уголки губ. Встряхнул головой, позволяя длинным волосам свободно рассыпаться по исцарапанным плечам.
Он ушел под воду совершенно беззвучно. Тело обожгло ледяной прохладой, но так даже было лучше. Он сделал несколько гребков, уходя глубже, к самому дну, где, как он помнил, среди камней и песка били ледяные ключи. Скользнуть между ледяных струй, позволяя им остудить горящую от порезов кожу и извернуться, устремившись к поверхности. Кийтал чувствовал, как уходит боль, затягиваются ушибы и царапины, подстегиваемые регенеративными возможностями хтона. Он восстанавливался.
Наршерри вынырнул за пару минут до появления на поверхности Вирокса. Встряхнулся, разбрасывая вокруг себя веер прозрачных брызг, слетевших с мокрых волос. Горсть озерного песка вполне заменила мыло, когда он принялся оттирать остатки засохшей крови и налипшую на кожу грязь. Сполоснул волосы, не забыв после хорошенько их отжать.
- Как скажешь... - пожал плечами Кийтал, болезненно щурясь, так как рассвет уже занялся, и темный стремительно слепнул от слишком яркого света. - Ты оплатил мою консультацию...
"Это профессиональное, Вир..." - продолжил фразу, уже про себя, эльф и,  отвернувшись от химеры, побрел к берегу, вздымая ногами песок на дне. - "Я должен исполнить договор, который был заключен между нами"
Он не стал сообщать об этом Вироксу, полагая, что это совершено не стоит его внимания.
Приблизившись к горке небрежно сброшенной одежды, Наршерри привел ее в надлежащий вид, активировав несколько бытовых плетений. И только потом начал медленно одеваться.
- Я перенесу нас порталом при помощи артефакта... - тихо проговорил Кийтал, поправляя на плечах ремни кобуры и запахивая полы кевларовой куртки. - Это будет быстрее... и легче. - он помолчал, что то прикидывая про себя. - Только прежде мне нужно вернуться на склад... отправить байк в гараж... Его нельзя там дольше оставлять... СБ и без этого хватит загадок... 
Закончив говорить, Наршерри быстрым жестом начертил перед собой символ. Черная энергия заструилась по пальцам, наполняя сигил силой. Коротко полыхнув серебристым пламенем знак растаял, оставив после себя медленно раскручивающуюся воронку, по ту сторону которой уже можно было разглядеть очертания фуры и стоявшего в ее тени обтекаемого черного мотоцикла.
- Я быстро... только активирую автопилот и задам маршрут... - шепнул темный, устало вздохнув. Создание перехода все же утомило его. - Бортовой компьютер остальное сделает сам. Здесь подобное никого не удивляет...
И шагнул во крутящуюся воронку, чтобы спустя мгновение сделать следующий шаг на бетонной площадке, где стоял байк. Дальнейшее заняло не так уж много времени. Привычные движения пальцев по панели управления и дисплею, серия коротких команд, и мотоцикл радостно взревел, сорвавшись с места.
- Отлично... - темный эльф нырнул в переход, который тотчас же схлопнулся за ним, словно его и не было.
Шагнув на примятый дерн, Кийтал тихо позвал.
- Вирокс... ты закончил? - и после короткой паузы. - Я могу нас отправлять?

[Вирокс]

Вирокс пожал плечами - в воде жест не самый понятный, встал, и направился вслед за Кийталом. От кожи химеры поднималась легкая дымка пара - ему сейчас не требовалось скрывать огонь, спрятанный в его сути, и влага быстро испарялась, рассеиваясь на прохладном утреннем воздухе. Судя по всему, Наршерри действительно пришел в себя, как химера и надеялся, по крайней мере, поддерживать его больше не требовалось. Не то, что б Вирокс был бы против, если бы эльфу по-прежнему нужно было опереться на его плечо, в конце-концов, когда Вирокс обещал помощь, за язык его никто не тянул, но он был доволен, видя, что тот восстановился, даже в достаточной степени, чтоб плести чары.

  Собственная одежда хаосита была в куда более плачевном состоянии: простейшие заклинания могли лишь очистить с нее кровь и грязь, что Вирокс незамедлительно сделал, и придать лишь видимость целостности. Восстанавливать пришлось бы, переплетая одежду на уровне... да пожалуй протомагии. Взять вещество и заново придать ему форму, и Вирокс посчитал в данной ситуации это слишком обременительным для такой тривиальной задачи. Натянув то, что стало чистым, уже не выглядело лохмотьями, но утратило свежесть и лоск, хаосит какое-то время наблюдал за эльфом.

  - Слушай, по поводу консультации. - Он не скрывал, что подбирает слова. - Я способен понять, если ты не хочешь иметь с этим дело и обязывать тебя не стану. Если это вопрос твоей деловой репутации - то она никак не пострадает. Да и единственная, кто знал, что я с тобой связался - та женщина со склада. Службы безопасности тоже проблем не доставит. - Вирокс знал, насколько хорош Наршерри в своем ремесле, знал и о его востребованности, и понимал, что предлагая Кийталу возможность отказаться от контракта, или, как тот сказал, "обещания", рискует важным для себя лично - все-таки, если лежавший в его кармане артефакт мог и помочь, и усугубить ситуацию, и оказаться просто пустышкой, нужно было знать наверняка. Он бы разобрался в его устройстве и сам, но это бы заняло немало времени, как и поиск другого надежного артефактора той же квалификации. Но сейчас счел это... справедливым? - А деньги, если это имеет значение, можешь считать компенсацией за сегодняшнюю ночь.

  Поглядев в сумерки по ту сторону раскрытого портала, Вирокс , оставив Наршерри обдумать сказанное, пока занимается мотоциклом, пошел доставать собственную машину из кустов неподалеку. Ветер пока так и не рассеял запах крови на прогалине, где они сцепились, и проходя по ней, химера восстанавливал в памяти драку со хтоником. Он был достойным противником, и ликвидатор ощутил какое-то мрачное удовлетворение: на равных, практически не прибегая к магии и без оружия с таким немногие могли схватиться.

  Вырванное из сознания Йованны давало Кийталу понять, насколько бы загадочной не показалась ситуация службам безопасности, услуга, которую они Лоссуму оказали, перебив этих бандитов, тоже была довольно ощутима. Мразями они были совершенно беззастенчивыми, и кровавый след за ними тянулся яркий, даже полагаясь только на то, что было известно фальшивому курьеру.

  Когда Вирокс вернулся к берегу, эльф тоже уже был там.

  - Что ты решил?

[Кийтал Наршерри]

Темный не торопился обращаться к артефакту, чтобы открыть портал, уже в свое убежище. Задумчиво глядя на возившегося с байком химеру, эльф прокручивал в памяти недавние слова, которые были сказаны ему перед тем, как отправиться за собственной машиной.
Собственно ему и решать особо ничего не нужно было. Задача, поставленная Вироксом, хоть и была не настолько сложна - всего лишь следовало проверить артефакт, - интриговала Наршерри. К тому же погремушка могла пролить свет на причину отсутствия химеры столь продолжительное время.
Сам эльф в меру своих возможностей и некоторого интереса, который вызывал у него хаосит, отслеживал его деятельность, стараясь при этом не слишком светиться. Слухи, официальная информация... ему устраивало практически любая информация, позволявшая быть в курсе жизни Вирокса. Когда до него дошли разговоры о нападении на химеру и его последующем исчезновении, Наршерри еще какое-то время следил за тем, что происходило в ордене Энтропия, но информации о эмиссаре так и не появилось. И темный перестал ждать, решив, что тот был убит.
- Что я решил? - Кийтал эхом повторил вопрос Вирокса, вскинув голову и вглядываясь слепым взглядом в лицо мужчины. Рассвет стремительно окрашивал небо в голубые тона, изгоняя благословенную тьму и, эльфу было крайне тяжело смотреть из-за болезненной рези, которую вызывал яркий свет в привыкших к совершенно иному освещению глазах. - Я исполню договор, Вирокс. Мне интересно. К тому же, насколько я понял из твоих слов, артефакт последний раз использовался около ста лет назад. Информация может быть частично утеряна.  Извлечь необходимые сведения из него будет затруднительно, но тем интереснее задача...
Кийтал умолк, отвернулся, опуская голову и прикрывая глаза. Волна густых волос упала на лицо плотной завесой. Стало чуть легче, но только совсем немного, так как тяжелые пряди не могли полностью заменить очков.
- И... разве тебе не нужен отдых, Вир? - усмехнулся Наршерри беззлобно. - Этой ночью мы были... слишком деятельны. - темный тихо фыркнул, когда в памяти всплыли события прошедшей ночи. - Мягкий диван, вкусная еда, выдержанное вино... у тебя будет достаточно времени на отдых, пока я буду возиться с конструктом...
Он вздохнул, ожидая ответа от химеры. Прошло несколько минут, прежде чем химера медленно кивнул, дав понять, что согласен.
- Хорошо... тогда я активирую артефакт.
Впрочем, ему пришлось подождать, пока Вир укроет мотоцикл от посторонних глаз, и только потом, когда тот подошел и стал рядом, коснувшись  руки темного, Наршерри отдал кольцу команду.
Переход был мгновенным. Не было ни раскручивающейся воронки, ни резкого хлопка. Вот они стояли на примятой траве, овеваемые прохладным ветерком, дувшим со стороны озер, а в следующий миг уже стояли в небольшой нише, окутанной мягким красным светом.
- Проходи... - темный, встряхнув головой, выскользнул из ниши, приглашающе поманив за собой химеру. - Ванная там. Одежда... можешь переодеться в мою... мы примерно одной комплекции, так что скорее всего ты сможешь что-то подобрать себе...
Квартира эльфа напоминала пещеру. Плавные, скругленные линии, отделка,  имитировавшая шероховатый камень. Красноватого света, испускаемого большими кристаллами было маловато, но темного это совершенно не смущало.
Стянув куртку и выпутавшись из ремней, на которых держалась кобура, Кийтал прошел к сейфу, утопленному в стене, чтобы убрать ствол. И только после того, как дверца с мягким щелчком захлопнулась, осветившись на мгновение поступивших защитным сигилом, Наршерри сменил кевларовую одежду на более удобные штаны и рубашку.
- Я заказал нам завтрак, пока устанавливал маршрут на своем байке, - темный поднял взгляд на Вирокса. - Его должны доставить в течение нескольких минут. Я узнаю, когда курьер прибудет. - он указал на неприметную дверь. - А пока ждем... я хотел бы взглянуть на артефакт. Идем в лабораторию...

[Вирокс]

Вирокс поднял байк на скобу, и снова оперся на седло, слушая Кийтала. Времени обдумать предложение химеры у него было достаточно, и то, что он не стал отказываться от работы, даже имея на то полный кард-бланш и обещание Вироксом отсутствия каких-либо последствий, эмиссара обрадовало. Наршерри развязывал ему руки, давал возможность не афишировать свои поиски. Да и просто не хотелось расходиться на минорной ноте.

- Спасибо. - негромко ответил он, и кивал, когда был упомянул артефакт. Все так, как говорил хтоник, и Вирокс был ему искренне благодарен - и за серьезный подход к делу, и за то, что тот не стал держать обиды, хотя мотивы Наршерри, конечно же, знал только сам артефактер.

Впрочем, требовать, раз так, срочно заняться находкой он не собирался, а оттого легкую улыбку погасило, когда Вирокс удивленно приподнял бровь. Эльф спрашивал, нужен ли ему отдых? Если химера и устал, то точно не физически. Кровопотеря после драки уже восполнилась, холод озера взбодрил, и, конечно, уж точно он не был так зверски вымотан, как Наршерри. Впрочем, насмешки в голосе он не услышал, и ухмыльнулся в ответ:

- Я у тебя тоже самое спросить хотел. - Он был бы удивлен даже тому, что эльф сумел открыть портал, так обессиленно он выглядел, когда рухнул на колени после обратной трансформации. - Бывало гораздо хуже, - ответил химера, легкомысленно пожав плечами и тихо рассмеялся. - Не списывай меня со счетов, меня еще надолго хватит. Хотя, конечно, заманчиво. Если диван не слишком мягкий. - фраза могла показаться даже игривой, особенно если учитывать, что Вирокс ощутимо повеселел, получив ответ Наршерри, но, как ни странно, была совершенно буквальна. Преследуя свои цели, эмиссар был неутомим, до тех пор, пока был еще в состоянии шевелиться и мыслить. Даже будучи в раздрае, решив, что перестарался и потерпел фиаско, он прокручивал в голове варианты, что теперь может предпринять. А Кийтал сумел снова все переворошить и переиграть. А что касается комфорта... Очнувшись после столетней заморозки, Вирокс вернулся к прагматичному аскетизму, но откуда это было знать кому бы то ни было о представителе ордена, члены которого славились своей невоздержанностью? Некоторое время он обдумывал предложенное, а потом кивнул.

- Байк с глаз подальше уберу. - Было бы слишком много возни, чтоб скрыть вообще все следы их тут пребывания, да и незачем. Решив спрятать мотоцикл, Вирокс руководствовался скорее соображениями о том, чтоб именно вид стоящей на берегу машины не привлек ничьих любопытных глаз, а не наоборот. Быстро укатив его в заросли неподалеку, он заблокировал колеса, активировал сигнализацию - ту, что оповестит о вторжении его, а не все окрестности разом, он вернулся, и, послушавшись жеста Наршерри, коснулся руки эльфа. Перенос оказался мгновенным и комфортным. Словно моргнул раз и декорации сменились.

Лоссумское жилище хтоника оказалось не похожим ни на что, что можно было ожидать. Пока эльф убирал оружие и переодевался, Вирокс с любопытством оглядывался, оглядывая лишь немного подсвеченные тусклыми всполохами алых кристаллов стены. Ощущение, что он оказался в подземном гроте было практически полное. Чем-то это было похоже на его собственное обиталище в центральном зиккурате Дискордиума, где химера и был создан. Такая же лаконичность, простота текстуры, никакого естественного света. Только тут были шероховатость камня и плавные линии естественных сводов, а мягкий сумрак комнат Вирокса был обрамлен в строгие вертикали матовых гладких панелей на стенах, а легкое освещение рассеянно просачивалось сквозь их стыки.

Искать себе что-то подходящее среди одежды эльфа Вирокс отказался, мысленно удивившись такому предложению. Это было гостеприимством хозяина или вкус эльфа настолько оскорбляло присутствие на его территории чего-то потрепанного и утратившего лоск и абсолютную целостность? Самому Вироксу было достаточно просто того, что он снял куртку, а то, что из оставшихся на простой темной майке прорех белела, просвечивая кожа, ему было безразлично.

Он достал из кармана небольшой сверток, и размотал слегка оттягивающий руку мутный молочный камень овальной формы, испещренный сигилами и рунами. На одной из граней была видна глубокая царапина, а на гравировке пары рун обнаружились крохотные сколы. В глубине даже в этом тусклом освещении переливались цветные слюдяные вспышки. Аура у камня была густая словно патока. Вирокс протянул его Кийталу на открытой ладони.

- Наршерри, тебе не обязательно заниматься им сегодня же. - конечно же, химера хотел поскорее выведать тайны артефакта, но предпочел бы, чтоб эльф занимался им внимательно и в полной мере, а не рассеянно и устало.

[Кийтал Наршерри]

- Я всего лишь пытаюсь... - эльф ненадолго умолк, подбирая нужные слова. - ...быть  гостеприимным хозяином.
Его ничуть не смущал ни потрепанный вид химеры, ни  зияющая дырами и латками, сделанными на скорую руку одежда. Если гость предпочитает оставаться в драном, то кто он такой, чтобы с этим спорить.
Сам Наршерри старался не приводить чужаков в свое убежище, предпочитая для встреч нейтральную территорию, где он мог чувствовать себя относительно безопасно.  По сути, Вирокс был первым, кого темный  привел к себе. Возможно, позже, он пожалеет об этом, но пока эльф считал свое решение оптимальным. Им обоим требовалась некоторая передышка, хоть химера и сообщил об обратном.
Привалившись плечом к шершавой стене, Кийтал сложил руки на груди, наблюдая за тем, как мужчина разглядывает его жилище. Эльф не мешал ему, давая возможность освоиться. Глазам обычных хуманов здесь не хватало света, но для самого Наршерри того света, что испускали кристаллы было достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.
- Мой народ изначально жил в подземных пещерах. – тихо заговорил Кийтал. Темный не особо задумывался о том, для чего все это рассказывает. – Мне не комфортно на поверхности... до сих пор...
Все же не смотря на то, что став хтоником, Наршерри обзавелся не только рогами и хвостом, но и крыльями, он так и не утратил тяги к подземельям с их мягкой, обволакивающей тьмой и рассеянным красновато-багровым свечением. И даже в руинах на Климбахе, его основная резиденция находилась под землей. Сеть  пещер, частично природных, частично созданных искусственно, служила  твари надежным убежищем, храня в своих темных глубинах секреты артефактора.
Темный ожил, когда в руках химеры появился сверток. В его глазах медленно разгорался огонек любопытства, пока Вирокс разматывал шуршащую обертку. Поток магии, густой и вязкий, исходивший от камня, опалил чувствительные «сенсоры» эльфа, подняв тонкие волоски на загривке. Раздраженно поморщился, когда клеймо на шее отозвалось легким покалыванием на коже. Аура камня была... неприятной... и вызывала у темного неосознанного беспокойства. Только вот понять, чем оное вызвано, Кийтал пока не мог.
Камень лежал на ладони химеры, поблескивая сложной вязью рун и сигилов, покрывающих молочного  цвета поверхность.  
- Я в любом случае не смогу быстро сделать полный анализ артефакта, Вир. Но кое-что скажу уже сегодня. – усмехнулся эльф, невесомо касаясь камня подушечками пальцев. Прикосновение отозвалось легким покалыванием кожи в местах соприкосновения с молочной поверхностью, и эльф нахмурился.  – Кхм... Как любопытно... Артефакт деактивирован... и сейчас находится в нерабочем состоянии... Однако он реагирует на мои пальцы... Странно... Такого не должно быть...
Оставив камень на ладони химеры, Наршерри шагнул к одной из стен. Тонкие пальцы тронули крохотную выемку, и дверца утопленного в стену шкафа отошла в сторону. Вынув небольшую шкатулку, темный вернулся к химере и, откинув крышку, кивнул, чтобы тот опустил камень туда. Как только артефакт коснулся дна шкатулки, эльф захлопнул крышку и тронул один из знаков, активируя защиту.
- Так... во избежание. - Его прервал звонок в дверь. – Минут, я только заберу заказ, и пойдем в лабораторию.
Проскользнув мимо химеры, темный направился к выходу. Забрать пакет и расписаться, много времени не заняло. Вернувшись, Наршерри, подхватив шкатулку с камнем, поманил химеру за собой, указав на неприметную дверь у дальней стены.
- Идем. Мне не терпится начать. – голосовая команда активировала дверь, которая с мягким шорохом отошла в сторону, открывая небольшую площадку и ступени, ведущие вниз. – Ты сможешь наблюдать. Там есть все необходимое. Ах да, сейчас будет пространственный переход. Портал стационарный и связывает это убежище с лабораторией.
Эльф пошел вперед, указывая дорогу. Лаборатория оказалась довольно вместительной пещерой, так же погруженной в рассеянный красноватый свет, испускаемый крупными кристаллами. Их мягкое сияние подсвечивало находящееся в пещере оборудование и инструмент.
- Устраивайся. – Кийтал поставил шкатулку на один из столов, и только потом прошел к угловому дивану, сгружая на низкий столик пакеты с едой. – Если что, бар вон там, - темный махнул на небольшую нишу. – Тебе придется запастись терпением, пока я хотя бы поверхностно изучу артефакт.

[Вирокс]

Подземные пещеры? Вирокс удивленно поднял на Кийтала взгляд, когда тот негромко заговорил. Слова химеру слегка обескуражили. Обычно в общении он держался в зазубренных до автоматизма социальных рамках, подтвержденных, к тому же, опытом предыдущих воплощений его генетической линии, но близки они ему не были. Он знал, что такое вежливость, колкость, грубость. Как разумные проявляют досаду или восторг. И, когда испытывал подобные чувства сам, всегда четко понимал, что он говорит, и как, чтобы их проявить. Даже вызверившись сегодня на хтоника, он контролировал каждое произнесенное слово. А что требовалось сейчас ответить? Деликатное "Тут очень уютно"? Выспренное "Наршерри, у тебя замечательный дом"? Грубое "Нахрена ты мне это рассказываешь"? Да Кийталу и не требовалось его оценки: ни жилища и его обстановки, ни истории. Вирокс вдруг вспомнил, как тысячу лет назад Энтропий привел его, только что исторгнутого из капсулы инкубатора, дезориентированного и не имеющего еще собственной личности туда, где ему предстояло жить, если, конечно, выживет на следующий день. И как терпеливо дожидался, пока новая химера обследует  территорию, движимая скорее инстинктами, а не непонятными еще на тот момент нормами. Наверное, Кийтал бы это сумел понять. Вирокс ограничился кивком, молча и искоса глянув на хозяина этого... убежища. Их личные пространства действительно имели что-то общее, только Кийтал стремился к естественности пространства, а Вирокса устраивала его рукотворность, искусственность, подбная ему самому.

Ликвидатор выкинул эти мысли из головы. Он находился в гостях, но явился-то не с визитом вежливости. Эльф уже с профессиональным интересом, даже азартом, изучал артефакт.

- Не тороплю. - соврал Вирокс, на сей раз вежливо, как и положено. Но поторапливать действительно не собирался, понимая что Кийтал отлично чует дистанцию до "не затягивай". - Деактивирован, да. - По лицу Наршерри можно было уловить, что камень ему не нравится. Повинуясь указаниям, Вирокс уложил опалит в шкатулку: на темном бархате внутренней обивки оно было похоже на икринку неведомой монструозной рыбы. Красиво, но что из него вылупится, знает только хаос. - Во избежание чего? - он дождался хтоника и последовал за ним.

С тем же интересом огляделся в лаборатории. Судя по всему эльф никогда не полагался на внешние признаки, исследуя заложенную в предметы энергию. Ну да, цветовая семантика или изобразительная архитектура - удел неофитов. Вироксу доводилось видеть изящные, словно цветы, предметы, способные сравнять с землей квартал в на каком-нибудь Проционе, и похожие на первобытные, устрашающие глыбы, единственное назначение которых было навевать сладкие сны владельцам. Вирокс всецело одобрял подход эльфа - работать с содержимым, а не только с формой, но как он это будет делать - действительно было интересно.

- Твоя лаборатория похожа на одно место на планетоиде Дискордия. - не то, что неожиданно для себя, но довольно задумчиво проговорил Вирокс. - Слышал о таком?

[Кийтал Наршерри]

- Не торопишь... - тихо фыркнув, Кийтал. Развернулся, присев на край стола и скрестив вытянутые босые ноги в лодыжках. Полы расстегнутой рубашки обвились вокруг бедер и опали. – Кого ты пытаешься обмануть, Вир? – в негромком голосе  темного  отчетливо слышалась беззлобная усмешка. – От тебя так и разит нетерпением... и любопытством. Твои эмоции похожи на приливное цунами. – эльф понимающе хохотнул. – Но... я тебя понимаю. Это сродни азарту, который испытываешь, когда  перед тобой сложная, но невероятно заманчивая задача.
Отклеившись от стола, Наршерри потянулся к одной из полок, подхватывая две резные деревянные палочки. Немного подумав, он направился к одной из стен, на ходу поднимая волосы наверх и собирая их в тяжелый узел, который и скрепил деревянными шпильками. Несколько прядей упали на лоб, но эльф даже не заметил этого, осторожно заскользив пальцами по шершавой поверхности. Крохотная дверка отошла в сторону, открыв столь же крохотную нишу, в которой слабо мерцал экран. Пальцы темного заскользили по дисплею набирая вереницу команд, и вскоре пещера наполнилась монотонным шорохом дождевых струй.
«На поверхности снова ливень... Хорошо...» - мысленно улыбнулся Кийтал. – «Климбах щедр на дожди...»
Тварь, скрывающаяся в глубинах его сознания, одобрительно заворчала, сонно жмурясь. Ливень успокаивал ее, гася инстинкты и чудовищный голод, которым хтон одарил своего носителя, когда его разум слился с сознанием  того, кто некогда был темным эльфом, оставив пустую оболочку. Тварь пользовалась полученными знаниями, научилась применять  хранившиеся в памяти эльфа понятия и нормы, заложенные теми, кто воспитывал темного. Однако большую их часть хтон не понимал.
- Вир, артефакт отозвался на мое прикосновение. Я ощутил волну энергии, потянувшейся к моим пальцам. – покачал головой Наршерри, возвращаясь к столу и начиная перебирать инструмент, который собирался использовать в работе с камнем. – Такого быть не должно, раз артефакт был деактивирован. В нерабочем состоянии этот камень можно бросить об стену и бросившему ничего не будет. – темный протер пинцет и аккуратно положил его на столешницу, одновременно потянувшись к небольшим кристаллам, расположенным по периметру стола. Пошевелил их, выравнивая под нужным ему углом. – Я предпочитаю засунуть эту погремушку в защищенный ящик, чем потом разгребать последствия какого-нибудь сюрприза, обрушившего свод этой пещеры, который мне потом придется восстанавливать, ибо грот естественный. И последствия его обрушения могут быть катастрофическими...
Голос химеры прервал Наршерри. Эльф вскинул голову, коротко встряхнул ей, от чего  упавшие на лоб пряди дрогнули, качнувшись в такт движению.
- Неужели? – удивленно изогнул бровь темный, разворачиваясь к Вироксу. – Дискордия... - задумчиво хмыкнул он, подняв на химеру рассеянный взгляд. – Слышал... Хаотичный божок – весьма деятельная личность. О нем и его ордене не слышал разве что глухой.
Отвернувшись к столу, Кийтал поставил шкатулку в центр начерченного на столешнице круга и тронул кончиками пальцев ближайший из кристаллов, активируя защитное поле. Мерцающая волна взметнулась ввысь, отрезая стол и стоявшего за ним эльфа от остальной части лаборатории. Тонкие защитные перчатки укрыли руки Наршерри.
Он осторожно тронул один из знаков на крышке шкатулки, заставив его слабо светиться. Он касался сигиллов, выгравированных на крышке, постепенно отключая защитное поле. Наконец, последний знак вспыхнул и растаял, сообщая, что поле деактивировано. Бережно достав мутно-молочный камень, эльф положил его на невысокую подставку и задумался, неспешно скользя взглядом по его поверхности и отмечая расположение знаков и рун. Темный отметил, что слюдяные вспышки стали чаще и намного ярче, нежели тогда, когда он впервые увидел его на ладони химеры.
Это не нравилось. У Кийтала создавалось ощущение, что  артефакт, не смотря на то, что был деактивирован, продолжал  работать, сохраняя так называемый «спящий режим». Камень был с сюрпризом, и это не нравилось вдвойне.
Пальцы темного невесомо заскользили по поверхности  артефакта, прослеживая каждую линию начертанных на нем знаков, очерчивая каждую грань. Руки эльфа  на мгновение замирали, когда подушечки пальцев обнаруживали крохотные сколы или царапины. Сколы, обнаруженные на линиях рун, были... теплыми и отзывались в пальцах Наршерри  короткими уколами. Тонкая ниточка силы, густой и вязкой опутала палец эльфа, касавшийся магического символа, и волна жара прошлась по коже ладони, пройдя сквозь перчатку.
- Кхм... странно... - пробормотал Кийтал, активируя цепочку рун, наполненных холодной тьмой. – Так не должно быть. - Руны поплыли к лежавшему на подставке артефакту, окружили его и, осветившись холодной черно-металлической вспышкой, втянулись внутрь камня. – Подождем...

[Вирокс]

Вирокс не пытался обмануть, в прямом смысле слова. Он, конечно, хотел добраться до секретов артефакта как можно скорее, но то было его желание, а не императив для Кийтала. Вряд ли он должен был слушаться чьих-бы то ни было эмоций. Легкое подтрунивание, ветерком прошелестевшее в голосе артефактора Вирокс заметил, но не обиделся. В конце-концов все эти "не обязательно сегодня" и "не тороплю" были ничем иным, кроме как сочетанием формальной вежливости с пониманием, что у каждого есть свои границы, и Наршерри свои сегодня уже пересек, как минимум раз, как и сам Вирокс. В движении ткани рубашки эльфа на долю секунды почудилось движение крыльев хтоника. Хаосит ухмыльнулся, пожал плечами, мол, виновен во всех предьявленных обвинениях, и рухнул на диван, утонув в подушках, действительно оказавшихся мягче, чем можно было ожидать. Глядя в узкую спину Наршерри, Вирокс снова заметил переплетенные иероглифы странного Азраильского сигила на его затылке, когда копна темных волос оказалась заколота повыше.

  Зал наполнил мерный шелест ливня. Теперь без той звонкой дроби, как доносится каждая капля, колотясь в мотоциклетный шлем, и без глухих легких ударов, с которыми она отскакивает от спины, скатываясь по непромокаемой куртке. Так дождь касается не автострады, а земли и листвы. Что же, такое подойдет и ему. Вирокс отлично понимал, что Наршерри знает, что делает, и не спорил, когда тот описывал потенциальные проблемы, которые может доставить неизвестных досконально свойств или нестабильный артефакт. Не меньшие, чем нестабильный хтоник, но эта шутка могла стоить достигнутого ими... Вирокс не знал, какое слово подобрать. "Перемирие" не  подходило. И провоцировать дурной кинутой фразой, он не хотел. В наблюдении за работой эльфа было что-то медитативное.

  Так что, проглотив и "хаотичного божка" в адрес Энтропия, химера сосредоточился на дыхательных упражнениях в которых аккуратно вплетал легкие всполохи прото- и ментальной телергии. Цунами должно было схлынуть. Вирокса не было просто пробить ментальной магией, но он еще по драке на старом складе понял, что даже несмотря на то, что он распотрошил сознание Йованны, как обычный пес - тряпичную игрушку, подобное считывание в случае Кийтала скорее имело природу чувствительности физической, хотя и запредельной. Химера бы почуял, пробуй кто-нибудь его заслоны его мыслей на прочность, будучи сам подкован в таких манипуляциях. Поэтому Вироксу надо было обратиться к себе на физическом уровне. Успокоиться, замедлить или изменить обмен веществ, поменять ритм сердцебиения, если хочет сбить хтоника со следа. А хочет ли, хаосит и сам не знал. Но продолжал вить чару, изменяя свое тело, и вдыхая и выдыхая очень медленно, до тех пор, пока сознание совершенно не перестроилось. Это давалось ему легко. Тысячелетний опыт сказывался.

  Услышав голос Кийтала, он вскинул голову, поняв, что уже какую-то минуту, а то и все пять абстрагировался от действий артефактора. Как интересно изменилась его речь: теперь была плавной и связной, вместо тех рваных фраз и таких же рваных мыслеобразов, что доставались ему всю эту ночь. Вирокс выпутался из плена мягких подушек.

  - Подождем? Хорошо...

  Пакеты с завтраком, что доставил курьер, так и стояли на столике, где Кийтал их оставил. Вирокс потянулся к ним, развязывая небрежные узлы и расставил касалетки, убрав все лишнее.

  - Иди сюда. Я догадываюсь, что ты не об этом голоде говорил, - химера кивнул на стол. - Но раз уж заказал...

[Кийтал Наршерри]

Кийтал выпрямился, отстраняясь от стола и разворачиваясь на голос химеры. Всколыхнувшись, полы  светлой крупоноволоконной льняной рубашки-несминайки обвились вокруг бедер темного, следуя за его движением. Прислушался к голосу Вирокса, одновременно  раздувая ноздри и принюхиваясь. Сотни запахов, кружившихся в лаборатории, коснулись чувствительного обоняния, мгновенно разделяясь на  множество  невидимых струек, из которых в сознании Наршерри складывалась довольно четкая картинка. А еще были звуки: шорох дождя, доносившийся из скрытых в стене динамиков, шелест одежды химеры, когда тот изменял позу, выпутываясь из вороха подушек. А еще был привкус недавно творившихся чар, исходивший сейчас от худощавой мужской фигуры.
«Ты изменился, Вир... Я не чувствую теперь в тебе интереса к артефакту... Не думаю, что он исчез полностью. Тебе интересно, Вир... и важно то, что я могу извлечь из этого камня.» - Кийтал не стал озвучивать  лениво  всплывающие в сознании мысли, дабы не тревожить химеру.
Они достаточно нарушили границ за сегодня, и пересекать снова невидимую грань, могущую привести к новой вспышке ярости и потасовке, темный не хотел.
- Я запустил сканирующее плетение. Это первичный анализ. Заклинание общие параметры артефакта. Потом уже можно будет думать о более глубоком изучении... Сейчас мне важно понять, почему камень отзывается на мои прикосновения, если сам артефакт деактивирован. Это может затруднить дальнейшее его изучение. Я предпочитаю нивелировать подобного рода воздействие, прежде чем начать разбирать его на составляющие. -  пояснил  Наршерри, присев на край стола и привычно сложив руки на груди. – Оно работает не быстро, но основательно, так что немного времени у нас есть.
Склонив голову, он наблюдал за выпутывающимся из подушек Вироксом сквозь завесу волос, упавших на глаза. Ему не нужно было смотреть на химеру, достаточно было просто слушать и ощущать запахи.
- Не об этом... Ты прав... - кивнул Кийтал, выпрямившись и шагнув в направлении дивана. – Но... «Я все еще голоден... И этот заказ... поможет его даже не утолить полностью... всего лишь сдержать... до тех пор, когда я смогу отправиться на охоту...» - последние фразы темный проговорил уже мысленно, не собираясь озвучивать их для своего гостя.
Остановился, резко щелкнув пальцами и влив в жест немного силы. Щиты обрушились мгновенно, отрезая рабочую часть лаборатории от зоны отдыха. Так было безопасней. Для всех.  
Приблизившись к дивану, Наршерри опустился на сиденье, скрестив ноги. Выпрямился, прислушиваясь к затихающему шороху ливня в динамиках
- Дождь заканчивается... - слова сожаления слетели с губ эльфа. – Жаль... Следующий ливень придет примерно  часа через четыре... - потянувшись к ближайшей касалетке с тушеным мясом, он добавил. – Ты говорил о Дискордии, Вир. Приглашаешь? Вербуешь в ряды Хаоса?

[Вирокс]

Цунами никуда не делось, просто теперь не нависало готовой обрушиться стеной над обостренным чутьем Наршерри, а обманчиво мягко катилось среди других волн. Вирокс внимательно слушал пояснения эльфа, иногда кивая, успев еще раз подумать, как непросто было бы заменить артефактора, если вообще возможно - найти кого-нибудь столь же высокой квалификации, собрать о нем информацию, получить вменяемые результаты исследования заняло бы уйму времени, и он не считал, что им действительно располагает.

А еще он не знал, перестарался ли он с дыхательными практиками, или поддался атмосфере в лаборатории Кийтала, но, наблюдая за хтоником, слушая мерный шелест дождя, он действительно сумел расслабиться. Прошлый день, и, особенно, ночь выдались может и не самыми бурными, что с ними приключались, но и не из спокойных. Он был создан любить тревожные, даже стрессовые состояния, требовавшие напряжения всех сил, и умственных и телесных, кайфовать от преодоления, как наркоман от дозы. Но тем реже выдавались подобные минуты, и он был способен оценить такое умиротворение. Особенно если учитывать непредсказуемость Наршерри, это было похоже на пикник на минном поле. Хтоник брал диссонансные аккорды на струнах инстинктов Вирокса уже просто тем, что был поблизости. Хотя диссонансные ли, это тоже был вопрос.

- Дождь? - переспросил химера, когда Кийтал устроился на диване. - Я подумал... - Он, по сути, только сейчас понял, что не пытался даже понять, где именно находится - географически. Ливневые тучи шли на юг, но над какими частями города были их скопления - хаос ведает. Значит, это не была запись. Вирокс легкомысленно пожал плечами и завладел вторым контейнером. Вопрос эльфа вернул его мысли к Дискордиуму.

- Я просто вспомнил о месте, где появился на свет. - поделился хаосит. - Такой же свет, чем-то похожая атмосфера. - перед мысленным взором восстал залитый багровым инкубационный зал в самой вершине центрального зиккурата Энтропия, заполненный капсулами с химерами. Некоторые были прекрасны, как грех, другие больше походили на запертые в питательной среде кошмары. И когда-то он был среди них, плавно спускаясь от самой вершины к основанию огромного пирамидального зала. Теплая влага, въевшиеся за столетия в стены запахи воскуриваемых смол и практически на физическом уровне ощущаемые густые переливы магических энергий. Делиться образом он не стал, но легко усмехнулся.

- Значит, ты в курсе, кто я такой? - и повернулся к эльфу всем телом. - Нет, я не этим занимаюсь. Но... А тебя можно завербовать, Наршерри? - Вкрадчиво спросил Вирокс. - Мне кажется, Хаос тебе близок. - Не осатанелое разрушение, обывательское понимание на примитивнейшем уровне он имел ввиду, а изменчивость, непостоянство формы, развитие, закаливание и хрупкость, кажущееся вечным и мимолетное, тонкость и зыбкость, бесконечная неопределенность момента, нетерпеливое ожидание метаморфозы. Вот эти грани он облек в мыслеформу и с какой-то бережностью, словно заполненный до краев сосуд, передал сознанию хтоника.

[Кийтал Наршерри]

Темный стянул с рук  перчатки, в которых работал с артефактом и аккуратно пристроил их на краю низкого столика, и только потом потянул к себе контейнер с тушеным мясом и овощами.  Блюдо не ахти какое, но оно вполне годилось для того, чтобы приглушить  терзавший его голод, раздиравший его внутренности. Сейчас, когда хтоник восстановил контроль над собственными инстинктами, сложно было понять, насколько критично состояние Наршерри. Да и льющийся на поверхности дождь, чей шелест  наполнял пещеру, гасил вспышки ярости твари, которые могли воздействовать на его поведении и реакции.
Кийтал прислушался, просеивая в сознании сотни звуков, шорохов и эмоций. Усмехнулся, вновь не обнаружив  со стороны химеры былого интереса, но комментировать этот факт не стал. Уже то, что Вирокс находился в лаборатории говорило темному о многом. Его интерес не угас, скорее, перешел в иную плоскость ощущений.
- Дождь... - улыбнулся Кийтал, беря палочки. Взяв касалетку в руки, он откинулся на спинку дивана, практически утонув в ворохе подушек. Выбрав один из кусочков, он ловко подхватил его удерживаемыми пальцами палочками и отправил в рот. – Это не запись, Вир. Настоящий ливень на поверхности. – темный проглотил мясо, довольно прижмурив глаза. – Зона дождевых чащоб на Климбахе славится своими ливнями. Мне комфортно здесь. Дожди не дают... свихнуться окончательно...  
Эльф умолк, сосредоточившись на еде. Небольшие кусочки, щедро смоченные в густом соусе, быстро исчезали во рту темного. Некоторое время слышалось шорох столовых приборов, касавшихся стенок контейнеров, когда оба подчищали  остатки пищи, журчание жидкости, наполнявшей стаканы, закрытые аккуратными крышечками.
Время от времени Наршерри бросал взгляды на стол, где лежал камень, окутанный дымно-черной дымкой работающего заклинания. В такие мгновения эльф замирал, чутко вслушиваясь в одному ему слышимые звуки, удовлетворенно кивал и возвращался к завтраку.
- Кхм... - вернув опустевший контейнер на стол, Кийтал вновь откинулся на спинку дивана. Его запрокинутая голова касалась затылком кромки спинки, а выбившиеся из тяжелого узла пряди отливающих зеленью угольно-черных волос рассыпались по ткани обивки и плечам эльфа. – Знаешь, я практически не помню своего детства... своих соплеменников... родителей... Если сейчас я столкнусь с кем-то из них... то даже не узнаю... их лица стерлись из моей памяти... - он пошевелился, вытягивая одну ногу и сгибая в колене другую. Босая ступня  зарылась в подушку. Багровые сполохи, испускаемые кристаллами, рисовали причудливые тени на смуглой коже. – Но... я помню свое пробуждение... после атаки аннигилятора...
Боль, выкручивающая каждую клеточку изломанного изменением тела. Хриплое тяжелое дыхание, раздирающее горящие легкие. Вонь застоявшейся крови. Яркий, мертвый свет льющийся с потолка. Колючий холод пола, на котором он безвольно распростерся, измученный борьбой с вселившейся в него тварью. И голос... лишенный эмоций... чужой... холодный... въевшийся в разум.  
Кийтал прикрыл глаза, утонув в воспоминаниях. Да, он помнил. Каждую деталь, каждое мгновение, когда боль скручивала его исковерканное тело. Каждый звук, вгрызавшийся в его разум. Сейчас он уже не мог сказать, чьи именно были эти картины: его собственные или же атаковавшего его хтона. Они давно уже стали единым целом, и теперь невозможно было определить, где заканчивается одно и начинается другое.
- Кто ты такой?... – Наршерри приоткрыл глаза, повернув голову к Вироксу. – Да... в курсе. Я навел справки... когда ты впервые обратился ко мне... - он криво усмехнулся, вновь погружаясь в сонное оцепенение. – Я имею возможность выбирать тех, чьи запросы брать в работу... А ты... заинтриговал нас... меня... - он вздохнул, поправляя сбившуюся полу расстегнутой рубашки. – Знаю... у тебя иное направление... в какой-то степени оно  близко и мне...
Мылеобраз, тонкий, переливающийся  всеми оттенками хаоса, коснулся его сознания. Темный тихо, на грани слышимости, одобрительно мурлыкнул и провалился в него, лениво вороша. Изменчивость, рассыпавшая  бесконечное множество форм и оттенков...  развитие, способное привести к непередаваемым высотам мастерства...  хрупкость столь эфемерная, что становилось страшно... и многое, многое другое, такое объемное, что невозможно было охватить сразу... и такое близкое, что щемило сердце, а истинная суть начинала  тянуться в отчаянном желании слиться с этим богатством... воссоединиться с тем, к чему неосознанно стремилась...
- Близок... ты прав... - Кийтал повернул голову, ловя взгляд химеры своим. Некоторое время смотрел, молча, словно обдумывая что-то, потом выдохнул. – Завербовать меня?... А ты попробуй, Ви-и-иро-о-о-окс...
Тихий звон, неслышимый химере, коснулся сознания Наршерри, сообщив о том, что плетение закончило свою работу.

[Вирокс]

Что же, у них есть что-то общее - Вирокс тоже не помнил детских лет. Хотя и по другому не помнил - знал, что такого опыта у него и не было никогда. Это как раз его совершенно не заботило, ему подобные органично чувствовали себя, создаваемые сразу зрелыми. Говорить о том, что тоже многого не помнит, он стал. Все равно, если артефакт окажется тем, что он думал, что это может быть, Кийтал поймет и так. Может быть, было бы уместно выразить сочувствие, но химере было ясно, что ему стало скорее интересно, каково это, то что изменило эльфа. А это тоже вряд ли уместная тема для обсуждения. Тем более, что теперь хтоник перехватил нить разговора. Он мельком подумал, что перетряхнуть часть окружения в Дискордиуме стоило еще сто лет назад. Одно дело, когда другие хаоситы грызут предложенную кость догадок о причинах, почему химера приближена к создателю, другое, когда реальные причины сочатся наружу, как вода из ладоней.

  - Я бы поступил также, будь я на твоем месте. - кивнул он Наршерри. - Узнал бы, с кем собираюсь иметь дело. - В общем-то, Вирокс так и поступил - и раньше, и сейчас. Ему самому выбирать не довелось, да и вряд ли бы он сам сделал бы другой выбор. Может быть, его предназначение идеально совпало с тем, что он из себя представлял, а может быть, эта гармония заложена была Энтропием изначально, но как бы то ни было, Вирокс всегда чувствовал себя на своем месте, и всегда даже в мыслях не оспаривал, что могло бы быть по другому. Взгляд, не скрытый линзами темных очков, он встречал без усилий, чуть ухмыляясь, но тон остался тем же вкрадчивым - хтоник подхватил игру.  

  - Мне попробовать? - он усмехнулся и, поставив контейнер на стол, откинулся на спинку дивана, глянув вглубь зала. - Вербовка - это грубое понятие. И грубое занятие. Все чего-то хотят, и обычно - простого. Безопасности, денег, возможностей, чувства принадлежности. Они могут найти это в Ордене, и рады принять метку. И я могу дать тебе ее. Но манить тебя подобным, мне кажется, было бы мелко. - "до оскорбительного". Он искоса взглянул на Кийтала. - А я не знаю, что ты ищешь. На самом деле, не в моменте. И не знаю, есть ли это у Энтропия и даст ли он это тебе. Все, что у меня есть - я получил от него. - Включая саму жизнь. Вирокс вновь увел рассеянный взгляд, блуждая между приборов, столов и красных тусклых кристаллов. - Мне кажется, тебе откликается суть, а не ее воплощения. - Химера выпрямился и повернулся, подобрав под себя ногу и оперевшись на колено предплечьем, вгляделся в красивое лицо эльфа. Какая ипостась хтоника сейчас его слушает? - Я говорю о мироощущении. Не вижу тут простора для торговли. Но... А чего ты хочешь, Наршерри?

  Он и сам хотел бы понять, после всего, что было этой ночью.

[Кийтал Наршерри]

Кийтал улыбнулся, вновь откидывая голову на спинку  дивана. Замер, прикрыв глаза и вслушиваясь в шелест листвы, льющийся из динамиков. Ливень ушел, и теперь все живое дождевых чащоб оживало, наполняя  лес свежими звуками. Так будет до прихода  следующего дождя.
- Я не делаю скидок, Вир. – вновь заговорил эльф. – Не иду на уступки и не работаю в долг. Те, кто ко мне обращается, знают об этом. Официальная деятельность строго регламентирована. Все остальное... вариативно. До некоторых пределов. – он чуть повернул голову, бросив на сидевшего рядом химеру скользящий взгляд. ладонь скользнула по груди,  поправляя сбившуюся рубашку. – Все, что я имею сейчас... я достиг сам. Именно поэтому мое время стоит дорого. И хотя  я имею в запасе вечность... но даже зная это, я не могу разменивать ее на пустяки...
Шорох ткани, потревоженные движением потоки воздуха, мягкой лаской прокатившиеся по обнаженной коже эльфа. Шлейф запаха, присущего лишь  находившемуся рядом мужчине, тронул тонкие ноздри, отозвавшиеся легким трепетом. Вирокс потянулся к столу, чтобы вернуть туда опустевший контейнер.  Наршерри улыбнулся, шумно вздохнув и глубже втягивая столь привлекавший его запах мужчины. Тварь в глубинах сознания одобрительно рявкнула.
- Грубое, да, - кивнул Наршерри, криво усмехнувшись своим лениво текущим мыслям. – И неблагодарное...
Красивые губы вновь искривились в едкой усмешке. Прошлое. Агенты Коалиции Рас, предлагающие ему невиданные блага только за то, чтобы он согласился  служить им. Хотоники всегда были востребованы в силовых структурах . быстрые, сильные, обладающие огромным магическим потенциалом. Легион готов был мириться с их эмоциональной нестабильностью и вспышками ярости в обмен на их силу и возможности.
- Большинство просто не понимает, чего хочет на самом деле. – фыркнул темный. – Все, о чем ты сейчас говоришь – слишком просто, обыденно и... мелко. Оно не стоит ни моих сил, ни моего времени. Да и по большому счету мне все это... не нужно.
Деньги и возможности... Они были у Наршерри. В достаточном количестве, чтобы обеспечить комфортную жизнь и исполнение собственных прихотей.
Безопасность... Ее обеспечивало клеймо и собственно «Азраил». В какой-то степени. Организация хоть и славилась тяжелой рукой и скоростью на расправу, но в тоже время тщательно оберегала свои ресурсы, простирая защиту над всеми, кто  служил и работал на них.
Чувство принадлежности... он итак принадлежал. «Азраилу». Весь, без остатка. Об этом четко говорило клеймо, которое он носил на шее в основании черепа. «Власть» и «Покорность» - два переплетающихся между собой иероглифа, знак прав на личность, сообщавший каждому, кто  видел знак, о том, что Кийтал Наршерри – собственность «Азраила». Хотел ли он избавиться от клейма? Сложный вопрос. Кийтал ненавидел въевшиеся в кожу символы, но в тоже время четко понимал, что без них его ждет скорая и мучительная смерть.
- Ты прав... меня не привлекает ничего из перечисленного тобой. Это слишком... обыденно. И большую часть из этого я уже имею. – Наршерри поднялся,  лениво потягиваясь, чтобы размять затекшие от долгого сидения мышцы. Звон плетения, вгрызавшийся в сознание, раздражал  темного, а потому следовало  все же заняться тем, ради чего они,  собственно, и пришли в лабораторию. – Откликается суть?... Кхм... Возможно... Каждый хтон в какой-то степени хаотичен. Но... не каждому открывается суть Хаоса... - подхватив перчатки, он направился к рабочему столу. - Чего я хочу? – проговорил Кийтал, замерев у кромки щитов и обернувшись к химере. – Я скажу тебе, Вир... когда закончу с артефактом.
Снова резкий щелчок пальцев  разбил  тишину пещеры. Щиты с мягким шорохом поднялись, пропуская эльфа, и тут же обрушились вновь, отрезая его от зоны отдыха.
Артефакт слабо мерцал, переливаясь слюдяными искрами, которые теперь стали намного ярче. Да и их ритм изменился. Теперь  вспышки сменяли друг друга намного быстрее, сам камень  стал горячее, обжигая  даже сквозь перчатки.
Наршерри нахмурился, начав осторожно распутывать цепочку рун, медленно  вытягивая ее из недр артефакта. Руны слабо мерцали, вспыхивая бледными сполохами серебристого.
- Кхм... Как странно... - пробормотал Кийтал, отдергивая руку от продолжавшего нагреваться камня. – Этого не должно быть...  
Он  пошевелил пальцами, отправляя плетение на записывающий кристалл для расшифровки собранной информации. Эльф всматривался в мелькавшие перед ним крохотные изображения, размытые, абстрактные, не позволяющие идентифицировать картинку. Лишь на мгновение одно из видений обрело четкость, и Наршерри удивленно вздернул бровь. Мужская фигура, и окружающая его аура были  знакомыми.  Более того, этот самый мужчина сидел  сейчас позади него на диване.
- Вир... артефакт был настроен на тебя. – тихо проговорил Кийтал. – На нем остался отпечаток твоей личности...
А потом...
Сигилы, начертанные на поверхности камня и до сих пор молчавшие, ожили, засветившись мягким призрачным светом. С каждым мгновением они наливались мертвенным светом, становясь все ярче.
Сияние, окутывающее артефакт, ширилось, поглощая все, что находилось поблизости на столе. Короткое мгновение, и камень, лежавший на подставке, взорвался, отбросив эльфа мощной волной на слабо поблескивающие щиты.
Взвыли защитные плетения.

[Вирокс]

У самого химеры, за их короткую совместную трапезу, желаний прибавилось. Рубашка Наршерри контрастом белого на смуглой коже, постоянно отвлекала внимание, а тот, словно нарочно, то и дело оправлял и одергивал ее, и, видит хаос, Вироксу уже хотелось прорычать, чтоб он либо снял проклятую тряпку, либо застегнул. Не в том дело, чтоб химера искал чего-то физического с Кийталом, отнюдь. Но отлично понимал, что хтоник - очень манкое существо в обеих своих ипостасях, а красоте, в том числе своей собственной, знал немного применений. Так что каждый раз, когда Наршерри давал ткани повод изменить линию, Вирокс чувствовал... не возбуждение, нет, а так, словно его искушали к тому. А может, это просто состояние, в которое он себя вогнал, пряча свои порывы от чутья хтоника, было более открыто простому. Но так или иначе, рубашку артефактора уже хотелось сжечь. Или застегнуть.

К счастью, не настолько, чтоб возвращаться мыслями к теме беседы приходилось осознанным усилием.

Размышлял ли Вирокс, что при всем его самоконтроле, прагматизме и не прекращающимся, чуть ли не до изъяна памяти линии - хотя ту память сейчас сделали непригодной совсем иные обстоятельства, поиске лучшей и лучшей эффективности, он был куда в меньшей степени материалист, чем хтоник? Нет. Химера просто кивал, соглашаясь с замечаниями эльфа - все справедливо. Строгость озвучиваемой хтоником позиции только подчеркивала его профессиональную ценность, и Вирокс это уважал. И все же, не о том говорил. Для многих вступление в орден было подобно заключению сделки, и химера недолюбливал подобных адептов. И все равно, сигил связывал их энергетические центры с демиургом. От одного последователя, даже столь сильного, как хтоник, Энтропию бы не было ни жарко, ни холодно. Но тонкие струйки силы со всей звездной системе, сливались в могучую реку, уравнивая и сильнейших, и слабейших, тех, кто на что-то рассчитывал и тех, кто действительно слышал зов протосилы демиурга. В случае беды, опасности, адепт мог зачерпнуть из этого потока, но любая попытка злоупотребления бескомпромиссно каралась, ликвидатор это знал точно. И у Энтропия были на то свои причины. Во всех же остальных смыслах ордены были подобны любому другому скоплению людей. Кто-то вливался в корпоративную структуру Дискордиума, кто-то жил своей жизнью дальше. Конечно, когда речь шла о ком-то подобном Кийталу, конечно могло найтись место для переговоров. Но в сущности, Хаос сильных последователей, когда требовалось, создавал сам. Крепких, сильных, чуть менее влюбленных в энтропию, чем ее человеческое воплощение. Просто затем, чтоб быть способными принять, и даже оценить предложенный порядок. Таких, как Вирокс.

И все же, Вирокс чуял, что Наршерри отлично его понимает. Усмехнувшись словам эльфа, он кивнул, глядя как тот потягивается, разминаясь. Вновь рыкнул мысленно на движение ткани по рукам и торсу плавно двигающегося Наршерри и погрузился в ленивое ожидание, но когда эльф тихо заметил про связь Вирокса и камня на своем рабочем столе, химера подорвался на ноги. Это было не то, что он ожидал услышать, и в голове, словно шрапнель из гранаты рванули вопросы, главный из которых был "Когда артефакт запечатлели?"

Спросить Вирокс не успел. Белая вспышка ровно залила тускло-красный грот, раздался грохот, и Вирокс на миг ослеп, но не почувствовал взрывной волны, полностью поглощенной щитами, за которыми работал Наршерри. В глазах еще играли разноцветные пятна, когда, обезопасив себя защитной аурой артефакта, он метнулся вглубь лаборатории. Защитные купола эльфа нужны были в первую очередь для защиты того, что снаружи, и лопнули под магическим ударом, что он направил на преграду перед собой. Это было похоже разбивание телом стеклянных витрин.

Кийтала отшвырнуло прямо к краю, вместе с осколками оборудования и мебели. Хаосит, опасаясь повторной детонации, бросился к эльфу, сгребая его в охапку, прикрывая собой и группируясь... Но второго взрыва не последовало. Прислушавшись, Вирокс понял, что гул телергического эфира был не сгущающейся массой силы, готовой вспыхнуть заново, а активировавшимися охранными вязями и артефактами Кийтала, пробудившимися и работавшими, чтоб минимизировать последствия уже случившегося.

- Бля. - Вирокс выдохнул, выпрямляясь, и потряс эльфа за плечо. А потом, на всякий случай, все же вскинул легкое тело на руки, намереваясь вынести его из зоны поражения. - Наршерри?!

[Кийтал Наршерри]

Больно. До крика, срывающего голос...  До воя, пробирающего до костей... До хрипоты, царапающей глотку...
Чудовищно, непереносимо яркий свет, ударивший по глазам. Ему казалось, что глазницы пылают, плавясь под невидимыми лучами.
- Мои глаза... - мучительный стон слетел с обескровленных губ. - Больно...
Боль раскаленными гвоздями вгрызалась в глазницы, прожигая мозг и царапая кости черепа.
Наршерри судорожно тряс головой, прижимая ладони к обожженным глазам и хрипел, не в силах совладать с пламенем, разгоревшийся внутри черепной коробки.
Вспышка растаяла, погашенная мгновенно активировавшимися защитными плетениями, сумевшими нивелировать последствия взрыва артефакта. Пещера вновь погрузилась в благословенный красно-багровый сумрак.
Удар. Звон разбившихся щитов. Гул работающих заклинаний.
Движение. Быстрое. Стремительное. Ощутимое лишь колебанием растревоженных воздушных потоков. Запах. Яркий, знакомый. Химера. Вирокс.
Наршерри пошевелился, силясь подняться. Не получилось. Дезориентированный взрывом и практически ослепший от яркой вспышки, Кийтал даже не сразу сообразил, что химера трясет его за плечо.
Движение. Его легко подхватывают на руки. Темный корчится, когда обожженные глазницы вновь вспыхивают жаркой болью. Хрипит, силясь протолкнуть слова сквозь сведенное спазмом горло
- Ви-и-ир... я наконец, сумел выплюнуть слово Кийтал. Закашлялся, сглатывая горькую слюну, и перешел на мыслеречь. - Опусти меня... Все... взрыва не будет...
Темный на мгновение замер, прислушиваясь к размеренному гулу работающих плетений. Резкая ментальная команда эльфа оборвала монотонный звук.
- "Артефакт, Вир... я должен закончить..." - шептал темный, все еще потряхивая головой. - "пока моя вязь не разрушила информацию на камне". - он снова завозился на руках химеры -"Отпусти меня...'
Затих, пережидая очередную вспышку рези в глазах, и завозился, выпутываясь из рук мужчины.
Все же Вир внял просьбе и аккуратно опустил его, помогая встать на ноги. Кийтал постоял, пережидая, пока его перестанет качать и похромал к столу, где остались осколки камня.
Темный остановился возле развороченного взрывом стола. Принюхался, поморщившись, когда гарь забила его ноздри. Он не стал прикасаться к тому, что еще совсем недавно было артефактом. Деактивированным, следует заметить.
- Визуализация. - шепнул Наршерри, вливая в слово немного силы. - Подробная. Всех наложенных на артефакт плетений. Немедленно.
Тихий гул оборвал гнетущую тишину. Тончайшие нити энергетической сети потянулись к осколкам, опутывая их и  проникая внутрь. Бледные цепочки рун и сигилов начали проступать на поверхности. Они медленно всплывали над столом, выстраиваясь в ряд. Некоторых знаков не хватало, но те, которые уцелели, позволяли понять их назначение и функции.
- Так...  ага... камень был настроен на тебя, Вир... - заговорил эльф тихо. - Примерно около ста лет назад. Возможно чуть больше. Но не более десяти лет в обе стороны. - короткая пауза, чтобы сглотнуть слюну. - Свойства... не вижу... большие повреждения...  нужно время... чтобы их извлечь... я попробую их восстановить позже.
Очередная цепочка сигилов зависла наб столом, мерцая холодным мертвенным светом.
- Так... а это что такое? - эльф даже замолчал на какое-то время, пытаясь осмыслить увиденное. - Так.. двойная... хотя нет... тройная вязь... не позволить считать информацию. Гениально... маскирующие чары... как мило... И не придерешься... Настроенные на конкретное существо. Что-о-о?  Настроено на меня? Зачем?
Теперь становилось понятным, почему артефакт отреагировал на прикосновения темного. Почему начал греться и в итоге взорвался.

[Вирокс]

В какой-то момент Вирокс напрягся - уже не из-за взрыва, а из-за опасений, что хтоник может вновь не совладать с метаморфозой, из-за взрыва и ожога и без того чувствительных глаз. Они уже были на пол-пути к выходу из пещеры, когда Кийтал завозился, и химера инстинктивно сжал руки чуть сильнее. Но на этот раз Наршерри собой владел, хотя и корчился от боли. Устало вздохнув, Вирокс остановился, но опускать на пол эльфа не решался, сомневаясь, что тот вообще сумеет удержаться на ногах. До парадоксального, даже узнав наверняка, кем является артефактор, химера, понимая, что тот - одна из тех тварей, кто по живучести посоревнуется чуть ли не с демиургами, не мог отделаться от совершенно иррационального ощущения, что тонкий как хворостина, Кийтал гораздо хрупче и уязвимей, чем он сам. Только это хрупкое создание не только пережило мощный взрыв в закрытом помещении, какой обычного эльфа скорее всего превратил бы в неопознаваемую массу перемолотой плоти, а до того измотал в рукопашной самого Вирокса так, как мало кто мог. А теперь ерзал на руках хаосита, пытаясь не о себе позаботиться, а вернуться к ошметкам рабочего стола.

  - Ладно, ладно. Отпущу. - в конце-концов, это было в его же интересах. Вирокс аккуратно поставил Наршерри на землю и придержал за плечо - артефактора шатнуло. Но, удержав равновесие, он бодрее, чем можно было ожидать, похромал в глубину раскуроченной лаборатории. Вирокс направился следом, решив, что хватит отгнивать на топком, как болото, диване. Встав за спиной хтоника, уже вернувшегося к артефакту, он молча следил за золотистыми сигилами, поднявшимися над осколками камня. Медленно плывущие в воздухе литеры говорили ему куда меньше, чем озвученные Наршерри временные рамки. Вирокс сжал кулаки так, что казалось, будь в них сейчас этот камень зажат - осыпался бы на пол белесой пылью. И промолчал. Но даже сквозь наложенные на него чары, с помощью которых он скрыл свои настоящие эмоции, до хтоника могли донестись отголоски далекой бури. Но наружу не выплеснулась: Кийтал продолжал говорить, разбираясь в истрепанных и неполных плетениях и Вирокс чуть ли не затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово. Все вопросы задаст позже: а вещи вроде "кто такое мог создать, первое ли запечатление" - такие банальности и вовсе на первом листе любого отчета.

  Но следующие слова удивленного Наршерри он никак не ожидал услышать. Химера некоторое время молчал, осмысливая невероятное, помотал головой недоверчиво и процедил:

  - Быть не может. Мог он набрать фон от твоих артефактов? - в голове уже роились самые странные предположения, и немалая часть их, в том числе относительно причин взрыва, были откровенно подозрительными. Но если бы Наршерри имел к камню отношение, и решил это таким образом срыть, то мог просто не озвучивать, тем более теперь, когда артефакт окончательно утратил целостность. Вирокс отлично помнил, как впервые обратился к Наршерри, тут же, на Цирконе. У него было дело, и отлучиться, чтоб закинуть один артефакт-ключ в Дискордиум просто не мог, отправить с курьером - заняло бы уйму времени. Как это обстоятельство, неважные события столетней давности, совершенно рядовые для него, могли сплести два оттиска в одном камне?

   - Это абсурд. - повторил он сквозь стиснутые зубы.

[Кийтал Наршерри]

Кийтал всем своим существом чувствовал присутствие  химеры за спиной. Ощущал отголоски той бури, которая вдруг охватила мужчину, едва он озвучил временные рамки настройки артефакта. Темный передернулся, когда волна холодных мурашек прокатилась по позвоночнику, поднимая редкие волоски на его загривке дыбом.
«Да чтоб вам всем в свете проснуться! Что за хрень такая?» - пронеслось в сознании эльфа, продолжавшего всматриваться в разрозненные цепочки символов, всплывавших над искореженным столом. – «Я-то здесь с какого боку?»
Знаки слабо мерцали, готовые развеяться от одного лишь неверного движения. Некоторые контуры  отсутствовали вовсе, а порой и целые цепочки, связывающие их между собой в единое целое.
- Запечатление первое и... единственное...  На меня его настроили уже позже... – шептал  темный, аккуратно  вливая силу в поток собственных плетений, позволявших извлечь поврежденные сведения. – Насколько я могу понять, артефакт создавался для определенных целей и по исполнении задуманного, должен был рассыпаться в труху. Почему этого не произошло, я затрудняюсь сказать сейчас. Возможно, при более детальном исследовании остатков, я смогу найти объяснение тому, почему камень не уничтожили.
Наршерри вздохнул, погасив  собственные плетения. Они итак сделали даже больше, чем могли. При данных обстоятельствах более глубокое исследование было невозможно, в силу произведенных разрушений. Ему нужно было время, чтобы  привести лабораторию  в прежний вид и восстановить поврежденные взрывом вязи и артефакты.
Развернувшись к стоявшему позади Вироксу, вздохнул, поморщившись, когда запах гари и плавленого камня вновь забил его ноздри.
- Нет, Вир. Я использую нейтральные артефакты и плетения. – покачал головой Кийтал, скривившись, когда голову прострелило болью. – Это основное правило при работе с чужими артефактами. Я не могу допустить, чтобы что-то нарушало ход анализа. Чужеродные эманации  искажают информацию.
Эльф на мгновение замер, прислушиваясь к чему-то далекому. Пещера вновь наполнилась  шелестом дождевых струй, и темный улыбнулся. Тонкие пальцы скользнули по лицу, тронув слипшиеся пряди темных волос на виске. Поднес ставшие влажными пальцы к носу, вдыхая теплый, с привкусом железа запах.
«Кровь... Твою же... Видимо, меня все же задело сильнее... » - пронеслась в голове запоздалая мысль.
- Этот артефакт – не моя работа. – продолжил Кийтал тихо. – Слишком грубое исполнение. Я работаю... кхм... изящнее что ли... - он помолчал, потом извлек из уцелевшего ящичка тряпку и начал аккуратно вытирать кровавую дорожку, стекающую по скуле на подбородок. – Но у меня есть мысли, кто это мог сделать. Стиль достаточно узнаваем... Я покажу тебе... У меня довольно обширная база данных... Да, я постоянно отслеживаю работы... кхм... коллег... Так.. .на всякий случай...- он швырнул тряпку в ведро. – Надо вернуться в квартиру... Здесь... я приберусь позже.
Он отлепился от стола и поманил химеру за собой.
- Идем, Вир... Переход будет быстрым...
Пальцы темного резко щелкнули, активируя защитный купол над развороченным столом.

[Вирокс]

На деле Вирокс отлично понимал, что ни один уважающий себя артефактор - не недоучка, а действительно профессиональный, не спутает своих же магических вязей и отзвука своих же инструментов на объекте. Он просто пытался найти объяснение услышанному: хоть какое-то. Он не видел ни малейшей ниточки связи между собой и Наршерри, кроме как случайного знакомства в миг, когда ему нужны были профессиональные услуги эльфа. С тем же успехом вместо Кийтала мог оказаться любой другой его коллега соответствующей квалификации из окрестностей Циркона, просто реноме Наршерри показалось ему самым подходящим. В этот раз, конечно, совпадений уже не было, он целенаправленно искал встречи. Мог ли хтоник что-то утаивать? Вирокс не исключал, но все равно, и тому должна была найтись причина, а он не афишировал своего намерения связаться с Наршерри. Могло ли быть, что тот спровоцировал взрыв в собственной лаборатории? Да ему даже не требовалось этого делать: Вирокс бы отдал камень на исследование и отправился бы восвояси, ждать результатов. И реши артефактер что-то утаивать, у него были бы развязаны руки. Так что теория не выдерживала никакой критики. Интриги со стороны Йованны хаосит тоже не рассматривал: до того, как Кийтал вскипятил ей мозги, Вирокс ворошил ее сознание, как ему хотелось и когда считал подходящим моментом. И ничего там не находил, кроме преданности, достойной, если уж откровенно, лучшего объекта приложения.

  Может быть, дело скрывалось не в том, что он знал, а в том, что забыл. Но не могла же это тогда и Наршерри память покинуть. Поэтому-то Вирокс и искал простое, пусть и недостоверное объяснение. Намерений подвергнуть сомнению экспертность эльфа он не намеревался, просто высказал то, что имело хоть какую-то, самую мизерную вероятность. А Кийтал уже углублялся дальше, и не отказывался от своего вывода, а у Вирокса не было ни одного аргумента в пользу своей теории.

  - Я это понимаю, Наршерри. - он примирительно поднял ладонь. - Я не спорю, не спорю.

  Мысли химеры вновь зазвучавший в гроте дождь не остужал. Он следил, как эльф стирает с лица кровь, и задумчиво кивал, а потом встрепенулся.

  - Рубашку тебе бы тоже сменить. - ухмыльнулся Вирокс, когда Наршерри отправил платок в ведро. - Могу помочь. - предложил он, разумеется, имея ввиду царапины, ожоги и ушибы, не одежду, потрепанную, прожженную, прорезанную осколками и грязную от сажи и крови. - Если хочешь.

  Он последовал за Кийталом, направившимся к выходу из лаборатории.

  - Слушай, Наршерри. Я не знаю, для чего этот артефакт, но могу понять, почему на нем может найтись мой отпечаток. Но чтоб и твой тоже? Верю, что так и есть, но не вижу никакой причины. - Хаосит вздохнул, и все-таки выдавил, лишь на силе воли удерживая бодрый тон: - После того, как я прошлый раз с тобой связался, кое-что произошло. - и он сам не знал, что именно. - Моя память теперь похожа на анкхаресткий сыр. Я мог забыть, что-то связанное с тобой? - Приходилось вскрыть хоть часть карт, и он внимательно следил за реакцией эльфа. А ведь его и самого изумляло, когда думал, насколько хорошо помнит артефактора, и какой тот в нем заронил к себе интерес. Неадекватный до болезненности и яркий, как любое подобное душевное движение у химеры, благо хаос его от частых таких вспышек уберег.

   - Наршерри? У меня нет других объяснений. Что угодно. Любой след. Нить. Я постараюсь размотать.