[Энтропий]

"[align=center Стартовая локация[/align]"] Харот, 5023 год

"[align=center Участники эпизода[/align]"] Энтропий § Хель

Эпизод является игрой в настоящем, закрыт для вступления других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна стандартная система боя.

[Хель]

Понадобилось немало лет, чтобы обнаружить пугающую истину: Хель готовить любит. Только не очень умеет. Но оказывается вдруг, что, независимо от результата, процесс весьма медитативен. Позднее утро позвякивает колокольчиком над входной дверью на первом этаже, в узкое окошко на кухне льется свет, пробиваясь сквозь дыры в занавеске, ложась пятнами на стены и пол, на аляпистую скатерть в крупных подсолнухах на столе. Из радиоприемника доносится незатейливое и приятное кантри.

Хель гремит посудой. Разбивает в стеклянную миску яйца, заливает молоком. Сверяется с рецептом, выписанным в блокнот его собственным летящим, как чья-то здоровая психика, почерком — и засыпает сахар и ваниль. Подхватывает миску и видавшую тяжкие времена вилку без одного зубчика. Взбивает, кивая в такт мелодии. Низкий мужской голос поет о возвращении домой и дорогах. В миску отправляется мука.

Хтоник помнит, как готовил блинчики впервые — на этой же (ну ладно, до пожара) кухне для первого в своей жизни гостя (допустим, что так). Было все это... довольно давно. И до хаоса, и до Хтони. И получилось неважно. Теперь, конечно, другое дело. И руки уже не дрожат, и из полусотни рецептов выбран самый лучший. А в холодильнике всегда найдутся бутылка свежего молока, десяток яиц и какое-нибудь варенье. Или даже мед. Что-нибудь вкусное. Для Корвуса — немного морепродуктов. Ну, в морозилке, конечно, повесившаяся мышь — это традиция, так просто надо. Что забавно, все эти изменения — даже не дело рук Вилла, а когтистых лап Чудовища.

С первого этажа доносятся голоса и скрип шагов, каркающий смех Корвуса. На старенькой б/ушной плите разогревается не менее старенькая сковородка. Хель беззвучно подпевает мелодии и подхватывает половник. Набирает немного теста, аккуратно разливает на сковородку. Это — процесс небыстрый. Но и Хель не торопится.

Песня идет по кругу.

На первом этаже Хтонь трет свой голый выбеленный череп ладонью. Перед ним по другую сторону прилавка крючится старушка почтенных лет с копной белых, на вату похожих волос. От табуретки она уже отказалась, а теперь старательно читает условия договора.

- Может, вам лупу дать? - предлагает Чудовище и зевает, прикрыв челюсть лапой. Приходится расплачиваться дневной сонливостью за бессонную ночь: но уж больно был интересный сериал. Корвус тоже зевает, широко распахнув клюв, и чуть не свалившись с жердочки под потолком. Сериал они смотрели вместе.

- Не, не, не надо, - ворчит старушка, - я все прекрасно вижу! А что будет, если я не заплачу вовремя?

- Ничего не будет, - флегматично отзывается Хтонь.

- Как это? Совсем? - моргает клиентка и поднимает на него глаза. Даже не моргает, хотя первая встреча с рогатым чудищем редко кого может оставить равнодушной. С другой стороны, это же Харот. Тут у всех крепкие нервы.

- Совсем, - кивает чудище, - ничего уже для вас не будет. Ничего и никогда. В том числе понятия будущего.

- Да типун тебе на язык... все я поняла, все будет вовремя, - ворчит старушка, - а расписаться где?

Хтонь тычет когтем в нужную строчку. Клиентка придирчиво разглядывает авторучку. Монстр за прилавком снова зевает — до слез из глаз и рези где-то в области рогов. Потом потягивается, переступая копытами. Зевает снова. Но сериал был интересный, так что жалеть не о чем. Им с Корвусом очень понравилось, хотя поцелуя между киллершей и охотящейся на ней агенткой пришлось ждать аж до третьего сезона.

Старушка наконец расписывается и прищелкивает языком, когда Хтонь достает деньги. Семьдесят тысяч архей. Клиентка сгребает деньги с прилавка в свою потертую дамскую сумочку. Пока Хтонь не смотрит, туда же падает авторучка.

- До свидания! - улыбается старушка и бодро спешит к выходу. В дверях, под звон колокольчика и шум, доносящийся с улицы, останавливается и, прищурившись, спрашивает: - а вы, случаем, вещи под залог не принимаете?

- Не-а, - тянет Корвус, устало развалившись в гнезде, - но даем отсрочку за еду. Скажем, килограмм мидий там... или сардины... ммм...

- Поняла! - отзывается старушка и исчезает. Колокольчик с неправдоподобным грохотом срывается на пол.

- Ну Корвус! - Хтонь устало плетется к дверям. Копыта стучат, со второго этажа слышится эхо кантри-песенки. - Вот же... Ручку сперла. Представляешь?

- А почему мы не берем вещи в залог?

- Да раньше же брали. Вон, вся подсобка завалена, - Чудовище чуть не спотыкается и останавливается, чтобы подвязать пояс халата. Он вообще, кроме этих халатов, ничего не носит — да и зачем? Как никак, подарки от князя Наньнина, то ли шелк, то ли еще что. Нежнейшая ткань, красивейшая вышивка. А этот — красный, с золотистой вязью по вороту и рукавам и вышитыми лотосами, - вообще у него самый любимый. Хтонь подбирает упавшую звенелку, тянется приладить на место... чуть-чуть не достает и приходится плестись за табуретом. Из подсобки несет разбавителем и очередным раствором, в которых Хель обычно купает старые грязные артефакты.

- А давай закажем лирейской еды? - предлагает Корвус, воодушевленно ерзая в гнезде, - там такие вкусные были... эти... типа пельмешек.

- Закажем, - милостиво соглашается Чудовище, отстраненно отмечая, что Хель наверху почти закончил с блинами, - и кино можно поставить.

- «Блондинку в законе»?

- Ага.

- У Риз Уизерспун такой классный подбородок... как думаешь, она была бы красивой орлицей?

Хтонь снова зевает и слышит звон колокольчика. И грохот, с которым вещица снова падает. Чудовище качает рогатой головой и оборачивается, чтобы поприветствовать посетителя... и прикусывает язык. У него, в общем-то, с Хелем память одна на двоих. Он еще помнит, как Вильям когда-то описывал своего бога. Перья и бусины в волосах, глаза — два фиолетовых космоса. В общем-то, и описания не нужны — они ведь с Хелем оба ему принадлежат. С потрохами. У Хеля и знак есть — чернильная блямба на груди. На сердце. Вместо шрама от пущенной когда-то пули.

- Здра-а-асте, - тянет Хтонь и скребет когтями затылок черепа, надо же что-то сказать. А потом, чуток подумав, спрашивает, - блинчики будете?

[Энтропий]

Ты не почувствуешь, когда инфернальные клыки хтонической гончей сомкнутся на твоей шее. Продолжишь жить дальше, вставая по утрам, с аппетитом поедая свой завтрак, с песней принимая душ или самозабвенного лаская любовника.

Первые странности ошарашат тебя на 345 сутки, плюс - минус пара недель. И дальше, твои дни сочтены. Впрочем, какие дни? Часы, а у кого-то минуты.

Заметить и отразить атаку хтонической гончей может лишь более сильный последователь бога, чем вожак стаи, напавшей на тебя особи, или...

... если ты практикуешь близкое общение со своим альтер-эго, нет, совсем не обязательно «близкое» в том самом смысле, о котором вы подумали, достаточно разговоров хотя бы пару раз в полгода...

... чтобы можно было заметить его исчезновение.

Далеко не у всех последователей вообще Альтер-эго обладал возможностью говорить или как-то заявлять о своём существовании. Не будем углубляться, по каким причинам у одних людей «второе я» обладало личностью и воплощением, а у других будто бы не существовало вовсе.

Но именно, что «как будто». У хаоситов альтер-эго неизменно облюбовывало хотя бы краешек подсознания, и гораздо чаще заявляло о себе, чем безмолвствовало.

Вот только гончии умели выбирать жертв, а еще... неделями сидеть в засаде, наблюдая за приглянувшейся дичью, анализируя её, выискивая сильные и слабые стороны.

Хтоническая гончая никогда не нападёт на дичь, если будет не уверена, что вожак превосходит её многократно.

И хорошо, что хтонические гончие такие же животные, как и остальные виды и иномирных мутантов.

Первое, что бросалось в глаза при взгляде на Энтропия, это его крайне низкий магический потенциал и раса. Собственно, со стороны казалось, что не шибко сильный эон,  с УМИ не выше VI, вошел в магазинчик Хеля и лишь внешний облик давал понять, кто перед ним. С определённой долей вероятности (а учитывая чья личина сейчас стояла перед Чудовищем, вероятность крайне низкая) это мог оказаться действительно эон, который просто решил подшутить над роставщиком.

— Блинчики? Конечно! А с чем? Подкопчённый балык есть? Хех, не суетись, я принес! И еще тебе... небольшой подарочек...

И с этими словами демиург вытащил якобы из-за пазухи небольшой мешочек и ловким движением высыпал его содержимое на Чудовище.

Фиолетовая пыльца словно примагниченная, осела на чёрной шерсти, впитываясь. Та замерцала ультрамариновым люминесцентом.

— Красавец! — усмехнулся демиург, — эй! Хель, иди погляди, какую красотищу я тут навёл! И самовар поставь! У тебя есть самовар? Если нету, я и его принес! На кухне стоит в шкафу. И пряники с корицей! Они в соседнем ящике. И блины! Блины не забудь!

Энтропий уверенным шагом как минимум хозяина лавки отправился на кухню, где готовил Хель.