[Волхайм]

[Чи-Бин]

Бескрайние просторы Сабаота были домом для многих смертных, но не для Солнцеликого. Наёмник не испытывал симпатий к этой планете. Не из-за личных переживаний, культуры её народа или эстетической неприязни... Просто её климат был не слишком удобен для техники. Тем не менее, некоторые издержки не могли остановить техномана от погони за потерянными технологиями. Его деятельность здесь можно было назвать мародёрством, но кому есть дело до старых обломков, засыпанных вечными песками? 
В своих поисках тигр не всегда находит что-то занимательное. Древний имплант, новый тип вирусной программы, давно потерянный груз ценных металлов — находки, что воитель может эффективно использовать в будущем... Но, зачастую, это лишь обломки не представляющие особой ценности. И всё же, даже менее значительные артефакты могут принести какую-то пользу. Несколько конечностей разложившихся киборгов могут быть разобраны на искусственные мышцы для создания новых протезов, старые плазменные орудия могут оказаться совместимыми с системам силовой брони, парочка ядерных батарей могут восполнить затраты энергии на перемещение. Ко всему прочему, история стоящая за этими руинами может казаться стоящей потраченного времени... В конце концов, подобные блуждания в обломках былого — лишь развлечение для наёмника, ожидающего новый контракт.

Где-то среди песков, в тени высокого бархана, стоит личный десантный корабль Солнцеликого. Внушающая страх машина обладала поразительной манёвренностью благодаря конструкционным особенностям конвертоплана. Два реактивных двигателя на укреплённых шарнирах могли моментально изменять направление струи голубого пламени, позволяя тяжёлой технике зависать на месте, двигаться боком, вставать на ребро и, при этом, сохранять возможность к скоростному движению по прямой. Техника ощетинилась энергетическими орудиями, что не оставляли ни одной слепой зоны, в которую мог бы зайти враг, а могучие адаптивные энергетические щиты значительно увеличивали защитные свойства транспортника.

Сигналы радаров и сканеров вели наёмника к обломкам космического корабля потерпевшего крушение в этом регионе. И всё же, он совсем не спешил на сигнал, предпочтя отвлечься на разбитый транспортник, во многом напоминавший технику самого воителя. Трёхметровый гигант несколькими импульсами силовых полей раскопал разбитую машину и уже пол часа неспеша изучал её. Удивительно, но разбитая техника оказалась практически полностью в порядке и выглядела совсем новой. Следы повреждений на корпусе указывали на выгорание при входе в атмосферу введу несвоевременной активации силовых щитов. Обгоревшая краска сделала любые надписи на корпусе нечитаемыми, кабина машины была разбита при столкновении, а пилот превратился в груду засохшего мяса, налипшего на приборную панель. Судя по положению сидения и ремня, он даже не удосужился пристегнуться. Тем не менее, разбитая кабина, кажется, ещё поддавалась ремонту. Всего пара манипуляций, и этот кусок металла можно поднять в воздух. 
Но больше всего, гиганта интересовал зашифрованный бортовой самописец... Его порт подключения был повреждён, но банк данных казался нетронутым. Пытаясь разобраться с ним, наёмник сидел на каком то обломке возле кабины. Перчатка силовой брони на его правой руке раскрылась, вместе с пальцами самой руки. Из них выходили разные инструменты для тонкой работы, от зажимов до резаков и сварочных аппаратов, позволяя технику постепенно восстанавливать функциональность этого куска металла.

— 11010000 10011110 11010001 10000010 11010001 10000000 11010000 10111000 11010000 10111101 11010001 10001100 00100000 11010001 10000001 11010000 10110010 11010000 10111110 11010000 10111001 00100000 11010001 10000001 11010001 10000010 11010001 10000000 11010000 10110000 11010001 10000101 00001010 11010000 10011011 11010000 10111000 11010001 10001000 11010001 10001100 00100000 11010001 10000001 11010001 10000010 11010000 10110000 11010000 10111011 11010001 10001100 00100000 11010000 10111101 11010000 10110000 00100000 11010001 10000000 11010001 10000011 11010000 10111010 11010000 10110000 11010001 10000101

Странная бинарная песня лилась из офицерской аудиосистемы воителя, восславляя металл и воинскую доблесть. Её строки призывали забыть о слабости и страхе, приняв металл своим новым телом. Странным образом эта песня резонировала с механизмом в руках гиганта, словно заставляя его услышать волю специалиста, будто обладая некоторым магическим потенциалом. Бездушные красные линзы закрытого шлема не выдавали и тени чувств, но тон благозвучной песни указывал на умиротворение и удовольствие от сложной работы.

[Волхайм]

Пустыня встретила его безмолвным дыханием раскалённого ветра, поднимающего над барханами лёгкую дымку песка. Красные пески Сабаота — место, где время казалось застывшим, а воздух дрожал от зноя, превращая горизонт в мерцающее марево. Каждый шаг здесь являлся испытанием для обычного путника, но Генри не принадлежал к их числу. Его движение напоминало скорее скольжение, чем ходьбу — плавные, почти бесшумные пространственные скачки, оставлявшие за собой лишь лёгкие завихрения песка. Он не спешил, не боролся с пустыней, а словно растворялся в её ритме, а пустыня в свою очередь пропускала его сквозь себя. 

Красные пески хранят в себе не только обломки кораблей, но и тайны древних цивилизаций, некогда процветавших в этих безжизненных просторах. Местные кочевники рассказывают о странных артефактах, иногда появляющихся из песков после сильных бурь, — устройствах неизвестного происхождения, испещрённых символами, которые не поддаются расшифровке. Некоторые считают их наследием давно исчезнувшей расы, другие — следами экспериментов внеземных сил.

С вершины очередного бархана открылся вид на долину, усеянную обломками техники. Среди них выделялся одинокий силуэт — Чи-Бин, склонившийся над разбитым транспортером. Гигант в силовой броне методично разбирал машину, его движения были точными, лишёнными суеты, словно он выполнял не ремонт, а некий священный ритуал. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра и едва слышным гулом инструментов в руках наёмника. 

Архиватор не стал скрывать своего присутствия, но и не торопился приближаться. Он замер на краю бархана, наблюдая за сценой с холодной отстранённостью. Его взгляд скользил по обломкам, отмечая следы выгоревшей краски, искореженный корпус, разбитую кабину — всё это говорило о катастрофе, произошедшей здесь не так давно. Но больше всего его интересовал сам Чи-Бин. Наёмник казался полностью погружённым в свою работу, его красные линзы шлема мерцали в такт движениям, а из аудиосистемы лилась странная бинарная песня, напоминающая закодированную молитву. 

Пустыня вокруг них дышала древностью. Ветер шептал сквозь щели обломков, перебирая песчинки, страницы забытой летописи. Где-то вдали, за горизонтом, лежали руины, которые ещё предстояло обнаружить, но сейчас внимание Генри приковано к этому месту. Он не вмешивался, не нарушал ход мыслей Чи-Бина — он просто наблюдал, как стервятник пустыни копается в металлических останках, выискивая среди них что-то ценное. 

Возможно, они оба были здесь по одной причине — в поисках ответов, скрытых под песками времени. Но если Чи-Бин искал технологии, то Генри интересовало нечто большее. Он стоял на бархане, недвижимый, как сама пустыня, и ждал. Ждал, пока картина не сложится в нечто цельное, пока обрывки информации не начнут обретать смысл. А пока — он просто смотрел, слушал бинарный напев и чувствовал, как Красные пески медленно рассказывают ему свою историю.


Генри прибыл в пустынный регион Красных песков с чёткой и прагматичной задачей — исследовать обломки космического корабля, принадлежащего корпорации «Омега-Лэйн». Судно потерпело крушение при транспортировке критически важных данных, связанных с [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ], и теперь его останки лежали погребёнными под слоями раскалённого песка. Для Архиватора это была не просто авария, а потенциальная угроза, требующая немедленного изучения. В уцелевших блоках памяти могли сохраниться фрагменты информации, способные дать корпорации стратегическое преимущество в [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ]. Однако прежде чем извлечь эти данные, следовало разобраться, что именно привело к катастрофе — технический сбой, человеческая ошибка или намеренный саботаж. 

Помимо чисто практической стороны дела, Генри интересовали и более глубинные аспекты произошедшего. Если крушение действительно оказалось результатом вмешательства третьей стороны, это означало, что у «Омега-Лэйн» появились враги, достаточно влиятельные, чтобы атаковать её активы. Возможно, кто-то пытался помешать корпорации получить доступ к тем самым [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ], а значит, информация представляла ценность не только для него. В таком случае, её восстановление становилось не просто задачей, а необходимостью, продиктованной как деловыми, так и личными интересами. 

Но помимо сухих фактов и аналитики, в этом деле была и другая, более личная мотивация. Он всегда рассматривал подобные инциденты как часть своего вечного поиска — поиска знаний, ответов, разгадок. Каждый обломок, каждый повреждённый блок данных мог содержать ключ к чему-то большему: к тайнам технологий, к заговорам конкурентов, к новым возможностям. И даже если в конечном итоге окажется, что крушение было случайностью, сам процесс расследования давал ему новые данные для архива, новые фрагменты мозаики, которую он собирал на протяжении веков. 

Поэтому, стоя на бархане и наблюдая за Чи-Бином, он не просто ждал подходящего момента для вмешательства. Он анализировал, взвешивал варианты, оценивал риски. Если наёмник уже обнаружил что-то ценное среди обломков, стоило ли вступать в контакт? Или же лучше оставаться в тени, пока не станет ясно, насколько глубоко зашёл его «коллега» в изучении транспортера? В любом случае, Генри не торопился. У него было время. И он знал, что рано или поздно все кусочки пазла встанут на свои места.

[Чи-Бин]

Увлечённый работой, гигант продолжал перебор разбитого механизма, с каждой новой искрой инструментов грозясь раскрыть тайны недавно обнаруженного банка данных. Он не останавливал работы даже заметив таинственную фигуру, что наблюдала за ним с вершины бархана. Уже войдя во вкус, он никак не мог прекратить ритуал ремонта, считая его куда большим приоритетом, нежили очередной странник, с которым наёмник случайно столкнулся среди песков Сабаота. Бинарная песня продолжала разноситься по долине, сливаясь в единое целое с шумом работы инструментов.

— 11010000 10011110 11010001 10000010 11010001 10000000 11010000 10111000 11010000 10111101 11010001 10001100 00100000 11010000 10110010 11010001 10000001 11010000 10110101 00100000 11010001 10000001 11010000 10111110 11010000 10111100 11010000 10111101 11010000 10110101 11010000 10111101 11010001 10001100 11010001 10001111 00001010 11010000 10011000 00100000 11010000 10111101 11010000 10110101 00100000 11010000 10110111 11010000 10111101 11010000 10110000 11010000 10111001 00100000 11010001 10000001 11010000 10111110 11010000 10110110 11010000 10110000 11010000 10111011 11010000 10110101 11010000 10111101 11010001 10001100 11010001 10001111

Несколько новых строк странной молитвы вдруг оборвались, когда механизм восстановил свою работоспособность. Ритуал ремонта окончился и наёмник, наконец, смог получить доступ к информации, что содержал чёрный ящик. В мгновение, рука Чи-Бина, из пальцев которой выдвигались инструменты, изменила свою форму и вновь укрылась металлическими бронепластинами силовой брони. В то же время, крышка КПК на второй руке неожиданно распахнулась и из под неё вырвался чёрный змей с серебряной головой. Этим змеем был армированный кабель с адаптивным портом подключения, состоящим из пучка разнообразных контактов постоянно меняющих форму. Жадный до знаний механический зверь тут же вонзился своими клыками в порт подключения на чёрном ящике, принявшись декодировать зашифрованное сообщение. Мощная программа дешифровки военного класса в мгновение раскусила кодировку, предоставляя полную хронологию событий последнего полёта...

— Зачем ты здесь, странник? — громовой рокот командирских аудио-систем разнёсся по долине — Тоже прибыл сюда, чтобы узнать историю этих обломков?

Грубый механический голос титана выражал безразличие, но его глубокий гортанный рык, венчавший каждое слово, говорил о неумолимой угрозе, что мог представлять закованный техножрец для любого, кто мог осмелиться бросить ему вызов. Он не проявлял враждебности и не поднимался с места, методично извлекая данные из черного ящика.

— Если так, то тебе придётся продолжить свой путь к кораблю по этой долине. Тот кто пытался сбежать на этом транспортнике лишь бесконечно выкрикивал молитвы, просьбы и требования. Но машинный дух был не в состоянии услышать его вопли о спасении, ожидая знаний и навыков в управлении. Слабая плоть и поддавшийся панике беспечный разум погубили его... А ведь он мог бы спастись, чтобы рассказать историю этого места самостоятельно.

Впервые за всё время, техник отвлёкся от чёрного ящика. Змей отпустил свою жертву, а могучая рука уложила осколок прошлого на остывший в тени песок. Красные линзы устремились на фигуру, неподвижно стоявшую поблизости и наблюдавшую за работой офицера.

— Ты можешь стоять здесь и наблюдать за мной по двум причинам: из желания узнать обо мне что-то, или из желания прогнать меня из этих руин. Я Чи-Бин, наёмник с позывным "Солнцликий". Причина моего присутствия здесь — интерес к событиям прошлого и не более. Если ты хочешь, чтобы я покинул это место, изъяви свою точку зрения и расскажи о причинах по которых я должен это сделать. Если в твоих словах будет достаточно отголосков разума, я поступлю как ты просишь. 

[Волхайм]

Пустыня продолжала дышать вокруг них — медленно, размеренно, как гигантский зверь, затаившийся под слоями раскаленного песка. Ветер, несущий с собой мелкие частицы пыли, шелестел между обломками техники, заставляя металл тихо скрипеть, подавая последние признаки жизни. Красные пески Сабаота, вечные и безмолвные, простирались до самого горизонта, где барханы сливались с маревым небом, создавая иллюзию бесконечности.

Генри не ответил сразу. Его взгляд, холодный и отстраненный, скользнул мимо Чи-Бина, устремившись вдаль, за песчаные горы, где, по данным корпоративных сканеров, должен был находиться обломок куда более крупного корабля. Но даже его зрение, отточенное веками наблюдений, не могло различить среди золотисто-красных волн пустыни ничего, кроме искаженного теплом воздуха. Лишь мерцающие миражи да бескрайние просторы, хранящие свои тайны под слоями песка.

Он медленно опустил голову, вернув внимание к разбитому транспортеру. Машина, раненым зверем, лежала на боку, ее корпус покрыт следами выгоревшей краски и глубокими царапинами от падения. Кабина, некогда защищавшая пилота, теперь представляла собой груду искорёженного металла и стекла, а внутри — лишь высохшие останки того, кто так и не успел спастись. Генри заметил, как песок уже начал поглощать обломки, медленно, но неумолимо, сама планета стремилась стереть следы катастрофы, предать их забвению.

—Я здесь по той же причине, что и ты,..—наконец произнес он, его голос звучал тихо, почти растворяясь в шуме ветра.—Только мои интересы лежат не в железе и схемах, а в информации...Корабль, что разбился здесь, перевозил нечто ценное...для моего дела...

Он сделал паузу, давая словам осесть в горячем воздухе, затем продолжил, не отводя взгляда от транспортера:—Ты говоришь, что пилот погиб из-за собственной паники...Возможно...Но что, если его страх был обоснован?..Что, если кто-то или что-то сделало этот полёт последним для него?..

Ветер снова поднялся, закрутив вихри песка вокруг них. Архиватор стоял неподвижно, его плащ едва колыхался, сопротивляясь порывам. Он не ждал ответа — его вопрос был риторическим, обращенным скорее к пустыне, чем к наёмнику.

—Я не стану тебе мешать,..—добавил он, наконец повернувшись к Чи-Бину.—Но если в этих обломках есть данные, которые могут пролить свет на катастрофу, я хотел бы их изучить...Взамен могу предложить то, что тебе интересно: доступ к данным или координаты других мест крушений...ну или самое банальное для наемника — кошель поувесистее...—Пустыня снова замолчала, затаив дыхание в ожидании ответа.

—Это прошлое...ещё ново... 

Его голос прозвучал тихо, почти шёпотом, но слова падали в пустынную тишину с весом каменных плит. Он медленно съезжал по рыхлому склону, песок, осыпаясь под его ступнями, шелестел, как будто перелистывались страницы только что написанного отчёта. Каждая частица, каждая пылинка, хранила в себе отголосок недавней катастрофы — ещё не успевшей остыть, не ушедшей в глубины времени. 

—...и чем дальше к более крупным обломкам... 

Его взгляд скользнул в сторону долины, где, по его расчётам, должен был лежать основной корпус разбившегося корабля. Воздух там дрожал от зноя, искажая очертания, но даже сквозь эту пелену можно было уловить тёмные пятна — следы горения, воронки от ударов, может быть, даже останки того, что когда-то было экипажем. 

—...тем сильнее от него разит горючим, дымом, огнём и палёной плотью с искрящейся проводкой... 

Он сделал паузу, давая собеседнику вдохнуть тот самый воздух — густой, пропитанный гарью и химической горечью расплавленных сплавов через свои, да чем хтон не шутит, модернизированные дыхательные пути. Даже здесь, у разбитого транспортера, запах был ощутим — металлический привкус на языке, едкая пыль в лёгких. Но там, в эпицентре, он должен был быть гуще. Гораздо гуще. 

—...и тем отчётливее раздаются возгласы тех, кто спастись не успел... 

Его пальцы слегка сжались, ловя в пустоте отзвуки чужих голосов. Крики, приказы, мольбы — всё это растворилось в пустынном ветре, но не исчезло. Никогда не исчезало до конца. 

—...в симфонии со скрежетом металла... 

Он замолчал, наконец остановившись в нескольких шагах от Чи-Бина. Ближе не подошёл. Не потому, что боялся — просто не видел в этом необходимости. Они и так находились достаточно близко, чтобы слышать друг друга, но достаточно далеко, чтобы не нарушать незримых границ. 

Генри слегка наклонил голову набок, застыв в этом неестественном для обычного человека угле. Его поза напоминала хищную птицу, замершую в момент выслеживания добычи – абсолютно неподвижную, если не считать едва уловимого трепетания пламенных волос. Те белоснежные пряди, что должны были быть обычными волосами, вели себя как живое пламя: извивались медленными, гипнотическими волнами, реагируя на незримые потоки энергии, неощутимые для других. 

Пара янтарных совиных глаз методично пилила взглядом обстановку вокруг, высвечивая каждую деталь, каждый нюанс. Его взгляд скользил по обломкам транспортера, задерживался на следах взрыва, отмечал мельчайшие повреждения на корпусе, сканируя местность с холодной, почти механической точностью. Даже песок под ногами Чи-Бина не ускользнул от этого анализа – Генри отметил, как частицы осыпались под тяжестью брони, как ветер тут же сглаживал эти следы, как пустыня пыталась стереть любое свидетельство их присутствия. 

Если бы не эти колышущиеся огненные волосы, он и вправду мог бы сойти за статую – настолько бесшумны были его движения, настолько неестественна эта замершая поза. Ни единого лишнего жеста, ни малейшего напряжения в плечах. Даже его плащ, тяжелый и длинный, не шелохнулся – кажется, время вокруг него текло чуть медленнее, чем везде.

—...Волхайм... Генри Волхайм... Архиватор...—Он произнес это без интонации, просто констатируя факт, озвучивал запись из базы данных. Эти слова не несли в себе ни угрозы, ни дружелюбия – лишь сухую информацию, выданную ровно в том объеме, в каком он считал нужным. 

Эта информация Чи-Бину ничего не могла сказать о собеседнике, кроме самого общего представления о роде его деятельности. "Архиватор" – звучало нейтрально, почти безлико. Ни намека на то, что скрывается за этим титулом. Ни тени тех знаний, что он собирал веками. Ни отголоска тех тайн, что он хранил. 

Просто имя. Просто должность. 

И больше ничего.