[Соф]

Далёкий космос, 5029 год

Соф, Тиру, команда "Облачного Ткача"

Эпизод является игрой в в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Соф]

Космос никогда не был тихим. То, что принято считать пустотой, всегда заполнено чем-то, ведь природа не терпит пустоты. Радиоволны, частицы, фотоны и частички звёздной пыли — космос всегда полнится чем-то.
И кем-то. 

"Облачный ткач" дрейфовал в довольно пустом секторе где-то между Харотом и Сабаотом. Недавно они провернули неплохую торговую операцию, доставив на Сабаот нескольких фортунитов и товары для небольшого мирного поселения; кроме того, капитан на своей новой должности провернул ещё несколько торговых сделок. "Ткачи" неплохо заработали и теперь наслаждались долгожданной тишиной и покоем. Тихий гул двигателей убаюкивал, а тесные коридоры и маленькие каюты напоминали утробу, и так сладко спалось под тихое пение космоса. 

Только сам корабль не спал. 

Когда существуешь столько времени, невольно впитываешь в себя чужие ментальные отпечатки. "Ткач" знал своих пассажиров и свою команду, как облупленных — особенность одарённого магией полуживотного существа, ничего не попишешь. Он видел сны Караса из времен до бытия машиной; он чувствовал запах домашнего моря Тиру; он слышал, как в полусне то ли ругается, то ли молится Дариус. Всё его естество впитало в себя этих людей. 

И как бы хотелось ему быть таким же, как они, хоть он сам и не понимал этого. 

Недавно его полуразума коснулась рука богини. Лёгкое, игривое прикосновение, пахнущее апельсинами и морской солью; нежное, словно крыло мотылька, и такое же неверное. 

— Ты хочешь узнать наш мир? 

Киты не умеют кивать, ведь у них слишком короткая шея, но киты умеют реветь согласием. 

— Ты хочешь быть таким же, как он? 

Космические киты Археоцети двуполы и способны самостоятельно родить детеныша; но Ткачу так и не довелось испытать счастье материнства. 

— Я знаю, я знаю. Этот мальчик родной для тебя. 

Где-то зашелестели радиопереговоры, случайно уловленные корабельным коммуникатором. 

— Я дарю тебе это. Пожалуйста, используй это разумно. Пусть люди удачи будут для тебя ценнее собственного существования, и ты сохранишь это на веки вечные. 

Корабль затих. Казалось, что затих, ведь "Облачный Ткач" никогда не спит, уберегая покой своих постояльцев. 

...— Ти-ру. Тииии-рррру. Тиру. Тьииии-гхи-ррррру? 
Новый голос. Незнакомый голос. Больше похож на тихий шелест, чем на голос настоящего существа. Бестелесный голос, ведь не было слышно ни движения груди, ни шелеста выдыхаемого воздуха.

[Тиру]

Редкость, да что уж там - почти невозможность. Такие дни на борту "Облачного Ткача" выпадали едва ли чаще, чем затмения совпадают с полярным сиянием. День, когда в бортовом расписании зияло пустое окно. Никаких срочных грузоперевозок, никаких нервных заказчиков, ни одного письма от ордена с пометкой «немедленно». Только ровный, гулкий дрейф по системе - как будто сам корабль устал и решил перевести дух.

Тиру сидел в командном мостике, чуть привалившись плечом к подлокотнику своего кресла и слушал эту тишину, как самую приятную из мелодий. Дариусу можно было не напрягать слух, Хризо не высчитывать маршруты, а Карасу не следить за внешними датчиками. Лёгкое гравитационное поле систем держало их в зоне дрейфа, в тихом, безмятежном секторе космоса, а сеть торговцев ордена пока молчала.
"Если ничего не найдётся в ближайшие сутки - стоит махнуть на какую-нибудь курортную планету," — лениво размышлял капитан, скользя пальцами по сенсору у подлокотника, где голосовой помощник выводил и зачитывала на карте ближайшие планеты. — "Или туда, где намечается фестиваль или праздник. И команду отвлечём, и клиентов новых подсоберём..."
Дракон уже привычно, на память скользнул пальцем на шкалу входящих запросов. — У вас: 0 сообщений, — Холодно доложил голосовой помощник. Даже Хризопраз, обычно дежурно болтающая на фоне, ушла размять крылышки, куда-то в сторону кают-компании или, скорее всего, искать очередную сплетню.

"Тишина перед бурей?" — привычно скользнула мысль. Но Тиру не стал её подпитывать тревогой. Иногда буря могла и не прийти... хотя бы на один, редкий, ленивый день.

Дрожь, мучительно ползшая под кожей с самого момента выхода на орбиту Сабаота, наконец утихла. Как тяжело ни давалось Тиру каждый новый визит в родные края - а иначе как краями их уже не назвать - все это осталось позади. Воздух за пределами корабля все еще был там же - горячий, влажный, пропитанный опасным, липким запахом джунглей, который судорожно сжимал дыхание, затопляя разум воспоминаниями о боли, страхе и чужом, ненавистном презрении.

Но это было там. Здесь - на борту "Облачного Ткача" - все иначе. Здесь не было взглядов, пронзающих спину. Здесь не было братьев, чьи шаги Тиру мог узнать даже слепым. Здесь только тихое, родное урчание двигателей, равномерное покачивание корпуса, слабые, почти ласковые вибрации под ладонями. Быстро, четко, без задержек: передали груз, закрыли все формальности ордена, получили подтверждение. Можно было расслабиться.

Тиру тяжело откинулся в кресле, чувствуя, как напряжение соскальзывает с плеч, оставляя после себя лишь привычную усталость. Еще мгновение, и он был готов встать - покинуть мостик, спуститься в кают-компанию, где наверняка уже собралась добрая половина команды. Смеются, спорят, кто-то опять утащил у Драгнора чай... Он почти поднялся с кресла, когда услышал это. Голос.
Дракон замер. Вопросительно моргнул - рефлекторно, хоть и знал, что ничего не увидит. Словно пытаясь понять, не ошибся ли.
— Что? — рассеянно спросил он. Тишина. Ни ответа, ни шороха. На мостике никого, кроме него.

И все же этот голос... что-то в нем тронуло внутри. Тихое, глубинное, цепляющееся за память ощущение. Именно так с ним обычно общается "Облачный Ткач". Но корабль никогда не говорил словами. Лишь чувствами. Вибрацией обшивки. Нежным, упрямым покалыванием под ладонями. Теплым звоном в сердце.

Тиру качнул головой, выдохнул. Наверное, показалось. И все же рука сама собой скользнула вдоль стены, пальцы коснулись металла - родного, теплого, живого. Словно он шел, держась за руку старого друга, позволяя тому вести себя. Ориентируясь не ушами и не глазами - чутьем. Тем тонким внутренним зовом, что всегда связывал капитана и его корабль. Если Ткач звал, это было неспроста. Тиру шел, позволяя себе довериться этому ощущению.