[Сейран]

Циркон / Лоссум / 5025

@Мэйв & @Сейран

Легионеров много. Многие не подозревают друг о друге. В том числе, что иногда они могут быть соседями по подъезду.

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без боевой системы.

[Сейран]

У одного из домов Лоссума припарковался флайт, из которого вышел светловолосый мужчина. Он забрал всего одну скромную коробку, судя по всему, своего скарба, и ещё раз посмотрев на координаты адреса, отправился внутрь. R-43 - квартира, которую ему предоставила Коалиция Рас.

Дома для молодого легионера были необычными. Он не привык к такого рода строениям. Они ему казались футуристичными, но тяжелыми нагромождениями. Незнакомыми. Непривычными.

Почему именно Циркон? Ведь столько планет было, с политическими и феодальными строями, схожими с тем, что были у него дома. Однако он выбрал принципиально новый - другой для себя. Хуманский. Наверное от того, что хуманы - иномирцы, которые пришли в мир Аркхейма. И им, словно пришельцам, так же пришлось осваиваться здесь, в таком большинстве своем, непривычном и чужом мире с нуля, равно, как и ему сейчас. Новое заставляло меняться. Сбрасывать старую архаичную кожу привычек. Оно заставляться шевелиться и адаптироваться - заставлять себя жить дальше. Постоянно видеть то, что напоминало бы ему о доме - сейчас это свело бы его с ума. Нет. Ранам нужно было зарубцеваться.

Мужчина с какой-то тоской окинул взглядом открывшееся пространство - нет, не потому, что он привык к размаху дворца, а не комнатным клеткам, а потому что он не чувствовал это место своим домом. Это было похоже скорее на отель, мотель, больничные палаты. Пусть и максимально комфортное, но это то место, с которого надо будет съехать вскоре, и даже не стоит привыкать. Когда Элиот "ушёл в себя", его взгляд снова стал пустым и стеклянным. Все его вещи - оружие и боевое снаряжение хранились в пространственном кармане. Ещё не хватало это тащить у всех на виду. В коробке же лежали совсем скромные пожитки - одежда, купленная вот в первом попавшемся магазине, форма, кружка, пара тарелок, несколько столовых приборов и ножей. Предметы гигиены. Лишь кольцо принца на указательном пальце - то, что осталось от его привычного образа. И которое он не собирался снимать. 

Собственно, это всё, что ему нужно для функционирования в этом перевалочном пункте под названием "жильё от Коалиции". Дойдя до лифта, мужчина уже столкнулся с присутствующей там со светловолосой девушкой, которая тоже ждала прибытия лифта.

Вокруг Сейрана ощущался тяжелый, промозглый осенний холод. Когда ещё не ударили морозы, но мерзкая изморозь заставляет неприятно ежиться и кутаться в плащ и искать  теплого убежища. А его почти неживой взгляд смотрел, казалось, и не видел. Казалось, ещё немного, и он случайно заденет её своей коробкой. Однако, похоже, даже полностью погруженный в себя, он хорошо ориентировался в пространстве и чувствовал свои габариты. Остановился неподалеку, соблюдая пространство.

- Здравствуйте, - здоровается он, потому что хорошие манеры были заложены в него с младых ногтей.

[Мэйв]

Мэйв неторопливо шагала по подсвеченным улицам, наслаждаясь редкой минутой покоя после изнурительной тренировки. Холодный воздух бодрил, прогоняя остатки усталости. В груди разливалось тихое удовлетворение — сегодня она превзошла собственный рекорд в спарринге и отработала новую связку ударов до идеального исполнения.

У витрины круглосуточного магазина она ненадолго задержалась, разглядывая ассортимент напитков. Выбрала минеральную воду с кусочками лимона, попросила налить в высокий стакан со льдом и обязательно добавить разноцветную трубочку — маленькую слабость, которую позволяла себе после тяжёлых тренировок.

По пути к дому Мэйв не спеша оглядывалась по сторонам, впитывая атмосферу ночного мегаполиса. Голографические рекламные проекции мерцали над перекрёстками, дроны‑доставщики бесшумно скользили между небоскрёбами, а где‑то вдали проплывал пассажирский дирижабль с подсвеченными иллюминаторами, на котором политики любили устраивать приемы и другие встречи. Она поймала себя на том, что улыбается, наблюдая за этим зрелищем — в повседневной суете она редко позволяла себе просто любоваться городом.

Подходя к своему жилому комплексу, Мэйв отметила, как уютно светятся окна её дома среди городского хаоса. Войдя в вестибюль с зеркальными панелями, она на мгновение остановилась перед большим экраном у лифта — тот демонстрировал персонализированную рекламу: новинки спорттоваров, расписание ближайших турниров по боевым искусствам, предложения спа‑центров. Мэйв скользнула взглядом по экрану и покачала головой — ничего интересного.

Пока ждала лифт, машинально проверила почтовый ящик у стены, приятный пережиток прошлого, которым все еще пользовались. Внутри обнаружилось несколько листовок: предложение скидки в соседнем кафе, анонс городского фестиваля и брошюра о новых мерах безопасности в районе. Она бегло просмотрела их, затем аккуратно сложила в стопку — позже решит, что выбросить, а что сохранить.

Вызвав лифт Мэйв наконец позволила себе расслабиться. Прислонившись к стене, она закрыла глаза, мысленно прокручивая события дня:
-утренний спарринг с тренером — жёсткий, но продуктивный;
-разбор ошибок в технике ударов;
-три часа интенсивной работы на тренажёрах;
-неожиданный комплимент от старого знакомого за безупречное выполнение сложной комбинации.

На губах снова появилась улыбка. Сегодня был хороший день — один из тех редких, когда всё складывалось как надо, а тело отзывалось на нагрузку именно так, как она планировала.

После неожиданного приветствия Мэйв открыла глаза. Перед ней стоял светловолосый парень с коробкой в руках. Его лицо озарялось тёплым светом потолочных ламп — черты правильные, взгляд открытый, без тени настороженности.

Мэйв на секунду замерла, оценивая ситуацию. В её мире случайные встречи редко бывали безобидными, но парень выглядел... обычным. Её взгляд скользил по деталям — спокойно, методично, словно она составляла психологический портрет.

Мэйв первое время молчала, но её мозг продолжал анализировать:
поза — открытая, без напряжения;
дыхание — ровное, без учащённости, которая выдавала бы ложь или тревогу;
взгляд — прямой, не скользит по сторонам, не ищет пути отхода.
В её мире подобные наблюдения были второй натурой. Каждый незнакомец — загадка, которую нужно разгадать до того, как протянуть руку.

"Не местный, наверно только переехал. Не видела его раньше тут." - пронеслось в голове девушки.

Наконец она чуть наклонила голову, будто приняла негласное решение, и произнесла:
-Добрый вечер. Вы новый жилец или может в гости к кому нибуть приехали? Если вам тяжело, то давайте я вам помогу.

Внешний вид

[Сейран]

В любой ситуации сохраняй достоинство и держи осанку. Это первое правило для любого отпрыска, рожденного в аристократической семье. Даже если жизнь сгибает тебя до земли своей непомерной ношей.

Сейран, даже несмотря на то, что ушёл глубоко внутрь себя, ощутил на себе характерный оценивающий взгляд. Это критично оценивающее чувство ему было настолько знакомо, что буквально въелось под кожу и отзывалось соответствующими реакциями уже на уровне инстинкта. Она так смотрит на него, словно стражница при королевском дворе: "мол, что это за оборванца сюда занесло?" Нет, он ещё пока не мог полностью отказаться от привычных паттернов восприятия в новом для себя мире.

После чего тут же озвучивает свое заключение: новый жилец. И предлагает ему помощь.

- Да, я ваш новый со... - и тут он осекается, забыв слово "сосед". Не самое частое слово в его обиходе, учитывая, что в квартирах раньше он никогда не жил. Поэтому быстро достраивает его, опираясь на "жилец". - Сожилец.
И почему-то начинает чувствовать себя так, будто выглядит в её глазах полным идиотом. Или ему кажется? Однако, полным идиотом он будет выглядеть, если отдаст ей свою коробку. Незнакомец с неопределенным возрастом - на вид ему не дать больше двадцати, может, и того меньше, если считать по хуманским меркам, но прямой, ясный взгляд выдавал, что ему явно больше. Уж слишком серьезен был этот взгляд. И тяжёл. 

- Нет, мне не тяжело. Но даже если бы было тяжело, я бы все равно в этом никогда бы не сознался, - с легкой улыбкой отвечает он. Ну, вот ещё только этого не хватало! Чтобы леди носила за ним его вещи. Нет, он совершенно иначе воспитан. После чего назвал своё во всех смыслах новое имя. - Сейран.

Сейрану предлагали много вариантов квартир. Но несмотря на то, что некоторые из них выглядели очень даже презентабельно и дорого, взгляд Элиота всё равно оставался пустым и незаинтересованным. Наоборот, на него накатывало удручающее уныние от вида этих квадратных метров. И дело было вовсе не в количестве этих самых метров, а чувства, будто они похожи на темницы. Пока его взгляд не упал на совершенно простую, незамысловатую и, даже можно сказать "небогатую" по сравнению с теми вариантами, что ему предлагали раньше.

Это оказался пентхаус на  последнем этаже с окнами, выходящими под крышу. И ещё одно панорамное окно во всё стену. И вот тогда мужчина понял: вот, это оно! Это жильё ему нравится. Ему было важно видеть небо, и чтобы каждый день свет Архея мог без проблем проникать в его жильё. Для стеллария свет - прямой вопрос его собственного выживания. А ещё воздушность: вот теперь это не так похоже на тюрьму с маленькими окнами, выходящими на соседние дома. Чувство, что здесь можно шагнуть за стекло и оказаться снаружи, очень подкупило. Поэтому он и остановился на этом простом и скромном варианте.

Как выглядит квартира.

А по пути сюда мужчина купил простую одежду: белый пуловер, серые штаны спортивного кроя и кроссовки. Довершала его образ светло-серая куртка-дутик. Сложно сказать, почему он выбрал это сейчас: или потому, что ему было всё равно, что носить, а потому выбрал первое-попавшееся на манекене виртуального магазина. Или потому что хотел создать непримечательный образ гражданина, сливающегося в толпе обманчивой мягкостью?

Впрочем, сейчас они выглядели скорее похоже своими нарядами. Неужели он сумел попасть в общий тренд?

В этот момент двери лифта открылись, предлагая зайти.

Пропустив даму вперёд, Сейран зашёл следом. "Мне на самый последний".

[Мэйв]

Мэйв внимательно выслушала парня. Он объяснил, что живёт в этом доме, и даже назвал своё имя. Однако слово "Сожилец" вызвало у неё улыбку, но она сдержала её. В тот момент её охватило лёгкое волнение — незнакомец выглядел дружелюбно, и ей захотелось произвести хорошее впечатление. Она мягко улыбнулась и в ответ представилась: —А меня Мэйв, рада знакомству.

 

Они вместе шагнули в лифт. Двери закрылись, и пространство вдруг показалось непривычно тесным и одновременно... волнующим. Мэйв направилась к панели с кнопками и нажала на свой этаж, который оказался на этаж ниже чем у него. Девушка сразу поняла, что он будет жить прямо над ней, так как другие квартиры были уже заняты и пустовала только одна. Лифт плавно тронулся вверх.

 

Краем глаза она начала разглядывать соседа. Он и вправду был хорош собой: правильные черты лица, внимательный взгляд, непринуждённая осанка. Внутри разливалось тёплое чувство восхищения — так бывает, когда встречаешь человека, чья внешность словно отзывается в душе тихим восторгом.

 

Она старалась держаться естественно, но постепенно осознала, что слишком долго смотрит на него. Мгновенно вспыхнуло смущение: щёки залило румянцем, а в груди затрепетало от неловкости. «Он наверняка заметил! Как глупо...» — пронеслось в голове. Она поспешно отвела взгляд, сделав вид, что изучает панель управления.

 

Молчание тяготило, но Мэйв не решалась заговорить. В горле встал ком робкой нерешительности — она боялась сказать, что‑то не, то и окончательно выдать своё волнение. Вместо этого она уставилась на светящиеся цифры над дверью, будто они могли спасти её от неловкой паузы. Никогда еще Мэйв так себя не чувствовала и из-за этого волновалась.

 

Лифт замедлил ход и остановился. Двери распахнулись, и Мэйв почувствовала смешанное облегчение и досаду: с одной стороны, она могла наконец выйти из этого напряжённого полумрака, с другой — ей не хотелось завершать встречу так внезапно.

 

Она шагнула наружу, чуть замешкавшись на пороге. Обернулась, стараясь придать голосу лёгкость:

— До свидания. Ещё увидимся, — произнесла она, вкладывая в эти слова больше, чем простую вежливость. В её тоне сквозила робкая надежда — едва уловимая, но искренняя. Ей хотелось верить, что эта случайная встреча не станет последней.

 

Двери лифта закрылись, оставив её одну в тихом коридоре. Мэйв прислонилась к стене, пытаясь унять трепет, засевший где‑то между рёбрами. В голове крутились образы: его улыбка, спокойный голос, тот мимолетный взгляд, которым он, кажется, ответил на её разглядывание.

 

Внутри разрасталось неопределённое, но приятное предчувствие — будто этот короткий эпизод был крошечным началом чего‑то большего. Она глубоко вздохнула, улыбнулась своим мыслям и направилась к квартире, всё ещё ощущая тёплое послевкусие неожиданной встречи.

 

Зайдя в квартиру, Мэйв сразу направилась в ванную. Тёплый душ — именно то, что нужно, чтобы смыть накопившуюся усталость и упорядочить вихрь мыслей. Вода струилась по плечам, унося с собой напряжение долгого дня, а заодно — лёгкое волнение от неожиданной встречи в лифте.

 

Пока капли барабанили по спине, она вновь и вновь возвращалась к образу соседа: его спокойному голосу, непринуждённой улыбке, тому мимолётному взгляду, которым он, кажется, ответил на её разглядывание. В груди снова затеплилось тёплое чувство восхищения и лицо вновь покраснело от этих мыслей, но теперь туда примешивалась и досада — зачем она так растерялась? Почему не нашла слов для простого разговора?

 

Выключив воду, Мэйв переоделась в домашнюю одежду. В квартире было тихо и уютно — этот контраст с суетным днём действовал умиротворяюще. Она прошла через гостиную, невольно замедляя шаг у большого окна: за стеклом раскинулся вечерний город, огни которого мерцали, словно далёкие звёзды.

 

По пути на балкон она остановилась у холодильника. Рука сама потянулась к ярко‑красному яблоку — свежему, хрустящему, с лёгким ароматом лета. Взяв его, Мэйв вышла на подышать прохладным воздухом.

 

Балкон встретил её прохладным вечерним ветром, который ласково коснулся слегка влажных волос. Она прислонилась к перилам, вдохнула полной грудью и откусила яблоко. Хруст раздался неожиданно громко в тишине, а сладкий сок тут же наполнил рот, возвращая ощущение реальности после вихря эмоций.

 

Она смотрела на огни города, а в голове постепенно выстраивался порядок:

-смущение от неловкого молчания в лифте понемногу отступало;

-восхищение парнем трансформировалось в тихое предвкушение — вдруг они встретятся снова?

-усталость растворялась в прохладе вечера, оставляя лишь лёгкую истому и желание просто быть здесь и сейчас.

 

—Какая же я идиотка все-таки. Молчала и таращилась на него как какая-то фанатка-школьница на известного музыканта, лишь все испортила. Что он теперь обо мне подумает? —: тихонько произнесла девушка сама себе.

Мэйв доела яблоко, бросила огрызок в мусорное ведро и ещё немного постояла, вслушиваясь в ночные звуки города. Где‑то далеко смеялись люди, проезжали машины, мерцали вывески — жизнь шла своим чередом, а внутри неё постепенно воцарялся покой, смешанный с робкой надеждой на что‑то новое.

[Сейран]

- Взаимно, - Элиоту Маэлю не привыкать, что на него смотрят. И, в отличие от этой девушки, которая хотя бы пыталась это скрыть, на него смотрели неприлично прямо, словно выискивая погрешности. Принц - фигура, чью подноготную, ошибки и грязь хочется вытащить наружу. И чем идеальней была его репутация, тем сильнее хотелось отыскать эту самую заветную черную кляксу, которая бы напрочь перечеркнула все достоинства. Подставить подножку, чтобы оступился. Жизнь при дворе - постоянная война. Вот только фронт этот невидимый. А союзники - величина зыбкая и непостоянная. И он давно научился жить в этом бесконечном карнавале лицемерия и масок, что уже сам, пожалуй, забыл, как выглядит его настоящее лицо.

Нет, он не стал лицедеем. Однако любые эмоции - это слабость, на которой обязательно сыграет твой оппонент. И потому как раненное животное - наоборот всячески даёт понять, что с ним хорошо, чтобы хищники или собратья его не приняли за жертву, так и он - умел подавлять в себе. Даже самую сильную боль.

В любой ситуации сохраняй достоинство и держи осанку.

В этой почти напряженной тишине, которая повисла в лифте, звякнули тарелки, когда мужчина попытался перехватить коробку. И звякнули, казалось, словно набатом. Но, к сожалению, он никак не сможет сгладить эту неловкость. Клиническая депрессия, которая стояла отметкой в его личном деле, и которую он принципиально отказался лечить - Сейран презирал этих мозговправов, считая их паразитами на теле общества, делала его апатичным и невосприимчивым к спокойной окружающей среде.

Нет уж. Он сам вылезет из этого состояния. Сам. Он знал, уже нашёл два лекарства, которые помогали исключительно ему: работу и спасение людей. Именно эти две вещи на время заставляли его голодную черную дыру в грудине заткнуться и переваривать то, что в неё закинули. Или не вылезет... Но тогда это будет совершенно иная история его собственного поражения.

- Да. Доброго вечера, - вежливо попрощавшись и кивнув Мэйв, мужчина остался один в лифте. Тот остановил его на последнем этаже, где он быстро нашёл свою квартиру -  R-43. Ключ-карта позволил ему войти. Умная система сразу включила свет, но Сейран попросил её выключить и молча прошёл в комнату-спальню, где сложил коробку у тумбы. Выглядело жильё неуютно. Сюда откровенно просился ремонт.

Но... Сейрану было плевать. Ему было откровенно плевать. Для него это жильё - не больше, чем лежанка для собаки, куда он просто будет приходить и отсыпаться после миссий. Он не планировал в ней "жить". Жить, так как понимают это обычные люди. Его жизнь умерла вместе с его погибшей родиной. Не сможет он теперь "жить". Ему оставалось только одно - существовать. Он просто сел на постель и некоторое время просто смотрел в одну точку.

Вскоре глаза привыкли к темноте. Капли дождя мерно барабанили и стекали по стеклам, принося тихое умиротворение. А свет неоновых вывесок давал нормально света, чтобы видеть очертания мебели в комнате. Сюда просились жалюзи или затененные стекла. Но это тоже было далеко от него.

Надо было раздеться. Надо было поесть. Но не хотелось ни того, ни другого. Однако Сейран давно отвык жить по принципу "хочу". Надо - значит надо. Он нехотя встает с кровати и отправляется в прихожую, на вешалке которой оставляет свою куртку. После чего идёт за коробкой и начинает разбирать вещи. Посуда отдельно, вещи - отдельно. Нужно было поесть. Поесть он тоже, кстати, купил - какую-то сухую лапшу, которую заливают кипятком. И, которая, судя по упаковке, должна содержать мясо. Но ни мясом, ни чем-то вкусным из тарелки не пахло. Сейран в пару подходов съел эту получившуюся болтанку, совершенно не ощущая вкуса. Словно пенопласт жевал.

Впрочем, заказывать другую еду тоже было бессмысленно. Вся еда ему отдавала привкусом тлена. Насыщала. Но не приносила ни удовольствия, ни радости. Он ел потому, что знал, что в противном случае его организм загнётся от голода.

Так. Теперь осталось привести себя в порядок. Завтра на работу. Выложив оружие и снаряжение в защищенный сейф, Сейран взял вещи и отправился в душевую. Смыть дневную грязь, пот. Сбрить начатки щетины - он всегда был гладко выбрит, после чего, немного обсохнув, отправиться спать.

Мужчина завалился на постель, которой, по хорошему, надо было сменить новое постельное бельё. Но он займётся этим, когда у него будут ресурсы и желание этим заниматься.

Утром будильник прозвенел в 6:40. Вся ночь пролетела как одна секунда. Он помнил, как только добрался до постели, после провалился в темноту и, казалось, только прикрыл глаза. Но будильник звонил, напоминая о том, что уже утро. Мужчина сбрасывает сигнал и идёт умываться и собираться.

7:00.

Он вызывает лифт и заходит внутрь. От вчерашнего беспросветного уныния, кажется, не остается и намека. Он бодр, подтянут, энергичен и заряжен на работу. На нём форма легионера. Наверное, местные легионеры заботились о своём инкогнито, на работу ходили по гражданке или переодевались непосредственно на рабочем месте. Но Сейран был облачён в белую форму с самого выхода. Белая. Как будто на праздничное построение собрался. Но нет, это его обычная полевая рабочая. Он осознанно выбрал именно такую. И на то у него было несколько причин. Эта форма уже успела пропитаться кровью на его первой миссии и стать его второй кожей.

Осталось лишь спуститься вниз, сесть за руль флайта и добраться до офиса. Час он закладывал на езду по городу и на всякие утренние пробки и иные форс-мажоры, которые могли случиться в таком густонаселенном городе. Но на работу он приедет вовремя. Без опозданий.

[Мэйв]

Мэйв ещё долго стояла на балконе, словно пытаясь ухватить последний прохладный воздух уходящего дня. Ветер ласково перебирал пряди её белоснежных волос, а она всё смотрела в темнеющее небо, где одна за другой зажигались звёзды — такие далёкие и равнодушные к её смятению.
 
«Почему именно он? Почему эти мысли не оставляют меня ни на минуту?» — мысленно вопрошала она, сжимая пальцами холодные перила. В груди было странно тесно, будто там поселился невидимый комок, который то сжимался, то разрастался, мешая дышать ровно.
 
Когда она наконец вернулась в комнату, тишина показалась ей почти оглушительной. Мэйв упала на кровать, уставившись в потолок, испещрённый тенями от уличных фонарей. Каждая мелкая трещина, каждый незаметный изъян штукатурки словно превращались в символы её растерянности.
 
«Это просто мимолетное увлечение. Завтра всё пройдёт», — убеждала она себя, но сердце упорно не желало слушать доводы разума. Перед глазами снова и снова всплывал его взгляд, улыбка, небрежный жест...
 
Она резко перевернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку, будто так могла спрятаться от собственных мыслей. Но они настигали её даже в темноте — яркие, навязчивые, обжигающие.
 
«Хватит! Так нельзя... Смотри на себя. Ты — это ты. А он... просто парень. Один из многих»
 
Мэйв рывком поднялась с кровати. Движения были резкими, почти судорожными. Она подошла к зеркалу и уставилась на своё отражение: глаза чуть покрасневшие, губы сжаты в тонкую линию. Она начала приводить себя в порядок с почти маниакальной сосредоточенностью. Каждое действие — как ритуал очищения:
-смыть макияж, который не поддался душу (аккуратно, не спеша, будто смывая вместе с тушью и помадой все дневные переживания);
-расчесать волосы (ровно тридцать движений, как в детстве, когда это успокаивало);
-надеть любимую пижаму (мягкую, уютную, пахнущую кондиционером).
 
Постепенно дыхание стало ровнее. Она даже поймала себя на том, что улыбается — слабой, неуверенной улыбкой, но это уже было победой.
 
Устроившись в постели, Мэйв натянула одеяло до подбородка. В комнате царил полумрак, лишь ночник отбрасывал мягкий свет на книжную полку. Она закрыла глаза, мысленно перечисляя всё, за что могла быть благодарна этому дню:
 
за прохладный вечер;
за тренировку;
за возможность вот так лежать в уютной постели...
 
Мысли о нём всё ещё проскальзывали, но теперь они были не такими острыми, не такими всепоглощающими. Постепенно сознание поплыло, унося её в мир снов, где, возможно, он снова появится — но уже не как навязчивая идея, а просто как часть причудливого сновидения.
 
И когда последние обрывки мыслей растаяли в дремоте, Мэйв наконец почувствовала то, чего так жаждала весь вечер — покой.
 
 
После крепкого, освежающего сна Мэйв проснулась за несколько минут до звонка будильника. Она потянулась, ощущая, как каждое волокно мышц отзывается лёгкой приятной усталостью — следствие вчерашней тренировки. В комнате царил предрассветный полумрак, пронизанный тонкими лучами восходящего солнца.
 
Не теряя времени, она поднялась, расправила постель и направилась к коврику для зарядки. Ритмичные движения, глубокое дыхание, концентрация на каждом упражнении — всё это помогало ей не просто размять тело, но и упорядочить мысли. Она методично прорабатывала каждую группу мышц: наклоны, выпады, планки, прыжки. Пот выступил на лбу, дыхание участилось, но в этом физическом напряжении было что‑то целительное — словно с каждым движением она сбрасывала остатки ночных раздумий.
 
После зарядки Мэйв приняла холодный душ. Струи ледяной воды ударили по плечам, пробежали по спине, заставили кожу покрыться мурашками. Она зажмурилась, но не отступила — наоборот, сделала воду ещё холоднее. Это было своего рода испытание, маленький ежедневный подвиг, который помогал ей чувствовать себя сильнее. Когда она вышла из ванной, кожа горела, а сознание стало кристально ясным.
 
На кухне она приготовила лёгкий завтрак: тосты с авокадо и яйцом‑пашот, нарезала свежие овощи. Пока кофе заваривался, наполняя комнату густым ароматом, Мэйв подошла к окну. Восход был великолепен: небо переливалось оттенками розового и золотого, а первые лучи солнца золотили крыши домов. Она на мгновение замерла, впитывая эту красоту, но мысли уже неизбежно сворачивали в привычное русло.
 
«Сегодня получу новое задание, — думала она, помешивая кофе. — Что на этот раз? Очередная разведка? Диверсионная операция? Или что‑то более масштабное?»
 
Её карьера легионера была не просто работой — это был выбор, осознанный и бесповоротный. Каждый день она доказывала себе и окружающим, что способна на большее, чем от неё ждут. Она помнила свой первый день в далеком прошлом, в её первом учебном лагере: неуверенность, страх, но и твёрдое решение не отступать. Помнила, как впервые выполнила норматив по стрельбе, как преодолела полосу препятствий, как научилась читать карты и ориентироваться в незнакомой местности.
 
Сейчас, глядя на рассвет, она чувствовала смесь волнения и тревоги. Волнения — потому что любила свою работу, любила ощущение, когда многое зависит от неё, когда каждая секунда на счету, когда нужно принимать решения мгновенно. Тревоги — потому что знала: каждое задание может стать последним.
 
Она отпила кофе, ощущая, как тепло разливается по телу. «Неважно, что будет сегодня, — сказала она себе. — Я всегда готова. Я тренировалась для этого. Я живу для этого».
 
Допив кофе, она поставила чашку в раковину, быстро убрала со стола и начала собираться. Каждое движение было отточенным, почти ритуальным. Она знала — когда придёт приказ, у неё не будет времени на раздумья. Только действие. Только цель. Только долг.
 
Мэйв надела облегающий мотоциклетный костюм — высокотехнологичный, с защитными вставками и дышащими вставками в ключевых зонах. Материал мягко обволок тело, создавая ощущение второй кожи, но при этом гарантировал безопасность. Она проверила застёжки, подтянула ремни, убедилась, что всё сидит идеально. На голову — шлем с тонированным визором, на руки — перчатки с усиленными накладками.
 
Спустившись на подземную парковку, она направилась к своему байку. Он стоял в дальнем углу — мощный, чёрный, с хромированными деталями, отражающими свет ламп. Мотоцикл выглядел как хищное животное, замершее в ожидании команды. Мэйв провела ладонью по обтекателю, словно успокаивая зверя, затем села, ощутив привычную вибрацию металла под собой.
 
Завела двигатель — низкий рык пробуждающейся машины эхом разнёсся по бетонному пространству. Она выехала на улицу, где уже царила утренняя суета. Город просыпался: пешеходы спешили на работу, а светофоры мигали, регулируя поток машин.
 
Мэйв влилась в движение, чувствуя, как мотоцикл послушно откликается на каждое движение тела. Она лавировала между рядами, выбирая оптимальную траекторию. В узких промежутках между транспортом она замедлялась, оценивала ситуацию, затем снова ускорялась, проскальзывая вперёд. Ветер бил в визор, но она не обращала на это внимания — всё её внимание было сосредоточено на дороге.
 
Иногда она нарушала правила — резко перестраивалась, проезжала на жёлтый, сокращала путь через дворы. Но это не было безрассудством: за каждым манёвром стояла отточенная техника, годы тренировок и инстинктивное чувство опасности. Она знала, где можно рискнуть, а где нужно притормозить.
 
В одном месте поток машин застыл перед светофором. Мэйв не стала ждать — она плавно съехала на обочину, объехала пробку и снова влилась в поток, когда загорелся зелёный. Водитель соседней машины недовольно махнул рукой, но она лишь усмехнулась под шлемом. Время было дорого, а работа не допускала опозданий.
 
Постепенно город менялся: высотки уступали место более низким зданиям, улицы становились шире. Она приближалась к офису. Последние метры Мэйв проехала медленнее, наслаждаясь последними мгновениями свободы. Мотоцикл, почувствовав замедление, словно вздохнул — ему тоже нравилось нестись вперёд, но он подчинялся хозяйке.
 
Она припарковала байк у входа, заглушила двигатель и сняла шлем. Волосы, собранные в тугой хвост, слегка растрепались, но это было неважно. Мэйв сделала глубокий вдох, ощущая запах асфальта и утреннего ветра. Затем поправила костюм и направилась к дверям офиса — собранная, решительная, готовая к новому дню. После получения задания она там же в раздевалке оденет необходимый костюм, получит снаряжение и приступит к выполнению задания. Внутри офиса она поздоровалась со всеми и вошла в кабинет к начальству, постучав в дверь она вошла и сказала:
- Доброе утро. Мэйв Линцер по вашему вызову прибыла.

[Сейран]

Утро встречало Сейрана светом восходящей звезды Архея. Вчерашний дождь, который шел почти всю ночь, закончился. Так всегда бывает: дождь сменяется ясным небом. Приятное чувство, которое между тем принесло горечь. Он так хотел это подарить своему народу. От так хотел подарить им свободу и возможности. Подарить им этот рассвет. Но теперь он здесь. А их... Их больше нет.

Никого.

И смотреть на этот рассвет было почти физически больно - мысли невольно возвращались к дому. Рожденный с одной целью - служить своей стране, он потерял своё предназначение. И вместе с тем смысл жизнь. Теперь его задача - заменить служение своему отечеству на служение новому миру. Нет, не Коалиции. Просто, на его взгляд, Коалиция - была той межпланетарной организацией, представляющей не только интересы отдельной планеты или отдельных рас, а представителей именно всех народов, населяющих планетарную систему Аркхейма. И здесь всегда найдется для него работа: постоянно есть те, кому нужна помощь, спасение от врагов, катастроф, голода, да и много ли у людей несчастий? Если же Коалиция погрязнет в коррупции, собственных разборках и продвижениях собственных корыстных инициатив, то стелларий с чистой совестью покинет её и станет "вольным наёмником". У него свой путь в жизни. И с этого пути его уже ничто и никто не свернёт.

Пожалуй, это то понимание, которое ему принесла эта трагедия. Теперь перед ним была только одна дорога. И она была прямой, без поворотов и изгибов как монорельс. И у него нет иного варианта, кроме как идти по ней только вперёд, не останавливаясь.

Мужчина спустился на парковку, где был припаркован его флайт. Классическая четырехместная модель, сохранившая в себе облик первозданных первых машин, но в то же получившие все технические возможности современных флайтов. Такой флайт нельзя было назвать пижонским. Он относился к средней ценовой категории, но даже по средним категориям расценкам находился ниже срединной цены. Не потому, что Сейран хотел сэкономить. Он просто выбрал то, что пришлось ему по душе, равно, как с квартирой.

Загудев двигателями, флайт поднялся над дорогой, пока мужчина выводил его с парковки на воздушные трассы. Если честно, он был удивлён, что на Цирконе ещё сохранился дорожный транспорт. Почему-то ему казалось, что хуманы будущего полностью избавились от такого реликта, скорее характерного для его отсталого мира. Однако, нет.

Но Сейран всегда мечтал стать пилотом, и любил гонки. Поэтому, как только он встроился в поток воздушной магистрали, то выжал педаль двигателей в пол. Показатели спидометра за несколько секунд перешли в максимально допустимые городские значения - ещё не хватало получить штрафы за нарушения. Хорош легионер! А сам мужчина двигался так, как, обычно, двигаются раздражающие водилы: постоянно перестраивающиеся из полосы в полосу, будто обогнав на пару машин, они сильно сэкономят себе время. То подныривал под впереди летящими флайтами, то выпрыгивал перед носами как дельфин.

Но стелларий не выигрывал себе время. Он просто разгонял по венам адреналин. Чтобы не осталось ни намёка на хандру. Да и просто... Он любил быструю езду. Это была его страсть с детства. Он всегда пытался превзойти ограничения скорости. Не только технически, но и в своём теле. Поэтому освоил телепортацию не просто как перемещение на большие расстояния. А форму коротких движений, скольжения в воздухе и движения на огромных скоростях. Быть стремительней своих врагов.

Но пришла пора снижаться. Высотки сменялись более низкими строениями, и мужчина опустил флайт на парковку. Ровно в тот самый момент, когда рядом с ним принялся тормозить байк. Они прибыли одновременно: даже не секунда - доля секунд в доли секунд. Но Сейран никуда не спешил, он не опаздывал. У него было время ещё сходить и попить кофе, припарковать флайт на места для парковки флайтов. И только потом уже отправиться на планёрку. Переодеваться ему не нужно было. Он уже был по форме. Всё снаряжение было при нём. При том, что из снаряжения коалиции у него были только новый пистолет и гранаты. Всё остальное его снаряжение - его собственное, собственность Иллирии.

Поэтому, сходив к кофейному автомату и зажевав там под горький американо пончик, мужчина, выбросив остатки в урну и умыв лицо, отправился к кабинету. В тот момент, когда он зашёл в кабинет, часы показали без 15 секунд 8:00. Ни раньше, ни позже. Он не собирался быть "выскочкой", которого ставят всем в пример. Или отстающим. Нет. Он собирался так и оставаться максимально неприметным, срединным оперативником, про которого нельзя сказать плохо, но и нельзя сказать, что что-то там выдающееся.

- Разрешите войти, - после уверенного стука спросил мужской голос за дверью. После чего Сейран вошёл в кабинет. - Центурион Сейран прибыл. 

В кабинете были ещё люди, но взгляд Сейрана зацепился за девушку с хвостом. Он её заметил в визор, и она ему в тот момент показалось знакомой. Но решив, что таких совпадений не бывает, мужчина не стал останавливаться, чтобы рассмотреть её получше. И вот... Те - на. Мэйв. Или её сестра-близнец, если таковая у неё была!
- Всем доброго утра, - кивнув коллегам и оешив, что не будет гадать, Сейран просто обратился с улыбкой. - Какая приятная неожиданность.

Флайт Сейрана.

[Мэйв]

Мэйв стояла в кабинете начальника, небрежно прислонившись к стене. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь жалюзи, рисуя на полу полосатые тени. Она рассеянно наблюдала, как пылинки танцуют в световых потоках, ожидая прибытия остальных троих.

Несмотря на строгий устав военной организации, в присутствии начальства девушка держалась непринуждённо. Костюм мотоциклиста, в котором она все еще была сидел на ней идеально, но поза выдавала расслабленность: одна нога слегка выставлена вперёд, руки скрещены на груди. Всё необходимое по протоколу уже было выполнено, формальности соблюдены. Теперь, в этом временном затишье, можно было позволить себе немного вольности.

Начальник, сидя за массивным столом из тёмного дерева, вежливо поинтересовался:

— Как твои дела, Мэйв? Как настроение?

Его голос звучал тепло, без намёка на официальность. В эти минуты ожидания разговор служил лишь фоном, способом заполнить паузу до прибытия остальных участников совещания.

Мэйв улыбнулась, на мгновение оторвав взгляд от танцующих в солнечном луче пылинок:

— Всё в порядке, спасибо. Готова к работе.

Её ответ был кратким, но не сухим — ровно таким, чтобы поддержать лёгкий тон беседы, не углубляясь в подробности. В воздухе витало предвкушение предстоящего обсуждения, но пока здесь были только они двое, и это короткое время словно вынесло их за рамки субординации.

В дверь коротко постучали, и, после ответа начальника, она приоткрылась. Мэйв лишь слегка повернула голову — и тут же уловила знакомый тембр голоса, от которого по спине пробежали приятные мурашки.

На пороге стоял тот самый парень, с которым она пересеклась вчера. Его лицо озарилось искренней улыбкой, как только он заметил её.

—Какая приятная неожиданность. — воскликнул он, делая пару шагов вперёд. В его голосе звучала неподдельная радость, словно он наткнулся на старого друга в самом неожиданном месте.

Мэйв едва заметно приподняла бровь, но в глазах мелькнуло что‑то тёплое. Она не стала разворачиваться полностью, сохраняя дистанцию, но лёгкий кивок головы дал понять, что она тоже рада видеть его. И почти мгновенно ощутила, как внутри всё дрогнуло — точно струна, тронутая неосторожным пальцем. Вчерашняя встреча вспыхнула в памяти: его взгляд, интонации, едва уловимая улыбка. Всё это казалось теперь странно значимым, будто случайно подсмотренный кусочек чужой души.

Но она не позволила эмоциям вырваться наружу. Лицо осталось спокойным, почти бесстрастным — годами выработанная привычка держать себя в руках работала безотказно. Лишь в глубине глаз промелькнуло что‑то тёплое, мгновенно скрытое за привычной маской собранности.

Она чуть повернула голову, на долю секунды задержав взгляд на его лице. Достаточно, чтобы заметить: он действительно рад её видеть. Достаточно, чтобы сердце сделало лишний удар. Но не больше.

— Неожиданная встреча, получается мы с вами работаем в одной организации. — произнесла она ровным, слегка теплым тоном, в котором, не было ни капли недружелюбия и продолжила: — Позвольте представиться. Легионер-центурион Мэйв Линцер, известна как "Белая Ворона".

Внутри же всё пело. Приятно. Слишком приятно. И от этого осознания Мэйв невольно напряглась ещё больше — она не привыкла к таким неизвестным ей всплескам чувств, не умела с ними обращаться. Поэтому выбрала самое надёжное: сдержанность.

Её руки едва заметно сжались в кулаки— единственный признак того, что внешнее спокойствие даётся ей не так легко, как кажется. Она снова отвела взгляд, фокусируясь на деталях кабинета: строгая линия карниза, тень от настольной лампы, узор на ковре. Всё, что могло помочь удержать себя в руках. Но даже это не могло заглушить тихое, радостное волнение, пульсирующее где‑то в груди.

Начальник, наблюдавший за этой маленькой сценой, слегка приподнял уголки губ, отмечая негласную связь между двумя подчинёнными. Он не стал прерывать момент, позволяя им обменяться молчаливым приветствием, прежде чем перейти к делу. Он откинулся в кресле, постучал пальцем по лежащему перед ним отчёту и внимательно посмотрел на Мэйв.

— Задача не из простых, — начал он, открыв на столе голографическую карту. — Два дня назад в секторе 18‑Б зафиксирован нештатный полёт грузового судна. Маршрут нестандартный, транспорт не зарегистрирован в системе, но груз — официально задекларирован. Парадокс, да?

Он провёл указкой линию по карте, очерчивая густую зелёную зону.

— Корабль рухнул глубоко в лесу. По данным телеметрии, его не сбивали — двигатели отказали сами. Но вот что странно: перед падением экипаж не выходил на связь, не подавал сигнал бедствия. Полное радиомолчание.

Мэйв наклонилась, изучая топографию. Высокие кроны, болотистые низины, узкие ручьи — местность сложная, с воздуха ничего не разглядеть.

— Почему именно я? — спросила она, поднимая взгляд.

— Ты лучше всех знаешь эти леса. К тому же... — начальник помедлил, — дело пахнет не просто аварией. Груз — по бумагам высокотехнологичное оборудование. Если оно попало не в те руки...

Он не стал договаривать. Оба понимали: последствия могут быть серьёзными.

— Твоя задача: добраться до места крушения, оценить обстановку, выяснить причину падения. Если оборудование на месте — обеспечить его сохранность. Если нет — зафиксировать следы. Никаких столкновений, только наблюдение. Доклады каждые четыре часа.

Мэйв кивнула и произнесла: — Средства связи? Снаряжение?

— Всё выдадут в арсенале. Возьми минимум: стандартное вооружение, рюкзак, мультиинструмент, аптечку, сканер и камуфляж под лесной рельеф. Рацию настроят на закрытый канал. И... — начальник на секунду замолчал, — будь осторожна. Что‑то здесь не сходится.

Он протянул ей чип с данными: координаты, схемы, последние снимки со спутников.

— И чуть не забыл. Возьми с собой в команду...: — начальник посмотрел на присутствующих и улыбнувшись сказал: —Сейрана. Думаю, вы отлично поладите.

[Сейран]

На представление Сейран лишь кивнул. У него не было фамилии. А вот позывной у него был. «Солнечный Щит». Ему его дали, исходя из психологического профиля, который местные мозгоправы считали очень даже верно. Например, пункт "риски" в его психологическом профиле гласил, что Сейран может саботировать приказы, если они противоречат его моральному кодексу. Принц знал, что такое - работа в системе и подчинение приказам вышестоящих. Прекрасно знал. Но его происхождению претило исполнение тупых, не эффективных приказов, или приказов противоречащих всякой этике и человеческой гуманности. И хоть за последующие годы службы таких ситуаций не возникало, потому что для Сейрана исполнения приказа - дело чести, солдафоном он не был и вряд ли когда-то станет. Выслуживаться ни перед кем он не станет.

А вот, интересно, чем руководствовались её кураторы, давая ей такой позывной?.. Надо будет как-нибудь спросить. Потом. После планёрки.

Впрочем, надо было отметить, что начальство здесь было лояльным. Понятно, что центурионы, или, в простонародье, сотники, выше по положению чем рядовые солдаты. И всё же изнанка силовых структур - железная перчатка, которая могла легко взять за горло любого несогласного. Но, на его радость, он не встречал пока скотского отношения ни к тем, кто наверху. Ни тем, кто внизу. Ну, может, это просто он пока ещё не ознакомился поближе и не глубоко влез в систему. Но вопрос Мэйв "почему именно я?" заставил усмехнуться про себя. Знавал он командиров, кто за подобный вопрос или даже за рационально верное предложение могли и выговор впаять с занесением в личное дело. Или сослать куда-подальше. Туда, чтобы сдох наверняка и больше не задавал тупых вопросов. Увы. Это издержки системы, особенно, если она костенеет и превращается в тупой механизм исполнения указаний свыше.

И ответ начальства его приятно удивил. Ни капли напускной важности и индюшатой надутости. Он спокойно и чётко объяснил, почему лично ей эта миссия подходит лучше всего. Однако его смутило, почему так мало снаряжения выдали? Впрочем... Это не его дело.

И только стоило ему об этом подумать, как тут же ему дали указание, что он идёт с ней.
- Так точно, - без колебаний отвечает мужчина, - Будут ли отдельные указания на мой счёт?
- Нет. Тоже самое, что и ей. В случае внештатной ситуации, обеспечишь ей прикрытие.
- Будет исполнено, - лишь ответил легионер и тоже принялся изучать детали операции, на которую их отправят, которые получил на свой коммуникатор. Похоже, задания в духе "сходи туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что" становятся классикой в его работе. Хотя лично он даже не оперативник, ведущий расследования, а просто штурмовик. И его задачи сводятся к довольно простому: прибыть на точку, вот тех ликвидировать, вот тех уложить лицом в пол, а вот отсюда вывезти улики или оборудование. Ладно. В любом случае, миссия не казалась сложной. Им нужно просто прибыть на место и вести наблюдение. - Разрешите идти? 
- Разрешаю.

Придержав перед ней дверь, прежде чем выйти, мужчина, не проронив ни слова, последовал за ней в арсенал, чтобы она получила всё необходимое снаряжение. А сам пока смотрел на коммуникатор, изучая дело. Когда он погружался в работу, он становился максимально собранным, оставляя всё личное на втором и третьем плане.

- Падение и радиомолчание, на самом деле, можно объяснить очень многими вещами, - говорит он, наконец-то пробудившись от своих мыслей. Увы, цивилизация, сколько бы благ ни давала, не только не защищала от катастроф, но только ещё больше их плодила. - Если что-то спровоцировало повреждение систем и остановку двигателей, оно же могло прервать связь с авиадиспетчерами. А вот незарегистрированный транспорт - уже гораздо интереснее. Не буду строить спешных догадок - увидим на месте. Но что-то мне подсказывает, что помимо зарегистрированного груза, там могли провозить контрабанду.

От вчерашнего неловкого в словах улыбчивого парня ни осталось и следа. Девушки часто ошибались, принимая его слишком милого и безобидного парня, который и мухи не обидит. В своей работе - на посту общественной безопасности, спокойствия и порядка он был неумолим и непреклонен. Казалось, ничто не может пробить его броню принципов: ни родственные связи, ни взятки с подкупами, ни угрозы с шантажом, ни женская сладость. Его не согнуть - только убивать. Такие неудобны. И все, кто хотел использовать принца в своих интересах, быстро обламывали зубы, переходя из друзей в разряд врагов и соперников. И этих врагов у него было очень много. А вот девушки, понимая, что не смогут вплести его в свои интриги, быстро теряли к нему интерес.

Однако истина была посередине. Там, где он не видел попыток нажить своё за счёт боли и чужих страданий, он оставался милым и добродушным.
- Кстати, можно личный вопрос? - обратился он к Мэйв, а в его взгляд вернулась теплота и улыбчивость. - Если не секрет, конечно. Почему "Белая Ворона"?

Хотелось надеяться, что Мэйв не повторит этой ошибки относительно своего нового соседа и напарника.
- У меня на парковке стоит флайт. Отправимся на нём? - спрашивает он о том, как будут добираться до места. - Или я могу перенести нас телепортом.

[Мэйв]

Мэйв невольно залюбовалась тем, как её новый напарник Сейран сосредоточенно выслушивает инструкции. Что‑то в его манере — спокойной, но цепкой — сразу вызвало у неё симпатию. Она терпеливо дождалась, пока он закончит разговор, и лишь тогда они вместе направились к арсеналу.
 
Пока шли, он начал рассуждать о крушении грузового судна, и Мэйв внимательно слушала, отмечая про себя чёткость его мысли. Когда он замолчал, она поделилась своими версиями:
 
— Есть три вероятных сценария, — заговорила она, слегка прищурившись, словно уже мысленно осматривала обломки. — Первый: судно совершило посадку самостоятельно, а потом его подорвали собственные водители. Мотивы? Пока туманно. Второй вариант: ЭМИ‑импульс. Всё оборудование вышло из строя, судно потеряло управление. И третий... — она сделала паузу, — что‑то ещё. Что‑то, чего мы пока даже не можем предположить.
 
В её голосе звучала не тревога, а скорее азарт — тот самый, что всегда просыпался в ней перед разгадкой сложной головоломки. Она бросила взгляд на напарника: интересно, какие мысли роятся сейчас в его голове?
 
— На месте разберёмся, — заключила она с уверенной улыбкой. — Главное — не зацикливаться на одной версии. Пока у нас слишком мало данных, чтобы делать окончательные выводы. Нужно осмотреть транспорт.
 
Внутри неё теплилось приятное ощущение: впервые за долгое время ей предстояло работать с человеком, который, кажется, действительно думает. Это вселяло надежду, что расследование получится не просто рутинной проверкой, а настоящим поиском истины, да еще и в приятной компании.
 
Зайдя в арсенал, Мэйв тепло поздоровалась с Майлом — солидным мужчиной в возрасте, с которым у неё давно сложились теплые дружеские отношения. Она частенько заглядывала сюда, чтобы протестировать его новые разработки, и каждый раз между ними завязывалась непринуждённая беседа, полная взаимного уважения и лёгкой иронии. И только рядом с ним она могла быть маленькой девочкой, которой дарили новые игрушки.
 
— Привет, Майл! — её голос прозвучал оживлённо. — Мне нужно стандартное снаряжение для разведывательной миссии, но... — она хитро улыбнулась, — может, у тебя есть что‑то особенное для меня?
 
Майл, не скрывая добродушной усмешки, кивнул и двинулся к одному из сейфов. Через мгновение он извлёк лёгкую броню — настоящее чудо инженерной мысли. Она выглядела почти невесомой, но Мэйв прекрасно знала: под этой обманчивой хрупкостью скрывается высокотехнологичная защита. Броня не закрывала всё тело — открытые участки оставляли свободу движений, а продуманный дизайн подчёркивал фигуру, придавая девушке не только функциональность, но и поразительную элегантность.
 
— Вот, попробуй это, — Майл протянул ей комплект. — Специально для быстрых и скрытных операций. Композитные материалы, адаптивная амортизация, минимальная заметность в ИК‑диапазоне.
 
Мэйв скрылась за ширмой и надела броню — та идеально легла по фигуре, не сковывая движений. Она покрутилась перед зеркалом, оценивая удобство и внешний вид.

Броня и внешний вид

 
— Прекрасно, как всегда! — она одобрительно кивнула и вышла, представ в ней перед напарником и Майлом.
 
Но Майл ещё не закончил. С торжественным видом он достал из специального кейса снайперскую винтовку. Её обтекаемый корпус мерцал матовым покрытием, а компактный глушитель придавал оружию почти хищные очертания.
 
— А это — последняя разработка. Дальнобойная, мощная, но при этом удивительно лёгкая. Оптимизирована под бесшумную работу. Думаю, тебе понравится.
 
Мэйв бережно взяла винтовку в руки. Вес оказался именно таким, как она любила — почти неощутимым, но при этом надёжным. Она проверила баланс, провела пальцами по эргономичной рукоятке, прицелилась в воображаемую цель. На её лице расцвела искренняя, почти детская радость.
 
— Ох, Майл, ты просто волшебник! — её глаза засияли. — Это именно то, что нужно. Спасибо!
 
Майл лишь скромно пожал плечами, довольный тем, что смог порадовать свою любимую тестировщицу.
 
— Главное — возвращайся с победой, — сказал он с тёплой, чуть отеческой улыбкой.
 
Выйдя из арсенала Мэйв, дождалась пока напарник получит свое снаряжение и позже пройдя к выходу услышала вопрос и в котором уловила искреннее любопытство — он был о её прозвище и явно не был праздным. Она улыбнулась, и в этой улыбке сквозила не гордость, а скорее спокойная уверенность человека, давно принявшего свою инаковость.
 
Плавным, почти танцевальным движением она откинула свои белоснежные волосы назад.
— Видишь? — её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась сталь. — Для меня это не просто цвет. Это знак.
 
Она сделала паузу, позволяя ему всмотреться в её черты, уловить ту неуловимую грань, что отделяла её от остальных. Затем её взгляд, тёплый и пронзительный одновременно, встретился с его глазами.
 
— Но дело не только в этом. Я не похожа на других — и ты это уже заметил. Видел, как я разговариваю с руководством? И мне за это ничего не бывает. Потому что я не нарушаю правила — я играю по своим.
 
В её словах не было вызова, лишь трезвая констатация факта. Она говорила так, словно делилась не тайной, а давно известной истиной, которую просто не все готовы увидеть.
 
— Меня считают вороной, потому что я повадками похожа на неё, кто-то ляпнул и оно приелось ко мне, — продолжила она, и её голос стал глубже, наполняясь оттенками смысла. —Я как ворона, в моих руках — достаточно мудрости, чтобы видеть суть; достаточно интеллекта, чтобы просчитать ходы и адаптивность, чтобы выжить там, где другие пасуют.
 
Её пальцы слегка сжались, будто охватывая невидимую нить судьбы.
 
— Прозорливость позволяет мне предвидеть то, что скрыто от других. Удача? Да, она со мной — но не слепая, а заслуженная.
 
Она замолчала, но её слова ещё вибрировали в воздухе, словно отголоски далёкого колокола. Мэйв улыбнулась снова, на этот раз чуть загадочно. У выхода она остановилась и взяв парня за руку отвела в пустую комнату. Когда поняла, что сделала, то немного смутилась.
 
— Теперь ты знаешь, почему я — белая ворона. Не изгой, не чужая... а та, кто идёт своим путём. Я заслужила это право. Я была однажды на грани смерти, позволяя спастись своему отряду. Не знаю читал ли ты данные по операции "Небесный щит"?

Небесный щит

Отряд Мэйв оказался в ловушке. Со всех сторон — плотные ряды врагов, сверху — глушилки, блокирующие любую связь. Запасы продовольствия подходили к концу, боекомплект истощался, а надежды на спасение таяли с каждым часом.
— Через 3 дня, если мы не выйдем на связь, это место сравняют с землёй массированной бомбардировкой, — тихо произнёс один из бойцов, глядя на тусклый огонёк самодельной свечи.
 
В палатке повисла тяжёлая тишина. Каждый понимал: шансов выбраться нет.
 
Мэйв молча осматривала карту, мысленно просчитывая варианты. Её пальцы скользили по линиям рельефа, отмечая возможные пути отхода. В глазах — ни тени паники, лишь холодная, расчётливая сосредоточенность.
 
— Есть план, — наконец произнесла она, поднимая взгляд. — Но он рискованный. Последний рывок.
 
Два дня ушло на подготовку. Мэйв лично заминировала оставленную технику — не для атаки, а как отвлекающий манёвр. Каждую мину она устанавливала с почти ритуальной тщательностью, словно вплетала в них частицу своей воли.
 
Ночью перед третьим днем отряд пошёл на прорыв.
 
Автоматные очереди и магические атаки рвали тишину, взрывы поднимали клубы пыли. Мэйв двигалась словно тень — быстро, бесшумно, смертельно точно. Каждый выстрел находил цель, каждый шаг вёл к спасению её людей.
 
Но она чувствовала.
 
Смерть бродила рядом. Её ледяное дыхание касалось кожи, шепот звучал в ушах. Мэйв знала: этот бой может стать для неё последним.
 
Прорыв удался. Отряд вырвался из кольца, но враги продолжали преследовать. Мэйв видела, как устают её бойцы, как слабеют их силы.
 
— Отходите дальше, — скомандовала она, останавливаясь у развалин старого склада. — Я останусь.
 
— Что?! — обернулся её заместитель на миссии, Кайл. — Командир, мы не можем...
 
— Можете, — перебила она твёрдо. — У вас есть дети, родные. У меня — никого. Родители погибли, мужа нет, детей нет. Мне терять нечего.
 
Её голос звучал спокойно, почти буднично, но в глазах горела непоколебимая решимость.
 
— Приказы не обсуждаются.
 
Вскрыв свой неприкосновенный запас, она осталась на позиции. Её ждала аудиенция со смертью.
 
Одиночная стрельба привлекла внимание преследователей. Мэйв отбивалась, экономя каждый патрон, каждый вздох. Пули свистели вокруг, осколки резали кожу, но она держалась.
 
Когда последний магазин опустел, она опустилась на колено, прижимая к груди гранату. Враги приближались, их силуэты маячили в дымной пелене.
 
— Долго ли ты костлявая, ждала меня? — прошептала Мэйв, улыбаясь сквозь боль. — Вот она я. Иди ко мне.
 
Пальцы разжались, выпуская предохранитель. Но взрыва не последовало, она отключилась раньше.
 
Через два часа Мэйв очнулась. Горло першило от крови, тело ныло от ран, но она была жива. Первая мысль, что её просто не заметили или думали, что она мертва, контрольный делать не стали.
 
— Значит, не сегодня, — прохрипела она, с трудом поднимаясь.
 
Собрав остатки сил, она побрела вперёд, помня, куда направился её отряд. Каждый шаг давался с неимоверным усилием, но она шла, оставляя за собой след из собственной крови. Шла, потому что обещала своим людям выжить.
 
К утру отряд достиг безопасной зоны. Связь наконец заработала, и они вызвали эвакуацию. Вдалеке, на горизонте, взметнулись огненные грибы — место их недавнего "плена" уничтожила бомбардировка.
 
И тогда, когда надежда почти угасла, из пепельной мглы появилась фигура.
 
Мэйв. Еле живая, сильно израненная, но с улыбкой на лице.
 
Её погрузили в планер и доставили в госпиталь. Врачи качали головами — ранения были серьёзными, непонятно как она держалась, и более не понятно, как она вообще выжила с такими травмами.
 
Через месяц, когда её выписали и она была готова к службе, её вызвал сам командующий операцией.
 
— Вы спасли свой отряд, — сказал он, глядя ей в глаза. — И доказали, что иногда один человек может изменить исход боя.
 
Он сделал паузу, затем добавил:
 
— Отныне во время заданий вы вольны действовать по своему усмотрению. Вы это заслужили. Только держите себя в рамках. И я искренна рад, что ты жива.
 
Мэйв лишь кивнула. В её взгляде не было торжества — лишь спокойное осознание собственной силы. Она стала белой вороной.

Договорив Мэйв развернула в воздухе мерцающую голограмму — трёхмерную карту местности, испещрённую метками и векторными линиями. Светящиеся контуры рельефа переливались в полумраке, вырисовывая извилистые овраги, заросли и редкие открытые пространства.
 
— Вот, — её палец коснулся пульсирующей красной точки на экране. — Предположительное место крушения. Датчики фиксируют аномальную энергетическую сигнатуру, совпадающую с параметрами пропавшего транспорта.
 
Она сдвинула проекцию, приблизив соседний участок. На карте высветилась овальная поляна, окружённая густым кустарником.
 
— Здесь начнём операцию. Достаточно ровно, чтобы высадиться, и прикрытие естественное. Но... — Мэйв слегка нахмурилась, — телепортироваться напрямую не выйдет. Дистанция слишком большая, а магические резервы лучше сохранить для непредвиденных ситуаций.
 
Её взгляд скользнул в сторону транспортного модуля Сейрана.
 
— На твоём аппарате тоже не вариант — мне кажется будет слишком медленно. В этой зоне любая активность на радарах будет как фейерверк. Мало ли какие силы там могут быть развернуты, лагерь бандитов, например. Предлагаю другое. — Она провела рукой по голограмме, вызывая новое изображение: обтекаемый силуэт двухместного военного истребителя с матовым покрытием. —Модель «Тень‑7». Я управляла такими. Скорость, манёвренность, режим пониженной заметности. Доставлю нас близко, не привлекая внимания.
 
Мэйв схематично начертила маршрут на карте:
 
— Садимся в трёхстах метрах от цели, здесь. Дальше — пешком, через овраг. Он выведет нас к заднему флангу зоны крушения. Двигаемся тихо, без коммуникаций.
 
Она обернулась к Сейрану, ожидая реакции.
 
— Что думаешь? Есть предложения или замечания?

[Сейран]

— На месте разберёмся, — резюмирует она их предположительные умозаключения, на что Сейран кивает и, вдруг улыбнувшись, — шутит.
— Если бы все дела раскрывались так же, как в кино. Нам даже не пришлось бы выходить из кабинета, — чаще всего фильмы про расследования грешили одним старым, избитым, но неправдивым приёмом: они показывали, будто есть такие технологии, позволяющие на расстоянии все узнать. Технологии, разумеется, были. Но выезды на место, опросы свидетелей, сбор улик и данных с последующим анализом, работа с информаторами - это всё заставляло их задницы не то, что протираться в креслах. А не сажать их до самого конца рабочего дня.

Наблюдая за тем, какое облачение выдали его напарнице, Сейран с трудом сохранил невозмутимый вид. Разумеется, есть тип женщин, которых хоть в мешок из-под картошки запакуй - они всё равно остаются желанными. Но это было слишком красиво, чтобы суметь теперь сохранить в голове умные мысли. Их и без того в светлой голове легионера было кот наплакал. А теперь и последняя извилина, и та будет думать не о том. Хотя аристократическое воспитание позволяло ему легко изображать скучающую незаинтересованность.

Причина банальна. Твои эмоции - твои ментальные яйца, за которые тебя с удовольствием возьмут твои недоброжелатели. И если у кого-то они представляли собой адамантий, у кого-то - камни, то Сейран не был таким. И поэтому ему приходилось искусно скрывать то, что творится у него на душе. Всё же, бороться с первичными инстинктами - задача не из самых простых. Поэтому, чтобы отвлечься от рассматривания наряда, легионер переключился на снаряжение.

Снаряжение воина очень много может сказать о его характере и типе ведения боя. Снайперка, значит?.. Прикрытие? Прикрытие - это хорошо. Особенно для таких, как Сейран, которые всегда или почти всегда шли в авангарде. И прекрасно знал, как хорошее прикрытие обеспечивает их движение вперёд.

- А мне снаряжение для наблюдения и сделать маскировку моей форме. А то в лесу я буду как бельмо на глазу в своей белой форме, - ответил мужчина, потому что всё, что ему требовалось, с собой у него уже было. А вот для работы в лесу ему потребуется камуфляж. Поэтому вскоре его белая форма не просто приобрела характерный лесной окрас, но и получила свойства сливания с местностью. А после он получил прибор для наблюдения, похожий на крайне продвинутый технологичный бинокль со всеми характерными для наблюдения функциями. Вот теперь всё, он готов, можно отправляться.

А тем временем Мэйв начала рассказывать, за какие заслуги получила такой позывной. Мужчина слушал внимательно, молча, лишь отрицательно качнув головой на вопрос о том, слышал ли он об операции "Небесный щит". Своевольная, значит? Право быть своевольным в силовой структуре надо действительно заслужить. Просто так за красивые глазки его не дают. Наоборот - здесь таких ломают. И тот, кто не выдержит давления - сломается.

- Нет, не читал, - отвечает он. - Я здесь недавно. Даже месяца ещё нет. Но я обязательно ознакомлюсь.

А вот Сейран выкладывать о себе информацию не спешил. Даже будь у него километровый послужной список, он всё равно нашёлся бы что ответить, мол, что ничего примечательного. И причин тому было несколько: во-первых, природная скромность принца, которая не позволяла говорить о себе; во-вторых - наработанная скрытность. Меньше знают - крепче спят. И он таковым собирался остаться: темной лошадкой, о которой всё известно, но на самом деле - не известно ничего.

Когда речь зашла непосредственно о миссии и способе, как лучше добраться до места, Сейран лишь покачал головой.
- У меня высокий потенциал к перемещениям на сверхбольшие расстояния. Однако, соглашусь, резервы лучше экономить.

Заслушав все предложения, он лишь отрицательно покачал головой, доверясь опыту "Белой Вороны". И хоть они были в одном звании, Сейрану приходилось осваиваться в новом для себя, принципиально другом мире. И он жадно и быстро впитывал в себя всю информацию. И потому никогда не отказывался от мудрого совета и дельного предложения. Когда своих мозгов не хватает - надо пользоваться чужими. Этот навык он тоже быстро освоил в своей жизни. Хороший советник - даже не на вес золота. Он бесценен. 
- Это оптимальный вариант. Думаю, так и поступим.