Аркхейм

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я буду действовать по договорённости. 

Цитата: Соната от 08-03-2025, 02:13:59/по принцессочьи решительно вырубилась окнчательно/

Цитата: Хризопраз от 08-03-2025, 02:06:54Уиии! /довольно болтает ножками в воздухе/ Эта моя мстя за мою интригу! .Дд

Цитата: Соната от 08-03-2025, 02:07:46Какое уж веселее? Я не очень догадывалась и сонная... /надула щечки/
/опасно накренилась с руки, метит на диван/

Цитата: Соната от 08-03-2025, 02:02:06/идеальный баланс, выработаный годами/
/даже не пошатнулась, несмотря на сонный вид/
Однажды я бы догадалась, к тому де я видела, что Тиру писал что-то о старом персонаже...
/зёвнула/

Цитата: Хризопраз от 08-03-2025, 01:57:13О, о! А я знаю! .3 И ты знаешь~

Цитата: Соната от 08-03-2025, 01:59:00Одним глазом, просто давно с вами не сидела и соскучилась т.т
Знаю?... Драконом от дракона пахнит?

Цитата: Соната от 08-03-2025, 01:55:26Уж не волчьим ли духом тянет? /пошчупала бицепс, потерлась об него щечкой, даже куснула на пробу/

Цитата: Соната от 08-03-2025, 01:50:36/принюхаласб/
подсмотрела в анкету
Кто-то из своих... маскировается...
/прикатилась к ней поближе/
Шикарная, большая женщина... /примериваеьсч ручками, может ли объять необъятное/
Чьим духом пахнет?

Цитата: Соната от 08-03-2025, 01:44:34/резко проснулась, чуть не кончилась/

1. Имя и фамилия персонажа
Жарфиале́ндис. Можно просто - Жа́ра

2. Раса и год рождения
Арданатея. Родилась около 3 тыс. лет назад. Воплотилась в 5027 году.

3. Место проживания, род занятий и состоятельность
Где только наша не проподала. Адепт хаоса. Боец спецгруппировки NAD-7, ячейки «Удар». Скучающий путешественник.

4. Цвет магической энергии и ориентация
Шартрез. Бисексуальна

5. Биография
Она жила среди звёзд, но была чем то большим.
Её тело, искривляющее свет, состояло из пульсирующей энергии, из чистого голода, из стремления к росту. Она скользила по безмолвной бескрайности, чувствуя шёпот других, таких же, как она, — слабых, ускользающих, дрожащих на грани небытия. Их существование кончалось в тот момент, когда она их поглощала.

Сначала это было просто необходимо. Закон выживания. Ещё не так давно она была одной из них, слабой искрой, балансирующей между бытием и забвением. Но с каждой новой жертвой в ней рождалось нечто иное. Понимание? Нет, нечто более первобытное. Наслаждение.
Необходимость сменилась жаждой. И жажда уже не подчинялась законам выживания. Она подчинялась только ей. Она смотрела, как дрожащий свет извивается перед тем, как стать частью её, и в этот момент осознавала, что властвует. Что именно она решает, кто исчезнет, а кто проживёт ещё немного, пока не настигнет его.

Так могло продолжаться вечно. Она чувствовала, как становится больше, как её сознание крепнет, как простые мысли заменяются более сложными... и всё же, когда Аркхейм позвал, она услышала.
Любопытство — ничтожная мелочь, но от него не скрыться. Она не думала, что последует зову. Разве ей было нужно что-то ещё? Но стоило почувствовать прикосновение этого голоса — далёкого, манящего, — как она поняла, что её воля не так уж и непреклонна.
Она устремилась к Аркхейму. И только когда было слишком поздно, осознала: пути назад нет.

Она рухнула с небес, словно падающая звезда, но не принесла ни гибели, ни разрушений — только всполохи света, озарившие ночное небо планеты Лиреи. Мгновение — и на месте огненного сияния осталась лишь фигура: высокая, мощная, с кожей цвета слоновой кости, с густыми волосами, что ещё хранили в себе отблески её былой сути.

А потом пришло осознание. Она вскипела. Не от жара, а от ярости. От бездумной, безграничной, жгучей злости.

Глухой рёв вырвался из её горла — даже он звучал мелко, ничтожно, не идя ни в какое сравнение с тем, как некогда звучал ее голос среди звёзд. Она сжала руки в кулаки и ударила по земле, от чего разлетелись искры и сухие листья мгновенно вспыхнули. Деревья загорелись, трава превратилась в дымящийся пепел, но её это не остановило.

Она ходила по этому месту взад-вперёд, обнажённая и плевать ей было на это. Важнее было другое: каким же безумцем надо быть, чтобы отозваться на зов и прибыть сюда? Как можно было променять могущество на это? На жалкую, ограниченную, крохотную оболочку, в которой кровь движется по венам, в которой нужно дышать, в которой нет того ощущения беспредельности, что было там, в космосе?

Её пальцы разжались, и в ладонь попал пепел — всего лишь сухая, серая труха. Она смотрела на него, и внутри её закипала новая волна ярости. Она была монстром, что пожирал звёзды. Она была нечто большим, чем миры, чем планеты, чем вся эта мелкая, ничтожная суета. И теперь? Теперь она была всего лишь телом из плоти и крови, которое чувствует боль, которое устает, которое...
Она ударила кулаком по ближайшему стволу. Дерево треснуло, но не пало. Слабость. Слабость. Слабость!

Она бушевала ещё долго. Ломала деревья, разрывала в клочья толстые лозы, сжигала всю растительность вокруг себя, оставляя после себя лишь обугленные стволы и пепел, который оседал на её плечах серым покрывалом. Но чем больше она крушила, тем сильнее становилось раздражение. Её ярость не утихала, а лишь разрасталась, как лесной пожар, пока, наконец, она не замерла посреди своего собственного хаоса, тяжело дыша.

Только теперь она осознала, насколько жалкими были эти разрушения. Там, в глубине космоса, она глотала себе подобных, угасали целые жизни, разрывались световые потоки, когда она вгрызалась в их суть. А здесь? Здесь она размахивала руками, как дикий зверь, и могла причинить вред разве что деревьям да мелким созданиям, что в страхе разбегались прочь. Она слишком долго раздумывала. Кто-то уже шел к ней.

Чужое присутствие заставило её напрячься. Она развернулась, готовая разорвать наглеца, осмелившегося приблизиться. Но тут же почувствовала — это был не просто местный. Он был, как она. Ардантей. Этот факт привёл её в замешательство, но лишь на миг. Дальше сработало привычное любопытство, тот самый импульс, который когда-то затащил её сюда, на эту ничтожную планету. Если один ардантей смог прижиться в этом мире, значит, возможно, она что-то упустила?

Незнакомец не выглядел взволнованным или напуганным её яростью. Скорее, он был спокоен, уверен в себе, а в его взгляде читалось что-то, что она не сразу смогла определить. Он представился как Нимрах и сказал, что может указать ей путь. Она слушала молча, хмурясь. Дискордиум? Поиск смысла? Чепуха какая-то. Она не привыкла принимать слова за истину. В глубине космоса не было речей — только сила, только воля к существованию. И всё же... Он говорил спокойно, без попыток надавить, будто уже знал, что её решение предрешено.

Она вскинула голову, оценивающе оглядела Нимраха, а затем ухмыльнулась. Если он так уверен в своих словах, пусть докажет их силой. Если он одолеет её, то она согласится последовать за ним и узнать, что же он там хочет ей показать. Её условия были просты, и Нимрах принял их без колебаний.

Арда была уверена в себе. Её новая форма пусть и вызывала раздражение, но сила в ней всё равно кипела. Она не привыкла проигрывать. Но этот бой она запомнит надолго.
Нимрах двигался иначе, чем те, с кем ей приходилось сталкиваться раньше. В нём не было резкости, только плавность и точность. Его удары не рубили, не сметали всё на своём пути, но каждый из них попадал точно в цель. Она была быстрее, но он — хитрее. Она пыталась продавить его мощью, но он избегал её атак с той лёгкостью, которая выводила из себя.

Когда он наконец уложил её на землю, это не было ярким, громовым поражением — скорее, неизбежным завершением боя, в котором с самого начала был известен победитель.
Она тяжело дышала, глядя в небо, и впервые за долгое время ощутила не раздражение, а... интерес. Может, всё действительно не так плохо. Она встала, стряхнула с себя пыль и, без лишних слов, двинулась следом за Нимрахом, позволив себе узнать этот мир чуть ближе.

Имя её было Жарфиалендис — длинное, звенящее, сотканное из шёпота звездных бурь. Оно несло в себе суть её самой, её прежнего бытия, но в новом мире оно оказалось громоздким и неудобным. Её называли по-разному, пробовали укоротить, сократить, переделать под удобоваримую форму, пока в конце концов не закрепилось одно простое, четкое слово — Жа́ра. Её это вполне устраивало.
Она стерпела всё: повышенное внимание учёных ордена, их исследования, измерения, их нескончаемую любознательность. Всё это было скучно, но терпимо. Они задавали вопросы, а она, лениво отмахиваясь, позволяла им заниматься своей вознёй, ведь впереди было самое интересное — тренировки.

Под наставничеством Нимраха она вернула себе часть прежней мощи. Он не давал ей поблажек, но и не позволял загнать себя в разрушительную ярость. Он был для неё ориентиром — тот, чья сила была очевидна, но кто не кичился ей. Спокойный, уравновешенный, при этом всегда на шаг впереди.

Со временем Жара осознала, что орден Дискордиума — не просто сборище воинов. В их ценностях, в их методах, в их взглядах на мир было что-то, что отзывалось в ней самой. Она прикипела к ордену, а Нимрах стал для неё безоговорочным авторитетом. Он мог сказать ей, как лучше, как правильнее, и она слушала, пусть даже ворчала в ответ.

Особенно, когда дело касалось сдержанности.
Нимрах не раз внушал ей, что спарринг — это не уничтожение противника, а тренировка. Что тех, кто слабее, не нужно размазывать по полу, а учить. Он говорил это с такой невозмутимой уверенностью, что Жара, хоть и скрипела зубами, в конце концов начала придерживаться его советов. Потому что помимо силы у него ещё и соображающая головешка на плечах, а для неё думать на постоянной основе — слишком скучно и утомительно.

Благодаря своей силе и боевым способностям, она была принята в спецгруппировку NAD-7 — элитное подразделение, выполняющее задачи ордена по всему Аркхейму. Но даже имея важную работу, Жара не упускала возможности путешествовать в свободное время. Она искала отличные драки и что-нибудь интересное, потому что жизнь должна была приносить удовольствие. И пока она могла размахивать кулаками и наслаждаться этим миром — значит, всё шло как надо.

6. Образ

Человеческий облик.

Жара — женщина внушительного роста и мощного телосложения, производящая впечатление силы, которой не нужна демонстрация. Её фигура — не просто тренированное тело, а естественная, гармоничная мощь, словно у скалы, веками противостоящей ветрам и бурям.

Тёмные, густые волосы ниспадают беспорядочными волнами, обрамляя лицо с выразительными чертами. Они кажутся дикими, не знающими расчёски, но при этом ложатся именно так, как надо — небрежно, но эффектно. Светлая кожа, вопреки ожиданиям, не кажется болезненной или хрупкой. Напротив — она как полированное каменное основание, на котором отпечатались лишь самые важные следы времени и опыта.

Сама Жара движется так, будто в её плечи встроен несгибаемый стержень. Прямая спина, уверенный шаг, лёгкая, естественная осанка — она не выправляется специально, просто иначе не умеет. Ещё в самом начале, когда только обрела этот облик, арда походила на несокрушимую скалу, что не дрогнет перед волной. Она не прячется, не отступает, не сгибается — она выстоит.

В одежде Жара не привередлива. Не то чтобы она совсем не заботилась о внешнем виде, но раздумывать над стилем — не в её духе. Она берёт то, что удобно, и в итоге выходит просто и приятно, будто подобрано со вкусом. Грубые ткани, свободный крой, крепкие ремни, всё утилитарно и без лишних деталей. В повседневной жизни она выглядит усталой, скучающей, словно весь окружающий мир — лишь бледный шум, неспособный пробить её равнодушие. Но стоит чему-то зацепить её интерес, и Жара преображается. Живая, громкая, заразительно энергичная, она смеётся низким, с хрипотцой голосом, в котором звучит что-то мурчащее, довольное. Этот голос невозможно не заметить, невозможно забыть — такой же мощный и запоминающийся, как она сама.

Истинный облик.

Жара в своём истинном облике — это не просто внушительная фигура, это воплощённая мощь, доведённая до монструозного совершенства. Она всё так же величественна, но теперь в её чертах чувствуется что-то древнее, беспощадное и неотвратимое. Тёмные волосы приобретают цвет раскалённого металла, с них словно срываются искры, а в глубине переливов мерцают отблески неземного жара. Глаза — два светящихся раскола, в которых бушует пламя. Это не просто источник света, но что-то губительное, ненасытное, жадное.

Её рога — не просто украшение, а часть её самой, массивный, сросшийся костяной нарост, напоминающий причудливо высеченный шлем. Он охватывает её голову, защищая и подчёркивая хищные черты. А на самой вершине, как венец её истинной природы, сияет звёздная корона.

Костяные наросты тянутся и по её телу, выступая на предплечьях, спине, сливаясь с её силуэтом так органично, что трудно понять, где заканчивается её плоть и начинается естественная броня.

Первородный облик.

В своём первородном облике Жара напоминает существо, сошедшее со страниц древних преданий — хищника, в котором переплелись черты свирепого дракона и гордого, неукротимого зверя с копытами. Её тело, все такое же мощное, мускулистое. Грубая, почти каменная шкура кажется обсидиановой, что закалена в пламени, а там, где должен был бы быть мех, вспыхивают языки живого огня, то затухая, то разгораясь сильнее при каждом движении.

Массивные ветвистые рога обрамляют клыкастую морду. В её глазах горит огонь — мощный, но не буйный, он таится в глубине, как вулкан перед пробуждением. Передняя часть её тела несёт черты дракона — когтистые лапы с цепкими, гибкими пальцами легко раздирают камень и землю. А задняя — тяжёлая, сильная, оканчивается мощными рубиновыми копытами, что при каждом шаге словно должны оставлять пламенные следы, а при беге высекать искры.

Первородный облик.