[Алая Лилия]

Циркон | Небула | 5021 год

Хьюго Иденмарк | Сусанна Серра

Эпизод является игрой в прошлом времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, действия будут происходить по согласованию с соигроком.

Добро и Зло. Хаос и Порядок. Преступление и Правосудие. Аверс и реверс. Две стороны одной монеты, и те, кто находится на разных сторонах — никогда не сойдутся вместе иначе, чем в качестве непримиримых врагов. Но... Почему тогда Добро лжет, а Зло действует через правду? Почему Порядок может принести больше горя и страданий, чем Хаос? И почему руки сторонников правосудия могут быть запачканы в крови куда больше, чем руки преступников? Ответ прост: монета, которую подбрасывает Жизнь, всегда падает одной стороной. Меняются на ней лишь узоры.

[Хьюго Иденмарк]

Дождь.
Совсем как в родном Ньюте.

Только вот этот дождь не проливался сейчас над Новой Утопией и уж точно не был порождением титанической стабильной аномалии служившей одновременно и источником энергии для огромного "живого" мегаполиса и смертельной угрозой для него же, пусть даже об этом и не говорилось повсеместно. Нет, этот дождь, хлещущий косыми струями по стенам и крышам домов и гонящий по улицам потоки воды вперемешку с грязью, время от времени попадающимся мусором и обрывками размочаленных до состояния бумажной жижи газет - был самым обычным дождем, накрывшим всю Небулу вместе с ее окрестностями, включая и этот райончик.

Вэйфилд. Слишком далеко от центра Небулы, чтобы полноценно считаться его частью, и слишком близко к ней же, чтобы считаться отдельным полноценным городком: серая полоса между сверкающими огнями, неоном и шумом цивилизованного города и откровенными трущобами, серая полоса между фешенебельными бизнес-центрами, дорогими ресторанами и элитным жильем - и задымленными фонящими промзонами и хибарами в два-три этажа, в которых жили, или, точнее, кое-как перебивались те, кто не мог позволить себе лучшей жизни, пусть и надеялся на оную. Именно тут, в этой серой зоне, на самой границе внимания правозащитных и силовых структур Небулы, обычно и располагались несколько нестандартные предприятия вроде частной лаборатории "ВитаЛаб", официально производящей всего лишь безобидные БАДы, развозимые мелким оптом по мелким же предприятиям пищепрома.

Небольшое вытянутое здание в три этажа высотой, закрытое невзрачным серым сайдингом и мрачно смотрящее в разрываемую дождем ночь большими темными окнами - таких зданий было полно в этой серой зоне Небулы, и вряд ли оно, даже со своим выдающимся из фасада крыльцом и большой вывеской "ВитаЛаб", привлекло бы хоть чье-нибудь внимание. Лаборатория и лаборатория. Тут производят... Какую-то био-херню - так, наверное, сказала бы большая часть населения Вэйфилда, миллион раз видевшая это здание и скользящая взглядом мимо, не обращая внимание на заходящих утром и выходящих вечером людей и время от времени заезжающие во внутренний двор грузовики логистических компаний. Разве только вот эти люди совершенно точно не знали, что кроме "какой-то био-херни" тут прозводилось и еще кое-что из той же серии, но далеко не столь безобидное и бесполезное, как и большинство БАДов. Да и правоохранительные органы, возможно, не знали, а если и знали - очевидно, закрывали глаза, в которых вместо "ВитаЛаб" отражались красивые цифры, переправляемые на банковские счета.

А кое-кто знал.
И кое-кому было совершенно насрать на банковские счета и цифры.
И этот кое-кто этой ночью пришел сюда с целью продемонстрировать другому кое-кому, что банковские счета решают вопросы далеко не всегда и далеко не со всеми.

Сегодня ночью в этом здании находился Филипп Шепли, или, как его называли в определенных кругах, "Хитрый Фил" - в миру бизнесмен, респектабельный уважаемый человек, достойный джентльмен и гражданин, а с другой стороны немножко, на два пальчика, один из боссов наркокартеля Канша. Немножко - потому что после ликвидации картеля сей господин оказался чист как стеклышко, бел как облачко и пушист как лоссумская овечка, слишком уж длинные руки были у "Хитрого Фила" и слишком уж много ниточек было нанизано на толстые жадные пальцы, да только вот недостаточно оказалось осторожности и не хватило ниточек, из-за чего его угораздило лично сунуться в Утопию со своим же бизнесом и большим желанием начать все сначала. С бизнесом не задалось, снова, казалось бы, вышел сухим из воды, но ему ведь неоткуда было узнать о том, что единожды попав в зону внимания Оуэры - остаешься в ней навсегда, куда бы ни сунулся и куда бы ни уехал.

И теперь даже тут, в Небуле - между прочим, на чужой территории (интересно, а как "хозяева территории" отнеслись к такому наглому господину?), - решив попробовать еще раз и снова сплести паутину, разгоняющую ядовитое, дарующее кратковременное наслаждение и долгие мучения дерьмо по этому городу, Шепли не был в безопасности. Ох, не стоило ему сегодня приезжать лично на этот единственный пока объект. Или окончательно потерял всякий страх, или просто еще не успел обзавестись тут достаточно доверенными лицами, которые можно было бы, в случае чего, подставить под удар, чтобы самому снова отделаться легким испугом.

Не ложитесь, мышки, спать
Кот выходит вас искать

Уже нашел.

Мутная тень шевельнулась в переулке рядом со зданием "ВитаЛаб", будто по воздуху прошла рябь, мимолетно, на долю секунды, но этого хватило, чтобы какая-то лохматая уличная кошка с яростным шипением выскочила из валяющегося рядом перевернутого мусорного бака, проскользила в лужах воды и унеслась в темноту, с грохотом опрокинув что-то там, в глубине переулка. Теперь бедняжке точно придется вымокнуть насквозь, пока не найдет иное убежище от дождя - но такие мелочи не вызывали у темноты переулка ничего кроме легкой досады, а еще через несколько секунд несчастная кошка была и вовсе забыта, а воздух пришел в движение. Заливающий в переулок дождь обрисовал очертания человеческой фигуры - какой-то слишком угловатой и громоздкой, но определенно человеческой, - сделавшей несколько шагов вперед, вышедшей к углу здания и оглядевшейся по сторонам, убеждаясь, что уж в два-то часа ночи на этой улице, где не было ни единого жилого здания, не окажется постороннего прохожего. Фигура вновь заколебалась и замерцала, активный слой адаптивной маскировки обновился, сбрасывая натекшие демаскирующие "слезы небес", и вновь на пустой улице не осталось ни следа чьего-то присутствия.

Растворяющиеся в шуме дождя и долетающих сюда звуках большого города тихие шаги и плеск воды в лужах, расступающихся под невидимыми тяжелыми ботинками, услышать было уже некому.

[Алая Лилия]

Деньги — корень Зла.

Как одна из причин всех конфликтов и «разложения» личностей, становящихся завистливыми к чужому богатству и жадными для своего, когда приходится буквально платить по счетам. И много ли кто прибегает к «чистым» деньгам, предполагая, что солидные суммы наполняют счета и кошелёк куда стремительнее благодаря особого рода товарам и услугам? Разумеется, даже такой бизнес, как оборот крайне сомнительных препаратов, относящихся к наркотическим, является по-своему хлопотным и в то же время жестоким способом набивать своё брюшко. Как правило, такого рода заработок является «грязным», на такое решаются толковые хитрецы либо абсолютные безумцы, нуждающиеся в деньгах, которые приводят порой даже к самым отчаянным поступкам.

Хуже может быть только наёмный убийца, когда жизнь становится разменной монетой.

Сюзанна не преследовала цели наживаться на чужих головах и зарабатывать круглые суммы: она предпочитала наказывать, глумиться над теми, кто представляет определённую угрозу для общества и неугоден «Парфорссе» и самой Алой Лилии в первую очередь. И сколько бы хорошего ни было в этом мире, всегда оставалось место для человеческой жадности, с которой готовы грести лопатой горы монет и купюр, не оглядываясь на последствия. Действия наёмницы никогда не мотивировались желанием обогатиться, хоть она и не марала руки за даром: первостепенной целью было очистить от всякого такого сброда. Каждый её шаг, каждая операция по «наказанию» относились к чему-то большему, чем простое устранение угрозы. Это было исправление «системных ошибок», вызванных теми, кто считал деньги абсолютной ценностью. Оставаясь такой же грешницей, Серра всё равно воспринимала себя как искупительницу — одной из немногих, кто способен справиться с особами, портящими, безжалостно сокрушающими жизни других. Методы Алой Лилии могли показаться не самыми гуманными, жестокими, однако она знала, для чего всё это делалось. Не исключено, что с тем внутри неё ликовали тени садизма и немого безумия. В каждой её жертве заключалась история, каждый выпад был досконально продуман, прописан, прорисован... Но вместе с тем ноша за унесённые жизни становилась всё тяжелее, а порой она готова была сравнять с землёй, расплющить под весом небесного покарания. Это внутреннее противоречие настигало её в моменты абсолютного уединения, когда она задумывалась о последствиях своей деятельности.

Деньги — инструмент, используемый теми, кто уже проклят стремлением к власти и не слыхает о настоящей ответственности. И, возможно, только изгоняя этих «чертей» из общества, она сможет найти свой путь к искуплению.

Работа с наркобаронами, а точнее связанные с их истреблением миссии, являлись чем-то обыденным в наёмнической повседневности: концентрация тех, кто предпочитал «рубить» крупные суммы посредством снабжения народа веществами, очень негативно воздействующими на органические структуры, а в каких-то случаях — совсем пагубно. Что омерзительно до невозможности, наживаясь на смертных... Зачастую такие конторы прикрываются цивильными медицинскими лабораториями, и неизвестно, как им удаётся избегать проверок или проходить их без всяких разоблачений. Точно мастаки своего коварного бизнеса, особенно способные подбирать места, которые не попадаются взору местных органов.

Один из таких ныне и оказался главной целью Алой Лилии, которой было поручено проучить тех, кто не платит по счетам, занимая чужие владения, да и в придачу принести одну или несколько голов «кротов», сколько удастся застать на месте. Цирконский антураж сплошных мегаполисов располагал к тому, чтобы среди них затесалось одно из таких предприятий «веселящих таблеток», и работа перепала одинокой информаторше, которая могла поступить следующим образом: проникнуть в здание «медицинской лаборатории», не позволяя никому себя разоблачить мастерским сокрытием присутствия, добыть потенциально полезную информацию, что могла храниться в этих стенах, «взыскать» с них долг и, что самое главное, посмертно показать, что не стоит недооценивать наёмническую организацию, и что предателем быть — очень дорогое удовольствие, а именно ценой в жизнь.

Организованно подходя к всем таким мероприятиям, фиолетоволосая была обтянута эластичным чёрным костюмом, почти камуфляжным под стать ночным «каменным джунглям», сокрыла значительную часть лица чёрной тканевой маской, спрятанный массивный пучок волнистых локонов вместе с макушкой и половиной лба были накрыты капюшоном. Когда операция предполагалась скрытная, полностью исключавшая всякое разоблачение, это было необходимое обмундирование. Хотя смысл был скрывать от жертвы лик убийцы, провожавшей в последний путь?

В это время, когда дело было в пределах полуночи, глава должен был явиться на производство. По крайней мере, очень хотелось бы на это надеяться. Уподобляясь маскирующейся чёрной кошке в тенях здания, её изящный силуэт едва вырисовывали капли косого дождя, своим шумом заглушающий аккуратную поступь наёмницы, снующую где-то позади постройки, по количеству автомобилей предполагая число присутствующих в настоящее время сотрудников, с тем не исключая и тех, кто работает здесь вахтой. Что же, в одиночку это было опасно, но надёжнее, и с прежней холодной решительностью Сюзанна взбежала по стене на крышу, подобно взмывшей вверх птице. Однако её в момент быстро одёрнуло, словно поблизости мелькнуло чья-то тень. Улёгшись и едва высунув голову, женщина стала осматриваться, чтобы всё же никого не обнаружить и снять всякое наваждение для дальнейшего продвижения.

Без особых препятствий проникнув через пожарный ход, женщина очутилась в большом помещении, тихом и мрачном, с редкими проблесками диодов цифровых приборов, расставленных мензурок и склянок с потрёпанными кипами бумаг, часть которых на пол снёс сквозной ветер. В атмосфере стоял очевидный запах медикаментов и горелки, который редко проникал сквозь масочную ткань, полностью утягивавшую женский нос. Убедившись, что на этаже не было абсолютно никого, Серра включила компактный фонарь, зафиксированный на груди, и принялась производить обход вдоль рядов, ступая осторожно, поглядывая под ноги. Документация, лежавшая на столах, не несла никакой информации, достойной внимания. С осознанием, что особого смысла сновать в поисках чего-то важного в легкодоступных залах и кабинетах не было, Алая Лилия решилась сразу перейти к поиску бизнесмена с шестёрками и того, что ещё наверняка могло быть сокрыто в пределах этого здания. Тише мыши она спускалась по той же пожарной лестнице, за непродолжительное время чего резко скорректировала план, устремившись по коридорам второго этажа рыскать в поисках кабинета головы «ВитЛаб», иначе где ещё должно храниться всё нажитое?

Однако наёмницу очень насторожил звук, доносившийся из кабинета, и она затаилась за дверью в прислушивании.