[Энигма]

локация не определена / 5015 год

Энигма/Авалон

Эпизод является игрой в в  прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя

[/align]

- Мне скучно, Смерть. Давай пошалим?

[Энигма]

Энигма читала дамский роман. Сложно такое представить – но да, читала, попутно вытирая слезы и сморкаясь в кружевной платочек. Главная героиня била все рекорды: она была самая сообразительная, самая внезапно обретшая магический потенциал, самая находчивая, красивая и тд. У главного героя не было шансов соскочить, он был обречен. Мисс совершенство уже караулила его за углом, бедолагу. Она для него оказалась не только гирей на ноге, но и светом в окошке, усладой глаз и постельной феей, девственной и лучшей из всех, кто у него был до этого! Там была такая любовь! Автор отважно забил на все нестыковки, смело сшивая канву повествования суровыми нитками замысла, не укладывающегося в логические построения, но это все мелочи, когда встречаются истинные пары! Ах!
И что с того, что полулуторасотеннолетний дракон советовался с девушкой 18 лет? Гениев нет, вы говорите? Глупости говорите. Вот же они, она, то есть, стоит в вызывающем платьице, нахально выставив вперед ножку, улыбается.
Что? Что значит – показалось? Ничего подобного! Наша главная героиня – светоч знаний, интеллегентнейшая и вообще  самая – самая!
Энигма отбросила от себя роман в мягкой обложке словно он прилипал к ладоням. Литературой там не пахло,  логика и  рядом не ночевала, а если анализировать сюжет, можно было запросто сломать себе что-нибудь нужное. Тем не менее на душе скребли настоящие тигры: такая любовь! Неплохо бы припомнить, была ли у нее когда-нибудь такая же.. Ну нет, чтоб вот прям такая – то нет, конечно.
Чтоб вот так носили на руках, заглядывали в рот и кормили сладостями – никогда. Правда, вообразив себе такое времяпрепровождение Рассвет передернулась.
- Слипнется все за пару дней, а кретин-возлюбленный начнет ассоциироваться с слюнявым счастливым идиотом. – Таков был конечный вердикт демиурга.

Встав с канапе, Эн заварила себе чаю, и пока ароматный настой остывал, направилась к окну-иллюминатору. Тварь с оранжевыми полосками на теле, таящаяся рядом, дернулась, выбросила на кристаллическое окно щупальце в присоской, получило магический разряд и убралось назад. Зелень воды разбавляли солнечные блики – наверху царил солнечный день, период штормов еще не начался,  накрывать лаборатории Ордена энергетическими  куполами было слегка преждевременно, так что Энигма вернулась к своему чаю и принялась дальше скучать.
Еще немного попереживав за непутевую героиню и ее будущего мужа-подкоблучника, Познание снова подошла к книжной полке, в надежде занять досуг.  Снова закрыла глаза и достала книгу наобум.
Открыла. Вздохнула. Помощника необходимо было взгреть, или с чъего попустительства в шкафу с нормальной литературой обнаружились стопки дамского барахла?
- Если только братец Энтро снова не взялся за старое, – проворчала демиург, перелистывая «произведение». Глаза выхватили отрывок, повествующий о том, как одна дева (куда от них денешься!) попаданка (кто бы сомневался!) и ведьма (ого, а сюжет закручивается) повстречала Дикую охоту, как они вместе летали, пугая обывателей до полного недержания и энуреза, а потом, в качестве жеста доброй воли, этой девице вернули ее – кого? – Энигма перебежала взглядом несколько страниц назад. Подельника? Пусть будет подельника. Правда тоже сопливо пускающего счастливые пузыри. Красавчик-атаман (или кто там в книжонке-то?) нахально сообщил заинтересованной даме, что это пройдёт, скорей всего. Правда, возможно, ни при жизни.
Эн задумалась, забыв про чай и снова невидяще глядя в иллюминатор, занимающий практически всю стену напротив. Ее захватила картинка полета призраков, сопровождаемых сворой монтруозных гончих и «Ад следовал за ними» - нет, последняя фраза не оттуда, но к месту пришлась.

Некоторое время спустя.
Нельзя просто так взять и прийти к Авалону без предупреждения.
Наверное.
Эн захватила мысль, потому она как-то даже не заметила, что последняя встреча с мрачным Авом состоялась довольно давно, ее ни в коей мере не заботили ни братцев гнев ни его возможные претензии, потому как ее захватила авантюрная мысль отыграть Дикую охоту, а кто ей мог еще так помочь да еще попутно рассказать детали самого действия?
- Дан! – Позвала демиург, нетерпеливо притоптывая где-то в залах его Ордена. – Я к тебе по делу.
Она прекрасно знала что ее почувствовали, да и охрана как-то активно препятствовала, но это все были такие мелочи!
- Предлагаю Дикую охоту!

[Данакт]

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/144/810248.jpg[/icon][status]Безумие охоты[/status]

Далекая эпоха Дикой охоты для олицетворения Смерти всегда было чем-то родным и близким по духу. Демиург часто вспоминал о тех временах: бойня, адреналин, выживание, интриги и сомнительные союзы, но даже тогда он уже «хорошо общался» с Энигмой и Шогготом, время от времени, да выбираясь вместе за «дичью». К остальным же, особенно к Жизни и Эволюции, относился с открытым презрением, хотя последняя была под крылом защиты того, с кем портить отношение ну никак не хотелось, потому главной целью оставался Демиург Жизни – обыкновенный канон черного и белого, где одна создаёт, а другой – нещадно убивает и со злостным оскалом бросается изуродованными трупами в лицо. Впрочем, даже современные нравы, законы и учения Аркхейма практически не поменяли сущность Авалона и его желание мстить Альварии и, в придачу, Магнусу, оскверняющий этот мир просто своим существованием – так пели тараканы в его голове...

В тот день Данакт «копался» в Ордене после длительной слежки и достижения нужной цели. Спустившись глубоко в подземелье, он занимался разделыванием какой-то тушки на окровавленном столе с целью изучения магических свойств неведомой магии, имеющая способность разлагать живые ткани (а некромантией он плотно начал заниматься после войны за Абберат и Элерим, до того, лишь случайным образом чудил, сам того не понимая). Попыток было очень много. Настолько, что уже сложно сказать, кем являлось умершее существо пару-тройку дней назад. Не стоит исключать, что это могла быть физическая оболочка поверженного демиурга, но все происходило так давно, что и не вспомнить...

— А теперь давай посмотрим на твою консистенцию тканей после использования этих чар. — беря в руки сгнившую часть тела, шипел монстр. Его глаза с пристрастием рассматривали каждый гнойничок, каждого опарыша, каждый синячок, а пальцы не брезговали потыкаться о взбухшую кожу. — Как интересно! А если я прикоснусь вот так... — его левая рука грубо вцепилась в трупную конечность и с громким хрустом разломала её пополам, лишь обвисшая кожа не давала распасться гнили. — Значит, в связке с ослабляющей магией оно даёт убойный эффект, который ранее мне не был ведом. Хах! Забавно-забавно! Ясно! Гниль и заражение, а теперь...

Демиург небрежно бросил «исследованную» конечность в емкость, напоминающую почкообразную тару, а затем его взору вцепились вырванные ранее глазные яблоки. Они все еще были влажными, что немного странно. И тут в больной разум Смерти пришла «гениальная» мысль синхронизировать свой правый глаз с трупным. Изначально были приняты типичные и, можно даже сказать, что примитивные попытки: столкнуть глазные яблоки друг с другом, лизнуть, сконцентрировать магический поток внутрь вырванного органа, но все как-то не получалось вплоть до очередной случайности: ладонь крепко сжала вырванный орган, зубы крепко стиснулись и накопленная внутренняя злость будто щелкнула внутри и...

— Твою Вселенную! — грубо выругался Данакт, бросив глаз на пол. Затем в пропитанную бойнями башку пришло осознание, что произошло: держишь правый глаз закрытым – видишь трупным, а открываешь – эффект исчезает. Поигравшись так с двадцать секунд, стали посещать мысли о том, как же развеять данное заклинание? Легко – раздави орган и связности больше нет. Так и было сделано. — Забавно. Понятно. Что ж, теперь...

Авалон резко замер, так как учуял, что внутрь убежища кто-то ворвался. Аура была довольно знакомой и, судя по запаху (настолько хорошо Шакал чувствовал угрозу), прибывший гость не желал зла. Облегченно вздохнув, мясник снял с себя кожаный любимый фартук, схватил двуручный меч и лениво поплелся наверх, даже не смыв с себя кровь. Впрочем, он и без незваной сестрицы собирался выползать из кровавой норы, но на пяток минут позже.

— Дан! Я к тебе по делу.
— Рад тебя слышать, сестрица. — послышалось ментальное безэмоциональное приветствие, разразившееся эхом по зданию. Появление Энигмы искренне обрадовало владельца всеми забытой норы и, можно даже сказать, что сильно удивило, но показывать свои эмоции он, конечно же, никому и никогда не желал. — Немного странно, знаешь ли... Ты чего это решила наведаться ко мне? — послышался ответ. Он дико взбудоражил разум Данакта, вызвав ехидную и злостную ухмылку. — Охренеть. Энигма? Точно ты? Это какое произведение искусства так на тебя повлияло? А либо разум затуманил какой-то поэтичный, смазливый Демиург и теперь пытаешься отвлечься, дабы в постельке не сохнуть?

Шакал медленно выполз из боковой комнатки и явился перед гостьей в облике громадных латных доспехов, где шлем напоминал волчью вытянутую морду с острыми ушками. За его спиной, по уже устоявшейся классике, красовался двуручный меч, спрятанный за потрёпанным плащом. Руки потирали высохшую на «ладони» кровь, а длинный язык, вываливающийся из шлема, слизывал черную и липкую жижу с «лица».

— Не смотри на меня так. Скажем, я занимался исследованиями собственного направления. — пожимая плечами, легонечко съязвил Авалон. — Так что с охотой? Тебе байки потравить, а либо глотки кому-то надо перегрызть? Я не сказочник, потому могу предложить лишь второй вариант, — уста выдержали короткую паузу. — с придорожными байками...

[Энигма]

Ментальный ответ брата пришел почти сразу.  Эн вздохнула, стараясь не концентрироваться на тяжелой мертвой ауре этого места, отвлекающей от идеи, сподвигшей ее на посещение логова брата.  Прошли несколько минут, за которые перед ней не только появился Дан, но и ощутимо поменялся настрой. Вспомнилась настоящая Дикая охота, когда рядом со всадниками мчался ощерившийся шакал, выл ветер, сумасшидше смеялись сама Эни и братец Хаос, и «Ад следовал за ними».  Захотелось крови, Рассвет прямо-таки ощутила ее вкус на своих губах, не удержалась – облизнулась. Глаза впились в огромную фигуру с шакальей головой и двуручным мечом. Эн вызывающе улыбнулась сквозь слезы. Она сама не ожидала такого всплеска эмоций, радости при виде Авалона.

Все-таки женский облик весьма уязвим. Он не только сподвигает странных типов к объяснениям в любви (что такое любовь Эн плохо понимала, в отличие от понятия «смерть»), но и как-то более легок, воздушен, что ли.
Радостно и открыто улыбнувшись, шагнула к брату, приподнялась на цыпочки, обняла высоченную фигуру не обращая внимания на специфическое амбре, которое распространяла его одежда. Опять в мертвечине копался, наверное нашел что-то интересное, но не скажет ведь, хитрец. Старая история «О чем помолчим, Брат? – На что он только улыбается».
- Фу, Дан, снова весь в потрохах. Что-то интересное нашел?
Она все-таки спросила, а только потом отпустила его шею, отошла чуть в сторону. Энигма обычно держала эмоции под контролем, особенно с представителями семьи, но так уж сложилось, их недаром звали «Три всадника Судного дня» (третьим был , Хаос, самый безбашенный из всех троих), так что она особо не пряталась. Смерть просто был таким какой есть. Ему, с точки зрения Энигмы, можно было доверять. Она слышала про семейные конфликты с Жизнью и Эволюцией, но Познание это не трогало, знания можно черпать из всего вокруг, а Смерть – самый благодарный поставщик материала и знания, накопленные им за эти тысячелетия, внушали уважение.
Сейчас же, легким движением руки уничтожив налипшие на себя останки,  она подхватила его за руку, пошла рядом:
- Придумаешь тоже, Дан. Ну какие еще смазливые демиурги? Ты таких знаешь? Посмотри на меня – отойдя на пару шагов, Энигма в образе девчонки-пацанки покружилась вокруг себя, демонстрируя Авалону свой новый облик. В  драных на коленках штанах, куцей сизой курточке и тонкой черной водолазке, в тяжелых ботинках она смотрелась кем угодно, но только не демиургом Познания, да и выглядела не роскошно. Впрочем, ей это было все равно. Смерть видит Истину – а что еще нужно Познанию?
-  Кому нужна малолетка с драными коленками? - смех Рассвета залил мрачные своды обители Авалона, ощущения казались странными, словно многоголосый шепот мертвецов сопровождал каждый вздох. Очень интересный эффект. – С меня и взять-то нечего! Я мужчинам не интересна, какая тут постель.
Она не добавила, что сейчас этот аспект ее вовсе не интересует, слишком сильно увлеклась в последнее время биоисследованиями, обнаружив у пары штаммов бактерий новый разрушительный эффект. Капелька магии – и все, регион чист и почти стерилен, а раз есть интересная выкладка, почему бы ее не проверить?
Снова уцепившись за локоть Данакта, она заглянула в его глаза, видя его под шлемом другим зрением,  и уже серьезно сказала:
- Да, ты все правильно понял. Охота. Как в старые времена. С чумой, гладом и катаклизмами. Бросить вызов современному изнеженному обществу вопреки воле Коалиции Рас, сообществу недотеп, не видящих дальше собственного носа. Новые жертвы, новые исследования, пир крови – этого хочу. – Глаза Рассвет горели безумием предвкушения, она даже побледнела слегка от волнения. – А после будем байки травить. В какой-нибудь придорожной корчме.

[Данакт]

Первые эмоции сестрицы в виде слёз вызвали легкий ступор. На секунду в латной коробке пронеслись мысли, что у дорогой союзницы кого-то отправили на долгий упокой, но прекрасная, радостная улыбка и прикосновение теплого тела тут же прогнали скверные предположения, вызвав небольшой шок от подобного приветствия. Данакта «обнимали» лишь в боевой схватке: отчаянно хватая за шею, награждая взглядом скорби и страха, а затем – поэтичный хрип разорванного горла и конвульсии тела от встречи с острыми зубами. Он не знал, как реагировать, а потому лишь безэмоционально и аккуратно положил правую руку на плечико нарушительницы спокойствия. Внутри были какие-то чуждые для Смерти чувства: теплые, радостные и безмятежные. «Ну и что же ты так мило врываешься в мой обитель? Чудо маленькое...» — думал Авалон, осматривая обнимающую холодным от «природы» взглядом...

— Изучаю неведомое и интересующее меня. — послышался ответ, веющий мраком. — И не могу сказать, что делаю какие-то успехи. Все же, я не такой умный как ты, дорогая моя союзница. Делаю всё методом тыка. В прямом смысле. Ох! Чёрт... — руки быстро принялись убирать с доспехов ошмётки гнилого мяса. Из шлема послышалось ехидное рычание, напоминающее смех. — Просить прощения не буду. Стараемся соответствовать байкам.

И вновь странные телодвижения Энигмы. Они заставляли Смерть терять ранее подобранные слова по дороге и время от времени, да слышался могильный тяжелый вздох сквозь «забрало-пасть». Нет, он не возмущался, а скорее, немного не понимал подобное отношение к себе. Все же, с кем не общайся, а всегда встречали с одинаковыми эмоциями и чувствами: страх, презрение, отчуждение и повышенная осторожность. Здесь же девушка была просто невероятно наглой! Она взяла Данакта под руку и куда-то, будто у себя в Ордене, ведёт! А куда? Прямо по коридору, а дальше...
— Демиурги, да и другие сущности, повстречавшие меня, в основном и были таковыми... — левая рука потрогала рукоятку двуручного меча с явным намёком. — Смазливо рассекались от смертельного рандеву с лезвием оружия, а значит, что давно почивают с застывшим на лице ужасом. Потому, сестричка, даже не подскажу тебе кандидатов, так как мои руки и мозги способны лишь хоронить, а не сватать.

Данакт тех времён был не особо внимательным, если речь, конечно же, не заходила об убийстве, захоронении или копании в чьих-то кишках – уходил в процесс с головой. В остальном же, отголоски прошлой жизни в образе огромной псины в безграничной невесомости все еще скреблись где-то внутри, нагоняя тоску и некую ностальгию, а потому, «современный» мир казался блеклым, серым и скучным. Смерти, как бы это иронично не звучало, собственной смерти хотелось очень сильно, но, как было замечено, существует возвращающее демиургов «проклятие». Оно волочит их сознание в невидимых мирах, а затем выбрасывает к жизни... Жизни... Последнее слово он ненавидел больше всего. Можно сказать, что перед Познанием стояло существо с самым настоящим синдромом Котара...  

К чему это? Да вот, пока Энигма не стала крутиться перед Авалоном, то он даже и не заметил «прикид», оцененный как «явно не по погоде»: легкий, простой, не вызывающий лишнего внимания, а самое главное – не защищающий. Глаза опустились вниз и принялись рассматривать свои «латные» руки, плечи, торс и ноги. Затем взгляд вновь сравнялся с глазами Энигмы. «Или это я, кретин, не понимаю суть устоявшихся правил...» — прозвучал собственный голос в голове с неизменной безэмоциональность. Звонкий смех гостьи, словно молотом по голове, привел в чувства...

— Ты нужна нам всем и, полагаю, твоё дальнейшее существование приведет ко многим открытиям и прорывам. — но услышанное дальше лишь прокляло собственный язык, прочесавший херню о смазливых демиургах ранее. — Ах. Бл*. Ты об этом, сестрица. Я все о другом мыслил и уже успел забыть сказанное и оставленное в прошлом... — латные плечи пожались с громким скрипом. — Раз, как ты считаешь, никому из мужского рода неинтересна, да и не думаешь о постели, то полагаю, что одержима сейчас каким-то открытием или же исследованием.

И вновь наглая девица вцепилась в Смерть. Будь это кто-то другой или же другая, то уже давно бы получил(-а) смачный подзатыльник и порцию матерщины, приправленная злостным нравоучениям, но по какой-то неведомой причине Данакт позволял ей такие прикосновения, реагируя, если так можно выразиться, холодной улыбкой, ибо по-другому просто не умеет...

Каждое следующее слово Энигмы, словно лёд по горячему телу, будоражило доспехи, заставляя их со скрипом вздрагивать. Перед глазами Авалона играли старые флэшбеки: кровавая резня, безудержная бойня, страх, заставший в глазах соперников и протяжный вой, разлетающийся эхом, как рупор победы нам немощными и сокрушенными перед силой его. Данакт ненавидел Коалицию Рас и всем своим ледяным сердцем презирал эту организацию, а потому все сказанное зачинщицей – сильнейшая затравка для голодной Смерти, которая злится, жаждет и хочет...

Забрало и «глаза» шлема воспылали могильными огнями синего цвета. Помещение раздало вой, означающий «час Охоты и Крови»...

Немного грубо оттолкнув девушку в сторону, Данакт быстрым шагом двинулся к выходу из помещения. У самих дверей он, не жалея собственные конечности и представшую перед ним преграду, приложив все звериные усилия и, громко прорычав, выбил её вместе с крепежами к чертям космическим. Правая рука потянулась к рукоятке меча. Голова повернулась в сторону Энигмы...

«ВЕДИ МЕНЯ В БОЙ, СЕСТРЁНКА!»

[Энигма]

Сильному не страшно осуждение

В кромешной темноте мигает огонек. Это горит дежурная лампа на панели управления. Мозг корабля постоянно бдит, сканируя пространство вокруг на угрозы, экипаж спит, полностью доверяя Матери отслеживание потенциальных опасностей. В том числе и биологических.
Тихо. Спокойно. Молчат приборы, в кают-компании на столе мотаются туда-сюда шарики так называемой «вечной игрушки», запущенной еще на Аберрате. Приборы слежения за персоналом тихо пощелкивают, индикаторы – зеленые. Все стабильно, нет повода для паники, Мать контролирует ситуацию.
По коридору идет дроид, его шаги сопровождаются музыкой одной из когда-то значимых опер, но эту прихоть Искусственного Интеллекта никто не слышит, все погружено в сон, в спокойствие и тишину.
Дроид останавливается. На корабле кто-то происходит.  Сбой программы? Нет, Мать сообщает о  сигналах, поступающих  с находящегося неподалеку исследовательского корабля. Принято решение забрать некий контейнер и доставить его на Аберрат, в научную лабораторию местного воротилы. Корабль останавливается. К нему подплывает и пристыковывается капсула. Дроид ждет в кессоне, равнодушно принимает у собрата небольшой холодильник и уходит. Капсула отстыковывается, Корабль продолжает свой путь.
Холодильник занимает свое место среди образцов.
Капитан корабля дергается во сне, следящая аппаратура фиксирует вброс адреналина и компенсирует его препаратами. Человек продолжает спать.
Дубликат отчета о происшествии уходит в Научное ведомство Коалиции Рас.

Данакт ушел вперед, а Энигма, зависнув, видит  картинку:  Корабль возвращается из похода, на борту груз минеральных руд, ценной древесины и драгоценных кристаллов. И еще кое-что, мелочевочка, вирус в холодильнике и его собрат - в операционной системе дроида. Что нужно, чтобы посеять Хаос и Смерть? Кроме божественных воплощений, конечно?
Разум, господа. Чистый Разум и жажда исследований. Все просто, проще только кант на белье. Ну серьезно, а вы что хотели? Сложные решения? Зачем? Дроид в любой момент может заглючить – и хана какой-нибудь колонии, но! Энигме было нужно чтобы груз пришел на Аберрат. Зачем?
Все просто. Энигма с Данактом хотели повеселиться, точнее хотела повеселиться Рассвет,  а Дан никогда не упускал случая порезвиться в паре или самостоятельно. Правда, в его случае как правило это носило тотальный эффект.
Она остановилась в длинном просторном коридоре Ордена Смерти. По углам жались адепты и магистры, все давно ощутили на себе тяжелый характер основателя Ордена, пусть он их и распустил свыше всяких пределов.
- Дан. – Вкрадчивый голос, отражаясь от стен,  приобрел  звучание боевой стали.  – Ты можешь сделать мне одолжение? – Глупо было спрашивать, но просто без спроса что-то делать с братом Эн не стала бы из простого уважения. Она его любила, наверное единственная из семьи, ничего не требуя взамен, такого, как он был, принимая его целиком и отдавая ему должное. В конце концов они все время работали в паре, так или иначе сотрудничая и помогая друг другу.
Слитным движением  Энига устремилась вслед Смерти, догнав его  у самого выхода. Она могла понять его нетерпение. Не часто с уровнем современной медицины и контроля над вооружениями у Данакта была возможность разгуляться. Тем не менее формальности должны были быть соблюдены, уж коли объявляется Дикая Охота, действующие лица должны соответствовать мифологии.
- Шакал. Ты помнишь? Мы же играем по мифу, значит и облик должен соответствовать.
В их случае это была или девчонка в хламиде рядом со  здоровенной зверюгой, в холке достигающей практически ее плеч, либо согбенной старухой с огромной собакой. Старухой оборачиваться у Эн не было настроения, она ограничилась хламидой, и теперь ждала от брата реакции. Не греметь же доспехами по лабораториям? Им, конечно, наплевать, но тогда эффект от действия окажется смазанным.

Корабль пристыковался в орбитальном доке Аберрата, к нему тут же был выслан почтовик, на который сонный злобствующий экипаж передал чемодан-холодильник. Почтовик ушел на планету, а экипаж приступил к разгрузочной рутине. Механик нашел заглючившего дроида в одном из отвилков нижнего коридора. Машинка почему-то подернулась мхом и не реагировала на команды.

Эн взглянула на хроно. Маховик раскручивался, но у них еще оставалось время на разговоры.
Холодильник доставили в лабораторию. О чем Эн сообщило встроенное шпионское барахло, тут же сдохшее, стоило ему попасть в сферу ответственности службы безопасности лаборатории. Впрочем, ей больше ничего и не нужно было.
Оставалось дождаться согласия брата. Впрочем, можно идти и так, зачем париться о каких-то эффектах если все и так будет смертельно красиво?
Она открыла портал перехода.

[Данакт]

Данакт не любил сказки и мифы. Хотя бы по причине того, что смертные вечно рисуют его злым, угрюмым и зубастым. Впрочем, где они были неправы? В те далекие времена Смерть не брезговала участвовать в кровопролитных войнах и локальных сражениях лишь для того, дабы заполучить как можно больше трупов для исследований в области некромантии. В «современном» мире Смерть можно было бы сравнить с Морозной Девой – делает что угодно, только не отвечает на зов братьев и сестёр; шляется меж смертных, время от времени слушая старые сказки о собственной монструозности и кровожадности – вызывает хитрую и едва уловимую улыбку. Все же, вернемся к старой Гибели...

Остриё меча поцеловало сырую землю, прорезав её насквозь и плотно «засев» внутри. Данакт всем весом уперся об оружие и с несколько секунд пилил взглядом сестричку, принявшись ожидать, пока та придет в себя. Повышать на неё голос или как-то торопить не собирался, так как всецело понимал её связь... с внешним миром? Да-да... именно внешним! Его восприятие окружающей среды было, мягко говоря, туповатым и простым, ведь за всю свою «жизнь» только то и делал, что пожирал, а затем убивал, а после, набравшись разума, продолжил хоронить, убивать, еще больше убивать, а затем расчленять и измываться над останками. Кажется, что только Демиург Воинственности мог с ним посоревноваться в этом плане... Или нет? Они редко пересекались...

«Ради тебя, сестрица моя...» — выровнявшись в полный рост, прорычал Авалон, после двинувшись к забившимся последователям. Последние уже понимали, чего хотела Смерть – жертвы. Если раньше он мог спокойно менять обличия, то сейчас это происходит лишь в момент боевой ярости, когда скудный, по сравнению с Энигмой, разум, затмевает запах крови и скрежет стали. Двуручный меч хотел крови! И много! С десяток тел, укрывшие свои головы под капюшоном, выстроились в линейку и принялись ожидать кончины. Глубоко внутри они радовались такой участи, ведь почти каждый, кто не являлся Обсерватором, был смертельно болен и в те злопамятные времена наука еще не была такой продвинутой и «оперативной», а потому, большинство просто приходило в Орден Смерти и отдавали свои последние ритмы сердца службе во Имя Его. Данакт без какого-либо сожаления поднял двуручный меч, а затем грубо взмахнул им, превратив стоявшие тела в кровавое месиво, поразив воздух мелодией ломающихся костей под аккомпанемент «вопля» из стальной челюсти...

Орудие для убийства с громким лязгом упало на землю. Лезвие начало жадно впитывать кровь и разорванную плоть, не оставляя даже костей – жадный и безумный артефакт. Он, словно магнит, притягивал останки. Уже через каких-то десять секунд от тел осталась лишь небольшая кровавая лужица. Коготь Шакала «довольно» задрожал и прямо-таки «светился» от сытости черными сгустками пламени – готов к слиянию. Забавно и то, что этот навык-ритуал был частично утрачен из-за его второй ипостаси – Сороритас. Она ненавидела (считайте, что себя) Данакта за подобные «старомодные» выпады, которыми не брезгует и в наше время...

Руки взяли дрожащий меч, и без малейшего промедления вонзили лезвие прямо в тело хозяина. Оно прошло сквозь, словно в какой-то момент стало призрачным, а затем и вовсе растворилось. Далее произошло, по меркам наблюдавших последователей Ордена, жуткое зрелище: тело Данакта, с громким хрустом ржавеющей стали, будто сместило «позвоночник» в центр туловища, голова со скрежетом повернулась на 180 градусов, пасть извергала кровь синего цвета, окрашивая себя в соответствующие оттенки; руки превращались в массивные лапы, выворачиваясь в противоположную сторону, а на кончиках виднелись длинные и острые когти – лезвие меча. Потому лопату и прозвали «когтем Шакала»... Холка... отдаленно, быть может, и напоминала шерсть, но присмотревшись, можно было увидеть тысячи тонких иголочек.  

Рядом с любимой сестрицей, на четырех металлических лапах, стоял Авалон, сотворив себе облик из стали и пожранной плоти последователей. Кажется, что сейчас парочка выглядела в десятки раз страшнее, нежели в тех давних мифах...

На разговоры времени не было, да и Шакал в таком облике не то, что был настроен на болтовню – не мог, ведь жажда крови затмевала разум. Он молча двинулся в сторону портала, игриво махая острым хвостом, предвкушая тихую засаду, что после обратится в весёлую катастрофу с сотней свежих тел. Авалон не ринулся агрессивным рашем вперёд, а значит, своими действиями демонстрировал желание действовать скрытно и тихо... Пока что... До первого прокушенного позвоночника...
 

Сестрица взяла на себя ответственность покомандовать братиком? Что же, пусть будет так, ведь Смерть доверяет Познанию и... её способам достигать желанного...

[Энигма]

На действо, устроенное  Даном,  Эн смотрела с алчным любопытством. Она очень дано не видела брата столь.. вдохновленным? Пожалуй,  да, это было очень правильное определение – вдохновленным. А ей самой никогда не надоедало смотреть и переживать вместе с ним его трансформацию, эмоции Авалона и его последователей буквально сгущали воздух вокруг них до состояния густого желе. Эманации безнадежности, смерти, эйфории впивались в нее острыми иглами, доставляя какое-то извращенное удовольствие. Когда она занималась работой в лабораториях, обычно на собственную эмоциональность накладывала серьезный ментальный блок, иногда без него работать невозможно. От Авалона и Энтро она никогда не блокировалась, в отличие от остальной семьи, имея сходные векторы природы и намерений, Рассвет черпала в братьях то, чего ей самой так не доставало – бесшабашность в исполнении уже принятого решения. Структурированная в жесткие кластеры ее собственная природа иногда сильно утомляла, глупые рассказки о «чуйствах» не приносили удовольствия и частенько  злили, последователи раздражали, некоторые подопытные вызывали приступы ярости, и тогда Познание наведывалась к кому-нибудь из них – душу отвести.
Как сегодня.
Данакт преобразовывался в Шакала. С лязгом и треском, обрастая стальными иглами, усиливая ауру мощи и безысходности, которыми напиталась его резиденция, а Эн стояла у устья портала и любовалась. Она бы ни за что не призналась, что ей очень хочется погладить кровожадного братца, или, что ближе к теме, взобраться сверху и прокатиться. А как это провернуть? Тем более, на иглах не посидишь, а седлать – кто ж позволит?

Техник осмотрел дроида, не нашел ничего выбивающегося из нормы, вздохнул и открыл ящик с инструментами. Когда он отвернулся, на панели-груди машины мигнул оранжевый огонек.

Холодильник доставили в лабораторию. Специально обученный персонал, успевший переодеться в защитные комбинезоны, поджидал опасный груз в кессоне. Обеспечив холодильнику всю необходимую безопасность, его водрузили под мощные лампы,  аккуратно работая манипуляторами открыли крышку и извлекли  подставку с двумя контейнерами для вирусов.

Рассвет улыбалась, глядя на нетерпение брата. До начала Дикой охоты оставались считанные минуты.

Персонал волновался. Доставка, а по существу – воровство, или, если говорить языком всяческих проходимцев – утечка из лабораторий Рассвет (Устроенные ею же – почему нет? Как иначе найти «кротов»?) взволновала умы общественности, в настоящий момент как раз обсуждавшей, какой профит можно извлечь из представившейся возможности.

Энигма смотрела на происходящее через портал, пока оставаясь невидимой для статистов с другой стороны. Рука как-то сама поднялась погладить напряженного Шакала, прошла по холке, не ощущая остроты игл. Демиурги могли перестраивать свои кожные покровы, тем более что суть их энергетическая более, чем белковая. Так вот. Рассвет смотрела на происходящее, сдерживая брата, словно намекая ему, что еще не время.

Оператор манипулятора подцепил один из контейнеров, поднял его на уровень глаз смотрящих.

Эн осторожно сделала шаг вперед, через мгновение они с братом стояли позади персонала лаборатории.
Оператор услышал шорох за спиной, отвлекся и обернулся, напоровшись на приветливую улыбку девочки лет 14 рядом со здоровенной мрачно скалящейся зверюгой.
- Смотри, любимый брат, нас не ждали, представляешь? Какое неуважение.
Разом наступившая тишина и словно заиндевевшие существа, набившиеся сюда, служили прекрасной рамой для картины начала всеобщего разрушения. Энигма, провожаемая множеством взглядов, не переставая улыбаться, перегнулась через плечо оператора и нажала какую-то кнопку на панели управления.
Манипулятор за стеклом сжал хрупкий контейнер, в стороны полетели осколки стекла, и, под всеобщий не верящий вздох, металлическая рука шарахнула по разделяющему лабораторию и персонал стеклу. Оно, конечно, было непробиваемым, но нет ничего невозможного, особенно для брата, почувствовавшего добычу.
- Надеюсь, у них есть что-то приличное в запасе, зверье какое-нибудь, или модифицированные аборигены - пробормотала девочка в белой хламиде наблюдая, как железяка с той стороны старательно пытается разбить стекло.
- Не хочется время терять.
 Завыла сирена, люди сорвались в забег к входной двери, кто-то кричал что необходимо замуровать бокс – словом, начиналось веселье. В эту же копилку добавлялся город, в котором располагалась лаборатория. Она, конечно, находилась глубоко под землей, но наверх курсировал специальный лифт, да и порталы никто не отменял, так что вирус обязательно выплеснется во внешний мир, и недостатка в жертвах не будет.
Эн, улыбаясь,  снова гладила холку Шакала.

Техника обнаружили через несколько часов. Он оказался безнадежно мертв, лежал рядом с дроидом и потихоньку обрастал мхом. Что его убило так никто и не понял.

[Данакт]

[status]Безумие охоты[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/8c/87/144/810248.jpg[/icon]

Он терпеливо ждал команды, смотря в одну точку, словно потерял связь с реальностью. Голоса давно побежденных врагов сладко нашептывали ужасающие вещи, черными красками вырисовывая на кровавом холсту картину будущего, где ошалевший зверь, заболевший страшной деменцией, царствует над трупами и яростно разрывает останки еще живых, корчащихся в агонии, жертв: зубы впиваются в глотку и раздирают трахею, слушая предсмертные стоны и хрипы; левая лапа нещадно давит на скулы, выдавливая обливающийся кровью глаз бедолаги; руки отчаянно хватаются за шерсть, а после соскальзывают, оставляя кровавое пятно на шерсти. Позади монстра виднелись катастрофические разрушения, а возле него стояла она, – словно маленький вестник конца всего живого. — жутко и безумно хохоча, предупреждая своих врагов о приближающимся наваждении свихнувшейся парочки...

В нос ударил запах стерильности – лаборатория. Сознание вернулось в волчье тело; глаза прищурились, пытаясь осмотреться вокруг. «Мы уже слышим... Мы уже чуем кровь... Мы уже видим катастрофу...». По правде говоря, Демиург не любил подобные места и предпочитал темные поместья, выполненные в готическом или подобном стиле – под стать его классическому облику. Он не любил находиться, но вот разрушать эти самые места, превращая их в прах и пыль – долго уговаривать не придется.

Он улавливал запахи будущих жертв: то увеличивал, то сокращал ноздри, громко вдыхая и выдыхая воздух; длинный язык облизнул нос и из пасти вырвался протяжной, громкий рык, свидетельствующий, что ему все сложнее и сложнее удерживать внутренних чертей. Голоса продолжали петь кровавую колыбель, но Данакт держался... держался, пока перед ним не предстала первая цель – оператор крана. «Смотри, любимый брат, нас не ждали, представляешь? Какое неуважение...» — слова девочки стали последним, что услышал эон, дархат или хуман – неважно, кто скрывался за белым комбинезоном, ведь вслед за возмущением последовал молниеносный удар массивной и когтистой лапы Шакала, пробив грудину насквозь, окропляя кровью поверхности: прочное стекло, белые стены, пульт и даже стоявших неподалёку застывших коллег... уже бывших...

И Данакту было все равно, что на это скажут остальные. Сейчас его разумом управляют тысяча голосов.

Но труп не упал, нет. Он продолжил стоять, спиной оперевшись о пульт и схватившись руками за края конструкции, словно застыл от заклинания... оцепенел. За прозрачной маской, скрывающая лицо, проглядывались блеклые слезящиеся глаза – он был жив еще несколько секунд после удара и сумел осознать свою скорую кончину. Доживая последние секунды, жертва, видимо, мысленно прощалась с родными. Вскоре и его голос окажется внутри Данакта и будет проклинать за то, что оборвал нить Жизни, нагло своровав её в свою бездонную могильную шкатулку.

Волчьи уши навострились, услышав, как отчаянно и безуспешно клешня пытается пробить довольно толстое стекло. Обезумевшие глаза повернулись вслед за радарами и внимательно рассматривали защитный элемент, словно оценивая вероятность пробития и возможный вред окружающим — он стремился нанести как можно больше ущерба. Подойдя ближе к стеклу, встав на задние лапы и мокрым носом уткнувшись о стекло, Шакал принялся наблюдать за манипулятором.

Удар... еще удар... еще удар... и еще... Механизм старательно пытался изо всех дарованных ему сил, но все попытки были тщетны.

Взгляд метнулся куда-то правее. «Взять его... Возьми! Разбей! Завладей! Грядет дождь из трупов...» — командовали чужие голоса, которым Шакал без доли каких-либо сомнений повиновался: оказавшись вновь на четвереньках, он, грозно осматривая персонал, двинулся к концу комнаты. Однин из застывших зевак встал у него на пути; морда подняла свой взор и лапа уже хотела замахнуться, но, как оказалось, девушка, встретившись с ним взглядом, так и кричала всем нутром, что не хочет умирать и просила о пощаде. Он слышал её сдавленный внутренний крик, а потому, опустив нос, просто обошел её, дав шанс уйти с дороги, по которой планировалось взять разбег.

— Не хочется время терять.
— Мы сделаем это быстро, моя милая девочка. — обратились голоса из пасти Данакта. — У здешних потенциальных трупов есть десять секунд, перед тем, как я устрою кровавую баню.
— Что вы делаете, безумцы! Остановитесь! — завопила та самая, который даровали вторую жизнь. — Террористы проклятые!
— Koyaanisqatsi... Время пошло...

Десять... девять...

Данакт ринулся всем телом вперед, вкладывая в передние лапы невероятную силу. Толпа, под гул сирены, двинулась прочь, толпясь у выхода...

Восемь... семь...

[/i]

Огромное тело Шакала совершило молниеносный прыжок и, вложив всю силу в удар, вынесло толстое защитное стекло. Осколки разлетелись с такой скоростью, что задели парочку «зрителей»; послышался громкий и истошный вопль девушки...

Шесть... пять...

Злостный взгляд Смерти стрельнул в сторону сестрички в лживом облике, давая знак, что путь открыт. Она лучше знала, чего хочет, потому, оставив на своей морде несколько застрявших осколков стекла, бросился к раненным учёным, дабы измучить их острыми клыками...

Четыре... три...

Громкий вой, вперемешку с отчаянным криком раненой девушки, — та самая, которая получила вторую жизнь и тут же её утратила. — а затем и чавкающий рык разразил помещение – Данакт раздробил голову жертвы. Буквально снес к чертям, оставив лишь тело... Ноги и руки уже трупа тряслись в страшных конвульсиях. Мужские голоса молили о пощаде...

Два... один...

Данакт поворачивает голову в сторону любимой сестренки и немым языком вопрошает, что же делать с оставшимися раненными неудачниками...

«Решай, моя сестрёнка! Верши судьбу несчастных кукол сего мира...»