[Нимерия]

Элерим | Файсберн | осень 4995

Нимерия | Лу Синьхуа

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

[Нимерия]

Она наклоняется к столу и втягивает дорожку порошка. Рычит. Ноздри жжёт, разъедает.
  — У-у, сука. Ядреный.
  — Чистый концентрат. Я разбадяженным не торгую.
  Нимерия запрокидывает голову и зачесывает волосы назад. В неё уже влита бутылка рома, поэтому она не просто навеселе — ей хочется развлекаться. После очередного сложного заказа может себе позволить.
  Набить кому-нибудь рожу? Нет, слишком банально. Соблазнить какого-нибудь красавчика... или красотку? Но пока не хочется уезжать из клуба, а обжиматься в туалете — это отстой. В конце концов, это ведь не просто клуб. Это «Эра», один из любимых блядушников Ним Людоедки.
  Первым в данном списке до недавних пор стоял магнусовский «Фантазм»: у Синовара девки извиваются на шестах так, что у зрителей поневоле слюни текут. А здесь... здесь, видимо, устали пташки. Движения вымученные, отработанные, но без души.
  Ну кто ж так стрип танцует?
  Эонийка отталкивается от барной стойки и нетвёрдой походкой направляется к подиуму.
  — Хотите заказать приват? Это через менеджера...
  — Хотим, чтоб ты отдохнула. Слезай.
  Подмигнув девице, Нимерия галантно протягивает ей руку, чтобы помочь спуститься, но та не реагирует.
  — Слезай, блин.
  — Уйди! Я сейчас охрану позову!
  В следующую секунду хтэния хватает стрипуху за ногу, рывком стаскивает вниз и неласково швыряет на пол со всей своей хтонической силищей. Танцовщица визжит, и не ясно, от боли или от страха. Наверное, все вместе.
  — Гуляй, сучка!
  Ним запрыгивает на пилон вместо неё и выгибается, вращаясь. Трется о тёплый после чужого тела металл, волнообразно качая бедрами, прижимается в такт оглушительным битам... двусмысленно. Грязно. А потом хватается за пилон руками, разгоняется и прокатывается по кругу, разведя ноги в стороны в практически безупречной линии. Забирается повыше и вращается вниз головой. Кайя не была такой гибкой, но Нимерия после перестройки организма под хтона — стала. Да, она не знает всех элементов пол-денса, импровизирует под наркотой и алкоголем... Но все же ловит на себе голодные взгляды. И это тешит самолюбие. И Ним танцует ещё смелее, опускается на пол, и, держась за пилон, выводит ритмичные, острые па ногами — пусть на ней и не стрипы, а ботинки на каблуках, но смотрится эффектно. Краем глаза она замечает подоспевшую охрану и успевает соскочить до того, как секьюрити до неё доберутся. Бежит, пошатываясь, через весь зал и запрыгивает на барную стойку, прямо туда, где недавно была дорожка белого порошочка.
  — Эй, ты! Свали отсюда! — возмущается бармен, который до этого полировал столешницу тряпкой.
  — А не пойти ли тебе нахер, м-м? — Нимерия двигает носком ботинка, целясь ему в челюсть, но промахивается. Впрочем, не расстраивается, потому что в колонках звучит новая, более энергичная композиция.
  Хтэния переходит на неистовый тверк.
  — Живо слезай, иначе мы выкинем тебя из клуба!
  Она оборачивается через плечо и показывает секьюрити язык.
  — Поцелуй наш зад, мальчик.
  В следующую секунду бравые молодцы сдергивают её с барной стойки. Она успевает заехать кому-то по носу, но крепкая дрянь замедляет реакцию... все происходит чересчур быстро.
  — Да ты хоть знаешь, кто мы? Мы, сука, Ним Людоедка!
  — Да хоть Вальфрея Лукс.
  Ее выбрасывают на улицу.
  — Мы взорвем ваш сраный блядушник!
  — Ага. Сначала протрезвей.
  На свежем воздухе трезвеешь поневоле. Нимерия рассерженно плюёт на порог заведения, показывает охранникам средний палец и скрывается во тьме.
  Вы думаете, что она пошутила? Пригрозила для красного словца? Нет, нихрена. Она отправляется в местное гетто — искать барыг со взрывчаткой. А кто ищет, тот всегда найдёт. Особенно, если этот кто-то — известная преступница, одна из самых безбашенных маньячек Аркхейма.

[Лу Синьхуа]

Лу уже давно пыталась выследить Нимерию. Приходила туда, где видели Людоедку, опрашивала свидетелей, составляла карту её перемещений в попытках уловить их логику, чтобы предугадать следующий шаг. Без толку. Либо её маршруты были абсолютно хаотичны, либо разведчица Азраила попросту упускала из виду важную деталь и оттого не могла связать картину воедино.  Иногда это раздражало, а иногда она задумывалась, что может оно и к лучшему. Если отталкиваться от того, что знала Синьхуа из отчетов и слухов, она предполагала, что, отчасти, Ним всё ещё оставалась человеком, просто с некоторыми моральными отклонениями. А Лу всё же чаще имеет дело с теми, в ком разумную составляющую опознать решительно невозможно, с теми, кто стал чудовищем, лишённым и малейшего намёка на личность. Сколь бы красиво и высокоморально не звучало прозвище, которым Лу окрестили, в глубине души она всегда знала, что она просто выполняет грязную работу, которой не хотят заниматься чистюли из штаба. Впрочем, грех ей жаловаться, ведь она сама порывалась занять эту должность.

Она предпочитала делать собственные наблюдения и выносить вердикт, будучи судьёй, присяжным и палачом в одном лице. Вот только приказы сверху не терпят самодеятельности, а те, кто их отдаёт, не рассчитывают взять Кайю живой. Или не хотят по какой-то, неизвестной Лу, причине? Хтэния не хотела об этом думать, слишком уж неутешительными казались ей собственные выводы. Разведчица всегда считала, что, она не заслужила клейма, подтверждающего её вменяемость, ведь до сих пор строила безумные теории о том, что на самом деле она аннигилятор, а настоящая Лу давно мертва. Конечно же она всегда держала эти мысли при себе, но иногда задумывалась что бы с ней было, если бы кто-то узнал? Стала бы она одной из тех, кто считался нежелательным для общества? А может о её маленькой тайне давно уже знают и просто держат рядом, как полезную зверушку? А когда она перестанет приносить пользу, отправят кого-нибудь уже по её душу?

Вздор! Такие мысли эонка всегда списывала не переутомление. В такие моменты она предпочитала давать волю своей внутренней бунтарке и отрывалась от души! Ну, по крайней мере она считала, что отрывается, но со стороны выглядело это зрелище весьма печально... Она просто сидела, попивала пиво и изредка бросала взгляд на танцовщиц. Вот примерно так Лу и уходит в отрыв. А вы чего ожидали? Строгое воспитание и постоянная служба в силовых структурах сделали её дисциплинированной, но при этом напрочь выбили из неё умение веселиться. Хотя, даже так она неплохо вписывалась в местный колорит за счёт своей внешности, а её пассивность вполне можно было бы списать на то, что девчонка просто обдолбалась и слабо соображает, что вообще происходит вокруг.

Кто бы мог подумать, что, по иронии судьбы, попытка послать всё к чёрту и устроить себе выходной обернётся сверхурочными? Сначала Лу просто с интересом наблюдает за внезапной рокировкой на подиуме. Грубовато, но в таких местах многое начинает казаться нормальным. Видимо охрана с этим утверждением была не согласна. Вот незнакомку уводят прочь к выходу и хтэния уже было вернулась к бутылке, потеряв всякий интерес к происходящему, как до её ушей доносится...
— ...Ним Людоедка!
«Да вы шутите! Таких совпадений просто не бывает!» — поперхнувшись от неожиданности, мысленно негодовала она. Первой мыслью, конечно, было то, что это какая-то самозванка. Для безумного хтоника клубные охранники должны были быть так, на один зуб. Уж ей ли не знать? Увы, чувство долга не позволяло махнуть на всё рукой, даже ничего не проверив. Синьхуа тоже направилась к выходу, но, в отличие от "внештатной стриптизёрши" без эскорта. Оказавшись на улице отходит чуть в сторону, прижимается к стене, сделав вид, что её вот-вот стошнит. У Лу не было времени придумать нормальный план, поэтому эонка решила начать с того, чтобы просто осторожно проследовать за Ним, понаблюдать за ней и определить — настоящая она или фальшивка, назвавшаяся именем авторитетной преступницы в жалкой попытке напустить страху на своих обидчиков.

[Нимерия]

Ним шла по улице зигзагами: её нормально так вмазало.
  Хорошая наркота. Добротная.
  Невдалеке показался ларёк с уличной едой, и от манящего запаха жареного мяса у хтэнии потекли слюнки. Недолго думая, она распахнула крылья и буквально подлетела к вагончику.
  Пожилой мужичок аж подпрыгнул от испуга.
  — Хтоник...
  — Хуеник. Тебе какая разница? Нам вот этот ролл... где много всего. С мясом.
  — В-вообще-то мы уже закрываемся...
  Эонка молча призвала катану и помахала ею для пущей убедительности.
  — Видишь, какая острая? Не беси, дед. Мы голодны. Не сделаешь нам ролл — сожрем тебя. Порежем и сожрем.
  — Пять минут! — закивал мужик, доставая лепешку.
  Управился он в два раза быстрее. Нимерия с упоением вдохнула аромат ролла и впилась в него акульими зубами.
  — Школько там?
  — Для вас — бесплатно!
  — Ну, как жнаешь!
  И пошла дальше. В какой-то момент у неё заболели ноги, идти надоело — тогда Людоедка взмыла вверх, поднимаясь над крышами, превращаясь в тёмный силуэт в оранжевой дымке старых фонарей.
  Дежавю.
  Она села на край крыши, уплетая ролл и дрыгая ногами.
  Знакомый желтый свет. Знакомый запах синтетического дыма и испарений. Знакомое ощущение эйфорической свободы.
  Из глубин сознания всплыла сцена, которую когда-то она хотела забыть.


— Зачем ты отключила датчик?
  Навваду присел на край кровати и покачал головой, с досадой глядя на перегрызенный, истерзанный провод.
  Сверкая в темноте, жёлто-зеленые, звериные глаза Нимерии зло косились на него с потолка.
  — Он отслеживает твою мозговую активность. Это необходимо, чтобы назначить правильное лечение. Кайя, — он поднял голову и поманил её к себе. — Ты ведь и сама хочешь выздороветь. Почему ты противишься?
  — Потому что мы не Кайя и мы здоровы! — зашипела хтэния, отползая ещё дальше. — Мы Нимерия! Ты слышал это сотни раз!
  — Ты не пила таблетки.
  Не вопрос — утверждение. Навваду сам разработал для неё этот препарат и, чтобы убедиться, что он полностью безопасен, протестировал его на добровольцах. Но увеличенная доза для хтоника делала из Нимерии почти что овоща. Исчезали её гиперактивность, агрессия, жестокость... и вместе с тем исчезала она сама: личность стиралась намертво, превращая девушку в безвольную куклу. Она была не способна творить, мыслить, шутить — лишь механически повторять одни и те же действия, заложенные на подкорке мозга. Людоедка помнила эти моменты, но смутно, будто в тумане: воспоминания — чаще не картинки, а эмоции, а она не чувствовала абсолютно ничего, кроме безразличия. Ним была здесь и одновременно нигде. В забытьи.
  Поэтому в последнее время Людоедка прятала таблетку за щеку и потом выплевывала, а измененное состояние сознания — имитировала.
  В этот раз брат-близнец зашёл не вовремя: она не успела притвориться.
  — Уходи, Навваду. Мы не в настроении.
  — Я уйду. Но сперва поставлю тебе новый датчик. Спустись, пожалуйста.
  Нимерия отползла назад и забилась в угол. Свесила голову вниз.
  — Засунь свой датчик себе в задницу.
  Мужчина тяжело вздохнул, доставая из-за пояса кимоно пистолет с транквилизатором.
  — Не вынуждай меня его применять. Ты же знаешь, мне самому от этого неприятно.
  Раздался негромкий стук. Хтэния спрыгнула на пол.
  — Вот умница. Я подарил тебе Чимамирэ не для того, чтобы ты с её помощью бегала от меня. Иди ко мне.
  Она неохотно села рядом на край кровати.
  — Тренируешься? — Навваду аккуратно перевёл тему, закрепляя новый датчик у неё на виске при помощи пластыря. — Правильно делаешь. Физические упражнения  в умеренных количествах благоприятно сказываются на усвоении препаратов.
  Нимерия угрюмо глянула на истерзанную катаной болванку, которую принесли сюда сегодня. Утром на ней не было ни единой царапины.
  — Упражнялись. Испытывали новое оружие.
  — Нравится? Это последняя модель. Новая технология затачивания клинка... Ультраострое лезвие. Ты не порезалась? — он встревоженно осмотрел её ладони и пальцы. Эонка закатила глаза, снисходительно позволяя брату проявить свою чрезмерную заботу.
  — Это ты у нас неженка. А мы провели в заповедных землях больше двадцати лет, — она выдернула кисть из руки брата. — К тому же, это самый обычный клинок.
  — Почему же обычный? Разве ты не испробовала свойства артефакта?
  — В Интернете написано, что эта модель умеет много чего ещё, помимо антигравитации. Вот только виброклинок не работает. Порталы не активируются. Щит глючит. Цирконская подделка, не иначе. Наебали тебя, а ты и рад сестрице придарить такое барахло, — Ним не утрировала — она выплевывала искреннюю, жгучую обиду. — Они же сумасшедшая, они же безмозглая! Они нихера не разбираются! Пусть поиграют с бесполезной игрушечкой, да?
  Навваду схватил её за плечи, больно сжал их, но тут же виновато погладил. Было заметно, как ему тяжело сдерживаться.
  — Ты заблуждаешься. Меч настоящий, но на нем стоит блокиратор. Я сниму его, когда ты поправишься, чтобы до этого момента ты никому не навредила. Включая саму себя.
  Ним залепила ему затрещину. Не сдерживаясь, со всей своей хтонической силищей, так, что брат свалился на пол, ударившись головой о прикроватную тумбу.
  — Да ты такой же, как они!
  — Кайя, ты совсем рехнулась?! Остановись! — он потянулся к пистолету, но реакция хтэнии оказалась быстрее. Вырвав станнер у него из рук, она распахнула крылья и медленно отлетела к окну. Пахну́ло тягучей аурой космического монстра.
  — «Азраил» и дархаты тоже считали нас неразумной. Хтоники ставили на нас опыты... Ты даже представить себе не можешь, что мы пережили, ты, тепличный мальчик, гребаный нытик. Нас насиловали. Нас избивали. Над нами издевались. Да-да, как раз тогда, когда вам с отцом прислали письмо о том, что мы превратились в хтона. А теперь ты вновь возвращаешь нас в этот кошмар. Своими сраными датчиками, таблетками, МРТ, КТ, иголками и прочей хренью, которая делает только хуже.
  Нимерия содрала пластырь с датчиком и навела на близнеца пистолет. Навваду ошеломленно вскинул руки.
  — Кайя, зачем ты так? Как ты можешь сравнивать меня с ними? Я стараюсь ради твоего же блага!
  — Откуда тебе знать про наше благо? С чего ты, мать твою, взял, что знаешь, как нам лучше? Из нас двоих ты больной. Не мы. Больной извращенец, одержимый идеей вернуть мелкую соплю, которая спала с тобой по глупости! Нет больше Кайи! Нет! И не будет! Она умерла, ее сгноили в харотской тюрьме и похоронили на Проционе!
  Не сводя с брата дуло станнера, хтэния оглянулась на окно. Ручка была откручена.
  — Ты думал, что нас это остановит?
  — Сестра, я прошу тебя...
  Ним призвала Чимамирэ из пространственного кармана и швырнула под ноги Навваду.
  — Забери свою безделушку.
  Он вскочил и рванулся к ней, активируя какое-то заклятье, но эонка успела выстрелить. И попала.
  — Кайя, прости меня! Кайя! Нимерия!
  Навваду осел на пол. Транквилизатор действовал моментально.
  — Умоляю, не уходи. Ты не готова...
  — Мы больше не хотим тебя знать.
  В оглушительном звоне стекла потонул его крик, и хтэния, как мотылёк, освобождённый из плена кокона, вылетела на волю, взметая в воздух тысячи осколков, сверкающих в жёлтом свете ночных фонарей.


  Нимерия усмехнулась, уставившись на кибернетическое лезвие Чимáмирэ, горящее красным. Катана вернулась к ней безо всяких блокировок — Навваду почти умолял принять её в качестве примирительного дара. После того, как хтэния на полтора года пропала со всех его радаров вместе с Аргентисом, он, верно, пережил инфаркт своей царственной задницы, раз не пытался больше исцелить сестру. Нет, он не принял её — все так же называл Кайей, все так же пытался контролировать её жизнь, но больше не держал взаперти и не строил насчёт неё напрасных надежд.
  Что выросло, то выросло.

[icon]https://i.imgur.com/kFDod5v.jpg[/icon]

[Лу Синьхуа]

Судя по походке, преследуемая пребывала не в самом трезвом состоянии и алкоголь это ещё самое безобидное, что могло быть у неё в крови. Но иного не следовало и ждать, ведь за этим люди и приходили в «Эру». Хоть Лу и была далека от всего этого, в силу своего строгого военного воспитания, работая в «Азраиле» она, к собственному удивлению, познала множество вещей, которые в её семье бы сочли недостойными. Познала лишь в теории и исключительно в деловых целях, разумеется. В голову закрадывались мысли вырубить эту девку и допросить в более уединённой обстановке. В каком-то смысле так было бы гораздо проще. Меньше риска для окружающих, да и для самой себя, если эта "стриптизёрша" и правда та, на кого Лу так долго и безуспешно охотилась. С другой стороны, если разведчица ошибётся и нападёт на обычного человека, то потом проблем не оберёшься. Впрочем, очень скоро сомнения в том, что это, может быть, вовсе не её клиентка, развеялись. В истинном облике, хтоника не спутает ни с кем иным даже обычный хуман, а уж ищейка «Азраила» и подавно. Само по себе быть хтэнией, конечно, не преступление, но вот угрозы, которые сыпались направо и налево, не оставляли Лу шансов отпустить эту милую пташку. Оставалось развеять лишь одно сомнение — правда ли это Нимерия. По большому счёту это уже мало что меняло в планах эонки, но всё же знать наверняка будет совсем не лишним.

Эта прогулка "хвостиком" не могла продолжаться вечно. Она была вынуждена прерваться, когда объект слежки решил упорхнуть на крышу. Лу так не умела. Даже если она примет свой истинный облик, её крылья к полёту не приспособлены. Всего-лишь конструктор из костей, негодных ни на что, кроме, как кромсать чужую плоть. Разведчица всегда считала их чем-то уродливым, какой-то насмешкой природы, которой следовало стыдиться. Это было одной из причин, по которой она не принимала свой истинный облик без крайней необходимости, но отнюдь не главной.

Вариантов, как поступить, у Лу в общем-то было немного: оставаться в тени, ожидая, пока хтэния спустится, либо привлечь её внимание. На самом деле ни один из вариантов ей не был по душе. В первом случае велик был шанс, что дальнейший путь Нимерия продолжит по воздуху, тогда потерять её из виду будет лишь вопросом времени, причём довольно короткого. Во втором случае вероятность отступления по воздуху не просто сохранялась, но имела куда более высокие шансы на успех, ведь гораздо проще сбежать, когда ты знаешь, что за тобой шпионят. И всё же именно этот рискованный план избрала ликвидатор «Азраила», делая ставку на то, что перед ней и правда та, кого называют Ним Людоедкой.
— Тебя разве в детстве не учили, что нехорошо угрожать расправой каждому встречному? — выходит из тени, давая себя разглядеть и, когда их взгляды, пересекаются, произносит всего два слова, на которые настоящая Нимерия точно должна была отреагировать. Ведь немногие зовут её по имени, правда? — Кайя Сугавара.

[Нимерия]

Ним доедала свой ролл, строча сообщения местному барыге. Этот контакт она отыскала, вызвонив его коллегу с пушками. Фил сказал, что трубку этот тип не берет, поэтому пришлось отправить ему сообщения.

  Переписываться хтэния не любила, потому что в такие моменты очевидной становилась её патологическая безграмотность. Навваду говорил, что это последствия хтонической мутации: часть мозга Нимерии отмерла, некоторые нейроны работали не так, как надо. Но незнакомцы порой начинали над ней смеяться, и приходилось ломать им ручки и ножки.

Я: пссс
Я: я от Фила
Я: у тибя есть тра тилавыи блоки?
 

~ Edgerunner: Хай
~ Edgerunner: Не, но есть норм штуки на селитре

Я: мошнаст какая?

~ Edgerunner: Че?

Я: сильна р ванет? сам делаиш?
 

~ Edgerunner: Да
~ Edgerunner: Возьми две, тебе понравится

Я: нам нада срочна
Я: куда ехат?
 

~ Edgerunner: Хейл Стрит, 17
~ Edgerunner: У бака за кофейней

Я: када?
 

~ Edgerunner: Через сорок мин норм?

Я: да
Я: жди

[/b]

  От ролла осталась только пропитанная маслом оберточная бумага и приятное послевкусие соуса на языке. Ним улыбнулась, скомкала бумагу, бросила вниз, и, наблюдая, как она летит с девятого этажа, сунула в рот любимую манговую жвачку.
 
  Она уже собиралась спуститься с ветерком, когда снизу послышался чей-то голос. Нимерия наклонилась, осматривая территорию вокруг многоэтажки.
 
  — А тебя не учили, что опасно так стоять? На голову может упасть кирпич. Совершенно случайно.
 
  Но ронять кирпич на ту, у чьих ног приземлилась бумажка, эонке почему-то расхотелось. Может быть, потому что ей понравилась брутальная стрижка, которая незнакомке чертовски шла, или сложная вязь многочисленных татуировок, или исходившая от неё энергетика...

  Такой, знаете, легкий лесбийский вайб.

  Людоедка даже готова была принять её слова за дерзкий подкат, если бы...

  Если бы не это чёртово имя, брошенное как оскорбление. Как затравка. Как провокация, на которую, впрочем, она все же повелась.
 
  Ним камнем бросилась вниз, прижав сложенные крылья к спине. Спикировала так, чтобы рухнуть на незнакомку, распахнула крылья у самой земли и... промахнулась, шлепнувшись задницей в захудалую клумбу.
 
  — Бля.
 
  Эонка неизящно поднялась на ноги, отряхнулась, зло цыкнула сквозь зубы и нервно зашагала к девушке.

  Какой бы пьяной или обдолбанной ни была Людоедка, она никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не говорила свое истинное имя. В меньшей степени потому, что не принимала его. В большей — потому что ношение фамилии Сугавара подразумевало серьёзную ответственность. Навваду, её брат-близнец, наследник княжества Буньян, строил политическую карьеру и готовился перенять бразды правления из рук увядающего отца. Что о нем подумают, если в одночасье известная космическая преступница назовётся именем его сестры, якобы умершей в центре реабилитации хтоников на Хароте? Переживёт ли это Масамунэ?

  Кайя Сугавара — это проклятие. Это прошлое, которое Нимерия была вынуждена прятать за семью замками, чтобы сохранить репутацию отца и брата.
 
  — Где ты выкопала это имя? — хтэния могла использовать магию, но у неё чесались кулаки и плыло сознание. — Кто ты нахрен такая?
 
  Впрочем, ответить Ним не дала. Сразу залепила в челюсть.

[icon]https://i.imgur.com/kFDod5v.jpg[/icon]

[Лу Синьхуа]

И она отреагировала, развеяв последние тени сомнений насчёт своей личности. Это и правда была Нимерия — дерзкая, острая на язык и несомненно чертовски опасная. Она бросила очередную угрозу, на этот раз в адрес Лу. Что же, это было ожидаемо. Разве можно было иначе отнестись к внезапно объявившейся выскочке, когда тебя и без того успели вывести из себя? Особенно, если эта выскочка знает то, чего ей знать не положено.
— А ты не волнуйся, я аккуратно, — парировала эонка.

О, хтэния могла понять это стремление сохранить тайное от чужого посягательства. Она, конечно, не скрывает своё настоящее имя от посторонних, но вот фамилию — да. Быть Синьхуа тоже многого стоило, но не для общественности, конечно же. Нет, разведчица куда больше переживала за отношения внутри семьи, её пугало то, как родители воспримут её нынешнюю. И Лу боялась даже не того, что её убьют, смерть, как таковую, ещё можно принять. Но вот стоит ей только представить взгляд, полный презрения и разочарования, ей становится по-настоящему страшно. Что, если родители будут видеть в ней лишь чудовище, но не свою дочь? А вдруг Лу лишилась права носить фамилию Синьхуа ещё в тот момент, когда так просто угодила в пасть аннигилятора, не сумев достойно ответить? Она всю жизнь жила так, чтобы угодить своей семье, старалась быть лучшей, в какой-то момент даже возомнила себя идеальным солдатом. Ничего не может быть для неё хуже, чем презрение тех, кто воспитал её такой, какая она есть. Уж лучше быть для них мёртвой, так она решила сразу же, как только поняла, чем она стала. К тому же, её психика не так уж и стабильна, не хотелось бы заставлять родителей переживать потерю дочери дважды.

Что ж, можно с уверенностью сказать, что идея провокации себя полностью оправдала, Ним уже точно не планировала никуда уходить, во всяком случае до тех пор, пока не разберётся с возникшей проблемой. Долго себя ждать Людоедка не заставила, хотя её спуск явно нельзя было назвать успешным. Впрочем, это был совсем не повод расслабляться, Лу вообще учили не ослаблять бдительность, пока враг может стоять на ногах. И Нимерия, сходу бросившись на свою противницу с кулаками, лишний раз демонстрировала, что это было верным подходом. Хтэния видела этот удар, казалось, была к нему готова и пребывала в полной уверенности, что ей хватит сноровки чтобы увернуться, но кулак Людоедки всё же оказался быстрее. По инерции сделав несколько коротких шагов назад, разведчица, остановилась, нащупав точку равновесия.
— А вот это было вовсе необязательно, — сплюнув на землю, сказала эонка. — Хочешь ты того или нет, тебе придётся отправиться в «Азраил», Кайя.
Несложно было догадаться, какая реакция последует за этими словами. Лу решила что дожидаться её не стоит и поэтому уже сама набросилась на Нимерию, целясь коленом в живот оппонентки.

[Нимерия]

Дать ей в рожу было чертовски приятно. Видеть, как она пытается уклониться, чувствовать лёгкую боль в костяшках, наблюдать, как меняется выражение нарочито серьёзного и сосредоточенного лица.
  Хорошие драки Людоедка любила не меньше хорошего секса.
  Хотелось ещё. Да и наглой татуированной девице одного удара явно не хватило — иначе уверенности поубавилось бы.
  Ним пружинисто отскочила назад — колено девушки лишь слегка мазнуло по напряжённому прессу, — и зашлась заливистым, нездоровым хохотом.
  — Да что ты.
  Перед глазами пронеслось все то, что она хотела навсегда забыть — белая комната с обитыми подушками стенами и без единого окна, ремни, шприцы, таблетки, изорванная на лоскуты роба, вонь собственной кожи, долгие диалоги с хтоном и безумие, захлестывающее всепоглощающей волной... стеклянная тюрьма, похожая на витрину, датчики, чипы, электромагнитные кабины для исследования мозга...
  Проверка на адекватность: не пройдена. Объект нестабилен и опасен.
  Вот только тогда эонка была никчёмной, слабой Каей Сугавара, не представляющей из себя ничего без поддержки княжеского рода. Теперь же она — Ним Людоедка, матерая преступница, которая сама сделала себе имя. Её голову, помимо Коалиции Рас и «Азраила», желает заполучить даже террористический «Легион Мертвых», сраный орден не менее сраного Магнуса.
  И уж легавой девчонке на службе у хтоников Нимерия ни за что не даст себя спеленать.
  — «Азраил» продал нас дархатам больше ста лет назад! И это была просто чудовищная ошибка, — уголки её губ плавно разошлись в широкой, плотоядно широкой улыбке. — Потому что он никогда не сможет вернуть нас обратно.
  Ним скакнула навстречу. Хук слева. Хук справа. Это пока только разогрев, но алкоголь и наркотик в крови все-таки сказывались на координации — хтэния была все так же быстра, но била куда менее точно, чем обычно.

[Лу Синьхуа]

Стоило отдать должное Нимерии, может, она и не совсем дружит с головой, но двигаться точно умеет. Колено Лу так и не достигло своей цели, что её, конечно, не радовало. Впрочем, бой только начинается и разведчица не собиралась так просто уступать своей сопернице. И всё же она бы предпочла поохотиться на кого-то более дикого, кого-то, в ком было бы невозможно угадать разумное существо. Людоедка, залившись смехом выглядела безумной, но назвать её потерянной было бы большим преувеличением. Сейчас, встретившись с ней лицом к лицу, Лу лишь больше укрепилась в этом мнении — мнении, которое вряд ли готов разделить с ней хоть кто-нибудь. Она даже на мгновение представила, какой будет реакция учёных «Азраила», если она притащит им сбежавшую преступницу, которую ей было чётко приказано убить. Округлятся ли их глаза от ужаса или, напротив, загорятся нездоровым энтузиазмом? Кто знает...

Нимерия явно тащилась от того, что ей представился шанс размять кулаки, её наслаждение трудно было не заметить, оно буквально читалось у девушки на лице. А вот Лу всё ещё пыталась быть серьёзной, сконцентрированной, пыталась быть нормальной. И пока у неё это неплохо получалось. Но это до поры. Пока террористка не решит драться всерьёз, пустив в ход свои смертоносные игрушки. Впрочем эонку и без этого можно было вывести из равновесия, например, мерзким открытием о том, что «Азраил» далеко не всегда белый и пушистый, и даже в его стенах находится место коррупции.
— Чёртовы штабные крысы! — злобно проревела хтэния, на этот раз уверенно блокируя удары соперницы. Поймав момент, Лу хватает Людоедку за рукава, резко дёрнув на себя, пытается пробить головой прямо в нос.

[Нимерия]

Она и сама думала пойти на сближение, но легавая оказалась проворнее. Рыкнув, Людоедка матерится сквозь зубы и инстинктивно дергается назад, но девка держит железной хваткой. Тогда Ним запрокидывает голову, чтобы плюнуть ей в рожу...

  И со всей дури получает в жбан.

  — А-ах ты сука!

  Ох, зря она нарывается. Очень зря.

  Из разбитого носа капает кровь. Губе, кажется, тоже нехило так досталось, даром что зубы пока целы — зря, идиотка, подбородок задрала... но вместе с солоноватым металлическим привкусом во рту появляется азарт.

  Пора проверить эту девку на прочность.

  Ним бьет ее коленом между ног, улавливая миг мстительного торжества — в этот момент противник обычно уязвим, потому что не ждет ответного удара.

  — Классные тату, крошка, — ухмыляется, украдкой отмечая, как перекатываются под темными узорами тренированные мышцы. — Даже жаль, что скоро от них ничего не останется.

  Тысячи боев научили ее полагаться на слова так же, как и на силу — порой они разят точнее самых сокрушительных ударов. И хтэния этим умело пользуется, нащупав больное место, заходясь в азартной обличающей тираде — вот тебе, на, на, на, получай, сомневайся, бойся.
 
  — Мы разрушили твои идеалы? Нам до безумия жаль, что это правда, — мурчит Людоедка довольно, как старая драная кошка над мышью. Делает пару шагов в сторону. — Хоть поверить в нее куда труднее, когда над тобой не ставили опыты, не держали в стеклянной клетке, как зверя на витрине, не препарировали твой череп. Твое обращение прошло легко, вон, даже клеймо поставили, как на скотине...
 
  Террористка склабится, издеваясь, зло кусает без единого прикосновения, как умеют только уличные звери вроде нее. Провоцирует: на сколько легавой хватит?