[Кирион]

[Кирион]

Кирион не любил покидать свой дом. Он не понимал прелесть потери знакомого комфорта в пользу новых ощущений. Его вполне бы устроила скучная жизнь ворчливого домоседа, изредка выходящего в свет, чтобы всем напомнить о своём существовании. Ему совершенно не нравились путешествия, хотя само его имя насмешливо обещало путешествия за пределами родной планеты. Оно указывало в сторону звёзд, среди которых притаились другие планеты. Они всегда завлекающе мерцали во бархатной тьме ночного неба Лиреи.

Он посетил этот город на чуждом ему Цирконе исключительно из-за просьбы своей горячо любимой тётушки. Она была такой женщиной, которая никогда и ни от кого не принимала отказ. Кириона она банально шантажировала слезами, болезненно воспринимающимися его матушкой, которая, в свою очередь, оказывала на него давление. Ему пришлось спешно собрать свой саквояж и купить по завышенной цене билет на экспресс до Циркона. В иной ситуации он бы предпочёл телепорт, но в Эвелине не так просто купить билет на ближайшие дни в разгар туристического сезона. Даже эти хитрые перекупщики разводили руками. Сам Кирион не мог телепортироваться — у него не было лицензии, да и его практические навыки оставляли желать лучшего.

Отмучившись в экспрессе, он в более комфортной обстановке прибыл в Новый Кносс. Это был молодой и амбициозный город, образовавшийся всего сто лет назад благодаря группе энтузиастов, состоящих из прогрессивных молодых интеллигентов. Новый Кносс стал региональным центром науки и медицины. В последние годы это место стало популярно также у неформалов и творческих натур, находящихся в постоянном поиске новых форм для самовыражения.

Кирион, при всей своей нелюбви к Циркону, был вынужден признать, что Новый Кносс выглядел весьма пристойно. Стрит-арт с отсылками на шедевры академического изобразительного искусства Алькора соседствовал со зданиями в стиле неоготики и структурализма. Уличный музыкант играл на скрипке, пока из открытого окна доносилась нашумевшая лет двадцать назад джаз-реповая композиция. Кирион прогуливался по улицам, чувствуя себя уместно в своей традиционной одежде айнских эльфов среди неформальной молодёжи и денди в костюме тройка с тростью. Типичный кампус университета, разросшийся до целого города!

Его отель находился на пересечении двух пешеходных улиц, где расположилось множество кафе, клубов и крохотных магазинчиков с причудливым ассортиментом.

— Эй, — крикнул высокий мелодичный женский голос ему вдогонку.

Кирион остановился и обернулся. На лавочке сидела девушка с бледно-бирюзовыми волосами и обилием пирсинга. Она магией тасовала карты таро прямо в воздухе.

— Милашка, тебя ждёт сейчас интересная встреча. Не упусти её, — сказала она загадочным тоном, а затем выдула пузырь из ярко розовой жвачки, который тут же взорвался, — И не доверяй жабам. Жабы — это не то, чем они кажутся.

— Спасибо, мадемуазель? — сказал неуверенно Кирион, а затем нервно зашагал дальше, когда понял, что девушка больше не желала говорить.

Прямо напротив отеля был маленький скверик, состоящий из одной скамьи, двух клумб из больших деревянных бочек с высящимися к небу пышными синими розами и молодого клёна с красной листвой и тоненьким стволом. «Самый маленький сквер Циркона» — поведала голографическая надпись на стене соседнего здания.

Кирион сел на лавочку и позволил себе отрешиться от шумной улицы, полной всех этих незнакомцев. Иногда ему нужно было почувствовать некоторое уединение, чтобы восстановить дух. Саквояж, всё это время летевший у его правой ноги, завис рядом, слегка мерцая золотистыми искрами от наложенных чар.

Внешний вид

[Дария]

'Thou who hast brought us thus far on the way'

...

- ...й.

...

- ...хэй!..

Веки дрогнули и приоткрылись, навстречу лучам слепящего светила. И увидев то - снова сомкнулись.

- Живой значит... - прокрался визгливый, раздраженный голос в мир сладкой полудремы. - Ну, так подъем! Слышишь?! И если сейчас же не уйдешь отсюда я вызову тех, кто с радостью тебя проводит... сразу за решеточку, где и положено быть тем, кто хуже дикого зверья радиационных зон!..

Ладонь неуклюже прошлась по чему-то прохладному и мягкому, пока не легла заботливо на ухо. Все тело заворочалось, принимая новое, более удобное ему положение.

- ...учащихся!.. Убирайся сейчас же!.. шишь?!

Медленно ускользнувшее сновидение, воспользовавшееся суматохой, сменилось первыми мыслями нового дня. Что лениво протекали сквозь все возможные круги восприятия болезненно сонных извилин. Затекшее тело заворочалось вновь, каждым движением проявляя свое сонное недовольство на незваный раздражитель.

Резкая притупленная боль в ноге.

Торопливо резко присел, неуклюже схватив ушибленное место обоими руками и подобно кроту, так и не открыв глаза, оглядывался по сторонам. Мысли путались и врезались одна о другую, скатываясь по шершавым горкам попыток осознать происходящее. Шумы нашептывали, гудели, визжали, донося все больше, полезных и не таких уж, моментов.

- ... 43 спусков светила, 44 подъемов. 1032
того, что называли часом, 53 минуты, 17... 18... 19... того, что было секундами... пребывание на данной планете...

Чьи-то торопливые неуклюжие шажки, сбивчивое дыхание. От незнакомого существа повеяло волной того, что вынуждало, все живое и на то способное, защищаться - повеяло страхом, внезапным испугом - совсем рядом, только ладонь протяни. Шорох, что-то подобрали рядом с ним и, теперь уже слышалось, только удаляющееся торопливое шарканье, оставив позади лишь ноющую боль чуть выше колена, от предмета, что мгновение назад с опаской подобрали. Назойливое жужжание, наконец, прекратилось, оно, испуганное, скрылось в общем потоке голосов, смеха, пиликанья различной техники и нарочито не вписывающейся в этот мир музыке, на инструментах, что часто звучали в местах, что были когда-то домом.

- И везде найдутся те, кому неймется... не исключая планету, где так гордо отказываются от истоков, веря лишь в будущее дарованное тем, что не было дано богами - рукотворная энергия... словно выудили ее не у  той же природы...

Боль медленно утихала. Он приоткрыл глаза, щурясь, вновь встречаясь взглядом с одиноким светилом. То там, то сям проходили группки созданий, в основе своей, в сторону больших врат, что величественно и угрожающе утыкались в небо острыми краями... в 37, того, что называли метрами, от него.

Медленно вдохнул, еле-заметно пропитанный электричеством воздух, с примесями самых удивительных химических соединений - прокашлялся надрывно, далеко не в первый раз, растрясывая в голове заезженную пластинку мыслей, о том как тут быть дальше...

Хотелось прильнуть обратно... но он медленно поднялся на свои две. Легкий ветерок в очередной раз встретил его, принося все новые и новые незнакомые доселе запахи, теперь уже, откуда-то с юго-запада. Как и запахи еды, что заставили временно забыть обо всех неудобствах.

Он медленно сошел с зеленого газона, встречая утро широкими зевками и, растрепанные волосы его совсем не в такт ветру слегка пошевеливались, довольно ловя утренние блики теплого светила...

[Лу]

И хоть Алькор был любимым местом волшебника, и как многие в этом мире, он не всегда горел желанием покидать свое уютное гнездо наполненное магией и чудесами, иногда обстоятельства вынуждали уезжать, а иногда и улетать крайне далеко. Вот в и этот раз научные изыскания, а так любопытство завело Лу куда-то очень далеко от собственного дома. И пускай. В конце-концов, это было интересно. Интересно и занимательно, а значит не было и никаких сожалений, правда?

...Или почти не было. Циркон был грязный, шумный и не слишком то красивый. Все было каким-то серым и неприветливым, не то его родной и светлый мир... Можно ли было сказать, что он был его? Или он лишь бесплотный гость, которому суждено пропасть в аналах истории не оставив ни одного следа? Настроение было сегодня крайне филосовское, о чем и задумался волшебник. Впрочем, сегодня даже и не волшбеник. И даже не колдун и не чародей, а простой мужчина в хорошем костюме и неизменной спутницей-тростью в виде совы. Хотя бы костюмчик пришлеся в пору, жаль что без шляпы и плаща, но вот они точно были бы лишними атрибутами, которые все только запутают.

Впрочем, Новый Кносс выглядел хоть немного очаровательно. Хотя и всей этой уличной культуры Лу не понимал и не разделял. Пускай местами стены были расписаны весьма неплохо, но им явно не хватало вкуса или хотя бы немного утонченности. Варвары, что с них взять. Впрочем, ничего иного мужчина и не собирался ожидать от людей. Их фольклёр был весьма интересен, но вот далеко не все ему было понятно. Однако, именно ради этого он здесь? Или нет?

Вопросов было даже слишком много для одной головы, которая сегодня была занята совершенно бесполезными размышлениями. Артефактор чуть даже было не пропустил важный памятник эпохе и культуры, но... все же обратил внимания, и с этого момента стал более чем доволен своей поездкой на Циркон. Пускай и благодаря такой маленькой и непримечательной вещи.

Он вышел из магазина старьевщика, держа под подмышкой слегка попорченной временем коробку, внутри которой была виниловая пластинка с какой-то музыкой. Буквально недавно Лу прикупил себе на барахолке и проигрывающее устройство. Ард был настолько впечатлен музыкой, что большую часть времени за работой только и делал, что крутил пластинки одну за одной, а иногда слушая на повторе самые любимые. Но с вечностью надоедает даже самое любимое, а новых композиций на горизонте как то и не мелькало... что весьма печалило лавочника. Однако не сегодня, и точно не сейчас.

Тихонько постукивая металличиским наконечником трости по улочке, Лу неспешно шел изучая округу. Он отмечал про себя, что даже на этой далекой планетке, могут быть красивые и очаровательные места. Впрочем, с таким хорошим настроением наверное даже самый удаленный кусочек космоса мог стать в глазах смотрящего эдемом.

Правда... воспоминания о прошлом как-то внезапно нахлынули в голову мужчине и ненадолго он посмурнел. Все равно, сейчас он был сам по себе, даже окруженный всеми этими людьми, никому до него не было дела. Или, как минимум ему так казалось. Ведь в этой вечной суете, погоней за временем, вряд ли хоть кто-то обратит внимание на потерянного среди города мужчину? Пускай и в хорошем костюме и неплохой тростью. А значит можно перестать играть роль приветливого владельца лавки. Пускай и на чуть-чуть, только сегодня и совсем не навсегда.

– Самый маленький сквер Циркона... - задумчиво произнес себе под нос мужчина, краем глаза углядев надпись, а затем ненадолго остановился, заглядываясь на клумбу. А после перекинул взгляд на краснокронное дерево. И правда, в этом было что-то крайне необычное. Такое цветастое и живое и...

В животе забурчало. Впрочем, не удивительно. Ведь со всеми делами он забыл и позавтракать и поужинать. Возможно, самое время было перекусить?

Та самая пластинка

[Кирион]

Лёгкое мерное гудение дешёвого голографического устройства действовало на него убаюкивающе. Магия саквояжа нетерпеливо разбрасывала вокруг золотистые блёстки из света, таявшие при соприкосновении с твёрдой брусчаткой или любым другим материальным объектом.

Кирион задумался о сапфирах и рубинах, глядя на пышные бутоны росы и пламенеющую в лучах солнца красную крону клёна. Он мечтал об изготовлении длинного колье из платины и нескольких крупных сапфиров глубокого благородного оттенка синевы. Как бы оно прекрасно смотрелось на бледной изящной шее! Но не менее прекрасно выглядела бы падпараджа, вобравшая в себя свет солнца и всю радость жизни.

Ему было свойственно глубоко задумываться. Его размышления вяло перетекли в сторону недавней весьма занятной работы, где ему пришлось изрядно потрудиться с реконструкцией янтарной парюры. Возможно, ему действительно стоило немного отдохнуть от артефакторики и ювелирного дела. Пешие прогулки всегда очень положительно влияли на его физическое и эмоциональное состояние. А новый незнакомый город манил его любопытную натуру своими неизведанными глубинами. Не обязательно это должны быть какие-то особняки с привидениями и жуткой историей убийства, памятники архитектуры и музеи. Ему нравилось во время хаотичного блуждания по узким улочками и переулками наткнуться на такой «Самый маленький сквер Циркона».

Он зажмурился от удовольствия, наслаждаясь неожиданным теплом пробившегося к нему мягкого солнечного света, ласкавшего его взлюбленную жарким экваториальным климатом Лиреи кожу. Но тут же его уединение посреди шумного оживлённого центра города было потревожено внезапно ворвавшимся звуком. Это оказался страдальческий позыв чьих-то внутренних органов к удовлетворению потребности в питании. Кирион тут же почувствовал, что и сам бы охотно перекусил. Его желудок посмел издать в ответ урчание, пронизанное лёгким ощущением боли под рёбрами.

Ему стоило некоторой смелости разжать веки и поднять взгляд на стоящего рядом с ним незнакомца. Щёки Кириона слегка зарделись из-за смущения. Обычно он не был столь стеснителен и стыдлив, но именно в этот момент его одолевала лёгкая тревога из-за нахождения в чужом месте. Дома, на прекрасной живописной Лирее, ему даже дышалось легче. А здесь у него не пропадало ощущение, будто за ним пристально неустанно наблюдают. Это обстоятельство его весьма сильно нервировало.

— Добрый день, месье, — сказал Кирион, преодолев секундное замешательство.

Его лицо приняло более сосредоточенное выражение, а глаза обрели блеск того энтузиазма, что был свойственен чрезмерно увлекающейся личности. Рука машинально прошлась по рыжим локонам, змеившимся по правой стороне его груди. Затем тут же отбросила за спину хвост, резкостью движения запястья вызвав тонкий перезвон тонких браслетов. Кирион сосредоточил своё внимание на незнакомце, усилием воли отбросив тень прошлых измышлений.

— Я только прибыл в этот славный город. Не посоветуете хорошее место, где я мог бы перекусить? Я буду вам весьма признателен, месье, — продолжил он свою речь уже более ровным тоном и слабой приветливой улыбкой, которая имела идеальный баланс между формальной улыбкой светских приёмов и добродушной улыбкой дружелюбного незнакомца.

Незнакомец предположительно был мужчиной и выглядел как юноша чопорного вида. Может быть, даже отпрыск богатой семьи. Такие персонажи Кириону нравились. В них была всегда толика предсказуемого ворчания сноба. Поведение, которое он считал весьма очаровательным. Интересно, а что за коробка была при себе у него?

[Дария]

– Сюрп. – последняя лапшинка. Тепло и легкий жар медленно пропитывали его изнутри. Неведомая прежде смесь.
 
Расслабился, устроившись в углу небольшой скамейки - замер, лениво вслушивался...
 
Пешеходы, передвигающиеся со средней общей скоростью, за некоторым процентом исключений. Не пешеходы на замысловатой технике, взглянув на которую первые разы, как и многие последующие, сложно было за их гладкой замысловатой формой уловить верное древо предков, что вызывало целый клубок притупленных эмоций - от восхищения и желания разобрать каждый из них настолько, насколько позволяло их строение, до обратного желания сравняться с гладко постриженным ковром однообразной травы и никогда не натыкаться на эти предметы вновь, что часто воспроизводили самые разные уникальные диапазоны тихого гудения, часто неуловимого ухом многих двуногих оболочек, а временами словно специально слишком уловимого. Поежившись вспоминал первые дни, когда ушло немало того, что называли часами, чтобы настроить слух от дикого звона и жужжания, что давно, казалось, пропитал сам воздух насквозь. Полученный же гул, в который вплетались голоса и звуки музыки, был не так уж и плох, что даже временами лезла непрошенная мысль, что он будет немного скучать по этой смеси, когда все останется позади...

Очнулся, долго вглядываяющимся  в глубины стаканчика - в глубины застывшей жидкости замысловатой консистенции и цвета. Медленно приподнял к губам и запрокинул, заглотнув все оставшееся одним махом... что уже через пару мгновений поностью вытащило его из любых размышлений.
Стаканчик торопливо был отложен в сторону, пока сам он, прикрыв рот, не ринулся со скамейки за первый же поворот, не оперся о стенку и не скатился по ней вниз. Охваченный пламенем остроты изнутри. Каждая клеточка оболочки била тревогу, торопливо адаптируясь к чему-то непредвиденному. Когда под потрепанной одеждой все ходило волнами, кожа меняла оттенки, то покрываясь чешуей, то шерстью, черты лица сменялись одни другими- сплошным потоком, отросшие когти плотно прижатой ладони с силой впились в щеку, вскоре оставив после тебя только четыре глубоких пореза. Боль тут же растворилась в медленно угасающем пламене, пока клетка за клеткой постепенно возвращали изначальный вид.

– Агх-х... –  хрип утонул в тихом переулке. Медленно выдохнул. От пламени не осталось и следа.

Собравшись вновь - поднялся. Вяло устремив свой путь обратно к шумному свету. Шаг. Затем другой. То сливаясь, то выбиваясь из общего потока. Ничто не привлекало внимания, каждая выбранная дорожка ничем не отличаясь от другой. Только пустые бесконечные размышления поглощали с каждым шагом все больше...

– Хэй... потеряшка...
 
– Ты ж в курсе что прошел мимо уже семь раз? – пробился чей-то голос.

Резко замер, наблюдая, как хрупкая фигура ловко оказалась впритык к нему, устремив два сверкающих фиалковых глаза прямиков навстречу его. Лучи светила весело бороздили пряди цвета морских волн и отсвечивались от металлических деталек на бледной коже лица, на котором сияла улыбка, с нотками игривого лукавства...

53 замерших вместе секунды... и еще ровно 7, чтобы полностью потерять из поля зрения те яркие пряди. Невольно начинало казаться, что случившееся было не больше, чем иллюзия. Если б не один из все еще целых карманов не стал на чуточку тяжелей. Ладонь автоматически потянулась нащупать "находку". Он медленно приподня ее перед собой - то была прямоугольной формы небольшая бумажка, что с высокой вероятностью называлась - картой.

«Stranger»

"Random(4)"

[Лу]

Месье... - донеслось от уха до самых дальних уголков головы, которая была занята какими-то размышлениями о сытном обеде или очень вкусном завтраке.

— А? - не поняв, произнес Лу. Его згляд упал на источник непонятного голоса. Это был мужчина, достаточно высокий, наверное такой же как и сам артефактор... было бы забавано, если бы они были совсем одинакового роста, правда? Впрочем, сейчас это было не так уж и важно. А важно было другое, то с каким любопытством он оглядывал нового знакомца. Это был взгляд оценщика и торгаша, но умело скрываемый за легкой дружелюбной улыбкой, которая тут же была натянута как по мановению волшебной палочки.

Эльф?.. Необычный цвет кожи, словно бронзовый? Наверное не совсем. После этого в глаза бросились длинные рыжие локоны. Если бы он смотрел на него со спины, то за всеми утонченными изгибами и столь пышной шевелюрой, возможно, мог бы перепутать его с девушкой. Но сейчас Лумиус точно был уверен, что его собеседник... знакомец, мужчина.

Голубые глаза. Пирсинг. Далеко непривычный вид, немного оторванный от реальности в которой ежедневно обитал лавочник. Он старался слишком сильно не сверлить мужчину взглядом, хотя, получалось не так уж и хорошо, что было весьма заметно. Впрочем, для самого мужчины, просто увидеть кого-то столь радикально отличающегося от местного контингента, как и найти этот парк было своего рода уникальной находной. Прямо как редкая пластинка. Интересно, какая из этого выйдет история?

Правда, новый знакомец говорил что-то еще. Лу снова услышал слово "месье" и тут же ненадолго выпал из своих мыслей, пытаясь что-то ответить.

— А? Да... да, наверное? - он мягко, но извиняюще улыбнулся. — Прошу прощения, не могли бы вы повторить? Я немного задумался и потерялся среди своих мыслей. Загляделся, если можно так сказать. Но прошу не понять меня превратно, вы словно не совсем принадлежите этому месту, впрочем, как и этот уютный парк.

Он стукнул тростью по тратуару и тут же та начала испаряться в серо-голубой дымке, как и коробка, пропадая где-то... далеко. Все таки было не совсем удобно вести диалог с занятыми руками. И не совсем прилично. Особенно в таком знакомстве.

Артефактор потянулся во внутренний карман, доставая из него визитную карточку, а затем аккуратно протянул её, держа между двумя пальцами, эльфу... по крайней мере, того кого он принял за эльфа.

— Позвольте, представлюсь. Я - Лумиус Найт, - он коснулся двумя пальцами левой руки своей брови и сделал что-то вроде жеста "салют", а затем слегка наклонил голову. — И... если вы конечно не против, но прежде чем мы вернемся к разговору, не могли бы представиться в ответ? Можете не называть свое имя, право слово, оно весьма дорого. Но, я был бы рад услышать, хотя бы как к вам обращаться.

Его улыбка все не сходила с лица и была весьма сияющей. Как будто бы он нашел что-то невероятно ценное, а не просто компаньона для праздных разговоров где-то на пыльных городских улицах Цикрона.

Визитки Лумиуса (кликабельно)

[Кирион]

Кирион привык к тому, что его могут так пристально и беззастенчиво рассматривать. За пределами его родины традиционные костюмы выглядели причудливо и экзотично. А может, всему виной были его рыжие волосы. В красном цвете было что-то такое, что приковывало взгляд и часто провоцировало окружающих.

Раньше это его раздражало. Другие эльфы недоумевали из-за его высокого роста и вьющихся волос, которые редко встречались среди их народа. Некоторых смущала его смуглая кожа. Отчего-то многие считали, что эльфы — все исключительно изящные златовласые красавицы со светлыми глазами и бледной кожей. Кто-то даже находил смешным само существование эльфа-кузнеца! Поэтому он обычно представлялся ювелиром. В общественном сознании такая тонкая работа с чем-то красивым считалась более подходящим занятием. Ну, и его принадлежность к старой знатной семье иногда привлекала лишнее внимание. Видимо, его поведение не соответствовало статусу изнеженного аристократа. К слову, он и был самым настоящим изнеженным аристократом!

Кирион держал лицо. Что-то во взгляде юноши было нервирующим. Так на него смотрела матушка при выходе в свет на мероприятие, организованное её соперницей. Так на него смотрели коллеги, когда он выступал с докладом. Это был оценивающий взгляд, старательно фиксирующий любые полезные для анализа или выделяющиеся детали. Интересно, чем по жизни занимался этот... а какой расы был незнакомец? Точно не хуман — те имели неповторимую неповоротливость. Не эон — Кирион много лет жил среди них и узнал бы их. Про эльфов и речи не шло. Многие дархаты обычно заставляли его инстинкты нервничать своей хищнической природой.

Использовать теомагическое заклинание он, конечно, не собирался, поскольку это было неспортивно и скучно. Намного интереснее попытаться догадаться о расе собеседника путём разума. Ему было скучно, и тут он нашёл занятие для ума. Что может быть лучше небольшой загадки?

Кириона ничуть не смутило, что незнакомец отвлёкся. Он и сам этим грешил — легко было скользнуть в надёжное пространство своего разума и увлечься какой-нибудь мыслью.

— Я из Лиреи, одет в традиционный костюм своей родины, — сказал Кирион немного легкомысленным тоном, будто название его родной планеты было универсальным ответом на все вопросы.

Он покосился на стремительно исчезающие вещи. Интересная вариация пространственной магии. Когда Кирион перемещал свои вещи в карманное пространство, они мгновенно исчезали без звука и визуального эффекта.

Ему стоило попробовать так же. Выглядело забавно. Ещё нужно добавить хлопок и немного блёсток. Блёстки всегда были уместны и делали всё лучше.

— Я новичок в этом городе, едва-едва прибыл сюда. Думаю, сходить перекусить, — сказал он. — Буду вам очень признателен, месье, если порекомендуете место, где можно хорошо поесть.

Он осторожно взял визитку, стал крутить её в руках и с интересом осматривать. В Айне визитки делали редко, так как все всё узнавали через сарафанное радио и рекомендации знакомых. Кирион когда-то думал о создании своей визитки, но никак не мог придумать дизайн, откладывая разработку на удобное время. В итоге совсем забыл про неё.

— Кирион, — ответил он лаконично.

Ему ещё не хватало представляться полным тщеславным именем. Хотя матушка всегда злилась, когда он пытался быть скромнее.

Именно в этот момент его желудок начал урчать, оповещая всех вокруг, что Кирион был голоден.

[Дария]

Карта крутилась, карта вертелась, перекрывала лучики светила, рассматривалась со всех сторон с кропотливой внимательностью к самым мельчащим деталькам, включая тонкую полосу разделяющую две ее стороны

- Не-е-е...зна...ко-о-о...мец ~ - протянул шепотом, устремив свой взгляд прямиков в пять смотрящих с бумажки глаз. карта зависла перед ним, медленно превращая самые безумные идеи в яркие вспышки фантазий. Тонкие бледные губы растянулись в подобии самой ленивой улыбки. Медленно всплыла свободная рука, устремляя импровизированный выстрел в первого же мимо проходящего, прикрываясь картой, подобно импровизированному щиту, спасающему от излишнего внимания, что и так, казалось, проходило насквозь и куда угодно, но не на него.

- Этот?.. - резко приподнял руку ознаменовывая первый выстрел и сильнее вжался в спинку скамьи, представляя силу отдачи.
- Тот?.. - повторил всю очередь движений вновь.

Безликая толпа. Толпа незнакомцев продолжала проплывать мимо однородным потоком. И сколько бы ни старался - взгляд ни цеплялся ни за кого в отдельности надолго.

- Ну и где же ты? Тот самый незнакомец... - с досадой прошептал себе под нос, неуклюже покидая пригретое местечко.

Тут же поглощенный потоком.

Черты лица незаметно перетекали из одних в другие, имитируя каждого мимо проходящего. На пару секунд, смотря вбок и вскользь он представлял себя каждым. Каждая эмоция, выражение лица, вероятные мысли. Представлял какого было в их оболочке, что направлялась куда-то, в собравшийся вокруг них личный мирок, отделенный высокими стенами от других - стенами времени, энергии, что тратясь не давали возможности обернуться, свернуть куда-нибудь с протоптанной дорожки, не давали даже возможности заметить на своем пути его. И он бесконечно гадал, с каждым незнакомым шагом, что отличался от каждого последующего... хотел ли он продолжить их путь, а не свой...
Взгляд плавал, рука теребила карту в потрепанном кармане. Медленно тонули в омуте однородной толпы неохотно пробудившиеся искорки его любопытства. Пока взгляд не замер на чем-то, что было довольно нетипично, даже для этих нетипичных для него земель. Яркие красные кудри, экзотическая одежда, отличный от окружения аромат. Так и замер через десяток метров, через дорожку, пристально уставившись сквозь мимо проходящих.

- Вот и ты ~ - сорвался совсем тихий шепот. И рука, наконец, оставила измятую карту в покое.

[Лу]

— Чудесный костюм, и очень хорошо сочетается с вашими глазами, юноша, - маг мягко улыбнулся, а затем, после повторенного вопроса, посмотрел на часы. Кажется, времени у него сегодня было еще достаточно. Затем он посмотрел куда-то на небо и вернул взгляд на нового знакомого.

Глаза торговца горели некоторым энтузиазмом. Интересно, что такой выделяющийся персонаж аж из Лиреи забыл на этой богом покинутой планете? Возможно, ему даже хотелось это выяснить. Даже больше, чем успеть на выставку искусств, которая вот-вот должна была стать главной жемчужиной его поездки. Однако, это всегда успеется. Лумиус перестал смотреть на эльфа, словно на драгоценный камень и просто с легкой, как и подабалось торговцу, улыбкой, мягко произнес:

— Полагаю, моя вечность может подождать, - кивнул он Кириону, после чего в руках снова проявилась аккуратная трость с навершием в виде совушки. — Не то чтобы и я был постоянным гостем, но. Думаю, что знаю одно место... на планетке. И был бы очень рад, если вы составите мне компанию. Что скажите, Кирион?

Урчание в животе нового знакомого лишь еще раз напомнило ему о том, что и сам ард был бы не прочь что-нибудь перекусить или плотно так позавтракать. И еще желательно выпить чаю. Обязательно с можжевельником. Это было бы просто...

— ...чудесно, - вырвалось из мыслей лавочника вслух, но он то ли не заметил, то ли необратил на это никакого внимания. Впрочем, возможно его можно было понять. Но вот уж таким он иногда бывал. Особенно после долгих и утомительных дней поисков того, что ему так важно и так любо.

Лу, впрочем, задумываться долго не собирался и даже начал перебирать в уме точки в пространстве, в которые можно совершить перенос, однако, кое-что прервало его размышления. Даже не кое-что, а кое-кто.

Взгляд зацепился за мужчину который шел и как-то неуверенно теребил что-то в руке. Уличный фокусник? Городской сумасшедший? Предсказатель? А разве среди хуманов такие вообще были? - волшебник снова погрузился в свои размышления, пока фигура медленно двигалась в сторону к ним. И через уже какое-то мгновение, тот оказался в паре десятков шагов от них и что-то невнятно произносил. Невнятно по-крайней мере непосредственно для Лумиуса, ведь разобрать слов он так и не смог.

Он отклонился талией в сторону плавно словно кукла, которой управлял опытный кукольник, или маникен на шарнирах, посмотрел на остановившегося где-то недалеко мужчину, а затем так же плавно вернулся в вертикальное положение, смотря уже на Кириона.

— Ваш знакомый? - а ведь и действительно. Разве этот занимательный знакомец сидел здесь просто так? Было ли нетактично приглашать человека перекусить, тем более если он кого-то ждал? Взгляд, который еще недавно было на эльфе, теперь словно смотрел сквозь него, а на лице виднелась некоторая задумчивость.

Песня-настроение? Что-то под что писался пост

[Кирион]

Кирион со сдержанным смущением отреагировал на комплимент от незнакомца. Щёки чуть-чуть зарделись, хотя это было не очень явно из-за веснушек и природного красноватого оттенка кожи. Обычно он воспринимал такие слова как нечто само собой разумеющееся. Было бы странно, если за годы ношения ярких костюмов, множества украшений и радости обладания роскошными рыжими волосами он бы не привык к постоянному вниманию. Кирион даже намеренно выглядел столь вызывающе. Незнакомцы всегда обращали внимание на его украшения и использовали их как безопасную и хорошо знакомую тему для разговора, в которой он всегда был полностью уверен. Иногда ему оказывалось сложно разговорить незнакомцев, и они всегда хватались за обсуждение какого-нибудь браслета или халата как за спасательный круг.

— Благодарю вас, месье, — сказал он со сдержанной ноткой благодарности в голосе. — Не могу не отметить отменное чувство стиля у своего собеседника.

Хотя Кириона смутило то, как его назвали «юношей». Из уст выглядевшего его ровесником Лумиуса Найта это звучало странно. И дело было не во внешности. Эльфы тоже очень долго сохраняют юный вид. Дело было в том, что возраст в собеседнике совсем не ощущался. Обычно «старики» за молодыми лицами имели какую-то печать усталости и утомлённости жизнью. Каждый прожитый год ложился тяжёлым грузом на плечи. Старые эльфы, помнил Кирион, всегда жили прошлыми сожалениями.

Впрочем, он слишком отвлёкся.

Кирион не любил цирконское рукопожатие, а лирейская халифитская традиция поцелуя в щеку даже смущала его. Он лишь в знак признательности кивнул своему собеседнику. Встать ради традиционного поклона айнских высших эльфов он не мог из-за мудрёного этикета. А Кирион не сомневался, что его матушка узнает, если он «позорит доброе имя рода».

«Моя вечность» — звучало интересно. Кирион сразу отмёл вариант, что перед ним был хтоник. В собеседнике не было этой пугающей хищнической натуры, которую невозможно полностью скрыть. Кто-то бессмертный? Или очень медленно стареющий? Пока информации было не так уж много для размышлений.

— Так вы не местный? — с удивлением спросил Кирион. — Прошу прощения. Я принял вас за аборигена. Не расскажете, откуда вы? Если это не секрет, конечно.

Кирион встал со скамейки, и тут же следом нетерпеливо увязался его саквояж в облаке искр.

— Я был бы вам очень признателен, месье Лумиус Найт, — сказал он с некоторой напыщенностью, возникшей из-за лёгкого эльфийского акцента.

Тут на сцену ворвался ещё один актёр — потрёпанного вида мужчина. Казалось, жизнь или страшное похмелье его потрепали неслабо.

— Впервые вижу, — удивлённо ответил Кирион, небрежно разглядывая бродягу.

Его взгляд скосился на зажатую в руке карту, а затем вновь обратился к лицу. Возможно, уличный попрошайка? Или городской сумасшедший? Выражение лица было странным. Кириона смущал внешний вид вторженца. Что-то в нём было такое... чужеродное, подсознательно вызывающее небольшую неприязнь. Найт тоже был немного странноват, но это ощущалось слабо и не слишком бросалось в глаза.

Чуткий эльфийский слух уловил тихое бормотание. Кирион подозрительно сощурился. Его искали?

— Месье? Я могу вам чем-то помочь? — спросил он нарочито громким голосом, привлекающим внимание.

[Дария]

И вот последовал ответный взгляд, пусть и стоящего... незамеченного ранее, рядом.

А вот последовал ответный взгляд и... самого незнакомца.

Секунда... две... три...

Мерные, тихие удары сердца.

Все растворилось, кроме него и двух силуэтов напротив. Ничем не выдаваемое себя удивление сливалось, смешивалось с просачивающейся откуда-то тревогой...

Его увидели...

Его заметили...

Его оценивали, как подопытную крысу за тонкой завесой прохожих. И эта плоская поверхность планеты на десятки метров по бокам и позади него не играла ему на пользу. Не мог же он в самом деле разлиться и скрыться в тени своей обогретой, совсем недавно покинутой скамьи.

— Четыре... — прошептал... — Четыре – не есть пять. — Невольно, не отводя взгляда, вгляделся в полную картинку, что жила, менялась, видоизменялась перед ним. И может, где-то во всей этой уличной суматохе был кто-то третий, осознающий существование его... или всех их... а может, просто у кого-то из двоих был своеобразный секрет - кто ж знал. Ну, четыре глаза, так четыре... и ведь, стоило задуматься о более насущном вопросе, чем о расшифровке карты – как быть и что делать, когда на тебя смотрят те, кто, судя по всему, те самые незнакомцы?.. Жизнь его к подобному не готовила, на что жизнь и была, в принципе, рассчитана.

Замер неподвижно, активно выдавая себя за диковинную пылинку в этом слишком искусственном, без единой пылинки, воздухе. Активно выдавая себя за бедного родственника той статуи, что гордо красовалась в метрах 48 позади, окруженная тем самым ему очень полюбившимся зеленым газоном. Активно делая вид что его и вовсе нет, и смотрят эти четыре ока куда-то сквозь него, может, и в правду, на ту самую статую.

Секунда... две... тр...

— Месье? Я могу вам чем-то помочь?

И тут он ощутил, как провалился, и как поднялся — и все одновременно, и на скоростях этой страшно ускоренной неестественной музыки, что он впервые услышал в этих краях и даже не знал, что о ней и подумать, но думал и слышал и слушал вновь и приходил усышать, пока его гуманоидные ушные раковины не привыкли к диковинным звукам окончательно и больше не подавали признаков вероятного вытекания содержимого черепной коробочки.

Голос незнакомца был громким и четким, прекрасно прорезающим эту живую стену, разделяющую их. Но и прекрасно привлекающий к себе внимание. 3–5–7 незадачливых оглянувшихся, замерших на мгновение с застрявшим взглядом на не менее ярком создании, но быстро продолжали свои протоптанные дорожки, осознав, что тот яркий взгляд был прикован не к ним. И этой пары мгновений хватило лишь для того, чтобы замерла в полушаге назад одна его конечность.

Отделаться от направленных в его сторону слов было куда сложнее, чем от взглядов. Сонный мозг медленно закипал, используя живущий там туман, подобно своеобразному мыслительному топливу.
Впервые за все дни в этих землях он сбился со счета... что радовало, но не давало никаких дополнительных бонусов, как бы ни хотелось обратного.

Стеклянный взгляд, отвечающий все это время взаимностью, медленно съехал куда-то вбок, шаг неторопливо был дохожен, поворачивая все его туловище под углом в 45 градусов к смотрящим - достаточным, чтобы сделать вид, что он тут не при чем. И принялся со всем энтузиазмом сверлить новую картинку перед собой, не цепляясь взглядом за что-либо конкретное. Ладонь автоматически прошлась по черным неестественно пошевелящимся волосам, неуклюже прилизывая их назад, а в голове, тем временем, пронеслась предельно глупая мысль — "жаль, что так и не научился насвистывать себе под нос..."

[Лу]

На словах о чувстве стиля, Лу невольно поправил свой костюм и перепроверил запанки. Это было совсем необязательно, но как будто бы необходимо. Он еще раз задумался о том, во что и как был одет. И действительно, спутать волшебника со среднестатистическим жителем Циркона из какого-нибудь бизнес-района было довольно легко.

В конце-концов, у хуманов было определенное чувство стиля. Интересно, как глубоко оно уходило корнями в историю. Как развивалось... и. Ах да, собеседник. Найт опять чуть было не погрузился в копну своих размышлений. Но тут же осекся, прежде чем растворится... буквально и фигурально.

– Полагаю, действительно местных можно увидеть в похожем стиле. Впрочем, на визитке написано все, - он улыбнулся беззлобно, понимая что не всем незнакомцам бывает дело до чужих бумажек, хотя и немного расстроился из-за этого. – Но да, я прибыл сюда с далекого Алькора. Думаю, что вам мог бы понравится мой уютный городок - Флёр. Он весьма красив и очень живописен. Не то что...

Лавочник осекся, но наверное и так понятно что он имел ввиду.

Впрочем, с магической дымкой в его руках вновь оказалась трость. Он еще какое-то мгновение понаблюдал за другим незнакомцем, но лишь меланхолично проводил последнего взглядом, когда и эльф обозначил что совершенно не знаком с данным субьектом. К тому же... он прикинулся ветошью? Может быть действительно, просто городской сумасшедший?

– О чем это мы кстати говоря... ах да. Обед... ужин. Завтрак? - перебирая слова, мужчина коснулся своего лица ладонью, накрывая указательным пальцем губы. – На самом деле, это будет даже не ресторан, но я думаю ваши вкусы будут удовлетворены, мистер Кирион.

После чего янтарные глаза совушки загорелись, а та начала вертется в поисках... непонятно чего. И то и дело тихо простукивала брусчатку медным наконечником.

– Правда, далековато получается, - Лу в привычной для себя манере протянул руку Кириону. – Что скажете, любезнейший? Не против отправится в небольшое путешествие? Обещаю вернуть вас до обеда на то же место, если вам будет так угодно. В конце-концов, здесь у меня еще будет пара дел. Однако, моих сил пока недостаточно чтобы делать безопасные переносы по всей планете существ, которые не касаются меня либо проводника. Выбирать вам, впрочем. Ни на чем не настаиваю.

Он указал ладонью на трость и еще раз перевел взгляд на незнакомца, который так и стоял вдалеке от них. Странный малый. Дюже странный. Интересно, что он будет делать дальше? Впрочем, интерес мог насытить разве что пустой разум, но не пустой желудок. И пускай голод был что к первому, что ко второму, приоритеты нужно было расставить правильно.

[Кирион]

Алькор, значит?

Кирион бывал на Алькоре всего несколько раз проездом и не больше недели в совокупности. Самое долгое время пребывания на Алькоре — три дня. И тогда ему не представилось возможности ознакомиться с достопримечательностями и проникнуться атмосферой планеты. Все эти три дня он провёл в кампусе университета, выступив один раз с докладом по эмалированию лириумом металлических поверхностей. У него даже этнархов знакомых было совсем немного — разве что друг по переписке из Ниора. Кирион, будучи представителем этнического меньшинства, совершенно недолюбливал места, которые ему твердили, что он человек второго сорта. На Алькоре вся власть была сосредоточена в руках титульной расы.

По странному стечению обстоятельств, многие нелирейские знакомые Кириона были в основном с Климбаха и Циркона. Первая планета казалась ему жутко опасным местом, а вторую он просто недолюбливал из-за сильно отличающейся культуры и не самых приятных историй, которые с ним приключались здесь.

Кирион скользнул любопытным взглядом по проходящим мимо сквера праздным горожанам. Забавно, как каждая уникальная личность со своей неповторимой историей сливалась с остальными в безликую толпу. Люди проходили мимо, кидая такие же любопытные взгляды в сторону странной компании. Кирион проводил взглядом быстро исчезнувшую красную шляпку и перевёл его на бродягу. Тот выглядел совсем плохо. Доброе сердце эльфа не могло оставить его равнодушным к ситуации. Он часто подкармливал бездомных животных и даже приносил пару раз бродячих псов домой. Хотя обычно Кирион старался не привязываться к животным, поскольку они прискорбно мало жили, словно в этом был какой-то жестокий жизненный урок от неведомых высших сил. И каждая смерть питомца... Не питомца, это слово не выражало и даже малейшую часть эмоций. Каждая смерть друга и члена семьи становилась кровоточащей раной на сердце.

На мужчину перед ним было тяжело смотреть. Кирион оказался немного растерян ситуацией и реакцией со стороны этого незнакомца. Одинокий и безумно что-то бормочущий бродяга имел какой-то расфокусированный взгляд. Может быть, жертва наркотиков? Жертва злонамеренного ментального заклятия? Жертва злой судьбы?

Почему он подошёл к Кириону? Не было же это вызвано его ярким и вызывающим видом?

— Месье, вам помочь? — задал он вопрос, пытаясь посмотреть в глаза бродяги, но не найдя нужной ему взаимности. — Может быть, вы присядете?

Затем он вздохнул и вернулся к более плодовитому на разговор собеседнику. Месье Найт, кажется, ещё не успел заскучать. Он, к слову, вообще делал вид, что третьего лишнего не существовало. Кирион, однако, краем глаза косился на эту чёрную копну волос.

И почему все были уверены, что Кирион изволит отобедать исключительно в фешенебельных ресторанах? Ах, да. Он выглядел как тот, кто родился с серебряной ложкой во рту. Он и в самом деле родился с серебряной ложкой во рту. Ему бы и платиновую дали, но для его детских ручек она была слишком тяжёлой.

— Я так голоден, что готов на любую авантюру с вами, если в конце меня ждёт сытная вкусная еда! — сказал Кирион, слегка посмеиваясь.

От смеха его голова и грудь слегка тряслись, из-за чего украшения тихо позвякивали. Чувствительный слух или хорошее чутьё магии могли обнаружить вокруг него легкое многоголосое гудение. Это его артефакты тихо перешёптывались между собой. При приближении руки Найта защитный артефакт начал слегка щекотать энергетические каналы Кириона на кончиках пальцев, предупреждая об осторожности.

Конечно, слушать он не стал.

Кирион крепко ухватился за протянутую руку, помня о том, что его хватка кузнеца могла быть необычайно сильной. Ему хотелось выразить своё уважение, но не бросать вызов. Он терпеть не мог ситуации, когда с ним вступали в молчаливое ожесточённое сражение во время рукопожатия.

— Для меня это будет поздний обед, — уточнил Кирион и протянул руку бродяге. — Месье? Идёте с нами?

Почему бы этого несчастного вида мужчину не накормить вкусной едой? Иногда даже крупица доброты со стороны незнакомца может сделать мир чуточку ярче. Временами у всех опускаются руки, а грызущее чувство одиночества может когда угодно и кого угодно поразить. Да, вполне было возможно, у этого незнакомца случилась какая-нибудь трагедия. Это бы объяснило его... убитый вид.

Кирион не обеднеет, если оплатит какому-нибудь несчастному бродяге горячий обед. Он не обеднеет, даже если оплатит трёхразовое питание на год вперёд. Месье Найт, кажется, ничего не имел против ещё одного попутчика и даже самолично предложил пойти незнакомцу с ними. Очень любезно с его стороны. Это избавило Кириона от неловкой ситуации, где он бы разрывался между удобством собеседника и собственным благотворительным порывом.

Дело было даже не в каких-то принципах. Кирион обычно не давал деньги попрошайкам, а благотворительность возлагал на плечи организации, которой он ежемесячно отсылал деньги. Айнское правительство весьма благосклонно относилось к этому и давало некоторые незначительные налоговые поблажки.

Однако он был очень подвержен душевным порывам. Часто это объясняли его излишне подвижным умом и чуткостью натуры. Творческие порывы обычно приносили ему очередной шедевр и немного тщеславное подтверждение со стороны заинтересованной публики славы выдающегося мастера. Менее творческие порывы приносили массу удивительных открытий и приключений, которых могло быть и поменьше. Кирион не в силах был противостоять своему желанию накормить этого цепляющего чем-то глаз незнакомца. Он вообще редко отказывал себе в сиюминутных желаниях. Зачем? Он любил себя и предпочитал потакать себе. Это и был истинный эгоизм, а не то отвратительное поведение, которое зачастую приписывают тем, кто любит себя.

Что за день? Сегодня вечером Кирион только и сталкивается с исключительно причудливыми личностями. Неровен час, как в самый маленький сквер Циркона нагрянут ещё городские сумасшедшие.

— Дерзайте, месье, — сказал он, настроившись на успокоение своего защитного артефакта.

Многострадальный защитник очень нервно реагировал на какие-либо перемещения в пространстве при помощи магии. Стоило его лаской и мягкими уговорами убаюкать, пока никто не пострадал. Большая мощь артефакта оборачивается тем, что у зачарованного предмета чудесным образом развивается личность. Или это была только проблема Кириона?

[Дария]

Эта сценка могла бы продолжаться вечность, подобно той заедающей штуке, что называли пластинками. Но одним мир не переставал его удивлять снова и снова. Тем, что все всегда идет вперед, будь то жизнь, будь то, то что никогда ее не распробует на вкус. И в этом была и толика своего очарования, такая же, как смотреть на мир через колбу, в которой тебя заперли, но все ж эта колба была куда огромней и тут было чем себя развлечь, так что жаловаться ему не пристало... жаловаться на надоедающую стрелку на пути и не важно, как ее попытаешься изогнуть, извернуть и скосить, и не важно какие зигзаги оставишь позади, пытаясь выбраться из заколдованной линии - все то же. И не важно замрешь ли на месте в том числе - она просто продолжит движение с тобой вместе - время, что прямолинейней и упрямей кого бы то и чего бы то ни было...

Выпавший случай так же выделил ему не так уж много времени на отыгрыш их общей сценки, ведь совсем скоро до него донеслись такие ему знакомые волны пространственной магии, и он резко одернул голову обратно к своим неожиданным знакомцам, хоть и пропускал и дальше мимо ушей все попытки как-то с ним выйти на связь. Извилины были слишком заняты, чтобы что-то услышать. Они извивались, давили на непривычную ему черепную коробку, отвешивали ему словестные тумаки на всех знакомых ему языках и активно выдавали идеи, как не упустить тех, от кого так приятно веяло другими землями.
От осознания того, как мало времени было дано на раздумья шестеренки давали активные сбои. В какой-то момент он даже было сделал шаг вперед, забыв о любой потенциальной опасности. Но тут же осекся и свернув вбок параллельно шагающим - побрел прочь, тут же растворившись, слившись с бесконечной улицей.

- Четыре... три... два... - обратный отсчет, отходящий от грубого понимания работы механизма данной магии.

Он рисковал...

- Один...

Лишь один шанс. Одна попытка вслепую. И закинув анализ о разветвляющихся вариантах исходов поглубже в подсознание - воспользовался ею.

Доля секунды.

Надо было успеть хотя бы на долю секунды быстрее.

Он торопливо выжидал, словно играя в рулетку, готовый в любой момент сказать "стоп".

Прекрасно осознавая, что каждая секунда может обойтись ему далеко не самым желанным исходом.

- Поехали... - мысленно остановив рулетку активировал свой телепорт, маскируя волны, заполнившими все в округе, чужими. 29 шагов... и грубо высчитанное количество того, что называли сантиметрами - промаж и все пропало - приземлись куда не туда и все пропало. Он зажмурил глаза, как в предвкушении сюрприза, независимо от того положительный тот будет или станет приближением его конца...

И ровно за миг до того, как активировалась телепортация незнакомца - смачно приземлился тому на голову.