[Кирион]

[Кирион]

Кирион не любил покидать свой дом. Он не понимал прелесть потери знакомого комфорта в пользу новых ощущений. Его вполне бы устроила скучная жизнь ворчливого домоседа, изредка выходящего в свет, чтобы всем напомнить о своём существовании. Ему совершенно не нравились путешествия, хотя само его имя насмешливо обещало путешествия за пределами родной планеты. Оно указывало в сторону звёзд, среди которых притаились другие планеты. Они всегда завлекающе мерцали во бархатной тьме ночного неба Лиреи.

Он посетил этот город на чуждом ему Цирконе исключительно из-за просьбы своей горячо любимой тётушки. Она была такой женщиной, которая никогда и ни от кого не принимала отказ. Кириона она банально шантажировала слезами, болезненно воспринимающимися его матушкой, которая, в свою очередь, оказывала на него давление. Ему пришлось спешно собрать свой саквояж и купить по завышенной цене билет на экспресс до Циркона. В иной ситуации он бы предпочёл телепорт, но в Эвелине не так просто купить билет на ближайшие дни в разгар туристического сезона. Даже эти хитрые перекупщики разводили руками. Сам Кирион не мог телепортироваться — у него не было лицензии, да и его практические навыки оставляли желать лучшего.

Отмучившись в экспрессе, он в более комфортной обстановке прибыл в Новый Кносс. Это был молодой и амбициозный город, образовавшийся всего сто лет назад благодаря группе энтузиастов, состоящих из прогрессивных молодых интеллигентов. Новый Кносс стал региональным центром науки и медицины. В последние годы это место стало популярно также у неформалов и творческих натур, находящихся в постоянном поиске новых форм для самовыражения.

Кирион, при всей своей нелюбви к Циркону, был вынужден признать, что Новый Кносс выглядел весьма пристойно. Стрит-арт с отсылками на шедевры академического изобразительного искусства Алькора соседствовал со зданиями в стиле неоготики и структурализма. Уличный музыкант играл на скрипке, пока из открытого окна доносилась нашумевшая лет двадцать назад джаз-реповая композиция. Кирион прогуливался по улицам, чувствуя себя уместно в своей традиционной одежде айнских эльфов среди неформальной молодёжи и денди в костюме тройка с тростью. Типичный кампус университета, разросшийся до целого города!

Его отель находился на пересечении двух пешеходных улиц, где расположилось множество кафе, клубов и крохотных магазинчиков с причудливым ассортиментом.

— Эй, — крикнул высокий мелодичный женский голос ему вдогонку.

Кирион остановился и обернулся. На лавочке сидела девушка с бледно-бирюзовыми волосами и обилием пирсинга. Она магией тасовала карты таро прямо в воздухе.

— Милашка, тебя ждёт сейчас интересная встреча. Не упусти её, — сказала она загадочным тоном, а затем выдула пузырь из ярко розовой жвачки, который тут же взорвался, — И не доверяй жабам. Жабы — это не то, чем они кажутся.

— Спасибо, мадемуазель? — сказал неуверенно Кирион, а затем нервно зашагал дальше, когда понял, что девушка больше не желала говорить.

Прямо напротив отеля был маленький скверик, состоящий из одной скамьи, двух клумб из больших деревянных бочек с высящимися к небу пышными синими розами и молодого клёна с красной листвой и тоненьким стволом. «Самый маленький сквер Циркона» — поведала голографическая надпись на стене соседнего здания.

Кирион сел на лавочку и позволил себе отрешиться от шумной улицы, полной всех этих незнакомцев. Иногда ему нужно было почувствовать некоторое уединение, чтобы восстановить дух. Саквояж, всё это время летевший у его правой ноги, завис рядом, слегка мерцая золотистыми искрами от наложенных чар.

Внешний вид

[Дария]

'Thou who hast brought us thus far on the way'

...

- ...й.

...

- ...хэй!..

Веки дрогнули и приоткрылись, навстречу лучам слепящего светила. И увидев то - снова сомкнулись.

- Живой значит... - прокрался визгливый, раздраженный голос в мир сладкой полудремы. - Ну, так подъем! Слышишь?! И если сейчас же не уйдешь отсюда я вызову тех, кто с радостью тебя проводит... сразу за решеточку, где и положено быть тем, кто хуже дикого зверья радиационных зон!..

Ладонь неуклюже прошлась по чему-то прохладному и мягкому, пока не легла заботливо на ухо. Все тело заворочалось, принимая новое, более удобное ему положение.

- ...учащихся!.. Убирайся сейчас же!.. шишь?!

Медленно ускользнувшее сновидение, воспользовавшееся суматохой, сменилось первыми мыслями нового дня. Что лениво протекали сквозь все возможные круги восприятия болезненно сонных извилин. Затекшее тело заворочалось вновь, каждым движением проявляя свое сонное недовольство на незваный раздражитель.

Резкая притупленная боль в ноге.

Торопливо резко присел, неуклюже схватив ушибленное место обоими руками и подобно кроту, так и не открыв глаза, оглядывался по сторонам. Мысли путались и врезались одна о другую, скатываясь по шершавым горкам попыток осознать происходящее. Шумы нашептывали, гудели, визжали, донося все больше, полезных и не таких уж, моментов.

- ... 43 спусков светила, 44 подъемов. 1032
того, что называли часом, 53 минуты, 17... 18... 19... того, что было секундами... пребывание на данной планете...

Чьи-то торопливые неуклюжие шажки, сбивчивое дыхание. От незнакомого существа повеяло волной того, что вынуждало, все живое и на то способное, защищаться - повеяло страхом, внезапным испугом - совсем рядом, только ладонь протяни. Шорох, что-то подобрали рядом с ним и, теперь уже слышалось, только удаляющееся торопливое шарканье, оставив позади лишь ноющую боль чуть выше колена, от предмета, что мгновение назад с опаской подобрали. Назойливое жужжание, наконец, прекратилось, оно, испуганное, скрылось в общем потоке голосов, смеха, пиликанья различной техники и нарочито не вписывающейся в этот мир музыке, на инструментах, что часто звучали в местах, что были когда-то домом.

- И везде найдутся те, кому неймется... не исключая планету, где так гордо отказываются от истоков, веря лишь в будущее дарованное тем, что не было дано богами - рукотворная энергия... словно выудили ее не у  той же природы...

Боль медленно утихала. Он приоткрыл глаза, щурясь, вновь встречаясь взглядом с одиноким светилом. То там, то сям проходили группки созданий, в основе своей, в сторону больших врат, что величественно и угрожающе утыкались в небо острыми краями... в 37, того, что называли метрами, от него.

Медленно вдохнул, еле-заметно пропитанный электричеством воздух, с примесями самых удивительных химических соединений - прокашлялся надрывно, далеко не в первый раз, растрясывая в голове заезженную пластинку мыслей, о том как тут быть дальше...

Хотелось прильнуть обратно... но он медленно поднялся на свои две. Легкий ветерок в очередной раз встретил его, принося все новые и новые незнакомые доселе запахи, теперь уже, откуда-то с юго-запада. Как и запахи еды, что заставили временно забыть обо всех неудобствах.

Он медленно сошел с зеленого газона, встречая утро широкими зевками и, растрепанные волосы его совсем не в такт ветру слегка пошевеливались, довольно ловя утренние блики теплого светила...

[Лу]

И хоть Алькор был любимым местом волшебника, и как многие в этом мире, он не всегда горел желанием покидать свое уютное гнездо наполненное магией и чудесами, иногда обстоятельства вынуждали уезжать, а иногда и улетать крайне далеко. Вот в и этот раз научные изыскания, а так любопытство завело Лу куда-то очень далеко от собственного дома. И пускай. В конце-концов, это было интересно. Интересно и занимательно, а значит не было и никаких сожалений, правда?

...Или почти не было. Циркон был грязный, шумный и не слишком то красивый. Все было каким-то серым и неприветливым, не то его родной и светлый мир... Можно ли было сказать, что он был его? Или он лишь бесплотный гость, которому суждено пропасть в аналах истории не оставив ни одного следа? Настроение было сегодня крайне филосовское, о чем и задумался волшебник. Впрочем, сегодня даже и не волшбеник. И даже не колдун и не чародей, а простой мужчина в хорошем костюме и неизменной спутницей-тростью в виде совы. Хотя бы костюмчик пришлеся в пору, жаль что без шляпы и плаща, но вот они точно были бы лишними атрибутами, которые все только запутают.

Впрочем, Новый Кносс выглядел хоть немного очаровательно. Хотя и всей этой уличной культуры Лу не понимал и не разделял. Пускай местами стены были расписаны весьма неплохо, но им явно не хватало вкуса или хотя бы немного утонченности. Варвары, что с них взять. Впрочем, ничего иного мужчина и не собирался ожидать от людей. Их фольклёр был весьма интересен, но вот далеко не все ему было понятно. Однако, именно ради этого он здесь? Или нет?

Вопросов было даже слишком много для одной головы, которая сегодня была занята совершенно бесполезными размышлениями. Артефактор чуть даже было не пропустил важный памятник эпохе и культуры, но... все же обратил внимания, и с этого момента стал более чем доволен своей поездкой на Циркон. Пускай и благодаря такой маленькой и непримечательной вещи.

Он вышел из магазина старьевщика, держа под подмышкой слегка попорченной временем коробку, внутри которой была виниловая пластинка с какой-то музыкой. Буквально недавно Лу прикупил себе на барахолке и проигрывающее устройство. Ард был настолько впечатлен музыкой, что большую часть времени за работой только и делал, что крутил пластинки одну за одной, а иногда слушая на повторе самые любимые. Но с вечностью надоедает даже самое любимое, а новых композиций на горизонте как то и не мелькало... что весьма печалило лавочника. Однако не сегодня, и точно не сейчас.

Тихонько постукивая металличиским наконечником трости по улочке, Лу неспешно шел изучая округу. Он отмечал про себя, что даже на этой далекой планетке, могут быть красивые и очаровательные места. Впрочем, с таким хорошим настроением наверное даже самый удаленный кусочек космоса мог стать в глазах смотрящего эдемом.

Правда... воспоминания о прошлом как-то внезапно нахлынули в голову мужчине и ненадолго он посмурнел. Все равно, сейчас он был сам по себе, даже окруженный всеми этими людьми, никому до него не было дела. Или, как минимум ему так казалось. Ведь в этой вечной суете, погоней за временем, вряд ли хоть кто-то обратит внимание на потерянного среди города мужчину? Пускай и в хорошем костюме и неплохой тростью. А значит можно перестать играть роль приветливого владельца лавки. Пускай и на чуть-чуть, только сегодня и совсем не навсегда.

– Самый маленький сквер Циркона... - задумчиво произнес себе под нос мужчина, краем глаза углядев надпись, а затем ненадолго остановился, заглядываясь на клумбу. А после перекинул взгляд на краснокронное дерево. И правда, в этом было что-то крайне необычное. Такое цветастое и живое и...

В животе забурчало. Впрочем, не удивительно. Ведь со всеми делами он забыл и позавтракать и поужинать. Возможно, самое время было перекусить?

Та самая пластинка

[Кирион]

Лёгкое мерное гудение дешёвого голографического устройства действовало на него убаюкивающе. Магия саквояжа нетерпеливо разбрасывала вокруг золотистые блёстки из света, таявшие при соприкосновении с твёрдой брусчаткой или любым другим материальным объектом.

Кирион задумался о сапфирах и рубинах, глядя на пышные бутоны росы и пламенеющую в лучах солнца красную крону клёна. Он мечтал об изготовлении длинного колье из платины и нескольких крупных сапфиров глубокого благородного оттенка синевы. Как бы оно прекрасно смотрелось на бледной изящной шее! Но не менее прекрасно выглядела бы падпараджа, вобравшая в себя свет солнца и всю радость жизни.

Ему было свойственно глубоко задумываться. Его размышления вяло перетекли в сторону недавней весьма занятной работы, где ему пришлось изрядно потрудиться с реконструкцией янтарной парюры. Возможно, ему действительно стоило немного отдохнуть от артефакторики и ювелирного дела. Пешие прогулки всегда очень положительно влияли на его физическое и эмоциональное состояние. А новый незнакомый город манил его любопытную натуру своими неизведанными глубинами. Не обязательно это должны быть какие-то особняки с привидениями и жуткой историей убийства, памятники архитектуры и музеи. Ему нравилось во время хаотичного блуждания по узким улочками и переулками наткнуться на такой «Самый маленький сквер Циркона».

Он зажмурился от удовольствия, наслаждаясь неожиданным теплом пробившегося к нему мягкого солнечного света, ласкавшего его взлюбленную жарким экваториальным климатом Лиреи кожу. Но тут же его уединение посреди шумного оживлённого центра города было потревожено внезапно ворвавшимся звуком. Это оказался страдальческий позыв чьих-то внутренних органов к удовлетворению потребности в питании. Кирион тут же почувствовал, что и сам бы охотно перекусил. Его желудок посмел издать в ответ урчание, пронизанное лёгким ощущением боли под рёбрами.

Ему стоило некоторой смелости разжать веки и поднять взгляд на стоящего рядом с ним незнакомца. Щёки Кириона слегка зарделись из-за смущения. Обычно он не был столь стеснителен и стыдлив, но именно в этот момент его одолевала лёгкая тревога из-за нахождения в чужом месте. Дома, на прекрасной живописной Лирее, ему даже дышалось легче. А здесь у него не пропадало ощущение, будто за ним пристально неустанно наблюдают. Это обстоятельство его весьма сильно нервировало.

— Добрый день, месье, — сказал Кирион, преодолев секундное замешательство.

Его лицо приняло более сосредоточенное выражение, а глаза обрели блеск того энтузиазма, что был свойственен чрезмерно увлекающейся личности. Рука машинально прошлась по рыжим локонам, змеившимся по правой стороне его груди. Затем тут же отбросила за спину хвост, резкостью движения запястья вызвав тонкий перезвон тонких браслетов. Кирион сосредоточил своё внимание на незнакомце, усилием воли отбросив тень прошлых измышлений.

— Я только прибыл в этот славный город. Не посоветуете хорошее место, где я мог бы перекусить? Я буду вам весьма признателен, месье, — продолжил он свою речь уже более ровным тоном и слабой приветливой улыбкой, которая имела идеальный баланс между формальной улыбкой светских приёмов и добродушной улыбкой дружелюбного незнакомца.

Незнакомец предположительно был мужчиной и выглядел как юноша чопорного вида. Может быть, даже отпрыск богатой семьи. Такие персонажи Кириону нравились. В них была всегда толика предсказуемого ворчания сноба. Поведение, которое он считал весьма очаровательным. Интересно, а что за коробка была при себе у него?