[Мелан Пессим]

Лиреи / заповедник в Саидии / 5022 год

Аолитан, Мелан

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Мелан Пессим]

Длинный, протяжной гул ветра юности пролетал перед глазами: ласки любви, дружбы утешение, стасти жаркие мгновения - все пролетало мимо него. Мелан старался уловить в этом ветре хоть одну крупинку счастья, он бежал за этим ветром!..Но призрак одиночества обвивал вокруг него цепь страданий одиночества. Как бы не старался философ сделать шаг к побегу, призрак шествовал за ним, затягивая уже свои цепи...
Впереди не видел он маяка надежды, прекрасное свечение далеко, вечно затмеваясь во тьме шептало ему:"Оглянись вокруг! На душе твоей проклятье: детства года отобрала чужая детвора, твоя любовь осталась безответной, твои старания - пали вспять. Посмотри на пропасть смерти! Забудься в ней, без сознания найдешь покой и утешенье, без жизни исчезнет страдания и страхи, без лика твоего станет чище иррациональный мир..." - но Пессим не выслушав ни слова пил вино, стараясь найти в ее горьком вкусе, хоть какую-то усладу...

Комната, в которой он сидел, была туско освещена светом магической свечи. Это был маленький кабинет: роскошное, широкое кресло, стол, парочка наполненных книгами книжных полок. Под носом философа был его огромного размера черновик с какой-то работой посвященной этике.  В комнате находилась трубка, которую Мелан усиленно выкуривал, начал это он делать с тех пор, как погибли его родители. В табаке он не находил никакого утешения, вино - горький и не сладкий яд, перо - вгоняет лишь в большую тоску.  Увы, окончательно оторваться от написания философских работ он не мог, слишком глубока его любовь к передачи своих мыслей на бумагу, но Пессим чувствовал - нужен перерыв. Его роскошная квартира, быть может, выглядела для некоторых людей как миниатюрный рай с множеством комнат, но для него она превратилась в клетку, в которую его загнала жизнь.

Встав из кресла и начав расхаживать по комнате он думал как же ему отдохнуть... Смерть - логически не верна и ее состояние не обратимо, следовательно - не подойдет; страсть - он был уверен что это лишь очень кратковременное обезболивающее; бал - была уверенность что ни одна женщина к нему и близко не подойдет; отдых в другом месте... а это уже не плохая идея! - единственное что он видит перед собой из природы это не большой красивенький дворик у крыльца дома, в котором находится его квартира. Там он каждый день расхаживал, да и то, исключительно для того чтобы поддержать свое здоровье и красоту тела, еще при выходе туда была маленькая надежда на то что какая-нибудь душа познакомится с ним, но даже самое простое "Здравствуйте" со стороны его соседей звучало для него каким-то уж очень вынужденным, приветствуя его исключительно для сохранения образа приличного и культурного человека...

Хотелось повидать природу, девственную так же как и он сам. У Мелана был эстетический вкус, он любил всматриваться в пейзажи лесов или красивых равнин, но они ему нравились не только от красоты, а от того что лес у него ассоциировался с тем местом, куда можно было убежать человеку подобному ему - никому не нужному и одинокому.


Оказался он в лесу весьма скоро, да и лесу весьма не обычном - в заповеднике Саидии! Оформил он поездку в тот же самый день, в любом случае, никаких планов у него и не было. Денег на скорую поездку на не большом летательном аппарате ему тоже хватало.

Заходить на территорию заповедника и смотреть на животных он не хотел, желание идти с гидом или в компании эонов что будут на него странно коситься он не желал...хотя у него была лишь мнимая иллюзия на это, он уже привык к тому что его нигде не принимают и если бы он предположил, что все таки, к нему там будут относится нормально, то это бы не влезала в его картину мировоззрения. Пока он прохаживался по тропе рядом с небольшим ручейком.

С собой он взял не большую записную книжку, в надеждах на то, что вдруг его возьмет поэтическая страсть и он начнет творить стихотворения...Пока он стоял  у воды и смотрел на свое отражение. Как же, все таки, ему хотелось, чтобы вместо этого лица было совершенно иное, чтобы в отражении перед ним стоял не пессимистичный отчужденный философ, а какой-нибудь счастливый человек с семьей; чтобы рядом с его тоскующим лицом была девушка, кладущая на его плече свою милую женскую руку. И хотел он этого не от сладострастия, а ради того, чтобы можно было хоть кому-нибудь постоянно рассказывать свои стихи, свои поэмы и рассказы, чтобы ведал он несчастье своей жизни!...Но даже этого совершенно никто не желал знать, да и...некому было уже.

[Аолитан]

Утро выдалось суматошным.  Город только просыпался, а Ао уже сидела на табуретке как некое мраморное скучающее изваяние, а вокруг нее порхала заботливая челядь. Рутинное, привычное состояние. И не то, чтобы она была расстроена. Но настроение было не на подъеме.
Намедни, Анжаика – великая княжна Анрисия, поручила девушке очередного навязчивого посла с соседнего материка на Лирее. Аолитан не могла ей отказать. Во-первых, потому что принимать послов была ее прямая обязанность. Ну и во-вторых, Анжаика была ее матерью. А как тут матери откажешь? Пускай Ао и не была в восторге от этой затеи.
Она была осведомлена об этом эоне. Рейхарт Летто – дипломат империи Мунхейм. Имел острый ум и хорошую память. Был довольно настойчив, когда было нужно, но и не считал зазорным отступить, если требовалось. Им можно было бы восхищаться как человеком с хорошей деловой хваткой и врожденным чутьем... Если бы не его скрытые увлечения. У любого они есть, не правда ли? Маленькие фетиши, несуразные привычки... или темные слабости? Но если у кого-то это ограничивается каждодневной выпитой бутылкой вина по вечерам, с прямой дорогой, ведущей к алкоголизму, как у великой княжны или невинным решением начать коллекционировать мотоциклы со всех уголков Аркхейма, переросшим в захламленный гараж, а затем частично и дом отца, как у Ао, то Рейхарт тут их всех переплюнул в своем аморальном увлечении. Банально, но он был коллекционером любовниц. И если уж эон отлично понимал, что до великой княжны ему не дотянуться, то уж до дочери то можно было попробовать.
От того то в первую их встречу Аолитан ловила на себе его маслянистые взгляды. И это при том, что человек он был явно неглупый и также осведомлен о том, какова культура анрисийцев.
Ао он просто возмущал. Не потому, что он возомнил себя достойным ее. А потому, что он совершенно не уважал ее культуру. И если девушка могла смиренно поддерживать деловую беседу с этим ловеласом, с которым и дела то не хотелось вести, так как условия для сотрудничества он упорно навязывал свои, то в остальном Ао будет непоколебима. Странно, что мать не учла это...
Сегодня они должны были встретиться на территории ее заповедника. Посол хотел сделать подарок своему племяннику – приобрести ему священного зверя, которыми так славился Анрисий. Вероятно, думал, что в знак дружбы ему подарят домашнего питомца. Но не все было так просто...
Закончив свой туалет, девушка напоследок привычно укрыла лицо вуалью, по-женски последний раз взглянула на себя в зеркало, как будто думала, что сможет увидеть что-то неидеальное и поспешила на встречу. Морально, к борьбе она была готова.
На месте ее как всегда встретил радушный управляющий – стареющий эон Кириот Фартарте. Еще бы он не радовался ее появлению, она ж его работодатель... Ее предупредили, что сам Рейхарт задерживается, а вот его племянник уже был здесь, совсем недавно прибыл. Что ж, нужно было поприветствовать гостя...
Ее провели по знакомым дорожкам вглубь уютного парка. Пока шли, Ао по-хозяйски рассматривала территорию. Вон там надо было подсадить газон – видна была проплешина земли. А вот здесь не хватало фонаря, определенно.
Фигуру гостя было видно издалека. Он стоял к ним спиной и вероятно наслаждался пейзажем. Посетители в заповеднике были редким случаем, ведь он располагался вдали от населенных пунктов.
Прохладный, немножко застенчивый ветер прошелся по оголенной коже анрисийки, собирая ее ненавязчивый запах амбры, белого меда и малины, за которым она скрывалась словно в броне, и метнулся в сторону незнакомца, стоило ему повернуться в их сторону.

- Господин Герадий Летто, хочу вам представить княгиню Аолитан Айжению эль Рейн Анрисийскую, - заискивающе подал голос старый эон, стоило им подойти к гостю ближе.
Ао хотела протянуть руку для привычно-неприятного рукопожатия, но застыла, стоило ей только увидеть лицо незнакомца.
Затем она смущенно, что было для нее редкостью, вдруг тихо посмеялась прикрыв ладонью рот.
- Это не он, - в голосе девушке слышался укор и искорки смеха.
- Кто? – не понял управляющий. Но по лицу было видно, что он понял.
- Как вы могли так ошибиться! Где вы потеряли настоящего Герадия? – продолжала забавляться Ао. Было видно, что она нисколько не расстроена, а наоборот, вся ситуация ее чрезвычайно радует.
- Простите, госпожа. Я немедленно вернусь и все еще раз проверю, - управляющий выглядел испуганно. Такой конфуз он испытывал впервые.
Чувствуя некую ответственность за происходящее, анрисийка решила все же заговорить с незнакомцем.
- Прошу меня простить за такое недоразумение, - проводив управляющего взглядом, пока тот семенил в сторону главного здания, обратилась Ао к мужчине, – Итак, мое имя вы теперь знаете. Могу ли я узнать ваше?

[Мелан Пессим]

Смотря на природу он вспоминал прошлые года своей юности, когда в примерно таком же лесу он мило гулял со своей возлюбленной - Гердой. Полюбил он ее за те годы, когда он учился в академии. Он помнил тот последний день, когда к его руке была прислонена женская ласка. В любви он всегда искал спасение от проклятья одиночества, свобода одинокой жизни никогда не виделась ему как нечто приятное, это была свобода тела, свобода действий, но заточение собственного сердца, которое жаждило прорваться через искусственный барьер того высокомерного общества эонов, что ковало ему роскошные аристократские цепи: те ценности, ту культуру, ту честь - из-за них же он был изгоем  их же мира! Хоть подай своей кистью хоть одно свободное и творческое проявление индивидуализма, так тотчас ты в глазах иных превращаешься в бездарность, в глупого и безумного творца.

От размышлений философа его прервала какой-то чужой голос. Он обернулся на шум и увидел что позади него стоял какой-то старый мужчина и необъятной красоты девушка. Мелан молча оглядывал их недоуменным взглядом, понимая что его принимают не за того кто он есть, хотя впрочем все довольно быстро разрешилось благодаря некой княгине, что, видимо, была госпожой того старого Эона что представил ее перед ним.

Совершилась впервые за долгое время встреча и знакомство с девушкой. Он немного замешкался, но вскоре из торопливо вспомненной традиции  он взял женскую руку. Надо было ее поцеловать, как бы, показав свою некую аристократичность, традиционность. Еще большую трудность представляло то, что девушка была явно не из низших слоев. Все таки...нехотя его губы прикоснулись к женской коже и он медленно опустил ее руку. При этом всем он и не сказал ни слова, он боялся произнести перед незнакомой аристократкой нечто не то, какую-то глупость и испугать ее, отвернуть от себя.

Хотя, он бы совершенно ничего не боялся делать перед нею, если бы не видел в этой девушке одну из представительниц того общества, что молчаливо избегая загоняло его душу в клетку страданий одиночества - он не мог из-за этого же обернуться и уйти от нее как можно быстрее, ведь он должен напротив...избавиться от их проклятия, бежать навстречу проклянувшим - только они окружали его...
Наконец, спустя некоторое время неловкого молчания он заговорил:

— Я Мелан Пессим, - говорил он весьма спокойно и уверенно, — не беспокойтесь из-за подобной неловкости...Судя по всему, в этом заповеднике не часто появляются люди?

Он повернул голову в сторону, рассматривая тихо бегущую реку:

— Я философ, - продолжал он, — надеюсь в этом забытом месте найти вдохновение...А что же вы делаете в этом месте?

Он боялся ее, но поддерживал в своем голосе спокойствие - не надо было терять лица, нельзя было сорвать свою личину..."Я философ" - звучало бы весьма парадоксально при виде неуверенного и боязливого мужчины, который видел перед собою гетеру.
Я не писал прежде о его реакции на великолепную красоту девушку от того, что даже красоту он воспринимал как еще большую ограду к общению с девушкой. Чем красивее была девушка, которую он встречал, тем меньше было секунд когда будут держаться их взгляды на друг друге. Для собственной же красоты Мелан делал все: сидел на строжайших диетах, занимался спортом - его статное, рельефное тело можно было назвать вполне себе привлекательным и красивым...но все равно шествия и тень призрака одиночества его рисовали любую его красоту безобразием.

[Аолитан]

Каково это быть уязвимой для всего мира? Где каждый по знанию или наоборот по невежеству способен причинить тебе боль. С годами Аолитан так и не смогла подавить в себе отвращение к чужим прикосновениям, ведь они приносили страдания. И хотя ни один ее мускул не дрогнул при мимолетном касании мужчины к ее руке, возможно Мелан смог бы заметить, как расширились от страха зрачки девушки, стоило ему взять ее руку. Но теперь, Ао было интересно как поведет себя мужчина дальше, узнав кто перед ним. Некоторое время назад для девушки это стало своего рода спортивным интересом и проверкой на гнилую душу. Захочет ли новый знакомый специально причинять ей вред или нет. Или он знать не знает о культуре ее страны?
- Заповедник был в первую очередь создан для животных, живущих здесь, - задумчиво ответила девушка на вопрос о посетителях, чувствуя в собеседнике толи смущение, толи нежелание общаться. – Поэтому, он находится далеко от города. Вы ведь знаете о священных зверях? Если хотите, в знак извинения за недоразумение, я могу побыть вашим экскурсоводом здесь. И кто знает, возможно вы и найдете свое вдохновение с моей помощью.
В голосе княгини не было и намека на формальность. Она предлагала это от чистого сердца. И уже не потому, что хотела извиниться. А просто ей нравилось это место, и она была не против поделиться впечатлениями о нем с кем-то еще. Место, что создала она сама. Ее достижение и гордость. Ведь она сама выбирала для него землю, участвовала в проектировании, следила за стройкой, проверяла отчеты о каждом привезенном животном. Было вполне естественным, что создатель хотел услышать мнение людей о своем творении.
- Все равно, дело по которому я здесь пока что откладывается.
Как так получилось, что Мелана Пессима перепутали со званным гостем, Ао думать не хотела. Возможно, вместе с Рейхартом и Герадий был чем-то занят. Однако, о таком предупреждают заранее и от части девушка ощущала себя оскорбленной. Но так как ей было совершенно все равно на посла и его хотелки в целом, то и портить себе настроение из-за такой мелочи она не собиралась. Вместо этого, она была совершенно не против прогуляться и даже приятно пообщаться с новым знакомым, раз все сложилось так как сложилось.
Профессию философа Ао воспринимала как этакого писателя, со своим виденьем мира. Но для каждого писателя нужны были эмоции от впечатлений, которыми должна быть наполнена его жизнь. И даже если и можно было получить вдохновение от простой прогулки по берегу ручья, то наверно лишь испытав контраст от более острых ощущений.
- А пока мы прогуляемся до одного места, которое я бы хотела вам показать, вы мне расскажете, о чем же ваша философия, если вы не против конечно? – в конце она добавила вопросительную интонацию, почувствовав в своих же словах нотки властности.
Стоило отключить на какое-то время образ уверенного в себе аристократа и побыть немножко самой собой, чего Аолитан дозволялось крайне редко.

[Мелан Пессим]

А дальше произошло нечто для Пессима невероятное - ему предложила прогулку девушка. Быть может, она просто не знала что он хуман, разве он достаточно по эонски красив? Неужели?...это так и есть?

— Я, конечно, не против этого. — произнес Мелан и пошел вместе с нею

Он боялся сделать лишний шаг, он боялся лишнего неловкого прикосновения - краем глаза он видел при целовании ее руки, как глаза ее наполнились мелким страхом, при этом всем самому требовалось сохранять свою маску отсутствия страха, делать вид что ты спокоен, что ты не отличен от остальных.

— Заповедник был в первую очередь создан для животных, живущих здесь, — произнесла девушка, что на секунду заставило задуматься Мелану.

"Черт...Так не слишком ведь отличаются аристократы эоны от заповедных животных — райское место огороженное ото всех, куда если вдруг проникнет человек - так они его будут избегать как непонятное им существо" - думая так он нарисовал на своем лице улыбку, что казалась с виду знаком интереса к разговору и знаком приличия...Но вот дальше вопрос поступивший от княгини заставил его поразмыслить...

— А пока мы прогуляемся до одного места, которое я бы хотела вам показать, вы мне расскажете, о чем же ваша философия, если вы не против конечно?

Улыбка с лица его спала, он должен был перед нею открыться. Показания своей личности, индивидуальности и взглядов он боялся больше всего...Он ответил уклончиво:

— Я...Иррационалист, эвдамонист, моральный нигилист; любитель метафизики, любитель философии языка, изучаю вопросы богословия, изучаю немного метафилософию, углубленно роюсь в этике; не могу смело назвать себя в чем-то идеалистом или материалистом, я не позитивист, я...

Он хотел уж было еще продолжить, но понял что он начал говорить на совершенно не понятном для девушке языке. Быть может, некоторую часть из его слов она и поняла, но...он решил аккуратно сказать ту фразу, что раскрывает его философию в полной мере:

— Я пессимист

[Аолитан]

Девушка понимающе улыбнулась, стоило собеседнику ответить на вопрос о своей философии. Было заметно, что мужчина редко общается с людьми и от этого весьма нервозен. И даже показалось, что на эту тему ему не слишком хочется разговаривать. Или, он боится порицания?
- Вы о многом думаете, - подытожила она, неспешно вышагивая по мощеной дорожке вдоль ручья. Было слышно, как ее юбка с длинным шлейфом тихо шелестела по камню, сливаясь со звуком мягко-журчащего ручья рядом. Звука ее шагов, на удивление, не было слышно.
На вопрос о священных зверях он не ответил. Так все-таки не знал?
«Эвдемонизм... Вопросы богословия... Пессимизм?» - действительно, для Ао все эти научные термины, пускай смысл которых она понимала, были далеки от поля ее интересов. Она жила здесь и сейчас. Что ей до высокого и вечного? Она даже и не думала толком о подобном. Даже когда ей было плохо и тяжело, она не задумывалась о том, кара ли ей это или проклятье, божественное проведение или испытание. Упав, она просто думала, как подняться, не ища виновного или причину. Пускай культура ее народа и говорила об обратном. Но поддержать разговор все же хотелось. Не часто Ао могла побеседовать о нематериальном. Хотя раскрывать тайны о себе она не собиралась.
- Честно признаюсь, я далека от ваших интересов, - подумав немного, наконец произнесла она. – Но считаю, что каждый имеет право на свою точку зрения. Позитивна ли она или пессимистична – каждый смотрит на все из своей призмы. И каждый в этот момент по-своему прав. Наверно, я реалист, да? – почему-то спросила она у него, как будто он мог знать ее ранее.
Впереди показалась развилка. Левее дорога продолжала идти вдоль ручья. А правее показался редкий лес и вдалеке, в ярких лучах солнечного света, сияла мрамором белоснежная ротонда.
Даже не задумываясь, девушка зашагала дальше вдоль ручья, так как, очевидно, знала куда идет.

[Мелан Пессим]

— Наверно, я реалист, да?

— Увы, слишком быстро делать вывод насчет этого весьма странного понятия я не могу. - ответил ей философ. - К сожалению, я не верю что существуют чистые реалисты. Фрейя - богиня познания, так вообще постоянно говорит о том что мир это лишь наше субъективное представление о нем...вероятно, госпожа Аолитан, вы просто умеренный пессимист или оптимист, просто не такой выраженный, как я[/color].

Они шли по природе. Их разговор шел весьма плавно и от девушки, к удивлению Мелана, не поступало никаких признаков антипатии. Она пока что не пыталась увильнуть от разговора, в ее глазах не проскальзывало отвращение или гнев. Мужчина этому был, конечно, удивлен. Значит, наверное, стоило было показывать немного себя?

— Некоторые от чего-то полагают, что мы, философы, как-то отличаемся от всех остальных людей. Но, по факту, единственное наше отличие ото всех, так это то что у нас чуть более развито представление о мире... Кстати, а что же вы можете рассказать о себе?

Пока он это рассказывал, его взгляд цепляла фигура девушки: ее шаг был бесшумен; весь торс, кроме груди, был открыт и подчеркивалась статность фигуры. Он редко бросал на нее взгляд, делал это он боязно, делал это он не из-за сладострастия, он был вообще безразличен к страсти, а просто чтобы изучить ее. Но женская красота для него была, как бы, не позволительна, печальный опыт вечно подсказывал ему, что чем больше внешней красоты в человеке - тем больше у него безобразия в душе. И вечно Мелан пытался убедить себя в том, что это не так, что все таки, красивая материя может обладать прекрасной душой.

[Аолитан]

«Развито представление о мире?»
Девушка недоуменно посмотрела на мужчину в упор. Возможно, он не так выразился? Но он тут же сменил тему, задав ей такой простой и одновременно сложный вопрос. Несколько мгновений она задумчиво молчала и собеседник мог понять – она подбирает слова, чтобы продолжить светскую беседу.
- Даже не знаю, что вам может быть интересно узнать обо мне, - наконец произнесла она с сомнением.
Сказать, что она княжна? Ну он вроде уже это знает. Что она посол? Вряд ли это подкрепит интерес к разговору. Что это место ей принадлежит? Не сочтет ли он ее бахвальной? А, возможно он о мировоззрении спрашивает?
Но тут она одернула себя. И вспомнила кем является.
- Спросите, и я постараюсь ответить, - голос девушки вдруг стал игривым.
Понимание. Наисложнейшая вещь в мире. Ты не всегда даже можешь понять себя. Что уж говорить о другом человеке. И Аолитан, по долгу службы, да и по складу характера, всегда стремилась к этому. Еще в школе, когда им преподавали уроки психологии, надо заметить - один из любимейших уроков Ао, ее зацепила довольно интересная тема.
«Каждый человек обладает несколькими информационными фильтрами» - звучали слова учителя в голове Аолитан. – «Это может быть менталитет государства, в котором человек родился. Религия, к которой причастна его семья. Семейный уклад. Это социум, в котором рос и находился человек. Это его жизненный опыт. И даже его характер. Вариаций может быть еще много. И у каждого человека они индивидуальны. И когда мы получаем какую-либо информацию, прежде чем понять и осмыслить ее, она проходит через эти фильтры и мы формируем свое мнение.»
Для юной девы тогда это стало открытием и предметом долгих раздумий. После которых для нее стало своего рода игрой, при знакомстве с новым человеком, познавать его. И чем интересней княжне казался человек, чем больше его хотелось узнавать. До того момента, пока Ао не находила в человеке его слабые стороны, которые она презирала. Тогда человек становился для нее неинтересен. И обычно это случалось довольно быстро. Сама же Ао не очень любила чтобы ее понимали, так как, обнажи она свою душу, ее бы также могли посчитать слабой, а это Ао ненавидела в себе больше всего. Свои слабости.
- Но я бы хотела уточнить, в философах развито представление или же желание это самое представление о мире изучать? – все же решила вернуться к незаконченной теме Ао. Для нее было совершенно нормально перескакивать с темы на тему, ведь ее работа была связана именно с этим – дипломатично вилять словами, не упуская важных деталей.

[Мелан Пессим]

— Даже не знаю, что вам может быть интересно узнать обо мне,

Мелан улыбнулся, как бы из приличия. Он бы несомненно ответил:"А философ сразу же начал много говорить!", но он это делать сразу постеснялся, а после игривый женский голос одновременно испугал и удивил, второе понять было можно, но почему же в его глазах появилось на мгновение нотка страха? - да просто потому что всякая женская ласка, флирт, игривость, в общем, любое внимание казалось ему чем-то обманчивым и тотчас воспринималось как попытка обмануть его слух, а после и сердце.
Терять собеседницу было опасно, но еще более опасно было довериться воровке мужских сердец.

— Но я бы хотела уточнить, в философах развито представление или же желание это самое представление о мире изучать?

— Как правило, вначале изучения философии наступает последнее, затем медленно растет первое. Но в конце все меньше и меньше желаешь изучать этот мир, ибо умножая знания множишь и страдания...И это, поверьте, не только звучит красноречиво, это точь-в-точь так и есть.

Он сам того не замечая начал раскрываться перед ней и говорить более длинней. Он решил уколоть девушку:

— У вас есть муж?

После этого вопроса он превнимательно смотрел на девушку. Ему нужно было понять ее реакцию на столь быстро наступивший вопрос о замужестве: отвращение или игривое кокетство?.. Девушка уж точно понимала всех мужчин что вдруг в начале беседы начинали говорить о замужестве. Пессим сомневался в правильности столь быстрого начала "маневра", но все таки ему нечего было терять - можно было рискнуть.

Философ до ужаса боялся метафизической природы всякой любви - индивидуализированного полового инстикта. Он в себе и окружающих видел животных, намеренно не называющих себя таковыми исключительно чтобы подчеркнуть свою собственную индивидуальность. . Хотя различие на деле не большое - наличие разума и способности к построению силогизмов. Лишь поняв и выйдя со своей животностью на бой можно было стать настоящим человеком. Ему очень сильно хотелось поверить что же перед ним: оболочка зверя или человеческая душа?

[Аолитан]

Она пожала неопределенно плечами.
— Как правило, вначале изучения философии наступает последнее, затем медленно растет первое. Но в конце все меньше и меньше желаешь изучать этот мир, ибо умножая знания множишь и страдания...И это, поверьте, не только звучит красноречиво, это точь-в-точь так и есть.
- Соглашусь, - вместе с ее голосом Мелан мог услышать тихий звон ее украшений на хрупких ключицах. – Порой, знание убивает. И иногда лучше не знать всей правды. Так легче жить. Но без правды ты никогда не будешь уверен что ты прав. И как порой хорошо что у человека бывает выбор.
 
Страх, что промелькнул в глазах собеседника, на аккуратно завуалированное кокетство, не остался без внимания Ао. Судя по всему, мужчина что сейчас стоял перед ней был определенно неопытен в общении с женским полом.
— У вас есть муж?
Интересно, почему он спрашивает? Хочет понять ее личность? Она решила его успокоить. Или же предостеречь.
- Вы знаете обычаи Анрисия? – ответила она вопросом на вопрос. Но она была уверена – не знает. Поэтому решила осведомить его. – Мы не любим чужих прикосновений. Из-за обостренного обоняния и осязания. Только встретив своего избранника мы обретаем способность получать удовольствие от прикосновений... лишь его прикосновений, - она неосознанно провела руками по своим оголенным плечам. - Можно сказать, что это нечто дикое и звериное. Так наш организм сам говорит нам, на языке тела, что наш избранник идеально подходит для создания здорового потомства.
Она посмеялась, словно услышала какую-то шутку.
- Поэтому в большинстве случаев, анрисийцы моногамны. Хотя есть и те, кто противится своей природе. Но такие бунтари встречаются редко. И я не из их числа. И нет, мужа у меня нет, своего избранника я еще не встретила.
Своими словами она дала Мелану понять – она не пытается его соблазнить. Так же, он мог теперь догадаться, почему она так отреагировала на его мимолетное прикосновение. Предначертанной встречи не случилось – он не ее избранник.
- Ну а вы? Встретили уже свою суженную?

[Мелан Пессим]

Мелан принял слова девушки с пониманием, хотя и слова о "здоровом потомстве" вновь его смутили. Хотя и видел в женских словах понимании метафизики любви. Он был, однако же, рад этому. По немногу он все таки раскрывался ей и больше ей доверял. Не смотря на время проведенное в многокомнатной клетке, он все равно сумел ценить людей и видеть в них  честность.  Аолитан уже вышла на тот уровень доверия, чтобы не стесняться ее. Голос философа стал более расслабленным, ровно как и походка. И следующий поступивший вопрос от княжны его уже не ставил в неловкое положение. Она услышала от него правду:

— Ну а вы? Встретили уже свою суженную?

— Нет, Княжна, у меня...судьба печальна. Была возлюбленная, с которой желал провести целую жизнь - но, увы, не задалось. Не переживайте, рано или поздно найдете хорошего мужа, думаю, ваша жизнь менее насыщенна горем чем моя

Трава и деревья для него после этих слов стали чуть краше и зеленее... Впервые в жизни он улыбнулся вместе со своим сердцем. Он смог победить свою сомкнутость и страх хотя бы перед девушками, хоть и фраза его звучало печально, но сказав ее он стал открытым, он начал загонять проклятое одиночество в ту же самую клетку, где он был и раньше.
Правда, Пессим понимал что выигрывал он лишь небольшой бой, но не войну. Надо было идти дальше сквозь свои печали, которые вновь восстанут. Вскоре счастливое мгновение души у него спало, все так же начала кричать прошлая тоска жизни, но одно осталось неизменным - полученное доверие к Аолитан.

— Хочу еще сказать вам насчет знаний... Просто знайте то, что вас не уничтожит, ищите те источники что просто радуют ваши глаза. Мир - это реальность данная нам в ощущениях, а чувствуют все, а интерпретируют свои чувства душе по разному...так и рождаются представления: некоторые спокойно переживают убийства и смерти, а другие никак не могут выйти из депрессии от того что не уступили старушке место в общественном транспорте.

Философ немного посмеялся, вскоре задав очередной вопрос:

— А что вы еще можете рассказать о культуре Анрисия? Есть ли у вас какая-то особенная мораль, традиции?

[Аолитан]

— Нет, Княжна, у меня...судьба печальна. Была возлюбленная, с которой желал провести целую жизнь — но, увы, не задалось. Не переживайте, рано или поздно найдете хорошего мужа, думаю, ваша жизнь менее насыщенна горем чем моя
Слушая собеседника, Ао не стала ему возражать на счет себя. Откуда он может знать сколько горя она испытала? Она не любила, когда люди давали оценку того, о чем совершенно не ведали. Однако, обнажать старые раны княжна совершенно не хотела. Во-первых, потому что терпеть не могла жаловаться. Во-вторых, она попросту мало знала этого человека, чтобы рассказывать свои секреты. Мало ли как он впоследствии мог ими воспользоваться. Все-таки она приближена к властьимущим, а в таких кругах чем меньше о тебе знают, тем лучше.
В место этого она решила поговорить о нем.
- Сколько вам лет? – спросила она задумчиво. – Вы выглядите довольно молодо. Думаю, что ваш неудавшийся роман был не последним. Людские души так переменьчивы. Да и к тому же, наслаждаясь жизнью в полной мере, как можно зацикливаться на потере, если есть возможность подумать о предстоящем счастье? О новых приятных эмоциях, о новом удивительном знакомстве. Ведь вы стали опытнее. Вам стоит лишь правильно этим опытом воспользоваться.
— А что вы еще можете рассказать о культуре Анрисия? Есть ли у вас какая-то особенная мораль, традиции?
- Одной из традиций нашей культуры считается почитание священных зверей Анрисия. Я так и не услышала от вас, вы слышали о них что-нибудь?
Мощенная дорожка вскоре привела их к деревянному зданию, издали напоминавшему амбар, влево и право от которого вел достаточно высокий забор. Лес сменился степью. Повсюду густо прорастала зеленая трава и полевые цветы. Солнце приятно припекало сквозь редкие облака. И то тут то там по бескрайнему полю можно было заметить как весело метается теплый ветерок, приминая стебли растений.