[Кирион]

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя - литературный отыгрыш.

[Кирион]

Кирион долго вынашивал планы по созданию артефакта, который бы защитил его от ментальной магии. Несмотря на то, что прошло много лет, он всё ещё чувствовал оставленные ею ментальные раны. В моменты сильных чувств он ощущал трещины в своём естественном ментальном щите. Сам он не мог обучиться ментальной магии, поскольку испытывал сильный приобретённый страх перед вторжением в свой разум. В таких условиях Кирион просто не мог учиться. Для занятия ментальной магией нужен упорядоченный разум, спокойствие и доверие к своему преподавателю. Тогда он решил обратиться к артефакторике. Это была его первая идея, которую он оставил до лучших времён, когда навыки и знания позволят ему создать артефакт мечты. Сейчас он понял, что этот момент настал.

Кирион собрал свои вещи и отправился за теорией в один небольшой городок к юго-востоку от столицы. Мекон был старым захолустным городом, примечательным лишь тем, что являлся родиной крупной фармацевтической компании и известного психолога и мага-менталиста Махаона. Сейчас была середина зимы, хотя в Айне настоящей зимы со снегом никогда не было. Муссоны приносили дожди, и температура едва заметно падала. Он надел комфортную одежду с зачарованием водоотталкивающего купола, а затем вышел из крохотной семейной гостиницы и направился через узкие изогнутые переулки в сторону городской библиотеки. Махаон умер ещё лет тридцать назад, завещав свой архив городу. Кирион намеревался прочитать его работы о ментальной магии в артефакторике. Неторопливые прогулки по узким мощёным улицам под мерный стук дождя должны были настроить его на нужный лад. Простая предусмотрительно наложенная на ткань модификация бытового заклинания позволила ему не бояться намокнуть и насладиться дождливой погодой. Сквозь облака настойчиво пробивался солнечный свет, напоминая о своём существовании. Кирион подставил лицо солнцу, наслаждаясь теплом его лучей.

Он зашёл в библиотеку через вполне современную систему пропусков. Приложив карточку к электронному устройству, он прошёл в фойе. Первый этаж был обшит деревянными панелями. Паркет был чуть затёрт, хотя это было не особо видно под выцветшими коврами. Кирион получил от сотрудницы библиотеки заказанные книги и отправился на второй этаж в читальный зал №2, где была великолепная крыша из стекла и стали. Он сел за новенький деревянный стол с изумрудным сукном. Осторожно положив стопку книг и бесценную рукопись, Кирион включил красивую настольную витражную лампу и начал копаться в своём рюкзаке. Вытащив планшет и записную книжку, он принялся читать и едва слышимо бить пальцами по экрану устройства. Иногда Кирион откладывал всё и делал с очень серьёзным видом записи, чиркая ручкой по плотной бумаге.

[Каллен]

Она явилась неожиданно и бесшумно.  Единственное хоть что-то непредвиденное в этом безмятежном месте. Легко ступая, Каллен подходит к библиотеке
 
Умиротворение. Маленький город, в которых, кажется, ничего не происходит кроме ежедневной рутины.
Он как стоячая вода в озерах. Почти неизменен и спокоен.
 
Каллен не сильно отличается от местных внешне. Хорошо. Никто не будет препятствовать, как это часто бывает с людьми. Видимо это их долг бессмысленно вмешиваться в ее размышления и эксперименты только потому, что у нее красные волосы или «необычные уши». 
 
Она не просто так пришла сюда. Недавно Каллен провела мысленный анализ своей жизни и обнаружила один занятный факт из прошлого. Можно сказать нашла иголку в стоге сена.
Жизнь в ордене Энигмы, ее первом доме, до сих пор преследует ее. Слова наставников остались в памяти. Каллен говорили, что у нее есть задатки ментальной магии. Каллен отмахивалась от этого. Ее же интересовали другие грани бытия – окружающий мир, а не что внутри ее. Зачем ей исследовать то что не поможет ей в эволюции?
Только сейчас Каллен осознала свою ошибку, после того как долго шла по пути понимания своих возможностей. Она решила дать шанс ментальной магии. Может она даже начнет жалеть, что раньше избегала помощи от тех, кто в Ордене хотел ее обучить.
 
Так ей одна птичка нашептала, что в библиотеке города Мекон Каллен сможет найти очень занятный материал для изучения. Якобы великий маг оставил тут свое наследие. Интересно. Определенно следует посетить.

Фасад библиотеки здесь не отличается особыми изысками. Он.. обычный. Трудно поверь, что маг мог сюда отдать свои рукописи

Ее полет мысли остановили турникеты. Техника... Каллен не особо любит сталкиваться с нею. Техника не входит в ее сферу изучения. Возможно она доберется до нее через пару столетий.
 
— Пропуск? — раздался невозмутимый голос библиотекаря, когда он заметил ее попытки разобраться с турникетом. Каллен наклоняет голову. Как всегда, что-то идет не так – одна маленькая деталь разрушает большой план.
 
— У меня его нет. Можно ли его получить? — она не волнуется, но морально приготовилась к выговору и бюрократической волоките.
 
— Да, конечно, Пройдёмте. — прозвучало неожиданно просто. Она тихо выдохнула, ощущая, как напряжение растворяется. На удивление, всё оказалось до смешного легко.

Её проводили в небольшую, залитую светом комнату. Библиотекарь сел за стол.
— Имя? Фамилия? — он лениво потянулся к бланку. «Эти условности...» — мысленно вздохнула Каллен.
 
— Каллен Киана, — произнесла она вслух, заставляя себя вспомнить звучание своего «имени» и невольно поежившись. Она почти не использовала его, но одно лишь «Каллен» слишком часто вызывало лишние вопросы.
 
Получив пропуск, она наконец добралась до своей цели. Тишина библиотечного зала, нарушаемая лишь шелестом страниц. Ей нравилось это ощущение. Люди смирно сидят и не нарушают границ друг друга, а книги все расставлены по порядку. Все по правилам, все идеально

Каллен понимает что она навряд ли безо всяких сложностей получит, то ради чего пришла. Но может ей снова повезет?

[Кирион]

Кирион закончил просматривать взятые им книги и рукописи. Из четырёх книг три оказались бесполезными. Четвёртая же представляла собой отличный обобщающий труд по интересующему его направлению. Кирион смог получить исчерпывающую информацию о развитии менталистики в артефакторике и нашёл весьма недурственный список литературы. Некоторые труды, судя по дате издания, могли оказаться устаревшими; однако это не исключало их полезности. Кирион прекрасно знал, как медленно развивалась сфера его изысканий, особенно на фоне впечатляющих естественнонаучных открытий последних столетий. Магия требовала многолетней практики, природного таланта и поражающего объёма теоретических познаний. И, конечно, много воли. Освоение компьютера было быстрее: за свою короткую жизнь хуман мог овладеть робототехникой и создать впечатляющего робота. Но для големостроения нужны долгие и утомительные десятилетия практики, изучения естественных и магических наук, освоения междисциплинарных направлений и хорошего, щедрого на знания наставника. Многие маги вообще передают свои знания лишь ученикам, а те, в свою очередь, своим ученикам. И результат столетий усилий, скорее всего, будет менее значительным, чем у робототехников.

Информация в свитках приятно удивила Кириона. Первый свиток содержал крайне ценную информацию о взаимодействии псионических сил с рядом минералов. Пометки другого автора уточняли данные для обладателей магического источника. Второй свиток был написан мелким, убористым почерком, от которого у Кириона быстро начали болеть глаза. Однако этот безвестный автор изложил на пергаменте столетия изучения влияния геометрии заклинательного контура на пролегающие в голове каналы энергетической сети. Таким образом, он вывел идеальную форму для наиболее эффективной защиты таламуса от зрительных и слуховых иллюзий.

Кирион в течение нескольких часов тщательно всё записывал, забыв про окружающий мир. Он погрузился в массив знаний, которые вызывали у него некоторую неприязнь, но в то же время будоражили ум. Ему не нравилась ментальная магия, и он сильно брезговал создавать украшения, способные влиять на сознание. Но без понимания самого процесса атаки разума он не мог создать идеальную защиту.

Когда он понял, что выбился из сил и больше не может продолжать читать, то мудро решил продолжить свои исследования после обеда. Кирион оторвал взгляд от стола и осмотрелся. Немногочисленные посетители библиотеки с серьёзными лицами были погружены в свои изыскания. Некоторые громко стучали пальцами по клавиатуре своих ноутбуков и планшетов, а один оригинал даже принёс печатную машинку. Точно такая же стояла в кабинете Кириона и пылилась много лет, пока он не модифицировал её под голосовое управление.

Кирион собрал свои вещи, спустился на первый этаж и отдал книги и рукописи библиотекарю. Однако по дороге он подумал заглянуть в отдел электронных ресурсов и подыскать литературу, которую можно заказать на завтра. Проходя мимо большого читального зала, он заметил между полками эльфа с необычными ярко-красными волосами. Она, казалось, о чём-то глубоко задумалась.

Такие волосы он видел лишь у членов своей семьи. Возможно, это была его родственница? На Лирее просто не было эльфа с красными волнистыми волосами, который не был бы связан с его родом! Хотя форма её ушной раковины была немного странной. Возможно, эта девушка была лишь наполовину эльфом. Кирион вспомнил, что тут неподалёку когда-то жила троюродная сестра деда, прославившаяся при жизни как опасная и весьма зловредная ведьма. Возможно, эта незнакомка была её потомком? У неё даже была стереотипная остроконечная шляпа, какую носили ведьмы.

Кирион подошёл ближе и, против воли, улыбнулся. Для любого порядочного высшего эльфа встреча с родичем была радостью. Он даже на мгновение смутился, осознав, что его внешний вид оставлял желать лучшего. Взъерошенный эльф в помятой одежде с ошарашенным видом — это не лучший облик для знакомства. У него ещё на левом рукаве был тёмный след от раскрошившегося грифеля.

— Добрый день, мадам, — произнёс он самым нейтральным тоном, отрепетированным за годы мучений на светских раутах. — Позвольте мне обратиться к вам с одним вопросом.

[Каллен]

Воздух в огромном зале городской библиотеки был наполнен запахом бумаги. Её обостренные чувства прекрасно ощущали эту специфичную мягкость, с ноткой пыли и старости. Звуков же почти не было. Темно-серая тишина лишь нечасто нарушалась легким перелистыванием пожелтевших страниц или новопришедшими посетителями, которые не добавляли новых красок в эту картину.

Каллен пыталась сосредоточиться, но это было безуспешно. 
Столько полок с книгами, что у нее буквально глаза разбегались, запросто можно было забыть ради чего она пришла в сюда. Книги – это прекрасно. Точнее информация в них. Но не каждая достойна ее внимания. На некоторые ей даже жалко тратить свое время.

Она проводит подушечками пальцами по шероховатыми обложками. Ей, как ценителю структуры и порядка, нравится, что здесь царил безупречный распорядок. Каждый книга занимала свое место согласно логической системе.

В конце она как статуя встала возле стеллажа и погрузилась в свои мысли. Она простояла так всего несколько секунд, целиком и полностью находясь в своем маленьком, идеально выстроенном пространстве, где существовали только она, анализ и ее размышления.  «где искать то, что нужно?» Каллен не желает обращаться к другим за помощью. Излишне, сама разберется.
Но внезапно, словно острый нож, разрезающий бархатную ткань тишины, в ее уединение проник голос. Чужой, мужской.

Ее прервали. Снова. Она не злится. Все же это общественное место, а не ее личное.

Спокойным, почти механическим движением Каллен повернулась в сторону голоса. Он принадлежал юноше. Она пытается по его внешности сделать какие-то выводы: он явно не из простой семьи, судя по дорогой одежде, хоть и выглядит целом взъерошенным и немного неаккуратным

— Да, я вас внимательно слушаю, — произнесла она. Голос ее был ровным, вежливым, отшлифованным до блеска, но абсолютно лишенным каких-либо эмоций. Он не звучал холодно или враждебно — он просто был. Ее слова повисли в воздухе, словно изящные золотые буквы, оттиснутые на безликом сером фоне. Красиво, безупречно, но безжизненно. — Кстати, как Вас зовут?

[Кирион]

Кирион внимательно рассматривал её лицо, ничуть не стесняясь такого пристального внимания. Девушка, по-видимому, не испытывала особых эмоций по поводу того, что её так варварски оторвали от своих дел. Его взгляд скользил по её чертам в поисках подтверждения своей теории.

Ему было совсем не свойственно такое поведение! Обычно он с пренебрежением или потребительски относился к разного рода правилам, как намеренно прописанным, так и стихийно сложившимся, существующим исключительно на словах. Однако он всегда неукоснительно следовал тому своду правил, что существовал у посетителей библиотеки. Здесь, среди бесконечных рядов книг и свитков, он находил умиротворение, и любое нарушение этого порядка было для него настоящим преступлением. Мешать кому-то в процессе поиска информации или исследования было для него абсолютно недопустимо. Кирион сам негативно реагировал, когда кто-нибудь бесцеремонно и нагло говорил ему под руку.

Он был занят поиском черт, которые характерны для членов её семьи. Вне всяких сомнений, она была полуэльфом. Вторая половина её сути его пока не особенно волновала. Он заметил эти немного хитрые и кокетливые миндалевидные глаза с приподнятым внешним уголком, изящную линию челюсти и даже яркий проблеск недюженного ума во взгляде. Каждая мелочь, каждое выражение её лица казались ему смутно знакомыми.

— Где же мои манеры! — порывисто воскликнул он, но не повышая громкость голоса из уважения к правилам приютившей его библиотеки и находящимся вокруг ценителям знаний. — Меня зовут Кирион.

Он на секунду замолчал, немного покусывая нижнюю губу, перед тем как продолжить свою спонтанную речь.

— Ильмакирион из рода де Сильнир, — добавил он, представившись чуть более расширенной версией своего имени. — Я не хотел бы вас понапрасну тревожить, но у меня, мадам, есть предположение, что вы являетесь моей потерянной родственницей.

Кирион положил левую руку на сердце, подчёркивая искренность своих слов. Он выглядел немного взволнованным, словно опасаясь отрицательного ответа. Его немного нервировало, что из-за невыразительности собеседницы ему было трудно прочитать её реакцию по языку тела и мимике. Каждая секунда ожидания казалась вечностью, и он не знал, как она отреагирует на его смелое предположение. А вдруг она ему не поверит? Или, что ещё хуже, сделает вид, что не понимает, о чём он говорит? Кирион опасался, что она может попытаться замять разговор и уйти, не желая восстанавливать оборванные родственные связи, унаследованные от её предков.

— У вас поразительное сходство с членами моей семьи. На Лирее, да и за её пределами, такие волосы у эльфа — это признак нашей родословной, — добавил он, слегка приглаживая свои кудрявые винно-красные волосы.

[Каллен]

«Родственница?»
Её никогда так не называл до сего момента. Это слово повисло в воздухе, заставив её изогнуть бровь в немом удивлении. Это слово прозвучало так неожиданно и чуждо. Она ожидала все: приставания, надоевшие вопросы в духе «а что ты тут делаешь?», но не такую ситуацию. Для неё это был абсолютно новый, сбивающий с толку опыт.
Каллен неумело пыталась разрядить обстановку:
— Приятно познакомится... Ильмакирион из рода де Сильнир. Зовите меня просто Каллен, — и ее голос прозвучал с безупречной, выверенной вежливостью, но был лишен каких-либо интонаций, словно речь шла не от живого человека, а о механизме, воспроизводящем заученные фразы.

Она сделала паузу.
Она затянулась всего на несколько секунд, но для нее они показались вечностью. Это были очень тяжелые несколько секунд. Впервые столкнувшись с тем, что ее назвали родственницей, Каллен потерялась. Неловкость. Как ужасно. Её знания о том, что уместно в подобных ситуациях, было крайне скудными.

Каллен ни в коем случае нельзя было рассказывать про то, кем она является на самом деле. Не сейчас и не при таких обстоятельствах, непонятному незнакомцу. Однако в тоже время она не хотела оставлять без ответа этого молодого человека. Солгать, воспользовавшись его доверием? Нет. Её врождённое стремление к «правильности» не позволяло пойти на такое.

— Молодой человек, боюсь, вы ошибаетесь, — наконец, прозвучал ее ответ. Слова были подобраны тщательно, отполированы до блеска, легки и красивы, но абсолютно безжизненны. Она произносила их с холодной уверенностью, ибо знала: у нее не могло быть родственников. Ее «природа», ее происхождение, исключали такую возможность. Это было невозможно. — Я ни в коем случае не ваша родственница. Наше внешнее сходство — не более чем совпадение, только и всего. – но ей не хотелось его расстраивать, всё-таки он привнес что-то новое, а Каллен это ценит, — но я думаю ваш род, и вы очень удачливы и могущественны, раз вы запросто можете найти родственников в любых уголках Вселенной.

Вот так всё и останется. Она правдиво ответила, пусть и с «небольшой» недосказанностью.

[Кирион]

Её голос и мимика были невыразительны и больше напоминали имитацию живого поведения магического конструкта или робота-андроида. Кирион всегда был очень чуток к невербальному общению, поэтому такое непонимание собеседника подчас его даже пугало. Ему при любом разговоре было проще опираться на язык тела, жесты и мимику, интонацию голоса и взгляд, даже на привкус магической энергии, в которой обычно ощущался отголосок ауры собеседника.

Слова... слова часто обманывают.

Слова, их значения — всё это существует лишь в нашей голове. Именно мы их придумываем и придаём им смысл. Как можно полагаться на нечто эфемерное, нематериальное и изменчивое? Они, конечно, являются неотъемлемой и во многом определяющей нашу культуру. Слова не могут существовать без людей, но и люди без слов тоже не могут существовать. Как без слов создать письменность? Как без письменно передать накопленные тобой и твоими предками запасы знаний потомкам? Слова забудутся или исказятся, если не будут записаны. Любое живое существо призвано накапливать и передавать информацию. Но разум банальную передачу генетической информации превратил в нечто невообразимое.

Так считал Кирион. Он во многом опирался на свои чувства, предпочитая прислушиваться к своей интуиции. Увы, но часто слова расходились с невербальными сигналами. Слова могут обманывать, а тело без должной тренировки собеседника раскрывает правду.

Каллен невозможно было прочитать. У неё не было привычных и понятных ему мимики, жестов и интонаций. Казалось, будто она прибыла сюда из-за пределов Аркхейма. Многочисленные расы родной системы, несмотря на физиологические и культурные особенности, поразительным образом имели во многом совпадающий невербальный язык общения.

Он тщетно пытался понять её. Единственное, что ему удалось узнать — она не была зажата и агрессивно настроена к нему. Его глаза уже без какого-либо стеснения скользили по её лицу. Даже мимических морщин практически не было видно. Она не хмурилась, не приподнимала брови, не улыбалась.

Кирион немного поменял позу, поскольку его ноги чуть-чуть затекли. Он даже не заметил, как мышцы на его теле немного напряглись из-за лёгкого беспокойства, вызванного «Эффектом Зловещей долины».

— Послушайте, мадам, — сказал он со слегка нахмуренным видом, — Для меня наше родство является абсолютно очевидным.

Кирион слегка вздёрнул нос.

— Вам нравится ваша уединённая жизнь, и вы не желаете восстанавливать семейные связи. Я в некотором роде вас понимаю. Моя семья может быть подавляющей и навязчивой. Однако мы невероятно ценим кровное родство. Для моей семьи будет невероятным счастьем даже просто узнать, что в мире где-то бродит ещё один родич.

Он на мгновение затих, чтобы набрать в грудь воздух.

— Я не знаю всех причин, по которым вы отказываетесь признавать наше несомненное родство, несмотря даже на внешнее сходство. Однако я хочу дать вам знать, что вы всегда можете обратиться за любой помощью ко мне или к любому другому члену семьи. К любому эльфу с такими волосами, как у нас.

Кирион посмотрел на неё более пронзительно. Его глаза слегка сощурились.

— Тогда я больше не буду отнимать ваше внимание, — сказал он. — До свидания.

И он ушёл. Отступил на время. Она производила впечатление весьма интеллектуально одарённого индивидуума, а любопытство, как известно, обычно шло рука об руку с умом. Ей неизбежно однажды захочется узнать больше. Могут пройти месяцы и годы, пока она не вспомнит в скучный вечер об этой встрече и не задумается о ней в ретроспективе.

Очевидный псевдоним «Каллен» был слишком похож похож по звучанию на «Калиэн», краткую форму родового имени Lómicalien. Это было бы слишком нелепо, если было простым совпадением.

На улице ожидаемо оказалось влажно, даже во рту ощущался неприятный привкус сырости. Недавний дождь оставил повсюду лужи. Кирион посмотрел на небо: сквозь тёмные густые облака пробивались лучи экваториального солнца. Зима только-только начиналась, но уже принесла обильные осадки. Кирион заметил, что со стороны лесистых гор на город спускался молочно-белый туман.

Он лишь покачал головой, бросил последний взгляд на библиотеку, а затем уверенной походкой зашагал в сторону отеля. Его мысли отдалились от «Каллен» в сторону более простых и приятных размышлений. В такую погоду ему нестерпимо хотелось съесть куриный суп с приятной сладостью моркови, лёгким ароматным бульоном, кусочками курицы и небольшим количеством лапши. Кирион размышлял о своём припозднившемся обеде в ресторане при отеле.

Он обратил внимание, что туристов в городе было мало. Местные жители очень настороженно относятся к незнакомцам, бросая немного неприятные долгие взгляды в спину проходящим мимо явным чужакам. На пути в отель Кирион встретил пьяно шатающегося эона, живущего в соседнем номере напротив его собственного. Бедняга недавно лишился жены и дочери из-за атаки хтона на их семейную ферму и пытался забыться в пьяном дурмане. Мужчина уже умудрился найти себе собутыльника в лице какого-то старика, с которым шатался по городу.

— Кир? Айда к нам! — сказал сосед, когда увидел знакомое ему лицо. — Мы с Жаном сейчас пойдём в паб.

Кирион замедлил шаг и поравнялся с шатко стоящей на ногах парочкой.

— Меня зовут Кирион, и я, пожалуй, откажусь, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Моё исследование не терпит промедлений.

— Ах, молодёжь! — без тени какой-либо обиды заявил эон. — Вечно куда-то торопитесь и строите всевозможные планы. Молодец, парень! Тогда удачи!

Старик более тихим и предостерегающим тоном добавил:

— Ты один не броди здесь, когда стемнеет. Небезопасно это для чужаков.

А затем они разошлись. Кирион пошёл вперёд в сторону отеля, а парочка свернула на небольшую аллею, ведущую к пабу.

[Каллен]

Каллен заметила, что ее нечеловеческая мимика и манера явно... захватила его. Уже не в первый раз она получала такую реакцию. 
— Зачем мне Вас обманывать? — в ее голосе прозвучало искреннее недоумение, но без укора. Слова Каллен были мягки, как поступь кошки. — В этом нет ни капли логики. Разве наоборот не было бы выгоднее мне Вам солгать?
 
Ответа она не получила. Пустота.
Этот странный красивый молодой парень, новоявленный «родственник», ушел от неё. Он растворился в сумраке меж бесконечных книжных шкафов. Его шаги стали затихать, оставив ее одну в долгожданной тишине, которая окружила Каллен своими объятиями. Как пришел, так и исчез.
Mortal moment. Он забавный, хотя его логические доводы явно ошибочны. Возможно, в будущем они еще раз встретятся и продолжат этот удивительный диалог.
 
После ухода Кириона, Каллен наконец-то смогла заняться тем, ради чего и пришла в библиотеку, — погрузиться в изучение ментальной магии.
На самых дальних стеллажах она нашла книги из архива Махаона. Странно, что они пребывают здесь без должной охраны. У Каллен мелькнула мысль — необходимо как-то намекнуть на это библиотекарям, ведь подобные знания, попав в неверные руки могут стать огромной проблемой

С первых же страниц работы Махаона захватили её. Объект чтения оказался крайне интересным. Репутация не обманывала. Такие нюансы воздействия на сознание, а также психологические аспекты человеческого разума мог описать и заметить только профессионал с крайне большой насмотренностью и посвятивший много лет исследованиям
 
Каллен даже не заметила, как прошло время. Она полностью растворилась в книгах и очнулась лишь тогда, когда работники объявили о скором закрытии библиотеки.
Ей вовсе не хотелось уходить. Она же только начала подбираться к самому интересному.
Решение созрело мгновенно. Шёпотом произнеся заклинание, она растворилась для окружающего мира. Заклинание невидимости окутало ее плотной дымкой, сделав незримой для посторонних глаз.

Так и провела она всю ночь — пытаясь понять тонкие механизмы и игры разума