[Тиру]

Тиру всегда с любопытством и лёгким недоверием относился к фотографии - не потому, что не понимал сам принцип, нет. А потому что, как ни странно, он почти никогда не видел себя с такой стороны. И всё же, когда Вес открыл галерею на своём устройстве и пропустил ее через проектор, показывая сделанные снимки, Тиру даже дыхание затаил. Он видел себя - радостного, с улыбкой на губах, с восторгом в глазах. В отражении линз, в тенях и свете фейерверков, радом с таким же счастливым Весом. В этих кадрах было столько жизни, что сердце сжималось и разворачивалось одновременно. Неужели это - я?..

Смущение стремительно набирало силу, но не тянуло вниз - напротив, поднимало вверх, щекотало, пугало и радовало. От неловкости Тиру сильнее прижался к Весу плечом, уткнулся носом в висок, и даже невольно задрожал от какого-то непривычного счастья. Он не знал, что и правда может быть таким - красивым, живым, любимым. Всё это чувствовалось в каждом кадре, каждом запечатлённом моменте, словно Вес не просто фотографировал, а передавал через изображение саму суть их дня - и его, Тиру, глазами влюблённого.

И именно в этот момент, когда сердце было разомкнуто и уязвимо, случилось то, чего Тиру совершенно не ожидал: в комнате между братьями разгорелся спор. Тиру не сразу понял, что причиной стал он сам.

Сначала он просто моргал, не понимая, почему Веса вдруг охватила такая яростная, собственническая хватка. А потом почувствовал - как гомункул сильнее сжал его в объятиях, словно кто-то пытался отнять, увезти, похитить. Эта реакция была настолько внезапной, что дракон даже не сразу среагировал. А когда понял - крепко обнял Веса в ответ, не раздумывая ни секунды.
— Я люблю только Веса, — твёрдо, с тем особым, спокойным упрямством, с которым драконы защищают самое дорогое, проговорил он. — Мне никто другой не нужен.
Это было сказано без обиды, без оправданий, как аксиома. Само собой разумеющееся.

Да, Гелиос был красив - в этом Тиру не мог солгать. Но между эстетическим восхищением и любовью лежала бездна. Его нутро, вся его сущность, - тянулась только к одному: к Весу. К его касаниям, голосу, тихим поцелуям в висок, от которых Тиру таял, забывая обо всём. Дракон снова жмурился, прижимаясь к любимому, и тихо улыбался - как улыбаются только те, кто знает: всё, что нужно в этом мире, у них уже есть в этих тёплых, трепетных объятиях.

А потом послышался голос. Громкий, размеренный, но слишком знакомый, чтобы не вонзиться в кожу, словно игла под ногтем. Слова наставника Веса прозвучали первыми, но в дверном проеме их было уже двое. Второй, не столь громкий, но куда более тяжёлый в своем присутствии, появился рядом - наставник Саэль. Тиру не сразу заметил, как напрягся его любимый. Лишь когда сам уловил это движение плеч, резкий, неестественный поворот головы Веса - только тогда его собственный взгляд потяжелел. Остекленел. Стал острым, как лёд, не тающий даже под летним солнцем.

И прежде чем кто-то успел осознать перемену, - магические снаряды Веса уже затрепетали в воздухе, а Тиру, плавно, без единого слова, сменил форму. Промежуточная. Драконья. Всё ещё человекообразный силуэт, но с удлинёнными чертами, блеском чешуи на скулах и заострёнными когтями, змеящимся хвостом. Руки прижаты к бокам Веса - не потому, что он боялся за себя. Потому что даже при старом страхе, даже при понимании всей неравности сил, он был готов. Не скрываться, не бежать, а стоять. Если нужно - защищать.

Но этого не понадобилось. Прежде чем Саэля заслонила широкая спина Грегора, взгляд старшего дракона на мгновение задержался на ученике - долгий, тяжелый, но сдержанный. Он не сказал ни слова. Только кивнул и, приняв приглашение коллеги, молча сел рядом.

Словно всё это было просто очередной встречей. Словно ничего не произошло. Словно не вспыхнула на мгновение та боль, что могла бы испепелить любую хрупкую связь.

Началось обсуждение. Про мероприятия, расписание, подготовку. Но Тиру не слушал. Он не мог - не сейчас, когда взгляд его, ледяной и напряжённый, неотрывно следил за лицом Саэля. Оно стало другим. Более угрюмым. Чуть измождённым. Как будто с него пытались сорвать внешнюю оболочку, но под ней всё ещё было что-то цельное. Особенно когда в комнату ворвалась девушка - сестра Веса, словно ураган в хрустальную лавку. Но Саэль лишь мотнул головой, откидывая усталость и сомнение прочь, будто стряхивал капли дождя с плеч.

Он смотрел прямо. Жёстко. В самую суть.
— Я приму окончательное решение чуть позже, — сказал он, ни на миг не отводя взгляда от гомункула. — Когда, Венитас, я поговорю с вами наедине.
Пауза. А потом, так же невозмутимо, обратившись к своему коллеге:
— Грегор. Позволите мне это, когда вашему подопечному станет лучше?
Голос его был холоден. Почти безэмоционален. Но Тиру уловил - за этим голосом, за каждым словом, что-то стояло. Что-то большее, чем простая строгость.

[ВЕнитас толле]

Не дразните собаку- она кусачая. И не пытайтесь отобрать у собаки косточку, она может откусить вашу руку.
Вот это сейчас было о Венитасе. Молодой человек смотрел так же прямо на наставника- дракона и совсем не собирался быть милым, если мужчина сейчас попробует хотя бы слово молвить о том, что Тиру идет с ним. Вопреки ожиданиям Саэль захотел поговорить с ним и озвучил это.
- Хорошо, мы поговорим.- Спокойно, строго, как и подобает наследнику дома, ответил Вес- Будьте добры оставить нас наедине- так же ровно, но вампиры подобрались. Даже сладкая блондинка, которая кошкой мурлыкала возле своей жертвы, не стала капризничать. Брат и сестра поднялись, поклонились
- Ваше слово, наследник- и тихо вышли
- Грегор, тебя тоже касается- бросил взгляд на наставника. Тот молча встал, тихо позвал Тиру, мол, пошли, но получил рычание- Тиру останется тут.- Этнарх пожимает плечами и выходит, закрыв за собой дверь.
Теперь гомункул поменял позу и сел, как подобает наследнику Толле- напротив гостя с ровной спиной, прямым взглядом и готовностью к войне.
- Тиру, пожалуйста, будь за моей спиной- мягко попросил гомункул- О чем вы хотите поговорить, наставник Саэль?
Молодой человек подобрался. Ему совсем не нравилось начало. Обычно, так начинаются беседы о том, что они не подходят друг другу, что все это не правильно и ожидал, что Саэль заведет эту же песню. Венитас и сам прекрасно понимал, что они с Тиру в том возрасте, когда заключают помолвки не контрактные, а настоящие. Это ему, фармацевту, здорово повезло, что у него контрактная помолвка. Этот тип помолвки заключается не с человеком из семьи, а с самой семьей, что дает возможность заменить кандидата, если первый куда- то делся. А вот что у принца- дракона не понятно.
Так же Венитас ожидал, что Саэль расскажет ему о помолвке Тиру с кем- то там и что ему нужно завести семью, или как это у драконов происходит?, завести детей и всякое такое. Что страшнее, выбрать тяжело. Страшно и то и то. В этой минуте парень не готов был опустить голову и согласиться на отказ от возлюбленного. Тиру его, он принадлежит ему и так просто наследник Толле не отступится.
Смотрел на дракона настороженно. И сказать, что Венитас не был готов ударить, будет ложью. Венитас был готов. Более того, под ладонью уже была парализующая печать. Убийственную печать парень еще не освоил, а с другой стороны не было надобности.
Когда наставники вошли в комнату, гомункул отчетливо почувствовал изменения состояния Грегора. Там больше не было тяжести, состояние мужчины изменилось. Он успокоился и немного расслабился. Было чувство неловкости и та вспышка беспокойства, когда наставник увидел иглы, заслонил Саэля говорит лишь о том, что между наставниками что- то произошло, что значительно сблизило обоих. Потому что дракон, его состояние изменилось тоже. Если ранее он чувствовался ровным, холодным, надежно спрятавшим свою душу и сердце далеко в пещере и замуровал, то сейчас этот мужчина стал теплее, словно сердце начало биться, словно он снова живет и рядом с Грегором чувствовался иначе, как- то нежно, с благодарностью.
Молодой фармацевт чувствовал, что между этими мужчинами есть недосказанность о чем- то важном, но отношения стали куда теплее.
Парень заговорил первым
- Господин Саэль, я не отпущу Тиру и не отступлюсь. По крайней мере сейчас, пока у нас есть время. Если вы хотите отвадить меня, вам придется увести его домой, прервав каникулы, но и это не гарантирует вам изоляцию наших отношений и нашего общения. Я найду способ с ним видеться- смотрел прямо, упрямо, любое противодействие будет иметь эффект взрыва. Еще никогда в своей жизни молодой человек не был готов защищать и отстаивать свое так, как сейчас.

[Тиру]

Тиру было страшно. Он не показывал этого - сидел ровно, с прижатым к спине хвостом, с напряжённо выпрямленными плечами, с прищуром в чуть приподнятом подбородке, выдававшем решимость. Всё в его облике говорило, что он готов. Если потребуется - он вступит в бой. Без колебаний. Без жалости. Но если смотреть внимательнее, в отблеске его взгляда таилась искра. Маленькая. Почти незаметная. Искра нерешительности.

Саэля он знал с самого начала своей жизни - ещё до вылупления. В яйце драконёнок слышит мир, различает голоса, ощущает тепло - и одно из самых чётких, первых впечатлений, запечатлевшихся в драконьем сознании, был этот голос. Холодный, строгий. Чужой и близкий одновременно. Умевший ранить и утешить. Наставник. Он был старше, выше, несоизмеримо сильнее. Он не был мягким. Но для Тиру - был почти как отец. Настоящий, не тот, чьё имя значилось в родословной. Саэль знал его страхи, знал, как обойтись с его глупой нерешительностью и как вбить в голову истину - так, чтобы навсегда. Его уроки оставляли следы - и на теле, и в сердце. Но именно он вёл Тиру, когда тот шатался на четырёх лапах, не зная куда деть когти и крылья. И теперь - вот он. Здесь. По другую сторону. Наставник, которому он доверял. И от которого был готов защищать Веса. Сколько бы это ни стоило.

Тиру не отрывал взгляда. Не позволял себе моргнуть, ни на миг, следил за каждым жестом, каждым выдохом. Пусть он сидел немного за спиной любимого гомункула - это не было защитой. Это была позиция. Позиция того, кто в любую секунду готов вскинутся вперёд. Встать щитом. Подставить грудь под удар, если понадобится. Он чувствовал каждое движение Веса, каждое колебание магии рядом, готовой сорваться с пальцев. И мысленно уже сжался от страха - потому что если Саэль ударит, он не промахнётся. Но всё равно не сдвинулся. Потому что любовь была сильнее страха.

Но то, что произошло дальше, Тиру не ожидал. Он был готов к чему угодно. К ярости, к осуждению, даже к унижению. К резкому окрику, к магии - к тому, что Саэль поднимет руку или голос, что назовёт их глупцами. Он был готов стать между. Прикрыть Веса. Поглотить весь удар - лишь бы не дать наставнику задеть его любимого. Но не это... не такие слова.

Юный дракон вздрогнул, как от пощёчины, когда взгляд Саэля - твёрдый, обжигающе прямой - метнулся от Веса к нему. Наставник говорил тем же спокойным, почти бесстрастным тоном, каким выносил когда-то оценки за проваленные приёмы, за просчёты в полёте, за неспособность вовремя остановиться на тренировках. Но теперь этот голос говорил о нём. О самом важном в его жизни.
— Венитас, — начал Саэль, — я рассказывал уже об этом твоему наставнику. Но могу предположить, что тогда своим рассказом я уже опоздал.
Тиру не дышал. Не мог. Голос наставника звучал спокойно. Без осуждения. Но в этой ровности чувствовалось нечто большее - груз ответственности, тяжесть понимания, что сказанное изменит многое.
— Для нашего рода, — продолжил Саэль, — зелёных драконов... первая любовь - не романтическая чепуха, не юношеское увлечение. Это нечто большее. Это навсегда. Тиру теперь связан с тобой сердцем и душой. Эта связь не рвётся. Она будет с ним до самой смерти. И если он потеряет тебя, он уже не сможет жить прежней жизнью. Никогда.
Тиру застыл. Он не шевелился. Только его пальцы, стиснутые, чуть дрогнули. Он не знал, куда себя деть - слишком много чувств нахлынуло сразу. Ужас, тревога, странное... стыдливое признание. Он знал, что любит Веса. Но то, как это сейчас звучало... было почти невыносимо. Слишком громко. Слишком больно.
— Я хочу понять, — проговорил Саэль, глядя теперь только на Веса, — осознаёшь ли ты последствия случившегося? Если для тебя это просто роман на лето... что ж, я пойму. Ты не обязан был знать. Это моя ошибка - я не успел всё объяснить Тиру до того, как это случилось. Но теперь - я должен спросить. Венитас... насколько сильны твои чувства к нему? На что ты готов ради него?

И тогда Тиру понял, что перестал дышать. Он повернулся к любимому, глаза его расширены. И в них - ужас, надежда, стыд, любовь, и невыносимое ожидание. Он не знал, что скажет Вес. И не смел даже гадать. Но отвернуться не мог. Смотрел. Словно от этого ответа зависело всё его будущее. Потому что так оно и было.

[ВЕнитас толле]

Гомункулы создания нежные, их тела слабые и легко повреждаются при неаккуратном и безответственном пользовании, но зато психика куда более стабильна, потому что программируема. Правда, это не касается Венитаса Толле. Из-за истории его рождения этот молодой гомункул слаб и телом и психикой, а точнее ее эмоциональной составляющей. Он был трусом, но и упрямцем, и сейчас это был влюбленный юноша в раздрае чувств из- за поведения его наставника и наставника его любимого. Кроме влюбленности его обуревал гнев на этнарха и наставника Саэля за его утреннее, по мнению парня, неподобающее поведение с Тиру. Он беззастенчиво читал своего собеседника, чтобы на мгновение раньше действовать, если тот сейчас посмеет отобрать сокровище и это почти привело к трагедии, дракон же сильнее.
Слова Саэля были обычными, они были о беспокойстве и желании защитить своего дорогого ученика, но юный Толле слышал другое, совсем с этим не связанное. Как только Саэль замолчал и выжидательно посмотрел на гомункула, комната мгновенно наполнилась искрами, рука поднялась в жесте защиты дракона, потом над Тиру появился еще и защитный купол, о который искры гасли с тихим шипением. Комната медленно наполнялась запахом огня, искры оседали на предметах интерьера, оставляя точки, на коже маленькими ожогами, что отмечаются небольшим покраснением и зудом, а в глазах плескалась ярость.
- Вот значит как- тяжело выдыхает парень, был бы он огнедышащим драконом, повалил бы дым. Он уже сидел с опущенной головой и ссутуленной спиной, словно перед прыжком в атаку.- Значит вот кем я выгляжу. Насильником и садистом, который только будет использовать Тиру.- это была констатация факта, а не вопрос. Именно так перевел юноша слова старшего дракона.- Я знал, что драконы высокомерны, как и большинство тех, кто носит чешую, но чтобы на столько... Чтобы заявить мне, Толле, тому, на чьих плечах держится часть клана, что я безответственный ублюдок, что не отличает увлечение от чувств. Это уже перебор.- поднимает тяжелый взгляд на наставника- Грегор мне рассказал про особенности вашей семьи. Так что будьте добры прекратить считать меня ничтожным жуком, что не достоит вашего принца. Я единственный кто его достоин и я единственный, что даст ему ту жизнь, которую он захочет. И если он захочет стать главой, ваш драконий яд не спасет никого из старших и даже вас.- тяжелое дыхание, разум ускользает, косметическая магия, что скрывает настоящие глаза теряет силу и рассыпается. Глаза становятся его собственными: черный белок, золотая радужка и вертикальным зрачком.- Тиру мой- слова начинают даваться крайне тяжело, смысл Вес удерживает, а слова ускользают- Я не отдам его- дыхание становится глубоким, обычно, такие состояния испытывают солдаты- берсерки в первом своем бою при активации новой заложенной силы.
За дверью послышалась возня. Это Грегор и Гелиос готовились к чему- то такому. Они знали, что у их гомункула куча комплексов, упрямства больше, чем у всех баранов и ослов вместе взятых, что мальчишка горделив и настойчив и в купе с гневом, когда у него могут что- то забрать может впасть в безумие, пусть и кратковременное, но оно грозит очень большими проблемами ему и оппоненту. Дверь тихонько отворилась, в ней образовалась щель, через которую видно было, что двое чего- то ждут.
А вокруг фармацевта уже падали горящие капли магии, что понемногу поджигали интерьер. На ладонях зажглись печати, а самого парня начало трясти и голос срывался
- Тиру мой, Саэль. Я не отдам его- и произошел бросок.
В этот же момент прозвучал хлопок двери, наставника- дракона заслонила спина этнарха. Мужчина распылил в лицо ученика аэрозоль, который тот вдохнул, и остановил ладонь в считанных миллиметрах от себя, чтобы под удар не попасть. Магия мгновенно вся погасла, а вампир ловко ввел инъекцию в шею. Венитас обмяк. Он был в сознании, но без магии, а напряжение, которое он испытал лишило его возможности качественно управлять телом.
Грегор тяжело сел на пол спиной к дракону и нечаянно прикоснулся к его плечу
- Гелиос- вампир поднимает брата, этнарх встает- Саэль, вы в порядке? Вас не задело?- спокойствие, без извинений. Все так, словно наставник Толле знал, что может произойти и был готов.
Гомункула усадили на его место, вампир поддерживал парня под спину, а за одно не давал двигаться, чтобы не повторилась попытка. В голове прояснилось и пришло немного спокойствия.
- Наставник Саэль,- заговорил Венитас- вы судите книги по обложке. Если вам я так противен, то вам придется убить меня. В любом другом случае, при необходимости, я изведу всех драконов Сабаота, кто пожелает мне препятствовать быть с Тиру. Формула уже готова. Гелиос, там в тумбе. Серебристое- старший брат достал из указанной тумбы стеклянную пробирку около тридцати сантиметров длинной с корковой пробкой, что залита воском. В емкости плещется красивого серебристого цвета жидкость.- Сюда мне осталось добавить лишь это- из- под подушки достает красивую чешуйку, которую подобрал на пляже. Она принадлежала Тиру, это была та чешуйка, что выпала в один из дней, кажется, это было, когда юный принц рассказывал о укреплении их с возрастом.
Тут же гомункул открывает вещество и прямо целиком, без обработки, помещает чешуйку. Комната начала наполняться запахом леса, но в мем было так много горечи, что глаза начинали слезиться
- Грегор, открой окно.- в комнату ворвался шквальный ветер, сырость и запах соленого дождя. Стало очень приятно, прохладно. Пробирка срочно была закрыта- Саэль, я уничтожу весь мир, если он помешает мне.- сказал спокойно мальчишка.- У меня есть силы и знания для этого.
Гелиос, понимая, что если дракон сейчас начнет как- то провоцировать, при чем мужчина даже понимать не будет в чем дело, может произойти беда. Аккуратно, пока младший отвлекся на собеседника, мужчина вытащил из пальцев потенциально опасное вещество и убрал подальше. Грегор оставался рядом с Саэлем, на случай необходимости усмирить своего буйного подопечного.
Мальчишка тяжело дышал. Он откинулся на грудь старшего брата, что сейчас сел за его спиной, прямо как кресло. В комнату вплыла Ришель, по стечению обстоятельств все снова были в сборе
- Я принесла вам воды, наследник- магия очарования и обольщения наполнила комнату. Девушка проскользила к Весу и протянула ему на маленьком подносе стакан с водой
- Спасибо, Ришель- принимает стакан- Какие у вас сомнения еще, наставник Саэль? Может, вам продемонстрировать мои возможности?
- Прекрати, Вес,- строго сказал Грегор- Саэль заботиться о своих учениках. Ты перегнул палку.
- Да что ты?- усмехается- Этот наставник посмел сомневаться в моих чувствах к Тиру- снова заводится парень- ничего обо мне не зная. Он смеет утверждать, что Тиру это игрушка в моих руках. Может,- переводит взгляд на Саэля- вы еще заявите, что я соблазняю Тиру, чтобы продать его в рабство?- из-за временной блокировки магии искр не было, но гнев- то остался- Если вы, Саэль, в чем- то обвиняете, то будьте добры обосновать свои утверждения и озвучить, какие конкретно мои действия привели вас к выводу, что я буду вредить Тиру?
Теперь обеспокоился вампир
- Все хорошо, Венитас, господин Саэль ничего такого не имел ввиду. Он только интересуется. Правда, господин Саэль?- а сам метает иглы в дракона.