[Тиру]

Планета / локация / дата: Элерим / Где-то в умеренных лесах/ 5029 год

Участники эпизода: Инкара, Тиру

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту действовать по договорённости.

[Инкара]

День... год...
 
Светило неизменно всходило с одной стороны мирка, оглядывая знакомые панорамы. 
Сколько раз с тех времен оно кренилось к кромкам горных вершин. Сколько раз оно неизменно отрывалось от цепучих ветвей лесов. Сколько раз сжигало небеса, погружая земли в темноту, в которой можно было не увязнуть, лишь следуя за оставленной им россыпью искор-звезд. И сколько раз оно восставало из пепла ночи, подобно фениксу, вновь бережно растекаясь теплыми полосками лучей по остывшей земле. Окрашивая мир столькими красками, что ни один самый могущественный зверь не смог бы распознать и подсчитать. Его равнодушный, но преданный попутчик стольких временных промежутков, что назывались годами, сколько он мог припомнить себя созданным.
 
Вот оно торопливо всплывает на горизонте, вынуждая быстрее приземлиться в темноту лесов. Вот уже прогуливается у горных вершин, словно отойдя ненадолго в сторонку, позволив окрашенному миру стереться в белоснежное полотно... и он торопливо окрашивался следом. А вот оно спряталось за серым занавесом, от пронизывающего все живое грохота небес, и горько расплакалось, даря новую жизнь землям. И он жадно поглощал те слезы каждой клеточкой своего тела. Пока светило не выглянет неловко из-за занавеса и не засияет гордо вновь, вернув свое законное место на сцене небес... его неутомимый, яркий и безразлично-любопытный ко всему попутчик, что охватывал своими лучами-оком все, к чему мог прикоснуться, но никогда, никогда не давал ни малейший подсказок.
 
Он завидовал своему попутчику, но только игриво-укоризненно поглядывал на него в последние минуты угасающих дней. Получи он эту силу, не потерял бы одно маленькое светило, с таким же неумным духом преследования и такое же скрытное, что лишь что-то ему неведомое изредка проглядывалось в глубокой синеве тех глаз.
Тогда он не проронил ни единого слова, сколько бы раз звонкий голос ни звал бы его по дарованному имени. Да и имя то долгими годами не признавал. Ускользнул от него и тот момент, когда начал радоваться знакомым шагам, что искали его в чаще небольшого лесочка. И когда молчание его стало трепетной заботой, вместо привычной упертости. Все больше он позволял себе ощущать слепую радость рядом, не заметив, как стал медленно забывать в какой мир был создан...
 
Через леса, обрывы, овраги, озера, океаны, небольшие поселения и самые крупные города, через гнезда грозных виверн и пещеры мантикор. Пробегающими мимо годами. Сотни и тысячи раз на раскачивающемся волоске от загробного света. Он освоил каждый метр планеты. На километры ввысь и вглубь, через барьеры и сложные загадки, через натянутые личины существ, через непонятные ему механизмы, с множеством кнопок, непонятно пищащие при попытках их изучить, через толстые стены и решетки, открытые и закрытые места хранения странных свитков, через нескончаемые прятки и салки, спустя года, он вернулся к исходной точке. Лишь окончательно уверившись, что ни осталось ни следа, ни намека на существование того создания, присутствие которого казалось ему таким обыденным. 
Ни на единый шаг и взмах крылом не находилось больше сил... но... все не могло быть сном. Не могло. Разум отказывался верить, подкидывая все новые и новые идеи. И наводя лишь на один возможный конечный ответ - другие миры.

Ночь полностью укутала мир в себе, затушившая и искры-звезды... замерла, готовясь к ночной симфонии леса. Танец ветвей под дуновения холодных потоков ветров, шелест камыша, тонущий в пение сверчков, всплеск воды, редкие рыки и вой вдали. Скрежет и треск, изредка нарушали гармнонию, но тут же забывались лесом, что торопливо пытался добавить торжественного пения ранних птиц...
Он проносился по знакомым дорожкам, не замечая ничего и никого на своем новом пути, не слыша и прощальной мелодии места, что давно приняло его своей частью.

__________
Cosmo Sheldrake - Solar Waltz

[Тиру]

Ночное небо, усеянное миллионами звёзд, встретило прибывший корабль холодным безмолвием. «Облачный Ткач» прорезал эту тишину мягким, почти сонным гулом двигателей, вспыхивая искрами магической тяги. Его паруса, переливаясь оттенками темного серебра и голубого кварца, дрожали в потоках ночного ветра, точно живые, улавливая незримые течения пространства. Корабль снижался медленно, осторожно, словно сам выбирая идеальное место среди раскинувшегося внизу леса. Колышущаяся трава легла под мощными потоками воздуха, поднятого при посадке. Листья на деревьях вздрогнули, зашептались, будто перешёптывались между собой о незваном госте. Шасси мягко коснулись земли, и на мгновение всё застыло в напряжённом равновесии. Но стоило «Ткачу» полностью опуститься, как его облик начал меняться.

Тонкая светящаяся дымка окутала корпус, поглотила сияющие паруса, приглушила холодное свечение магических контуров. Свет плавно расплылся, изломался, а затем... исчез. Вместо элегантного космического корабля среди высокой травы теперь стояли караванные дилижансы — десяток тяжеловесных повозок, будто бы пришедших из другой эпохи. Каждая из них выглядела чуть по-разному, но все они несли отпечаток скрытой магии, чувствовавшейся в лёгком свете фонарей, в искусной резьбе по дереву, в мягком свете, мерцающем на лакированных бортах. Лес снова пришёл в равновесие. Ветер донёс шорох листвы, стрекот ночных насекомых, далёкий крик ночной птицы. Природа приняла странную иллюзию, будто бы корабля и не существовало вовсе. Теперь «Облачный Ткач» был всего лишь караваном путников, остановившихся на ночлег в глуши.

Однако умиротворяющая тишина спящего леса недолго оставалась нерушимой. Скрипнули дверцы телег, и из них один за другим стали выбираться члены экипажа, оживляя ночной подлесок суетой. Кто-то потягивался после долгого перелёта, кто-то сразу же принимался за работу, раздавая распоряжения или подтрунивая над товарищами. Вскоре разгорелось несколько костров, над которыми повисли первые запахи позднего ужина. Лес наполнился негромкими разговорами, смехом, мерным звоном котелков. Кажется, даже далекие ночные обитатели приняли шумных гостей за нечто привычное и не торопились прерывать их вечер. 

Тиру, однако, не спешил участвовать в общей суматохе. Он стоял неподвижно, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, будто прислушиваясь к чему-то невидимому. Время от времени кто-то из команды натыкался на его фигуру в полумраке и, спохватившись, ловко обходил, не задавая вопросов. Капитан был здесь, но словно не здесь, погружённый в себя или в какие-то невидимые ощущения. Прервало его молчание привычное, чуть обеспокоенное:
— Капитан, вы уверены, что это не может подождать до утра?
Голос старшего помощника Караса, как всегда, звучал задумчиво, но не слишком настойчиво. Тиру фыркнул, едва заметно усмехнувшись.
— А что от этого изменится? 
Карас, как обычно, не нашёлся что ответить на привычное напоминание о капитанской слепоте. Да и Тиру не ожидал ответа — лишь слегка приподнял уголок губ и добавил уже более серьёзно:
— Ты сам говорил, что у нас плотный график. Время у нас есть только сейчас. Утром уже отправляемся за грузом.
Шейный шарнир конструкта тихо скрипнул. Помощник и на это ничего не ответил. Но Тиру прекрасно знал, о чём он думает, даже если тот не говорит этого вслух. Карас всегда за него волновался, и дракон был ему за это благодарен. 
— Я буду на связи, — наконец спокойно сказал Карас. — Если что-то случится — сразу связывайтесь.
Тиру нашарил плечо конструкта и ободряюще его похлопал.
— Первый помощник первым узнает, если меня расщепит на атомы...
Дракон произнёс это театрально обречённым тоном, но уловил еле слышный скрип механической челюсти и поспешил обезоруживающевающе рассмеяться:
— ШУТКА! Карас, я шучу! Ты же знаешь, что в той груде хлама нет ничего страшнее самоудлиняющейся лестницы! Ну правда, всё будет в порядке.
Но Карас, кажется, не слишком поверил в этот оптимизм. Он не стал ничего отвечать — просто развернул капитана в нужную сторону, крепко держа за плечи, а затем, наконец, отпустил. Наверное, если бы мог, он бы передумал и не позволил Тиру идти одному. Но всё, что ему оставалось, — это наблюдать, как силуэт капитана растворяется в темноте ближайших деревьев.

[Инкара]

2. The Encounter
Machinarium, Valley Trench | Ambience

Что-то приближается...
____

Ночь медленно кралась к выходу. Оставляя за собой длинную тонкую полосу света, вычерчивающую забытые ночью дальние вершины. Сцена леса замерла на мгновение и продолжила свое движение вновь, словно что-то нарушившее ее покой испарилось без следа. Но этого мгновения хватило, чтобы зародить нотки ностальгии к чему-то. К чему-то давным-давно забытому, что никак не выходило достать их тумана памяти тех времен, когда он еще не умел осознавать саму важность памяти.
Чувство то заставило насторожиться, поднять взгляд к небу, словно так оно нужно. Но увидеть там, лишь неведомо когда, успевшую проклюнуться сквозь ночь россыпь догорающих звезд.

Огляделся с опаской.
 
Что-то испарилось...
 
Нет.

Что-то себя никак не выдавало...

Стоило поскорее притвориться, что ничего не случилось, продолжить свой путь. Но чувство то никак не отпускало, притягивая его взгляд куда-то в сторону, в глушь леска, туда где раскидывалась одинокая поляна. Что неизменно сверкала ночами сотнями отражений звезд - светляками, что не смел трогать лес, опасаясь не увидеть дневного света вновь.

Лишь на пару мгновений, лишь попрощаться...
 
Лапки, все еще с заминкой, и словно обманывая сами себя, медленно нарушили траекторию намеченного пути, снова позволив себе немного ускориться, но... мягче, еще тише, медленно растекаясь множеством подобий лап, чтоб не потревожить ни единой травинки.

Начальный путь осталась далеко позади, теперь такой же загадочный, скрытый от него высокими деревьями, что раньше его нынешний. И вот поляна раскинулась перед ним. Она молчала. Ни единого взмаха меленьких крылышек, ни единой сияющей звездочки. Неизвестные путники со своими источниками света вынудили уступить ее им, попрятаться по равнодушным бутонам цветов, что закрывались лишь от от самых ярких лучей дневного светила, но теперь притворялись дневными, оберегая своих крошечных жильцов.
 
Встревоженно прислушался к голосам незнакомцев. Очень собранно они расположились на поляне, подобно четкому механизму, схожему с лесом, но иным. Голоса не были достаточно громкими, чтоб напугать лесок, но вслушаться и приглядеться, старательно притворяясь, что не заметил никаких перемен. И он поступил схоже, тихо попятившись назад, чтоб как ни в чем не бывало,  продолжить свой изначальный путь.

Метр назад, влево, вправо, проскальзывая за каждый последующий куст, прячась между каждой высокой травинкой, он отползал все дальше, ни на миг не отворачиваясь от поляны. И отдалившись достаточно - размяк, расслабился и недовольно выдохнул, пытаясь напоследок вглядеться в происходящее там, сквозь все, ранее помогающие ему скрыться, препятствия. И вот удовлетворив свое любопытство он приготовился развернуться. Как замер, словно ушибленный мощным разрядом электричества. Позади него, всего в паре метров, прозвучал слишком инородный для этих мест грохот. Хотелось слиться с землей и имитировать те звуки, что любили произносить те, особо развитые создания, когда случалось что-то слишком обескураживающее. Что он и сделал. Медленно растекаясь по земле и перебирая про себя все возможные, услышанные за его существование фразы. Оборачиваться на то, что его напугало не сильно тянуло. Но и выбора ему дано было не много. Только осознание того, что за все время его невнимательности он остался жив, помогло собраться с мыслями и сделать то же, что и лес - притвориться, что все, как оно и должно быть.

[Тиру]

Для Тиру разницы между днём и ночью почти не существовало. Мир не делился на яркий свет и густую темноту - только на ощущения. Он не видел, как солнце сменяется луной, но чувствовал этот переход кожей. Дневное тепло мягко окутывало его, согревая одежду и растекаясь по плечам. Ночью же прохлада осторожно пробиралась под воротник, напоминая, что время сменилось. Ни одно из этих состояний не было для него лучше другого. Он шёл по лесу, оставляя позади шумную стоянку «Облачного Ткача». Там, у костров, в гуле голосов он был капитаном, командиром, человеком, который принимает решения. Здесь же, в тихом мраке, он мог просто идти, без необходимости вести за собой, без лишних мыслей.

Ветер мягко скользил между деревьями, касаясь его кожи, помогая различать пространство вокруг. Он подсказывал, где впереди стоят плотные ряды лиственниц, а где открывается простор. Овраги и ямы изменяли поток воздуха, кустарники чуть цеплялись за одежду, высокая трава тихо шуршала под ногами. Всё это складывалось в целостную картину, куда яснее, чем та, что могла бы дать слепым глазам магия.

Тиру замер и поднял голову. Безветренная ночь сделала пространство вокруг почти неподвижным, но слабый ветерок всё же пронёсся по верхушкам далёких деревьев. Он прислушался и понял - стоит на просторной поляне. Именно то, что было нужно.
Отсчитав несколько шагов, он примял траву в небольшом круге и выудил из пространственного рукава своего плаща плед, аккуратно расстелив его. Затем сложил руки на поясе, явно довольный, но вдруг вздрогнул, будто вспомнил о чём-то важном. Засунув руку обратно в пространственный рукав, он с минуту что-то искал, чуть высунув кончик языка в сосредоточенности.
— Ага! — наконец воскликнул он, вытащив небольшой хрустальный шар.
Подбросил его в воздух, словно монетку. Раз, другой... Внутри шарика вспыхнула искорка света, разгораясь всё ярче. Внезапно раздался хлопок - слишком громкий, и вся поляна озарилась мягким сиянием. Шар завис в воздухе, освещая пространство, и по тёмной траве рассыпались отблески звёзд космической карты Аркхейма.
— Неплохое начало, — усмехнулся Тиру, жмурясь и потирая ухо. Судя по всему, эффект при появлении галлаграммы не должен был быть таким громким, но это не так важно. Главное, что артефакт работал. Дракон уже собирался приступить к тому, ради чего пришёл сюда, когда уловил в звуках лёгкое движение на краю поляны. Почти бесшумное, но всё же уловимое среди ночной тишины. Может, лесной зверь, спугнутый светом?
— Тут кто-то есть? — спросил Тиру спокойно, но отчётливо, прислушиваясь. Теомагию пока не применял - не было в этом необходимости. Но настороженность уже поселилась в движениях, и теперь он ждал ответа.

[Инкара]

3. The Morning Comes

Mushishi OST 1 - Mushi

Его заметили...

Утро прорезалось длинной полосой на горизонте, все дальше отпугивая ночь. Россыпь звезд медленно таяла в волнах пробуждающейся синевы. Ночной лесок замирал, беря недолгую передышку. С трепетом ожидал он восхождения светила, ожидал начала новой мелодии дня. Приглушенный, предрассветный гул донесся откуда-то издалека и стих, не выдавая и дальше, чем являлся на самом деле. 

— Тут кто-то есть?

Голос разнесся по замершей полянке. Отчетливый, спокойный,  не улавливалось  в нем ни страха, ни агрессии. Пронесся недолгим эхом, затерявшимся в ветвях деревьев, и затих, словно вежливо уступая небольшой кусочек того, что называли временем, перед тем как решить, чем закончится судьба того, кто нарушил его покой.

Множество мыслей роилось в его голове, в попытках выбраться из выпавшей ситуации. Страх подкрадывался со всех сторон, все больше напоминая о боли пережитых лет. Что приучила его, кого стоило опасаться больше других. Чем разумнее, тем опаснее. Чем сдержанней, тем не понятней. Один неверный шаг и последствия могли оказаться самыми непредсказуемыми. Не было времени подготовиться, не было времени понять стоит ли готовиться к чему-либо вообще. Снова и снова взвешивал он тысячи вариантов за ту небольшую долю секунд, что мог себе позволить.  И после, не стал произносить в ответ ничего.
Он бы мог имитировать любого безобидного зверя и пронестись мимо. Он бы мог притаиться и не шевелиться, слившись с почвой практически единым полотном. И просто дать полный ход назад, ставя на то, что преследовать его скорее всего бы не стали. Ускользнуть казалось затеей достаточно выполнимой. Но предательское любопытство в очередной раз начинало брать верх, хладнокровно откладывая страх конца существования в сторону. Играло с ним, нашептывая все, что могло убедить остаться. Напоминало о тех нотках легкой ностальгии,  что заставили его раньше устремить свой взор ввысь, зарождая надежду найти хоть крупицу, малейшую зацепку, к тому, что не давало покоя. И выбор был сделан, к каким бы безумным последствиям он ни привел.

Осторожный шажок назад, еле слышный. За ним второй и третий. Он выжидал интервалы, давая понять, что не желает зла. Четвертый, пятый. Подобно многоножкам перебирал аккуратно небольшими конечностями, не тревожа на своем пути ничего, что можно было бы назвать живым. Десятый, двадцатый, пока ночная тень ближайшего кустарника не приютила его в себе. Замер. Между ними была та дистанция, что приносила необходимый покой и достаточное время для отступления. Теперь же, любопытство не могло подавить ничто. И он воспользоваться той вежливостью, что проявили в его сторону, чтоб ненадолго задержаться.