[Ди-Кель]

Сабаот / окраина Стего / 5027

Агнет / Сала-Аль-Дикель

Эпизод является игрой в настоящем времени закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

Жизнь выбила тебя из равновесия, но ничего... Я заставлю тебя упасть в бездну. Окончательно.

[Ди-Кель]

В здешних краях Ди-Кель никогда не была. Можно сказать, она оказалась среди смертных простаков на окраине города, где жизнь идет обыкновенным, серым чередом, что тоже был ей не шибко знаком. Если быть еще точнее, то она впервые приехала сюда лишь для того, дабы вытянуть нужную ей информацию из очередной «гаечки» и, скорее всего, больше никогда сюда не вернется. Нет, выбивать информацию из торчков, девиантов и прочих «низкоранговых уеб*нов» — так их называет рогатая, — не в новинку, но обычно те ютятся в своеобразных норах-притонах где-то ближе к центру, где «трафик» проще контролировать. В одной из такой нор ей, кстати говоря, и дали наводку на нынешнюю цель.
Как выглядит жертва, где живет и чем занимается уже было известно благодаря мертвым языкам. Оставалось лишь идти дальше по цепочке и делать то, что получается лучше всего – пытать и получать информацию, хотя было стойкое ощущение, что данная «птичка», возможно, принесет отдельное удовольствие в процессе «общения».
Ди-Кель, Фарфелия и Онодэра терпеливо ожидали вечера, сидя в оранжевом седане, занимаясь своими делами: рогатая копалась в голове водителя – парня, которому не посчастливилось попасться под горячую руку. Еще несколько часов назад он куда-то спешил, но вылетевшая на дорогу бестия перечеркнула все планы, превратив его сознание в подобие пюре, тем самым заделав послушным исполнителем хотелок. Так он и продолжал послушно сидеть, пуская слюну, пока в его голове варварски копались, перебирая и подменяя воспоминания, дабы потом, когда игрушка надоест – отпустить с дикой подменой фактов; куклы перекидывались непонятными фразами, играли в довольно детские игры по типу гляделок и порой кривили рожицы проходимцам, уверенно симулируя детей, но такое происходит лишь в тот момент, когда нет приказов или угроз.
— Пора. — сверившись с часами, сказал Фарфелия. — Веселиться.
— Мгм. Выходим... — скинув ноги с торпеды машины, прошипела Восьмая. — Думаю, я быстро управлюсь с этой мелочью и притащу её уши сюда.
Через минуту троица оказалась возле вполне обыкновенного дома с пристроенным гаражом, коих здесь тысячи. Подойдя ко входной двери, Ди-Кель уже хотела забить на план и просто выбить её, но потом обернулась и увидела, как на соседнем участке жители занимались своими будничными делами – бухлом в компании. Лишний шум, вероятнее всего, привлек бы их внимание и это явно затруднит процедуру извлечения информации.
— Накинь на меня одеяло.
— Есть. — послушно кивнула Фарфелия и, нарисовав в воздухе некое подобие символа, прошептала заклинание, после чего Хозяйка вмиг приняла эфемерную форму. — Нам ждать здесь?
— Полагаю, что да. — сказала мегера и вытянула руку перед собой, что без проблем преодолела тонкую стену картонного дома. — Я дам отмашку. Ждите.
Внутри дома был полноценный апокалипсис домохозяйки: железные банки, коробки из-под чего только можно, грязная одежда, обувь, трусы, носки и это только первое, что попалось на глаза и под ноги после вторжения внутрь. Благо, шуршать мусором и как-либо выдать себя не представлялось возможным из-за «призрачной» формы, а потому, даже если здесь и были примитивные ловушки, то огромная вероятность, что они не обнаружат полутораметровое тело.
В доме громко работал телевизор. В сторону орущего источника пошагала Восьмая, даже не пытаясь как-то красться или сильно скрывать свое присутствие. Кажется, наступи на что-либо или, если уж повезет, кого-либо, то никто не обратит внимания. Зайдя в комнату, глаза увидели такой же срач, старый телевизор, побитый жизнью диван: порванный, местами, кажется, что облеванный и даже обрисованный, а на нем – мелкое тело, залипающее в экран, где, кажется, шло какое-то упоротое и безмозглое шоу. Эскадрон рискнула «выстрелить» легким ментальным импульсом, дабы прощупать состояние жертвы и не удивилась «белому шуму» сознания с несвязным поносом мыслей. «М-м-мгм-м-м, объёб*нный в хлам гоблин. Интересно...» — закатив глаза, подумала Ехидна.
Идея была в том, дабы явиться из неоткуда и, путем ментального террора, выбить всю нужную информацию и, по возможности, накопленное за день дерьмо жертвы, однако, у садистки появилась немного другая, более забавная идея – выйти из эфемерного состояния и присесть рядом на диван, принявшись мягко задавать вопросы.
Мысли и идеи – это один момент планировки, а вот реализация – этап... что ж...
Оказавшись справа от гоблина, Восьмая выходит из «призрачного» режима и несколько секунд молча смотрит на существо, которое, кажется, вообще не отупляет, что в его енотнике появился новый «гость». Далее её взор обратился в сторону телевизора, дабы оценить уровень интеллектуального развития жертвы – без шансов.
Далее, пожалуй, происходит то, чего жертва даже и предположить не могла: когтистая лапа стремительно тянется к её шее, а затем грубо, изо всей силы, схватывает и тянет прочь с дивана. Еще секунда и мелкая висит над полом, не доставая кончиками пальцев буквально несколько сантиметров. Если гоблинша и переживет такую хватку, не потеряв сознание, то увидит перед собой обидчицу – полутораметровую девушку с острыми рогами на голове; короткий черный топик с красными цифрами «00»; белые, короткие джинсовые шорты, а на ногах красовались потрепанные кеды, кажется, что с запекшейся кровью прошлой жертвы. Её глаза светились огнями от садистской радости и возможности «поиграть» с очередным мешком мяса, что, скорее всего, даже и пискнуть не сможет.
Когтистая рука швыряет тело обратно на диван. Восьмая прыгает рядом и берет пульт от телевизора в руки, после чего, размахивая ним перед лицом жертвы, с широкой улыбкой спросила: «Что крутят по телевизору, мелкая дрянь?»

[Агнет]

   К вечеру на окраине время тянется. Можно ощутить, как вязнешь в повседневности палящего солнца, стрекотания насекомых, шуме воды, которую Ричард льет из шланга на свой «идеальный» зеленый газон. Среди ровных рядов почти одинаковых домов – он выделялся. Остриженная под линейку живая изгородь, ровная клумба под идеально белой, постоянно воняющей свежей    краской, стеной дома. Ричард был тем самым идеальным соседом. Ежемесячный приз за самый ухоженный двор, лучшие украшения на праздники, самое багровое лицо, когда он видел Агнет.
   – Эй! – крикнул он низкорослой фигуре на соседнем участке.
   Плесень спрыгнула с порожка своей машины. Дверь с облупившейся краской скрипнула и с лязгом захлопнулась.
   – А ну стой! – продолжал Ричард.
   Подтянутый, но с заметным брюшком, неизбежно появляющимся с возрастом, он чавкал мокрыми шлепками по своему газону. Его фигура замерла на линии, где тротуар встречался с поросшей травой двора гоблинши.
   – Привет Ричард. Рада тебя видеть, Ричард. Иди в пекло, Ричард. – отмахнулась от него мелкая. У нее был заметный акцент. 
   Засучив рукав серой толстовки, которая была на несколько размеров на нее велика и свисала до колен, Агнет зажала подмышкой бумажный пакет, звякнувший стеклом. Во второй руке звенели ключи.
   Ричард очень любил порядок и ненавидел грубость.
   – Я тебе сколько раз говорил убрать свой мусор со двора! – кричал он ей в спину. Его шлепки скрипели по газону Плесени. – Я снова возил Мопси к врачу после того, как он нализался какого-то дерьма!
   Его толстые сардельки смяли ткань толстовки, дернули, заставляя Агнет повернуться к нему. В линзах огромных темных очков на лице мелкой отражалась его красное от гнева лицо.
   – Я тебя предупреждал! Я напишу жалобу... – перешел он на скрипучий крик.
   Плесень грубо оттолкнула его руку. Она тоже перешла на крик.
   – А может облезлое чудище твое не должно находиться внутри моего газона?! Сьеби домой или я звоню копам за проникновение!
   Ноздри Ричарда комично раздувались. Повисла пауза, которую нарушал только звон ключей. Точку поставил грохот захлопнувшейся двери.
   – На анал жалобу пиши...

   Дом Агнет видал лучшие дни. На мебели скопился слой пыли, ее частицы кружились в лучах солнца. В воздухе застыл запах машинного масла, топлива и скисшего молока. Пол в углах бл завален разным хламом: деталями, пустыми бутылками, коробками от завтрака, микросхемами, на столах грязная посуда оставляла липкие круги на старых газетах, журналах и счетах.
   – Ham ghar chhi. – сказала Агнет, ставя бумажный пакет на стол и щелкая пальцем по маленькому парящему роботу.
   Ржаво-оранжевый кубик, с тянущими от него проводами до включенного лаптопа, ожил и наполнил комнату писком. Консоль на экране лаптопа сыпала предупреждениями и ошибками.
   – Rojaana ke taraha. – скривила губы Агнет.
   По локоть залезая в пакет, она одну за другой вытаскивала бутылки дешевого пойла. На этикетках, местами раскисших от когда-то попавшей на них влаги, на нее смотрел веселый толстяк с кружкой пива. Его красноватое лицо напоминало ей лицо ее соседа.
   – Я снёва вязил Мопсе к врячу. – язвительно передразнила соседа плесень, обращаясь к картинке.
   По привычке она открыла бутылку о покусанный крышками край стола. Бумажный пакет она скатала в шар и бросила в кухонную раковину, где покоились уже с десяток таких. Глоток мерзкого бухла, отдающим аптекой, заставил ее поморщить нос.
   – Takhan ham ahaan ke ki kari, Gupi? – спросила она себе под нос, взбираясь на барный стул и рассматривая консоль с ошибками.
   Защелкали клавиши. Рвано, с паузами. Она все еще путалась от разного количества пальцев на руках. Программа маленького робота увеличилась на пару строк, на экране высветилось пустое окно диагностики. Агнет явно отупела за последний год. В первый раз она сталкивалась с проблемой заставить свои поделки «думать».
Раздался писклявый звонок. На столе рядом стоял старый проводной телефон. Плесень с раздражением поглядывала на трубку с коротким, спиральным проводом. Она была очень занята.
   – Да кто там...
   Сплюнув, Агнет взяла трубку, прижав ее щекой к плечу.
   – Алло.
   – О, наконец. Я тебе весь день звоню! – раздался голос на другом конце провода.
   Гоблинша молчала, занимаясь чем то очень важным для себя. Небольшой бумажный сверток с белой таблеткой, которую она аккуратно пилила на две части. Из всего разнообразия красных, зеленых, синих, розовых колес она всегда брала белые. Они помогали ей уснуть.
   – Слушай, по поводу нашего дела, – продолжил Шнырь. – Походу у меня проблемы...
   – Оооо! У тебя охуенные проблемы, – хохотнула в ответ Агнет. – Вчера меня ебли копы из-за тебя...
   Половину таблетки она запила выпивкой. Снова скривилась.
   – К черту копов! – выпалил Джоуи. Голос у него был явно нервный.
   – Так, успокойся, ссыкун. Ты повиси, я приду, и все расскажешь.
   Плесень аккуратно положила трубку на стол и ушла в свою спальню в компании выпивки.

   Мрак комнаты разрывал включенный телевизор. На экране – отличное средство для разжижения мозга. Мужчина в возрасте из рекламы мятной жевательной резинки задает неудобные, бессмысленные вопросы очередной звезде. Сегодня жертвой была какая-то актриса. Или певица? Плесень с трудом могла различить ее лицо, с полузакрытыми глазами лежа на диване. Иногда она посмеивалась с плоских шуток, повторяя их вслух.
   – Да... Закройся... – пробубнила она, когда из открытого окна послышался крик ее соседа, адресованный шумной компании.
   Она прибавила звук и отпила уже выдохшуюся бормотуху из бутылки, которую держала в руках. На экране очередная шутка, над которой мелкая тихо хихикает, пока смех не сменяется хрипом. Полупустая бутылка со звоном покатилась по полу.
   – Не... дыш... – прохрипела плесень стуча кулаком по схватившей ее руке. А руке ли?
   Глаза коротышки смотрели будто сквозь фигуру гостьи, не в силах сфокусироваться. С влажным хрипом она вдыхает воздух и заливается сухим кашлем. На ее щеке даже в полумраке виднелся отпечаток текстуры подлокотника дивана, а темные мешки под глазами в таком освещении казались черными, как смола. Она выглядела жалко. Некогда белая майка сплошь была покрыта масляными пятнами и мазутными разводами. Одна из лямок сползла на плечо, от чего над опустившимся воротом выглядывала часть груди.
   – Крутят?... – кашляя, переспросила гоблинша.
   Коротким движением она смахнула слюну с губ и вытерла о простые домашние шорты. Сощурившись она поймала взглядом пульт. Выхватила из полумрака лицо «гостьи» и снова залипла в телевизор.
   – Тут вопросы... Этим... – махнула в сторону экрана рукой плесень. – Но мы можем пощелкать.
   Она снова посмотрела на незнакомку, одной рукой разминая ноющую шею.
   – А как ты здесь?.. Ты кто?

[Ди-Кель]

Вялая речь, заторможенная реакция и полная апатия к только что проявленной агрессии заставили Восьмую слегка опешить и снизить обороты. Это ушастое, зелёное существо с обдолбанными глазами и моторикой, как у побитого ленивца: валялась на диване, медленно жестикулировала лапками и в общих чертах выглядела жалко, ничтожно и вызвала брезгливость в совокупности с происходящим вокруг «енотником», а потому казалось, что не представляет никакой угрозы. Пока что...
Сидя на корточках, Ди-Кель уперлась спиной о пыльный диван, принявшись молча переключать каналы – ничего интересного. Она продолжила клацать пульт, давая возможность гоблинше оклематься. Около минуты рогатая хранила молчание и просто ходила по кругу программы, а затем, остановившись на новостном канале, где рассказывали о каком-то очередном хищении парня и что данные происшествия участились за последний месяц. Ди повернула свой взгляд обратно на «собеседницу».
— Кто я? — левая бровь существа приподнялась. — Зависит от того, как ты будешь себя вести.
Канал вновь переключился на тупой мультик с дешевой анимацией.
— Как оказалась здесь? Ты, кажется, забыла закрыть дверь. — пожав плечами, соврала Восьмая. — Вот, решила зайти и обсудить кое-кого. Ну, один из твоих знакомых посоветовал мне тебя, как ту, что может знать местонахождение того, кто мне нужен.
Пульт клацнул еще раз. На этот раз экран показывал довольно старый фильм ужасов, где группу исследователей живьем раздирали и поедали внутренности каннибалы. Колонки старого телевизора разразились истошным воплем.
— О-о-о, я читала про этот фильм. — Ехидна широко улыбнулась. — Говорят, в то время это был настолько крутой фильм по эффектам, что зрители нешуточно думали, мол, актеров реально убивали. Режиссер даже в суд приводил их, дабы опровергнуть слухи.
Зелёные глаза повернулись в сторону Агнет. Крики актрисы из фильма, наконец-то, поутихли, оставляя за собой противный звук слизкого чавканья.
— Мы можем снять с тобой точно такой же, только резать тебя я буду по-настоящему. Прямо здесь. Прямо сейчас. — рука, державшая пульт, сжала прибор немного сильнее. Послышался слабый треск пластика. — Но ты, полагаю, девочка умная, раз смогла соорудить такой прекрасный аппарат для... Шныря...
Рогатая бестия вновь выдержала короткую паузу, дабы до Агнет дошло, о ком идет речь.
— А значит, будешь достаточно благосклонной к сотрудничеству, дабы помочь найти его. Я понимаю, что деньги не пахнут для такой, как ты, но твои руки создали неблагоприятные последствия для кое-кого из моего Ордена. — за спиной Восьмой появилась еще две пары глаз – куклы, как и Хозяйка, без каких-либо трудностей прокрались внутрь. Они смотрели на Агнет своими безжизненными глазками и были готовы исполнить абсолютно любой приказ. — И меня бесит, что я вынуждена возиться с таким зелёным говном, как ты и искать такое же говно...
Ди-Кель довольно быстро начала выходить из себя, но уловив прилив гнева, резко замолчала и выпустила магический пар фиолетового цвета из своих ноздрей. Создавалось впечатление, будто внутри этого тела находится механизм, что схож с паровым насосом, сбрасывающий напряжение. Звуки внутри точь-в-точь походили на механические.
— Время для новостей, Хозяйка.
— Да, Агнет. Я специально выбрала именно это время, ибо уже как несколько минут крутят региональные новости. — пульт переключил вновь передачу на новостной канал. — Знакомый район?
Репортерка стояла возле какого-то дома и с ужасом в глазах рассказывала о зверском убийстве молодого парня, который, вероятнее всего, был замешан с какой-то уличной бандой, что промышляла наркотическим, оружейным и кибер трафиком. Подробности расчленения, в новостях, к сожалению, говорящий рот пропустил, но было видно, как на заднем фоне, по частям, в черных пакетах, выносят останки.
— Если бы мы не дали наводку, то он бы сгнил в своей же квартире: забытый, одинокий и никому не нужный. — Ди-Кель злостно захихикала. — Если будешь вы*бываться, то я сделаю с тобой точно так же. Будь добра, расскажи, а лучше пойдем со мной и покажи, где находится Шнырь...
— А что будем делать с пропавшим парнем, Хозяйка?
— Предоставим судьбу неизвестного парня для этого зеленого мусора. Вот только не знаю, знакомы вы или нет... Впрочем, неважно. Выбирать тебе, Агнет...

[Агнет]

  Плесень, казалось, не слушала свою гостью. Отупевший безразличный взгляд прилип к экрану телевизора, следя за движущимися картинками. Но «здоровая» рука гоблинши тряслась в небольшом адреналиновом треморе.
  – Ты немного странно разговаривать. Шнырь?..  – переспросила она. – такой длинный, с длинными волосами? У него татуха на подбородке такая...
  Подняв руку, она на своем подбородке нарисовала пальцем окружность прямо под нижней губой. Будто под гипнозом Агнет уставилась в экран, будто забыв на пол минуты о том, что говорит, но продолжила.
  – Смешная...
  Ее взгляд еще не на долго завис на Ди-Кель, скользнул по очередной непрошенной гостье и застыл на выпуске новостей. Агнет хмурилась, сводя брови к переносице и начинала напоминать мультяшку, сбежавшую прямо с экрана ТиВи. Была бы она персонажем мультика – над ее головой кружились бы звездочки.
  – Не, не помню таких. – в итоге отшутилась она.
  Таблетка все еще вдавливала ее в диван, заставляя собирать мысли как грибы по лесу после дождя, но все сильнее в ее поведении ощущалась тревога. То и дело она нервно утирала нос рукой, косясь на своих гостей и сглатывала, кривясь от легкой боли в горле.
  – Ладно, ладно! – выставила она руки перед собой. – Давай так, я рассказываю про шныря, а вы все...
  Она обвела рукой Ди и ее кукол и указала в сторону двери. 
  – Сваливаете из дома. Только выпью что-нибудь. Чтобы соображать. На кухне аптечка.
  Сползая с дивана, плесень подняла с перепачканного ковра недопитую бутылку, которая перевернулась и оставила на ворсе темный, пахнущий хмелем и пылью чавкающий след. Гоблиншу вело. Ей приходилось держаться за стену, чтобы не потерять равновесия и не свалиться в заполнявший дом скарп.
  С кухни послышался звон посуды, бормотание на гоблинском языке, шум воды из крана. Пока в небольшую рюмку капала вязкая, маслянистая суспензия из небольшого флакона, Агнет судорожно тарабанила второй рукой по клавиатуре ноутбука. Ноутбук погас, а маленький парящий кубик с пиликанием ожил и освободился от подключенных проводов.
  – Bas tejisa...
  Одним глотком она выпила полную рюмку и скривилась, стараясь удержать рвотные позывы. Гупи бесшумно парил над ее головой, пока не скрылся в проеме, ведущему в гараж. Мелкая приподняла уши, прислушиваясь к происходящему в комнате – слышно было только ведущего выпуска новостей. Она ждала, пока не послышался грохот.
  «Картонная» стена дома, разделяющая спальню и гараж, разлетелась в щепки от натиска Мелкого, который со скрипом и и машинными, утробными звуками накинулся на непрошенных гостей. Гора металоллома безудержно, но резво размахивала своими кулаками. В образовавшийся проем хлынули разнообразные металлические уроды, собранные из всего хлама, который валялся в гараже. Какие-то были с множеством лапок, как пауки, другие на колесах, некоторые напоминали двигатели с пропеллерами. Все это пыталось таранить, царапать, толкать непрошенных гостей.
  Агнет побежала. Из кухни налево, прямо ко входной двери, у которой задержалась, хватая обрез, небрежно прислоненный к стене вместе с зонтиками и полупустой коробок с патронами. Судорожно открывая замок, прижимая другой рукой оружие к своей груди, мелкая издавала ноюще-панический вой, пока замок не поддался и она не выпала на улицу, падая со ступеней на бетонную дорожку.
  Красные патроны с пластмассовым звуком покатились по дорожке, а в ладони и коленях тут же защипало глубокие ссадины. Плесень сыпала проклятиями и несмотря на боль, судорожно собирала то, что могла и бежала дальше. Через лужайку к своему пикапу.
  – Chalu bhosadi ke! – орала она на не заводящийся с первого раза двигатель. Бросив Гасило с патронами на пассажирское сиденье, Агнет раз за разом вжимала кнопку на приборной панели, пока старый движок вяло не заревел.
  Флайт сдал назад, завернул со скрежетом сминая бортом соседский забор и Агнет вдавила педаль в пол, отдалясь от дома в сторону центра. За виляющей машиной торопился маленький кубик.