[Чибис]

Эпизод является альтернативной игрой и открыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту индивидуальные договоренности

Активность гоблинов: 1.

Уровень Схождения: Первые Фигуры.

Текущие квесты Доски Объявлений

- Чибис: поиск пропавшей группы ниже по реке. (Антараэль @Барс Баркас Девять с Половиной )

- Чибис: охота в Снежных Пустошах  (Майкл Конрад @Барс Баркас Девять с Половиной )

- Дзидзо: найти и разрушить тотемы гоблинов в Роще

- Книга Мертвых: проверить возможное местонахождение Воспоминания Съеденного.

- Чибис: найти Бражную Пещеру и выяснить, что стало с его обитателем.

- Фон Эйлер: добраться до Последнего Лагеря и проверить, есть ли в нем живые обитатели.

Эта таверна находится внутри крупной межпространственной аномалии, куда могут попасть герои из разных мест и времен, и каждый из них волен покинуть ее, вернувшись в свое время и в свое место.

Здесь можно поговорить, выпить и схватиться в истинно мужской драке барными стульями с киборгом-убийцей из будущего, можно услышать историю о зачистке Гобсом очередного логова гоблинов или о том, как правильно скалывать кремень.

Здесь можно посидеть у камина, коротая часы спокойствия с чашкой теплого супа, а можно покинуть гостеприимные стены и углубиться в ущелье, вслед за бурлящим потоком горной реки.

Роща

Пройдя сковзь ноголомные поля Каменного Хаоса, вы увидите темно-зеленую, бархатистую ленту на дне ущелья, змеей уходящую за горизонт.
Еще пару сот метров ниже и перед вашими ногами откроется древний,
заповедный от всякого дровосека бор: гигантские кедровые сосны прямыми стволами уходят ввысь, чтобы почесать пушистыми иголками ребра скал. Кое где, в оврагах, они перемежаются с мокрыми ельниками, а порою можно встретить пушистые пихты и настоящие кедры.
Над лесом блуждает крепкий ледяной ветер, не отваживаясь спуститься во мрачную, теплую чащу. Впрочем, ему вполне хватает древесных верхушек, с которыми он целыми днями играет в "море", пуская изумрудные волны как его душа пожелает.
Луна освещает шапки деревьев, пытаясь протиснуть яркий свет сквозь ковер переплетенных ветвей, но все тщетно - внутри леса всегда тихо, мрачно, страшно, воздух наполнен тысячами разных запахов и звуков- они будто кружат вокруг, напоминая о себе - и сбивая с толку даже опытного охотника. Прохлада трогает тебя невидимыми руками, и ты понимаешь, что кажущееся тепло - обман, вызванный отсутствием ветра. И мириады мурашек за шиворотом заставляют плотнее закутаться в шкуры и брести обратно, к теплу очага и звону глиняной посуды. Брести среди укутанных мглой и сырым туманом стволов и вездесущего мха, усеянного кровавыми каплями клюквы и ослепительными звездочками кислицы.


Выспавшись и отдохнув в немудрящих номерах на втором (и даже третьем - как только его не видно с улицы?) этаже, вместе с первыми лучами рассвета вы можете решить подняться выше, чтобы пересечь Серые Скалы. Холодные, искрошенные временем и непогодой, они опутаны сетями густых туманов, лишайником и причудливо изломанные суровым ветром деревца.
Лишь изредка, в небольших распадках и щелях меж скал можно найти настоящее чудо: на открытых солнцу площадках растут удивительной красоты цветы, похожие на крохотные, ослепительно белые звездочки, которые случайно выросли на этой негостиприимной земле.

Но даже эти убогие деревца вскоре исчезают под напором холода и снега. Еще немного, еще один пройденный пик и вы вспоминаете слова Ваальна, завсегдатая Таверны

- Там только холод. Свист ветра и снежинки, тысячами кинжалов атакующие незащищенную
кожу и одежду. Там нет ничего. Нет жизни. Нет артефактов. Там есть только Смерть.

Ледяные Пустоши

Впрочем, спустившись вниз, к расстилающемуся до самого горизонта леднику, вы понимаете, что он был не до конца откровенен с вами.
Даже здесь есть жизнь. Скрытая под толстым слоем снега и льда, жизнь кипит даже в Ледяных Пустошах.
Здесь живет множество удивительных, прекрасных и, чего греха таить- зачастую смертельно опасных зверей. Исследователи долго пытались исследовать ледяную пустыню, тянущуюся на множество километров, но так и не достигли ни ее конца, ни сокровищ, заманчиво мерцающих в древних легендах.
Разочарававшись, потеряв всякую надежду, разумные покинули это непригодное для жизни место и по сей день оно остается необитаемым. Здесь властвуют ветер и снег.
Лишь Одинокий Храм, выстроенный у самого спуска на равнину изредка блеснет полированным куполом, словно маяк для заплутавших на этих бесплодных равнинах.

Одинокий Храм

Затерянный, брошенный неизвестно когда, этот древний храм уже давно пустует: никто не счищает пыль с тяжелых бронзовых подсвечников, не сбивает наледь с окон и вентиляционных шахт. Древние идолы, укрытые от непосвященных в темных нишах давно обратились в ледяные колонны, присыпанные мелким мусором.
Странно, но само строение не обратилось в чудовищный сорокаметровый сугроб, хотя его форма словно напрашивается на это: здоровенный каменный куб первого этажа, подпираемый массивными контрфорсами, уходящими вверх до уровня купола. На этом массивном основании покоится куда более стройный прямоугольник второго этажа, опирающийся на контрфорсы короткими, слегка изогнутыми аркбутанами. Увенчан храм небольшим барабаном со множеством узких резных окошек и массивным медным куполом, некогда отражавшим солнечный свет словно гигантский маяк в ледяном море Пустошей.
Те немногие, кто видели этот храм и вернулись, чтобы рассказать о нем, сходились в одном - строение выглядело жутковато. Ни домов, ни стен, ни каких либо живописных руин, могущих рассказать о культуре, построившей это строение не было видно, хотя путешественники и натыкались на брошенные лагеря исследователей. Эти лагеря вселяли еще больший ужас: наполненные снаряжением и припасами, но абсолютно пустые, они словно кричали "Бегите! Бегите, ибо от прежних хозяев лагеря не осталось даже тел!"
Конечно, находились и те, кто хотел выяснить судьбу исследователей. Группа за группой они открывали тяжелые древние ворота и входили внутрь, чтобы больше о них никто не услышал.
Храм надежно хранит свои тайны.

[Аранарх]

Аранарх сидел в кресле и ему, впервые за долгие долгие годы, действительно было удобно. Оно было специально сделано для гномов, как и прочая мебель в этой комнате. Прочное, широкое низкое, с большими подлокотниками оно было слишком удобным для задуманного им дела.
В таком кресле можно было уснуть и не проснуться, а ведь именно этого древнему чародею хотелось бы избежать.

Пришлось встать и осторожно, боясь потревожить линии, начертанные порошком из сухих трав, вынести его из круга. Гном оставил его буквально на расстоянии вытянутой руки от внешних сигиллов и, подумав, поставил рядом глиняный стакан с разведённым водой кислым вином. Разумеется, он предпочел бы вину пиво.
Особенно такому - кислое, отдающее красными ягодами и терновником, это вино как будто бы происходило с северных виноградников Империи или ещё какой дыры, где такие вещи можно было достать по дешёвке. Пришлось вспомнить, где он находился сейчас.

Это вино могло быть откуда угодно. Оно буквально могло быть старше него самого, оставаясь, меж тем, скучным и посредственным напитком двух, много-трехлетней "выдержки" в стеклянной бутылке. Это же Чибис, в конце концов. Наверное - единственное существо в этом проклятом месте, способное возвращаться во Внешние Миры без потери воспоминаний о Таверне.
И естественно, этот зелёный недоносок не придумал ничего лучше, кроме как использовать свой бесценный дар для мелкого плутовства с закупками провизии для своего заведения.

Гном сделал короткий глоток и сморщился.
Ему не в чем было винить гоблина - сам ведь попросил такое. Для дела.
Но дрянь была редкостная, да и пить перед Инвокацией не следовало. Зря он это.
Давно пора было научиться давить глупые порывы.

Нацепив на лицо сосредоточенную гримасу, гном приволок в центр круга небольшой круглый табурет и медленно, одну за одной зажёг сандаловой палочкой обрезанные до трети свечи.
Запахло очищенным говяжьим жиром и ладаном, запах приятный и, пока что, слишком отвлекающий.
В последнюю очередь он зажёг маленькую медную жаровню и положил на нее букетик из вымоченных в солёной воде шалфея и пиона, увитых побегами спелого хмеля. В горле немедленно запершило, кожу начало неприятно показывать.
Соль была беспощадна к нему.

Аранарх зачерпнул ладонями поднявшийся дым и умылся им первый раз. Кожу зашипало, как на сильном морозе.
Второй раз сменил мороз крутым кипятком. Гном чувствовал, как вспухают пузыри ожогов, сливаясь в целые бугристые конгломераты. Боль начала.. донимать его.
В третий раз он вдохнул ароматный пар и почувствовал, как в его лёгких взорвалась граната. Во рту появился железистый привкус, засаднила обожженая глотка, но это было только началом.

Теперь следовало отвлечься от этого.

Теперь, следовало крепче сжать в руке обрывок одежды человека, на чьи последние мгновения пытался настроиться колдун, сесть и отдать себя бурлящему Океану Душ.




Сегодня, Гутлейф чувствовал себя особенно разбитым.
Дождь давно кончился и в небе весело сияло солнце, пахло влажным камнем и нечистотами, вынесенными ручьями из района скотобоен.
Душный, влажный жар обволакивал, садился на одежду, заставлял ее противно прилипать к коже.
Лавочник ненавидел жару. Он ненавидел теплое, грязное море, полное ядовитой рыбы и медуз, ненавидел постоянный солнцепек, ненавидел насекомых и невероятно быстро протухающие продукты. Сегодня он ненавидел вообще все, и особенно сильно, он ненавидел себя.
Старая, скрипящая, насквозь провонявшая несвежими водорослями и квашеной рыбой лавочка, украшенная трухлявой носовой фигурой с корабля его деда, завернутая в промасленную кожу старинная кольчуга и древний боевой топор, украшенный письменами, значения которых Гутлейф не знал - вот и все, что у него было к исходу четвертого десятка.
Его дед мог читать эти знаки. Отец - уже нет. А ему вообще было все равно. Замшелые предания, Предназначение, прошлое его предков.. На что оно ему. Душно сегодня.

Звякнул колокольчик.

Первым посетителем оказался красивый юноша в дорогих, но лишенных украшений темно-зеленых одеждах. Темные влажные волосы были всклочены, кое где проглядывали водоросли и мелкие ракушки, словно бы парень нырял головой во все омуты отсюда и до самых Самоцветных Городов.

- А еще, у меня ногти обломаны. - с усмешкой сказал посетитель и начал аккуратно разворачивать какой то круглый бумажный сверток.
- Прости, господин. - смиренно проговорил Гутлейф.
- Времечко сейчас неспокойное, а я человек старый..
- Все в порядке, я тебя понимаю. Я нашел красивую раковину. Можешь оценить ее?
Лавочник похолодел.
Он знал лишь одно место в мире, где можно было найти такую. А еще он знал, что смертному туда не доплыть. Даже боги умирают от яда Великого Змея.
- Жалко смотреть. Знаешь, непросто было тебя найти. Ты ведь последний. Асы перебили всех Помнящих. Лишь Водан и ты знают истинный текст Пророчества. Ты ведь уже узнал меня? - осклабился посетитель, блеснув влажными зелеными глазами.
Страх сковал кишки Гутлейфа.
Он знал, помнил из детства, кто носит зеленую одежду и водоросли в волосах. А еще он знал, что ему пятьдесят и у него ревматизм. Он не успеет метнуть топор.
- Ты.. Здесь нет рек! Ты не можешь мне ничего сделать! Тебя вообще здесь не должно быть!
- Три дня у твоего порога тек ручей. Знаешь, ты так мало помнишь для Помнящего.. - посетитель грустно покачал головой.
- Впрочем, я только посланец. Поднеси ее к уху.






- Знаешь, я соврал тебе. Я не только посланник.

Старик не ответил. Он чувствовал, как стекают на грудь выдавленные глаза. Он понял, почему отец уплыл тогда в шторм, в тот день, когда ему исполнилось двадцать два, и горько пожалел, что у него не хватило духу поступить так же.

Что то хрустнуло.

Он больше не чувствовал боли.

[Аранарх]

- Гутлейф. - позвал его голос. О, то был необычный голос. То был голос владыки, призывающего своего раба. Голос придворного, зовущего своего слугу. Чему то похожему старый лавочник повиновался всю свою жизнь, почему бы не откликнуться и на этот раз?

- Да, господин. - безучастно отозвался мертвец.

- Что случилось, Гутлейф? Где твои глаза? - спросил его Голос. В этом голосе звучало столько силы, столько участия и искренней заботы о своем слуге, что он не мог всерьез думать о том, чтобы сокрыть что то от него.

- Я.. я не помню, господин. - после минутной задумчивости ответил дух.
- Он принес мне раковину и забрал мои глаза. Я помню, помню, что у меня были глаза, а он их забрал и что то дал мне взамен. Но не раковину. Раковину он потом тоже забрал. - дух еще немного помолчал, вяло колыхаясь посреди великого Ничто.

- Что то выросло во мне. Я что теперь, стал матерью, да? Но я же мужчина. Мне не дано выносить ребенка. Это глупо. Я не помню, чтобы мужчины могли носить детей.
Я... не помню. Я Тот, Кто Помнит, но он забрал это у меня. - жаловался призрак, колыхаясь все сильнее и сильнее.
- Я был Тот, Кто Помнит, а его тут вообще не должно было быть. Но он был и забрал меня. Он Тот, Кто Одет В Зеленое, Тот, Чьи Волосы Растрепаны, Тот, Кто Ждет У Реки. - голос Гутлейфа крепчал, ускорялся темп речи, куда то исчезли паузы и отрешённость. Несомненно, в это момент мертвый лавочник очень живо интересовался тем, что произошло с ним.
Вокруг него явственно проявлялись эманации Силы, он начал источать свой собственный свет, заставляя Имматериум колебаться вокруг себя.
Он жаждал внимания и, несомненно, оно скоро должно было настигнуть его.

- ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПРИШЕЛ ЗА НИМ. - ревел Гутлейф, окутываясь рваными клочьями багрового тумана.
- ОН ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ХОЗЯИН ЕГО ОТРИНУЛ ЦЕПИ, ЧТОБЫ РАСКОЛОЛАСЬ ЛУНА И ВОЛКИ ВОЗВЕСТИЛИ НАЧАЛО АПОКАЛИПСИСА! ПОСЛЕДНИЙ ПОМНЯЩИЙ МЕРТВ, КАМБИ УБИТ, УМОЛК ГЬЯЛЛАРХОРН, НО Я ГОВОРЮ ТЕБЕ - НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫВЕТ! НАГЛЬФАР ПЛЫ.. - буквально краем одного из своих многочисленных глаз колдун усмотрел движение во мраке. Пасти, наполненные глазами, мускулистые отростки и щупальца. Крылья и когти, когти и кровь.

Времени больше не было.

Могучим усилием воли, гном заставил свою телесную оболочку расслабиться и...



Проснулся. Лицо, уши, шею и кисти рук словно в кипяток окунули. Болело горло, воспалённые ноздри вспыхивали огнем при каждом вдохе.
Ничего здорового не было для него в соли, даже в таких, в общем то, смешных концентрациях.
Возможно, именно поэтому он так ненавидел Самоцветные Города.

Выругавшись, Аранарх медленно поднялся с пола. Свечи давно погасли, выгорев до самых оснований, закреплённых в деревянных плошках. В жаровне осталось немного живых углей, крепко подернутых пеплом.
Сколько времени прошло?
Варп, как всегда, все переврал.

Шипя и поминая черта, гном открыл плотно прилегающие друг к другу ставни и пустил в комнату холодный, влажный ночной воздух. Пахло оттепелью.
Холодная влага очень приятно оседала на измученной коже, но этого было, прямо скажем, недостаточно, чтобы унять изнуряющую боль.
Раны нанесенные солью, регенерировали паршиво, как всегда с того момента, как Менелвагор был осквернен силами Темных Богов. Стоило сперва избавиться от нее.

Губкой, смоченной в кислом вине, гном постепенно очистил себя от трижды проклятого минерала, прополоскать горло и нос. Нечистоты, собранные в небольшую бадейку, он, не мудрствуя лукаво вылил в окошко, надеясь, что никто поутру не подскользнеться на невесть откуда взявшейся луже. Остатки вина он выпил.
В конце концов, даже в таком паршиво пойле был алкоголь - превосходный депрессант и посредственное обезболивающее.

Твердо стоя на ногах, он переоделся в чистое исподнее и тщательно намазался жирной, пахнущей ментолом и камфарой мазью, поминутно поминая черта и его мамашу. И только тогда, вслушиваясь в унимающуюся боль, в приятный шелест алкоголя, смешивающийся с шелестом ветра в хвое сосенок, он позволил себе уснуть.

[Ариох]

Я очень долго шел в тумане. В Амалорм непросто попасть. Нужны воля и больше того - понимание его законов. Иначе можно всю жизнь искать Город и не найти его. Оставаясь буквально в шаге от его золотых башен.
Я чувствовал, как платье моей куклы промокло. Промокли потник и сбруя. Было раннее лето 5026 года и вода была холодна.
Но я все равно упрямо торил путь вокруг большого круглого озера. Вода доходила мне до подпруги. Камни под копытами разъезжались в илу.
И все же я верил - Амалорм уже рядом.
Мой Танелорн.
Не белые башни, которые первыми приходят в голову. Не шумные площади. Не стены, которые столь высоки, что даже мне приходится задирать голову.
Но то, что за ними стоит.
Огонь во мраке.
Маяк на скале.
Дерево, которое даже мне не суждено преломить.
Таверна "Под Выпившим Драконом"
.
Холодные темные воды отступают. Я бросил взгляд к берегу - мало ли, случайно расширил спираль? Нет, я не при чем. Берег изменился.
Другие камни. Другая трава.
Я улыбнулся.
Амалорм близко.
.
Я продолжил свой путь и почувствовал, что больше не иду по кругу. Появилось течение. Ил под камнями сменился другими камнями, более крупными. Подкованные копыта начали скользить и мне пришлось замедлить шаг.
Я почувствовал, как в седле заволновалась кукла. Она тоже чувстовала, что мир вокруг меняется. Ее это беспокоило. Она ерзала, смотрела по сторонам и я слышал, что дыхание ее участилось.
Маска безразличия была разрушена и это - еще одно доказательство. Это место никого не оставляет равнодушным. Даже таких, как она.
Я уже близко.
Стоило смотреть под ноги, но я уже заразился нетерпением. Я смотрел в туман, смотрел в густое седое месиво впереди и ждал.
Ждал проблеска золотого света, который послужит мне маяком. Ждал тени, которая рассечет бесконечное марево пополам. Ждал скальных стен, которые заставят меня почувстовать себя незначительным.
.
Я шел еще несколько часов. Или дней. Или лет. Мне как то объясняли, почему время и место на этом Пути изменчивы. Почему мой Путь всегда ведет меня сквозь туман над водой.
Это был карлик. Маленькое и очень самонадеянное существо, к которому я иду. Не по своей воле, конечно. Мы с ним слишком различны, хоть и служим одной Силе.
И все равно я иду к нему. Каранрох приказал - я повинуюсь.
.
Бурный поток пытается смыть меня. Вокруг проплыла ветка и я понял, что пора выбираться. Я вышел на холодный каменный берег. Скудная растительность покрывала его: короткая трава, лишайник, местные травы. Тропа вела меня на скальный пригорок. Я ускоряюсь, чтобы разогреть тухлую кровь в жилах. Здесь холоднее, чем там, откуда я пришел.
Мокрая шкура начинает покрываться инеем.
Я перехожу на рысь. Пар струится вокруг меня и смешивается с туманом. Я улыбаюсь - пахнет дымом и мясом.
Тень рассекает туман.
Золото блестит вдали. Оно соперничает за власть над туманом со светом полной луны.
Уже скоро.
Я близко.
Сердце успело сделать несколько ударов и я увидел Таверну.
Двери приветливо распахнуты. Я слышу музыку и говор голосов. Я вижу Избранного - он стоит в окне, смотрит на меня и поглаживает бороду. Интересно - он стоит на табуретке или ему потребовалась стремянка? Если он оступится и упадет - отскочит ли он от земли или шлепнется на нее кучей жира?
Как много вопросов - как мало ответов.
Но это и неважно.
Я достиг цели.

[Аранарх]

Наконец, Всадник прибыл.

Разглядывая огромную, исходящую паром груду плоти Аранарх в очередной раз задал себе вопрос - а как он, в сущности, подтирается? Не за этим ли ему нужна трижды проклятая кукла, безмозглое отродье диггестивного пруда?
Гном широко улыбнулся своим мыслям, а кентавр улыбнулся ему в ответ и показал средний палец, по своей форме и размерам больше подходящий на булаву.
Очевидно, что в данный момент, мысли больше не принадлежали древнему колдуну полностью и безраздельно - вопреки своей внешности, Ариох был сильным и очень умелым телепатом, способным мягко обходить сигнальные барьеры.
Чтобы не выделяться, гном показал уже ему средний палец и на этом обмен любезностями был завершён. Надо было делать дело.

Для начала, старик спустился по лестнице в основную залу, к последним полуночникам, оставшимся корпеть над своими кружками до рассвета. И, разумеется, к бармену.
Ему он оставил свой заказ, простое кольцо из полированной стали, слишком маленькое, чтобы налезть на палец данного конкретного бородатого карлика и толику монет за вино и поручение.
Не преминул он, так же, посетовать на туман (на что Чибис не моргнул и глазом - шутка была через чур уж заезженной) и посоветовать бессмертному гоблину новый состав от облысения, включающий в себя скорпионий перец, прополис, касторовое масло и ещё несколько ингредиентов столь отвратительных, что описание их мы опустим.
Гоблин в ответ пожал плечами и только - он уже не верил, что сможет восстановить былую шевелюру, не прибегая к Кузнецам Плоти.
Благо, в данный момент  в его заведении их было трое, и ни одному из них Чибис не доверял. Особенно Всаднику. У того было слишком паршивое чувство юмора, каким то таинственный образом избегающее шуток на репродуктивные темы (и оттого - вдвойне пугающее).

Покончив с этим непростым делом, гном принял из зелёных рук бумажный кулёк с обжигающе горячими каштанами и длинную лучину, которой полагалась эти самые каштаны накалывать и есть.
Это был безопасный выбор - Ариох не ел растительную пищу и делиться с ним было необязательно. Не то чтобы он собирался делиться, вовсе нет. Но лучше ведь не оскорблять собеседника отказом и изначально взять то, что он не попросит, верно?

Думая эту нелегкую думушку, гном энергичным колобком скатился с крыльца вниз и аппетитно захрустел сапогами по мелкому гравию. Кентавр нашелся чутка поодаль - в небольшом распадке, куда он уже успел натащить свежеоторванного лапника и даже развести небольшой костер. Впрочем не он первый был в этом месте - вряд ли бы он стал собирать и аккуратно укладывать в круг речные окатыши под кострище.
Его кукла стояла тут же, согревая руки у огня. Несмотря на то, что колдун шел нисколько не таясь, она так и не подняла к нему головы, поглощённая игрой пламени.
Зато, поднялось кое что ещё.

- Приветствую. Как добрался?

[Леди Пепла]

Пентхаус, за стеной из стекла панорамный вид на Кимберли (Циркон). Вино, шоколад, фрукты. Два бокала. Мужчина на длинном диване, поглаживает себя и приговаривает:

– Да, дорогая... Ещё... Глубже...

Убедившись в надёжности иллюзии, Леди отправляется в его кабинет. Документы, папки, бумажные и на компьютере. Ведомости торговой ассоциации о негласных сделках. Места и пароли ведьма черпает из головы мужчины, брезгливо обходя его текущую мозговую активность.

У-у-у... Надоела работа. Хочу в отпуск. Любезные физиономии, мелкие мечтания, кто занял пост повыше, купил артефакт подороже – тот и маг. Снова всплыл в памяти приём в лирейском посольстве. Высокий старик, абсолютно лысый, кожа цвета отполированной бронзы. Больше месяца прошло,  а Леди до сих пор не может выбросить из головы его вкрадчивый голос, чарующий притчами о мире, где Воля и Вера имеют истинную цену. Джадду – так он назвался, двусмысленно улыбаясь, будто намекая, что имя не настоящее. Белые зубы, слишком крепкие для его возраста. Леди так и не удалось выяснить, кто он и как попал на приём. А ведь скоро тот срок, который он назвал... Время и Место.

Файлы скопированы, бумаги отсканированы. Уходя, девушка перед дверью прижимается к мужчине так, будто всё, что он видел в своих иллюзиях правда.

– До свиданья, медвежоночек. Жду твоего звоночка, – своего телефона Леди мужчине не оставила, даже имени при знакомстве не назвала, но он этого, естественно, не замечает.

Стационарным порталом до Проциона, челноком до Леды, поездом до Снарии, от неё на перекладных до Тимбулука, пешком на север вдоль реки. Путь больше походил на заклинание или испытание, чем нормальный маршрут. Привыкшая всюду телепортироваться по щелчку Леди, уже хтон знает сколько месила речной ил. Широкополая шляпа, платье последней моды, мягкая дамская сумка, цокающие по речным окатышам каблучки. Несведущий наблюдатель решил бы, что наивная дамочка свернула не туда. Но истина была в том, что платье, макияж и маникюр вместе составляли отличную броню, каблуки по каменному хаосу цокали уверенно, как по подиуму, а эффективности широкополой шляпы позавидовал бы любой климат-контроль.

От длительной пешей прогулки девушка устала, но упорно шла вперёд. Ночь? Когда успело стемнеть? Расщелина, костёр, гном кентавр и белокурая девушка. Леди сложно было понять, дошла ли она туда, куда шла, или нет. Гномов, горы и кентавров можно встретить на любой планете Аркхейма. Спросить? Как? Дошла ли я туда, куда шла? А куда она шла? Там где Воля и Вера имеют значение? «Джадду» не потрудился сообщить название. Поэтому Леди очаровательно улыбнулась и произнесла:

– Добрый вечер, мальчики! Кипяточку не найдётся?

[Ариох]

Идиотский вопрос.
Карлик специально задал его. Он знал, что меня это бесит. Когда же ему надоест?
.
- Ногами. - ответил ему я и постучал пальцем по виску. Он понял меня мгновенно и ментальный щит опустился. Привычная Не Реальность окутала меня. Я стоял там и попирал копытами древний мох. Я чувствовал жар костра. Водой и холодом тянуло от реки. Я ощущал запах мази, которую он использовал несколько дней назад.
.
Но так же я был и здесь. В прихожей его разума.
Мы стояли друг напротив друга. В сердце гигантского куба из отполированного сланца.
Как всегда, у него не было глаз. Упрямый дурак.
.
- Я готов. - сказало моё отражение внутри его головы. Провалы его глаз загорелись. Капли огня смешивались с кровью и ихором. В языках пламени я увидел эхо его видения.
Я физически ощутил запах дерьма, в которое мы вляпались. Нет, я люблю добрую бойню. Я люблю хаос и возможности, которые он даёт для сильных. Но это..
.
- Еб твою мать, Мен. Уверен? - спросил я у карлика. Тот пожал плечами. Типично для него. Этот кочан капусты никогда ни в чем не уверен. Но зрелище меня убедило. Был шанс, что это  продуманная мистификация. Мы уже делали такое, чтобы спровоцировать Схождение. Я уже делал такое.
Надо быть уверенным. Бородатое недоразумение право. Нам нужны ещё доказательства.
.
- Где? - спросил я и провалился в новое видение. Оно принадлежало ему. Ничьи иные глаза не могли быть так низко. Каменный куб взорвался миллиардом осколков. Осколки стали снегом.
Вокруг бушует снежная буря. Я чувствую, что ему холодно. Мне холодно. Я чувствую промокшую обувь и пальцы. Пальцы?! Очень необычное ощущение. Карлик нетерпеливо ворчит. Он прав, мы здесь не за этим. Я смотрю на каменное капище. Очень старое. Захребетник подсказывает, что оно построено ещё до Эры Людей.
Он оглядывается, и вдали вспыхивает золотом маяк. Зазубренная стена встаёт за ним, как стена, которая опоясывает мир.
Я понял, где это место. Но зачем мне..
.
- Внимание. - услышал я звонкий голос своей куклы. Не Реальность вокруг треснула. В неистовый вой вьюги вмешался шум реки. Шелест ветра в хвое Дерева. И шаги.
Кукла права - кто то идёт к нам.
Времени очень мало.
Я разорвал контакт и потряс головой, чтобы разогнать видения вьюги.
Адреналин попал в кровь. Огонь вспыхнул в венах и я ощутил, как вены вспухли чёрными верёвками.
Я подал руку кукле и она ловко, как кошка, вскочила в седло.
.
- Аррхххх - я резко выдохнул воздух и почувствовал вкус крови во рту. Боевое безумие пришло непрошенным гостем, надо было прогнать его.
Гном понял моё состояние и повел руками. Он прав - ещё не время. Но я и сам понимаю это! Какого хера он лезет не в своё дело?!
Я с силой ударил копытом по камню, подавляя ярость. Лязгнула подкова. Брызнули искры.
Я увидел, как из-за седой ели вышла изысканно одетая человечья женщина и устыдился своей вспышки. Не должен воин пугаться женщины.
Её вопрос насмешил меня, и в смехе я избыл свой гнев.
Я расхохотался так, что гном поморщился. Не одному ему не понравился смех. Ворона, что подбиралась к моей палице, взвилась вверх и возмущённо каркнула мне напоследок.
.
- А ты храбрая, человек. Немногие отважились бы подойти к нам. Ты воин? Как твоё имя? - спросил я и вытер непрошенную слезинку. Давно так не смеялся. Пускай смех был нервным, хер с ним. Оно того стоило.

[Аранарх]

-.. не найдется? - раздался за спиной женский голос. Очень не вовремя, если вдуматься. Им напротив - дар коварной судьбы? Аранарх протянул Ариоху открытую ладонь, но тот, видно, был слишком занят звуками своего рыгочущего смеха, от которого местных воробьев мог хватить инсульт жопы, или что там у них.
К счастью, кукла оказалась понятливей своего четвероного господина и коротким, точным, ловким движением бросила древнему воителю каменный осколок, завёрнутый в обрывок ткани. Он без труда поймал его в сложенные ковшом ладони и медленно, не торопясь обернулся к гостье, разворачивая свёрток.

- Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул, к Вашим и Вашего Дома услугам. - приятным, сочным баритоном сказал гном и медленно поклонился. Когда он выпрямился, в его руках масляно блеснул на солнце тонкий осколок камня, чем то напоминающего дымчатый опал. Он был толщиной в добрые полтора дюйма, а длиной - дюймов в пять. В ложе из добротно выделанной серой шерсти, заляпаной высохшей кровью, он был особенно притягателен - гладкий, неровно ограненный, с таинственно переливающимся туманом внутри. Казалось, будто он светится в заскорузлых лапах гнома, но то была лишь иллюзия, игра света на полированной поверхности.

- К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом". Так сложилось, что я знаю хозяина этого заведения. Уверен, вы найдете там если не обстановку, достойную Вашей красоты, то теплый очаг и хорошую кухню. - улыбнулся гном, не разжимая губ, и вновь поклонился, хотя и не столь низко, как в прошлый раз.

[Леди Пепла]

– Приветствую. Прошу простить моего невежливого друга. Он - Ариох.
А меня зовут Брокен Тул.

– Очень приятно. Леди Пепла, – очаровательно улыбнувшись, девушка протягивая гному руку так, будто ожидала, что тот её поцелует.

Новоприбывшая в целом вела себя как на приятной светской вечеринке, а не в тёмном лесу с двумя странными типами и девушкой-артефактом. Искры, а затем громовое ржание кентавра, казалось, её ничуть не смутили. «Ах, не обращайте внимания,  это кузен Ральф, он к обеду всегда выходит без портов. Большой оригинал».

Зябко поёжившись, девушка извлекли из сумочки шубку и закуталась в неё. Шубка превышала объём сумки раза в три [это надеюсь не такое действие, которое надо три хода заряжать?].

Леди на самом деле не боялась культистов, потому что была уверенна, что с любым разумным можно найти общий язык. Договориться, очаровать, запугать, упросить или заставить. В отличии от безликого мороза или наводнения.

– Эона, а не человек, – улыбнулась кентавру. Голову пришлось задрать. – И ведьма, а не воин, – тон слов ласково намекал, что она бы на обычного воина против себя самой не поставила бы. И игриво добавила: – А мне есть чего опасаться?

Пока шёл разговор, в руках гнома блеснул невесть откуда взявшийся камень. Тонкий, неровно-дымчатый. Только теперь Леди осознала, что всё время здесь слышала белый шум (шипение ненастроенного радио). Оно шло из этого камня, теперь нестерпимо явственное.  Перемежающееся невнятными выкриками, будто кто-то рвался сквозь завесу небытие и не мог достучаться.

– К сожалению, кипятком мы не богаты, но можем проводить Вас в Таверну "Под выпившим драконом"...

– Таверна? Звучит отлично, – рассеянно ответила девушка. Её вниманием всё сильнее владел переливчатый свет внутри кристалла. Собственные души девушки начинали подпевать ему, вибрируя в унисон его белому шуму.

– Видишь? – голос кентавра низкий, рокочущий. Тихо, но под ложечкой резонирует.

– Что вижу? – вздрогнула, освобождаясь от притяжения камня, и с недоумением уставилась на Ариоха.

– Значит не Видишь, – выдохнул, будто с разочарованием гном. – Не беда. Это Камень Душ, последний крик умирающей души. Множества душ... У вас талант, мог бы научить. Не испугаетесь заключить сделку?

И сам же не дал Леди ответить, остановив жестом:

– Но не раньше, чем вы позволите угостить вас горячим вином со специями.

Леди благосклонно улыбнулась, принимая игру. Она сама предлагала сделки и теперь видела перед собой достойного противника. Тёплое вино, клиент расслабляется и только затем обьявляется цена. Какой же она окажется?

– Вино со специями звучит отлично, – взяла гнома под руку.

[Аранарх]

Гном церемонно поклонился и принял руку. Камня больше в его ладонях не было, но, несомненно, он не исчез - Леди могла ощутить его биение в рукаве у карликового фокусника.

- Мой друг присоединиться к нам позже, у него есть безотлагательное дело в Роще. Уверен, его отсутствие не слишком расстроит нас. - промурлыкал колдун, мягко уводя спутницу от костра. Он, разумеется, прекрасно слышал скептический "фыр" своего соратника, и не исключал украдкой продемонстрированный ему в спину средний палец.
Но с этим пальцем все было не так однозначно. В отсутствие Наблюдателя средний палец находился в состоянии неопределенности - он и был и не был одновременно. Напрашивалась целая философская теория, но времени на нее, увы, не было. Надо было отвлечь попутчицу.

- Как Вы пришли сюда? Уверяю, вопрос не праздный, поскольку путь сюда определяет многое в человеке. Или Эоне. - спросил, вкрадчиво, гном.

- Да? И что же именно? - заинтересовалась женщина.

- Зависит от того, кому рассказать свою историю - улыбнулся старик уголками глаз.

- Встреть любого из тех, что пришел сюда, расскажи о своём Пути - и получишь одну из Истин о себе взамен. Разве что бармен будет глух к твоей истории, но и в этом будет своя Истина - о том, что ему плевать на наши судьбы, пока звенят монеты в кошеле.

- А какой путь был у тебя? - коварно улыбнулась эона, вызвав низкий, стрекочущий смех у лысого карлика.

- Ну нет! Нет нет нет! Мы так не договаривались. Сперва Ваша очередь, тем более, что, метафорически, Вы - мой гость. Вам и баловать старика занятными историями - смеялся колдун, похрустывая гравием под ногами.
Они успели ещё немного поговорить о Пути, прежде чем вышли к самой Таверне, призывно мерцающей в сумерках, как драгоценный самоцвет. Запахи дров, жареного мяса, специй и мыла, запахи коновязи и горной реки - все они смешались в один могучий поток, обрушившийся на приключенцев.

Девушка, несомненно, повеселела. И в самом деле, одно дело слышать про горячее вино и совсем другое - оказаться в шаге от него. Да и внешне здание выглядело весьма пристойно, пускай колдун и отдавал себе отчёт, что это - лишь одно из отражений Таверны и для неё она может выглядеть совсем иначе.

- Как Вам витражи? - учтиво осведомился гном.
- Самая что ни на есть ручная работа, хотя я так и не понял, что Чибис хотел выразить этим месивом из ярких стеклышек. Но мне, если честно, кажется, что в вон том окне изображена зелёная.. - карлик внезапно смолк, зачарованно уставившись на витраж. Толстые осколки разноцветного стекла были скреплены между собой без всякого видимого порядка, латунными нитями и древесной смолой. Красивые, сочные цвета, начищенная латунь - но явно не то зрелище, чтобы вот так вот терять дар речи.

Запахло гнилой лакрицей и по седой бороде медленно, вальяжно потекла струйка темной крови из ноздри.

Гном упал на колени, увлекая за собой спутницу. Губы что то шептали, слова, похожие на хруст перекатываемых оползнем камней, но она не могла уловить в них смысла.
Белоснежный кружевной платок, который она поднесла к его лицу, мгновенно и безнадежно пропитался густой кровью.
Она словно проросла в нем, стремясь достигнуть ее тонких пальчиков и вот - прикосновение.

Кровь странного гнома ударила ее, словно прикосновение к оголенному контакту. Скорее от неожиданности, чем от боли, девушка втянула сквозь зубы воздух и мир остановился вокруг них.

Зрение помутилось.

Словно в бреду, она оперлась на зловредного лысого отравителя и осознала, что Аранарх был слеп. Он предпочитал быть слепым там, за Завесой, но в этот раз, его предпочтения явно не были тому первопричиной. Он попытался вырастить себе глаза, но сон препятствовал этому, раз за разом сбивая сосредоточенность. То был не его сон.
Колдун обреченно вздохнул. Кто то позвал его, кому то было нужно переговорить с ним, но так, чтобы гном не понял, с кем он говорит.
Абсурдность происходящего сужала круг подозреваемых, пускай и не намного.
Стоило принять правила игры.

- Кто здесь? Назови мне свое имя!

Никто не ответил.

По правилам, вместо глаз ему должны были дать что то иное, но старый колдун никак не мог сообразить, что именно. Ни слух, ни осязание, ни вкус не ощущали ничего необычного.

А впрочем..

Прислушавшись к себе, воитель ощутил, что он не един в своих мыслях. Словно пушинка, застрявшая в одежде, к нему прицепилось ещё одно сознание.
Случайный попутчик, случайный свидетель - нечеловеческий, могучий разум, обречённо вцепившийся за шипы его нематериального Я.

Женщина.

Он ощущал, как ее душа беспокоилась, излучаемое ей непонимание происходящего. Не страх, о нет.
Любопытство. Тягу к познанию. Интеллект.

- Замри. Я вытащу нас.   - прошептал гном и дублировал речь образами. То были замерший в неподвижности палочник, искусно прикидывающийся веткой в глазах своих несостоявшихся убийц. Эвакуационный вертолет, хлопающий винтами в лучах занимающейся зари, с его искусно нарисованной физиономией на носу.

Кто знает, какие чувства сон оставил ей. Он надеялся, что этого будет достаточно, в какой то мере так и вышло.

Женщина послушно замерла и он окутал ее своим Эго как шелковой пелериной, маскируя от стороннего наблюдателя.
Он опасался, что это будет слишком для нее - слишком много боли, сожалений и крови было в этой вуали, сотканной из его Я.

Но она, несомненно, была стойкой.

Пора было делать ещё один ход.

- Я знаю, что не один. Чей это сон? Именем Чара, властью Колес Вечности спрашиваю - кто удерживает меня?

- Тебя никто не удерживает. - ответил Неведомый. Его голос был невыразителен, из тех, что забываешь спустя пару часов после знакомства. Голос незначительности. Голос обмана.

- Тогда прощай. Прости, если неосознанно потревожил твои мечты - вежливо ответил гном и развернулся, стремясь покинуть этот сон. Босые ступни мягко ступали по упругому ничто, шаг за шагом отражая его намерение.

Вскоре он понял, что вернулся на то же место. Остановившись, гном недовольно закусил губу и подумал, что это место наверняка окружено колючими терниями. Длинные, старые плети давно затвердели без света и воды, стали ломкими и звонкими. Короткие, острые шипы угрожающе топорщатся на ветвях, защищая давно умершее растение. Чужие, напоенные неуловимым шепотом ветра Имматериума ласкают ветви, шуршат ими на грани слышимости.

Стоит только протянуть руку..

- Постой. - забеспокоился владелец сна. Он явно был здесь не впервой и понимал, что намерен делать древний чародей. И то, что он задергался, успокоило старика. Кем бы он ни был, хозяин этого места нуждался в хаосите, но не мог сказать этого прямо.
Выпендрежники. Эльфы или люди.

Стоило найти его по ту сторону Завесы и втереть череп в пол.

- Тебе необязательно было городить этот огород - недовольно заворчал гном.

- Можно было просто поговорить. А теперь извини, но мне надо проснуться.
 
Рука коснулась ветки. Крохотные капельки крови выступили там, где иглы пронзили плоть. Он не видел, но знал, что она обычная. Красная. Чистая кровь, какая была у него когда то. Зашипев от боли, он оторвал лозу и бросил себе под ноги.
Шаг.
Боль.
Еще одна ветка.
Шаг.

- Стой! - закричал Неведомый.

Ветка. Рука опухла, многочисленные ранки засаднили.

- Останься!

Шаг.
Боль.

Ушей коснулся резкий, набирающий силу вой. Крылатые пожиратели почуяли кровь.
Интересно, сумеет ли его собеседник избежать их, или так и будет скулить?

Шаг.
Боль.

- Нет! - крикнул другой, молодой голос.
Гном узнал его.
Ярость вспухла в нем, словно нарыв, словно готовый распуститься цветок, давящий лепестками на свое узилище. Голоса Хаоса гневно забормотали вокруг, разрушая пространство сна и они проснулись.

Голова трещала.

Что то теплое текло по лицу. Кровь? Определенно. Это его кровь.

Ногам было холодно и неуютно, снег таял на коленях, пропитывая портки холодной влагой.

Что то теплое и меховое провалилось к нему. Зверь? Нет, звери так не пахнут.

Женщина.

Он обещал ей.. он что то ей обещал...

Реальность хлынула в мозг хаосита.

- Прошу прощения - влажно прохрипел он, помогая девушке встать.

- Несвоевременный звонок. Простите, что втянул Вас. Идёмте, нам стоит присесть. - кряхтел одноглазый, мягко, но непреклонно утаскивая внутрь здания немного осоловевшую от первого погружения в Имматериум даму. Далеко заходить не стали - небольшой столик прямо у входа стал им пристанищем. Коротким жестом гном заставил окно распахнуться, пустив внутрь свежий горный воздух.
Рядом материализовался бармен - очень, даже можно сказать - немыслимо старый лысый гоблин в кожаной жилетке неясного цвета, с двумя стаканами подогретого вина.
Они с гномом переглянулись между собой и бармен так же неуловимо исчез, оставив после себе лёгкий старческий запах, смешанный с ароматами серной мази, старой кожи и хозяйственного мыла.

- Пейте, станет легче. - посоветовал колдун и обмакнул застиранную тканевую салфетку в свой стакан. Короткими, уверенными движениями он вычистился от сгустков засохшей крови и сопутствующей им резкой лакричной вони, наблюдая, как @Леди Пепла постепенно приходит в себя в кресле напротив.

[Леди Пепла]

– Луиза-Виктория, немедленно покинь этих ужасных людей! Они неподходящая компания для юной леди! Куда только смотрит фрау Кронсберг!

– Да, мама, – мысленно ответила Леди, заталкивая призраков обратно вглубь сознания. Действие, ставшее обыденным за сотни лет. Тысячи душ, дающих силу, но при этом в любой момент способных гулом голосов и воспоминаний разорвать связь девушки с реальностью, лишить разума. Стоит только чуть ослабить контроль, как сейчас, когда расслабилась, вновь увидев витражи таверны.

Кстати о витражах, Леди так и не удалось разглядеть ничего зелёного. Окна были выполнены в красно-сине-жёлтых тонах и изображали сцены охоты.

– Где мы были? – голос девушки звучал чуть более напряжённо, чем ей хотелось бы.

С пространством, пронизанным столь мощными потоками психической энергии, ведьма столкнулась впервые. Оказавшись там, она ошеломлённо молчала, инстинктивно стремясь стать как можно менее заметной.

Сейчас Леди кампульсивно тёрла палец о салфетку. Тот палец, которого коснулась кровь Аранарха. Ей казалось, что рука до сих пор пахнет гнилой лакрицей.

На вопрос гном удивлённо поднял бровь незрячего глаза:
– Как вы считаете – что происходит с душой после смерти? – произнёс осторожно, после короткого замешательства.

Леди извлекла из сумочки влажную салфетку, принялась тщательно вытирать и без того чистый палец.

– Перестаёт существовать, возвращаясь в круговорот природы, как и тело, – произнесла девушка истину, с детства известную каждому аркхеймцу.

– Ничто не исчезает окончательно. Не здесь. Не сейчас. Никогда, – гном немного ссутулился на этих словах.

Леди испытала невольный укол сочувствия. Для неё ослепительно свежи были те боль, сожаления, кровь, увиденные ею в псионическом пространстве, переполнявшие это существо. Кажется, он считал себя чудовищем.

Бармен не спеша возился за стойкой. Леди не обратила внимания на гоблина, в Аркхейме и не такие расы встречались. Но если бы девушка знала о проблемах здешних обитателей с активностью его сородичей, то удивилась бы, встретив одного из них мирно протирающим бокалы в таверне.

– Это был голос мертвеца? Вы его узнали? – постепенно стресс уходил, уступая место природному любопытству.

– Тот голос.. он мне знаком. Но там, за Завесой, нельзя быть ни в чем уверенным. Я не знаю, кто это был. Но узнаю.

«Блот», – мелькнуло на поверхности его сознания, но тут же было тщательно спрятано.

Немного времени, пару глотков свежего воздуха, чуть больше глотков горячего вина и девушка совершенно пришла в себя. Даже дыра во всё колено, расползшаяся на чулках, когда гном потянул её за собой в грязный снег, чудесным образом затянулась.

– А вы так и не рассказали Истину обо мне, неужели я зря сбивала ножки в этом ужасном ручье? – дамочка притворно вздохнула, природное кокетство вернулось к ней в полной мере.

Гном улыбнулся, не разжимая губ:
– Что привело вас к нему? Книга? Сон? Или, быть может, чей то шепот?

– Мир, где правят Воля и Вера. Так сказал мне странный старик. Он представился Джадду, – улыбнулась в ответ девушка, с удивлением отмечая, как у собеседника дёрнулось веко при упоминании этого имени.

Но гном отлично владел собой. Уже через секунду он непринуждённо отхлебнул из стакана и, будто личность старика не имела для него никакого значения, продолжил:

– Он был всего лишь толчком, указателем на автостраде, который привел в Танелорн. Но вот что было первопричиной тому, что ты его послушала?

Леди задумалась, действиельно, что же? Ежедневная рутина? Пустая, как витрина бутафорского магазина, вежливость окружающих? Пустые обещания? Пустая квартира? Чувство, будто всё не взаправду, а ты сторонний наблюдатель?

Выдержав короткую паузу, гном слегка наклонился и посмотрел прямо в глаза Леди. Впервые за весь разговор. Единственный зрячий глаз, черный, похожий на закрытый стеклянной крышкой провал в бездонный колодец, не смотрел, нет. Напротив, он словно вбирал в себя взгляд девушки непроглядной, бархатной, липкой глубиной. И в глубине этой не было ни капли тепла, только холодная, безжалостная бездна.

Девушка заворожённо замерла.

– Луиза-Виктория, я к кому обращаюсь! – Леди опять запихала призрак вглубь сознания.

– Могу ошибаться, но я думаю, что ищешь что-то экстраординарное, не укладывающееся в рамки привычной реальности. Чудо. Откровение. Знание, что там, за Завесой, есть нечто большее, чем Смерть, – очень тихо сказал древний монстр своим уютным, обволакивающим баритоном. – Я не исполняю желаний. Но могу предложить сделку.

– Какую? – так же тихо прошептала Леди.

[Аранарх]

- Невыгодную, разумеется. - улыбнулся в ответ гном, и вновь - не разжимая губ. Контраст между милой, уютной улыбкой старого дедушки и его мрачным, безжизненным взглядом создавал неприятное ощущение ловушки. Он, несмотря на свою грузную, массивную фигуру, каким то неуловимым образом создавал впечатление паука, затаившегося в центре паутины.

- Ведь я нуждаюсь в Вашей помощи куда сильнее, чем Вы - в моей.

Я - всего лишь раб. Инструмент, в руке моего господина. Меня послали, чтобы расследовать цепь странных событий, которые, возможно, сигнализируют о приближающемся Схождении небывалой мощи.
Ряд.. источников - колдун на мгновение замялся, подбирая слово. Очевидно, что вовсе не это он планировал сказать изначально. - наводят на мысли о возможном приближении одного из местных апокалипсисов. Битва богов, если говорить точнее. А это уже, простите, не мой уровень  - извиняющимся тоном закончил мысль гном и развел ладони, как бы демонстрируя свою маленькость.

- Так, что, как видите, никакой вменяемой награды, за подобный риск, я предложить не в силах. Но я предлагаю Вам эпическое приключение, свои знания и все добро, которое Вы только сможете унести в процессе.
Взамен, я попрошу быть мне опорой и советчиком до тех пор, покуда Вы сами не решите, что с Вас хватит.
Уверяю, в какой момент это бы не произошло, я не осужу это решение. У каждого есть свой предел, и, видят Боги, в нашем деле к нему очень легко подойти вплотную. - сказал карлик и шумно отхлебнул вина, бросив поверх стакана свой фирменный неуютный взгляд. Поверхностное ментальное зондирование показало бы, что бородач не лжет, но его сознание было.. странным. Мягкое, вязкое, как подтаявшее на солнце масло, оно даже не пыталось сопротивляться.
И в то же время, создавалось ощущение, будто оно - всего лишь перезревший плод, окружающий косточку. Твердую, как камень.

[Гектор Динг]

Два дня назад

- Да я эти аномалии на завтрак ем! Ещё не родился тот хтон который сможет открутить хвост Гектору Дингу! - фраза повисла в воздухе будто очередной тост и дархат не стал упускать случая до дна осушив свою рбмку. - Бармен, ещё два по сто мне и моему товарищу!
Вообще-то, Гектор впервые в жизни видел этого темнокожего мужчину, но изрядная доза алкоголя развязала дархату язык и заставила его воспылать дружескими чувствами ко всем посетителям этого бара.
На протяжении часа он травил байки о своих приключениях и, что удивительно, Ба'Келла слушал его пьяные россказни не пытаясь уйти. Более того, спустя некоторое время мужчина  перехватил инициативу, чтобы поведать Гектору историю о диодандах. К этому моменту Динг уже с трудом понимал что ему говорят и что именно от него хотят. И возможно именно из-за этого он дал клятвенное обещание, что поможет своему новому другу отыскать эти кристаллы. Да, обязательно поможет, только не сейчас. Сейчас Гектор намеревался поставить новый рекорд по количеству выпитого.

Наши дни

Лес был явно против того, чтобы Гектор по нему гулял. Как ни старался дархат он не смог найти видимых тропинок и в итоге пробирался сквозь самую чащу, постоянно цепляясь одеждой за раскидистые кустарники и скользя по мокрой лесной подстилке. Ещё и комары. Злобные мошки словно с голодного края прилетели чтобы выпить Гектора до дна. Слава Архею, что они не могли прокусить прочную кожу дархата и вынужденны были с недовольным писком летать вокруг, из вредности стараясь хотя бы в глаза или рот залететь.
В общем, не самый приятный день для похода, но что ж поделать. Динг был дархатом слова и его никто не тянул за язык когда он пообещал Ба'Келлу помочь с поисками кристаллов. Так что стиснуть зубы и вперёд, на встречу приключениям.

Солнце уже стало клониться к закату, когда Гектор все-таки смог отыскать в лесных зарослях разрушенную мельницу. Кто и зачем её здесь построил уже не возможно было узнать. Наверное раньше местный ландшафт выглядел совсем иначе. Да и сама мельница явно уже прожила свои лучшие годы. Сейчас она выглядела как груда серых, поросших мхом камней - лишь одна стена осталась стоять на месте. Заржавевшие петли рядом с проёмом намекали что он появился не случайно, и когда-то здесь была дверь. Вот эта самая дверь и была неким ориентиром, который должен был помочь дойти до следующей контрольной точки, до таверны.

Гектор думал, что когда осмотрит развалины мельницы то найдёт какую-нибудь карту указывающую дальнейший путь, но всё произошло иначе. Как только дархат прошёл сквозь дверной проём, мир вокруг него преобразился. Исчезли надоедливые мошки, трава стала сухой и самое главное, перед ним появилась тропинка мощеная таким же серым камнем из которого была сделана мельница.
Вот и хорошо, - подумал Гектор ступая на дорогу из серого кирпича. Динг не удивился такой резкой смене обстановки, видал он и более странный вещи. Тем более его вроде как предупреждали, что после мельницы откроется путь.

Чуть позже.

Тропинка не могла тянуться бесконечно долго, рано или поздно ей нужно было закончиться и закончилась она именно перед таверной "Под выпившим драконом". Судьба или удача? Без разницы. Гектор не хотел тратить время раздумывая что именно его сюда привело. Единственное что он сейчас хотел, это скинуть дорожный плащ и выпить кружку холодного пива, а лучше две. И к счастью, ему ничего не мешало воплотить это желание в жизнь.

- Уважаемый, три пива, пожалуйста, - сделал заказ Динг усаживаясь за барную стойку.
Спохватившись, дархат запустил руку в карман чтобы проверить, есть ли у него с собой деньги. Всё нормально, бумажник был  на месте, а вместе с ним ещё что-то. Гектор выудил из кармана небольшую круглую вещицу - красное кольцо которое передал ему Ба'Келла. Хмыкнув, дархат поставил его ребром на столешницу и щелчком пальцев заставил крутиться вокруг своей оси.

[Гектор Динг]

Не успело колечко толком покрутиться, как его накрыла маленькая, но крепкая зелёная ладонь. Наглецом оказался бармен. Гектор удивлённо посмотрел на него, не понимая с чего вдруг этот гоблин тянет грабли к чужим вещам, да ещё и смотрит своими жёлтыми зенками так неодобрительно. 

- Не стоит размахивать здесь таким. Всякий у нас тут, народец то. И не всем это колечко придется по душе, - визгливым шепотом сказал бармен после того как поцокал языком. 
Впрочем, уже через мгновенье морщины на физиономии гоблина немного разгладились и он стал выглядеть чуть более дружелюбно. Видимо, что-то во внешности Динга заставило бармена смягчить тон. 
- Тебе его дал кто, или так, походя нашел? Только не врать. Я тебе, молодой господин, не стражник и не мытарь. А хотя... - гоблин сурово сдвинул кустистые брови.
- ..не мое это дело. Сам, сам ведь лезешь туда, куда собака хер не сунет. - раздражённо заворчал бармен и подвинул кольцо обратно к мужчине.
- Тебя ждут. Комната на втором этаже, вот с этим рисунком. Потом вернёшь. - гоблин положил поверх кольца старую, засаленную карту из искусно гравированой морской раковины. На ней, с одной стороны, тонкими, вьющимися чертами были изображены пять скрещенных друг с другом мечей. С другой стороны она была покрыта ровным слоем темного лака и матово отсвечивала заревом свечей.

Этот перформанс немного выбил Гектора из колеи, заставив подвиснуть на пару секунд чтобы сформировать один очень важный вопрос - ему в итоге нальют пива или нет? 
- Молодость нам демиурги затем даровали, чтоб рисковали азартно без лишних раздумий, - ответил гоблину Гектор, забирая обратно свое кольцо и лежащую сверху карту. 
- Ты же ворчишь по одной только важной причине - век твой отмеренный начал катиться к закату, - другой рукой дарахт подвинул к бармену немного денег. 
Он не знал какая валюта здесь в ходу, поэтому воспользовался припасëнными для таких случаев полновесными монетами из драгоценных металлов. 
- Не тереби нервы, отец, плесни лучше холодненького - сил нет устал с дороги. 

Не обращая внимания на дальнейшую мимику гоблина, Гектор молча дождался вожделенного напитка и сходу приложился к пенному. 
Первая кружка ушла как в сухую землю, дархат прикончил её буквально за одни присест. Вторая пошла уже медленнее, а третью он и вовсе растянул на целую минуту. Кто бы его не ждал в комнате на втором этаже, о точном времени встречи он с Дингом не договаривался, а значит сможет подождать и ещё чуть-чуть. 

Гектор был довольно выносливым дархатом и полтора литра лёгкого алкоголя вообще никак не повлияли на ясность его ума и другие когнитивные функции. Из-за стойки он вышел ровно так же уверенно, как и чуть ранее зашёл в таверну. 
Сдачу, кстати, он щедро оставил нетронутой. Может чтобы задобрить гоблина, а может чтобы выглядеть круто. 

Дверь с таким же рисунком как и на выданной барменом карте отыскалась практически сразу после того, как дархат поднялся на второй этаж по крепкой деревянной лестнице. Нужная комната вполне могла бы носить номер "пять", если бы вместо картинок в этой таверне использовали цифры. Всё так же уверенно чеканя шаг Гектор подошёл, постучал и не дожидаясь ответа толкнул дверь. Дверь без труда выдержала это воздействие, колыхнувшись, но оставшись на месте. 
Хммм, - подумал дархат и потянул дверную ручку - всё правильно, дверь открывалась "на себя".

[Аранарх]

Пятерка мечей привела дархата в маленький одноместный номер, обставленный весьма по спартански. Простой, сшитый из лоскутков половичок на дощатом полу, аккуратно застеленная шерстяным одеялом кровать, два крепких табурета и столик у окошка, на котором горела одинокая свеча. В углу были свалены какие то холщовые мешки, с грубо зашитыми дратвой дырами - вот, пожалуй, и все убранство комнаты.

За столом сидел человек. Мужчина. Худощавый, жилистый, он был одет в потёртый становый кафтан из сизого с разводами бархата и епанчу добротного серого сукна, был бос и коротко стрижен. Его лицо было очень примечательным - резкое, грубой лепки, с острыми гранями. Короткая пегая бородка клинышком усиливала эффект. Казалось, будто перед тобой не человек, а скульптура человека, выполненная любителем работать молотком вместо пемзы.
В руках человек держал пугио - старинный, архаичный кинжал с очень широким лезвием. Он непринужденно играл с ним, балансируя оружие в пальцах. Простая бронзовая рукоять, исцарапанный клинок... Внимание привлекал разве что интересный цвет металла - синеватый, с очень сложными разводами, немного переливающимися в огне свечи.

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - голос был сух, решителен, но не без приятности. Голос врача в лазарете, который сейчас отрежет тебе раздробленную ногу.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня.

Некий.. предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Эти глаза были.. бесконечностью. Сперва, они показались ему серыми, но это было не так. Там, за тоненькой пленкой радужной оболочки, сиял свет тысяч умирающих солнц. Звёздная пыль, переливающаяся в отраженном свете пролетающей кометы. Холодная, прекрасная, неизмеримо древняя Вечность смотрела на него, излучая безжалостную силу.

[Леди Пепла]

– Вы всем встречным предлагаете спасти мир или только тем, у кого глаза прекрасно-серые? – непринуждённо засмеялась девушка.

Слова о битве богов впечатления на дочь Аркхейма не произвели. Для неё боги-демиурги – парни с соседнего двора, могут налажать и быть биты. А вот сущность гнома, особенно его взгляд-колодец, будили тревогу.

И любопытство.

Откинувшись на спинку стула, гном вновь улыбнулся, не раскрывая рта (зубы гнилые?). На сей раз улыбка была иной – из одинокого глаза пропало ощущение ледяного колодца. Да и был ли тот колодец на самом деле? Глаз был темно-карим, внимательным, теплым, и окружённым сеткой смеющихся морщинок.

– Предположение достойное, но, видят Боги – не я в нашей маленькой банде склонен похищать красавиц. Кроме того – там, куда мы отправимся, глаза не нужны.

– А что же нужно? – непринуждённо отхлебнула из бокала, при этом внимательно изучая собеседника: мимику, мысли. Как бизнесмен финансовую историю фирмы, с которой собрался заключить партнёрство. – Что именно будет входить в мои обязанности?

– Быть нам верным соратником, не более того. Видите ли – ни сила, ни снаряжение, ни серые глаза не помогут нам там, за Завесой. Нужно кое-что иное, и, я полагаю, Бронзовый Человек разглядел это в Вас. Он... – карлик ненадолго замялся, подбирая слова, – ...Он отличается от нас с кентавром. И редко ошибается.

С одной стороны Леди уже заглянула «за Завесу» и понимала, что имеет в виду Брокен Тул, говоря, что глаза не помогут. С другой, гном очевидно темнил, «верный соратник» – не то, что можно приобрести, просто заключив сделку.

– И чем же Джадду отличается от вас с кентавром? – поинтересовалась девушка, надеясь хоть отчасти заглянуть в суть, своего собеседника.

– Мы оба несём тяжёлый груз. Мы оба делали.. страшные вещи. Как правило, во имя высоких целей. Звучных слов. Стягов, которые давно сгнили и развеялись по ветру... – гном умолк, беззвучно шевеля губами. Несомненно, он что-то говорил, но Леди не могла понять языка. Короткие слова, которые нельзя собрать в предложения.

Имена.

Это были имена.

Внезапно, он сжал губы в нитку и вскинул голову. Глаз его снова был карего цвета. Теплый и сочувствующий.

– Разница между нами в том, что он все ещё верит в эти цели, верит в смертных и готов помогать им. А я.. я слишком далеко прошел по этой тропе. Теперь меня знают под именем Брокен Тул. Он же – все ещё Ба'Келл.

«Ба'Келл», – отметила девушка, окончательно уверившись, что гоном – мастер отвечать, рассказывая всё и ничего одновременно.

– Значит, смогу забрать всё, что смогу унести? Не слишком ли щедрое предложение? – тонкая бровь удивлённо изогнулась.

– То, что мне действительно нужно, невозможно купить или обменять. Ариох чужд самой концепции денег – для него естественнее просто попросить или отнять то, что ему необходимо. Так что, мой ответ – да. Вы можете забрать с собой все, что считаете нужным. Вплоть до моего собственного оружия, если оно, зачем то, потребуется. Но должен предупредить – кентавр не отдаст свою куклу. С этим, боюсь, придется смирится, – ухмыльнулся колдун.

Девушка рассмеялась шутке. Приятно-мелодично. От обещаний гнома за версту несло подвохом, впрочем, материальные богатства девушку заботили в последнюю очередь. А вот что она действительно ценила – это собственную свободу, поэтому спросила:

– «Сама решу, когда хватит»? Я смогу разорвать сделку и уйти в любой момент? Без негативных последствий для себя? – нет чётких обязательств, нет неустойки. Это точно сделка, а не приглашение в круиз?

– Разорвать сделку нельзя, в этом весь смысл. Но мы включим в нее пункт о том, что Вы можете в любой момент покинуть нас. Даже во время сражения. И никто из нас не упрекнет в этом Вас и не попробует мстить.

Сказать, что Леди была заинтригована всем увиденным – ничего не сказать. Познание тайн и жажда приключений безудержно несли её вперёд. Здравый смысл и осторожность безуспешно кричали вслед, что это ловушка. Она готова была купить тур в этот круиз, даже если гном прямо сейчас передумает и начнёт отговаривать.

– Где подписать? – спросила Леди, собираясь заключить сделку, в которой не предусмотрена неустойка за разрыв, поскольку разорвать её невозможно.

«Секундочку», – показал жестом гном, потянулся к поясу и, вместо листа бумаги, положил на стол... нож. Девушка круглыми глазами уставилась на повёрнутую к ней потёртую рукоять и тускло блеснувшее в свете свечей зазубренное лезвие.

– Слова... Я не слишком доверяю словам. У моего народа некогда был ритуал, скрепляющий такие сделки. От тебя требуется уколоть остриём палец, чтобы выступила капля крови. Не надо ничего резать – мы же не варвары, – усмехнулся карлик и положил свою широкую правую ладонь на стол, растопырив длинные, искореженные шрамами пальцы.

Леди нерешительно взяла предложенный нож, непрерывно переводя взгляд с заскорузлой ручищи на лицо гнома. Его глаз опять превратился в ледяной колодец. А был ли тот тёпло-карий? И что из этого маска?

Девушка аккуратно кольнула свой указательный пальчик и подняла два пепельно-серых озера на гнома. Сердце бешено колотилось.

– Прекрасно. Теперь размажь каплю по острию. Не слишком аккуратно, это, всё-таки, отражение намерения. Символ.

Тонкий пальчик скользнул по линии заточки, оставляя алый, пахнущий живой человеческой кровью след.

– Теперь – вонзи нож в мою ладонь и не убирай руку, пока я не скажу. Вы представитесь, своим официальным именем. После чего, я буду говорить - а вы отвечать только "принимаю" или "отвергаю", покуда Сделка не будет свершена и мои клятвы не будут услышаны. После этого – контракт будет заключён. Если мы не придем к соглашению – можете выдернуть нож и, на этом, переговоры будут окончены. Я больше никогда не предложу Вам сделку, и никто из детей моего господина не станет преследовать Вас в связи с ней. Никогда. Здесь и сейчас, имеет значение лишь Ваша свободная Воля.

Не успел Тул договорить, как Леди одним движением вогнала красный её кровью нож в его ладонь. С размаху, так, что конец лезвия вошёл в деревянную столешницу на добрый сантиметр. Решительно уставилась в его бездонно пустой глаз-колодец. Страсть, азарт, испуг, любопытство, воля, желания – энергия жизни сияла в её глазах-озёрах, выплёскиваясь через край.

– При рождении мне было дано имя Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская. Но сейчас моё официальное имя Леди Пепла, – решительно заявила девушка, крепко сжимая в кулаке рукоять ножа.

[Аранарх]

Гном дёрнул щекой от боли или неожиданности и шумно вдохнул в себя воздух. Очевидно, что нож в руке доставлял ему дискомфорт, даже несмотря на то, что кровь практически не шла. Темная, густая, она все так же пахла железом и гнилой лакрицей.

- Я - Аранарх. Смертный Избранный Каранроха и Страж Его владений. Я - генерал Его преторианцев. Апостол Его культов. Меч Ужаса для врагов Его и Щит Стойкости для детей Его. - проскрежетал дед новым, незнакомым голосом. Его приятный, вкрадчивый баритон куда то испарился, произносимые им слова словно бы вылезали из глотки, для них не предназначенной. Он стрекотал, прищелкивал, шипел и булькал, каким то нереальным, безумным образом умудряясь складывать эту какофонию в членораздельную речь.

Пожалуй, даже слишком членораздельную.

Это выглядело так, как будто гигантского таракана кто то решил сделать диктором на телевидении и приложил массу усилий, чтобы дать голосу насекомого дикцию и мощь храмового колокола.

Он словно отбивал слова, скалывал их от металлической глыбы и позволял им падать из своих уст на пол. Во всем этом был какой то странный, неровный, захватывающий разум ритм, заставляющий вспоминать.. страшные вещи.

Леди вздрогнула от новой метаморфозы собеседника, в глазах мелькнуло удивление и беспокойство, но продолжила крепко держать рукоять ножа.

- Я приветствую тебя, Лиана Луиза Виктория фон Шеллендорф, баронесса Верхней Синтезии и Нижней Орелии, кронпринцесса Ольгштадтская, именуемая Леди Пепла. Сим именую тебя я - Леди Пепла. Истинно именую тебя я избранным тобой именем, да будет услышано оно Восемью Путями, да будет кровь моя тропами, по которым придет возмездие клятвопреступнику - сказал колдун и медленно, церемонно провел двумя перстами от своей раны наружу, от ладони и далее, по засаленному и залитому пивом дереву столе. Он действительно изобразил ею восемь линий, и каждая из них была иной длины, толщины и формы. Рисуя каждую, он проговаривал условия сделки, пункт за пунктом, словно бы читая их из какого то места в своей голове. И, начертив каждую, он замирал, ожидая ответ.

- Я клянусь, что в любой момент ты можетшь счесть нашу сделку исполненной и покинуть меня. Клянусь, что я не стану за это ни мстить, ни преследовать, ни убеждать тебя переменить мнение, ни удерживать тебя каким либо способом, ни ранить, ни убить, ни злословить, ни просить других словом или делом, сделать сие за меня.

Принимаешь ли ты сие?

Будто услышав мысли девушки, гном начал с того единственного пункта, что мог её удержать.  Леди чуть помедлила, словно решаясь перед прыжком в пропасть, потом крепче сжала рукоять ножа, устремив взгляд прямо в единственный глаз собеседника:

- Принимаю! - сказала она и получила в ответ улыбку - одними уголками глаз.

- Я клянусь, что ни в словах, ни в письменах, ни в откровениях, ни в жестах моих ты не познаешь лжи. - продолжил карлик.

- Принимаю, - без запинки ответила девушка. Она и так была уверенная,что гном не лжёт. Но не лгать и говорить всю правду...

- Клянусь защищать тебя, покуда действует сделка наша, от смерти и увечья, пускай даже для этого потребуется отдать жизнь

На секунду в пепельных глазах промелькнуло удивление. Но тут же до звона серьёзный тон судьбоносной церимонии, в котором девушка отвечала с начала ритуала, внезапно сменился томно кокетливым:

- Принимаю, - будто прекрасная дама, внимающая обету своего рыцаря. Древний воин подмигнул ей в ответ, скрадывая серьезность данного обета. Он не стал уверять ее в том, что не шутит.

Он никогда не шутил с такими вещами.

- ТРУСЫ! - ревел он, закрываясь щитом от ливня стрел.
- Тук! - в ответ щёлкнула стрела о бронзовую кромку.

Охотники, с поразительной для иррегулярной пехоты стрелковой дисциплиной осыпали его стрелами строго по очереди, понемногу расширяя полукруг и заходя ему с боков.
Стрелы били в щит одна за одной, не давая возможности высунуться, и вскоре начали лететь в щитоносца не только с фронта, но и с боков.
Он отразил несколько выстрелов щитом, одну, что летела в него справа отбил топориком, но потом охотники выстрелили вместе.
Он отразил ещё парочку, но нашлась и та стрела, которую он не увидел. Она глубоко вошла ему в бицепс правой руки, прошив кольчугу и кожу.
Чернокнижник взревел и метнул топор в грудь одному из своих мучителей, за что ещё одна стрела наградила его глубоким рваным порезом на макушке, содрав кусочек скальпа.

Ему не уйти.

Кровь смешивается с дождем и падает в лужи. Слишком мало времени он выиграл - сейчас они расстреляют его и пойдут по следам Почтенной, а он едва успел убить одного. Ничтожество.

- Я - ваш рок! КАРАНРОХ!! - взревел гном и побежал на врагов с обнаженным мечом и тут же ощутил страстный поцелуй зазубренной кости в своем боку.

Не страшно. Ему нужно только выиграть время. Только бы подойти поближе..

Карлик сморгнул, отгоняя непрошенное воспоминание. Это место плохо влияло на него, надо было сосредоточиться.

- Да будет твой разум, твой дух и тело служить нашей цели - да не утаишь ты от меня и соратников моих ни знаний, ни предметов, ни догадок, ни откровений, связанных с целью нашей.

- Стоп-стоп! Что значит "тело служить нашей цели"? - девушка опять стала неимоверно серьёзной. Ни дать, ни взять - бизнес-леди, обсуждающая поставку крупной партии тюльпанов к 8 марта. - Согласна с тем, чтобы ничего не утаивать, но вот первую часть, про использование моих тела, разума и духа, предлагаю уточнить. Как именно они будут использоваться? Или убрать.

Рука девушки оставалась на ноже.

- Не так, как ты об этом подумала - неожиданно засмеялся гномоподобный таракан и подавился смешком. Видно, смеяться с прибитой к столу ладонью не так то просто, даже если ты - генерал кого то там.

- Плоть можно использовать по разному. Отдавать ее, покидать ее, сдавать в аренду, не говоря уже про совместное преодоление тяжестей пути и жестикуляцию. Мне бы не хотелось, если бы ты бросила оболочку и пошла в Земли Охоты в виде духа. Это черевато.. последствиями, для всех нас. Так что, я прошу, чтобы ты была едина со своей плотью в стремлении помогать мне.
Принимаешь?

На этот раз девушка с серьёзной сосредоточенностью произнесла:

- Принимаю.

- Не причини вреда телесного ни мне, ни спутникам моим, ни тем, на кого укажу я, ни тайно, ни явно. Не направляй против нас ни силы тела твоего, ни оружие, ни инструменты, ни магию, ни Нерожденных, не дозволяй другим причинить нам вред, если в силах твоих это предотвратить и никто из нас не сказал тебе иного.

Не проси иных сделать сие. - добавил последнее чернокнижник после небольшой задержки. Очевидно, что в этом маленьком лысом комке гнусностей умирал провинциальный трагик.

- Принимаю, - без заминки ответила Леди. У девушки не было обыкновения "вредить телесно" тем, кто на неё не нападает.

- Не попросишь ты обучить себя магии Крови, магии Сделок и магии Хаоса, да не попросишь ты обучить других и не станешь пытаться силой или обманом получить у меня это знание. Ибо таково мое условие и объяснять я его не намерен. - сказал гном и выпятил бороду. Ведьма нахмурилась.

- А как же обещанные знания?

- Уж не думаешь ли ты, что мои знания исчерпываются Темным Искусством? Или что я, подобно иным совращенным ничтожествам, владею лишь тем, что мне подарили Губительные Силы? - раздражённо ответил гном. Кажется, карлик был задет такой слабой верой в его возможности.

Реальность же была такова, что куда больнее его, Хранителя Знания ранило то, кем стал. В самом деле - он больше не ассоциировался с этим древним и славным орденом гномов. Не ассоциировался он и с Последним Бастионом. Он был мерзостью, Колдуном Хаоса, и ожидали от него того же, что и от прочих падших магов. Не больше - не меньше.

Девушка растерялась, реакция гнома была удивительно острой для существа с лакрицей вместо крови.

- Простите, Брокен Тул, не хотела вас обидеть, - её ладошка ласково легла на запястье гнома. Запястье той самой руки, в которую был воткнут нож. Вторая, правая ладошка девушки, продолжала твёрдо сжимать рукоять. - Мне не известны законы магии вашего мира. Поэтому хотела уточнить,  где граница между тем, что я могу просить и получить, а что обязуюсь никогда не спрашивать, - голос мягкий и вкрадчивый. Ни дать, ни взять смиренная ученица, даже скромно опущенные ресницы трепетно подрагивают. Гном в ответ ухмыльнулся и подмигнул.

- Не верю ни единому слову. Сердце красавицы, как известно, склонно к перемене, подобно майскому ветру.

- Я так понимаю, этот пункт принимается?

- Ваше право, - с холодным безразличием пожала плечами, убрав руку с запястья. Нож при этом "случайно" дрогнул.
Ухмылка на лице одноглазого разбойника исчезла, начисто стертая сталью в кисти.

- Принимаю, - ровно произнесла Леди, рассудив, что если гном не станет делиться ничем интересным, то она задействует пункт первый договора. Гном же, поняв, что ляпнул лишнего, заторопился с окончанием церемонии. Оставалось всего два пункта.

- Да не изопьешь ты мою кровь, не вотрешь ее в раны свои или отверстия тела, да не вкусишь ты моей плоти, волос и ногтей моих, не вложишь их в отверстия тела, да не утаишь ты частей тех от меня и не передашь их другим, дабы сотворили они сие.

Позеленевшее с едва сдерживаемыми рвотными позывами лицо девушки красноречиво свидетельствовало о её отношении к засовыванию чужих ногтей в свои отверстия. Ее реакция была типична и гном верил, что, до поры до времени, ща этот пункт он может не волноваться.

До поры до времени...

- Принимаю, - торопливо пробормотала, едва Тул успел закончить.

- Клянусь, что в награду ты можешь выбрать себе любые сокровища, что найдем мы во время исполнения нашей миссии. Любые предметы, сколько бы их мы не нашли, ты можешь забрать себе и сохранить за собой, и никто из Детей Каранроха не в праве отнять их у тебя.

Леди опять помедлила. Не то чтобы она сильно сомневалась в этом пункте, просто, если судить по художествам гнома, этот пункт был последним. Сейчас было самое время передумать.

- Принимаю!

[Ариох]

В Роще громко. Холодный ветер шумит в зелёных иголках. Скрипят кедровые стволы. Воет волк, к нему присоединяется ещё пара. Я слышу, как в снег падают сухие ветки. Ветер выбил их из крон. Низверг их на землю, чтобы они медленно сгнили в подлеске.
.
Ирония. Бессердечная сука.
.
Я иду медленно, чтобы не шуметь. Но это ложь. Я всегда шумлю. Мне просто нравится идти медленно.
Я чувствую, как воздух наполняет мои лёгкие. Чувствую, как прогибается земля. Я касаюсь ладонью шершавого ствола и прислушиваюсь к нему. Чувствую жизнь в нём. Прожитые им годы. Отголоски изведанного им.
Он говорит, что был ранен. Стрела вонзилась ствол. Её наконечник там и поныне. Я захотел коснуться его, но одернул руку.
Не здесь.
Не сейчас.
Я не дам видениям силу.
.
Кукла дрожит. Нечеловеческая плоть не приспособлена к такому. Сильные ноги прижимаются ко мне в поисках тепла. Тонкие пальцы зарылись в шерсть. Холодные пальцы.
Надо торопиться.
Я снял копьё с седельных крючьев и ускорил шаг. Мне нужен горный козёл или серна. Или это одно и то же? Неважно. Меня устроит и заросший шерстью гоблин. Сошью из него жилетку.
Я слышу, как осыпались мелкие камни, и поворачиваюсь. На меня смотрит козёл. Большой, белый самец с рогами саблями. Он стоит на отвесной стене и что то сосредоточенно жует.
Я смотрю в его жёлтые глаза.
Он смотрит в мои. Я чувствую, как его звериный разум растворяется во мне. Как я в нём укореняюсь. Прорастаю. Заставляю спрыгнуть с одного невидимого мне уступа на другой. С него на камень. С камня на наст.
Он медленно подходит ко мне и я вижу своё отражение в его глазах.
Я вижу отражение копья. Бронзовой молнии, которая пронзает несчастную тварь. Я вздергиваю руку вместе с нанизанными на булавку животным и наклоняю древко.
Выше.
Ещё выше, чтобы кровь хлынула по нему ко мне.
Я подставляю рот к подтоку и пью горячий нектар. Всего пару глотков. Есть та, кому она нужнее. Я чувствую, как она льнет ко мне. Тянется к живительной влаге. Крепкие, холодные груди требовательно упираются мне в спину.
Ну всё, всё. Пей.
Я смотрю, как подергивается её горло, принимая в себя огонь умирающей жизни.
Как розовеет её кожа.
Хватит, не жадничай.
Я отвожу копьё и позволяю трупу соскользнуть на землю.
Она улыбается мне, её губы темны от крови. Этот поддержит её.
Я киваю в сторону добычи и подаю ей скользкое древко вместо руки.
Она спешивается в снег и лаской выскальзывает из платья. В седельной сумке её ждет нож. Простой цельнокованный клинок с одной острой кромкой.
Обнаженная, она кажется более белой, чем окружающий её снег. Кукла склоняется к козлу и свежует тушу.
Тонкие, сильные руки легко справляются с задачей. Нож хрустит, вспарывает тёплую плоть. Она улыбается и облизывает пальцы, увлекается..
Мне пришлось топнуть копытом, чтобы вернуть её в реальность. В зелёных глазах ни капли раскаяния.
.
Вот и моё подношение. Сердце могучего зверя в её руках.
Я склоняюсь к ним и впиваюсь в него зубами. Ладони подаются вниз и я даю им вернуться на прежнее место. Сила вливается в меня вместе с каждым кусочком. Её пальцы помогают мне. Они подталкивают мясо, но это лишнее.
Остаток - для неё.
Мы упиваемся сырой плотью вместе и улыбаемся друг другу. Нам больше не холодно.
.
Я вонзаю копье в дерево и она подаёт мне влажную шкуру. Дубина валится рядом, мне потребются обе руки.
Надо расправить шкуру, вот так.
Теперь кровь.
Я доверяю кукле рассечь мне ладонь. Крест накрест. Ещё один длинный порез на предплечье.
Крови потребуется много.
Я размазываю её по внутренней поверхности шкуры, пока она и не становится черной.
Следом череп. Я выламываю лишние кости, чтобы превратить его в рогатый шлем для неё.
Она ждёт.
Я облачаю её в ее новые одежды и повелеваю им покрыть её. Кожа внемлет мне, теперь у неё есть теплое и послушное платье. Есть шлем из костей и обрезков шкуры. Есть пища для нашего путешествия.
Пора выдвигаться.
Я подаю ей руку и она взлетает в седло, как дикая кошка.
В путь.

[Гектор Динг]

- Добрый вечер. Меня зовут Джон, Джон Доу. - представился вежливый мужчина.

- Присаживайтесь, молодой человек. Я вас ждал. Ждал, и позволил себе подготовить для вас снаряжение. Если, конечно, я не ошибаюсь в вас, и наш общий знакомый с золотой кожей передал вам кое что для меня. Некий... предмет. - Джон протянул дархату свою руку ладонью, как бы приглашая что то в нее положить и посмотрел ящеру в глаза.

Взглянув в глаза Джона, дархат почувствовал себя маленькой ящеркой, которую будничными движениями препарировал школьный учитель биологии, чтобы весь класс смог увидеть внутренности Гектора. Вот только вместо внутренностей, Джон как будто смог увидеть прошлое, настоящее и будущее Динга.

Словно загипнотизированный, Гектор передал Джону красное кольцо - единственную вещь которое вручил ему Ба'Келла. И как только колечко перекочевало из чешуйчатой руки в кожаную, ящер перестал тонуть в омуте глаз Джона.

- О каком снаряжении идет речь? - своим нормальным, уверенным голосом поинтересовался Гектор

- Клинья, веревки, факелы и тряпки. - ответил мужчина и поднес кольцо к своему лицу. Он немного повертел его перед собой, словно бы ища какой то изъян, но, очевидно, изъяна не было. Казалось, он был разочарован.

- А, и ещё кое что. Наша с тобой страховка на случай, если что то пойдёт не так. Я закопал ее вглубь рюкзака, чтобы случайно не разбить. Ты умеешь взламывать замки?

По лицу ящера сложно было понять его мимику, но был бы Динг был в человеческом обличии, Джон сразу заметил бы наморщенный лоб дархата. Интересно, для чего нужно такое снаряжению? Куда мы отправимся?
 
- Для чего нужно такое снаряжение? Куда мы отправимся? - словами через рот продублировал свои мысли Гектор. 

- В горы, разумеется. - ответил ему Джон и положил кольцо на стол, как то быстро потеряв к нему всякий интерес.
- Вернее - под них. Спелеология не мой конек, но, видишь ли, тот, кто для этого буквально предназначен занят в другом месте.

- Спе-ле-о-ло-ги-я, - по слогам произнес Гектор и кивнул, - ясненько.
- А страховка это всегда хорошо, - легкомысленно добавил он, вместо того чтобы уточнить, что же Джон имеет в виду говоря "страховка". Дархату очень хотелось задать еще парочку вопросов, но парень где-то слышал, что если много спрашивать, ни кто не поверит, что ты профессионал который все эти нюансы знает как свои пять пальцев. А Гектор изо всех сил пытался выглядеть как матерый авантюрист, чтобы чего доброго Джон не отказался от его услуг. Так что хватит пока ответных вопросов. 

- По поводу замков, взламывать их я не умею, но могу сломать если они навесные, - всё так же уверенно заявил Гектор.

- Не советую ломать замки в Тирн Гортаде. И вообще шуметь. Видишь ли - это место, оно оччень любит тишину. Прямо как пожилая сиделка, ты не находишь? - сказал Джон и повернул голову набок.ни дать ни взять - воробушек, изучающий аппетитного червячка.

- Не знаю, никогда не имел дело с пожилыми сиделками, но ты не волнуйся - сделаем всë без шума и пыли. Собственно говоря, не пора ли нам в путь? - ящеру не терпелось уже приступить к делу. Ему главно было начать, а там по ходу пьесы разберëтся, кто такой этот ваш Тирн Гортаде и с чем его едят.

- Превосходная решимость. И все же, торопиться нам не с руки - не те Время и Место. Держи. - сказал мужчина и сделал быстрый, плавный жест растопыренными козой мизинцем и большим пальцем.
Каким то образом, этот простой и, в сущности, детский жест оставлял послевкусие первобытной жестокости.
Словно бы он эти мизинцем срывал с кого то кожу, бесстыдно обнажая кровоточащие мышцы и жир. Гектор даже слегка вздрогнул всём телом, когда в его руки плюхнулся один из мешков. Он был лёгкий, мягкий и очень податливый.

- Одежда. - пояснил телекинетик и отвернулся, намекая собеседнику на необходимость переодеться.

Динг раскрыл мешок и выудил из него тонкую серую рубаху с длинными рукавами, без видимых швов, пуговиц и прочего, такие же облегающие штаны, больше напоминающие кальсоны и туфли из угольно-черной кожи, на тонкой подошве и с веревочными завязками.
Ещё в мешке нашелся запечатанный воском бурдюк, так же заполненный чем то мягким, и скатка плаща, сшитого из тысяч холщовых ленточек, окрашенных в оттенки серого и бурого. Бурдюк и плащ пока не привлекли к себе особого интереса, а вот другие вещи Гектор окинул скептическим взглядом. Рубаха в целом выглядела хорошо. Кальсоны же и туфли вызывали вопросы. Жаль, что Динг решил больше не задавать вопросов - пришлось молча переодеваться. 

Как и ожидалось, со всем кроме рубашки нужно было основательно повозиться. Штаны порвались когда ящер проделывал в них отверстие для хвоста, а из натянутых на ноги туфель теперь торчали прорезавшиеся их острые когти. 

- Всë так и задумывалось? Мы что, идем грабить цирк? - не смог в итоге удержаться от вопроса Гектор, когда увидел насколько комично он выглядит в этом наряде. 

[Леди Пепла]

С последним словом Леди колдун осторожно положил поверх её руки, сжимающей нож, свою. Прикосновение к его коже для большинства оказалось бы не слишком приятным опытом – грубая, иссеченная бесчисленными шрамами, она казалась синтетической на ощупь. Создавалось странное ощущение, будто ни она, ни плоть под ней не были источником тепла. Будто что то, сокрытое глубоко внутри, согревало это тело. Леди же только удивлённо вскинула глаза на гнома, а затем прислушалась, стремясь ощутить источник.

– Клятвы даны. Клятвы услышаны. Контракт заключён, – сказал гном своим «обычным», приятным баритоном.

Леди с удивлением наблюдала, как нарисованная на столе кровавая звезда начала быстро втягиваться обратно под его ладонь. Собственная ладошка девушки занемела, от долгого напряжения. Тонкие нити крови поползли вверх по клинку и вскоре ожгли её плоть ледяным огнем. Леди вскрикнула и выронила бы нож, если бы не тяжесть гномьей лапы, прижимавшей её ладонь к отполированному частым использованием дереву рукояти. Боль была резкой, острой, но мгновенно сошедшей на нет.

– Можешь убирать руку, – сказал ей колдун и последовал собственному совету, убрав неповрежденную ладонь.

Леди выдернула нож, положив его перед собой на стол, и потёрла онемевшую ладонь. К своему ужасу она обнаружила там метку величиной с пятиаркхеймовую монету. Неровная чёрная с фиолетовым отливом точка, из которой росли того же цвета восемь зазубренных, прямых стрел разной длины. Стрелы оконтуривал бело-розовый, напоминавший шрам октагон неправильной формы.

– Можешь оставить его у себя, в качестве сувенира, – сказал карлик, указывая на нож.

Девушка метнула в Брокен Тула злой, болезненный взгляд раненного животного. Который разительно отличался от её прежней беззаботной весёлости. Фантомная боль в руке отзывалась болью воспоминаний, о том как шпили родной Ольгии, поддержка семьи, улыбки знакомых и даже цветочницы с площади, которых видела только в окна дворца, в одночасье превратились в пепел. Перестали существовать и остались с ней навеки. В узоре почерневших антрацифий, несмываемой метке на белой коже спины. Она сама перестала тогда существовать, хоть и выжила. Единственная. Мир сузился до голосов и событий в её голове, она сидела и слушала их рассказы, воспоминания, мечты, надеясь на счастливый исход так, будто финал не предопределён. Будто ещё что-то можно изменить, если внимательно слушать. Раздавленная собственным бессилием. Безучастная к событиям реального мира. Кушающая, ложащаяся спать и встающая в положенное время, как автомат.

И теперь ещё одна метка.

Без согласия.

Без предупреждения.

Болезненное выражение промелькнуло всего на секунду, девушка быстро взяла себя в руки. Метка поставлена, поздно поворачивать назад. В упрёках и претензиях смысла нет. Остаётся либо продолжить, либо встать и уйти, заявив, что считает сделку исполненной.

Поэтому Леди улыбнулась, запихивая лезвие в ножны, а затем в свою бездонную сумочку.

– Будет сувениром, – улыбка почти как раньше, грусть и сарказм совсем не заметны. Почти. – Чем займёмся теперь?

– А кентавры тоже останавливаются в гостиницах? – уже через несколько минут беззаботно щебетала Леди, пока они с гномом поднимались на второй этаж, чтобы «приступить к работе», как пообещал гном. – Как они спят в человеческих кроватях? Пользуются лестницами и уборными? – сыпала вопросами девушка, не дожидаясь ответов.

– Вы здесь остановились? – задала она ещё один риторический вопрос, переступив порог просторной, но сумрачной комнаты с необычно низкой и широкой мебелью.

– Это – одна из частей нашей истории. Воспоминание человека, который оказался не в том Месте и не в то Время, – Тул извлёк из рукава давешний плоский, магически мерцающий кристалл. – Я предлагаю тебе разделить его со мной.

[Аранарх]

Невинный, в сущности, вопрос, поставил Джона в тупик. Он как то странно скривился: голова наклонилась набок, челюсть отвисла, даром что губы остались сжаты, уголок рта упал вниз, как при инсульте. Это выглядело так, как будто из головы маппетса вытащили управляющую руку. Даже глаза, казалось, потеряли живость и просто смотрели на ящера, не видя его. В комнате немного похолодало и откуда то начал доноситься запах подгнившей лакрицы.

Неловкая пауза установилась в комнате. Было слышно, как внизу кто то уронил что то глиняное на пол. Кто то захохотал, гул голосов немного усилился и какой то нетрезвый мужчина громко потребовал сосисок. Что то из этого (возможно, даже сосиски. Ведь от сосисок до сосиски - всего один шаг) вывело мужчину из ступора и он вновь наполнился собой.

- Да, прошу меня простить. Я не учел, эээ, некоторых расовых особенностей. Ме кульпа. - без капли вины в голосе сказал Джон и поманил к себе свою дозу снаряжения. Не в пример своему спутнику, он разжился меньшим по размеру плоским рюкзаком и скаткой с таким же, как у Гектора, маскировочным плащом.

- Нам придется промокнуть, и в наших же интересах, чтобы одежда высохла как можно быстрее. Я думал.. - он снова бросил странный взгляд на безнадежно порванные туфли ящеролюда

- ..а впрочем - забудь. Одевайся, и не забудь основной рюкзак. Нас ждёт короткое, но весьма интенсивное путешествие. И я не хочу, чтобы ты по пути замёрз, ослабел или чтобы тебя увидели.

Поверь мне, в нашем с тобой деле ты для меня буквально незаменим. - улыбнулся мужчина, показывая белые, крепкие и удивительно ровные зубы. Пожалуй, с перебором - слишком уж одинаковой они были высоты. Даже клыки почти не выделялись на фоне остальных, словно бы их владелец никогда не планировал ничего рвать, откусывать и грызть.

- Да, извини, что оставил твой вопрос без ответа. Мы не идём грабить цирк.

Я иду в Тирн Гортад, искать следы одних людей и понять, что они там делали. Ты идёшь для того, чтобы открыть одну дверь, войти внутрь, забрать кое что и принести мне. Реликт не охраняется от тебя, хотя, не буду врать, в Мертвом Городе будет опасно. И на подходе к нему тоже. Поэтому, если есть вопросы - задай их сейчас.

[Аранарх]

- К сожалению, я не знаю, как здесь устроены кентавры и пускает ли их бармен к нормальным постояльцам. В конце концов, скотине место в стойле, разве нет? - ухмыльнулся гном и указал рукой, с зажатым в ней камнем, на коротконогое и очень широкое плюшевые кресло.

- Прошу, присаживайтесь. Низковато, но я могу предложить подушку под ноги. Она за правой ручкой, если мне не изменяет память.
Хотя о чем это я. Свет - скомандовал колдун, заставив люминофорный кристалл в потолке излить из себя слабый, теплый свет. Стало куда светлее, хотя, к примеру, читать при таком освещении было бы дурным тоном.

Зато, свет высветил следы.

Несомненно, кто то пытался тщательно вымыть пол, и все же, на нем явственно прослеживались следы какой то сложной геометрической фигуры. Характерные царапины от меловой палочки на крашеном дощатом полу, разводы, капли воска - все указывало на то, что кто то баловался здесь оккультными практиками.

И что этот кто то сейчас с ней в одной комнате.

Последний вывод сделать было несложно - чернокнижник сам сдал себя с потрохами, достав с прикроватной полки основательно подточенный кусок мела.
Зачем то, он продемонстрировал его девушке и объявил очевидное

- Мел.

Видно, он как то слишком близко к сердцу воспринял идею о необходимости делиться своими знаниями, потому что следом он выдал ещё один перл премудрости

- Свечи.

Тут уже можно было поспорить, потому что в закрытом березовом туеске могло находиться практически все что угодно, размером не превышающее ее собственный локоть. Но его уже было не остановить.

- Ритуал очень простой и, в обычных условиях, не требует тщательной подготовки. Но мы - в необычных условиях.
Здесь мы можем коснуться Другой Стороны просто сосредоточившись. Верно и обратное - точно так же, тебя может коснуться что то из за Завесы.

Ариох добыл для нас эхо смерти одного человека, его предсмертные.. волнения. Такие эмоции, они очень сильные. Яркие. А все яркое - притягательно. Да и смерть его, как я полагаю, будет очень необычной. Или обстоятельства смерти.
Когда она произошла, о ней узнали, это ли не знак? - словно убеждал себя гном, задумчиво крутя в пальцах матовый камень.

- Я..мы должны убедиться. Прошу подождать немного. - сказал карлик и решительно завладел мелком. Вскоре, на полу появился узор из гексаграммы, вписанной в круг. Несмотря на то, что символ был выполнен без единой прямой линии, и даже более того - без единой одинаковой черты, каким то образом он  равномерно заполнял собой круг, хотя это и было немного неестественно. Смотря на него, создавалось ощущение оптической иллюзии. Когда цельный узор выглядит вполне себе логичным и даже, в какой то мере, эстетичным, но при попытке хоть немного вникнуть в него начинает побаливать голова и хочется швырнуть в художника пивной кружкой.

[Аранарх]

- Не советую пытаться повторить эту энграмму. - сказал гном, как только закончил чертить ее вокруг себя. Несмотря на свой, очевидно, преклонный возраст, он удивительно легко выпрямился. Легко, ровно и без треска изношенных коленей. Сложно сказать, что способствовало тому больше -  то, что он был гномом, то, что он был отмечен Темным Богом, или то, что его нынешнему телу было меньше пяти лет.
По хорошему, будь бармену не плевать, то продавать выпивку подобному юнцу было преступлением.

- И вовсе не потому, что я такой весь из себя искусный, а ты - нет. Дело не в искусстве.
Дело в Воле, в уверенности, что созданный тобой символ - истинный. Да, некоторые знаки имеют собственную силу. Некоторые - силу великую. Но в конечном итоге лишь Воля имеет значение. - продекламировал последнее древний чародей. Больше всего, это походило на какую то литанию или молитву, имеющую собственный отзвук в Вечности. Она могла почувствовать.. вкус этих слов.
Они были тверды, шероховаты, отдавали на вкус камешком, который ты зачем то решила покатать во рту и лёгкой саднящей болью в метке на ее ладони.

Проклятый знак откликался на эти слова.

Он знал их.

- Когда ты попросишь, я дам тебе простые и понятные защитные знаки. Надёжные и проверенные. Они лучше защитят твою душу в Океане Снов, чем это.. - сказал карлик, поводя рукой в сторону своего творчества. В руке его блеснул золотом кинжал, чье трехгранное лезвие было составлено из чувственных (и неестественно длинных) женских ног.
-.. поделие. Зато, я смогу спроецировать увиденное вовне, чтобы и ты увидела то, что вижу я.

Прошу, не пытайся пресечь линии, использовать магию или разбудить меня.
И дыши не слишком глубоко, запах будет... - цокнул зубом старик и покачал головой, даже не пытаясь скрыть озорных чертиков в глазу.

Да и чего ради?

Чертики пляшут тогда, когда он им прикажет. Как же было бы проще, если бы и все остальное подчинялось ему так же легко...

Нож не без труда вспорол бугристую, мозолистую ладонь. Очевидно, что золото было паршивым материалом для лезвия, но альтернативы куда хуже пережили бы путешествие. Да и потом - ну откуда ему бы найти здесь хорошего камнепевца, способного извлечь подобный клинок из темного как ночь обсидиана, или изысканного диабаза? Глупости это все.
Пустые мысли, чтобы оттянуть неприятное.

Гном вздохнул и закрыл глаз.

Кровь медленно собиралась в его сложенной чашечкой ладони. Темная, густая, смердящая гнилой лакрицей и железом, она едва заметно парила в холодном воздухе. Когда ее набралось достаточно, по мнению колдуна, он вложил в нее Камень Душ и крепко сжал.
Длинные, тягучие струи брызнули в стороны и вспыхнули дымным пламенем, едва коснувшись исчерченного пола.
Вонь усилилась. Вместе с ней усилился и холод.
Липкий, застревающий в горле чад поплыл по комнате, вкупе с сильным головокружением и дезориентацией формируя острое желание встать и уйти на свежий воздух.
Неясно только было куда.

Все вокруг было заткано проклятым туманом.

Ноги больше не жгло. На самом деле, Адильс уже давно перестал чувствовать что либо ниже пояса. Только тяжелая, тупая свинцовая тяжесть где то там, где, в теории, должны были находиться ноги.
Зря они согласились на этот поход. Разве это смерть, достойная воинов? Разве может херсир сдохнуть здесь, в безвестности, по шею в гнилой болотной воде? А ведь они даже не ранили чудовище. Он даже не знал, одна ли там была тварь или нет, как не знал того, жив ли кто из тех, кому выпал жребий задержать погоню.
Так или иначе, но они умрут с оружием в руках. Даже если до суши доберется лишь один из четверых, павшие не будут забыты.
За нас отомстят. Кровь за кровь, смерть за смерть, покуда люди не будут править этим болотом.
Воодушевленный, херсир сумел немного ускориться, разрезая шеей темно-зеленую ряску. Он чувствовал, что дно повышается. Скоро, он доберется до суши, до лошадей и воды. Сутки до Зеленого Чертога, еще три дня, чтобы собрать новый отряд...
Месть будет сладка.



Лошадей не было. Небольшая, но крепкая ива, к которой они вязали уздечки была измочалена и разбита ударами копыт, ветви в беспорядке валялись вокруг. Обезумевшие от страха животные пытались освободиться и им, в конце концов, это удалось. Адильс злобно выругался и в пнул многострадальное деревце.
Без еды, воды, копья и лука вряд ли он принесет весть вовремя. Впрочем, при таких раскладах, с неведомой тварью за спиной будет большой удачей, если он вообще доберется до Чертога живым. Надо найти лошадь. Пускай ради этого придется сделать крюк, пускай он потеряет день, но без лошади ему все равно не выбраться отсюда. Сейчас даже самая жалкая коняга сойдет ему за Злейпнира, а сухарь из седельной сумки будет истинным пиршеством.
Влажная, мягкая почва сохранила следы копыт, оставалось лишь двинуться следом.

Херсир настиг коня спустя добрых двести шагов блуждания по зарослям вербы и рогоза. Жемчужно-белый, холеный, он нахально стоял к человеку задом и вкусно хрупал рассыпавшимся ячменем.
Адильс осторожно зашел к животинке сбоку, погладил шелковистую гриву и выбрал оттуда пару веточек. Коняга прянула ухом, фыркнула, но хрупать не перестала.
Воин облегченно вздохнул, поправил упряжь, и резво вскочил в седло. Лошадь не колыхнулась, но хруп прекратился. Только сейчас он заметил, что ткань седла была слишком грубой и какой то буроватой, почуял запах тины и как то внезапно осознал, что в отряде не было белой лошади.
Седло намертво приклеилось к нему, не давая спрыгнуть. Белая голова чудовищно извернулась, глянув на него изумрудно-зелеными глазами.
- Отдай его, коли скорбишь ты о Боге Плача.
Херсир заорал от ужаса и рубанул коня мечом в шею. Монстр встал на дыбы и седок кубарем полетел вниз, не удержавшись в неестественном седле.
Влажно хрустнул позвоночник.
" - Как же не повезло.." - подумал Адильс, прежде чем копыто расплескало его мозги по траве.

[Аранарх]

- Адильс! - громыхнул железом Голос.

Адильс не видел Голоса. Было темно. Он словно плыл во мраке, не ощущая ничего с того момента, как копыто проломило ему череп. Он не хотел отвечать. Он не хотел больше ничего.

- Адильс! Воин, где твой меч? Сражён ли твой враг? Отвечай! - не унимался Голос.

- Меч.. Она хотела забрать его. - нехотя сказал он в ответ. Может, если он ответит на вопросы, Голос уйдет. Он не должен был быть здесь. Он не должен беспокоить его.
Никто не должен.
Так ему было обещано.

- Ты отдал свой меч?

- Нет. - усмехнулся херсир. Он сражался с тварью и погиб в бою, как подобает мужчине. Смутный лучик гордости воспрял в его душе, отодвинув непроглядный мрак вокруг.
- Истлила лезвие, сожгла железо
кровь ядовитая врага человеческого.

- Но тварь не погибла. - обрушились на него слова Голоса, подобно тяжкому приговору.
Лучик угас. Апатия и мрак вновь сомкнули холодные пальцы на мертвом воине.

- Нет. Не знаю. Я бил верно, но это не убить.

- Сталь не убила ее. Как нам отомстить за вас? Что принесет ей смерть?

- Месть.. Ты найдешь только смерть. Ни дерево, ни огонь, ни сталь и не кость. Ничто ее не берет. Берет только она.

- Ничто не бессмертно. Отдыхай, воин. Ты будешь отмщен. - прошептал гном и покачнулся. В комнате было очень холодно. Последние завитки дыма медленно оседали на пол, вспыхивая крохотными психоплазматическими огоньками.
На губах осел вкус пепла. Жирный, лоснящейся, немного солоноватый пепел от сожженых человеческих тел.

Дикари.

Колдун утерся внешней стороной ладони и тряхнул рукой, заставляя клинок скрыться в рукаве.
Рана уже успела затянуться, и все же стоило подкрепиться и восстановить силы. Стоит озадачить бармена, но не сейчас. Ещё не время.

Сейчас, пока воспоминания свежи, надо делать дело.

- Как тебе это понравилось? Судя по всему, тварь перебила отряд воинов из за меча. Но не сразу. Сперва, она, очевидно, нагадила им в кашу, выманила на болото и.. - карлик красноречиво провел пальцем по глотке и повел ладонью, отворяя окно Волей. Как ни парадоксально, но из окна повеяло теплом. Влажная, промозглая оттепель вступила в борьбу с ледяным склепом гномьих покоев. Запахи реки, весенней земли и хвои начали постепенно замещать горькую лакричную вонь. Гоблин явно не скупился на чары - гул основной залы никак не нарушал покой, оставаясь запертым в стенах Таверны.
Шумела река, ветер шуршал вершинками кедров, да капало с крыши в заботливо подстеленный лапник. Гному отчаянно захотелось вылезти в окно и сделать шаг в небеса. Идти, пока отражение земли не сменится глубочайшей пропастью, в которую он сможет со всем уважением провалиться.

Навсегда.

[Дирек]

Древняя таверна. Как и говорила Немезис своим противным скрипучим голосом, перемежающимся сладкими томными речами женщины, требующей только одного — повиновения. Взамен она давала могущество и силу, так нужную древнему воину для того, что люди именуют месть. Правда, мстить было уже даже некому — Дирек пережил всех, кто тогда его предал, такая вот ирония. Снедаемый внутренними раздорами и терзаниями, древний рыцарь брёл средь вековых деревьев, предаваясь раздумьям. Она всегда была где-то рядом, подслушивая его мысли — но никогда не вмешивалась напрямую. По крайней мере, Дирек этого не замечал.
Остановившись возле одного древнего дуба, он посмотрел вверх, под крону, и обнаружил там несколько гнезд птиц, что искали там убежища в надежде на потомство. Не видать им никакого потомства — Дирек коснулся ладонью, навеки заточенную в данную рукавицу, и по коре дерева пробежала лёгкая рябь. Токсин попал в самое сердце древа и вскоре оно превратиться во что-то мерзкое и, с огромной долей вероятности, хищное. Теперь уже обитателям леса придется искать убежища от этого искаженного создания, само существование которого попирает все законы природы. А когда оно посеет семена, которые прорастут и дадут свое потомство, люди сочтут этот лес проклятым — и перестанут ходить в него, а после и вовсе покинут эти места, когда эти мутанты пожрут все окрест и ринутся дальше. Конечно, найдутся храбрые люди, которые с топорами и горячим маслом одолеют их — но какой ценой? И как скоро? Диреку было плевать. Это было сиюминутное дело, порыв ненависти, импульс злости и мести всему миру, из-за которого он стал... таким.
Вскоре искаженный рыцарь вышел на поляну, где за изгородью высилось здание трактира, известного как "Под Выпившим Драконом". Про него говорила богиня, когда отправляла его в это странствие, хотя он умолял оставить его в покое. Но он не мог не повиноваться Ее воле, потому что своей более не имел. Только груз печали и сожалений, и бесконечную тоску по временам, когда ещё был человеком.
Открыв дверь, рыцарь вошёл внутрь помещения и к его рецепторам сразу прилипли все эти человеческие запахи, ещё сильнее вгоняя в депрессию. Он уже не мог вкусить еды или ощутить вкуса вина, хотя все это вполне мог использовать для поддержания жизни этого уже практически полностью похожего на древо тела. Поэтому...
— Воды и хлеба, уважаемый, — сказал Дирек, подойдя к трактирной стойке. Шлем он предусмотрительно не снимал, хотя уродов помимо него тут всегда хватало. Просто ему самому не нравилось, когда видели его без доспеха. На столешницу полетели несколько монет, которые ловко были пойманы хозяином заведения. Они скрылись в складках его одежды столь быстро, что это можно было принять за какое-то колдовство, но нет, только ловкость рук и ничего больше.
— Какие слухи ходят в округе? — сказал Дирек и ещё несколько монет упали на стол, последовав за своими товарками в неведомые глубины бескрайнего океана, коим являлся хозяин таверны.

[Чибис]

- Слухи - они как тараканы. Не любят пристального внимания. - осклабился бармен и достал из нагрудного кармана ворох каких то листочков.

- Но у меня есть работа для храброго воина... Или мага... Или парня с большой пушкой... - задумчиво тянул гоблин, перебирая в руках листки. То была пергаментная обрезь, образующаяся при формовании выделанной шкуры в лист. Ее многократно исписывали, белили и вновь исписывали, пока исходный цвет не сменился каким то неясным темным месивом. И даже тогда скаредный бармен не отпустил их на покой, вооружившись свинцовым карандашом вместо пера.

- Нашел! - с победной ухмылкой, Чибис выдернул из вороха один из листочков.
- Один мой знакомый, собирает Воспоминания. Книгу пишет - не без гордости в голосе поведал он рыцарю.

- Да вот беда - везде, понимаешь, где они могут быть, его отделают так, что зубы в горсти унесет. Учёный человек, руки тяжелее чернильницы ничего не держали.
Здесь примерные ориентиры одного места в Роще, где, как он думает, можно получить Видение. Сам понимаешь - места там не шибко безопасные, но если не шуметь.. словом, задание простое. Туда - и сразу обратно.

Берешься? - подмигнул ему бармен, протягивая листок

[Дирек]

К поставленной еде воин даже не притронулся. Зато с интересом наблюдал за тем, как трактирщик что-то там перебирает. За такое его любой уважающий себя библиотекарь как минимум выпорол бы — так относиться к писчим инструментам. 
Толком сам рыцарь не понимал, что он тут должен искать, поэтому ждал, когда ему предложат что-то, похожее на то, о чем ему говорила богиня в самом начале его странствия в эти края.
— По большому счету мне не важна цель этого самого ученого известно в чем моченого, но если за эту работу хорошо платят, я согласен, — молвил Дирек, принимая предложение трактирщика на работу. — Можешь там себе вычеркнуть это поручение, я за него берусь.
После этих слов Дирек встал и, эффектно крутанувшись на каблуках, направился к выходу из трактира. Что характерно, оружия рыцарь при себе не носил, хотя грозный вид его предполагал ему носить хотя бы меч, что ли... Однако же, безоружным он не выглядел, достаточно было только взглянуть в его глаза как становилось понятно, что лучше бы не связываться с этим парнем — из темных прорезей шлема на вас смотрели два светящихся фиолетовых глаза.
Выйдя на улицу, Дирек оказался в достаточно негостеприимной обстановке, насколько было известно. Место это именовалось Рощей, именно так, с заглавной литеры и никак иначе, ибо многие храбры молодцы сложили тут свои буйны головы с незапамятных времён, когда солнце светило ярче, а трава была зеленее...
— Ну и куда теперь?.. Что там говорил трактирщик?.. Строго на север от деревянного камня, два пальца по альголю... А как пальцы ставить? Так или эдак? Так дела не делаются... — сетовал рыцарь, предаваясь раздумьям, пока брёл средь вековых древ и старался хоть на мгновение заглушить неумолкаемое песнопение богини, которое настигло его, стоило ему покинуть таверну. Шелест листвы, хруст подстилки и редкие звуки птиц, живущих тут, не способствовали тому, чтобы рыцарю стало лучше, но тем не менее он все так же упорно двигался в том направлении, которое ему указал гоблин за стойкой. Но что-то подсказывало Диреку, что это путешествие добром для него не кончится...

[Барс Баркас Девять с Половиной]

Рыцарь брёл по тропе, следуя указаниям, полученным от гоблина. Достаточно подробно была описана местность, поэтому он без особо труда пришел туда, куда ему следовало прибыть. 
Взору древнего воина предстала поляна, поросшая мхом и разного рода мелкой растительностью, вроде той же мать и мачехи, всё ещё покрытую слабым инеем — из-за высоких крон деревьев поляна почти полностью находилась в тени и солнце ещё не успело отогреть бедную растительность. Но тем не менее, Дирек был на месте.
В центре поляны высилось сооружение, явно рукотворное. Ну как высилось... Выбивалось из ландшафта, скажем там. Небольшой холм, навскидку едва доходя рыцарю до пояса. Однако от этого места веяло силой и непонятно было, какого она источника. Наученный несколькими веками странствий, Дирек не стал стремглав стремиться к этому сооружению, а предусмотрено обошел его со всех сторон. Не обнаружив ничего подозрительного, он, вернувшись туда, откуда начал свой осмотр, пошел в направлении центра поляны, где этот самый холм и находился.
С каждым шагом, который Дирек делал в направлении сооружения, в его и без того едва здравом сознании возникали самые разные шепотки, каких раньше он не слышал. Впереди мерещились миражи. Явный признак того, что обычные колдуны и волшебники называли прорывом реальности, а такие неучи, как сам рыцарь, именовали это разломом. И разлом этот неприятно давил на голову, где и без того хватало фонового шума, вроде песнопений богини или ее шепотков, которые рыцарю приходилось терпеть все те годы, что служит Ей.
Подойдя к самому краю, рыцарь цветов обнаружил, что внутри находится какая-то выемка, по форме напоминающая пятиугольную чашу, поросшую той же травой, что и остальная поляна, хотя здесь ее утренняя изморозь практически не затронула. Растительность произрастала из слишком жидкой грязи, хотя это выглядело странно — ни ручья, ни родника через это место не протекало, а земля за пределами не была напитана влагой от дождя или других осадков. Растительность эта очень мешала осмотру этого места. Вложив в заклинание силу, Дирек решил уничтожить растительность на холме, но то ли богиня перестаралась, то ли это была какая-то магическая аномалия, заклинание вышло через чур сильным и вся трава окрест на поляне обратилась в гнищую склизкую массу, которая принялась растекаться и заполнять все неровности ландшафта. Но рыцарь если и обратил на это внимание, то лишь отчасти, чтобы в случае чего в следующий раз больше не колдовать в этом месте.
У самого края этого холмика голоса и марево достигли, видимо, своего предела, потому что шепот стал едва ли реальным. Конечно, это были галлюцинации, вызванные разломом, и Дирек это понимал — теперь он четко видел разрыв реальности впереди перед ним. Возможно, его заклинание спровоцировало его рост, а возможно оно таким и было — он не примечал таких деталей. Но что характерно: хоть грязь на холме и оплыла, а взору воина не открылось то, что она скрывала. Поэтому пришлось поработать своими руками. Откидывая одну горсть за другой, рыцарь натыкался на какие-то старые доски, погребённые под слоем грязи, и наконец добрался до того, что предположительно скрывали эти самые доски. Кости. Человеческие кости. Вынуть их не получилось целиком, потому как стоило рыцарю цветов прикоснуться к ним, как его сознание захлестнули видения...

[Аранарх]

Прикосновение к кости обжигает холодом. На какое то мгновение, рыцарь потерял ориентацию в пространстве, но быстро овладел собой. Ведь ему нужно

записать их имена. Ваан, Серапион, Серапион Большой и Врана. Все погибли в бою, если это, конечно, можно назвать боем. Это даже не война, а черт знает что. Логистика, маневры, пикеты, отряды фуражиров, предваряющие собой гигантский организм, имя которому - войско. Всему этому здесь нет места.
Нет армии, с которой мы боремся, если не считать таковой эту проклятую землю и ее обитателей. Мы дошли до того, что сами начали устраивать ловушки в земле, но никто никогда в них не попадается. Они занимаются этим куда дольше, чем мы, и умеют это куда лучше.

Сегодня, знамя будет спущено. Мы уходим, оставляя за собой могилы без надгробий, чтобы они не смогли их найти и раскопать тела.

Нам пришлось сдать форт. Треть манипулы уже потеряна, мы не можем полноценно патрулировать свой участок. И ребята рады этому. Каждый патруль приносит раны. Они мажут свои стрелы дерьмом, каждая царапина требует работы целителя, мы уже даже не пытаемся использовать дезпакеты.

Четверым не повезло, им уже помогут только боги. Если они захотят. Я сомневаюсь, что богам есть до нас дело. Сомневаюсь, что души ребят достигнут Элизиума. Поэтому, их имена останутся здесь, в моих записях.

Это - своего рода бессмертие.

Рыцарь чувствовал очень сильную усталость. Апатия и горечь, ощущение беспомощности владели им, когда он писал слова на незнакомом языке. Мелким, убористым почерком, в книге, на самом настоящем веленевом пергаменте. Пускай он писал сломаным сорочьим пером, но все же, несомненный навык компенсировал недостатки инструмента и помогал выписывать ровные, красивые буквы.

Вокруг слышны звуки небольшого бивуака - тихие разговоры, звон металла и шорох ножа, снимающего стружку с древесины. Вокруг суетятся тени, они что то переносят, но разобрать, что именно, не удается.

Среди окружающей его серой мешанины неожиданно ярко выделяется алое с золотом пятно, увенчанное серебром.

- Знамя. Оно будет спущено сегодня

- приходит в голову мысль. Он вспоминает, что оно представляет собой небольшой вымпел из красного бархата, с псевдозолотой окантовкой и вышитой золотой нитью цифрой 6. Рыба вырезана из дерева и выкрашена серебряной краской.

- Знамя Шестой Манипулы. Алая Когорта. Легион Скорпена. То, что него осталось.

[Барс Баркас Девять с Половиной]

Дирек внезапно для себя начал ностальгировать. Всплыли воспоминания того времени, когда он ещё был человеком и тоже служил в армии. Долгие переходы, грязь дорог, дизентерия и срамные болезни доказывали, что убить человека может не только клинок или удачно пущенная стрела. А зачастую, именно от болезней и умирали солдаты. Хуже всего было, когда отступаешь — тогда ко всем прочим проблемам прибавляется упавший боевой дух, и сетующие на каждом углу товарищи только прибавляли к общему раздражению свою личные невзгоды. Но это все было в прошлом и сейчас рыцарь цветов быстро скинул это оцепенение.
Что-то было не так. Какие-то звуки, никак не вяжущиеся с виденной им картиной. Как будто чей-то застрявший сапог, хозяин которого столь обессилел, что не может вытащить его одним движением. И голос богини, сменившийся на гневный, переходящий в визг. Как же это раздражало...
Рыцаря Цветов словно вырвало из видения огромная рука великана и вновь вернула на холм, на котором тот находился. Теперь он четко различал, как здесь все было расположено — это был старый форт, который видел в мороке Дирек, только очень, очень сильно обветшавший, буквально сгнивший и поросший мхами и травой. И что-то хотело вылезти из грязи, в которой это самое нечто и покоилось.
Раз, два, три... Именно до стольки успел сосчитать рыцарь цветов, когда увидел поднимающиеся из жижи скелеты. Вернее, пытающиеся вылезти — что-то им мешало и те вновь оседали, пропадая под жидкой грязью, которая тотчас же смыкалась над их полусгнившими телами. Помня прекрасно опыт с тем, как его колдовство резануло сильнее обычного, древний вон решил вспомнить, каково это крошить тела собственными руками. Взобравшись наверх, он заприметил, в каких местах шевелится относительно ровные участки грязи, и стал колотить по ним что было сил в его древовидных руках. Один, два, три удара, каждый из которых превращал кости и остатки плоти и кожи в крошево, подобно кузнечному молоту, которым били по наковальне и лежавшей на ней заготовке меча. Диреку не требовалось времени на отдых, он не дышал в полной мере, как обычные люди. Вскоре от скелетов остались лишь дряхлые обломки и осколки костей. Грязь больше не вздымалась. Никакого шевеления. И это было прекрасно, потому что с окончанием этой работы визг и скрежет голоса богини вновь сменился тем мелодичным пением, которое обычно всегда присутствовало в голове рыцаря. По крайней мере, оно отвлекало не так сильно, как то, что было до этого, и давало какую-то надежду на покой и умиротворение.
Закончив здесь, Дирек больше не видел причин оставаться на этом месте, поэтому выбрался из руин старого флота и отправился обратно в таверну. На его пути ему не встретился никто, кроме нескольких диких животных, обитателей леса, да пары птиц, что, завидев или услышав его тяжёлые шаги, быстро улетали, чувствуя исходящую от него опасность. Или просто из осторожности, кто знает...
Вернувшись в таверну, рыцарь вновь подошёл к трактирщику.
— Дело сделано. Я отыскал то, что просил заказчик. Мне поведать это тебе или он встретится со мной лично? — сказал Дирек. Еду на этот раз он заказывать не стал.

[Чибис]

- Смотрю, ты - настоящий воин. - без капли сарказма в голосе ответил бармен. Он был очень, очень старым барменом и мастерски его скрывал.

- Боюсь, тебе некуда будет мне положить воспоминание. Подожди, я его позову. За счёт заведения. - сказал он, подвинув к Диреку простой глиняный стакан. Внутри было простое красное вино - не слишком сладкое, но и не кислятина, которую принято пить лицам воинского сословия Империи.
То был простой, неискушенный, но приятный напиток со вкусом спелого винограда и чернослива. Вино цеховых мастеров, рядовых наемников и мелких купчишек. Очевидно, что у гоблина водилось винцо и получше, но даже это было заметным прогрессом по сравнению с тем, что он наливал обычно.

Кажется, акции Рыцаря Цветов подросли.


Вскоре, к нему подсел эльф. Как и подавляющее большинство таковых, сложно было сказать, какого он возраста. Как и многие иные представители своей расы, он был высок, темноволос и сероглаз, обладал тонкими чертами лица и потрясающей осанкой. Он был одет в просторные светлые одежды, с заметно застиранными обшлагами рукавов. А вот что застирать ему не удалось, так это пальцы - их кончики были куда темнее прочей кожи, да и характерные мозоли на них говорили о том, что собеседник рыцаря очень много времени посвящал письму.

Ну и тяжёлая инкунабула об этом говорила, да. Книга была толстой, упрятанной в крепкий оклад из тисненой кожи и латуни. Эльф нес ее, одной рукой прижимая к поясу и нетерпеливо барабаня кончиками пальцев другой руки по корешку.

- Приветствую Вас. Я слышал, что это Вам удалось выполнить мое поручение. Благодарю, от всего сердца благодарю. Вы не представляете, как важно для мира то, что Вы сделали. - мелодично поприветствовал его эльф и поклонился.

- Меня зовут Морифинвэ. А как зовут тебя, славный воин?

[Дирек]

Конечно же, на мастерский скрытый сарказм трактирщика Диреку было абсолютно все равно, даже будь он явным. Как и на его превосходное, относительно обычного пойла, что он тут подавал, вино, к которому рыцарь цветов даже не притронулся. Он и будучи человеком не был фанатом выпивки, а сейчас вообще не воспринимал ее никак, кроме как обычной жидкости. С таким же успехом он мог попить из лужи или просто постоять по пояс в воде, впитывая влагу своей кожей, похожей скорее на кору дерева. Но опустим этом.
Когда к рыцарю подсел эльф, первое желание Дирека было вынуть из пространственного кармана копьё и проткнуть его насквозь. Но, вовремя спохватившись, он понял, что это было науськивание Немезис и очень быстро подавил в себе это желание той толикой своей воли, что у него ещё оставалась. Или, опять же, это было напоминание ему, что все, что он делает, делается по воле его темной госпожи. Странное ощущение испытал в этот момент рыцарь цветов, хотя и не впервые. К такому невозможно подготовиться, испытывай ты его хоть по сто раз на дню.
Кланяться эльфу Дирек, конечно же, не стал, как и не стал представляться.
— Мое имя тебе знать ни к чему, эльф. Я просто делаю свою работу, ты делай свою. Знакомиться нам не обязательно.
После этих слов он пересказал все дословно, будто бы вновь оказался в том видении, Морифинвэ, в деталях передавая как то, что писал человек, в чьи воспоминания он окунулся, так и окружающую обстановку, насколько хватало его постороннего взгляда на происходящее. Не утаил он так же и общее эмоциональное состояние, которое царило в том видении, как и то, что он испытал сам, окунувшись в эти воспоминания. Ему показалось странным, что он достаточно подробно все запомнил, хотя, возможно, это вновь были происки Немезис, чтоб ей пусто было...
— И ещё один момент, эльф. В том месте, где я забрал эти воспоминания, что-то пыталось прорваться в этот мир из-за грани. Возможно, какие-то слабые бесы или низшие демоны, они пытались захватить тела умерших. А так же в том месте магия работала несколько... иначе, чем я привык. Так скажем, сильнее обычного.

[Аранарх]

Эльф задумался. Думал он долго, основательно, не делая скидку на желание собеседника услышать ответ в ближайшее время, сходить в туалет или наскоро перепихнуться с собственным кулаком в подсобке.

Если, конечно, рыцаря Цветов посещали подобные мысли. За те добрые минут десять, что думал ученый, впору было задуматься и о более пугающих вещах.

- Не советую использовать магию вблизи таких мест. Завеса здесь - эльф обвел рукой полукруг - чрезвычайно тонка, а там и вовсе, достаточно малейшего усилия, чтобы отворить Дверь. Поверьте мне, благородный воин, за каждой такой дверью таятся сонмы, мириады тех, кто хотел бы прорваться к нам. Не искушайте их. - шутливо погрозил ему пальчиком учёный.

- Лучше скажите, какие у Вас планы. Уверен, Вам не терпится вновь окунуться в мир приключений, который так старательно прячет от нас наш бармен.

- Для вашего же блага, уважаемый. - проскрипел гоблин, ловко взбалтывая яичный коктейль.

- Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Однако, это так все усложняет, вы бы знали... - горько вздохнул остроухий археолог и пригладил свою книгу

[Дирек]

— Моих знаний может быть недостаточно, но насколько я знаю, тварям из-за грани нужны тела, которые они могут захватить. Впрочем, совет дельный, эльф, я уже испытал это, — сказал Дирек, вспоминая, как некие сущности хотели захватить тела умерших воинов на том форте, ставшим ветхим погостом.
— Мне больше интересно, зачем ты вообще принялся собирать эти воспоминания людей, давно павших. — Можно было видеть, как сиреневые глаза падшего рыцаря сузились в щелочки, когда он задавал этот вопрос. — Здесь когда-то была какая-то война или, возможно, экспедиция в новые земли. Я не припоминаю таких названий, которые фигурировали в памяти того умершего, хотя образование я получил не самое худшее.
И, что самое худшее, богиня тоже молчала и никак не помогала. Возможно, она и сама не знала ответов на эти вопросы, а возможно ей не было до этого дела. Дирек не всегда понимал мотивы этого существа из-за грани, которому он отдал душу взамен на силу, но стремление — всегда пожалуйста. И сейчас на задворках сознания свербило от эмоций, не принадлежащих самому рыцарю. Неприязнь, недоверие и скептицизм относительно сказанного этим эльфом несколько раздражали, но оставалось лишь смириться с ними. Ничего с этим поделать было нельзя, а рыцарь роз уже привык к такому.
— Не скажу, что меня прям заинтересовала мысль собирать все эти воспоминания, но взялся за гуж — не говори, что не дюж. Поработаем ещё какое-то время в одной команде, так сказать, — сказал алчный лорд, переводя взгляд на трактирщика. Возможно, у того тоже будет что-нибудь интересное,а возможно, есть уже и сейчас, просто тот не давал рыцарю интересную работу. К тому же, эта работа могла помочь в расследовании, что затеяла Немезис, а, закончив с ним, Дирек получит какое-то время, чтобы уединиться и предаться одиночеству. От всех этих живых его сейчас нужно было лишь одно — чтобы они сгнили, преобразились и мутировали в нечто, что можно было бы интересно посмотреть... Или это опять были мысли злобной богини?..
— Куда мне нужно отправиться за следующим воспоминанием?

[Аранарх]

- Как я уже говорил, мы находимся в удивительном месте. Древнее, загадочное несущее на себе следы великих событий! - воодушевился эльф.

- Его история манит меня. Возьмите вашу последнюю находку - ни я, ни наш милейший хозяин не помним ни этого легиона, ни их экспедиции. - загадочно улыбнулся учёный.

- Ей больше шести сотен лет. И это минимальная граница, ибо перечисленные вами имена относятся к периоду ранней Багровой Диктатуры, ещё до основания Империи Света.

Две.

Тысячи.

Лет. - медленно, раздельно, усиливая каждое слово постукиванием пальца по корешку книги проговорил Морифинвэ.
Эльф так и лучился самодовольством. В конце концов, он оседлал любимого конька и был готов ездить на нем неделями. Время у него было, почему бы и не скоротать его с благодарным слушателем? В конце концов, не имело особого значения - пойдет человек за следующей порцией знаний сегодня или завтра. В чем эльф был уверен, так это в том, что никуда они от него не убегут.

Не отсюда.



- Меня чрезвычайно воодушевляет ваш энтузиазм. Думаю, я могу доверить вам более серьезное поручение. Вам потребуется вернуться туда, где вы раздобыли это воспоминание, и установить несколько пилонов. Думаю, устроенное вами опустошение не успело зарасти и мы сможем пронаблюдать этот удивительный механизм.

Мне потребуется немного времени для того, чтобы изготовить их. Выпейте, отдохните, утром встретимся здесь же.

[Аранарх]

Утром, вместе с птичками, любителями встать пораньше и адептами пробежек, в Большой Зал впорхнул Морифинвэ.
Был он бодр, свеж, причесан и всем своим видом демонстрировал, как хорошо быть Высшим Эльфом и ложиться спать вовремя.

Он коротко поприветствовал бармена, какого то пожилого мужчину в золочёной кольчуге и только после этого сделал вид, что только что заметил Рыцаря Цветов.

- Приветствую вас, славный рыцарь! Отрадно встретить вас в столь ранний час, когда первые лучи рассвета благословляют все начинания сегодняшнего дня. Вот ваше оборудование, прошу осторожнее. - сказал эльф и осторожно прислонил к столу простой тканевый чехол цвета весенней зелени, с одной лямкой. В чехле что то звякнуло.

- Когда доберётесь до форта, расположите вокруг него эти пилоны. Полагаю, тридцати шагов от аномалии будет достаточно, но я буду в восторге, если вам удастся поставить их ближе. Скажем, в десяти шагах.

Только прошу вас - не рискуйте понапрасну. Если почувствуете, что не сможете это сделать, то лучше отстутпитесь. Мы сможем установить их в другой раз, а вот для вас, увы, другого раза может и не быть.

[Дирек]

В то время, когда высший эльф Морифинвэ вовремя ложился спать, сам Дирек так и остался сидеть на том же самом стуле, где и был до того момента, когда этот самый остроухий к нему и подошел. Рыцарю Роз не требовался сон, он прекрасно обходился и без него вот уже второе столетие.
В таверне всегда было людно. Как Дирек понял, здесь всегда так - то одни приходят, то другие уходят, и так постоянно. Текучка большая... А вот интересно, как с таким потоком справляется местный трактирщик? Это все-таки был гоблин, смертный, а все так же не спал, приветлив и всех успевает обслужить. Явно он не простой гоблин. Демон? Или у него есть брат-близнец? Или все гоблины на одно лицо и там их работает целая бригада?
Стоило рыцарю задуматься об этом, как у него заболела голова. Опять истошные крики истерической богини.
- Да заткнись ты уже, - сказал Дирек, покрутив головой. На него странно взглянул какой-то святоша в белых одеждах и рыцарь цветов понял, почему завопила богиня: от этого человека так и веяло... святостью. Дирек не знал, как подобрать другое слово, но почему-то ему одновременно стало легче на душе и в то же время захотелось голыми руками разорвать того человека на маленькие кусочки. Подавив в себе это желание, падший рыцарь продолжил размышлять о сущности бытия и трактирщика в частности.
Когда вернулся остроухий, рыцарь еще какое-то время пребывал в прострации, но когда тот с ним заговорил, оставил свои думы и вернулся в реальный мир.
- Хорошо, остроухий. Надеюсь, это стоит того, чтобы я тратил на это свое время, - сказал Дирек, забирая у эльфа его мешок, который закинул за спину и, поднявшись на ноги, покинул таверну.
Путь через лес не занял у него много времени. По проторенной тропе он двинулся прямиком к месту старого форта, этому погосту, где до сего ему удалось извлечь какие-то странные воспоминания. Ничего толкового он не видел в том, чтобы искать что-то подобное, но ученый эльф или кто другой, ему было все равно: расследование нужно было проводить в любом случае, потому что по сути это и было смыслом его существования ныне.
Подойдя к форту, Дирук скинул мешок с пилонами на землю и осмотрелся вокруг...

[Аранарх]

Сгнивший форт разительно изменился за последний день. Теперь, поляну покрывал густой ковер свежей зелени. Как ни в чем не бывало, из переплетений сгнивших растений вовсю лезли давнишние лопухи. Местами, поросль уже была выше щиколотки рыцаря, да и почерневшие от времени бревна уже заплетала повилика и белые звёздочки заячьей капусты.

Выплеснувшаяся из чаши грязь, осколки ржавого металла и гнилое дерево куда то испарились. Даже останки давнишних скелетов исчезли, словно бы их  и не было, а битва с ними была лишь плодом больного воображения Рыцаря Цветов.
Складывалось ощущение, будто рана, которую он нанес земле, стремительно затягивается, но он все ещё не ощущал вокруг иной магии кроме той, что источала аномалия.
Аномалия, к слову, никуда не делась, хотя и заметно уменьшилась в размерах. Ни потустороннего света, ни тумана, ни холода Океана Душ - лишь лёгкое дрожание марева выдавало ее присутствие в том самом месте, где она впервые была обнаружена Диреком.

Легко было предположить, что подожди рыцарь ещё пару дней, то он бы испытал острое чувство дежавю, придя сюда снова.

[Леди Пепла]

Леди кашляла, отплёвывалась от вкуса гари и смрада лакрицы, ёжась от холода и жалела, что убрала шубку. Даже само собой открывшееся окно (магия?) ситуацию не сильно поправило. Леди ёрзала на низеньком кресле, на сидение которого сразу уложила подушку, делающую гномское крапо хоть немного выше, чтобы колени дамы не упирались в уши.

– Кто такой Бог Плача? И зачем ему меч? Если меч – редкий артефакт, то как он мог так легко истлеть? – тут же выпалила девушка первые из череды захлестнувших её вопросов, как только откашлялась, но всё ещё не решаясь встать и пересечь линии.

– О мече, к сожалению, у меня нет путящих мыслей. В сущности, его слова – поэзия. Классическая при том, наш свидетель был неплохо образован, – гном с силой отер ладонью лицо и недовольно фыркнул. – Нет, ничего не идёт в голову. Зачарованных мечей тысячи, не все из них даже имеют Имя. Думаю, ты права – меч был разрушен. В целом, ничего невозможного в этом нет, клинок мог не иметь защитных чар или его ценность была в чем то другом. В любом случае, для нас он утрачен. Куда более интересный вопрос – что за Бог Плача и на кой черт богу вообще понадобился какой то жалкий мечишко? – бухтел гном, меряя шагами комнату, будто пройденное расстояние могло приблизить его к разгадке.

Продолжающая сидеть на подушке Леди внимательно слушала Брокена, наконец-то глядя на расхаживающего карлика снизу вверх. Ну, почти снизу.

– Бред. В их пантеоне нет таких богов. Это кенниг, но чей? Вряд ли Узника. Узник не плачет. Вроде бы, – неожиданно остановился злобный бородатый гнус и пристально посмотрел на девушку.

Девушка с полным непониманием хлопнула большими серыми глазами.

– Или плачет? Или речь вообще не о нем? Бред. Скорее, я и правда поверю, что это завуалированная попытка вербовки. Да только вот вербовать военного вождя, перед тем перебив его людей, можно только если ты чертовски уверен в себе. Думаю, твари все же был нужен меч. Который растворился в крови. Ага, – колдун мучительно сморщился. – Бред. Беспросветный ебаный бред, прошу простить мой грязный язык, – улыбнулся гном, даже не пытаясь играть в раскаяние.

Леди с царственной улыбкой милостиво кивнула в знак прощения. Даже не пытаясь делать вид, что это её хоть как-то задевает.