[Хао’ртез]

Лирея / Сумеречная обитель / 5028 г.

Лира / Хао'ртез

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Лира]

Если психологическим взглядом посмотреть на каждое событие, которое происходит с Лирой, то девушка могла бы обосновать всё тем, что всему причиной является она сама. И эти выпадения из реальности, которые могут длиться достаточно долго... Их приходится объяснять. И не просто как что-то обычное и бытовое, а то, что неизменно влияет на жизнь и на мироощущение. Девушка могла бы отдать многое, чтобы с ней такого не случалось, однако реальность расстилается ужасной картиной – Лира не знает, когда именно её вынесет в другой мучительный мир, где нужно биться насмерть. Или видеть родные лица умерших. Где нужно бороться с собою и собирать по осколкам психику.
 
Девушка могла бы объяснять, что это время и аномалии ломают её, но вместо этого губы смыкаются в молчании, а в голове шум из вины – стоит справляться и быть сильнее, гораздо сильнее, чтобы быть нормальной. Правильной. Чтобы не сходить на паранойю и мучения.
 
Очень странно было видеть глаза друга, когда Лире пришлось сообщить, что иногда она спит и исчезает из мира, но потом обязательно возвращается и все, что нужно — это просто утешить, если она будет плакать.
 
Потому что каждый раз ее случайным образом, словно по внутреннему желанию, уносит в мучительные истории и иные миры, где ни разум, ни тело не находили покоя.
 
На самом деле, если долго что-то терпеть, то сознание может к этому адаптироваться наилучшим образом. Поэтому Лира даже привычна к тому, что время от времени она открывает глаза в кардинально другом мире, где каждый отрезок времени может быть ничтожно опасен.
 
Это даже кажется простым - объяснять другу, что ее может не быть рядом с ним не по ее прихоти.
 
Наверное.
 
Это даже не печально и не грустно - во время чаепития, горячих проникновенных слов о чувствах друг к другу, раствориться среди пары фраз до горячих признаний в любви. Лире даже теперь привычно думать, что это не больно. Подумаешь, вместо совместного просмотра сериала она окажется вмиг где-то на горе зимой, где придётся торопливо искать тепло и приют, а также ждать, когда её вывернет обратно в реальность. И там, в ней, в глубокой реальности, девушка снова и снова оказывается почти в том же месте, почти в похожем промежутке времени. Иногда бывает, что она теряется на долю секунды, проживая в чужом мире час.
 
Это правда перестаёт ранить, кажется лишь игрой с жизнью.
 
И сны... Тяжёлые странные сны, где Лира могла не просыпаться днями, теряя себя в постели, в секундах путешествий по другим мирам. И, что странно, она аналогично впадает в другой мир, отражённый до болезненного странно - иногда в нем могли сиять близкие, ставшие чужими. Иногда родные все были такими же, но что-то иное менялось в мире.
 
Иногда Лиру разрывали чудовища. И только благодаря магии исцеления, благодаря собственным силам и неизменному присутствию артефакта, девушка выбиралась из самых серьёзных передряг, словно в ее сути было разменивать снова жизнь на смерть и вырывать себя непроизвольно из чужих клыков, потому что сердце слишком хорошо знает:
 
Умрёшь во сне - умрёшь и в мире Аркхейма.
 
Поэтому даже в самые жестокие дни и времена, в самые мучительные мгновения девушка убивала, уничтожала, зная, что обязана стать жестокой.
 
И, просыпаясь наконец в родной постели, девушка могла захлебнулся воздухом. Увидеть рядом друга и прижаться к нему с ужасом, осознавая, что мгновения назад он ее хотел убить во сне, а она его уничтожила. И, выплакивая страх и ужас, обнимая до боли в тонких руках, Лира понимает, что больше так не может.

Хотя бы ради испуганных заботливых глаз любимого человека. Хотя бы ради того, чтоб никого не пугать.

Поэтому девушка решает – она обязана разобраться с тем, почему так происходит. Она, конечно, уже пыталась когда-то найти выход, но страх больниц и исследований дал понять, что проще оставить всё как есть, продолжить вариться в выпадениях из реальности, в слишком реальных снах, только ради того, чтобы её не исследовали и не мучили. Но разговор с родным человеком меняет устои в голове – Лира ищет по сети информацию, бороздит просторы, в поисках кого-то, кто разбирается в подобных случаях. Она даже спрашивает на улице, пока не узнаёт, что, действительно, на Лирее, на её родной планете, есть место, где особый культ Теней Бытия, где один из членов – специалист по снам. И, судя по рассказам, он очень неплох в этом. Девушка решает – надо попробовать прийти. Надо узнать его мнение, быть может, возможно как-то сделать так, чтобы минимизировать приключения в других мирах? Чтобы хотя бы во снах было что-то обычное, как у всех людей, а не борьба за жизнь, расстилающая на долгие годы. Как же Лире хочется наконец перестать плакать от снов и начать точно спокойно жить и восстанавливаться!

Поэтому, накинув на светлое платье чёрный плащ, эон осторожно бредёт в сторону возвышающегося замка. Она не уверена в том, что это действительно он, но, перепроверяя себя в сотый раз, девушка принимает волевое решение, что это всё же он, а потому нужно подойти к дверям и постучаться.

— Я... Я... Я ищу специалиста по снам. Подскажите, пожалуйста, это тут? — снимает капюшон, выдыхая тревожный воздух.

[Хао’ртез]

Массивные двери замка Теней Бытия возвышались над равниной, словно напоминание о древности и тайнах, скрытых внутри. Каменные барельефы изображали сцены из забытых легенд, а магические письмена на арках едва заметно мерцали в свете убывающей луны. У входа стоял привратник, его фигура, облачённая в тёмные одеяния, выглядела как продолжение самого камня. Лицо скрывал капюшон, из-под которого время от времени пробивались алые всполохи его глаз. В руках он держал посох с камнем, излучающим мягкое сияние.

Когда раздался осторожный стук, привратник поднял голову, не спеша. Его взгляд проникал сквозь пространство, словно ощущал присутствие гостьи задолго до того, как она коснулась двери. Посох в его руках слегка завибрировал, реагируя на магическое присутствие.

– Ты стоишь у порога обители Теней Бытия, – его голос прозвучал низко и густо, словно из глубин самого замка. – С какой целью ты пришла сюда?

Он замер, ожидая ответа. Глубокий, оценивающий взгляд впился в гостью, словно изучая не только её внешний вид, но и что-то глубже, в самом её существе. Когда ответ последовал, привратник наклонил голову в знак понимания. Его движения были медленными, словно часть ритуала.

– Если ты ищешь помощи у нашего господина, то твой путь завершён, – произнёс он, ударив посохом о землю. От этого движения послышался тихий звон, и массивные двери начали медленно раскрываться. – Следуй за мной. Но помни, за этими стенами ложь и страх не спасут тебя. Здесь истинное всегда находит путь наружу.

Он развернулся и направился внутрь, его шаги эхом раздавались по каменным плитам коридоров. Свет парящих сфер освещал их путь, отбрасывая причудливые тени на стены. Коридоры замка были обширны, но не лишены утончённости. Окна из витражей показывали сцены, изображающие баланс и хаос, жизнь и смерть, магию и реальность. Каждый шаг, казалось, приближал к какому-то важному моменту.

Достигнув массивных дверей кабинета, привратник трижды стукнул своим посохом, объявляя:

– Господин, посетитель прибыл.

Он отступил, позволяя двери слегка приоткрыться, и жестом указал на вход. Склоняя голову в прощальном жесте, он тихо добавил:

– Пусть ответы найдут тебя.

После этих слов он растворился в тени коридора, исчезнув, будто его никогда и не было.
За дверями находился просторный кабинет, освещённый мягким фиолетовым светом парящих сфер. Стены были покрыты полками, заполненными древними книгами, свитками и загадочными артефактами. Воздух казался насыщенным магической энергией, которая мерцала в унисон с дыханием пространства.

Хао'ртез-Зин'крол сидел за массивным деревянным столом, на котором лежали разложенные трактаты, кристаллы и полупрозрачные листы, покрытые тонкими письменами. Он был одет просто: однотонный чёрный камзол, рубашка с высоким воротником и тёмные штаны. Его одежда не выделялась роскошью, но подчёркивала утончённую сдержанность, лишённую излишеств.

Аметистовые глаза Хао'ртеза следили за строками трактата, а на губах играла лёгкая усмешка.

– Сознание — это река, текущая сквозь сон в реальность... – пробормотал он, склонив голову. – Любопытно, как многие любят метафоры, не задумываясь об их истоках. Что ж, река-то может быть, но где же её исток и устье?

Он отложил перо, которым делал пометки, и поднял взгляд. Глухие удары в дверь и слова привратника прервали его размышления.

– Посетитель? – произнёс он, чуть приподняв бровь. – Прекрасно.

Хао'ртез неспешно поднялся, поправляя манжеты рубашки. Его движения были точными, почти грациозными, словно каждый жест имел своё предназначение. Окружающий свет сфер отразился в его глазах, делая их ещё более глубокими.

Когда дверь открылась, он замер на мгновение, позволяя взгляду привыкнуть к новому присутствию. Затем, плавно отступив, он жестом указал на кресло напротив стола.

– Ты пришла туда, куда и должна была, – произнёс он, его голос был глубоким, но в нём ощущалась лёгкость, словно он говорил с равным. – Садись, дитя.

Он сел обратно, слегка откинувшись на спинку кресла, и сложил руки на столе. Его взгляд остался внимательным, но спокойным, словно он уже знал больше, чем говорил.

– Расскажи, что привело тебя к Теням Бытия. Сны — сложное явление, они могут быть как благословением, так и проклятием. Что ты ищешь?

Его голос был мягким, но в нём чувствовалась сила, уверенность того, кто привык обращаться к самым сложным вопросам, не боясь их истинной сути.