[Энтропий]

Сабаот / 4628

Энтропиус § Сзарин

Эпизод является игрой в прошлом и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

[Криаанилманэлсзарин]

-Криаанилманэлсзарин, как я рад тебя видеть вновь. У нас сегодня грандиозные планы! Ты же не хочешь подвести меня? - с такими словами Марэкрах вошел в ее камеру, открыв тяжелую стальную дверь в камеру, так как были случаи, когда Сзарин убегала, но ее ловили, но после того, как ее перевели еще глубже под землю, да еще поставили подобную дверь, то выбраться было практически невозможно.
- Как же мне нравится твое лицо, - после этих фраз демиург медленно дотронулся до ее лица, почувствовав напряжение всего тела, обвел пальцем линию скул и подбородка, коснулся губ, а после улыбнулся жуткой безумной улыбкой. Когда девушка грубо оттолкнула его ладонь, то в это же миг Марэкрах сжал руку так сильно, что в ту же секунду сломал жрице кости руки. Сзарин не могла сдержать крик, как бы ей этого не хотелось. Криаанилманэлсзарин закричала громко, выплескивая боль и безысходность от собственной беспомощности.
- Знаешь, Сзарин, твои крики ласкают мой слух, но, поверь, тебе нечего бояться, моя милая птичка, ты в безопасности, просто ты еще этого не поняла, - с этими словами, горящая сигара впитывалась в кожу, на лопатку Сзарин, прижимая беспомощное к стене, не позволяя вырваться из хватки. Жрица закричала, громко и протяжно, не в силах сдержать свои эмоции. В ушах Марэкраха этот крик боли звучал сладкой музыкой. Он был ублюдком, садистом и просто психопатом.
- Тише, - ложная надежда. Мужчина дает ей отдышаться, лишь для чего, чтобы поправить волосы, шепнув на ухо. Его жасная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Он относился к ней как к дорогому и ценному предмету, старался оберегать, чтобы тот не сломался, но сегодня все изменилось.
- Все подготовлено. Все эксперименты проведены, пусть и умерли больше, чем мы рассчитывали. Сегодня ждет тебя небольшая процедура, не бойся, снова нужно будет потерпеть. А раны.... Они затянутся, как и всегда. Ты же не хочешь меня расстраивать? – после этих слов Криаанилманэлсзарин прокусила руку демиурга до крови, но он швырнул ее в стену, будто тряпичную куклу, но видимо сделал на рефлексе, так как сразу подошел и погладил девушку по голове.
- Не расстраивай меня, моя птичка... Я знаю, что ты меня не подведешь. По другому и быть не может... Ведь... Мы оба знаем, что случиться, если начнешь допускать ошибки... Снова. - его глаза были безумные, страшные, пустые. Как у наркомана.
После этих слов Марэкрах скрылся. ..

Криаанилманэлсзарин не знала, сколько времени прошло с того самого момента, когда та лишилась своих глаз, и вот совсем недавно ей пришлось научиться «видеть», но не теми глазами, что привычно для обычных людей. Она прекрасно все видела, но зрением чувств, ощущений. Испытывала ли благодарность? Что за глупый вопрос? Конечно же, нет. Почему она вообще должна испытывать сожаление, жалость к тому, который осквернил труп ее матери, лишил ее глаз, да еще ставит ужасные эксперименты даже тогда, когда они ни к чему не приводят?
Жрица не знала, где точно находится, несмотря на вернувшиеся зрение, но это точно было где-то глубоко под землей. Все ее чувства говорили ей о том, что наверху какой-то мертвый город. Она ощущала мертвых, правда, не могла определить, было ли это обычные трупы, похороненные глубоко под землей, либо поднятые трупы с помощью некромантии. Радиус действия был слишком велик.
Марэкрах был безумным богов, наверное, в прошлом его могли назвать темным богом. Он не брезговал убийствам, когда кто-то был для него не нужным. Любой мусор привык выбрасывать, любую букашку раздавить, а мелкую мышь мучить до смерти, но всех ждал одна участь – смерть. Лишь Криаанилманэлсзарин была уникальной, удивительной, ведь в ней был источник к бессмертию. Но демиург слишком был поглощен на самом себе, чтобы заметить то, что Сзарин – нефилим. Метка смерти рода Дрэхкорахзахрамиик была той ниточкой, которую искали многие, но нашел именно он. Если он сможет передать ее метку, или сделать ее источником бессмертием и делить его между культистами, тогда его армия – станет бессмертной. Но это были лишь теории, которые приводили к очень малому результату, но Марэкрах не думал останавливать, ведь Криаанилманэлсзарин была для него важна, и он даже пытался взаимодействовать на ее чувства – безрезультатно. Дрэхкорахзахрамиик не была дурой. Сегоднешний день не отличался от вчерашнего, нужно снова терпеть боль, какие-то препараты. Бесконечные мучения. Выбраться отсюда никак.
- Толсэканд, - после этих слов левая рука, которая не была сломана, засветилось слабым светом. Девушка положила руку на другую и кости, недавно сломавшиеся заросли, словно ничего и не было. Также была вылечена рана от сигары, ведь не нужно было запускать даже малейшую царапину. Размяв поврежденную руку, решила помолиться Авалону, не зная отзовётся он или нет...

- Авалон, фин рах динок, фин ниран нахл ахрк фин динок. Му рэснэр динок нол сул вах сур. Зулор ту Зулэдр ним зоорас ур динок, нуз ну Зуу лопэйц рквэн зойас, дахик Зуу лаан вах мэйз аан хаарэк ур фин праан ахрк скиилан ро, ол дии мохак.... Зу...Зуур дрэй ни квиид пооаар, руз гэнрав яриил дзэй, ахрк ол дас ол Зу мэйх аан саад хаарэк, ваан Зуу вис акэрхим фин ро, рус нук вар дир. Зу нук вар кооан эрувоз уз, нуз ни аор... Вахр дрэх ни хэйл фазраал драал... Вахр дрэй хэй офан зэи фин миир динок, нуз хэй нибор ни... Вахр? Лоар Зуу вобахлаан до хэйн ахивирп? – молитва звучала из всего сердца. Девушка с закрытыми глазами, сжавши ладони, переплетая между своих пальцев молилась богу смерти, не теряя надежду. Проиходило подобное каждый день, и не один раз...  Голос жрицы звучал проникновенно, завораживая и чаруя, но при этом безжизненно, даже интонации таяли в мертвой монотонности. В голосе не было жизни, ничего кроме... Смерти? Да, в ее голосе ощущалась аура смерти. Девушка была пропитана самой смерти, ее лицо было спокойное, не выражала никаких эмоций. Даже зная, что та умрет, словно это не имело никакого значения... но после по лицу упала единственная слеза, которую вытерла ладонью руки.
- Зуу лоср нид гэавлд вах прувэс... Зуу лоср нид гэавлд вах лурок... Зуу лорвл вах... нор аан ро. Зуу фэн гролах даар фааз убэн аадак. Аадак, - девушка хоть и была жрицей упокоения, но сейчас в черной мантии сидела обычная девятнадцатилетняя девушка, у которой руки были перевязаны в бинтах, на ногах можно было увидеть достаточно глубокие порезы. Наверное, многим было страшно представить, что было под одеждой, если даже на ногах и руках не было живого места.
[1]

[Энтропий]

Моя боль отравит твою чистую, безмятежную кровь,
как веер вострых лезвий нежно в нутро...

Вязкая мгла цвета мертвого свинца стелилась по каменному мосту, облизывая ноги мерзким живым теплом. Ленивая и жирная, точно миллиарды микроскопических личинок в потоке атомов, она расстилалась щупальцами вокруг исполинской крепости, пожирая мох и серый лишайник. Их было двое. Первый — высокий молодой мужчина, второй — помладше, на вид не больше восемнадцати. Они быстро двигались по направлению к вратам, полностью сокрыв ауры.
— «Ты так и не ответил. Марэкрах — безумный бог?» — в очередной раз спросил парень.
— «По твоей концепции мира — да, несомненно. Но ты уверен, что стоит продолжать задавать этот вопрос, Оникс? Что изменится, если ты получишь ответ? А если этот ответ не придется тебе по душе?» — с ноткой привычной беззлобной глумливости ответил Хаотичный мысленно. До ворот оставалось пять сотен метров.
— «Он убивал детей! На жертвенниках его алтарей были найдены остатки десятков мужчин и женщин! Беременных женщин! Тогда почему он безумен только по-моему? То есть, по-твоему, он не безумен!? Так получается!?» — Оникс замер, его глаза запылали яростным огнем. Золотистый свет, что еще секунду назад напоминал жидкий мед, налился кровавым багрянцем. Собственно, это было одной из множества причин, почему Энтропий решил навестить своего брата.
Оникс в те далекие времена был еще молод. Весь мир представлялся ему черно-белым пазлом, где ты либо хороший, либо плохой. И Энтропия, конечно, веселила эта детская непосредственность, однако он знал одну простую истину — этот птенец не взлетит без его божественной помощи, а если взлетит — добьется огромных успехов. У него был потенциал эмиссара хаоса, а такими кадрами Хаотичный не разбрасывался и тут дело не в магическом потенциале, а в состоянии «души».
— «Я — демиург, Оникс...» — мужчина тоже замер, позволяя проскользнуть на свое лицо усталости, — «...демиург хаоса. Привыкни к той мысли, что Творец обделил меня способностью делить мир дуально. Для меня нет категории «безумие», есть только категория «биологическая ущербность»... ущербен ли Марэкрах? Нет. Стремление к наслаждению и своим целям — нормально для любого существа... ты идешь или предпочтешь остаться здесь?» — пройдет еще очень много времени, прежде чем Оникс хотя бы отчасти сможет понять, чего стоит ждать от Хаотичного, а чего нет.
— «Но... ты... его... убьешь?»  — он снова начал движение, хотя на скулах играли желваки.
— «Посмотрим... но ведь вопрос в другом. Хочешь ли ты его смерти, верно?» — до цели две сотни метров.
— «Да... я хочу, чтобы он захлебнулся своей кровью... хочу, чтобы мучился также, как Аро, как остальные его жертвы...»
— «Тогда получается и ты безумен, ведь тебе его страдания доставят наслаждение, верно?»
— «Нет, это дешевый трюк путать причину и следствие, Хаос!»
— «Для меня нет разницы... Оникс...» — усмехнулся первородный, делая магическую брешь в куполе и проникая в замок темного бога.

Мой пленник, я велю тебе явить любовь во всех ипостасях,
взрасти плоды духа при мне, познав греха вкус...

Каменный пол почти невидим из под кроваво-черной воды. Западный подземный этаж замка затоплен, в воде плавают куски мертвой плоти, обломки костей и зубов, привлекая хищников. Оникс припал к стене и внимательно выглядывает в щель под самым потолком. Можно без труда наблюдать за квадратом пола над ними, не без помощи магии, конечно, так как технически такой возможности в замке не было из-за особенностей архитектуры.

— «Бездна! У меня не выходит завязать магический контур невидимости! Меня засекут радары!» — пожаловался парень, пытаясь снова и снова сплести магическую вязь более сложной магии для сокрытия своего присутствия.
— «Делай, как умеешь, и пошли. Я прикрою. Не смотри так, или до сих мне не доверяешь? Тогда зачем согласился?» — усмехнулся деос, блеснув ультрамариновыми глазами в темноте.
— «Ты же Хаос... вдруг по твоей дуальной системе мира нет особой разницы живой я или дохлый...» — зло бросил Оникс, но подчинился. Эта способность не бояться демиургов... вот что по-настоящему привлекало Хаотичного.
Путь на верхние уровни длился недолго. Стены, повороты, арки, лестницы, стены, решетки, стены. Они двигались быстро. Энтропиуса вел маяк ауры Марэкраха.
— «Погоди... я что-то слышал... Господи... Боже мой... это ведь девчонка...» — Оникс припал к прутьям клетки, внимательно разглядывая пленницу, — «...и она... что... молится? Клянусь я слышал имя Авалона... она, что не знает, что демиурги напыщенные куски дерьма, которым до жизни смертных нет никакого дела..? Или скажешь я не прав?»
— «Ну, разумеется, птенчик...» — хмыкнул бог, тоже заглядывая в камеру. Там и впрямь сидела девчонка со странной аурой. Ее лицо не выражало почти никаких эмоций, а глаза казались двумя кристаллами идеальной формы.
— «Почему она еще жива?» — задал Оникс вопрос в пустоту.
Энтропиус проник в камеру, он был все еще невидимым. Склонился перед жрицей смерти, внимательно ее рассматривая, — «потому что младшие боги очень любят верить в то, во что хотят. Марэкраха завораживает сам процесс, а видеть факты он не желает...»
— Я могу понять твоего мучителя, малышка, ведь эмоции для многих демиургов, как и жизненная энергия... самая вкусна пища, — сказал Хаотичный, обращаясь к девочке, — а ты не простое человеческое дитя, верно?
— Зря ты молишься, жрица упокоения, — не выдержал Оникс, тоже обратившись к пленнице, но их разговор не мог никто слышать. Пока что не мог. И да, парень углубленно изучал языки, потому смог разобрать некоторые слова.
— Богам нет до смертных никакого дела. Они отвечают только тем, кто им может что-то предложить взамен. Марэкраху нравится истязать тебя, только поэтому ты еще жива. Ты жива, потому что можешь страдать... они все такие, жрица упокоения, все без исключения... — выплюнул Оникс буквально по слогам, смотря при этом на Энтропия.
Наверное, Сзарин могла решить, что тронулась рассудком.

[Криаанилманэлсзарин]

Криаанилманэлсзарин сидела на холодном полу, сконцентрировавши на своей молитве. Девушка давно поняла, что Авалон не придет ей на помощь, но она не сердилась на него, ведь тогда была бы эгоисткой. Даже его метка смерти не даровало ей особого отношения. Ей этого не было нужным, главное для неё было соблюдение баланса живых и мертвых, который в этом месте нарушился сполна. Здесь кругом пахло смертью, гнилью и свежей кровью. Это проклятое место могло свести с ума, кого угодно, так что Сзарин не удивлялась, что за Марэкрахом следуют такие же безумные культисты, фанатики одним словом.
Тишина, что окружала ее была зловещей, но она уже привыкла к этой тишине. Даже легкий ветер не мог ее нарушить. В ее камере царила мертвая тишина, такая, что даже культисты не смели ее нарушить. Из-за этого Дрэхкорахзахрамиик часто казалось, что она уже умерла, что ее уже похоронили. Ни звука – ни внутри, ни снаружи, чтобы можно убедиться, что девушка жива. Создавалось впечатление, что Криаанилманэлсзарин не только ослепла, но и оглохла, и именно в такие моменты девушка закрывала глаза (по привычке), прислушиваясь к каждому, хоть мимолетному, звуку. Сзарин не слышала даже собственного дыхания и, как ни странно, не слышала звука своего сердца. Но услышав какое-то изменение в окружении, открыла глаза, пытаясь понять, ей это показалось или нет. Показалось. Как была пустая камера, так и осталась. Оглянувшись, убедилась в этом еще больше, но после... Но так только неизвестный к ней подошел, то она его ощутила. Знаете, словно ощутила свой страх, пусть не видела, не прочувствовала его, но точно понимала, что он рядом. Своим нутром могла точно сказать, что возле нее было живое существо.
- Нет, глупость какая, - проговорила девушка, говоря уже на обычном для всех языке, словно отрицая ощущения какого-либо. Дрэхкорахзахрамиик поняла, что разыгралась ее фантазия из-за давления вечной темноты, из-за каждодневных экспериментов и его мучений. Пусть Сзарин не проявляла эмоций, но та ощущала боль, наверное, это были ее единственные эмоции, как мог подумать Марэкрах. Возможно, ему было интересно проявиться в ней какие-то еще чувства, кроме ненависти к нему? Он до сих пор помнит, как она была зла на него из-за смерти матери, как кричала, плакала, угрожала... Видимо он хотел увидеть подобное вновь?
- Во имя Авалона! – вскрикнула жрица, сразу же зажав ладонью себе рот, но поняла, что культисты не услышали, наверное, была задействована скрытая магия. Однако Криаанилманэлсзарин никого не видела, но при этом доверять незнакомцам тоже не могла. Ее белые глаза, в котором была лишь склера, смотрели на Энтропия так будто она действительно его видела, прямо в глаза. Минутная пауза и ее рука потянулась навстречу к Энтропию, ощущая, что его тело реально. Девушка нежно коснулась его щеки рукой, при этом ее лицо было таким же... не выражала эмоций. Трудно сказать, либо пытки сделали ее такой, либо она изначально была такой.
«Могу ли я им доверять? Я не знаю, кто они? Какая вероятность, что это не какая-та проверка от Марэкраха, особенно меня пугают его последние слова. Я не знаю, кто они такие. Возможно, сейчас уйдут, а я уже лею надежду о своем спасении. Какая же я наивная», - думала Сзарин. Жрица не удивилась внезапным голосам, а приняла спокойно незваных гостей. Единственное ее изумление было, как после полной тишины издался мужской, сильный, мужественный и чарующий голос, на вопрос которого Криаанилманэлсзарин уже могла ответить.
- Я не прочь, если бы была его единственной жертвой, но Марэкраху этого недостаточно... Вы же ощущаете смерть... Весь воздух пропитан смертью. Пусть меня не должно волновать происходящее в мире, но ... только я не прощаю. Никого и никогда, - в голосе отражалась лютая ненависть, хоть слова были сказаны довольно спокойно. После этих слов отпустила руку, поняв, что она не сошла с ума, а тут действительно был живой человек.
- Я с рождения, считала себя человеком, но Марэкрах сказал, что я полукровка. Какой расы были мои родители, этот недобог мне не говорил, - да  уж в этой фразе отражалась вся любовь к демиургу. Криаанилманэлсзарин никогда не считала его демиургом или богом. Зачем Дрэхкорахзахрамиик рассказывает это тому, кого даже в лицо не видит понятия не имеет, но, может быть, ей нужно было общение? Прожив долгое время в темнице, окруженной лишь культистами и безумным богом, даже такой как Сзарин, для которой общение не играла важную роль в ее жизни, необходим был разговор хоть с кем-то,  
- А вы... вы человек? – странный вопрос, если только у Криаанилманэлсзарин не было подозрений на это счет, хоть, того кого не видишь можно сомневаться в каждом слове.
- Ты не понимаешь... - помотав голову, услышав слова другого голоса более молодого, но такой же мужественный и... упертый? Сзарин после посмотрела в его направлении, правда не так отчетливо как Энтропию, так как он был намного дальше, - мое сердце еще не ошиблось, ведь я вижу бога в себе самой, - с этими словами девушка положила руку себе на грудь, и могла присутствующих повергнуть в шок подобными словами. Возможно, это было влияние ее расовой принадлежности – нефилима, а возможно причина в другом. Как ее воспитали, чему учили, никто не знает, хоть сказав об этом жрецам, её бы точно решили бы спалить как ведьму в древние времена.
- Я не забыла, что во мне Божий Дух- Великая сила. Я знаю, что богам нет дела до смертных, потому когда я молюсь, то я не так как прошу помощи богам, как молю себя, и сама себе помогаю. Тебя никогда не посещала мысль, что можешь стать равному богу? Не важно... - только сейчас поняла, что подобный перерыв в общении дал свободу, и сказала совсем не то, что должна была. Возможно, об этом пожалеет в будущем.
- Хотя сказав такое Марэкраху, у него было такое разгневанное лицо, будто это было возможно, - констатация факта, и ничего более.  
После того, как второй голос, что по моложе сказал подобное, что нужна Марэкраху пока жива, то подобное ее немного разозлило, и та сжала ладонь в кулак, - это все что ты хотел сказать? Я знаю, что я бесполезна, - в ее голосе можно было заметить легкий намек на злость, но после остыла, продолжив говорить в привычной тональности, -  так, что можете уходить, я ничего не могу вам предложить в обмен на свое спасение, если вы пришли за этим.
Да, Криаанилманэлсзарин хоть и хотела жить, но при этом знала себе цену и не кланялась вниз с мольбой о спасении. Она держала лицо и уверенность до последнего. Лучше она будет страдать вечно, чем преклониться перед кем-то, даже если это бог. Ее могут втоптать в землю, заставить поклониться, но поклониться по собственной воли не заставит никто и никогда.

[Энтропий]

— Видишь бога в... себе... самой? — недолгая пауза, буквально четыре секунды, и вкрадчивый, осторожный ответ, — ну, теперь все понятно, бедная... лишилась рассудка. Такая молоденькая, еще жить и жить... хотя чего ожидать от этого мразотного куска подгнившей падали с мордой Марэкраха. Конечно, нет... ты не бесполезна, знаешь... здоровый рассудок не главное... вон Олдраника, из гномьего племени, вообще родилась неполноценной, ты хотябы красотка, за внешность многим списывают слабость ума... — в голосе парня явно сквозила обычная жалость.

— Оникс-кун, ты так и не ответил на вопрос. Тебя не посещала мысль о равенстве с демиургом? Да, эти вопросы, малышка, способны вызвать гнев богов. Мы не любим, когда кто-то покушается на сокровенное так сказать. Если каждый будет видеть в себе бога, то это ставит под сомнение нашу уникальность.

Энтропий говорил обобщенно, однако не считал, что подобное применимо ко всем и каждому, сейчас не требовалось объективности, лишь — удовлетворение интереса и игра на «их волне», даже если это трансформирует его собственную личность во что-то более инфантильное. Одновременно в голове демиурга раскрывался бесконечный веер вероятностей, кем на самом деле может быть заточенный в магической тюрьме подросток. И от того беспорядочная сущность предвкушающе облизывалась, ощущая интересную игру.

— Сравняться по силе — да, но не по духу. Сущность демов — божественные волки в овечьей шкуре, сегодня они мир спасают, города отстраивают, создают защитные купола и оружие, дабы отразить нашествие тварей, а завтра... сеют смерть. Моим родителям тоже нечего было предложить за свою жизнь убийцам, тварям... пусть те и не были богами. Так чем в итоге бог отличается от психопата, который в семье играет роль любящего мужа и отца, а по ночам режет глотки прохожим? Лишь масштабом и безнаказанностью. Марэкрах причинил много боли, но за это ему ничего не будет. Максимум — его грохнет другой дем. Почему? Да по тому, что его жизнь ценнее для Аркха, чем твоя и моя вместе взятые. Ценнее, чем жизни всего ближайшего города. Кто так решил? Они сами. Почему? Потому что могут.

Оникс сперва хотел ответить Энтропию, но не сразу поймал себя на том, что отвечает девочке.

— И тогда какой смысл пытаться увидеть бога в себе? И нет, я не хотел сказать, что ты бесполезна. Это был сарказм. Наша с тобой польза равнозначна, и я тоже не уверен, что выберусь от сюда живым, даже не смотря на то, что пришел сюда не один.

В Ониксе плескался гнев, хоть он был старше, пусть на каких-то десять лет, но сдерживать эмоции умел гораздо хуже. Да, в незнакомке то разгорались, то затухали эманации легкой злобы, однако в целом ее психику можно было сравнить... с кем? С идейными последователями каких-либо культов? Возможно. Тотальная уверенность в правильности определенных идей и концепции мира. Энтропий мог принять все, хотя его человеческий разум не до конца улавливал первопричины и смысл, ограничиваясь рамками полезности. Она вела себя сообразно ситуации, но полезно ли? Существа не задумываются о пользе также, как это делает он. Слишком они разные и было бы глупо ожидать от девчонки чего-то совершенно противоположного. Она имела право на мнение. На ошибку. На любые слова и любые заблуждения. Она имела право быть и ненавидеть.

— И низкого же ты обо мне мнения, Оникс — хмыкнул демиург, откинув несколько прядей с личика Сзарин, невидимые пальцы невесомо прошлись по скуле, — да, птичка, ты определенно крайне нетипичное создание. Как твое имя? Меня можешь называть Энтро, рядом мой ученик — Оникс. Я страсть как люблю нетипичные формы жизни. Значит, ты молишь Авалона о спасении, но при этом обращаешься к себе? Беспорядочное дитя... Авалон силен, но даже будь он в миллион раз сильнее, услышать твою молитву демиурги способны крайне... мизерно редко. В эту самую минуту наравне с тобой к нему взывают миллионы разумных, часть из которых имеют осознанную им же связь гораздо мощнее, чем у тебя. Но связь между вами есть и дело не только в метке. Я пока не разобрался и это меня очень... распаляет. Так что, в обмен на свое спасение ты можешь предложить себя.

— Какого хрена!? — Оникс чуть не задохнулся от ярости, это заставило его резко податься вперед, стремительно хватая девушку в охапку и почти сажая ее поверх своего локтя [на усмотрение игрока]. Рывок и он ушел вглубь камеры, разделяя их с Хаотичным достаточно мощным щитом.

— Ох, как оно! Молодец, Оникс, похвальный прогресс в защитной магии! — хохотнул демиург.

— Я спросил... какого... хрена? Только не говори, что тебе... нужно...

— Не разочаровывай меня, Оникс-кун, — вдруг голос стал холодным и чуть отстранённым, — всему есть предел. Если ты хочешь, чтобы она пошла с нами, если и она этого желает, значит... я лишь удовлетворю свое любопытство. Ну, что скажешь, птичка? Я не Авалон, но даю тебе слово, что ты выберешься отсюда живой. Взамен, ты добровольно позволишь мне себя изучить. Любыми методами, которые я сочту эффективными... сделка?

— Нет, — прошипел Оникс, тем самым отвечая за саму Сзарин, — ты заключил сделку со мной, со слепой девчонкой я тебе играть не позволю! Наши жизни не игрушки, хаотический ты кусок протоплазмы! Над ней и так ставили опыты, только дебил не догадается! — он еще сильнее прижал Сзарин к своему телу, — и после этого ты предлагаешь ей такое... из огня да в полымя? Променять шило на осиновый кол!?

[Криаанилманэлсзарин]

- Болтая с двумя несуществующими людьми, как можно оставаться в рассудке? – спокойный голос и лишь после тяжело вздохнула от того, что если ее убеждения расходились с общепринятыми, то сразу считали сумасшедшей, когда этот мир свернул не туда?
«У каждого живого существа может быть совсем другом убеждение, различающийся на корню, и это не обязательно является безумием».
- Когда-то давно наши предки предполагали, что каждая планета держится на трёх китах, плавающих в океане, а другие – на четырёх слонах, которые стоят на спине у летающей черепахи. Тот человек, который осмеялся сказать, что земля – круглая посчитали сумасшедшим и психопатом. Сейчас же этим никого не удивить даже самого дикого человека, - ее голос звучал спокойно, подозрительно спокойно, и во всем ее облике читалось достоинство, хотя первоначальную злость можно было узреть, но она как стремительно появилась, так и моментом исчезла. Девушке трудно было совладать со своими эмоциями, ведь жрица была достаточно юна и неопытно, но она старалась, и это выходило немного лучше, чем у Оникса.
-  Пора бы людям научиться видеть разницу между безумством и другим мнением, - подобное высказыванием адресовалось Ониксу, словно говорила прямым текстом: я не психопатка, у меня всего-навсего другое убеждение, отличающееся от вашего. Наверное ее посыл мог не заметить только настоящий идиот. Белые омуты Криаанилманэлсзарин был направлены прямо на Оникса, но уже так четко, будто она смотрела ему прямо в сердце.  
- Милое личико имеет значение только, когда ты жив. Смерть обесценивает существование. Ей наплевать, красив или уродлив, богат или беден, талантлив или бездарен. Смерть не щадит никого, тем она беспощаднее. Для меня той, которая выбрала путь смерти, наплевать насколько я красива. Мне главное соблюсти баланс живых и мертвых, а Марэкрах готов применить любые методы, чтобы удовлетворить собственное эго, он желает одарить бессмертием своих последователей, он одержим этой идеей, и ради этого... Готов убить каждого, - скрипя зубами, жрица с трудом сдерживала злость.
«За полгода умерло... уже 1699 живых душ. Для многих кажется, это ужасным числом, но на самом деле баланс практически не нарушился. Но тут замешана личная причина, личная ненависть», - такие мысли посещали Сзарин, ведь она не забыла, как умерла мама на ее глазах, как маленькие дети погибали на жертвенных алтарях, как лишилась глаз. Она ничего не забыла, и если отречься от обязательств жрицы упокоения, то она хотела мести, она хотела еще больше смертей в этом месте. Она желала смерти Мэракраху и этим чокнутым культистам. Уж кто и был безумными, так это они, но точно не Криаанилманэлсзарин.
- Какой смысл? – девушка задумалась, как бы правильнее сформулировать свою мысль, прислонив указательный палец к щеке, а после подошла к Ониксу протянув к нему свои руки, касаясь его щек, - забудь про первородных. Забудь, что значат эти слова. Нужно лишь принять свою силу и тогда мы по силе будем равны богам. Если не видеть в себе бога, то я даю шанс демиургам быть выше нас, быть сильнее нас изначально. Я же не допускаю об этом даже мысли, что я могу быть слабее первородных. Я еще слишком юна и неопытна, но даже сейчас я готова убить Марэкраха. С вашей помощью или без, - ее слова звучали настолько убедительно, что поверить в то, что она действительно может убить бога не было сомнений, как только отошла от Оникса, то на полпути повернувшись, добавив, - если надо каждую сотню лет буду убивать его.
После этого девушка вновь села на холодный пол, пусть у нее не было глаз, но двигалась она как зрячий человек. Словно ее вообще не волновало есть у него глаза или нет, может она и не могла видеть, как видел Оникс или Энтропий, но это ей совсем не мешало. Люди быстро приспосабливаются, хоть в сражении это может быть немного проблематично, так как Сзарин до конца к ним не привыкла.
Когда Энтропий к ней прикоснулась, дыхание жрицы замерло, она ощутила будто из тьмы к ней прикоснулся явно не человек. Странное ощущение. Стук сердца не было слышно, словно оно уже умерло. Дрэхкорахзахрамиик ощущала волнующее любопытство, и это чувство пересиливал ее страх. Почему-то подобного не почувствовала, когда ее руки касались лица мужчины, или она тогда не обратила на это внимание? Или если сравнить его прикосновение с Мэракрахом, то они были похожие?..
Его передернуло при слове «птичка». Вновь ощутила непонятный для нее ужас, но привычный, как озноб. Сзарин испытала сильное и тревожное чувство дежавю. Она определенно испытывала подобное чувство, когда Марэкрах также поправлял ей прядь волос. В горле словно ватный ком застрял, мешая не только говорить, но и дышать. Сжав ладонь в кулак, жрица быстро взяла себя в руки, ответа ей не нужно было, перед ней сидел демиург.
- Моё имя - Криаанилманэлсзарин Дрэхкорахзахрамиик. Но можете звать меня Сзарин, - понимая, что перед ней демиург, то уже не ощущала себя настолько смелой, ведь для Дрэхкорахзахрамиик в данный момент не было ни веры, ни доверия, она боялась каждого демиурга так же, как боялась Марэкраха, но при этом старалась не показывать эти чувства. Она должна была быть сильной. Ну, что можно взять с девятнадцатилетней девушки, которая выносила сколько опытов и пыток изо дня в день, в ней не было веры в первородных. Она разделяла мысли Оникса на этот счет они действительно волки в овечьей шкуре и им все сходит с рук, ведь именно Марэкрах разрушил их поселение, и, возродившись, он действовал по-другому, но разрушил поселение ни физически, а духовно, все жители словно были лишены разума, он поработил их.
«Беспорядочное дитя...» - повторила мысленно слова демиурга. В этом был смысл, но она не могла по-другому, ведь ее мама так учила, что их мольбы богам не будут услышаны, потому молись Авалону, чтобы стать сильнее демиургов, ведь их роду предначертано хранить близлежащие земли от некромантических тварей и восставших мертвецов. И именно поэтому им нужна была сила.
- Я это прекрасно понимаю, что... все молитвы – просто звук, - а что ей еще было сказать, если единственное светлое воспоминание была ее мама, которой больше не было в живых. Словно над ее судьбой нависли тучи, или в ее жизни стоило ожидать лишь злой рок. А она должна была убить Марэкраха, и от этого не отступиться, даже если перед ней другой демиург. Едва Энтропий сказал про метку, то жрица ощутила, что перед ним открыты все ее тайны и секреты.
Как только первородный предложил отдать ему себя, то Сзарин находилась в шокированном состоянии, хоть знала, что богов не интересуют человеческие тела (или так ей хотелось верить?). Не успела Криаанилманэлсзарин как-то среагировать, как Оникс стремительно схватил девушку, создал щит, словно желая спасти от Энтропия. Она была довольно легкой для своего возраста, сразу можно было понять, что жрица не доедала, ее кормили ровно столько, чтобы та была жива, ни больше, ни меньше. Девушка рефлекторно приложила руку к мужской груди, от чего Оникс мог ощутить, как ее пальцы дрожали, а тело напряжено до предела, как струна, готовая лопнуть, но та держалась. Если посмотреть внешне, то по лицу Сзарин невозможно было прочитать ее эмоции, и дело не в отсутствии зрачков, ее мимика не выражала страха. Но все ее тело говорило о том, что ей было страшно, ведь та не знала, как правильно поступить. Для нее также было непривычно и ново, что кто-то ее защитил? Все над ней издевались и Оникс стал первым, которым не было безразлична ее дальнейшая судьба, от чего все чувства спутались, от чего голова начинала гудеть от нахлынувших непривычных для Дрэхкорахзахрамиик ощущений.  
«Соберись, Сзарин. Ты должна воспользоваться подобной ситуацией в свою пользу. Мама всегда учила, если оба варианта неравноценны, то нужно выбрать меньшее зло», - и это было сложнее, чем сказать. Словно перед ней две таблетки: одна красная, другая фиолетовая. Если выпить обе умрешь, если не выпить ни одной – последствия могут оказаться еще хуже. А выбор нужно сделать. Но кто сказал, что ей нужно принимать решение прямо сейчас?

- Насколько я могу быть уверена, что останусь живой? – ее голос звучал негромко, но достаточно уверенно, ведь Сзарин сомневался в каждом его слове. Сейчас она больше не дрожала, видимо немного успокоилась, - лукавое обольщение, желанная сладкая ложь, поверь, я с этим сталкиваюсь изо дня вдень. Каждый день Мэракрах обещал, что не ударит меня, перестанет резать моё тело, но даже моя целительская магия неспособна убрать все шрамы. Мне даже ноги ломали, чтобы я не могла убежать. Почему я должна согласиться на твое предложение? Какая мне в этом выгода? Сомневаюсь, что меня ждут лучшие условия, чем тут , - или Энтропий мог предложить другие условия?
- Но если... ты... пообещаешь, что убьешь Мэракраха, а также изымешь его артефакт, который может стать проблемой для баланса жизни и смерти, верну свой артефакт, и да, если останусь живой, то только тогда смогу дать ответ, - но тут был подводный камень, ведь девушка после всего могла и отказаться, да и сбежать ей было бы легче, ведь Оникс можно сказать был на ее стороне.
- Если подобное не устраивает, я останусь здесь, - да это был опасный шаг, ставку делала на то, что Энтропию она была довольно интересной, но также она знала, что демиурги не привыкли спрашивать, он спокойно мог взять ее силой, так что Криаанилманэлсзарин ходила по острию ножа, ведь именно сейчас обычная пешка желала примерить корону, но прекрасно осознавала, что может потерпеть неудачу, при чем опасную, несовместимую в жизнью.
«Надеюсь, все не пойдет прахом», - такие мысли посещали ее, смотря в глаза Энтропию. Ей было страшно, но соглашаться она не была готова. По крайне мере пока.

[Энтропий]

Мистический вой, им с корнем вырвана роза ветров
И обвязка осенних лесов как бронзовый гроб
Вязкая сень напитала их слёзами вдов ©

Рамки и границы бывают разными, одни можно ощутить, а другие нет. Оникс, как и многие из его окружения, был ограничен собственными представлениями о мире, набором тысяч логических связей, закономерностей, неосознанных мнений, большая часть из которых ему вовсе не принадлежали. Хаотичный прекрасно это понимал, как и то, что сломать многие из них будет очень сложно, а еще больно. В первую очередь самому Ониксу, конативный диссонанс, вопреки распространенному мнению, бывает крайне опасен.

В мировоззрении этнарха попросту не укладывались две категории «нормальность» и «мучение слабой девчонки», не может юная жрица, кем бы она ни была, остаться нормальной после пыток. И хотя головой Оникс понимал, что само слово «нормальный» крайне аморфно и субъективно, но избавиться от снисходительного отношения не мог в силу своей психологической ограниченности. И эта снисходительность очень быстро трансформировалась во что-то более... сильное? Желание защитить, как ему казалось, слабую девушку вполне объяснимо.

— Моё имя — Криаанилманэлсзарин Дрэхкорахзахрамиик...

— Ого, ты, наверное, из той же местности, что моя приемная тетка Наугладур, ее полное имя... как же там... Хтанхеккаверинаугладур... — с легким удивлением выдал парень, — хотя вряд ли ты из общины гномов...

— Рад знакомству, Сзарин, — ответил демиург уже, когда парочка молодых людей оказалась у противоположной стены, — мое полное имя — Энтропий. Оникс, вон даже птичка понимает, что все в этом мире субъективно, а твой осиновый кол — лишь очередной кот Шрёдингера... пока не попробуешь, не узнаешь... — он облокотился на адамантовые прутья клетки, чуть склонив голову на бок. На лице играла привычная, каплю саркастическая ухмылка, но глаза оставались непроницаемо отстраненными, и при этом заинтересованными, чуть пугающее ощущение, скажу я вам.

— ...устраивает, я останусь здесь...

— Потрясающе! — и Хаотичный бог засмеялся заливистым бархатистым смехом, — мой братишка Мэракрах обещал, что не будет тебя бить... но своё обещание, разумеется, не сдержал, он резал тебя, истязал, ломал конечности и даже ослепил... но при этом ты продолжаешь торговаться? Далеко пойдешь... если останешься живой, а насколько ты можешь быть уверенной, что выживешь здесь? Да-да, я понял, что ты готова каждую сотню лет убивать этого божка, похвальное рвение и сила воли. Вот только... боги редко сохраняют подолгу интерес к своим игрушкам. Я могу предположить самый вероятный вариант развития событий. И пускай вариантов бесконечность, но в данном случае, прослеживается вероятность. Мэракрах продолжит свои изучения. Ему нравятся такие как ты. Сильные. Своенравные. Скрывающие собственные эмоции, боль и страх. Но он чувствует их все равно, как и я, этот запах... твой запах...

Шаг вперед. Второй. Оникс напрягся, казалось, каждый волос на его теле стал дыбом, а жилы и мышцы натянулись стальными канатами.

— ...может... — еще шаг, — свести... —  он оказался вплотную к барьеру Оникса, чувствуя, как тело пронзают тысячи электрических импульсов, — с ума... — барьер вспыхнул и распался на мириады микроскопических алых протуберанцев. Хаотичный замер.

— НАЗАД! — Панически рявкнул Оникс, и Энтропий уловил в его глазах отблеск безумия.

Его порыв закрыть собой хрупкое тело девушки демиург не оценил, энергетической петлей отбрасывая парня на прутья клетки.

— Прекращай, птенчик, это бесполезная трата магии. Пора бы уже повзрослеть.

Мужчина замер перед Сзарин, рассматривая ее с еще большим любопытством, почти фанатичным блеском на глубине зрачков.

— Так на чем закончили? ах да... мои не дюжие таланты в прогнозировании событий... ты вкусная и крайне занимательная добыча, пожалуй, он будет увлечен тобой пару лет... плюс-минус. Физические истязания — только начало. Далее пойдут протомагические эксперименты высшего порядка, где ты потеряешь свое человеческое тело. Зная любовь Мэракраха к чешуйчатым, из тебя будут пытаться сделать более ползучую дичь. После... скорее всего попробуют скрестить тебя с похожей тварью, дабы узнать, передается ли твоя метка потомству и, если да — вычленить ген. Но не бойся, к тому времени тебе уже будет все равно. Не знаю, на какой конкретно стадии он сам тебя трахнет и в какой из своих форм. Да и это не важно. Важно другое. Он остынет. Рано или поздно найдет игрушку поинтереснее или уже нашел. И просто убьет тебя. В отличие от нас, ты, маленькая птичка, не возродишься. Почему твоя смерть столь... хм... не скажу, что неотвратима, здесь могут быть и другие сценарии, но... крайне вероятна? Потому что ты даже ребенок на его фоне. Ты — влажная мечта квантовой частицы об оплодотворённой яйцеклетке. Можешь ли быть уверена, что останешься живой, выбрав меня? Нет. Но меня не интересуют столь мелочные игры, как издевательства над маленькими девочками. Мэракрах слишком слаб, чтобы знать о таких редких формах магии, как твоя метка. Он попросту не способен поставить нечто подобное... а я способен. Как и тот, кто тебе ее дал, как и многие из первого поколения. Полезная штука, правда? Не дает сдохнуть, когда тебе ломают ноги.

Оникс подошел ближе, замер справа от демиурга. Молча и угрюмо сверля его взглядом.

— Поиск выгод — это твоя задача, а не моя. И да... я убью Мэракраха и верну тебе твою игрушку, но ответ ты мне дашь сейчас, — широко ухмыльнулся демиург, — ну так что, сделка? Ну же, решайся... я ничем не хуже Мэракраха, — вновь засмеялся демиург, но уже тихо.

[Криаанилманэлсзарин]

Мышление Криаанилманэлсзарин было иным от многих людей. Мало кто считал ее мысли нормальными или обычными. Для них жрица была странной, как и ее мама. Никто в ее поселении не мог ни понять, ни считаться с ее убеждениями, пусть оно могло различаться. Даже сейчас не ощущала того, что она могла быть кем-то принята или понята, ведь среди множества людей, в поселении Сзарин всегда была одинока. Все люди – обычные манекены, для которых она была обычной игрушкой для битья, той, над которой можно издеваться, выплескивать свою злость. Дрэхкорахзахрамиик закидывали камнями, били ногами, палками, но даже после того, как кто-то погибал или был сильно искалеченным после издевательств над Сзарин, их не успокаивало, ведь никто и никогда не считали ее за человека, называя проклятым ребенком. Почему они решили, что она могла быть рождена от магии смерти, раз никто не видел ее отца, да и мать никогда про него не рассказывала. Возможно, это не такой уж и бред? Нет, такого просто не могло быть.
- Не думаю, что она из моего рода и была когда-то на Границе, - довольно спокойно проговорила девушка и была даже немного рада, что никто не удивился ее именем, и не переспросил «Как? Как?», «Тебя что мать не любила?» или «Походу прародитель рода был тем еще шутником, но вы его шутку не поняли» и т.д. Ее имя часто вызывало удивление, шок, непонимание, некоторые точно были уверены, что Сзарин точно прикалывается над ними. Невозможно убедить в своей правоте упертых остолопов с узким кругозором, даже если твои знания верны и не могут быть оспорены.
- Хаос, - лишь это промолвила девушка, ведь жрицы знают тех богов, которые известны по всем уголках Аркхейма, и Энтропий  был как раз таким. Не зря вторым олицетворением для него было эволюция, ведь именно благодаря хаотичностью этот мир не стоит на месте, развивается, ведь порядок – это деградация. Для Криаанилманэлсзарин было все равно царит в мире хаос или порядок, для нее важно одно – чтобы мертвые лежали в могилах, и не мешали живым.... Хотела бы она так сказать, ведь так учила ее мать, но сама девушка любила знания. Она любила узнавать все новое и неизведанное, особую любовь питала к книгам, магии и артефактам. В ее доме, в который больше не вернуться, вся комната больше походила на библиотеку: разбросанные книги, множество свеч, пару редких артефактов и много конспектов, по которым она как раз и пыталась создать копию артефакта, но пока безрезультатно.
«А если подумать, то у меня теперь нет ни дома, ни семьи. Я никому больше не нужна в этом мире. Нет никого, кого бы я была нужной по-настоящему. На что я могу вообще рассчитывать? В моем поселении всегда была чужой, разве сейчас может быть по-другому? Меня всегда будут использовать... но это не важно. Главное, чтобы Марэкрах умер, чтобы смерть моей мамы не была напрасной. Не время раскисать, тем более перед ним», - только сейчас Сзарин задумалась о том, что у нее нет дома, ведь всегда ее мысли занимали место Марэкраху, но видимо видя возможность быть свободной ей захотелось иметь место, куда можно вернуться, но видимо это роскошь для такой как она. Впрочем Энтропий не давал ей расслабиться и раскиснуть, не могла упасть лицом в грязь. Уж точно не перед ним. Её не сломать.
Да, она ощущала этот неконтролируемый страх, ей было страшно, но при этом подобное поведение ее разозлило. Именно сейчас она показала эмоции, но не слабой девочке, которая минуту тряслась от страха, но той, которая зная, что может умереть показала свою силу воли. Сзарин не могла полагаться на Оникса, потому довольно ловко спрыгнула с его рук. Даже если он хотел помешать ей или предостеречь, что связывать с Энтропием плохая идея, но ничего не получилось. Девушка была грациозной, словно не спрыгивала, а парила в воздухе, танцуя.
- Спасибо, Оникс, за твою помощь, но дальше я сама, - ее голос звучал тепло, словно огонь, но не тот, который обжигает, а тот, который согревает тело и сущность.
«Я должна уметь проблемы решать самостоятельно, ведь у меня нет никого на кого смогу положиться в будущем. Я одна в этом мире», - глаза были довольно решительны, но чтобы ответить Энтропию, ей нужно было набраться смелости. Минута тишины, выдохнув от страха, начала говорить то, что хотела сказать тому, которого боялась.
- Да, ты, безусловно, могущественный первородный, способный убить одним щелчком пальцем, но, как ты и сказал, я слишком своенравна и непреклонна, -  она хотела казаться уверенной, сильной, но страх все еще присутствовал в ее подсознании, как бы та умело не прятала. С одной стороны выглядело забавно, как девушка, поднимая голову вверх, смотрела на двухметрового демиурга с абсолютной уверенностью и гордостью. В ее глазах, могло показать, что пылал огонь, но уже обжигающий, словно к ней было опасно прикасаться, сожжёт и пепла не оставит даже.

- И что же чувствуешь сейчас? – голос, звучащий спокойно, но не отражающий даже намека на ужас, даже тревоги не чувствовалось в ее сознании. Она умела его спрятать, даже Марэкрах не мог его учуять ее страх и ужас в такие моменты. Сзарин думала, что подобное сработает и на демиурге хаоса.
 - Если подобным хотел меня испугать, чтобы я дрожала от страха, то я не настолько слаба, как ты думаешь. Разве я не говорила, что человеческое тело имеет значение, только когда ты жив. Если я умру, то какая разница как я выглядела, как меня звали, чем дорожила? Смерть – уничтожает все. И мне даже сейчас на это наплевать, - склонив голову набок, внимательно вглядывалась в глаза Энтропию, словно пыталась понять, о чем он мыслит, - уже. Трахнул, или тебя интересуют подробности? – подобное было омерзительно, когда Сзарин не могла ничего сделать, ей было больно, мерзко и скверно. Марэкрах ожидал, что тем сломает ее до конца, но нет. Таким способом ее волю не сломить, девушка намного выносливее, чем может оказаться на первый взгляд.  
- Это лишь метка рода. Авалону наплевать на мое существование, но сейчас это к делу не относиться, - между прочем проговорила жрица, не акцентируя на этом внимание.
- Сделка, - кивнув, довольно четко проговорила девушка, уже протягивая руку, чтобы закрепить подобный договор, ведь именно сейчас Энтропий оказался меньшим злом, возможно, Хаос окажется не таким ужасным, как вообразила себе Сзарин.
«Пусть ты и будешь ставить надо мной опыты, но я никогда не стану твоей жертвой», - своим взглядом дала понять, что покорить или сломать Сзарин будет довольно непросто.
[1]

[Энтропий]

* все написанное от лица Оникса является лишь его личным мнением, а ввиду молодости мальчика, он имеет право ошибаться хоть во всем =D

Этим они и были похожи — Сзарин и Оникс. Вдвоем отличались образом мыслей, возможно, одной из причин неких странностей, как раз было то, что и девушка, и юный этнарх являлись выходцами «границы». Не той, где веками жили предки Дрэхкорахзахрамиик, а той — что в сердце. Оторванность от цивилизации, следование собственному пути и детство, прошедшее в изолированном этносе — все это сказалось не только на характере, но и на образе мыслей. По-разному, разумеется, у каждого собственный путь, а линии пересечения — лишь возможности перенять, ассимилировать те качества, что кажутся наиболее пленительными.

— И что же чувствуешь сейчас?
— Сейчас? — Хаотичный не улыбался и Оникс, сделал шаг вперед, чтобы услышать... увидеть его реакции, — как сладкой патокой на головы сотен своенравных и непокорных пленников вытекает из Его утробы... лжеблагодать. Я вижу тебя, а через стены и на уровень ниже слышу крики. — Оникс уже давно понял, что Хаотичный не пытается кого-то пугать, он просто в потоке. Как ливень или буря шепчет свои слова. Оникс научился сравнивать Хаотичного со стихией, так проще понимать его мотивы, но и это не спасает. Сейчас ему стыдно. И перед богом, и перед этой бедной девчонкой.

Эту жажду мне не утолить
Реверсивным дождем из молитв на орбиту

Оникс считал ее сломленной, искаженной личностью, и не-потому, что девушка априори слабее мужчины или ни один человек в мире не способен выдержать пытки. Нет. Сам того не осознавая, он примерял ее опыт, а будучи неуверенным в собственных возможностях, в духовной прочности, полагал, что потерял бы разум, окажись на ее месте. Да что говорить, изнасилование он не выдержал бы. Сломался. И сейчас, сверкая глазами в мрачных застенках подземелья, не мог понять, зачем Энтропий теребит эти раны. Он НЕ может НЕ понимать, что случилось с этой маленькой и беззащитной девчонкой. Он НЕ может НЕ понимать, что с ней уже позабавились и ментально, и физически. Оникс сжал кулаки, ожидая, что вот-вот на широком скуластом лице Хаотичного снова вспыхнет привычная насмешливая улыбка, глумливый оскал... в котором на самом деле нет ни одной настоящей эмоции.

Чувствует как ногти вонзились в кожу, стиснул челюсти, слыша сквозь звук падающих капель скрип собственных зубов... он ждал, что сейчас Энтропий откроет снова свой поганый рот и скажет что-то вроде: «А вот оно как, добре, жаден же мой братец на молоденьких девочек, значится, скоро тебя просто пустят по кругу! Что? Уже пустили!? Ну, тогда не знаю, придумай сама какую-нибудь мерзость, от которой у тебя вспотеют ладошки, и захочется расшибить себе голову о прутья клетки!». Но ей не захочется. Пониженная эмоциональность Сзарин как раз и была главным доказательством ее ненормальности. Она ведь живая... из крови и плоти... не кукла, не игрушка, лишенная разума, не картонка... а живая...

Она считает, что Хаотичный хотел ее испугать? Глупая. Оникс расслабил пальцы, поднося ладонь к губам и слизывая капельки крови. И он глупый. Тоже первое время постоянно ловил себя на этой мысли. Примерял на Энтропия все возможные маски, доступные его сознанию: других богов, о которых ни черта не знал; гномов-старейшин; обитателей Дискордии и космический флот Тандерклепа. Постоянно видел в словах и действиях бога попытки манипуляции, доказательства силы... да чего угодно еще, пару раз даже откровенных приставаний, от которых у него холодело что-то в груди, а живот скручивало от страха. Но... со временем он понял, что Хаотичному плевать. Он разговаривает на волне... на языке смертных, словами, что они способны понять, и в конце-концов добивается своей цели. Вот только часто эта цель оказывается совсем не той, о которой Оникс подумал в самом начале.

— ...уже. Трахнул, или...

Этнарх с отвращением понимает, что Хаотичный знал. И все равно желал услышать ответ из ее уст. Тихо выдыхает, в легких саднит от горячечного жара, глаза наливаются болью, кажется, что у него лихорадка. Ведь его ждет та же судьба, если вдруг капризная стихия бога решит их здесь бросить. И никто его не осудит за подобное. Чего ожидать от Хаоса? Верности? Преданности? Не смешите его, стихия не может предать, так как стихия... изначально верна всем и никому.

Её ладошка маленькая и холодная, широкая и большая рука Энтропия легко пожимает ее, а Ониксу кажется, будто это его ладонь. Может, и не все так плохо? Может, они выберутся, хотя почему парень ждал провала. Не может быть, что бы он... он — сирота, выходец из касты гномов вот так просто с богом Хаоса уничтожили другого бога.

Он не стал комментировать ее решение. Это уже ничего не изменит.

— Ммм, забыл поблагодарить тебя за высокую оценку моих качеств, — усмехнулся беззлобно бог, и будто подтверждая свои слова действием «обрушил» на Сзарин поток исцеляющей силы. Переломы, раны, ссадины, царапины... все, кроме глаз. Исцелить. Она пойдет с ними? Да, похоже, пойдет.

— А еще я заметил, что ты любишь отвечать за самих демиургов? — все с тем же курьезным и капельку хитрым оттенков, обратился Энтропий, — то я, я к о б ы, желаю испугать маленькую своенравную птичку, то мой дорогой братишка Авалон плевал на твое существование... этому тебя Мэракрах во время... гм... подробностей? Ну да не будем отвлекаться.

Здравствуй, маленький философ-мечтатель
Как тебе сказка? Правда я режиссёр замечательный?
Кидая всюду проповедь, ложь не видя, ты
Стало быть и правда думал, что меня можно выгнать из головы?

"[align=center

◄ музыкальное сопровождение ►[/align]"]

Ониксу кажется, еще одно слово и он его ударит. Энтропий шутит на темы, на которые сам этнарх даже не посмел бы слова сказать. Мир искажается... неестественный, уродливый. И лишь отсутствие в интонации насмешки или попытки задеть напоминают этнарху о стихии... пожар не ненавидит дерево... смерч не питает ненависти к людям, а цунами к городам. Ониксу так проще. Жить.

— Расскажи больше подробностей, — вдруг просит Хаос, — Сколько в обители последователей? Ты уловила уровень из магических источников? Они хорошо экипированы, вооружены? Ты была в личных покоях Мэракраха? Он не упоминал имен Камальдулла и Несаитиос? Или, возможно, они были здесь лично?

кубик на исцеление 2 штуки

[Криаанилманэлсзарин]

При появлении Энтропия все заиграла новыми красками, новыми эмоциями. Девушка еще не понимала хорошо это или нет, ведь не так давно ей казалось, что будто кто-то проклял не только ее, но род Дрэхкорахзахрамиик от чего та даже не могла думать спасении хоть попытки побега никогда не прекращались. Сзарин была до жути упертой жрицей и выносливой не только физически, но и духовно. Она не умоляла о спасении даже тогда, когда знала, что это ее единственный и последний шанс. Если ранее предполагала, что убежит от Энтропия, то сейчас ей было приятно его общество, потому что он отличался от того ненормального демиурга, Хаос оказался другим, это правда. Или дело в том, что ей некуда бежать? Как бы то ни было, жизнь с Марэкрахом дало ей понять, что нельзя никому доверять и ее непонятные эмоции симпатии могут стать проблемой, если не катастрофой. Сзарин была юной и неопытной, потому могла быть доверчивой, если с Марэкрахом было все понятно, то с Энтропием неизвестно, что следует ожидать. Он был слишком хаотичный для ее понимания, ведь той было страшно от мысли, какие опыты ее ждут, ей снова придется терпеть многочисленные унижения и боль? Или еще хуже? Что ее ждет в дальнейшем?..
«Неужели так небо прокляло меня, хоть понимаю, что никто ни в чем не виноват. Нет вины Энтропия из-за того, что я слабая, нет вины Оникса. Даже Марэкрах... Будь я сильнее, будь у меня сила сокрушить его, то мне бы не пришлось это выносить. Кто виноват во всех страданиях... кто и виновата в смерти матери, то лишь я и никто больше», – такие мысли посещали Криаанилманэлсзарин, когда та смотрела на Энтропия. Он был достаточно высок, накачен и крепок по сравнению с девушкой, над которой каждый день издевались, неизвестно что давало ей надежду? Неужели она жила лишь ради мести?
У жрицы был шанс убежать от демиурга, но ее волновало больше месть, чем свобода. Впрочем, покой  Сзарин не был так важен, так как была уверена, что Марэкрах ее найдет везде и побег не вариант. Всю жизнь убегать? Не такой жизни хотела для себя Криаанилманэлсзарин.
– Я их тоже слышу. Слышу, как их сдавливают камнем, вырывают руки... Марэкрах начертил племенникам новые законы своей религии, порабощённые его сладким словам, они сами готовы следовать за ним, – это было что-то вроде Стокгольмского синдрома, который и желал вызвать у Сзарин, вот только к своему насильнику не испытывала никаких теплых чувств. Толька лютая ненависть, но видимо демиург желал превратить подобное чувство в ее любовь, чтобы та любила его и была не просто пленницей, а послушной игрушкой. Марэкраху нравились подобные игры, но девушка знала, что вряд ли будет ему интересна больше года, возможно, пару лет и было у нее в запасе, а дальше... смерть. Она не возродиться как демиурги, это конец, дорога в один путь.
Сзарин заметила, как Оникс сжимал кулаки, как сдерживал себя, ему было омерзительно насилие, и девушка поняла, что это личное, но сейчас не время для выяснений всего этого. Почему-то Криаанилманэлсзарин показалось, что их судьбы чем-то схожи между собой хоть и различаются.
Когда Хаотичный взял ее за ладонь, такую маленькую, холодную, то ощутила непонятную для нее тепло. Как к брату или отцу, кому-то родному, но та откинула подобные мысли. Неизвестно какую уловку желал применить над ней Энтропий, но подавшись своим порывом, ей хотелось верить ему, но та должна была думать разумом, а не сердцем. Когда замешены человеческие чувства, пусть даже мимолетные, соображать становиться сложнее, а этого Сзарин не могла допустить.
Неожиданно ощутила, как волна исцеляющей магии покрыла ее тело от кончиков пальцем до последнего волоса, все раны, переломы, ссадины, царапины излечились будто их и не было, она могла более свободно двигаться. Девушка размяла руки, ноги, не ощущая недавних переломов.
«Это была благодарность? Я должна сказать спасибо. Стоп. Не обманывайся его сладкими речам, ты для него всего лишь будущая подопытная. Остерегайся. Не испытывай к нему теплые чувства. Будь бдительна», – от чего девушка лишь слегка склонила голову, выражая жестом благодарность, сказать слова спасибо казалось невозможным для нее в данный момент.
– Я ошибаюсь? Поправь меня, я спокойно воспринимаю критику, если я составила ошибочное мнение. Это лишь мой субъективный взгляд, я могу сделать вывод основываясь на общении с Марэкрахом, и это не самый удачный пример, – девушка спокойно реагировала на свои ошибки, потому была готова выслушать мнение Энтропия на этот счет. Даже слова по поводу  «подробностей» пропустила мимо ушей лишь на миг, прикрыв глаза, чтобы не разреветься от нахлынувших воспоминаний...

Как он запирался с Криаанилманэлсзарин в своих покоях и насиловал сутками напролет. По ее выражению лица, а также по пальцам, впитавшиеся с силой в локоть, можно было заметить, что эти слова ее задели. Девушку явно жутко насиловали. Марэкрах крепко ее трахал, забавляясь с ней. Как бы та не кричала, пытаясь отчаянно вырваться, все было бесполезно, никто не пришел бы ей на помощь. Она даже стонала под воздействием ментальной магии, как бы та не умоляла о пощаде. Все было бесполезно. Настоящий ужас и кошмар...
– Около двууста, уровень магического источника около III – V. Обычное оружие есть у каждого, артефакты носят единицы, но они не сильнее ранга редкий. Лишь три его приближенных имеют эпические артефакты. Была, – после имен Камальдулла и Несаитиос посмотрела так словно во взгляде читалось «ты шутишь? Или тебе кажется это забавным?»
– Они были здесь лично. Каждый из них хотел меня убить. Ничего другого о них рассказать не могу, – проговорила девушка как можно спокойнее, но в голове так и издался звук переломанных костей, когда та лежала в лужи собственной крови. Если бы не удачное применение некромантии, то, возможно, давно была бы мертва. Марэкрах прекрасно об этом знал, желавши проверить ее «бессмертие», но та портила все своей некромантией, от чего тот злился, а демиургам довести слабую девчонку до полусмерти не было чем-то сложным. Наоборот, каждый забавлялся с ней. Впрочем, ее слова «Слабые недобоги ищут величие в унижение слабых» разлило их еще больше. Правда слова колит.
[1] [2] [3] [3]

[Энтропий]

Доверие — та тонкая грань, прозрачная и легко рвущаяся мембрана, что подталкивает две разных личности к еще более ненадежному — дружбе или... тем, кому совсем не повезет, любови. Ловушка мозга. Оковы химии и миражи обещаний. Энтропий хорошо изучил все социальные роли и игры, возможно, даже понимал, в чем его главное отличие от прочих, а в чем он такой же, как и все. Её эмоции и вправду «вкусны», слишком беспорядочны, а потому для многих могут быть невыносимы. Но он любил беспорядок. За эти короткие минуты девочка успела испытать весь спектр, от страха и бессилия до веры и хрупкой надежды. Каждая эмоция, словно припорошенный снегом кристаллический реликт, самых разных цветов и оттенков.

И, когда ее эмоции вновь сменили спектр на приятие, демиург подумал, что в сегодняшнем дне больше смысла, чем он предполагал изначально. От ее ауры повяло желанием быть понятой и неожиданно понять остальных.

— ...они сами готовы следовать за ним... — как же легко она поняла главную силу Марэкрах, главную силу Культа Чернобога и богов Аркхейма в целом. Возможно, если бы Оникс до конца осознал сказанное ею, а сама девочка додумала свои слова до финала, то сумела бы осознать, что привлекает тот же Хаос в таких как она или Оникс. Их умение НЕ БЫТЬ податливыми. Способность оставаться собой, когда на личность обрушивается непосильная мощь бога. И магия здесь совершенно не причём, это что-то вроде музыки высших сфер. Неосознанное, но гораздо более могущественное. Увлекающее разум даже путем истязаний. Нередко противоестественное самое природе. Почему? Не должен живой организм, даже по мнению Хаотичного бога, стремиться всеми своими жилами к боли и гибели. Не должен, ведь это ведет к вырождению.

— Я ошибаюсь? Поправь меня, я спокойно воспринимаю критику, если я составила ошибочное мнение...

Он усмехнулся. Беззлобно, по-отечески.

— Ошибка — это лишь несоответствие элемента какой-то одной определённой парадигме мира... или его квантовой позиции, но какой в этом прок, если у мира бесконечность таких парадигм и позиций? Скажу проще. Думай, что хочешь, говори, что хочешь, делай, что хочешь, просто будь готова исчезнуть в любой момент от последствий своих решений. Так что, последнее в этом мире, что мне хотелось бы делать, это критиковать. Я умею только оценивать жизнеспособность того или иного решения, да и то... как бог на руку положит.

Он говорил и говорил, позволяя своему голосу перетекать в самые разные интонации. Энтропий выражался мягко, но вместе с тем чуть отвлеченно. Он раз за разом ловил ее эмоции. Там была тень ужаса, омерзения и желания исчезнуть... хотя, может он поймал чувства людей на нижних уровнях подвала? Или Оникса?

— ... магического источника около ... ... три его приближенных имеют ... ...

— Хреново, можем не сдюжить вдвоем, — тихо произнес Оникс, — но отступать я не намерен, даже если сдохну за ближайшим углом. Этот ублюдок должен поплатиться за то, что делает. И странно это, что все демы так яро желают твоей смерти, — это сказано уже Сзар, — ты вроде некромант, верно? Не логичнее было бы прибрать тебя к рукам, да любой из дружков этой гниды божественной мог наложить на тебя свое вето, забрать в орден, обучить и... обязать служить на благо Ордена там, ну, или просто заставить Марэкраха скрепить зубами. Не верю, что он там все полюбовно подлизывают друг-другу без желания уязвить или показать на свое место, а тут прямо такая солидарность, что аж зубы сводит.

Оникс понимал, что рассуждал о вещах, о которых не имел ни малейшего представления. Но ему хотелось говорить, хоть что-то сказать этой девочке. Обозначить свое участие в ее жизни.

— Пора идти дальше. Оникс, давай, бери у охраны ключ и отпирай клетку.

— Ну, ты мог бы ее вывести также, как и мы зашли...

— Не мог бы, давай, сгоняй за ключом, я тебя здесь подожду. Тем более с охраной уровня так и так придется разобраться, не беспокойся так, они немного заторможенные, крупица протомагии прямо в лобные доли редко действует благотворно.

"[align=center

КАРТА УРОВНЯ [крайне приблизительная][/align]"]

ориг

Когда Оникс удалился, Энтропиус еще раз взглянул на девушку.

— Готовься уходить. И, я надеюсь, ты не забудешь о данном тобой слове, — в полумраке его улыбка была плохо видна, однако вряд ли Сзарин даже при ярком свете смогла бы ее разглядеть. Потому, демиург обозначил ее голосом.

Вскоре вернулся Оникс, немного потрепанный. Приложил кристаллический ключ-карту к прутьям клетки и на решетке обозначилась дверь, прутья растворились в воздухе, будто их и не было.

— «Слушай, Сзарин, может, ты сразу отправишься в филиал Ордена, а от туда на Дискордию, вдруг тебя случайно ранят или убьют...» — телепатически произнес Оникс, когда они неспешно шли вдоль клеток к выходу.

Демиург накинул на девушку маскировку, такую же, как была на нем.

— «Сперва решим Марэкраха, если начнем убивать его последователей, велик риск, что он почует это. Нужно подготовить пространственную ловушку, иначе скорее всего окажемся в окружении. Он без труда созовет всех своих, заприметив любимого братца в компании обожаемой зазнобы, а то и других из Культа. А ловить будем на живца... но это потом...» — тут Сзарин могла ощутить, как рука демиурга похлопала ее чуть пониже спины.

— «И... как это будет? У меня и магии, и знаний на такую магию не хватит...»

— «Давай спросим нашу птичку. Расскажи, знаешь что-нибудь про пространственные ловушки? Нам нужно местечко в крепости, где высокая энергетическая плотность. Желательно на этом уровне. Думаю, твой сладкий голосок по ментальному каналу связи заставит моего братца явиться даже в катакомбы, не говоря уже о сих живописных хоромах. Но это позже...»

[Криаанилманэлсзарин]

Криаанилманэлсзарин смотря на незваных гостей, еще больше убеждалась в том, что Марэкрах пытался сломать ее волю, заставить бояться и непреклонно подчиняться как своему хозяину. Он из маленькой девочкой, которой та, по сути, и была, пытался сделать куклу, верную, непрекословную, где его слово – закон. Потому она и увидела в Энтропии спасителя, не предполагая, что незначительная доброта в ее сторону может так кардинально изменить мышления о том, что нельзя доверять демиургам, что они несут лишь зло. В каждом демиурге Сзарин видела врага, но тут было совсем иначе, пусть так и отвергала мысль о том, что ему можно доверять, но ее глаза говорили совсем о другом. Можно соврать кому угодно, но только не самой себе. Жрица желала о спокойствии, где она не будет жить в вечном страхе завтрашнего дня. Девушка уже около полугода не могла нормально выспаться из-за кошмаров, преследующих ее. Будущие опыты не пугали ее так сильно, как сам Марэкрах. Он стал настоящим ее кошмаром. При виде, которого сердце замирала от нечеловеческого страха, и лишь ее воля давала ей двигаться дальше, лишь ее желание смерти Марэкраха не дало ей сойти с ума и стать его марионеткой.
«Верности нет на земле», –  вспомнила, как шептал ей эти слова демиург, от чего сразу убедилась в том, что ей глупо думать о спасении, ведь даже если и спасут, разве та может мечтать о спокойствии? Ее жизнь это настоящий источник некромантических тварей, сжиращих ее тело, ее сущность, ее мечты, вечные бесконечные муки, которые никогда не прекратятся. Мечтать о счастье ей не дано. Только принять действительность, веря о том, что хотя бы не будет есть еду похожие на помои. Это единственное, в чем она была достойна. Дрэхкорахзахрамиик не жалела себя, не хотела видеть жалость по отношению к себе, но та рационально понимала, что не стоит ожидать ничего хорошего. Возможно, кости не будут ломать, но это не значит, что та не будет испытывать другие виды страданий. При этом сжав кулак в ладонь та была готова продолжить свою битву до тех пор пока дышит на земле.
«Жертвой я твоей не стану. Я не буду следовать за тобой, как следуют за Марэкрахом другие. Никто не заставит меня делать то, что я не хочу. Марэкрах пытался сломить мою волю, но этого у него не вышло. И у тебя не выйдет. Да, я вижу в тебе спасителя, да ты лучше Марэкраха, но в тебе явно есть что-то нехорошее, что я не смогла еще разглядеть. Нельзя верить тебе, каким бы хорошим не казался... или каким бы я не хотела видеть тебя», - размышляла девушка, пытаясь взять свои чувства под контроль. Разум должен был победить ее порывы, как ранее побеждал приятные сладкие слова Марэкраха. У нее был уже опыт в этих «играх».
- Сколько людей, столько и мнений, образов мира и картин. Возможно, нас и разделяет пространство эфира, но объединяет в один коллаж мирозданья, опыт ошибок. Последствия наших действий настигнут нас везде, как бы хорошо мы не прятались. Даже после смерти, – возможно ее слова не понял бы Оникс, но девушка предполагала, что могла донести суть своего мышления до Хаотичного, от того наклонила голову на бок и глянула прямо в глаза. Мог ли он понять ее слова, как отец понимают свою дочь?
«Когда-то я исчезну, и больше не будет этой мерзости, боли и страданий. Я могла бы умереть, но разве тогда не была бы слабой. Как я устала быть сильной. Я ото всего устала, но ничего. Сегодня все решиться...» – раздумывала Сзарин, пытаясь держаться так, как только может, хоть было видно, что держится на последних силах, слишком ее измотал Марэкрах, как физически, так и духовно.
- Нет, я не некромант. Ты путаешь некромантов с магией некромантии. Это немного разные вещи. Некромантия помогает мне упокаивать мертвых. Я жрица упокоения, моя задача упокаивать мертвых, а не пробуждать их. Когда сказала, что скорее умру, чем подниму мертвецов, то они решили устроить мне встречу со смертью, но я во время смогла стабилизировать свое состояние, - да, хотели «проверить» ее навыки поднятий трупов, представьте, если все мертвых, убитые Марэкрахом восстали, это же бесконечная армия. Это же весело. Нет, совсем не весело. Возможно, потому ее не убивали, или дело в другом? Неизвестно. Но Криаанилманэлсзарин нравилась Марэкраху, казалось, что ее любил, но от этой любви было не по себе...
- Возможно, потому и хотели убить меня, чтобы Марэкрах скрепил зубами, - это как у ребенка сломать его любимую игрушку, он начнет плакать, гневаться, как это сломали любимую вещь. Вообще Сзарин не понимала этих демиургов, и не хотела помогать, но при этом понимала, почему Оникс говорит ей это все. Она одаривала юношу благодарностью, так как младшая сестра благодарит старшего брата за то, что вступился за нее.
Когда же Оникс ушел, то демиург вспомнил про опыты, от чего словно мрачные тучи окатились ее с головы до ног, словно настоящий кошмар следовал за ней, не давая дышать. Сжавши черную ткань платья, проговорила, пытаясь скрыть опасения, ужас и страх будущих опытов.
- Т...только если не прихвачу амнезию после боя... Или... не умру. Я.. выполню свое обещание, сможешь, ставишь на мне любые опыты и любыми методами, которые сочтешь эффективными. Я... сдержу обещание. Не... убегу. Все равно мне некуда идти, - даже если Энтропий проверил ее ментальной магией, в ее словах не было ни намека на лжи, та даже не строила план побега, ведь даже не знала, куда убегать.
«Оникс, я ценю твое беспокойство, но это исключено. Если злая судьба приготовлена мне, то бежать бессмысленно», - проговорила девушка, когда уже выбрались из темницы, и сама стала невидимой, когда Энтропий наложил на нее заклинание маскировки.
Как только Хаос похлопал ее ниже спины, то остановилась, когда дело касалось пространственной ловушки, - «я не так давно начала изучать пространственную магию. Даже если у меня и получиться создать, то моих сил не хватит. Только с вашей помощью, иначе она сразу же распадётся, стоит мне ее создать».

После того, как получила ответы от Энтропия и Оникса, то закрыла глаза, и начала создавать пространственную ловушку, желая создать измерение с рекой и деревьями, но видимо ее подсознание настолько было травмировано, то вышло совсем не то, что желала. Река была из крови, деревья настолько безжизненные и сухие, что вселяли ужас, а остальное было разрушено. Сзарин закрывала лицо руками и начала плакать. Ее тело дрожала, но не от холода, а от ужаса осознания того, что её не суждено найти выход из этого замкнутого круга страданий, раз даже ее подсознание было против этого.
- Простите меня! Простите! Это совсем не то... что я хотела. Я... не смогла... Я в самом деле... не хотела... Простите меня за мою никчемность, - слезы заливали ее лицо, жрица двумя руками вытирала их, пытаясь успокоиться. Дрэхкорахзахрамиик стояла, прижав руки к груди, и плакала от ужаса, бессилия и беспомощности, слёзы текли по щекам, плечи дрожали. Не нужно было быть дураком, чтобы понять, насколько довел Марэкрах девочку, что та не могла создать ловушку такую, какую хотела, что за каждую ошибку видела свою никчемность, хоть та справилась неплохо. Да, могло быть лучше, но учитывая, как ослабло ее тело, насколько нестабильна была ее магическая энергия, это был неплохой результат, но та не видела в этом ничего исключительного, только бесполезность.
Успокоившись, взяла себя в руки, и все-таки позвала Марэкраха, несмотря на свое состояние, та должна была идти вперед. Выдохнув, применила телепатию, и как говорил Энтропий, бог смерти сразу же явился, не заставил долго ждать.
«Марэкрах, может быть, явишься наконец-то!» - наверное, такой фразой девушка сразу же себе могилу откопала. Не прошло и секунды, как демиург явился собственной персоной, и жутко недовольным.

Перед тем, как явился Марэкрах под ногами у Сзарин образовался пространственный круг, ведь, несмотря на помощь Оникса и Энтропия, пространство не было стабильно. Когда же явился демиург, то перед ним уже стояла Сзарин, не зная, что делать та медленно сделала шаг назад, но ужас заставил ее замереть, - разве я тебе не говорил, чтобы ты оставалась на месте, дрянь?
- Криаанилманэлсзарин, проклятье, разве не можешь хоть раз не приносить проблемы, и еще вот это[/color], - Марэкрах имел в виду своего «брата», - ты тупица! В тебе нет ни грамма ума, ты просто бездарность,- после этих слов он порезал глаз Сзарин клинком, который был у него в руке, и словно только сейчас понял, что наделал. Нестерпимая боль пронзила жрицу, когда кровь хлынула из раны. Она закричала, закричала от этой боли и безысходности, которых не в силах была вынести.
- Моя ненаглядная птичка, зачем заставляешься меня злиться? Ты же понимаешь, что тогда происходит? Разве я тебе не говорил быть послушной девочкой? Говорил. Я помню. И где твоя благодарность? Придется тебе преподать урок послушания, но не бойся, ты не умрешь. Твои раны заживут, как и всегда... [/b] - после этого он буквально ударил беззащитную израненную девушку ногой, прижимая ее голову своим ботинком к земле.
- О чем-то хотел поговорить со мной, брат? Знаешь, явиться ко мне без приглашения, забрать мою игрушку и вести себя как хозяин невежливо с твоей стороны. Но я готов простить твой нрав, если уберешься со своим рабом, чтобы мои глаза тебя не видели[/b], - голос был достаточно груб, раздражен и агрессивен, как и сам Марэкрах. Он явно был не в настроении.
[1]
Магические умения: 2 из 7

[Энтропий]

Для девятнадцатилетней девчонки она вела себя слишком взросло. Но понятие взрослого и инфантильного поведения слишком зыбко и аморфно, чтобы делать выводы и на их основе принимать решения. Самого Энтропия нередко обвиняли то в безумии, то в ребячестве, то в жестокости. Но он не видел в этом никакого смысла, для него главная способность в человеке — выживать и увеличивать свое довольство жизнью.

Сзарин поставили в заведомо проигрышное положение, и даже не обязательно принадлежать к богам, чтобы осознавать одну простую истину — многие на ее месте сломались, будучи изуродованными страстью Марэкраха. Да, это была страсть. Искаженная, чудовищная, но когда именно у младшенького случился выверт психики судить сложно. Обычно демы не ведут себя с младшими расами столь... неразумно. Не показывают собственное «красное нутро», а именно это и сделал его брат. Обнажился перед этой странной девятнадцатилетней малышкой. Почему? В какой-то момент он увидел в ней равную. И это понимание заставляло Хаотичного предвкушающе улыбаться. Улыбаться под закрытыми веками. Он любил загадки, хотя все еще не мог понять, что конкретно не так с этой девчонкой. А «не так» отчетливо сияло в ее сущности. На духовном, если можно так сказать, уровне.

Оникс ошибся в одном. Он определил ее изначально юродивой потому, что Сзарин решила заключить сделку с Хаотичным. А ведь это было решение сильной и жизнеспособной особи, а никак не чокнутой пленницы. Безумие — это оставить все как есть, патология — это продолжить терпеть муки, ничего не желая менять. Оставаться частью безмозглого жвачного стада.
Но вместе с этим она являлась маленькой девочкой. На фоне Энтропия, конечно. Эмоционировала ярко и живо, заставляя принюхиваться и приглядываться к себе, точно спелый душистый плод, где под бархатистой упругой шкуркой сочная сладкая мякоть. В нее хотелось вонзить клыки даже ему — демиургу первого поколения, не говоря уже о младших. Но он уже умел безупречно управлять собственными хаотичными порывами, к тому же в девочке не чувствовалось никакого отклика, иначе, и ему было бы слишком трудно сдерживать себя, войдя в резонанс с ее желаниями.

В непроницаемых кристаллах глаз он видел упрямство и непокорность. Словно она была готова на все, лишь бы не стать тем, кем ее хотят видеть другие. И это правильно.

— А как по мне некромагия и некромантия одно и то же, с той лишь разницей, что некромант звучит пафоснее, и разве не все некро умеют и упокаивать и поднимать трупы? — пожал плечами Оникс, улыбнувшись, — или ты просто с претензией на мораль? Мол, нельзя осквернять память мертвых и все такое? — в его словах не было смеха, лишь любопытство первоиспытателя.

— Конечно, твоих сил не хватит, птичка, — ответил Хаотичный, — их не хватит даже чтобы как следует поцарапать демиурга, но твоя аура обеспечит нам маскировку... Марэкрах ни за что не сунется в пространственный карман, созданный мной, но мы замаскируем это дело таким образом, что меня он ощутит, только оказавшись внутри. А поверить, что одна хитрая маленькая метисочка убежала из камеры и в приступе отчаянья решила бросить ему вызов, он сам захочет.

Да, вполне, беря в расчет его болезненную страсть к Сзарин. Иначе природное чутье демиурга могло бы понаставить им палок в колеса. А то и оставить ни с чем.

— Отдай все, что у тебя есть. Всю магическую силу. Иначе, мы его не заманим.

Время шло, когда пространственный карман был готов, а Сзарин зашлась плачем, Энтропиус кивнул Ониксу.
 
— Да кто тебе такое сказал!? – парень опустился на колени рядом, прижимая ее к груди, — все отлично у тебя получилось! А что иллюзия — краше в гроб кладут, так это не мудрено, миражи ведь тесно связаны с нашим подсознанием. — он погладил ее по волосам, стирая ладонями слезы.

Энтропий тем временем продолжал плести сложный узор пространственной магией, создавая под каркасом самой ауры, что всецело принадлежала Сзарин, собственную непроницаемую капсулу. Силы было вбухано немерено [три единицы резерва из 20 разом].

Хаотичный скрывался до последнего в складке пространства, закутанный в невидимость, как магическую, так и физическую. И лишь когда ожидание перестало иметь всякий смысл, так как он до конца укрепил внешние стенки и захлопнул ловушку, проявился. Где его тут же заметил Марэкрах.

— Я тебе не брат, дорогуша. Но мне, знаешь ли, тоже понравилась твоя игрушка, и я пришел ее забрать... поиграть... — с этими словами демиург использовал пространственную магию, телепортируя Сзарин прямо к себе [на кубиках отлично].
Две целительных волны снова убрали с кожи девушки всякие следы и раны. Рука Энтропия по-хозяйски легла на талию нефилима, — «Не дергайся...» — он сильно и настойчиво огладил грудь девушки, проскальзывая под ткань одежды, — хороша чертовка, правда? Пожалуй, проверю, какова она в постели...

— Убери от нее свои руки, — в глазах мужчины вспыхнуло пламя ярости. Его пробила нервная дрожь, по коже пошли электрические разряды. Марэкрах начал медленно приближаться, готовясь к рывку, вокруг его фигуры скапливалась волна силы.

— Так я проверять не руками буду, ты чего?

Купол Хаотичного закрыл их от того потока магии, что обрушился циклопической волной сверху.

Использований умений 8 из 20

[Криаанилманэлсзарин]

В нашей жизни не всегда все зависит от нас. Склонится ли в нашу сторону удача? В судьбе Криаанилманэлсзарин мало было удачливых моментов. Повезло ли ей родиться на Границе, презираемыми всеми жителями поселениями? Повезло ли, что ее считали проклятым ребенком? Повезло ей связать свою жизнь со смертью? Точно нет. Отношения с матерью были достаточно холодными и непонятливыми, с детства Сзарин боялась, если мама будет ею недовольна, то оставит ее, как отец. Может потому мечтала быть жрицей упокоения, а, возможно, это было ее истинное желание, девушка уже и не вспомнит, кроме того, что Дрэхкорахзахрамиик так боялась, что мама ее бросит, и это случилось... Она оставила ее одной в этом жестоком мире, о котором та не знает ничего, ведь всю свою сознательную жизнь училась упокаивать мертвых, а не коммуницировать с живыми, но нельзя сказать, что жрица была безнадежной.
Несмотря на ее неудачливость, Криаанилманэлсзарин осознавала главное в этой жизни не побояться трудностей, пусть другие говорят, что твоя жизнь не принадлежит тебе, то это все глупости. Не нужно слушать недальновидных людей, не понимающих даже значения творимого греха. С достоинством преодолеть трудности, когда другие сломались бы или желали смерти, желали как можно быстрее покончить жизнь самоубийством и показывает истинную сущность человека. Хотела ли таким способом Сзарин что-то доказать? Абсолютно нет. Она даже не горела желанием доказывать Марэкраху его крушение, о котором она так грезила днями и ночами. Он сам все увидит, сам все прочувствует, как маленькая слабая девушка смогла не отступиться, не сдаться, и с честью выдержать все мучения демиурга.  

«Удача - скользкий мячик, выпрыгнет из рук
И даже самый в мире близкий человек, исчезнет вдруг
И ссыпались на части все остатки счастья»

Обделенная с рождением удачей, ей посчастливилось небольшой мячик удачи найти совсем тогда, когда та не рассчитывала на это. Ее спасли совсем незнакомые для нее люди, и в этот миг она решила, что может быть хоть немного быть счастливой? Или это всего лишь иллюзия ее естества? Ее сознания, и ей глупо даже об этом мечтать?
Она понятия не имела, почему многие демиурги хотят заполучить ее, словно какой-то неизведанный цветок, которого во всем Аркхейме такие как она единицы, но что Марэкрах, что Несаитиос, что Камальдулл говорили, что она «грязная полукровка», так почему она так желанна? Что в ней скрыто такое, от чего многие демиурги сходят с ума, ведь она обычная полукровка? Даже будь ее отец драконом, а мать хуманом, это все неважно. Дрэхкорахзахрамиик достаточно обычная девушка, не желала такого внимания, особенно, когда ей приходилось бороться со смертью.  Криаанилманэлсзарин не осознавала и понятия не имела, она для них была свежей, как ветер глоток и дело не в ее расе, хотя ее расовая принадлежность с ее эмоциями сыграли гремучую смесь.
Какая бы судьба не была ей уготовлена, но в глазах Сзарин отображалось неприкрытое желание не становиться жертвой, чтобы ее не ждало впереди. Она будто была готова пойти на все ради достижения своей цели, ради мести...
- Скажи, Оникс, ты многих знаешь некромантов, упокаивающих мертвых? – вопрос, на которые Сзарин знала ответ, ведь подобных некромантов единицы, - мораль тут не причем, трупам наплевать, как к ним относиться, но осквернять не самое хорошее занятие, это да. Ты бы обрадовался, если бы в твоем доме расхаживали живые мертвецы? От того я как жрица упокоения слежу, чтобы мертвые не вмешивались в быт живых. Для меня главное, чтобы мертвые лежали в могилах, не тревожа живых. Некроманты подобным не занимаются. Хотя да, я могу поднять труп, но я скорее умру, чем сделаю подобное, - по ее словам было понятно, что для Сзарин главное, чтобы трупы лежали в могилах, остальное ее не касается. Дрэхкорахзахрамиик пыталась как можно короче, но доступно объяснить, чем некромант отличается от жрицы упокоения, были, конечно же, еще жрицы смерти, но если та начнет еще говорить об их различиях, то у Оникса точно случиться когнитивный диссонанс.
- Смотрю, Энтро, ты не первый раз сталкиваешься с подобными индивидуумами, это опыт бессмертной жизни или что-то личное? – коротко говоря «или ты такой же безумный как Марэкрах, но в отличие от него ты уже был таким». Впрочем, логики у Хаоса была намного больше, чем у Марэкраха, этим ей и приглянулся Энтропий, он не нападал, потому что могу... Это скорее было: я могу, но сделаю это как можно эффективнее. Ее голос звучал без пренебрежения, даже с небольшим восхищением, в нем присуствовала такое, что было и в самой девушки, пусть та еще не решалась в этом признаваться. Следуя по правилам матери, та не понимала, насколько на самом деле были хаотичны ее мысли, эмоции, действия. Жрица понимала, что желая упокаивать мертвых, не сможет пройти мимо умирающего ребенка и не стабилизировать его состояния, вернув практически из когтей смерти. Это и есть ее хаос, ее беспорядочность.
- Отдам все, - в ее глазах можно было увидеть, что та была готова пожертвовать даже своей жизнью, хоть это далось с трудом, но была готова к этому. «Даже если умру... Я не прощу смерть моей матери. Я ее любила. Она обещала, что не покинет меня, но ты забрал ее у меня. Не прощу, пусть наши отношения не были нормальными, но я ее любила», - раздумывала Сзарин, вливая всю свою магическую энергию, оставляя лишь малую часть для подержания сил. Если бы ее прижал Марэкрах, ей было пришлось нелегко, она могла положиться лишь на Оникса и Энтропия, но после создания ловушки станет лишь обузой.  
Когда пространственный карман был готов, жрица разревелась от увиденной картины, ее психическое состояние было нестабильным, хотелось все бросить, в глазах была усталость от всего, но при этом не собиралась сдаваться. Не слыша ни одного доброго слова за свою жизнь, беспокойство Оникса стала для нее небольшим светом во тьме. Знал бы, как на самом деле он сделал многое для Сзарин, чтобы ты не захлебнулась во тьме отчаяния...
- Оникс, спасибо. Мне намного лучше, - сейчас Криаанилманэлсзарин ощутила, что будто нашла старшего брата, семью, которую только потеряла, и сразу же обрела, пусть и не кровную. Жрица не решалась это сказать вслух, ведь та не могла доверять им еще до самого конца, но к Ониксу у нее было намного меньше претензий, чем к демиургу Хаоса. Она даже слегка ему улыбнулась, когда тот нежно погладил ее по голове и вытер слезы. Эта девушка была достаточно слабой, хоть и старалась быть сильной, от того не ждала ничего хорошего от незнакомцев. Впрочем, сейчас ей очень хотелось ошибаться... даже если пойдет на опыты, на эксперименты, и если есть хоть 0,00001% что к ней Энтропий будет лучше относиться, то готова хвататься за эту неосязаемую возможность. Как казалось самой жрице, хуже уже быть не может.
Ловушка была готова после того, как Хаотичный усилил ее пространственной магией, то явился Марэкрах, забирая к себе девушку для очередных издевательств. Даже то, что ее ранил ее, ударил, прижимая ботинком к земле, та не проронила ни слезинки, не показывала демиургу смерти свою слабость, а просто молчала, не говоря ни слова.  Пространственная магия Хаоса была намного выше, от чего та снова телепортировалась к Энтропию, который вновь излечил все ее раны, но при этом его сильная рука обвила за талию и властно приказал не двигаться. Криаанилманэлсзарин вздрогнула, но не отодвинулась, а посмотрела на мужчину с удивлением. Девушка не повиновалась ему окончательно, ей показалось, это отличным способом позлить Марэкраха. Даже тогда, когда Хаос проскользнул под ткань платья, та не отстранялась, пусть каждое движение демиурга – как удар током. Обвел рукой немалую женскую грудь, а Сзарин даже не желала отстраняться, а после посмотрела на демиурга смерти.
- Марэкрах, знаешь, у тех мужчин, у которых огромное эго, зачастую имеют маленький кривой член, - ее глаза, а также выражения лица бесило Марэкраха с небывалой силой, тот сжал кулаки.
- Криаанилманэлсзарин, походу тебе было мало? Когда твою «друзья» бросят тебя, будешь стонать как настоящая шлюха, которой и являлась твоя мать, или тебя тоже расчленить на маленькие кусочки, как эту потаскунью, а после сжечь! Ты этого хочешь, мразь?! - эти слова задели что-то сокровенное, но Дрэхкорахзахрамиик смогла отбросить плохие мысли, чтобы дать отпор.
- Давай! Или ты пустозвон, да, скорострел? – насмешка в голосе девушки вывела из себя Марэкраха, и тот просто пылал гневом, не раздумывая ни о чем, кроме того, как прибить всех. Он создал три огромных огненных шара, которые устремились в купол. Как только демиург увидел в нем лишь малейшую брешь, атаковал напрямую, создавая ледяной меч с целью проткнуть живот Хаотичному, а в Оникса кинуть каменную пику.
- Недооценивай меня, кусок дерьма! – прокричал тот безумным голосом, смотря на Энтропия, - я тебе ее не отдам, слышишь! Она только моя! Не отдам! Никогда! Никому! Трахайся с кем хочешь, а Криаанилманэлсзарин я тебе не отдам! Она моя! Она принадлежит только мне!
- Я тебе никогда не принадлежала! – успела выкрикнуть девушка, поднимаясь с земли, от взрыва магической энергии та не смогла удержаться на ногах.
-  Успокойся, моя птичка, ты наверное запуталась, разве я тебе когда-то лгал? – вопрос, на который Сзарин ответила, - всегда. Ты всегда мне лгал. Будь прокляты твои клятвы, они не значат ничего.
-  Раз тебе так плохо, может быть, умрешь? – после этого была проведена ментальная атака, чтобы девушка взяла кинжала и убила себя, на самом деле это была очередная проверка ее метки смерти, ведь Сзарин всегда выживала. Будь у нее глаза, те были бы пусты как у куклы. Взяв нож с пола, находясь недалеко от Марэкраха, девушка намеривалась нанести удар самой себе... Неизвестно, сколько ударов нанесет себе кинжалом и сможет ли выжить...

«И ссыпались на части все остатки счастья
Без жалости и сострадания подкидывала кости
Разжигала злостью минувшие воспоминания
А-у, так долго горевала, что в своих слезах тону
И как невыносимо покидают силы»

Удар должен быть пройтись ей в грудь, но неожиданно жрица замерла, дрожащими руками сопротивлялась, не желая умирать. Тело покрывалось холодным потом, на щеках горел румянец, а в кристальных омутах плескался запредельный страх. В глазах все плыло. Все, что было вокруг, не имело никакого значения для жрицы, ведь она вела собственную борьбу со своим разумом, и та пока побеждала в ней. Криаанилманэлсзарин неожиданно для Марэкраха приблизилась и воткнула кинжал в бок, та, правда хотела перерезать шею, но ее рост просто не позволял это сделать, но зато та три раза вонзила его кинжалом в бок, а напоследок наполовину спены оставила глубокий порез, благодаря которому демиург истекал кровью. Правда, если бы первородный не был занят Ониксом и Энтропием, подобное у нее не получилось провернуть. Хотя такая рана ему словно пыль, но, возможно, подобным она могла быть помочь, чтобы отвлечь его внимание...
Магические умения: 7 из 7
[1] [2] [3] [4]

[Энтропий]

— Скажи, Оникс, ты многих знаешь некромантов, упокаивающих мертвых? ... ... но я скорее умру, чем сделаю подобное...

— Хм, мне в принципе доводислось видеть некромантов не так уж часто, в гномьей общине, где я рос, некромантия вообще особо популярностью не пользовалась, там котировалось в основном рудодобывающее дело, кузнечное, классическая магия, вроде хилерства и защитной. Некромантов два раза видел и оба раза они умели, как поднимать нежить, так и упокаивать. Работали, как говорится, на результат. Хм... Какая странная у тебя философия, я более... приземленный. Умрешь, даже если у тебя будет выбор: поднять зомби или позволить сгинуть дюжине сиротинок-деточек?

Случись в мире коренной перелом морали и спад общественного интеллекта, когда каждый начал бы творить то, что ему хочется в сиюминутном порыве, запале страсти или в попытке удовлетворить свое ненасытное эго, такой мир не продержался и года. Демиурги по своей сути мало отличались от других разумных. Да, они были старше, но в Аркхейме имели место равные им по жизненному опыту существа, боги умели любить и ненавидеть, завидовать и яриться. Пусть, по-своему, но назвать их совсем чуждыми для большинства  разумных было бы неправильно. Второе поколение частенько хуже справлялось со своими страстями и пороками, иногда, такие как Марэкрах казались Энтропию совсем уж божественными подростками, причем в острой фазе пубертатного периода.

— Ух, какой ты пылкий божественный птенец! Прямо таки твоя? На ней не написано, знаешь ли.
 
Энтропий ухмылялся. Ему нравилась эта игра, хотя сам бог-садист серьезной  опасности не представлял. Хаотичный попросту был сильнее.

— Мар, дружище, ты ведь перерождался почти сорок раз! Тебе не надоело!? Да, Сзарин, наш драгоценный по меркам демиургов еще неоперившийся птенчик, до которого все почему-то крайне долго доходит.

— Закрой свою пасть!

— Ну да. А тебе ведь и правда нравится эта девчонка, как трогательно!
 
— Чего ты хочешь, Энтропий!? Артефактов? Ресурсов моего Ордена? Обсудим.

Щит все же выдержал напор, но, к слову, от ментальных атак он не защищал.

— Я пришел просто... позабавиться, дорогуша. Думаю, будет весело! Ты так сладко поешь о ее принадлежности, что у меня прямо взыграл гештальт. Пожалуй разложу твою дорогую Сзарин прямо здесь, а ты посмотришь... сравнишь, под кем она будет стонать громче. И если мне покажется, что ты невнимательно наблюдаешь... лучше тебе не знать, что будет, — дружелюбно ухмыльнулся демиург, смачно хлопнув девушку по попе.

— Ну что, сладенькая, ты ведь хочешь, чтобы папочка тебе сделал приятно? — в сливового цвета радужках полыхнул огонек азарта. Не похоти.

Что делал Энтропий? Он играл в игру Марэкраха. По его правилам. И его же картами. Бессмысленно учить пятилетнего мальчика ядерной физике. Пятилетние мальчики любят играть в красочный конструктор. А Энтропий любил играть в чужие игры. Хочешь, чтобы тебя услышали? Говори на доступном языке.

Марэкрах понял, что все идет не по плану. Он не понимал для чего Энтропий здесь, но угроза демиурга на счет девушки, возможно, показалась ему ужасающей. Последовала ментальная атака на нефилима.

Сзарин должна была сама совладать с ментальным внушением. Каждый раз сопротивляясь богу она становилась выносливее.

Энтропий вскинул руку, и теперь уже его ментальная волна обрушилась на разум брата. Он последние пять минут их болтовни готовил сложный сигилл, собственно, верстал его по ходу дела. Ментальное наваждение, что должно было стать искусственным воспоминанием, неотличимым от настоящего, врубилось в сознание Марэкраха подобно раскаленной игле.
 
Воспоминание, где Энтропиус и Сзарин сношаются на его глазах с яростью и страстью животных. Он видел все: раскрасневшиеся щеки своей обожаемой игрушки, ее тонкое тело в крепких мужских руках, капельки пота, стекающие по горячей от поцелуев коже, налитые спелой зрелостью соски девушки и ее громкие, оглушающие сознания крики. Видел, с каким наслаждением она принимала его в себя, и с какой яростью и страстью отдавалась.

Энтропий не атаковал Макраха физически или магическим ударом, но щедро влил силу, ломая его ментальную защиту и внедряя воспоминание. Когда кинжал Сзарин вонзился демиургу в бок, тот даже не дернулся, он был пленником наваждения и вряд ли понял, что его ранили.

— Молодец, отлично справилась! Только погоди, я еще не наигрался! — одобрительно хмыкнул Энтропий, погладив нефилима по волосам. С какой-то отеческой заботой. Но при этом отодвигая ее от своей жертвы.

Конечно, кинжал не мог серьезно навредить богу. Рана уже начала покрываться грануляциями. Но Сзарин, если будет не очень осторожна, то при касании к открытой коже мучителя может увидеть обрывки его наваждения.

— Оникс, наш мальчик был невнимателен, когда я наглядно показывал ему, как нужно вести себя с женщинами. Обидно даже, стараешься, стараешься для этой молодежи... короче, доставай Горыныча...

Марэклах рухнул на колени, тяжело дыша, похоже воспоминание окончательно внедрилось в его голову.

— Тварь... Какая же ты тварь... шлюха...

— Знакомься, братец, это Горыныч. Ты не смотри, что он мерзкий кусок дерьма, в этом вы похожи. Горыныч сегодня здесь, чтобы хорошенько оттрахать тебя во все отверстия, до которых сможет дотянуться. Ты, кстати уши чистил? Не важно. Горыныч не брезгливый. Эй, Сзар, посмотришь или тебя позвать, когда все закончится? Оникс, где мой попкорн? Кстати, когда Горыныч закончит, ты сдохнешь. Сзарин, после Горыныча он в полном твоем распоряжении.

После того, как огромная тварь с сотней склизких щупальцев закончит, магический резерв демиурга будет опустошён инстинктивными попытками исцелиться. Тварь, по сути, неким подобием фрикций ранила и пронзала демиурга, заполняя его собой до тех пор, пока Макрах не стал похожим на мешок, полный шевелящихся змей.

Когда силы у бога осталось совсем уж сущие капли, а Орден не мог больше передавать магическую энергию, чудовище покинуло его, и Сзарин могла закончить мучения несчастного [разумеется, Энтропиус силой мешал ему двинуться с места, постоянно противодействуя]. Отправив его на столетнее перерождение. Или не отправить. Решать ей.

◄ использований умений 11 из 20 ►

[Криаанилманэлсзарин]

- Если они должны умереть, то они умрут, я не должна вмешиваться в судьбы других людей. Если они сироты, если у них никого нет, если они страдают от жизни в голоде и холоде, не более гуманно будет оставить все как есть и позволить им умереть? – девушка видела как страдают сироты, как они воруют, а один мальчик пил воды из-под разлагающегося трупа, от чего Сзарин чуть не вырвало в тот момент, потому девушка считала, что если у них никого нет, если нету того, кто о них позаботиться, то лучше отключить свои чувства и позволить судьбе вершить задуманное, - или бы взял на воспитание дюжину сирот?
«Наверное, он подумал, что я бесчеловечна и жестока, но я действительно уверена, что смерть иногда лучше жизни. Никто о них не позаботиться, не познают радости жизни, будут существовать, хватаясь за малейшую возможность к лучшей жизни. Возможно, один и два смогут выжить, пойдя по темному пути», - размышляла девушка, но та не спасла бы сирот, но, если увидела ребенка с матерью, то сделала бы все возможное для сохранения жизни. Это двойственная натура путала саму себя, но Криаанилманэлсзарин достаточно чувствительна к судьбе других, и старается помочь, если таково ее истинное желание.

Щит не выдержал атаки демиурга, но что говорил Энтропий, было настолько интимным, что ее щеки залились румянцем от стыда. Создавалось впечатление, что Хаос смотрел прямо ей в сердце, и она беззащитная девочка стояла перед ним, созерцая все ее грехи.
- Я горю просто оттого, что ты рядом, - проговорила жрица, когда Энтро шлепнул ее по пятой точке, отчего девушка невольно вскрикнула. Естественно это была ложь, но Сзарин буквально дразнила неокрепшего мальчика своими высказываниями, а он пытался задеть ее примитивными унизительными словами.
- Ты принадлежишь мне! Или ты забыла, Криаанилманэлсзарин, как лишилась со мной девственности, дрянная девчонка? – демиург попытался надавить на больное, зная, что отдаваясь кому-то из мужчин для многих молодых девушек это болезненное вспоминание, особенно, если это было не по их воле.
- В потере девственности не было на самом деле ничего особенного. Всего лишь часть одного тела оказывается внутри другого. Большое, черт тебя дери, дело, - для Сзарин это напоминание ничего не значило, ведь не считала, что подобное опорочило её, жрице было на это наплевать.
При попадании в ментальное воздействие, ей никто не помогал, потому что знали, что помощь могла оказаться еще пагубным, чем бездействие. Впрочем, сколько раз она сражалась с подобным, то становилось выносливее, от чего справилась с его игрой и смогла нанести удар кинжалом, когда тот находился под контролем бога Хаоса. Энтро даже ее похвалил, погладил с какой-то непонятной для нее заботой и, отодвигая от Марэкраха, будто пытался защитить от чего-то неизвестного.
- Конечно шлюха, а иначе я бы и не жила с тобой, - его нападки жрица принимала с честью, отбивалась не хуже взрослой женщины с богатым жизненным опытом, было видно, что его слова для Сзарин – просто звук.
Однако вскоре образовался монстр с мерзкими щупальцами, который был противный и мерзкий, но, казалось, Криаанилманэлсзарин он не особо впечатлил, так как внимательно наблюдала за его мучениями, пока судьба демиурга смерти не оказалось в ее руках.

Марэкрах был довольно импульсивный, слишком пылкий, подобный пожару  в то время как Сзарин была спокойна и холодна как арктическая льдина. Жрица не выражала никаких эмоций, лишь изредка они вырывались наружу. Казалось, что в девушке не существовало ни жизни, ни смерти, но оно было понятно, ведь та утратила свое будущее, не видела, что ее жизнь может измениться, не осознавала, что она может хоть что-то стоит, не предполагала, что заслуживает что-то хорошее, кроме наказания и ежедневных мучений. Эти воспоминания боли, страдания, унижения порождал бессознательную ненависть к Марэкраху, что выходил за грани разумного. Какая-то невидимая сила пробуждала в ее разуме неконтролируемый приступ ненависти. Но ненависть ли это была? Больше всего это было похоже на обиду ребенка. Да, Сзарин была ребенком, которая не простила другого ребенка в том, что тот издевался над ней, калечил морально и физически лишь для того, что мог обладать ею.
Марэкрах ничего не мог с собой поделать с сердцем, разрывающийся от любви к этой девушки и с разумом, неспособного рационально мыслить при ее виде. Это было странное чувство, но он ему не сопротивлялся. Именно по этой причине был готов отдать артефакты, ресурсы ордена лишь для того, чтобы та осталась с ним. Он верил, что однажды сможет подчинить ее себе, что она сама пойдет за ним, как шли другие, но время шло, и Сзарин была до жути упертой, не помогали ни унижения, ни физическое насилие. Да, сначала он действительно хотел ставить над ней эксперимент, но после стал поглощен этой девушкой не как экспериментом, а нечто большим. Он мог заполучить что угодно, но его претило самолюбие, что та не могла отдаться ему, и отказывалась от этого, называя его недобогом.  С каждым шагом, когда та приближалась к Марэкраху, то создавалось впечатление, что сама тьма, обволакивая ее, давая вырвать наружу ее темным эмоциям. Глаза, смотрящие на демиурга смерти, горели ненавистью и яростью, это можно было ощутить каждый миллиметром тела. Ее тяжелый взгляд заставлял демиурга задыхаться, а она просто стояла и смотрела на него. Так продолжилось около пяти минут, и никто не знал, что сделает Сзарин, а в ее голове пролетали самые мучительные воспоминания. Жрица пришла к выводу, что ему нет прощения.
- Я ненавижу все, ведь мой страшный сон, мой кошмар стал явью, но ты не сможешь даже немного ощутить то, что чувствовала я, - ее ярость вырывалась наружу, та была готова раскромсать его по стене, представляя как его части тела разбросаны по разным углам комнаты.
- Убей меня, - говорил демиург, не желая, чтобы это сделал Энтропий.
- Нет, так просто ты не умрешь. Давай я напомню нашу встречу, только поменяемся ролями, - после этих слов Марэкрах забоялся, даже пытался вырваться, но все безрезультатно.
- Нет, ты это не сделаешь, - страх завладел его разумом, ибо знал, что будет делать Сзарин.
- Еще как сделаю, - после этой фразы взяв кинжал, девушка вонзала кинжалы в его глаза и мстила зверски и бесчеловечно, насколько это было возможным, ее лицо тело было обрызгано алой жидкостью демиурга, напоследок та перерезала ему горло, но он пока не был убит.
- Криаанилманэлсзарин, ты мой ложный бог... - кинул напоследок демиург жрице, когда та развернулась к нему спиной. Что этим он хотел сказать?  
- Прошу, избавься от этого куска дерьма навсегда, - проговорила девушка, приближаясь к Хаосу, наблюдая за его кончиной, не испытывая при этом абсолютно ничего.
- Неужели все это закончилось? – когда Марэкрах был убит окончательно, она упала на колени и смотрела куда-то в пустоту...  стараясь переварить действительность, но избавившись от другого мучителя понимала, что ей снова придется пережить другой кошмар... Это ее наказание, страдать всю жизнь?

[Энтропий]

— Да, взял бы, – сам не понимая с чего вдруг, соврал Оникс тогда. Возможно, дело было в его искаженном взгляде на мир. Впрочем, видение мира любого человека — субъективно, основано на множестве факторов, таких как жизненный опыт и физическое ощущение реальности, последнее так и вовсе во многом завязано на биохимии организма. Хаотичный бог без труда распознавал ложь Оникса, и понимал, по какой причине тот так ответил. Оникс вообще не оценивал поступки Сзарин на предмет морали, он оценивал себя. Это распространенная когнитивная ошибка людей, когда они считают, что их постоянно оценивают, ведь по большей части люди озабочены тем, как выглядят в чужих глазах.

Оникс был сиротой, а потому не мог сейчас признать, что смалодушничал. Что не взял бы на себя ответственность за чужую жизнь. Детскую жизнь. А еще он и не заметил, как перестал считать Сзарин неполноценной.

Апофеоз все приближался. Энтропий смотрел с отрешенным взглядом на то, как нефилим выкладывает глаза своему насильнику и мучителю. Хаотичный специально их оставил, запретив твари использовать две отличные черепные дырки.

На самом деле в том, что один демиург сотворил с другим, тоже не было ничего «из ряда вон». Бывают вещи и пострашнее. Это для Оникса сейчас случился очередной переворот в сознании. Он боялся насильников. Этот подсознательный страх многих умных сирот, а юный этнарх все еще не снял свои очки, через которые он смотрел на мир не как мужчина и хаосит, а как мальчик и сирота. Очки бились стеклами вовнутрь, ведь за один день Энтропий в понимании Оникса возвысился над всеми насильниками мира.

Марэкрах и, правда, влюбился. Пылко, горячо. Вряд ли навсегда, даже смертные, живущие не более сотни лет, успевают познать тысячу страстей. Про богов и говорить глупо. Энтропий с трудом контролировал собственные порывы, но его сущности не было свойственно мучить любовников. Скорее, как это подобает богу хаоса, он слишком быстро их менял, прыгая не столько в страсть, сколько в их эмоции. У каждого человека ведь свой неповторимый вкус.

Марэкрах же не имел богатого опыта, по сравнению с тем же Хаотичным или богиней удовольствия, пленитель недалеко ушел от самой Сзарин. И в нем было одиночество. Девчонка сказала верно. А еще нерастраченная страсть, непонимание собственных эмоций, желание... безумное желание любви и признания. Вполне возможно, что Сзарин была если не первой, кого так страстно полюбил демиург, то точно входила в первую пятерку. И первой, кто выжил.

Хаотичному не было жаль. Он испытывал скорее досаду от того, что его брат действует по одному и тому же сценарию уже пятую тысячу лет. Никакого разнообразия. Одни и те же ошибки, и раз за разом одинаковый результат.

— Чтож. Раз таково твое решение... я выполняю свою часть сделки. Ты больше не существуешь для него, а он для тебя.
 
Это было сложно. Ментальная магия не была сильной стороной демиурга, потому, он частенько выезжал на чистой силе. Но его уровня и мастерства вполне хватило, чтобы совершить задуманное. И лишь после этого брат был отправлен на столетнее перерождение.

— Ты хорошо потрудилась, а теперь отдохни... — и сознание Сзарин погрузилось в темноту, она сама потеряла связь с реальностью, а демиург лишь превратил беспамятство в крепкий сон.

Интерлюдия / Энтропий и Оникс / планетоид Дискордия / апартаменты, выделенные Сзарин, разговор происходит, пока девушка спит и не слышит

— А что ты сделал с Марэкрахом перед смертью?
— Стер ему память о Сзарин.
— И он не вспомнит? Если, например, обратится к более сильному? Или сам наберет равное твоему могущество?
— Вероятность близка к нулю. Это нормальная практика для нашей семейки. Чтобы к кому-то обратиться или разрушить заглушку, необходимо знать, что тебе стерли память. Я заменил личность Сзарин на другую. Мёртвую девушку. Замученную в камере под кельей Сзарин. Так что... — Энтропий раскурил кальян. Оникс сидел рядом.
— Ты уже понял, что она такое? Вряд ли бы тебя так заинтересовала обычная простушка, — с его языка чуть не сорвалось «вроде меня».
— Уже давно. Еще там.
— И?
— Ты, правда, хочешь знать?
— Да. Хочу.
Хаотичный выдохнул густой сладкий дым. Он был приятен, от него не кружилась голова, а воздух оставался чистым.
— Дочь бога удовольствий Фрейи. Но знай, Оникс, если это уйдет дальше тебя...
— Ты меня убьешь? — сглотнул резко побледневший парень.
— Вот еще. Разочаруюсь.
— Понял, не дурак. Эм... и ты отдашь ее Фрейи?
— Не-а. — Хитро прищурился демиург хаоса.
— Я думал, ты в нейтралитете с Фрейей. Тоже будешь ее мучить? Как Марэкрах?
— Оникс-Оникс, ты столь наивен. Нет, я не обижу дочь своей сестры. Но ей об этом знать не обязательно. Посмотрим, как повернется игра, когда-нибудь она обязательно узнает.
— Тогда почему? Почему не сейчас?
— А почему Марэкрах не хотел ее отдавать?
— Ну... там патология вроде...
— Все демиурги одна сплошная патология, а я в особенности. Марэкрах не мог противиться своей природе, а я могу, но не хочу. Ведь это такой джек-пот, дочь демиурга первого поколения.
— Вроде трофея? Тоже хочешь ее трахнуть? Только теперь по-настоящему?
— Вы смертные крайне зациклены на этой теме, а ведь в мире так много более интересных и занимательных вещей. Не трахнуть, но тоже обладать. Какое-то время. Не факт что долгое, но в этом и весь сок. Поживем, увидим.

Снова хитро улыбнулся Хаотичный. Разумеется, не все сказанное Ониксу было правдой, а правда была в следующем:

Энтропиус просто любил играть. Его природная непривязчивость позволяла не бояться потери интересных, а порой неповторимых игрушек, вместе с тем, он пылко желал того, о чем нашептывал его собственный хаос и стремление к разнообразию. Энтропий не будет лгать, если Сзарин спросит про свою расу. Он просто скажет, что она должна сама догадаться. Откажется отвечать.
Он не будет её пленить, но предложит ресурсы Ордена и будущее в нем, а дальше решать только ей. Он не станет лгать Фрейе, если та потребует свою дочь. Познакомит их тот час. Не будет строить козни, даст выбор и станет наблюдать. В этом и была суть Хаотичного бога.

— А если бы с твоим ребенком поступили также?
— Тогда это была бы совсем другая история... все, оставь нас, она сейчас проснется...

Оникс покинул покои Сзарин, бросив мимолетный взгляд на ее вещи, что лежали на столе. Фамильный артефакт в том числе. Закрыл за собой дверь.

— Доброго дня, птичка. Как спалось? Как самочувствие?

Энтропий сидел на софе, примерно в десятке метров от изголовья кровати. Курил кальян и смотрел прямым немигающим взглядом на девушку.

[Криаанилманэлсзарин]

Слова Оникса восприняла обреченно, ведь понимала, что это сказал либо на эмоциях, либо не понимал действительность, либо солгал по личным причинам. Впрочем, Криаанилманэлсзарин не настаивала на том, чтобы с ней соглашались, каждый человек имеет право на свою точку зрения. Что для нее глупость, для кого-то верное решение проблемы, все дело в том, с какого угла посмотреть. Кто знает, возможно, Оникс действительно смог взять на воспитание дюжину сирот, но вопрос лишь  в том, насколько хорошо мужчина мог их воспитать, чтобы те ни в чем не нуждались.
Дрэхкорахзахрамиик не знала причины его ответа, да и ей это не нужно было. Каждый день умирает многочисленное число людей, кто-то от голода, кто-то от холода, кто-то от несчастного случая, но почему-то никто не рискует их спасти. Всем им на них наплевать, как на детей. Тогда назревает вопрос, почему сирота заслуживает лучшей жизни, а юноша должен умереть от голода?

Девушка с абсолютной жестокостью и жгучей ненавистью выкалывала свою насильнику глаза, вспоминая все то, что он сделал с ней. Как лишил детства, как убил мать, как издевался над ней... Пусть думает, что та не должна была уподобиться Марэкраху, пусть, но она делала то, что хотела: совершила свою вендетту. В ее кристальных омутах отражалсь решимость отомстить за все страдания и боль, которым ей довелось пережить. Она ничего не забыла, и она не прощает. Никого. И никогда. Тем более таких, как Марэкрах. Милосердие, пытающаяся ее удержать, раскололось довольно давно, разлетелась в пыль, она ее ни во что не ставила. Казалось, что у нее её нет. Это было бы ложь, в девушке остались добрые чувства, но точно не сейчас. Сейчас ее волновало лишь месть, и та ее совершила.  
Чтобы исполнить свою «милую» месть и в один день наказать за тысячи обид ей пришлось вновь стать жертвой Энтропия, она отдалась ему на опыты, но та ни о чем не жалела. Почему-то ей казалось, что у нее есть маленький шанс на лучшую жизнь, вдруг, если она окажется ему полезной, то все не будет так ужасно и жестоко, как с Марэкрахом. Жрица предполагала, что может оказаться достаточно наивной, слабой сердцем, от чего не могла увидеть скрытые мотивы, его гнусную игру, не предполагая, что Хаос может смеяться над ее сердцем и чувствами.
Смотря на девушку, мало ли кто может подумать, о чем она мечтает. У нее не было целью стать некромантом, пусть она видела свое переназначение в роли жрицы упокоение, но та искала человека, способного не только ее понять, но и принять. Сзарин думала, что о таком глупо мечтать, и ей никогда не ведать друзей, и мама ее учила, что жрица упокоения подобные чувства не важны. Было столько но, что хотелось бросить занятие жрицы упокоение, но почему-то та решила, что можно быть и жрицей и человеком. Мама – странная, не считала себя человеком, не считала, что жрицы могут чувствовать, видя в этом что-то неправильное, отходящее от нормы. Дрэхкорахзахрамиик решила быть беспорядочной, решила быть как человеком, так и жрицей, не видя в этом что-то неправильное, у нее было свое мнение на этот счет. Пусть другие жрицы упокоение ее не поймут, но это их проблемы, а не ее.
Когда же девушка закончила свою расправу, Хаос убил Марэкраха. Убил навсегда, он пообещал ей (как казалось Сзарин), что они друг для друга больше не существуют. Он поплатился за свои деянья сполна, больше Криаанилманэлсзарин его не увидит. Никогда. Ужас, боль и страх исчезли в один миг, будто их никогда и не сущестовало, она ощутила себя в безопасности. Девушка погрузилась во тьму, ощущая, что нет ничего, что следовало бы ей опасаться.

Ночью ей снился сон. Счастливое детство, где у нее был отец, лица которого не разглядеть, это и понятно, ведь та ни разу не видела его, и не знала, мама, которая радовала семейство вкусным обедом, а ее братья смеялись рядом с ней во дворе. У Сзарин  такая яркая улыбка, озарявшаяся ее лицо, она будто светилась от счастья. Ее прекрасные длинные золотистые волосы переливались золотом, а голубые, будто сами небеса, глаза сияли счастьем. Идиллия, которой никогда не могло существовать в реальности. Неизвестная сила разбила эту картину, осколки посыпались во тьму, а сзади нее появился Марэкрах, говоря о том, что он жив, и что ей лучше не попадаться ему на глаза.
После этих слов девушка проснулась и шокирована тем, где она находилась, это больше похоже на царские покои, где точно должны жить боги, а не она. На ней не было грязной, испачканной одежды, видимо кто-то ее переодел, но это ее вообще не волновало, ведь та за долгое время могла нормально выспаться на удобной кровати (к слову на двуспальной кровати разлеглась так, что занималась все пространство). Спала Сзарин крепко и вообще сначала не заметила, что в комнате кто-то находиться, лишь после смогла сфокусироваться на том, что в комнате находился Энтропий, и все происходящее с ней оказалось реальностью, а не сном. То, что жрица пережила вчера не было бредом душевнобольной, Дрэхкорахзахрамиик действительно подписалась на опыты, и теперь ей придётся страдать, но если эта комната... нет, это, наверное, комната Энтро, не мог же он выделить ей такие роскошные апартаменты для подопытной.
- Доброго дня... - и действительно Криаанилманэлсзарин не думала, сколько она спала полдня, день, неделю... от чего та спросила, - долго ли я спала?
– Это странно, но я выспалась. Со мной подобное впервые за долгое время, -  ее голос не был бодрым, но что говорила девушка чистейшая правда, ведь жрица не могла толком поспать в темнице. Девушку тревожили запах смерти, ее тревоги, страх, ужас, сам Марэкрах, она боялась всего, но сейчас почему-то ощущала себя в безопасности, возможно, у нее снова начнутся проблемы со сном, как только начнутся эксперименты.
- Все... все нормально. Правда, чувствую себя немного странно, но умирать не собираюсь, - возможно дело в том, что жрица пережила немало потрясений, а возможно так влияло на нее новое место, а может во всем виноваты опыты, эта мысль не могла исчезнуть с ее головы.
- Это твоя комната? – не зная как начать разговор в такой ситуации, но после решила прямо спросить то, что ее волновало.
- Когда начнутся опыты? –  видно, что лишь одно слово ей неприятно, по ее выражению лица можно было заметить опасение, намек на страх, ведь та не знала, чего ожидать, но Сзарин согласилась на это авантюру, тем более ее спасли, а долги нужно отдавать. Она была готова выполнить свое обещание.

[Энтропий]

Положив золотистый мундштук на стол и выдохнув напоследок колечки серебристого дыма, Хаотичный поднялся. Медленно подошел к окну, раздвигая тяжелые бордового цвета портьеры. Апартаменты тут же залил мягкий утренний свет Архея.

— Это твоя комната?

— Нет, одно из гостевых помещений Дискордии — оплота Ордена Хаоса. И теперь, если пожелаешь, эта комната станет твоей. Опыты... — на мгновение замолчал, словно обдумывая ответ, на самом же деле он уже все давно для себя решил.

— Когда начнутся опыты?

— Тебе не терпится опять стать игрушкой демиурга? Но теперь первого поколения? Так сказать, карьерный рост, высокий уровень притязаний? — беззлобно, а с налетом черного юмора хмыкнул бог хаоса, знаете, так смеются люди, которые не боятся шутить на довольно мерзкие и для многих неприятные темы.

— Мы ведь не условились, что начну изучение сразу после твоего спасения. Или в каком-то конкретном веке... миллениуме. Я уже узнал все, что мне было интересно, а опыты... твое слово останется в силе, верно? И когда-нибудь, возможно, я воспользуюсь своим правом исследовать тебя. Или не воспользуюсь, так что... потрудись стать сильнее, чтобы прожить как можно дольше.

Он повернулся к девушке. Массивную фигуру очерчивали красновато-золотые лучи Архея, создавая божественный ареол на фоне огромного окна. Энтропий подмигнул, но взгляд его оставался спокойным и цепким.

— Приглашаю тебя на завтрак, птичка. Да, ты спала двое суток. Наверняка проголодалась. Надеюсь, ты не вегетарианка? Одевайся.

Его взгляд переместился на кресло, где лежала чистое платье подходящего фасона. Такое же, к каким привыкла Сзарин в лучшие свои времена. А ведь девушку не только раздели, ее вымоли, расчесали грязные волосы, да и даже кто-то удосужился нацепить на нефилима женское белье — кружевные трусики и топик. Немного детского фасона, но с маленьким гербом молотов и горных вершин на боку изделия. Похоже, конкретно этот комплект пошили гномы.

— Знаешь, Оникс очень беспокоился за тебя. Каждый день приходил. Спрашивал у хилеров, как обстоят дела. Думает, что тебе можно вернуть зрения. И не стесняйся, чувствуй себя как дома!

Путь хаотичного бога лежал в огромный зал-трапезную. Одну из сотен в Ордене. Исполинское помещение в темно-красных танах, массивная мебель из «железного» дерева, теплый свет магических ламп, статуи воинов и диковинных чудовищ в нишах, танцовщицы с соблазнительными формами на сцене, живая музыка и не слишком много народу. В воздухе витают аппетитные ароматы жареного мяса, печеных пирогов и чего-то фруктово-сладкого.

[Криаанилманэлсзарин]

Первое, что увидела девушка, проснувшись, это яркий, но мягкий утренний свет Архея. Сквозь прищуренные ресницы, разглядев внимательнее комнату, та не поверила своим глазам, что ее пусть и временно, но предоставили такие удобства. Вся кровать была мягкая, словно облако, и из-за этого у Криаанилманэлсзарин не болела спина. Спать на жестком матросе было жутко неудобно, она испытывала жуткий дискомфорт и вообще не могла выспаться, а здесь она ощутила спокойный сон. Простыни пахли лавандой и чем-то еще, прикосновение к ним уже дарило отдых. Пуховая подушка была такой мягкой, спать на ней было одно удовольствие, а расшитый и покрытый заплатками пододеяльник приятным на ощупь. Одеяло было воздушным и практически не ощущалось, в него хотелось зарыться, спрятаться от жестокого мира, не думая ни о чем. Хотя бы ночью.
В такое роскошной постели Сзарин ощутила себя не пленницей, а важной гостьей. Даже в своем доме у нее не было такой комнаты, она не привыкла к такой роскоши. Словом, для кого роскошь, для кого обычное дело. Жрица еще не знала как относиться к Энтропию, но ее недоверие смягчилось, ведь Марэкрах не желал добра, от того та ела дрянную еду и спала на каменном матрасе в холодной камере. Возможно, это продолжалось довольно долго, если бы не Энтро.
«А вообще, зачем ему понадобился Марэкрах? По сути, они пришли, убили его и забрали его артефакты, но какую изначальную цель преследовал Хаос?» - задумалась девушка, не решаясь пока задать ему этот вопрос.
- Моя? Почему? – на ее лице отражался шок, неверие и непонимания реальности. Почему демиург был так добр к ней? Она в его действиях искала какой-то скрытый мотив, пыталась уловить ложь или что-то вроде этого. Глаза уставились в одну точку, тело остекленело на несколько мгновений, походу девушка не могла принять подобную действительность и не знала, как реагировать.
- Тебе рассказать про свой опыт работы, осветлить навыки? – даже если Энтро хотел задеть Сзарин, то она довольно мужественно отбилась от подобных высказываний на неприятную тему, наверное, по той причине, что была уверена, что Марэкрах ее больше не потревожит, а не зная, чего ждать от Хаоса, стала немного... смелее?
- Я не хочу быть игрушкой, но такова часть нашей сделки, - не успев договорить, то удивилась еще больше, ведь ее опыты откладывались на неопределенный срок, от чего девушка еще больше запуталась. Дотронувшись до затылка, вспомнила про метку смерти рода, вспомнила про Авалона, у нее было столько вопросов, например, правда, что он покровительствует некромантам, действительно ли это метка смерти? Стоит ли об этом спрашивать сейчас?
- Узнал? – удивилась нефилим, но не решилась уточнять, словно боялась открыть правду того, от чего все время убегала. Где-то в душе догадывалась, возможно, к какой расе принадлежит, но никогда не спрашивала об этом наверняка, боялась услышать утвердительный ответ. И сейчас не время.
- Раз мне нужно стать сильной самостоятельно, ответь вот что... Эта метка, действительно ли это метка смерти? Или... фальшивка? Если она фальшивая, сможешь ли ты мне ее убрать? И вот что еще... Авалон... Он покровительствует некромантам, или....  – после этих слов девушка опустила ноги с кровати на пол, смотря прямо на Энтропия, ожидая ответы на свои вопросы. Возможно, та была слишком наглой, но Сзарин такая, какая есть. Говорит прямо и по делу.
- Не припоминаю такого, - проговорила Криаанилманэлсзарин насчет вопроса на вегетарианства, ведь ей приходилось есть еду похожие на помои, а тут возможно смогла бы насладиться хотя бы обычной картошкой, и для нее это было бы счастьем.
После этого начала переодеваться в представленное платье, ткань была хорошего качества, дорогая, да и такого фасона, как любила Сзарин. Её совсем не смущало, что Энтро смотрел на нее все это время. Либо та точно была убеждена, что человеческие тела его не заинтересуют, либо после стольких пыток про комплексы уже давно забыла. Как только надела платье, то взяла диадему и «прицепила» себе на голову. Без понятия она так и должна была закрывать половину лица, или рассчитана на более большую голову? Впрочем, Сзарин это не волновало.
- Нельзя вернуть то, что потеряно. Не думаю, что возможно вернуть мне зрение. Остается лишь научиться жить без глаз, - проговорила довольно спокойно, совсем не переживая, будто не увидит этот мир. Нет, ей было грустно от того, что не сможет наблюдать за восходом солнца и за звездным небом, но ничего. Привыкнет.
- Я уже говорила, что у меня уже нет дома, - как бы невзначай сказала Криаанилманэлсзарин, не зная, как нужно себя вести. Да и дома у нее были непонятные отношения с матерью... Пусть ее больше нет, но очень много вопросов в голове, что ей можно делать, а что нет. У нее полная свобода, а если та убежит от Энтропия? Не понимала...
Ароматный запах еды будоражил изголодавшееся тело, но та не показывала своего вида (по крайней мере, старалась). Жрица шла спокойно, следуя за Энтропием.

[Энтропий]

— Давай, на все твои вопросы я отвечу за трапезой, золотко!

Дюжина пар любопытных глаз смотрели вслед, пока девушка шла к столу. Больше всего здесь находилось гномов — приземистые крепкие бородачи, точно вышедшие со страниц легенд или детских сказок. Густые бороды, цепкий взгляд, добротные сюртуки. Все это выдавала в них не чернорабочих, а, скорее, инженеров. На столах были разложены карты, чертежи и схемы. Рядом с тарелками, полными буженины и копченостей, лежали окуляры, лупа, магические приборы. Возле бочонка с пивом так и вовсе стоял огромный раздвижной сейф полметра высотой, он состоял из десятков разных ячеек, внутри находились образцы руды, драгоценных и полудрагоценных камней, деревянные брусочки, кристаллы.

Сзарин быстро поймет, что гномов привлёк не столько её образ и аура, сколько сопровождение Энтропия. Молодые гномы, те, кто ещё не успел обзавестись густой бородой, шушукались. Почтенные бородачи смотрели пристально и проницательно, словно видели то, что не видят их более юные соплеменники.

Оникс же, похоже, чувствовал себя здесь комфортно, а если присмотреться к его жестам, выражению лица, проще говоря, к невербальным сигналам, заметны общие черты с гномьей братией.

Пол трапезной сделан из темно-янтарного камня, такие же каменные стены наполовину покрыты деревянными панелями. Исполинские столы, наверное, по меньшей мере, на 10 персон, располагались в глубоких нишах, каждая такая ниша могла закрываться тяжёлыми бордовыми портерами. Но сейчас все портьеры были открыты, и девушка без особого труда могла разглядеть каждую деталь интерьера.

Оникс дружелюбно улыбался. Его руки обхватывали большую кружку с чем-то сладко пахнущим, похоже, малиновым чаем.

— Отлично выглядишь, Сзарин, рад, что с тобой все в порядке.

— Оникс  сущий скромняга, весь испереживался, до последнего не верил, что я тебя не съем. Ну что, птенчик, цела твоя птичка и даже непонадкусана! — широко улыбнулся Энтропий, его сливовые глаза искрились янтарными протуберанцами, а в голосе чувствовалась беззлобная ироничная насмешка.

Парень зыркнул исподлобья, но ничего не сказал. Вместо этого поднялся с места, отодвинул массивный стул, чем-то похожий на деревянный трон, и когда девушка села, пододвинул ее к столу. Древесина, из которой изготовлены стулья, очень лёгкая, однако сейчас Ониксу хотелось что-нибудь приятное сделать для той, кого он не так давно освободил из плена.

— Твои глаза уже не вылечить? — с тоскливой досадой вопросил этнарх.

На самом деле для Энтропия не существовало категории «невозможно». А как обходиться с собственным телом решать только самой девушке, к тому же подобные изъян обычно компенсируется самым неожиданным способом.

— Возвращаясь к нашему разговору... вот почему я не шибко люблю изолированные этносы и далекие глубинки. При всей своей способности рождать неповторимую культуру, их мир во многом однообразен. Некоторые твои навыки очень высоки.

Демиург подвинул к себе вертел с печёным кабанчиком и разрезал его на три равные части, одну забрал себе, две остальные подвинул к собеседникам, также на столе стояла тарелка с ароматными блинчиками, блюдо с овощами и фруктами, пузатый самовар с малиновым чаем и глиняный кувшин с компотом. Яблочным. Чуть в стороне, на самом краю, такие же глиняные горшочки с грибным супом.

— ...И ты так мало знаешь о мире.

Хаотичный и не пытался обидеть девушку, он просто констатировал очевидный факт.

— ...Метка, метка... смотря, что именно ты вкладываешь в понятие «метка смерти».

Он закинул в рот ароматный кусочек, мяса прожевал. Запил компотом и продолжил.

— Если говорить о магической руне демиурга смерти Авалона, в которую он должен был вложить немалую часть своих энергетических сил, таким образом, показывая своё особое отношение и даруя некоторую защиту, то нет, это не она. И да, я могу убрать этот знак своего тела.

Энтропий ел так, будто был действительно очень голоден. С удовольствием и со смаком.

— Бог смертоносности покровительствует всем, кто связан с раздачей горячих путёвок в загробный мир. В том числе некромантам, убийцам, палачам, это довольно разнообразная братия. Многие боги им покровительствует, включая меня. Но я понял, что именно тебя интересует...

Взяв со стола большое зелёное яблоко, вгрызся в него зубами, прожевал, проглотил и снова продолжил.

— Авалон и его адепты и поднимают, и упокаивают мёртвых. Это эффективная стратегия выживания и заработка.

Энтропий хорошо понимал, почему девушка не знала о том, что Авалон имеет крайнюю широту взглядов всем, что касается смерти. Оно было просто не выгодно её семье. Или тем, кто стоял у истоков.

— Да, я уже понял, что ты относишься к тем разумным, кто привык считать своим домом какое-то конкретное место. В таком случае, предлагаю тебе остаться у нас в Ордене. Ты сможешь пройти обучение. Крайне разнообразное. Сможешь развить свой потенциал. Но, в таком случае, мы заключим ещё одну сделку. И нет, Оникс, не смотри на меня такими глазами. Сделка будет идентичная той, что мы заключили с тобой.

Сзарин, мне не нужны игрушки, ведь игрушка — это безвольная кукла. Скучно. Гораздо интереснее такие же игроки. Я хочу, чтобы ты приняла добровольно моё общество и все что будет во время этого происходить. Кроме того, ты должна приносить пользу Ордену. Становиться или нет хаоситкой — моей последовательницей, решай сама, это твоё личное взвешенное решение. Нельзя перестать быть последователем, но можно предать бога.

Именно так нельзя предать хаос, но можно придать его олицетворение. И дело здесь даже не в отступничестве или принятие покровительства и нового божества.