[Сусанна Серра]

Каков бы ни был ответ их достопочтенного лидера, всё было вполне очевидно: держать оборону или наступать, или одно следовало за другим, при этом твёрдо придерживаясь одной из главных целей, а именно оставаться в живых. Представший очередной враг выглядел куда более внушительно и устрашающе, чем недавние Интегрити, не дававшие продыху команде и Сюзанне после её возвращения в сознание, и его свержение должно было поспособствовать существенному прогрессу в изучении зиккурата, а также, что было немаловажно, высвобождению Оникса. Дело оставалось за тем, чтобы с достоинством выстоять это сражение и не дать себя достать, тем самым предоставляя возможность отыграться, показать, что недавнее упущение было ничтожным, на которое точно можно закрыть глаза при составлении отчётов о проделанной работе и полученных сведениях в ходе такой вылазки.

Следующую телепатическую связь Алая Лилия перенесла куда лучше, словно прежних перекашивающих пульсаций в висках и не было, только если от усиливавшихся зловоний, исходивших от самого́ «‎мясистого» дерева. Открывая его опасные возможности в противостоянии с небольшим отрядом Хаоса, объявился и властитель этого «гомункула», бросая гневные возгласы. С каждым вопросом ответы едва находились, однако то было важно погодя: и все карты, возможно, раскроются. А сейчас происходила очередная проверка рефлексов и сил, и на сей раз у наёмницы это получилось даже безупречно. Пришедшееся на её скромную особу нападение пары гибких окровавленных ветвей было ловко отражено встречным метанием заряженных магией спиц, которые, обезвредив «‎тентакли» с поразительной скоростью, вернулись к своей владелице словно по обратной траектории невидимых нитей, связывающих мастера и оружие. Не забывая о своих союзниках и веря в силу Первородных, Сюзанна тотчас обратила внимание на гнома, которому в момент пришлось выстоять один из удачно попавших ударов древа. Ласточку и её пилота окутал прозрачный барьер, после чего женщина готовилась к следующему ходу непредсказуемого противника.

Контра отростка 1 (ответ на (16)): Хорошо (24).
Контра отростка 2 (ответ на (23)): Отлично (30).
Не позволить Ойгену и его машине пострадать: Хорошо (18).

[Энтропий]

Я очень извиняюсь, думаю, мы всё-таки уже закончим этот эпизод.

Что-то он сложно начался, и дошёл до конца лишь благодаря вам! Огромное спасибо, что поиграли со мной в этот сюжет! Я предлагаю всем желающим написать по заключительному посту! <3

Сражение набирало обороты, с каждой минутой здесь становилось всё жарче, словно дерево излучало тепло, норовя их запечь заживо. Ойген и Сусанна чётко и самоотверженно вели бой против гомункула-древа и прикованного к нему человека. При этом поступая очень правильно: отражая атаки, прикрывая Энтропия, который из-за объективных обстоятельств не мог использовать магию. Зато родной Дэллериум отлично рубил прочный мясистый ствол, и при каждом ударе дерево издавало неприятный писк, похожий на ультразвук. Никто из них не останавливался, даже когда смертоносные ветви врезались в броню и ранили тела хаоситов, пуская первую кровь. Они не могли закончить с деревом за полминуты, слишком уж ограничен их ресурс: и человеческий, и магический. Благодаря тому, что Энигма успел заморозить дерево, било оно не так, чтобы очень часто. Вместо условно десяти ударов на каждого, максимум два или три.

Оставалось полагаться, что его также прикроют, пока ядро не будет обезврежено. Опять же, рубить замороженную элитной магией плоть куда проще, атакующие свойства древа значительно снизились. Когда Энтропий почувствовал пульсацию ауры Оникса буквально в миллиметре от своего лезвия, то сменил угол атаки и буквально вырезал «этнарха» из сердцевины дерева. В руках того был зажат кристалл, создававший дисбаланс для ядра Зиккурата. Однако недостаточно хорошо создававший. Энтропий сразу понял, что именно этот кристалл заставили создать Оникса, и демиург даже мог представить как именно. Оникс всё-таки был достаточно талантлив, чтобы работать в плохо изученных для себя областях. И первородный не сомневался, что при необходимых ресурсах, Оникс сделал бы всё как надо и контроль над ядром полностью оказался потерян. Однако эмиссар совершил крайне хитрую «ошибку», чтобы в итоге на последней стадии кристалл сработал не так, как следовало, оставляя возможность принять контроль над ядром. Разумеется, Энтропий сумел бы совладать и с самым плохим раскладом, но тогда они бы не отделались так просто. А ведь и это было не просто...

Энтропий размахнулся и бросил Оникса Энигме, — его надо стабилизировать! Ещё семь минут и наступит клиническая смерть. — Оникс, кажется, находился в тотальной отключке и совершенно никак не реагировал на происходящее.

А дальше дело оставалось за малым. Сердцевина древа, вместе с ядром зиккурата пребывала в частичном стазисе, устроенном Энигмой, поэтому только вопрос времени, когда Энтропий сумеет вернуть над ним полный контроль. Этот бой вымотал всех, и только когда Энтропий сумел стабилизировать ядро и взять полный контроль, воздух словно перестал быть густым и тяжёлым.

— Все назад, я его запечатаю! — громко произнес Энтропий, и в этом  действительно был резон, потому что если в область элитной печати попадёт кто-то из своих, то Сигиллум запечатает всех, кто находятся в её зоне действия. Не то, чтобы она особо большая, но затрагивала самого виновника и ещё несколько метров вокруг него.

Когда всё закончилось, через несколько минут зиккурат заполнили уже официальные силовики Ордена и профильные специалисты. Они помогали пострадавшим, обнаружившимся в других помещениях. Хаоситы прошлых групп подверглись многочисленным мутациям, но все еще можно было обратить в большинстве случаев (но не во всех). Погибших насчитывалось несколько десятков: тех, кто стал частью древа. Инициировалось следствие, что продлится ещё несколько месяцев.

— Вы все отлично отработали, — добродушно хмыкнул Энтропий, и посмотрел на Сусанну, — мне известно, что у Ойгена уже есть один дар Ордена, думаю, твоё участие в этой миссии тоже заслуживает особого дара, представь артефакт, который бы ты хотела и я его создам.

>>> Является основанием для получения фракционного артефакта за 200 кристаллов.

Ойгену же досталась одна из интегрити. Энигма тоже мог забрать боевую куклу и перепрограммированные кристаллы. Однако им с Энтропием ещё предстояло еще много работы по этому делу. Хорошо, что основное можно было делегировать на эмиссаров.

— Брат, ты идешь? — ухмыльнулся, Энтропий, открывая портал. И была в этом «брат» какая-то странная, неподдающаяся интерпретации двусмысленность.

[Ойген Нойманн]

Один щит – хорошо, а два – завсегда лучше. Как оказалось, Сусанна смыслит в защитной магии, а посему барьер Ласточки удачно комбинировался с энергетическим полем эонки. Ойген успел сбросить в текстовый канал палец вверх, срезая из пулемёта очередной отросток мутадерева.

Сражение выдалось утомительным, кипучим от смеси магической энергии союзников и древа, но... Ритмично-рутинным, словно десятиминутный трек в жанре melancholic post rock? Срубить ближние отростки из пулемёта – отстрелить лезущие к демиургу из гаусса – уйти под защиту Сусанны или самому развернуть заряженный купол – повторить. К счастью, соратники попались опытные, и атаки троица почти не пропускала. Конечно, к концу боя по стеклу кабины зазмеилась пара трещин, а температура охлаждающей жидкости в контуре поползла к красной зоне, да и патроны довольно быстро убывали.

Но финал был столь же скоротечен, сколько и долгожданен. Краем глаза Ойген заметил, как Энтро с хирургической точностью вырезает бедного братца из тошнотворных алых потрохов. Он даже на миг отвлёкся от боя, заворожённый мастерством демиурга и охваченный надеждой на скорый отдых – и эта заминка едва не стоила ему жизни. Окрик Энтропия о печати застал Ойгена врасплох, и только в последний миг он резко дёрнул рычаги на себя. Ласточка сделала прыжок назад, а по измождённому мозгу гнома снова шарахнула волна высокоранговых чар...

...а когда Нойманн пришёл в себя, буквально вися на ремнях в кресле, всё уже закончилось. По залу сновали служители Дискордиума, помогая раненым и анализируя мутировавшие мясные побеги. Гном медленно выполз из побитого кокпита и привалился к боку Ласточки, осторожно поглаживая исцарапанную крышку грузового люка и потягивая стаут из фляги. Можно было и отпраздновать.
– Ну что, пора домой... Металлика.

[Энигма]

Собственно, команда Энтро ухитрилась справиться и без Энигмы. Пока тот рассматривал мясное дерево и внимал высоким сторонам переговоров, гном вместе с девушкой работу работали, а сам Энтро выдрал таки Оникса из сердцевины мерзости, Энигма успел поймать внука на излете. Нечего, как говорится, ушами хлопать, особенно в боевой ситуации.
Со своими ремарками к хаоситам он не полез, зачем? Не в свой зиккурат, как говорится, не ложись, и не ему, Познанию, тут выделываться со своим авторитетным мнением. К тому же, как показывала практика, хаоситы в состоянии слушать и уважать только своего босса и то время от времени, так что ситуацию Рассвет никак не комментировал.

А вот Оникс заставил поволноваться. Энигма подвесил внука прямо перед собой, не хотел ничего создавать в месте, способном переотразить магию Познания на него самого, собственно, могло рикошетом даже Энтро зацепить, ему, конечно, ничего не будет, оленю, а во его последователи могут пострадать. Случайно. Так что Познание просто воспользовался сырой магией, не касающейся никаких предметов, а действующей узконаправленным лучом, и, удерживая ею умирающее (в который это уже раз, а?) тело применил медицинские немагический навыки реанимации в полевых условиях. Жестко, кто же спорит, а выбор был?
Вот именно. Так что поорать и побегать в испуге и попозже можно. А как щенок очнется – так и выпороть на пару с дедушкой-затейником.

Р-р-р-р!

Пока Рассвет возился с Ониксом, Энтропиус запечатал мясо, Эн за группой в тот момент  не следил, эмиссар требовал всего его внимания, а когда оторвался от работы, все уже было закончено. Следовало как можно быстрее покинуть это место, желательно его еще продезинфецировать взрывом на всякий случай, ибо скверну принято выжигать, но тут уж пусть сами господа-хаоситы. Кто такой Энигма, чтобы раздавать бесплатные советы?

Взгляд снова перебежал на бесчувственного, но уже вне опасности Оникса. Медицинские навыки, отточенные тысячелетиями, дали нужный результат, ребенок был жив. Все-таки медицина не целительство, можно сколько угодно развлекаться в любом месте, даже в магической аномалии, ответка не прилетит, крови, конечно, много бывает, ну то такое.. Зато потом жив-цел-орел. Штопаный.

Энтро раздавал последователям плюшки, а Эн наливаясь желчью, думал о предстоящем разговоре с одним неудержимым господином.
Из состояния сосредоточенного размышления о возмездии его вывел голос братца:
— Брат, ты идешь?
Ась?
Эн прищурился на двусмысленный «брат», затем ухмыльнулся, кивнул, и, направляя перед собой пока еще бесчувственное тело Оникса, ушел в портал следом за Энтро.



реанимация Оникса в полевых условиях (Отлично (40))

[Сусанна Серра]

Уже при первых секундах встречи с этим искажённым деревом было ясно, что сражение окажется не из лёгких, но его скорейший исход с очевидной победой вторгшихся в зиккурат воинов был возможен преимущественно благодаря демиуржьей силе: их неисчерпаемой мощи, лишённой существенных границ, когда пострадать в момент мог не только враг, но и союзник. Казалось, что агрессивным отросткам их кровожадного владельца, безумно стремящимся зацепить и ранить своих врагов, не было конца, что их ресурс был бесконечен до тех пор, пока последний противник не падёт ниц. Да вот ожидать того не стоило: воля и стремление Хаоса были нерушимы, непобедимы. Хаотичность непреклонна, она объединяет и разрушает — вот что есть непостоянство. В этом беспорядке, что весьма интересно, Алая Лилия смогла найти себе место, осознав, что это неотъемлемая часть неё. И что она — незаменимая хаотичная единица.

Вера в своего покровителя, неуклонно двигавшегося к намеченной цели и явно осознающего колоссальную ответственность за своих последователей, ничуть не колебалась, ведь Серра верила, что всё так и будет. На поле боя всегда будут проигравшие, а победившая сторона иногда не может избежать потерь, коих со стороны Дискордиума точно не один десяток. Воинам, сражавшимся и продолжающим сражаться бок о бок, чтить память отдавших жизнь за цели и идеи Ордена не впервой, и их имена, пусть даже и услышанные впервые, будут увековечены в истории Дискордии. Так и Сюзанна могла оказаться в списке павших, если бы вовремя не подоспел последний и замыкающий отряд, благодаря которому наёмница не осталась дожидаться своей незавидной участи.

Всё прекратилось, наконец-то действительно можно было сложить навострённые шпильки, недавно протыкавшие и даже дробящие омерзительные отростки из крови. Их враг повержен, заточён Энтропием, в который раз исполнившим свой предводительский долг. И ничего более не оставалось, кроме как отправиться на заслуженный, хоть и непродолжительный, но всё-таки отдых, так внимание демиурга снизошло на адепта-эонку, тут же склонившую голову с его обращением. В услышанное с трудом можно было поверить, но мог ли сейчас вводить подчинённых, отважно и отчасти отчаянно сражавшихся, в заблуждение? Вряд ли...
— Мой покровитель... Для меня великой честью будет принять от Вас любой дар. Совершенно любой, — женщина совершила поклон, оставляя размышления о скором вознаграждении, и провела взглядом всех, кто смог остаться в живых. — Благодарю...

Значит, что и ей задерживаться не стоит.