[Тайсэрлесс]

Участники: Лира Мирлесс & Тайсэрлесс Время и место: Конец 5025-го года. Лирея, горы Ливет

Мир полон загадок и тайн. Особенно если ты в нём впервые.

[Тайсэрлесс]

Всё когда-то бывает впервые.

Открыть глаза и увидеть перед собой землю, камни, даже какой-то маленький ручеёк, журчащий тихо-тихо. Пальцы медленно сжались в кулак, захватывая маленькую горсть влажной земли. Всё тело пробежалось странными мурашками, а мышцы чудно͐ сжимались. Тело не желало повиноваться сознанию. Действия оказывались достаточно вялыми, а глаза слипались, как от глубокого, но короткого и тяжёлого, сна. Словно трудоголик после бессонной смены, девушка приняла сидячее положение и потёрла лицо руками, размазывая по нему случайно землю и грязь. Поморщившись на холодные ощущения, Тайсэрлесс посмотрела на свои конечности и убедилась, что оказалась в незнакомом месте. Но чем больше она находилась в неподвижности и тишине, тем больше поступало в мозг информации о местонахождении, обстановке в мире.

Лирея. Горы Ливет. Утёс. Здесь возможны какие-либо звери в виде крупных кошачьих представителей - пантер, а также змеи, крысы и пауки. Из растений могут оказаться можжевельник, лишайник, а также какие-либо грибные споры. Вероятно, флуоресцентные. Ардентка сонно оглядывала окружение и подняла свою левую руку, чтобы осмотреть её. Никаких повреждений, но есть наличие грязи. Под ногтями и на коже. На голове имелись спутанные густые пряди, а кожа оказалась то ли из-за освещения, то ли на самом деле бледно-землистой. Короткие ногти. Равнодушный взгляд скользил по пространству, но и говорить что-то Тайсэрлесс не собиралась.

Зачем она здесь? По какой такой причине? Девушка опёрлась ладонью об стену пещеры, в которой оказалась, чтобы встать на ноги. Посмотрела на себя сверху вниз и поняла, что нагая. Абсолютно. Интимные места, что обычные люди прикрывают тряпками, не проглядываются как таково. Полотна ткани, что обычные люди носят на себе, называют одеждой. Нахмурив брови, арданатея оглянулась по сторонам. Небольшая грудь прикрыта лишь грубым слоем подобия ороговевшей кожи. Сосков не обнаруживалось. Промежность тоже не было видно, видимо, защищалась таким же сплошным слоем. На руках, ногах и туловище Тайсэрлесс обнаружила странные "швы", словно её кожа расходилась в стороны, а какой-то врач их зашил, пока она спала. Подняла руку вновь и посмотрела с проступающим любопытством. И свечение откуда-то.

Взгляд упал на грудину. Как она раньше не заметила? В груди находилась пробоина, словно от какого-то выстрела, снаряда. Пустота, но изнутри так ярко светится, что освещает путь. Красивый оранжево-жёлтый оттенок. И горячо как. Но не обжигает, а обогревает, не давая замёрзнуть.

Теперь надо искать выход из этого места. И желательно без приключений. А может, для начала осмотреться и понять что к чему? Звучит заманчиво. Арданатея посмотрела из стороны в сторону, чтобы определиться с направлением движения. Повернулась и увидела какой-то тоннель впереди. Что же, можно пойти и туда. Всё равно на месте стоять и сидеть не хотелось. Лежать и подавно. Належалась уже. Ведь в этом мире столько всего интересного... У неё под ногами весь мир, а тьма окутывала со всех сторон своим невесомым непроглядным одеялом. Любопытство и желание изучить окрестность сжирали изнутри, не давая покоя. Хотелось узнать как можно больше.

Внезапно хлынула обида. Демиурги. Они здесь. Не конкретно в этом месте, а в этом мире, что назывался планетой. И таких планет несколько. Демиурги первого поколения, что являлись такими же квазизвёздами поначалу, воплотились в мире раньше. Намного раньше. Умопомрачительно раньше. Ведь и Тайсэрлесс могла очутиться здесь вместе с ними, но что и где именно пошло не так? Это несправедливо. Кулаки сжались снова, но уже не из-за приведения тело в чувство, а из-за какой-то странной злости. Всё внутри кипело. Это называется раздражением? Медленно и тихо выдохнуть, успокоиться. В итоге ард тоже оказалась в этом мире. Останется только найти их и других собратьев. Пообщаться, узнать обстановку. Но это время. Много ли у неё этой непонятной единицы? Может, найдётся кто-то другой, кто сможет пояснить всё на этом непонятном свете? Слишком много информации, освоить её за раз не получается.

Медленными тихими шагами Тайсэрлесс ступала по земле, шлёпая по поверхности и булькая с каждым погружением в жидкую консистенцию. Вода. Она течёт. Охлаждает пятки, а как странно щекочет кожу. Поднять ногу, снова опустить. Холодно. По коже снова пробежались какие-то мурашки. Ардэнт взглянула на плечи и скользнула глазами по предплечьям. Изменений нет. Можно продолжить путь. Вперёд к приключениям? Вроде так говорят авантюристы. Хотелось бы приключений? А как их искать? Можно ли их найти, если это неосязаемое явление и не имеет формы? Воздух как-то можно ощутить. Он обтекает тело повсюду. Возможно, на эти вопросы снова найдётся ответ позднее. На данный момент надо поставить конкретную цель. Найти кого-то и наладить контакт. Желательно разумного и неагрессивного. И умеющего говорить. Человека. Вот на его поиски и нужно отправиться. А для этого надо снова найти выход из пещеры. Сияние в грудине стало ярче и медленно мерцает, то угасая, то увеличивая яркость. Может, в качестве некоего сигнального огня и получится кого-то к себе приманить? Но находятся ли люди в пещерах? Вот как раз и выдаётся возможность узнать.

[Лира]

Лира не находит в себе сил встать с постели в тот миг, когда звенит трелью надоедливой будильник. Она же ставила другую мелодию? Или так долго думала об этом, что приснилось, что так и сделала, а наяву – нет, не добралась, не смогла? Беловолосая особа поднимается, склоняется усталой безвольной куклой на колени, тянется так, что каждый позвонок выделяется из череды костей на спине. Бледная особа сползает с постели, ступает умываться, не забывая заглянуть в зеркало и увидеть сквозь длинные белые локоны своё сонное отражение. Грустная усмешка едва звучит в комнате, закрывается дверь.
Сегодня Лира снова путешественница – нужно выбраться в горы, поискать некоторые виды растений, быть может, порисовать с натуры зверей. Страх сжимает грудную клетку. Не хочется. Нет сил, желания никуда идти, ведь девушка слишком хорошо понимает, что неопытна, что, вероятнее всего, пострадает, что, если вдруг придётся столкнуться с опасностью, то она точно-точно не справится и совершенно точно принесёт всем лишь беды.

  «Нет. Не думай так», — просит, умоляет себя же. Когда умывается холодною водою, то оттягивает нижние веки глаз, смотрит на странную физиономию в зеркало. Тяжело. Странно. Хлопает себя по щекам. «Очнись», — требование твёрдое, краткое. Но она, кажется, уплывает в тревогу. Хочется остаться дома, передумать, никуда не идти. Но нет. Старается не думать. Каждый шаг отсекает возможность вернуться.

  — Я просто думаю об этом плохо, но на самом деле я не знаю, как всё будет впереди. И поэтому мне так беспокойно. Когда я приду, я увижу, что всё точно-точно в порядке, — обещает себе, когда завязывает на талии белоснежный бант, а сама облачается в светлое платье. Расчёсывает тщательно волосы. Собирает свой чемоданчик с кистями, красками и всяким-всяким. Вздыхает.

  — Даже если что-то случится плохое, то я справлюсь. Потому что до этого так или иначе я справлялась, — мантрой повторяет в голове снова и снова, пока преодолевает конец владений Князя и решает пойти к ближайшему транспорту.

***

  И вот она, тревожная, тяжело дышащая, стоит у тёмной пещеры. Там, судя по записям, по информации от местных, есть особые растения и, кажется, некие ночные бабочки, которых тоже, может быть, получится зарисовать. Медленно эон погружается во мрак. Над головой появляется магический источник света. Он робко дрожит, мерцает, позволяет видеть пред собою всё чётко и ясно, но не слепит глаз. Всматриваясь в пустоту, Лира чувствует глубокую тоску, которая, кажется, с каждым пройдённым метром съедает всё сильнее и сильнее. Пред глазами образы прошлого. Мучительные, злые, дикие. С глаз стекают слёзы, но беловолосая старательно поджимает губы и сдерживает боль. Всё такое странное. Дикое.

  Она не замечает, как меж сводов пещеры появляется всё больше и больше растительности. Оцепенение медленно настигает эона, давит на виски. И наконец девушка отпускает себя, теряет в чувствах, позволяя магическому огню померкнуть, а чемоданчику упасть с ослабших пальцев. Уши уже не слышат этот звук удара о пол. Тонет в непроглядной тьме.

***

  Серые глаза распахиваются внезапно. Осознание резью бьёт в голову. Взгляд ведёт в сторону. Замирает. Вокруг яростью бродят, крадутся дикие тёмные звери, животные. Их шерсть блестит на солнце, с дыхания каждого сходит угрожающий рык. Они бродят, голодные, Лира знает, вокруг неё. И ждут, чего-то неизменно ждут, словно сейчас не могут или не желают вцепиться ей в глотку, но однажды, в ином случае обязательно бы сделали. Взгляд с осторожностью поднимается наверх – свет робостью крадётся через маленькие щели сводов глубокой пещеры. Чёрная морда приближается к шее, опаляет дыханием. Слизывает холодный пот страха. Сглатывает.

  Не зная, зачем и почему это делает, но тянется рукою к массивному лбу. Опускает ладонь, гладит мягкость шерсти. Улыбается с облегчением – её не съели, не захотели, не возжелали изничтожить, убить за такую дерзость! Сероглазая шумно выдыхает тревогу, пытаясь осознать, сложить то, где она находится сейчас и что же ей делать дальше. Позволят ли подняться? Смотрит вниз, на платье – оно всё промокло. И сама сидит на островке среди воды. Кивает сама себе. Она действительно не поняла, не услышала ранее, что здесь вода. Но теперь плеск от шагов животных слышится очень явно. Здесь влажно и холодно.
Беловолосая растерянно вглядывается в окружающее пространство. Как она здесь оказалась? Что было после того, как огонёк погас? Платье разодрано, порвано. Поджимает теснее ноги.

  Вдруг слышит плеск воды. Другой. Неестественный. Поворачивает резко голову. Звери тоже. Смотрят злобно, но не бросаются, словно ждут команды, приказа. Или чего-то ещё?

  — Кто здесь? — подаёт голос, что отбивается эхом от стен, звучит звонко, робко, растворяется быстро в воздухе, остаётся лишь отголоском звука после. Лира не приподнимается, но тянется придержать животных, коснуться пальцами тёплого плеча, попробовать успокоить. Чует нутром, что они не нападут, пока не будет опасно. И тогда серые глаза вопросительно смотрят во мрак, рассматривая тёмные очертания гостьи. Это враг? Или друг? Лира ничего не знает. Но покуда тут есть кого можно пытаться спасти, девушка готова стараться это сделать. И оттого в голове сразу сотни мыслей – стоит ли помогать зверям? Отпустят ли её? Нужно ли защищаться магией? Где меч? И как, главное, она здесь оказалась с вырванном куском памяти? — Не бойся, они не нападут без угрозы, — улыбается, склоняет голову набок, дрожит мурашками, но старается показать незнакомке с рогами, что всё точно в порядке.

[Тайсэрлесс]

Много ли, мало ли прошло времени в поисках необходимого живого существа для получения нужных сведений, было не узнать. Отсутствие солнечных лучей, по направлению которых можно уточнить потоки времени. Из источника светы была лишь Звёздная Корона, что светила из середины грудины, как яркий фонарь. При прислушивании к звукам приходилось пригибаться на коленях, сосредотачивая всё своё внимание на каком-либо объекте. Араданатея продолжала искать и бродить по пещерным коридорам, вслушиваясь в капель и другие посторонние звуки, а такие имели место быть. Ведь это чужое логово. Чужая территория. Это ард понимала, но не торопилась тревожить жителей сего места. Всё же хотелось сперва просто изучить место, ознакомиться с местностью, а затем уже налаживать мосты с теми или иными созданиями. Оными пока что являлись жучки-паучки да змеи, что расползались.

Краем глаза замечено какое-то движение. Ардент повернулась и приподняла голову, чтобы осмотреться. И снова где-то показались лапы, хвосты и маячившие существа. Телосложением очень похожи на тех самых пантер. Девушка их видела впервые, но уже твёрдо знала, что это именно кошачьи представители. Короткая шея, жёсткая шерсть, далеко расположенные глаза янтарного и серого цвета, длинные хвосты и мощные лапы с острыми когтями. Тайсэрлесс вновь сделала шаг и замерла, отмечая, как в её направлении один из зверей обернулся. Свет Звёздной Короны уменьшился, больше напоминая свечку в тёмной комнате. Ещё один шаг, и ступню обволакивает холодная почва. В пятки впивается галька, но брюнетка игнорирует это неудобство, ещё не полностью осознавая, как на это реагировать. Но лицо искажается в недовольной гримасе, на лбу появляются морщинки, а брови хмурятся.

Голос. Женский. Тихий. Арданатея оставалась на своём месте и склонила голову набок, принимая эти слова на свой счёт. Она пыталась определиться с реакцией и не понимала, но слова врезались в память. Тайсэрлесс, как поисковик в сети Интернет, пыталась припомнить значение слова «бояться». Это чувство, что должно вызывать дрожь в коленках, трепет и волнение. Девушка волновалась? Нет. Да и на ногах стоит крепко. Руки и ноги не дрожат и не дёргаются, а сердцебиение ровное, дыхание спокойное. Значит, это не боязнь. По синонимам «страх», «испуг», «фобия» и тому подобные. Арданатея сморгнула все эти мысли, чтобы не засорять свой разум таким потоком информации, ведь здесь и сейчас куда интереснее события могут происходить.

- Я здесь, - тихим голосом изрекает ард и выходит из угла, что использовала в качестве укрытия. Её заметили, так что и скрываться дальше не имеет смысла. Девушка разглядывала свою новую знакомую, насколько позволяло зрение и освещение тёмной пещеры. Лишь за счёт флуоресцентных кристаллов да грибов, что находились у стен и на потолке, и получалось распознать в незнакомке длинноволосую девушку. Альбиноса ли? То ли белые, то ли пепельные волосы. А глаза, цвет которых не определить, сверкали. Одежда потенциальной собеседницы перепачкана и местами порвана. Что с ней случилось?

- Я и не боюсь, - ровно произносит Тайсэрлесс и подходит медленными шагами, поглядывая на кошачьих, что временами дёргали своими хвостами, выражая беспокойство и заинтересованность. Ард старалась делать меньше резких движений и не издавать громких звуков, чтобы не разозлить сторожей. Почему они не нападают? Почему они её защищают? Или они защищают место, на котором находится девушка? Может, здесь находится какая-то магическая энергия, что обуздывает нрав диких зверей? Они очень спокойные. В целом это и хорошо. Это играет на руку арду, которая драться точно не хотела. Девушка ещё не могла опознать свои возможности и способности, осознавая лишь самые обычные умения: мелкая моторика, устная речь и прочие. Всё продолжает оставаться ново.

- Как ты здесь оказалась? – арданатея посмотрела на кошек, потом перевела взгляд на девушку. – Вы оказались, - исправилась на более уважительный тон. В голове уложилась информация, что к незнакомым людям предпочтительно в знак почтения и вежливости обращаться на «Вы». Причины нахождения здесь пантер девушку не волновало, потому что это их обычная среда обитания. А вот про людей ничего не известно. – Вы здесь живёте? Не они, - она обвела рукой зверей и указала кивком на незнакомку. – Вы, - брюнетка старалась говорить спокойно и не так требовательно, но незнакомая обстановка и по-своему стрессовая ситуация давила на психику. Голова по-странному гудела, словно отказывалась воспринимать дальнейшую информацию.

- Я Тайсэрлесс. Квазизвезда. И я только появилась в Вашем мире. Мне хотелось бы узнать больше деталей о нынешнем месте, времени. Через того, кто проживает на месте непосредственно, - возможно, слова ардентки звучали слишком заумно и непонятно, витиевато. Но таков склад ума только явившейся в мире. Она ещё только учится и многого не понимает. Ладонь легла на грудь девы, указывая на говорящую. Представилась, объяснила ситуацию. Что нужно ещё сделать? Спросить, наверное. – Вы мне сможете помочь в этом? А Вам нужна помощь? – услуга за услугу. И Тайсэрлесс постарается помочь выйти девушке из этого непонятного места, не тревожа умы зверей.

[Лира]

Всплеск воды. Лира вздрагивает. Ресницы дрожат, утомлённые негой прошедшего беспамятства. Светлая головка кивает ещё за секунду до ответа незнакомки – действительно, та стояла, выглядела так, словно страх ей не ведом. Не здесь, не сейчас.  Не страшно. Должно быть, эта полуобнажённая воительница сильна, мощная и совершенно точно не сомневается в своих силах. Это и правильно. Вода журчит, лижет босые ноги рогатой особы. Серые глаза внимательно и по-доброму изучают образ девушки. Лира слабо улыбается. Пантеры мурчат, сходят на рык, беспокойно ходили рядом. Хвосты чёрные, змеиные, маятниками в разные стороны. Беловолосая замирает, затихает, только лишь тянет руки слабо, словно намеревается не пустить хищников, успокоить, дать понять, что всё в порядке, что нет ничего страшного в новом существе.

  Лире хочется в это верить.

  Она смотрит с теплом и принятием, словно и не горит в душе вязкая тьма, как девушка подходит ближе. В голове всполохами тревога: «ей бы одеться! Ох, а точно не тронут ли?» Беловолосая не понимает, не осознает, почему пантеры не проявляют большей агрессии, они лишь сдержанно рычат, но не более. Защищают ли её? Почему? Что же Лира такого сделала, что они стали такими? Или всегда были...? Страшно представить, что было там, в том мгновении, которое девушка не помнит совершенно точно.

  — Я не знаю, — опуская взгляд, смущённо отвечает беловолосая, боясь, что этот ответ разозлит или кошек, или саму незнакомку. — Я не помню. Я помню лишь то, что вошла сюда и... Очнулась здесь. Я не знаю, что со мной случилось, — спокойным голосом роняет слова, но слышит, как на дне каждого звука прячутся тревога и беспокойство. — Нет... Я... Мне нужно уйти отсюда, — кивает Лира, надеясь, что пантеры позволят подняться. Медленно она поправляет прядь длинных насыщенно белых волос. — Они... кажутся, меня охраняют или сторожат. Но я не знаю, почему так, — растерянно мяучит, постепенно разрушая флёр таинственности, что кружил вокруг неё некоторое время назад.

  — Вы в порядке? — заглядывает в глаза незнакомки, заметив, что та словно бы не с этой планеты, а, быть может, не с этого мира? В очах чужих словно история далёких звёзд, нечто, что заставляет сейчас путаться и воспринимать всё... иначе? Или, быть может, Лира придумывает, и всё виной тому – их общий потерянный вид? Но когда девушка отвечает, когда проясняет, беловолосая понимает – она права, и это действительно кто-то новый, кто-то... другой. Иной.

  — Хорошо, — поджимая к себе коленки и укладывая на них голову, мяучит белоснежная, поддаваясь сладкой неге и сонливости. — Меня зовут Лира. Просто Лира, — бормочет, боясь произносить фамилию, что связана с далёким и печальным прошлым, — и я помогу вам, — встаёт порывом, чуть шатается, оступается и шагает в воду. Опирается на чёрную шерстистую спину. Ступает ближе к незнакомке, загораясь мыслью, что, возможно, именно так получится помочь и сделать что-то полезное.

  — Нет, мне помощь не нужна, — шепчет звонкой птичкой, чувствуя, как сзади пантеры напрягаются и полукольцом обходят девушек. Лира протягивает руку Тайсэрлесс, медленно создаёт магию, которая бы восстанавливала бы одежду. На это потратить силы не жалко. Не для новой знакомой. Девушка также создаёт и удобную одежду для Тайсэр, складывая в своих руках.

  — Я не знаю, насколько это комфортная одежда для Вас, но я бы хотела, чтобы Вы не мерзли и были... одеты, — протягивает беловолосая штаны, обувь и просторную рубашку. — Потом можем найти нечто иное... — мяучит, гадая, позволят ли им уйти отсюда. И куда им двигаться? В какую сторону? Встретят ли они опасность в пещере или же смогут мирно оставить это тёмное, пропитанное влагой место? Лира сглатывает, мягко проводит ладонью по шерсти одной из пантер, заглядывает в глаза, кивает словно бы сама себе, осознавая, что пока что их не тронут. Задумывается на мгновение. — Мы на Лирее. На одной из планет. Сейчас 2025 год... И мы в горах...  Что Вы ещё хотите знать? Я стану Вашим проводником, пока Вы не найдёте кого-то лучше меня, — по-светлому улыбается девушка, поглядывая серостью глаз на новую знакомую.

[Тайсэрлесс]

Это место, определённо, фонило очень странной аурой. Пантеры кружились и будто сдерживались от атаки. Может, аура и чувство сильного существа поблизости их останавливало от атаки? Нерегулируемая магическая энергия пробуждённой квазизвезды могла дать о себе знать в любой неподходящий момент, поэтому Тайсэрлесс оставалась спокойной. Незачем тревожить жителей данной местности попусту. Почему-то девушка была убеждена в том, что при сохранении невозмутимости на посторонних на неё никто не нападёт. Если сохранять спокойствие, то переговоры тоже могут пройти очень даже легко и непринуждённо. Ардент так много не знала о нынешнем мире и времени, что сама не знала, как себя вести. Хотя подходящие слова приходили на ум непроизвольно, словно она здесь уже давно. Конечно, смятение возникало при виде незнакомых созданий, но без этого никак. Это обычное явление. Наверное.

- Вы от кого-то прячетесь? – склоняет голову набок Тайсэрлесс, внимательно изучая свою собеседницу. Наивно полагая, что такая на вид хрупкая девушка могла и случайно или даже целенаправленно попасть в пещеру, чтобы что-то найти, от кого-либо спрятаться или просто уединиться со своими мыслями, девушка выслушивала и впитывала каждое произнесённое слово, как губка. Все слова проходили через призму осознания, и пробуждённый мозг судорожно обрабатывал язык нынешнего мира. Брюнетка честно пыталась принять все слова, но не понимала. Не понимала, как можно не знать. Не понимала, как можно не помнить. Хотя и сама Тайсэрлесс не могла бы сказать с уверенностью, что её пробудило, откуда появилась. Из космического пространства, это точно. А что было до? Возможно, эти вопросы останутся без ответа, так как рогатая сейчас оказывалась подобно младенцу, который сразу научился говорить, ходить и принимать сведения. Но новорожденный ребёнок не смог бы ответить на вопрос: «Что было до появления на свет?». А была лишь тьма.

- А с какой целью Вы шли сюда? Что Вас сюда заманило? Что привлекло? Или Вас отпугнула обстановка снаружи? – вопросы сыпались из уст пробудившейся квазизвезды. Ведь она на самом деле не понимала происходящего. Шла-шла, увидела единственное разумное существо, которое могло поддерживать контакт и ввести в курс дела, но та и сама во многом не разбиралась. Это, конечно, не настраивало против себя арданатею, но вводило в заблуждение, смущало. От этого внутри очень странно сжималось, отчего взгляд девушки становился непонимающим, хмурым, задумчивым и старающимся вникнуть во всё происходящее. Это нельзя было назвать открытым разочарованием, но искренним недопониманием.

- Это не Ваши защитники? Это дикие звери? – изумлённо спрашивает Тайсэрлесс, всё ещё оставаясь в прострации от событий в округе. Не может ли быть так, что эта пещера охраняется этими пантерами, но те чувствуют, что девушки не несут вреда, не являются злоумышленниками? Девушка скинула с плеча мешающую прядь густых встрёпанных волос, слипшихся между собой. Она продолжала наблюдать, как собеседница встаёт на ноги, слегка оступается. Беловласая слаба? С ней точно всё в порядке? Почему-то арданатее казалось, что обычные люди должны ходить, как она, - с ровной осанкой, прямой спиной, уверенной походкой. Но визави будто являлась исключением.

- Да, - просто отвечает, но всё же окидывает себя взглядом сверху донизу, оценивая своё состояние. Нагота по очевидным причинам ардента не смущала. Для неё это казалось обыденной вещью, что та даже не задумалась об одежде, хоть в голову и закрались сомнительные мысли, что всё же в нормально обстановке принято носить тряпьё, чтобы прикрыть части тела. Определяющие гендерные, так точно. Это половые органы и грудь, но почему-то происходило впечатление, что не все ходят так, как подобает приличному обществу.

- Почему Вы говорите, что не нужна помощь, хотя сами едва ходите? – очередное непонимание окружающего мира. Становилось всё страннее и страннее. Не сама девчонка, а её поведение. Её слова тоже звучали обычно, но каждый раз её фразы выбивали из колеи. Тайсэрлесс этого откровенно не понимала, чем и не стеснялась показывать своей мимикой и жестами. Со следующих слов Лиры, как та уже представилась, предполагается быть одетой, закрывая бёдра и торс. – Я бы настояла принять мою помощь, так как чувствую себя уверенно. Но я не хочу казаться настойчивой и подозрительной, - машинально произносит, даже не задумываясь о том, как это будет звучать со стороны. – Я подошла сюда на очертания зверей и шорохи, что доносятся с этой местности. Я не причиню вреда. Я не вижу в этом смысла, - отвечает, как ребёнок. Взрослый осознающий действительность ребёнок, что не умеет врать. Арданатея, правда, не видела смысла и врать, и делать больно едва знакомому существу, который не проявляет агрессии. Может, потому и крупные кошки не нападают, так как ощущают это настроение?

- Спасибо, - тихим, но достаточно уверенным голосом изрекает ардент, забирая из рук Лиры одежду. Она уходит в сторону и кладёт вещи со всей осторожностью, словно они состояли из стекла. Подбирает первую в руки и разворачивает, окидывая взглядом и посматривая спрашивающим взором на белобрысую.

В руках оказались первым делом штаны. Брюнетка просовывает руку в штанину, но та оказывается слишком широкой и мешковатой для тонкой конечности. И нет той горловины, чтобы натянуть через голову. Не держится на корпусе, спадая на пол, так как нет каких-либо зацепок на спине. Тайсэрлесс сомневалась, что надо продевает плотную сшитую ткань через голову, так как та порвётся. Решая надеть уже на ноги спустя секундные размышления, ардэнт натягивает и затягивает резинку. Вроде держится. Вроде нормально. И не сковывает движений.

Рубашка. Очередные странные штанины, которые спокойно прошли через руки, но неудобно застёгивать на спине, а спереди как-то мешковато. Если даже Лира спрашивала предложить помощь, то брюнетка лишь ставила руку перед собой в знаке «Подожди, я сама». Арду надо привыкнуть, научиться. И она начала натягивать одеяние, что то закрывало спину. Умерив температуру Короны, чтобы не сжечь рубашку, девушка уменьшила и яркость оной, застёгивая пуговицы, что закрывали живот и грудь. Необычные ощущения.

Осталась обувь. Первая нога. Неудобно. Может, на вторую ногу? Надевает. И будто тесно ноге, пальцы врезаются в мысок ботинок. Снимая и укладывая на камень, Тайсэрлесс разрезала носок ботинка своими острыми ногтями, чуть обугливая нитки, чтобы не торчали, не цеплялись и не распарывались дальше. Надевает ещё раз. Уже удобнее. Пальцы торчат, но зато комфортно. Тоже самое проделано и со второй обувкой, которую тоже успешно натягивают на ногу, затягивая шнурки и засовывая их вовнутрь. Завязывать арданатея ещё не умела. Моторика не позволяла.

- Почему Вы говорите, что я найду лучше? – для неё пока нет понятий «лучше» и «хуже». Квазизвезда не думала на этот счёт, но подобная... ущемлённость? – как-то странно насторожила. Брюнетка вновь склонила голову набок и разглядывала девочку. – Я пока не знаю, кто хуже, а кто лучше. Мне будет достаточно и тех знаний, что Вы несёте в себе. Если учиться, то вместе. Я предпочту делать в компании, в общении и познавать всё в общении непосредственно с Вами. Почему Вы так думаете?

[Лира]

Лира не без мягкой улыбки замечает, что незнакомка остаётся до поразительного спокойной. Всё ещё подвластная дрёме, странному чувству, что не давало мыслить однозначно трезво, девушка старается понять суть рогатого существа. Беловолосая ощущает, что оно сильно, мощно, но, если её не подводит чутьё, то оно не до конца осознаёт себя, понимает то, что происходит вокруг. Каждый вдох отчего-то кажется донельзя шумным.

  Вопрос обжигает уши. Тело вздрагивает, словно ветер принёс морозных воздух с далёких гор. Лира слабо мотает головой, но даже этот жест ощущается звоном в голове. Странное место. Смущённая улыбка ложится на губы бледной девушки, когда незнакомка клонит голову набок. Кажется, они друг друга действительно не понимают? И не поймут, если беловолосая не постарается объясниться. Но как это сделать, если вся память о прошедших часах сплошными обрывками? Силясь вспомнить, Лира хмурится, напрягается, но не находит в себе согласия с тем, что ей довелось именно прятаться от кого-то. Помнит лишь чувство, что убегала, но затем – тьма, словно что-то выкосило воспоминания, лишило жизни, сути. Девушка приподнимает ладони, чтобы всмотреться в них – жива. Пальцы всё ещё дрожат, усталые, пугливые, но это признак того, что всё это – реальность. Тоскливая и мутная, словно обе незнакомки тонут в мутном киселе, в дрёме излишне спокойного сна.

  Вопросы столь громки, что невольно хочется попросить говорить тише. Голос девушки мог бы разбить скалы, но Лира осознаёт, что это лишь иллюзия, ощущение. Рогатое существо говорит обычно, спокойно, спрашивает с искренним детским любопытством. Беловолосая слабо улыбается в робком умилении.

  — Я... Кажется, я хотела поискать новые виды растений, порисовать их... И животных тоже... Но я растеряла всё... что у меня было, — неуверенно мяучит девушка, оглядываясь вокруг, словно, если посмотреть внимательно, можно было бы отыскать те самые вещи. Лира вздыхает, не находя ничего кроме светящихся грибов.  Она снова смотрит на незнакомку виноватым взором, ощущая себя раздетой морально. У неё ничего нет, и она вряд ли может помочь в той степени, в которой хотела. Но хотя бы немного...  Слыша изумление в интонации девушки, беловолосая слабо ведёт ручкой по широкому лбу одной из пантер. — Они просто были здесь, когда я очнулась. Я благодарна им, — голос лёгкой трелью разносится по глади воды, сводам глубокой тёмной пещеры. Он отбивается от стен, эхом убегает в далёкие глубины.

  Лира поднимается. Она слаба. И знает это слишком хорошо, чтобы не улыбнуться в смущении и извинении за свой внешний вид.

  Снова вопрос. Этот бьёт не по ушам, но пробивает сердце и душу. Вынуждает замереть и затихнуть, задуматься нарочито светло и улыбчиво. Девушка приобнимает себя за плечи, пытаясь ответить так, чтобы не сказать слишком тяжёлой или неприятной информации. Она видит удивление и недоумение на лице незнакомки. Такие чистые, яркие эмоции, что присущи только детям.

  — Я просто... Иногда боюсь помощи и не считаю, что она может мне помочь в действительности, — отвечает искренне и честно. Затем машет головой и ручкой: — Не берите в голову, это ерунда. И нет, Вы не кажетесь мне подозрительной или настойчивой, всё в порядке, — торопится объясниться, прояснить всё, чтобы не вызывать у девушки лишний дискомфорт. Руки тянутся выжать длинные белые волосы от воды. Детскому объяснению о том, что незнакомка не причинит вреда, Лира верит и принимает те слова с доброй, нежной и почти что покровительственной улыбкой. — Я верю.

  Когда одежда оказывается в руках незнакомки, Лира кивает и наблюдает, что та отступает, чтобы переодеться. Невысокая путница оборачивается к пантерам, склоняется пред ними на колени и тянется обнять каждую в странном бесстрашном порыве прикоснуться, ощутить чужую дикую натуру, отблагодарить своим теплом. Она даже могла бы отдать свою жизнь, тело, мясо и плоть, лишь бы выразить всю признательность.

  — Спасибо, — шепчет каждой. И пантеры вьются рядом змеями, рычат, ворчат на своём, ходят, кто-то вальяжно ложится на камень, где прежде была беловолосая. Лира ведёт взгляд в сторону, ловит чужой вопросительный взгляд. — Помочь? Всё будет в порядке, не волнуйся, — утешает, поднимаясь. Она подходит ближе и заинтересованно наблюдает за усилиями девушки одеться.

  — То, что ты держишь – штаны. Их нужно надевать на ноги, — представляя пред собою воображаемые штаны, Лира делает жест, словно продевает ногу в одну невидимую штанину, а затем в другую. — Вот так, молодец, — хвалит, когда наконец штаны оказываются на талии незнакомки, а узел твёрдо завязан. Не без сожаления беловолосая осознаёт, что, кажется, это существо действительно не то иномирец, не то нечто совсем иное, которое совершенно не знакомо со многими здешними правилами и порядками. Но оно не беспомощно. Девушка порывается помочь с кофтой, но останавливается, увидев жест. Замирает и кивает, зная, что лучше научиться самостоятельно справляться с подобными вещами. — Вот так, — удовлетворённо кивает, когда наконец все пуговицы застёгнуты. Кажется, некоторые базовые знания выборочно у рогатой дамы есть... Серые глаза щурятся. Может ли это быть особой игрой или обманом?

  Лира ахает, но лишь смотрит на то, как девушка, не выдержав дискомфорта в обуви, просто берёт и разрезает ту.

  — Постой, я ведь могу... — поздно, — сделать новое... — вздыхает. Видя, что у той не получается завязать, Лира опускается на колени, не заботясь о чистоте платья и тянется, если то позволяет незнакомка, завязать на крепкий узел обувь. — Могут вывалиться, споткнёшься – будет больно. А так безопаснее, — поясняет, хмурясь.

  Лира теряется от вопроса. Он снова бьёт в самое сердце, вынуждает глубоко задуматься, попытаться придумать такой ответ, который смог бы достаточно чётко прояснить каждый момент. Длинноволосая вслушивается в рассуждения незнакомки, кивает задумчиво. Поднимается.

  — Вам точно не нужна обувь получше? — указывает на торчащие пальцы. — А по поводу вопроса... Я не тот человек, который мог бы охватить достаточно много знаний и передать их все Вам, — кивает. Кивком головы просит идти за собою. Сама же ступает первой, наколдовывает рядом на всякий случай светящийся огонёк, пусть и рогатая девушка тоже была достаточно яркой. Пантеры тихонько рокочут и ступают следом. — Есть люди, которые знают больше. Они и будут лучше меня. Хотя мне, без сомнений, — щёчки розовеют, — приятно, что Вы хотите изучать мир в моей компании. Нам как раз нужно выбраться из пещеры, так что давайте руку, — Лира тянет свою ладонь вперёд, ожидая, когда существо протянет свою. Пантеры чуть тревожно рычат, но после окружают девушек и выходят вперёд, чтобы куда-то провести. — Кажется, они нам помогут. Как Вас зовут? А... Вспомнила... Тайсэрлесс, верно?  — участливо уточняет беловолосая, с интересом заглядывая в глаза девушки.

  Лира старается предвидеть любую опасность, но, к счастью, пещера тиха и спокойна. Ничто не рвётся из глубин, не рычит голодом. И пантеры, словно проводники, спокойно ведут путниц к свежему воздуху. Он уже бьётся рядом, ласкает кожу, наполняет ноздри сладостью.

  — Вы чувствуете? Мы совсем близко, — улыбается беловолосая. — Вы голодны? Я могу накормить Вас у себя дома. Если, конечно, Вы хотите... Мне вот нужно, — живот тоскливо урчит голодом.

[Тайсэрлесс]

Кажется... Такое странное слово, что отдаёт сомнениями и неуверенностью. Тайсэрлесс искренне не понимает, как живое существо, находящееся в мире много лет, дольше чем само только что воплотившееся в человекоподобное, можем не знать своих намерений. Если бы наклонением головы набок можно охарактеризовать непонимание, то звёздная смотрела бы вверх ногами. Стоя на руках. Но даже это было бы излишним, потому что жесты, как и слова, могут трактовать совершенно не так, как того хотелось бы, поэтому лучше просто спросить и точно узнать про девушку, с кем находится квазизвезда. Тайсэрлесс жуёт губами. Это движение происходит настолько непроизвольно, что сама ард не задумывается о нём. Она потом почесала подбородок, обозначая размышления. Неужели эти простые жесты так легко могут показать мыслительный процесс кого бы то ни было? Очень странно. Удивительно. Поразительно. Но факт.

- Вы сомневаетесь? – возможно, голос девушки, правда, звучал достаточно громко, резонируя об стенки пещеры, создавая акустический эффект и увеличивая громкость. Как бы ей не хотелось говорить тише, но голосовые связки устроены изначально таким образом, что для этого нужно переходить на шёпот. Арданатея сглатывает и испытывает сухость в горле. Появилась жажда. Можно ли пройти к мелкому ручейку, чтобы черпнуть воду ладонями и отхлебнуть чуть? Или лучше дождаться наиболее оптимального варианта?

- Мы можем отправиться искать Ваши вещи, - предлагает брюнетка и возвращает свой взгляд к Лире. Голос и тональность девушки оказывались по сравнению с голосом звёздной очень тихими, почти шелестящими, как листья деревьев, или журчащим, как те же самые ручейки. – Да, это займёт время. Но разве Вы не хотите их найти? – снова голова немного склоняется набок в заинтересованности и любопытстве. Глаза смотрели прямо и очень внимательно, чтобы отследить любое изменение в поведении и мимики своей знакомой.

- Могут ли это быть зачарованные звери? – начинает рассуждать вслух, принимая уже более эмоциональное выражение лица. Хмурит брови, наклоняет голову чуть вниз и подносит палец к губам, разве что те в трубочку не вытягивает. Чуть постукивает, касаясь кончиком длинного заострённого ногтя. – Что Вы знаете о местной фауне? Это ведь... пантеры? Правильно понимаю? Я не знаю, откуда пришло это название, но словно это понятие пришло вместе со мной в этот мир, - решила вновь поинтересоваться у Лиры Тайсэрлесс и обводит рядом находящихся животных взглядом. Хоть самой на четвереньки вставай, чтобы их лучше узнать. Ард неуверенным медленным движением начинает садиться на корточки, а после и встала на колени, чтобы немного поровнять уровень глаз с хищниками. Плавно протягивает руку навстречу к одному из них и наблюдает. Опускает руку, когда не замечает ответной реакции, а лишь недовольное мотание хвостом и отворачиванием головы. К беловласой же те шли более охотно. Что именно им не нравится?

- Но... помощь ведь для этого и создана, чтобы помогать, разве нет? – теперь и изумление вперемешку с сомнениями посещает разум арданатеи. Как люди могут отказываться от помощи, когда сами в ней требуются? Эти слова недаром так созвучны. Это расхождение выводит из колеи, но не из себя. Голова начинает медленно пухнуть от такого «разночтения» мировоззрения. Для Тайсэрлесс, прибывшей в новый-старый мир, казалось всё очень точно и чётко поставленным. Нет никакого подвоха, подводного камня или двойного дна. Нужна помощь? Требуешь. Просишь. Умоляешь. Принимаешь. Если нет, то отказываешься с вежливой улыбкой. Эти познания этикета и манер приличия приходили постепенно и сами по себе, стоит только об этом подумать.

- Это может быть и подмога. И любая несложная помощь. Как, например, придерживать Вас за руку, чтобы идти более спокойно и не пошатываясь из стороны в сторону. Вы слабы, я это чувствую. Не знаю как и откуда, но чувствую. И я не собираюсь противиться этому чувству, - недовольно хмурит брови, понимая, что её посещает странное негодование. Ард почти возмущается, но потом отводит взгляд, понимая, что не хочет злиться на малознакомое создание, которое помогает сориентироваться в новом мире. Помощь девушки ещё понадобится и негоже ту настраивать против себя же своим тоном. – Простите, что настаиваю, - решила исправиться и встала на ноги. Оглядывается по сторонам и принимает уже одежду, пока беловласая благодарит созданий с хвостами и усами. Те понимают? Возможно, понимают, раз не агрессируют.

Когда с кофтой и штанами было покончено, те обволакивало прочное тело квазизвезды, то уже реакция на обувь оказалась странной. Тайсэрлесс растерялась на какое-то время. Она переводила взгляд на свою обувь, которая оказалась продырявленной спереди, и на расстроенную Лиру. Ну вот... Брюнетка едва появилась в этом мире, а уже несёт в себе горечь своего присутствия. Стало крайне неловко. Щёки как-то странно полыхнули жаром. Возможно, ардент даже покраснела от смущения и робости. Могущественное создание аккуратно стягивает свои ботинки с ног и инстинктивно посылает магический импульс на часть одежды, чтобы исправить аспекты своей безалаберности. Тайсэрлесс отводит взгляд виновато и протягивает их в руках.

- Прошу прощения. Я не хотела Вас огорчить. Как-либо расстроить. Я ещё не до конца разбираюсь в правилах нынешнего мира. Что можно, а что нельзя. Что стоит и не стоит делать. Я сделала так, как посчитала нужным. Я попыталась исправить свою ошибку, и если Вы ещё не возражаете, то я не откажусь принять помощь в корректировании обуви. Мне в ней оказалось тесно. И я не смогла ничего придумать лучше, как её просто «расширить» наиболее сподручным мне способом, - склонив голову вниз и не осмеливаясь смотреть на белокурую, оправдывающимся виноватым тоном проговаривает, почти тараторит, арданатея. – Ещё раз прошу простить моё неуважительное отношение. Я не хотела расстраивать и разочаровывать.

Когда же обувь переделали, то девушка кивнула, почти мотнула сверху вниз, головой с приговоркой «Покорнейше благодарю» и приняла так называемое преподношение. Или это подарок? А одалживают ли? Голову начали посещать новые вопросы, ответа на которых у рогатой не оказывалось. Брюнетка благодарит и за другое оказание помощи, когда Лира завязывает шнурки своими тонкими пальцами.

- Мне потом стоит вернуть Вашу одежду, как я найду себе замену? – решает уточнить и задать столь простой и неловкий одновременно вопрос. Она не понимала, это можно считать подарок на безвозмездной основе, отделавшись простым «спасибо», или всё-таки через время придётся это как-то возместить.

Тайсэрлесс протягивает руку, чтобы держаться ею за свою новую и первую знакомую, которая, пожалуй, оказалась в самое подходящее время и в самом подходящем месте. Лишь бы не оказалось по пути каких-либо напастей, чтобы не ранить других и не раниться самой. Ардент ещё не знала полноценной своих возможностей как физических, так и магических. Но вернуть изначальный вид испорченной обуви вроде получилось. И девушка опускает взгляд на свои ботинки. Комфортно, тепло, удобно. И как-то по-своему спокойно, уверенно. Камушки под ногами почти не чувствуются.

- Думаю, - или всё же говорю? Она же говорит это вслух. Думает вслух. Рассуждает вслух. Откуда это странное выражение? Она как бы делиться своими мыслями, размышлениями? Наверное, так оно и есть. – Мне будет достаточно и тех знаний, которые Вы сможете передать мне для начала, - натягивает дружелюбную улыбку. Возможно, она показалась не такой красивой, как бы того хотелось. – Этого хватит для обустройства в Вашем мире. Для знакомства с бытовыми явлениями, что случаются в повседневной жизни. Что у Вас требуется для комфорта? – склоняет голову набок и смотрит на крупных кошек, что слегка, будто ворчливо, рыкнули куда-то в сторону.

- Верно, - кивает головой брюнетка. – Тайсэрлесс. Но если Вам сложно, то я могу придумать или подобрать имя попроще. Это моё имя с самого зарождения. Оно пришло со мной, как данность. Как часть меня. Как мой Свет, - что значится в мире Звёздной Короной, - как мои рога или волосы, - смотрит вперёд и задумалась над переделкой своего имени. – Тай... Тайс... Тайс я. Тайсъя. Таисия. Таисия? Оно легче будет в понимании? – поворачивает голову и смотрит изучающе, чтобы проследить за реакцией. – Тай... Тай я. Я Тай... Тай я. Тайя... Тайя. Или Тайя, - подобрала и второй, более короткий, вариант своего настоящего имени. – Этого должно хватить для выхода наружу? Или нужно что-то ещё? – бросает заинтересованный взгляд на Лиру, затем вновь смотрит перед собой.

- Что я должна почувствовать? Как Вы это чувствуете? И разве Вы не желали найти свои потерянные вещи? – снова вопросы посыпались градом на бедную блондинка из уст квазизвезды. – Голод? Что это? А как его прочувствовать? Я ничего не чувствую. Извините мне моё невежество, но я всё ещё мало что понимаю, - не забыла вновь извиниться и перевести взгляд к выходу из пещеры, откуда начал бить более свежий прохладный воздух. Снаружи медленно смеркалось. Сколько они пробыли в этой пещере? И стоило девушкам шагнуть за порог убежища, так пантеры словно под землю провалились. Их след простыл. – Я бы не отказалась пробыть с Вами ещё какое-то время, если я не предстану для Вас обузой и помехой.

[Лира]

Встревоженным воробушком Лира затихает, как только слышит вопрос. Он звучит столь громко, столь сильно, что невольно хочется сжаться. Эон даже вздрагивает, растерянно осматривается, словно это не её спросили, а кого-то иного. Голос Тайсэрлесс столь ярок и силён, что, несмотря на всё желание помочь девушки и спасти, беловолосая сама словно бы сжимается, становится меньше,  пыхтит тихонько что-то себе под нос.

  — Н-нет, я просто.... Точнее... да... — неловко отзывается девушка, ощущая, что слова словно бы теряются, путаются в мясорубке чувств, пробуксовывают сквозь тревогу, вьются тревожными птицами. — Нет, не стоит, они не стоят того, чтобы задерживаться здесь, — приобнимая себя ручками, мяучит отстранённо Лира, чувствуя, как всё тело непроизвольно напрягается, сдавливается. — Я бы хотела бы их найти, конечно же, но я всё ещё уверена в том, что эта пещера может таить в себе много опасностей, чтобы задерживаться тут... Я не уверена, что испытывать судьбу было бы хорошим решением. Мне не жалко вещей, нет, — со слезами на глазах мотает головой, осознавая, что это особая ложь. Во благо? Или из страха вернуть утерянное и обрести новые проблемы? Нет. Это было бы слишком страшно. Сероглазая мотает головой и тяжело сглатывает. Она видит заинтересованный взгляд, неловко улыбается в ответ, отводит свой взор в сторону, изучает собственные ноги, словно они сейчас придадут сил.

  — Ваша безопасность для меня превыше всего, — отвечает с долей неуверенности и неловкости, совершает робкий шажочек навстречу. Сердце мерно и гулко стучит в груди, тяжёлое. Беловолосая закусывает губу и странно, неестественно позитивно улыбается.  Нужно помочь Тайе освоиться в мире. Выбраться отсюда.

  Лира тихо задумывается тоже, наблюдает, как новая знакомая клонит голову набок, касается пальцем губ. Юная эон мягко усмехается.

  — Конечно, могут, — кивает со знанием дела Лира, шумно выдыхая тяжёлый воздух. В пещере слишком тесно. Стены неумолимо, дико давят, вынуждают жаждать скорее покинуть это место, оставить. Бежать, уносить ноги прочь, не забывая девушку вытянуть из беды. Несмотря на доброжелательный вид пантер, Лира не хочет знать, что ещё может храниться и прятаться в этой тьме. То, что Тайя знает так мало о мире, не вызывает у беловолосой удивления, пусть и это вынуждает чувствовать где-то в глубине груди волнение и беспокойство о том, что тут необходимо помочь, быстрее ввести в курс дела и дать понять, что всё хорошо. Некоторые элементы о мире красивое существо, конечно, знает, и Лира чувствует, что оно по-своему сильно. Иномирец или нечто, рождённое только что? Этого эон не может сказать, но решает, что не оставит в беде. — Это пантеры, — кивает, — они пока что не тронут нас, я думаю... — тянет неуверенно, хмуря бровки. Она озабочена тем, что Тайя многое не знает, но именно потому Лира буквально жаждет всей своей сутью помочь.

  Не без удивления девушка наблюдает за тем, как рогатое существо вдруг медленно опускается на корточки, встаёт на колени, с неподдельным интересом изучает пантер. Одна из них заинтригованно замирает, вострит ушки, смотрит внимательно. Эон задерживает дыхание – нападёт или нет? Но нет, чёрное существо лишь изгибает змееобразный хвост, недовольно пыхтит. Лира мягко улыбается и подходит ближе, поглаживая пантеру меж ушек. Странно, но ей эту дерзость позволяют. Животное даже мягко урчит под прикосновениями.

  Вопрос о помощи девушка принимает поначалу с непониманием, удивлённо хлопает серыми глазками. Затем неуверенно кивает, подрагивая белоснежными ресницами.

  — Дело в том, что любую помощь Вы можете или принять, или отказаться от неё. И не всякая помощь будет Вам в действительности полезна, — поясняет аккуратно девушка, вспоминая свой болезненный опыт. Да, не каждое протянутое яблоко не окажется отравленным, переполненным червями и иной гнилью. И бывает так, что кто-то будет вынужден с улыбкой есть этот дар, ещё и извиняясь за то, что ест недостаточно воодушевлённо. Лира знает. На замечание о слабости беловолосая грустно улыбается – трудно смириться с тем, что она видится всем болезненной и слабой, беспомощной и неспособной существовать, как-то двигаться. Да, эон действительно не та, кто смог бы победить огромного дракона или свергнуть врага, однако Лира та, кто мог бы просто побыть рядом и выслушать, залечить любые раны. Это мало. Но для кого-то это может стать многим.

  — Всё в порядке, — мяучит мягко, глядя на девушку с тихой нежностью и почтением. — Всё хорошо.

  Но лицо бледной путницы меняется на тоскливое и грустное, когда ботинки оказываются несокрушимо порваны. Эх. Лира старается улыбнуться. Серые глаза старательно не смотрят на Тайсэрлесс, сама эон дышит тяжело и напряженно, пытаясь проглотить подобную оплошность. Ничего. Ничего страшного. Но девушка вдруг снимает с себя обувь, магией восстанавливает её до почти приемлемого состояния. Лира поражённо смотрит в чужие виноватые глаза. Замечает румянец. Принимает протянутые ботинки и, даже не глядя на них, магией помогает привести их в желаемую форму. Сглатывает тяжело, тронутая данным жестом. Улыбается удивлённо и несколько виновато в ответ – ах, стоило сдержать эмоцию, не так сильно показывать свою печаль, то, что это так ранило.

  — Ничего страшного, — утешает, с нежностью оглядывает ботинки, пришедшие в нормальный вид. Они теперь больше на пару размеров. — Мне стоило учесть это, сделать их побольше, — произносит невольно, подрагивает от переизбытка эмоций – чужие объяснения трогают душу, хочется в порыве чувств прижать к себе малознакомое существо. Но, слыша извинения вновь, Лира не сдерживается и в порыве невинных добрых чувств подрывается обнять Тайсэрлесс, стиснуть почти невесомо в ручках, всё ещё держащих по ботинку, прижаться тоненьким хрупким усталым телом, окружить заботой и пониманием. — Это не страшно. Это просто я очень эмоциональная, ничего страшного, — вновь мяучит, снова и снова желая повторять, что в этом нет ничего такого особого.

  Лира протягивает обувь обратно, всматриваясь в то, как девушка её наденет. И, убедившись, что той действительно комфортно, беловолосая точно готова покинуть эту прохладную пещеру, что всем своим существованием неизменно внушает тихое напряжение внутри гулкого сердечка.

  — Вы не расстраиваете и не разочаровываете, это всё я, — поясняет Лира, пытаясь убедить новую знакомую, что тут нет никакой вины. — Я ожидала, что всё будет в порядке. Вы не обязаны соответствовать моим ожиданиям, — произносит, когда завязывает шнурки. — Можете не возвращать – это всё Ваше и для Вас, — улыбается девушка, ловит чужую эмоцию и лишь теснее сжимает руку в ответ.

  Неспешно они идут вслед за пантерами. Лира постоянно осматривается, прислушивается к чужим звукам, смотрит то во тьму дороги, то на кошек, желая сразу предугадать опасность. Её несколько успокаивает то, что Тайсэрлесс будет достаточным для начала только помощи беловолосой.

  — Хорошо, но затем мы поищем Вам кого-то более полезного, чем я, — весело отзывается девушка, уже представляя, что придётся поспрашивать очень многих, прежде чем доверить кому-то это рогатое существо. Будет ли кто-то достаточно правильный и хороший, чтобы не воспользоваться чужим незнанием и некой наивностью? На вопрос Лира отвечает не сразу. Некоторое время она молча шагает, размышляя, как ответить не слишком философски и не слишком туманно. — Смотря что подразумевать под «комфортом». Потому что «комфорт» может быть и биологическим, то есть то, что нужно для жизни. Это, как минимум, своя крыша над головой, дом, место, где можно в безопасности и в тепле переночевать, не чувствуя потом боль и в теле и не испытывая неприятных последствий. Это доступ к еде, которая по вкусу. Это также и социальные потребности – общение, приносящие положительные эмоции. Так что сейчас, думаю, мы как раз и будем искать Вам работу или дом, где можно было бы остановиться, чтобы у Вас был свой кров. Хотя бы на первое время, — не отпуская руку, мяучит бодренько.

  Лира тихо хмурится на размышления Тайсэрлесс, но не перебивает, когда девушка размышляет о сокращении имени. Действительно, было бы удобно иметь сокращение длинному имени. Беловолосой тут повезло – её имя кажется настолько простым, что и сократить едва ли можно. Единственное, что Лира часто отзывается и на различные прозвища, что являются словно бы заменой сокращениям.

  — Этого, думаю, достаточно, — кивает девушка, желая добавить также то, чтобы рогатое существо не слишком старалось подстроиться под мир. Но трудно советовать то, что беловолосая не в состоянии сделать сама. Лира понимает, что ее неуверенность и страхи слишком легко считать, но ей понятно, насколько же это неправильно. Ненормально. Разрушительно. Серые глаза всматриваются во мрак пещеры.

  — Самое важное - быть собой. Следовать своим желаниям до тех пор, пока от Ваших действий не будет больно другим. И выбор имени, наличие сокращения зависит от Вашего удобства. Конечно, не всегда можно предугадать, где будет плохо другим и не всегда есть действия, которые никому не делают больно, но... Я думаю, постепенно Вы найдёте свой путь, — голос звенит мягкостью и покоем, Лира мерно шагает вперёд, даже почти не смотрит на окружающий мир. Она глубоко задумывается, погружается в воды родной стихии. Молчит, но внимательно слушает Тайю. — Мне нравится Ваше сокращение имени.

  Беловолосая замечает впереди свет. Ветер становится легче и приятнее. Лира осознает, что они вот-вот покинут это место.

  — Мы скоро выйдем наружу, поэтому я и спросила, насколько хорошо Вы понимаете это и без моих слов. Свежий ветер, прохлада и свежесть намекают нам о том, что мы выйдем на открытое пространство. Голод же это... Желание что-то съесть, чтобы иметь силы. Нельзя, как я знаю, питаться только воздухом, — отстранено мяучит длинноволосая, нехотя вспоминая, сколько дней она проверяла в цепях без еды. Стоит ли говорить, насколько тогда она была готова низко пасть, лишь бы умереть и перестать мучиться? — И нет, не бойтесь стать мне обузой или помехой – такое вряд ли возможно. Это скорее я буду Вам мешаться в силу своей неприспособленности к жизни, — дружелюбно улыбается и чуть кланяется, мягко улыбаясь. Лира даже не обращает внимание на то, что её одежда всё ещё не совсем в порядке, не поправляет длинные волосы, которые растрёпаны так, словно по ним прошёлся ураган.

Когда же девушки выбираются на мягкую прохладную траву, юная эон опускается на мягкую землю и проводит ручками по свежести, вдыхает сладкий запах. Замирает и оборачивается встревоженной птицей вдруг, вспоминая, что подобное поведение может быть странным.

  — Итакс, Тайсэрлесс, пойдём в город? — встаёт и отряхивает коленки. Приводит магией платье в почти идеальный вид, ухает. — Там поедим, поищем дом место над головой, — протягивает руку, приглашая малознакомое существо в новый мир.

[Тайсэрлесс]

Стоит ли всего в округе бояться? Например, крупные кошачьи представители не доставляют неудобств, не атакуют, не проявляют агрессии, а даже наоборот – будто защищают беловласую, кружат вокруг и даже как-то переговариваются между собой или с самой Лирой. Завороженно поглядывая на пантер и переводя свои янтарные омуты на девушку, Тайсэрлесс задумчиво смотрела на собеседницу. Всё же она не понимал ход мыслей юной особы. Наивно полагать, что всё будет понятно и ясно как дважды два равно четыре, но этот пазл всего окружения имел как большие, явные частички, так и маленькие, крохотные, чуть ли не микроскопические, которые ещё стоит только найти, уловить и вставить в призму своего мировоззрения. Сейчас же призма складывалась из одной лишь опаски, бережности и мнительности.

- Я не понимаю, - чисто излагает свои мысли арданатея и оглядывается в сторону прохода, откуда она появилась. Пришла в это помещение. Ведь когда она шастала по проходам, закоулкам сей местности, ничего на пути и попадалось. Или это что-то просто огибало сильное, но ещё не понимающее своих возможностей создание. Звездная Корона мерно полыхала в груди, а Тайя взглянула на свои руки, на коже которых имелись своеобразные трещины и будто швы, словно керамическое существо пытались заплатать.

- Можно всегда осмотреть территорию. Например, - задумалась и взглянула на пантер сверху вниз, что виляли своими хвостами недовольно, настороженно и будто избегали взгляда с квазизвездой, - отправить на разведку кошек. Если они Вас, Лира, понимают, то поймут и просьбы, приказы или наставления. Если поймут, то исполнят. Но это лишь мои доводы. Их приводить в исполнение необязательно. Но... я бы не хотела, чтобы Ваши вещи пропали зазря, - Тайсэрлесс почему-то считала своим долгом помочь найти эти безделушки, которые даже ни разу не видела. Возможно, сказывалось любопытство, потому что хотелось увидеть эти принадлежности воочию, чтобы точно понимать, чем и как занимается Лира.

Мышление у звёздной, конечно, оказывается достаточно примитивным, как у тех же животных. Видят угрозу – надо уйти от неё или ликвидировать. Видят кого-то раненого – надо помочь. Есть дискомфорт? Сделать так, чтобы было комфортно. И вот Тайсэрлесс хотелось сделать так, чтобы Лире было комфортно, безопасно. Но если кошки ту защищают, а та боится именно за арда, а не за саму себя, то арданатея вовсе не видела проблем в пути дальше, а именно в поисках потерянных вещей. Хотелось пойти самостоятельно искать, но Тайя просто-напросто не знала, как те выглядят. И тут без Лиры не обойтись. А если ходить в одиночку, то это сулило тем, что Таисия будет ходить туда-сюда с каждым непонятным предметом, какой найдёт, и вопросом: «Это Вы потеряли?». На каждое «Нет» будет возвращаться и искать дальше. Даже звёздная понимала, что это сулило пустой траты времени и каким-то каламбуром. Каламбур... Откуда это слово?

- Если пантеры не тронули Вас за столь продолжительное время, то и не тронут по сей час. Не тронули и меня. Они будут Вашими защитниками, пока будем искать потерянные предметы, - настаивала на своём квазизвёздная, явно намереваясь отправиться в путь не домой к Лире, а на поиски. Но девушка явно дала понять, что не хочет искать, ибо боится. Но чего? За столько времени могло всё что угодно произойти, но всё было очень тихо. И откуда это шило в пятой точке? Почему так азартно отправиться на поиски? Откуда это любопытство? Интрига какая-то. И это немного выбивало из колеи, что Тайсэрлесс начинала теряться в своих взглядах и намерениях. Чего ей хочется больше: найти потеряшки или сохранить жизнь? Приоритеты нужно тоже уметь расставлять, но выходило очень слабо. Мнимая чаша весов качалась из стороны в сторону.

- Как может быть помощь во вред, если она уже нацелена на благие цели? – в этом мире слишком много парадоксом и противоречий. Если Тайя понимает, что в книге написана «кошка», то там будет именно кошка, а не какая-нибудь змея. И если в голове приходит осознание чьей-либо помощи, необходимости помочь, то помощь должна быть именно благой, а не во вред. Не вредоносной и уж тем более не смертельной. Если первая медицинская помощь – это перевязать бинтом, наслать пентаграмму исцеления или ещё что, то это не будет точно значить переломом или дополнительными увечьями. А Лира же говорит так, что в этом мире может быть и такое. Внутри что-то перевернулось. Что это за чувство? Волнение? Беспокойство? Желание помогать именно с целью помочь, а не навредить? Желание оберегать хрупкую эонку? Возможно, всё вместе. Тайсэрлесс уже по-настоящему запуталась во всех этих мировоззрениях и принципах окружающего мира.

- Вы слишком часто говорите, что всё в порядке и что всё хорошо. Мне стоит беспокоиться? – озадаченно и, правда, взволнованно Тайя склоняет голову набок. Она заглядывает на мелькающие глаза Лиры, чтобы та посмотрела в ответ. Разве что дистанцию не сокращает и не хватает ладонями лицо, чтобы точно взглянули с глазу на глаз. – Почему-то мне кажется, что если твердить одно и то же, то это будет противоречием Вашего же состояния, - если твердить, что всё хорошо, то на деле всё очень и очень плохо. Может ли это быть самовнушением или внушением Тайсэрлесс? – С какой целью Вы это проговариваете из раза в раз? – но события внезапно оборачиваются иным образом. Тайю... обняли?

Ступор настолько откровенный, что ардент даже забыла, что сама до этого времени извинялась за собственную провинность. И так тепло сразу стало. На сердце, в сердце, в груди в целом. Неуверенно руки приподнялись и огладили по спине хрупкую утончённую фигурку Лиры. Какая же та крохотная по отношению с только что очнувшейся арданатеей. Что ещё за одно странное чувство? Это чувство растекалось по всему туловищу от головы до пят. Какое-то желание пообещать мир во всём мире. Пообещать безопасность, защиту и комфорт, но все эти обещания и слова в голове оказались проглочены. Ведь Таисия не может пообещать того, чего исполнить не может. А хотелось бы... Чтобы никто не познал того горького опыта, какой познала девушка, отчего та так начинает жаться и успокаивать другое более крупное создание, хотя будто бы не в силах постоять за саму себя.

И ладони легли на плечики белокурой, а сама Тайсэрлесс легка отстранилась и склонила голову. Она подалась настолько мягко и невесомо, чтобы, не дай Млечный Путь, Лира подумает, что Тайя хочет уйти и оставить ту одну. Ни в коем случае! Ни в этой жизни. Ни в коем разу. Хотелось бы произнести слова поддержки, понимания, чтобы Лира осознавала, что она теперь не одна. У неё есть верный преданный друг в лице арда. И звёздная, правда, прижимает вновь к своей груди девчушку, слегка нагревая свою Звёздную Корону, чтобы согреть, обогреть, поддержать хотя бы таким никудышным образом. Тайсэрлесс прикрыла глаза и тихо вздохнула.

- Я рядом, - констатация простого факта, но, возможно, это может приободрить и поддержать блондинку. Сама же рогатая приоткрыла свои глаза и томно глядела в одну точку. Её ладони мягко скользили по спутанным волосам Лиры, пока не посмотрела на пряди и не начала аккуратно перебирать пальцами, чтобы распутать. – Я Вас защищу. По мере своих сил и возможностей, пока буду чувствовать, что Вы на моей стороне. А я это чувствую и сейчас. Вы не сделали ничего плохого ни сейчас, ни когда-либо. Я хочу верить, что так будет и впредь, - на этот раз её голос убаюкивающе шелестел по стенкам пещеры, словно те самые ручейки. Так бы они и стояли, пока не протянут новую пару обуви, которая оказалась как раз.

- Я премного Вам благодарна, уважаемая Лира. И хотела бы отблагодарить так, как Вам было бы нужнее и полезнее. Отблагодарить Вас за помощь мне и предоставление необходимой информации. Спасибо Вам большое, Лира, - преданно глядя в глаза, Тайя даже опустилась на колени и склонила голову вниз, чтобы не смотреть на это физически слабое, но настолько сильное морально создание. И почему-то с этим осознанием Тайсэрлесс признавала Лиру уже не такой хрупкой. Ведь сила закрадывается уже не в физических параметрах, а в силе духа. В желании помочь другим, какими бы те не оказалась. Ведь окажись рядом с посторонним человеком иного мышления, судьба звёздной могла повернуться совершенно другим образом. И такое стечение обстоятельств, как сейчас, очень радовало и внушало доверие и веру в других людей. Появлялось такое же желание помогать и вершить добро, развивая и помогая растить древо добрых дел.

- А если я не хочу идти на поиски «кого-то более полезного», чем Вы? Раз Вы и сами утверждаете, что не всякая помощь может быть полезной. Не может ли так оказаться, что через время человек, который, по Вашему мнению, может быть полезнее, совершит злорадство? А не могут ли нас с Вами обмануть сторонние люди? Я всё же бы хотела побыть подольше именно с Вами, уважаемая Лира. С Вашего, конечно, позволения, - понурила голову и по мере ходьбы по направлению к выходу посмотрела себе под ноги, которые укрывали новые ботинки. – Но я бы не хотела быть лишним грузом для Вас и Вашего более полезного человека. Что нужно сделать для того, чтобы раздобыть собственный кров? И что значит «еда, которая по вкусу»? – очередной напалм вопросов от мало знающей нынешний мир ардэнта, которая иногжа заинтересованно глядела на девушку. – Прошу прощения за столь большое количество вопросов, - внезапно становится неуютно. – Я бы хотела узнать о мире больше, чтобы Вас более не беспокоить. Прошу прощения, уважаемая Лира, - голос становится тише, а девушка прикрывает глаза и послушно следует, держась за руку эонки. Такую маленькую ладошку и боязно ненароком сломать. Как стоит держать, чтобы не навредить? Как же много в этом мирке казусов, которые ещё стоит усвоить и впитать.

- Благодарю, - кивает на признание сокращения имени, но этого будто оказывается недостаточно. И раз беловласая говорит, что надо быть самой собой, самой по себе, то нужно признать и это. Конечно, Тайсэрлесс ещё не понимала, какая она, а что может быть призмой навязанных предубеждений. Даже сейчас Тайя больше подражает и мимикрирует, чтобы было комфортнее общаться. Квазизвезде хотелось точнее понять настроение и намерения своей новой знакомой. И это давалось не очень, ведь всё так ново.

Когда же они вышли наружу, ард внимательно выслушивала девушку, а потом и проследила за непонятными действиями. Это какой-то обряд? Традиция? Когда из «заточения» выбираешься, а потом опускаешься на колени и гладишь землю, траву. Стоит ли повторить? Тайя только хотела повторить, но замечает, как новая знакомая, которую можно в какой-то степени назвать опекуном, встаёт на ноги и отряхивается. Она чарует себе прилежный вид, а сам арданатея оглядела себя. Рубашка, брюки и ботинки. Нужно ли умерить свечение Звёздной Короны? Спрашивать вновь как-то неловко. И без того слишком много вопросов было.

- Я не могу сказать с уверенностью, голодна ли, - тихим голосом произносит Тайсэрлесс и подносит руку к животу на уровне солнечного сплетения, примериваясь и прислушиваясь к своим ощущениям. – Во рту разве что пересохло. Это можно назвать голодом? – решила озвучить своё состояние и немного причмокнула, чтобы разбавить сухость.

- А у меня есть выбор? – отвечает вопросом на вопрос про путешествие в город звёздная, явно понимая, что не справится в этом огромном мире в одиночку. Ей, определённо, нужен сопровождающий. Таисия протягивает руку и кладёт в маленькую ладошку Лиры.

[Лира]

Лира знает, что её никогда не поймут в той совершенной степени, когда смогут объяснять всё без остатка за неё и неизменно попадать в самую точку. Девушка складывает руки позади себя в замочек и слабо улыбается, чувствуя себя наедине с новоприбывшей в мир словно она, беловолосая, является вороной-альбиносом, которая никогда не сможет найти своё место в жизни. И насколько же верно учиться у той самой вороны, если она по себе больная, странная и совершенно не умеет летать ровным рядом? А, быть может, Тайе этого и не нужно? Быть может, выбрав однажды ту, кто может помочь, девушка уже не захочет что-то менять, зная, что её ворона белее всех и этим хороша?

  Непонимание спутницы совсем немного омрачает смущённое личико Лиры. Беловолосая поворачивает голову в ту же сторону, что и девушка, понимая, что они так и не узнали, откуда именно появилась эта рогатая особа, что именно стало началом её жизни. Но возвращаться и узнавать, исследовать юная эон не решается, считая правильным сначала выбраться из таинственного места и обеспечить себе большую безопасность, чем тут. Лира не так хорошо видит в темноте, не знает, что будет считаться опасностью для пантер, а потому беловолосая считает удары сердца до того момента, как они выйдут на свежий воздух. Может, им суждено будет вернуться сюда однажды, чтобы разгадать загадку появления Тайи? Или, может быть, получится найти вещи? В любом случае, Лира готова будет вернуться, но позднее.

  На размышления спутницы девушка тоскливо кивает – она права. Серый взор в сумраке цепляется за покрытые трещинами руки Тайсэрлесс. Лира недоумённо моргает, но не спрашивает, не уточняет, решая не баловаться попытками исцелить – а вдруг это так и надо?

  — Я бы не хотела рисковать пантерами, — коротко мотает головой, осознавая, что не простит себе, если по их выбору и решению они все пострадают. Нет. Никакая Лирина вещь, даже её жизнь, не стоят чужих страданий. — Может быть мы однажды сюда вернёмся посмотреть, осталось ли здесь что-то, — улыбается девушка, не веря, что её вещи вообще в порядке. Стёртая память вынуждает предполагать самое ужасное и тяжёлое.  Лира лишь мягко усмехается в ответ на настойчивость спутницы. На глаза падает лёгкий флёр грусти – беловолосой слишком часто приходилось сталкиваться с обманом мира, чтобы быть уверенной, что любое отношение к ней постоянно и что даже доброта не таит в себе обмана. Сколько раз эон доверяла, а потом её предавали, стоило случиться чему-то неожиданному?

  Она очень хорошо помнит, как хозяин сказал, что не будет её бить и обижать, что у него уже семья, дети. Она поверила тогда, доверилась, а потом, спустя несколько часов, стоило ей попасться ему на глаза и ответить недостаточно радостно, как на неё обрушилось жестокое наказание. Впрочем, едва ли было тогда разумно верить мучителю, что постоянно её обманывал и играл на доверии? Лира вздыхает и слабо улыбается. Был и мальчик, сын мучителя, что всегда с ней дружил и даже делился едой, а потом оказалось совершенно случайно, что он рассказывал все секреты пленницы, позволяя хозяину давить на самые слабые места. И все слуги... другие люди... которым она успевала наивно довериться... Все они в итоге были тенями хозяина.

  Поэтому сейчас Лира верит, что за каждую ошибку, за каждый неверный шаг она может поплатиться. Пнёт камушек, отлетит в сторону пантер – чем не повод напасть на неё, разодрать?

  — Иногда один человек хочет помочь другому, но не всегда нуждающемуся в помощи человеку тот самый формат помощи и нужен. Бывает такое, что, например, Вы могли бы настоять на поиске вещей, и я могла бы согласиться, ведь Вы хотите помочь, а потом оказалось бы, что из-за своих волнений или переживаний мне стало несколько хуже, а вещи мы не нашли бы. И в итоге оказалось бы, что Вы причинили мне вред больший, чем помогли бы. Бывает и такое, например, что Вы можете вдруг захотеть кого-то накормить едой, а существо эту еду не ест, и ему будет плохо от неё. Всё это достаточно сложные моменты, условности, нюансы общения, которые постепенно будут открываться Вам, — несколько меланхолично отвечает девушка, ловя себя на ощущении, что ей очень сложно объяснить внятно, но каждый раз, когда она хочет привести пример, то неизменно вспоминает своё тяжёлое прошлое. Лира поправляет длинные волосы и мягко улыбается одной обернувшейся пантере. Настроение вдруг опускается ниже, в глубокую тоску.

  Тайя закономерно беспокоится. Беловолосая слабо усмехается и заглядывает в чужие глаза, надеясь дать ответ на все вопросы. Конечно, поведение бледной девушки кого угодно будет напрягать. Поэтому Лире разве что остаётся лишь согласно кивнуть, потому что это очевидно, что что-то не так. И даже существо, что совсем не адаптировалось в мире, это чувствует. Мягкостью взора эон очерчивает Тайю, улыбка обнажается на грустном личике девушке.

  — Я просто стараюсь себя в этом убедить и Вас. На самом деле я очень тревожный человек, то есть, я обо всём постоянно беспокоюсь. Так я устроена. Поэтому я бессознательно стараюсь утешить и себя, и Вас. Хотя Вы не такой человек как я. Но я не могу не пытаться заботиться о Вас такими фразами, — легко объясняет Лира, перешагивая через камушек. Вновь поправляет пальцами волосы за ухо. Длинные, белые, всё время они спадают вперёд.

  В объятиях девушка чувствует прикосновения ответные Тайи, выдыхает ласково и счастливо. И даже совсем не расстраивается, когда нежно и осторожно высокая спутница отстраняется, смотрит в глаза, склонив голову набок.

  — Наверное, Вас никогда не обнимали? — уточняет смиренно, с лёгкой улыбкой на лице. Лёгкая грусть всё равно неизменно трогает ресницы Лиры. Беловолосая тихонько опускает взгляд, но вдруг её вновь притягивают в тёплые, яркие объятия, дарят тепло такое сильное, яркое, живое, что отчего-то внутри всё сжимается несокрушимо и хочется плакать от благодарности. Тайя мягко гладит длинные пряди девушки, распутывает лёгкую спутанность. И обещает защитить. Лира потерянным птенцом жмётся в объятия, словно ей только это и нужно было, только это и важно.  — Спасибо.

  Неожиданно, но с глубоким порывом сути новая знакомая опускается на колени пред беловолосой. Смотря на мощное существо сверху вниз, Лира замирает. Сердце звонко стучит в груди. Раз. Два. Три.  Она смотрит на Тайю пронзительным, особым взглядом, словно всё происходит сейчас ровно так, как необходимо. И место новоприбывшей в мир именно пред снежной на коленях, в поклонении ей. Беловолосая выпрямляется, смотрит строго на спутницу. На преданное ей существо. Да. Так и должно быть.

  — Всегда пожалуйста, — вежливо отвечает Лира, протягивая руку Тайе, чтобы та поднялась. И наконец серый взор теплеет. В стенах пещеры не звучит ответов о том, как можно отблагодарить, что можно сделать, но беловолосая слишком хорошо знает, что однажды, возможно придёт час, когда это преданная девушка поможет. По-своему. Но она не останется в долгу.

  Лира тихонько улыбается на размышления Тайсэрлесс. Да, эта личность, без сомнения, греет фактом своего существования, согревает одними только лишь наивными, тёплыми словами. До чего же это приятно звучит!  Как много значит для беловолосой, пусть та и не верит до конца, не старается довериться.

  — Конечно, Вы правы. Вы можете оставаться со мной рядом ровно столько, сколько пожелаете, и Вы вряд ли будете мне обузой, — чуть кивнув самой себе, отзывается беловолосая.  —  Всякий человек может принести боль, зло. Даже я, — вздыхает Лира, посматривая себе под ноги. Она ищет взором ответы на все эти произнесённые вопросы, хочет как-то обнадёжить, но со своей призмы взора оно всё звучит слишком пессимистично. А заражать своей депрессией слишком не хочется. Очень хорошо известно, сколько боли связано с этой болезнью. — Ничего страшного. Множество вопросов – это хорошо. Так Вы будете знать больше.

  — Совершенно нет ничего страшного в том, чтобы меня беспокоить. Это нормально, и я вовсе не против, — Лира тепло улыбается, гладит пальцами ладонь Тайи, пытаясь передать хоть немного тепла и заботы. Наверное, действительно очень трудно быть не неловкой в новом для себя мире, где даже непонятно, что и как устроено, а некоторые знания  и понимания случайно рождаются в голове. — Для начала мы пойдём в город, где спросим у людей, нет ли свободной комнаты на пару суток. Потом посмотрим, что ты умеешь делать и чем ты могла бы быть полезна миру, за что тебе будут платить деньги. Нужно будет завести твой счёт в банке. Словом, это всё сейчас звучит сложно, но я помогу разобраться, — пыхтит светловолосая, в голове по пунктам представляя каждый этап. — А еда... Это то, что вы предпочтёте кушать охотнее другой еды. Например, будет у Вас на выбор два блюда, и из них Вы чаще всего будете выбирать определённое. Например, я люблю роллы, и выберу их всегда вместо пиццы или салата, —  смущённо сообщает девушка, несколько стесняясь своих вкусов.

  Лира с теплом принимает тёплую ладонь Тайи. Серые глаза нежно вглядываются в движения спутницы.

  — Вероятнее всего, если у Вас сухо во рту, Вы хотите пить, — мяучит беловолосая, утягивая за собою в город.

  Путь до ближайшего населённого пункта, на удивление, не занимает много времени. Большую часть пути Лира шагает несколько торопливо, надеясь, что сможет накормить и напоить Тайю до того, как та совсем станет печальной. Отчего-то беловолосая чувствует за девушку особую ответственность, поэтому она не может избавиться от навязчивой мысли позаботиться о ней как можно лучше. Когда серые глаза видят ворота, то эон радостно подпрыгивает и даже несколько ускоряется.  Лира почти что втаскивает Тайю через ворота, движется нетерпеливо и торопливо к ближайшему постоялому двору. Город, судя по вывески на громадных воротах, называется Севереный Кафин. Девушка вдыхает поглубже воздуха. Смотрит на Тайю, оценивая, стоит ли им вот так просто врываться внутрь или стоит всё же уступить своей социофобности, благодаря которой у неё так сильно дрожат ноги.  Но видя наивные добрые глаза спутницы, Лира решается.

  — Добрый день, — звонко произносит, шагая через весь зал. Она всё ещё держит за руку Тайю. — Дайте нам комнату на двоих и что-то попить и поесть, а пить сейчас стакан воды, — просит беловолосая, вытягивая из скрытых карманов платья карточку. Протягивает, чтобы оплатить. — Я думаю, тёплый чай и вода будут нам весьма кстати. А также я бы хотела, чтобы в нашу комнатку принесли два салата и два мясных стейка. И меню. Спасибо, — торопливо и обстоятельно мяучит девушка, чувствуя, что тараторит слишком быстро. Но убедившись, что её поняли, Лира кивает. Мужчина за стойкой протягивает ей меню и ключи, стакан с водой. Беловолосая поворачивается к спутнице и улыбается.  Протягивает стакан, наполненный прохладной водицей.

  — Прости, что решаю всё за тебя, мне просто очень страшно, но всё в порядке, — торопливо произносит, утягивая за собою вверх по лестнице на третий этаж, чтобы добраться до комнаты под номером двенадцать. Ключи отворяются дверь, и девушек встречает просторная уютная комната с двумя кроватями вплотную, небольшой комнатной с туалетом и душевой. В комнате также есть диван, стол и три стула. Большое окно, открывающее вид на море. Лира с уханьем подбегает к нему и смотрит во все глаза, восторгаясь красоте мира. Разве это не прекрасно? Разве это не завораживает дух?

  — Посмотри! Ты видишь, как красиво? Это море! И в нём можно купаться! — восторженно мяучит, словно впервые видит его. Расчувствовавшись, Лира вдруг падает на постель с довольным сопением и обнимает подушку. Запах свежести, комфорта обволакивает тело. Переворачиваясь на спину, девушка весело протягивает руки к Тайе, — иди сюда.

[Тайсэрлесс]

Может, когда-нибудь, спустя несколько месяцев или даже лет, Тайсэрлесс осознает простую истину: «Никогда не говори никогда», но не сейчас. И мысли читать та тоже не умела. Пока не умела. Да и вряд ли захочет проникать в чужих думах, так как со своими бы для начала разобраться. Девушка пока не умела слишком многих вещей, не понимала. В голове хоть и были основы основ жития на планете, но это лишь теория. До практики пока нужно дойти, а вот учитель прикладных наук (лишь бы не прикладывания рук на провинившихся) оказался очень кстати поблизости. К счастью или сожалению, это Лира. Ард же на данный момент той очень благодарна, но осознавала ли эонка всё бремя, что навалилось на её хрупкие плечи?

Какой бы Лира не казалась маленькой и безобидной, но в ней огромная сила воли. Сила духа, что в ней полыхает небольшим огоньком и подпитывается любым желанием помочь, дабы спасти чью-либо маленькую или не очень жизнь. Вот и сейчас девушка отказалась от идеи отправить кошек, которые за себя точно смогут постоять. Ведь об этом Таисия произнесла вообще без какой-либо задней мысли. Она просто не задумалась, что могут быть опасности за углом. А теперь пришлось погрузиться в размышления. Нужно что-то сделать с минимальными потерями. В дальнейшем арданатея так и будет поступать. Будет стараться действовать не по наитию, а из-за моральных принципов и ценностей, где чужая жизнь превыше всего. Защитить, уберечь. С наименьшим вредом для здоровья. Девушка медленно обвела взглядом кошачьих представителей, что сливались с тьмой пещеры, но лишь их сверкающие глаза выдавали присутствие оных. Квазизвезда тихо хмыкнула и перевела свои омуты на эонку.

- Я Вас услышала, уважаемая Лира, - кивает в знак понимания и принятия чужих слов. Можно ли считать сказанные фразы девушки именно указом, наказом или наставлением? Хоть они таковыми и не были, но Тайсэрлесс хотелось так думать. Она не сомневалась в намерениях Лиры. В целом звёздная не до конца ещё понимала, что есть уверенность, смелость. Только тихий голос беловласой заставлял говорить тише, ибо собственный, что раздавался эхом по стенам, начинал смущать. Приходилось подстраиваться для комфортного общения.

- Когда вернёмся? Как здесь определять время? Что есть сегодня и что есть завтра? – склонила голову набок и невольно нахмурила брови. В голове возникали образы, что сегодня – это до захода солнца, а завтра – когда освещающая яркая звезда снова поднимется над землёй. Это будет новый день. Хотелось слышать мнение со стороны, чтобы убедиться, что знания в голове достоверны. Если нет, то ввести в разум уже другие, чтобы привести всё в порядок. Тайсэрлесс, понятно дело, не осознавала того, что выглядит в глазах постороннего человека как несведущая. Ей хотелось знать больше. Тайя уважала Лиру, как человека с чистыми добрыми мотивами, что чувствовались издалека.

Внимательно выслушивая объяснения Мирлесс, ард нахмурилась вновь и поднесла пальцы к подбородку. Она не заметила, как приняла позу мыслителя, пребывающего в думах. Глубоко и надолго. Слова медленно, но верно перетекали из одного русла в другое, омывая каждый сосуд с новыми знаниями и упрочняя их. Девушке, конечно, многое предстоит ещё узнать и понять, но данного скопа знаний пока должно было хватить, но в сознании многое не укладывалось. Польза во вред. Вред в пользу? Это же противоречивые понятия, поэтому эти же фразы заставляли внутренние шестерёнки двигать и скрипеть. Как такового мозгового штурма не предвиделось, но Тайя благоразумно решила оставить эти думы на потом. На свежую голову вновь обдумать, а потом уже задать пару уточняющих вопросов. И так было видно, что Лире нынче в целом тяжело даются пояснения. Или так казалось?

- Но зачем Вы это делаете? – не выдержала Тайсэрлесс, снова хмуря брови и отводя взгляд в сторону, словно где-то в углу пещеры можно найти подсказку или ответ. – Нет же никакого повода для беспокойства. Или есть, но я о нём не знаю? Раз Вы не хотите искать свои принадлежности, то, наверное, они не стоят этих волнений. Или я понимаю не до конца? Если волноваться и за пантер, и за себя, и за художественные принадлежности, и за меня, когда нам ничего не угрожает, то наступит эмоциональное выгорание. Или я не права? – озадаченно спрашивает девушка и понимает, что непроизвольно волнение и страх Лиры переходит и на саму арданатею. Вроде и угроз никаких явных нет на горизонте, но почему так волнительно? Девушка многих казусов в этой жизни не понимала.

Стены пещеры будто начинали давить, а беспокойство нарастало. Дыхание становилось более затруднительным, а сердцебиение учащалось. И чтобы успокоиться, и успокоить свою собеседницу, ничего лучше в голову не пришло, чем просто обнять, прижаться и обогреть своим теплом.

- Первым человеком, кого я увидела, оказались Вы, Лира. Поэтому моё первое объятие, моё первое слово отдано именно Вам, - ровным голосом рапортует звёздная и заправляет за ухо прядь грубых переплетённых в грубый локон волос, повторяя за Лирой. Произошло это незаметно. Девушка сама не осознала это движение, ведь мимикрия и адаптация ко всему в мире происходит здесь и сейчас. Это всё психосоматика и психология людей, но и заблудшим девам об этом знать необязательно. Вовсе необязательно. Ведь сейчас стоит задача поважнее. – Моя первая ошибка в том числе, когда я Вас расстроила, - тише добавила брюнетка и неловко отвела взгляд, не желая всматриваться в светлые омуты своей собеседницы. Тайсэрлесс не хотелось признавать это поражение, как бы она прямо не смотрела в глаза.

- Это Вам спасибо, - отвечает на благодарность и опускается на колени с признаниями. О желании помочь. О желании отблагодарить и возместить всё то время, что потрачено на обучение столь несведущей о мире, как сама Тайя. Но Лира спокойно смотрит. И откуда столько грусти и печали в глазах этой белокурой? Неужели её так потрепала жизнь? Так много бед и невзгод пережито? Но Мирлесс продолжает верить и надеяться в лучшее. Это ли не является силой духа человека? С каждым мгновением, что Таисия и Лира проживают бок о бок, рогатая понимала это и училась принимать, чтобы быть такой же. Миролюбивой. Учтивой. Вежливой. Терпимой и терпеливой.

- Но Вы же не принесёте зло намеренно? – изогнув бровь, ард слегка склонила голову вбок, чтобы внимательнее разглядеть и рассмотреть свою подопечную. Или это сама звёздная является подопечной? Они взяли друг дружку под крыло, чтобы оберегать, опекать и учить тому, чему хотели бы сами. Ардент надеется, что встретит в своей жизни таких же людей, что всегда помогут. С робостью, с немым сомнением, но всё же будут уверенны в том, что делают благое дело. Так и Тайя хотела верить, что благие дела совершаются и будут совершаться её руками. И руками Лиры. За одну из которых квазизвезда крепко держится, какой бы колоссальной разница у них в росте не оказалась.

- А что для Вас может быть страшно? В мире? В целом? С моей стороны? Чтобы я могла знать грань, когда Вас можно беспокоить, а когда не стоит, - эта фраза «ничего страшного» слишком часто звучит из уст Лиры, что немного выбивает из колеи. Осведомиться не грех, да и сама белокурая сказала, что не страшно беспокоить ту с вопросами. И с вопросами всегда можно узнать что-то новое. Ардэнт задумалась и машинально шагала за девушкой в город. Рубашка прятала Корону, а вот Венец, рога и Следы всё же проявляли себя, проявляя необычного представителя. Примут ли её за иномирца? Оставалось надеяться, что Лира сможет помочь и в этот раз, если пристанут с вопросами. Но вопросы, как было сказано, это ведь не плохо?

- Что из себя представляют роллы и пицца? Салат, я правильно понимаю, это овощ? Как сельдерей, огурец и иже с ними? Но просто салат – это хоть и полезно, но не питательно. Мало калорий. Мало энергии для поддержания жизненных сил, - изрекает в размышлениях Тайя, продолжая ступать по земле в своих ботинках. Пятки не чувствовали каждый камушек, и это вроде удобно, приятно, но и непривычно. За время в пещере арданатея как-то привыкла к неровностям рельефа, шуршаниям камней и прочему, к чему можно привыкнуть с босыми ногами.

- Тогда я попью воды. Это ведь принято пить, чтобы утолить жажду? – внимательно взглянув на Лиру, кивает своим словам Тайсэрлесс. Вода, салат. Вода, еда. Ещё и спать требуется. Но хочется ли сейчас спать? Как можно узнать все эти тонкости? Девушка размышляла очень долгое время, пока даже не заметила, что они оказались уже в каком-то отеле, комнату в котором активно бронировала беловласая. И нужны ещё деньги? Откуда их раздобыть? Как раздобыть? Денежная единица, валюта, чтобы платить за проживание и пропитание. Но есть ли возможность добыть еду самому себе? Это будет собирательство и охота. Эти знания уже были в голове. Но почему слово «охота» вызвало какое-то недовольство? Будто опаску, брезгливость и нежелание в ней участвовать? Тайе показалось, что это связано с жизнью до её воплощения. Но кем она была? Где была? И сейчас это узнать невозможно.

- Но почему Вы боитесь, Лира? За что? За кого? Вокруг обстановка мирная. Угрозы не предвидится. Или я чего-то не знаю? – тут же озадачилась брюнетка, послушно шагая за своей подопечной в комнату. Она сказала персоналу «два салата и два мясных стейка». Но зачем им листья салата? Мясо... А что такое стейки? Хотелось вновь задать вопросы, но воздержалась, ведь скоро в комнату занесут названное. И тогда сама Таисия увидит собственными глазами и узнает на своём же опыте, что это, как это и с чем его едят.

Неспешно приблизившись к окну, у которого восторгалась блондинка, ардент осмотрелась и едва заметно покачала головой. Да, красивый вид, но... почему этим так нужно восхищаться? Этого эстетического понимания арданатея ещё не осознавала, поэтому ей были непонятны мотивы своей подопечной. Брюнетка продолжала стоять у окна и разглядывать пейзажи, даже когда Лира ушла лежать на кровать в обнимку с подушкой. Но голос вынудил повернуться, чтобы не заставлять ждать. Ей протягивали руку. Ей протягивали руку? Но... зачем? Что случилось? Что происходит? Что это за призыв?

Поймав себя на мысли, что девушка стоит и ждёт, а Лира ждёт приближения, Таисия подошла к своей первой знакомой и гиду мира сего. подошла к своей первой знакомой и гиду мира сего. Негоже заставлять говорить дважды. Это казалось арденту моветоном. Заставлять ждать и повторять о своём наставлении. Но Мирлесс не приказывала. Нет. Она попросила. Мягко, ласково. Рогатая положила свою руку в ладошку белокурой, после аккуратно села на край кровати. Хотя, может, и стоило спросить разрешения. И в какой-то момент Тайя занервничала и заёрзала на месте. Ведь наставления не звучало. Может, ард вторгается в личное пространство без спроса? А за руку держать можно и на расстоянии.

- Ничего, что я села рядом? – тихо спрашивает Тайсэрлесс для своего спокойствия. Скажут встать, она покорно встанет и больше не посмеет так поступать. – Что дальше, Лира? – ведь дальнейших указов не поступало, а так сидеть-лежать и держаться за руки выглядело немного странно даже для новоприбывшей в этот мир.

[Лира]

                        — Время определяют по часам и по солнцу, — мягко улыбается девушка, с тихой нежностью смотря на Тайерлесс, которая, казалось, знает некоторые основы жизни, но не все. Словно знания ей даны избирательно или же часть из них была удалена каким-то образом. Но Лира не лезет насильно в голову новой знакомой, не спрашивает об истоках её жизни. Достаточно и того, что Тайя не несёт опасности. И что никто из них не желает другой вреда. — Я попозже  покажу, как определять время по часам и по солнцу. «Завтра» и «сегодня» у нас определяются очень просто – с заходом солнца или по часам – когда те начнут свой ход заново, с нуля. Обычно мы все стараемся всё успеть сегодня, но постоянно откладываем всё на завтра, — мирно произносит заученную типичную фразу и мягко улыбается, не раздражаясь и не чувствуя дискомфорта оттого, что девушка невольно требует к себе столько внимания. Когда-то и она, Лира, была очень жадной до внимания и считала все признаки проявления заботы – лишь малостью и частью должного, что легко отнимут.

                        И потому кажется очень правильным то, что она может в ответ кого-то приютить и позаботиться о нём.

                        — Иногда я делаю не самые правильные и рациональные вещи, потому что я такой человек. Моё мышления не обязательно должно соответствовать рамкам логики, но было бы неплохо, если бы оно было таковым. Дело в том, что я несколько странная и ненормальная, поэтому мне свойственно в моём сознании делать акценты на не совсем правильных вещах. Но я не могу перестроиться или вести себя иначе, поскольку психика слишком сложная вещь, и если что-то в ней менять, то медленно и постепенно. Вы правы, говоря про эмоциональное выгорание. Конечно, я выгораю, — усмехается, удивляясь, откуда Тайя знает про это. Но лишь улыбается всё ещё мягко и тепло, размышляя, как сказать попроще. — И я волнуюсь, потому что мне до обидного жалко вещи, — голос дрожит, — но я осознаю, что этот риск не стоит того. Не сейчас. Может быть, однажды, — улыбается печально. — Сейчас и правда нам ничто не угрожает. Но я бы не хотела, чтобы из-за беспечности я что-то упустила. Поэтому я привыкла быть всегда настороже. Хотя есть люди, которые могут расслабиться и которым не нужно постоянно обо всём переживать, но которые могут тут же вовремя заметить опасность. Пока что я не настолько сильна. И не знаю, когда смогу быть расслабленной и не упускать из-под взора возможный вред, — выдыхает девушка, складывая ручки за спиной в замочек. Разговор кажется некомфортным и несколько... напрягающим, словно Лира открыта призналась Тайе в своих главных слабостях и страхах. И для беловолосой было бы вполне справедливо, если бы малознакомая гостья её тут же бросила и оставила, решив, что та совершенно точно никчёмна.
 
                        — Я рада быть первой для Вас в этом деле, — усмехается Лира, ощущая лёгкий трепет в груди. — Знаешь, а я люблю ошибки, — бодро отзывается девушка, не давая Тайе загрустить в ответ. — Ошибки – это наш опыт и повод научиться тому как «надо» и как «не надо». Ты всегда учишься, делая что-то. И ошибки — это часть изучения и жизни, без них никак нельзя. —  Она видит смущение, и потому лишь тихонько касается пальцами чужой ладони, успокаивающе проводит, даря всполохи тихой нежности – «всё в порядке».
                       
                        В ответ на вопрос о зле белые брови удивлённо приподнимаются. Лира задумывается, несла ли когда-нибудь намеренно зло – наверное, чаще всего она поступала плохо или как-то неудобно именно из внутреннего, непонятного желания кому-то сделать хуже, чтобы что-то получить. Но именно намеренно, искренне, с мыслью, что «я сделаю больно, я хочу причинить зло» - нет.

                        — Чаше всего мне хочется причинить зло себе, даже когда мне очень обидно и больно. Я считаю неправильным кому-то вредить, но я не отрицаю того, что в подтексте моих поступков может быть злой умысел. Я сторонница мысли, что иногда я поступаю не так правильно, как ощущаю себя изначально, поэтому я могу сказать, что я действительно не ставлю цели нести зло намеренно, но мне очень трудно не задуматься о том, что бессознательно я не такая светлая и добрая, какой хотелось бы быть... — губы тоскливо улыбаются, девушка поправляет прядь волос. — Извини, это всё бессмысленные размышления, не грузи себе голову. Сейчас это вряд ли вам пригодится, — смущается, осознавая, что вываливает все свои мысли просто так, даже не задумываясь о том, что Тайе может быть тяжело это принять и осознать.

                        — Страшно...? Хм, страшно это то, что вызывает такое чувство, но мне очень сложно тут сказать конкретно, поскольку я банально не понимаю себя в этом плане. Я думаю, что вам стоит беспокоить меня особенно активно, если речь заходит о чём-то страшном или опасном для вас, — предупреждает. Голос рассыпается тихой тревогой и беспокойством. Хочется объяснить, что страшна может быть и смерть, и чужая боль, и чужое, и своё горе, но Лира не находит в себе сил, чтобы рассказать об этом, словно это было той особой темой, в которую нужно заходить с новыми силами.

                        Лира практически не обращает внимание на то, как выглядит Тайерлесс, не считает правильным пытаться маскировать её внешний вид – кажется, что когда они вместе, то их примут любыми. Конечно, девушка отмечает, что если бы она была бы одна, то ей было бы страшнее и дискомфортнее. Но сейчас, оберегая новую знакомую, девушка максимально готова постоять за неё и за себя. И, что удивительно, их особо не трогают, словно позволяют каждой быть в своей странной сущности и воплощении.

                        — Роллы и пицца это... Хм, я думаю, что лучше увидеть и попробовать, чем пытаться понять из моих описаний. Может быть однажды покушаем эти блюда вместе, — весело улыбается девушка, счастливо посматривая на Тайю. Разговоры о еде поднимают настроение. Весь мир кажется даже несколько лучше, чище, и беловолосую греет тот факт, что она и правда может разделить самые вкусные блюда этого мира. — Занятно, что ты знаешь о салате и овощах, но не знаешь о роллах. Надо будет поисследовать твои знания, чтобы понять, какие области этого мира тебе неизвестны. Может быть, ты помнишь только базовые вещи? Вы и правда хорошо говорите про салат – он не питателен, и Вам нужна другая еда, полагаю, — эон путается с обращениями, но когда замечает это, то лишь немного краснеет и отводит взгляд, поджимает губы и слабо смеётся, осознавая, что Тайя совершенно не видит в этом проблемы. Она как чистый лист, незапятнанный ничем.

                        Лира кивает в ответ на вопрос про воду.

                        — Я боюсь, потому что не умею не бояться, — тоскливо улыбается, несколько подустав от вопросов и от необходимости раскрывать свою душу и стараться сделать так, чтобы собственные проблемы не отложились мрачным отпечатком на сути Тайи. — Не бери в голову. Моё поведение – нездоровое.
 
                        В номере Лира предлагает прилечь рядом, но Тайя не понимает этого жеста. Она протягивает руку в ответ. Пальцы соприкасаются. Тёплые ладони встречаются нежностью друг с другом. Эон мягко тянет на себя, но не давит, позволяя девушке сесть на краешек постели рядом. Серые глаза замечают неловкость, непонимание и неловкость. Сухие губы мягко улыбаются – Тайя так много всего не знает... Кто о ней позаботится, кто наставит на верный путь? Нужно быть рядом. Нужно постепенно всё объяснять. И ни в коем случае не запятнать собою, своими бедами с головой. Лира тяжело вздыхает, отпуская неприятную мысль. Снова смотрит в глаза девушке.

                        — Я предложила тебе лечь рядом. Но ты можешь не делать этого, — пальцы гладят чужую ладонь, выводят узоры. — Можем подождать, когда принесут еду и подумать о том, как тебя устроить в этом мире и чем бы ты хотела и могла бы заниматься. Вот, например, как ты считаешь, в чём твои сильные стороны и что тебе кажется интересным? — Лира поднимает взгляд в потолок, невольно отмечая, что и Тайя посмотрит тоже.
 
                         — Если в голову ничего не приходит, то не мучайся, можем попробовать всё, — девушка свободной рукой обводит воздух, показывая, что у них есть очень много того, в чём Тайя может испытать себя.