[Нориан Морвэн]

Всё же адреналин в такие моменты прибавляет страсти и желания. От этого ощущения становятся более острыми, а действия нетерпеливыми. Да, разглядывать Селесту – обнажённую, в нижнем белье или вовсе одетую с головы до ног – парень мог достаточно долго. Лишь бы она смотрела на него точно таким же взглядом, как и сейчас: восторженными, влюблёнными глазами с толикой почтения, уважения и даже немного страха. Лишь бы этот страх не усиливался с каждой секундой, иначе это становится провокацией для Второго. Раньше бы Окшаль подговаривала, сейчас работает заглушка в виде Хантера и Дастэра. Фамильяр давно мёртв, так её голос остаётся лишь глухим миражом да замутнёнными воспоминаниями. И именно слова кошки могут подбить парня к более уверенным действиям, жестоким поступкам да щепетильным фразам, что будут щекотать нервишки. Нет ничего приятнее, как ощущать, что тебя не просто боятся, а именно трепещут перед тобой. Верный способ не пробудить кровожадность – не испытывать ужаса. Нориан не мог бы сказать, когда боялся в последний раз. Ярко, насыщенно и концентрированно. Нельзя бояться чего-то, когда ты сам являешься источником чужого трепета.

Чем больше Морвэн и Вега контактирует, тем меньше дракон ощущает ужаса перед собой. Возможно, это и является скрытой причиной того, что Риан желает быть рядом с девушкой. Чем чаще, тем тяжелее бояться того, к кому привязываешься. Но появляется другой страх – быть отвергнутым. Вроде никто об этом не думал, но в то же время менталист старался ограничивать общение, чтобы она его не узнала ещё больше. Чем больше Селия узнает о Норе, тем выше вероятность оказаться в одиночестве. Никто вроде бы этого не хотел, но в подкорах разума эти сомнения оставались. Они медленно прокрадывались наружу, мелкой зелёной плесенью, юркими тараканами. Главное – вовремя их остановить, ликвидировать и жить дальше без этих грустных мыслей.

Последовавший поцелуй после озвученных условий и возможного провала задания разгонял в брюнете кровь по жилам. Между ног в штанах становилось теснее. Запах феромонов по комнате начал разрастаться, дурманя разум влюблённой парочки. Влюблённой ли? Их отношения пока строятся на привязанности и обоюдной страсти. Если лишить на какое-то время их полового акта, то сорвётся кто-то из них. При хорошем поведении Селесты Нориан будет действовать тихо и практически не выйдет наружу. Появись какая-нибудь провокация, то сдерживать будет труднее. Второй уже ощущает свободу, а Основа даже не против. Против только Бераус, задача которого и заключается в том, чтобы жестокая частичка появлялась по мере необходимости (а то и вовсе его не было). Риан же... тут сложно. Он вечно метался из крайности в крайность.

Изогнутая шейка, покрасневшая кожа от страстных прелюдий. Рыжий водопад спадал с женских плеч. Как же её пальчики сжимались от накатывающих ласкающих движений брюнета. Медленно проведясь ладонями и пальцами по обнажённой девичьей коже, Нориан завороженно рассматривал, как та покрывается мурашками.

Селия схитрила. Молодец. Придумала, как выкрутится. Глаза скользнули на сцепленные между собой тонкие руки. Нет, малышка, так не пойдёт. Дракон аккуратно расцепил пальцы от запястья дифинеты и убрал руки по «швам». Протянул свою руку к лицу авесстропы, приподнял её подбородок и вкрадчиво заглянул в глаза. Почти как при встрече в склепе. Словно гипнотизировал и наблюдал. Дракон развернул любовницу к себе, взял ладошки и ими же обвил себя вокруг шеи. Если захочет, то запустит в волосы. Захочет – будет обнимать. Захочет – снова будет сдерживать самостоятельно. Неужто так боится наказания? Или молча принимает чужие условия игры? Вроде как приятно, а с другой стороны – скучно. Но и так неинтересно. Нужна провокация. Нужна пытка. Нужно полноценное испытание на выдержку. Удержится ли рыжая от царапок?

В такой переплетённой позе дракон уложил дифинету на спину, продолжая нависать над ней. Стоит только девушке отстраниться или убрать руки, то дастэр возвращал их на место с хитрой ухмылкой, а потом и сам принимался за прелюдии. Вроде бы и чёткое техническое задание дано, но провоцирует его провалить. Возможно, отшлёпает. Возможно, возьмёт ремень и свяжет. Возможно, всё сразу. Но пока об этом думать не приходилось и оставалось довольствоваться тем, что есть.

С судорожным дыханием и изнемогая от вожделения Нориан сдерживал себя, чтобы не накинуться зверем. Он продолжал ласкать и целовать авесстропу. Губы, щёки, скулы, подбородок, пока не переключался и на шею, ключицы и самое изысканное – грудь. Опускаясь ниже и ниже, вплоть до живота, Морвэн закусил кожу на нём и отстранился, чтобы стянуть с любовницы трусики. Тут уже терпения не хватило, сделать это элегантно и изящно, поэтому нижнее бельё просто улетело в сторону. В открытую промежность привычно запустились два пальца, прощупывая и проверяя обстановку на желание и «гостеприимность». Ощутив, что разогрев ещё понадобится, менталист спустился ниже и начал ласкать, как у турника. Языком медленно проходился по клитору, а пальцы разминали влагалищные мышцы изнутри.

[Селеста Вега]

Сложно сказать, что это было между ними. Да, это была страсть. Сильная, практически невыносимая, но все же это была не она. Точнее не только она. Однолюб и своего рода скромник Нориан мог и не отличать таких нюансов, но буквально тонувшая порой в этой эмоции Вега прекрасно знала, что такое страсть без примесей. Когда после секса тотально все равно, что будет с партнером. Разве что легкая доля сожаления, что придется искать новую "кормушку". На Риана наемнице было не все равно. И все же любовь это зрелое чувство. Укорененное. Сейчас же парочка скорее пребывала на этапе притирок и влюбленности. Та как раз сопряжена с яркими эмоциями по типу страсти и печали. Как два листа на ветру их впечатало друг в друга обстоятельствами, но удержатся ли они, когда Ветер вновь позовет? Как минимум одну рыжую заразу, способную от избытка ответственности и слинять по-тихому. Да, морщась от себя, но вскоре забывая этот инцендент. Два влюбленных в вихре, но без корней былых лет. Льнущие друг к другу, но хватит ли этого, чтобы приземлиться? Кто знает. Пока что парочка просто снимала накопившийся за годы стресс. И если взять в учет возраст Второго.. это надолго. Прежде чем оба успокоятся и перестанут опасаться, что у партнера глаза откроются и он возьмет слова обратно. По большей части оным страдал Риан, ну да его можно понять, пташка и сама себе не всегда верила, так как знала, что Ветер непредсказуем. А авесстропа являлась давней рабой этой стихии. И тут свобода ей лишь снилась.

Но это были приятные сны. О своем месте и семье. И кто знает, может в этот раз единственный истинный хозяин ее крыльев и хвоста отпустит свою не такую уж и любимую игрушку. Попытаться стоит, а сбежать всегда успеет, верно? Все же, ей тут на блюдечке предоставили семью, любимого и власть. Да, на что-то из этого свободолюбивой было начхать с разной степенью пофигизма, но это не отменяло соблазнительности мазков рисуемой картины. Лучше безымянной могилки. Может даже фреску сделают.. Но это уже павлиньи мечты о восхищении и признании чирикают. С любимым же все было сложно. Он сложный, жизнь сложная, отношения сложные.. Еще раздвоение базисов это непонятное, когда еще догадаться куда какой импульс пойдет. Селеста в своей шизе все же предпочитала единый центр управления и навигации имени Базис, а тут фигня какая-то с приступами агрессии. И последнее, что планировала делать в этой жизни Селия – развлекать Второго. Как минимум потому, что его развлечения грозили ей лишь одними проблемами. Максимум Вега готова была удовлетворять его базовые потребности в пассивном контроле и спокойствии об ее рыжей безопасности. И то по настроению. Но все же.. они были вместе.

И чем дольше это происходило, тем меньше ужаса вызывал тот, чьи хриплые стоны удовольствия запечетлевались в памяти. Чья недовольная морда шла делать то, что не особо хочется ради нее. И чем дальше, тем больше Вега сомневалась в трактовке самого Риана. Если Второй слушается приказов Основы и может быть "убран", то нифига он не базис. Он неудачная призма, но не источник. И это внушало некоторую уверенность что ли. Оттого Селия и осмеливалась на речь равных, а не лебезение, а порой даже провоцировала и наглела. В пределах разумной нормы желаний правда. Ибо доводить именно до белого каления павлинше было бессмысленно в своей сути. Негативом "вампирша" не питалась, а гнев интересовал только бессильный. Нориан же мог и люлей раздать. Так что да, не боялась, но и делать эмоциональную боксерскую грушу не спешила. Плюс по своему берегла парня от таких скачков, отвлекая и расслабляя. Изредка – смеша. И тот раз, когда Риан откровенно ржал над какой-то ее неловкостью стал на удивление куда более сближающим, чем вся череда оргазмов. Но вот просто так намеренно смешить мужчину не выходило, а соблазнять наоборот, даже слишком легко. Впрочем, если бы еще и вставал через раз, то вообще капец такой симпатии. Ни посмеяться, ни поебаться.

- Что, так не терпится меня наказать, милый? А что тогда я получу, если удержусь?

После пятой неудачной попытки увести руки подальше – Вега усмехнулась и послушно оставила руки на мужской спине, рискуя и правда сжать те в порыве страсти, неожиданности или просто от синдрома беспокойных пальцев. Зато девушка снова оказалась лицом к лицу и тоже находила в этом плюсы. Сразу два. Эти глубокие, карие глаза, смотрящие прямо в душу и чуть ниже. Хорошо хоть не насквозь, ибо не только у дастера были скелеты в шкафу, которые его не красили и хотелось дозировать. Не то чтобы девушка это скрывала, просто рассказывать просто так смысла не видела. Не, ну право, кому какое дело, кого под дулом пистолета Вега запытала до смерти? Тогда было бы хоть самой выжить. Да, может жизнь аферистки и не стоила павших, но нефиг ее красть было! Тоже мне, браконьеры-работорговцы. Ну да деос с ними. Сейчас тут максимум усиамф рядом ошивался, да и тот ластился как апрельский кот. И ее ласкал. Сложно бояться, когда между ног грозится потоп. И эти чувства как-то надо было выражать и если не руками.. Уже дастера несколько несдержанно поцеловали в шею после и так с трудом составленной логической фразы. Гормоны неслабо мешали думать.

Так тут еще и любовник масла в огонь подливал. Пока что только фигурально, но с него станется, знаете ли, в прошлый раз даже надпись "массажное" не остановила. Или уже надо его считать как позапрошлый? Поза-позапрошлый? А.. в бездну, лишь бы продолжал ласкать ее кожу и грудь. Ох, присосался то как, младенчик.. Руки непроизвольно вплелись в волосы и дифинете стоило немалых трудов удержать те от сжатия. Хотя легкую дрожь можно было прочувствовать наглядно. Почти сдалась. Почти. А вот что и могло бы ее добить – это то, как Риан спустился ниже. Сначала стянул с едва соображающей девицы последний эшелон защиты, а после и вовсе впился языком, полностью подчиняя себе и стоны, и извивания, и руки. Благо, что сейчас Селеста просто по длине рук до спины не дотягивалась, чтобы значительно царапнуть что-то, да и держаться так не удобно, простынь ближе. Чем и воспользовалась вытянувшаяся в дуговую струнку Вега, закатывая глаза и ощущая, что между ног не просто влажно, а реально грозит наводнение. Склизкое и горячее. По итогу девушка завиляла бедрами, стараясь посильнее вжаться и ощутить сильнее дразнящие касания, которые намеренно были медленными и слегка издевающимися, заставляющими бедную девочку умолять то ли продолжать, то ли развивать действо. Одна рука уже немилосердно вплелась в собственные волосы, натяжением отвлекая саму себя от этой сладкой пытки, которая, казалось, рискует растянуться на часы.

[Нориан Морвэн]

Базис. Слишком громкое слово для обозначения разумной «корки». У каждого свои сравнения, приравнивания, аналогии. Если в какой-то момент систему «питания» тенями базис брюнет сравнивал с муравейником, то себя он сравнивал с зеркалом, окном и оконной рамой. Рама – это контур, основа и есть базис, внутри которого и строятся остальные частицы. Осколки – стеклянный осколок, его может не хватить для строения «скелета» личности или, наоборот, будут лишние частицы. И от этого зависит уже жизнь самого человека.

Когда Риан был цельным, до пяти лет, до момента атаки Окшаль и расщепления личностей на несколько частичек, то зеркало тоже целое. Гладкое, блестящее. Новёхонькое. Основа и Первый осколок разделились. Контур зеркала откололся, не хватало частички, с тем же стеклянным осколком, который и отвечал за спокойствие, надежду и сдержанность. И если вовремя не подставить «костыль», которым в своё время послужил Бераус, то зеркало грозило развалиться на части. Отражение получалось искажённым, неровным. Разбитость. Полярность. И чем больше нервных ситуаций, тем больше появлялось трещин, надколов. Через малейшую проплешину крошка сыпалась вниз без возврата. И этой самой крошкой являлась листва деревца. Пока на его ветвях хранился последний листок, то зеркало ещё можно восстановить. Да, отражение будет оставаться покорёженным, но всё ещё правдоподобным. Главное – не допустить большего разрушения. Не трясти зеркало. Не трогать его. Не колупать осколки. Раньше трещины провоцировала Окшаль. Сейчас же на них словно приклеили пластыри, чтобы не уходили дальше к Основе.

Изредка это всё равно давало о себе знать. Когда провокации Второго подстрекали Риана на более активные действия. Возможно, называть Первого и Второго базисами, правда, было слишком громко, но Основа их считал своими частичками. Именно осколками, потому что они часть его. С ними он станет настоящим, цельным, а вот без них лишь контуром, каким себя отчасти и называет. Основа. Основа основ. Он себя за базис, грубо говоря, и не считал. Слишком слабый. Мелочный. Эмоциональный. Бесхребетный в какой-то степени. Ради любимого человека готов на всё. Возможно, это Селеста и считала силой, но не Риан. Не Нориан. Не дракон в целом. Для него сила чаще всего проявлялась именно что в физической силе, а не духовной. Не в красном словце, а в мускулатуре. Чем больше врагов он свергнет, тем сильнее станет. Чем больше сможет сразить фамильяров, тем опаснее он будет казаться. Но это лишь отголоски Окшаль. Фамильяра, чьи инстинкты велели быть опаснее и крупнее остальных. Сам же Риан считал себя немощным. Он плаксив, сентиментален. Мог показать свои эмоции, когда Нориан не одобрял подобного поведения. И именно это неодобрение заставляло Риана всё больше сомневаться в достоинстве, в главенстве. Мнение внутри самого себя – самая коварная вещь, которую мог придумать разум.

Даже сейчас разум дракона велел тому следить и контролировать. А контролировать намного проще, когда жертва сцеплена, фиксирована на месте. Руки девушки на виду или их можно ощущать на себе. Без боли. Желательно без неё. Как у любого живого существа, боль и дискомфорт у брюнета ассоциируется с опасностью. Когти и клыки доставляют боль. За болью может выступить кровь, а за ней и слабость. Слабость равно смерть. И когда коготки девушки впивались не в кожу, а в воздух, пальцы дифинеты судорожно хватались за волосы самого парня, то сразу получала поощрение: ласки становились более изощрёнными, доставляя негу по её крови. И не только по девичьей крови. Самому Риану это тоже очень нравилось. Трогать, ласкать, гладить, касаться и хватать. Это, собственно, и происходило: пальцы сжимали то одну, то другую округлость, будь то бёдра или грудь; захватывали волосы у корней и натягивали вниз, а губы переключались на другие участки: шея, ключицы, плечи, губы. Чувствовать извивания и стенания под самим собой – лучшая награда для дракона, но не для дифинеты.

Вместо ответа на вопросы Селесты дастэр лишь приблизился к ней и поцеловал в губы жадно, протяжно, властно и нетерпеливо. Закусывал нижнюю губу, запускал в рот язык и словно впивался. Пальцы сильнее хватали за волосы, пока брюнет не ощутил чужой дискомфорт. Вожделение захватило Нориана по самую макушку. Ему уже было абсолютно всё равно, будет дама царапаться или нет. С каждым разом пренебрежение Второго уходило на задний план, а вот Основе хотелось большего. И тут уже можно сказать, что он входил во вкус. В такой сладострастный, горячий, обжигающий до нервов вкус.

Да, пытки у менталиста оказывались изощрёнными. Разве что сейчас он не ставил себе цель мучить или выпытывать информацию, не думал как-либо наказывать, а именно что издеваться. Язык то медленно, то ускоренно приходился по комочку оголённых нервов, иногда образовывая вакуум и слегка всасывая, обдавая жаром. Пальцы же вкрадчиво двигались вперёд-назад и иногда давили вверх, стимулируя точку G. И чем сильнее Селеста вжималась бёдрами к парню, тем пытка становилась ужаснее. Парень замедлял движения и даже отстранялся, чтобы пик Селесты ушёл в сторону. Как в их первое знакомство. Издевался, надсмехался. Слушал и выслушивал мольбы. Только разница в том, что девушка тогда была связана, а сейчас могла и дать отпор.

Ощущая, как внутри и снаружи Веги становилось настолько мокро, что дастэр начинал уже теряться, он вынул свои пальцы и сел на кровать. Уже не для издёвки, а для избавления от лишней одежды. Риан стянул с себя брюки вместе с трусами, чувствуя свободу от сдавливающего его орган одеяния. И его готовность показывала полную боевую. Но футболку с себя дастэр снимать не стал, чтобы проследить за девушкой и в таком положении. Стянет ли? Будет ли царапать сквозь ткань? А может, просто не захотел медлить или забыл. Всё же футболка не так мешает, как будь у девушки колготки. И идея купить какого-нибудь эротического белья с чулками для рыжей пришла в голову совершенно случайно. На устах невольно появилась улыбка, стоило дракону представить свою даму в этом образе.

Нориан обхватил девушку руками за бёдра и притянул к себе нетерпеливым движением. Взял в руки подушку и подложил под таз Селесты, чтобы подобрать необходимый угол. Властный, полный вожделения и похоти, взгляд скользнул по телу любовницы. Дракон начал приближаться, склоняясь над телом дифинеты и вторгаясь в неё медленным плавным движением до самого основания, затем начиная аккуратно двигаться, чтобы привыкнуть к ощущениям и проследить за реакцией авесстропы.

[Селеста Вега]

Осколки, тени, все они призмы истинных желаний, дело лишь в том, как это каждый для себя называет. Впрочем, видят это тоже по разному, через призму. Кто знает, кто по итогу окажется прав. А может осколки и тени это одно и то же, и весь Панем огневласой состоит из ее крошечных осколков. А Бераус тоже базис. И даже тот большой пыщ пыщ на фоне. Мозг вообще одна из самых сложных и неизученных структур. Особенно травмированный. В этом плане дастер еще огурцом держался, столько лет прожить и не покончить жизнь сценарием жены. Особенно учитывая наличие Наира. Слава деосам, тот хотя бы просто пессимист, а не подстрекатель к суициду. Мол если мы ошиблись, то зачем жить. И на этот вопрос при многократном повторении и правда очень сложно ответить. Так что как хорошо, что Наир пессимист, а не суицидник. Или реалист, как он себя называет. Ну да, ну да, видали мы таких реалистов.. Ничего, исправим.. Хотя бы гормональным фоном, который у обоих совершал такие пики, что дай небо.

Чем послушнее себя вела Селл, тем активнее ее ласкали, буквально подстрекая если не к бунту, то к изнемоганию под его касаниями. Если в начале у Веги еще маячил где-то на мыслительном фоне циферблат воображаемых часов, то с каждой минутой становилось глубоко до звезды. Кожа была разве что не раскаленной добела, кровь разгоняла по телу такую дикую смесь гормонов, что думать становилось очень и очень сложно. И при этом девушке все еще нужно было контролировать руки, которые так хотелось сжать. Но послушание "оплачивалось" столь щедро, что дрессировка Селии обещала быть успешной. В конце концов, оборотницу возбуждала не кровь Риана, а его касания и запах, которых было вдоволь. Так вдоволь, что у дифинеты шарики за ролики слегка заезжали, а глаза то и дело закатывались на особо удачные финты. И медленно, но верно девушка переключалась на безобидные поглаживания взамен конвульсивных сжатий пальцев с последующими царапаниями ногтями. А как он целовался, небо.. Дыхание перехватывало, а нутро предвкушающе подрагивало, пуская очередную порцию соков. Беспокойные же лапки оглаживали то спину, то голову, то бедра. Не всегда со стороны ягодиц, тоже своего рода дразнясь и потираясь об возбужденный орган. Это чувствовалось даже через все еще имеющиеся штаны.

Что до прочей одежды, то оставшаяся футболка рыжику не сильно мешала, дифинета просто запускала время от времени руки под нее, обхватывая и лаская торс. А иногда и через нее, по настроению и импульсу. Но интересный факт, чем больше Нориан ласкал тело девочки, тем меньше она пыталась его "доставать" тактилом, послушно подставляясь и балдея. Раз уж именно за такое поведение ее так хорошо поощряют. Так что оба получали что хотели, дастер минимизацию тактильных домогательств к себе любимому, а Селеста наоборот, их переизбыток. Которому была только рада, успокаиваясь и нежась под его руками. Пока возбуждение не стало слишком высоким, требующим разрядки, а не продолжения переменчивых ласк, то накаляющих, то ослабляющих скручивающийся в низу живота узел. Вследствие чего девочка начинала толкаться ближе, извиваться и даже молить. Причем одновременно о противоположных вещах, не останавливаться и вставить ей одновременно. И то что физически брюнету так не извернуться возбужденного оборотня смущало мало.

И вот, наконец, бедный бугорок вместе с лоном пощадили, оставив на время в покое. Правда сама Вега это за пощаду не считала, просяще застонав и раскрыв шире ножки, призывая довести себя до пика, который с паузой стимуляции только удалялся. И в то же время Селеста слышала знакомые звуки расстегивающихся брюк и много разума сообразить для чего тут не нужно. Приоткрыв глаза любопытное создание голодным взглядом оценила стоящий член нехилых габаритов, изучавший ее глубины последние несколько недель, подстраивая юную девчонку под себя, приручая, воспитывая и расслабляя. И вот такие методы через четкие условия и поощрение работали куда лучше угроз. Бедра были приподняты вверх сначала возбужденной Селией, потом подушкой, а потом и насадившем ее на стержень членом, с похабным хлюпаньем проникшим внутрь. Пташка раскинула ножки еще пошире и сама начала повиливать бедрами, массируя и себя, и мужчину внутри чисто механическими движениями, после чего руками уже и так почти доведенная до ручки девушка притянула Нориана ближе к себе и сама впилась жадным, просящим поцелуем, перемежающимся с поцелуями скул и шеи под аккомпанемент влажных звуков чуть ниже, заставляющих блаженствующую девушку выгибаться навстречу и протяжно, в ритм стонать, окончательно теряя ощущение места, времени и какого-либо контроля.

[Нориан Морвэн]

На самом деле парню было глубоко фиолетово на царапания и кровь, ссадины и скольжения ногтей по своей спины. Регенерация затянет царапины мгновенно, не оставив ни следа. Разве что небольшой дискомфорт, конечно, может быть. Возможно, из-за него как раз брюнет и предпочитал связывать свою любовницу. Как же она извивалась, пресвятые драконы... Эти изгибы, утончённая фигура и раскидистые лучи её пышной гривы. Стоны на ушко и не только, томные охи и ахи будоражили, сводили с ума. А как же девушка приближалась и приподнимала свои бёдра навстречу дракону, чтобы дойти до пика. Да, Нориан не устанет слушать её мольбы, просьбы о продолжении. Даже где-то проскальзывали грубости и нетерпеливые фразочки, чтобы ощутить не то, что соитие, а именно слияние двух тел в одно. И именно это подталкивало брюнета делать шаги и уступать. Он мог бы издеваться и дальше, но смысл в этом, если он с этого получит только эстетичное удовольствие, а не физическое?

Ладно, цвет равнодушия на происходящее оказывался не совсем фиолетовым. Он переливался, менялся с такой периодичностью, что у эпилептика случился бы приступ. Когда дело касалось прелюдий, ласканий, то на касания становилось до фени. Активные действия, властность и агрессия в том или ином виде, то хотелось уже держать дистанцию. В таких случаях дракон касался своей жертвы, но не позволял дотрагиваться себя самого. Издевательства становились более невыносимыми в зависимости от цели. Пытки более мучительными. Он не пытал, а испытывал. Испытывал свою жертву на прочность и терпение. Себя испытывал на терпение, сдержанность. Он оставался спокоен, но его спокойствие не сулило ничего хорошего для его мученика. Мучитель, палач, судья. Три в одном. И сейчас лишь время покажет, насколько окажется жестоким палач, суровым мучитель и справедливым судья.

Притягиваясь под натиском цепких и шаловливых рук девушки, дракон отвечал на горячий поцелуй, смешанный с просьбами и мольбами. Немыми или нет – не суть важна, а именно предпосылка. С губ ласки переходили на его шею и ключицы, на что дастэр слегка отстранился, приподнимаясь на локтях. Стараясь не сбиваться с ритма, Риан продолжал толчки, медленно. Он словно осторожничал, но внутри себя ему хотелось посмотреть на то, как и что будет делать Вега, чтобы дойти до экстаза. Будет ли пытаться довести в ответ и Нориана? Обычно в такие моменты думаешь только о себе, о своих желаниях и потребностях, а не о чужих, хотя вот менталист как-то умудрялся совмещать. Думал о девичьих, но не о себе. А потом уже и о себе любимом в конце можно подумать. Тяжелее всего или думать обо всём на свете, или вовсе не думать. Всё же сосредоточиться и сконцентрироваться на чём-то одном нужно, чтобы не закончить раньше времени. Ни себе, ни людям. Точнее, себе он удовольствие получит, но вот для Селии так себе разрядка. За время одиночества Нориан привык не только к молчаливым делам, но и долгому половому воздержанию. А за последние дни интима становится даже в переизбытке, что будь воля дракона, то не вспоминал бы о сексе очень долгое время.

Томное дыхание влюблённых сливалось в унисон, наполняя не только запахом выделяющихся гормонов, но и разогревая комнату. Морвэн, как смог, приподнялся на локтях, чтобы немного дистанцироваться от девушки. Опираясь на левую руку, а правой уже придерживать нетерпеливую даму за плечо. Или ключицу. Или шею. Он не душил, не придушивал, но его могучая длань находилась в опасной близости от тонкой хрупкой шеи авесстропы. Вжимая такое же хрупкое тельце в диван, Риан слегка склонил голову вниз, чтобы проследить за движениями как себя, так и изворотливости Селесты. Рукой парень придерживал Вегу, а потом и начал ускоряться. Благо количество смазки, а с ней и скольжение, позволяло это сделать без проблем. Как по маслу, иначе не выразиться. И чем быстрее, тем слаще становились ощущения. Такими горячими, гостеприимными, гладкими...

Прикрыв глаза от блаженства и приподняв голову, дастэр тяжело дышал сквозь зубы. Разве что хриплого стона не звучало, но дыхание дракона уже о многом говорило. Стараясь делать движения более глубокими, но в то же время и соблюдать такт, брюнет уже устроился аккурат напротив дамы и обхватил её бёдра руками, чтобы давать направление. Его проникновения не становились более грубыми, а оставались в том же щадящем режиме, но желания не сбавлялось. Быстрые, аккуратные движения оставались в одном и том же темпе, чтобы довести и себя, и свою избранницу до пика.

Какое-то время дракон продолжал такие толчки, пока не начал чувствовать накапливающееся напряжение у девушки. Чем больше и интенсивнее становились тиски, тем сильнее начинал «давить» и сам парень. Он тоже ощущал желание и нарастающий пик у себя самого, отчего слегка опрокинул голову и закрыл глаза, стиснув зубы. Как тесно... Как горячо... Проникновения начинали набирать грубость, чтобы протолкнуться сквозь тесноту, несмотря на обилие выделяющегося секрета. Нутро дифинеты обволакивало менталиста со всех сторон, и сдерживаться с каждым разом становилось всё труднее. Встречаясь уже не просто с тисками, а с проталкивающими внутрь или выталкивающими наружу импульсами, Риан крепче сжал пальцы на телесах Селесты и начал проталкиваться уже грубее и резче, чтобы довести и себя самого. Спустя несколько таких толчков брюнет эякулировал внутрь Веги и ослабил свою хватку, продолжая делать поступательные движения уже более медленно, размеренно, пока вовсе не вышел и не лёг на кровать рядом с девушкой. Теперь хотелось взглянуть на время, чтобы убедиться в том, что они всё успели и никуда не опаздывают.

[Селеста Вега]

Фиолетово или сиренево каждый решает для себя сам. И сейчас конкретно Веге было лилово на все, кроме них двоих. Сильные толчки, жаркие поцелуи, это как-будто совершенно другой мир со своей особой атмосферой и климатом. Феромоново жарко. А еще, судя по влажности, это были тропики в сезон дождей, половодье. Когда затапливает не только мангровые болота, но и вообще все джунгли. Так горячо, туго, сладко.. Селеста полностью подчинилась темпу и праву Риана, попутно целуя его, оглаживая и намеренно водя бедрами, ведь рваные выдохи, закатываемые от удовольствия глаза подстрекали и ее саму. Всегда приятно, когда именно от твоих действий так мурашится горячее мужское тело, когда напрягается его торс, когда в очередной раз сбивается горячей волной дыхание, когда темп грубеет от нетерпения, как от возбуждения уже он потягивал ее губы, кожу, ласкал тело снаружи и, конечно же, внутри. Какой же кайф эти толчки, как будто все нервы разом гладят изнутри.

Постепенно эти мурашки с низа живота перерастали в полноценные судорожные сжатия, все мышцы напряглись, не выдерживая напора, тело выгнулось струной, а внутри начало ощущаться еще острее. На грани оргазма Риану и правда приходилось прямо проталкиваться вглубь. Если бы не литры смазки – фиг бы вышло, но к счастью та была и ставшая тугой как чулок на три размера меньше Селия поддавалась захватывающему позиции мужчине, попутно ловя волны удовольствия, расходящиеся водяными кругами по всему телу. Пока организм, наконец, не сдался, окончательно выгибая рыженькую, которая только чудом не расцарапала Морвэну спину или еще что, зато затискала так, что отпечатки рук должны были остаться двумя красными перекладинами на коже. Изнутри же пульсирующее лоно было не более щадящим, буквально выдаивая дракона. Если бы не смазка – растерла бы в порошок, а так мягкие, но очень напряженные ткани лишь вдавились в не менее напряженный член, волнами проходясь по нему, пока он не сдался. И чуть-чуть еще.

Уже потом, когда парочка хотя бы проморгалась сквозь феромоновый дурман, лежа рядом друг с другом и медленно приходя в себя, Селеста ожидаемо переползла поближе, устроившись на все еще покрытой футболкой груди. Удивительно, что ту не разодрала одна бьющаяся в судорогах удовольствия пташка, но факт остается фактом, и все еще немного рвано поднимающаяся и опускающаяся грудь была покрыта тонким слоем ткани. С его запахом. И ее тоже. Взгляд тоже нехотя потянулся к часам, следом за Рианом, мало. Так мало времени у них осталось. Павлинша погрустнела и цепко уцепилась за полы футболки, печально заглядывая в глаза. Так по-детски, открыто. Ей не хотелось никуда уходить. Да чего уходить, заставить девочку убрать цепко обхватившие его ручки было задачей около невозможной. На любые попытки выбраться птенчик только сильнее жалась, ища защиты от самого страшного противника, времени. Так мало..

Пожалуй, последний раз был и правда необдуманным, потому что теперь хотелось побыть рядом, а надо было уходить. Что девушка делать категорически отказывалась еще минут пятнадцать, пока очень грустную дифинету все же не отцепили и не отправили в душ и одеваться. До встречи с Талами было около получаса, может чуть больше, может чуть меньше. Так что очистившись от всех лишних жидкостей бытовой магией, Селия, вздыхая, начала натягивать брюки и топ, по-привычке – механическим способом, а вот к этапу расчесывания вспомнила, что маг, и привела в порядок и волосы. На засосы, что те отчасти прикрывали уже было как то до фени. Заставляют с любимкой расстаться. Может в бездну этого водника?.. Но в то же время покусы ответственности все же были ощутимы. Что не помешало уже собравшейся вроде Веге снова приникнуть к дастеру с объятиями, желая утащить с собой если не его самого, то хотя бы его запах. Ну и свой оставить, чего уж, оборотень как никак, тоже собственница.

- И вот как уходить от тебя, милый? Так не хочется никуда идти.. – в который раз заявила прижавшаяся к мужчине Вега, глубоко и тяжко вздыхая.

[Нориан Морвэн]

С девчонки который раз можно взять должное. Спина в какой-то степени осталась целой. Дискомфорта как такового не ощущалось, хотя немое недовольство осталось. Хотелось ощутить пощипывания и зуд от борозд, может, даже увидеть немного выступившей крови. Бзики дрессировщика, привыкшего к глубоким царапинам. Если борьба, то до последнего. Если получать увечья, то кровавые. Разве что сейчас Нориан с Селестой не сражались, не пытались что-то друг другу доказать, а именно разряжались и доставляли друг другу блаженство. Удовольствие получено, но всё же на коже оставались небольшие красные отметины. Для оценки этого, конечно, пришлось подойти к зеркалу, чтобы рассмотреть. Развернуться, извернуться и даже снять футболку. Но это случилось много позже, чем происходит данный момент.

Восстанавливая и силы, и дыхание, и сердечный ритм, дракон смотрел в потолок и невольно покосился на рабочий ноутбук. Можно в целом потянуться за своим телефоном и посмотреть на время, но не хотелось портить себе настроение. Потом куда-то торопиться и спешить. Наверняка, прошло минут двадцать – тридцать. А может, меньше. А может, больше. В обоих случаях парень будет расстроен. Если меньше времени, то будет думать, что слишком быстро. Если больше, то подумает, что очень долгий и так они ничего не успеют. В целом у дракона сейчас из планов было лишь отдохнуть, набраться сил и потом заняться планами на день. Может, даже в филиалы своей корпорации отправиться. Проверить, как там идут дела. Может, подписать и согласовать документы. Хотя замы ему для чего? Могут, справиться и без него.

Глядя куда-то в потолок, Риан задумался об этих вопросах, пока не почувствовал на себе взгляд, а на груди не появилась тяжесть. Или в груди. Опустив взгляд и столкнувшись с жалобными глазёнками девушки, дастэр заключил про себя, что всё же тяжесть была и на груди, и в груди. На груди физическая, а в груди – ментальная. Как тут уходить и оставлять пташку, когда на тебя смотрят так, словно хотят мороженку, а попросить стесняются. В какой-то степени мороженку Селеста получила уже. Только растаявшую. Уже внутрь. И немного другой консистенции. И цвета другого. И в целом в другое отверстие. Приподняв руку, менталист прошёлся ею по волосам, слегка приглаживая. Лохматая чуток после таких действий. Надо будет и самому себя в порядок привести.

Мягко расцепив пальчики авесстропы от своей футболки, Нориан мягко улыбнулся и взглядом указал в сторону уборной, мол, мыться иди. Следом за ней дракон тоже направиться, но после того, как та закончит. Один неудачный опыт уже показал, что это может вылиться в очередной заход. Сейчас серотонин внутри гулял по сосудам и немного бил в голову. Глаза прикрывались, а дыхание становилось более спокойным. Хотелось лежать и отдыхать. Можно было просто выпнуть из квартиры любовницу, а самому потом завалиться спать. Может, Риан так бы и сделал, но воспитание не позволяло. Совесть начинала грызть, стоит только об этом подумать.

 С печальным вздохом дракон наблюдал за избранницей, а сам потом встал и направился к зеркалу, чтобы рассматривать боевые ранения. И вообще их наличие. Наличие оказалось. Небольшие борозды всё же оказались, несмотря на озвученное наказание. Но кто, собственно, собирался наказывать? Оговорено хоть и было, но карать никто не хотел. Стянув с себя футболку, оставляя её лишь продетой через плечи, дастэр обернулся назад и глядел. Красные пятна мерно становились розовыми, румяными, пока вовсе не побелеют. Регенерация устранила любые последствия. Даже скучно. А вот каково приходится буланимам? У них ведь магической паутины нет. Регенерация не такая активная, да и живут в сотни раз меньше. Если не в тысячи. Развернувшись к зеркалу уже передом, менталист слегка причмокнул губами в то ли осуждающем цыке, то ли обречённом. Он не лучше буланимов. Вон же, шрамы остались. И что тут сделает твоя магическая регенерация с паутиной? Ничего. А ведь разлом личности от фамильяров у буланимов называется иначе. Шизофренией. Раздвоением личности. И прочие психологические определения, к которым дастэр не прибегает.

Поняв, что Селия решила очиститься при помощи магии, Риан посмотрел на Вегу и хмыкнул, шествуя к ванной, чтобы ополоснуться. В душе долго находиться не пришлось. Время не позволяло нежиться под горячей водой и как-то пребывать в своих мыслях. Просто ополоснуться, воспользоваться масляными духами для приличного вида. К фамильярам сегодня не сунется. Надо заняться другими важными вещами. Ментальной магией. Документами, отчётами. И по ту сторону земель тоже надо пройтись по филиалам. Ведь есть и другая жизнь.

Выходя из ванной и направляясь к комоду за чистыми вещами, Морвэн присел на корточки и начал рыться в ящиках. Надыбал белую рубашку, нижнее бельё, чёрные джинсы и ремень. Ремень надо взять приличный. Одеваясь и по пути к шкафу с зеркалом на двери, дракон завязал галстук у своей шеи и поправил ворот рубашки. Татуировки видны, конечно... Искать водолазку не было желания. Потом воспользоваться заклёпками, чтобы прицепить к галстуку, а его к рубашке, чтобы не болтался. Затем застегнуть рукава и надеть на правую руку часы. Офисный, деловой тон. Надо наведаться на Вэлсадию и другие планеты. Надо посмотреть ещё бутон телепортации. Он должен быть в кармане куртки. И затянуть ремень на брюках. Немного пригладить руками свои лохмы, и готово. Вроде бы. Немного волнуются волосы, ну да ладно. Некритично.

Окончив с приготовлениями перед зеркалом, Нориан направился к кровати и натянул уже под брюки носки. Размял шею и свёл лопатки на спине, выпрямляясь и расслабляясь. Ощутил прижавшуюся к себе дифинету и обернулся в её сторону, слегка приподняв руку, чтобы заглянуть той в глаза. Тихо усмехнувшись на её слова, менталист запустил пальцы сквозь её шевелюру к макушке и немного помял, то ли почёсывая, то ли массируя. То ли успокаивал, то ли подбадривал. В любом случае в его взгляде читалась теплота и нежность. Он повернулся к девушке, приподнял её мордашку в своих руках и мягко поцеловал в губы, после снова смотрел той в глаза.

Надо, родная. У нас есть дела, - очередной чмок в губы и тихонько похлопал по плечу, как друга или подругу. Он встал с кровати и взял из шкафа ветровку. Проверил карманы на наличие необходимых вещей: портсигар, зажигалка, портал. А также наполненность портсигара непосредственно. Не так давно закупался, так что хватит на какое-то время. – Я тебя провожу, а потом отправлюсь на работу. Некоторое время буду недоступен, так что не теряй, - оповестил дракон в очередной раз проверяя, всё ли на своих местах. Когда готовность завершилась, то прибрал спальню и кухню. – Цветы не забудь, - напомнил он, когда наткнулся взглядом на букет на журнальном столике.

При помощи телепортационного бутона пара переместилась прямо на портальную площадку Лисиппа. На Аэлар брюнет решил не возвращаться, а сразу настроил координаты на филиал на Сиверике. Можно было и лётом, но крылья расправлять парень не очень любил. Те разы являлись исключением из правил, но, припоминая девичье счастье при полёте над морем, настроение стало лучше.

Я тебе напишу, как буду на землях клана, - уведомил дастэр и притянул к себе рыжую, чтобы поцеловать в губы на прощание. Да, на портальной площадке. Увидят и увидят, ну и ладно. Счастье любит тишину. – Удачи, родная, - с этими словами Риан моргнул авесстропе, слегка зажмурив глаза, и исчез в портале.