[НИМРАЙС]

Радость их встречи столь опытный дракон, как Нимрайс, ощущал на ментальном уровне, и любому наблюдательному человеку, даже без хищнической части внутри себя, она была очевидна. Он мог бы примерить их эмоции на себя: каково это — встретить давно потерянную дочь и снова её обнять? Пожалуй, любовь взрослый человек способен понять родителей Ракши.

— Оу, моя ученица была среди пиратов, почему я не удивлён? — «Костюмчик покажешь?» — он мысленно ей подмигнул, улыбаясь лишь уголками губ. Это послание было призвано немного её повеселить и, может быть, чуть расслабить. — Почтенный глава Аркат, я прекрасно понимаю ваше волнение. Я сам уже в том возрасте, когда родительские инстинкты берут верх. Приоритет защиты вашей единственной дочери мне ясен, и я его разделяю. — Нимрайс коротко кивнул, пристально посмотрев в глаза отцу Ракши. — Но... помните, я говорил, что ваша дочь — настоящий самородок? Это не было преувеличением или попыткой лести. Будет вам известно, что, если бы я проводил экспертизу её уровня угрозы по всем протоколам Коалиции рас, ей присвоили бы красный ранг опасности — «А». Вам известно, что это значит? Поясню: в мире не так уж много людей с подобным уровнем, и потому я с самого начала не предполагал, что Ракша — тихая и домашняя драконица, которая только-только вылетела из гнезда. Да, в некоторых аспектах ей не хватает опыта и знаний, но она находчива и умна, у неё обширный магический источник. То, что она состоит или состояла в какой-либо команде, далёкой от мирных профессий, меня совершенно не удивляет. Меня бы удивило как раз обратное. Так что, как вы сами прекрасно знаете, я и Орден Хаоса здесь совершенно ни при чём. Если бы не мы, Ракша нашла бы себе другое интересное занятие. Такие, как она — талантливые и даровитые молодые леди — никогда не остаются в тишине и безопасности. Для них мирная жизнь клановой принцессы — это путь оказаться в клетке и медленно гнить. Они ищут людей, с которыми могли бы стать счастливыми. Если она покинула клан на какое-то время, значит, её драконья часть отправилась искать свою судьбу, в чём бы она ни выражалась.

Нимрайс на мгновение замолчал, будто обдумывая слова. Наконец, продолжил:

— Есть только один способ защитить Ракшу — и он не даёт абсолютных гарантий. И вы знаете его: посадить дочь на цепь, запереть в башне. Некоторые так и делают со своими детьми, но даже в таком случае смерть всё равно находит. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы защитить вашу дочь. Если потребуется, я пожертвую своей жизнью за неё. — Он вернул улыбку Морганы, практически отзеркалив её. — Почему? А вы как считаете? — похоже, это не тот вопрос, на который Нимрайс собирался отвечать.

— Нет, леди Моргана, я не нуждаюсь в дарах, и сопровождаю вашу дочь не ради материальных подарков, — мягко отрезал он, а через секунду тихо рассмеялся. — Госпоже главе клана не занимать внимательности — похвальное качество. — Сейчас он показал себя с той стороны, что обладает достаточным могуществом, чтобы выразить похвалу царствующим особам. — Всё верно: возьмите за правило не сотрудничать с Орденами. Но... в любом правиле есть исключения, как вы знаете, и когда его применять — в этом и есть тонкость большой политики. Невозможно жить в социальном мире и полностью закрывать двери для других объединений и рас. Века тотального закрепощения и так называемого железного занавеса давно прошли. Теперь для развития нужно больше, чем могущество главы, сила солдат, следование традициям, чистота крови и поклонение предкам. Всегда было нужно больше. Ваше решение позволить генетическому разнообразию влиться в клан было безошибочным, а раньше за него вас могли бы казнить. Простите, я немного отвлёкся. В общем, мы говорим о том, что в любом правиле есть исключения. Рад был пообщаться с почтенными главами клана Аммолитис. Надеюсь, мне будет позволено использовать информацию о вашей культуре и традициях в своих научных изысканиях. — Он коротко поклонился, чтобы соблюсти приличия, и на этом их разговор в целом закончился.

Комментировать чаянья драконов на будущее своей дочери он никак не мог, по крайней мере, в открытом выражении поддержки или неодобрения. Это вызвало бы, во-первых, недопонимание, а во-вторых — вполне ожидаемую агрессию. Кто он для них? Просто благодетель, учитель Ракши, приведший её в клан. У него не было права высказывать своё бесценное мнение об их выборе жениха, если только он не собирался сказать что-то вроде: «Жениха найдёте только через мой труп!» или «Не стоит, это опасно. Остановитесь, иначе у вас скоро здесь будет много убитых драконов!». Одним словом, это было бы как масло в огонь их мирного существования или начало нового противостояния.

— «Хах, да, ты права. Конечно, не угрожает», — он улыбнулся с лёгкой хитринкой во взгляде, и, кажется, там ещё полыхнуло всё то же сжигающее страстью пламя. — «...но отсутствие всяких угроз не мешает мне хотеть присоединиться к тебе в спальне...» — за последние дни только слепоглухонемой идиот не заметил бы откровенных заигрываний Нимрайса, если бы он сделал свои порывы достоянием общественности. А пока это было невозможно, и только Ракша могла это видеть, будучи центром подобных проявлений, что-то гораздо большее, чем просто интерес. И, конечно, она замечала. А Нимрайс искренне полагал, что, кто-кто, а Ракша должна ясно осознавать его чувства, поэтому говорил те слова о невозможности выбора самки с вполне конкретным подтекстом. Для неё.

— ...передала эта скромная горничная?

— Давайте соблюдать формальности, в конце концов. Я всё ещё дракон из могущественного клана, и нам не пристало нарушать традиции. Посему, сообщите леди Ракше.

Разговор с возлюбленной его порадовал, настроение явно поднялось от звука её мелодичного голоса.

— Я достаточно вынослив, чтобы принести на своей спине несколько драконов твоего вида, — мягко проурчал он, — но длительный путь изматывает сам по себе, даже если ты в седле. Поэтому отдохни как следует. Поговорим о твоих бабушке и дедушке в саду за обедом.

Нимрайс прислушался к себе, когда ментальный канал затих, и до него донеслось ощущение, что разум Ракши погрузился в здоровый сон. Не то чтобы рубиновый хотел спать — его уровень выносливости действительно был велик. Он мог не спать несколько дней, выполняя дежурство в своём отряде. Но сегодня не тот случай.

Он вздохнул, отправляясь в купальню. Его тело всё ещё будто бы не остыло от её касаний. Воспоминания его маленькой хрупкой наездницы будоражили и звериную часть. В мыслях взорвалось желание прижать её к себе, чтобы женские бёдра плотно обхватили торс, и чтобы она всем своим естеством прильнула к нему. Его плоть снова изнывала от желания, стоило лишь представить Ракшу полностью обнажённой в его объятиях. А в голове поселилась подрагивающая лёгкость, томлением приятно покалывающая плечи и грудь.

На контрасте с этим, его звериная часть изнывала и от воспоминаний об изящной миниатюрной драконницы под его крылом, и от ощущения человеческого тела, плотно прижатого к его шкуре. В воспоминаниях хлынули образы: как его язык чувственно прошёлся по её обнажённой коже живота до самой груди, скрытой тонкой маечкой. Нимрайс вздохнул, чертыхнувшись. Так долго он точно не продержится. Возможно, эта реакция ещё связана с тем, что его драконья природа ощущала себя здесь уязвимой. Ведь не так давно он стал свидетелем обещания, что на его уже законную самку, станут претендовать какие-то другие драконы. Ха! Рубиновый их всех порвёт, чтобы не отдавать то, что считал своим. Закончив водные процедуры, он, как и Ракша, отправился отдыхать.

В саду было красиво, пахло потрясающе. Дабы отдать дань традициям клана Аммолитис, Нимрайс облачился в их традиционный наряд и распустил волосы, позволяя им свободно спадать до пояса.

— Хорошо отдохнула? — мягко спросил он, целуя руку Ракши. Это было не запрещено при встрече с девицей клана, разве что его губы задержались чуть дольше положенного.

— Присаживайся, здесь просто потрясающие виды. Ты, наверное, уже и забыла, ведь прошло столько лет? — или, может, всё изменилось. Нимрайс помог ей сесть, и его взгляд был шальным и очарованным.

— Я так понимаю, лишних глаз не будет? — Да, Рубиновый уже обратил внимание на стратегически удобное расположение ротонды. — Знаешь, я долго думал обо всём этом. Не скажу, что у нас плохая ситуация. Твои родители оказались довольно понимающими людьми, но их ожидания в отношении тебя вполне предсказуемы. И то, что они за тобой присматривали — я сразу понял. Если бы они действительно не знали и искали тебя по всему Аркхейму, то ваша первая встреча была бы совсем другой. А сейчас я вижу людей, которые в целом были осведомлены о твоей судьбе, но всё равно очень беспокоились за твою жизнь. Это многое упрощает и одновременно усложняет.

Пока что они не намерены отпускать себя куда-либо из клана. Нам не стоит торопиться с кардинальными решениями и словами, мы можем пробыть здесь достаточно долго. На предстоящем ужине-совете нас действительно ждёт настоящая война, где придётся держать некоторую ментальную оборону. Причём я сейчас говорю абсолютно серьёзно, уж не знаю как принято у вас, но во многих кланах на подобных мероприятиях могут попытаться ментально прощупать почву, так сказать. А про каверзные вопросы я и вовсе молчу.

— Твои бабушка и дедушка... они живут на территории клана или в личной усадьбе? — территории, острове — Нимрайс не знал тонкостей местного управления и разделения земель, мог лишь предположить. — Как бы ты могла предсказать их поведение на предстоящем ужине? И главный вопрос: насколько серьезно твои родители сейчас настроены в отношении твоего брака? Я пока затрудняюсь сказать, когда ждать приглашённых женихов. — Он тихо рассмеялся, пристально глядя в глаза Ракши, будто пытаясь что-то прочитать в них.

[Ракша]

Музыка

— Почему мне, кажется, что Вы ее оправдываете? — Удивился Аркат, а Ракша на месте сгорела со стыда. — Я очень рад, что мы с Вами на одной волне. — Согласно в унисон кивнул дракон, встречаясь темным взглядом с рубиновым и на его губах появилась довольная улыбка. — Смотрите, а-то совсем ее захвалите, но я знаю, чего стоит наша дочь. Ха-ха! Говорите так, словно наша Ракша является опаснейшей драконицей, которая скоро разрушит этот мир! — Усмехнулся глава клана. — И снова Вы правы магистр Садамантис. Наша дочь с самого детства была любопытной непоседой, которой быстро стало мало одного острова. Она хотела приключений и мечтала попасть в большой мир. Думаю, что Ракшу сложно заставить что-то сделать против ее воли, ведь она упертая и скорее сломается, чем подчинится, так что и вступление в Орден, скорее всего, было ее желанием. С таким характером ей нужно было родиться мальчиком, а не девочкой. Как жаль, что нам приходится ограничивать ее свободу, но мы боимся ее потерять. Я понимаю, что нашей дочери хочется свободы особенно в ее юном возрасте, но нам трудно выполнить ее желание. С драконьей частью сложно бороться, но возможно.

Ракша все это время слушала, понимая, что Нимрайс очередной раз ее защищает. Он отнесся с юмором к ее приключениям и даже к пиратству, посмеялся и попросил показать костюм. Аммолитис было стыдно и одновременно смешно. Как он мог заигрывать с ней в такой момент, когда ее отчитывают? Да и вообще...

— У меня много костюмов, но они все... Слишком... Открытые... — Телепатически произнесла она, стыдливо пряча свои глаза.

— Посадить на цепь? — Переспросил Аркат у Кровавого Алмаза. — Да, можно, но это не то, что я хотел бы сделать со своим собственным ребенком. — Глава клана Аммолитис замолчал, внимательно слушая гостя. Вскоре на его лице появилось удивление. Этот дракон собирается пожертвовать ради их дочери своей жизнью, но почему? — Вы готовы отдать свою жизнь ради Ракши? Вы же понимаете насколько это сильные слова? Отдать за кого-то свою жизнь — это Вам не шутки. Вы, не подданный этого клана, и не входите в нашу семью. Господин Садамантис, что же Вас сподвигает на такой шаг? Мы с Вами здесь не в шарады играем.

Наследница драконьего клана продолжала слушать разговор отца и Нимрайса, и удивляться не меньше, чем отец. Да, они друг другу нравятся и даже больше, но как далеко готов зайти рубиновый дракон? Они рисковали своими жизнями на поле боя за чужих людей, но они друг другу больше не чужие. Ракша благодарна Нимрайсу за помощь, за риск, на который он пошел, за попытку помирить ее с родителями — за все. Но она также незаметно сама для себя начала привязываться к Садамантису, и чем больше времени они были вместе, тем крепче становилась эта связь. А если бы ей пришлось пожертвовать своей жизнью ради него? Пожертвовала бы? Конечно, без всяких сомнений.

— Вы вправе согласиться или отказаться, но так удивительно получать от кого-то отказ от даров. — Тонкие брови Морганы слегка приподнялись от удивления. Этот дракон все больше ее удивляет. Он готов защищать их дочь и даже отдать за нее свою жизнь, не принимает в дар самок и сокровищ. Так что же он задумал на самом деле? Что ему надо и чего он хочет? — Благодарю за похвалу! — Улыбнулась супруга главы клана, но ее темно-карие глаза были задумчивыми, как будто женщина ломала себе над чем-то голову. — Мы подумаем над Вашим предложением, — ответила она за  сотрудничество с Орденом Хаоса. — Если двери настежь открыть, то на остров хлынут недоброжелатели, желающие легкой наживы. Вы же знаете, что у нас здесь шахты по добыче редкого радужного камня под названием Аммолитис? В клане недостаточно сильных драконов для того, чтобы отбиться от серьезного противника. Зачем рисковать и упрощать пиратам жизнь? Незачем. Это может привезти к полному истреблению клана. — Отрезала леди Моргана, прежде чем, в разговор вмешался глава клана Аркат.

— Да, моя супруга права и для того, чтобы открыть двери в свой дом незнакомцам мы должны сначала укрепить клан и нарастить силы изнутри. Да, нам пришлось смешать свою чистую кровь с кровью других драконов. — Признал дракон. — До скорой встречи, господин Садамантис. — Попрощался Аркат, и на его лице отразилась такая же задумчивость как на лице Морганы.

Пока они ехали в лифте, Нимрайс с Ракшей успели немного между собой телепатически пообщаться и он признался, что хотел бы отправиться вместе с ней в ее покои. Это было довольно откровенным и смущающим признанием со стороны дракона, но это желание было обоюдным. Наследница понимала, что тоже этого хочет, но не может так поступить. Не может рискнуть всем и поддаться головокружительной страсти. Ей нужно быть сдержаннее и умнее.

— Мы не можем... — На щеках Аммолитис блуждал алый румянец, а на дне ее заплаканных темных глаз отражалось разочарование. Ракше трудно бороться с самой собой и отвечать ему отказом, но она должна была это сказать. Хотя, Нимрайс и сам должен был понимать, что правильно сейчас, а что нет. Им не стоит накалять и без того накаленную ситуацию.

А после с горничными было обговорено место обеда, время и меню, и драконы разошлись и уединились каждый по своим покоям.

— Я верю, что ты очень выносливый и сильный, но и тебе тоже надо перевести дух, поэтому отдохни. — Проурчала Ракша ему в ответ. От его голоса ей становилось спокойнее и теплее. — Я зайду за тобой после отдыха вместе с горничными, чтобы не было вопросов. Отправимся вместе в сад. Жди меня. Поговорим в саду.

И все же сложно было не думать о Нимрайсе. Не вспоминать о его сильных руках, в которых хотелось оказаться, о глубоких бездонных рубиновых глазах, о манящих и дразнящих губах, которые играючи касались ее собственных в невесомом поцелуе, о теплом шершавом языке, прошедшем по ее рукам и животу. И дракон его, несомненно, был прекрасен с блестящей рубиновой чешуей гладкой и приятной наощупь. Этот зверь силен и могущественен. Ее драконья часть инстинктивно хотела подчиниться и поддаться сильному самцу, отдаваясь воле природы. Надо спать, а не думать о драконах, иначе не заглушит тот огонь бушующий внутри нее.

Сразу же после отдыха Аммолитис облачилась в нежно-коралловое длинное платья из тонкой легкой материи с кокетливо открытыми плечами, надела в тон платью сережки, туфли, а распущенные волосы цвета горького шоколада украсила искусственными лотосами. Девушка использовала легкий макияж, ей хотелось стать еще красивее для Нимрайса. Хотелось, чтобы ему нравилась только она одна и никто другой больше. Странное и жадное желание появилось в драконьем сердце как еще одно из испытаний на ее жизненном пути.

После сборов Ракша спустилась на гостевой этаж в сопровождении двух горничных. В руках прислуги были накрытые корзинки с приготовленным обедом. Как только дверь в комнату Садамантиса открылась, она обратила внимание на его одежду, но решила не говорить слова похвалы вслух перед горничными:

— Прекрасно выглядишь. Тебе идет традиционный наряд, — драконица тепло улыбнулась, а на ее девичьих щеках расцвел румянец.

Они спустились на лифте на первый этаж в большую круглую залу с высоченными потолками, колоннами из белого мрамора, мраморным полом, арками, ведущими в другие части здания и мраморным лестничным маршем, причудливо закручивающимся к самому потолку от которого шли развилки в разные стороны гнездовья. Внутренний дизайн был в основном в бардовых и красно-золотых тонах, лестница напоминала дракона, величественно возвышающегося в зале и смотрящего живыми янтарно-желтыми глазами в высокое стеклянное окно.

Покинув гнездовье через главный вход, они вышли на улицу, откуда виднелся сад из роз. Им пришлось пройти некоторое расстояние по извилистым каменным дорожкам, проходя под каменными цветочными арками, прежде чем они вышли к беседке, которая стояла на каменной подмости на самом озере. Ароматы роз и лотосов приятно щекотали ноздри, заполняя легкие до самых краев запахами цветов.

Вход в беседку был со стороны берега между скал. Как только они вошли в беседку, прислуга расставила посуду с роллами и сушами, отдельно стоял соус, деревянные палочки и салфетки. Чайник с горячей водой для заваривания чая, а также пустые чашки, а в закрытой коробочке были свежесорванные лепестки роз. После этого Ракша отпустила слуг, чтобы избавиться от лишних ушей и глаз.

— Да, спасибо, я хорошо отдохнула, а ты? — Поинтересовалась наследница, чувствуя тепло мужской руки и мягкое касание его губ на своей коже, отчего вдоль позвоночника у нее пробежали мурашки.

— Благодарю, да, здесь очень красиво! Я не все до мелочей помню, но деревья выросли, да и кустарники тоже. — Ракша аккуратно присела за стол на мягкую скамейку со спинкой, ловя на себе шальной взгляд рубиновых глаз. Таких скамеек было три. Со стороны входа оставили место пустым.

— Да, мы можем расслабиться и поговорить. Здесь нас никто не увидит и не услышит. — Выдохнула драконица. — Ха-ха. Помню, как я в детстве сбегала с уроков и пряталась в тайной пещере, когда мне хотелось побыть одной, и родители меня не искали. Они давали мне время отдохнуть и вернуться самой. Сейчас все выглядит также. Наверное, они для вида посылали охотников, чтобы вернуть меня домой. — В глазах наследницы мелькнул коктейль эмоций из понимания, тревоги, грусти и радости.

— Да, думаю, что это так. Ты абсолютно прав. Если мы здесь слишком долго задержимся, то тебя не хватится искать Орден? Все же сейчас идет расследование. Не хотелось бы, чтобы это как-то негативно на тебя повлияло. Да, пока непредсказуемо, что нас ждет и что мои родители себе нафантазируют. Мы можем попробовать противостоять ментальным атакам, если до этого дойдет. Ни к чему нельзя быть заранее готовым, — вздохнула драконица.

— Дедушка с бабушкой любят уединяться ото всей суеты в небольшом домике, но временами бывает, когда они возвращаются в гнездовье. Их поведение предсказать нельзя, но мои родители меня пугают больше. Думаю, что они серьезны в отношении моего брака, но женихов просто так из мешка не вытащить. Им нужно время, чтобы сообщить о моем возвращении, выбрать подходящих кандидатов и познакомить нас. Все не делается одним днем. — Отвечала Ракша, поняв, что Нимрайс на нее пристально смотрит. — Вот выйду замуж, заведу детей и останусь здесь! — Весело рассмеялась наследница, но тут же добавив: — Я столько отвергла женихов, что уже стала в этом профессионалом! Давай есть. — Улыбнулась она, беря деревянные палочки в свою руку, захватывая одну роллу, окуная полностью в соус и откусывая от нее небольшой кусочек.

[НИМРАЙС]

Время подумать было. Нимрайс прокручивал эту встречу раз за разом — и пока отдыхал у себя в апартаментах, и позже, когда пришло время собираться на послеобеденный променад в саду. Не то чтобы он ждал прогулки, но подобные трапезы часто имели подобное продолжение.

Конечно, он не мог раскрыть Моргане и Аркату все карты, поэтому и ответил так неопределённо, даже немного нарушая этикет. К тому же дракон был уверен, что родители Ракши тоже не до конца с ним честны и в чём-то нарушают традиции священных переговоров. Не заметить их довольно специфическую игру, столь изощрённому и опытному человеку, как Нимрайс, практически невозможно. Они говорили о безопасности дочери, о том, что не могут её отпустить, но любому мало-мальски разумному человеку было понятно: они уже её отпустили, уже сделали этот шаг и теперь просто чего-то ждут. В их поведении сквозила одновременно фальшивая дань традициям — где дочь обязательно должна пребывать в семейном замке до востребования очередного жениха, — и вполне искреннее желание помочь своему ребёнку обрести счастье.

Причин для такого поведения могло быть две или больше, но Нимрайс пока рассматривал именно две:

Первая — над правящей четой довлеет куда более могущественная и значимая сила, с которой они не могут не считаться. Возможно, это некий совет кланов или предки перьекрылых драконов, о которых Нимрайс не знал. Или, что более вероятно, дедушка и бабушка Ракши имели собственные взгляды на то, как должна поступить правящая чета со своей дочерью после её возвращения.

Вторая причина могла состоять в самом Нимрайсе, которого наверняка хотели проверить на «вшивость». Конечно, список причин не исчерпывается, ведь чем руководствуются главы кланов — одному богу известно. Как и то, почему, зная местонахождение дочери, они не попытались её вернуть. Нимрайс с уважением и лёгкой понимающей улыбкой наблюдал за правящей четой, думая о том, что, возможно, их тактика не так уж и абсурдна.

В умении сохранять осторожность во внешней политике они были хороши, а значит, прекрасно понимали ситуацию, в которую попала их дочь. Да, про радужный камень он знал, как и то, что, обладая подобными ресурсами, кланы обычно хотят сохранить над ними полный контроль. Борьба за разработки обычно ведётся внутри тесных диаспор или этнических образований, не допуская туда чужаков. Нередко чужаками могут считаться даже драконы других видов. У его расы довольно специфические отношения с тем, что они считают своим, особенно с благами, ресурсами и самками. Сколько странных и нелепых историй и сказок было придумано о драконьем собственничестве к женщинам и накоплении богатств. В каждой шутке лишь доля шутки, в каждой сказке живёт быль.

— Приятно это слышать от тебя, — мягко улыбнулся Нимрайс, аккуратно поправив складку её платья, что обнимала изящное плечико Ракши. Это вовсе не требовалось, но не прикоснуться к ней он был не в силах. — Но всё равно, любой мой наряд меркнет перед твоей красотой, — произнёс он совершенно искренне, будто пожирая девушку своим густым, проникающим взглядом. В нём не горело ни капли примитивной похоти: его взгляд одновременно содержал благоговение, когда боишься разрушить что-то хрупкое, и страсть, когда хочешь поглотить и никогда не отпускать. От этих чувств у Нимрайса перехватывало дыхание, а сердце билось о грудную клетку чуть быстрее, чем позволено прославленному дракону.

Он взял из её рук корзинку с едой и легко расставил всё на столе. Отсюда открывались прекрасные виды на озеро и тёмные, чуть звёздные скалы, создавая ощущение полного уединения. Признаться, Нимрайс как никогда осознал, что ему всё сложнее сдерживать себя, оставаясь с Ракшей наедине. Прислушиваясь к своим ощущениям, он постарался скрыть собственнические замашки дракона, помогая Ракше устроиться и сам уселся на своё место.

Скамейки с мягкой обивкой создавали здесь атмосферу уюта, хотя, конечно, магистр не стал бы утверждать, что у правящей четы совсем нет глаз и ушей в этом месте. Будь он отцом, то пожелал бы знать всё о новом спутнике дочери. В конце концов, они прекрасно понимали, что Ракшу сопровождает не какой-нибудь наивный юнец её возраста и не старик, которому самки уже неинтересны, а зрелый и достаточно опытный мужчина. Такой, как Нимрайс, у любого нормального родителя вызывает не только мысли о надёжности и хорошей партии, но и вполне обоснованную тревогу. Как правило, подобные мужчины, уже прошедшие школу жизни и обладающие некоторыми навыками и связями, пугают гораздо больше сверстников юных дев на выданье.

— Относительно. Зато познакомился с местной архитектурой и предметами искусства. Признаю, я давно не занимался подобной деятельностью. Уже и забыл, насколько приятной и самобытной может быть атмосфера в столь закрытых и консервативных кланах.

Он продолжал беззастенчиво её разглядывать, стараясь не смущать слишком сильно. Взгляд то и дело скользил по светлой персиковой коже, струящимся складкам платья, блестящим волосам и приятному изгибу шеи. Но больше всего его пленяли не внешние черты — красивых самок он повидал немало. Далеко не красота цепляла Нимрайса, а что-то большее, скрытое внутри и едва проглядывающее сквозь её чистые, словно безоблачное небо, глаза, голос и очарование жестов — всё то, что составляет сущность человека, а не оболочку. Это привлекало и заставляло всматриваться, он чувствовал себя так, словно покушается на неё во всех смыслах.

— Твои родители неоднозначные. Я бы сказал, что их слова расходятся с действиями, а действия — с логикой. Но если посмотреть на картину в целом, в этом есть смысл. За то время, что я имел честь слушать Моргану и Арката, у меня сложилось кое-какое впечатление.

Даже если их подслушивают, Нимрайсу особо нечего было скрывать.

— Их мягкая, устойчивая сила, пожалуй, одна из самых эффективных тактик при общении с такими бойкими и ретивыми драконами, как ты. Я не думаю, что для них твой характер — что-то из ряда вон выходящее, скорее всего, в твоём клане уже сталкивались с... активной женской позицией, — он слегка рассмеялся и мягко добавил: — Никакого шовинизма, даже не надейся. Твой отец сказал очень интересную фразу: что с таким характером у них должен был родиться сын. Это значит, что они прекрасно видят твой огромный потенциал и понимают, что роль покорной девочки, которая будет прилежно высиживать яйца и заботиться об очаге, не для тебя. Так что я уверен, они прекрасно понимают, к чему стремится твоё сердце. Хотя наш разговор в тронном зале мог показать обратное.

— ...тебя не хватится искать Орден?

— Нет, я остаюсь на связи с Ониксом. И в конце концов, я свободный человек и могу в любое время заняться любыми своими делами. Мы не рабы Энтропия, Ракша, мы не в плену и сами можем распоряжаться своей судьбой. Ты знала, что свобода и независимость — одно из его олицетворений? — Нимрайс кратко рассмеялся, на затем на несколько секунд задумался над её словами. Он налил чай любимой, затем себе, и несколько долгих секунд смотрел за тем, как они плавают на поверхности золотистой воды, раскрываясь и даря свой аромат.

— Ты боишься того, что будет дальше? — он сделал глоток, обжигающий приятный вкус слегка расслабил напряжение, все-таки Рубиновый конечно же переживал за Ракшу, в первую очередь, он знал каким может быть конец, если он не справится, — много времени, чтобы начать очередные... традиционные обряды по выбору жениха не нужно, опытные драконы справляются с этим за какие-то пару дней. Вопрос в другом, чего хочешь ты? Вот ты вернулась в родную обитель, в семейный оплот, поговорила с отцом и матерью. Они настроены серьезно на счет твоей судьбы, я это понимаю. Ты хочешь завести детей и остаться здесь? Посвятить свою жизнь служению клану, женскому долгу и своему мужу? ... — еще один глоток ароматного напитка и слегка прищуренный взгляд ловили каждый, даже мельчайший жест Ракши, — чего желает твое сердце? Не путай с долгом. 

— На счет ментальной магии, очевидно, что мы окажется под прицельным огнем из чужих мнений, традиций, надежд и представлений о том как правильно. Не пускай никого к себе в голову и не позволяй влиять на свое мнение. Сколько обычно на сватовство прибывает женихов? Случались ли у тебя какие-то проблемы с агрессивными кавалерами? Наверняка не все терпели отказ. — тонко улыбнувшись, добавил, — да, давай поедим, а потом можем прогуляться, если захочешь.

[Ракша]

Забота и внимание Нимрайса были приятны Ракше в любых проявлениях, наверное, из-за того что этот дракон ей по-настоящему нравился. Его лёгкие прикосновения как бы невзначай или в проявлении манер будоражили драконью кровь и заставляли сердце биться чаще. Как будто ее впервые берут за руку, целуют эту руку и дотрагиваются до плеча. Нет, не впервые, но только из-за этого дракона по всему её телу пробегают мурашки, только из-за него внизу живота появляется тягучее ноющее желание, а сердце заполняется таинственным щемящим теплом.

— Я тоже говорю правду, — кокетливо улыбнулась Аммолитис на комплимент Садамантиса, чувствуя своей кожей его кожу и лёгкую щекотку, расходящуюся от эпицентра мурашками по всему телу. — Ладно, не будем спорить, а просто насладимся отдыхом. — Предложила драконица, понимая, что окончательно и безвозвратно тонет в бездне его глаз.

Они не так давно знакомы, но казалось, что знакомы уже целую вечность и ближе него у нее никого нет. Это чувство пугало, что будет, если их разлучить? Сможет ли Ракша забыть Нимрайса? Сможет ли думать о ком-то другом? Будет ли ее сердце при взгляде на другого так же трепетать? Все это было так сложно для понимания, но сейчас она больше, ни на кого другого и не хотела смотреть.

Садамантис и Аммолитис расселись каждый по своим местам на мягкие удобные скамейки и наследница, чуть откинувшись на спинку, продолжила с легкой улыбкой на устах непринужденную беседу:

— Я очень рада, что ты с пользой проводишь время и нашел для себя здесь интересные вещи! Хотя, ты только видел Гнездовье, сад и порт. Ты не был в центре поселения на площади и рынке, не видел нашу арену, светящееся озеро, пещеры и шалаш на дереве! Хотя, я не уверена, что мы туда влезем... — Хихикнула она, понимая, что с тех пор выросла, но ранее там вмещались несколько подростков-дракончиков.

Кровавый Алмаз беззастенчиво разглядывал Ракшу, показывая тем самым свою заинтересованность. Его взгляд смущал и радовал. Смотрит, значит, нравится, а ей хотелось ему нравиться. Вот только бы не задымиться от его пристального пожирающего взгляда и выдержать это испытание. Драконица время от времени отводила смущенный взгляд темно-карих глаз в сторону, а на ее щеках блуждал предательский румянец. Этот дракон слишком хорош собой и с ним невозможно, сохранять внутреннее спокойствие.

— Хи-хи! Ты тоже считаешь меня бойкой и ретивой? — Хихикнула наследница, ее забавляла эта ситуация или скорее то, что об этом говорит Нимрайс, хотя ей и хотелось добавить к своему вопросу: «а нравятся ли ему такие, как она?» — Будем надеяться, что мои родители и, правда, видят во мне потенциал, а не просто непослушную дочь. Не хочу быть инкубатором для клана. Хочу сама решать, как мне жить.

Садамантис заговорил об Ониксе, и Аммолитис вспомнив о златокрылом друге, ностальгически улыбнулась:

— Это хорошо, что ты с ним остаешься на связи. Надеюсь, что у него все в порядке? Нет никаких новостей о расследовании? — Обеспокоено поинтересовалась она. — Свобода и независимость — одно из олицетворений Хаоса? Нет, не знала. Приятно осознавать то, что нашу свободу никак не ограничивают. Мне не хотелось бы попасть из одного плена в другой. — Нимрайс рассмеялся, а после налил им чая, наблюдая за тем, как лепестки роз раскрываются от горячей воды в их чашках. — Благодарю, — поблагодарила Ракша за чай, краешком глаз наблюдая за драконом.

Девушка неспешно кушала роллы, предварительно окуная каждую из них в соус, который стоял рядом с ней, еще один такой же стоял возле магистра Нимрайса. Дожевав и проглотив роллу, Ракша задумчиво ответила сначала на первый его вопрос:

— Боюсь ли я того, что будет дальше? Конечно же, боюсь. Неизвестное будущее всегда страшит, а неопределенность тяготит. — Дракон почему-то не ел, а только пил чай, неужели не голоден? А может просто пересохло в горле? — Ты заранее меня пугаешь женихами? Чего хочу я? Хочу, сама выбрать себе пару. Хочу, сама решить, когда произвести на свет потомство. Не хочу, лишиться свободы. Хочу, иметь право голоса в клане и попробовать вывести его на новый уровень развития. — Со всей серьезностью отвечала Аммолитис на все вопросы Садамантиса. — Чего желает мое сердце? А что если я вообще не желаю видеть никаких приглашенных женихов? А что если мне уже кто-то нравится? Что если я не хочу быть прикованной к этому острову, а хочу свободно летать? — Говоря это, щеки Ракши от волнения еще сильнее покраснели, а сердце участило свой бег.

Далее драконица отвечала о возможном ментальном воздействии на ее разум и о количестве кавалеров:

— Я постараюсь сдержать ментальное влияние на разум, если таково возникнет. Женихов? По-разному, бывало, что и одного присылали, а бывало, что и сразу несколько. Я старалась испортить женихам настроение и быстрее от них избавиться. Может, и было такое, а что это меняет? Неужели ты думаешь, что кто-то из кавалеров рискнет прийти ко мне по второму кругу? Где найти таких смельчаков? — Вслух задалась вопросом наследница драконьего клана. — Почему ты совсем не ешь, а только пьешь? Так не пойдет! — Подхватив одну из ролл, Аммолитис обмакнула ее в соус и поднесла ко рту Нимрайса. — Сначала поешь, потом подумаем и о прогулке. — Настаивала она, улыбаясь смущённой и нежной улыбкой.

[НИМРАЙС]

Тёплые лучи Архея играли в волосах её отсветами, и Нимрайс не мог отвести взгляда. Он давно понял, что Ракша ему не просто нравится — все его инстинкты кричали об одном: присвоить и сделать своей. Но, будучи мужчиной опытным и зрелым, он прекрасно понимал, что если ей уловить хотя бы четверть его чувств, это может напугать — пусть и не беззащитную, пусть дерзкую и решительную, но всё же невинную девушку, которая ещё ни разу не связала себя крепкими узами с другим мужчиной. Он не мог позволить себе действовать излишне напористо, потому что это выглядело бы как жестокая манипуляция.

— Ммм, звучит интересно. Ты мне покажешь эти места? Особенно шалаш. Насколько я помню, такие постройки очень любят дети. Догадываюсь, что, когда ты была ребёнком, проводила там много времени с друзьями. Арену посмотрим во вторую очередь, — он мечтательно задумался, сделав глоток чая. Вкус этого потрясающего напитка перенёс его на сотню лет назад, когда, будучи дракончиком, он так же трапезничал с семьёй. Однако как может повернуться жизнь: «его дракон» уже воспринимал Ракшу как часть своей семьи.

— Хм... считаю ли я тебя бойкой и ретивой? Нет. Говоря откровенно, я считаю тебя авантюрной, свободолюбивой и немного безумной. Но эти черты свойственны многим сильным личностям — так сказать, базовая прошивка. Невозможно обладать таким характером, как у тебя, и при этом оставаться долженствующей принцессой. Это не так работает.

Мог ли он как-то прокомментировать отношения её родителей? На самом деле, с высоты своего опыта он видел, что правящая денастия относится к дочери серьёзно и видит в ней далеко не ретивого птенца. Однако говорить об этом вслух и давать оценку другим уважаемым и почтенным драконам за их спиной — вряд ли это было бы уместно. Ракша имела полное право комментировать, а он — отвечал только за себя.

— Хм... — его лицо приобрело чуть меланхоличный и задумчивый вид. Он внимательно слушал, наблюдая, как аккуратный рисовый шарик тает меж её губ. Внутри сжимался сладкий узел, наполняемый жаром желания. Рубиновый отвёл вдаль в сторону, на зелёные кустарники акации.

— Я так и думал. Тот, кто видит тебя, прекрасно поймёт: Ракше Аммолитис не нужен приглашённый жених, как и политический союз. Мезальянс тоже не нужен. Хотя в подобных кланах он очень приветствуется. Но если видеть именно тебя, всё становится ясно без лишних слов. А если видеть принцессу, то можно бесконечно повторять цикл сватовства, так и ничего не достигнув.

Она не из тех, кто станет податливо подстраиваться под каждого мужчину, создавая в душе нужную модель, чтобы идеально вписаться в выбранную роль — роль, которую ей навязали родители или долг. Она не станет носить маски, что ей противны, и не поведётся на мимолётное увлечение. Всё это ему было так же очевидно, как солнце, встающее утром. И именно поэтому Нимрайс медлил с заявлением своих прав на эту самку.

— Я ведь говорил, что мы с тобой похожи. Как ты не хочешь просто производить драконов, так и я не хотел становиться... скажем так, осеменителем для самки или выводка самок, в зависимости от решения совета моего клана. У меня очень старый и консервативный клан, и часть традиций там кажется мне настолько унизительными и неуместными, что вызывает отвращение. Дракон создан для неба, небо — для дракона. Гнездо — лишь гавань. Дракон может прожить без гнезда, но не без неба... — говоря эти слова, он произносил их словно нараспев, как часть стихотворения или повести.

— Если тебе кто-то нравится, нужно слушать своё сердце, но думать головой. Наши чувства порой бывают обманчивы, особенно если ты молод и неопытен. Я сейчас говорю не о романтике, а о человеческом опыте. Я знаю, чего ты по-настоящему хочешь: чтобы тебя видели не как самку из клана Аммолитис, не как принцессу с длинным списком обязанностей, не как продолжательницу рода и хранительницу очага, не как функцию или роль. Ты хочешь того же, что и я — быть увиденной по настоящему, услышанной, ценимой как личность. Твоё желание раздевать клан тоже мне понятно.

Он кивнул и мягко улыбнулся, когда деревянная палочка подхватила один из роллов с розовым рисом и сырой рыбой — кажется, форелью. Ракша подала лакомство к его губам, и он улыбнулся шире, аккуратно прикусив его, с аппетитом пережёвывая. Это было потрясающе. Даже лучше, чем он думал — не еда, еда обычная, просто очень хорошая. Потрясающе есть вот так, с её рук, и знать, что они одни во всём мире. Иронично, как сильно захотелось обратиться в дракона и скрутиться с кольцом вокруг её изящного тела. Забавно, что даже в облике Перьекрылой она оставалась маленькой и изящной.

— Теперь моя очередь... — Нимрайс подхватил ролл, обёрнутый в экзотический сиреневый лист, и аккуратно протянул его Ракше.

Он не смог сдержать смеха, услышав, что она пыталась испортить женихам настроение.

— Позволь поинтересоваться, как? На самом деле, нужно обладать недюжинной изобретательностью, чтобы испортить искреннее желание дракона получить самку. Я видел много драконов, которые ради достижения этой цели были способны на всё. Причём... понимаешь, не всем нужна любовь, не всем нужно знакомство, а во многих кланах личное общение порицается: альянсы заключают родители или старшие супруги. Младших или ведомых просто ставят перед фактом. Я видел такое не раз. Некоторые драконы могут прийти к тебе по второму, третьему, четвёртому кругу, не принимая отказов. Не потому, что не видят или не осознают, а потому что ты для них — ресурс, ценное приобретение, очередная ступенька к цели. Знаешь, что я заметил? У вашего клана очень стратегически выгодное расположение. Подозреваю, что ты была довольно популярной невестой, ведь получить геополитического союзника в этом регионе для драконьих кланов — очень ценное приобретение. Значит, ты немного скромничаешь, говоря об одном женихе. По моему опыту, в подобных кланах невесту могут бороться сразу десятки претендентов за сезон.

Он принялся за еду, размышляя о словах Ракши о ментальном воздействии. Слишком много нюансов. Слишком много слабых мест.

— Давай воспользуемся перекрёстной защитой: я защищаю твой разум, ты — мой. Противостоять родственникам в ментальном плане сложнее, потому что некоторые магические техники могут обходить базовую защиту. Они просто не замечают в ней ничего опасного. Когда мать-дракониха проверяет зародыш в своём яйце с помощью ментальной магии, она использует именно ментальную магию. И разум дракона запоминает ощущение безопасности, что исходит от ближних родственников. Не у всех есть подобное слабое место, но всё же...