[Тиру]

Планета / локация : Где-то на просторах тёмного космоса \ На борту "Облачного Ткача"

Участники эпизода: Тиру, Кирион

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту действовать по договорённости.

[Кирион]

Кирион никогда не отличался особой интуицией. Скорее даже был привычен игнорировать свое «шестое чувство» в пользу логических рассуждений. Он больше верил во что-то материальное, что можно увидеть, потрогать и осмыслить. Если что-то не поддавалось чувственному познанию, то это инстинктивно определялось как нечто нехорошее.

В этот очередной скучный день, который обещал не выбиваться из вереницы заурядных предыдущих, Кирион проснулся после обеда со стойким нехорошим предчувствием. По своему обыкновению он позавтракал яичницей из двух яиц с беконом и намазанным сливочным маслом с солью тостом. 

— Благодарю Вас, мадам Ломиэль, — сказал немного сонным голосом Кирион.

Ему всегда было трудно просыпаться, особенно до обеда. Сейчас он не имел никаких обязательств в виде посещения обедов своих назойливых родственников или женатых приятелей, поэтому беззаботно просыпался в то время, когда у добропорядочных людей должна была начинаться сиеста.

Служанка подала ему его любимый крепко заваренный чай с вазочкой курабье. Кирион взял утреннюю газету и начал её изучать. Ему нравилось изучать разделы с письмами читателей, объявления и рекламу. Конечно, на десерт шли простенький кроссворд и анекдот.

— Месье, — подала голос служанка, — Вам пришли письма.

— Письма? — переспросил Кирион, удивленно приподняв брови и отложив газету.

Старые-добрые бумажные письма уже давно вышли из моды. В современный век технологий корреспонденция вся была в электронном виде. Газеты сейчас выпускали лишь энтузиасты, за спиной которых стояли политические партии и другие щедрые спонсоры.

— Первое письмо от «Содружества домовладельцев Эвелина», а второе от вашей тётушки Эльдамариллы, — невозмутимо сказала служанка, выкладывая два письма на стол.

Первое было пухлым и подписано сухим почерком главы содружества домовладельцев. Даже этот хорошо знакомый конверт из отбеленной бумаги вызывал неприятные ощущкния. Присутствие этой женщины и её прихлебателей с линейкой на своём газоне Кирион предпочитал игнорировать. Наверняка в письме опять было какое-то бессмысленное и глупое голосование, в котором надо было выбрать длину травы или цвет клумб.

Второе письмо было в конверте лавандового цвета и надушено, обклеено марками. Кирион не стал дожидаться ножа для писем и просто разорвал конверт. Плотный лист нарочито дорогой бумаги содержал короткое сообщение. Витиеватым почерком дорогая сердцу тётушка выражала свою печаль по поводу недавно погибшего пятого мужа и звала к себе погостить любимого племянника.

Кирион отложил письмо и тяжко, даже как-то горестно, вздохнул. Он планировал провести день и ночь в своей мастерской, работая над созданием ожерелья из мелкого речного жемчуга, примечательного своей неправильной несферической формой. Как было бы чудесно составить единую композицию из кривых жемчужин, превратив их в прекрасное произведение искусства! Кириону казалось сама мысль о создании чего-то дорого и ценного из уценённого и ненужного очень забавной.

Тётушка, однако, в письме давила ему на жалость. Если Кирион не поедет к ней, то через месяц или два заявится негодующая матушка с обвинениями в бесчувственности. Тётушка потом мстительно могла бы попытаться его познакомить с дочерью какой-нибудь своей подружки. В общем, он в свои 108 лет знал, в какие битвы не стоит вступать.

Кириону необходимо было найти транспорт и, желательно, сегодня же отправиться к тётушке. Её четвёртый муж оставил ей в наследство небольшой планетоид, до которого надо было ещё долететь. Также было бы крайне неразумно заявляться с пустыми руками. Какое счастье, что у Кириона в подвале стояла бронзовая скульптура кошки. Единственное оставшееся свидетельство его старого увлечения литьём скульптур.

Регулярные рейсы пассажирских лайнеров до небольшого планетоида не ходят. Обращаться к частным к извозчикам? Кирион открыл свою записную книгу и начал просматривать список контактов. Кажется, он был шапочно знаком с одним капитаном корабля через своего университетского приятеля, который частенько возил на выставки свою коллекцию картин.

— Нашёл!

Запись была старой и, кажется, немного выцвела: «Капитан Тир, межпланетарные перевозки, (контактные данные)». Старая, видимо, запись. Кирион быстро напечатал письмо на указанный электронный адрес:

«Уважаемый капитан Тир! Месье, я бы хотел воспользоваться вашими услугами в ближайшее возможное время. Необходимо из г. Эвелина на планете Лирея доставить меня на планетоид №197 «Лэкстоун». Со мной также будет небольшой груз в ящике 1х1 метр весом около 40 килограмм. С уважением Алассэлайро Ильмакирион де Сильнир»

Кирион нажал кнопку «отправить» и направился собирать чемодан с посильной помощью своей невозмутимой служанки.

[Тиру]

Команде «Облачного Ткача» не впервой было брать на борт особые грузы, с клеймом срочности, печатями заказчиков и многослойной паранойей впридачу. Случалось, что клиенты соглашались на условия, доверяли кораблю, но не себе. И тогда на трап поднимались не только ящики с хрупким содержимым, но и сам владелец. Из тех самых людей и нелюдей, что готовы ночевать возле груза, держась за обрешётку обеими руками, будто сами станут крепче замков и пломб.

Капитан Тиру к такому давно привык. Ему не было в тягость лишний раз пройтись с гостем по грузовому трюму, терпеливо объясняя, как работают магические стабилизаторы, или демонстрируя, как рунные пломбы вспыхивают при любом вмешательстве. Он не раздражался, когда пассажир уже в третий раз за вечер поднимал одну и ту же тему. Нет, он просто кивал, пояснял, угощал чаем и, при случае, осторожно намекал на ужин в кают-компании, где воздух посвежее, чем между ящиков. Подобные сопровождения становились рутиной. Кто-то держался особняком, кто-то через два дня уже болтал с механиком о погоде на Цирконе. К концу рейса почти каждый успокаивался: груз оставался цел, корабль - исправен, и «Облачный Ткач» вновь обретал очередной хороший отзыв. Не только как судно надёжное, но и как место, где людей встречают по-человечески. А сам Тиру... ну, он вовсе не возражал. Тогда перекладывать бумажную волокиту на плечи старшего помощника было не так стыдно.

Вот так, даже без намёка на стороннюю рекламу, «Облачный Ткач» продолжал обрастать клиентурой. Через сотню рукопожатий, через «а мне знакомый рекомендовал», через «летал с ними как-то, отличный экипаж, вот им напиши». Иногда эта самая «сотня» тянулась так далеко назад, что имя капитана по дороге успевало стереться до едва узнаваемого, а то и вовсе искажалось до потешного, но вполне удобоваримого варианта. И команда, конечно, не упускала случая подхватить и обыграть. Весь путь на Лирею, из одного конца сектора в другой, Тиру только и слышал:
 — Так точно, капитан Тир!
 — Есть, капитан Тир!
 — Все модули исправны, капитан Тир!
С непременными смешками в конце. Не ехидными - искренне весёлыми. Потому что капитан не сердился. Он отвечал той самой своей сдержанной полуулыбкой, что прекрасно годилась и для мягкой иронии, и для молчаливого признания, вроде: "ладно, забавно, продолжайте."

Но к концу маршрута даже эта добродушная игра оставила в нём лёгкое послевкусие. Что-то задумчивое, неторопливое.
Корабль, мягко скользнув в нижний док, пришвартовался у одной из пристаней высоких башен воздушных кораблей в городе Эвелины. Капитан вместе со старшим помощником Карасом неторопливо сошли по трапу в ожидании груза и нового пассажира. А Тиру всё ещё молчал. Для Караса это была тревожная редкость. Обычно к этому моменту его капитан уже успевал выдать пару колкостей и завести одну из своих любимых бесконечных историй о культуре местных рынков. А сейчас - тишина. Вполне спокойная, не тягучая, но всё же... странная.
 — Эй, — тихо начал Карас, чуть скосив взгляд, — ты в порядке?
Но Тиру, не сразу отозвавшись, наконец-то вздохнул обратился к другу:
 — Послушай... — начал он чуть взволнованным голосом, — а ведь "Тир" звучит... ну правда ведь, интереснее? Солиднее?
Мужчина выпрямился, приосанился, словно примеряя на себя образ, точно позируя на генеральский портрет, и, чуть изменив интонацию на театрально серьёзную, произнёс:
 — Капитан Тир.
Задержав паузу, дракон чуть наклонил голову к Карасу с полуулыбкой, вопросительно вздёрнув бровь, будто ждал вердикта.

[Кирион]

Кирион, боясь опоздать, отправился в порт с запасом времени. На этот раз его ничто не задержало: он не забыл удостоверение личности, КПК и даже чемодан. Ему не пришлось возвращаться обратно! По удивительному совпадению дорога в порт была свободна от пробок. Таким образом, Кирион прибыл в порт Эвелина за час до назначенного времени и совершенно не знал, что ему делать. Идти в бар? Тётушка может учуять запах алкоголя даже после того, как он выветрится! Подремать в зоне ожидания? Точно нет. Ещё не хватало проспать всё!

Оставалось только скучать целый час в порту. Кириону не нравились такие места: было многолюдно и шумно. Безликий, нарочито нейтральный интерьер и лёгкая потёртость пробуждали далеко не самые весёлые воспоминания о пребывании в государственных учреждениях, где приходилось заполнять глупые и бессмысленные формы. Вокруг царила неприятная атмосфера, от которой хотелось сразу же убежать в уют родного дома!

Кирион сел на ящик и вытащил КПК, чтобы занять себя. Он надел наушники и начал слушать аудиокнигу. Люди торопливо шли в сопровождении роботов-грузчиков. Иногда это были целые семьи, за которыми тянулся шлейф нытья, криков и глупых звуков из детских мультфильмов. Много было и одиночек: серьёзные мужчины и женщины в костюмах деловито двигались с сумками и саквояжами. Один раз мимо прошёл кто-то в блестящих латах с алебардой в руках. Несколько раз к Кириону подходили сотрудники порта, предлагая помощь. В каком месте он выглядел как потерявшийся ребёнок?

Наконец, прибыл его транспорт!

По трапу спустились двое: юноша и укутанный мужчина. Кто из них капитан? Кирион посмотрел на юношу: слишком молод и невыразителен, его взгляд был отстранённым. Он не производил впечатление крутого типа с VII уровнем источника или важной шишки. А вот второй выглядел весьма солидно. Имя «Тир» ему больше подходило — коротко и по делу, как капитану целого корабля. Юноша больше напоминал кого-то вроде Жан-Поля или Фердинанда.

Кирион спрыгнул с ящика и подошёл ближе.

— Приветствую Вас, капитан Тир, — кивнул он в сторону укутанной фигуры.

Затем он улыбнулся юноше, раздумывая о способах приветствия среди других народов.

— И Вас, месье, — немного смущённо сказал Кирион.

Что ему делать? Пожать им всем руки? Вряд ли традиционное приветствие эльфов с поцелуями будет приемлемо.

Кирион заметил, что юноша странно смотрит прямо перед собой. Его глаза выглядели нестандартно. Возможно, это какая-то расовая особенность? Кирион всю жизнь провёл в окружении эльфов и эонов империи Айна, имея слабое представление о жителях других планет. Его редкие путешествия за пределы родной планеты обычно не располагали к знакомству с аборигенами.

Такие жемчужные глаза и неброская внешность сделали бы из юноши отличную модель для украшений! Кирион представил золотой обруч с аккуратной инкрустацией из изумрудов и россыпи бриллиантов. Неплохо. Или можно было бы сыграть на тоне кожи и оттенке волос, сделав какое-нибудь массивное украшение из мелкого жемчуга.

В общем, Кирион стоял и откровенно пялился, бормоча что-то об оттенках жемчуга.

— Определённо кремовый жемчуг с южного побережья.

[Тиру]

Наигранная поза, возможно, и произвела бы на кого-то впечатление, но точно не на строгого конструкта. Карас стоял непоколебимо, будто высеченный из обсидиана, безукоризненно прямой, с механической точностью выдерживая молчание. Но Тиру, даже не видя его лица, уловил другое - тяжёлый, едва слышный вздох, доносящийся из глубин его корпуса. Ни насмешки, ни одобрения. Просто усталость. Зато в настигшей их тишине хорошо слышалось другое. Шаги. Сначала еле различимые, далёкие, но драконий слух не ошибся. Не праздный прохожий, не ленивый грузчик, а кто-то, идущий прямо к ним. Целенаправленно, без сомнений.

Капитан хорошо различал поступь простых, незаинтересованных прохожих и даже по твёрдости шагов мог узнать членов своей команды или знакомых служащих портов. Однако, хоть звук этих шагов был ему незнаком, он сразу понял: этот кто-то движется прямо к ним с Карасом. Шаги были чужие, но решительные. И правда, пассажир, которого они ждали. Только вот неловкость ситуации не ограничилась одной лишь ошибкой в имени.
Тиру вежливо улыбнулся, услышав обращение мужчины к Карасу - «капитан Тир». И правда, звучало мощно. Почти слышно было, как тот с уверенностью делает выбор, полагаясь на обёртку. Старший помощник, по чужим описаниям, действительно выглядел куда более солидно: укутанный в тёмные одеяния, высокий, сдержанный, неуловимо нечеловеческий. Куда внушительнее и мужественнее, чем юноша в простой одежде, пусть и с накинутым на плечи кожаным, искусно вышитым плащом; с мягкими чертами лица и тенью академической робости в осанке.

Улыбка Тиру стала чуть шире. Не насмешливая - скорее извиняющаяся. Скрывающая под тонким слоем учтивости знакомое чувство: да, он уже привык к этому. Почти. Почти не обижался. Он шагнул вперёд, отзываясь прежде, чем Карас успел бы вмешаться в это недоразумение:
— Здравствуйте. Месье Алассэлайро Ильмакирион де Сильнир, верно? — Небольшой, безукоризненный поклон.
— Я - капитан Тиру. Команда «Облачного Ткача» будет рада сопроводить вас и ваш груз до места назначения.
Он вновь выпрямился, продолжая глядеть прямо. Ладонь ненавязчиво скользнула вдоль лацкана плаща - жест привычный, отработанный, почти защитный. Слепые глаза остались неподвижны, как всегда, но голос был твёрдым, спокойным и всё таким же дружелюбным, с мягкой улыбкой. Несмотря на лёгкое смущение, он стоял прямо. Уверенно. По-своему.

Вот так просто, будто и не заметил всей неловкости, Тиру, по-прежнему улыбаясь, чуть повернул голову в сторону, откуда доносился голос собеседника, позволив себе мягко заполнить короткую паузу:
— А это мой старший помощник Карас, — сказал дракон радушно, уверенно, будто представление команды и было сейчас важнее всего. — Он позаботится о транспортировке вашего груза в трюм. А мы тем временем можем подняться на палубы. Я с удовольствием всё покажу и расскажу. Устрою вам экскурсию, если вы не против. Что скажете?
Голос его звучал спокойно, приветливо, идущим от человека, для которого подобные ситуации - не повод для смущения, а просто часть ежедневной рутины. Без укора, без тени насмешки. Всё уже уладилось ещё до того, как гость успел бы по-настоящему заметить, что что-то пошло не так.

[Кирион]

Кирион ничуть не смутился из-за своей ошибки. У него остался лишь лёгкий привкус досады. Ему не нравилось, когда его выводы оказывались ошибочными. С другой стороны, это станет ему очередным уроком — не делай опять преждевременные выводы, тупица!

Пусть имя «Тиру» звучит не так жёстко и солидно, зато открытый слог добавляет некоторой мягкости и певучести. Точно ничуть не хуже, чем длинное имя Кириона, прославляющее тщеславие поколений его предков.

— Я полагаю, капитан, Вы часто попадаете в такие ситуации? Вы молодо выглядите для своего высокого положения, — сказал с улыбкой Кирион и затем обвёл рукой своё лицо, — Я имею в виду не лицо, а общее впечатление. Обычно капитаны корабля представляются суровыми и циничными, повидавшими жизнь. Такие вот стоики, масштабностью своей личности сравнимые лишь со своими кораблями. Даже что-то от них перенявшие. Метафорически, конечно.

Капитан Тиру, на взгляд Кириона, держался молодцом. Ему самому не очень нравилось, когда какие-нибудь заказчики или коллеги не признавали в нём именитого ювелира и принимали за ученика или подмастерье. Иногда люди бывают такими слепыми! Некоторые могли воспользоваться несоответствием своего внешнего вида и внутреннего содержания, извлекая из такой ситуации пользу. Кирион так не умел делать и не считал нужным, будучи довольным текущим положением дел.

— В таком случае, месье Карас, я полагаюсь на Вас в доставке моего бесценного груза в целости и сохранности. Это подарок моей горячо любимой тётушке, которая совсем недавно овдовела. Было бы жаль, если содержимое пострадало из-за нелепой случайности, произошедшей по недосмотру и халатности, верно? — голос Кириона был сладок и тягуч как мёд, — Меня успокаивает то, что от таких профессионалов можно ожидать исключительно профессиональной работы.

Он кивнул собственным словам немного резко, из-за чего его многочисленные украшения издали едва слышимый перезвон. Это был его любимый комплект, который специально разрабатывался нарочито назойливо звонким. Тётушка и многие другие люди очаровательно раздражались из-за таких случайных звуков.

Затем Кирион полностью обратил всё своё внимание к капитану Тиру. Тот выглядел даже чуть-чуть солидно в своём плаще. Возможно, именно отсутствие у него заметной флотской выдержки бросалось в глаза. В нём не было чего-то такого, что присутствовало у других капитанов. Немногочисленные встреченные ранее капитаны морских и космических кораблей за спиной имели несколько лет службы на флоте. А капитан Тиру держался как подобный Кириону интеллектуал, чем как вульгарный солдафон.

— Думаю, я бы не отказался от экскурсии. Мне невероятно интересно узнать о перевозящем меня корабле, — сказал Кирион, пылая энтузиазмом, — Не каждый день любезный капитан настоящего судна, бороздящего просторы космоса, предлагает мне экскурсии.

А почему бы и нет? Если капитан Тиру был так занят или хотел от него избавиться, то не следовало предлагать из-за пустой бессмысленной вежливости тур по содержимому своего корабля. Кирион представлял себе корабль и его экипаж неким симбиотическим организмом и одновременно сложным механизмом, где работа каждой шестерёнки была важна. По крайней мере, в некоторых приключенческих книгах о морском плавании именно так описывали корабли.

[Тиру]

Если бы Тиру когда-нибудь узнал, как именно его гость представляет себе его корабль и команду, непременно бы рассмеялся. Звонко, совершенно бесхитростно, по-доброму. Ибо так вышло, что эльф, сам того не зная, почти попал в точку. Но вместо смеха капитан лишь улыбнулся в ответ на беззастенчивые вопросы, на складные фразы, звучавшие так, будто были заранее отрепетированы, и особенно, на сам голос, удивительно певучий, почти притягательный.

Дракон только слегка моргнул, когда рядом раздался мягкий, хрустальный звон, как будто что-то тонкое звякнуло, будто ветер задел подвеску. Но неловкую заминку тут же прервал Карас: его плотная тканевая накидка прошуршала в ответном полу поклоне, и голос помощника прозвучал вежливо и четко:
— Можете на нас положиться. Ваш груз прибудет в целости и сохранности.
Под конец этой уверенной тирады и сам Тиру уже окончательно сориентировался. Широким, молчаливым жестом он указал гостю в сторону трапа, а затем развернулся и начал подъем первым, вслушиваясь в звуки позади и автоматически отсчитывая собственные шаги до конца порожка. Когда нога ступила на палубу "Ткача", древесина под сапогами ответила мягким, упругим скрипом. Знакомым и родным, и в дальнейших подсчетах уже не было необходимости. Плечи капитана расправились увереннее. Хлопнув в ладони, он вновь жестом указал нужное направление, сам направляясь к трюму, и, не оборачиваясь, заговорил:
— Позвольте спросить, как я могу к вам обращаться?

Коснувшись ладонью края прохода, ведущего в полумрак трюма, Тиру ненадолго замер. Пальцы нащупали резьбу в древесине, он не придавал ей значения, просто отметил: вот граница. Затем, не оглядываясь, лишь повернувшись вполоборота, заговорил. Его глаза, как и всегда, оставались недвижны, не смотрели на собеседника, а прямо перед собой. Слепо, почти не моргая.
— Месье, — начал он мягко, чуть ниже обычного, — этот корабль, возможно, покажется вам чем-то необычным. Внутри вы не найдёте карты с расположением кают и отсеков - они постоянно меняются.
Он сделал едва заметную паузу, чтобы дать словам осесть.
— Но если вы хотите попасть в нужное место... или встретить того, кто вам нужен, — продолжил Тиру уже чуть теплее, — достаточно просто держать это в голове. Мысль. Образ. Желание.
На миг в его голосе прозвучало что-то почти тревожное, зловещее, как предостережение, но тут же оно сменилось на бодрое, чуть чудаковатое веселье.
— Чтож, не отставайте! — хлопнул он в ладоши. — Следующая остановка - камбуз!
И, не дожидаясь ответа, уверенно зашагал вглубь корабля, опускаясь по ступенькам вниз, растворяясь во внутреннем полумраке.

[Кирион]

Кирион прошёл следом за капитаном, вертя головой в разные стороны. Он был ужасно любопытным по своей натуре, а присущая ему нетерпеливость лишь подталкивала его быстрее всё разглядеть. Дерево вокруг пахло немного непривычно. Это была не морская соль, хорошо знакомая Кириону. Нет, ощущался какой-то другой, почти незнакомый запах. Нечто подобное он чувствовал когда-то давно, но не помнил источник.

Корабль, казалось, скрипел по-живому. Эльфийский слух улавливал, как звук переливался вокруг, ведомый какой-то волей. Это звучало слишком осознанно для механического звука, но на речь не походило. Скорее напоминало жужжание пчелы и пение цикады. Возможно, это просто впитанный годами дух присутствия людей, как часто бывает в старых домах. Кто знает?

— Волшебный корабль... — восторженно пробормотал Кирион, стараясь не перебить речь явно торопящегося капитана.

Интересно, как корабль воспринимал мысли? Как речь? Образы?

А, понятно. Корабль воспринимал образы и желания, читая неведомым способом содержимое головы. Теоретически он мог также взаимодействовать с животными. Интересно, это только птицы и млекопитающие? Рой насекомых? А как корабль воспринимал образы и мысли пьяных или психически больных? Кирион размышлял и размышлял.

Капитан Тиру уже убежал вперёд. Кирион встрепенулся с лёгким перезвоном своих украшений и поспешил за ним, не желая потеряться. Он был склонен забредать в разные места, слишком погружаясь в свои раздумья. Было бы неплохо хотя бы один раз обойтись без блужданий по пустым коридорам в поисках живой души, которая привела бы его к каюте.

Камбуз — это хорошо. Еда, повар кок (который обычно с одобрением относился к аппетиту Кириона), центр притяжения голодающих бездельников. После яркого света порта Кирион ещё не привык к темноте, поэтому нормально не мог разглядеть уходящие вниз ступеньки. Ему удалось спуститься, лишь один раз зацепившись за что-то своими распущенными длинными вьющимися волосами.

— Ой! — воскликнул он жалобным голосом.

Кирион постучал по своей серьге, которая слабо засветилась и слегка разогнала полумрак. Освободив свои волосы от плена корабля, он постарался нагнать капитана.

— Капитан Тиру, — воскликнул он, — я понимаю ваше желание познакомить меня с вашим прекрасным судном, но я бы хотел обойтись без спешки. К чему это?

Кирион слегка сощурил глаза и принял более нахмуренный вид. Его уголки губ чуть опустились.

— Или вы хотите быстрее от меня избавиться? — его голос прозвучал немного обиженно.

Когда он успел надоесть капитану Тиру? Кирион даже не успел начать задавать вопросы или донимать окружающих от скуки.

[Тиру]

Тиру шагнул вперёд своим обычным, размеренным шагом, и, легко нырнув в полумрак трюма, остановился, дожидаясь спутника. Он уже собирался что-то сказать, когда за спиной раздался возглас пассажира. Негромкий, но с оттенком смущения... и, как показалось капитану, лёгкой обиды. Тиру замер на мгновение. Казалось, это не могло стереть с его лица добродушную улыбку, но тонкий изгиб бровей и лёгкий наклон головы придали ему выражение искреннего раскаянья.
— Что вы! — заговорил он с теплом, легко развевая неловкость в своём тоне. — Общение с пассажирами - одно из моих любимых занятий на этой должности. Некоторые даже жаловались, что я могу быть слишком... вездесущим и навязчивым, ха-ха! Так что не стесняйтесь говорить, если я вдруг перегибаю палку..
После всех этих слов и даже неловкого смешка, Тиру сделал короткий, искренний поклон, и, выпрямившись, продолжил уже более ровным, серьёзным тоном, в котором не осталось тени прежней веселости:
— Прошу прощения, если вам показалось, будто я хочу от вас скорее отвязаться. На моём корабле полно мест, достойных вашего внимания, и мне действительно не терпится показать их все. А заодно познакомить вас со всей моей командой.
Так же внезапно, как на лице капитана заиграла улыбка, он сорвался с места. Лёгкий, почти кошачий шаг, и Тиру оказался вплотную к своему спутнику, невесомо коснувшись его локтя.

Расстояние между ними сократилось до одной раскрытой ладони, и, моргнув слепыми глазами, он одарил собеседника заискивающей, чуть лукавой улыбкой.
— Позвольте... мы начнём с самого начала, месье, — почти промурчал он в полушёпоте.
Следующим движением, стремительным и ловким, капитан проскользнул мимо эльфа и, словно не замечая ступеней, вспорхнул обратно на верхние палубы. Его внезапное появление всполошило старшего помощника на пристани, а громкий, почти торжественный голос прокатился над натянутыми парусами.

Дождавшись характерных шагов пассажира за спиной, Тиру протянул слова почти нараспев:
— Добро пожаловать на верхнюю палубу "Облачного Ткача"! Около восьмисот шагов в длину и четырёхсот в ширину!
Отсчитав несколько шагов вперёд, он коснулся ладонью и легко постучал по краю массивной мачты, продолжая рассказ:
— Сейчас снаружи, как я могу судить, он выглядит как типовая модель летучих круизных флагманов Лиреи, но с некоторыми... визуальными отличиями и отступлениями в строении. Месье, вы хорошо разбираетесь в устройстве кораблей?
В вопросе не было ни подвоха, ни какой либо проверки. Только неподдельный, почти личный интерес капитана. Тиру чуть наклонил голову в бок прислушиваясь к чужим шагам, и легкому звону что тот нес за собой.

[Кирион]

Кирион всегда предпочитал быть надоедливым сам, нежели позволять другим навязывать ему своё общество. Много общения утомляло его, забирало последние силы и оставляло только усталость. Однако, несмотря на свою склонность к уединению, он с удовольствием знакомился с новыми интересными личностями. Это было как глоток свежего воздуха в его обычно замкнутом мире. Капитан Тиру, например, оказался весьма милым человеком, но отсутствие какой-либо загадочности или пикантности делало его довольно скучным в глазах Кириона. Он не чувствовал той искры, той интриги, которая могла бы увлечь его жадный до развлечений разум. Разве что странная манера капитана вести беседы, избегая зрительного контакта, вызывала у Кириона легкое недоумение. Возможно, это были какие-то культурные особенности, о которых он не догадывался. Он также припомнил, что зрительный контакт часто не нравился обладателям определённых особенностей развития. Капитан Тиру, правда, казался вполне себе обычным.

— А зачем нам спешить? Мне, как пассажиру, нужно знать лишь, где моя каюта и как обстоят дела с обедом, — Кирион кивнул своим собственным словам с лёгким перезвоном украшений, — И, конечно, куда не стоит лезть.

Он хотел было задать капитану пару вопросов, но тот внезапно приблизился к нему, заставив Кириона отшатнуться. В этот момент он ударился головой о стену, и назойливый звук перезвона его украшений снова раздался вокруг. Всего на мгновение он вгляделся в довольно невзрачное лицо капитана, скользнув взглядом по странным отметинам на его щеках. Глаза капитана были необычными, и Кирион почувствовал, как какая-то правильная мысль почти сформировалась в его сознании, но тут же рассеялась под напором событий. Что-то в движениях и во взгляде капитана Тиру казалось странным, но собрать всю информацию воедино никак не удавалось. Мысль о том, что с капитаном может быть что-то не так, казалась настолько абсурдной, что робко и стыдливо ускользала на периферию его сознания.

Капитан Тиру, не обращая на него внимания, стремительно направился вверх по лестнице. Кирион поспешил за ним, не желая теряться в незнакомом месте в свой первый день. Информацию о шагах, которую капитан озвучивал, он пропустил мимо ушей, предпочтя сосредоточиться на осмотре самого корабля.

— Я совершенно не разбираюсь в кораблях, — признался он с лёгким неловким юмором в голосе и немного натянутой улыбкой, — Я даже не считаю себя опытным пассажиром.

Он говорил это с напускным спокойствием, отработанным за годы светских приёмов его родителей. Однако, внутри него зрело беспокойство. Кирион не мог не думать о том, как будет вести себя его желудок, когда корабль совершит полёт с поверхности планеты на орбиту. Мысли о возможной тошноте и дискомфорте смешивались с волнением перед предстоящим путешествием. Он вздохнул, стараясь успокоить себя, и продолжил следовать за капитаном, надеясь, что впереди его ждут вкусный обильный приём пищи и быстрый беспроблемный перелёт. Главное, пережить взлёт и приземление.

[Тиру]

Тиру позволил себе на пару мгновений замереть, прикрыв глаза, глубже вдохнув свежий порыв ветра. Воздух наполнил лёгкие, тронул волосы, заиграл с полами плаща и надул паруса высоко над головой. Мерный скрип дощечек под сапогами отзывался в груди чем-то родным и упрямо живым. Словно сам Ткач тихо нашёптывал: "Я всё ещё здесь!". Капитан чуть повёл плечом, усмехнувшись на этот ожидаемый ответ, как на дружеский жест старого товарища. Усмешка не несла в себе пренебрежения. Скорее, иронию над собственной мыслью, что непременно требовала выхода.
— Вы будете смеяться, месье, — внезапно выпалил он, не скрывая смешливого тона. — Но я сам-то мало разбираюсь в кораблях! Никогда толком их и не видел. А когда впервые попал на борт Ткача, уже не мог оценить его красоту как следует.
Капитан неловко потер шею, будто сам не понимал, отчего вдруг потянуло на такие откровения. Но в следующую секунду вернулся привычный задор в голосе, и Тиру весело усмехнулся:
— Однако ж, Ткач сам по себе необычный корабль. Его не поймёшь одним лишь взглядом. Но я-то знаю его лучше всех в команде! Так что не стесняйтесь, спрашивайте. Если есть хоть какие-то вопросы - отвечу.
Чуть склонив голову набок, Тиру уловил знакомый размеренный стук тяжёлых шагов, что уверенно отмеряли расстояние по трапу.

Старший помощник поднялся на палубу: массивная фигура, в каждом движении которой читалась механическая точность и безупречная дисциплина. Карас остановился рядом и спокойно доложил. Его голос прозвучал почти как ритм механизмов:
— Груз размещён в трюме и надёжно закреплён. Мы готовы к отправлению.
Тиру мягко кивнул, уголок его губ чуть тронуло лёгкой улыбкой.
— Отлично. Можем выходить на орбиту. Я присоединюсь к вам в рубке позже.
В ответ прозвучал скрип шейных шарниров конструкта, что, по всей вероятности, учтиво кивнул не только капитану, но и их гостю, прежде чем скрыться в глубинах корабля.

И в тот самый миг лицо Тиру озарилось внезапной, почти мальчишеской идеей. В блеклых глазах вспыхнул азарт, и он тут же, с едва сдерживаемым восторгом, обратился к спутнику:
— Месье! — капитан даже вскинул ладонь, будто боясь упустить эту мысль. — Если вы пожелаете, мы можем остаться на верхней палубе и вы сами увидите чудо: магию Ткача! Уверяю вас, это абсолютно безопасно... Что скажете?

[Кирион]

Кирион наблюдал, как капитан Тиру, словно довольный кот, жмурился на солнце, наслаждаясь лёгким ветерком. Летний зной Лиреи постепенно отступал под натиском близящегося сезона дождей. Кирион сам любил вдыхать эту свежесть, особенно когда дождь вот-вот должен был обрушиться на землю. Запах влаги приносил невероятное счастье, смывая с души тяжесть неприятного, нагретого солнцем сухого воздуха.

Никогда не видел корабли? Кирион удивлённо приподнял брови. Бедняга, вероятно, был из какой-нибудь бедной семьи, живущей в месте, где повозка с лошадьми была самым прогрессивным видом транспорта. Если бы он был капитаном, то попытался бы заняться кораблестроением. Что может быть лучше, чем полное и детальное изучение того, что тебе по душе? Он бы даже сам предпочёл построить себе корабль! К счастью для своих родителей, Кирион не был капитаном корабля.

Правда, с таким славным судном и не нужны были другие. Кирион одобрительно покачал головой. Корабль был уникален — как его можно с чем-то сравнить? Его форма, материалы, детали — всё это создавало ощущение чего-то совершенно особенного.

Кирион мечтал сам изучить корабль, когда исчезнут соглядатаи. Просто бродить вокруг, бездумно заглядывая во все приоткрытые двери. Чем ему ещё заниматься во время перелёта? Планетоид тётушки находился достаточно далеко, чтобы смириться с предстоящими испытаниями. Ему снова придётся слушать сплетни о любой, хоть немного значимой персоне светской жизни Лиреи.

У него было множество вопросов, но тут появился месье Карас и завладел вниманием капитана Тиру. Кирион отвёл взгляд и стал вглядываться в пейзажи своего города. Он ещё не успел уехать, а уже скучал по дому. Ему хотелось уютно устроиться в своём кресле с пожелтевшей от времени книгой, пахнущей пылью, и погрузиться в захватывающий приключенческий роман. А вечером он мечтал прогуляться по ночной столице, зайдя в какую-нибудь чайную ради пряного терпкого чая.

Кирион вздохнул, скользя взглядом по шпилям высоких зданий, аккуратно вписанных в тщательно оберегаемую историческую архитектуру города. Он вновь перевёл взгляд на капитана. Кирион встретил смотрящий сквозь него взгляд не без чувства лёгкой тревоги. Ему всегда было проще полагаться на невербальные сигналы: мимику, жесты, язык тела. Особенно много всегда говорило выражение глаз. Вдруг лицо капитана озарилось широкой улыбкой, полной восторга от какой-то внезапной идеи. Рука капитана резко взметнулась, чуть не задевая нос Кириона.

— Магия ткача? Это способность летать в открытом космосе? — спросил Кирион, удивлённо приподняв брови. Корабль был совершенно не похож на типичный межпланетный, одетый в холодный металл и отдающий цирконской безвкусицей.

— Вы меня заинтриговали, капитан! — ответил он с лёгким кивком. — Правда, я хочу предупредить вас, что тяжело переношу взлёты и приземления.

[Тиру]

Предостережение эльфа не вызвало в капитане даже тени беспокойства. Светлая улыбка по-прежнему жила на лице Тиру. Ровная, открытая, как у человека, для которого мир был скорее приятной шуткой, чем набором беспокойств.
— О, я понимаю, — так же бодро заверил он, чуть наклонив голову к пассажиру. — Думаю, всё будет в порядке! С вами буду я и Ткач. А я, между прочим, владею бытовой магией, — и, словно в придачу к словам, он игриво отмахнулся ладонью. — Так что не волнуйтесь. Что бы ни случилось, меня вы точно не смутите!
Его уверенность звучала так непринуждённо, будто он говорил о завтрашнем чае, а не о предстоящем полёте. Тиру хотел подбодрить, и сделал это тем способом, который знал лучше всего: лёгкостью и весельем, с намёком на авантюру. В его жизни бывало всякое, и чужой завтрак, преждевременно оказавшейся на полу, точно не выбьет его из колеи.

В этот момент ожил механический голос в гарнитуре-маечке: старший помощник рапортовал, что системы готовы, корабль начинает подъём. Тиру чуть чуть кивнув собственным мыслям с привычным жестом подставил локоть в сторону эльфа:
— Однако... всё же держитесь покрепче за меня. Я вас удержу.
Слова капитана прозвучали уже менее шутливо, под ними чувствовалась твёрдость если дело касалось чужой безопасности. Под ногами вдруг ожило дерево: из глубин пола донёсся мерный гул, сначала мягкий, затем всё более уверенный, нарастающий. Лёгкая вибрация пробежала по настилу, словно сердце корабля просыпалось от долгого сна. И вот, ощутимый, мягкий рывок. Ткач дрогнул, тяжело, почти неохотно отрываясь от пристани, и окружающий мир чуть покачнулся.

"Облачный Ткач»" не взмыл в небо сразу. Сначала он оттолкнулся от пристани, лениво отплывая в сторону, словно хотел расправить плечи и ощутить простор. Лишь когда вокруг осталось достаточно воздуха и свободы, корабль начал подниматься. Плавно, осторожно, будто пробуя высоту на вкус.

Нос судна пока не задирался вверх, до звёзд оставалось далеко. Но чем выше он скользил, тем сильнее налетал ветер. Он трепетал в капитанском плаще, завивался в его волосах, тянул за края одежды пассажира. И всё же сам Тиру стоял незыблемо, выпрямившись, глядя своим невидящим взором вперёд. Спокойная сила его фигуры излучала уверенность, а крепкая ладонь надёжно удерживала эльфа рядом, не давая ему пошатнуться. Ветер уже грозил превратиться в шторм, когда раздался новый звук - чужеродный, не от мира сего. Он был похож то ли на переливчатый зов резного горна, то ли на песнь волшебного кита: глубокий, мелодичный, захватывающий душу. От этого звука всё изменилось. Доски под ногами дрогнули и вдруг размякли.

Тканевые паруса закачались, канаты и мачты задрожали, теряя плотность и цвет. Палубные доски пошли рябью, будто отражение в воде, и в следующий миг всё вокруг стало расплываться, точно иллюзия. Под ногами оказалось не дерево, а упругая, мягкая облачная масса. Ступни едва не тонули в её белизне, и казалось, ещё немного, и они провалятся вниз. Но капитан даже не шелохнулся.

"Облака" продолжали меняться. Бывшие паруса потянулись вверх, расплываясь в белые своды, пока не сложились над головой ровной крышей. Пространство перетекало, перестраивалось, обретало новые линии. Там, где прежде были мачты и периллы корабля, возникали проёмы панорамных окон. Мягкая древесина сменялось сталью, гладкой поверхностью, мерцающими панелями. Всё происходило тихо, с шелестом, словно тысячи лёгких листьев кружились на ветру.

И вот, в одно мгновение всё стало иным, но почти привычным. Под ногами вновь твёрдый пол, стальные пластины. Перед глазами - широкие стеклянные стены-иллюминаторы, через которые проплывали облака. Вместо ветра и шума - стройный мерный гул двигателей под обшивкой. Они больше не стояли на палубе летучего корабля. Теперь это была обзорная комната космического судна: с сиденьями в центре, с надёжными стенами и с обещанием новых горизонтов за стеклом.

Капитан сиял всё той же улыбкой, его голос прозвучал бодро, как всегда:
— Ну как вам? О, давайте скорее присядем. Сейчас будем выходить на орбиту планеты.
И он мягко, с той же уверенностью, что и раньше, повёл эльфа к ближайшему креслу, будто этот переход был не чудом, а всего лишь частью его привычной работы.

[Кирион]

Кирион имел несколько обеспокоенное выражение лица, но слова капитана заставили его растянуться в улыбке. Ему было приятно услышать, как его так искренне и тепло поддерживают. Это ощущение поддержки было как глоток свежего воздуха в момент, когда он чувствовал себя уязвимым. Конечно, капитан Тиру общался с множеством разных пассажиров, и, вероятно, среди них были и те, кто ещё ужаснее реагировал на перелёты.

— Ваши слова меня обнадёживают, капитан Тиру, — сказал он, смущённо перебирая пальцами вышивку на рукаве, — хотя я всё же предпочёл бы, чтобы мои опасения не оправдались.

Удивительно, насколько улыбка могла преобразить лицо. Капитан Тиру с такой замечательной улыбкой казался очень приятным и даже как-то сильно располагал к доверию. Его доброжелательность словно окутывала Кириона, создавая атмосферу уюта и безопасности. Кирион с ноткой печали подумал, что слишком привык к вежливым пустым улыбкам, которые ничего не значили. Ему даже самому захотелось дать в ответ немного искренности.

Кирион вскоре почувствовал изменение в магическом фоне. Он был приучен чутко ощущать движение магической энергии, работая постоянно с артефактами. Именно такое чутьё неоднократно спасало его от небольшой магической катастрофы в мастерской. Его старый, почти выцветший, шрам тонкой линией спускался по правой стороне губ до подбородка, напоминая о прошлом и о том, как важно быть осторожным и соблюдать технику безопасности.

Через мгновение после этого ощущения под ногами почувствовалась вибрация, похожая на урчание животного. Казалось, будто корабль сначала сладко потянулся, как человек с затёкшими конечностями, а потом смело рванул вперёд, покидая привычный мир и погружаясь в неизвестность.

Кирион вцепился в любезно подставленный капитаном Тиру локоть, ничуть не стесняясь своего положения. Тёплый лирейский ветер, словно заботливый отец, прощался с Кирионом, нежно трепя его волосы. Перезвон множества украшений подхватил какой-то неведомый протяжный звук, прошедшийся вибрацией и сквозь воздух, и сквозь пронизывающую всё вокруг магическую энергию. Кириону этот рёв напомнил пение китов, которые каждый год во время своей миграции проплывали мимо южного побережья империи Айна.

Капитан Тиру крепко держал Кириона, которого без поддержки точно бы начало мотать из стороны в сторону. Привыкшая к тёплому климату экваториальной Лиреи кожа начала покрываться мурашками. Хватка капитана показалась ему крепкой и тёплой, очень нужной в этот момент. Всё вокруг начало неумолимо меняться, повинуясь чьей-то неудержимой воле. Кирион чувствовал чужеродную, могучую и недоступную для него магическую энергию лёгким покалыванием на кончиках своих пальцев. Корабль деловито и немного суетливо перестраивался, демонстрируя какое-то очередное чудо Аркхейма.

Вскоре всё закончилось. Первоначальный восторг от лицезрения такой восхитительной магии начинал сходить на нет. Кириона изредка могли захлестнуть чувства так, что весь остальной мир мерк. Частенько он мог быть слишком поглощён своими раздумьями или работой так, что иногда он не следил за времен и своими потребностями. Так случилось в эти минуты. Он настолько сильно отвлёкся на чудесное преображение "Облачного ткача", что забыл про все остальное. Кирион внезапно почувствовал, как его завтрак медленно и неумолимо подступал к горлу. Ещё несколько мгновений назад он был слишком отвлечён своими мыслями, чтобы уделить внимание сигналам своего организма. Капитан Тиру, как опытный проводник, весьма вовремя предложил ему сесть. Какой предусмотрительный!

— Великолепно, — пробормотал он, с трудом сдерживая тошноту.

Кирион тут же развалился в предложенном кресле, пытаясь прийти в себя. Он немного побледнел, но выглядел вполне хорошо. Его дыхание было сбивчивым в отчаянной попытке сохранить содержимое своего желудка в положенном месте.

— Пара минут, и мне станет лучше, — сказал Кирион тихо, — это не слишком ударило по мне. Явно не сравнится с теми ощущениями, что я испытал во время курса телепортационной магии.