[Линн]

На границе сотканной тьмы, где миры забывают свои имена, не было ни горизонта, ни неба. Лишь хрустальный пол, прозрачный, будто застывшее дыхание. Под ним — бездна, над ним — звёзды. В этом мёртвом безвременье стоял он, одинокий бог, выглядящий скорее как мальчишка. Его золотые глаза отражали остатки исчезающего мира, будто он сам был последней искрой творения. Волосы напоминали расплавленное солнце, а вокруг медленно кружились искры. Они не обжигали, лишь напоминали о силе, что ещё оставалась в нём. Над его головой парил нимб — не знак святости, а скорее клеймо. В иных мирах его могли бы принять за ангела, но он не был ни ангелом, ни спасителем. Он был тем, кто помнит. Тем, кто смотрит.

Где-то далеко, на самом краю его взгляда, пробуждалось утро. Не светлое, а алое, раскалённое, как клинок в кузне. Мир, который он когда-то знал, снова поднимался, чтобы в очередной раз пасть. И он смотрел. Не с отчаянием, а с той тихой тоской, которую может испытывать лишь тот, кто видел начало и уже знает конец. Мир на горизонте снова встретил рассвет, сгорел и был возрождён, как феникс. Он не помнил, сколько раз это уже случалось, да это и не имело значения. Всё это время он оставался в добровольной тюрьме, построенной из того, что осталось от его силы. Пустота стала домом, а прозрачный пол — его троном.

Внезапно тишина, которая казалась вечной, дала трещину. Где-то рядом послышался шелест. Тихий, но чуждый, будто он не должен был существовать в этом пространстве. Бог чуть повернул голову. Лёгкая, почти насмешливая улыбка тронула уголки его губ.
— Опять ты... Всё ещё живёшь в трещинах моей памяти?
Он замолчал, прислушиваясь. Или делал вид, что слушает. Искры вокруг стали двигаться быстрее. Этот невидимый собеседник был ему знаком. Раньше они могли говорить днями, ссориться, мириться, даже влюбляться, а потом пытаться уничтожить друг друга.
— Не думаю, что это хорошая идея. Но ты ведь никогда не умел оставаться в стороне, верно?
Он шагнул вперёд, и пол под его ногами чуть дрогнул. Глаза на миг прищурились.
— От моих сил осталась одна только тень... Но ты прав. Это может быть нашим последним путешествием.
Пламя коротко вспыхнуло в глубине его взгляда. Он посмотрел туда, где мир снова жил, чтобы умереть.
— Пригласить, говоришь? Ладно. Если так хочешь — я не против твоего выбора. Пусть это будет нашим последним путешествием, друг мой.

И в этот момент пространство, казалось, вдохнуло. Из темноты появились тонкие линии, будто чернила и свет смешались. Они прорезали пустоту, принимая форму простых человеческих писем. Приглашения. Никто больше не мог бы сказать, кому они предназначены. Только он и его невидимый собеседник знали — кого они зовут.

[Линн]

Вы получаете письмо. Оно не подписано. Печать распалась при вскрытии, как будто исчезла сама по себе. Почерк — аккуратный, уверенный, но угасающий:

[Эш Армстронг]

На дворе был прекрасный погожий день. Девушка по имени Эшли Армстронг возвращалась домой с работы, оставив свой автомобиль на парковке недалеко от своего дома. Рядом с жилым комплексом, где была ее квартира, не было возможности оставить транспорт, не получив за это штраф, поэтому приходилось пользоваться услугами городской парковки, благо, ей удалось урвать льготное место, чтобы не платить — слишком дорого вышло бы. Но девушка не жаловалась, потому что по дороге можно было заскочить в несколько лавочек и взять домой что-нибудь вкусное, ведь намечались выходные, а это значит, что она засядет перед телевизором и будет смотреть свои любимые сериалы, которые прочие назвали бы мыльными операми. Но Эшли нравилось, а мнение остальных не мало интересовало.
Так вот, с несколькими бумажными пакетами в руках, девушка вошла в подъезд и ее взору предстала странная картина...
В ее почтовом ящике торчал конверт. В эпоху технического прогресса мало где оставалась в обиходе почта, так что наличие этих самых ячеек было скорее дань традиции или на всякий случай. И вот он настал, видимо.
Эшли никогда не получала писем, так что для неё это было интригующе. Она надеялась, что там действительно что-то стоящее и интересное, ведь это был ее первый раз, так сказать.
Войдя в квартиру, девушка разобрала пакеты и, сев за стол, повернула конверт печатью к себе. Как ни странно, она не почувствовала никакого подвоха, хотя червь сомнения все же прокрался в ее мысли: на письме не было ни ее адреса, от имени, ни вообще ничего, что указывало бы кому адресовано письмо и кем. Кроме этой странной печати. Стоило девушке слегка надломить ее, как она исчезла, не оставив после себя никакого следа. Внутри лежал листок бумаги, с виду ветхий и слегка пожелтевший. Вынув его, девушка развернула его и принялась читать, что там написано...
— Ну и дела. Какой-то странный флэшмоб. Кому вообще в голову приходит разносить такие письма людям? — спросила девушка скорее сама себя, не надеясь получить ответ на свой вопрос. Но все же, перевернув лист, обнаружила, что с обратной стороны не было написано абсолютно ничего. Ну и ладно...
Взяв со стола писчее перо, высокотехнологичное, конечно же, почти как шариковая авторучка, только чернила не кончались, она написала на обратной стороне:
«Меня зовут Эшли Клара Армстронг. Ты странный, ведь такие вопросы лучше решать лично, а не отправлять странные письма. Оставил бы адрес, можно было бы пересечься, если уж тебе нужна какая-то помощь.»
Отложив листок в сторону, девушка обнаружила, что вскоре ее надпись начала постепенно меркнуть, пока полностью не исчезла с листа. Впрочем, мало ли на свете магических предметов, возможно, это была чья-то шутка. Не придав этому никакого значения, она просто оставила листок на столе, в сама тем временем занялась своими обычными делами: душ, переодевание и досуг в виде просмотра сериалов.
Закончив со своими делами, она как обычно легла спать. Какой-то странный сон ей снился, хотя она ничего не могла запомнить из него после пробуждения. И, когда ее глаза открылись, она поняла, что проснулась совсем в другом месте, а не в своей квартире. А проснулась ли? Или сон все ещё продолжался?..

[Вестур]

Аббератская ночь. Кира сидит на крыше высокого здания и смотрит в небо. Туда, где когда-то была яркая голубая звезда Вестур. Одно задание закончилось. Прошло восстановление. Скоро должно поступить новое. А есть ли у неё что-то кроме этих заданий? Зачем она тут? И почему? Потому что кто-то позвал сюда. Или что-то. И так и не сказал зачем. Просто дал разум зачем-то. Превратил в крохотное существо с жалкой искрой вместо энергии, накопленной за миллионы лет поглощения звёзд и сородичей. И просто вбросил в новый мир.
Это можно сравнить с игрой-песочницей. Дали набор навыков и делай что-то без всякой конечной цели. Остаётся просто выживание. Но раньше тоже было просто выживание. Зачем тогда разум и воля? Это кажется лишним грузом. Разум, который начинает в бездействии думать о том, для чего он нужен. И приходит к выводу, что он не нужен.

Кира решила бросить эти мысли и пойти спать. И уже не первый раз такое. Возвращается в выделенную ей коалицией жилую комнату. На столе письмо. Раньше Кира писем никогда не получала. Хотя бы потому что у неё нет постоянного места жительства. Может, записка от персонала? На конверте ничего кроме печати. Кира вскрыла письмо. Прочитала. Сейчас она на волне своих мыслей просто написала на обороте:
"Здесь меня называли Вестур. Видели как звезду. Кому-то я показывала путь. Могу и тебе показать, незнакомец. Надеюсь, хотя бы у твоего пути есть цель."

Надпись исчезла. Кира лишь пожала плечами и пошла спать. Лучше на свежую голову с этим разобраться. А чтобы мысли не мешали засыпать ард сама себя ввела в сон ментальной магией.

Пустота. Космическая пустота. Кира вновь несётся куда-то сквозь пространство. Вновь стремится в далёкое место по неведомому зову. Это очень похоже на последнее воспоминание перед воплощением в Аркхейме. Вот-вот должна быть вспышка света. И новое тело.

Ночное небо неизвестного мира озарилось яркой синей вспышкой. Жители могли наблюдать "эффект падающей звезды". Где-то арданатей получила новое воплощение.