[Ди-Кель]

Лирея / Галгалиел / 5026

Сала-Аль-Дикель / Сусанна

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

«Иногда... совсем редко... пару раз в жизни, а то и один... появляется возможность отомстить за старые обиды, что пожрали твой разум. Возьмешь ли ты в руки карту мести или же ты «выше» собственных чувств? Ой, да брось! Твои ладони не будут в крови после этого!»

[Ди-Кель]

Не каждое существо в этом мире может позволить себе точить зуб на целый Орден и властвующего Демиурга. Иногда такие кадры представляют собой обезумевших личностей, что потеряли всякую веру в себя и будущее, отчаянно хватаясь за последнюю соломинку, что, возможно, вытянет из бездны, где неисчислимое количество прогнивших рук тянется к пяткам, дабы утянуть в трясину забвения – они исчезали так же быстро, как и появлялись. Никто даже не вспоминал о бедолагах. Но есть и такие кадры, которые имеют безграничную, как они думают, власть, а значит, их популистские, дерзкие и громкие слова останутся без внимания: погудят день, недельку, месяц, а затем все уляжется, словно никто ничего и не говорил, а рейтинги в СМИ ведь держатся. Да и, к большому удивлению уже бывшего Локуса, правоохранительные органы что-то, да делали и даже вполне успешно: то накрывали спящие ячейки Кристалиты, то перекрывали коррумпированные пути поставки экспериментальных веществ, а один раз осмелились даже напасть на рогатую бестию, которая затем затаила зверскую обиду, выцарапав имя обидчика в корке мозга, дабы отомстить, когда время придет...
И время пришло...
Локуса больше не существует, Кристалита погибла, а рогатая тварь и её бушующая обида все еще осталась. Ложно предполагать, что злость эскадрон постепенно угасала – нет! Пламя ярости помалу возрастало, поднимая воображаемые языки пламени прямо до небес. Она терпеливо ждала в тени и каждый раз, посещая Лирею, интересовалась, как же поживает уже вышедшая на заслуженную пенсию правая рука правителя города Галгалиел – цепной пёс по имени Иман-Далион.
Уже около тридцати минут Ехидна сидела в баре, неспешно глотала дешевый алкоголь и непринужденно подталкивала бармена на нужную тему...
— Да полгода как этот хер на пенсии. Сидит у себя в приватном элитном районе и дрочит на эскортниц, ну или чем там эти старые гандоны занимаются. — потирая бокал, злостно прошипел молодой бармен. Он был явно не в духе сегодня, хотя клиентов в заведении можно было перечислить по двум пальцам руки. — Это если верить его закрытой социальной странице. Он даже не пытается спрятать свой адрес! Любит хер моржовый повыебываться и выставить пафосные фотографии со своих громких вечеринок, что происходят чуть-ли не через день-два, мол, смотрите, сука, как я прекрасно наслужил! Ох! А ты чего спрашиваешь? Тоже хочешь туда попасть? Забудь...
— Ага. Уже как полгода. Ясно-ясно... — лениво покручивая стеклянный стакан с дешевым виски, ответила Восьмая. Её зеленые глаза внимательно рассматривали янтарную жидкость, словно пытались найти там потаённый смысл жизни. — А что? Ты бы не хотел помять сочную жопу молодой эонки под наркотой или же трахнуть дархатку между сисек под оглушительный рейв или что-то вроде того?
— А? — парень от услышанного остолбенел и выпучил глаза. Еще бы чуть-чуть и стакан ускользнул из рук прямо на пол, нарушив мягкий тон мелодии бара. Внезапность и дерзость гостьи заставили его немного умерить пыл и выдохнуть. — Нет. Мне нравятся такие места, как этот бар: тихо, спокойно, уютно и собеседники порой чудаковатые.
— Так и скажи, что ты бы там не смог закадрить дорогую сучку, а не строй из себя рыцаря благородного из школы чудес.
— А... я! Это да, не смог, но... — вновь послышался раздраженный вздох. — Мисс! Ну хватит уже этих...
— Вообще-то я парень. — перебила Восьмая, после чего опустошила стакан и бросила презренный взгляд на бармена, отчего последний побледнел еще больше и по взгляду было видно, что он не знал, куда деть свою тушку от подкалывающей его бестии. — Ох, не мельтешись, это была почти шутка. Ты сказал, что его аккаунт закрытый, так? У тебя есть туда доступ? Адрес этих тусовок мне можешь сказать?
— Ну-у-у, запрос на добавление платный и я бы хотел получить чае...
— Погоди-погоди! И ты заплатил свои кровные за призрачную возможность... — Восьмая вновь перебила парнишку. Теперь на её лице читалось ярчайшее презрение врунишки, который любит тихие бары и скромных девиц. — ...посмотреть на то, как живет этот старый гандон. Я тебя правильно поняла? Давай тебе просто лицо сломаю, а потом подумаю, стоит ли накидывать чаевые за тупость.
— Святые Демиурги! Вот! — бармен не выдержал и полез в карман за телефоном. Несколько неловких движений и трясущиеся пальцы открывают приватный аккаунт Иман-Далиона под псевдонимом «Неотразимый Има». — Алея «Заслуженных деятелей» 187-2/Б. Вроде все происходит там, окей? Ты довольна? Ты допила свой виски? Чем-то еще могу помочь?
Телефон был быстро спрятан обратно в карман.
— Да. Налей мне еще... — ткнув когтистым пальцам о край стакана, ехидным тоном прошипела Восьмая. — Неотразимый, сука... Алея, блять, заслуженных деятелей...
Бармен развернулся к стойке с бутылками, взял тот самый виски и хотел уже продемонстрировать всю свою раздраженность, непрофессионально налив напиток в стакан, но развернувшись, его взгляд заметил, как посетительница задумчиво уставилась в одну точку и пальцами левой руки потирала кончик рожек. Почему-то злость мгновенно улетучилась, словно парень её и вовсе не испытывал к раздражающей бестии.
Аккуратным движением, дабы не «вывести» рогатую из чертогов разума, парень обновил стакан и подвинул его к посетительнице. Около десяти секунд между собеседниками воцарила тишина и лишь успокаивающая мелодия на фоне подыгрывала такому настроению, но затем, внезапная реклама предательски нарушила кратковременную идиллию и Восьмая обратила свой взор на стоящий рядом алкоголь.
— Спасибо.
— Ты серьезно задумалась. Не моё дело, но почему мне кажется, будто он тебе серьезно поднасрал где-то?
— Дело действительно не твоего носа, но да, еще как поднасрал.
— И ему, конечно же, это сойдет с рук...
— За все нужно платить, дружочек. И его деяния прошлого накопили огромный процент. — Восьмая в один присест хлопнула стакан виски. — А я здесь для того, дабы эти самые процентики...
Ди жестами показала ножницы, что перерезают нить – судьбу, очевидно.
— Погоди. — парень быстро осмотрелся по сторонам. — Ты что? Его убить решила? Ограбить? Спятила? Жить надоело?
— Ты как-то слишком подозрительно оживился, мелочь. — Ди-Кель взяла стакан двумя руками и поднесла его ко лбу. — Вызовешь полицаев?
— А? Что? Нет конечно! Стоп... погоди! Ты действительно собираешься провернуть подобное?!
— Прикинем гипотетически, что да. — рогатая даже не скрывала свои мотивы перед незнакомым человеком – она понимала, что последнему лучше держать рот на замке, если не хочет лишиться головы. — Тебе то что?
— Признаться, есть... И хотелось бы отомстить, ну или хотя бы узнать, где она находится.
— О-о-о-о-о.... — Восьмая тихо и злостно хихикнула. — А если я агент под прикрытием и таким образом ищу всяких злостных зачинщиков, а?! Не подумал, щенок? Именем карательного органа города Галгалиел, я, Ди-Кель...
Кельяс опустила правую руку под барную стойку, словно вот-вот достанет из карманов шорт удостоверение цепного пса.
— П-п-п-погодите! Я... я... я... — казалось, что вот-вот и бармен потеряет сознание.
— Шучу. Нога зачесалась.
— Плять...
— Ты действительно мне поверил?
— Ну выглядишь ты, признаться, устрашающе и красиво одновременно. Я слышал, что пенитенциарный орган нашего города использует подобные методы. Не знаю, правда ли, но ты почти заставила меня поверить и обделаться прямо на рабочем месте.
— Сочту за комплимент. Так чем тебе насолил наш неотразимый хер из алеи? Ты что-то промямлил про... неё? Ты о ком?
— Ди-Кель, так? Это твоё имя?
— Ага. Одно из...
— Меня зовут Могл. Будем знакомы! — бармен протянул руку.
— Да похуй, Магл... — Ехидна в шутку отбила «пятюню» по протянутой. — Что ты хотел узнать про кого-то?
— Я Могл... — парень осмотрел когтистые лапы собеседницы. В мыслях он представил, как они вонзаются в горло Иман-Далиона и вырывают кадык с мясом и фонтаном крови. — Давай выйдем на улицу. Хочу покурить. Там и расскажу. Ах, да! Не только я хочу кое-что выведать от этого ублюдка. Быть может, мы сможем сработаться?
— Я стрельну у тебя сигарету – это раз. Второе – ты точно не подпольный террорист?

Важные (ну, почти) детали:
1. Рост Ди-Кель на текущий момент – 150 сантиметров
2. Кукол рядом нет.
3. Ди-Кель одета в короткие, обтягивающие шорты черного цвета, порванный топик и сапожки на высокой танкетке. (Она не любит одежду, кроме боевого «латексного» костюма, потому старается оголиться как можно больше)
4. Как вариант, предлагаю Сусанне присоедениться через звонок Могла под предлогом, что Восьмая может помочь решить вопрос или же через подслушивание их разговора.

[Сусанна Серра]

Всегда ли такой инстинкт, как месть, основан на импульсивных эмоциях, не поддающихся контролю? Вселяет ли он чувство ненависти, опустошённости, агрессии, проецируемой на окружающих? Неужели существуют такие проступки, которые не предаются прощению? Оказывается, некоторые готовы посвятить мести целую жизнь, проделывая для этого немалый путь. И что же получит исполнитель возмездия взамен? Чувство исполненного перед собой или кем-либо долга? Или же нечто драгоценное, что находилось у ликвидированной цели? Случается и так, что некоторым предмет мести совсем несущественен, ничтожен, как могут посчитать все... Кроме вершителя своих эгоистичных умыслов. Месть — стремление вернуть некогда полученную боль и восстановить справедливость, но может ли она обратиться в вечный цикл, порочный круг, который прервётся с истреблением одной из сторон. В случае наёмницы-хаоситки «Парфорссы», что долго вынашивала один план, месть должна была стать заключением продолжительной истории этой несчастной семьи. Серра состояла только из одного члена в лице эона Сусанны, ставшей жертвой неудержимых материнских эмоций от неразделённой любви и унижения, которые после себя оставил бросивший их отец. То было куда хуже насилия, и кому-то пришлось заплатить слишком высокую цену. Неподдельный ужас застывал в глазах женщины от воспоминаний столетней с лишним давности, указывавших на тяжёлое детство, которое в корне переменило истинную личность этой особы. Когда на руках матери оказалась кровь одной из дочерей, а затем тело измученной сестры-близнеца, окутанной энергией мутного пурпурного цвета пестрило алым от брызг из рваной раны павшего ниц взрослого, что недавно с отчаянным безумием бросалась на своих чад.

Всё имеет свои истоки, и у этой печальной истории было своё начало. Он, статный мужчина в самом расцвете сил, метивший на высокие должностные позиции в развивавшемся бизнесе, и она, одинокая писательница в жанре романтического фэнтези, до сих пор не сыскавшая признания среди публики. Что при удачных взлётах, что при огорчительных падениях, вознаграждение или утешение было одно — алкоголь. Чудесным образом встретившись по соответствующим случаям в баре, эоны уже в одурманенном состоянии положили друг на друга глаза. Она, увидевшая в этом мужчине эталон своего спутника жизни и образ романтика, и он, зацепившийся за красивую оболочку, неприкрытую глупость, наивность, которой можно воспользоваться на одну ночь... Что миновала, а с тем прошла и мимолётная страсть мужчины, который слишком приложился в соблазнении своей цели, от которой уже какое-то время не мог отвязаться, будучи преследуемым ею. В большинстве случаев особенно незащищённые связи оборачивались рождением новой жизни, и если у одной осознание, что благодаря образованию семьи их любовь окрепнет, то другой отказывался принимать сей факт и вскоре смылся невесть куда.

Романтичная натура была разбита, все мечты о семейном счастье рассыпались в пух и прах, смысл жизни полностью размыт и не мог расцвести вновь даже с мыслью о недавно родившихся близнецах, что до редкого отвращения уже с первых секунд напоминали того распутного предателя. Проявление материнских инстинктов, привычной любящей заботы было зачастую чуждо подавленной женщине, что долго не могла примириться... И до самой смерти не смогла. Хрупкая душа писательницы изранила множеством «осколков» своих дочерей, что временами терпели непростительное насилие, подпитанное усиливающейся ненавистью. И однажды оно зашло слишком далеко. Роковая ночь стала последней в этих мучениях для трёх несчастных душ, две из которых пали, сделав последний вздох.

Тогда Сусанна в единый миг почувствовала, что она осталась абсолютно одна. Ни мамы. Ни Карлы. Только одна маленькая девочка... И призраки, по сей день сопровождающие её, нашептывающие, воззывающие к поискам того, по чьей вине их преследовала сплошная чёрная полоса.

Она долго не решалась взяться за это дело основательно, со становлением взрослой женщиной и вовсе обозначив для себя, что такое жалкое создание, как её покойная мать, не заслуживала марания рук об аморальное ничтожество в лице её биологического отца. Пока при случайном стечении обстоятельств не пришёл заказ на его голову...

Перед возвращением Алая Лилия, как и всегда, изучила краткое дело по текущей миссии, вместе с тем уже заведомо прописывая каждый шаг, как строки программного кода, чтобы в ходе действовать безошибочно, с чёткими вариантами при любых ситуациях. Как оказалось, её отец вырос до важной «шишки» в здешних кругах, найдя общий язык с Иман-Далионом, представителем лирейского города Галгалиел. Неудивительно, что часто те, кто переходит другим дорогу чрезмерно наглым образом и оставляет необратимые последствия для конкурентов, в озлобленности и с непомерной жаждой мести желают преподать урок, который запомнится надолго. Навсегда. Посмертно. Будет увековечен вместе с ним под землёй. А вместе с тем Серре удачно повернулась возможность осуществить двойную месть. Нередко всплывают отголоски из детства, когда каждый день приходилось слышать не только в свой адрес, но и в пустоту, где будто бы стоял Он: «Как же я тебя ненавижу!..» План должен быть так же надёжен, как машинный запошивочный шов: не разойтись, не разорваться.

В подобных и прочих раздумьях женщина расположилась в знакомом баре: она знала, что здесь будет немноголюдно, что здесь можно привести мысли в порядок и немного расслабиться. Одиноко расположившись за самым непримечательным столом, Сусанна потягивала малиновый вермут, расщедрившись для себя на целую бутылку, и вела молчаливый монолог с самой собой под ненавязчивую музыку, звучавшую в слиянии со звонким голоском ещё одной посетительницы, нашедшей в скромном бармене, полностью предоставленном ей, надёжного слушателя. Иногда смысл некоторых слов и целых выражений присутствующих «выдёргивал» Алую Лилию из сложных мыслительных процессов философского толка, каким он и становится под воздействием дурманящего напитка, порой от звенящей вульгарности невольно заставляя поперхнуться каплей, что попала «не в то горло». Любопытные, конечно, у некоторых возникали диалоги на нетрезвую голову, когда алкоголь служил эффективным средством для «развязывания» даже самого «узелкового» языка. Пожалуй, самая гуманная «сыворотка правды», которую только можно дать для заполучения желаемой информации, пускай и не так сразу, как хотелось бы. Младая девица на фоне такого неприметного бара выглядела достаточно необычно, можно было бы даже употребить «вызывающе». Не то, что Серра, словно прикидывающаяся бизнес-леди: в чёрном пиджаке и брюках, расстёгнутой на треть белой рубашке, выдававшей лёгкую скопившуюся духоту в помещении, и размеренный, но усталый взгляд, как у любых деловитых работяг в конце тяжёлой недели.

Уже изначально Сюзанна уловила во всём их диалоге нечто, что представляло для неё сведения немалой важности, что могло поспособствовать в благополучном для Алой Лилии решении намеченных дел. Неужели её и эту говорливую девушку объединяли близкие цели? Точнее, цели, что должны были в момент, а именно в единое время оказаться в одном месте? Подобные случайности не случайны.

Будто протрезвев от воодушевления, скрытого за маской спокойствия опытной наёмницы, фиолетововолосая вскочила со своего места незадолго после их ухода, залпом опустошая бокал с вермутом, оставлявший приятный ягодный привкус на языке, и подступила к порогу, откуда уже чуть было не задела кого-либо из курящих. Запах дыма не был в какой-то степени отвратен эонке, хоть та и не являлась носителем столь незавидной привычки, но она поспешила развеять подкравшееся к женскому лицу никотиновое облако лёгким взмахом ладони. Пышногрудая молвила, когда убедилась, что внимание в какой-то мере предоставлено ей:
— Добрый вечер! Прошу прощения, что вмешиваюсь и что подслушала разговор, однако не смогла проигнорировать услышанное. Дело в том, что... Уважаемая, я настолько понимаю Вашу цель, что желаю присоединиться.
Сие заявление являлось достаточно внезапным и необычным, однако лицо Сусанны не выражало какой-либо неловкости или сомнений, а к присутствующим та была обращена с несколько «пьяной» улыбкой.
— Разумеется, я буду готова ответить на все вопросы...
И наёмницу ничуть не смущало присутствие мужчины, который и так уже знал достаточно много, и было отчасти всё равно, если присутствие ещё одной убийцы его обеспокоит. Алая Лилия явно была не страшнее представившейся Ди-Кель особы... На данный момент. Когда обсуждению поддаются столь необычные темы, важно быть уверенным, что поблизости нет лишних ушей.

[Ди-Кель]

Измученный бесконечными сменами Могл и энергичная Ди-Кель прошли на закрытый дворик заведения. Здесь не было лишних глаз и ушей, а у края стоял старый, потрепанный диван, повидавший различное дерьмо в своей незавидной жизни. В целом, здесь больше ничего интересного и не было: обыкновенные мусорные баки, пара странных пакетов в другом уголке и избитая, в прямом смысле, урна, потерявшая свой первобытный цвет.
Парень устало вздохнул и плюхнулся на диван, после чего протянул сигарету собеседнице. Заприметив дешевую марку курева, Ди-Кель слегка скривилась, но все же взяла «угощение», а затем, легко щелкнув пальцами, закурила и с первым вздохом вывалила язык, показывая отвращение к пресному табаку.
Несколько десятков секунд ребята просто молчали и «сосали» сигареты, рассматривая окружающий их интерьер.
— А у тебя девушка есть? — хмыкнув, спросила Восьмая.
— Чего? К чему такие вопросы?
— Я к тому, что у тебя, наверное, из пасти несет, как от самого заядлого хтоника-курильщика. — рогатая смачно сплюнула на пол ядовитую слюну. — Не понимаю, как ты куришь это... Видимо, открыв свой прокуренный рот, ты отпугиваешь от себя самочек, верно? Иначе я не могу найти других причин.
— Святые Демиурги, ты меня от скуки решила подколоть?
— Да. Делать же нечего. Смотри, в какое заведение на свидание привел! Рай просто!
— Прости, но ты не в моем вкусе. — выдохнув дым, парировал Могл, мечтательно смотря на серое и неприветное небо. — Мелковата, характер скверный, сисек нет, ноги тощие и еще эти рога...
И пока Могл морально избивал Восьмую, хлипкая металлическая дверь скрипнула, вырвав парня из ража. Его глаза тут же опустились вниз и не заметили Ди-Кель – она пропала, словно никогда и не было. Бармен уже подумал, что его фляга окончательно свинтила и нарисовала собственную смерть, но следы маленьких кед были на месте, а значит, рогатая обиделась и куда-то свалила...
— Добрый вечер! — послышался женский голос.
— Сюда посторонним вход запрещен. — мягким голосом сказал Могл, смотря на двери, но тут же пожалел, завидев Сусанну, которая аккуратно выглянула. — Оу-у-у ма-а-ай...
— Прошу прощения, что вмешиваюсь...
— Нет-нет-нет! — громко закашлявшись, протестовал парень. Довольно быстро его пальцы избавились от окурка, а тело резко поднялось в полный рост, расправив плечи, словно Атлант. — Чем мы... Нет... Чем я могу помочь?
Могл внимательно слушал Сусанну и медленно кивал. Его глаза с жадным интересом рассматривали фигуру, глаза и одежду. Ему казалось очень странным, что такая красавица могла иметь таких врагов, хотя... нет... не было это странным. Нужная цель была падкая на сладких девиц, а потому, она очень даже хорошо сыграет свою роль в кровавом представлении Жнеца.
Как только девушка закончила говорить, выразив свою готовность касательно возможного наплыва из сотни вопросов, то тут же почувствовала ледяное касание между позвоночников – бритвенные когти левой руки Восьмой нагло вонзились в кожу девушки сквозь одежду, не оставляя за собой отверстий.
Очевидно, что рогатая бестия, почуяв потенциальную опасность, тут же бросилась в объятия Тьмы, сокрыв свое присутствие, принявшись выжидать появление незнакомки. Такие резкие явления заставляют шаткую «крышу» эскадрон нешуточно шуршать шифером, ибо, во-первых – такие красавицы по подобным «мусорным» заведениям не ходят; во-вторых – Ди-Кель откровенно не слушала её разговор с Моглом, залипнув на задницу Сусанны, ну и третье – её внешний вид вполне подходит под излюбленный типаж Иман-Далиона.
— Дай мне хоть одну причину верить тебе, незнакомка. — злостно прошипело полутораметровое зло, плотно прижавшись к «жертве» со спины, правой рукой схватив за шею. — Не делай резких движений, если хочешь остаться в живых.
— Погоди, Ди-Кель! Нельзя вот так сразу набрасываться на девушку, что не представляет опасности!
Могл успел заметить, как руки Восьмой стали неестественно длиннее по пропорциональным соотношениям к телу, отчего по спине пробежал холодок. Складывалось впечатление, что рогатое существо состоит из какого-то подобия пластилина, что позволяет её растягиваться и сотворять жуткие вещи с собственным телом.
— Кретин соевый. Как ты дожил до своего возраста и не сдох?! — это лишь сильнее разозлило Восьмую, отчего она немного сильнее сжала шею Сусанны. — Думаешь, имея такие бидоны, можешь ввести меня в заблуждение, девочка?
— Нет, серьезно, спокойно, Ди... Ты слишком сильно завелась! Это просто случайность! Разве так не бывает? Какое дело Далиону до этой дыры? С какой вероятностью он мог узнать, что сюда прибудешь ты и...
— О, поверь, он еще как мог!
Разумеется, что ни Могл, ни Сусанна не могли знать о тех ужасных происшествиях в Локусе Эволюции. Лишь высшие чины, имея уши в нужных местах, смогли лишь косвенно прознать о спятившей Тайгете, что срубила собственного Творца, отправив в столетнее путешествие, параллельно натравив Неизвестного на другого Демиурга. К сожалению, Иман-Далион был как раз из таких, что мог прознать, а потому, это была приоритетная цель. У Некромантки огромный список и имена оттуда нужно вычеркнуть как можно скорее...
— Ла-а-адно... Давай поговорим, пока что, так...

Вопросы от Могла:
1. Как ты узнала об Иман-Далионе?
2. Чем Иман-Далион тебе насолил? Какие цели ты преследуешь?
3. На что ты готова, дабы отомстить ему?
4. Предоставь доказательства Восьмой, дабы она успокоилась, наконец-то!
5. Не хочешь ли ты сходить со мной на свидание?

[Сусанна Серра]

Для наёмника нет непроходимых дорог; для наёмника не существует закрытых дверей; для наёмника не может быть ситуаций, в которых нет того или иного выхода. Не существует отложной и невыполнимой задачи для боевой единицы, ведь она подготовлена для исполнения приказов. Однако если кто-то вынужден это сделать, то конкретно для Серры это непосредственный интерес, вовлечённость, когда текущая миссия была предназначена лишь для неё одной, учитывая фигурирующие в деле лица, которые рекомендуется и даже необходимо ликвидировать без всяких свидетелей, коих при наличии должна постигнуть та же участь. Сусанна как никто другой подходила как оперативник по голову Иман-Далиона, вокруг которого отшивается и биологический отец, что возымел посмертный долг перед своей несостоявшейся супругой и перед дочерями, одна из коих по-прежнему жива и пробудила давно погасшую, покоившуюся в спячке жажду мести. И путь к ней постепенно прокладывался, ключ к которой был почти в руках эонки, как только она их попыталась протянуть навстречу...

...И замерла, медленно опуская голову до тех пор, пока расширенные не столь в испуге, сколь в изумлении глаза не зацепились за теневую когтистую конечность, торчащую из её тела. Не было и толики сомнений касательно того, кому принадлежала эта рука: Алая Лилия отчётливо помнила образ той девушки, что находилась рядом с мужчиной, которая доселе спокойно обсуждала личность, числившуюся одной из пунктов в списке будущих смертников последовательницы «Парфорссы». От нависших угроз женщина только послушно замерла и задрала голову, вытягивая ужатую чужой ладонью шею. По своей натуре Сана всегда была крайне осторожна: её движения были лишены резкости, импульсивности. Техники хаоситки были основаны на скрытности, аккуратности, когда максимально избегала кровопролития, чтобы не замарать хотя бы саму себя. Испытывая некоторые трудности с доверием к потенциальным союзникам, обычно Сюзанна предпочитала действовать в одиночку, в исключительно редких случаях она терпела «хвост» в лице приставленного напарника по заданию. Ещё реже сиренеглазая подбирала союзников извне, которые также следовали схожей цели, чем можно было обеспечить гарантированный успех в проделанной работе. Главное — зарекомендовать себя, и это предстояло сделать наёмнице, ныне оказавшейся в незавидном положении.

Не торопясь оправдываться или как-либо располагать к себе броскими высказываниями, что было не в манере Лилии, та только спокойно выслушивала противоположную сторону, сохраняя лёгкую небрежную улыбку. Женщина была уверенна, что так просто не закончит, явно заинтересовав рогатую девицу, которую ощущала почти всей своей задней частью. И вопреки каким-либо похабным высказываниям Сана только хрипло посмеивалась, похлопывая ладонями по своим бёдрам.
— Л-ладно-ладно, полно вам! И о каких, извините, «бидонах» речь? — мимолётно поинтересовалась фиолетововолосая, осознавая, о чём была мысль, но изображала недалёкую в таких вульгарностях.
Как минутами ранее пообещала, так и стала отвечать, не растрачивая заветные минуты жизни на раздумья и объединяя ответ на несколько вопросов в единое:
— Я всего-навсего исполнитель... Иман-Далион лишь связующее звено между мной и моей подлинной целью. Достав его, я настигну ещё одного, который обязан мне... Не совсем мне, но кто мне прежде был безмерно дорог. Кому он причинил много боли...
Эонка была мастаком в сокрытии эмоций, однако в процессе её голос становился ниже, словно каждое слово пропитывалось ненавистью, стремлением пролить кровь.
— Не считаю, что у того, чьё сердце я намерена навсегда остановить, могут быть благополучные связи. Иман-Далион и Он — одного поля ягоды, которые отравляют нашу землю.

Доказательства? Какие ещё доказательства? Ответ на все передовые вопросы не считался удовлетворительным? Едва сглатывая с некоторым неудобством, когда хищная лапа по-прежнему сдавливала дыхательные пути, Сюзанна тихо прокашлялась, но не рисковала соприкасаться с чужими конечностями.
— Я хочу поквитаться ещё кое с кем... О нём в вашем диалоге не было ни слова, но он единственный, о чьей оторванной голове я думала всё время. Прошу прощения, вы разговаривали слишком громко... По воле случая, я оказалась здесь весьма вовремя. Чем не благоволение самой судьбы? Пожалуйста, поверьте, это весьма взаимовыгодное сотрудничество!
Наконец, Алая Лилия вновь посмотрела на незнакомца, когда всё ещё находилась в хватке недружелюбной девицы. Что за свидание? Так внезапно? Конечно, Серра не единожды сталкивалась с подобными предложениями, однако прежде раз за разом отвечала отказом. Теперь же это могло оказаться надёжным рычагом для воздействия на подругу этого мужчины. Пышногрудая в строгом костюме состроила миловидную улыбку с прикрытыми глазами, попытавшись склонить голову в сторону.
— Как же я могу принять приглашение, когда даже имени Вашего не знаю? — зад от непрерывного ощущения чужого тела, вплотную примыкавшего к ней, постепенно напрягался. — Кхм... Если Ваша подруга прислушается к моим словам и хорошо подумает над ними, перед тем отпустив меня, то я подумаю над Вашим предложением ещё как... И почему я? Не считаю, что я надёжный партнёр. Или в Вашем вкусе женщины-убийцы?

Внутреннему беспокойству всё-таки было место ввиду непредсказуемого поведения Ди-Кель.

[Ди-Кель]

Для Восьмой прозвучавшие ответы были, мягко говоря, расплывчатыми и размазанными, но, нельзя сказать, что Лилия не заинтересовала рогатую бестию – речь о неком связывающем звене, которое, вероятнее всего, может быть как-то причастен к давно прошедшим событиям уже павшего Ордена. Иман-Далион хоть и был важной пешкой на шахматной доске, но ладья и король казались целями повкуснее и... тяжелее в поимке, ведь их тушки прикрываются точно такими же идиотами, как и нынешняя цель Ди-Кель.
Странным показалась фраза об исполнителе, что резко порезала слух, спровоцировав поток мыслей: «Всего-навсего исполнитель? Так, и на кого ты работаешь? Быть может, твоя верхушка – это моя цель тоже? Стоп... обязан тебе? Это игра слов? Попытка меня на*бать?». Восьмая ехидно хмыкнула, предположив, что уловила странные неточности в словах девушки.
— Погоди. — встряла Восьмая. — Откуда такая уверенность, что он возьмет и так тебе все скажет? Логично, если мы вдвоем придем ему отрывать макитру, то ему не останется ничего, кроме смерти: либо от наших рук, либо от рук верхушки. 
— Бежать точно не будет. — подметил парень, медленно потягивая сигарету. — Может он и мудак, но свою дочь-инвалидку не бросит, а потому, будет драться до последнего вздоха. Думаю, каждая нормальная мать или отец сделает все легальное и нелегальное, дабы поставить свое чадо на ноги и сделать счастливым.
— Да, сисястая. Ты знала об этом? Говорят, что там неизвестная и неизлечимая еб*нь. В любом случае её голову я тоже оторву.
— Жестоко.
— Слушайте! Почему вы думаете, что если существо приковано к кровати или коляске, то оно не может быть жестоким? — фыркнула в ответ Восьмая, все еще держа Сусанну в заложниках. — Мне такая один раз чуть ментально крышу не снесла. Жуткая сука... была.
Могл лишь отмахнулся, продолжив слушать аргументы убийцы. На моменте об отравлении бармен тихо хмыкнул и посмотрел на дешевую сигарету, что сейчас отравляла конкретно его жизнь.
— Отравляют землю все: ты, я, рогатая и мои посетители. — тон парня был философский, словно он пытался впечатлить девушку. — Все мы где-то оставляли свой неприя...
— Да бл*ть! — злостно зашипела Восьмая. — Завались и дай ей договорить уже.
— Ла-а-а-адно, ладно...
Вновь проскочила фраза об очередной цели и всё, черт побери, Ди-Кель казалось слишком размытым! Нет! Она разделяла мстительные мотивы внезапно явившейся красавицы, но не было конкретики! Не было информации! Все казалось крайне осторожным и стерильным в разговоре, словно пытается прощупать земельку на наличие ям, коих не было, пока что...
— Взаимовыгодное сотрудничество? — Ди-Кель внимательно и со скептическим взглядом осмотрела формы Алой Лилии. — Если напялить на тебя чет обтягивающие и юбку покороче на планируюмую тусовку, то, вполне себе взаимовыгодно: ты его тащишь в постель, а я ломаю ментально.
— Слушай, не завидуй красавице.
— Вы посмотрите на этого защитника! Я, в отличие от тебя, хоть могу сказать незнакомке, что у неё классная жопа, грудь, глаза, руки и так далее! А ты? Соевый рыцарь. Хватит выебыв*ться и строить из себя... — она зависла на секунду. — Бл*ть! Да ты подписан на его закрытый аккаунт, дабы смотреть, как там мелочь трясет филешкой! Жалкое существо.
— Слушай, ты меня убьешь, но иди-ка нах*й, ладно? — обидчивым тоном крикнул Могл, а затем в один присест выкурил половину сигареты. — Тебе же эта информация и нужна была.
— Можешь грубить вплоть до тех пор, пока ты мне полезен, мелочь! Но потом, когда эта эпопея закончится – однажды проснешься со своей мошонкой во рту. Так что думай лучше, что несешь своим ртом.
— Хорошо, понял. Не выебыв*юсь. — парень лишь тяжело выдохнул и сдался. — Да я и не прошу принимать приглашение, девушка. Понимаю, что не дотягиваю до Вас. Скорее, это была попытка разрядить обстановку. Куда мне, бармену забегаловки, до Вашего статуса.
Парень слегка расстроенно шмыгнул и потер переносицу, отвернув взгляд куда-то в сторону.
— Мы даже не представились друг другу. Я...
— Ай, едрить вас двоих! Ясно! — Ехидна громко вскрикивает, перебивая парня, а затем резко отпускает из своих объятий леди, после чего делает ловкий выпад вперед, оказываясь прямо перед ней спиной и разворачивается, сталкиваясь взглядами. — Я вытащу из тебя все, что мне нужно и не смей сопротивляться...
Протянув руки вперед, словно требуя объятий, Ди-Кель широко оттопыривает пальцы и тут же «выстреливает» ментальным импульсом прямо в сторону Сусанны. Как только контакт был установлен, — ей понадобилось меньше секунды, дабы связать себя и девушку. — в глазах моментально потемнело; где-то издали послышался звон колоколов, что медленно приближался, становясь все громче и громче, причиняя неприятную или же невыносимую мигрень. Она чувствовала странные фантомные движения в своей черепной коробке, словно черви двигались или чьи-то тонкие пальцы перебирали мозги как архив.
Ехидна, пытаясь пробиться глубже, почувствовала серьезное сопротивление Сусанны, отчего на бледном лице появилась азартная ухмылка. Она понимала, что разница в потенциале значительная, однако, сила вполне достойная, а потому, как только ментальный червь «пожрал» нужные участки, дабы определить мотивы убийцы – ритуал связи тут же прекратился: ясность разума вернулась, звук колоколов прекратился, а неприятный шум, что копошил внутренности черепа – исчез. Все произошло за каких-то пять секунд...
— Я же просила не сопротивляться. — обтряхивая ладони, прошипела Восьмая. — Впрочем, мне понравилось! Могу научить тебя, как делать ментальные бомбы.
Рогатая бестия подмигнула и, кажется, это был дружелюбный жест.
— Эй, соев...
Удар! Да такой силы, что полутораметровое тело со свистом ветра отлетела влево и, разбросав картонные коробки в разные стороны, впечаталось в стену. Кости Восьмой громко захрустели, создавая впечатление, будто где-то, да точно что-то сломалось. Рогатая была нокаутирована, но надолго ли?
— Здравствуй, Сусанна. — с мягкой улыбкой сказал Могл. Его глаза были переполненны чернотой; выступающие вены на руках перекрасились в багровый цвет. — У меня есть для Вас одно предостережение касательно вашей, возможной, совместной прогулки...

[Сусанна Серра]

Из этих двоих получилась бы, если таковой не являлась, превосходная парочка, бранящаяся из-за любого брошенного по ветру слова. Конечно, не эталонные для вполне себе романтичной особы в лице Сюзанны, но всё же находившие место для существования, когда у каждого имелись свои предпочтения в обращении как к себе, так и к пассии. Да и судить ли той, кто находился в вечной неопределённости, по-прежнему не сыскав своего счастья в виде постоянства в делах амурных и надёжного жизненного спутника? Однако чем меньше с этим заморочек, тем проще жить... Особенно когда перепадают всякие трепетные интрижки, что явно метили на более серьёзное развитие. Как только эонка ответила на все интересующие их вопросы, ожидала заслуженного освобождения, да вот рогатой буянке угодить даже правдой было невозможно: смысл ведь и был в том, чтобы расположить к себе и вызвать доверие к своей неожиданной персоне, а ведь могла приукрасить мотивы более яркой и куда более правдоподобной фальшью, что могла выйти наёмнице боком. А точнее, тараном острых рогов безбашенной дамы. К превеликому счастью, зачастую Алой Лилии поддавалась осторожная «игра», которую вела в свою пользу. Но в данном случае следовало сыграться для общих интересов, при этом не забывая о собственных.

Сколько бы бестия ни чесала языком со слетавшей без устали вульгарностью, Серра никак не реагировала, изображая в те моменты безучастность, словно столь громкие высказывания касались отнюдь не этой фигуристой эонки, мимо которой действительно пройти мог бы либо слепой, либо верный сделанному ранее выбору, либо приверженец той сексуальной ориентации, в которой не предполагались какие-либо отношения с женским полом. Звучала исключительно мысленная благодарность за подобную смелую оценку внешних параметров, что раздалась тихим смешком, который и в целом говорил о многом в сложившейся ситуации: в основном то, что слишком энергичная и эмоциональная была особа, едва поддающаяся и уступавшая для переговоров. Возможно, маленьким успехом можно было счесть мелькавшие размышления по поводу того, что Сюзанна сыграла бы очаровательной «приманкой» для тех, кто находился в списке на посмертное выбывание. Да, имело место быть развитие событий, при котором особенно заслуживающие «всего самого наилучшего» словили бы «крючок» Алой Лилии в виде колдовского женского очарования, повелись бы на её слащавые словечки, чтобы в один момент добиться уединения, и... На сцену из тени врывается незаменимая союзница, обеспечивая неугодным самые фееричные в их жизни минуты, а за ними — занавес. И никакого послесловия. Только вот расплата над невинными отчасти вызывала вопрос: «А надо ли оно?..»

Претерпев дальнейшие минуты уже привычных перепалок с философскими вставками, девушка всё же высвободила эонку из плена цепких пальцев, и та поправила чуть поехавший воротник, не сводя глаз с темновласой. Она же не медлила и не тратила времени на молчаливые переглядывания, намереваясь добиться некой правды, которую на самом деле всячески утаивала при каждом вопросе. В мгновение ока и Серра услышала оглушающий колокольный звон, чуть ли не разрывающий барабанные перепонки. Это копошение, блуждание в закромах мозга словно напрямую, провоцировало неистовую головную боль, отражавшуюся выдавливаемыми на лбу и висках сосудами, пульсирующими под ниспадающими фиолетовыми волосами, слегка намокшими от лёгкого потоотделения. Чем дольше это скитание в чужом сознании происходило, тем скорее наёмница была готова вот-вот провалиться в бессознательную бездну. Мягко говоря, очень неприятный процесс, но который ещё можно было прервать, если «ударить» навстречу, когда потребовалось превозмочь парализующий думы недуг в виде перебирания страниц потускневшего сознания.

Как только Сусанна покачнулась в сторону, разом пропал и раздирающий звук, развеялась сдавливающая голову гиря весом будто бы в сотни килограммов, тогда и осознала: ментальная атака прекратилась, и если не подавлена встречным навыком, то произвела на рогатую некоторое впечатление. Сейчас женщина немного отличалась от той, какой она пришла сюда раньше. Любезная улыбка спала, аметистовый блеск обратился в матовое стекло, тело казалось настолько ватным, что могло свалиться от любого мелкого тычка или слабого дуновения. Это эонка всего лишь приходила в себя, постепенно меняясь прямо на глазах, возвращая силы. Но то, что случилось в дальнейшем, немного озадачило «третью лишнюю», которая на рефлексе дёрнулась в сторону, куда вдруг отлетела миниатюрная девица с невероятными ментальными способностями, и это явно был не предел. Не исключено, что она в одиночной вылазке на грядущую вечеринку смогла бы разнести всех, не оставляя никого в живых, и Сана просилась больше из личных побуждений, не желая отдавать расплату над своим кровным отцом в чужие руки.

Что на нынешний момент было куда интереснее, так это резкая перемена в состоянии мужчины, прежде терпевшего нападки, кажется, Ди-Кель, как ранее к той мог обращаться. Лилия отступила на шаг, бросая кратковременный взгляд на гору из всполошенных коробок. Хоть лик наёмницы изображал невозмутимое спокойствие, тело почти отошло от тремора недавно пережитого вторжения в мозг. Почти в прямом смысле этих слов.
— Внимательно, — вскоре выдала фиолетововолосая гостья, пытаясь выдавить на лице прежнюю улыбку. — Правда, жестоко Вы обошлись со своей подругой...
Сусанне хватало решительности задержать взгляд на этих смольных глазах. Ставка отчасти была сделана на очередные манипуляции так именуемой «Ди».
— То, что она способна копошиться в чужих черепах, я уже почувствовала...