[Мастер игры]

"[align=center Год, стартовая локация[/align]"] 5026, планетоид Дискордиум

"[align=center Участники эпизода[/align]"] Цзин Пин § Вирокс § Кийтал Наршерри § Цзин Юй § Хель

Оргтема квеста СУПЕРНОВА

Записаться в квест

Эпизод является игрой в настоящем времени и условно открыт [при наличии мест] для вступления хаоситов [но можете написать в оргтему и спросить о донаборе]. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, будет актуальна стандартная система боя.

[Мастер игры]

Раз в году на Дискордиуме проходил традиционный фестиваль «Хаотическое рандеву». Один бог знает, кто и когда дал начало традиции устраивать обожаемый многими истинными хаоситами праздник. Впрочем, иметь семь пядей во лбу, чтобы разобраться откуда вообще на Дискордиуме памятные даты, совершенно необязательно. Любая социальная жизнь, сложная или не очень, со временем обрастает всевозможными обычаями и развлекательными мероприятиями.

А социальная жизнь на Дискордиуме имелась, причём довольно многообразная. На постоянной основе планетоид являлся домом нескольких сотен тысяч семей и кланов, а фестиваль был, своего рода, единым днём посвящения молодых отроков в хаоситы. И, конечно же, в этот день посвящение мог пройти любой инициал, получивший приглашение от магистра или эмиссара.

Конечно же, не обходилось без турнира, танцев, всевозможных зрелищных представлений. Хаотическое рандеву не проходило где-то в определённом месте, никакая площадь не смогла бы уместить всех участников, поэтому праздновали повсеместно, каждый крупный город, ответственный наместник, заботились о том, чтобы фестиваль прошёл максимально успешно. За много месяцев составляли списки будущих адептов, и равномерно распределяли их между городами. Само собой предпочтение отдавалось ближайшему городу, чтобы семьям не пришлось далеко перемещаться. Сеть порталов работала, но люди чаще выбирали места поближе.

Турниры являлись неотъемлемой частью фестиваля, и те отроки, кто показали себя наиболее искусно, получали подарок от Ордена — эпический артефакт. А тот, кто становился победителем Дискордии, удостаивался чести получить артефакт лично от Энтропия. И хотя демиург не так уж часто принимал участие в фестивале, но на чествование победителя являлся всегда.

Главная Цитадель Дискордиума стояла на ушах, все готовились, особенно те хаоситы, кто непосредственно участвовал в организации.

Гномьи общины уже открывали свои погреба с лучшем вином, столы ломились от возможных блюд и закусок, улицы полнились людьми в ярких нарядах, торговцами и представлениями на любой вкус и цвет.

Космический Флагман Тандерклеп приближался к планетоиду, Энтропии вышел на связь с дежурным диспетчером, сообщив о своём намерении припарковать космический корабль поблизости, а самому лично пересечь кусок космического пространства и атмосферу планеты.

Никого это не удивило, всё-таки Фестиваль значимое событие, хотя раньше демиург никогда не прилетал до его начала.

Тем временем в главной зале цитадели вот-вот должен был дан старт хаотическому турниру, а по его окончанию, который произойдёт часов через двенадцать, начнутся магические игрища, этакие дружеские поединки между опытными последователями Ордена.

Хаотический турнир посещали не только ради забав, пусть и здесь их было на любой вкус и цвет, немаловажно отметить и потребность в связях, а ещё новых знаниях. На хаотических игрищах эмиссары и магистра делились новыми разработками, необыкновенными магическими техниками или рецептами артефактов, эликсиров и всевозможных конструктов. Конечно же мы не забываем об установлении новых контактов, этот фестиваль был одним из тех праздников, на которые стремились попасть многие хаоситы. Найти здесь покровителя, помощника для какого-то опасного дела или просто встретить старого друга, с которым ты не виделся много лет, — проще простого.

Первые два-три круга постов вводные. Задача оказаться в одной локации — в главной Цитадели Дискордиума.

Цзин Юй → Цзин Пин → Вирокс → Кийтал Наршерри → Хель

[Цзин Юй]

Цзин Юй не был большим сторонником шумных и массовых мероприятий, в том плане, что не был любителем непосредственного участия, таких мероприятий. Но он всегда с удовольствием мог понаблюдать как веселятся другие. Сам принц предпочитал держать где то в стороне, не привлекая к себе большое внимание. Из за образа его жизни, а так же воспитания, и в силу некоторых ограничений, характера, он принимал участие только в сложных церемониях, вроде поклонения в храме предков перед новым годом или празднование крупных мероприятий. Которые были торжественные и величественные, но большинству нормальных людей показались бы скучными. На таких торжествах Юй всегда принимал непосредственное участие, не только как член Императорской семьи, но и как наследный принц. Однако здешняя атмосфера праздника разительно отличалась. Отовсюду слышался веселый крик, кто-то с кем то спорил, кто-то танцевал под веселую музыку, кто-то бегал с различными поручениям. Никто не оставался сторонним наблюдателем, никто кроме Юя.
Юй прибыл в цитадель почти сразу, как прибыл на планетоид. Он бы конечно с удовольствием прогулялся по городу, поскольку бывал тут крайне редко, но сейчас вовремя фестиваля город буквально стоял на ушах и на улицах было яблоку не где упасть. Все таки умеют простые люди веселится.
Юй стоял у одного из больших окон в зале и наблюдал за всей этой суетой. Хаосисты действительно крайне редко собирались вместе. И Юй, опять же ввиду своего положения редко посещал орден, хотя и являлся его частью уже долгое время. Но на этот фестиваль он все же выкроил время, завершив все неотложные дела. Кстати говоря прибыл он не с пустыми руками, а с целым ящиком самого лучшего вина своего дяди, который был подарком для Энтропия. Это князь настоял на том, чтобы Юй забрал с собой подарок и передал его Хаосу, поскольку сам он не мог прибыть на праздник, так как в этот день был день рождения его отца. И естественно как любящий сын, он не мог пренебречь таким событием. Наверное в этом мире лишь этот эксцентричный и яркий эон, мог использовать наследного принца в качестве курьера доставки. Впрочем Юю всегда было в радость чем то угодить своему дяде.
Принц сегодня был одет в красивое чёрное одеяние в пол. На фоне которого, его белые волосы, казались ещё белее, словно вечные снега высоких гор. Юй ждал начала турнира. Все таки он был воином по натуре и конечно сам турнир привлекал его гораздо больше, чем прочее веселье творящееся на улице. Наверняка в этом году появится новые редкие таланты. Ему даже было немного жаль, потому что он сам не проходил такое посвящение в хаосисты. Хотя с другой стороны сам Энтро посвятил его в хаосисты сделав членом своего ордена. Такое тоже даётся не каждому. Но Юй всегда был крайне скромен по своей натуре и никогда не хвастался своим достижением или чем то ещё. Он скорее выдвинет вперёд кого-то другого, присвоив ему заслуги, чем сделает это для себя. Просто потому что он всегда был очень строг к себе. Но именно за это, его и ценили и уважали, как и простые люди, так и воины под его командованием.

[Цзин Пин]

"Дорогой брат, не так давно я избегал живой встречи с тобой, но я имел удовольствие общения с нашим дорогим дядюшкой, и это вдохновило меня пересмотреть свое отношение к семье. Поэтому позволь мне извиниться за то напряжение, которое могло возникать между нами ранее. Я надеюсь скоро это ледяная глыба, разделяющая нас, растает.
       Давно я наладил контакт с эмиссаром ордена Хаоса и стал хаосистом. И теперь я еду на планетоид Дискордиум, чтобы поучаствовать в турнире. Надеюсь встретить тебя там.
       С уважением.
Цзин Пин"

Магическое письмо исчезло на руке неоновыми крупицами, улетевшими куда-то в пространство, чтобы через какое-то время долететь до рук своего брата Юя. А тем временем Пин поднялся со стола и прошел к выходу из воздушного транспорта, перенесшего эона из космического корабля на орбите на самую землю Дискордиума, прямо в город с главной Цитаделью.

       Людской шум, сладкие и острые запахи улочек, свет и толпа обволокли Пина со всех сторон, и эон с наслаждением окунулся в эту праздничную атмосферу. Магические представления с огнем, стихийными животными и малыми элементалями старались удивить проходящую мимо публику, пока ненаследный принц плыл в потоке людей по ступенчатым улицам в неизвестную ему сторону.
       Какой-то маго-ремесленник, жаждущий труда, оперативно продал ему маленькую живую деревянную фигурку птицы, приютившуюся на плече у самого уха, а портная, завидевшая растерянного в городе юношу, схватила его и утащила в свой открытый магазин, одев его в праздничное черное с рыжим кимоно.
       Большая драконья тень медленно скользила по головам, но когда Пин, шедший в охапку со своими покупками, посмотрел наверх, то увидел, что то был не дракон, а похожий на него воздушный шар. Собственно совершенного случайно он летел именно в ту сторону, где Пин наконец увидел блеснувшую на солнце цитадель. Туда-то ему и надо.
       
       Все покупки переместились в забронированную комнату-ложу для принца за дополнительную плату, а сам эон покинул улицы и взобрался по ступеням на территорию найденной цитадели. Свежие бодрые лица окружали юнца, женские загадочные маски с проницательными глазами и мускулистые тела нескромных воинов, возможно также участвующих в турнирах.
       Цзин Пин зашел в цитадель, в которой так же ожидала масса народа, и, кажется, эон совсем не отличался от пестро-одетой толпы, так что и не поймешь, что он из аристократического рода, тем более имперского дворца.

[Вирокс]

Для кого-то центральная Цитадель ордена была местом паломничества - увидеть и умереть, но для химеры она была домом. В широком смысле - центр всего, ради чего он существует, и в прямом тоже. Куда бы не заводили эмиссара жизненные обстоятельства, неизменно он возвращался именно сюда, и отсюда же начинал любой из своих путей.

  Вот и в праздничный день, на самом восходе, выскользнув из-под одеяла, Вирокс, быстро приняв душ, надел китель в цветах Дискордиума, больше похожий на военный мундир, расчесав и собрав длинные волосы, придирчиво оглядел себя в зеркале. Многим его внимательное отношение к собственной внешности могло показаться тщеславием, но истина была в другом: химера знал, зачем был создан именно с таким обликом, и относился к нему ровно с той же тщательной заботой, как к хорошему оружию или эксклюзивному инструменту. По сути, так он относился к себе самому. Китель, не сковывая движений, подчеркивал правильность пропорций тела. Аура печати Хаоса, в отличии от обыкновения, окутывала его фигуру ясным, легко считываемым любым хаоситом пониманием того, какое положение этот молодо выглядящий мужчина занимает в пищевой цепочке кипучей структуры, именуемой Дискордиумом. Этот обряд ежеутренне продолжался уже неделю, многие гости, с кем ему стоило встретиться лично, другие эмиссары прибыли на планетоид заранее, и дни тянулись чередой деловых бесед и визитов вежливости, мелькающих лиц, среди которых по-настоящему химера хотел увидеть всего два, хотя нельзя было сказать, что вся суета Хаотических рандеву была ему в тягость.

  Молодой хьюман, его ассистент Александр сообщил, что прибыл торийский принц. На уточнение Вирокса прибавил, что прибыли оба, но он имел ввиду того, кто был на Климбахе. Размышляя, не пригласить ли молодого эонского генерала на ужин в какой-нибудь день после праздника, химера слушал, какие еще из заметных особ ожидаются в magna aula Цитадели. Каждый раз, когда Алекс демонстрировал свои управленческие и организаторские навыки, внимательность к деталям, Вирокс благословлял страсть Наршерри к торийскому коллекционному алкоголю, позволившую ему несколько лет назад разглядеть потенциал в референте одного из Цирконских филиалов ордена такую жемчужину. Парень легко жонглировал неисчисляемым количеством администраторских задач, сформировал из проверенных хаоситов свою собственную вертикаль делегирования, и, что было особенно ценно, был беззаветно Вироксу предан. О лучшем помощнике не стоило и мечтать. Эмиссар справился о том, выходил ли корабль демиурга на связь, кивнул, и, велев держать себя в курсе, отпустил помощника. Зная наперед, что служа такому демиургу, как Энтропий, жестких планов на этот день держать не стоит, химера полностью освободил расписание, решив сегодня не планировать ничего, и просто плыть по течению в бурном русле праздничной суматохи. Ему искренне не хотелось участвовать Игрищах, даже несмотря на то, что в таких поединках не было принято биться насмерть. Хаосит так пока и не восстановил былую, до нападения и столетнего забвения силу, и хотя разница уже не была значительна, не хотел того лишний раз демонстрировать, но понимал, что выйдет на арену, если велит их божество. Учитывая обстоятельства, полагаться больше приходилось на изобретательность.

  В итоге к началу турнира он добрался до ложи на трибуне - отсюда открывался великолепный вид на ристалище. Одиноко на этой вершине не было: химера не требовал, чтоб его не беспокоили и охотно общался с гостями, а сам дожидался, когда там появится и Наршерри. Бурлил котел последних приготовлений. Мельтешение лиц и было совершенно беспорядочным. Огромная толпа ожидала начала схваток.

[icon]https://i.postimg.cc/nh5Fkdws/246-1692906954.png[/icon]

[Кийтал Наршерри]

"Хаотическое рандеву" - ежегодный фестиваль, проходивший в Дискордиуме, объединял всех хаоситов, словно напоминая всем и каждому о том, что орден одна большая семья. Каждая семья, каждый орденец, будь то молодой адепт или умудренный опытом высший иерарх стремился попасть на фестиваль, предоставлявший не только разнообразные развлечения, но позволяя завязать новые знакомства, обзавестись покровителем или же показать свое мастерство на арене.
Торжество, искрясь музыкой, зрелищными игрищами, песнями и танцами, охватывало каждый храм, каждый зиккурат, распространяясь по каждой планете Архейма словно пожар.
Вот и Наршерри не миновал ярких сполохов фестиваля, сложившихся для него в виде приглашения Вирокса посетить главную Цитадель ордена. Сам темный, а вернее та тварь, которой он был на самом деле, не особо жаловала многолюдную толпу, предпочитая уютную тишину собственных джунглей Климбаха, яркому празднеству. Однако проигнорировать приглашение химеры Кийтал не смог, да и "близнецам", которых неожиданно для самого себя темный взял под свое крыло, и которые теперь частенько мелькали в его не слишком обширной свите, будет весьма полезно побывать на планетоиде.
Впрочем, кого он обманывал, придирчиво рассматривая свое отражение в большом, в рост, зеркале. На самом деле ему хотелось увидеть всего одно существо из всего многообразного мельтешения лиц хаоситов. Ну, ладно, два.
Эмиссар Вирокс. Вир... Рукотворная химера Хаоса... горячий, словно пламя костра и колючий, словно тысяча дикобразов.
- Смотри дырку не протри, Шарх... - едко проговорил Мориарти, скалясь на темного из глубины монитора. - И кстати, твои белые и одинаковые уже прибыли... Они ждут тебя у входа. Впустить? Или сам выйдешь?
- Заткнись, Профессор... - беззлобно проворчал Наршерри одергивая полы длинного, до щиколоток, плаща из змеиной кожи, накинутого поверх тонкой черной водолазки-безрукавки с высоким воротом. Удобные брюки-карго и шнурованные с высоким голенищем берцы завершали общую картину. Большую часть заплетенных в тончайшие косички  волос Кийтал собрал в узел, сколов двумя резными платиновым шпильками с бриллиантовыми навершиями. - Сам, сам... Все равно пора отправляться...
Пространство полыхнуло короткой волной телергических потоков, когда эльф, прихватив трость и скрыв глаза за стеклами зеркальных очков, растворился в узкой зеве перехода, чтобы выкристаллизоваться на поверхности и спустя мгновение оказаться в окружении белых Сигеру.
- Кийтал... Отправляемся? - Радостный девичий голосок окутал эльфа короткой лаской.
"Близнецы", как всегда одетые подчеркнуто одинаково, заняли места по обе стороны темного, обвив его поясрицу руками.
- Да, пора... - мурлыкнул Наршерри, притягивая обоих ближе к себе. Он легко считывал предвкушающее нетерпение и брата, и сестры, а потому не стал затягивать, открыв портал в ближайший храм Энтропия, чтобы уже оттуда переместиться в главную Цитадель.
Аура печати Хаоса, окутывающая фигуру темного, легко считывалась не только сканирующими конструктами, но и каждым хаоситом, попадавшимся им на пути. А вот клеймо и аура хтонической твари была упрятана так глубоко, что уловить и определить ее не представлялось возможным.
Храм Хаоса, коридор, зал порталов. Сияние портальных врат и просторный зал главной Цитадели ордена. Короткая процедура идентификации, и вот уже Наршерри, все так же обнимая Нуми и Рё двинулся в сторону трибун, где находилась ложа Вирокса, куда он был приглашен вместе со своими спутниками, о наличии которых эльф известил эмиссара заблаговременно. Короткие остановки, чтобы перекинуться парой слов с немногочисленными знакомыми, приветствия и поздравления несколько задержали темного. Белые Сигеру, получив строгое напутствие, отвалились еще на середине пути, отправившись развлекаться самостоятельно, так что Кийтал, раскрыв трость, привычно изображал "слепого", простукивая острым наконечником дорогу впереди себя и внутренне радуясь тому, как расступалась толпа, заслышав гулкий перестук по вымощенным камнем улицах.
И все же прошло некоторое время, прежде чем хтоник добрался до трибун и отыскал ложу химеры.
- Эмиссар Вирокс, -  тихо проговорил Наршерри, шагнув внутрь и склонившись в церемонном поклоне. - Рад видеть тебя в добром здравии.
"Я скучал, Вир..." - короткой, бархатной лаской ментальный речи, коснувшейся разума химеры. - "По тебе..."

[Хель]

- Мне здесь нравится!

Чудовище смотрело на Хеля, бодро шагая спиной вперед. Хтоник качнул головой и криво усмехнулся: конечно, мнения у них с альтер-эго разнились кардинально. Хтонь чувствовал себя здесь как рыба в воде, еще бы, где еще найти больше простора и свободы, если не среди хаоситов? А сам хтоник...

- Не надо, - с почти непривычной мягкостью заметило Чудовище, приостанавливаясь и позволяя Хелю с ним поравняться, - не будем его вспоминать.

Легко сказать. А Хель оборачивался по сторонам, разглядывал улочки, здания, словно яркие декорации — и задавался вопросом: ходил ли по этим улицам тот человек? Смотрел так же, как сейчас смотрит ростовщик, по сторонам? Запрокидывал голову, пьяно улыбаясь в расцвеченные небеса? Пустое.

- Давай лучше о хорошем подумаем! - широко оскалилось альтер-эго, поворачиваясь и приобнимая хтоника за плечо. Халат, надетый на Чудовище, очевидно, должен был быть впору своему изначальному хозяину — но вот альтер-эго доходило как раз до начала широких крепких копыт. Насыщенный красный цвет бывшего ханьфу резал глаза.

- Почему мы сюда раньше не забегали? Ты видел программу вечера? А сколько народу! Такое оживленное место!

- Поэтому и не забегали, - выдохнул ростовщик и нервно поморщился. Его нелюбовь к большим скоплениям народа нисколько не уменьшилась за все время. Он содрогнулся, когда прохожий прошел слишком близко, едва задевая рукавом обнаженное запястье хтоника.

Хель чувствовал себя так, словно шагал по самому краю пропасти и никак не мог дождаться сверзиться вниз. Хаос, орден, Дискордиум... чувство неправильности растекалось на языке приторной карамелью: разве он должен здесь быть? Очередная шутка судьбы и собственной глупости. Вступая в орден, шел отнюдь не за демиургом — а за одним из его магистров. А его в итоге швырнули на алтарь божеству, как священного ягненка. "Забирай. Мне-то уже не нужно."

Хтоник поджал губы и отвернулся. Дрожь в кончиках пальцев перешла к трости, наконечником нервно царапнув мостовую. Чудовище тихо фыркнуло, и Хель почувствовал касание дорогой ткани к коже. Альтер-эго растворилось, словно просачиваясь куда-то под ребра, сворачиваясь там ядовитой змеей, готовой вот-вот ужалить... Хватит драматизировать, - раздалась в голове отчетливая чужая мысль, - какая из меня змея? Я, скорее, вендиго. Ну, по внешнему виду. Даже интересно, как выглядел аннигилятор, который нас с тобой...

Хель ускорил шаг, поежился. Среди радующихся хаоситов, в большинстве своем разодетых и явно наслаждающихся весельем, хтоник невыгодно выделялся — в обычном своем плаще, разве что потертый жилет сменив на черную водолазку без рукавов, то и дело припадающий к трости и спотыкающийся на каждый третий шаг. Нервы брали свое.

Уже на подступах к Цитадели Хель засомневался. Имеет ли он право здесь находиться? Не власть имущий, не ученый. Просто глупец с Харота, случайная жертва чужих амбиций... тряхнув головой, хтоник все же поднялся. В любом случае, теперь слишком поздно. Он сделал этот выбор, пусть даже не понимая в полной мере, что выбирает. Человек, которому Хель посвятил свою жизнь, уже сюда не вернется. Но демиург ростовщика не предавал — а потому и хтоник не собирался предавать хаоситов. В конечном итоге... в хаос превратилась вся его жизнь.

Хель, гляди-ка! - вдруг с восторгом воскликнуло альтер-эго, и ростовщик споткнулся, чуть не налетев на еще одного гостя цитадели.

- Ваше высочество... - выдохнул хтоник, узнавая черты лица и чувствуя, как что-то необъяснимо теплеет в груди. Его альтер-эго был неравнодушен к династии Цзин. А этот юноша... Цзин Пин, конечно.

- Здравствуйте, - по привычке формально выдохнул ростовщик — и рефлекторно скользнул взглядом вглубь зала, выискивая знакомые лица. Если Пин здесь... то, может, княже или Цзин Юй — тоже?

[Мастер игры]

картинка от Midjourney для вдохновения, реальной локации не отражает

Циклопическую залу, в которой совсем скоро встретились Цзин Юй, Цзин Пин и Хель, освещали тёплым огнём магические факелы. Массивные столы из морёного дуба были раскиданы в нарочито обманчивом беспорядке, стены увешаны красными балдахинами, создавая атмосферу бархатного уюта.

Многие столы оказались заняты, но и свободных виднелось в достатке, между рядами сновали молодые и девушки юноши, они предлагали всем желающим фирменные напитки и закуски.

Посреди зала находился специальный помост, где талантливо играл на огромной лютне пожилой хаосит. Его голос разливался задорной песней в этой части зала, а повествовал он о приключениях адептов Дискордиума. Мотивы разные, часть из них походила на хвалебные оды, а другие напоминали ироничные баллады.

Когда Хель увидел чету Цзин, те уже стояли рядом, к ним как раз подошла молодая девушка, предлагающая якобы лучший квас на Дискордиуме.

Отдельно стоит отметить, что из циклопической залы в остальные вело, по меньшей мере, пять таких же гигантских арок. И как раз одна из этих арок призывно сияла драгоценным аметистом. Через неё можно было попасть на одну из главных арен, как раз таки там, не так уж далеко от входа, расположились Вирокс и Кийтал.

Да, перед эльфом прохожие расступались, не далеко все верили в то, что Наршерри беспомощный слепец. В это мало кто верил на самом деле. Однако ничего не происходит просто так, ведь вполне может оказаться, что этот самый слепец какой-нибудь важный лорд или того хуже эмиссар. А, поди, сам Энтропий. Сегодня может случиться всё, что угодно, знаете, это предвкушающее ощущение праздника и чудес? У встреченных на пути определённо хорошее настроение.

Некоторые магистры на Вирокса поглядывали с опаской, наверное, те из них, кто был наслышан о химерах Хаоса и занятных особенностях их появления. Конечно, здесь ещё играл роль статус. И слухи про одну конкретную химеру.

Сейчас на арене исполняли зажигательный танец пять пар хаоситов. Они выделывали невозможные кульбиты, привлекали взгляды потрясающими нарядами из чистой энергии, соблазнительными телами и фантастическими движениями. Вокруг в унисон двигались созданные из магии фантомы диковинных и воистину хаотических зверей и птиц, аналогам которым в реальной жизни вероятно не было.

Спустя минут десять все присутствующие ощутили лёгкую дрожь в теле, по небу прошёл росчерк: не то крохотная комета, не то иной объект. И то не демиург. Будьте в этом уверены.

Что-то происходило, но что именно понять сложно, воздух будто тяжелел и электризовался, впрочем, наверняка многие присутствующие списывали странные ощущения на особенности долгожданного праздника. К тому же, никаких негативных эффектов странности не вызывали.

Задача — немного пообщаться. ☺

Цзин Юй → Цзин Пин → Вирокс → Кийтал Наршерри → Хель

[Цзин Юй]

Цзин Юй получил письмо от брата перед самой отправкой на турнир. Хотя письмо было коротким, но принц перечитывал его несколько. И почему младший брат не сказал все это лично? Может смущается? И похоже после общения с дядей он все же решил взятая за ум. Что в очередной раз доказывало, пускай князь был избалованным и вздорным, но как Учитель он был хорошим. В конце концов, он не просто учил, не просто говорил заумную теорию или гонял на практике, он старался найти подход к каждому. Найти слабости и страхи, после чего превратить их в силу. Неудивительно, что когда князь впервые появился перед Тем, когда тот был ещё ребенком, в качестве учителя, озорной принц сразу признал его. Он был не таким, как многие учителя, которых посылал Отец-Император.
Юй обдумывал содержание письма и влияние дяди на младшего брата, он даже немного ревновал, но успокаивал себя мыслью о том, что для князя он первый ученик.
Как раз в это время он уловил знакомую ауру. В подобной толпе людей, где все ауры смешались, сложно было что-то различить, но эта аура была родной, потому принц ее смог уловить. Словно тонкий, почти не различимый аромат духов, но улавливает его сразу, потому что он слишком хорошо тебе знаком.
Юй отправился по направлению ко входу, следуя за этой аурой. Он стоял не так далеко от ворот, так что не пришлось пересекать весь зал. Брата и что удивительно в компании Хеля, он увидел сразу. Если бы последний был в облике хтоника, то принц смог бы различить его ауру даже быстрее, чем ауру брата. Все таки хтоники хорошо чувствовали друг друга.
Принц подошел к этим двоим и коротко кивнул.
- Пин-эр, ты и правда пришел, я получил твое письмо уже перед отправкой сюда, но не знал когда ты появишься. Что за наряд на тебе? - Юй протянул руку и слегка взъерошил волосы младшего брата. Тот хотел, чтобы они сблизились, Юй тоже этого хотел, но сам он был несколько отчужден, ему тяжело давались какие то банальные действия или слова, которые обычно происходят между близкими родственниками. Но сейчас в свой жест, он постарался вложить всю теплоту исходящую от сердца. Может вышло немного неуклюже и не ловко, но принц правда старался.
- Хель, ты тоже прибыл на турнир? Будешь смотреть или просто участвовать? - Юй приветствовал давнего друга едва уловимой, но теплой улыбкой - Сюань Цзи спрашивает, ты сегодня без своего ворона пришел?
 Юй предложил Хелю и Пину отойти в глубь зала, чтобы не мешать людям на проходе. Заняв свободное место за столом, принц предложил этим двоим присесть. Как раз вовремя появилась девушка с напитками. Молодой эон никогда не пил квас. Ну да, не было такого опыта, он и вино то пил крайне редко, и не потому что боялся опьянеть, просто не любил. Хотя вина его дяди были превосходными, но Юй все же предпочитал чай. Но сейчас ему не хотелось выделятся, не удобно как то, когда остальные пьют, да и девушка старалась угодить, поэтому он кивнул и взял напитки.
- Милая барышня, могу я попросить вас принести ещё что-нибудь из мясных закусок. Мой альтер-эго очень любит пробовать различные блюда, - произнес Юй не громко, но достаточно, чтобы девушка услышала его. На самом деле Сюань  просто был любителем поесть, и конечно оказавшись на пиру готов был пробовать все блюда что были, особенно из мяса. Сам Юй не слишком был голоден, предпочтения же Хеля и Пина, принц к своему стыду не знал.
Пока он беседовал с девушкой в воздухе, точнее в небе что-то произошло. Подающая комета? Быть не может. Юй осмотрелся, но не заметил, чтобы кто встревожился. Может Энтро что-то придумал для праздника? Юй уже на уровне инстинктов чуял опасность, отчасти из за боевого опыта, но больше из за сущности хтоника. Это как зверь чует приближение охотника или более крупного хищника, так же было и с принцем. Он слегка нахмурился и посмотрел на Хеля, взглядом спрашивая не почувствовал ли он что? Возможно это уже была паранойя самого принца. Какая опасность может их поджидать в самом сердце ордена Энтропия? Или хаосисты и правда настолько везучие, что умудряются найти неприятности где угодно вне зависимости от места?
Юй перевел взгляд на Пина. Младший брат не был хтоником, но и его боевой опыт не сотник, не смотря на юный возраст. В будущем, возможно Пин превзойдет в силе даже Юя. Потенциал у него очень высокий.
- Я все же наверное слишком многое надумываю, - принц вздохнул и опустил взгляд - Не даром дядя говорит, что я расслабиться не могу, даже в своем дворце.

[Юпитер Тома]

Юпитер даже и не заметил, как пролетело уже несколько месяцев с момента его появления на Дискордиуме. Новая жизнь закрутила его с головой — адаптация, знакомства, обучение, новая работа. Он едва находил время, чтобы вспомнить прошлую жизнь. То, что сейчас с ним происходило, казалось настолько закономерным и правильным, что Тери старался рефлексировать поменьше, и удивляться происходящему побольше, тем более, что как раз появился новый повод познакомиться с окружающим его удивительным миром.
Всеобщая подготовка к фестивалю "Хаотическое рандеву" не обошла его стороной, потому что даже новые коллеги из Исследовательского корпуса с воодушевлением обсуждали, куда они хотят сходить, кого пригласить и что попробовать. Ну и конечно же, вовсю обсуждалось, кто из хаоситов будет участвовать в турнире, кому достанутся призы, и получится ли хотя бы краем глаза увидеть Энтропия.
Коллеги по Корпусу предлагали ему составить компанию и отправиться на фестиваль вместе, но Тери хотел проложить маршрут на празднике самостоятельно, потому-что он не мог предсказать, где ему захочется пройти и что попробовать, а связывать коллег ограничениями не хотелось.

Юпитер не был домоседом, он любил новые впечатления, спокойно переносил толпы народа, разве что, переживал потеряться, так как еще плохо знал окрестности Дискордиума.

Город, в котором располагалась Цитадель, являющаяся конечной целью Юпитера, пестрел огнями, лавочками с закусками, радостными лицами, галдежом и суетой. Места, казалось, еще меньше, чем обычно, и приходилось лавировать между толпой, аккуратно проскальзывая к лавочкам, дабы глянуть, что там такого вкусного есть попробовать.
Из-за этого город выглядел не так, как обычно, и у Тери закралось переживание, что он может немного заплутать.
"Буду ориентироваться на основной поток толпы, они все по любому тоже направляются в Цитадель" — подумал он, но его внимание отвлек окрик продавца с очередной закусочной, и вот он уже свернул с центральной улицы в небольшой закуток, ведомый исключительно сладкими ароматами.
Тери был невысокого роста, и ему сложно было издалека увидеть, где что ему может приглянуться. В мясных закусках он был не особо заинтересован, а вот сладкое, которое можно было есть в огромных количествах — это выглядело достаточно соблазнительно.
Пробуя по пути разные сладости, Юпитер отмечал не только их вкус и необычный состав, но и успевал обращать внимание на тех, кто его окружает.
Помимо обычных горожан он заметил, что тут много хаоситов, которые во много раз превышают его в магических умениях, и от этого, честно говоря, слегка бросало в дрожь. Не хотелось бы переходить дорогу таким могущественным существам.
"Наверное, в Цитадели их еще больше, так что надо выдохнуть и постараться привыкнуть к этому" — он старался смотреть на окружающих так, чтобы не привлекать внимание, но некоторые все равно заинтересованно глядели на его длинные уши.
Юпитер не встречал кого-то, чья раса была бы хоть немного похожа на него, поэтому со своей белой шкурой он ощущал себя немного странно.
Еще он думал, получится у него принять участие в турнире, или он будет просто зрителем.
"Скорее всего, там будут участвовать очень опытные хаоситы, но если вдруг получится сразиться с кем-то из новичков, это будет крайне интересный опыт".
Конечно, Юпитер не забывал и о том, что у него есть еще одно намерение — познакомиться с кем-то, помимо коллег из Исследовательского Корпуса. Прошло уже несколько месяцев, и самое время начать обрастать новыми связями. И если это ему удастся, то поход на фестиваль может считаться максимально удавшимся.

В итоге, в Цитадели он оказался часа через полтора, перепробовав по пути всевозможные угощения, часть из которых вызвала у него тихий восторг до дрожи в ушах, а часть из которых оставила в недоумении, но там и правда было что-то настолько специфическое, что приходилось по душе только представителям определенных рас.
"Все-таки, я все еще гость в этом мире, и до статуса полноценного жителя мне еще далеко...хотя Дискордиум так приветлив ко мне, чего вряд ли следовало бы ожидать, если бы я выпал из червоточины где-то в другом месте. Мне нужно делать все возможное, чтобы оправдать оказанное мне доверие " — констатировал про себя Юпитер, и хотел, было, развить эту мысль, но масштабный вид Цитадели, открывшийся перед его глазами, отогнал эти мысли, и заполнил все его существо смесью очарования и трепета перед чем-то настолько грандиозным и продуманным.
С таким же восторгом исследователя он преодолел расстояние до входа, и вскоре оказался в главном зале, где и смешался с разномастной толпой.

[Цзин Пин]

Пин подцепил предложенный на подносе бокал и выпил напиток с закрытыми от наслаждения глазами. Несмотря на то, что он стоял одиноко среди кучек болтающих людей, эон не ощущал себя уязвимым или растерянным, наоборот, его дух был приподнят предстоящими поединками, ради которых он пришел, и любопытным до местных людей умом. Его участие в турнире казалось безоговорочным, решение в этом вопросе бескомпромиссным. Казалось, даже если эмиссар или демиург скажут, что его уровень не подойдет для какой-то битвы, эон все равно ворвется туда.
       Не самый высокий, тонкий парень прекрасно служил фразе "внешность может быть обманчива". А тем временем его глаза описывали остальных гостей, словно уже искали возможных соперников, и не могли обойти вниманием звероподобного, торчащего в толпе.
       Когда Хель споткнулся, приблизившись к принцу, это позабавило эона. Он отставил бокал и улыбчиво кивнул товарищу: —Привет, Хель. Смотри, что я мо... —хотел он было обернуться другим лицом для впечатления, но голос старшего брата, оказавшегося поблизости, выбил эона из колеи. Пин поправил купленную на рынке одежду, а на неловкий жест Юя ответил так же неуклюже, мягко похлопав по спине высокого эона, словно проверив того на прочность.

       Когда рядом не было других врагов и никто не пытался на братьев напасть, Пин острее ощущал какой-то далекий конфликт между ними или недосказанность? Юй наследовал трон, а у Пина на него особых притязаний не было. Тем не менее, он не мог представить, что Юй может отдавать ему команды в будущем. Про эту не совсем приятную реальность его предупреждали некоторые умы в собственном дворце. Метаморф старался найти в себе тепло для брата, но удавалось это с трудом.
       На слова про альтер-эго Пин лишь покосился. Видно, что Юй действительно обучался у дяди, подумал эон, ведь у того тоже проскакивало свое альтер-эго, но не помнил от чего точно. Говорят, у хаосистов может появляться такая причуда, но у Пина ее никогда не было.

       Метаморф пристал к еще одному подносу с девушкой, выбрав себе очередной деликатес и взяв его измененной щупальцевидной рукой, чтобы удивить даму. Но вздохнула она не от его маленького фокуса, а от пронесшегося странного ощущения. Что-то произошло снаружи. Пин заметил это скорее по встревоженным лицам и вопросом между Хелем и старшим братом рядом. Музыка продолжала играть, как ни в чем не бывало, но эон все еще беспокоился. Оглядываясь в поисках, он ненароком нашел знакомые лица.
—Я спрошу на всякий случай, —Уверил эон своего брата и их друга и пошел в сторону, как ему казалось, эмиссара хаоса и знакомого эльфа.

[Вирокс]

Все было именно так, как и должно было быть, по мнению Вирокса. Магистрам следовало смотреть с опаской на эмиссаров, а в идеале - лично на него с опаской смотреть должны бы были и другие эмиссары. Впрочем, искреннее обожание его бы тоже устроило, что греха таить. Слухам распространяться Вирокс не мешал ни раньше, ни ныне, благо знал их в таких подробностях, что не каждый из любителей сплетен мог пересказать даже под пытками, и именно по той причине ответил на формальнейшее из уместных приветствий показавшегося в ложе эльфа приветливым кивком. Соблюдать публичную если не протокольность - какие протоколы в ордене хаоса? - но хотя бы вменяемую дистанцию было в интересах самого эльфа. А в дни, когда ожидалось и прибытие демиурга, Вирокса. Орден - его функционеры на всех уровнях, - всегда был местом острой конкуренции, и химера не хотел давать кому-нибудь шанса даже пытаться попытаться добраться до себя, вовлекая в интриги хтоника-инициата.

  - Заходи, Наршерри, - он легко махнул рукой, улыбнувшись. - Я думал, ты будешь не один. Заходи, посмотрим представление. - он быстро представил артефактора другим хаоситам, с которыми до того вел беседу - магистр и другая эмиссар, маленькая, очень полная женщина неясных кровей. Глядя на нее было непонятно, ее объемы - это свойство вида, к которому она принадлежала, или действительно злоупотребляла чревоугодием и не желала соответствовать ничьим эстетическим ожиданиям. Несмотря на то, что больше походила на шарик, приблизительно уравниваясь и в рост и в ширину, двигалась эмиссар очень проворно.  И кроме того, она была просто неописуемо клыкаста. Беседу с этой странной хаоситкой химера вел телепатическую, и оба не отрывались при том от светского разговора вслух.

  Кроме того, на кресле по правую руку от химеры лежал изящный букет пышных алых и белых цветов, символически занимая место для еще одной Вироксовой протеже. Или, если посмотреть чуть иначе, подопечной. Самой прекрасной дархатки сейчас в ложе не было. Но получалось, что ближайший круг Вирокса, среди хаоситов-неофитов (меньше пятнадцати-двадцати лет в рядах ордена), включая носящегося где-то в административном азарте Александра и еще пары-тройки персон, были практически в сборе.

  Шароподобная эмиссар, спокойно кивнув Наршерри, покатилась к выходу из ложи. Это был гостья симметричного ранга, и Вирокс поднялся, провожая ее. Обоих, и эльфа, и химеру, стало отлично видно.

  - Эмиссар Иллистрива - одна из ранних последователей Энтропия, - благоговейно шепнул химера Кийталу, когда та удалилась. - Она старше тебя столетий на на пять, а то и больше. Восхитительная.  - Пожалуй, восхищался Вирокс тем, что три тысячи лет спустя, несмотря на невероятное личное могущество, чудовищный ком плоти, точно так же как  он сам, дышал и жил благополучием и интересами ордена. - Смотри, Наршерри, - Вирокс тоже заметил знакомое лицо. - Молодой генерал Цзин Пин. -  В этот раз никакие нормы вежливости не принуждали эмиссара склонять голову даже перед приблизившимся торийским принцем, скорее наоборот. - Ваше высочество. Рад встрече. Присоединитесь к нам? - бесшабашный эон был химере симпатичен. Авантюрным и порывистым нравом в первую очередь. Иные и не рванут на другую планету и на опасное задание просто потому, что им предложили, а вечер казался слишком скучным и томным. Так что и ныне он был вполне рад видеть эона.

 И Вирокс еще что-то хотел добавить, но тут магический эфир пробрала волна странной энергии, и химера почувствовал дрожь, пробравшую, казалось, вплоть до позвоночника, а ясное небо расчертило легко изогнутой полосой. Химера вскинул голову, глянув на обоих собеседников разом, прислушался к ощущениям. Это не было похоже на то, как проходили другие праздники. С другой стороны, вокруг мелькало столько различных магических аур, что голова могла пойти кругом.

 "Алекс, свяжись с аналитиками. Только что вспышка была какая-то странная, пусть мне отчет пришлют. Сразу." - дотянувшись до помощника, мысленно велел эмиссар, не собираясь пускать на самотек такие нюансы, хоть течение праздника или его безопасность не были его ответственностью.

[Идалия]

Город бурлил, дышал, колыхался в праздничной суматохе, как колоссальное единое существо, вмещающее в себя огромное множество звуков, запахов, живых человеческих тел. Идалия, однако, не любила людные места. Она бы лучше провела время у себя в саду в узком кругу любимых ею цветов, но сегодня она должна была сопровождать Вирокса на хаотическом турнире. Для каких целей она понадобилась химере, боевых или декоративных - это ее уже не особо волновало.

Неторопливо шествуя к Цитадели, Идалия словно плыла через толпу, и некоторые гости фестиваля невольно оглядывались на миниатюрную девушку в длинном белом платье, казавшуюся до странности чуждой в этой атмосфере праздничной суеты. Тончайшая легкая ткань полоскалась по воздуху, плотно облегая хрупкую фигуру, развевалась полупрозрачным призраком за спиной, как и длинные белые волосы, украшенные красным цветком. Обувь дархатка по своему обыкновению игнорировала, ее голые маленькие ступни обвивали лишь узкие полосы изящной кружевной вязи.

Если не считать смутного дискомфорта из-за шума и количества народу, она даже находила определенное удовольствие в этом празднике. Ее сопровождали две черноволосые красавицы в легких розовых кимоно с цветочными узорами: одна держала над головой Идалии белый кружевной зонтик от солнца, другая, повинуясь движениям тонкой руки, то и дело отлучалась к ларькам и возвращалась с разными лакомствами, с нежной улыбкой поднося их к губам дархатки. Идалии особенно понравился сладкий цветочный вкус маленьких воздушных меренг в форме роз, она уже хотела отправить девушку за добавочной порцией, но ее отвлекла легкая дрожь, прошедшая через все ее тело.

Приостановившись, дархатка отвела в сторону зонтик и оглянулась в поисках источника вибрации, подняла голову вверх и тут же с шумным вздохом зажмурилась и вскинула руку, заслоняя лицо развевающейся тканью широкого рукава. Идалия все еще была слишком чувствительна к свету Архея, чтоб смотреть на небо невооруженным глазом, но странное ощущение непонятной дрожи оказалось сильнее. Должна ли она уделить этому внимание?..

Как минимум это стоило держать в уме.

Но так или иначе, Вирокс уже, скорей всего, прибыл на турнир, а вот она немного задерживалась. Дархатка сморгнула остаточные вспышки перед глазами, аккуратно коснулась ресниц, чтоб не нарушить искусно наложенный макияж, и снова продолжила свой путь, больше не отвлекаясь на угощения и развлечения. Уже в главном зале Цитадели она повернулась к сопровождающим ее девушкам и ласково улыбнулась им.

- Азалия, Камелия. Дальше я пойду сама. Наслаждайтесь праздником... но в случае чего немедленно возвращайтесь в особняк. Это приказ.

Девушки поклонились ей без лишних вопросов и возражений. Идалия удовлетворенно кивнула и вошла в сияющую аметистом арку, безошибочно направившись к ложе, где уже, как и ожидалось, расположился Вирокс, причем в компании Кийтала. Ее, разумеется, ждали - на предназначенном для Идалии месте покоился прелестный букет цветов, источающих нежный аромат.

- Я пришла, - она улыбнулась химере и перевела взгляд на хтоника, который тоже не был для нее незнакомцем. - Добрый день, господин Наршерри. Рада видеть вас здесь.

Идалия склонилась к креслу, взяв в руки цветы. Под легким воздействием ее магии букет полностью распался на множество красных и белых лепестков, которые в свою очередь взметнулись в воздух и полетели к арене, цветочной волной осыпая выступающих танцоров. Довольная этой маленькой шалостью, дархатка опустилась в кресло, расположившись в нем со всем комфортом, и взглянула на Вирокса из-под ресниц.

- Ты же почувствовал? - тихо поинтересовалась она. - Это так и должно быть?

[Кийтал Наршерри]

Близнецы скользили в разношерстой толпе, успевая не только вертеть головами, но и подмечать всякие интеерсности. А посмотреть было на что.

Множество магазинчиков, лавок и кафешек и совсем крохотных палаток ломились от самых разных товаров и вкусностей.  Одуряющий аромат свежесваренного кофе, душистого чая,  терпких вин и самой обычной сладкой воды смешивался в  причудливый микст из десятков запахов и вкусов. И каждое хотелось попробовать, оценить, да и просто удивленно  охнуть, разглядывая произведение кулинарного искусства.  
Цитадель бурлила в предвкушении праздника. Слышалась музыка и песни, зажигательные танцы приковывали к себе взгляд причудливыми нарядами танцоров. Многоголосый гул пестрой толпы порой перекрывал причудливые мелодии, звучавшие казалось бы ото всюду и ниоткуда.
- Нуми, поторопись! -  голос Рё раздался совсем рядом, оторвав  девушку от созерцания  сладких пироженок. Она так и нее могла определиться с тем, чего же е хочется больше: вон ту корзиночку, украшенную яркими цветами из крема или же белоснежного лебедя, плывущего по кремовым волнам. – Наршерри будет сердиться, если мы опоздаем.
- Да, да.. – уже иду. Нуми все же решила взять лебедя. Протянув торговцу несколько мелких  монет. Она бережно взяла прозрачную емкость, в которую опустили пироженку. – Спасибо, господин. Пошли, Рё. Наршерри, наверное, уже беспокоится.
Белые Сигеру, обнявшись, двинулись в сторону ложи, где должны были находиться Вирокс и темный эльф.
***
Химера был не один. Наршерри замер, вслушиваясь в голос Вирокса, представившего его своим собеседникам. Скрытые за стеклами зеркальных очков глаза темного скользнули по фигуре магистра, и замерли на шароподнобной эмиссар.  Клыкастая была воистину восхитительна. Даже не смотря на то, что напоминала шар, она производила  завораживающее впечатление тем проворством, с которым перемещалась.
- Эмиссар. Магистр. – Наршерри склонил голову в поклоне сначала перед клыкастой леди, а потом уже приветствовал магистра. – Мое почтение.
Взгляд темного переместился на пустой стул, на котором лежал изысканный белый с алым букет цветов. Короткая улыбка тронула губы Кийтала, однако  от комментариев эльф воздержался, выжидая, пока эмиссар и магистр покинут ложу.
- Ты прав,  эмиссар Иллистрива воистину восхитительна. – мурлыкнул эльф, провожая взглядом катящийся живой шарик. Увидев в толпе знакомые белоснежные макушки, определенно спешащие к вироксовой ложе, Наршерри улыбнулся. – А я и не один. Мое сопровождение как раз на подходе.
Он указал на приближающихся белых Сигеру. Брат и сестра, добравшись до ложи, проскользнули внутрь. Замерли, склонившись в церемонных поклонах.
- Эмиссар Вирокс, доброго дня. – тихий мелодичный голосок Нуми всколыхнул короткую тишину.
- Эмиссар Вирокс... - словно эхо, повторил вслед за сестрой Рё
Уже выпрямившись, фальшивые близнецы, одетые в светлую одежду и как всегда подчеркнуто одинаково, заняли  места по обе стороны от эльфа, привычно обвив руками его талию.
«Наршерри, мы даже ни с кем не подрались...» - прилетело сообщение от Сигеру.
- Мое сопровождение, - шепнул Кийтал, обнимая брата и сестру за плечи. – Мне  комфортно с ними. Странно, правда?
Следуя жесту химеры, темный выхватил взглядом знакомую фигуру торисского принца.  Цзин Пин. Приятная неожиданность.
- Ваше высочество. – эльф коротко кивнул принцу, приветствуя его. – Рад видеть вас вновь. Присоединяйтесь.
Хтоник, которому весьма импонировал исследовательских азарт Цзин Пина, симпатизировал  принцу и был совершенно искренне рад новой встрече. Волна дрожи, прокатившаяся по позвоночнику, отозвалась болезненным резонансом в каждой косточке. Наршерри передернулся, поморщившись и вслушиваясь в колебания потревоженного магического эфира. Яркой вспышкой на  краю глаз в небе мелькнул изогнутый росчерк.
- «Не нравится мне это, Вир.... Очень не нравится...» - короткой ментальной волной темный коснулся сознания химеры. – «Мне больно... Резонанс слишком сильный...»
Близнецы тоже тревожно хмурились, озираясь по сторонам. Они так же ощутили дрожь, прокатившуюся по телу. И это было неприятно. Обоим.
- Что это было? – тихо спросил Рё, вскидывая взгляд на эмиссара и эльфа.
Появление еще одной персоны  пригасило обсуждение. Изящная дархатка вплыла в ложу, с комфортом устроившись в кресле.
- Леди Идалия, - Кийтал отвесил девушке глубокий церемонный поклон. – Рад видеть вас вновь.
- Миледи... - тихий голос Нуми и короткий наклон головы.
- Сударыня... - не менее церемонное приветствие от Рё.
«А ты умеешь удивлять, эмиссар Вирокс» - мысленная речь Нарршерри была полна рокочущего смеха.

[Юпитер Тома]

В самой Цитадели народу было не меньше, чем на улицах, и так и не сумев найти себе место за каким либо из столов в главной зале, Юпитер начал озираться по сторонам, раздумывая, где бы провести время до начала турнира.
Громкая, но приятная чувствительным ушам музыка отвлекала от серьезных раздумий, побуждая отстукивать ритм лапой и искать дальнейших развлечений.
Ожидание казалось, немного давило на нервы, и чтобы как-то унять внезапно возникшее беспокойство, Юпитер все-таки выхватил бокал с чем-то пьяняще-горьковатым, и опрокинул практически залпом, понадеявшись, что градусов там не настолько много, чтобы его подкосило.
Беспокойство, тем временем, продолжало накатывать от ушей до кончиков лап. Поняв, что бокал с чем-то горьковатым ситуацию не исправил, Тери отыскал глазами выход на балкон, чтобы подышать воздухом и перезагрузиться.
"Скорее всего, это из-за такой толпы. После многих лет на борту корабля, а потом в лабораториях Корпуса, и вуаля, я уже немного социофоб", — усмехнулся он про себя, облокотившись на балюстраду.
Город простирался яркими огнями, и залюбовавшись, Тери слегка отвлёкся от почти болезненного беспокойства, но стоило же ему поднять глаза к небу именно в этот момент!
На смену беспокойству социальному пришла новая волна паники — росчерк, прорезавший небо и вызвавший дрожь во всем теле.
"Что за чертовщина..."
Юпитер обернулся назад, и увидев, что многие в глубине залы тоже поменялись в лице, решил вернуться обратно.
Нужно было с кем-то обсудить произошедшее, ведь наверняка кто-то должен быть в курсе.
Юпитер обратил внимание, как поменялась атмосфера в Цитадели.
В большинстве взглядов уже не читалось прежняя лёгкость и праздность, многие держались настороженно, неумело сохраняя беззаботное выражение лица.
Значит, это заметили практически все.
"Неудивительно, тут столько магов, и очень многие в несколько раз сильнее меня, конечно они тоже это все ощутили. Надеюсь, кто-то уже начал выяснять, что это такое".

Осмотревшись в который раз, Тери решил направляться к аметистовой арке, которая вела на одну из главных арен.
В этот раз Юпитеру повезло, и он увидел одно знакомое лицо.
Кийтал Наршерри — темный эльф-хтоник, и очень известный артефактор и археолог, с которым Юпитер несколько раз пересекался по сугубо рабочим вопросам в стенах Исследовательского Корпуса.
"Думаю, вполне уместно подойти поздороваться, раз уж мы оба здесь..."
Юпитер направился к ложе, где господин Наршерри находился не один, рядом с ним находились как хаоситы, так и незнакомые личности.
— Господин Наршерри, здравствуйте, — Юпитер сдержанно улыбнулся, слегка наклонив голову, — Если помните меня, мы встречались в Исследовательском Корпусе. Меня зовут Юпитер Тома.
Следом Тери вежливо поздоровался с остальными гостями, которые занимали ложе:
— Здравствуйте и прошу простить за вторжение. Увидел знакомое лицо и не смог пройти мимо, а учитывая внезапную дрожь, природа которой мало понятна, и как я заметил, много кого беспокоит, тем более.

[Энтропий]

— Милая барышня, могу я попросить вас принести ещё что-нибудь из мясных закусок. Мой альтер-эго очень любит пробовать различные блюда...

— Разумеется, милорд, — ответила милая барышня, — что может быть важнее, чем досыта накормить своё альтер-эго на самом долгожданном празднике?

Девушка дружелюбно рассмеялась, схватила поднос под мышку и направилась на кухню, намереваюсь как можно быстрее притащить за столик, где расселись гости, большую порцию мясных закусок. 

К слову, дама явно была удивлена и польщена такому вниманию со стороны Цзин Пина, она зарделась краской и поправила кокетливый завиток у виска. Похлопала глазками и как невзначай коснулась пальчиками щупальца принца. Облизнула губки, явно намекая, что если его высочество пожелает, то они могут продолжить общение где-то в более уединенном месте.

Она его увидела в мимолётом, далеко в толпе, и сперва не поверила своим глазам. Арсти? Он должен был погибнуть, конечно, его забрали целители, но раны казались Амайне несовместимы с жизнью. Она сама была неплохим хилером, и прекрасно отдавала себе отчёт, что с такими ранами не живут.

Эти уши, этот невысокий рост, белые уши... Арсти реально жив? Она побежала за ним, каблуки стучали по мраморному полу цитадели, но из-за музыки и шума поступь оставалась неслышимый. Со всего размаху Амайна врезалась в одну из живых кукол, которые сейчас обслуживали столы. Поднос полетел в одну сторону, дархатка в другую, кукла в третью.

Арсти пропал из виду. Она вскочила и побежала в том направлении, где он теоретически мог оказаться.

Выскочила на открытую площадку, с которой прекрасно были видны трибуны и арена. Вот он! Хтон!? Арсти что совсем чокнулся? Какого хрена он лезет к этому чокнутому эмиссару? Но, похоже, делать нечего, девушка сжала кулаки и побежала вслед за Юпитером, однако между ними было слишком большое расстояние.

Отчет Вироксу прислали. Сразу. Эмиссар Иллистрива застыла почти у самого основания Арены, задрав голову и наблюдая за падающей звездой. Она тоже сделала запрос. Наверное, как и многие из эмиссаров и магистров здесь. Аналитические системы планетоида отрабатывали информационное поле. По всей видимости выходило, что где-то совсем рядом открывается сверхмассивная червоточина. Ну а пока что информация носила гипотетический характер, это вполне могла быть какая-нибудь странствующая аномалия. 

На Идалию многие оборачивались, истинная красота привлекает, хотя не только красота, а еще чисто человеческое любопытство. Когда цветы долетели до арены, одна из девушек изобразила с ними настоящий танцевальный этюд, а после театрально поклонилась, посылая в сторону дархатки воздушные поцелуи, каждый из этих поцелуев превращался в крупную бабочку размером с две человеческие ладони и устремлялся в сторону трибун, усаживаясь на белоснежное платье и далее рассыпаясь рубиновой пыльцой. Истаивая.

Танцовщица подумала, что, наверное, сегодня подойдёт к красавице пригласить на свидание. И плевать, что подумают окружающие.

◄ дальше пишет Энтропий ►

[Энтропий]

▲▲▲
выше пост Амайны

Когда Амайна подбежала к трибунам, её друг уже заговорил с незнакомым тёмным эльфом. Определённо, знатная шишка, и хотя дархатка его не знала в отличие от эмиссара Вирокса (впрочем, если говорить откровенно, эмиссара Вирокса она знала чисто заочно — по слухам и сплетням), тёмный эльф показался ей не менее опасным. Амайна считала себя по праву опытным воином и умела отличать опасных существ от мирных. Её друг был мирным и какой хтон его дёрнул сунуться к этим... этим... в любом ордене есть такие. Твари. смертоносные... без них орден лишился бы зубов. 

На мгновение Амайна зависла, когда взгляд упал на белокурую красавицу. Фантазм? До чего прелестна, так может Арсти на эту малышку позарился? Амайне неожиданно захотелось его стукнуть. От ревности не иначе. Да, она до сих пор не поняла, что ошиблась, и её друг на самом деле действительно мёртв.

Кийтал успел ответить. Наверняка успел, но Юпитер уже вряд ли. Его бесцеремонно схватили за уши женские ладошки. Голову прижали к пышной груди.

— Простите моего друга! Он после сотрясения не соображает, что говорит!

Странное ощущение и голова кружится. Она ведь уже немало выпила, почти две бутылки зачарованного рома. Это ещё одно объяснение Почему Амайна перепутала Юпитера с Арсти. Ведь они не были похожи.

— Я тебя уже везде обыскалась!

Она откровенно врала на ходу, но ведь надо было как-то выкручиваться?

Неожиданно тело стало лёгким и ноги буквально начали отрываться от земли...

Серьёзно! Нет! Серьёзно!

Что мать вашу с гравитацией!?

Танцоры тоже поплыли вверх неожиданно для себя, Цзин Юй, Хель, Цзин Пин и остальные почувствовали, как начали приподниматься, хорошо, что вся мебель была намертво прикручена к полу, или обладала некими магнитными качествами. Ощущение парения не обошло стороной всех, кто находился в цитадели. Или даже в этом регионе?

Небеса озарили мириады фиолетовых зарниц, словно атмосфера сжигала тысячи крошечных болидов.

— «Всем!» — услышали в своих головах маги, кто мог похвастаться магическим источником от VI уровня, — «весь резерв в сигилл, использовать источник Ордена!»

Слишком поздно, драгоценные секунды были утеряны. Ограничение мира не позволяли Энтропию зачерпнуть из источника напрямую, но если открыть «шлюз» это могли сделать все и каждый. Опасно. И всё равно все и каждый не сумеют подключиться. Но ещё более опасно позволить сверхмассивной червоточине сожрать их планетоид. 

Небеса горели.

Удар.

 
В арену словно на полной скорости пустили ракету. Это конечно преувеличение, но Энтропию пришлось магически откинуть всех, кто был поблизости, создавая вокруг себя ограждающий купол. Сам он оказался в воронке метров десять глубиной. 

Над головой в пяти сотнях метров вспыхнула циклопических размеров печать, она была настолько огромной, что затянула с собой весь небосвод от горизонта до горизонта...

Дархатка Амайна закричала, сильнее сжимая Юпитера своих объятиях, и, наверное, если никто им не поможет, они так и полетят к небесам...

Кстати, мясо, которое только что принесла кукла для принцев и Хеля, тоже улетало к потолку.

◄ пишем в любой последовательности ►

[Цзин Юй]

Так и не дождавшись ответов от Пина, его младший брат подскочил с места и бросив короткую фразу, умчался куда то вглубь зала. Юй машинально приподнялся, пытаясь его остановить, но не смог. Опустившись обратно на стул принц помрачнел и опустил взгляд. Почему его брат снова убегает от него? Неужели ему действительно не комфортно оставаться рядом с Юем? Все потому что он мрачный, чрезмерно серьезный и скучный? Он не понимал шуток и сам не умел шутить, да даже вести какие то банальные разговоры не умел. Вокруг принца всегда была некая холодная аура неприступности, поэтому почти все держались от него на расстоянии и с почтением, как и должно быть в отношении с наследным принцем. Лишь несколько людей не обращали внимание на эту холодность и отстраненность, один из них был его дядя, второй альтер-эго Хеля.
Юй действительно надеялся стать ближе к брату. Обычно в семьях правителя, где детей было много, такие понятия как родственные узы отсутствовали напрочь. Но принц не придерживался такой политики, в конце концов пусть они с Пином и были лишь братья про отцу, но это все равно одна кровь. И когда принц получил это письмо, он на самом деле был рад, пускай с виду этого и не показывал. Однако Пин все равно убежал. Видимо из Юя получается ужасный брат.
Принц поднял взгляд на Хеля, на его лице даже сквозь маску холодности и спокойствия читалось смущение и неловкость.
- Прости, видимо я что-то не то сказал, вот он и убежал. На самом деле я не знаю как с ним общаться. Кроме дяди у меня не было никого близкого. Даже матушка всегда была строгой со мной и придерживалась официального общения. Только дядя всегда относился ко мне не как к принцу и наследнику, а как к племяннику и своему ученику. Видимо это проблема всех хтоников отпугивать своей отчужденностью остальных, - принц горько усмехнулся, поскольку понимал, что у Хеля примерно те же проблемы с общением, что и у него самого. Он хотел что-то ещё сказать, но внезапно все его тело или вернее все его инстинкты внезапно обострились до предела. Будь у Юя хвост, как у зверя, он бы сейчас встал дыбом. Инстинкты кричали об опасности, так явно, как бывало крайне редко, а по коже пробежали мурашки. В то же самое мгновенье он почувствовал, как его тело приподнимается само по себе. Небо за окнами словно окрасили яркими оттенками фиолетового, оно вспыхнуло, как будто некто зажёг гигантскую ультрафиолетовую лампу. С гравитацией творилось что-то странное. Сюань Цзи так и не успел опробовать принесенные закуски, так как тарелки поднялись в воздух. Юй едва ли не кожей ощущал невероятно мощную пространственную магию. Подскочил с места, он рванул к Хелю. Не давая ему подняться, или вернее улететь вверх, принц схватил его прижал к столу, накрыв своим телом словно щитом. Поза конечно была скажем так интересная. Поскольку Юй прижал хтоника грудью к тому, а сам навис сверху. В иной ситуации, чтобы подумали люди. Но сейчас в зале началась неразбериха, да принцу было не до их положения. Он применил протомагии, чтобы увеличить силу гравитации на себя и не улететь куда то к потолку. Схватившись руками за края стола.
В голове словно набатом раздался голос Энтропия. Юй и рвд бы был помочь, да вот не знал, как вливать магию в общих источник. Просто потому что ранние этого никогда не делал, и не обучали его. По правде говоря он и самого демиурга то видел всего раз, когда тот сделал его своим адептом, а более им встречаются не приходилось.
Принц посмотрел в сторону зала, он искал взглядом брата, его сердце колотилось от волнения за него. Но он не мог оставить Хеля, чтобы отправится на поиски Пина. На улице творилось что-то жуткое. Все небо действовало, огромная печать заполонило все. Принц не знал что происходит, но судя по мощности ауры, их пыталось куда-то затащить. Уж ему и Хелю не впервой сталкиваются с подобной колоссальной мощью пространственной магии.
- "Пин-эр где ты?! Вернись ком не! Слышь! Пин-эр!"
Юй выкрикнул это ментальным посылом, не скрывая волнения. Опустив взгляд на Хеля, он лишь плотнее прижал его к столу. В этом они с дядей были одинаковы. Если вокруг была опасность, то они оба готовы были рискнуть всем, лишь бы защитить близких.
- Хель, скажи своему альтер-эго, чтобы не выходил, тут слишком опасно. Не отходи от меня. Чтобы не случилось дальше держись за меня.
По крайней мере если их все таки куда то затянет, то так они не потеряются. Кто знает, может всех кто здесь находился разнесет по разным мирам. Юй не мог найти Пина, но хотя бы Хеля не должен потерять.
И тут раздался мощный удар. Все здание буквально сотряслось. Сверху с потолка посыпалась крошка, Юй плотнее закрыл собой хтоника. Стекла от взрыва выбило и принц мысленно солился создателю, чтобы осколки никого не поранили. К счастью они сами были не так близко к к окнам.
- "Пин-эр!"  - снова позвал Юй брата, но почему он постоянно убегает куда-то, почему не даёт и шанса старшему брату защитить себя. Юй не сомневался в силе Пина, тот был способным. Возможно даже способнее его, но он все ещё был юн и опыта у него было не так много. Вообще сам принц никогда не считал себя талантливым в магическом плане. Он прекрасно осознавал свои возможности. То, что он достиг такого высокого уровня развития только потому что стал хтоником. На деле, его способности были не высоки. Если в их семье и был кто истинным гением в магическом потенциале, то их дядя. Казалось что Бэйюань наследовал все силы предков семьи Цзин. Но все таки Юй был военным, он много сражался, много опасностей прошел. Пускай он не был талантлив в магии, зато он был мастером меча. Принц никогда не завидовал другим, тем более своему учителю, вместо этого, он просто тренировался день за днем, чтобы быть достаточно сильным для защиты близких ему людях. Вот только младший брат все равно упорно убегал от него,  и все что оставалось Юю это волноваться и переживать за него.

Протомагия (усиление гравитации) - хорошо
Бросить кубики

[Цзин Пин]

Эон был крайне возбужден и пытался безрезультатно связаться ментально с ушедшей за закусками дамой. Тем временем он уже поздоровался с Вироксом и Китайлом, и те были впорядке, но подошедшая внезапно красивая девушка застала парня врасплох и Цзин снова отошел от группы, чтобы слегка остыть и найти еще парочку манящих стаканов с напитками. Пин не знал, почему на празднике он находил так много стаканов с алкоголем, кажется напитки были зачарованными, иначе не скажешь, почему эон столь быстро опьянел.
       И пока он в отдалении ото всех вдруг начал левитировать в воздухе и пытаться не уронить хрупкий бокал, принц поздно понимал, что находится в опасности.

       Небеса разразились громом, цитадель трещала от разрушений, и голову начали разрывать голоса, когда демиург и брат вливали в них свои сообщения. Но помимо них и прочие маги поблизости впивались в эона ментально, пытаясь помочь или предупредить принца и окружающих, поэтому Пин болезненно схватился за уши и вытянул затем руку, чтобы выпустить все силы из резерва в сигилл как по приказу, не разбирая, как это делает. А тем временем его бренная тушка полетела вверх к высокому потолку с открытыми окошками, но лететь до них было еще долго. Он миновал взрыв на главной арене, потому что находился подальше от нее.

       Пьяный принц удерживал раненную ладонь прямо, чтобы сфокусироваться на ней и отдать резерв, а второй пытался оттолкнуть каменные куски стен от себя и увернуться телом от особо тяжелых предметов. Гигантская штора накрыла его в воздухе, но из артефакта вырвался щит в виде гигантской энергетической руки, вытаскивающий его за ногу наверх к небу. Она понесла его ближе к незнакомцам, Амайне и Юпитеру, пытаясь остановить неконтролируемый полет и прикрыть всех троих от осколков, но защита едва ли сдерживала удары.


КУБИКИ

[Вирокс]

Увидев приближающихся спутников Кийтала, Вирокс выгнул бровь. На самом деле он давно уже знал, что эльф свел короткое знакомство с "близнецами", кажется, его искренне полюбившими, и, тщательно проверив их подноготную - не имел права пускать такие вещи на самотек - счел этот союз даже полезным. Сигеру отлично выучили урок того, что считали гневом эмиссара, повторения не желали, а во всех остальных смыслах были безобидны как мотыльки. Удивило скорее то, что они рискнули составить Наршерри компанию, прекрасно понимая, в чьем обществе снова окажутся. Вирокс спокойно кивнул обоим, принимая их приветствия.

  - Рад это слышать. - светскость ответа предназначалась скорее им, чем эльфу.

  С Цзин Пином и парой фраз не успели обменяться, когда в ложу вошла Идалия, невозмутимая и как всегда прекрасная, и эонский принц поспешно их покинул, и, видит хаос, показался эмиссару смущенным. Химера проводил его взглядом, гадая, не неземная ли красота дархатки повергла в бегство молодого генерала, если так - то это довольно интригующее поражение.

  - Здравствуй, милая, - приготовленные для нее цветы сделались реквизитом для находчивых танцоров. - Ты вовремя.

  Он хотел ответить Кийталу, что и сам удивлен, что своенравная красавица все же нашла в себе энтузиазм откликнуться на его просьбу присоединиться, а не осталась в своем особняке в своей привычной компании, но разговор свернул в иное русло.

  - Жду доклад. - коротко отозвался эмиссар, качнув головой и отвечая обоим сразу. Он тоже не знал, что за необычная, тягостная аура разлилась не только над ареной, но, казалось, над всей Дискордией сразу. И, именно потому, наверное, и не прокомментировал дерзость необычного адепта, рискнувшего ворваться в ложу эмиссара, просто потому, что увидал знакомое лицо. Налетевшую на него дархатку тоже встретил пустой взгляд Вирокса, осмысливавшего то, что ему, как и другим высшим рангам Ордена только что сообщили. Лицо магистра, остававшегося в ложе вытянулось, и он с тревогой глянул в небо.

  А в следующий миг телергический эфир взвыл, изменяясь и искажаясь под действием аномалии, массивной, как черная дыра. Приказ, в каждом сознании, еще звучал, когда Вирокс, активируя свою печать, резко обернулся на эльфа.

  - Идалия, держи их! - крикнул он, кивая на длинноухих вторженцев, сам зацепив стол мыском сапога, чтоб остаться на месте. - Это временно, Наршерри, - на выдохе он сосредоточился, и в следующий миг, хватая Наршерри за плечо, рукой, ставшей словно призрачной, проник ему в тело, чуть выше подвздошной кости, пробуждая клеймо Хаоса хтоника. По-живому, не тратя времени на тонкие манипуляции, рванул его наружу, словно звезду в ладони зажал. В пальцах химеры тускло блеснуло черным, разлились бордовые всполохи и энергия грубым потоком хлынула в тело Кийтала, сращивая печать с его энергетическим ядром крепче, прочнее, словно вплавляя глубже в его естество. Вирокс отлично понимал, что расширяя канал связи с Источником ордена так поспешно, он терзает Наршерри, но знал, что тот достаточно силен, чтоб это выдержать. Экзекуция длилась всего миг, но любая боль делает время субъективным. А потом все закончилось, и центр клейма, возвращавшегося на кожу эльфа, покраснел, лучи истончились. Теперь это была печать магистра Дискордиума. А Кийтал внезапно ощутил поток источника куда ярче, доступнее, и мог вобрать оттуда неизмеримо больше энергии. Чтоб исполнить приказ, звучавший в головах магов - напитать ею сигил, созданный Энтропием. Почему не Идалия? Дархатка, на деле, не была нежнее хтоника, и тоже могла выдержать такое варварское обращение со своим энергетическим центром. Но магом Наршерри был более могущественным, альфой, скорее бы адаптировался бы, больше смог бы зачерпнуть и передать в глиф в небе. Это было решение эмиссара, продиктованное чистой рациональностью.

  Больше Вирокс не отвлекался. Его собственная печать словно горела, и, как и прочие эмиссары, он направил всю энергию Источника, которую мог оттуда зачерпнуть, сквозь собственное тело, ставшее просто оболочкой, проводником для магической силы, в мерцающий фиолетовый сигил заполнивший небеса. Красивое лицо исказила гримаса, длинные волосы взметнулись и искрили, голова запрокинулась, глаза помутнели и закатились, а фигуру, теперь свободно парившую, охватило эфемерным черным огнем с темно-красным гало, становившимся все ярче, словно ртуть превратилась в пламя. Не зная, что их ждет, химера старался сберечь собственные силы, их все равно было меньше, чем тех, что он мог передать из потока в заклинание их бога, старавшегося уберечь весь планетоид от разрушительных сил червоточины, развернувшейся над Дискордией. Но ради ордена Вирокс был готов сгореть.

[Кийтал Наршерри]

- Кхм... - нахмурился темный, крепче прижав к себе близнецов. – Надеюсь, что ничего серьезного...
Продолжить не успел, ибо рядом появилось новое лицо. Отдаленно знакомое лицо, надо признать.  
Появление  господина Тома возле ложи эмиссара несколько удивило Наршерри, наслышанного о том, что заяц-иномирец весьма редко покидает Исследовательский корпус. Несколько раз эльфу приходилось пересекаться с гостем из иного мира на почве взаимного интереса, так что хтоник знал, что ушастый вполне себе неплохой и достаточно въедливый ученый. Прозвучало  вежливое приветствие, на которое Кийтал только и успел кивнуть, ибо зайца сгребла в охапку  весьма примечательная особа, очень похожей породы. Дархат-заяц и к тому же воин. Весьма любопытное сочетание.  Наршерри лишь выгнул бровь в ответ на оправдания ушастой девицы.
Но уже спустя секунду хтоник позабыл об ушастых гостях, тревожно вглядываясь в вдруг потерявшее осмысленность лицо химеры. Гулко завибрировали телергические потоки, вставая на дыбы под действием аномалии, столь мощной и тяжелой, что сводило зубы, а кости отзывались тягучей болью, резонируя с проступающей над планетоидом «дырой».
 А чуть позже, запаздывая на доли секунды, пронзительно взвыли его собственные инстинкты.
Осознание пришло мгновенно. Что-то или кто-то посягнул на то, что иномирная тварь с некоторых пор считала своим. Орден, подаривший ему некогда утерянное. Единение со всеми и с каждым в отдельности. Всеобъемлющее... Незыблемое... но такое теплое, бархатное и нежное. Оно успокаивало, дарило чувство защищенности и принятия. А еще был ритмичный гул бьющихся сердец, отдающийся жаркой пульсацией в жилах хтонической твари, отзывавшейся на него раскатистым урчанием. Он слышал многих и ощущал тоже многих. И потерять это завораживающее чувство принадлежности совершенно не хотелось. Не теперь...
А еще были химера-эмиссар,  Идалия и «близнецы», сейчас тревожно жмущиеся к нему в поисках защиты.
И сейчас на вот это вот все, что с таким трудом было обретено тем, кого когда-то звали Кийтал Кош Наршерри, было под угрозой, столь же нежданной, сколь чудовищно разрушительной.
«МОЕ!!! НЕ СМЕТЬ!!!»
Низкий, утробный рык заклокотал в глотке эльфа, переходя в задушенное кашляющее шипение, когда в голове грянул  гулкий ментальный приказ.
Голос химеры. Цепкие пальцы, сжавшие плечо. И оглушающая боль, когда Вирокс, активировав и ухватив его печать призрачными пальцами, рванул ее наружу.
- Делай... – глухо рыкнул Наршерри, цепляясь появившимся хвостом за ножку стола, чтобы удержаться на месте и удержать белых Сигеру. – Что... считаешь... нужным...
Дыхание сбилось, слова застревали в глотке. Темного выгнуло от боли, когда поток черной с багровыми сполохами энергии хлынул внутрь, сращивая, и изменяя, печать с ядром, вплавляя ее в саму суть иномирной твари. Кийтал не видел, но скорее почувствовал, как истончаются лучи «звезды», а ее центр наливается алым. И вместе с изменившейся и вернувшейся на прежне место печатью, поток Источника стал ощущаться эльфом так ярко, как никогда до этого. И одновременно пришло понимание,  что черпать из него он может намного больше и быстрее.
Тварь рванулась наружу, выламывая клетку и заостряя черты лица, обтягивая посеревшую кожу на костях черепа темного. Губы истончились и более уже не скрывали длинных изогнутых клыков, влажных от слюны и крови, сочившейся из прокушенной губы. Глаза затянуло белесой пленкой, голова запрокинулась.  Узловатые пальцы с острыми когтями цепко держали Рё и Нуми.
Печать обожгла кожу, энергия из Источника потекла сквозь тело Наршерри, ставшее таким же проводником, как и многие вокруг, устремившийся к сияющему над головой огромному сигилу, напитывая его. Хрупкую фигуру эльфа заволокло угольно-черно дымкой, пронизанной изумрудными сполохами, которые с каждой секундой становились насыщенней и ярче, пока не стали походить на плотные клубы дыма.
Наршерри старался сберечь свой резерв, понимая, что собственных сил было слишком мало, чтобы исполнить приказ демиурга. Иномирная тварь, перекачивая энергию Источника в висящую над планетоидом пентаграмму, намеревалась защищать то, что считала своим до последнего вздоха. Угроза, явившаяся в виде разрушительной червоточины, должна быть уничтожена. Любой ценой.
И Шарх намеревался заплатить эту цену.  
«МОЕ!!!»

[Юпитер Тома]

Все произошло так быстро, что Юпитер даже не успел ничего понять. Единственное, что он успел, — поздороваться с господином Наршерри и остальными гостями ложи — заинтересованно наблюдающими за Тери снежноволосыми близнецами, юношей и девушкой, которых приобнимал господин Наршерри, с серьёзным темноволосым мужчиной, который едва посмотрел на него и с белокожей и беловолосой красавицей-дархаткой.

Господин Наршерри успел кивнуть в ответ, а дальше в голове у Юпитера все смешалось. Сначала кто-то вероломно нарушил его границы, накинувшись на него сзади и заграбастав в свои объятия.  Судя по пышному бюсту, к которому его прижали, это была некая дама, и судя по флеру горячительных напитков — была достаточно пьяна, чтобы шокировать Юпитера следующими словами:
— Простите моего друга! Он после сотрясения не соображает, что говорит!

Тери вяло попытался вырваться из объятий, больше даже заинтересованный в том, что будет дальше. Он не любил, когда его трогали посторонние, но у дамы были...уши?!
Но она, определённо, не была одной из хаари, эти уши были скорее заячьи...
"Значит, есть ещё расы, которые произошли от наших древних предков...или это какое-то смешение рас? В любом случае, это немного роднит нас, и если помочь ей протрезветь, то мы можем поговорить"
Пока Юпитер, немного вывернувшись, но все ещё оставаясь в объятиях ушастой незнакомки, рассматривал её уши, она, тем временем, продолжала извиняться за него перед Кийталом Наршерри и остальными гостями ложи:
— Я тебя уже везде обыскалась!
"Зачем она извиняется за меня? Может, она меня с кем-то спутала?"
Но додумать мысль Юпитер не успел, потому что почувствовал, как его тело стало легче, и он, вместе с ушастой незнакомкой легко оторвался от пола и взмыл вверх, в потолок.
В этот же момент голову пронзила адская боль от чужого голоса — Тери был слишком восприимчив к телепатическим посланиям, особенно если они исходили от невероятных по силе магических существ, а сейчас голос принадлежал не абы кому, а самому Энтропию, и судя по всему, в своих головах его услышали все маги определённого уровня.

Все вокруг искажалось под действием жуткого притяжения, которое вызвала сотрясающая магический эфир аномалия в небесах, гости Цитадели пытались удержаться за столики, кресла в ложах, перила и арки, гул и паника нарастали, а в главной арене, тем временем, образовалась огромная воронка от мощного взрыва, а следом, над ней образовалась огромная печать.
Тери услышал призыв направить все силы в печать, но сделать это было невероятно сложно, учитывая свою неподготовленность к таким событиям и кричащую над ухом нетрезвую даму.
Пока Юпитер старался извернуться в объятиях девушки, чтобы повернуться к ней лицом и при этом не отпустить её, на них полетели осколки от разрушенных окон, и только он приготовился использовать защитную магию, как некто сделал это за него — огромная энергетическая рука прикрыла их, а потом Тери увидел и владельца руки, которого несло им навстречу — молодого человека, производящего даже по мимолетному впечатлению особую царских кровей.
Но, в воздухе, на пути к неминуемой гибели, рискуя пропасть в червоточине навсегда, Тери даже не успевал отблагодарить спасителя.
Он схватил ушастую компаньонку по несчастью за плечи и крикнул ей:
— Вы должны срочно протрезветь, а то я сделаю это за Вас! Придите в себя, иначе мы оба можем умереть!
"Дурацкая вежливость рано или поздно сведёт меня в могилу, и на этот раз червоточина вряд ли меня пощадит..." — мелькнуло у него в сознании, пока он спешно оглядывался вокруг, ища, за что бы зацепиться.

Странным был факт того, что Юпитер продолжал сохранять невозмутимость. Видимо, сказывалось то, что это не первый случай, когда его жизни угрожала подобная опасность, ведь на Аркхейм он попал тоже через червоточину.
Вид разрушающейся Цитадели вызвал болезненные флешбеки в виде образов разваливающегося на кусочки космического корабля и Юпитер даже позволил себе разозлиться, и на волне этой злости, увидев обломок балкона на втором этаже Цитадели он просто изо всех сил вцепился одной рукой в балкон, а другой — прижал к себе девушку. С помощью защитной магии он создал барьер, чтобы оградиться от летящих осколков и обломков стен Цитадели.
— Барьер ненадолго защитит нас от обломков, но не от притяжения, поэтому, дорогая моя, протрезвейте пожалуйста! — Тери буквально прокричал это в ухо незнакомке, с нарастающим ужасом оглядываясь на происходящее вокруг.
Он видел, что эмиссары Дискордиума уже направили все свои силы в сигилл, и возможно, у них есть шанс на спасение. Если бы Тери больше тренировался в передаче своих сил...

Кубики - хорошо

[Хель]

Хель улыбнулся подошедшему принцу и слегка наклонил голову. Старые привычки не давали забыть, что династия Цзин все же относится к правящим домам Лиреи. А он тут... ну, так, лавочник с Харота. Впрочем, похоже, не только он чувствовал неловкость: даже Пин словно чуть стушевался в компании брата. Хтоник ощутил короткий укол печали: ему интересно было, какой образ хотел принять юный принц. Способности метаморфа сами по себе невольно притягивали его.

- Здравствуйте... - запнувшись, ростовщик покачал головой и вздохнул, будто усилием воли избавляясь от какого-то груза на душе, - здравствуй, Юй. Турниры точно не для меня, я не боец, - усмехнувшись, хтоник повыше поднял трость, будто демонстрируя свою ущербность для боя. Забавно, что именно эту самую трость он вполне мог бы использовать и как оружие.

- Корвус остался в лавке, но я обещал принести ему что-нибудь вкусное.

Нервозность все же выдавала себя мелкой дрожью пальцев и подергивающимися уголками губ. Улыбка, хоть и теплая, не могла показаться спокойной. Хель последовал за принцами в роскошную залу. Нет, все это... он, наверное, никогда так и не научится чувствовать себя комфортно среди множества людей. Дыхание сбилось, хтоник чувствовал, как от пота липнет к спине ткань жилета. Сердце делало кульбит каждый раз, когда кто-то из окружающих оказывался достаточно близко, чтобы вот-вот задеть плечом. А такое в толпе могло случаться часто — даже при том, в чьей компании шел ростовщик.

Только оказавшись за столом, Хель смог выдохнуть. Но на предложение незнакомки лишь качнул головой. Взгляд его слепо скользнул ей за спину — хтоник почти ничего не мог различить, пока справлялся с собственной слабостью. Когда он подумал, что неплохо было бы попросить принести воды, девушка уже исчезла.

И тогда же... странная дрожь где-то на самой грани восприятия. Хель вскинул голову, отыскивая росчерк света в небе. Комета? Падающая звезда? Давай загадаем желание! Хель покачал головой и перевел взгляд на принца, чтобы заметить, что Юй так же смотрел на него. Похоже, они оба что-то почувствовали. Вроде тревожного предвкушения. Опасность? Хель опустил взгляд и нахмурился, рука рефлекторно скользнула к набалдашнику трости, которую, присаживаясь, ростовщик аккуратно прислонил к своему стулу.

Всего за миг, пока Хель оценивал случившееся, младший из принцев уже сорвался в толпу. Хтоник взглянул ему вслед с долей тревоги: что-то подсказывало, что сейчас лучше держаться как можно ближе к тем, кому доверяешь. Из всего этого зала (по крайней мере, из тех, кого Хель мог разглядеть) хтоник доверял только своим спутникам.

- Сомневаюсь. Похоже, ему просто неловко в тво... в нашей компании, - быстро поправился ростовщик и вздохнул. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому мог понять Пина. До того как Хель стал хтоником, в той прошлой жизни, которую хтоник не помнил, у него у самого был брат. Судя по обрывкам информации, до которой получалось добраться, их отношения тоже не были безоблачными.

Прежде чем хтоник успел ответить, неприятное ощущение опасности усилилось... и мир вдруг пришел в движение. Все произошло так быстро, но казалось, заняло целую вечность: небо расцвело вспышками, гравитация ослабла. Хель испугался уже всерьез, когда разом лишился опоры. Взлетели вверх принесенные тарелки, каким-то чудом стол и стул остались на месте, и Хель набалдашником трости, как крюком, зацепился за ножку стола. Да и принц вдруг...

Оу май... Хель почувствовал, как начинают гореть щеки, хотя он мог бы по пальцам пересчитать моменты, когда бледность уступала такому стыду. Прижатый к столу нависающим сверху и явно применившим магию, чтобы удержаться, принцем... он никак не мог выбросить из головы совсем, между прочим, не принадлежащие ему самому мысли. Зато запертое под ребрами альтер-эго довольно урчало, подбрасывая одну картину за другой.

Свободная от трости рука обвилась вокруг талии Юя, другой Хель все еще цеплялся тростью за стол. Но почему-то никак не мог заставить себя произнести хоть что-то. Альтер-эго вопило, чуть ли не стремясь вырваться из тела, а ростовщик молился, чтобы этого не случилось. Слишком провокачионной для Чудовища была ситуация. Хель упорно отмахивался от картин, в которых когтистая лапа ласково гладит обтянутое тканью плечо принца, оскаленные в счастливой улыбке зубы клацают в дюймах от лица...

Вот хтон!

- Я держусь за стол, - с опозданием, но лучше поздно, чем никогда, выдохнул хтоник, - ты не чувствуешь, где может быть Пин?

Все же принцы были братьями, может, Юй мог почувствовать хоть примерно энергетику младшего. Хель запрокинул голову, пытаясь рассмотреть что-то в царящем вокруг хаосе. В хаосе... да, занятно, ведь именно хаосу это место и принадлежало. Предупреждение не выпускать альтер-эго было сейчас совершенно излишним — Хель просто сгорел бы от стыда, если бы Чудище сейчас вырвалось. Достаточно было тех мыслей, что транслировало альтер-эго, наблюдать, как оно еще и пытается их исполнить было бы слишком. Оставалось радоваться, что Корвус остался дома — птица и без того часто подвергалась опасности по глупости друга.

Укол стыда стал лишь сильнее, когда Хель осознал: принц остался возле него, вместо того чтобы броситься искать брата. Хотя как бы это сейчас получилось, тоже трудно сказать... но все же Хель почувствовал себя виноватым. Даже зная, что Пин довольно силен и талантлив, беспокойство не унималось. Но сделать с ним Хель сейчас не мог ничего, вместо этого...

В сознание пробивался голос демиурга, призывающего влить магию в общий источник. Хель плохо представлял, как это делать, но... он много что себе плохо представлял, но все равно делал. Так и сейчас, он вдруг ощутил жжение в центре ребер, словно знак принадлежности к ордену решил напомнить о себе. Все силы, которые мог найти в себе хтоник, он направил в указанную Энтропием цель.

[Энтропий]

» раздел с обсуждением квеста «

Вливаемой в печать энергии хватало, чтобы полностью окружить ею планетоид и начать его перемещение короткими пространственными сдвигами. Важно не только максимальное удаление от открывшейся червоточины, но и сохранение целостности Дискордиума.

Вот только червоточина не сдавалась, будто бы обладая неким примитивным разумом, она начала притягивать к себе живых, причём, явно делая это случайной выборкой. Давление на космическое тело ослабло, а на несколько десятков разумных усилилось. Словно хищник, который отказывался признавать своё поражение.

Цзин Пина, Цзин Юя и Хеля окружила настолько странная энергия, что не заподозрить в ней чуждость практически невозможно. Невидимые щупальца окутали героев в кокон и потащил их через дворцовые арки прочь из зала. Такие же щупальца обхватили Юпитера и его спутницу.

Магия в ту же секунду перестала откликаться, и вот, с поверхности Дискордиума поднимались вверх десятки хаоситов. Концентрация антимагической энергии в держащих своих жертв щупальцах была настолько велика, что Энтропий довольно быстро понял: у него не хватит времени прямо сейчас разработать новую печать, дабы противопоставить её червоточине. Работа с аномальными червоточинами сама по себе довольно сложная, а если речь идёт о сверхмассивной, то и говорить нечего. Будь у него хотя бы немного больше времени, хотя бы ещё минута, можно было «повоевать», Но увы, меньше чем через 20 секунд, она получит свою жатву.

Самого Энтропия червоточина не выбрала в качестве жертвы, поэтому тот разбежался и прыгнул на несколько десятков метров, схватившись за ногу одного из хаоситов, им оказался представитель иномирной расы хаари. Когда они все оказались на уровне орбиты, Энтропий окутал каждого защитным коконом, оставалось надеяться, что энергии хватит. Минутой ранее он приказал защищать планетоид и оберегать орден до его возвращения.

Он уже чувствовал, насколько далеко их забросит это конкретная червоточина. Она надвигалась, будто чёрная дыра, магия слабела, но при приближении энергия начала окутывать и самого Энтропия, лишая его силы, и одновременно защищая от вероятного развоплощения. Когда чернота сомкнулась вокруг, он почувствовал полёт, миллионы световых лет в секунду. Их ждал очень далёкий мир... летели они долгие часы.

Связь с Аркхеймом слабела и вскоре полностью утратилась.

ВНИМАНИЕ! УМИ героев понижен [понижение идет от исходных показателей]:
Энтропий: IV
Цзин Юй: III
Хель: III
Цзин Пин: II
Юпитер: II

Энтропий открыл глаза резко, также резко сел, над головой простиралось темное небо, усыпанное звездами и озаренные люминисцентным сиянием, будто реликтовое излучение. Вокруг парили крохотные островки земли. Каждый такой островок был не больше 10 метров диаметром, и буквально в паре метров от него лежали двое ушастых. На соседнем острове ещё трое: Цзин Пин, Цзин Юй и Хель. Острова оказались связаны тонкой, казалось бы ювелирной цепочкой из чистого золота, но она точно держала их вместе, между островами было наверное метров тридцать. Энтропий подполз к краю и свесился вниз, там внизу парили, уходя всё ниже и ниже, белоснежное молочное марево.

◄ пишем в любой последовательности, я планирую писать пост примерно через 7 дней, так что не задерживаем :glasses:  ►

[Цзин Юй]

Юй чувствовал, что Хель напряжён и нервничает, но списал это на то, что вокруг творилось черт знает что. И не удивительно, даже он сам нервничал и беспокоился, пускай этого и не было видно. Их неумолимо тянуло в эту огромную черную дыру. Принц опустил взгляд на Хеля, понимая, что не сможет выстоять перед этой чудовищной силой. Тут никто не выстоит. Слишком сильным было притяжение и гравитация.
- Нет, я не знаю где он, слишком много людей, - ответил он чуть хриплым голосом - Но не переживай, мой брат хоть и юн ещё, но он сильный и он военный, как и я.
Едва Юй произнес эту фразу, как его тело тело, да и Хеля тоже ухватили щупальца, за мгновение до того, как они дёрнули его в сторону двери, принц прижал Хеля к себе, чтобы не потерять. Щупальца потащили их прочь, к выходу и вверх к червоточине.
- Держись! - крикнул принц, осматриваясь. В стороне он мельком заметил двух хаосистов, оба были необычной расы, с длинными ушами. Почти рядом с ними, только выше, он наконец увидел своего брата, его тоже тянуло вверх, но кажется с ним было все в порядке.
Юй снова пытался использовать гравитацию, но магия давала сбой. Вокруг творился настоящий хаос. Щупальца подтянули их черной дыре и принц положив ладонь на затылок Хеля, прижал его лбом к своему плечу, чтобы тот не смотрел. Теперь им ни что не могло помочь, даже Энтро. Юй это знал, пространственная магия была слишком мощной. Если бы здесь было с десяток магов восьмого уровня, возможно они бы вместе и смогли бы побороться, да и то не факт, что что-то получилось бы. Юй опустил голову вниз, заметив, что Энтро ухватился за ногу одного из хаосистов. Похоже в черную дыру засасывало не всех. Но по какому принципу червоточина выбирала тех кто ей нужен? По принципу не везучести? Это была последняя мысль, прежде чем тьма окутала из окончательно.
Магия перестала работать вовсе, да и принц не стал бы ее использовать, даже будь такая возможность. Они были внутри аномалии о которой ничего не известно. Кто знает к чему привело бы вмешательство, возможно их разорвало бы на мелкие частицы, превратив в пыль.
Перелет был долгим и не самым приятным. Голова кружилась, вокруг было темно, принц не знал сколько времени они летели, но казалось само время растянулось на часы.
Когда он вновь открыл глаза, вокруг было светло. Такой яркий контраст, после черноты, что глаза невольно заболели. Пришлось зажмуриться, выждать пару секунд и снова осторожно открыть глаза. Итак, они все таки оказались в ином мире. Он, Земли и Пин оказались на одном из островков. Вокруг было довольно красиво. Но принц обнаружил неприятный факт, его уровень магии упал больше чем на половину. Как будто он снова стал подростком, до того, как встретил того судьба ночного хтона. Вздохнув, Юй осторожно поднялся и сел.
- Ты в порядке? - обратился он к Хелю, затем перевел взгляд на брата, но так ничего и не сказал ему. Вопросы о том, почему ты убежал и прочие выяснения отношений сейчас были ни к месту. Поднявшись на ноги, он заметил на ещё одном островке тех двух хаосистов с ушами, а ещё на одном был Энтро, который "зайцем" сюда попал.
Итак, встал главный вопрос, почему утянуло именно их? Выбор был случайным или осознанным? Судя по тому, что добирались они очень долго, это слишком далёкий мир. Своими силами им точно назад не вернутся. Вопросов как всегда было уйма, а ответов никаких. Юй вздохнул и осмотрелся. Ладно, того уровня магии должно хватить на то, чтобы хотя бы материализовать крылья и призвать меч. Значит переместится с островков они смогут. Вопрос в том, куда? Принц пока не видел что-то, что походило бы на "большую" землю.

[Хель]

Дыхание застревало в горле, в висках пульсировала боль. Когда речь заходила о магии, Хель не знал умеренности — и теперь количество отданной силы грозилось унести с собой и рассудок. Почти не слыша слов принца и не понимая, что происходит, хтоник благодарно уткнулся лицом в плечо Юя, задавливая кашель, готовый сорваться с губ.

Бессмысленно и бесполезно, - прошептало сквозь пульсирующую боль альтер-эго, - вот так помрешь — и не заметишь. Интересно, от нас останется два трупа или все-таки один? Смех поглотило эхо, а хтоник моргнул. Отчаянно вздохнул, усилием воли возвращая себе контроль над собственным телом.

Чудовищная аномалия уже поглотила их, и Хель позволил себе чуть отстраниться, попытаться взглянуть вокруг... бессмысленная затея. Темно и пусто, только пальцы еще цеплялись за ткань чужого рукава да за опору собственной трости. Хтонику уже приходилось попадать в аномалии — но впервые он чувствовал, как продирается сквозь толщу пространства, словно тонет в вязкости киселя. Впервые чувствовал: червоточина не просто переносит в другое место или в другой мир, она выдирает, словно сорняк, из прежнего мира — с корнями, подрезая старые связи. Магия затихает, сил становится меньше, собственный разум кажется хрупким, словно надколовшийся фарфор...

Хель распахивает глаза и жадно глотает воздух. Он почти уверен, что видел сон, и теперь призраки кошмара дрожат на коже, мурашками скатываются вдоль позвоночника. Хтоник понимает, что лежит на спине на твердой поверхности, на земле, если его не обманывают собственные руки. В правой все еще находится металлический остов трости, и хтоник притягивает артефакт к груди, словно драгоценность. Потом не без труда переворачивается набок и только тогда приподнимается. Странное чувство кружит голову, усталость выдает себя тонкими трещинами, бегущими по коже.

- Да, в порядке, - врет хтоник, хотя чувствует себя расколовшейся чашкой. Все еще не находя в себе смелости выпустить трость из руки, пальцы другой он тянет к собственному лицу, касается губ, тут же отводит ладонь — пальцы пачкает кровь вперемешку с пеплом. Еще одно касание находит излом, протянувшийся от уголка губ к подбородку. Радоваться нечему — но и подступающих признаков большей слабости ростовщик не находит.

Как не находит и сил. Магия отзывается, но плещется едва, словно остаток чая в опрокинутой кружке. Руки дрожат, разум все еще пытается осознать произошедшее. Стыдно проявлять слабость, и хтоник заставляет себя замереть, ненадолго прикрывает глаза. Не время.

После этого он оглядывается. Парящие острова, связанные тонкой золотой нитью, похожи на иллюстрации в книге. В том, что вся красота пейзажа принадлежит чуждому миру, нет никаких сомнений, но Хель готов рассмеяться от того, что ловит себя на желании запомнить и после зарисовать открывшуюся картину. Чокнутый художник в нем до бесстыдства живуч.

- А вы? Принц? - вопрос не слетает с губ полностью, но Хель все же чувствует облегчение, ведь находит вблизи и Юя, и Пина. Сквозь пелену подводящего зрения отыскивает на другом парящем островке даже знакомую фиолетовую вспышку. Энтро — даже самому демиургу не повезло?

Хель так и остается сидеть на земле, обеими руками ухватившись за трость. Мысли мечутся в голове, словно мыши при виде Корвуса. Корвус... боль вонзается под ребро, заставляя болезненно вздрогнуть. Облегчение — как хорошо, что пернатый друг не подвержен опасности, - мешается с виной. Хель не может позволить себе предаваться слабости, когда он обещал вернуться домой. И принести вкусняшек чудовищной птице.

[Цзин Пин]

—Я в порядке, —громко ответил эон неподалеку, но взгляд его был направлен в другую сторону от Хеля и Юя.

Образ принца после неприятного и очень долгого путешествия сквозь световые годы уже стоял на самом краю острова, нетрезво шатаясь и чуть ли не падая в пустоту вниз, в белое молоко из пыли или чего-то еще. Его глаза сияли, точно звезды, а лицо и указательный палец были направлены на соседний остров.
—Смотрите, это же Энтропий!

       Восторг и удивление Пина были настолько детскими, что стало ясно — демиурга он встречал чуть ли не впервые, помимо возможности получения от него аретфактного оружия в хаосе, но все же. Демиургов он вообще крайне редко заставал, разве что мог по телевидению. Тем не менее Энтро и эона разделяла пропасть между островами, которая самостоятельно Пину преодолеть было затруднительно без магии.

       Вокруг головы принца парило видимое фиолетовое облачко от принятого в цитадели напитка. Мыслить ясно он был не в состоянии, но все равно осмелился гадать, где они все находятся. Пускай в космических телах он был не силен, тем более в магических объектах космоса, которыми могли являться эти странное излучение и парящие острова с атмосферой: —Внизу все белое и, ай, слепит. Может быть мы на орбите планеты, и земля должна быть внизу за этим белым туманом? — Начал он рассуждать, свесившись над краем.

       Эон чувствовал, что остался практически без магии и только артефакт верно горел источником. На руках материализовались острые диски, и принц ненадежно метнул один из них в пространство снизу, ожидая, что он вот-вот вернется к нему в руки вместе с пылью или еще чем-то. Кажется, он хотел достать диском до воображаемой планеты, но явно не имел представления о расстоянии.

Метание диска — хорошо (15)

[Юпитер Тома]

Шансов удержаться не было с самого начала, особенно, если держишься ты не с помощью магии, а всего навсего лапами, которые практически неотличимы от человеческих рук, разве что покрыты гладким белым мехом и заканчиваются слегка загнутыми внутрь когтями. И сейчас под этими когтями балкое, за который он держался, рассыпался в бетонную крошку под воздействием разрушительной инородной силы.
"Я только начал привыкать к Аркхейму..." — обречённо подумал Юпитер, чувствуя, как его вместе со спутницей подхватывает агрессивная энергия, обволакивает прозрачными щупальцами и неумолимо тащит к закономерному финалу его короткой, но насыщенной жизни в этом мире.
Он видел, как не увенчались успехом старания множества хаоситов, и червоточина и не думала закрываться.
Не только Юпитер с ушастой дамочкой оказались в числе жертв червоточины, щупальца потащили вслед за собой ещё нескольких, вот только Тери никак не мог разглядеть, кто это.
"Нужно больше времени, и даже если Энтропий и сможет ликвидировать её, то это будет уже после того, как нас...что?!" — даже в критической ситуации Тери не переставал анализировать, но мысль сбилась, когда сам Энтропий ухватился за его ногу и...полетел вслед за ними прямо в червоточину. От изумления Юпитер временно потерял способность анализировать, отметив только, что Энтропий поставил некий защитный кокон вокруг них, а это, как минимум, значит, что так просто они не умрут.
"Что бы я сейчас ни думал, я в любом случае не могу даже представить, что нас ждёт.. " — с такими мыслями Юпитер встретил бесконечную черноту, в которую их затягивало и увлекало все дальше от Аркхейма.

Юпитер открыл глаза, и его взгляд потерялся в бесконечности тёмного, усеянного звёздами неба. Это было чужое небо, не принадлежащее Аркхейму. Сделав глубокий вдох, Тери ещё раз в этом убедился. Его тонкое обоняние никогда не подходило его, и он мог отличить воздух на каждой из планет Аркхейма от совсем иного воздуха, в другом мире.
Как ни странно, он ничего не сломал и не повредил. Небольшие ссадины можно легко залечить, но..
— Что с уровнем сил?! — воскликнул Юпитер, и этот факт взволновал его куда больше, чем попадание в другой мир.
Все таки с червоточиной и иными мирами он сталкивается уже не первый раз, а вот резкое снижение магических сил с ним случается впервые за всю сознательную жизнь.
Громко возмущаясь, Тери встал и оглянулся. Недалеко от него приземлился Энтропий, и Тери испытал смешанное чувство восторга от того, что рядом с ним находилась столь влиятельная персона.
"Ну вот, мысли материальны, хотел встретиться с демиургом хаоса — пожалуйста, получите распишитесь, и наслаждайтесь прекрасным видом нового мира и магической силой уровня подростка".
Крохотный парящий островок зелени, на котором они находились, ничем не отличался от множества других таких же островков, утопающих в белом ватном мареве.
Юпитер не рискнул приближаться к самому краю, как это сделал Энтропий, но сделал шаг вперед и спросил:
— Там что-то видно? Может, там внизу есть земля, и мы сможем спуститься?
Подарив во внутреннем кармане пиджака, Тери достал портсигар, и закурил, благо артефакт вроде бы работал стабильно, что ещё раз подтверждало, что самые простые магические технологии — самые надёжные, и хотя бы пагубная привычка останется с ним в этих чужих краях.
Взгляд упал на золотистые тонкие цепочки, которые словно удерживали острова друг с другом, не давая им разлететься. Проследив глазами одну из таких цепочек, Юпитер пригляделся к соседнему острову и наконец-то заметил трех человек, которые так же оказались жертвами червоточины. Он видел их в Цитадели, но не знал лично.
— Хаоситы на том острове, они тоже нас заметили. Нам надо как-то добраться друг до друга. Внешне этот мир выглядит безобидным, как сказочная картинка. Но что-то мне подсказывает, что все не совсем так, и оставаться разделенными  может быть небезопасно. Но что же делать?

[Энтропий]

Ощущать себя до смехотворного слабым неприятно и азартно одновременно, словно мир обещает новую интересную игру, в которой хаотичная натура демиурга сможет насытиться столь желанным разнообразием и множеством форм реальностей. Или бесчисленных и прекрасных форм жизни.

Энтропий присел на край острова, свесив ноги, потрогал цепочку, соединяющую острова. Невероятно стабильная, до невозможного упорядоченная магия материи, вот только источником этой магии служил сам остров. Первой странный звоночек. Сорвал с фиолетовой повязки на волосах металлическую «гильзу» (племенное украшение в виде маленькой гильзы) и бросил вниз.

Хаотичный поднялся и махнул рукой остальным, — тем, кто был на соседнем острове.

— Физические законы этой планетной системы жёстко срезают наши возможности. С источниками всё нормально, просто влиять на этот мир мы способны гораздо слабее, — ответил Энтропий Юпитеру.

— Внизу туман, и этот туман сияет, словно звезда под нами, здесь это не очевидно, но если приглядеться к контурам ниже расположенных островов, видно преломление света. А ещё аномальная гравитация, на островах она привычная, но судя по тому, с какой скоростью падает груз, мы можем попробовать спуститься своим ходом.

Энтропий вновь сел на траву, а после лег, буду-то бы к чему-то прислушиваясь.

— Да... уж... занимательно. Да, мы сейчас отправимся, только прежде, приложи-ка ухо к поверхности? И капля усиливающей магии для восприятия.

Сперва ничего слышно не было, но если проделать этот фокус и подождать, то можно услышать звук, похожий на сердцебиение.

— Ладно, дружно сделаем вид, что это работает магический мотор.

— Где я, что происходит? — простонала пришедшая в себя Амайна, она села и потёрла слезящиеся от головной боли глаза. После посмотрела на остальных. И чуть было не брякнулась в обморок.

Мало того, что здесь их высочество Цзин Юй и Цзин Пин, так её угораздило вляпаться в какое-то дерьмо с Энтропием. Демиургам Амайна никогда не доверяла. И если бы другие люди также любили историю Аркхейма, то вряд ли испытывали хоть малейшее восхищение перед этими монстрами в человеческом обличии. Потому девушка лишь поджала губы, когда услышала нотки восторга в голосе Пина.

— Нас поглотила сверхмассивная червоточина, — спокойно ответил демиург, уже подходя к краю, где как раз поблёскивала золотая цепочка, — но мы выжили. Червоточина и не стремилась убивать, напротив... — Энтропий усмехнулся и разбежался, за несколько десятков секунд перебегает с одного острова на другой по золотой цепочке, оказавшись на островке, где сейчас находились эоны и Хель, обернулся, посмотрев на Юпитера, — вы идёте?

Тем временем диск, пущенный Цзин Пином, во что-то врезался и был уничтожен. Хотя точнее будет сказать погашен этим столкновением.

И всё-таки здесь было совсем не ярко, даже сумрачно, возможно глаза принца просто восприняли этот тусклый свет столь болезненно из-за сильного недомогания после перемещения. Если сравнивать здешние окрестности со временем суток, то на островах, которые можно было бы назвать верхними (потому что над ними ничего не было), поздний вечер.

— Предлагаю спускаться вниз, у меня при себе есть осколок Талитха, это артефакт который мы используем для перемещения между мирами, но, похоже, в данном случае он бесполезен. И это крайне... крайне хреновый расклад. Забравшая нас червоточина явно имеет некое целеполагание, возможно зачатки разума или возможность внешнего контроля. Нужно найти способ вернуться домой, даже если придется воспользоваться тем же путем. — вряд ли они получат возможность управлять сверхмассивной червоточиной, тут что-то иное, но что?

И всё-таки, этот мир дышит жизнью, а ещё порядком, но каким-то извращённым, противоестественным. И жизнь здесь тоже противоестественна.

— У вашего острова тоже бьётся сердце?

 Если кто-то захочет послушать, то обязательно ощутит медленные удары.

Энтропий посмотрел на небо и тихо добавил.

— А ещё я не удивлюсь, если солнце никогда не встанет.

Амайна посмотрела на Юпитера.

— Слушай, извини меня, я перебрала с алкоголем, это всё гномы, ты же знаешь, какая у них бывает вкусная брага. И пиво.

Она не хотела смотреть на Энтропия, ей хотелось убежать на другой остров. Но выбора не было.

— Меня кстати Амайна зовут. Ты ...?

"[align=center

Облик Энтро[/align]"]

МАГИЧЕСКИЙ РЕЗЕРВ ИСТОЧНИКОВ:
Энтропий: 7
Цзин Юй: 5
Хель: 5
Цзин Пин: 2
Юпитер: 3
артефакты работают на привычную мощность

[Цзин Юй]

Юй кивнул на вопрос Хеля, о самочувствии. Даже если бы с ним что-то было не в порядке, он бы не сказал, поскольку не любил беспокоить других. Принц снова осмотрелся и остановил свой взгляд на брате. Однако он даже предупредить не успел, как Пин уже начал действовать и метнул снаряд вниз. Юй нахмурился и подойдя к брату оттащил его подальше от края.
- Пин-эр, ты же говорил, что после обучения у дяди изменился. Но твои действия так и остались поспешными. А если там внизу кто-то есть и твой снаряд угодил ему прямо в голову? - не громко произнес Юй - Наша магия сейчас сильно ограничена, ее следует использовать только в крайнем случае.
Цзин Юй ласково погладил брата по волосам, все таки он ещё такой ребенок. В какой то степени принц немного завидовал Пину. У него детство закончилось слишком быстро, а юности не было совсем. Юю пришлось слишком рано повзрослеть. И теперь все его не сбыточные желание воплотились в его альтер-эго.
Принц перевел взгляд на соседние острова. Остальные тоже очнулись. Энтро вскоре перебрался на их остров. Юй отступил, чтобы демиург мог приземлится и когда тот оказался рядом, окинул его взглядом. Вообще это было второй раз, когда он видел Энтро так близко. Он был высоким, хотя и Юй был не маленького роста. Насколько помнил принц, этот облик божества был настоящим. И это резонно, их магия ограничена, стоит ли тратить те крохи, что остались, на поддержание иного облика.
Юй задумался над словами демиурга. Если червоточина втянула их сюда осознанно, то сам бог был тут не легальным гостем. И что этому миру нужно от хаосистов? Если бы тут был князь, он бы не упустил шанса подколоть демиурга, типа "Энтро, ты кому то задолжал что-то? И теперь нас забрали в уплату долга?". Но у принца туго было с чувством юмора, поэтому он промолчал.
- Подождите, - вмешался принц и чуть отступил к краю, прикрыв глаза и принимая облик хтоника. Синий цвет глаз сменился на кроваво-красный, зрачки стали вертикальными и узкими, как у зверя, а за спиной появились два кожистых, белых крыла. Все таки облик хтоника был куда более полезен сейчас, поскольку все чувства и ощущения резко возрастали, как и инстинкты.
- Господин Энтропий, позвольте я спущусь первым. Если там внизу опасно, то я хотя бы смогу улететь. Если все в порядке, то я отправлю вам ментальное послание, - принц повернулся к Хелю - Присмотри за моим братом.
Принц распахнул крылья и оттолкнувшись от края острова перелетел на тот где остались девушка и парень с необычной аурой и внешностью зайца. Приземлившись на их остров, он подошёл к ним. Все таки сейчас, у него были крылья, которые не нужно было создавать по средством магии. То есть крылья были частью его физиологии после становления хтоником, точно так же, как и этнархов, только у последних они были от рождения, а Юя после...хотя становление хтоником можно тоже считать новым рождением.
- Прошу прощения, я помогу вам перебраться на остров к остальным. Доверьтесь мне, я уже проделывал это раньше, - принц обхватил одной рукой парня, а другой девушку, оттолкнулся от земли и перелетел на остров где были остальные. Ему не впервой работать "частным рейсом", так что перенести двух существ проблем не было, да и расстояние не большое.
- Я отправлюсь вниз, если все в порядке, то подам сигнал, - Юй развернулся и резко спикировал вниз, налету расправляя свои крылья, чтобы замедлить падение и погружаясь в это море белого тумана.
По мере того, как принц опускался вниз, белесая пелена расступалась, открывая вид на новые острова, которые становились все больше и больше. Юй не знал на сколько метров он опустился вниз, когда заприметил на одном из островов очень крупном, намного больше, чем те, что были выше, поселение. Принц не стал опускаться рядом с домами, решив приземлится в стороне, подальше от селения. Не известно кто здесь живёт, и живёт ли вообще и как они отреагируют на его появление. Оказавшись на твердой земле, молодой эон осмотрелся. Этот мир был крайне странным, если он полностью состоит из таких вот островов, то как выглядит планета в целом? И как выглядят источники воды? Да, в Архейме тоже были парящие острова, но все таки планеты состояла из континентов и морей, а тут какая то не понятная структура.
Юй поднял голову вверх и обратился к своим товарищам по несчастью по средствам телепатии, надеясь, что она не блокирована здесь.
- "Можете спускаться. Только осторожнее, внизу так же сплошные острова, но более крупные. Я на одном из таких островов, тут есть какое то поселение."

[Хель]

Немыслимое количество вещей нужно осмыслить. Роскошь позднего вечера, почти умиротворяющий пейзаж, несмотря на весьма странное путешествие. Золотые цепи, связывающие между собой парящие острова. Размеренная пульсация, исходящая от земли под пальцами, словно стук сердца или эхо глубинного механизма. А вместо всего этого Хель врезается взглядом в Энтро.

Они уже встречались, но Хель все равно чувствует себя незнакомцем и чужаком. А в своем ослабевшем теле — еще и обузой. И хоть это не ко времени и попросту глупо... первым чувством, захлестывающим ростовщика, становится какая-то почти детская обида. Меня тебе подарили! Подарили! Как чашку! Как статуэтку! Как безделушку! Ты же видишь: я сломан, сплошные сколы и трещины! Зачем ты оставляешь меня на полке? Как будто у него есть право на такие вопросы. Как будто его обидел сам Энтро, а не сгинувший из ордена ренегат.

Хель опускает голову, делает вдох... и пытается задушить в себе эту глупость. Не без труда поднимается на ноги, обеими руками цепляясь за трость. Несмотря на слабость, похоже, он все-таки может двигаться, к тому же магия угасла не полностью, а артефакт в руках не кажется сколько-то пострадавшим. Хтоник, горбясь, подходит ближе к краю — смотрит, куда улетел брошенный Пином диск. Мир внизу, если таковой есть, тонет в молочной мгле. Хель поспешно отшатывается.

Ему не хочется прыгать вниз. Или падать. Вообще, этот маленький парящий островок кажется вдруг очень даже замечательным и уютным. Хель бросает за край еще один короткий взгляд и в своей приязни к почве под ногами, пусть и подозрительно стучащей, может даже поклясться.

Старательно избегая смотреть на демиурга, - откладывая неизбежное, - хтоник оглядывается по сторонам. Ему впору позавидовать принцу Юю: обличье хтоника того ни капли не портит, но вместо зависти приходит нечто, похожее на сострадание. Носить в себе сущность монстра в любом случае непросто, будь у тебя крылья или ряд торчащих шипов вдоль позвоночника.

Красота, - шелестит в сознании голос альтер-эго, наполненный восторгом и теплотой. Хель и в себе ощутил отголоски этого восхищения, хотя скорее откусил бы себе язык, чем признался в подобном.

- Конечно, - кивает хтоник в ответ на просьбу приглядеть за Пином, но на младшего принца смотрит, скорее, с пониманием, чем с излишней тревогой. Пусть они не так чтобы близко знакомы...

- Хороший был бросок... кстати, - тихо и как бы невзначай добавляет ростовщик, коротко улыбаясь принцу. Хотя улыбка выглядит скорее нервной, чем радостной. Хтоник прикрывает глаза, с силой опираясь на трость. Не хочется думать о том, как придется спускаться, потому что в голову приходят только самые нелепые варианты, вроде наколдовать стремянку или веревку... хотя, если речь идет о веревке, то сначала нужно наколдовать то, к чему ее можно будет прикрепить. Но если он угробит все оставшиеся силы на создание огромного булыжника под пресс, можно попрощаться с остатками и без того не безупречной репутации. Ох, нашел, о чем переживать! То, что мертво, умереть не может, - смеется Чудовище, и Хелю кажется, будто он ощущает скрежет когтистых лап за решеткой своих ребер.

Приближаясь к младшему принцу, хтоник все так же избегает смотреть на демиурга, но бросает короткие любопытные взгляды на двух незнакомых созданий. С представителями их расы он еще не встречался, и невольно думается: сколько еще ему неизвестно в мире. Надеясь, что его любопытство не сочтут оскорбительным, хтоник задерживает взгляд на длинных пушистых ушах. Он точно знает человека, - вампира, - которая бы тут же запрыгала на месте, хлопнула в ладоши и понеслась знакомиться. Вы такие красивые! - пропела бы она, - а можно потрогать? - и потянулась к ушам. До сих пор удивительно, что при таких привычках руки до сих пор при ней.

- Принц Пин... - торопливо выдыхает Хель, понижая голос. Просить о помощи неловко и почти унизительно, все равно что признаться в преступлении, и хтоник мучительно долго борется с собой. Потом приподнимает трость, будто пытаясь заранее оправдаться, - вы... не поможете спуститься?

Голос не дрожит, но заметно, что просьба дается с трудом. Если бы Юй не сорвался вниз, Хель попросил бы его, и это не было бы так тяжело. И он нервно отводит взгляд, заглядывает за край... и борется с искушением просто шагнуть туда — а дальше пусть свое дело делает гравитация.

Может, остальные так и поступят. И он окажется единственным идиотом, который боится прыгать. С другой стороны... он, скорее всего, здесь единственный идиот, который может вывихнуть ногу, банально споткнувшись на лестнице.

[Цзин Пин]

Диск не вернулся сразу, и Цзин Пин хмыкнул и встал на ноги, немного пошатываясь. Его брат уже оттащил его от края к этому моменту, но нетрезвый ум не слушал наставления Юя, и как только тот отошел, погладив макушку, Пин на четвереньках пополз по травянистой земле к краю, чтобы снова метать диски и точно телепортировать оба в руки, пока не забыл про один исчезнувший.

       Второе лезвие блеснуло в руке и с размаху отправилось в полет через холодное пространство, очень похожее на открытый космос. Диск оставлял следы в полупрозрачных облаках пыли, срезал свисавшую с островов сухую растительность и самостоятельно преодолевал твердые преграды, меняя курс. В конечном итоге он вернулся в руку Пина. Первый диск успешно телепортировался во вторую, и теперь оба были в сохранности.

       Принц вернулся к компании, хотя имел неудовольствие близко наблюдать за перевоплощением Юя. Глаза брата стали неузнаваемы, и появились атрибуты хтоника,  столь ненавистной Пину расы. Он отвернулся и посмотрел на приблизившегося Хеля.
—Я хотел проверить, что внизу, но диск, похоже самоуничтожился обо что-то твердое. Они сейчас оба вернулись и при мне, — Принц демонстративно покрутил лезвиями в руках. Но при следующем взгляде на мага, эон понял, что тот хочет о чем-то спросить.
       Хель приподнял трость, но принц никогда бы не подумал о нем, как о слабом человеке. Скорее принцу казалось, что Хель все время притворяется, ведь даже сейчас он ощущал большую силу источника по сравнению со своим. Однако много размышлять принц не стал, не мог по состоянию, да и в целом он был не думающим типом человека, а действующим.
       Острые диски нашли себе место за спиной принца, одетого в странное кимоно. Рука утвердительно приземлилась на плечо Хеля, словно Пин давал ему королевское разрешение на спуск вместе с ним: —Конечно, пошли!

       Щит вырвался из его артефакта и обрел знакомую форму гигантской руки. Эон повел Хеля прямо к краю, чтобы погрузить себя и мага на голубую ладонь, хотя мог обращаться несколько грубо, ведь оба были мужчинами, и принц не верил в слабость его друга.

       Под весом раскрытая гигантская рука начала опускаться подобно лифту. Острова пролетали перед лицом наверх, словно этажи, отличаясь от первых островков лишь большими размерами.

       В самом конце щит, на котором опускалось два мага, уперся об землю громадного острова, и наклонился, чтобы Пин и Хель съехали с него на траву.
       Пин поднялся и отряхнулся. Непонятные села должны были ждать их впереди, и эон пошел бы им навстречу, если бы не присутствие демиурга.
       Не то чтобы принц ставил главу ордена выше своих побуждений, но с теми небольшими силами, что владел сейчас Пин, он был не уверен даже будучи пьяным, что справился бы один в этих странных поселениях. Так что он просто ожидал команды Энтропия и сбора остальных хаосистов внизу.
       Тем временем он сел на землю, сложив под себя ноги, и стал собирать пирамидки из лежащих тут и там палочек, пока ждал остальных.

КУБИКИ

"пояснение"

Артефакт:
Полет Чакра 1/2
Неоновый щит 2/2 (активен сейчас)

[Юпитер Тома]

Вот так просто разговаривать с Энтропием было до ужаса непривычно, и ладно — задавать вопросы, но вот так просто отвечать, запоздало вспоминая, что наверное надо как-то более тщательно продумывать, что говоришь, постоянно держа в голове факт того, что перед тобой существо уровнем и могуществом настолько превосходящими, что захватывает дух.
Или это особенности этого мира не дают полноценно вдохнуть? Юпитер пробежался взглядом по другим островам, отмечая, что над более возвышенными к небу клочками земли властвовало темное время суток.
"Может, когда мы все спустимся вниз, то дышать станет чуть легче, и воздух будет не такой разреженный" — Юпитеру хотелось прямо сейчас посмотреть, что там, ниже островов, но он уговорил себя подождать спуска.
Слова Энтропия по поводу источника сил одновременно и успокоили и раздосадовали. Конечно, успокаивал факт того, что лично с ним все нормально, но это наталкивало на тревожные мысли о том, насколько их не принял этот чужой мир. А если не принял мир, то если он обитаем, кто знает, как примут их его жители.

Опустившись на колени и приложив ухо к земле, Юпитер последовал совету Энтропия и прислушался. Острый слух не подвел и в другом мире — у острова, как у организма как будто билось сердце.
— И правда, как живое. Интересно, этот...мотор бьется в унисон с остальными островами, или они все не связаны друг с другом? А если связаны, то можно ли их назвать единым организмом?
Вопросов становилось все больше и больше, но сейчас, находясь здесь, наверх, они вряд ли что-то выяснят.

Тем временем его ушастая спутница, накинувшаяся на него в пьяном порыве очнулась, и судя по всему, компания Энтропия не вызывала у неё вообще никакого восторга. Чуть позже он обязательно узнает у нее причину этого беспокойства.
"В конце концов, после того как она повешалась на меня в алкогольном припадке, я имею право что-то знать..." — подумал он, закатывая рукава рубашки и запоздало вспоминая, что пиджак он оставил на спинке какого-то стула в Цитадели.
Демиург уже собирался переместиться на другой остров, ко второй компании, предлагая присоединиться, как ушастая незнакомка обратилась к Тери, и он замешкался с ответом Энтропию.
— А...честно говоря, алкоголь меня почти не интересует, но я догадываюсь как обманчиво может быть ощущение градуса. Крепкие напитки пьются настолько легко, насколько сильно потом после них отшибает контроль над собой. Меня зовут Юпитер Тома, рад, что Вы наконец-то пришли в себя, — он протянул руку Амайне, чтобы помочь ей встать, и хотел спросить, с кем же она его спутала, но не успел, так как в этот момент с другого острова к ним, используя материализованные белые крылья, подлетел юноша с аурой эона. Это было достаточно неожиданно, но тем не менее Юпитер успел просканировать его ауру более тщательно, отметив, что крылья являются его хтонической частью.
— Спасибо за столь интересный способ транспортировки, — Тери слегка наклонил голову, рассчитывая хотя бы на короткое формальное знакомство после того, как кто-то вторгся в его личные границы, но незнакомый ему эон тем временем спикировал вниз, чтобы осмотреть территорию.
Юпитеру оставалось только вздохнуть, немного раздраженно отмечая, что за последние пару часов его уже дважды потрогали посторонние. Менталитет его расы не предусматривал излишние физические контакты между малознакомыми людьми, а высокая сенсорная чувствительность при низкой эмоциональной близости делала эти контакты чересчур дискомфортными, если к ним заранее не готовиться.

За то непродолжительное время, пока практически вся малознакомая ему компания оставалась на одном острове, Юпитер успел быстро отметить про себя, что один из незнакомых ему мужчин — хтоник, который, если Тери не показалось, остановил продолжительный взгляд на его ушах, а второй — эон, и судя по тому, как они держались, то явно видят друг друга не первый раз.
Когда и они, получив сигнал снизу, спустились с помощью уже увиденного им ранее артефакта, Тери внезапно ощутил навалившуюся усталость. Очень хотелось вернуться обратно на Дискордиум, в привычную обстановку Исследовательского Корпуса. Даже вечная тяга ко всему новому не могла побороть это гнетущее чувство, как будто внутри две противоборствующие силы сталкивались, но побеждала та, которая и блокировала его энергию. Давно он не чувствовал себя так странно.
"Это все из-за того, что я ограничен в магии. Поскорее бы спуститься вниз, может там что-то изменится".

[Энтропий]

— Господин Энтропий, позвольте я спущусь первым. Если там внизу опасно, то я хотя бы смогу улететь. Если все в порядке, то я отправлю вам ментальное послание...

— Валяй. Давайте только без господинов, ты — Юй, мне доводилось работать с твоим дядей, добрый малый, хтоника зовут Хель, я тебя отлично помню и нет необходимости делать вид, что мы с тобой два любовника в ссоре, — рассмеялся демиург, — Цзин Пин метаморф по крови и твой брат, и конечно же Юпитер, спец исследовательского корпуса Ордена, друг Оникса. Он мне про тебя рассказывал, прочил тебе высокие достижения в науке, полагаю, скоро мы это увидим воочию. Все к тому идет. Амайна у нас специалист по спасению, удачно завершила не один рейд. Так что у нас все шансы расшатать тот мир и вернуться домой, но не будем спешить, всякое приключение обогащает! — он широко ухмыльнулся. Демиург выглядел расслабленным и даже довольным происходящем, лишь глаза: холодные, с проблеском металла в зрачках, красноречиво показывали опасность сложившейся ситуации.

— И правда, как живое. Интересно, этот...мотор бьется в унисон с остальными островами, или они все не связаны друг с другом? А если связаны, то можно ли их назвать единым организмом?

— Я бы предложил тебе проверить остров теомагией, но при магических ограничениях тратить на это силы расточительно, впрочем, ты все равно можешь попробовать при желании. Вот только вряд ли удастся обнаружить что-то существенное, способное помочь нам вернуться назад. Поговорить с аборигенами будет равнозначно, — это, конечно, при условии, что местные жители не насадят их на пики в дружеском экстазе.

Не сказать, чтобы Энтропий находился в истинной форме, скорее, в человеческой ипостаси, да, истинной, но первородная его форма несколько отличалась.

Энтропий, судя по всему, не собирался брать на себя «широкой рукой» командование их маленькой группой, приказов не отдавал, но держался дружелюбно, без лишней отстраненности, пока еще он внимательно следил за каждым, словно силясь что-то для себя понять. Цзин Пин, видимо, испытывал сильное внутреннее противодействие внешним приказам. Разумные, порой, бывают крайне занимательны. Энтропий хмыкнул, оказываясь на гигантской руке вместе с  Пином, Хелем, Юпитером и Амайной. Однако на полпути сиганул вниз, позволяя своему телу отправиться в свободный полет, словно бы проверяя не то себя. не то этот мир на прочность.

Кстати об Амайне, девушка чуть засмущалась и быстро затараторила: «Ты только не подумай... я обычно так не напиваюсь... просто повод был, а вообще я даже в пабах меду заданиями почти не пью, наверное, по этому меня так скосило. Не представляю теперь, как могла тебя спутать. Слушай, извини, если вопрос будет бестактным, ты принадлежишь к расе фурри? Хотя те фурри, которых я встречала не обладали магией... у тебя странная аура...» — ее уши чуть подрагивали, — «пф... прости... совсем заболталась... у тебя артефакты при себе есть какие-то? Мой вроде как вместе со мной приземлился» — она материализовала длинной копье, покрутив его и спрятав обратно.

Энтропий приземлился на землю, — В целом безопасно, но высота и ускорение все равно приличные, если прочность тела не высока, лучше не рисковать, — сказал он, оглядевшись, разыскивая взглядом Цзин Юя, — ага... поселение, вижу... не особо роскошно живут ребятки...

Отсюда плохо было различимо то, что ждало их впереди, да еще редколесье закрывало нормальный взор, — «Давайте через заросли, на тот случай, если в деревне гостей жалуют мотыгой по голове» — предложил демиург. В прицнипе, как именно идти решать героям, Энтропий двинулся в направлении подлеска.

И чем ближе он приближался, тем уродливее казались эти пристанища, собранные из всего, что только попалось аборигенам под руку. Деревянные поленья, драные автомобильные покрышки (или что-то крайне на них похожее), камни, красные глиняные кирпичи и пучки сухого мха. Все это в высоту достигало максимум три метра и представляло собой нагромождение строений.

Огляделся и увидел лишь одного здешнего жителя. Неподвижный старик лежал на траве, вперившись в небо мертвыми тусклыми глазами. Удивительно (на самом деле нет), но за спиной старика два потрепанных жизнью, кое-где ободранных, сизых (или седых) крыла, сейчас они выглядели жалко. Над головой светящийся обруч энергии бледно-желтого света (представим нимб), впалая грудь едва заметно вздымалась. Старик был худ, на нем порванный грязный хитон. Похоже, до того как упал в траву, он бежал как раз со стороны деревни в сторону леса.

МАГИЧЕСКИЙ РЕЗЕРВ ИСТОЧНИКОВ:
Энтропий: 7
Цзин Юй: 5
Хель: 5
Цзин Пин: 1 артефакт 5/6
Юпитер: 3
артефакты работают на привычную мощность

p.s. когда я писал про разрушившийся серп, я имел ввиду просто воплощение магической энергии, а не артефакт.

[Цзин Юй]

Принц не мог не заметить, или скорее почувствовать недовольство брата, в тот момент, когда он принял облик хтоника. Юй знал, что Пину это не нравится, что он ненавидит, возможно даже это его пугает. Он не знал почему его брат так относится к хтоникам. Да и что он сам мог с этим поделать? Не принимать облик? Отрицать то, кем он стал? Обманывать себя и других? Нет, это не правильно. Не правильно, потому что самообман никогда не приводил ни к чему хорошему. Юю и так было тяжело принять тот факт, кем он стал, это тяжело для любого хтоника. Знал бы Пин в каком отчаянье он был, когда его выпустили из башни. Он не хотел жить, и лишь дядя смог вдохнуть в него это желание, помог пробиться через эту тьму безнадёжности, страхов и отчаянья. Юй смирился с тем, кем он стал, его не особо заботило то, что думали о нем другие, но когда такое отношение исходит от собственного брата, это все равно причиняет боль. Пин никогда даже не спрашивал о том, что пришлось пережить Юю и через что пришлось пойти. Но он все равно его осуждал за этот облик, давая понять, что он не более чем монстр, в человеческом теле.
Когда остальные опустились с острова, принц глянул на брата и отошёл подальше в сторону, понимая, что тому не приятно его общество. Остальным возможно тоже, ну кроме Энтро. Вряд ли бы он принял в последователи хтоников, если бы его отношения к ним были негативные. Принц остановился возле Хеля, и кивнул ему.
- Все в порядке?
А после они направились в селение. Энтро предложил идти через заросли, принц не возражал, они ведь и правда не знали, как отреагируют местные на их появление. С учётом того, что их магические силы внезапно упали, лишний раз подставляется было чревато для всех. По мере того, как они приближались, стали видны постройки, которые от силы можно было назвать домами. Юй даже по началу не смог разобрать что это за груды хлама? Может этот остров местная свалка и стоит спустится ещё ниже, чтобы посмотреть что там? Вообще пока молодой жон летел вниз, он все пытался представить, как выглядит планета, но так и не смог. Как будто кто-то или что-то раздробило планету на мелкие островки. И всё ещё было не ясно почему их затянуло сюда, для чего и кто это сделал? В том, что это было сделано специально, принц был почти уверен, уж больно избирательно червоточина затягивала их. Словно выбирая, кто ей больше подходит. Если бы не это, то здесь оказалось бы как минимум половина ордена, а не шесть человек.
На земле лежал какой то старик, с крыльями и странной штукой над головой. То ли он умер, то ли был при смерти. Юй помрачнел, слегка поджав губы, переглянулись с Хелем, потом посмотрел на остальных и все же решил первым подойти ближе. Он ведь хтоник, поэтому если что с ним случится, жалко не будет. По крайней мере брат точно вздохнет с облегчением, если Юй больше не будет позволить ему глаза.
Молодой эон осторожно приблизился к старику, рассматривая его и пытаясь нащупать жив ли он ещё. Но при этом он не терял бдительности, если из этих странных домов появится кто-то ещё. Может этот старик тоже попал сюда из другого мира? Опыт прошлых попаданий в иные миры, научил Юя не слишком то торопится оказывать помощь местным. Да и магии было сейчас не так много, он даже не решался использовать теомагию, чтобы проверить наличие живых существ в округе. Оставалось лишь полагается на инстинкты зверя, которые к счастью никуда не денется, в какой бы мир он не попал.

[Хель]

Хель вздрагивает от прикосновения. Чужие пальцы сжимаются на плече поверх плотной ткани плаща — но все равно обжигают, словно вместо человеческой руки к хтонику протянули раскаленную кочергу. Он едва сдерживает порыв отпрянуть, отшатнуться назад... чуть дергаются уголки губ, за дрожью ресниц скрывается мимолетная слабость.

- Благодарю, - безмятежно выдыхает ростовщик и следует за принцем на массив созданной артефактом ладони. О подобном применении щита Хель не задумывался, хотя универсальность была на лицо. Сам он нервно сжал трость в руке, не прикасаясь ее наконечником к магической руке — банальная предосторожность, чтобы артефакты не вошли в непредвиденное взаимодействие.

Кстати, о взаимодействиях. Ростовщик украдкой бросает взгляд на спутников и чуть отстраняется, чтобы случайно не коснуться кого-то. Тихие разговоры проходят мимо, пока хтоник сосредотачивается на том, чтобы сохранять видимое спокойствие. Это не так просто на движущейся платформе между незнакомцами, принцем Лиреи и демиургом.

Энтро... Хель радуется, что за волосами не видно алеющих ушей. Любовники в ссоре — если бы! Скорее, ростовщику кажется, будто он случайно столкнулся с матерью сбежавшей от него жены. Неловкость затопляет так, как не снилось бы и мировым океанам. Хотя они ведь даже не ссорились... но это едва ли помогает. Даже воспоминания о личной встрече меркнут, когда Хель оборачивается. Смотрит на роскошь подтянутого силуэта, на кляксы перьев в каскаде волос. А видит — призрака, ускользающего со смехом. Напоследок вонзающего клинок под ребра.

Это пройдет. Хель клянется себе, что пройдет. Но снова отводит взгляд, не имея достаточно сил ответить демиургу. Горечь несправедливой обиды портит и без того непростую встречу. Хтоник делает вид, что глядит вниз за край артефактной ладони, но не видит ничего, кроме собственных кошмаров. Постыдная слабость. Необходимо взять себя в руки, чтобы действовать сообща. Но вынужденная встреча все равно сравнима с ампутацией без анестезии.

В череде воспоминаний оживает еще одно... и Хель нервно кусает губы. Если принц Пин смотрит с неприязнью на хтонический облик своего брата, то уж на чудовище с шипами вдоль позвоночника и уродливо деформированным телом и вовсе должен смотреть с отвращением. Час от часу не легче.

Присутствие Юпитера и Амайны почти не вызывает беспокойства — и без того много факторов, заставляющих нервно держаться за трость. К их разговору хтоник не прислушивался, хотя подумал о том, что следовало бы перекинуться парой слов. Позже, обещает он себе, когда все они будут стоять на твердой земле, когда он сможет обернуться к спутникам с безмятежностью на лице. Или хотя бы со смутным ее подобием.

Когда Энтро срывается вниз, Хель вздрагивает и протягивает руку следом. Рефлекторное желание удержать, как будто беспокоишься за ребенка на колесе обозрения. Хтоник поспешно опускает пальцы, но смотрит вслед чуть ли не с благодарностью. Лишние секунды взять себя в руки, отогнать чужой призрак, дыханием обжигающий шею. Энтро... - выдох в волосы подобен удару в бок, хотя нет ни выдоха, ни удара. В несуществующем голосе обожание мешается с любовью. Уйди, - думает, просит, умоляет хтоник, и призрак с хохотом рассыпается в никуда. Боль остается — не та, нестерпимая и выкручивающая, как судорога. Но тупая, ноющая. Занозой застрявшая в позвоночнике. Не обращать бы внимание, только мешает при каждом вдохе.

Когда ладонь опускается, Хель с облегчением ступает на землю. С еще большим облегчением находит взглядом Цзин Юя. Морально легче держаться ближе к тому, кого знаешь, кому можешь доверять. Хель усилием воли кривит улыбку.

- Конечно, - лжет он без дрожи в голосе. Альтер-эго смеется и скребется в ребра, - все в порядке.

Он вовремя вспоминает о данном самому себе обещании, оборачивается к хаари и дархатке, чуть клонит голову. Трещина, протянувшаяся от уголка губ к подбородку, кажется глубже и шире, встревоженная улыбкой.

- Я раньше не проявил вежливости, прошу прощения. Как уже упоминал Энтро, я Хель.

Голос не дрожит, левая рука цепляется за рукоять трости, вгрызающейся наконечником в землю. Правую ладонь, прикрытую кожаной митенкой, хтоник протягивает вперед для рукопожатия. Нелепый ритуал знакомства, и пальцы чуть подрагивают, лишенные защиты материи. Своеобразное наказание за собственную слабость. Но хтоник все равно ждет — либо ответа, либо открытого отвержения.

А затем следует вместе с группой к подлеску. Мир вокруг уже не так захватывает внимание, хотя Хель не забывает об осторожности. Трость тихо постукивает в такт неровным шагам. Он замечает беспамятного незнакомца, но ничего не говорит. Взгляд изучающе пробегает по раскинутым крыльям, вдоль порванной одежды. Останавливается на лице, когда группа подходит достаточно близко, чтобы можно было различить черты. Хель делает еще пару шагов вперед, тенью следуя за лирейским принцем.

- Похоже, дышит, - замечает ростовщик и клонится ниже. Грудь незнакомца вздымается, обруч энергии над его головой источает сияние. Этого кажется достаточно, чтобы рискнуть — и хтоник вливает в изможденное тело магию.

Целительная магия - отлично

[Цзин Пин]

На иноземном песке задумчиво сидел брат наследника одной далекой империи и пытался упорядочить свои мысли, чтобы понять в конце концов, что произошло. Он не был ученым, чтобы хорошо разбираться в локациях, положении звезд и прочей чертовщине. Подобного вида телепорта над городом, перенесшего хаосистов в это место, он также не встречал ни разу в своей недолгой жизни. Были ли смерти во всем этом хаосе? Может быть в городе находились не только маги, но и обычные трудяги без магической защиты? Пин лишь гадал и неохотно повернулся на движения в группе. Пора было идти, и Энтропий советовал воспользоваться подлеском.

       Эон молчаливо косился на двух "зайцев" в команде, пока шел вместе с остальными. Алкоголь уже практически выветрился, но Пин все еще воспринимал реальность менее серьезно. Нет, ушастые точно не смутили бы "второго принца" — всю жизнь в числе людей он видел совершенно различные расы, тем более, что жил на Лирее, где разумных магических созданий полно. Он бы даже и не фокусировал на Юпитере и Аймане свое внимание, если бы не любовь к животным.

       Глава ордена уже успел представить их всех, и на весомые роли пушистых Пин одобряюще покачал головой. О том, что Хель был хтоником он так и не понял.
       Пин тоже успел поднабраться разного опыта в коротких путешествиях в другие миры и рискованных столкновениях, поэтому оказаться в иной раз в какой-то передряге ему было не страшно, даже не имея достаточно энергии для магии на этой неизвестной земле.

       Группа приблизилась к этой ветхой деревне, собранной из барахла и леса, чтобы неожиданно натолкнуться на лежащее, словно предупреждение, тело.
       Вместо того, чтобы заниматься полудохлым стариком, эон чутка посмотрел на него, ничего для себя не решив, а затем пощурился в сторону тихих домиков. Сейчас они казались зловещими. Но раз уж большинство осталось у человека на земле, то Пин воспользовался их задержкой и пошлепал прямо в деревню ко входу, никого не слушая. Опасности Пин никакой не ожидал, по крайней мере, пока что. Ничего, кроме лежащего старика, особо не кричало о риске, к тому же эон хотел первым разобраться в странных делах.

       Голубого отлива полупрозрачная рука размером немного больше самого Пина обогнала его и двигалась впереди эона, чтобы прикрыть его на всякий случай от злого потенциала этой деревни.

[Юпитер Тома]

Помимо непривычной, но все еще не сильно пугающей обстановки было еще кое-что, что представляло для Юпитера определенный интерес для изучения, если это можно было так назвать. И этим интересом было поведение Энтропия, которого, по сути, он сейчас видел впервые в жизни, и у него не было возможности сравнить его действия сейчас с действиями в какой-то другой ситуации.
И тем не менее, сейчас Энтропий словно бы прочитал мысли Юпитера, решив перезнакомить всех собравшихся на этом островке, вызвав у Тери краткую вспышку беспокойства — а вдруг и правда читает мысли?

А новость о том, что Оникс рассказывал о нем Энтропию, и тот еще и умудрился запомнить его — по факту, совсем новичка что на Дискордиуме, что в этом мире, смутила еще больше. Так вот он какой — демиург хаоса, от которого и правда не знаешь, чего ожидать в следующий момент, живое воплощение нестабильности и беспорядка.
И сейчас это воплощение беспорядка производил обманчиво расслабленное впечатление, с одной стороны, показывая своим примером, что нет явных причин для паники, а с другой — он же демиург, в конце концов, у него причин беспокоиться будет явно поменьше, чем у остальных.

Не переставая фоном изучать поведение как Энтропия, так и остальных участников их непроизвольно собравшейся команды, Юпитер перебирал в голове все те знания о Аркхейме, что успел почерпнуть за свое недолгое пребывание, и даже артефакт в виде руки, на которой они спустились вниз, представлялся ему необычным ввиду того, что в своем мире он такого не наблюдал.
Находившаяся рядом Амайна успела окончательно протрезветь, видимо, под влиянием воздуха чужого мира, и сейчас чувствовала себя неловко перед Юпитером, слегка оправдываясь.
— Не переживайте, — он слегка наклонил голову, обратив внимание на ее уши, которые были так похожи на его собственные. Ощущение некоего очень дальнего, но родства вызывало у него желание узнать новую знакомую поближе, расспросить о ее жизни, о том, чем она занимается, и самое главное — с кем же она его все-таки спутала, — хотя не спорю, меня удивляет тот факт, что на Аркхейме меня можно было с кем-то перепутать, я еще не встречал кого-то, кто хотя бы отдаленно имел сходство с моей расой...за исключением Вас. Я не фурри, как Вы могли бы подумать. Моя раса называется хаари, и я, как принято говорить, иномирец, попал на Аркхейм в результате катастрофы на космическом корабле, — на последней фразе голос Юпитера слегка дрогнул, и это не удивительно. С момента аварии прошло совсем немного времени, и несмотря на начавшуюся новую жизнь, которая захватила его с головой  он все еще не оправился от последствий аварии.

От грустных мыслей, вызванных вопросами Амайны его отвлек открывшийся вид того места, куда спустилась их компания, и зрелище это было поистине удручающее. У Юпитера не было каких-то определенных ожиданий относительно места приземления, но это оказалась слишком. Слишком бесперспективно.
Было в жилищах местных аборигенов что-то противоестественное, и зацепившись за случайную мысль, Юпитер осмелился предположить в ответ на слова Энтропия:
— Такое ощущение, что эти дома собраны из обломков того, что попадает сюда из других миров. Слишком странный набор материалов, если конечно дальше мы все же не обнаружим более развитую цивилизацию.

Но не только шедевры местной архитектуры вызвали у Юпитера некий ступор. Подошедший к нему и Амайне черновололосый юноша с бледной кожей, представившийся как Хель. Протягивая ему руку в ответ, Юпитер пытался понять, что же ему показалось противоестественным как в этой сцене, так и в остальные моменты. Взгляды остальных хаоситов, то, как они держались, как смотрели.
Юпитер посмотрел Хелю в глаза, слегка задержав взгляд и одновременно используя теомагическое сканирование.

Юноша был хтоником, не единственным из присутствующих. За свое недолгое время нахождения на Аркхейме первое, что постарался изучить Юпитер, это расовое многообразие и особенности мутаций, и само собой, не обошел стороной вопрос превращения в хтоников и связанные с этим проблемы адаптации.
Вовсе не желание познакомиться заставило черноволосого мужчину протянуть Юпитеру руку, а некая необходимость проверить, какую реакцию вызовет его хтоническая часть.
И это было не менее интересным наблюдением — то,  насколько по разному хтоники пытаются сосуществовать с той, безумной частью себя и насколько по разному к этому могут относиться другие жители Аркхейма.
Юпитер был существом демократичным и лишенных всяческих предрассудков, и его отношение измерялось не тем, какой социальный статус у его новых знакомых, какой у них уровень магии и живёт ли в них монстр, а совсем другими критериями.
Поэтому, пожав руку Хеля своей белой когтистой лапой, он выдал короткий ответ, решив не вдаваться вслух в подробности своих наблюдений:
— Юпитер. Будем знакомы. Не извиняйтесь, ситуация особо не располагает к знакомствам.

Обнаруженный чуть дальше умирающий местный житель оказался последней неожиданностью в этой цепочке, пробуждая в Юпитера небольшую волну тревоги — может ли быть так, что они попали в самый эпицентр каких-то сражений?

[Энтропий]

— ...я еще не встречал кого-то, кто хотя бы отдаленно имел сходство с моей расой...

— Наверное, вы не слишком частый гость Циркона, фури разными бывают, чаще волки, лисы, еноты всякие, но и зайцы встречаются, хотя, конечно, по ауре вы совершенно не похожи, чаще они не маги вовсе, а ты... можно ведь на «ты»? .. а ты маг, верно? Попал в Аркхейм? Не везет тебе, иномирец, — девушка широко улыбнулась, показывая остренькие клыки, — ты ведь теперь иномирец в квадрате?

— Такое ощущение, что эти дома собраны из обломков того, что попадает сюда из других миров. Слишком странный набор материалов, если конечно дальше мы все же не обнаружим более развитую цивилизацию.

— Именно, — усмехнулся демиург, рассматривая деда, пальцами провел по свалявшимся перьям, коснулся энергетического кольца над головой, — разумная жизнь стремится создать для себя максимально комфортные из возможных условия, а здесь мы видим довольно типичные трущобы, обжитые местными поселенцами. Сочетание трущоб и этого облика... хм... абсурдно. — конечно, при условии, что об абсурдности будут судить обычные хуманы, так как для самого демиурга облик разумных казался вполне себе приемлемым, в какой-то мере даже функциональным, вот только предназначение энергокольца над головой осталось пока не ясным, — из важных наблюдений: думаю, будь в них хотя бы средние зачатки магии, из материалов они давно бы соорудили себе жилища посолиднее, хотя бы спрессовали весь этот хлам в брикеты.

Старик вздрогнул, его нимб заискрился ярко-золотым, когда целительная магия хлынула в него потоком. Грудь затрепетала и глубокий свистящий вдох дал понять, что действия Хеля не прошли даром. Глаза старика остановились на принце Юе, и в тусклых зрачках будто мелькнуло узнавание... губы вытянулись в трубочку, во рту виднелись белые и совсем не стариковские зубы.

— Бежите прочь... глупцы... — ментальная магия без проблем помогала перевести речь, Энтропий на минимальном уровне попытался уловить ауру, и не уловил у старика магического источника, энергию излучала одна только сфера над его головой.

Раздался треск и один из дальних «домов» рухнул, из него на открытый воздух выползла тварь. Зубастая костяная морда, словно закованная в хитиновый панцирь, смачно хрустела чьей-то ляжкой, в клыках застряли ошметки перьев, светлая челюсть покрыта густым и красным, с нее капали алые капли. Длинной существо, на быстрый взгляд, было не больше трех метров, плюс еще длинный гибкий хвост метра три, тварь вряд ли могла уволочь на себе больше двух взрослых ездоков, не слишком крупная для дракона. Похожа на виверну, передние конечности переходили в крылья.

Подняла голову и зарычала, увидев Пина, из соседних домов повыскакивали... детеныши? Именно, мелкие, каждый не больше овчарки, но их много, несколько десятков. Энтропий резко сорвался с места, перехватывая меч и бросившись наперерез Пину. Прыжок, оторвавший его от земли, и удар, который как раз пришелся по костяной морде, Энтропий знал, что удар Пина фантомной рукой не заставит себя ждать, но его одного будет мало [атака твари Хорошо (19) / атака Энтро Отлично (39)]. Тварь убрала покалеченную морду, чуть отшатнулась назад и заревела громче. Десятки детенышей, часть из которых не собирались вступать в бой, так как догрызали несчастных жителей и не очень желали прерывать трапезу, начали прятаться в укромных местах, точно голодные псы со своей добычей.

Дед схватил Хеля за руку, — прошу... сынок... подлечи еще старика... я не смогу идти сам... — взгляд немного прояснился, и видимо старик снова захотел жить, его глаза полнились мольбой.

А стаи мелких тварей уже бежали к остальным, предвкушая добычу.

ПОКАЗАТЕЛИ ФИЗИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

Энтропий ■■■■■■■■■■ 100%	Цзин Юй ■■■■■■■■■■ 100%	Хель ■■■■■■■■■■ 100%
Цзин Пин ■■■■■■■■■■ 100%	Юпитер Тома ■■■■■■■■■■ 100%	Амайна ■■■■■■■■■■ 100%

МАГИЧЕСКИЙ РЕЗЕРВ ИСТОЧНИКОВ:
Энтропий: 7
Цзин Юй: 5
Хель: 4
Цзин Пин: 1 артефакт 5/6
Юпитер: 3
артефакты работают на привычную мощность

[Цзин Юй]

Юй помрачнел, почувствовав на себе странный взгляд старика. Чего он так уставился? Перепутал с кем то? В любом случае это место ему не нравилось. А учитывая, что их магический потенциал резко снизился больше чем на половину, не удивительно, что у местных магии нет. А возможно их магия была иная. Не такая как у них, вот и не смогли сделать нормальные жилища. Принц перевел взгляд на брата, тот как всегда старался быть первым везде и не взирая на опасность отправился осматривать селение. Юй вздохнул и опустил взгляд. Ранее Пин говорил что изменился, но выходит это были лишь пустые слова не более. Брат по прежнему не хотел принимать Юя, возможно из за того, что он был хтоником. Они были словно чужие друг другу. С одной стороны в этом не было ничего удивительного, в семьях правителей нет места родственным чувствам. И даже родной отец мог посадить сына в тюрьму или казнить, если тот сильно провинился. Но с другой стороны Юю всегда хотелось иметь нормальную семью. А выходит так, что вся его семья, это дядя.
Принц очнулся от своих мыслей и посмотрел на Хеля, как ни странно, но этот парень был для него ближе, чем родной брат. Потому что только один хтоник мог понять другого. И зачем он тратил магию исцеляя этого старика? Ответа на вопрос он не получил, поскольку из домов вдруг повылезали мелкие существа чем то напоминающие драконов. Скорее всего детёныши той большой змеи, с которой сражался Энтро.
Юй призвал свой меч и быстро схватив Хеля за руку, задвинул его за спину. За Пина он не переживал, там рядом Энтро был. Парочка ушастых, принц не знал их, вернее не знал их боевые способности. Но в данном случае он не мог защитить всех. Или все же мог? Юй задумался, стоит ли потратить магию или все же воспользоваться мечом? Мелких дракончиков было слишком много, а их слишком мало и практически без резерва магии.
- Хель, держись позади меня, - Юй бросил взгляд на старика, затем на Юпитера и его подругу. Отбив мечом ближайшего дракончика, он все же решился использовать магию. Судя по всему у этих существ магии не было даже в зачатке, значит это должно помочь. Принц использовал ментальную магию, чтобы внушить этим существам сильный страх, тем самым заставить их убежать. Юй распространил свое ментальное влияние по округе, стараясь затронуть каждого из дракончиков, в том числе и самку. Но не знал наверняка нет ли у них ментальной защиты. И все же это сейчас было более лучшим решением, поскольку их отряд разбежался и крупная атака могла случайно зацепить своих. А потом, Юй поддался влиянию своего дяди и ему просто было жалко убивать детёнышей. Это же вам не хтоны в конце-концов! Поэтому решил просто прогнать их отсюда, используя страх.

Холодное оружие ближнего боя - отлично
Бросить кубики
Ментальная магия (внушение страха) - отлично
Бросить кубики

[Цзин Пин]

Ненаследник замер на месте, пока гигантская парящая рука указательным пальцем смотрела на появившуюся виверну впереди. Пин любил животных, но эта ящерица была вредителем, она была слишком опасна и уже убила крылатых родичей старика, так что у нее была одна судьба перед магами — это умереть.
       Пина привел от оцепенения удар Энтро по морде твари.
Энергетическая рука неспешно полетела вперед эона, пока он призывал на руке когти и побежал вслед за ней, и стремилась врезаться в крыло этого небольшого дракона, потому как за покалеченной мордой могла не успеть и попасть по крылу было бы легче, ведь оно гораздо больше.

       Тем временем парень уже собрал все свои силы для прыжка. Драться издалека с опасным зверем, конечно, всегда лучше, но у Пина не было особенно много вариантов с тех пор, как его магия практически отсутствовала, а дальнобойного оружия с собой не было.
       Он постарался запрыгнуть на дракона, увернувшись от его ответа, и располосовать его раненую морду когтями, несмотря на то, что Энтро и так уже мог ею заниматься. Правда, драться в паре в таких ситуациях эон не привык и часто лез под атаки своих.
КУБИКИ

[Хель]

Хель ловит каждое чужое слово, стараясь ничем не выдать себя. В целом, это не так сложно — его лицо большую часть времени ничего не выражает, а всполохи эмоций выдают себя больше дрожью сжимающихся на трости пальцев. Дрожь ощущается на мгновение и когда хтоник знакомится с хаари. Взгляд неторопливо скользит по чужой фигуре, интерес исследователя выдает себя блеском в серых глазах.

Но само касание все равно кажется болезненным, чужое тепло обжигает. Тело, хоть и опасно украшенное чернилами, все равно ожидает подвоха, как в первые мгновения когда-то обретенной жизни. Губы кривятся в нервной улыбке, волнение и неудобство ростовщик прячет за кивком головы. Чужое имя бережно сохраняется в памяти, беззвучно Хель повторяет название иномирной расы. Хаари. Ему нравится, как это звучит, хотя он с нетерпением ожидает момента, когда рукопожатие завершится. Хоть он и сам его предложил.

Даже после, уже склоняясь над бессознательным телом старика, хтоник размышляет о том, сколько еще неизвестного таится в мире. Во всех мирах. Как могут одновременно существовать самые дивные создания вместе с отвратительнейшими чудовищами? На ум приходит далекий образ распахнутой пасти вулкана: в нем, словно в котле из кипучей жизни, мешается все.

Но раненый под руками оживает. Хель поспешно одергивает ладонь, стремясь избежать прикосновения, чуть не теряет равновесия. В хтонике ужасающим образом переплетается облегчение сработавшего колдовства с первейшим инстинктом избегать всего незнакомого. Может, Хель осмелился бы подумать над этой забавной дилеммой...

...но не успевает.

Драконы? Нет, скорее, виверны, хотя Хелю до сих пор везло не часто сталкиваться с подобными существами. Да и в прошлом такие встречи обычно оборачивались сидением где-нибудь под корнями дерева в надежде, что чужака не почуют и не придут подзакусить его тощим телом. Да тобой любая тварь подавится, - хохотал потом Корвус, выслушивая очередной рассказ. И это еще в том случае, если он не становился глумливым свидетелем чужого страха.

Хель ненавидит тут же вспыхивающую под ребрами панику. Глаза распахиваются, тело инстинктивно стремится отпрянуть назад — как можно дальше от опасности. Еще больше хтоник ненавидит то, что вызывает в нем чужое прикосновение. Пальцы старика цепляются за его плечо, но кажется, будто руку захватили в раскаленные клещи. Кожа там, где ее касаются, неприятно покалывает, Хель неровным и неуклюжим движением пытается отстраниться, даже не улавливая, чего хочет от него старик.

Только слова принца Юя проникают во всполошенный разум. Хель моргает, спешно беря себя в руки. Он способен перетерпеть неудобство: на его плече виснет всего лишь старик, а не кровожадное чудовище. Впрочем, к чудовищам хтоник всегда питал больше симпатии, чем к людям. Но он все же обвивает незнакомца рукой, подхватывает по плечи, пытаясь оттащить в сторону, назад — в спасительную тень принца. В боевых навыках своих спутников Хель сомневаться не может, безропотно принимая на себя роль поддержки. По этой же причине он не решается тратить еще больше сил на лечение старика — магия может понадобиться, если кого-то из них ранят. И пусть ростовщик едва ли способен сражаться на равных с принцами, зато ему по силам оказать им помощь.

Назад, еще дальше — Хель пытается уйти в безопасную зону, избегая сражения. Надеется, что драконоподобные твари сосредоточатся на более привлекательной добыче, нежели тощий костлявый хтоник и полуживой старик. На всякий случай правая рука удобнее перехватывает трость, хотя едва ли будет удобно ею драться в таком положении. И все же Хель готовится защищаться, если одно из чудовищ подберется ближе.

Отбиваюсь тростью - хорошо.

[Юпитер Тома]

— Иномирец в квадрате? — несмотря на не самую подходящую для этого обстановку, Юпитер нашел в себе силы на легкую усмешку, — Видимо, можно сказать и так. Можно на "ты", конечно. Я не приверженец официоза, так что...и да, я маг, хотя сейчас от мага во мне практически одно название, к сожалению.

Конечно, Юпитер бы не отказался и дальше вот так — неторопливо беседовать, если бы были еще там, в Аркхейме, а не в другом, опасном мире, и возможно, оказался бы более находчив и многословен при общении с темноволосым молодым человеком, а не замешкался, отпуская чужую руку, в некотором смятении заканчивая так толком и не начавшийся диалог.

За все свое непродолжительное время пребывания на Аркхейме, и вот сейчас, вне этого мира, Юпитер первый раз испытывал эти странные ощущения — не парализующий, но накатывающий неприятной волной страх, вызванный, в первую очередь тем, что сейчас он был крайне ограничен в своей магии, на которую можно было привычно положиться в любой другой ситуации, а во вторую очередь — полным отсутствием информации о том, где они находятся и что тут, собственно, происходит.

Злобная тварь, вылезшая из разрушенного дома, оказавшегося для нее столь хрупким, словно собранным из ветоши, была незнакома на вид, но в ее чертах смутно угадывалось родство с драконами и вивернами, хотя не исключалось, что в этом противоестественном мире монстр мог вобрать в себя еще чьи-то черты.
Тварь, судя по всему, занималась тем, что выгуливала своих детенышей в поисках еды, и спонтанная компания хаоситов наткнулась на деревушку как раз в самый разгар обеда, рискуя стать отличным десертом.
Отличным иномирным десертом.

Наблюдая за атакой Энтро, сумевшего на время задержать монстра, и на своих новых знакомых, удачно остановивших толпу детенышей, явно недовольных, что их отолрвали от обеда, Юпитер сосредоточенно прикидывал, имеет ли сейчас смысл вмешиваться, или стоит все же относиться к оставшейся у него магии более экономно, оставив резерв на другой, еще более критичный случай.

В одном из крайних случаев он, наблюдая за мелкими тварями, отмечал, что вполне может попробовать защититься от них и без помощи магии — самые мплкие из них, хоть и были зубастыми и быстрыми, все же вряд ли бы могли сравниться с теми физическими навыками, которыми он обладал сейчас, спустя годы тренировок и заложенных в него генетических способностей.

Деревня, тем временем, судя по поверхностному впечатлению,выглядит как будто бы и вовсе неживой, словно бы вот этот старик, которого они сейчас спасли — единственный, кому чудом удолось выжить. Глянув на старика, Тери нахмурился. Почему именно он? Он не выглядит сильным для своего возраста, как ему удалось убежать и спрятаться? И кто остался там, в деревне, оказавшись жертвой нападения?