[Оэоуа Юяи]

При словах о ляжке, которую (она была в этом абсолютно уверена) видеть собственными глазами на самом деле Гази никак не мог в тот момент, пребывая ещё в состоянии... мягко говоря, далёком, и очень ещё далёком от даже начала прихода в сознание; да и кусков, которые были бы именно кусками чего-то там, которые он мог бы почувствовать как куски, а не на ощупь перемолотой манной кашицей, она ему не совала, - тут безмолвным подобием "ответа" на юном детском личике Юяи промелькнуло разве что одно лишь как будто непроизвольно наружу прорвавшееся недоумённо-брезгливое выраженьице гадливости и удивления. А то! Уж слишком поворот неожиданный. Какой же девочке подобные фантазии могут понравиться? Девочке, девушке, женщине, бабушке несостоявшейся столетней - всё одно, это не важно. - Да никакой. - И коим только местом этот дикарь до абсурда подобного вообще мог додуматься?!..

"Извращенец."

А вот его дальнейшее рявканье - это серьезнее было. И интереснее: повстанцы, корабли, некий фронтир... Однако ж. Значит, прежде самодовольно так, самоуверенно так настаивая на конях на самом деле Гази понятия не имел, на кой конкретно они Ллаалу ляд и точно ли нужны? - А ведь именно так получалось по его новым словам. Не представлял он. Ни куда Ллаал побежит и побежит ли вовсе, ни чем займётся. Двояко получалось. То ли в собственных показаниях, выходило, что путался, а то ли намеренно сначала пытался набить себе цену повыше, изображая уверенную осведомленность, теперь эту цену терял и от потери бесился. Может быть, просто врал.

- А говоришь, будто кони твои ему необходимы. Требуешь. - непрошибаемо-добрым и неизменно миролюбивым, как в первую фразу приветствия, девичьим голоском проговорила она в ответ, как будто в упор не замечая опять ни ора, только что на неё обрушившегося со стороны пленного, ни вообще всего в целом нервного состояния Гази, - Так ты уверен, что необходимы, или не знаешь? Определись, Гази, с чем-то одним. Ни для ухода под землю, ни для оргии кони ведь не нужны?

— Им будет необходимо прорваться через черные пески, фронтир, сделать это на роботах куда проще и безопаснее, их можно запрячь, можно пустить разведчика, можно генерировать щиты, какая никакая защита от тварей.

- Как же ты управляешь ими? Такое множество применений... - и таких специфических. Оно непременно должно было сопровождаться и некими весомо более тонкими, чем тупая мужицкая плётка для обычной пахотной кобылы, управлением, способным в свою очередь, как минимум, всю названную пленным дискретность задач, обратную связь с лошадьми обеспечить. Ну, или, во всяком случае, именно так представлялось из её собственного опыта и знаний Юяи. - Отрыв на десять километров от управляющего - для этих юнитов это предел?

Ответа однозначного на вопрос, куда Ллаал в его положении с карателями на хвосте дальше мог бы пытаться прорваться по мнению Гази, меж тем по-прежнему не прозвучало, как будто даже вопрос сам остался где-то потерянным, однако, возвращаться к нему снова и снова, и снова, и снова, клюя пленного пыточной капелью по черепу в одно и то же место до победного, Юяи на этот раз не стала. Пусть его.

— Я управляю только своим. Остальным я сейчас могу лишь дать приказ на ликвидацию, что, сделал, когда очнулся. — Гази имел ввиду отложенный приказ, о нем он говорил в самом начале, — да, они переходят в автономную работу и подчиняются только хозяину. — про технологию взлома и прочие нюансы Гази попросту не знал.

— Как ты управляешь ими? — повторила Юяи, почти не меняя тона, разве что ясно на этот раз ударила голосом на первое слово: как.

— Как и все. И ты сможешь, я не знаю технологии. — чистая правда.

— Я бы хотела услышать, как ты опишешь это словами: мысль, сигнал, магия?..

В отличие от Гази, сама она в собственной способности управлять местными робоконями заведомо изрядно сомневалась. Она-то ведь знала куда достовернее, чем любой случайный провожатый, насколько не способна даже на самые примитивные магоподобные действия, — и это в ряде ситуаций могло оказаться проблемой.

— Как сам ты это чувствуешь и видишь? В деталях и красках. Процесс передачи команды. Или... — продолжила было Юяи, но вдруг на середине фразы задумчиво опустила глаза, явно придумав нечто получше, альтернативное, — Сделай так, Гази. Я хочу, чтобы ты сейчас передал этому Хьюго одного из коней. Точно так, как ты собирался передавать его Ллаалу. А остальное про мысли и чувства, и, — она неопределенно взмахнула в воздухе кистью, мол, вот это вот всё, ей ставшее вдруг страшно интересным девочково-романтичное описание всяких внутренних чувственно-мыслительных процессов красивыми подробными словами, - Он после расскажет для меня за тебя.

— Они называют это виртуальный интерфейс. Перед глазами картинка, можно использовать приказ-мысль или концентрироваться на надписях, они в воздухе. Прямо перед глазами. Я не могу передать коня отсюда. Это не так просто. Командир мог, он управлял сквадом, у него был доступ к коню-вожаку, у меня конь обычный, лишь один из сквада. Чтобы передать кому-то управление конем, мне надо оказаться вблизи, а еще нужно время.

— Сколько времени необходимо тебе на передачу, интерфейс меняется с расстоянием?

— Не знаю, я этого не делал никогда. Командир распределял коней между солдатами минуты за две. Я не он, мпока разберусь, хрен его знает. Что значит «интерфейс меняется с расстоянием»? У меня сейчас нет сигнала для удаленного управления, только SOS — это две основные команды. Чтобы передать права, мне надо настраивать группы доступа и админскую запись, наверное, я даже не знаю, смогу ли это сделать через своего коня или придется разбираться с управлением вожака. Я никогда этого не делал, и не особо вникал. Все решал командир.

— Я поняла тебя. — всё тем же, как и в самые первые минуты их разговора, безупречно миролюбивым и добрым голосом проговорила Юяи в ответ, сдержанно сделала в воздухе короткое движение слегка приподнятой ладонью, кончиками расслабленных пальцев, жестом обращая к себе на этот раз внимание Хьюго, и далее спросила уже у него, — Как далеко сейчас находится этот сквад?

[Хьюго Иденмарк]

— Отсюда пять километра двести метров, удаляется. Видимо курсирует вокруг по протоколу.

Переводя слова Гази, который, кажется, уже был даже и не против передать хоть одного киберконя, хоть десять (пусть и утверждал, что может передать только своего), лишь бы только его оставили уже в покое, Хью начинал уже понимать ощущения допрашиваемого. Формат допроса сильно отличался от тех что он видел ранее: липкий как застывающая смола, тягучий, то приторно-сладкий, то обжигающе-ядовитый, раскачивающий эмоции допрашиваемого от бешенства до апатии и медленно и мучительно разъедающий разум, приводя жертву в состояние полного непонимания, чего от него в итоге хотят. Красиво. Интересно. И, при отсутствии возможности просто усадить подопытного в кресло психосканера и без лишней траты времени вывернуть его мозг наизнанку, добравшись до самых постродовых воспоминаний и оставив после допроса пускающий слюну овощ — эффективно.

Одно только вызывало недоумение: принцип командования "сквадом". Нет, сам принцип — по описанию, — был совершенно понятен Хью, почти идентичен тому, как управлялась Джи в "ручном" режиме, но вот... как? Телепатия исключена. Допрашиваемый не показывал ни малейших возможностей к ментальному сопротивлению. Магия? Нет. Магскан глазами дрона не показывал в этом человеке никакой магии, да и он наверняка применял бы ее в бою, если бы умел. Прямой синтез разума и компьютерных технологий вообще без каких-то вспомогательных устройств? Да полно, что за бред?! Имплант, наподобие "Коммандера"? Единственный логичный вариант, возможность наличия такового велика, учитывая слова Гази о некой процедуре, сделавшей его сильнее, быстрее и выносливее простого человека — Экзотек время от времени тоже чипировал... хм... некоторых, стирая при этом память о самом чипировании, — но... Что ж это за имплант такой, который ничего не излучает и не определяется сканированием?

Слегка склонив голову набок, Хью сцепил руки за спиной и механически уставился сквозь Гази расфокусированным взглядом глазных имплантов, получая картинку с камер поднявшегося на высоту птичьего полета дрона и данные о расстоянии до "сквада", направлении и закономерностях движения оного, после чего озвучил полученные данные для Юяи, по большей части повторив ответ Гази и снова уставился на пленника. Глаза замигали, переключаясь из режима в режим и старательно сканируя мужчину, а "Коммандер" пытался найти странности, помехи, гличи или какие-то иные артефакты в полученной картинке. Если в теле есть имплант, и он не просто кусок железа или покрытая композитом кость, а электронное устройство, то должно же оно давать хоть какие-то наводки, хоть как-то выдавать себя в человеческом теле... Впрочем, неожиданно появилась и еще одна мысль. Глупая, наверное, но спросить стоило, почему бы и нет.
— Эти кони — живые, или все-таки машины, сугубо технические устройства?

— Я... я не знаю.

[Оэоуа Юяи]

Юяи задумчиво уставилась в пол на то время, пока Хьюго озвучивал свой уточняющий вопрос — ей тоже было это интересно; но раз и в этом направлении Гази оказался малополезен, что ж им поделать. Не знает, значит, не знает. Она немозмутимо опять подняла на пленного глаза.

— Как зовут твою дочь?

— Орихимэ.

— Она уже замужем, Гази, сколько жён у тебя? — два на деле вопроса, однако Юяи произнесла сейчас их, как один, почти слитно.

— Какое это имеет значение?

Гази замолчал, смотря на Юяи потухшим и отупевшим взглядом. А Юяи ему отвечала всё тем же мирным, ласковым и добрым, почти как у ребёнка, от макушки до кончика платья всем видом своим, позой, мимикой, голосом — неизменно, как и в самом начале, не выражая в адрес пленного со своей лично стороны ни малейшей угрозы ли, злобы ли, неприятия. Промедлив прежде пару чеканных секунд, словно давала их Гази на размышление или на то, чтобы он сам продолжал, она спокойно, с сочувствием даже каким-то особым, читаемым, ответила:

— Отвечай.

Гази молчал.

— О-ри-хи-мэ, — произнесла тогда Юяи напевно по слогам, сложила в жесте молитвенной просьбы друг с другом открытые ладони, — Позови, будь разумен, Гази, сквад свой поближе. Он тебе может стать снова полезен; Орихимэ... Она — тоже лоял, как наместник?

— Я могу позвать только своего коня. И на нем догнать сквад. Да, она лоял.

"Госпожа Дея" одобрительно качнула головой — так, впрочем, что по кивку нельзя было точно определить, вызван ли он словами про лошадей или же Юяи почему-то чем-то порадовало последнее сказанное пленным утверждение.

— Зови, Гази. А ты, стало быть, не лоял.

Во всяком случае, из всего прежде под этими сводами звучавшего вывод напрашивался такой, и её это словечко изрядно зацепило: лоял, лояльный, лояльность. Вот только к чему эта самая лояльность прилагалась, пока оставалось мало понятным. И почему Гази про неё упоминал именно так, как он упоминал? Как будто про некое одновременно и обыденное в окружающем его мире, и в то же время весьма важное качество или какую-то важную характеристику гражданина конфедерации, оценку, свойство отдельной личности или отдельного организма — пытаться догадываться самостоятельно казалось ей делом неблагодарным.

— Как это было определено для тебя? — продолжила она, на этот раз особенно голосом выделив два слова, — Кем, где. Расскажи, как ты запомнил.

— Лоял. Не особо хороший, но лоял. Для меня? Низкий показатель, но в значения лояльности вписываюсь вроде. Провели анализ, я ничего не запомнил, меня вырубили, потом сказали, что лоял 12 баллов, сказали, еще два балла в минус и был бы имунником. Да почти имунник. Все меня считают имунником. И конфедераты тоже. Но формально лоял.

— И ничего кроме коня и дикрайзера тебе не доверяют поэтому?

Ранее пленный в этом же списке третьим пунктом называл ещё — дословно — свою голую жопу, конечно, но упоминать и про неё как про объективно ценный для более подробного словесного описания предмет казалось сейчас неуместным.

Гази опять молчал.

Мало он что-то начал отвечать под конец беседы. Или это Юяи начала задевать не те темы, кто знает, но в любом из вариантов нельзя сказать чтобы Юяи это совсем уж никак не нравилось: Гази перестал орать, ерепениться, петушиться, выставлять нагло условия и изображать перед ней тут хозяина ситуации, он загрустил и потух, словно свечка под ветром, как будто один только бледный красно-оранжевый огонёк остаточный на фитиле у него в глазах теплился, судя по виду и отупелому взгляду рассеянному, — вот вам и весь "мягкий допрос". Вот вам и вся эта бархатная притча во языцах.

Ждать, пока пленный у неё намолчится без веской причины и объяснений, она, конечно, не собиралась. Отмерила ему секунды три от силы, и снова обратилась:

— О каких способах связи между местами здесь, на Калидуме, ты знаешь? Подобие твоим робоконям и корабли космофлота, — на которых могли откуда-то там прилететь вместе с обогащённой чем-то не названным бомбой на земли установленных предателей, — для путешествий. Связь через виртуальные удалённые интерфейсы — на расстоянии, а ещё? Хьюго, будь добрым, прошу тебя, — почти не меняя тона, Юяи перешла ко просьбе к своему "телохранителю", не разделяя особо даже фразу на две части, — Оторви сейчас у Гази с тыльной стороны ладони лоскут кожи и передай его мне. Я бы хотела понаблюдать за поведением раны пока он отвечает.

Гази, который сейчас пытался провести перехват своего жеребца и отдать ему приказ приблизиться, на несколько минут просто вырубился. Потом с трудом разлепил глаза. Закашлялся. Он не знал, получилось ли перехватить управление, так как конь-вожак пребывал в ужасающем состоянии и словно готовился к повторному взлому, он даже сперва не признал в Гази своего. В смысле, Гази уже подумал, что не пройдет по системе «свой / чужой».

— Мне в миссиях можно исползоввать толк... только коня... там нет... мод... мадаля связзи... старая модель... наместник жадная падла... — заикаясь проговорил Гази, — никаких особых девайсов... у командира может и было, у меня нет... у командира должно было что-то быть, но мне он... не доклася... докладывался... на корабле мы польсись... пользовались коммуни... коммуникаторами связи, в городе тоже... но тут... работает по-старинке... — в памяти Гази всплыл почти типичный телефон.

[Хьюго Иденмарк]

Хотя допрос длился от силы минут десять — да и какой там допрос, скорее, небольшой разговор, — но информации к размышлению было получено уже более чем достаточно. Причем, на взгляд Хью, не только о самом Гази, Ллаале, Талитхе и местном мироустройстве, но и о самой Юяи: уж больно красиво и быстро она вывела из строя солдата Наместника, буквально выжав ему мозг насухо, казалось бы, вполне себе обычными вопросами. А последняя ее просьба, касающаяся "лоскута кожи", чуть не выбила из колеи и самого хумана, никак не ожидавшего такой просьбы от девушки. Плюс одно подозрение. В комплект к потрясающему спокойствию в ситуации, когда крепкий солдат мог свернуть ей шею. В комплект к неизвестным действиям, в результате которых тут, в помещении, появилось такое количество крови, которая, к тому же, беспокоила Юяи не больше чем какая-нибудь мушка, тихо жужжащая по своим мушиным делам где-то под потолком. В комплект к мозговышибающей "беседе" — это не просто "поболтать", это уже умение, многократно опробованное и испытанное. Это то, чему учат, и учат долго, профессионально. В комплект к необычной манере речи, чем-то схожей с образцами, слышанными Хьюго на той же Лирее, и странному языку, который не опознал даже ИИ "Коммандера". А ведь Хью слышал о том, какие сюрпризы могут преподнести профессиональные шпионы великих князей, императоров и халифов, маскирующиеся под придворный люд, и даже под придворных дам, но на деле обладающие кучей специфических навыков и  чрезвычайно опасные — в немалой степени благодаря своей внешней безобидности.

Пара секунд прошла в молчании. На просьбу Юяи Хью обернулся, внимательно изучая взглядом спутницу — и если бы безэмоциональное лицо могло выражать что-то большее, чем нейтральную сосредоточенность, на нем сейчас было бы выражение недоумения. Впрочем, вопросы можно было задать и потом, тем более, что его просили не руку допрашиваемому оторвать, так что хуман только кивнул и сделал несколько шагов к пленному, как нельзя кстати впавшему в некое подобие ступора. Взяв Гази за руку и присев перед ним на корточки, Хью щелкнул пальцами свободной руки, пошевелил ими, сводя их вместе, и дождался, пока "покров" отрастит на кончиках пальцев небольшой, совсем тонкий и короткий выступ быстро затвердевшей металлической пленки. Не нож, но... Этого должно было хватить, чтобы более или менее аккуратно сделать срез кожи с тыльной стороны ладони, не повреждая сухожилий и сосудов кисти: благо, лапа у солдата была крупная и крепкая. Срезанное же отправилось к Юяи, как заказывали.

[Оэоуа Юяи]

Юяи не знала, не могла определить достоверно, следует ли ей сейчас списать всё более явное с каждой следующей фразой выпадение Гази и трезвого и адекватного, активного прежнего состояния в некое подобие полуобморока на общее нервное перенапряжение пленного от их разговора, со стороны для всякого глаза постороннего должного и более того, просто обязанного казаться чем-то абсолютно невинным, - или же то была реакция на угрозу предстоящей пусть мимолётной и короткой по сути, однако всё же пытки из разряда "сдирания заживо кожи". Или, быть может, так проявлялось отчаяние? Гази ведь уже понял: просто он не отделается и быстренькой в свою пользу поверхностной сделочкой не откупится.

Боится ли он умирать?

Или не умирать, а сам процесс умирания видится Гази страшнее?

Он отзывался презрительно о богах, а стало быть надежды на посмертное воздаяние божее не имеет - и это сейчас тоже имело значение.

Юяи невозмутимо подняла на секундой замешкавшегося Хьюго свои сейчас по-детски доверчиво распахнутые на всякого из собеседников в этой беседе глаза в немом ожидании, как будто и не боль-то вовсе по человеческой мерке зверскую, пусть и недолгую в этот раз, она ему причинить предложила живому и мыслящему существу, а расстегнуть на Гази пуговку чтобы ему легче дышалось или с него сдуть пылинку. И ни рука, ни веко у девочки якобы-Деи не дрогнули, когда Хьюго драл бедную кожу с чужой руки прочь, а после - выкладывал этот плоский кровавый кусок на по-простому раскрытую навстречу ему маленькую хрупкую ладошку.

- Я поняла тебя, Гази.

Она разве что на руке самого Хьюго при этом немного задержала ставший чуть более заинтересованным взгляд: какой, мол, интересный у него, оказывается, этот чёрный костюм! С наползающим шлемом, или вот, как сейчас, с отрастающим когтем. Способности этого странного воина тоже ведь выходили далеко за пределы "простых человеческих" ничуть не меньше, чем способности Гази, а может и больше, намного больше. Его зовут Хьюго. Юяи невесело мысленно усмехнулась: уж кому что, а по её личной мерке изо всех уже встреченных под новым солнцем именно этот Хьюго пока был единственным существом, которого действительно и всерьёз окружающим стоило бы бояться.

Какое-то время она молча, внимательно смотрела на полученный кусок, не слишком долгое. Оторванный лоскут ткани на глазах заживать в свою очередь не спешил.

- Подойдёт. - в конце концов по итогам своего наблюдения вдруг выдала Юяи, не вдаваясь в подробности, но обращаясь определённо при этом не к Хьюго, а к пленному, - Но, видишь ли, Гази... Ты меня всё ещё слышишь?

Она медленно его окинула рассредоточенным взглядом, всего целиком, немного отодвинула в сторону по-прежнему открытую испачканную свежей кровью ладонь.

- Видишь ли, Гази... - ещё более ласково, чем когда-либо прежде, повторила Юяи своим мягком голосом с тихой и грустной улыбкой, - В чём дело... Теперь, будь разумен, я тебя очень прошу, Гази, слушай внимательно. Я же ведь, Гази, не имею к Ллаалу сейчас отношения. Ни к нему, ни к его шайке мятежников. Я ведь это тебе с самого начала говорила, и повторила не раз, что я не враг тебе - я не лгу? - за подтверждением она обращалась ко Хьюго, как к некой третьей стороне и свидетелю, но тут же она добавила далее, на этот раз к пленному, - Но почему же ты, слыша про это, зная про это, Гази, почему же ты так много раз и упорно ко мне обращаешься, как какой-нибудь поганой низкой девке на побегушках у насекомого? Ты столько раз говоришь об этой хитиновой насмешке над человеческой природой, об этом бунтовщике - как о моём... Господине? - в неподдельном недоумении передавая голосом и всем своим видом всю степень бессмыслицы подобного утверждения, Юяи сделала первую паузу. - А ты ведь очень оскорбил меня, Гази. Ты меня очень глубоко оскорбил.

На этом она пока замолчала, внимательно и неотрывно глядя перед собою на него.

[Гази]

Гази смотрел непонимающими глазами. Липкий страх душил его, заставляя смотреть на Юяи, не моргая. Он терял логику их беседы, все больше уверяясь, что разговаривает с психами или какими-то скрытыми садистами. После у Гази пронеслась мысль, что эта девка и ее человек представители Особого корпуса Конфедерации, но если это так, его ничего не спасет.

Гази молчал. Если он сейчас закроет рот, если только выдержит пытки, возможно с его дочерью все будет в порядке. Но нет... не могут быть эти двое из Особого корпуса, они бы тогда не стали задавать такие тупые вопросы.

Гази, действительно, был не очень сообразительным малым, ему и в голову не пришло, что до этого его, к примеру, могли проверять. Вычленяя, как он себя ведет, когда говорит правду и когда лжет. Он вообще с трудом делал выводы, потому что не привык думать.

В его обучение в Кадетском    корпусе не входили даже никакие особые техники по сокрытию информации или, тем более, процедуры вживлению в его организм чего-то там. Гази знать не знал, что вживляли генералам, но слухи ходили разные, например, про специальные артефакты в виде паразитов. Но, кто их делал и как он не знал.

А смысл замариваться с обеспечением безопасности, если солдаты типа Гази, с невысоким показателем лояльности, ничего не расскажут ценного, даже если попадут в плен. Для Конфедерации, разумеется. Едва ли он мог рассказать что-то, о чем не узнают особо любопытные, поговорив да хотя бы с тем же Ллаалом или любым другим рабочим наместника.

Гази — расходный материал. И им говорили, что в случае пыток, можете выкладывать что знаете, никто не верил, что, такие как Гази, выдержат пытки, попав на корабли Сопротивления. Да и где это Сопративления? Гази и в космосе то особо не был. Не доводилось. Как дислоцировали ему служить наместнику, так и служил: приказы выполнял, да девок мял. Пил еще, особенно в тяжелые времена. И дочери отправлял деньги. Спокойная жизнь посредственного человека.

Тогда что? Голова разболелась еще сильнее. Оскорбил ее? Интересно, когда и чем. Он считал ее как раз поганой низкой девкой у побегушках у насекомого, а кем она еще могла быть? Никакой достоверной информации девица не предоставила, а ее хахаль обстреливал их с ребятами вместе с остальными обороняющимися. Чем это не доказательство лояльности сопротивлению?

Гази молчал.

[Оэоуа Юяи]

И, в общем, правильно делал: ему же тыкали сейчас в настолько тонкие для грубого сброда, ему подобного, материи, что риск ляпнуть нечто еще более "оскорбительное", чем уже наболтал, становился слишком большим. Хотя, стоило признать и то, что Юяи со своей стороны даже несколько удивилась подобному внезапно вспыхнувшему у строптивого пленного тихому благоразумию, опять не зная, на что пенять: боль ли это была той верёвкой, что так надёжно за зубами теперь держала его язык, или отчаяние, или надежда?

- По справедливости, - спокойно продолжила она всё в той же мягкой, ласковой манере, которая теперь начинала как-то уж очень сомнительно соотноситься со смыслом произносимых вещей, - Я могла бы сейчас повелеть своему Хьюго тебя оскопить за подобное поведение, и после - подарить тебя женщинам Ллаала в услужение. Так будет и смыто полностью всё оскорбление, тобою нанесённое, и я бы успокоила при встрече сколопендр. И в то же время этим я бы могла исполнить все два твои стремления, которые услышала. Так, - она приподняла перед собою открытую свободную ладонь и начала акуратно в такт счёту загибать на ней перед Гази маленькие пальцы, - Ты увидишься со Ллаалом. - Указательный и средний, -- Ты будешь жить. - Одним махом и сразу все остальные. - Ты, Гази, будешь потом долго жить, и не умрёшь покуда ни привыкнешь к новой роли. Я же... - После чего кисть плавным движением она расслабленно опустила. - Как только я прибуду в места более для меня подходящие, по справедливости, я бы могла отыскать твою дочь. Плоть от плоти.

С еще одной крохотной, но очень выразительной паузой и с таким видом, как будто подобными задачами она прежде занималась разве что не ежедневно в качестве разминки и дело это плёвое, дело рутинное, она указала Гази глазами и лёгким кивком головы на кусок от его тела недавно отодранной кожи.

-  Это не сложно. И я сообщила бы Орихимэ и её окружению о твоём новом месте работы у сколопендр, ведь негоже чтобы семья оставалась в неведении о жизни отца?

Ещё пауза, как будто Юяи, словно и не на допросе вовсе, а в проходной светской беседе на обеде у какого-нибудь филантропа ждала бы от Гази естественного согласия с шаблонным утверждением, мол, конечно, так негоже, какие тут могут возникнуть сомнения.

- Но я не враг тебе, Гази. И если ты искренно сожалеешь о совершённой ошибке, тогда я не сделаю этого.

А он-то слушает, небось, и единственное, о чем как следует сожалеет, так это только о том, что не успел до конца ей выкрутить шею, когда здесь очнулся. Но даже при подобной мысли она лишь где-то внутренне качала головой. - "Ах, бедный Гази..." -  Он ведь не знал тогда, что какой-то там свёрнутой шейкой панацею убить не получится. Он и сейчас в ней видел, вероятно, не более, чем слишком от привычки к власти зарвавшуюся девку-ведьму обыкновенную; а ведь то ли дело, если свернуть шею и потом, как положено в таких случаях для результата с гарантией, от тела голову у панацеи полностью отделить... Вот, во втором случае - да. Без головы она бы уж точно не встала; да только теперь-то чего вспоминать? Уже поздно.

- Ты сожалеешь? - она на пленного похлопала ресницами с такой надеждой при этом в лице, как будто и в самом деле всем сердцем ждала теперь лишь возможности ему, этому самому Гази, подобной участи не устраивать. - Подумай, пока я говорю. И если да, то...

Юяи сжала лоскут кожи в кулаке, устало повела плечами и медленно, при этом продолжая ровно говорить (движение этому для Юяи сейчас не мешало), с достоинством поднялась.

- Сейчас ты, Гази, передаёшь весь сквад без исключения этому Хьюго. Распоряжаться им буду я. И как только мои Хьюго, - вполне умышленно ввернула она во множественном числе, - Меня сопроводят в места, более для меня подходящие, то и эта собственность конфедерации переместится в более ей подходящее место. А не в безумные лапы Ллаала. Потом,.. - она с сожалением покачала на пленного головой. - Я поначалу думала о том, чтобы забрать тебя с собой, но ты передо мною уже торговал свою жизнь за помощь сопротивлению, и теперь твоя благонадёжность слишком сомнительная, чтоб по прибытии я бы смогла за тебя поручиться. Чтоб я позволила идти тебе со мной рядом по землям фронтира. Поэтому, после - я соглашусь оставить тебя в этом маленьком поселении, где ты и сам мог бы суметь восстановить своё доброе имя. Я соглашусь на это, если увижу твои сожаления о едва не содеянном, и благодарность. Ты благодарен мне, Гази?

Юяи приподняла в ожидании брови.

- А Орихимэ и ее окружению я тогда сообщу, когда их увижу, что их отец по имени Гази повёл себя намного вернее Наместнику, чем кто-либо мог ожидать, и поступил как герой.

[Хьюго Иденмарк]

Определенно, стоило бы по возвращению на Циркон озаботиться обновлением прошивки импланта, добавив туда социальные модули. Без них было совершенно невозможно понять, сколько из всего сказанного Юяи было сказано всерьез, а сколько было просто "исполнением роли"... Что, впрочем, в настоящий момент было не особо и важно: куда важнее было уже определиться, получится ли выманить у Гази контроль над (кибер?)лошадьми, или все же нет — и что-то подсказывало Хью, что с этим у допрашиваемого были какие-то проблемы, даже при том что буквально только что он предлагал сам, добровольно, передать весь "сквад" Ллаалу - и при этом вроде бы даже не лгал. Время определенно было не на их стороне, как бы ни хотелось продолжить разговор и задать еще много вопросов — в частности, технических, — выжав из пленника все, что было в его голове, потому Хью монотонно, механически переводил слова девушки, ни единым движением не выражая ни согласия, ни несогласия, ничего, что могло бы дать Гази дополнительную пищу для размышлений.

...

Что ж. Процедура условно завершена. Результат можно считать положительным.

Решение о судьбе Гази Хью уже принял ранее. Тащить с собой пленного — глупо, учитывая возможность удаленного наблюдения и как минимум попытки побега оного. Отдавать местным, руководствуясь тем что это их, сугубо локальный конфликт — аналогично, никакого смысла: местные готовились покинуть город, им достаточно и своих проблем, и с большой вероятностью его ждала смерть на месте. Отпускать — нецелесообразно. Если даже в его тело и не имплантирована потенциально неизвестная технология удаленного контроля или наблюдения, то вернувшись к Наместнику он мог бы рассказать то, что хотелось бы скрывать как можно дольше. Вариантов в любом случае было немного, потому в конце концов мерцающие зеленым светом бионические глаза потухли, а сам Хью сделал несколько шагов к пленнику, положив затянутую в пленку "Покрова" руку ему на плечо.

— Идем. — одно короткое слово, сказанное спокойно, даже флегматично, без агрессии и угрозы в голосе. Дожидаясь, пока мужчина поднимется на ноги, хуман взглядом и еле заметным кивком головы предложил Юяи покинуть помещение первой. Судя по тому что Хьюго уже осознал — по крайней мере для себя, — о личности и характере своей спутницы, ее вряд ли сильно смутило бы то, что он предполагал сделать, но... Все равно лишнего пристального внимания не хотелось.

Легкое подталкивание лежащей на плече Гази руки, даже не подталкивание, а просто указание направления — к двери помещения, еще пара секунд до момента, когда пленник сделает пару шагов, оказавшись перед Хью. А затем резкий разрыв телепатического контакта, короткий толчок ногой под колено, обхват ладонями подбородка и затылка вряд ли даже успевшей толком понять происходящее жертвы, быстрое, резкое движение, запрокидывающее и выворачивающее голову Гази до хруста шейных позвонков, и подхваченное обмякающее тело можно плавно и аккуратно опустить на пол. Цель ликвидирована. Максимально быстро во избежание лишних мучений. Подняв голову, Хью оглядел помещение, с некоторым сожалением вспоминая о сброшенной перед короткой стычкой с солдатами длинной плащеподобной накидке и лелея некоторую надежду найти тут, в башне, что-то похожее, чтобы можно было спрятать резко выделяющийся на фоне местного стиля одежды "Покров", а затем направился к выходу. Пора было двигаться дальше.

[Мастер игры]

Удивительно, но Гази до последнего верил, что всё будет хорошо. Эта девица оказалась настоящей ведьмой: её мягкая, сладкая и такая отравляющая речь будто бы обволокла сознание Гази коконом из ядовитой патоки. А ещё амбал со страшными глазами... если первое время Гази принял его за беглого соргасианина, то сейчас вообще думал, что перед ним каким-то чудом уцелевшая модель «Черного органика». В эту секунду в сознании Гази всплыли, пожалуй, самые обрывочные и бессвязные воспоминания о неких людях, которых создавали на печатающих установках размером с космический корабль из черного песка. Но ничего кроме этого клейма «Черный органик» и парочки детских страшилок в стиле «в чёрном-чёрном городе, в чёрном-чёрном доме жил чёрный-чёрный органик...» Гази не знал. Вроде как это что-то запрещённое Конфедерацией из их же разработок. Знаете, тот случай, когда сами создали и сами испугались. И Гази боялся.

После того, как передал управление лошадьми Хьюго, Гази больше полминуты думал, что поступил правильно, и лишь потом включил мозг...

... понимая, что он наделал...

Ведь кони изначально были его единственным шансом не сдохнуть. Именно само право владеть ездовыми хранителями обеспечивало Гази какую-никакую безопасность. Его могли пытать, даже превратить в булькающий овощ, но не убить... а он какого-то хрена отдал свой единственный козырь этой девке...

В случившееся он даже не сразу поверил... где были его мозги? Нет, он, конечно, никогда не звёзд с неба не хватал. Был как все, не отсвечивал, часто делал вид, что разделяет интересы сотоварищей по оружию, но никогда не получал истинного удовольствия от служения Конфедерации, выполнения тупых приказов наместника и даже от траханья многоножек. Первый раз ему настолько не понравилось, что Гази сам чувствовал себя изнасилованным каким-то мерзким жуком. Но нельзя было отделяться от отряда, во-первых, дочь, а во-вторых, его могли счесть пособником этих тварей, или ещё хуже, записать в сопротивление...

Человек и сам такая тварь, что ко всему привыкает. А бороться с системой у Гази не было ни сил, ни желания.

И как к этому всё пришло? Как они его, запугивая и блефуя, заставили отказаться от единственной защиты? План ведь изначально был совсем не такой!

Гази чувствовал себя ребёнком, у которого отобрали леденец и ко всему прочему дали пинка старшеклассники. Хотя сейчас больше всего он переживал за дочь.

Вот примерно такие мысли блуждали в голове Гази перед смертью. Она пришла внезапно и, вопреки ожиданием Хьюго, оказалась довольно болезненной, хоть и быстрой. Всё-таки у него были усиленные кости, гораздо более гибкие позвонки, чем у обычных людей, но Газе не пытался сопротивляться. Почему-то за прошедшее время он уверился, что даже окажись у него в руках турбокрон-z, из которого можно было даже сбить военный корабль,  шансов против этого мужика не было никаких.

И всё-таки... Гази проклинал себя за мягкотелость и тупость.

Сдохнуть тупым куском дерьма, это гораздо обиднее, чем просто сдохнуть.

В конце концов, смерть забрала его.

Хьюго и Юяи спускались по лестнице вниз, когда их нашли каджит С'ендарр и его группа. Они как раз осматривали город на предмет оставшихся, заметили приближающуюся к стенам лошадь, что отделилась от стада, и проследили, куда она направляется. В какой-то момент лошадь замерла, потому что смена хозяина для юнита всегда довольно большой «стресс». Теперь единственным выжившим хозяином был Хьюго, но каджит об этом не знал.

Он передал происходящее с лошадью Ллаалу.

Перед глазами мужчины потемнело, и в следующую секунду развернулся виртуальный интерфейс:

«Добро пожаловать в систему управления ездового юнита хранителя гражданской конфигурации SPIRIT (Серия №754790#Spirit-1)
⠀⠀
Вам переданы права администратора!
⠀⠀⠀⠀
Уважаемый пользователь, ваша языковая группа не определена, в настоящее время используется нейросетевой переводчик, основанный на индивидуальной нейронной карте.
⠀⠀⠀⠀
На составление языковой матрицы уйдет от 1 ч. до 2 ч.
⠀⠀
В локальной базе данных имеются доступные языковые матрицы. Права принадлежат боевому юниту хранителю Diablo 10.0. Распространение на безвозмездной основе. Лицензия отсутствует.
⠀⠀
Желаете загрузить матрицу?
⠀⠀
Да / Нет
⠀⠀⠀⠀
При отказе просим вас концентрироваться на общении с боевым юнитом.
⠀⠀⠀⠀
Желаете перейти в звуковой режим?
⠀⠀⠀⠀
Да / Нет
⠀⠀
Внимание! Уважаемый пользователь! Ознакомьтесь с логами!
⠀⠀
Важное:
⠀⠀
Предложение о присоединение склада к Diablo 10.0...
⠀⠀
Отказ. Получено от SPIRIT-α / автоматически
⠀⠀
Попытка конверсионного взлома сквада / неудачно
⠀⠀
Активация режима защиты. Получено от SPIRIT-α / автоматически
⠀⠀
Внимание! Сквад атакован боевым юнитом более высокой конфигурации!»

► Что случилось дальше? Так или иначе Хьюго и Юяи встретились с каджитом, а после их проводили к Ллаалу. К этому времени все уже отошли от городских стен почти на километр. С Ллаалом обнаружился упомянутый Diablo, а еще Иезекииль и Цинсюн.

У местных жителей нашлось около двух десятков мелких хранителей, многие из которых едва ли подходили для транспортировки грузов, но они все, в силу повышенной износостойкости могли тащить поклажу. Многие из них не были похожи на животных, скорее, на какие-то механизмы по добыче руды.

Так сказать, последнее добро, которое местные жители отказывались отдавать, когда Иезекииль искал материалы для восстановления Diablo, потому что они здесь были чем-то вроде дойной коровы в деревне. Своё барахлишко хозяин будет беречь пуще зеницы ока.  

КОНЕЦ ЭПИЗОДА
⠀⠀
о продолжении будет сообщено в теме обсуждений