[Энтропий]

Элерим, острова Шазарам и Рамадан / 5000

Сининэн § Энтропий

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрыт для вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту стандартную систему боя.

Список совместных личных эпизодов:
Веселые медузы, иногда похожи на арбузы

[Скульд]

[nick]Сининэн[/nick][icon]https://i.imgur.com/rRmle8o.png[/icon]

Сининэн не имела представление того, чем обернется их встреча, чем выльется в итоге. К Энтропию и Фрейи всегда была более снисходительно, чем к остальным богам, любящих высокомерно смотреть на более низших богов. Девушка не раз ловила этот надменный взгляд, который бесил её до потери пульса. Богиня свободы ненавидела высокомерие сильных мира сего, для которых люди – всего лишь скот. Демиург не отрицала, что люди ценный ресурс, благодаря которому и движется экономика, торговля, промышленная сфера, строительство и тому подобное, но скот и ресурс совсем разные вещи. Сининэн ценила каждый ресурс, видя в них не животное, которому можно дать объедки, а личность, развивающую личность, и та в более полезные и эффективные ресурсы была готова вкладывать деньги, развитие, даровать  свое покровительство.
Сининэн же увидела в Энтропия не высокомерного, заносчивого ублюдка, а амбициозного беспорядочного мерзавца,  а сама первородная ещё той чертовкой была, так что они друг друга стоили.
Девушка ощутила неуловимую связь, которая будто связала их сердца, от чего к брату появилось что-то вроде симпатии, люди называют это дружбой, но Син даже если и испытывала подобное чувство, то полностью довериться Энтро не могла. Это кто должен быть таким безмозглым и безбашенным, чтобы поверить Хаосу?! Конечно же Сининэн.  Виы видела ещё более беспорядочную богиню, чем она, где её появление - это крушение чего-либо. Не зря как-то её назвали ходячей катастрофой, Син полностью оправдывает подобное прозвище, но самое главное, что не видит в этом проблему, ведь если кого-то подобное не устраивает, то пусть катиться к черту или куда там пожелает.
Непреодолимое желание тянуло её к Энтропию, возможно, как и в нем был хаос, свобода, терраформирование. Они быль настоль похожи, как и различны. Демиург как обрела сознание и тело, все время боялась, что ее убьют, поглотят и та больше никогда не сможет вернуться в этот мир. Сильные убивали слабых,  и она убивала тех, кто приходил на её землю с желанием присвоить то, что им не принадлежало. Увидев впервые Энтро, у неё возникла подобная мысль, но сейчас он распалил в ней огонь желания, что разъедал все на своём пути, и ей нравилось подобное чувство. Словом, если Хаос думал таким способом привязать к себе Син, то явно был идиотом, ведь не родился ещё тот, кто был способен приручить себе богиню свободы. Это глупая затея обречена на провал изначально.
- Я, конечно,  люблю поспать, но вновь перерождаться... - тут без слов было понятно, что Син не желала подобного, ей хотелось радоваться, весело жить, но уже без перерождений, она все-таки выросла и смогла этот тернистый путь пройти практически сама. Конечно, у неё были люди, поддерживающие, защищающий её, но за столько лет она могла забыть то, что действительно важно, тем более перерождение накладывает свой отпечаток.
- Эти люди старого ума, что от них отличается,  то становятся странными, непонятными, это их пугает. Все должны быть копиями друг друга и меня это жутко бесит, - её это так бесило, что хотелось их правителю плюнуть прямо в лицо.
- Ты спрашиваешь это у богини морей, есть ли у неё корабль? - это действительно выглядело забавным, от чего хотелось засмеяться, но Хаос вновь подошёл к ней вплотную, откинув прядь волос. При её роста чуть больше полтора метра это выглядело довольно забавно, да Син была довольно низкой,  с таким ростом она появилась,и не имела желание его изменять. Склонив голову внимательно смотрела на брата, а после как толкнула от чего тот упал в портал, а девушка прыгнула следом и те оказались на корабле, готовые к новым приключениям, а точнее к революции. Возможно дело было не только в арбуза, но какова не была причиной, то Сининэн только поддержит своего брата. Даже если не придётся разрушать, это не означает, что Сининэн сама не доставит проблем, но бог Хаоса сам приписал себе приговор.
Использовано магических  умений 14 из 20
[Cube 1]

[Энтропий]

Просторная каюта находилась на верхней палубе, лестница закручивалась винтом против часовой стрелки. Арочную дверь украшали барельефы с водными драконами и диковинными растениями. Здесь ощущалось богатство, но без излишней официозности. Шоколадные и янтарные тона, причудливый орнамент по верхнему краю деревянных панелей на стенах и рунная резьба у самого пола.

Теплые лучи Архея проникали сквозь широкие окна, застекленные тончайшим слоем укрепленного кристалида, грели шелковую поверхность низеньких диванчиков, круглого стола, впитывались в сочные листья пестрых лиан.

Энтропий сидел по-турецки на столе, раскуривая кальян, на его ногах красовались темно-сиреневые шаровары, торс прикрывала короткая жилетка из столь тонкой кожи, что сквозь нее едва ли не просвечивалась смуглая грудь божества. Собственно, края жилетки были в трех местах соединены плетеным шнурком. Такой же шнурок, только не из черной, а из бордовой кожи, удерживал длинные волосы Хаотичного бога в небрежной косе.

Порой, глядя на своих сородичей, как, например, сейчас, он задумывался, а каково это быть ими по-настоящему. Каково это быть Сининэн? Не в физическом плане, (Энтропия при всей любви к разнообразию, не слишком привлекали женские ипостаси, хотя и особого отторжения он к ним не испытывал), а в ментальном. Многие демиурги, из тех, кого ему доводилось встречать, имели яркую и отчетливо-выраженную личность: угрюмые скептики, холодные и отстраненные эгоцентрики, восторженные эмпаты и сибариты, властолюбивые и горделивые, смертельно опасные и завораживающие. Да, за пять тысяч лет Энтропий научился различать образы, выучил систему словесных ярлыков смертных и успешно ею пользовался. Он никак не мог понять, кем является сам в этой системе координат. Хаосу не стоит структурировать себя.

Сининэн — это энергия двух разнонаправленных полюсов. Но не огонь и лед, а живое и смертоносное пламя. Как атомная энергия — может нести неминуемую гибель всему живому, а может давать убежище и защиту в самые трудные времена. Он рассматривал ее сквозь клубы золотистого дыма, что пахли океаническим прибоем и липовым медом.

Яркая диковинная птичка, для которой смертельна любая клетка и желанно свое собственное гнездо. Этим гнездом и стал Шазарам. Энтропий хорошо знал, каким его могут воспринимать другие. Не раз и не два имел возможность лицезреть себя чужими глазами. Да чего говорить, он видел себя миллионы раз. И каждый раз восприятие смотрящего хотя бы на толику, но отличалось.

Она не верила ему, и правильно делала. Нет, конечно, Энтропий не собирался вредить сестре или обманывать, в этом не было никакой пользы, но доверчивый демиург — это мертвый демиург. Явившись на Шазарам, он прекрасно знал, что не найдет тут радостную и готовую на всю богиню свободы, это было бы примерно тоже самое, как если бы он отправился в розарий собирать персики.

Энтропий никогда никого не привязывал к себе, это претило его природе. На некоторых алтарях Хаотичного бога даже был начертан один из постулатов: «Хаос дает полную свободу», но Сининэн не слишком хорошо знала брата, некоторые  демиурги и правда стремились присвоить себе как можно больше. Всего. В единоличное владение и безграничное пользование. Но не Энтропий. Его природная беспорядочность и тотальная непривязчивость порой играли с ним злую шутку. А приручать Хаотичный умел, но только тех, кто подсознательно желал этого. Остальные же тупо ломались.

— Хороший рецепт смеси, попробуй, — хитро прищурился демиург, подставляя лицо жарким поцелуям Архея.

— Мы скоро причалим к берегам Рамадана, интересно будет взглянуть на все своими глазами. Людская масса, лишенная эго... эгоцентризма, часто становится податливой, а излишняя податливость губительна для человеческого коллективного. Вернуть им себя невозможно хотя бы по тому, что эти люди не знают кто они, а знают лишь то, кем должны быть, по разумению господ. Да, я что-то заговорился, наверное, этот новый сорт стимулятора так на меня влияет. Ты уж не серчай за самоуправство, сестрица, но я забил трюмы твоего корабля кое-какими специями, семенами и кристаллами. Полагаю, будет куда эффективнее и проще притвориться торговцами. И самим все увидеть. Встретиться с хозяином, почувствовать настроение толпы, так сказать. Правда, тебя, скорее всего в этом обличие быстро узнают, — он снова выдохнул дым, запрокинув голову к потолку. И вдруг спросил:

— Я все еще ощущаю твои эманации готовности. К противостоянию и смерти. Моей, своей или нашей. А еще сопротивления. Возможно, я поделаю об этом вопросе, — не продолжая смотреть в потолок, медленно произнес, будто и правда пьян, — но... как это было? Что ты чувствовала, когда потеряла навсегда тех, кого любишь? Или мифы о тебе врут и в случившемся для тебя не было н и ч е г о..?

[Скульд]

[icon]https://i.imgur.com/mEXu6YY.png[/icon][nick]Саломея[/nick]

Внешний вид
Корабль, на котором плыли Энтропий и Сининэн, был достаточно крепкий, который мог выдержать сильный шторм и в случае необходимости отправиться в дальнее плавание. Корабль выглядела достаточно богато, но при этом без излишеств. Первородная не особо любила выпендриваться, чтобы сам корабль был золотой, ей казалось, это немного лишнее. Сина любила видеть богатство не внешне, а внутренне. Ей нравилось больше сам человек, чем то, во что он одет. Богиня ценила не финансовый или социальный статус, а поступки, по которым и ценят каждого по жизни. Имеет ли значение, насколько ты был красив, если твоя сущность гнилая? Вряд ли.
Многих демиургов Син недолюбливала по одной причине – их высокомерие было таким колоссальным, что она просто не выдерживала это пренебрежительное отношение к ней только потому, что она демиург II поколения, и плевать, что при ярости этот демиург могла так впечатать в землю, что затмит искусство любого великого художника. Да, при злости Сининэн была страшна, но мало кто думал, что она способна не то, чтобы убить демиурга I поколения, даже ранить его. На деле же Сина ничем не отличалась от Энтропия, как Энтропий не отличался от нее.
Первородная была непохожа на многих, ее улыбка озаряла светом других, и никогда не унывала. Сколько бы бед девушка не пережила, то всегда оставалась неунывающей и доброй, но казалось, что любое неаккуратное движение и та сломается навсегда уже. Будто вся эта доброта, улыбка, неунывающее отношение – это защитный механизм от новой боли. Наверное, мало кто знает, насколько ей бывает больно, как она порой хочет плакать, но не может. Не может, ведь должна скрывать свои эмоции, радовать других. Шазарам должен приносить счастье, а она сердце «Шазарама». Хотя порой возникает навязчивая идея бросить остров, и просто жить ради себя. Она часто покидает остров, но всегда возвращается в него. Но смогла ли отказаться от него навсегда? Как знать...
- Нравится? – спросила девушка, садясь возле брата, смотря на небо, уже ожидая когда они приблизятся, и начнется их авантюра. Такие безумные приключения заставляли Син забыться о всем неприятном и злом и отдаться им. Забывала, сколько многих умерло, скольких она любила, как жертвовала своей жизнью ради их спасения, а они были неблагодарными тварями, виня Сининэн в их бедах даже спустя век. Эта боль отражалось всегда, но девушка искусно ее прятала, не показывая никому. Для всех она несерьёзная богиня, которую ничего не волнует. Мало кто задумывался о том, какие беды она пережила. Многих это вообще не волновало.
- Я сначала не поняла, откуда они взялись, значит это твоих рук дел? Без проблем, так нас действительно примут за торговцев. А, да, что-то об этом я совсем забыла, - девушка так часто перебывала в облике «Шахерезады», что практически не превращалась ни в какие другие, кроме божественного облика, но тут нужно было принять другую внешность, и выбрала человеческий облик, который приняла самым первым еще 5000 лет назад. Знал ли Энтро про эту внешность или нет, ей было наплевать. Это была красивая девушка не больше девятнадцати лет, такого же роста как и Син – 156 см, с прекрасными янтарными глазами и странным родимом пятном на лбу. Почему Сина ее не убрала, без понятия...
Наверное, потому что после этой внешности меняется сама Сина. Она становится жутко невоспитанной, совсем отсутствует чувства такта, любит язвить, тролить и издеваться над другими. Будто все скрытые эмоции вырываются наружу. Про Саломею, внешность которую приняла говорят, что она та еще проблемная особа, которая точно не подходит под критерий приличная или дружелюбная.  Вытерпеть ее сможет не каждый, иногда, кажется легче всех хтонов уничтожить, чем сделать из нее нормального человека. Будто Сининэн и Саломея совсем разные личности.
- Зови меня Саломея, если до твоей черепной коробки дойдет эта информация, - наверное, это было немного неожиданно, ведь Сининэн не говорила подобных слов и высказываний.
- Кто ненавидел меня и который был добр ко мне, исчезли в бесконечном потоке времени. Или что ты хотел узнать, как я мужчин дотла сжигала? – лукавая улыбка, но не такая как была у Сининэн, обжигающее добрая, теперь она была таинственно-опасной. В те времена ее часто называли ведьмой, и даже один раз сожгли на костре.

[Энтропий]

Он лишь со стороны и для тех, кто не умеет или не любит вдумываться в происходящее, казался небрежным, сеющим бардак, поверхностным и превращающим любую ситуацию в «карикатурную зарисовку о вечном», но это лишь навязанная иллюзия. Хаотический мираж его личности. На самом же деле демиург был прекрасно осведомлен обо всем, что хоть как-то касалось его родичей или личных интересов, даже, если это касание носило опосредованный или едва уловимый характер.

Энтропий замечал все, помнил все, он отлично чувствовал и чужие границы, и желания разумных, умел и манипулировать, а порой представал перед хаоситами в настолько отличных от основной ипостасях, что его было впору спутать с богами порядка или смерти, хотя ни того ни другого в нем практически не осталось. Он менял роли и личины, чаще поведенчески, а не физически. Его природа — это все разнообразие сущего. А игра в веселого, чуть глумливого, но, несомненно, доброго божка, — не более чем продолжение идеальной иллюзии хаоса, самая выгодная и продуктивная из всех возможных тактика.

 Хаотичный бог искал силу, желал обрести еще большее могущество, но чем больше он увеличивал свой потенциал, тем прожорливее становился Аркхейм. Энтропий жаждал переступить Рубикон, разрушить горизонт событий, заставить реальность подчиниться, но тактика тирании оказалась менее выгодной, а ему — Хаотичному богу, ничего не стоит полностью изменить собственную сущность. Ведь этих сущностей у него целая бесконечность.
 
— Нравится?

— Основа мира — это разнообразие, — усмехнулся Хаотичный, выдыхая очередное колечко дыма. Лишь фраза, и непонятно, действительно ли он так считает, или это очередная вариация мыслей из потока его личной реальности.

— Хорошая оболочка. Яркие краски, добротная сборка.

— Это ведь одно из первых твоих человеческих тел, если не первое, — со странным оттенком легкой меланхолии произнес бог, он прекрасно помнил, с каким трудом далось ему воплощение в тесную, двурукую и двуногую оболочку. Она казалась до смешного уродливой в своей якобы симметрии, но позже он разглядел, главное — эти тела тоже лишь иллюзия жесткой системы, на самом деле в них идеально вписывается и хаотичность мира, и его упорядоченность.

— ...значит это твоих рук дел?

— Вроде того, золотко.
 
Да, они были потрясающе похожи и вместе с тем различны. Хотя бы по той причине, что он принимал мужские личины, а она женские. Он защищался от самого себя, а она от духовной боли. Или? Бог не умел мыслить абсолютными категориями, любые ее или свои слова, концепции и законы воспринимались им лишь одной маленькой гранью в вихре бесконечногранника.

— Зови меня Саломея, если до твоей черепной коробки дойдет эта информация...

— О как! И часто тебе приходилось общаться с теми, до чьих коробок не доходило слово из семи букв? Бедная, — с привычной беззлобной глумливостью, хохотнул демиург, затягиваясь. Между пальцами поблескивал мундштук, — в таком случае, меня зови Энт.  

— Кто ненавидел меня и ... ... как я мужчин дотла сжигала?
Хаотичный не умел любить так, как это делали смертные, или даже так, как многие демиурги, ему непонятны и такие чувства, как у богини мира и бога войны. Непонятны и те чувства сородичей, благодаря которым появляются нефилимы.

Саломея сидела рядом, а Энтропий смотрел на нее сквозь колыхающийся от магии, морской соли и дыма воздушный кокон. Он больше не пытался прикоснуться к ней, лишь отвлеченно разглядывал шелк волос — изумрудно-янтарных и ярких лучистых радужек, будто кто-то заковал Архей в оболочку из божественной плоти. Да, возможно это лишь его восприятие цвета.

— Мужчин дотла? Интересно было бы послушать, — такая же лукавая улыбка, но в улыбках Хаотичного никогда нельзя было прочесть опасность, ее всегда выражали только глаза — в алых протуберанцах зрачков, но не сейчас.

— Впрочем, среди нашей братии едва ли можно найти хотя бы одного бога, кто ни разу за всю свою жизнь не сжигал мужчин дотла. Или женщин. В этом мы все потрясающе похожи. Я впитываю любую новую информацию, сестрица.

Их корабль приближался к берегу. Энтропий выглянул в окно и увидел довольно большой и неплохо устроенный торговый порт, первым делом он обратил внимание на стражей, что прогуливались по выделанным брусчаткой и камнем дорожкам. Неплохо одеты, экипированы, в то время как большая часть батраков, подсобных рабочих носили какие-то обноски. Туда-сюда сновали дети, даже с воды все это отлично бросалось в глаза.

— Думаю, пора швартоваться.