[Лира]

Лирея,  5025 год

Лира Мирлесс, Селена Краувец

Эпизод является игрой в настоящем времени и закрытдля вступления любых других персонажей. Если в данном эпизоде будут боевые элементы, я предпочту без системы боя.

[Селена Краувец]

Небольшой корабль шел от границы системы к кардинальному миру Лирея тихо, стремительно и практически не возмущая пространства. Гравитационные щиты сглаживали всякое отклонение природных тяготений, искажающие поля заставляли частицы огибать корабль создавая ощущение, словно в пространстве, что он занимает, нет никакой материи. Пронизывающие обшивку силовые контуры проводили энергию извне и отражали исходящую изнутри, и поэтому не было ни единой возможности вернуть сигнал к источнику или ощутить его преломление. Как будто он мирно уходил вникуда. Пассивное питание от наполняющих пространство полей энергии и несколько реакторов магического синтеза на борту - корабль создали специально, его предназначили, чтобы вскрывать оборону систем, прикрытых энергетической защитой, систем, пронизанных лучами магии во всем пределе тяготения, систем, которые с помощью любой иной технологии пройти было бы невозможно. Корабль не существовал с точки зрения наблюдателя. Разность силовых потенциалов в пространстве и на его обшивке могла бы выдать его, но сейчас корабль зарядил батареи и не поглощал более ничего.
Он пропорол внешние активные сети планетарной обороны, мягко коснулся лучей пассивных наблюдательных пунктов, погрузился в них, не возмущая и, исполнив корректировку курса по естественной гравитации, устремился к планете.

Лейтенант Селена Виктория Краувец не знала точно, зачем она здесь находится. Лирея... Феодальный мир, опора присутствия эон в секторе. В сущности своей примитивен и сохраняет главенство над системой лишь поскольку наполнен до отказа волшебной силой. Сводки по нему за те времена, когда Селену еще дрессировали в учебке, и те, которые выдали на брифинге, не отличались ничем. Только несколько новых поселений на снимке широкой развертки с орбиты, крепостей добавилось, чуть продвинулись магические системы обороны. В сущности - тот же самый мир, что давным-давно. Селена не представляла себе, что здесь может быть нужно, если ты не хочешь купить волшебный шар самой последней модели из просветленного стекла.

Селена не хотела шар. Она грохнула люком танка... Она попыталась грохнуть люком танка, но люк лишь большую часть траектории пролетел, а на последних долях миллиметра притормозил и захлопнулся стремительно, но не с грохотом, а с нежным щелчком. Девушка выругалась и с маху ударилась спиной в кресло.
Мягкое кресло. Почти воздушное. Хочешь - работай. Хочешь - спи. Хочешь - включай фантазию, чего ты там еще хочешь.
Селена никак не могла привыкнуть.

Тяжелый танк прорыва производства Коалиции - это отличная машина. Правда. Это здоровенный железный монстр с хорошей броней, с орудием, за которым не думаешь, как бы приноровиться к цели, а просто выносишь ее из реальности, с недурным движком. Хороший танк.
В первую неиросинхронизацию он показал Селене, как размазало по башне предыдущего командира. Потому что ячейки постоянной памяти там тоже хорошие. Потом выяснилось, что неиросинхронизация нужна и для связи внутри экипажа, потому что нет никакого иного способа поговорить, когда работает двигатель. Ну, то есть когда он успешно сожрал свои пятьдесят литров на раскрутку турбины.
Механические приборы поста командира, об которые Селена в кровь разнесла себе пальцы, а затем ладони, и далее чуть не последовало лицо, но она вовремя приспособилась, тонко намекали, что конструктор машины... предусмотрительный человек, ведь не полагается на сложную электронику, она и отказать может.
И все-таки он был хороший. Старая добрая надежная штука.

В новой машине, в маленьком экзотековском паучке, лейтенант переключила всего лишь пару механических тумблеров, а потом откинулась в кресло, созерцать, как прогружается машина. Голубоватые огоньки вспыхнули в пространстве кабины. Тихий гул микрореактора послышался откуда-то из-за спины. Когда она впервые в жизни, а было то давненько, засекла такую машинку со стороны, еще когда ее от окружающего мира отделяло метра два приведенного железа, она про себя эту штуку окрестила - братская могила на трех человек. Маленький, плотно собранный. Одни автопушки. На раз главному орудию, а можно даже рядышком уложить выстрел.
Она подумала ровно то же, когда впервые увидела его вблизи.
Когда Селена впервые забралась внутрь, решила, что жизнь точно издевается на дней. Раньше она лишь подозревала. Теперь уверилась.
Ну, и к концу дня лейтенант Селена Краувец крепко так влюбилась. Ха...

Даже жалко, что в этот раз кавалерия осталась не у дел. Не то чтобы женщина особо рвалась в бой, как раз нет и не близко. Но хотя бы вывести машинку в поле, дать пробежаться по окрестностям. А вот не получилось.
Собственно, зачем именно развернули среди леса, вдалеке от любого хоть немного вменяемого места, где можно передохнуть с ударением на "У", два взвода пехоты и паучка огневой поддержки, Селена так и не узнала. Правда была в том, что замолчал один из четырех узлов глубоко законспирированной сети Корпы на этом мире, обслуживающий местную ячейку специалистов всего лишь из десяти человек. Узел вышел на связь спустя чуть времени, но это было больше контрольного на естественные помехи, и потому Корпорация выслала команду - проверить. На всякий случай. И заменить оборудование. Вместо лейтенанта Краувец мог оказаться кто угодно. Лишь несколько человек из всей команды действительно понимали, что они здесь делают, остальные закрывали им сектор работы, а танк-паук вообще все это время простоял в стороночке, обозревая окрестность мощным сенсорным массивом. Работа Краувец свелась буквально к питью кофе лежа в мягком креслице, и хотя параллельно надо было в оба смотреть вокруг... Как факт. Она рассчитывала на что-то поинтереснее. Но кто же ее спросит, да и в конце концов... А почему нет.
Действительно оскорбилась она тогда, когда паука выдернули с этого мира телепортационным маяком, про который Краувец на этой вылазке знать не знала, а вот ей самой и всей команде предписывалось двигать в город. Потому что надо уложиться в транспортное окно, когда уходят несколько кораблей на маршрут, где ее подберут свои, а если можно воспользоваться этим, спуск вниз команды извлечения считается уже слишком большим риском.

Вот она и болталась по городу. Ну хоть... хоть интересно. Впереди еще пара дней до нужного пустотного корабля, и эти дни они оказались предоставлены сами себе. Больше всего раздражало, что весь выход выглядел скомкано: ни четкого брифинга, ни понятной задачи, ни ясного финала. Вот задача - ее вообще выполнили? Да, надо полагать, Корпорация недоделанными дела не оставляет. Но можно же хоть зеленый маячок зажечь, денежку скинуть с подписью "всем водки за счет заведения" или вроде того... Ай. Ладно. Селена в просторном кожаном плаще шагала по узенькой улочке, заглядывая в окна домов. Во-первых, потому что интересно, у нее с детства привычка так делать. Во-вторых, потому что... ну, потому что ей стало забавно проверить, сможет ли она еще сориентироваться старым дедовским методом, то бишь - без карты. При ней был коммуникатор, а в нем, разумеется, подробнейшая карта города, однако это... не спортивно. Оборудованию нипочем никакие магические поля, работало оно безупречно - а вот хотелось побродить без четкой цели. Благо, внезапный двухдневный отпуск позволял, и даже униформу директивно велели оставить на конспиративной квартире. Нечего расхаживать словно с табличкой "я - оперативник". Особенно когда просто тачанку водишь.

Навигационная... Доска. Это, кажется, так называется? Краувец тяжелым сапогом впечатала в землю какой-то камень, он ей уперся в подошву, она его откинула куда подальше и стала вчитываться в квадратного сечения будку с цветастыми вывесками. Одно - туда, другое - сюда... Она вдруг приметила, что все равно здорово выделяется среди местных. Эти одеты будто по моде веков на много-много старше, а у нее - человеческие сапоги, синтетика, прочее... Ну, не полевой она агент, даже не близко, да и прятаться команды, в общем-то, не было.

Краувец отвернулась от будки, раздраженно дернула головой и уставилась в небо. Оно и то тут цвета... Кажется, не совсем того, какого надо. А может, именно что кажется.
А еще эоны. Везде эоны. Когда оказываешься на мире эонов, твоя основная проблема в том, что вокруг, скорее всего, много... эонов.
Глубокая мысль.

[Лира]

Лира медленно ступает по светлой, украшенной цветастыми красивыми фонариками улице. Все люди такие потрясающие – взгляд серый цепляется за каждое существо, за каждую душу, облачённую в воздушные одеяния, в шёлк и расписные кружева. Всё живёт, пышет жизнью. Беловолосая девушка светлым ярким пятном посреди дороги – бесцветное слепящее глаз платье, окрашенное в белый цвет настолько яркий, что невольно могло сделаться больно глазам, когда лучи послеобеденного солнца опускались на одежду. Длинные перчатки, украшенные лентами и цветами, дополняют и без того яркий и немногим чужеродный образ. Густые светлые волосы распущены, и лишь только сбоку у виска заплетены в колосок, запутанный в цветах и лентах, чтобы следом распуститься белоснежной лианой вниз. Всё платье украшено лентами, цветами такого же белого цвета.

  И Лира кружится, кружится светлой птицей в потоке людей, среди улиц и домой, блестит жизнью, собою. Ровно до тех пор, пока что-то не приводит в чувства, в осознание реальности. И она, жизнь, внезапно замирает, застывает. Всё замерло. И полы платья медленно опускаются вниз, пусть не прячут белые расписные серебром сапожки. Девушка сбавляет темп, ступает осторожнее, медленнее, словно теперь, отныне, она не сияет здесь, а вытравлена белой вороной. Кажется, все смотрят? Нет-нет, никто не смотрит, им всё равно. И это одновременно и напрягает, и расслабляет хрупкие тонкие плечи. Лира тихонечко осматривается – она не успела вызвать ничей дискомфорт? Но всё в порядке, всё тихо...

  И ветра, казалось, замирают, не шелестят кроны деревьев, не тревожит трель птиц улицу. Только голоса людей, переговоры, шаги, жизнь где-то вдалеке. Так странно. Шаг. Ещё один. Здания, кажется, словно сгущаются, давят на бедную девчонку. Бежать? Нет, нельзя. Нарушит покой. Лира медленно ступает вперёд, но каждый шаг, каждое движение отзывается сдавленной болью, тоской. Что-то не так. Но что именно? Что тревожит душу?

  Нужно начать сначала.

  Всё должно замереть.

  Не трудно вспомнить, что привело её сюда, на эту красивую улицу. Небольшое задание, дело, которое, как кажется девушке, совершенно не важно и не так нужно, но отчего-то душе до жути захотелось выбраться сюда, пофотографировать и сделать несколько набросков. Небольшая сумочка через плечо прячет в себе скетчи, водную кисть с чёрной акварелью и карандаш. Этого желания и повода стало достаточно, чтобы выбраться из поместья Князя в опасный жуткий мир, где, кажется, каждый может навредить и ранить, но Лира пытается, пытается убедить себя в том, что всё в порядке. Что она справится. Тренировки с Цзин Бэйюанем не проходят зря. Пусть беловолосая и не всегда справляется, не всегда может что-то дать и в целом едва ли справляется. Пусть и мужчина говорит, что всё в порядке настолько, насколько возможно. Это то, что помнит и знает девушка.

  Но отчего же она чувствует здесь себя донельзя неуместно и ненужно? Словно поток радости, свободы и силы пред миром иссяк, закончились силы и даже потускнело платье. Девушка вздыхает, принимая тот факт, что слишком перевесилась, слишком погрузилась в мир грёз, когда пред глазами она – великое яркое ничто, и соответственно, всё. Но это нормально. Фантазии всегда остаются фантазиями, и нужно справляться с не самой приветливой реальностью. Даже если она лишь хищно скалится, демонстрируя своё равнодушие. Лира знает, что в любой миг это может стать шуткой.
Ноги ведут по разным тропам, и девушка не сразу замечает, что выбирается на более тихую, спокойную улицу, которая даже звенит тишиною. Девушка смотрит себе под ноги, фантазируя о том, что, возможно, ей следовало бы учиться больше и, быть может, лучше не тратить много времени на свои приключения, ведь по большей части они не приводят ни к чему хорошему. Камушек лениво ударяется о ботинок. Лира едва замечает это – событие столь малое, что не отвлекает от потока мыслей. В голове облаками слова, образы, пересечения историй, чувств. Девушка тихо хмурится, едва собирая себя в единый образ, в тело, поскольку в голове всё перемешано, спутано, едва понятно.

  Она ускоряет шаг, чтобы отвлечься. Не поднимает головы, всё тонет в водовороте всего, что внутри. И внезапно чуть не сталкивается с незнакомкой. Серые глаза испуганно округляются, Лира ахает и мягко, смущённо улыбается. Слова быстрее всякой мысли, слова рвутся из рта торопливыми птицами, и трель неловкости и смущения звучит меж незнакомками:

  — Прошу прощения! Вам что-то подсказать? — беловолосая уточняет, отшагивает в тот же миг назад, чтобы дать девушке больше свободы. Улыбается нервно, тревожно, но обходительно. Лира сразу понимает, что девушка не местная, должно быть, хуман. Опасная хуман, способная на многое – так кажется ученице Князя, но здравомыслие никогда не было сильной частью беловолосой, и оттого белоснежная пропитывается желанием тут же несокрушимо помочь и как-то сделать лучше в знак извинения за своё неуместное случайное вторжение в личное пространство. Так странно: они одеты так по-разному, одна темна, строга, другая стоит вся белая, снежная, словно разразилась зима. И сияет, пестрит лентами. Пушистые ресницы мягко дрожат. И Лира с теплом тихим улыбается, предполагая, что, должно быть, ничем не сможет помочь, но и не позволит себе так просто уйти, хотя в душе всё хочет сорваться прочь и сбежать, забиться в угол и заплакать. Быть может, в глазах могли бы промелькнуть слёзы, а дрожащий подбородок выдал бы переживания, но пока что девушка держится.

  Ведь она старается быть лучше, чем есть.
  Ведь быть лучше надо.
  Ведь так?